Госпожа «Удачи» Чернецов Андрей
– Сынок, ты с нами? – добродушно осведомился отец Гаруна.
– Нет, пап, извини, остались дела в «Удаче».
И я могла поклясться, что супруги как-то неуловимо переглянулись. Потом старик подозвал щелчком пальцев полисмена и что-то сказал ему вполголоса. Сыщик, отсалютовав, кивнул.
Муса подошел ко мне, строго посмотрел прямо мне в глаза, так что Гарун попытался заслонить меня собой. Но старший брат отрицательно покачал головой и сунул в мою руку какой-то конверт.
– Сынок! – позвала дама, уже успевшая сесть в машину.
– Иду, мама! – ответил красавчик, сверкнув своими умопомрачительными серыми глазами.
Автомобиль с семейством Рисов уехал.
– И куда нам теперь? – справилась Алиса, на которую случившееся особого впечатления не произвело.
– Ладно, – смилостивилась я. – Так и быть, поживете пока в «Удаче». А там посмотрим.
Сыщик оказался настолько любезен, что распорядился подбросить нашу компанию пьяненьких арестантов до отеля на служебном рыдване – старом дребезжащем «дромадере» с прохудившимися трубами и отроду не чищенным медным котлом (что поделать, не в пример спецслужбам, полиция всегда слабо финансировалась, что в других мирах, что в этом).
Выходя из участка, я смогла сполна насладиться мстительным триумфом: четверка гномов, и в их числе мой постоялец, запихивала в новенький черный «кобольд» связанного Прагга. Тот лишь всхлипывал да бормотал, что отдает себя в руки правосудия вольного города Ахтиар и просит его выслушать.
Затем с полчаса жалобно громыхающий всеми своими железными костями паровик попетлял по улочкам Старого Города, и вот мы у черного хода гостиницы.
У входа нас встретила выбежавшая Лорри Лейн.
– Слава Богине, ханум, вы живы!! А мы тут все извелись! – заохала она. – Вы слышали, ханум?! Весь город гудит – на Старой Арене была перестрелка. Куча погибших. Кто говорит – пять человек, кто говорит – десять. Но все утверждают, что живых нет. Болтают, самого Курбана Текина, сыщика знаменитого, оборотень на куски порвал! Клянусь, настоящий оборотень! Говорят, даже песиголовцы там были – прямо не знаю, что и думать! Неужто Тьма возвращается! О, ваше магущество! И вы целы, а говорили вас досуха выпил вампир!
– Врут! – процедил сквозь зубы Виделорн, раздраженный и не на шутку обиженный тем, что о его силе и способностях окружающие столь о низкого мнения. – Это я сожрал вампира! Помоги мне лучше доползти до номера, а то я помру… Тьма побери!
– Мы так за вас волновались… – пискнула Лейн.
– Давай, иди, работать надо! – буркнула я, решив не вдаваться в подробности.
Сдав еле живых Алису и Андрея на руки Ла-Занье, я поднялась к себе в апартаменты.
Мне хотелось лишь одного – спать!
В конце концов, дела – гостиница, привидение, Проводники, магия, все эти ахтиарские интриги и сам господин сыщик второго ранга Курбан Текин могли подождать.
Глава 13
Волчий вой
– Я давно хотел поговорить с тобой, Марина… – вздохнул лорд Виделорн.
Мы сидели в его номере. Темный по обыкновению был слегка нетрезв и с печалью в глазах посматривал в окно.
В четырехкомнатном номере его магущество занимал только одну комнату. В остальных квартировали лекарь и телохранители, причем лорд выбрал не самую большую.
Судя по беспорядку в «Алмазных» апартаментах, основным занятием Виделорна были выпивка да плевание косточками от слив в экран громадного иллювизора.
Лорд снова посмотрел в окно с таким выражением, будто там ошивался палач со смертным приговором в кармане – персонально для него, Йохана Бабаевича Шворцмана (хотя за окном был всего лишь уютный дворик отеля, с фонтанчиками, деревьями, газонами и статуэтками).
В комнате имелись роскошный диван и кресла, в одном из которых сейчас устроилась я, но Виделорн сидел на простом деревянном стуле. Да и вообще, то ли благодаря слегка унылой роже милорда, то ли еще почему, но, несмотря на золотые парчовые обои и хрустальные плафоны бра, номер напоминал какую-то контору. То ли на лорда так угнетающе подействовала история с шайкой Карабаша бар Аббаса, то ли еще что, но его магущество заметно скис за последнее время.
Признаться, я и сама пока еще полностью не восстановилась, а мои соотечественники (или правильнее сопланетники?) так и вообще нуждались в длительной реабилитации. Спасибо, связи моего секретаря-управляющего помогли. Блондинчик замолвил пару слов своему почтеннейшему родителю и по личной протекции каймакан-бея Алису с Сергеем отправили подлечиться в один из лучших санаториев Ялты (да, здесь тоже был свой Южный берег со своей очень пафосной курортной Ялтой).
Да и вообще парень, которому уже не было нужды скрывать свое происхождение, страшно заважничал. Еще бы, сын губернатора, принц-мурза из второго по значимости (после ханского) аристократического кырымского рода, будущий офицер Магической Инквизиции (Зубейда вообще насплетничала, что блондина, типа, собираются сделать заместителем Великого инквизитора). В общем, осмелел дерзкий мажонок, стал позволять себе значительно больше, чем тогда, когда был просто студентом-недоучкой. Не то чтобы я сильно возражала, но все-таки субординация есть субординация. Никто его от должности моего управляющего и личного секретаря не освобождал! Пока…
– Так о чем бишь я? – спохватился лорд, как будто пытавшийся уловить некую вертевшуюся в голове мысль.
– Вы пригласили меня, чтобы поговорить, – мягко напомнила я.
– Ага, точно… Тьма побери! Но если ты не возражаешь, я совмещу это с тем, что заморю червячка… Весь день на ногах, надо было кое-что уладить, и, сама понимаешь, проголодался. Питаться в этих уличных забегаловках не по мне, – лорд скривился. – Я ж не ведущий какого-нибудь там кулинарного шоу, типа «Жуткая еда». Невкусно, жирно, изжога потом и еще заразу какую подхватить можно, если вдруг хозяева кошку или собачку плохо прожарили. Тьма побери!
Я лишь покачала головой, поразившись снобизму господина милорда – местной кухней я была, как уже говорилось, покорена бесповоротно и сразу. Однако Сакиам как-то сказал мне, что у черных магов обычно напрочь испорчено пищеварение из-за всех тех эликсиров и снадобий, которыми они поддерживают колдовскую силу. Наверное, Шворцман просто не в духе из-за гастрита.
– Эй, там! – нетерпеливо позвал милорд, и на зов явился один из его телохранителей, Прамп или Рюмп, гноллей я так и не научилась различать. – Принеси мне из бара хорошего холодного пива и щупальценосных креветок на гриле. Они здесь просто умопомрачительные, молодец, ханум Ла-Занья. И коньяка не забудь, Тьма тебя побери!
Исполин стрелой умчался и минуты через три вернулся с кружкой ароматного, холодного, светлого пива и блюдом с огромными креветками, при взгляде на которых на язык невольно просилось что-нибудь вроде сакраментального: «Ктулху фхтагн!». Милорд отхлебнул половину кружки одним мощным глотком, слопал пару «ктулхов», «заполировал» все это бокальчиком коньяка и немножко повеселел.
Я покосилась на разнокалиберную стеклопосуду в углу и мысленно ругнула горничных – те в номер к «жрецу-колдуну» заходить опасались.
Если Виделорн продолжит и дальше в том же духе заливать депрессию, то через пару месяцев у меня в «Удаче» будет обитать ходячее стихийное бедствие – Темный маг-алкоголик. А может дело в другом? Последние пару дней он что-то нервничает, и пожаловался, что ему мерещится слежка.
Интересно, у Темных Властелинов бывает паранойя?
– Итак, душа моя, давай начнем разговор, – вполне трезвым взглядом уставился маг на меня, как только гнолль отошел.
И у меня появилось неприятное чувство, что он читает мои мысли, как открытую книгу.
– Я слышал, ты подала прошение в Магистерий? Тьма побери!
Я не обсуждала это ни с кем, только с Гаруном, но кивнула.
– На простое возвращение или на постоянную открытую визу? – деловито осведомился милорд.
– И на то, и на другое. Гарун посоветовал. Я пока в местных законах не очень разбираюсь.
– Деточка… – он откинулся на спинку стула, – не хочу тебя огорчать, но… Я не имею права говорить всего, однако у меня перед Проводниками Магистерия были кое-какие заслуги, и то я ждал постоянную визу одиннадцать лет. Одиннадцать! Тьма побери! Закрытый мир – это не шутка, даже моя матушка, которая… ладно не буду, – скривился лорд. – Так вот, даже она исправно сдавала куда надо тех хмырей, что пытались подрядить ее на открытие незаконных порталов. И это на Туманном Берегу, где всем плевать на законы! Тьма побери!
Он сделал паузу.
Я вновь мысленно выругала местные правила, но что поделаешь. Как ни подумать, а он прав – мир мой и в самом деле относится к закрытым, хоть и не запретным. Запретный – это тот, что вообще запрещено посещать. А закрытый – это всего лишь тот, в котором нельзя создавать легальные порталы и организовывать постоянное сообщение – временно или бессрочно. Мой закрыт бессрочно, до особого распоряжения, причем последний раз вопрос о его открытии должен был решаться в августе 1945-го. Гарун передавал рассказ своего декана – как при виде свежих фото из Хиросимы два чародея высшего ранга упали в обморок…
– Все же есть способы обойти даже самый строгий закон. Ты понимаешь, о чем я?
Я не понимала. Зато поняла другое. Во-первых, кажется, хитромудрый Темный имеет мне что-то предложить. И второе, он предлагает это не по доброте душевной, а потому, что я ему нужна, и видимо, очень нужна. Но в каком качестве? Любовницы? Это вряд ли – из собранного на Йохана Бабаевича еще на Земле досье следовало, что он предпочитает экзотических азиатских красавиц. Ученицы? Это ближе к делу. Слыхала я, что для черного мага нет большей радости, как совратить на путь сужения Нижним Мирам человека со светлой силой. А уж тем более скьяву, сиречь горную ведьму. Это вообще небось как у меня в мире на Олимпиаде золото взять!
– Хорошо! – истолковал он молчание по-своему. – Значит, придется начать издалека. Тьма побери! Как ты думаешь, почему Земля, с одной стороны, мир закрытый, а с другой, между нею и другими мирами имеется довольно, как это по-русски, а интенсивная торговля и прочие взаимосвязи? Так вот… Есть одно важное обстоятельство, о котором знают лишь высшие посвященные, ну и мы, Темные маги, – он самодовольно осклабился.
В сумочке у меня засвиристел экстрафон, и я, досадливо поморщившись, извлекла его и приложила к уху.
– Ханум, – прожужжал в ухо баритон метрдотеля. – Тут к нам пришли постояльцы. Много, целая толпа!
– Ну так это ж хорошо! – бросила я. – Ты их сам разместишь? Или они такие важные?
– Ханум, я, конечно, прощенья прошу, но вы бы взглянули, – в голосе старшего коридорного звучала некоторая неуверенность. – Опять же документы у них, по-моему, не в порядке…
– Извините, Йохан Бабаевич, – сказала я, поднимаясь с кресла. – Дела требуют…
– Давдор и все его яйца! – желчно бросил темный. – Поговорить спокойно не дадут. Ладно, разберись там и накрути хвосты своим людишкам, потом продолжим.
Налепив на лицо дежурную улыбку, я спустилась в холл.
М-да… Зрелище было необычное даже для Ахтиара. Все помещение наполняла толпа рослых, как на подбор, здоровенных девах с большими… хм… бюстами и в замшевой сбруе, поверх которой были небрежно накинуты плащи из волчьих шкур или черного шелка. На поводках некоторые держали большущих мохнатых серых псов. Среди этой женской команды затесался один-единственный парень – такой же могучий и крепкий, как и его спутницы.
Это что, местный отряд амазонок или в городе намечается филиал конкурса «Лучшая подруга Конана Варвара»?
Причем предводительствовало этой компанией юное рыжеволосое создание лет шестнадцати-семнадцати с кукольным личиком мультяшной школьницы и огромными синими глазами, что называется, на пол-лица. Только косичек с бантиками не хватает! И даже короткое платье из мельчайших золотых колечек с воистину феноменальным декольте не могло стереть эту печать невинности.
– Мир дому сему, – выдохнули розовые изящные губки. – Найдется ли в гостинице этой место для странниц издалека, явившихся по делам своей веры в славный город Ахтиар?
– Вам обычные или «люкс»? – спросила я, пытаясь понять, что же во всем этом не так.
Явно не так! Но вот что? Никакой угрозы не ощущается, и все-таки… Метрдотель что-то говорил про документы… Кстати, где он?
– Я думаю, нам можно и обычные, – тихим журчащим голоском молвила между тем предводительница гостий.
– Для собак у нас есть отдельное помещение со всеми удобствами… – добавила я.
И вот тут-то и началось…
Потом, вспоминая и прокручивая в памяти все случившееся в тот день, я так и не смогла вспомнить, в какой момент все поняла…
Молчала хваленая магическая сила горной ведьмы, молчали колдовские обереги, выбранные и настроенные лично Гаруном, даже Зубейда не почуяла ничего и не прилетела крушить врагов.
Но вот женская и профессиональная интуиция что-то подсказали мне и успели предупредить. Лицо улыбающейся девчонки, точнее, нечто в нем, в неуловимо глумливой ухмылке и невинных вроде глазках выдало ту…
И я успела нагнуться, прежде чем выпущенная юной чертовкой молния разворотила дубовую панель как раз на высоте моей головы.
В следующий миг в моей ладони уже словно сам собой оказался «парабеллум», и два выстрела один за другим срезали в прыжке метнувшегося на меня волка (Ну, конечно, волка, какие к Давдору здешнему собаки?!)
– Мой Шаран! – заверещала высокая фигуристая смуглая шатенка лет двадцати пяти, чьи волосы спускались ниже пояса, и со слезами кинулась обнимать тушу матерого переярка.
Истерика сообщницы и неожиданный отпор с моей стороны несколько озадачили нападавших, и этой секундной паузой воспользовался ворвавшийся внутрь швейцар Казвинд – он, как и всякий тролль, думал, может, и медленно, а вот соображал быстро.
Дважды взмахнув своей позолоченной булавой, он поверг наземь единственного мужчину в этой компании – здоровенного широкоплечего усача в коже и мехах, а затем и кинувшуюся на него с кинжалом темнокожую тетку. Но в следующий миг оказался буквально погребен под грудой истерично визжащих тел.
(Потом опять-таки я не могла не признать, что именно неожиданная атака Казвинда и спасла нас всех, поскольку он отвлек на себя едва ли не четверть бешеных баб).
Из швейцарской вылетели двое вышибал, братья-близнецы Саид Первый и Саид Второй, и без лишних церемоний кинулись с кулаками на незваных посетительниц, даже кого-то успели сбить с ног, прежде чем магические оплеухи швырнули их на пол.
– Хорошо у вас встречают гостей, хозяюшка, – таким же милым голоском сообщила предводительница, почти не изменившись в лице.
Разве что глаза вместо небесной синевы светились густой тьмой, как два провала в Великую Бездну.
– Смотря каких, – так же спокойно ответила я и одну за другой подряд выпустила оставшиеся восемь серебряных пуль прямо в кукольное фарфоровое личико, уже точно зная – не поможет…
Пули высекли искры из невидимого щита в считанных сантиметрах от твари.
– Глупо… так бы, может, и жива осталась… – покачала девчонка головой. – Впрочем… – щелчок пальцев, и по углам и под потолком взорвались, плюнув осколками, все талисманы и обереги. – Волчкам тоже надо ведь покушать…
«Где же Зубейда и Гарун?!» – взвыл внутренний голос.
Я судорожно стала вспоминать заклятия против волков из арсенала деда Гната, но ничего подходящего на ум, как назло, не приходило.
У входа страшно закричал-заревел Казвинд, и тварь подмигнула мне, мол, скоро и ты так же будешь у меня орать.
Глаза ее наливались вытеснявшим черноту багрянцем.
И я поняла, вот сейчас меня будут убивать. Меня, Марину Образцову, не сделавшую никому в жизни зла (ну, почти никому), будут убивать в чужом мире и чужом городе, о котором я месяц назад и не слыхала. Просто убьет ни за что какая-то девка, которую я вижу первый раз в жизни.
«Ой, мамо! – слабо воскликнула где-то в глубине моей души пятилетняя Маричка. – Диду, спасай!»
– Ба-ба-ба, кого я вижу!! Ты все-таки осмелилась припереться сюда, волчья подстилка?! Тьма тебя побери!
На лестнице стоял милорд Виделорн собственной персоной.
– А вот на волка и зверь бежит! – обрадованно заорала девка. – Эй, Виделорн! Это не я пришла, это смерть твоя явилась! Настал твой час! Настал твой час, милашка-Виделорн! Смерть больше не ждет!
– Смерть больше не жде-о-от! – взвыла ее свита.
– Сингира… – рассмеялся Виделорн, казалось, совсем не растерявшись. – Как вообще ты посмела явиться сюда, в приличное общество, не отмывшись! Тьма побери! От тебя же до сих пор за версту смердит, моя дорогая вонючая ведьма!
Что ответила Сингира, я не расслышала: маг резко свел ладони, и по глазам ударил белесый мертвенный свет, а по ушам – дикий грохот. Нечто невидимой, еле ощутимой змеей выскользнуло из рук мага и ударило в толпу амазонок, вернее, в налившийся багрянцем щит, который поставили гостьи.
Все это я видела, уже лежа на полу.
– Ну и ну! – охая, изрекла составившая мне компанию Зубейда, влетевшая сверху через пробитое перекрытие. – Это ж он их «Копьем Хуббала». Со времен каймакана Искандера Ширина такого не видела!
Из ресторана слышался грохот опрокидываемых стульев и столов, звон стекла, крики и верещание клиентов, ловко сигавших в окна – похоже, опыт революционных Смутных Дней забыт не был.
Тем временем в холле раздалось громкое шипение, словно он наполнился змеями, и все окутало густым белесым дымом, скрывшим «волчиц».
– Эй ты, молодящаяся старая карга! – заревел Виделорн. – Может, хоть людям дашь выйти, они-то каким боком к нашим с тобой разборкам? Тьма побери!
– Ха-ха! – донеслось в ответ из дыма. – Тебе-то что до людишек, ты же Черный Мастер!
– Но я-то каким был, таким и остался, а вот ты изменила своей природе. Волки – твари трусливые… Лицом к лицу решила биться? Тьма побери! Чего бы тебе не прийти сюда ночью и не придавить меня во сне, как ты любишь?
– Еще чего! Во сне! Я хочу увидеть, как ты будешь жрать свои кишки! – девчачий визг вдруг перешел в хриплое рычание, и я даже не удивилась, когда на месте юной девушки из опадающей дымки проступила жуткая двуногая тварь – человекоподобная, но с волчьей головой и в шерсти.
– Ты не только снаружи в дерьме, у тебя оно и в голове! – презрительно прозвучало со стороны лестницы. – Иначе бы ты не сунулась в этот город, где вами пугают детей уже триста лет, и сюда, где тебя ждет хороший сюрприз! Тьма побери! Ты всерьез думаешь уйти из Ахтиара живой?!
– Я не думаю, я уйду живой и с твоей головой под мышкой… Или ты полагаешь, что ваши никчемные маги что-то мне сделают? Или надеешься на здешнее тухлое умертвие?
«Это она про Зубейду, что ли?» – успела удивиться я.
– Но здесь оно тебе не поможет…
– Это не просто умертвие, – послышался ехидный дребезжащий голос. – Это Великое Умертвие, старая грымза!
– Ханум бин Рух, – отвесил Виделорн поклон в пространство, одной рукой отбив два огненных шара. – Не могли бы вы мне помочь…
Из-за покосившейся двери швейцарской важно выбралась Зубейда. И при ее появлении словно холодная морская вода заполнила холл, что-то сильное, старое и надежное, как почуяла я.
И даже волки, уже совсем приготовившиеся подзакусить Саидами, как-то жалобно повизгивая, отбежали к ногам амазонок.
Зубейда оглядела разгромленную гостиницу, со стоическим спокойствием поправила шляпку.
– Ты ж теперь, собаченька, по гроб жизни не расплатишься! – вынесла она свой вердикт. – Даже если твоих холопок оптом в бордель сдать вместе с тобой, и то не хватит… Вот разве шкурой своей, шкура-то у тебя богатая…
Как я ни была занята мыслями о недалекой смерти, однако не могла не поразиться этому дикому зрелищу: напротив милой бабушки с кудельками и при палочке торчало мохнатое клыкастое чудовище вдвое выше ее ростом с многосуставчатыми когтистыми руками-лапами до колен, вокруг головы которого сиял черно-синий нимб с искорками молний в глубине. И платьице-мини, натянутое на это, лишь усугубляло ощущение невероятной жути.
– Убирайся, пока цела! – рыкнула Сингира.
– А то что, убьешь? Ми-илая, – старушка покачала седыми буклями, – меня как-то сам магистр Магической Инквизиции развоплотить пытался, и где он теперь? Ну так что, попробуй, развей меня по ветру! Не выходит? Ну, ежели ты не можешь справиться с заурядным привидением, то тебе тем более ловить нечего! Да-да, нечего ловить…
– Это мы посмотрим! – прорычало оно. – Дайрана, давай…
Девица в белой шкуре, вскинув руку, принялась раскручивать висящие на запястье четки наподобие лассо, но вот то, что получилось, на аркан не походило – стремительно увеличивающееся плоское кольцо яркого ядовито-зеленого огня.
Миг – и оно полетело в сторону Зубейды, на лету срезая колонны и мебель.
«По шестьсот семьдесят восемь бешликов ассигнациями каждый диван! – всполошилась я. – Вот же зараза!»
И, сконцентрировавшись, подняла взглядом стоявший у рецепции мраморный бюст Окая Джамбо и метнула в «ковбой-девицу». К сожалению, промахнулась, напрасно испортив изображение основателя Кырымской республики.
Ханум бин Рух шустро метнулась туда-сюда – огненное колесо послушно следовало за ней под хохот Сингиры.
Но радовалась чертова ведьма рано…
Подпустив смертоносный диск почти вплотную, привидение распахнуло руки, как крылья, летучей мышью взлетело под потолок и, перевернувшись, повисло там, будто истинный нетопырь. Диск попытался повторить маневр, но врубился в стену и разлетелся снопом многоцветных искр. Грудой мрамора и гранита осыпалась облицовка и потолочные мозаики.
– Им же двести лет! – взвизгнула Зубейда. – Сам мастер Мирам Нанси делал! Ну все, мразь мохнатая, вот теперь ты меня разозлила!
Старуха спланировала обратно и швырнула в противницу горстью многоцветных огоньков. Чудовище пошатнулось, исторгнув утробный вой.
Виделорн тем временем тоже не бездельничал: извлек из воздуха призрачный дымный клинок и тут же ринулся в атаку, явно стремясь достать Сингиру лезвием своего магического меча.
– Шворцман, осторожно! – воскликнула я.
На пути мага возникло что-то вроде двуногой каракатицы. Из ее груди выпростались две длинные извивающиеся черные конечности, острые, как копья, и стремительно метнулись к милорду. Любой другой был бы насквозь пронзен этим жутким орудием убийства, но маг уклонился и рубанул мечом.
Без труда отразив его выпад, монстр атаковал Темного Властелина одной из своих извивающихся конечностей.
Маг в ответ ударил «молотом гнева» – в этом заклятье сливалась воедино энергия всех четырех стихий, а потому отразить его было чрезвычайно сложно, однако тварь сделала это без видимого труда, молниеносно воздвигнув защитный экран.
Впрочем, удар был столь силен, что Сингиру сбило с ног откатом, а Дайрану впечатало в стену.
Поток огненного желе длинной струей обрушился на Виделорна, но на пути потока стала Зубейда, и неведомая мощная магия просто стекла с умертвия, не принадлежащего ни Тьме, ни Свету, и равно защищенного от их чар.
И вот тут, собрав внутри себя в кулак всю накопившуюся энергию, я сама ударила по чудищу, послав в него файербол.
Оставив мага в покое, слегка поджаренный огненным шаром каракатоид, словно гигантский паук, переместился на восьми ногощупальцах в мою сторону, и в следующее мгновение Виделорн словно взорвал сжатый в руках невидимый заряд. Сухопутного спрута отбросило прочь, и он, пробив стену, вылетел на улицу.
На второй удар у меня уже не оставалось силы…
– Вейма, выпускай Зверя! – распорядилась, казалось, почти не обескураженная Верховная ведьма волчиц. – Табана, держи старую жужелицу! Гасара, Рубба, кто там еще, заканчивайте тролля потрошить и займитесь скьявой…
Упитанная женщина с явной орочьей примесью в крови, облаченная в пятнистую волчью накидку, хлопнула в ладоши, и ее товарки спустили ошейники волков, прямо-таки рвавшихся в битву.
Но те не кинулись на Виделорна, а образовали на загаженном и замусоренном полу холла кучу малу, окутавшуюся сиреневым сиянием. Через секунду там стоял громадный, с доброго быка волчище.
Все это я увидела краем глаза. В мою сторону двигались с оскалами на залитых кровью, своей ли, чужой на лицах, сразу полдюжины полуголых баб. А та, что шла впереди, поигрывала огненным комочком, перебрасывая его из ладони в ладонь.
– Ну чего, ведьма задрипанная, бум тя щас убивать! – хрипато изрекла огненосная.
Вместо ответа я подняла пистолет, старательно наводя ствол той в лицо.
– Зря, скьява, – зло хохотнула Гасара (а может, Рубба). – Так бы сдохла без мучений, а теперь будет бо-ольно!
Рядом со мной, появилась Ла-Занья, довольно профессионально держа нож обратным хватом. Повариха явно приготовилась погибнуть рядом с хозяйкой, хоть так надеясь отдать долг за спасение названой дочери. И я еще подумала: «Хорошо, что Лорри и Сакиам как раз сегодня отправились на прогулку» (юный лекарь хотел повести девушку в парк и поговорить о Светлой Богине).
Это была последняя мысль перед тем, как я нажала на спуск.
Но выстрелила не в «волчицу», вокруг которой уже засияла аура защитной магии, видимая даже обычному глазу, а в файербол, которым та небрежно жонглировала. Почему я поступила именно так, не смогла бы сказать сама. Наверное, все же отцовская кровь, кровь трех поколений воинов, подсказала, что надо делать.
В холле гостиницы «Удача» словно разорвалась авиабомба.
В себя я пришла, стоя на четвереньках и пытаясь что-то разглядеть сквозь мелькание пятен перед глазами. Пахло раскаленным металлом, озоном, и особенно… свежеподгоревшим шашлыком.
Испуганно скулили волки, слышались жалобные бабьи стенания и плач. А еще, что очень порадовало меня, слышался стон Казвинда. Жив, не сожрали еще верного тролля пока что.
Живы, значит побарахтаемся!
– Дуры! – визгливо доносилось из-за стены сизого чада. – Дуры набитые! Чему я вас учила! Вы не волчицы, вы сучки драные!
– Вижу, моя ученица тебя неприятно удивила?! – сверху донесся хохот милорда, и, подняв голову, я увидела его порхающим под потолком – даже в столь нестандартной ситуации он сохранял некую элегантность.
Внизу, прямо под летающим лордом, прыгал, плюясь огнем, огромный волк. И всякий раз, когда он прыгал, пытаясь достать мага, зверю не хватало считанных сантиметров до изящных лакированных штиблет.
– И это все, чем ты меня думала поразить? – милорд хлопнул волка по носу стеком. – Сингира, ты меня разочаровала! Тьма побери!
Он начертил в воздухе изогнутую змеей руну, на миг полыхнувшую лунным отблеском, и волк покатился по полу, впрочем, чтобы через миг снова вскочить.
– Извини, парниша, – подлетела к волку Зубейда, – тут мне сподручнее будет.
Она легонько хлопнула чудище по загривку, и Зверь…
Нет, он не пал мертвым, не взорвался, не сгорел. Он… рассыпался. На тысячу своих подобий – каждое с новорожденного волчонка!
Это привело наших врагинь в замешательство.
Но, увы, лишь на мгновения, ибо в Зубейду врезалась охваченная синеватым мертвенным сиянием девка, накрепко вцепившись в призрака. Ханум бин Рух попыталась было перейти в эфирную форму, однако не вышло. Похоже, проклятая амазонка применила какое-то непонятное чародейство. Миг – и на месте схватки возникла огромная темная клякса, а когда она пропала, то на полу валялось изломанное тело «волчицы», а вот Зубейды видно не было. Правда, я особо не испугалась за привидение: скорее всего, Зубейду отогнали ненадолго. Однако чтобы их прибить много времени и не нужно…
Между тем маг вновь взмыл к потолку и начал нараспев что-то читать.
К ужасу своему я поняла (откуда?!), что означают слова древнего языка!
– Мрак – мой плащ.
Ужас – мой слуга!
Яд – мой дар врагам!
Там, где есть зло,
Его позовут…
– И я приду!!! – взревел лорд и, приземлившись на прожженный ковер, огласил гостиницу раскатами сатанинского хохота.
Мне удалось различить, как изменилась его аура, буквально на глазах. Она как будто наполнилась зловещими скоплениями ледяных игл, которые в безумном танце вращались вокруг черного мага. Лорд изрыгнул крошечный шар огня – миниатюрное солнце, угодившее прямо в неведомо как оказавшихся у него за спиной амазонок. Залп накрыл сразу троих. Затем жидкий, похожий на студень свет выплеснулся на врагов. Виделорн снова выстрелил файерболами. И еще. После каждого нового залпа лорд издавал громкий победный рев, и всякий раз было видно, что противницам все труднее уворачиваться.
Держа в руке призрачный факел, колдун двигался невероятно, нечеловечески быстро. Своим вторым, магическим зрением я увидела, что Волчья Наездница, вновь принявшая человеческий облик, тщетно старается сбросить с себя призрачные щупальца, с помощью которых Темный поглощал пульсирующую энергию ее магии.
Лорд неистовствовал, оставляя после себя недвижные тела незваных гостей.
Удары и контрудары сыпались градом, черный маг словно исполнял некий танец, скорость которого находилась за гранью людского восприятия. Он бился, как некий тысячерукий бог смерти, его длани взлетали и опадали смертельно опасными пассами.
Он уклонялся, когда на него накидывалась очередная фурия, изящно отмахивался растущими из ладоней огненными веерами, оставляя позади визг и запах опаленного меха. Я бы восхитилась и зааплодировала, если б не необходимость лежать на полу, прикрыв голову руками.
И еще где-то на самом краю сознания промелькнуло, насколько может быть опасен старый «приятель», несмотря ни на что остающийся темной тварью высокого ранга.
Я пропустила момент, когда это случилось.
Сингира вдруг поскользнулась и рухнула, вызвав радостный возглас колдуна. Но тут же, сделав невероятный кульбит, вышла из этого обманного движения и ударила невидимым клинком оказавшегося в пределах его досягаемости Виделорна.
Тот пошатнулся и даже попробовал парировать удар, однако некая невидимая сила подхватила и приподняла его над полом.
За свою карьеру криминального репортера мне приходилось видать всякое – от притонов извращенцев со свежепойманными там депутатами до трупов разнообразного качества и вида. Но даже при этом я все равно испугалась при виде лица милорда.
Он не покраснел и не побледнел, он позеленел…
Видать, опыт все же уступил молодой силе, и чертова волчехвостка поймала темного мага в ловушку.
Ревя и завывая, на Сингиру накинулись два телохранителя лорда, скатившиеся кубарем с лестницы – последний резерв Виделорна. Налетели – и через несколько секунд рухнули на пол, разрубленные неведомой силой каждый на три-четыре части.
Верховная ведьма волков издала торжествующий вой, и, вторя ее голосу, завыли остальные ее приспешники.
Но в следующее мгновение «Удача» содрогнулась от взрыва, вслед за которым послышался металлический грохот. Когда пыль рассеялась, я увидела сквозь пролом в стене то, что осталось от моего кабинета… Что там могло так рвануть, если, конечно, Гарун не притащил туда в мое отсутствие ящик динамита?
Тут с петель слетела входная парадная дверь, и в холл, переступив через тела поверженных амазонок, ворвался, легок на помине, Гарун.
– А вот и новый корм для наших зверушек пришел, – рассмеялась Сингира.
Лишь на ничтожную долю мгновения она отвлеклась, но этого хватило милорду, чтобы вырваться из когтей неведомой волшбы. На этот раз он решил не принимать боя, но попытался удрать через пролом в стене. И тут же отлетел обратно, со стоном распластавшись и не делая попыток подняться.
– Кольцо Фальсара, ничтожество, – процедила Сингира, демонстративно игнорируя Гаруна, который с бешеной скоростью складывал из пальцев какие-то знаки, шевеля губами. – Не могла же я допустить, чтобы ты убежал в самый последний момент…
Мажонок вступил в бой сразу и без дурацких словес. Его скрыл рой разноцветных огоньков и ярких звездочек, но и на месте Сингиры возник вихрь, сочетавший все оттенки серого и черного.
Я поняла, что сейчас творится истинная, недоступная и незнакомая мне высшая магия, а все прочее было только прелюдией.
Вот два вихря столкнулись, и перед моими глазами все заколыхалось и поплыло, а товарки Сингиры завыли и захохотали, как стая голодных вурдалаков.
А потом оба вихря опали – под торжествующий рев твари. Волчица явно выиграла.
Лицо Гаруна побледнело, дыханье с натужным хрипом рвалось изо рта, будто горло юноши сжала чья-то невидимая рука. Перед его глазами вспыхнули рои разноцветных огоньков и ярких звездочек. Студент явно пытался освободиться от удушающего магического захвата, но все его попытки оказались бесполезными.
Я увидела шевелящиеся в попытке что-то произнести губы милого дружка и ухмыляющуюся звероподобную морду адского отродья…
Слова неведомого заклятья таки разорвали путы, сковывавшие молодого человека, но вот пользы это особой не принесло. Гарун отлетел, как тряпичная кукла, к стене, с размаху ударившись головой, и замер в углу без движения. Вокруг его головы растекалась кровавая лужа.
Чудовище, в котором теперь уже не было ничего человеческого, довольно заухало.
Оно стояло, глядя на меня и на весь мир своими бездонными черно-багряными глазами.
Я четко знала, что это смерть и надежды больше нет.
– Мама… – прошептала я. – Боже, сделай так, чтобы это был сон!
И меня услышали.
В истерические крики, оханье и визг постояльцев, в вой волков и «волчиц» вплелась какая-то новая нота – свистящий грохот, несколько озадачивший меня.
Затем непонятная сила сдвинула просевшие остатки крыши холла и растащила обломки стен. Прямо перед гостиницей заходил на посадку, вращая полудюжиной винтов на коротких мачтах, воздушный корабль с эмблемой Магической Инквизиции на брюхе!