Десять правил обольщения Маклейн Сара
Она тут же начала вырываться, но он держал крепко и спустя несколько секунд она сдалась.
— Я не имел намерения причинить вам вред, Изабель. Если бы я знал, что найду вас, отправляясь на север, то никогда не согласился бы на предложение Лейтона. — Он на мгновение умолк, глядя на их сплетенные руки. — Впрочем, это неправда. Если бы я знал, что найду вас, когда отправлюсь на север, то приехал бы на много лет раньше.
Она рот открыла от удивления.
— Но вы заставили меня страдать.
Эти слова, полные боли, произнесенные еле слышным шепотом, подтолкнули его к действию. Он поднес ее руки к губам и почтительно поцеловал.
— Я знаю. И вы вправе ненавидеть меня за это.
— Я не испытываю к вам ненависти.
Ник поднял на нее взгляд и, заглянув в ее глаза, понял, что это правда.
— Я бесконечно счастлив слышать это.
Она снова нахмурилась, и ему захотелось поцелуем прогнать морщинки.
— Но я не понимаю…
— Когда-нибудь, — пообещал он, — я расскажу вам все.
— Нет, Ник, — возразила она, покачав головой. — Никаких «когда-нибудь». Настало время открыть правду.
Он глубоко вздохнул, понимая в глубине души, что она права. Что он должен рассказать ей все… должен открыться перед ней полностью, если хочет, чтобы она ему снова начала доверять. И осознание этого придало ему сил.
— Логично.
Он встал и, заговорив, принялся ходить по комнате, не в силах оставаться в покое, пока слова бурным потоком срывались с его губ.
— Мать бросила нас, когда мне было десять. Исчезла внезапно в один прекрасный день. Мы не знали, куда она ушла. Спустя некоторое время уже трудно было поверить, что она вообще когда-нибудь была. — Он остановился возле свечи у двери и повернул назад. — Вы, наверное, подумали, что ребенку труднее всего перенести потерю матери, но на самом деле это не так. Самым тяжелым было то, что я не понимал, почему это случилось. Что заставило ее уйти. Меня беспокоило, что… каким-то образом… это могло быть связано со мной.
Изабель открыла было рот, чтобы что-то сказать, но он поспешно продолжил, не решаясь остановиться, боясь, что не сможет начать снова, если прервется:
— Я постоянно думал о ее уходе. Пытался доискаться до причины, толкнувшей на это. Отец избавился от ее вещей в считанные дни после ее исчезновения. Но я настойчиво продолжал поиски, надеясь найти что-нибудь, что указало бы мне нужное направление. И я нашел дневник, а в нем планы на будущее. Она уехала на континент. Сначала в Париж к друзьям, затем в Италию. Она называла это своим «приключением». — Ник коротко рассмеялся. — Очевидно, положение маркизы оказалось недостаточно, чтобы дать моей матери ощущение полноты жизни.
Я никогда никому не рассказывал, что нашел ее дневник: ни брату, ни тем более отцу. Но хранил его долгие годы, до окончания школы. К тому времени отец мой умер и Гейбриел стал маркизом. А я был никем. — Ник покачал головой. — И тогда я отправился на континент.
— Искать свою мать, — прошептала Изабель.
Ник кивнул.
— Конечно, к тому времени война была в самом разгаре и все следы, которые могли помочь мне отыскать мать, давно исчезли. Но я был молод и силен и мозги у меня были на месте, и один высокопоставленный чиновник из военного министерства — которому Гейбриел наверняка хорошо заплатил, чтобы я мог безопасно передвигаться в зоне боевых действий, — заметил мою одержимость и взял под свою опеку, обучив искусству разведчика.
— Кого вы выслеживали?
Он еле заметно пожал плечами:
— Кого нужно было найти. Я занимался людьми, уехавшими на Восток. Моя работа служила средством достижения желаемых целей. Я повидал мир, и к тому же за более чем щедрую плату, когда правительству нужно было кого-нибудь разыскать.
— А вы… — Изабель остановилась, явно затрудняясь подобрать подходящие слова. — Вам когда-нибудь случалось расправляться с кем-то? Причинять кому-нибудь вред?
Ник некоторое время обдумывал вопрос. Он не хотел ей лгать. Не хотел лгать себе. Отведя взгляд, ответил:
— С умыслом — никогда. Моя миссия заканчивалась, как только нужный человек был найден. Остальное меня уже не касалось.
— Почему вы оставили это занятие?
Ник долгое время молчал, зная, что его ответ имеет для нее большое значение. Что по этим словам она будет определять степень взаимопонимания между ними. Он хотел, чтобы они были разумны и понятны. Но еще больше хотел, чтобы они были правдивы.
— Не знаю. Возможно, потому, что я слишком поднаторел в этом деле, потому что оно мне слишком нравилось. А может потому, что мне не было дела до тех людей, которых я искал. Которых находил. — Он встретился с ней взглядом, страстно желая заставить ее понять. — А может, потому, что им не было дела до меня.
Эти слова словно зависли в воздухе между ними, и Ник подступил к ней на шаг ближе.
— Мне не следовало браться за это поручение… но Лейтон мой старый друг и я не мог ему отказать. Клянусь вам, Изабель, я приехал не для того, чтобы навредить вам, или Джорджиане, или Джеймсу, или кому-нибудь из ваших девушек. Если бы я подумал, что могу причинить вам боль… я бы вообще не приехал.
Он склонил голову, и они почти соприкоснулись лбами.
— Я хочу только одного — чтобы вы были счастливы. Чтобы радовались жизни. Пожалуйста, дайте мне еще один шанс.
Изабель закрыла глаза, услышав этот взволнованный шепот, и Ник с тревогой наблюдал за ее лицом, отражавшим борьбу противоречивых эмоций. Он затаил дыхание, надеясь, что сказал достаточно, чтобы убедить ее.
Тень улыбки мелькнула на ее губах, исчезнув так быстро, что, если бы Ник не наблюдал так пристально, то мог бы ничего и не заметить. Изабель открыла глаза, изумительные карие глаза, лучившиеся ласковым золотистым светом.
— Я напугана и встревожена и не совсем уверена, что следует доверять вам… но… рада, что вы появились. В Йоркшире. — И шепотом добавила: — И сейчас.
Ник судорожно вздохнул и в порыве радости схватил ее в объятия. А затем сделал то, о чем только и мог думать: поцеловал.
Глава 18
Она клялась, что не падет жертвой его красивых слов и соблазнительных обещаний.
Но когда он поведал ей о своем прошлом, Изабель вновь была покорена. Хотя она и ругала себя за то, что верила ему, ей очень хотелось снова ему довериться — поверить в него. А когда он поцеловал ее, поток бурных эмоций вылился в одну-единственную всепоглощающую мысль.
Она вздохнула возле его губ, и он стал целовать ее со всей страстью, завладев ртом властно и нежно, отчего по ее телу прокатилась волна удовольствия. Он целовал ее, перемежая поцелуи длинными опьяняющими паузами, во время которых с благоговением шептал ее имя. Она вцепилась в его руки, сильные и теплые под рукавами рубашки, ухватившись за него как за надежную скалу в буре эмоций.
Его ладони блуждали по телу, гладили плечи, руки и под конец подняли, так что ей не оставалось ничего другого, как тесно прильнуть к нему, обвив руками. Он крепко прижал ее к себе, уткнувшись лицом в ее шею, лаская нежную кожу языком. Изабель вскрикнула от удовольствия, и Ник поднял голову, устремив на нее ясный взгляд голубых глаз, сияющих в полутьме.
— Изабель, вам следует сказать, чтобы я ушел, — сказал он, прижавшись лбом к ее лицу.
— Почему? — спросила она, широко раскрыв глаза.
— Потому что, если вы этого не сделаете, я останусь.
Эти слова, произнесенные низким, полным страсти голосом, вызвали волну удовольствия, прокатившуюся по ее телу. Когда она ответила, то не узнала женщину, которая говорила.
— А если я скажу, что хочу, чтобы вы остались?
Ник долго не отвечал, и Изабель с ужасом подумала, что страшно сглупила. Затем, сделав один большой шаг, он посадил ее на стол возле двери и, обхватив лицо большими сильными ладонями, властно завладел ртом, лишив дыхания и всех мыслей одним опьяняющим поцелуем.
Когда он поднял голову, оба они тяжело прерывисто дышали.
— Если ты хочешь, чтобы я остался, то потребуется целая армия, чтобы заставить меня уехать.
Тогда Изабель, зарывшись пальцами в его соболиные кудри, притянула его голову к себе для следующего поцелуя. И перед тем как их губы соединились, она произнесла одно слово — скорее дуновение, чем звук:
— Останься.
Вопль радости вырвался из его горла, и он вновь завладел ее губами. Вытащив рубашку из ее брюк, он проник под ткань ладонями, коснувшись нежной теплой кожи. Не прерывая поцелуя, он потянул рубашку вверх, и Изабель подняла руки над головой, позволяя ему стянуть ее полностью.
Мгновенно смутившись, Изабель прикрылась ладонями.
— Нет, — прошептал он, осыпая короткими нежными поцелуями ее губы. — Не прячься от меня. Только не сейчас. — Он пробежался ладонями по ее рукам. Их пальцы сплелись, когда он отвел ее ладони от грудей. — Сейчас они мои. И я буду делать с ними все, что захочу.
Он прильнул губами к одной груди, и все смущение Изабель прошло, сменившись удовольствием. Он забрал нежную вершинку в рот, потягивая, лаская языком, пока девушка не вскрикнула и не выгнулась навстречу ему, желая большего. Он обхватил ладонями ее бедра и прижал к себе. Изабель обвила ногами его талию, и он приподнял ее, притянув ближе, продолжая сосать ее грудь.
Она извивалась в его руках, стараясь прижаться теснее, — ощущение его твердой плоти посылало волны наслаждения в самый центр ее естества. Он зарычал от удовольствия, и она вскинула бедра один раз, второй, пока он не оторвался со стоном от ее груди. Встретившись с ней взглядом, он увидел в ее глазах всю силу женственности и впился в губы страстным поцелуем. Затем, пробежавшись губами по щеке, он нежно куснул зубами мочку ее уха.
— Плутовка.
Изабель прошептала его имя — полумольба, полупротест, — и этот звук подстегнул его к действию. Она почувствовала в нем перемену: превращение мужчины в первобытного дикаря, — и когда он снова поднял ее, она точно знала, куда они направляются.
Ник отнес ее на кровать, еще раз властно завладев ртом в жадном обжигающем поцелуе — щедрой ласке, только разжигающей страсть.
Его ладони блуждали по разгоряченному телу, гладили спину, бока, пока не добрались до пояса ее брюк. Одна ладонь задержалась на округлости живота, вызывая жар и дрожь удовольствия, и все ее чувства сосредоточились там.
Ник поднял голову, ожидая, пока она откроет глаза. Когда Изабель это сделала и встретилась с ним взглядом, то обнаружила, что он пристально наблюдает за ней с лукавым блеском в глазах.
— Я никогда не имел удовольствия снимать с любовницы брюки.
Любовница… Это слово повисло между ними греховным обещанием, и Изабель с необычайной четкостью осознала, что после сегодняшней ночи она именно ею и станет. Его любовницей.
Он медлил, ожидая ее согласия.
— Думаю, пришло время, — прошептала она, робкая и отважная одновременно, и это было все, что ему требовалось. В считанные секунды она оказалась под ним. Полностью обнаженная. Смущенная, взволнованная, с закрытыми глазами.
— Изабель, открой глаза.
Она покачала головой:
— Я не могу.
— Можешь, дорогая, посмотри на меня.
Девушка судорожно вздохнула и искоса посмотрела на него, остро осознавая свое положение — полностью открытая его взглядам, его прикосновениям. Она прикрыла ладонью островок густых завитков между ног, не в силах оставаться перед ним совсем обнаженной.
Его голубые глаза ярко вспыхнули.
— Нет, любимая, не прячься от меня.
— Я… я должна.
Он слабо улыбнулся:
— Ты так прекрасна… и даже не знаешь об этом.
Щеки ее покрылись густым румянцем.
— Ничего подобного.
— Да, милая, ты прекрасна. — Он приложил палец к ее губам. — Здесь… — Палец его скользнул по ее шее к вершинке одной из грудей. — И здесь… — Палец проследовал дальше по округлости ее живота к тыльной стороне ладони, прикрывавшей средоточие ее женственности. — И здесь, Изабель… здесь ты заставляешь меня сгорать от желания.
Его слова доставляли ей неизъяснимое удовольствие.
Никто никогда не называл ее прекрасной. А теперь, здесь, в уютном убежище ее спальни, где она спала всю свою жизнь, этот мужчина воочию показывал ей, как она прекрасна.
— Я хочу увидеть тебя, — тихо сказала Изабель. — Думаю, ты и сам очень красив.
Улыбка его стала шире:
— Не думаю, любовь моя, что это подходящее слово. Но если ты хочешь увидеть… я не в состоянии тебе отказать.
Она захихикала при этих словах, и он коснулся ее губ быстрым поцелуем.
— Мне нравится твой смех. Я так редко его слышал. — Он перекатился на спину и подложил руки под голову. — Ну хорошо, красавица. Я в твоем распоряжении.
Она ошеломленно раскрыла глаза при этих словах, в растерянности глядя на него, лежавшего рядом без движения и с озорным блеском в глазах ожидавшего ее действий.
— Я… я не могу.
Ник рассмеялся низким раскатистым смехом, и кровать под ней затряслась.
— Уверяю тебя, Изабель, можешь.
Она повернулась на бок и протянула к нему руку, но остановилась, так и не коснувшись.
— Я… я не знаю, где можно тебя трогать.
Смех его превратился в стон:
— Где угодно, любимая, где угодно. Эго значительно лучше, чем нигде.
Она положила ладонь ему на грудь. Широкая крепкая груда мускулов ошеломила ее. Видимо, он почувствовал это и, накрыв ее ладонь своей, передвинул по груди вниз, к плоскому животу, и дальше, к тому месту, где рубашка была заправлена в брюки. Изабель смотрела на его ремень, гадая, что ей дальше делать.
— Мы будем делать только то, что тебе нравится, Изабель. Что кажется правильным. — Тон его голоса успокоил ее, и ей захотелось продолжать. — Чего ты хочешь?
Она посмотрела ему в глаза, невыносимо голубые и серьезные.
— Ты всегда спрашиваешь меня об этом.
— Я хочу это знать, — просто ответил он. — Хочу давать тебе только то, чего ты хочешь.
«Я хочу тебя». Она сдержала слова, рвавшиеся с языка.
— Я хочу видеть тебя без рубашки.
Он молча сел, стянул рубашку через голову и отшвырнул в сторону.
Изабель судорожно сглотнула.
Он был само совершенство. Как одна из ее статуй.
Она тоже села, снова разволновавшись.
— Я… я не думала…
Он обнял ее и усадил верхом к себе на колени.
— Может, тебе лучше совсем не думать, красавица. — А потом он поцеловал ее, и они снова опрокинулись на кровать, и он предоставил действовать ей. На этот раз это она, ее губы, язык и зубы задавали тон, пока они оба рассматривали и изучали друг друга. Когда она слегка отстранилась, чтобы отдышаться, он посадил ее на себя и попросил тоном скорее умоляющим, чем требовательным:
— Распусти волосы.
Она подняла руки, чтобы вытащить шпильки, и он застонал, пожирая ее глазами и блуждая ладонями по ее телу.
— Ты моя сирена.
Изабель улыбнулась, радуясь тому, как он очарован ею.
— В самом деле?
Он взглянул ей в глаза:
— Я порождаю чудовище.
— Возможно, — согласилась Изабель наклоняясь, и они оба оказались окутаны ее темно-рыжими локонами. Тогда она неспешно поцеловала его, проведя языком по его полной нижней губе, а затем проложила дорожку из поцелуев вдоль его шеи и дальше по широкой груди. Добравшись до плоского соска, она остановилась и посмотрела Нику в глаза. Он наблюдал за ней из-под тяжелых век, и она почувствовала, что он затаил дыхание.
— Тебе это будет так же приятно, как мне?
Он не пошевелился.
— Почему бы нам не проверить?
Она прильнула ртом к темной отметине, осторожно лизнув, перед тем как сомкнуть вокруг нее губы и повторить его прежние действия — слегка прикусить зубами и втянуть глубоко в рот. Он охнул, зарывшись пальцами в ее волосы, и прошептал ее имя. Спустя некоторое время он не смог больше выносить муку и отстранил ее от себя.
— Тебе не понравилось? — спросила она, взглянув ему в лицо.
Он рассмеялся, задыхаясь.
— Слишком понравилось, любимая. — Он снова поцеловал ее в губы, и их языки сплелись в безудержном танце страсти.
Затем она уперлась ладонями ему в грудь и приподнялась над ним.
— А теперь я хочу, чтобы ты снял брюки.
Они были сброшены за секунду, и Изабель ахнула, когда он опрокинул ее на кровать, расположившись между ее длинными стройными ногами, и снова взял руководство на себя. Осыпав поцелуями шею девушки, он пробежался губами вдоль ключицы, слегка покусывая зубами, а затем лизнул языком, возбудив сладкую дрожь в ее теле. Изабель вывернулась из-под него.
— Ник… — прошептала она, — не…
Он остановился при этом слове и поднял голову, поймав ее взгляд.
— Что такое, красавица?
— Я хочу потрогать тебя.
Он мгновенно застыл, и на миг ей показалось, что он ей откажет.
— Пожалуйста, — добавила она.
Он положил голову ей на грудь и некоторое время лежал так, словно собираясь с силами. Затем перекатился на спину, полностью открыв ее взгляду свое обнаженное тело. Она пробежалась пальцами по его торсу, изучая — крепкие мускулы, теплую кожу, место, где длинный грубый шрам пересекал правый бок. Здесь она задержалась, погладив отметину, благодаря Бога за то, что Ник выжил в схватке, оставившей такой след.
Когда ее ладони двинулись дальше, их цель была абсолютно ясна. Она осторожно погладила его длинное твердое естество. Он судорожно втянул воздух, и она неуверенно замерла.
— Это…
Он застонал при этих словах, подчеркнутых робким сжатием ее ладони.
— Да, Изабель.
Женский инстинкт заговорил в ней.
— Покажи как…
Его глаза вспыхнули, и он накрыл ее ладонь своей, показав, что она просила. Наблюдая за их совместными действиями, он направлял ее, показывая, как надо касаться, как действовать, и вскоре оба они дышали тяжело и прерывисто. В конце концов Ник остановил руку, поднес к губам и поцеловал в ладонь.
— Больше нельзя, красавица.
— Но я хочу…
Он хрипло рассмеялся:
— Я тоже, любимая. Но сегодня ночью ты принадлежишь мне. А если я позволю тебе продолжать эту сладкую пытку, ночь закончится слишком скоро. — Он снова перекатился на нее, расположившись между ее ног, и осыпал жаркими влажными поцелуями ее тело, опускаясь все ниже. Затем скользнул пальцем внутрь ее.
— Ах, ты такая влажная, — глухо сказал он. — Ты чувствуешь?
Изабель прикусила губу, ощутив его палец внутри, нежно ласкавший ее. Затем к первому добавился еще один палец, а следом присоединился большой, поглаживая круговыми движениями центр ее женственности, где все нарастало напряжение. Изабель извивалась на кровати, вцепившись в покрывало и прикусив губу, чтобы сдержать крик. Не останавливая ласки, он спросил:
— Ты этого хочешь, красавица?
— Да… — с тихим стоном ответила она.
— Здесь? — Его большой палец двигался все быстрее, усиливая давление.
— Да, пожалуйста…
— Такая утонченная. Такая страстная. Моя Волюптас. — Он невыносимо замедлил ласки. — Но ведь это не все, чего ты хочешь, разве не так?
Изабель открыла глаза, встретив его взгляд, полный страсти.
— Я…
— Скажи мне, Изабель, чего ты на самом деле хочешь?
— Я хочу… я хочу тебя.
— Какую часть меня?
Она покраснела, прижимаясь к нему, побуждая его двигаться быстрее.
— Нет, Ник…
Он усмехнулся, пожирая ее жадным голодным взглядом.
— О да, Изабель… какую часть меня?
Тут он совсем остановился, оставив неподвижные пальцы глубоко внутри ее и убрав большой палец с места, где, казалось, все начиналось и заканчивалось. Она раскинула ноги, не заботясь о том, как это выглядит или какое может произвести впечатление.
— Ник… — воскликнула она то ли с мольбой, то ли с протестом.
— Только тебе придется попросить об этом, Изабель. — Он подул на нее, и ей показалось, что она может с ума сойти от этой пытки.
— Твой рот, — прошептала она. — Я хочу твой рот.
— Хорошая девочка. — Он припал к центру ее жажды, лаская губами и языком, лишая способности мыслить. Она вцепилась пальцами ему в волосы, а он продолжал действовать пальцами и языком, тихим ворчанием подчеркивая свое удовлетворение. Эти рокочущие звуки несли с собой волны удовольствия, прокатывающиеся по ее телу. Она выкрикнула его имя, прижимаясь к нему, поднимая бедра навстречу его удивительному лукавому рту, а он все ускорял свои ласки, пока она не достигла вершины, содрогаясь от наслаждения, и способна была только крепко держаться за него, боясь потерять то единственное, что стало центром ее мира.
Когда Изабель пришла в себя, он осыпал поцелуями ее тело, лаская груди, играя с сосками, а затем завладел ртом в еще одном долгом страстном поцелуе.
— Никогда не бойся попросить меня о том, чего тебе хочется, дорогая.
Она открыла глаза и встретила его взгляд.
— Я хочу остального.
Его ясные голубые глаза мгновенно потемнели при этих словах.
— Ты уверена?
Она утвердительно кивнула:
— Абсолютно. И ты сказал, что мне нужно только попросить.
Он придвинулся к ней, и она ощутила всю внушительную длину его возбужденного естества. Изабель приподнялась навстречу ему, готовая начать новую фигуру этого чудесного танца. Он задержал дыхание, и она поняла, что ему нелегко сохранять неподвижность.
— Изабель… с тобой кто-нибудь… говорил когда-нибудь… об этом?
Она отрицательно покачала головой.
— Я видела животных.
Его губы искривились улыбкой, почти гримасой.
— Это не совсем то же самое…
Она теснее прижалась к нему.
— Ник… пожалуйста. Мне все равно.
Шрам на его щеке сильно побелел, и она погладила отметину пальцем, надеясь успокоить демонов, с которыми он боролся.
— Я хочу этого. Я хочу тебя.
— Это будет больно, красавица. Правда, только в первый раз. Но я постараюсь возместить тебе это.
У нее сжалось сердце при этих словах. Он беспокоился о ней.
И в эту минуту Изабель поняла, что этот мужчина — так заботящийся о ней даже сейчас, в тот момент, когда сама она не может думать ни о чем другом, кроме близости с ним, — никогда не причинит ей зла.
Она улыбнулась, зарывшись пальцами в его волосы, и притянула голову для поцелуя. Когда они оторвались друг от друга, она прошептала:
— Я доверяю тебе.
И эти ее слова, видимо, все уладили.
Он приподнялся и медленно, осторожно вошел в нее, давая ей время привыкнуть, приспособиться к нему. Она закинула голову, прислушиваясь к своим ощущениям.
— Как странно.
Ник рассмеялся:
— Будет еще более странно, дорогая. Но мы постараемся достичь чего-то лучшего.
Он начал двигаться, каждый раз проникая немного глубже, пока дыхание ее не участилось.
— Это уже не кажется странным. Это приятно.
— Только приятно?
— Просто изумительно.
Читать бесплатно другие книги:
