Госпожа «Удачи» Чернецов Андрей

Нет, жизнь у меня определенно интересная.

– Что здесь происходит? – полюбопытствовала Ла-Занья.

Нахмурившись, она стояла на пороге кухни и вытирала руки о передник.

– Прибыл Темный лорд. С Туманного Берега. Его зовут Виделорн. Но не бойтесь, это мой старый знакомый, – коротко объяснила я. – Он безвредный, в общем-то. Больше по лечебной части…

– Понятно, – кивнула кухмистерша, словно темные лорды прибывали в нашу гостиницу ежедневно. – А кого это он так громко звал?

– Его светлость сопровождает личный медикус, – ответила я.

– Дожили! Великие черные маги настолько ослабли, что не могут сами себя исцелить! – иронически бросила повариха.

«Воистину, врачу, исцелись сам», – мысленно согласилась я.

Правда, если вспомнить, сколько Йохан Бабаевич брал в Москве за визит, так, может, ему самому дешевле у других лечиться выйдет?

– А вот и я снова с вами! – весело пропел лорд Виделорн, через пять минут, грациозно сбегая по ступенькам лестницы.

Великаны торопливо спускались следом. За ними уныло тащился медикус.

– О-ля-ля! – Шворцман с грохотом приземлился и резво пронесся через холл. – Дражайшая Марина! За то время, пока мы не виделись, вы не обзавелись потомством или супругом? Кстати, о потомстве… Впрочем, это позже… Тьма побери! Как бы то ни было, безумно рад вас видеть! Да, напомните, я уже зарегистрировался? Тьма побери!

– Нет, милорд, – произнес один из телохранителей с каким-то странным акцентом.

Ла-Занья внимательно посмотрела на него и бросила на меня красноречивый взгляд.

– Извините, я что-то стал несколько рассеян! – лорд достал из кисета на поясе большую печать, вырезанную из массивной пожелтевшей кости (даже не хотелось думать чьей) и оставил в книге записи постояльцев оттиск в треть страницы, изобилующий зловещими рунами, черепами и чудовищами, сплетшимися в смертном танце. – И я до сих пор вас не познакомил. Марина и вы…

– С вашего позволения, Ла-Занья, ваше магущество…

– Так вот, миледи Марина и почтенная Ла-Занья, это мои телохранители Прамп и Рюмп. А это мой личный целитель, – он махнул рукой в сторону дроу, – Осиен Сакиам. Человек, которому известны все тайны целительского искусства, несмотря на юность. До меня ему конечно далеко, – Шворцман самодовольно огладил живот, – но дело свое знает и, в общем, бывает полезен. Тьма побери!

Сакиам поклонился.

– Человек? – справилась Ла-Занья. – Хотя имя точно человеческое…

– Да, да, я понимаю. Он – дроу, пусть и не чистокровный. Нанял его в храме Богини – они ведь не отказывают никому в помощи. Даже магам тьмы. Тьма побери!

– Правда, Мариночка, скажу по секрету, он никуда не годный целитель! – заговорщическим полушепотом сообщил Шворцман-Виделорн через минуту. – Вместо того чтобы думать о здоровье моей темности, он предается духовным исканиям. Тьма побери! Он ведь и сейчас его ищет… Ну, признайся, негодный дроу…

– Да, милорд! Я не могу лгать моему нанимателю, – с достоинством поклонился тот.

– Ну ты гляди! – расхохотался темный лорд. – Тьма тебя побери!

– Духовные искания? На службе у, хм, Темного лорда? – не скрывая сарказма, произнесла Ла-Занья. – Вот как?!

– Да, госпожа, – с готовностью согласился темный эльф. – Это не имеет значения, где и когда. Святительница Ирма получила Откровение, зарезав очередную жертву, ибо была известнейшей наемной убийцей в Огранде. Милость и просветление от великой Богини Блаженному Герару были даны в низкопробном портовом кабаке, где он отсыпался после грандиозной попойки…

– Ради всех демонов, дроу, избавь меня от перечисления всех этих пророков твоей светлой веры, – поморщился лорд. – Тьма побери!

Но юный целитель и без того умолк. В холл вошла Лорри Лейн, сжимая в руках корзину с пряностями. Увидев возле стойки лорда Виделорна, она сдавленно пискнула и едва не выпустила корзинку из рук. Должно быть, она намеревалась поставить специи на стол, но смотрела не под ноги, а на внушающего ей страх темного мага. В результате девушка зацепилась за стул и с грохотом свалилась на пол.

Лорд Виделорн обернулся и в изумлении уставился на нее.

– Кто это, Тьма меня побери?! Что за юное цветущее создание?

Сакиам проворно подскочил к Лорри и поднял, деликатно придерживая под руки.

– Марина, только не говорите, что это ваша сестра, не дай Тьма! – промурлыкал милорд, облизываясь как кот на сметану.

– Это моя работница, – пояснила я, быстро вклиниваясь между ними.

– Представляю, Лорри Лейн, посыльная и VIP-буфетчица при нашем отеле!

– Неужели? Надеюсь, я VIP-клиент? Лорри, дорогуша, ты должна будешь мне завтра доставить свежие газеты! Небольшой тет-а-тет в моем номере. Тьма побери! Я очень люблю утренние газеты почитать… за чаем с пирожными. Я завтракаю в постели. Тебе бы не хотелось?..

– У нее, кажется, небольшая травма, – заметил Сакиам, осматривая кровоточащее колено девушки, оказавшейся воистину между двух огней: с одной стороны похотливо ухмыляющийся черный маг, с другой – красавчик темный эльф.

Лорри оторвала, наконец, взгляд от Виделорна и с не меньшим ужасом посмотрела на свою ногу.

– Ой! – воскликнула девушка.

– Итак! – торжественно выкрикнул лорд Виделорн. – Я разрешаю тебе воспользоваться услугами моего личного врача. Я бы полечил тебя и сам… но не умею лечить эти мелкие травмы, я же высший маг как-никак… Тьма побери! Так что, Сакиам, посмотри, цела ли эта изящная ножка, – он двусмысленно хихикнул.

– Как только медикус с тобой закончит, тут же ступай к постояльцу в двадцать второй номер, – приказала я. – Он просил доставить бутылку вендийского и дюжину устриц.

– Хорошо, – ответила девушка и широко раскрыла глаза, когда Сакиам взял ее за руку и повел в швейцарскую.

– Что-то я сегодня слишком много болтаю, Мариночка, – честно признался лорд Виделорн, оглядываясь по сторонам. – Пожалуй, та бутылка коньяка была лишняя… Тьма ее побери!

Его настроение вдруг резко переменилось.

– Мне просто необходимо потолковать с вами. Марина, не могли бы мы устроиться поуютнее в баре и немного поболтать? Только вы, я и телохранители? Вы должны кое-что узнать. Это по вашей части… в некотором смысле. Тьма побери!

Ла-Занья закатила глаза, а я покорно вздохнула:

– Разумеется, милорд.

– Можешь называть меня Йохан Бабаевич, – махнул он рукой, неожиданно переходя на «ты». – Мы же с тобой… как это по-русски… старые боевые кони?

«Товарищи», – хотела поправить, но сдержалась. Во-первых, невежливо поправлять лорда, а, во-вторых, с учетом того, кто в здешнем мире я и кто он, тут уж воистину «гусь свинье не товарищ».

– Да, поговорить нам надо! А, Тьма побери, куда я спрятал портсигар? Извини, Мариш, сейчас сбегаю в номер…

Когда лорд сгинул, я наклонилась над стойкой и тихо осведомилась:

– Почтенная Ла-Занья, не подскажете, что за уроды у милорда в телохранителях?

Повариха усмехнулась.

– Кажется, я знаю. Порода редкая, почти не встречается у нас в Кырыме. Думаю, это…

– А чего тут думать? – каркнула как по волшебству (хотя почему – как?) возникшая у стойки Зубейда бин Рух. – Телохранители этого задрипанного лорда – гнолли.

– На то похоже, – кивнула Ла-Занья. – Вы заметили акцент, Марина-ханум? Такой ни с чем не спутаешь, он может быть только у тех, у кого раздвоенный язык.

– Что вы говорите? – напряглась я.

– Угу, – кивнула Ла-Занья. – У нас даже говорили раньше: «Страшен, как гнолли».

– Надеюсь… – нахмурилась я. – Надеюсь, что Йохан Бабаевич их выдрессировал, и они не сожрут какого-нибудь постояльца, приняв его за закуску к пиву.

А про себя подумала, откуда бы простой поварихе знать про гноллей и их повадки и акцент? Вроде, в магическом университете не учится.

– А ты, хозяйка, не бойся, – заявила между тем Зубейда. – Я хоть темных не больно-то жалую, но клиент – это святое. Если не будет безобразничать и ко мне приставать, пусть живет. Я бы его, между прочим, и поучить кое-чему могла, да эта порода учиться не любит…

И юркнула в дверь швейцарской.

В этот момент в холл вернулись Лорри и Сакиам. Небольшая ссадина на колене девушки не соответствовала тому, с каким усердием она опиралась на руку своего спутника.

– Ну где ты, Сакиам? – закричал лорд Виделорн, появляясь в дверях. – Моей смерти хочешь, негодный дроу? Тьма побери! Кстати, Марина, а ты куда подевалась?

– Сейчас иду, милорд, – заверила его я, выныривая из-за стойки. – Лорри, не забудь отнести заказ в двадцать второй номер.

– Ох! Хорошо, – отозвалась девушка и нетвердой походкой направилась вверх по лестнице.

Лорд постоял пару секунд, повел из стороны в сторону своим тонким аристократическим носом.

– Чем тут пахнет? – осведомился он. – Эти следы от ауры неупокоенного существа… Тьма побери!

– Это наше привидение, – поспешила его успокоить я. – Оно безвредное… Если его не трогать.

– Не беспокойся, – махнул бывший экстрасенс рукой. – Я не имею привычки портить имущество друзей.

«Друзей?! – хмыкнула про себя я. – С каких это пор?»

Шворцман двинулся в сторону бара в сопровождении верных телохранителей. Верзилы то и дело натыкались друг на друга.

Я посадила за стойку метрдотеля и проследовала за лордом в бар вместе с Сакиамом.

– Пару бокалов лучшего вина для меня и хозяйки, две кружки самого крепкого пива для моих… кхм людей, ну, и закуски самой лучшей, – обратился лорд к бармену и выложил пригоршню серебряных акче на стойку. – Сдачи не надо… Тьма побери!

Затем его магущество попятился в самый дальний угол, многозначительно переводя взгляд с меня на бармена и обратно.

– А потом помоги уважаемой Ла-Занье, – добавила я.

Подчиненный бросил на меня удивленный взгляд, но повиновался.

Когда мы все устроились в зале, за исключением телохранителей, которые изобразили живую стену снаружи, лорд Виделорн сделал большой глоток из своей чарки, закусил гигантской креветкой и, в полумраке склонившись над столиком, произнес:

– Как бы тебе сказать… ты, возможно, удивишься, но у меня проблемы. Тьма побери! Да, в наше беспокойное время у Темных Лордов тоже бывают проблемы, моя леди, – осклабился Йохан Бабаевич.

Я мысленно усмехнулась, отставив в сторону бокал с бодрящим напитком.

– Да, именно так. И мне необходимо на какое-то время э-э… как это по-русски? А, «lech na dno». Вот почему я здесь, Тьма побери!

Я подумала, что его светлость едва ли мог выбрать более неподходящее место для, хм, погружения на дно, чем Ахтиар, где уже завтра мальчишки-газетчики будут бегать по улицам с воплями: «Сенсация! В Ахтиар инкогнито прибыл Темный Лорд Виделорн!».

Однако вслух я произнесла:

– Йохан Бабаевич, я, конечно, не возражаю, но уверены ли вы…

– Да, да! Я знаю, о чем ты подумала, но у меня есть свои соображения на этот счет! – огрызнулся лорд Виделорн. – Я объясню. Итак, позволь начать издалека… Если ты помнишь, когда мы виделись последний раз, у меня начались небольшие неприятности. Тьма побери! Сперва эти твои говенн… едкие статейки, затем ваша налоговая инспекция, грозившая мне судами, потом еще этот ваш новый закон о магических услугах, по которому нужно было иметь диплом лицензированной школы. Нет, ты подумай, мне, почетному профессору Вселенского Коллегиума, проходить курс обучения у ваших шарлатанов! Тьма побери! Я, само собой, купил диплом через Интернет, но дело раскрылось…

Он огорченно вздохнул.

– Чиновники, проверяющие, а потом еще адвокаты, тянувшие с меня деньги, чтобы отогнать чиновников… В общем, не знаю, кто вытянул больше, по-моему, все же адвокаты. Особенно этот молодящийся краснобай Генри Зарезник, век бы с ним не знаться. Тьма его побери! Ну, я и решил временно, как это по-русски, «соскочить с базара» и вернуться на родной Туманный Берег, тем более что нужно было обновить запас амулетов и зелий – в вашем мире и амулета-то приличного не сделаешь, маны Давдор наплакал! Но я у вас несколько отвык от наших нравов. Из-за этого и пострадал, Тьма побери! Дело в том, что у нас на Туманном Берегу, как ты, возможно, уже слышала, процветает вопиющая дикость. Мобильной связи нет, телевидения тоже, автомобилей не выпускают, даже адвокатов нет (что, кстати, совсем неплохо). Но зато есть много магических орденов, – он поморщился, – которые, на мой взгляд, хуже всех адвокатов всех миров вместе взятых. Я являюсь членом сразу нескольких из них, как это по-русски, а, «положение обязывает». И время от времени вынужден присутствовать на сборищах, какие устраивают магистры разных орденов. Формально, конечно, полагается обсуждать лучшие способы темного служения, но на самом деле там давно уже творится такое… Тьма побери!

Взявшись руками за голову, лорд закатил глаза.

– Оттягиваются мои «коллеги» так, что и Темным Владыкам не снилось!

Шворцман вздохнул, покачав головой, я тоже закивала, всецело разделяя горечь уважаемого гостя по поводу всеобщего падения нравов среди черных магов.

– Значит, принесли меня темные боги на такое вот злосчастное сборище, на которое я имел глупость явиться, надев регалии всех тех братств и лож, членом которых являюсь. Да! – выкрикнул он неизвестно в чей адрес. – Я знаю, что это считается дурным тоном! Но я же, Давдор возьми, Темный Лорд! Нет, ты скажи, Темный Лорд я или кто? Тьма побери! Кому, как не мне, пренебрегать традициями и плевать на чувства себе подобных. Тем более что и прочие веселились, как могли.

Лорд глупо хихикнул.

– Помню-помню, как это ничтожество Кахран получил по носу, а Рабун, жалкий алхимик, угостился хар-рошеньким файерболом – так с опаленной бородой и убежал! Ха, видела бы ты его заплаканную рожу! Но потом… когда пиршество уже шло к концу… да, как раз после того, как Сингира (это верховная ведьма Волчьих сестер) изнасиловала бедного Руккуна – прямо на столе, в позе амазонки. Причем на глазах его жены. Правда, та была пьяна, как пивная бочка – ну, это в обычаях Ордена Травы, там все пьют лошадям на зависть. Тьма побери! Ну вот, один типчик, аколит третьей степени Слуг Неназываемого, заявил мне в глаза, что оскорблен тем, что я прицепил знак Ордена Черной Звезды по соседству с Алмазным Мечом Мрака, а в левой руке держал обсидиановый жезл Конгрегации Некромантов. Кому какое дело, спрашивается? Тьма побери! Да любой тебе подтвердит… да ты меня знаешь, – кипятился Йохан Бабаевич, – ну кто поверит, что я гонялся за этим типом и пытался превратить его в обезьяну? А если даже и пытался, так что с того? Редкий наш междусобойчик обходится без того, чтобы кому-нибудь не проломили башку или не пытались навести порчу! Да спроси кого захочешь, все скажут, что это он был пьян, а я трезв, как жрица Храма Чистоты! Я вообще малопьющий! Тьма побери!

Глядя на слегка покрасневшие глаза и припухший нос гостя, я бы, пожалуй, не была столь категорична, но промолчала, само собой.

– В общем, – махнул рукой Йохан Бабаевич, – он вызвал меня на смертельный магический бой без пощады и милости. Мы тут же выбрались из того замка, Тьма его побери! Ну и начали… Само собой, я его пришиб, иначе и быть не могло. Но тут приключилась одна неприятность. Там поблизости стоял храм Владычицы Ночи, а в нем как раз творилась месса с жертвоприношением. И мои заклинания сломали защитные поля алтаря. Тьма побери! Чисто случайно. Короче, рвануло, будто бомба в пару килотонн! Резонанс некромагических флюидов, как потом определила комиссия… Двенадцать служек, шесть Черных Мастеров, стадо жертвенных козлов и трех слуг тьмы, добровольно решивших возлечь на алтарь, разметало на молекулы. С замка снесло крышу, повредило волчатню, где рухнувшими стропилами и балками придавило ездовых волков Верховной ведьмы-волчицы, но это уже мелочи. Тьма побери, ты еще не знаешь самого страшного, – кисло шмыгнул носом милорд-чародей. – Саму Сингиру сбросило взрывной волной в выгребную яму сортира для прислуги, так что вытаскивать ее пришлось на глазах у всей публики…

Он надолго замолчал. Я сделала пару глотков из своего фужера.

– Продолжайте, Йохан Бабаевич, – попросила, уже зная, что будет дальше.

– А что продолжать? – пригорюнившись, исповедался Виделорн. – Как бы там ни было, она теперь носит кличку Вонючая Ведьма, и поэтому публично поклялась сжить меня со свету. Тьма ее побери!

– Понятно, – я продолжала терпеливо слушать. – Но разве это не противоречит законам даже в ваших… – я в последний момент проглотила «варварских», – землях?!

Лорд Виделорн заерзал в кресле.

– Не так все просто. Дело в том, что она послала мне вызов на дуэль по всей форме. Тьма побери! Дуэль ритуальную по обычаям магов и до смерти одного из нас, без права на пощаду… Разумеется, для этого Великой Волчице сначала придется отыскать меня, – добавил он, хихикая.

– Значит, вы решили спрятаться здесь?

– Именно так, – подтвердил его милость. – Лучшего места не найти! Кому придет в голову, что Темный Лорд унизится до посещения развратного Ахтиара, где дело Тьмы потерпело самое тяжкое поражение за последние пять веков? Тьма побери!

– А что… – огляделась я украдкой, – по этому поводу думают ваши близкие?

Оба телохранителя тут же почтительно припали на одно колено.

– От них никакой пользы, – с горечью ответил лорд. – Матушка заявила, что ее сын должен быть в состоянии сам изничтожить третьеразрядную чароплетку, а сестрице все по барабану! Тьма их побери!

– Насколько я понимаю, – изрек лекарь, как мне показалось, с затаенной иронией. – Темная Миледи Ориянна уверена, что ее благородный отпрыск сам способен победить своих врагов и обречь их на неумолимую и ужасную смерть с последующими неизбывными вечными муками…

– Замолкни и лучше занимайся своими порошками и пилюлями, пауколюб! – огрызнулся Йохан Бабаевич. – Вот я теперь сижу и думаю, что делать, если выяснится, что проклятая ведьма собирается меня преследовать даже тут… Тьма побери! Но раз ты тут, то, думаю, ты мне в этом поможешь, если что! У тебя голова нормально варит.

– Надеюсь, вы не хотите, чтобы я убила эту вашу Вонюч… даму? – осторожно поинтересовалась я. – Но чем же я могу помочь?

– И это говорит скьява? Впрочем, зная твои моральные принципы, я не требую, чтобы ты всенепременно убивала эту презренную вонючку, конечно же, нет! – лорд Виделорн издал короткий смешок. – Я знаю, о, моя дражайшая Марина, что это не по твоей части. Хотя, как достаточно сильная скьява, ты могла бы многое. Тьма побери! Все, о чем я пока тебя прошу, это сохранить в тайне мое пребывание здесь. Я собираюсь немного пожить у тебя. Авось проблема и рассосется сама собой. Тьма побери! Ты только присылай мне наверх еду и девочек, а если малышка Лорри согласится снабжать меня свежими газетами, я буду чувствовать себя просто превосходно. И если тебе удастся время от времени находить парочку овечек для моих ребят, буду весьма признателен, – добавил он.

– Но не будете же вы прятаться вечно? Говорят, у чародеев хорошая память.

– Верно, и добро мы очень хорошо помним, – с намеком уставился на меня лорд. – Но думаю, эта катавасия продлится не слишком долго. Тьма побери! В конце концов, она вынуждена будет смириться. Не беспокойся. Дело не дойдет до сражения и трупов, разбросанных по чистому полю, то есть чистому полу твоего отеля, – довольный каламбуром, Шворцман хихикнул. – И вообще, в чем проблема? Я самый обычный черный маг, и нет никакой надобности устраивать из этого проблему! Тьма побери! У нас просто приятный скромный отпуск у теплого моря.

– Это было у могя, – картавым голосом Вертинского пропел маг, – где ажугная пена-а…

– В таком случае все в порядке, – я сама не заметила, как осушила бокал. – Отдыхайте, Йохан Бабаевич, на здоровье. А я с вашего позволения откланяюсь. Дела, знаете ли. Я же все-таки тут чужая пока, кто знает, что придет в голову местным чинушам – всякая мелочь может испортить бизнес.

– Ну, на этот счет я тебе готов помочь! – беззаботно молвил его милость, поднимая бокал с дорогим вином. – Если здешние людишки будут тебе досаждать, скажи мне, я живо наведу на них порчу или нашлю на их дома чумных крыс, саранчу на их посевы, мор на их стада, и бессилие на их… м-м-м, ладно, неважно… Тьма побери! Итак, за тебя, Марина! За твою новую жизнь в новом мире! Ты, кстати, здесь надолго?

– Как получится, – туманно выразилась я.

– А скажи-ка…

Но тут мирное течение нашего разговора было нарушено.

В зал вбежала испуганная Лорри, за ней Ла-Занья.

– Ханум, простите! – запричитала девчонка. – Но ваша лампа…

– Лорри, – не скрывая недовольства, оборвала я, – ты не видишь, я занята, моя лампа меня как-нибудь подождет.

– Нет, ханум Марина! – вскричала та. – Там такое, тако-ое-е!

Ее широко распахнутые глаза буквально полыхали огнем.

– Так, без паники, говори, что там у тебя стряслось, – поморщилась я и, повернувшись к знатному гостю, извинилась. – Простите, милорд. Этот персонал…

– Ничего, ничего, – снисходительно улыбнулся Виделорн. – Продолжай, девочка.

– Я прибиралась в вашем кабинете, ханум, и потерла ее рукой, лампу-то, пыль стирала… И оттуда вдруг как-ак повалит какой-то странный дым…

– Ничего не понимаю! – голосом одного из мультяшных братьев-колобков пробормотала я. – Лампа? Какая еще лампа?!

Ну, да, точно, с прошлого гадания на моем столе так и стояла для антуража древняя медная лампа… Как звали, черт возьми, того антиквара, который нам ее продал?..

Но тут все мысли вылетели у меня из головы.

Раздался нарастающий свист, шум, вой, рев, так что задрожали стекла. Полное впечатление было, что за окнами садится вертолет (ну, или дракон). Мигнуло и вспыхнуло зарево.

Повалил дым, и все присутствовавшие в зале закашлялись. Когда он разошелся, двери с грохотом распахнулись, и на пороге ресторана появился, наверное, мужчина, похоже, южной национальности – разве что ростом под потолок, с рогами и мышцами чемпиона мира по бодибилдингу. Кожа его была красной, как старый медный самовар, а из одежды на нем имелась лишь набедренная повязка, украшенная драгоценными камнями.

С первого же взгляда я отчего-то поняла, что меня навестил самый, что ни на есть типичный джинн из рода ифритов (мариды, насколько я помню здешний бестиарий, обычно черные).

– Вах! Кто вызвал меня?! – громоподобным голосом взревел джинн. – Ты, нечестивая?!

Рука-лапа с огромными когтистыми пальцами ткнула в Лорри.

– И что тебе угодно, о самка человека?! – пророкотал джинн. – Зачем ты потревожила Баюбай-агу?!

– Здоровеньки булы, Баюбай-ага! – пробормотала я в растерянности, отчего-то перейдя на украинский язык.

– А тебя не спрашивают, нечестивая! – бросил он. – Пусть эта девчонка скажет, что ей надо, я исполню ее желание, а потом убью и улечу из вашего задрипанного города.

– То есть как «убью»? – спросила я, ощутив, как холодеет спина.

– Очень просто, или ты, обезьянка, уже человеческий язык не понимаешь? А может, я его подзабыл за те века, что сидел в этой распроклятой лампе? – он хохотнул. – Убью – значит убью!

Воцарилось молчание – только Виделорн нервно перебирал четки. Я тоже, признаться, ничего не могла понять. Насколько я, со слов Гаруна, помнила здешнюю магическую практику, не знаю как где, а на Рее джинны должны были выполнить желание освободившего их, одно или три, некоторые маги могли даже подчинить их и заставить служить. Но чтобы убить того, кто вызвал их? Они ж не демоны из Джаахеннема или Ада? За теми водилось такое. И не земные злые духи из сказок «Тысячи и одной ночи».

– Так, – решила уточнить, – разве у джиннов принято убивать тех, кто их освободил?

– Издеваешься, обезьянка? Скажи спасибо, что я занят, а то б показал тебе то, что Дауд не показывал Сулейману, мир им обоим! А ты, – это он уже адресовал Лорри, – не проси меня о милости, жалкая! Я почти тысячу лет сидел в этой лампе! Тысячу без малого лет я молил Аллаха, чтобы кто-нибудь выпустил меня на волю, – орал он, потрясая красными кулачищами. – Я обещал спасителю горы золота и алмазов! Долгую жизнь! Гарем из ста прекраснейших девственниц и личный оазис! Но никто не внял моим просьбам! Никто не явился меня спасать! Тогда я решил расправиться с тем, кто нарушит мой покой… И Небеса и Преисподняя мне свидетели – я сделаю это!

Виделорн похлопал в ладоши. Видимо, лорд решил, что это представление входит в сервис по обслуживанию VIP-персон.

– Говори, давай! – непреклонно чеканил Баюбай-ага. – Все выполню. Но предупреждаю: тебя не помилую, себе никакого ущерба не причиню и обратно в лампу не спрячусь. И имей в виду – джинны свое слово всегда выполняют. Значит, нельзя просить бессмертия, ведь я поклялся убить своего освободителя. Впрочем, в порядке исключения я тебе его подарю – до той минуты, как убью. Мы, джинны, очень умные, нас не обманешь! – с гордостью произнес краснокожий урод, гордо выпятив волосатую грудь.

Лорри стояла бледная как смерть. Еще хуже выглядела Ла-Занья.

Единственной, пожалуй, кто не растерялся, была Зубейда, появившаяся в ресторане следом за джинном.

– Именем Аллаха, милостивого, милосердного, повелителя людей и джиннов! Убирайся! – чуть дрожащим фальцетом произнесла старуха, делая какие-то пассы прозрачными руками.

– Ха, презренное привидение, которое ни жить, ни умереть толком не может! – загрохотал Баюбай-ага. – Тебе ли, неживое отродье жалких смертных, поминать Творца перед ликом того, кто был создан раньше вас?!

Мановение исполинской длани – и тая на глазах, призрак вредной бабки втянулся в стену.

Тут с места поднялся не кто иной, как Йохан Бабаевич, до того молча смотревший на происходящее. До него, вероятно, дошло, что здесь не шутят. Внешне Темный Лорд был само хладнокровие.

Встав, он принялся деловито засучивать рукава.

– Один момент, уважаемые господа, – обратился он ко всем нам. – Сейчас я решу эту небольшую проблемку. Я как-никак темный чародей!

– Пшел вон, дурак! – хохотнул джинн, тряся массивным золотым кольцом, вделанным в ноздри его крючковатого носа. – Сейчас я тебя на одну ладонь посажу, а другой прихлопну.

– Это не ты меня, а я тебя! – уже другим тоном произнес Виделорн и протянул в сторону джинна правую руку, на которой бледным золотом поблескивало простенькое кольцо грубой работы.

– Волею Сулеймана ибн Дауда, повелителя твоего рода до скончания времен, марш в свой кувшин!

И добавил, словно ставя с размаху печать:

– ABRAXAX!!!

– Отродье безумной свиньи и паршивого шакала! – опять рассмеялся джинн. – Ты не понял, с кем связался!

Вихрь, возникший из ничего, поднял милорда в воздух и вынес его в открытое окно банкетного зала, словно пушинку.

– Ну что, жалкая? – вновь обратился злой дух к Лорри. – Я жду, не испытывай моего терпения!

– Достопочтенный джинн, минуточку внимания, – придав голосу как можно большую вежливость, сказала я.

– Ну, чего тебе еще? – фыркнул он, дыша сернистым дымком. – Говори, обезьянка! Или тоже хочешь помериться силами?

– Может быть, вы соблаговолите сперва выпить вина? У меня в погребе хранится хороший бочонок э-э-э амонтильядо! – отчаянно импровизировала я.

Зачем я это делала, сама толком не понимала. Мне просто отчаянно хотелось выиграть время. Должен же быть какой-то способ спасти девчонку! Эх, был бы тут Гарун! И куда его нелегкая занесла! Вечно где-то шарится, все у него какие-то тайны…

– Вина? – презрительно процедил между тем джинн. – Вина…

На его красной роже появилось мечтательное выражение.

– Вина, говоришь… Вина?! – загремел он. – Ты, жалкая смертная!!! Я сидел в этой дурацкой древней лампе девятьсот двадцать пять лет, три месяца, пять дней и семнадцать часов двенадцать минут – без крошки еды и капли питья! А ты еще смеешь спрашивать, хочу ли я вина?! Давай, тащи немедленно, пока я не разнес твой жалкий караван-сарай по кирпичику!!

– Ну-ка, Саиды, – зашипела я на двух близнецов-вышибал, которых различали по номерам (Саид Первый и Саид Второй), – быстро в погреб, и тащите бочонок самого лучшего вина, какое найдете! Иначе… – скорчила страшную рожу.

Но моих работников подгонять было не нужно.

В ожидании угощения джинн подтащил к себе по воздуху недоеденное нами с лордом и принялся поглощать, иногда в спешке откусывая от тарелок и чаш изрядные куски.

Все это время он косился то на белую как мел Лорри, то на дверь.

Вышибалы управились быстро. Взмокшие от напряжения, отчаянно кряхтя, они втащили в обеденный зал бочонок литров на полтораста с клеймом, нанесенным киноварью. Пожалуй, на мировом первенстве по тасканию винных бочек они бы взяли гран-при.

Бочонок мгновенно оказался в руках джинна. Пробив крышку кулаком, дух принялся, булькая, как засорившийся ватерклозет, хлестать благородный напиток через край.

«“Бахчисарайский фонтан”, урожая семнадцатого года, – вспомнила я машинально. – Семь акче за литр».

– Уф, вино недурное! – Баюбай-ага отбросил в сторону опустошенный бочонок, так что тот мгновенно развалился на досточки.

И тут мне в голову пришла отчаянная мысль, как можно поправить дело.

– Теперь маленькая паршивка, – навис он над Лорри, – говори свое последнее желание и приготовься к смерти!

– А скажите, уважаемый джинн, эта девушка может передать свое желание мне? Ведь она моя служанка и побеспокоила вас именно по моей вине? – спросила я с самым невинным лицом.

Ифрит замер, озадаченно почесав лысую башку, увенчанную витым рогом. Затем коснулся поочередно остальных четырех рожек.

– Но, ханум, – в голосе его даже проскользнуло некое уважение. – Но тогда мне придется тебя убить вместо нее!

– Не страшно! – улыбнулась я. – Умереть от руки джинна – это несказанная честь!

– Ну, если только эта маленькая самочка не против… – неуверенно пробурчал ифрит.

– Лорри, давай… – я выразительно на нее посмотрела.

Несчастная лишь кивнула, еще сильнее побледнев. А уж с каким лицом смотрела на меня Ла-Занья… Должно быть, мысленно обещала мне золотой надгробный памятник на все свои сбережения.

– Ну ладно, так чего ты хочешь? – сыто рыгнув, поинтересовался джинн.

– Хочу… – я запнулась, вдруг осознав, что вообще-то играю со смертью. – Хочу, чтобы ты убил меня через триста лет! – выпалила на одном дыхании.

– Слушаюсь и повинуюсь! – машинально рявкнул джинн.

И тут…

И тут я увидела, как джинны бледнеют. Из медно-красной его кожа стала какой-то серовато-розовой, оттенка хвоста крысы-альбиноса.

– А-а-а-а!! – заревел Баюбай-ага, оскалившись во все свои пятьдесят зубов (именно столько их у джиннов). – Я прикончу тебя самой мучительной смертью, какую смогу придумать! Такой, что сам Шанибар Кривой Мангал, главный палач эмира Бихарского второй раз умрет на том свете от зависти!

– Безусловно, – с готовностью согласилась я, – но через триста лет.

– Что?! Да я тебя сейчас разметаю и развею по ветру, самка безволосой обезьяны!

– Ты не можешь убить меня сейчас, – покачала я головой, изобразив самую милую улыбку, на какую была способна в данный момент. – Ты ведь обещал убить меня через триста лет, а джинн не может не исполнить желание! Ты обещал слушаться и повиноваться! Такова воля Аллаха!

– Такова воля Аллаха… – пробормотал джинн и еще более побледнел. – О, горе мне! Я твой раб до исполнения желания, и не могу тебя ослушаться! О, горе мне!

Великан заплакал крупными слезами, так что под ним сразу оказалась лужа.

– Горе! Я служил трем халифам, пяти султанам, двум герцогам и одному полковнику – в четырех мирах! Я убил сто десять рыцарей, девятьсот пять воинов всякого чина в единоборствах, двенадцать высших магов, трех эмиров, одного императора и шестерых ханов! Девять некромантов принес в жертву на их собственных алтарях! Кроме того, мною было уничтожено три войска, орда гуннов, сорок разбойничьих шаек и потоплен один авианосец! И вот теперь я, могучий и бессмертный Баюбай-ага повержен какой-то жалкой девчонкой!

– Не какой то, а скьявой! – окончательно осмелев, перебила его я.

– Э, вай ме, фисе равыно! – ответил он с вдруг пробившимся акцентом. – Какой такой сыкыява-мьява! Зачэм я убиваль султанов и рыцарэй? Лючше бэ жыл, как нормалний чилавэк!!

Джинн в отчаянии обхватил руками рогатую башку (похоже, вино начало действовать).

– Жэнился бы на какой-ныбудь симпатичной джиннии! Ну, хоть на человеческой жэнщине! – плакал, нет, рыдал ифрит. – Хоть на Будур, хоть и ситэрва, а все ж пырынцесса! Радила бы ана мине парочку сымпатычных джиннят – малычика и дэвачку. Называл бы их Аладдын и Шахиразада… И-и-и-э-э-у-у-у!!!

И вдруг запел, все с тем же акцентом, речитативом, напоминающим рэп:

провыл он, аккомпанируя себе на блюде.