Изменение глобального экономического ландшафта. Проблемы и поиск решений Коллектив авторов

в качестве основного фактора слабого интереса к инновациям именно это обстоятельство – несоответствие своих финансовых и материальных ресурсов требуемым затратам. Между тем французские банки, отличающиеся большой консервативностью и осторожностью, крайне неохотно кредитуют малые предприятия вообще и венчурный бизнес в особенности[160]. Следует также отметить, что у малых предприятий в целом отсутствуют прочные связи с наукой. «Бизнес этого уровня недостаточно ориентирован на сотрудничество с научно-исследовательскими центрами, а те, в свою очередь, не создают вокруг себя инновационных компаний»[161]. В результате попытки импортировать во Францию высокоэффективную американскую инновационную модель, где важная роль принадлежит МСП, пока остается, по выражению обозревателя «Le Monde», несбыточной грезой[162].

Второй причиной недостаточного темпа развития инновационного процесса является специфика французской инновационной системы, которая не претерпела кардинальных изменений по сравнению с 70– 80-ми годами XX в. Ее характерными чертами (помимо недостаточной вовлеченности МСП в инновационный процесс) остаются повышенная роль государства и отсутствие выраженной активности со стороны крупных компаний. В структуре внутренних затрат на НИОКР[163]доля государства неизменно очень высока – 62,3—62,5 %. Государство во многом продолжает определять направления и масштабы научно-исследовательских проектов. Одновременно крупные компании, национальные и зарубежные, не демонстрируют особого стремления к развертыванию НИОКР на французской хозяйственной территории. Это во многом связано с сохраняющимися элементами социально-экономической модели (значительные налоги и социальные выплаты, очень жесткое трудовое законодательство) и с высокой степенью бюрократизации хозяйственной жизни.

Относительное отставание в инновационной сфере привело к недостаточному развитию во французской промышленности новейших отраслей, адекватных современной ступени НТП. Достаточно сказать, что в добавленной стоимости промышленности суммарный удельный вес электронного машиностроения (в этой отрасли Франция специализируется на производстве телекоммуникационного оборудования), фармацевтики, а также авиа-и ракетостроения не превышает 16 %. Национальная индустрия сохраняет внутреннюю и международную специализацию в таких отраслях, как автомобилестроение, металлургия, производство продовольствия. Эти «старые» отрасли имеют свойство постепенно «вымываться» из промышленности, но данный процесс далеко не в полной мере компенсируется созданием новых, адекватных «веку компьютера». Отсюда – резкая деиндустриализация, идущая активнее, чем в других странах. Удельный вес промышленности во французском ВВП заметно ниже, чем аналогичный средний показатель по ЕС-15 (соответственно 20,3 и 26,7 %)[164].

Данные обстоятельства негативно сказываются на движении таких важнейших элементов конечного спроса, как личное потребление и экспорт. Практическое отсутствие спроса промышленности на трудовые ресурсы стало важным фактором разбалансирования рынка труда[165]. Медленный темп увеличения занятости и постоянно высокий уровень безработицы, в свою очередь, во многом обусловили низкую динамику роста доходов, а за ним – и потребления, средний ежегодный прирост которого в 2004–2007 гг. едва превышал 2,2 %.

Одновременно неполное соответствие французского предложения новейшим направлениям мирового спроса вело к торможению темпов экспорта. Специализация Франции в мировом хозяйстве отражает внутреннюю специализацию ее индустрии: только 13 % товарного экспорта приходится на продукцию электронного и аэрокосмического машиностроения и фармацевтики/парфюмерии, примерно такая же доля в товарном экспорте у пищевых и сельскохозяйственных продуктов. Отсюда – постоянно невысокие темпы роста экспорта и их падение при любых пертурбациях во внешней среде (например, рост стоимости евро к доллару, повышение сырьевых цен). В 2004–2007 гг. динамика экспорта составляла в среднегодовом исчислении всего 4,3 %, что более чем вдвое ниже, чем в Германии, Великобритании, Скандинавских странах.

Особо следует остановиться на эволюции такой важнейшей составляющей конечного спроса, как инвестиции. По всей вероятности, на темпах инвестиционного процесса также отрицательно сказывалась замедленная модернизация промышленности, что, в свою очередь, тормозило динамику экономического роста. Но дело не только в этом. Примерно с середины – конца 1970-х годов инвестирование во Франции отличается скачкообразным характером. Постоянно более низкая конкурентоспособность и необходимость ее непрерывного преодоления заставляют французских производителей в периоды экономического подъема активно расширять и модернизировать производство в расчете на грядущий спрос. При этом реакция на ухудшения конъюнктуры обычно запаздывала: до последнего кризиса объемы инвестиций резко расширялись в «годы тучных коров», но медленно свертывались в периоды спада. В результате их суммарный прирост десятилетиями обгонял динамику ВВП. Это означало, что ускорение роста в периоды благополучной конъюнктуры сочеталось с повышением капиталоемкости, которое далеко не полностью компенсировалось в моменты падения производства. Параллельно высокий спрос на инвестиции в периоды подъемов оборачивался ростом потребности в банковских кредитах и, как следствие, – повышением их стоимости. Отрицательное воздействие этих факторов на прибыльность предприятий дополняется одним из самых тяжелых в ЕС-15 налоговым бременем.

Поддержание на высоком уровне корпоративных налогов и предпринимательских выплат в социальные фонды – необходимое условие сохранения широкомасштабной системы социального обеспечения; любые попытки реформ в этой области встречают сильное сопротивление общества[166]. Поэтому в 1990—2000-е годы доналоговая прибыль французских предприятий постоянно колебалась в очень узком «коридоре» 31–32 % валового предпринимательского дохода, в кризисные периоды приближаясь к минимуму в 30 %.

Описанная эволюция прибыльности и худший по сравнению с рядом европейских стран предпринимательский климат до самого последнего времени провоцировали неоправданно большой отток за рубеж капитала, в том числе и способного действовать в инновационных отраслях. Одновременно снижалась привлекательность Франции для зарубежных инвесторов.

Таким образом, цикл 2004–2007 гг. характеризовался во Франции низкими темпами роста, обусловленными замедленной динамикой всех основных элементов конечного спроса, продолжающимся накапливанием капиталоемкости, ростом банковской задолженности, низкой прибыльностью компаний. Эти моменты порождали высокую степень неустойчивости французской экономики и ее существенную зависимость от внешних обстоятельств. Любое сколько-нибудь значимое ухудшение мирохозяйственной конъюнктуры, налагаясь на хрупкую, нестабильную внутреннюю ситуацию, было способно спровоцировать резкое ухудшение состояния французского хозяйства.

7.2. Особенности кризиса 2008–2009 гг.

Такое ухудшение наметилось уже в 2007 г. Взлет мировых цен на сырьевые товары и продовольствие вызвал значительное ускорение инфляции во Франции. Повышение потребительских цен в 2007 г. составило 2,6 %, оказавшись более чем двукратным по сравнению с предыдущим годом. Особенно сильно выросли цены на продовольствие, энергопродукты и жилищно-коммунальные услуги (на 3,1, 10,7 и 8,6 % соответственно)[167]. В итоге прирост потребительских расходов населения в первые три месяца 2007 г. едва достиг 0,6 %, упав в 4,5 раза по сравнению с 2006 г. Поскольку аналогичные проблемы наблюдались и у основных экономических партнеров Франции, их спрос на ее товары снизился, и французский экспорт в I квартале 2007 г. стагнировал (+0,3 %).

От повышения цен товаров в первую очередь пострадали наименее обеспеченные слои населения. Лица с более высокими доходами отреагировали на рост инфляции увеличением вложений в жилищное строительство и расширением операций с ценными бумагами. В целом инвестиции населения в экономику за 2007 г. поднялись на5,5 %.

К тому же во II квартале 2007 г. внешняя конъюнктура улучшилась, французский экспорт вырос на 1,9 %. Поэтому, хотя динамика потребительских расходов населения заметно упала, предприниматели были настроены оптимистически и продолжали взятый в 2006 г. курс на ускоренное инвестирование. Прирост инвестиций компаний за два предкризисных года составил 8,6 %.

Высокий инвестиционный спрос населения и компаний в 2006–2007 гг. оборачивался существенным повышением спроса на кредит. За этот период среднегодовой объем выданных частному сектору кредитов возрос во Франции на 12,7 и 14,9 % соответственно, в том числе предприятиям – на 10,9 и 14,8 %, ипотечных ссуд населению – на 15,2 и 13,0 %. Потребительский кредит также увеличивался довольно быстро (на 5,1 и 4,8 % соответственно)[168].

Стремительный рост спроса на денежные средства осложнил положение банков, чьи возможности явно не соответствовали новым потребностям хозяйственных субъектов. С 2006 г. размер выданных кредитов превышал размер депозитов. В активах банков начались неблагоприятные структурные изменения, а их прибыльность стала падать. Коэффициент прибыльности банков за 2006–2007 гг. снизился в шесть раз – с 12 до 2 % при падении доли собственных средств в общих активах[169]. И это несмотря на постоянное повышение процентных ставок на основе роста учетной ставки Евробанка[170].

Налицо было явное усиление риска ликвидности. Схожие явления на зарубежных рынках сужали возможности обращения французских банков к внешним заимствованиям. Все это заставило банки с конца 2007 г. постепенно ужесточать условия кредитования. На первых порах они стали более осторожно относиться к кредитным заявкам населения. Как видно из вышеприведенных цифр, уже в 2007 г. рост объемов потребительского и ипотечного кредитования замедлился по сравнению с 2006 г. Из-за ухудшившейся экономической конъюнктуры вновь затормозилось потребление населения. Одновременно IV квартал 2007 г. характеризовался абсолютным падением французского экспорта. В результате прирост ВВП в IV квартале оказался вдвое ниже, чем в III. Он «держался» только на инвестициях. Однако речь шла уже исключительно о вложениях крупных корпораций. «Уже в конце 2007 г. банки, несмотря на все свои заверения, охотно давали кредиты лишь крупным фирмам, лишь известным брендам, а лучше всего – под гарантии государства; мелким же и средним производителям получить кредит стало практически невозможно», – отмечалось в этой связи в документах Национального института экономической конъюнктуры[171]. Возникший дефицит заемных средств отрицательно сказался на деятельности МСП и, как следствие, – на объеме производства и на занятости. Продолжение инвестирования в этих условиях для МСП стало невозможным, а для крупных компаний – невыгодным в связи с заметным увеличением банковской задолженности.

С нарастанием проблем на международных финансовых рынках резко затормозилось кредитование населения. Прирост инвестиций населения оказался равен нулю, потребление домохозяйств упало (—0,2 %). Наконец, со II квартала 2008 г. индекс промышленного производства стал снижаться в абсолютном выражении; прибыльность компаний постепенно уменьшалась, а вместе с ней – и норма самофинансирования (только за III квартал 2007 г. – II квартал 2008 г. с 72,2 до 57,4 %).

Неудивительно, что III квартал 2008 г. знаменовался падением инвестиций и компаний, и населения (соответственно – на 1,1 и 1,3 %). Несмотря на предпринятые государством меры по стимулированию потребительского спроса, поквартальный прирост потребления во II–III кварталах не превышал 0,2 %. Наконец, в это время снова имело место падение экспорта (за шесть месяцев – на 3 %). В результате за II и III кварталы 2008 г. ВВП сократился на 0,7 %. Наиболее сложным оказалось положение в некоторых отраслях АПК, в автомобильной промышленности, жилищном строительстве и в торговле жильем.

О последних двух отраслях следует сказать особо. С начала 2000-х годов во Франции, как и во многих других развитых странах, наблюдалось исключительно быстрое (5—6-кратное) повышение цен на жилье. Оно спровоцировало рост мощностей в отрасли и активное развертывание жилищного строительства по всей стране на базе расширения ипотечного кредитования. В 2008 г. цены на недвижимость упали на 7—13 % (в зависимости от региона и от вида жилья), а количество новостроек сократилось на 15,7 % по сравнению с 2007 г.

Отразился кризис и на других материальных и нематериальных отраслях, в том числе на черной металлургии, работающей в основном на экспорт, на энергетике, понесшей урон от роста мировых цен на углеводороды. Пострадали также гостиничный и ресторанный бизнес (сокращение производства составило 2–2,5 %), сказался меньший, чем обычно, приток зарубежных туристов. Некоторое время опасения вызывало состояние розничной торговли, но затем его удалось выправить. В остальных отраслях падение оказалось незначительным. Здесь негативным моментом были неопределенность и плохие прогнозы, заставлявшие предпринимателей откладывать инвестиционные планы.

Таким образом, в целом к октябрю 2008 г. во французской экономике уже сложилась весьма неблагоприятная конъюнктура. Подчеркнем, что в основе ее формирования находились не только и не столько внешние обстоятельства (падение спроса на зарубежных рынках и мировые финансовые дисбалансы), сколько описанные выше внутренние долгосрочные факторы.

Однако начало серьезного кризиса было спровоцировано внешними импульсами конца 2008 г. – банкротством банка Lehmann Brothers, а затем и других крупнейших американских и европейских банков. Фактическая остановка деятельности международного рынка межбанковских кредитов вызвала и коллапс ведущих французских банков. Одновременно паника, начавшаяся на мировых биржевых площадках, не обошла стороной и Парижскую биржу: за одну только неделю, с 10 по 17 октября 2008 г., ее основной индекс САС-40 потерял 25 % своей стоимости.

При этом ведущие французские банки оказались замешанными в аферы с американскими subprimes в гораздо меньшей мере, чем некоторые их английские или немецкие конкуренты. Причин, на наш взгляд, было несколько. Во-первых, ведущие французские кредитно-финансовые учреждения – далеко не самые крупные в мире. В 2008 г. наиболее мощное среди них – BNP-Paribas – занимало в международном банковском рейтинге всего лишь 22-е место (по биржевой капитализации), среди остальных лишь два (Societe Generale и Credit Agricole) входили в число первых 50 банков мира. Хотя в последние полтора-два десятилетия эти банки усиленно универсализировали и интернационализировали свою деятельность, считается все же, что они заняты преимущественно финансированием национальных производителей и аккумулированием средств населения на собственной территории. Здесь они оставляют далеко позади своих зарубежных конкурентов, тогда как последние существенно обгоняют их по объемам различных международных операций, прежде всего инвестиционного характера[172].

Во-вторых, сказался традиционно осторожный подход французских кредиторов к заемщикам. Орган Французской федерации банков отмечал: «Во Франции нет и не может быть никаких ситуаций, аналогичных кризису subprimes: у нас действует совершенно другая, чем в США, модель предоставления кредита, основанная на всестороннем и полном изучении платежеспособности заемщика»[173]. Кроме того, все действия французских банков находятся под жестким контролем специальной Кредитной комиссии, которая, в свою очередь, контролируется Банком Франции. Это, несомненно, также затрудняет различные рискованные операции. В силу названных обстоятельств французские банки не «лопнули» и не были втянуты в громкие скандалы. Проблема в основном заключалась в невозможности для них получать как внешние, так и внутренние (взаимные) кредиты в связи с разбалансированием международного кредитного рынка.

Сознавая, что «перекрытие кредитного крана предприятиям и населению, равно как и драматическое падение доверия к акциям компаний, грозит остановить движение экономики в целом»[174], государство срочно приняло в кредитной сфере меры, способные остановить дальнейшее расширение и углубление финансово-биржевого катаклизма. Речь об этих мерах впереди. Пока скажем лишь, что они оказались достаточно эффективными, чтобы через несколько месяцев восстановить взаимное доверие французских банков, включить их в восстанавливающуюся деятельность международного межбанковского кредитного рынка, а затем и прекратить стремительное падение САС-40, чья стоимость за 2008 г. упала на 42,6 %.

Тем не менее, несмотря на быструю реакцию и активные действия государства в IV квартале 2008 г., во Франции разразился исключительно глубокий кризис, который продолжался до начала II квартала 2009 г. За шесть месяцев промышленное производство уменьшилось на 14,8 %, экспорт – на 13,5 %. Прибыльность компаний в апреле 2009 г. составляла всего 30,1 %. Резко упали корпоративные инвестиции и вложения населения (к 1 июля 2009 г. – на 4,5 и 4,8 % соответственно по сравнению с 31 декабря 2008 г.). Положительным значением характеризовалась только динамика потребления домохозяйств, которую поддерживали активные государственные меры по стимулированию спроса. Однако и она выросла за указанный период лишь на 0,2 %.

Со II квартала 2009 г. во французской экономике наметились определенные положительные тенденции. Они были обусловлены, прежде всего, внешним спросом (ускорение роста в развивающихся странах). Кроме того, в связи с общим улучшением состояния международного межбанковского кредитного рынка и одновременно – с уменьшением спроса на кредит во Франции произошло заметное снижение банковских ставок. С декабря 2008 г. по август 2009 г. ставка по ипотечному кредиту упала с 5,38 до 3,59 %, по долгосрочным корпоративным кредитам в целом – с 5,57 до 3,9 %[175].

Осенью министр экономики Кристина Лагард объявила о завершении кризиса во Франции, основываясь на начавшемся приросте ВВП. «Локомотивами» позитивного движения валового продукта стали прирост потребления населения и экспорт.

Однако, несмотря на определенное улучшение ситуации, французские аналитики оценивают сегодняшнюю конъюнктуру как «крайне неустойчивую»[176]. По их мнению, национальная экономика находится в состоянии застоя. Отмеченный выше рост потребления населения был обусловлен в значительной степени мерами государства по стимулированию спроса, прежде всего – в автомобильной промышленности. В 2010 г. эффект от этих мер оказался исчерпан. Безработица пока остается на высоком уровне 9,5 %, и это, разумеется, не способствует активному расширению потребительского спроса: за IV квартал 2009 – III квартал 2010 г. он вырос всего на 1,%. Это уже не кризис, но до оживления пока далеко.

Такой же вывод следует и из анализа движения инвестиций. Во втором полугодии 2009 г. их падение продолжалось (за III и IV кварталы – 3,2 %). Правда, потом оно прекратилось, но ему на смену пришла стагнация: за три квартала 2010 г. прирост вложений по экономике в целом составил всего 0,5 %. Объем кредитования компаний банками пока не повышается.

В 2010 г. рост французского ВВП должен был составить примерно 1 %. Экономика постепенно выходит из кризиса, конъюнктура останется неустойчивой, оживления следует ожидать не ранее 2011 г.

Учитывая вышесказанное, очевидно, что перед французским руководством в экономической сфере стоят две группы задач: краткосрочная – обеспечение окончательного выхода из кризиса и перехода к оживлению, и долгосрочная – содействие решению стратегических проблем, нацеленное на ликвидацию отставания страны от ведущих экономик мира.

7.3. Политика государства: борьба с кризисом и меры по модернизации

Долгосрочные проблемы французской экономики были очевидны для руководства страны задолго до наступления кризиса. Еще предыдущая администрация (Ж. Ширака) принимала разнообразные меры по «расшивке» таких узких мест, как недостаточно активная инновационная деятельность бизнеса (особенно МСП), высокая налоговая нагрузка на предпринимателей и т. п. Во время легислатуры Ж. Ширака была создана комиссия по либерализации экономического роста Франции под руководством известного французского экономиста Жака Аттали. Весной 2007 г., накануне президентских и парламентских выборов, был опубликован большой доклад комиссии, где предлагается модернизация множества областей экономической и социальной жизни. В докладе Аттали анализируются следующие основные направления: инновационная деятельность (особенно МСП); положение новейших производств (прежде всего информатики и современных направлений связи, медицинской промышленности, фармацевтики, биотехнологии, транспорта); состояние конкуренции на внутреннем рынке страны (где до сих пор ряд подотраслей сферы услуг от нее защищен); эффективность государственного управления экономикой; современные особенности участия профсоюзов и предпринимательских организаций в выработке основных решений по трудовому законодательству; состояние образования, здравоохранения и пенсионной системы, рынка труда, положение иммигрантов и возможности их более активного включения в жизнь страны.

Подробный анализ ситуации по каждому из этих направлений обнажает «французскую специфику», сложившуюся много десятилетий назад, выливающуюся в трудности адаптации к современным мирохозяйственным условиям, в глубокие проблемы экономического и социального характера. В докладе предлагается более 300 мер, способных, по мысли его авторов, существенно ускорить движение вперед. Предложения доклада взаимоувязаны, носят комплексный характер. Авторы особо подчеркивают, что «страна больше не может позволить себе рассматривать каждое из предложений годами и по отдельности, а также принимать или не принимать его в зависимости от политических воззрений той или иной группы электората»[177]. В докладе отмечается, что предлагаемые меры не могут оцениваться под каким-либо идеологическим углом зрения, с позиций той или иной партии – они «не партийны и не двухпартийны, они надпартийны»[178]. После прихода к власти в 2007 г. администрация Саркози активно начала претворять положения доклада Аттали в жизнь.

В 2007 г. были приняты два базовых правовых акта: Закон о модернизации (Loi de modernisation) и Закон о труде, занятости и покупательной способности (Loi en faveur du travail, de l’emploi et du pouvoir d’achat, TEPA).

Закон о модернизации касается, прежде всего, МСП. Он вводит режим самозанятости, позволяющий любому физическому лицу (от студента до пенсионера) создать индивидуальное предприятие на основе упрощенных процедур регистрации, функционирования и ликвидации. Предприятие данного рода получает существенные налоговые льготы (в частности, не платит НДС, а по налогу на прибыль ставка – всего 13 % и т. п.). В результате даже в кризисные 2008–2009 гг. процесс создания индивидуальных предприятий активизировался, причем 70 % из них составили как раз те, которые были созданы по упрощенной процедуре[179].

Другими важными пунктами Закона явились статьи о сокращении отсрочек платежей малому и среднему бизнесу, о расширении его участия в выполнении госзаказов. Первая мера призвана обеспечить МСП экономию финансовых средств общим объемом 4 млрд евро; предполагается, что они должны направляться на пополнение оборотного капитала. В рамках Закона о модернизации на пять лет вводится эксперимент: госкомпании ежегодно резервируют для МСП 15 % своих заказов в области высоких технологий и НИОКР.

Закон ТЕРА нацелен на стимулирование потребления. Его коренное отличие в том, что нынешняя администрация пытается стимулировать потребление среднего класса и даже высших групп доходополучателей. Закон предусматривает изменение некоторых правил налогового регулирования: фактическое уменьшение налога на крупные состояния, порождающее серьезное недовольство этих категорий населения, снижение максимальной величины «налогового щита» с 60 до 50 % общих доходов[180] и т. п.

Другое важное назначение Закона – регулирование продолжительности рабочего времени. В 2000 г. рабочая неделя во Франции была сокращена с 39 до 35 часов. Работа сверх 35 часов рассматривалась как сверхурочная и оплачивалась по ставке, равной 110 % базовой ставки заработной платы. С этого вознаграждения взимался подоходный налог. Данная мера, призванная повысить занятость, в конечном счете возымела прямо противоположное действие[181]. Она привела также к общему уменьшению рабочего времени в экономике и, как следствие – к сокращению объемов производимой в стране продукции[182].

В соответствии с Законом ТЕРА работа сверх 35 (до 39) часов в неделю перестает считаться сверхурочной, со всеми вытекающими отсюда для оплаты труда и прочих выплат последствиями.

Одновременно была начата реформа системы высшего образования, предложенная Докладом комиссии по либерализации экономического роста. Эта система, гораздо более дорогостоящая, чем в однотипных странах, готовит специалистов, значительная часть которых с трудом находит себе применение на рынке труда[183]. До 2007 г. подавляющая часть французских университетов не располагала средствами для закупки современного оборудования и не получала этих средств от государства, не имела права распоряжаться выделяемыми финансовыми ресурсами по своему усмотрению, самостоятельно выбирать учебные направления и курсы, нанимать преподавателей и т. п. Летом 2007 г. в стране был принят Закон об университетской автономии, в соответствии с которым высшие учебные заведения наделялись правом самофинансирования; резко увеличивалась их самостоятельность во всем, что касается образовательного процесса.

Кризис нарушил планы администрации по дальнейшему реформированию экономической и социальной сферы. Осенью 2008 г. правительству в срочном порядке пришлось принимать собственно антикризисные меры. Они действовали одновременно в нескольких направлениях: помощь наиболее пострадавшим отраслям, сферам экономики и хозяйственным субъектам; поддержание покупательной способности наименее обеспеченных слоев населения.

В рамках первого из названных направлений государство оказывало помощь финансовым учреждениям, автомобилестроению и строительной промышленности, а также малому и среднему бизнесу. Так, после падения банка Lehman Brothers Н. Саркози первым среди европейских лидеров обратился к Б. Обаме с предложением немедленно разработать общую программу ведущих стран мира по борьбе с кризисом. Следуя этим курсом, французское государство в первую очередь занялось восстановлением активности кредитно-финансовых учреждений. Тринадцати

крупнейшим банкам были предоставлены государственные гарантии по межбанковским кредитам на сумму 320 млрд долл, и выделено 40 млрд евро для рекапитализации (восстановления уставного капитала).

Срочная помощь была оказана также автомобильной промышленности. В начале октября 2008 г. ей было выделено 400 млн евро на НИОКР в области создания «чистых (экологически малоопасных) автомобилей. Для стимулирования внутреннего спроса была введена автопремия: бонус в 1000 евро при обмене автомобиля «старше» 10 лет на новый с выбросом углекислого газа менее 160 г/км. Государство оказало автомобильной промышленности и косвенную помощь, выдав дополнительно 1 млрд евро банковским отделениям концернов Peugeot и Renault и 300 млн евро – субподрядчикам этих компаний[184]. Срок выплаты авто премии продлен до конца 2010 г.: 700 евро в первом полугодии и 500 – во втором (общая сумма государственных расходов – 240 млн евро). В то же время государство попыталось улучшить положение дел в строительстве, стимулируя покупку жилья низшими группами доходополучателей, наиболее в нем нуждающихся. Во-первых, для увеличения на 20 тыс. количества реализованных в 2009 г. жилищных объектов (домов и квартир) была удвоена величина ипотечного беспроцентного кредита (он предоставляется с 2006 г. семьям с годовым доходом менее 50 тыс. евро на семью. Во-вторых, государство обязалось оказать финансовую помощь на сумму 50 млн евро местным органам власти, способствующим ипотечному кредитованию в рамках уже действующей программы «Пропуск к недвижимости», с целью повысить численность участников этой программы до 30 тыс. в 2009 г.

Среди хозяйственных субъектов основными адресатами государственной помощи стали МСП. Государство постаралось облегчить им восстановление оборотных средств путем расширения возможностей доступа на финансовые рынки. Корпорация NYSE Euronext снизила порог инвестирования на биржевой площадке Altemext с 5 млн до 2,5 млн евро. Одно из ведущих национальных кредитно-финансовых учреждений – банк Caisse des Depots et des Consignations – инвестирует дополнительные 100 млн евро в акции МСП, котирующиеся на французских биржах[185]. Кроме того, законодательно был изменен порядок расчетов крупных корпораций и государственных органов с МСП и сокращен срок платежей по таким расчетам.

Следует подчеркнуть, что, хотя меры по поддержанию МСП принимались в обстановке кризиса, они планировались еще докладом Аттали. Вероятно, кризисная ситуация позволила ускорить их принятие. В целях поддержания покупательной способности населения 1 декабря 2008 г. принят Закон о доходе активной солидарности (Loi de Revenu de Solidarity active). С июня 2009 г. на его основании домохозяйства с наименьшими доходами получают от государства ежемесячную выплату в 200 евро. Законом охвачено 3,8 млн домохозяйств, а общая сумма выплат только за три летних месяца 2009 г. составила 760 млн евро.

Другая мера того же порядка – пересмотр в декабре 2008 г. положений общенационального коллективного соглашения. Было предусмотрено повышение пособия по безработице до уровня 100 % последней заработной платы (после вычета налогов), продление срока его выплаты с 8 до 12 месяцев, а затем – еще четыре месяца в размере 70 %. Число приоритетных зон борьбы с безработицей (районов, где положение на рынке труда признано особенно тяжелым) увеличено с 7 до 25.

Летом 2009 г. были приняты дополнительные меры по стимулированию потребления населения: Закон о работе торговли в воскресные дни, по которому для городов с более чем миллионным населением функционирование торговли по воскресеньям становится обязательным, а для других населенных пунктов – желательным, а также решение о снижении ставки НДС в общественном питании с 19,5 до 5,5 %.

Все эти антикризисные действия вытекали из обнародованного еще 4 декабря 2008 г. Н. Саркози государственного Плана оживления экономики (Plan de relance de l’economie). Окончательно он был принят 2 февраля 2009 г. Это рассчитанная на два года всесторонняя комплексная программа, концепция и принципы которой примерно соответствуют Европейскому плану восстановления экономики (European Economic Recovery Plan). В Плане оживления не содержится каких-то новых мер по сравнению с Докладом Аттали; он отличается от доклада тем, что подводит под эти меры конкретную финансовую базу: общая сумма расходов по реализации плана составляет 26 млрд евро.

Многочисленные мероприятия плана можно разбить на четыре группы: инвестирование средств из государственного бюджета; осуществление капиталовложений госкомпаниями; помощь мелким и средним предприятиям, направленная на увеличение оборотных средств и активизацию инвестиционного процесса; поддержание занятости.

Государственные инвестиции из бюджетных средств должны быть осуществлены на сумму 11 млрд евро. Они включают 27 направлений и более 1000 разнообразных проектов в области производственной и непроизводственной инфраструктуры. В подавляющем большинстве случаев речь идет об увеличении средств на финансирование действующих проектов. Значительная их часть сосредоточена в сфере автодорожного, железнодорожного и морского транспорта.

Доклад Аттали предлагает создать 10 межуниверситетских центров мирового уровня, решающих не только образовательные, но и научно-исследовательские задачи. План оживления намечает меры, связанные со строительством университетских кампусов указанных центров. Ассигнования направляются также на ремонт университетских основных фондов, которые ранее находились в собственности государства, а теперь (в соответствии с Законом об университетской автономии) передаются университетам на финансирование строительства новых зданий и сооружений для них, на обновление научного оборудования в ряде провинциальных вузов, расширение льготного кредитования жилья для студентов и проч.

Отдельная строка плана – стимулирование развития нанотехнологий. В данной области ставится задача создать под Парижем (город Саркле) так называемый интеграционный центр, обеспечивающий сотрудничество бизнеса и ведущих научно-исследовательских лабораторий страны, в том числе государственных.

Важный раздел плана – инвестирование средств ведущими госкомпаниями (естественными монополиями). Речь идет о корпорациях Electricite de France, Gaz de France-Suez и Национальной железнодорожной компании SNCF. Прирост вложений такого рода только за 2009 г. составил более 4 млрд евро сверх ранее запланированных средств. Планируется не только обновление оборудования, но и развитие возобновляемых источников энергии, разработка и внедрение новых энергосберегающих и информационных технологий и т. п.

Государство продолжает оказывать помощь мелким и средним предприятиям на увеличение оборотных средств и стимулирование инвестиций. Это, пожалуй, самая дорогостоящая часть плана (11,4 млрд евро).

Среди мер в данной области – расширение партнерства МСП с государственными структурами и упрощение процедуры его организации. Ранее предпринимателю выдавался аванс только при получении госзаказа на сумму свыше 50 тыс. евро, а величина аванса равнялась 5 % стоимости заказа. Теперь величина стоимости заказа снижена до 20 тыс. евро, а процент аванса повышен до 20 %. На это ассигнован 1 млрд евро. В 2009 г. государство взяло на себя также выплату просроченных налоговых платежей предприятий по налогу на прибыль за предыдущий финансовый год и выплату долгов одних малых и средних предприятий – другим в рамках оплаты субподрядов по госзаказам. Кроме того, оно перешло от погодового и поквартального к помесячному расчету и взиманию с МСП налога на добавленную стоимость, а также втрое увеличило размер налоговых льгот МСП по расходам на научные исследования. Наконец, для всех без исключения фирм были повышены коэффициенты амортизационных списаний.

В плане оживления экономики основная роль по выводу МСП из кризиса и дальнейшему стимулированию их развития отводится созданной еще в 2005 г. государственной Организации помощи малым предприятиям (OSEO). Изначально на нее возлагалась миссия стимулирования инновационного процесса и повышения конкурентоспособности МСП путем обеспечения государственного и частного финансирования. Предоставляя гарантии по банковским займам МСП и осуществляя совместное с кредитно-финансовыми учреждениями финансирование их деятельности, данная организация выступает посредником между МСП и банками.

Осенью 2008 г. OSEO еще до принятия плана открыло специальное отделение гарантий (OSEO-Garantie), на счета которого государство тогда же перевело 5 млрд евро. В соответствии с планом зимой 2009 г. к ним добавлено еще 4 млрд евро. Отделение гарантий имеет полномочия гарантировать банку до 90 % суммы кредита, запрашиваемого предприятием. Предполагалось, что при наличии такой гарантии достаточно простого письменного заявления малого предприятия, чтобы ему была открыта кредитная линия.

Бенефициары названных видов помощи – малые и средние предприятия – в удовлетворительном финансовом состоянии, с хорошим инновационным производственным потенциалом. В 2008 г. помощь в области кредитных гарантий получили 75 тыс. компаний; общая сумма гарантий OSEO составила 6 млрд евро, что обеспечило выдачу банковских кредитов на 14 млрд евро. Только за восемь месяцев 2009 г. помощь была оказана 18 тыс. МСП[186].

В конце 2008 г. был учрежден специальный Фонд стратегического инвестирования, задачей которого является финансовая поддержка средних и крупных компаний. По отношению к среднему бизнесу она распространяется на компании, обладающие значительным потенциалом роста, способные стать лидерами в своих сегментах рынка. Среди крупных компаний помощь фонда формально могут получить те, кто способны быстро развернуть в своей отрасли масштабный производственный проект; фактически же речь идет о ведущих фирмах, действительно имеющих стратегическое значение для национальной экономики. Фонд является совместной частно-государственной структурой: 49 % его капитала принадлежит государству, 51 % – банку Caisse des Depots et de Consignations. Средства фонда составляют 20 млрд евро. Финансовая поддержка осуществляется через участие в капитале (выпуск компанией специальных сертификатов, выкупаемых фондом). На сентябрь 2009 г. фонд участвовал в капитале более 40 компаний, в том числе таких флагманов французской экономики, как Renault, Air France, Danone, France Telecom.

Поддержание занятости – последняя, но отнюдь не по значимости, группа мер в списке задач плана. Она включает два важнейших направления мероприятий: стимулирование найма работников на мельчайшие предприятия и проведение активной политики занятости. Мельчайшие предприятия освобождаются от взносов в систему социального обеспечения при наборе новой рабочей силы.

В активную политику занятости включены меры по поддержке безработных, принятые в рамках коллективного соглашения от декабря 2008 г., о которых говорилось выше. Кроме того, снижено с 1200 до 800 годовое количество отработанных часов, необходимое для регистрации в качестве категории «частично занятый». Это означает, что те, кто реально отработали 800 часов, могут рассчитывать на пособие по безработице – раньше они его не получали. Размер этого пособия также повышен – с 50 до 60 % доналоговой заработной платы. Общая сумма затрат государства по данному направлению должна составить 500 млн евро.

Пережив пик кризисной ситуации, администрация Саркози стремится продолжить реформы, намеченные докладом Аттали. Сейчас во Франции внесены изменения в пенсионную систему – фактически повышен пенсионный возраст с 60 до 62 лет. Следующими шагами будут, видимо, реформы в здравоохранении (в частности, установление для каждого резидента «потолка» ежегодных расходов, оплачиваемого государством) и стимулирование развития новейших производств. Параллельно многое делается для интегрирования иммигрантов в экономическую и социальную жизнь страны, начиная с внесения изменений в систему дошкольного образования, расширения обеспечения социальным жильем и т. п. Все эти меры – достаточно дорогостоящие, а ликвидация наиболее острых последствий кризиса потребовала больших средств. Поэтому во Франции с 2010 г. осуществляется рассчитанный на 11 лет так называемый Большой заем на сумму не менее 35 млрд евро. Официальная позиция состоит в том, что эти средства ни в коем случае не будут «закрывать» бюджетный дефицит, не пойдут на обслуживание госдолга. Их назначение – дальнейшие реформы, в частности по поддержанию информатики и новейших отраслей связи (4,5 млрд евро), а также науки и образования (в первую очередь, высшего). Заем – весьма дорогостоящий, его обслуживание в 2010 г. потребовало сократить различные государственные программы на 500 млн евро. Однако, по мнению министра экономики, проведение финансируемых им мероприятий обеспечит такое повышение конкурентоспособности французской продукции, которое даст ежегодный прирост ВВП не менее чем на 0,3 %[187].

Государственная политика сталкивается с определенными сложностями. Приведем лишь несколько примеров. Формально для выхода из кризиса государство предоставило бизнесу огромные средства. Однако, реальные итоги не всегда соответствуют анонсированным мероприятиям. Например, из 360 млрд евро, первоначально заявленных в качестве помощи банкам, последние фактически получили лишь 22,5 млрд евро. Вливания в экономику Фонда стратегического инвестирования на самом деле составят всего 6 млрд евро. Еще 14 млрд евро – это средства, которые уже, так или иначе, вложены самим государством или уполномоченными банками в ведущие компании; они просто переданы из Казначейства, которое ими ранее управляло, во вновь созданный фонд[188]. Что касается кредитного посредничества OSEO, только 20 % имевших гарантии этой организации МСП смогли получить от банков кредиты на основании простой письменной заявки, как это предусматривалось первоначально. По опросу, проведенному консалтинговой фирмой KPNG в октябре 2009 г., 82 % руководителей МСП считают, что, несмотря на все действия государства, условия кредитования в 2009 г. для них ужесточились[189].

Оппозиция критикует администрацию Саркози за недостаточный объем помощи экономике. Но даже если это и так, вливаемые средства, почерпнутые в значительной степени из госбюджета, ложатся на него тяжким бременем. В 2008 г. бюджетный дефицит составлял 3,6 %, что уже превосходило границы, установленные Маастрихтским договором; в 2010 г. данный показатель по всем прогнозам достигнет 8,2 % ВВП. Борьба с кризисом только в 2009 г. обошлась Франции в 10,5 млрд евро. Брюссель требует от Парижа довести дефицит до нормального уровня к 2013 г., а Франция просит отсрочки до 2014 г. Министры экономики и бюджета всячески заверяют, что налоги в стране (в том числе, корпоративные) повышаться не будут. И в самом деле их увеличение противоречило бы провозглашенной администрацией Н. Саркози политике поддержки предложения. Но возможно ли в противном случае снижение дефицита за столь короткий срок?

При всех этих трудностях и проблемах очевидно, что государство делает многое для выхода из кризиса и модернизации экономики. Оценивая мероприятия, осуществляемые французским правительством по выводу страны из кризиса, следует особо выделить три момента.

Во-первых, ту оперативность, с которой власти отреагировали на кризис: между резким ухудшением национальной хозяйственной конъюнктуры и оглашением президентом страны пакета первых антикризисных мер прошло буквально несколько дней, а детальная разработка и принятие Плана оживления экономики заняли всего около двух месяцев. (Это неудивительно, поскольку концепция плана и детальная разработка мер уже содержались в докладе Аттали, надо было лишь просчитать их финансовое обеспечение.) Во-вторых, сосредоточение действий государства именно на тех направлениях, где они были более всего нужны (противодействие непосредственным последствиям финансового кризиса, помощь наиболее пострадавшим отраслям и компаниям, особенно МСП).

В-третьих, французское государство впервые открыто провозгласило и проводит в жизнь принцип регулирования через предложение. Путь выхода из кризиса администрация Саркози видит во всемерном поощрении инвестиционной деятельности компаний, на которые возлагаются функции и всемерного расширения производства и экспорта, и создания новых рабочих мест. Всячески подчеркивается, что помощь компаниям, в какой бы форме она ни осуществлялась (в том числе и покупка уполномоченными государственными органами специальных сертификатов, выпускаемых компаниями), ни в коей мере не направлена на перераспределение собственности, на огосударствление компаний. Это всего лишь мера по поддержке их финансового потенциала.

Не вызывает сомнений, что, преодолев кризис, французская экономика выйдет из него в значительной мере обновленной. Ускорится развитие малого бизнеса, в том числе и в инновационных областях. Либерализация деятельности университетов будет способствовать переходу к экономике знаний. Улучшится состояние производственной инфраструктуры. Результаты краткосрочных мер, принимаемых государством, ощутимы уже сегодня. Последствия долгосрочных мер будут видны, как представляется, ближе к середине следующего десятилетия. Впереди, в соответствии с докладом Аттали, – существенные изменения в трудовом законодательстве в плане увеличения его гибкости, проводящиеся в диалоге между социальными партнерами (фактически – отмена сложившейся после Второй мировой войны монополии пяти ведущих профсоюзов на главную роль в социально-трудовых отношениях и резкое повышение значимости в них предпринимательских ассоциаций); реформирование роли государства (повышение прозрачности деятельности министерств, строгая отчетность по полученным и освоенным средствам, сокращение разбухшего госаппарата, который во Франции больше, чем в подавляющем большинстве стран ЕС-15); либерализация ряда отраслей сферы услуг, куда сейчас крайне ограничен доступ и где фактически не действует конкуренция.

Для реформ в этих направлениях и населению, и хозяйственным субъектам, и самому государству придется столкнуться с необходимостью отказаться от тех традиций, установок, подходов, на которых сегодня все еще базируется «французская исключительность». Это – сдвиги тектонического характера в национальном менталитете, и обеспечить их гораздо труднее, чем провести любые экономические изменения. Возможны ли они, и если да, то в какой степени? От ответов на эти вопросы (а их сможет дать только будущее) зависят дальнейшее долгосрочное развитие Франции, ее положение и имидж как одной из ведущих экономических держав мира.

Глава 8

Италия

8.1. Особенности протекания кризиса

Мировой экономический кризис застал Италию на переходном этапе развития в период структурных реформ, вызванных внутренним системным кризисом начала 1990-х годов. Финансовая дестабилизация и распад партийно-политической системы, сложившейся за послевоенный период, в ходе коррупционного скандала «чистые руки» потребовали крупномасштабных преобразований, структурно сближающих итальянскую экономику с хозяйствами других стран Европейского союза. Перемена правительственного курса позволила на несколько лет прервать неблагоприятную макроэкономическую динамику и открыла для Италии возможность вступления в ЭВС в составе стран «первой волны». Однако радикальная перестройка общественной жизни, включая ее политический аспект, негативно отразилась на темпах роста производства.

В период, предшествовавший мировому кризису, итальянская экономика несколько раз оказывалась в состоянии рецессии: во II–III кварталах 2001 г., в I–II кварталах 2004 г. и в IV квартале 2004 – 1 квартале 2005 г. Среднегодовые темпы роста ВВП на душу населения упали с 1,4 % в 1990-х годах до менее чем 0,5 % в 2000-х годах[190]. Кратковременный подъем, наблюдавшийся в 2006 г., оказался слабым и быстро угас. Первые признаки спада появились уже в 2007 г., а в 2008 г. кризис охватил все сферы итальянской экономики и оказался глубже, чем в других странах еврозоны (табл. 8.1).

Таблица 8.1

Темпы роста ВВП Италии и стран еврозоны в 2006–2008 гг., % прироста к предыдущему кварталу

Источник: Eurostat.

На замедлении темпов развития итальянской экономики в этот период, несомненно, сказалось влияние политического фактора. После кризиса 1992–1994 гг., обрушившего прежнюю «полуторапартийную» структуру власти ХДП, в Италии начался процесс становления современной европейской политической системы, осью которой стало соперничество левоцентристской и правоцентристской коалиций. Краткосрочная победа С. Берлускони (1994 г.) сменилась продолжительным (вплоть до 2001 г) правлением левоцентристов во главе или в составе технократических правительств, начавших проведение структурных реформ. Необходимость безотлагательных преобразований была на этом этапе (в преддверии создания ЭВС) осознана предпринимательством, профсоюзами и политической властью, что сделало возможным проведение реформистского курса на основе трехсторонних переговоров и общественного консенсуса[191]. Левоцентристским правительствам удалось, хотя и ценой ощутимых для населения ограничений, достичь главной поставленной цели – финансовой стабилизации, введя бюджетный дефицит в приемлемые рамки (менее 3 % ВВП) и значительно сократив величину государственного долга. Однако обострялась и борьба за политическую власть. Второе правительство С. Берлускони (2001–2006) по общему признанию недостаточно эффективно использовало отведенный ему срок: значительная его часть ушла на противоборство премьер-министра с судебной системой, а межпартийные разногласия в кабинете парализовали продвижение основных реформ. Между тем застой в экономике вызывал все большее недовольство, в том числе и тех достаточно широких слоев предпринимательства, которые ранее поддерживали и привели к власти правоцентристскую коалицию. Левоцентристы, победившие (с минимальным перевесом) на выборах 2006 г., спасая достигнутые ранее результаты бюджетной реформы, возобновили политику жесткой экономии, что не прибавило им популярности. Уже через два года к власти вернулась правоцентристская коалиция, и начался период, отмеченный укреплением тенденции к застою, столь характерной для итальянского правящего класса в десятилетия, предшествовавшие системному кризису начала 1990-х годов.

Динамика процесса структурных реформ производит впечатление трудного, «через силу», становления несущих конструкций новой итальянской общественной системы: в начале той их части, которая подлежала обновлению в рамках углубляющейся европейской интеграции (создание ЭВС), затем – остальной, испытывающей все большее напряжение под воздействием процесса глобализации мирового хозяйства. Реформы продолжаются, поскольку необходимы для сохранения итальянской экономикой ее высокого мирохозяйственного статуса, но они идут медленно, и это равноценно потере для Италии исторического времени по сравнению с ведущими европейскими партнерами. В то время как экономика страны балансирует на волне мировой конъюнктуры, не завершив структурных преобразований, которые заложили бы прочную основу для ее дальнейшего роста, политическая борьба за власть и влияние на курс реформ не утихает. Глобальный характер кризиса не позволяет итальянской экономике быстро выйти из спада, как это было во время нефтяного кризиса 1974 г. и валютного кризиса 1992 г., которые благополучно разрешились для страны благодаря опережающему росту мировой торговли. Ситуация 2008–2010 гг., по свидетельству экспертов Банка Италии, больше походит на 1930-е годы, т. е. на затяжную депрессию. В 2008 г. ВВП страны сократился на 1 %, в 2009 г. – на 5,1 % (табл. 8.2). Дефицит бюджета увеличился за год вдвое – с 2,7 до 5,3 % ВВП, государственный долг вырос на 9,7 процентных пункта и достиг 115,8 % ВВП[192]. Признаки оживления экономики в 2010 г. пока не дают оснований говорить о начале нового цикла.

Таблица 8.2

Основные показатели итальянской экономики в 2008–2010 гг. (рост, %)

Источник: Bancad’Italia. Questionidi Economiaе Finanza(Occasional Papers). N 64. P. 10.

По данным опубликованного в апреле 2010 г. исследования, проведенного экспертами Банка Италии с целью определения характера и масштабов влияния различных составляющих на ход экономического кризиса в стране, позитивную роль для Италии сыграли относительная устойчивость ее банковской системы, низкий уровень задолженности семей и слабость спекулятивных тенденций на рынке недвижимости. Главным же негативным фактором стал внешний – резкий спад мировой конъюнктуры, вызвавший беспрецедентное сокращение национального экспорта. Гораздо меньшее значение в развитии кризиса имели такие факторы, как удорожание кредита и сокращение финансовых потоков, доступных для использования предприятиями.

Эксперты Банка Италии оценили суммарное негативное воздействие кризисных факторов на объем национального ВВП в 10 процентных пунктов (причем две трети пришлось на 2009 г.); в том числе – на объем экспорта приходится 35 процентных пунктов, на накопление капитала – 15 процентных пунктов. Противовесом служили экономическая политика властей и наличие встроенных стабилизаторов, которые позволили сократить суммарный негативный эффект на 3,5 процентных пункта. Согласно этим расчетам для Италии финансовый кризис 2008–2010 гг. является «на три четверти импортированным»[193].

8.2. Роль банковской системы

Благоприятным фактором, оказавшим сдерживающее влияние на ход кризиса, является относительная устойчивость национальной банковской системы, которая в эти годы не пережила серьезных потрясений и банкротств. Итальянский банковский сектор, разгосударствление которого произошло только в начале 1990-х годов, относительно слабее других связан с международным финансовым рынком и продолжает придерживаться осторожного, консервативного стиля ведения бизнеса[194].

В отличие от США и некоторых европейских стран (например, Испании) в Италии не была выражена тенденция выдачи ипотечных кредитов без достаточного обеспечения и не практиковалось оперирование крупными объемами деривативов[195]. Поэтому итальянские банки лишь в небольшой степени оказались затронутыми турбулентностью мировой финансовой сферы и крахом крупных кредитных институтов. Вплоть до первой половины 2009 г. здесь сохранялась в целом позитивная динамика кредитной деятельности, хотя темпы кредитования замедлились. Негативное влияние внешнего фактора на балансы итальянских банков выразилось в ухудшении некоторых показателей (резкое снижение прибыли более чем на 20 процентных пунктов за 2007–2008 гг., рост издержек) и в сокращении портфелей ценных бумаг. Кроме того, позиции двух ведущих банковских групп (Unicredit и Intesa-San Paolo) были ощутимо затронуты неблагоприятным развитием ситуации в странах ЦВЕ, с которыми связаны их интересы (соответственно 25 и 11 % получаемой прибыли)[196].

Итальянский финансовый рынок «банкоцентричен»: предпринимательство находится в преимущественной зависимости от банковского кредитования, в то время как биржа развита относительно слабо (капитализация варьирует в диапазоне 45–60 % ВВП, в 2009 г. она упала до 20 %). Поэтому относительно благоприятное состояние банковской сферы смогло оказать преобладающее и стабилизирующее влияние на реальный сектор экономики и в годы мирового финансового кризиса.

Структурной особенностью итальянской банковской системы является ее исторически сложившаяся разветвленность и укорененность в местной деловой среде. Более 60 % учреждений являются банками кооперативного кредита (БКК), которые располагают более чем 4 тыс. местных отделений. Эта часть системы на 70 % связана с обслуживанием малого бизнеса и семей. Объем средств, прокачиваемых через БКК, вырос за последние 10 лет почти вдвое (+82,2 %), и хотя в совокупных депозитарных и кредитных операциях доля их невелика (7,8 и 7,2 % соответственно), роль БКК в обеспечении локальной производственной деятельности трудно переоценить. Подобно капиллярам эта сеть питает территориально-производственные комплексы – «промышленные округа», на которые приходится около 40 % национального экспорта и промышленной занятости. На пике финансового кризиса это звено банковской системы доказало свою надежность – при резком снижении общих темпов кредитования частного сектора (с 10 до 0,3 % за период с октября 2008 г. до октября 2009 г.) кредитная деятельность БКК обнаружила прирост на более чем 6 %[197]. В низшей точке спада (третий квартал 2009 г.) объем кредита, выданного пятью ведущими банковскими группами, сократился в годовом исчислении на 3,5 %, а кредитная деятельность меньших по размеру банков росла[198].

В пользу БКК, прежде всего, работает хорошее знание местной клиентуры, налаженные годами связи. Кроме того, благодаря своему сетевому характеру и основополагающим принципам кооперативной деятельности – взаимопомощи (mutualita’) и субсидиарности – БКК удается преодолевать или минимизировать возникающие риски. Центральные органы этой системы, построенные как сетка местных федераций, оказывают нижестоящим звеньям необходимую поддержку в вопросах организации и контроля. В годы кризиса система была укреплена созданием Фонда институциональных гарантий, разрабатывающего превентивные схемы оценки и реагирования на трудные ситуации.

Специфика структуры национальной банковской системы была оперативно использована итальянским правительством в ходе кризиса. Соглашение, подписанное Министерством экономики и финансов, Итальянской банковской ассоциацией и представителями бизнеса всех секторов экономики, предоставило МСП по их заявкам возможность приостанавливать выплаты основной части кредитов на срок до 12 месяцев. К ноябрю 2009 г. было принято 84 тыс. таких заявок на общую сумму 27 млрд евро (около 1/5 кредитов, выданных малому бизнесу), рассмотрено более 2/3 из них и почти все удовлетворены, что означало приостановку платежей на сумму до 5 млрд евро[199].

Разумеется, в условиях затяжного спада производства преимущества БКК имеют свои пределы, поскольку банки не могут в полной мере компенсировать ухудшение состояния дел большей части своей клиентуры. В самом этом секторе тоже наблюдается дифференциация – уровни оперативной деятельности и прибыльности, качество услуг, управления и контроля разнятся, отражая уязвимость отдельных его фрагментов. Тем не менее структурный плюрализм итальянской банковской системы, дающий возможность существовать этому обширному базовому слою, обеспечивает ей дополнительный ресурс жизнеспособности.

Спецификой итальянской ситуации является и то, что уровень кредитной задолженности семей в этой стране не столь высок, как в США и ряде других стран Запада. Если в США в 2007 г. эта задолженность достигала 134 % ВВП, а в еврозоне в среднем – 99 % (в Германии – 87 %, в Испании – 125 %), то в Италии она не превышала 60 %. Структура задолженности исключает высокие ипотечные риски для банковской системы: семьи-должники по ипотеке составляют лишь около 12 % общей численности семей, причем их социальный статус не дает оснований для опасений по части их платежеспособности. Должники по линии потребительского кредита составляют лишь 13 % общего числа семей[200]. В определенной мере эта специфика связана с тем, что сектор семей располагает значительным объемом национального богатства, в восемь раз превышающим величину годового располагаемого дохода (в частности, около 75 % семей являются собственниками своего жилья). Это один из самых высоких показателей среди ведущих промышленных стран[201].

8.3. Структурная уязвимость экономики

Особенности протекания кризиса в итальянской экономике в значительной мере обусловлены характером ее участия в международном разделении труда. Италия не богата ископаемыми ресурсами и вынуждена ввозить до 85 % энергетического сырья и до 100 % отдельных жизненно важных видов сырья[202]. В то же время это открытая экономика, глубоко интегрированная в европейский хозяйственный комплекс и активно вовлеченная в международный обмен; ее движущей силой является экспорт.

Главный удар мирового кризиса пришелся по экспортному сектору – машиностроению и совокупности знаменитых своими мировыми брэндами отраслей, работающих на потребительский спрос (текстильная, швейная, кожевенно-обувная, мебельная)[203]. В условиях глобализации мирового рынка именно эти последние испытывают мощную конкуренцию со стороны развивающихся стран (особенно Китая), производящих аналогичную потребительскую продукцию с гораздо меньшими издержками. Причем зачастую успешно копируются те же бренды. Кроме того, рост курса евро по отношению к доллару тяжело отражается на торговом и платежном балансе Италии, увеличивая стоимость энергосырья.

Проблема экспортной специализации носит долгосрочный структурный характер. Италия – единственная страна «большой семерки», специализация которой на отраслях невысокого и среднего технологического уровня, каковыми являются отрасли «made in Italy», в послевоенный период только углублялась. В настоящее время доля высокотехнологичной продукции в ее экспорте заметно ниже, чем у партнеров по еврозоне, – 6,35 % против 14,1 % у Германии, 17,9 % у Франции, 26,5 % у Великобритании[204].

Эта особенность итальянской экономики уходит корнями в исторически сложившуюся структуру собственности: до 80 % национального производства находится в руках семейного, в подавляющем большинстве малого, предпринимательства. Экспортный динамизм малого бизнеса, развивавшего производство на базе местных традиций художественного ремесла, технологически переоснащенного в 1970—1980-е годы, обеспечил стране достаточный резерв времени для технологической перестройки крупной промышленности. Но крупный бизнес, привыкший вести производство в условиях государственного протекционизма, остался в значительной мере ориентированным на внутренний рынок. ТНК мирового масштаба в Италии немногочисленны. В результате именно малый и средний бизнес отраслей, работающих на потребительский спрос, оказался теперь на передовых рубежах, открытых для внешней конкуренции, не обладая при этом достаточными ресурсами для НИОКР и крупномасштабной технологической перестройки. Повышение типа экспортной специализации, требующее использования передовых технологий и укрупнения масштабов производства, остается для Италии задачей ближайших десятилетий.

Наряду с этим итальянская экономика имеет и другие «узкие места», затрудняющие решение ставших актуальными задач:

• Несовершенство конкурентного порядка. Несмотря на масштабную приватизацию и дерегулирование внутреннего рынка, в Италии сохраняется высокая степень концентрации собственности в активах предприятий. Уровень монополизации высок, чему способствует меньшая, чем в других ведущих странах, степень разделения функций собственности на капитал и управления предприятием, а также то, что большая часть предпринимательства связана системой участия в капитале и функционирует на основе неформальных соглашений. Давние корпоративные традиции в секторе услуг (торговля, лица свободных профессий) тормозят дальнейшую либерализацию внутреннего рынка. Демонополизация почти не коснулась сферы коммунальных услуг, где поддерживается высокий уровень тарифов. Все это в конечном итоге увеличивает трансакционные издержки, снижая конкурентоспособность национальной продукции.

• Дуализм и жесткость рынка труда. Несмотря на либерализацию системы найма, проведенную в 1990-х годах, этот рынок по-прежнему разделен на две части: сферу постоянной занятости, пользующуюся всеми преимуществами системы социального обеспечения, и либо нерегулярную, либо неформальную занятость, лежащую за рамками этой системы. Различаются и структурные характеристики рынка труда в разных районах страны (на Юге он отмечен многими негативными проявлениями). Итальянская система социального обеспечения по европейским меркам несовершенна, что осложняет социальный диалог (в частности, тормозит пенсионную реформу, жизненно необходимую для нормализации бюджетного процесса).

• Недостатки и лакуны нормативно-правовой базы. Административная реформа 1990-х годов лишь частично модернизировала работу госаппарата, невысокая эффективность которого общепризнана. Либерализации внутреннего рынка сопутствовала определенная правовая перестройка – введение в 1990 г. (впервые в Италии) антимонопольного законодательства, модернизация акционерного права, Закон о банкротстве, приватизация биржи с созданием новых регулирующих структур. В состав национального законодательства вошел ряд нормативов, рекомендованных Еврокомиссией для стран – членов ЕС. Однако эта перестройка не завершена и, как показал недавний опыт (афера «Пармалат» и др.), пока недостаточна для предотвращения характерных злоупотреблений.

• Хроническое отставание экономики Юга. Эта часть страны, на которую приходится треть населения и менее 1/10 национального экспорта, на протяжении сорока послевоенных лет являлась объектом «чрезвычайной» инвестиционной политики государства, а затем стала полем действия региональной политики ЕС. Однако уровень дохода на душу населения здесь по-прежнему не превышает 60 % от среднего показателя для остальной части страны. Проблема имеет глубокие историко-культурные корни (некоторые эксперты считают возможным говорить о противостоянии в Италии двух культур – средиземноморской на юге и европейской на севере) и множественные негативные проявления, отражающие ее долгосрочный характер.

Сочетание этих структурных проблем создает синергетический эффект, ослабляющий конкурентные позиции итальянской экономики в условиях мирового кризиса. Об этом свидетельствует сравнительная динамика производительности и удельных трудовых издержек в стране за последнее десятилетие (табл. 8.3 и 8.4).

Как видно из табл. 8.3, производительность труда в расчете на одного занятого по сравнению со второй половиной 1990-х годов существенно упала. По данным Евростата, с учетом покупательной способности она составляла в 1997 г. 130,0 % от среднего уровня стран ЕС в его нынешнем составе, а в 2007 г. – всего 108,5 %. Таблица 8.4 показывает, насколько быстро ухудшалась динамика производительности и удельных трудовых издержек по сравнению с докризисным 2006 г., прежде всего в промышленности. Рост почасовой заработной платы на фоне падающей производительности, особенно заметный в 2008 г., был связан с очередным перезаключением трудовых договоров, охватывающих в Италии около 90 % общей численности работающих по найму[205].

Среднегодовые темпы роста трудовых издержек на единицу продукции в Италии за 2000–2008 гг. составили 2,9 % – против 2,0 % во Франции и нулевого роста в Германии. В промышленности Италии за тот же период данный показатель равнялся 2,8 % против 0,5 % во Франции и 1,2 % в Германии. По сравнению с Францией увеличение удельных трудовых издержек в Италии объяснялось негативной динамикой производительности труда; по сравнению с Германией – тем же и более быстрым ростом номинальной заработной платы[206].

Таблица 8.3

Темпы роста производительности труда (добавленная стоимость в расчете на одного занятого)

Источник: Bancad’Italia. 2009. Р. 107.

Таблица 8.4

Темпы прироста почасовой заработной платы, производительности и удельных трудовых издержек, % (в годовом исчислении)

Источник: Bancad’Italia. Economic Bulletin. 2010. N 55. Р. 53.

Таблица 8.5. отражает падение конкурентоспособности промышленной продукции Италии за последнее десятилетие, включая кризисный 2008 г. Среди стран «большой семерки» она выделяется наибольшим ухудшением конкурентных позиций.

Долговой кризис, разразившийся в Греции в начале 2010 г, возродил дискуссию вокруг проблемы членства в еврозоне всей группы южноевропейских стран, в том числе Италии. Проблемный южный фланг, который в условиях благоприятной мировой конъюнктуры в целом (хотя и не всегда успешно) соблюдал маастрихтские критерии, сегодня находится в структурно уязвимом положении, ослабляя конкурентные позиции всей еврозоны и ее валюты по отношению к доллару. Рост бюджетных дефицитов и государственного долга этой группы стран ставит под удар основополагающий для ЭВС «пакт экономической стабильности», призванный обеспечивать устойчивость совместного развития его членов.

Структурная уязвимость Южной Европы проявляется в осложнении социальной ситуации, вызванной неспособностью бюджетов поддерживать сложившиеся стандарты в области социальной политики (по сути, речь идет о кризисе южноевропейской модели Welfare State); в несовершенстве систем социального обеспечения и чрезмерной дороговизне административного аппарата; в снижении уровня доверия, что негативно влияет на реальный сектор экономики.

Таблица 8.5

Индексы конкурентоспособности ведущих стран (на базе цен ни продукцию обрабатывающей промышленности)

Примечание. Рост индекса означает снижение конкурентоспособности.

Источник: Banca d’ltalia. 2009. Appendice.

Среди этой группы стран Италия выделяется в лучшую сторону своим удельным весом в европейской и мировой экономике, общим уровнем развития и степенью диверсификации промышленности, большей величиной научно-исследовательского потенциала. Тем не менее типологическое сходство с остальной частью южноевропейского фланга ЕС и ЭВС проявляет себя многими признаками, напоминая о незавершенности структурно-институциональной перестройки, начатой в 1990-х годах.

Относительная прочность позиций Италии и наличие у нее значительных резервов роста усматриваются лишь в нескольких существенных моментах. Так, более 95 % итальянского государственного долга находится в руках национальных, а не иностранных держателей. Это помогло его успешному реструктурированию, благодаря которому долю краткосрочных обязательств удалось сократить еще в докризисный период до 35 %. Преимуществом является и высокая в Италии норма сбережений частного сектора, которая даже в годы кризиса снизилась незначительно (с 20 до 18 %). Ставка банков на аккумулирование этих сбережений как основу своей бизнес-стратегии придает большую устойчивость производственной системе. Кредитный рейтинг Италии, в отличие от других стран Южной Европы, пока не подвергался пересмотру[207].

8.4. Антикризисная политика

Антикризисные меры, принятые итальянским правительством на первом этапе кризиса (2008 г.), были аналогичны тем, которые принимались в других странах ЕС, – рекапитализация банков, поддержка ликвидности, гарантирование вкладов. Особое внимание уделялось малому бизнесу. Декретом от 29 ноября 2008 г. устанавливалась обязанность банков поддерживать кредитование малого предпринимательства в прежнем объеме в течение ближайших трех лет и на тех же условиях, что в предыдущие два года. Банки, пользующиеся государственными мерами по рекапитализации, должны были принять этический кодекс (содержавший, в частности, указания относительно размеров вознаграждения высших менеджеров). Для сектора семей вводились льготы по ипотечной задолженности.

Декреты 2009 г. делали больший упор на стимулирование агрегированного спроса и на облегчение налогообложения предприятий. В частности, стимулировался вывод из употребления автомашин, сильно загрязняющих среду, путем дотирования покупки экологически более чистых. Предоставлялись налоговые вычеты при приобретении электробытовых товаров и мебели.

Были освобождены от налогообложения прибыли, реинвестируемые в машиностроительный комплекс (до июня 2010 г.). Увеличены дотации гарантийным фондам, работающим с малыми и средними предприятиями. Предоставлены льготы начинающим предпринимателям в «городских свободных зонах» (проблемных микрорайонах, в основном на Юге.) В качестве мер социальной поддержки были введены «карта покупателя» (для лиц старше 65 лет и детей до трех лет, живущих в семьях с низким доходом) и «семейные бонусы» (денежные трансферты семьям с доходом ниже установленного минимума).

Учитывая наличие крупного бюджетного дефицита и огромного государственного долга, Италия могла вводить лишь нейтральные для бюджета, т. е. компенсируемые поступлениями, стимулирующие меры, пытаясь перераспределять ресурсы в целях более эффективного их использования. Совокупный объем этого вмешательства был скромнее, чем у большинства других ведущих стран. Больше всего средств (38 %) было направлено в 2009 г. на поддержку предпринимательства в виде дополнительных кредитов и субсидий. Вторыми по значимости были инвестиции в инфраструктуру (23 %), в том числе возвращение к проекту сооружения моста через Мессинский пролив. На поддержку доходов населения было выделено 20 %, включая денежные переводы низкооплачиваемым семьям; на затраты, связанные с реформированием рынка труда, – 19 % (обучение кадров, помощь в трудоустройстве, частичная компенсация при сокращении заработка)[208].

«Социальные амортизаторы» занимают заметное место в антикризисной политике итальянских властей. К ним относятся, прежде всего, деятельность государственного института, Компенсационная касса и Соглашение о защите рабочих мест.

Компенсационная касса, или гарантийный фонд заработной платы (Cassa Integrazione Guadagni, CIG, созданная в 1945 г.), оказывает материальную поддержку наемным работникам, теряющим свои места в случае реорганизации, временных трудностей или банкротства крупных предприятий-работодателей. Через этот фонд работодатель и государство выплачивают работнику 80 % его прежней заработной платы в течение 3—12 месяцев. Для доступа к этому виду государственной поддержки компания вступает в диалог с профсоюзами, а в случае реорганизации предприятия должна представить соответствующую программу, предусматривающую сохранение прежнего уровня занятости.

В ходе кризиса правительство расширило масштабы деятельности CIG, распространив ее на относительно крупные МСП сферы услуг. Объем ее операций за январь – октябрь 2009 г. увеличился на 390 % по сравнению с аналогичным периодом 2007 г. В дополнение к CIG действует Соглашение о защите рабочих мест (Contratto di solidarieta’), также финансируемое через CIG по схеме «раздела работы». В его рамках выплачиваются субсидии в размере до 50 % сокращенной заработной платы в течение 24 месяцев. В марте 2009 г. объем ресурсов, предоставленных правительством по этой схеме, был увеличен с 5 до 50 млн евро.

Система пособий по безработице в Италии фрагментирована и сложна: доступ к пособию имеют только те, кто платил страховые взносы не менее чем два года перед потерей работы; временно уволенные работники некоторых отраслей вносятся в «лист ожидания» с возможностью вернуться на прежнее место в течение 12 месяцев и проходят профессиональную подготовку. Для остальных с января 2009 г. был введен расширенный режим получения аккордного единовременного заработка, равного 30 % заработной платы предыдущего года (при соблюдении определенных условий). Общее число назначений на получение пособия по безработице и продвижение по «листу ожидания» в I квартале 2009 г. составило 750 тыс. – на 44,2 % больше, чем в тот же период в 2008 г.

В общей сложности, по мнению министра труда и социальной политики М. Саккони, наличие социальных амортизаторов гарантировало сохранение рабочих мест почти миллиону человек. Однако профсоюзы считают, что система амортизаторов недостаточна для борьбы с кризисом и должна быть дополнена другими мерами, направленными на расширение занятости и поддержку инвестиций[209].

В 2009 г. Министерство экономического развития провело более 150 встреч с социальными партнерами, чтобы найти решения по вопросам, касающимся более чем 300 тыс. рабочих мест. Во многих случаях речь шла о крупных предприятиях, чьи трудности вовлекали в кризисное состояние большую массу субпоставщиков и работающих по контракту.

В начале 2010 г. уровень безработицы поднялся до 8,5 % активного населения (среди молодежи – до 28,2 %). Главной проблемой стала затяжная безработица: почти половина общего контингента находится вне сферы производства более года[210].

Очевидно, что состояние рынка труда и связанный с ним груз социальных обязательств государства не дают возможности рассчитывать на сколько-нибудь значительное улучшение сравнительной динамики издержек и производительности труда. Компенсацией могло бы служить инновационное развитие экономики, ее решительное продвижение вперед на ведущих направлениях технического прогресса.

8.5. Инновационные возможности

Как уже отмечалось, сфера НИОКР в Италии испытывает относительную нехватку инвестиций. Вложения в НИОКР составляют всего 1,2 % ВВП, причем (в отличие от других ведущих стран, где главную роль играет частный бизнес) более половины этих средств поступает от государства.

Согласно классификации, принятой в докладе European Innovation Scoreboard за 2008 г., Италия относится к группе «умеренных инноваторов»[211], в которой занимает последнее место. О необходимости активизировать инновационную политику говорится много, но реальное продвижение наметилось только в последние годы. В 2006 г. была принята национальная программа «Италия—2015», ставящая целью развитие ключевых инновационных отраслей, и было отобрано для реализации большое число проектов.

Инфраструктуру инновационной политики образуют два вида технологических кластеров – технологические округа и научно-технические парки, получающие поддержку государства (в лице Министерства образования, высшей школы и научных исследований, MIUR), что привлекает к ним и частные инвестиции.

Технологический округ (ТО) представляет собой территориальное сосредоточение высокотехнологичных производств, развивающихся при поддержке местной администрации на базе университетов и/или государственных научных центров, имеющих выраженную отраслевую специализацию. В ТО обычно существует управляющая структура (например, государственно-частный консорциум), координирующая действия участников в рамках единой производственной программы.

Университеты и научные центры имеют «задел» и обеспечивают округ своими разработками, а деловая среда (отдельные крупные предприятия и сеть МСП-партнеров) служит связующим звеном между научной сферой и производством.

В отличие от промышленных округов (ПО), спонтанно возникавших «снизу», итальянские ТО создаются решением властей. Этот статус появился в 2002 г. при составлении трехлетнего национального плана НИР, в котором среди стратегических целей была указана необходимость создания «критической массы» научно-технических разработок. Инициатива создания ТО предоставлена региональной администрации, которая разрабатывает соответствующие проекты и проводит их через MIUR. Финансовое обеспечение деятельности ТО ведется совместно всеми его участниками.

Решение о создании научно-технических парков (НТП) принимается MIUR на основе оценки возможностей организовать в том или ином регионе постоянное взаимодействие крупного бизнеса и МСП для реализации инновационных проектов. Отличие от ТО заключается в большей отраслевой диверсифицированности НТП. Как и в ТО, здесь имеется управляющая структура, выполняющая роль координатора.

Первые НТП были созданы в 1990-х годах при поддержке центральных и региональных властей с привлечением дополнительных ассигнований из фондов ЕС. ТО стали умножаться в 2000-х годах, в ряде случаев возникая как часть НТП. В большинстве таких парков имеются бизнес-инкубаторы для инновационных малых предприятий.

К настоящему времени в Италии насчитывается более 20 действующих и создаваемых ТО и НТП разной величины (табл. 8.6). Отраслевая специализация ТО, как можно видеть, охватывает широкий спектр современных передовых технологий – от аэрокосмических до технологий охраны окружающей среды. Стоит отметить, что многие ТО и НТП созданы или программируются в экономически менее развитой южной части страны: таковы кластеры в Апулии, Калабрии, Базиликате, Абруццо, Молизе, на островах Сицилия и Сардиния.

Крупный технологический центр создается при государственном участии в столичной области Лацио. Он многопрофильный и объединяет три ТО, к которым в 2013 г. добавятся две отрасли специализации – охрана окружающей среды и мультимедийные ИКТ. Координацию работ осуществляет региональное агентство FILAS, первоначальная программа которого на 2009–2011 гг. в размере 107 млн евро включает ассигнование 23 млн евро на проекты, проводимые молодыми исследователями в пяти университетах. К 2013 г. FILAS будет управлять 148,5 млн евро, которые поступят из региональных, национальных и европейских фондов. Объем средств, вкладываемых в НИОКР в области Лацио, составляет 1,9 % валового регионального продукта, что почти вдвое выше средненационального показателя и сравнимо со средним уровнем ЕС.

Таблица 8.6

Технологические округи и научно-технические парки Италии

Источник: Area studi, ricerche е statistiche. 2006. N 3 (http://www.ambafrance-it.org/img/pdf/Allegato_Distretti.pdf).

Примером другого типа технологического кластера является «долина Этны» на острове Сицилия – НТП, созданный при участии компании ST Microelectronics и Университета Катании. Этот кластер представляет собой часть мировой сети, в которую входят более 20 французских, американских, немецких и японских ТНК, а также несколько десятков научно-исследовательских центров. В Италии с ST Microelectronics работает 2 тыс. специализированных субпоставщиков. Университет Катании выпускает кадры высокой квалификации, 40 % которых поступает на работу в НТП. Этот парк инициировал создание Torino Wireless и двух других инновационных центров – Лечче (Апулия) и Портичи (Неаполь).

Данный тип технологического кластера имеет хорошие предпосылки дальнейшего развития, поскольку предполагает наличие плотной инновационной среды. Так, в Пьемонте прилегающий к Torino Wireless регион насыщен научно-исследовательскими центрами и предприятиями, включая ТНК (исследовательские лаборатории General Motors, Motorola и др.), где ведутся разработки в области нанотехнологий, биотехнологий, новых материалов, использования альтернативных источников энергии 212. Фонд Torino Wireless координирует работу более 6 тыс. МСП, отбирая и поддерживая инновационные проекты. Передачу технологий в промышленность возглавляет институт Mario Boella.

Итальянские технологические кластеры имеют широкие зарубежные связи. Так, в Ломбардии девять из 11 опрошенных в 2008 г. кластеров поддерживали контакты с аналогичными иностранными структурами, в том числе семь – на основе официальных соглашений. Итальянский [212] биопромышленный парк Канавезе сотрудничает с аналогами Испании и ряда других средиземноморских стран. Крупные ТО налаживают связи с дальними партнерами, направляя миссии в Китай, Австралию, Центральную Азию (в том числе в Казахстан)[213].

Большую организационную роль в развитии инноваций играют региональные агентства развития – финансовые учреждения со статусом акционерных обществ. Примером их деятельности может служить проект Inno-Deal, координатором которого выступает упоминавшийся выше FILAS. Этот проект ставит целью систематический учет и распространение успешного европейского опыта (good practice) действующих программ поддержки инноваций и развития МСП, в особенности начинающих и «отпочковавшихся» от крупных предприятий. В перспективе эта работа направлена на создание структур сотрудничества и проведение межрегиональных инновационных программ. Проект, рассчитанный на 2009–2011 гг., объединяет различные институты (агентства развития, фонды, инновационные центры) из ряда европейских стран – Франции, Австрии, Финляндии, Румынии, Чехии, Великобритании, Литвы, Словении, Испании, Польши, Германии.

Координирующая функция региональных агентств развития распространяется и на финансирование инновационных кластеров. Так, биотехнологический ТО, расположенный в Лацио, получил на первом этапе 77 млн евро государственных инвестиций и 10 млн евро частных (собрав 26 проектов, представленных местными МСП в сотрудничестве с университетами и НИИ); работа регионального агентства при этом заключалась в создании сети сотрудничества между НИИ, промышленностью и финансовой сферой с помощью грантов, субсидий и венчурного финансирования инновационных предприятий.

Влияние кризиса на ситуацию в сфере инноваций противоречиво. С одной стороны, он ограничивает инвестиционные возможности многих итальянских предприятий, с другой – стимулирует поиск ими новых вариантов деятельности. Согласно опросу «Иннобарометра», проведенному в первой половине 2009 г., 65 % предприятий поддерживали свои вложения в инновации на неизменном уровне, но доля тех, кто сократил эти инвестиции (26,1 %), была выше среднего показателя ЕС-27 (24,7 %), а доля тех, кто увеличил, – ниже (8,9 % против

9,8 %). В абсолютных цифрах ситуация в Италии признается «не драматичной», поскольку инновационный процесс продолжается и в ходе кризиса, но при сравнении с главными партнерами по ЕС, а тем более ввиду уже имеющегося технологического отставания она не может считаться удовлетворительной[214].

Положительным моментом является то, что многие импульсы к инновациям идут «снизу». Примером может служить кооперативное начинание по сбору и презентации местных инновационных проектов, предпринятое Конфедерацией ремесленных предприятий и МСП провинции Форли – Чезена (область Эмилия – Романья). Было собрано 60 проектов, объединивших 143 высокотехнологичных предприятия, которые получили доступ к финансированию в размере 14 млн евро. В данном случае позитивную роль сыграло наличие местной сетевой производственной структуры, функционирующей как кооперативное целое[215]. Другой пример – поисковая активность молодых исследователей, пользующихся услугами бизнес-инкубаторов. По сообщению Итальянской исследовательской ассоциации, в ноябре 2009 г. в стране насчитывалось около 300 таких предприятий с 1,2 тыс. занятых и общим объемом продаж 65 млн евро, среди которых более трети – быстрорастущие.

Дискуссия на тему «Что нужно для развития инновационной деятельности в Италии» выплеснулась в блогосферу.

«В Италии инновации идут, – пишет один из ее участников, – существует экосистема, состоящая из университетов, инкубаторов, научных парков, ТО… обращается рисковый капитал… институциональные инвесторы (банки и фонды) осознали необходимость поддерживать начинающие предприятия…Что нужно, так это придать больше силы этой экосистеме, рождающейся снизу: нужно большее внимание и участие со стороны предпринимательского мира, чтобы ускорить процесс передачи знаний – то основное, что помогает решать такие критические проблемы, как утечка умов и нехватка менеджеров, способных руководить инновациями. Нужна работа по координации, потому что на местном уровне, по крайней мере в некоторых районах страны, есть динамизм» (подчеркнуто в тексте автором). Другой участник: «В Италии инновации были всегда, иначе трудно было бы понять нынешнюю действительность (чем тогда объяснить достижения этой страны?). Проблема в том, что характерной инновацией была инновация без научных разработок, т. е. способная получаться без каких-либо отношений между социальными субъектами – университетами и предприятиями»[216].

Спонтанный инновационный процесс, идущий снизу, и отсутствие сколько-нибудь масштабной его координации, действительно, как это видно из многих публикаций, характерны для данной сферы итальянской экономики.

Одним из инновационных ресурсов экономического роста, по-видимому, можно считать культурное наследие Италии. Создание историко-культурных кластеров, включая формирование «брендов места» и использование креативного потенциала населения, может привлекать инвестиции. В некоторых итальянских ТО, отмеченных выше (Лацио и др.), эта возможность уже учтена и принята к использованию как стратегический ресурс развития территории. Аналогичное использование данного ресурса – презентация за рубежом итальянских обычаев и «стиля жизни». В Пекине недавно открылся центр Piazza Italia – крупнейшая за пределами страны выставка национального кулинарного искусства, собравшая носителей известных брендов, с действующими при ней учебно-образовательными курсами.

Этот ресурс обретает значимость в свете современного развития так называемой креативной экономики, которая в ряде стран оказывает все большее влияние на экономический рост. «Креативная экономика – это экономика творческого сектора. Она опирается на высокий удельный вес креативного класса, который считается мотором инноваций и новых подходов как в сфере научно-исследовательской деятельности, так и в области бизнеса, искусства, культуры или дизайна»[217].

Италия – страна с уникальными традициями, где сосредоточено более половины объектов из Списка всемирного наследия ЮНЕСКО. Креативность всегда была свойственна итальянской национальной культуре. Исследователь промышленных округов 1970—1980-х годов М. Портер отмечает эту отличительную черту итальянского малого предпринимательства как одно из главных слагаемых его успеха на внешних рынках[218].

Сказанное выше создает в итоге довольно противоречивую картину. Итальянская экономика обладает определенной мерой внутренней устойчивости, что объясняется, прежде всего, удовлетворительным состоянием ее финансовой системы и умением властей поддерживать социальный консенсус. Она располагает, кроме того, немалыми возможностями для постиндустриального роста. Ближайшие перспективы выхода Италии из кризиса будут определяться развитием мирохозяйственной конъюнктуры, столь важной для ее экспорта, и общеевропейской динамикой этих лет. Однако недостаточность инноваций и потеря темпа структурных реформ, начатых в 1990-х годах, чреваты для нее обострением ситуации в более отдаленном будущем, тем более что глобальные финансовые проблемы, вставшие в ходе кризиса, пока не находят решения и могут сильнее всего отразиться на структурно уязвимых звеньях мировой хозяйственной системы.

Глава 9

Испания

Мировой финансово-экономический кризис, затронувший в большей или меньшей степени экономику многих стран мира, не обошел стороной и Испанию, вступившую на путь демократических преобразований во второй половине 70-х годов прошлого столетия и с середины 90-х годов испытывавшую самый продолжительный в своей истории период экономического подъема. С 1995 г. экономика Испании росла темпами, превышающими средние темпы роста в Европейском союзе. Согласно данным Всемирного банка в период с 1996 по 2005 г. ВВП этой страны увеличился на 33 %, в то время как аналогичный показатель в ЕС вырос на 23 %. Испания является пятой экономикой Евросоюза после Германии, Великобритании, Франции и Италии. По уровню доходов на душу населения по паритету покупательной способности (ППС) Испания находилась в 2008 г. на 37-м месте в мире[219]. Благодаря столь динамичному развитию национальной экономики удалось сократить разрыв с другими европейскими странами по такому важнейшему показателю, как ВВП надушу населения, рассчитанному по ППС. Так, он увеличился с 71 % от среднего показателя по ЕС в 1980 г. до 82 % в 2002 г., а в 2006 г. этот показатель составил 105,1 %[220].

9.1. Основные факторы и структурные проблемы экономического развития

Среди важнейших факторов экономического роста Испании с середины 90-х годов XX в. выделим следующие:

• Во-первых, принятие в 1977 г. Конституции, которая создала прочную базу для модернизации общественной жизни и проведения экономических реформ, направленных на либерализацию и дерегулирование национальной экономики.

• Во-вторых, присоединение к ЕС, что стало важнейшим внешним фактором, предопределившим поступательное развитие страны и модернизацию всей системы хозяйственной жизни. Это потребовало от страны выполнения критериев конвергенции, с одной стороны, и привело к осуществлению значительных финансовых вливаний в национальную экономику, с другой. С момента вступления в ЕС вплоть до настоящего времени Испания являлась основным реципиентом средств из структурных фондов Евросоюза, которые направлялись в наименее развитые регионы страны. В целом в 1986–2006 гг. фондами ЕС Испании было выделено почти 98 млрд евро. При этом наибольший объем финансовой помощи был получен в 2000–2006 гг. и достиг 56 млрд евро[221]. Бесспорно, получение средств из структурных фондов Евросоюза способствовало сокращению территориальных диспропорций в уровне социально-экономического развития Испании и достижению значительного прогресса в деле конвергенции по такому показателю, как ВВП на душу населения.

• Однако расширение ЕС в мае 2004 г. привело к значительному уменьшению финансовых средств, выделяемых Испании из европейских структурных фондов, и превращению страны из дотационной европейской территории в государство – донор ЕС. Согласно данным Европейской комиссии в 2007–2013 гг. Испания получит из европейских структурных фондов 35,2 млрд евро, и ее доля составит 10 %. Интересно заметить, что крупнейшим получателем финансовых вливаний станет Польша, на которую приходится 19,4 % всех средств, направляемых из структурных фондов ЕС[222].

• В-третьих, отказ к началу 2000-х годов от такого важного инструмента регулирования национальной экономики, как государственный сектор и возрастание значения косвенных методов регулирования, главным из которых является бюджетная система. Приватизация государственных предприятий, которая приобрела особый размах в середине 1990-х годов, привела к созданию крупных частных компаний и банков, которые заняли ведущее место в национальной экономике и превратились в основных субъектов по осуществлению инвестиций за рубежом. Кроме того, продажа акций государственных компаний на бирже как основной метод приватизации способствовала становлению и развитию фондового рынка – важного института рыночной экономики. С другой стороны, результатом кардинального изменения в механизме государственного регулирования экономики Испании стало возрастание государственных расходов на социальные нужды, которые составили в середине нынешнего десятилетия 50 % государственных расходов, что способствовало повышению уровня жизни населения. Соблюдение Испанией критериев конвергенции позволило перейти от дефицита к профициту государственного бюджета (в 2007 г. он достиг 2,2 % ВВП), а также значительно снизить бремя внутреннего долга страны, который составил менее 40 % ВВП, в то время как средний показатель по ЕС-27 превысил 60 % ВВП. Оздоровление государственных финансов позволило достичь макроэкономической стабильности в стране, что стимулировало экономический рост.

• В-четвертых, государственная политика, направленная на поддержку малого и среднего бизнеса, составляющего основу испанской экономики. По официальным данным, на начало 2007 г. более 90 % национальных предприятий являлись мелкими. При этом 43 % предприятий использовало менее 10 наемных работников. Особую роль в этой политике играет Институт государственного кредитования.

• В-пятых, важную роль в экономическом развитии страны играл туризм. С начала 90-х годов XX в. политика правительства Испании была направлена на переход от классической модели развития туризма (называемой «пляжи солнце») к новой модели, которая получила название «разнообразие и качество». Целью новой модели становится не только увеличение количества иностранных туристов, посещающих страну, но и увеличение доходов данного сектора экономики, а также создание новых рабочих мест. При этом особое внимание уделяется достижению качественных показателей.

Реализация новой политики дала весьма положительные результаты. В 2007 г. количество иностранных туристов, посетивших Испанию, достигло 59,2 млн человек, и страна заняла второе место в мире после Франции. Доходы от иностранного туризма достигли 57,8 млрд долл. По данному показателю Испания занимала второе место после США[223]. Вклад туризма в ВВП страны в середине нынешнего десятилетия достиг 11 %. В данном секторе было занято 12 % рабочей силы. Важно подчеркнуть, что доходы от международного туризма покрывали в середине нынешнего десятилетия около половины внешнеторгового дефицита страны.

Наконец, настоящим «локомотивом» хозяйственного развития Испании с середины 90-х годов XX в. стал бурный рост строительства. С 1997 по 2007 г. доля строительства в ВВП страны увеличилась с 11,5 до 17,9 %, а удельный вес занятых в отрасли возрос с9,5 до 13,5 %. Бум рынка недвижимости был вызван рядом причин, которые действовали как со стороны спроса, так и со стороны предложения.

Среди факторов, которые способствовали увеличению спроса на жилье в стране, следует выделить следующие:

• рост населения страны, который в значительной степени был предопределен увеличением потоков мигрантов из стран Африки и Латинской Америки. Результатом данного обстоятельства стало возрастание численности иммигрантов, проживающих в Испании, с 637,1 тыс. в 1998 г. до 4,5 млн человек в 2006 г. При этом их доля в населении страны достигла 10 %[224];

• сокращение количества членов семей;

• увеличение объемов кредитования физических лиц;

• возрастание доходов испанцев и рассмотрение вложений в недвижимость как инвестиционного актива.

Кредитная экспансия, в свою очередь, основывалась на весьма благоприятных условиях финансирования, таких как низкий уровень процентной ставки по кредитам и длительные сроки их предоставления. В результате в период с 1997 по 2007 г. средние годовые темпы роста предоставления кредитов на покупку жилья населению составили 20 %. Следствием стало возрастание задолженности населения по ипотечным кредитам, которая достигла 581,3 млрд евро в 2004 г., что составляло 73 % ВВП страны. Согласно данным Банка Испании, уровень задолженности населения по ипотечным кредитам возрос с 50 % доходов в 1997 г. до 130 % в 2006 г.[225]

Среди факторов жилищного бума, действовавших со стороны предложения, главными были следующие:

• Наличие земли под жилищное строительство.

• Увеличение объемов кредитования строительных компаний. Рост объемов предоставления кредитов этим организациям составил в среднем 33 % в год в период с 1998 по 2007 г.[226] В результате в рассматриваемый период задолженность строительных компаний возросла в 2,5 раза[227]. Оборотной стороной кредитной экспансии в Испании, роста задолженности населения и строительных компаний явилось возрастание зависимости испанских банков от заимствования средств на международном финансовом рынке. Так, если в 1996 г. испанская экономика не прибегала к иностранным заимствованиям, то в 2008 г. потребность в иностранных ресурсах составила 9,1 % ВВП страны[228].

• Увеличение предложения рабочей силы, вызванное, прежде всего, ростом притока иностранных рабочих. В результате количество занятых в строительстве возросло с 1,17 млн человек в 1996 г. до 2,72 млн человек в 2007 г. При этом практически половина всех занятых в этом секторе экономики были мигранты[229].

Важно подчеркнуть, что предложение жилья увеличивалось достаточно быстро, что позволило покрыть возрастающий спрос. В результате в период с 1995 по 2007 г. количество квартир в стране возросло с 18,3 млн до 25,1 млн, т. е. на37,2 %[230].

Экономический рост позволил решить одну из острейших социальных проблем страны – проблему безработицы. По данным Банка Испании, уровень безработицы в стране уменьшился с 22,2 % в 1996 г. до 8,3 % в 2007 г. Это означало, что численность безработных сократилась с 3741,5 тыс. человек в 1994 г. до 1834 тыс., что является минимальным значением данного показателя с момента начала демократических преобразований в стране.

Рассматриваемый период ознаменовался для Испании тем, что она превратилась из страны нетто-импортера прямых иностранных инвестиций (ПИИ) в страну нетто-экспортера. В 2007 г. Испания заняла пятое место в мире по объему осуществленных в других странах ПИИ и шестое – по объему накопленных за границей ПИИ. Данное обстоятельство свидетельствует о том, что испанские компании стали более конкурентоспособными на мировых ранках. В период с 1993 по 2007 г. 64 % испанских ПИИ было направлено в страны Европы, 26 % – в Латинскую Америку и 7 % – в США. Что касается Латинской Америки, то Испания превратилась в рассматриваемый период во второго по значению инвестора после США в данный регион и в первого по объемам европейского инвестора. Инвестиции испанских компаний в латиноамериканских странах способствовали нейтрализации господства американских компаний в этом регионе мира.

Активный процесс интернационализации испанских компаний выразился в том, что стоимость испанских ПИИ за рубежом возросла с 1,5 % ВВП в начале 90-х годов прошлого века до 17 % в конце тысячелетия[231]. Особую активность испанские ТНК проявляют в сфере финансовых услуг, телекоммуникаций, в энергетике и обрабатывающей промышленности. В результате, согласно данным ЮНКТАД, в 2007 г. испанская компания Telefonica заняла 11-е место в списке 100 крупнейших ТНК мира, нефтяная Repsol -43-е место, а энергетическая Endesa -51-е место. Испанские банки Santander и BBYA заняли 22-е и 35-е места в списке 50 крупнейших ТИБ мира[232].

Испания значительно диверсифицировала свой товарный экспорт и в 2007 г. занимала 17-е место по экспорту товаров. При этом ее положение на международном рынке услуг было значительно лучше: по экспорту услуг она занимала 5 – е место.

Весьма серьезной проблемой испанской экономики, которая предопределяет ее отставание от ведущих промышленно развитых стран мира по качественным параметрам развития, является недостаточная конкурентоспособность национальной экономики. Это объясняется низким объемом инвестиционных затрат, направляемых в сферу НИОКР, отсутствием в стране научных и образовательных учреждений мирового уровня, отсутствием стимулов к инновациям, прежде всего у предприятий среднего и малого бизнеса. Так, согласно данным Национального института статистики Испании, в 2007 г. она направляла на НИОКР 1,27 % ВВП[233]. Только одна испанская компания – Telefonica – занимает 130-е место среди 1000 ведущих компаний мира по расходам на НИОКР[234].

Другой острой проблемой испанской экономики является ее полная зависимость от импорта нефти и газа. Согласно официальным данным в 2008 г. энергетическая зависимость Испании достигала 79,9 %. При этом Испания полностью обеспечивает себя только атомной и гидроэнергией, а также энергией возобновляемых источников[235]. Следствием явилось то, что в 2008 г. импорт энергоресурсов составил 20 % всего испанского импорта, что является одной из важнейших причин существования значительного дефицита торгового баланса страны, который превышал 90 млрд евро[236]. Данное положение ставит перед страной задачу диверсификации источников энергии и использования возобновляемых источников энергии.

9.2. «Перегрев» рынка недвижимости и замедление экономической активности

Летом 2005 г. в Испании стали расти ставки по ипотечным кредитам, что вызвало сокращение объемов кредитования населения. Однако предложение жилья на рынке недвижимости продолжало увеличиваться. В результате на испанском рынке недвижимости возникло сверхпредложение жилья, которое в конце 2008 г., по оценкам испанского банка BBYA, колебалось в пределах от 0,8 млн до 1,4 млн квартир. Следствием такого положения стало возникновение серьезного дисбаланса между спросом и предложением[237].

В результате в Испании стали снижаться цены на жилье, а также сократились продажи квартир. Согласно данным Министерства жилищного строительства Испании цены на жилье в 200 8 г. упали на 5,4 %. В 2009 г. данная тенденция сохранилась. За период с декабря 2007 г. по декабрь 2009 г. общее падение цен на жилье в стране составило 14,8 %[238]. Главным фактором, который вызывает снижение цен на недвижимость в Испании, является наличие огромного сверхпредложения жилья. Согласно исследованию рынка недвижимости, опубликованному в декабре 2009 г. банком BBYA, сверхпредложение жилья в стране может быть ликвидировано только к 2012 г. Поэтому в предстоящий период цены на жилье в Испании продолжат свое снижение. Как считают экономисты банка, общее снижение цен должно достичь 30 %.

Что касается продаж квартир, то в 2006 г. они уменьшились на 7,9 %, в 2007 г. снижение составило 13,9 %, а в 2008 г. – 27,4 %[239]. В 2009 г. данная тенденция сохранилась. Но во второй половине года падение стало более умеренным.

Страницы: «« 12345678 »»

Читать бесплатно другие книги:

В рифму и/или в столбик. Записи из дневника 2001?2014
В рифму и/или в столбик. Записи из дневника 2001?2014
Лейбов Роман
Некоторые слова, расположенные в некотором порядке....
Методология исследования сетевых форм организации бизнеса
Методология исследования сетевых форм организации бизнеса
Коллектив авторов
Коллективная монография, подготовленная сотрудниками Научно-учебной лаборатории сетевых форм организ...
Самый полный гороскоп. Прогноз на 2015 год. Рак
Самый полный гороскоп. Прогноз на 2015 год. Рак
Борщ Татьяна
Этот точный астрологический календарь 2015 года подскажет Ракам, как учесть расположение Луны и план...
Самый полный гороскоп. Прогноз на 2015 год. Дева
Самый полный гороскоп. Прогноз на 2015 год. Дева
Борщ Татьяна
Этот точный астрологический календарь 2015 года подскажет Девам, как учесть расположение Луны и план...
Самый полный гороскоп. Прогноз на 2015 год. Лев
Самый полный гороскоп. Прогноз на 2015 год. Лев
Борщ Татьяна
Этот точный астрологический календарь 2015 года подскажет Львам, как учесть расположение Луны и план...
Самый полный гороскоп. Прогноз на 2015 год. Близнецы
Самый полный гороскоп. Прогноз на 2015 год. Близнецы
Борщ Татьяна
Этот точный астрологический календарь 2015 года подскажет Близнецам, как учесть расположение Луны и ...