Грехи негодяя Рэндол Анна

Глава 21

– Располагайтесь в гостиной. Я присоединюсь к вам через минуту! – крикнул профессор Мир, когда они проходили мимо открытой двери библиотеки. Штабеля бумаг, скрывавшие седоволосого ученого, стали выше, чем были, когда Клейтон заходил сюда в прошлый раз.

Служанка ввела их в гостиную, чуть менее захламленную, чем библиотека. Через несколько минут вошел румяный улыбающийся и весьма упитанный хозяин.

– Рад вас видеть, профессор Лишпин. Что привело вас обратно в Санкт-Петербург? Мы не виделись целую вечность. – Мир переложил стопку книг со стула на пол и сел. Стул, протестуя, заскрипел, но выстоял.

– Новые исследования, как обычно, – сказал Клейтон. – Профессор Мир, позвольте представить вам мою ассистентку, мисс Бритту Ленхимер.

Оливия молча кивнула. Клейтон предупредил ее, что профессор Мир считал его австрийским профессором философии.

– Она так же полезна, как красива?

Об этом Клейтон тоже ее предупредил. Мир якобы всегда вел себя как козел в период спаривания. И Клейтон постарался создать у него такое же впечатление о себе. Однако Мир располагал самым полным собранием русской литературы. Дело в том, что он никогда ничего не выбрасывал. Помимо этого у него было множество влиятельных знакомых в высших эшелонах власти, и полиция не беспокоила его, когда в очередной раз выискивала по всей стране запрещенную литературу.

Когда служанка принесла чай, Мир игриво ущипнул ее за ягодицу.

Клейтону всегда было трудно говорить по-русски с немецким акцентом. А в этот раз он выяснил, что сквозь стиснутые зубы получалось еще хуже.

– Мисс Ленхимер по-настоящему талантлива, – заявил Клейтон.

– Уверен, что так оно и есть. – Мир оправил свои панталоны.

– У нее блестящий ум, – продолжал «Философ».

– Мне тоже нравятся умненькие, – захихикал Мир. – Они очень хорошо владеют языками.

«Возможно, будет лучше избить его до бесчувствия и отыскать памфлет самому», – промелькнуло у Клейтона.

– Если вы поможете моему профессору, я сумею показать вам, насколько я умна, – вмешалась Оливия.

Грозный рык застрял в горле у Клейтона. Обольстительное воркование Оливии заставило его забыть, что он хотел сказать.

Мир знал немецкий еще хуже, чем Оливия, поэтому вряд ли понял, что она сказала. Но ее тон не оставлял никаких сомнений. А она еще – как бы между прочим – положила руку на бедро Клейтона и начала легонько его массировать. Проклятие, он тотчас же возбудился.

Мир же, хмыкнув, спросил:

– Что вы ищете, профессор?

– Старый памфлет Васина. Название – «Возродиться из пепла».

– Весьма популярная вещь, – заметил хозяин.

– Кто-то еще спрашивал его у вас? – Клейтон почувствовал, что его душа наполняется страхом. Ведь если кто-то еще приходил за памфлетом… Наверняка этот человек знал, как взломать код.

– Два дня назад приходили какие-то люди из академии и попросили экземпляр.

Если они приходили два дня назад, значит, это не Голов. Выходит, правдинцы успели раньше.

Ногти Оливии впились в бедро Клейтона. Он это почувствовал даже сквозь толстую шерстяную ткань.

– И вы им дали памфлет? – спросила Оливия.

Мир жестом предложил гостям выпить чаю. И тотчас же, взяв чашку, сделал большой шумный глоток.

– Да, конечно. Я всегда поддерживаю академию.

А в данном случае – революционеров.

– Чем вызван ваш интерес? – осведомился русский профессор.

Прежде чем Клейтон успел ответить, Оливия, облизнув розовым язычком нижнюю губу, спросила:

– У вас есть еще один экземпляр?

Глаза профессора стали масляными.

– Да, возможно. Надо пойти и посмотреть.

Когда он ушел, Оливия вздохнула и взяла чашку с чаем.

– Они уже все расшифровали, да?

– Вероятнее всего, – проворчал Клейтон.

– По крайней мере мы можем быть уверены, что наши догадки относительно шифра верны. – Оливия положила в чашку два куска сахара, плеснула сливок и быстро размешала.

Клейтон поднес свою чашку к губам и немного отпил.

Горечь! Жжение!

Он выплюнул чай, рванулся к Оливии и выбил у нее из рук чашку в тот момент, когда она поднесла ее ко рту. Жидкость разлилась по ковру. Оливия же в недоумении уставилась на своего спутника.

– Яд. – Клейтон поставил на стол свою чашку и встал. – Профессор!..

Оливия тоже встала.

– Он хотел нас убить?

Клейтон взял чайник и понюхал.

– Нет. Чай весь отравлен. А он его пил.

Они побежали в библиотеку. Профессор лежал на полу – лицо багровое, глаза выпучены. Клейтон опустился рядом на колени. Проверив пульс, закрыл глаза профессора.

– Он мертв.

Молча кивнув, Оливия стала осматривать стопки книг и бумаг, коих было великое множество в этой комнате.

– Ты знаешь, у кого еще может быть памфлет Васина?

Клейтон понял ее беспокойство. В библиотеке находилось несколько тысяч книг, еще больше – тетрадей и бумаг. И не было никакой системы. Так что они могли провести в поисках памфлета много дней.

– Подожди. – Клейтон обошел вокруг трупа. – Когда мы проходили мимо, эта стопка была в два раза выше. – И он указал на кипу, лежавшую перед книжным шкафом в нескольких футах от того места, где упал профессор.

– Неужели ты это заметил?

Клейтон кивнул. Он всегда запоминал мелкие детали. Быстро просмотрев бумаги, он с облегчением вздохнул. Вот и памфлет. Да, все верно – «Возродиться из пепла».

Он положил памфлет в карман и потащил за собой Оливию. Вскоре они оказались на улице. Сумерки сгущались. Наконец-то они в безопасности, но…

Увы, саней, которые должны были их ждать, нигде не было видно. Клейтон не стал рисковать и возвращаться в дом, поэтому они пошли пешком.

Вскоре из дома профессора Мира вышел лакей и направился вслед за ними. Возможно, он отправился куда-то по своим делам, а дела эти были совершенно невинными, но Клейтон не хотел подвергать Оливию опасности и ускорил шаг.

Через несколько минут из покрытых снежными шапками кустов, прямо перед ними, вышел высокий сутулый человек и преградил им дорогу. Клейтон достал кинжал и повернул Оливию, чтобы подтолкнуть ее в другом направлении. Но тут он вдруг заметил, что к догонявшему их лакею присоединись еще двое.

Проклятие, он должен был предусмотреть возможность засады!

Куда же спрятать Оливию? Вокруг не было людей, поскольку после захода солнца сильно похолодало. К тому же толстый слой снега не позволял даже быстро ходить, не говоря уже о том, чтобы бежать.

Клейтон решил, что расправится с сутулым, потом Оливия уйдет вперед, где будет в безопасности, а он займется лакеем и его приятелями.

– Когда я скажу, беги вперед. Там есть мост. До него около полумили. Рядом непременно будет полицейский. Не останавливайся, пока не добежишь до него. – Он передал кинжал Оливии и достал второй. – Используй это не раздумывая, если тебя загонят в угол.

К сутулому присоединились еще двое.

О дьявол! Ведь у него только три ножа! Клейтон собирался метнуть один, вернуть его, а потом метнуть во второй раз, чтобы несколько уменьшить численное преимущество противника. Но если нападающих стало еще на два человека больше, то кинжал, который он сейчас метнет, будет потерян. Увы, другого выхода у него не было.

Клейтон дождался, когда двое новых противников окажутся на расстоянии дюжины футов от сутулого. А тот вдруг достал пистолет и тем самым подписал себе смертный приговор.

Кинжал вылетел из руки Клейтона, и сутулый с утробным бульканьем рухнул на колени.

– Беги! – Клейтон толкнул Оливию вправо, а сам приготовился перехватить еще двоих. Того, что пониже, он ударил ногой в живот, отправив отдыхать на снег. Но второй, приземистый дородный мужик в сером шарфе, напал на него в ту же секунду. Клейтон блокировал удар дубинкой, но Серый Шарф легко ушел от его встречного нападения. Он явно не был обычным разбойником и, следовательно, представлял серьезную опасность.

Раненый на снегу стал кричать, существенно ухудшив слышимость. Теперь Клейтон не знал, насколько близки те, что находились сзади. Он попятился к реке и мельком оглянулся. Десять футов.

Снова последовал удар дубинкой, и Клейтон упал бы на колени, если бы глубокий снег не удерживал ноги прямыми. Следующий блок защитил голову, но ноги Клейтона еще глубже зарылись в снег.

Он не мог допустить, чтобы они стали преследовать Оливию. Эта мысль придавала сил, и он сумел вонзить кинжал в руку Серого Шарфа, державшую дубинку. Но противник лишь глухо заворчал и переложил оружие в другую руку.

Заметив летящий в него нож, Клейтон вовремя уклонился. Но теперь все нападающие находились рядом.

Клейтон ударил одного из них ножом в горло, одновременно выбросив ногу назад, чтобы не подпустить другого. Но тут его голова взорвалась болью – он пропустил сильный удар в ухо.

Противников осталось трое, включая того, что был с дубинкой; этот выжидал, чтобы нанести точный удар.

Дьявол! Если он хочет остаться в живых…

Собравшись с силами, Клейтон перепрыгнул через ограждение и оказался на речном льду, который угрожающе затрещал под его тяжестью.

Все замерли. Когда же стало ясно, что Клейтона лед выдержал, один из нападающих тоже прыгнул и оказался с ним рядом.

Но с одним человеком, даже вооруженным, Клейтон мог справиться. Один ложный выпад, один удар – и противник упал.

С криком на лед прыгнул лакей. Клейтон справился с ним еще быстрее и отступил подальше от красного пятна на снегу.

Серый Шарф оказался достаточно умен, поэтому прятал уязвимое горло – над ограждением были видны только его глаза.

– Хочешь отправиться вслед за остальными? – спросил Клейтон, приняв стойку, позволявшую ему быстро перемещаться по льду.

Серый Шарф скрылся из виду, но он был не из тех, кто легко сдается. И действительно, вскоре на лед, совсем рядом с Клейтоном, упал крупный булыжник. Раздался громкий треск, и во все стороны полетели острые льдинки.

Второй булыжник пробил лед насквозь. Было видно, как в черной полынье плавали небольшие куски льда.

Клейтон попятился к ограждению набережной, но ему ничем не могли помочь гладкие замерзшие камни. Черная вода сочилась сквозь образовавшиеся трещины и разливалась у него под ногами.

Теперь над ограждением снова появилась голова Серого Шарфа. Его рот был прикрыт шарфом, но Клейтон понимал, что тот злобно ухмылялся, поднимая очередной булыжник прямо над его головой. Было ясно: даже если ему удастся увернуться от камня, он отправится на дно вместе с ним.

– Отойди от него! – раздался вдруг голос Оливии.

Какого черта?! Что она здесь делает? Она же должна была находиться под охраной полиции.

Проклиная слабую правую руку, Клейтон воткнул кинжал в шов между гранитными блоками, игнорируя острую боль в плече.

Тут Оливия снова заговорила:

– Я сказала, отойди от него.

– Ты не нажмешь на спусковой крючок, девочка. – Это были первые слова Серого Шарфа; его голос оказался гораздо выше и мягче, чем ожидал Клейтон.

«Наверное, она подняла пистолет убитого», – решил Клейтон. Он подтянулся и уперся локтем в ограждение. Оливия же стояла в десяти футах от него, сжимая в руке пистолет. Ее шляпка где-то потерялась, и золотистые волосы рассыпались по плечам. Настоящая валькирия. Защищающая его валькирия…

– Я никогда не отступаю, – заявила она.

Серый Шарф хихикнул и поднял повыше камень.

Оливия выстрелила.

Серый Шарф упал, а булыжник, выпавший из его рук, зарылся в глубокий снег.

Клейтон сделал над собой титаническое усилие – и выбрался на улицу.

Оливия шагнула к нему шаг – и без сил рухнула в снег.

«Я должен добраться до нее», – говорил себе Клейтон. Было очень больно дышать, а в глазах мутилось от удара по голове. Но он упрямо тащился к Оливии по глубокому снегу.

Ему удалось преодолеть не больше фута, когда Оливия встала. Ее лицо было белее снега – лишь местами виднелись красные пятна от мороза. Она покачнулась, но упрямо расправила плечи и пошла к Клейтону, стараясь не смотреть на лежащие вокруг тела.

– Он не умер, – сказал Клейтон.

Как будто утверждая его слова, Серый Шарф застонал. Оливия отшатнулась. А ее выстрел, как выяснилось, привлек внимание – люди уже выглядывали из окон и дверей.

– Нам необходимо убраться отсюда, прежде чем он очухается, – сказал Клейтон. Пока он двигался медленно, боль была терпимой. Проходя мимо сутулого, он стащил с него шарф и отдал Оливии, чтобы та обмотала голову и не отморозила уши. Но пальцы его ног в кожаных сапогах совсем онемели. А на Оливии были совершенно непрактичные полусапожки, которые вынуждены носить женщины. Она, вероятно, ног не чувствовала, и с этим надо было что-то делать. Немедленно! Ей следовало побыстрее выбраться из снега.

Она вдруг споткнулась, толкнула его в больной бок, и оба упали на колени.

– Люди не… замерзают на городской улице… до смерти, – сообщила она, стуча зубами.

Клейтон не мог ей соврать.

– Увы, замерзают, – возразил он. – Здесь – каждый день. – И именно это сейчас грозило им обоим.

– Мое почтение! – послышался мужской голос. И за их спинами раздался скрип снега под полозьями саней.

«Господи, сделай так, чтобы это были наемные сани», – взмолился неверующий Клейтон, одновременно доставая последний сохранившийся нож.

– Ясно, что только один человек мог оставить столько тел на улице Санкт-Петербурга.

– Йен! – радостно воскликнул Клейтон. Он едва держался на ногах, но все же посадил Оливию в сани раньше, чем они успели остановиться. – Ее надо немедленно доставить в тепло! – Он схватил красные руки Оливии и принялся их растирать.

Когда ее пальцы стали теплыми, Клейтон расстегнул на себе одежду и прижал ее руки к своей обнаженной груди…

– Я куплю тебе дюжину пар перчаток, и ты будешь их постоянно носить, – выпалил он.

– Все одновременно? – очень тихо проговорила Оливия.

– Да, черт возьми! И летом – тоже. – А еще он накормит ее шоколадом, лепешками и самыми экзотическими сладостями, которые сможет здесь найти. А потом закутает ее в самые теплые меха и усадит у огня. – Дай мне твое одеяло, Йен.

Тот снял со своих плеч одеяло, и Клейтон накинул его на Оливию. А она ощупала его бок и спросила:

– У тебя сломаны ребра?

Клейтон пожал плечами:

– Возможно, есть трещины, но переломов нет.

– Что я слышу? Ты позволил кому-то бить тебя по ребрам?

Дружеская насмешка Йена не обидела Клейтона, и он кивнул:

– Да, так уж получилось.

Оливия же нахмурилась и заморгала, пытаясь стряхнуть снежинки, налипшие на ресницы. Потом воскликнула:

– Но их было шестеро!

Йен фыркнул.

– Теряешь форму, старина. Ты разве никогда не рассказывал ей, как взял на себя целый полк французской кавалерии?

– У меня тогда была пушка.

– Судя по выстрелу, у тебя на этот раз был пистолет.

– Нет, – сказал Клейтон. – Стреляла Оливия.

Йен немного помолчал, всматриваясь в лицо друга.

– Знаешь, хорошо, что мы снова вместе.

– Да, очень хорошо, – согласился Клейтон. Он даст ей второй шанс. Несмотря на ее признание, сделанное накануне, это – его долг. Кстати, то, что она сказала правду, тоже говорило в ее пользу. Так что решение оказалось вовсе не таким трудным, как можно было ожидать.

Приняв такое решение, Клейтон сразу почувствовал себя лучше. Словно наконец отыскал недостающую часть головоломки.

Тут сани остановились перед довольно скромным особняком. Йен спрыгнул на снег, вошел в дом, а через несколько минут вернулся. Весело улыбаясь, он предложил Клейтону и Оливии следовать за ним.

– Раздевайтесь и грейтесь, – сказал он, снова улыбнувшись.

Глава 22

– Что? – Оливия решила, что ослышалась.

Но Клейтон уже выносил ее из саней.

– Отдельный кабинет? – спросил он у друга.