Десять правил обольщения Маклейн Сара
Герцог вконец потерял терпение:
— Это просто смешно. Ты отправляешься в Лондон вместе со мной.
Джорджиана взглянула на Изабель, и та молча кивнула в знак поддержки. Девушка глубоко вздохнула, чтобы успокоиться, и сказала:
— Нет. Я не поеду.
Лейтон сердито нахмурился:
— Боюсь, у тебя нет выбора. Я твой старший брат и опекун.
— Саймон! — Голос девушки звучал ласково, полный сестринской любви. — Я знаю, что ты беспокоишься обо мне. Знаю, что ты хочешь, чтобы я вернулась домой. Но пожалуйста, пойми, что я не могу. Только не сейчас. Мне нравится здесь. Я чувствую, что здесь мое место. Здесь я в безопасности.
Внезапно герцог поднял голову:
— Скажи мне, что случилось.
В голосе его слышалось отчаяние, сложная гамма переживаний, и Нику он показался более человечным, более способным к сочувствию, чем когда-либо прежде. Внезапно Ник понял, что им с Изабель больше не место в этой комнате. Взглянув на Джорджиану, он заметил слезы на ее глазах, дрожащую нижнюю губу и решил действовать.
Встретив смущенный взгляд Изабель, он увидел, что она тоже сознает интимный характер этого момента.
— Пришло время вам двоим поговорить без свидетелей, — сказал Ник, пересек комнату, взял под руку Изабель и повел к двери. — Мы подождем вас снаружи.
Ни брат, ни сестра не ответили, застыв без движения, пока Ник с Изабель покидали комнату.
Когда дверь захлопнулась, Изабель повернулась к Нику, глядя на него с беспокойством.
— Что он сделает?
Ник немного подумал, прислонившись к перилам широкой каменной лестницы, расположенной в центре холла. Лейтон был слишком добропорядочным. Вел себя степенно, не поддаваясь соблазнам, избегая всего, что могло бросить тень на его имя. Всегда относился с презрением к бесчестным поступкам других. Когда близнецы Сент-Джон в начале года получили известие, что из Италии приезжает их сводная сестра, от внимания Ника не ускользнуло, что на светских мероприятиях Лейтон старался держаться от них подальше.
Он терпеть не мог скандалов.
А не так уж много бывает скандалов более разрушительных, чем беременная незамужняя сестра.
Изабель стояла в нескольких дюймах от него; в ее карих, широко раскрытых глазах застыла тревога. Она была прекрасна, и у него защемило сердце.
— Я не знаю, что он станет делать. — Ник протянул руки и сжал ее беспокойные ладони в своих. — Но что бы ни случилось, девушка не пострадает. Я клянусь тебе в этом.
Она посмотрела ему в глаза, словно изучая взглядом, затем сказала:
— Я хочу тебе верить. Очень хочу.
Внезапно в дверях показался Лейтон с каменным лицом.
Как видно, услышанное от сестры его далеко не обрадовало.
Изабель уже направилась в кабинет, стремясь побыстрее увидеть Джорджиану и утешить. Слова Лейтона остановили ее на полпути.
— Я хочу поговорить с вами обоими.
Изабель — сильная, храбрая девушка — твердо встретила холодный взгляд герцога.
— Ваша сестра нуждается во мне.
Хотя это казалось невозможным, каменное лицо Лейтона стало еще более неподвижным.
— У меня нет сестры. Теперь нет. А женщина в этой комнате… — Он умолк, и по этой паузе Ник понял, какая жестокая борьба происходит в душе его друга. — Она подождет. Если вы хотите остаться хозяйкой этого места, леди Изабель, вы выслушаете меня. Немедленно.
В его высокомерных словах звучала открытая угроза, и Изабель хватило ума ее не игнорировать. Она расправила плечи и твердо произнесла:
— Конечно, ваша светлость. — После чего повела его в библиотеку.
Войдя в комнату, Лейтон подошел к холодному камину и уставился в его темную глубину. Последовало длительное молчание.
— Думаю, моя семья будет не единственной, которая пострадает от скандала, если это место обнаружат.
Изабель подступила на шаг ближе к нему.
— Да, ваша светлость.
Ника восхитила ее правдивость в этот момент.
Лейтон быстро взглянул на нее через плечо:
— С каким удовольствием я стер бы это место с лица земли.
Изабель отшатнулась при виде злобы, исказившей его лицо. Она обернулась к Нику, и он прочел безмолвную мольбу в ее глазах.
Он обязан разрядить ситуацию.
Ник с невозмутимым видом оперся о ближайшую колонну.
— Этот дом тут ни при чем, Лейтон, и ты это знаешь.
— Без этого дома она бы…
— Без этого дома она бы все так же оставалась в положении, — подчеркнул Ник, заслужив злобный взгляд герцога. — Просто ей некуда было бы бежать. Ты должен поблагодарить Изабель за то, что ее впустила.
— Ну уж не думаю, что это когда-нибудь в самом деле случится. — Герцог теперь повернулся к Изабель. — Как я представляю себе, леди Изабель, выбирать мне приходится всего из двух вариантов. Первый. Я призываю на вашу голову магистрат и оказываюсь в центре скандала, который меня ожидает. — Изабель ничего не ответила, стоически выдерживая его яростный натиск. — Второй. Я оставляю сестру здесь. Она вынашивает ребенка. И скандал разразится позже. Неожиданно. Нельзя предсказать, в какой момент. Потому что вы не способны разумно защитить себя или ваших подопечных, и это только вопрос времени, когда все это получит огласку. — Затем он повернулся к Нику. — Если бы ты был на моем месте, Сент-Джон, что бы выбрал?
Ник чувствовал на себе взгляд Изабель и знал, что она хочет, чтобы он выбрал второй вариант. Но главное для него — чтобы Изабель была в безопасности, как и ее девочки. И оставался только один способ обеспечить это.
— Я бы выбрал последний. И знаешь почему? Мы с Изабель собираемся пожениться. И тогда леди Джорджиана — со всем своим окружением — попадает под мое покровительство.
Герцог скрестил руки на груди и обернулся к Изабель.
— Это правда?
Изабель побелела и покачала головой.
— Нет. Я никогда не говорила, что выйду за него.
Ее категорический отказ больно ударил Ника. Он не допускал мысли, что она может отказаться выйти за него замуж после вчерашнего — после прошедшей ночи. Гнев охватил его одновременно с болью и возмущением.
— Память вам явно отказывает, Изабель. Вчера утром вы сказали, что выйдете за меня замуж. — Он умолк, ожидая, чтобы она посмотрела ему в глаза. — В студии. Разве вы не помните?
Еще бы ей не помнить! Изабель ахнула при этих словах.
— Это было до того, как все изменилось!
— Да, действительно. До того как это стало неизбежным. — Намек, содержавшийся в его словах, заставил Изабель густо покраснеть.
— Это не то, что я имела в виду, и вы это знаете!
— Я точно знаю, что вы имели в виду, но знаю также, что не уеду отсюда, пока мы не поженимся.
— Я в вас не нуждаюсь. Мы прекрасно справляемся сами.
Это заявление вывело его из себя.
— Да, я вижу. У вас полон дом женщин в бегах, без всякой защиты. И одному Богу известно, сколько головорезов начнут охотиться на вас после сигнала Лейтона. Да ваш дом, могу добавить, в буквальном смысле рушится вокруг вас! Это не говоря о ребенке, который унаследовал одно из самых беспокойных графств в стране и нуждается в обучении гораздо больше, чем многие другие дети, которых мне довелось встречать. Сестра герцога готовится произвести на свет незаконнорожденного ребенка. И вы… вы были скомпрометированы! Но у вас все прекрасно.
Его слова эхом отдавались от стен еще некоторое время, и глаза Изабель наполнились слезами. Ник немедленно пожалел о сказанном.
— Изабель, — сказал он мягко, протягивая к ней руки, отчаянно желая взять свои резкие слова назад.
Она остановила его, предостерегающе подняв ладонь.
— Не надо. — Она обернулась к Лейтону. — Если выбор за мной, ваша светлость, я, конечно же предпочитаю вариант, наименее разрушительный для Таунсенд-Парка.
Герцог откашлялся:
— Если то, что сказал Сент-Джон, правда, я как джентльмен должен настаивать, чтобы вы поженились, леди Изабель. — Она молча кивнула. — Тогда я пошлю за священником.
Она снова кивнула, сжав губы в тонкую жесткую линию, словно сдерживая слезы. А затем выбежала из комнаты, заставив Ника почувствовать себя полным ослом. Гнев и раздражение охватили его.
— Это я пошлю за священником, черт побери! Ты пойми: она не похожа на остальных женщин.
— Я что-то не заметил.
Ник опустился в ближайшее кресло, обхватив голову руками.
— Я осел.
Лейтон уселся напротив него и, вытащив из кармана серебряный портсигар, протянул ему сигару.
— Закурим. Я не стану с тобой спорить.
Ник поднял на него взгляд:
— Ты тоже осел, знаешь ли.
— Думаю, да. — Герцог тяжело вздохнул. — Дьявольщина! Беременна. Ей всего лишь семнадцать. Она даже не выезжала в свет.
— Она хорошая девочка, Лейтон, и не заслуживает твоего гнева.
— Не хочу даже думать о ней. — Тон его не допускал возражений. После непродолжительного молчания герцог добавил: — Значит, ты влюблен в эту леди.
Ник откинулся на спинку кресла и уставился в потолок. Конечно, он в нее влюбился. Она была самой выдающейся личностью из всех, кого он когда-либо знал. Ник вспомнил Изабель на крыше. И на площади Данскрофта. И в кухне с ее армией амазонок.
Герцог разглядывал свою сигару некоторое время. Потом достал из кармана часы, справляясь о времени.
— Должен напомнить тебе, что, поскольку девушка в трауре, необходимо получить специальное разрешение.
— Это означает, что мне придется отправиться в Йорк.
— Тебе здорово повезло. Ведь я случайно знаком с тамошним архиепископом.
Ник хмуро посмотрел на него:
— О да, Лейтон. Мне необычайно повезло, что ты заявился сюда.
Глава 20
Это была не та свадьба, о которой можно мечтать.
Ник вернулся ранним утром после бессонной ночи в седле — сначала в Йорк за специальным разрешением, а затем обратно с заездом в Данскрофт, чтобы разбудить городского священника и доставить в Таунсенд-Парк для проведения церемонии. Он еле выкроил время, чтобы переодеться. Насколько могла судить Изабель по его внешности, темные круги под глазами указывали на то, что он не сомкнул глаз после их последней встречи. Подтверждением этому служил и охрипший голос, которым он произносил свои брачные обеты.
Они обвенчались в кабинете графа. Лара и Рок были свидетелями. Скромная церемония прошла быстро и формально, как они объяснили священнику, чтобы не оскорбить память отца.
Святой отец не возражал — так его впечатлило специальное разрешение, подписанное собственноручно Йоркским архиепископом.
Изабель тоже не возражала.
В конце концов, это было единственно возможное решение.
Итак, они поклялись любить и почитать друг друга, хранить взаимную верность. И когда Ник наклонился поцеловать ее, Изабель слегка повернула голову, так что, к ее облегчению, поцелуй пришелся в уголок рта.
Потому что ей казалось, что она не вынесет прикосновения его губ к своим губам в этот момент, когда они сочетались браком лишь в силу сложившихся обстоятельств.
Изабель покинула дом, как только уехал священник, и отправилась бродить по полям к западу от поместья. Она блуждала там некоторое время — может, многие часы, — размышляя о происшедшем.
Она наблюдала множество браков за свою жизнь: брак по любви, закончившийся унылым одиночеством; брак с целью убежать, обернувшийся отчаянием и безысходностью; брак по обязанности, который так и не перерос во что-то большее.
В те редкие моменты, когда Изабель позволяла себе мечтать о свадьбе, она представляла себе брак, где не было места отчаянию, одиночеству и обязанности. Но по иронии судьбы, подумала она, в основе ее теперешнего брака лежали именно эти три причины.
Но если быть честной с собой, всего пару дней назад она верила, что ее союз с лордом Николасом может перерасти в любовь.
Его полное имя было Николас Рейфел Дориан Сент-Джон.
Вот и все, что она с уверенностью могла сказать о своем новом женихе.
Поднявшийся ветер шелестел в вереске, и длинная трава хлестала Изабель по ногам, когда она шагала все дальше и дальше к границам земель Таунсендов — земель, принадлежавших ее семье на протяжении многих поколений.
Земель, которые будут сохранены для будущих поколений благодаря тому, что она сделала сегодня утром.
Не такая уж она эгоистка.
Изабель закрыла глаза при этой мысли. Когда она снова открыла их, то заметила разрушенный участок изгороди, опоясывавшей западный край их владений. Еще одна брешь, требующая починки.
Она не хотела выходить за Ника из-за денег. Или ради защиты. Или по настоянию герцога Лейтона. Но, несомненно, отчасти ей этого хотелось.
Хотелось ли?
— Нет, — прошептала она, и ветер унес это слово, сразу же затерявшееся в тростниках.
Она хотела выйти за него замуж, потому что он был небезразличен ей. И потому что она небезразлична ему.
Но теперь уже слишком поздно.
Ей вспомнился вчерашний день, очень далекий сейчас — отдаленное прошлое. Она отказала, когда он сделал предложение, и он представил дело так, будто она отчаянно нуждается в нем. Будто бы они не выживут, если он не спасет их. Будто бы их время истекло.
«И он был прав».
Изабель смахнула слезу со щеки. Она уже не могла сама справляться со всем. И была страшно напугана тем, к чему это ведет.
Кто она, если больше не хозяйка Таунсенд-Парка, хранительница Минерва-Хауса, та, кто отвечает за все, к кому обращаются все остальные?
Кем она тогда станет?
— Изабель! — Громкий окрик, сопровождаемый стуком копыт, вырвал ее из задумчивости. Она обернулась и увидела Ника, мчавшегося прямо на нее верхом на своем сером коне. Она застыла на месте, а он натянул поводья и спрыгнул на землю, прежде чем конь остановился. Приблизившись, он поймал ее взгляд, воскликнув:
— Я везде тебя искал.
— Я просто гуляла, — ответила она, пожав плечами.
— Слишком долгая прогулка для невесты в день свадьбы. Ты замыслила побег?
Она не улыбнулась этой шутке.
— Нет, милорд.
Он молча вгляделся в ее лицо.
— Ты несчастлива.
— Нет, милорд. — Она покачала головой. Слезы хлынули из глаз.
— Я слышал, что невесты плачут в день свадьбы, Изабель, но всегда считал, что это слезы радости. — Он внимательно посмотрел на нее, а затем нежно обнял и прижал к груди. — Скажи мне «милорд» еще только раз, и я не стану чинить твою изгородь, в которой огромнейшая дыра, если ты не заметила.
— Я заметила, — глухо ответила она, уткнувшись ему в грудь.
— Изабель! Прости меня. За все, что я сказал. За то, как я это произнес. — Он говорил, зарывшись лицом ей в волосы, и теплое дыхание его ощущалось как обещание. — Пожалуйста, прости.
О, как бы ей этого хотелось!
Она не ответила, только обвила его руками. Это все, что она могла дать ему сейчас. Она долго стояла в его объятиях, наслаждаясь силой его рук, обнимавших ее, теплом его груди под ее щекой. На мгновение она представила себе, что это совершенно другой свадебный день. Что они поженились совсем по иной причине, чем та, которая привела их к браку.
Что они поженились по любви.
Она отпрянула назад при этой мысли, и Ник с грустью наблюдал, как она оправляет юбки, избегая смотреть на него.
— Изабель. — При звуке своего имени на его губах, таких мягких и сочных, она подняла взгляд и посмотрела ему в глаза, полные чувств. — Мне жаль, что наша свадьбы была не такой, как ты мечтала. Я хотел, чтобы это произошло иначе, в церкви… со свадебным платьем… и с твоими девочками.
Она покачала головой, душившие ее эмоции не позволяли говорить.
Он взял ее за руку и глубоко вздохнул.
— Я далеко не совершенство и понимаю, что мне придется немало потрудиться, чтобы вновь заслужить твое доверие. Но я хочу, чтобы ты знала, что я необычайно счастлив назвать тебя своей женой. И сделаю все, что от меня зависит, чтобы стать тебе прекрасным мужем. Пусть это кольцо послужит доказательством моих слов.
Он забрал ее лицо в ладони, смахнув большими пальцами слезы со щек.
— Не плачь, дорогая. — Он запечатлел на ее губах несколько легких поцелуев, таких нежных и ласковых, что она на мгновение забыла, что они женаты по совершенно неприемлемым причинам.
Ник поднял голову и еще раз заглянул ей в глаза.
— На остаток дня… на сегодня… давай забудем обо всем остальном. Разве не можем мы просто отпраздновать день нашей свадьбы?
Она согласно кивнула:
— Мне кажется, это блестящая мысль.
Ник улыбнулся и предложил ей руку. Когда она оперлась на нее, он сказал:
— Этот день ваш, леди Николас. Как вы собираетесь его провести?
«Леди Николас».
Как странно ощущать себя этой новой, совсем другой персоной. Изабель вновь и вновь мысленно повторяла это имя, и ее прежняя озабоченность появилась вновь. Кто такая эта леди Николас? Что сталось с леди Изабель?
— Изабель? — Оклик Ника вывел ее из задумчивости.
Изабель улыбнулась:
— Я хочу показать тебе поместье.
В считанные минуты они уже сидели на коне — она перед ним, тесно прижавшись к нему. И он пустил своего серого рысью через вересковые заросли к дому. По пути Изабель показывала ему места, много значившие для нее в детстве. Небольшую рощицу, где она пряталась, когда хотела сбежать. Пруд, где она научилась плавать. Развалины старой крепости, где она представляла себя принцессой.
— Принцессой?
Она задержала взгляд на каменных руинах, расположенных в самой высокой точке владения.
— Да. Ну, видишь ли, представлять себя королевой было бы уже слишком. Девочка должна правильно оценивать свои возможности.
Ник рассмеялся и осадил коня.
— Можем мы осмотреть ваш замок, ваше высочество?
Изабель оглянулась и заметила живой интерес в его глазах.
— Конечно.
Он тут же спустил ее на землю и, предложив ей руку, повел вверх по небольшому холму к еще сохранившимся нагромождениям камней. Изабель прошла вперед и погладила ладонями древние руины.
— Прошли годы с тех пор, как я была здесь.
Ник дал ей время осмотреться, прислонившись к низкой каменной стене — остатку длинного разрушенного здания, — наблюдая, как она бродит среди разбитых колонн.
— Расскажи, что ты обычно воображала.
— Ну, будто я была принцессой в башне, ожидавшей своего рыцаря… возможно, я была заколдована, или меня охранял злобный дракон, или что-нибудь столь же фантастическое. Но так было не всегда. Иногда я просто приходила сюда, чтобы помечтать, как может сложиться мое будущее.
— И что это были за мечты?
Изабель отвела взгляд.
— Обычные вещи, полагаю… замужество, дети… Я уж точно не планировала устроить Минерва-Хаус. — Она умолкла, задумавшись на некоторое время. — Забавно, как такие вещи проникают в мысли маленьких девочек. Я ведь не имела перед глазами примера удачного брака. Не имела никаких доказательств, что в брак стоит вступать. И все же… — Слова замерли в воздухе.
— И все же было время, когда леди Изабель мечтала стать женой, — сказал Ник шутливым дразнящим тоном, которого ей так не хватало.
Изабель улыбнулась, встретив взгляд его голубых глаз.
— Полагаю, что так. Правда — В голосе ее появился шаловливый оттенок — она определенно никогда не рассчитывала выйти замуж за одного из самых завидных лондонских холостяков. Ей и в самом деле здорово повезло заполучить в мужья такого во всех отношениях выдающегося лорда, заслужившего всеобщее внимание.
Брови Ника высоко взлетели, и Изабель не смогла удержаться от смеха — такой забавный и растерянный у него был вид.
— Ты знала обо мне раньше.
Она драматическим жестом прижала ладонь к сердцу.
— Милорд! Как вы могли даже вообразить, что в этой великой стране найдется хоть одна женщина, которая бы вас не знала? Ну ладно, нам даже не надо было иметь подписку на «Жемчуга и мантильи», чтобы опознать подобный — она сделала паузу и произнесла с ударением — «образец мужественности»… когда он оказался перед нами.
Ник сердито нахмурился, услышав дурацкую цитату.
— Вам кажется, что это очень забавно, леди Николас.
— Я уверена, что это чрезвычайно забавно, лорд Николас, — с усмешкой ответила Изабель. — Прежде всего я подумала, что могу заполучить твою экспертизу моей коллекции.
Ник рассмеялся и, протянув руку, поправил выбившийся на ветру темно-рыжий локон, затенявший ей лицо. Когда он коснулся ее, они оба перестали смеяться, и Ник, обхватив своей широкой ладонью затылок Изабель, притянул ее к себе и поцеловал в теплые улыбающиеся губы. Его поцелуй был глубоким и нежным, пробудившим волну удовольствия глубоко у нее внутри. Она вздохнула возле его губ, и он осыпал легкими поцелуями ее щеки, кончик носа и лоб и только после этого отстранился.
— Ну что ж… Похоже, ты получила больше, чем рассчитывала.
Изабель сделала вид, будто осматривает его критическим взглядом.
— Похоже, что так.
Тот глупый журнал был прав. Ник представлял собой выдающийся образец мужчины.
И он ее муж.
Эта мысль потрясла ее до глубины души.
Их взгляды встретились, и пульс ее участился, когда она увидела страсть в его глазах. Она затаила дыхание, ожидая его ответа.
— Я думаю, что ты самая потрясающая женщина из всех, кого я знал.
Рот ее удивленно открылся при этих словах, таких неожиданных, и он несвязно продолжал, обхватив ладонями ее лицо:
— Ты такая сильная и прекрасная. Замечательная. И полная страсти. Я безумно хочу быть рядом с тобой. — Он прижался лбом к ее лбу и продолжил: — Я не знаю, как это случилось… но, кажется, я полюбил тебя.
Изабель потеряла дар речи.
Неужели это правда?
Он полюбил ее.
Эти слова эхом отдавались у нее в голове, не давая возможности думать ни о чем другом.
А потом он поцеловал ее, и она вообще утратила всякую способность мыслить.
Признавшись Изабель в любви, Ник почувствовал, будто внутри его что-то необузданное и могучее вырвалось на свободу. Не отрываясь от ее губ, он снял ее с подоконника и отнес на небольшой островок зеленой травы среди развалин замка. И они долго стояли там в объятиях друг друга, слившись в горячем поцелуе. Ник остро ощутил всю разницу переполняющих его в этот момент эмоций с тем, что ему доводилось испытывать прежде… полностью осознал неистовую могущественную природу своего стремления заняться любовью с женой.
С женщиной, которую так беззаветно любил.
Когда ее пальцы устремились к пуговицам его сюртука и жилета, Ник оторвался от ее губ, тяжело дыша, и сбросил с плеч эти детали одежды. Затем снова жадно завладел ее ртом в страстном поцелуе. Изабель распахнула его рубашку, и ее ладони, проникнув под полотно, принялись исследовать его широкую теплую грудь. Прикосновение ее пальцев к обнаженной коже причиняло ему сладкие мучения, и Ник, прервав поцелуй, стянул рубашку через голову и отбросил в сторону. Ветер подхватил ее и унес за стены их убежища.
Ник протянул к ней руки в стремлении снова поцеловать, но Изабель увернулась, устремив взгляд на его грудь.
— Нет, — сказала она голосом, исполненным внутренней силы, той самой, которая возбуждала в нем страстное желание овладеть ею. — Я хочу тебя видеть.
Она подошла ближе, не давая ему обнять ее, и пробежалась ладонями по его груди и рукам.
— Ты такой широкоплечий… такой загорелый… как это получилось?
Ник лихорадочно подбирал слова, обезумев от ее прикосновений.
— У меня поместье под Лондоном… я люблю работать в поле.