Десять правил обольщения Маклейн Сара

Глава 8

— Все ее слуги — женщины.

Ник оперся о длинный низкий стол в библиотеке Таунсенд-Парка, на котором разложил свои заметки по коллекции мраморных скульптур, теперь совершенно забытые. Он пытался заставить себя после ужина заняться описанием коллекции — единственной вещи в доме, которая была ему понятна, — но бросил работу через считанные минуты, не в состоянии отвлечься от мыслей о загадках поместья. И его хозяйки.

Рок невозмутимо поднял взгляд от книги, которую читал.

— Да.

— Ты уже заметил.

— Да.

Ник удивленно поднял брови:

— И ничего мне не сказал?

— Я ждал, сколько тебе потребуется времени, чтобы самому все узнать, — сказал Рок, пожав плечами.

— Не так уж много.

— Они, похоже, не слишком умело это скрывают.

— Да. Ты обратил внимание на лакея за обедом?

— Ты имеешь в виду, обратил ли я внимание на груди лакея за обедом?

Ник обменялся с другом понимающей улыбкой.

— Тебе не следует поглядывать на слуг подобным образом, Рок. — Ник подошел к окну и бросил взгляд в темноту, где по-прежнему шел проливной дождь. — Зачем кому-то может понадобиться держать полный дом женщин?

Рок отложил книгу в сторону, откинулся назад в кресле и уставился в потолок.

— Не вижу никакого разумного ответа на этот вопрос.

— Я знаю леди Изабель всего два дня, но могу тебе определенно сказать, что понятие «разумность» совершенно не применимо к ее действиям. — Он вновь обернулся к своему другу. — Школа своего рода? Пансион для девиц?

Рок с сомнением покачал головой:

— У нее не было бы причин это скрывать. Вся их секретность наводит на мысль, что тут скрыто нечто предосудительное.

Эта идея не понравилась Нику.

— Я в этом сомневаюсь.

— Если она занимается чем-то незаконным, то губит своего брата, — сказал Рок. — В Лондоне его не примут никогда, если отец и сестра были замешаны в некрасивых делишках.

Ник обдумал возможные варианты.

— У нее нет денег. Если она сводня, то не слишком успешная. — Он ненадолго задумался. — Может быть, это бордель?

— Нет, без мужчин это невозможно.

Ник еще немного подумал:

— Может, здесь был своего рода гарем? Для графа.

Рок посмотрел на него с недоверием:

— Думаешь, у графа-расточителя был гарем, и он не раструбил об этом всему свету?

Бесспорно, это была абсурдная мысль.

— Нет, конечно, я так не думаю. Но какого черта происходит в этом доме? Здесь совсем нет мужчин по какой-то необъяснимой причине.

Рок внезапно выпрямился в своем кресле:

— Разве только…

— Что?

— Здесь лишь одни женщины.

— Да…

— Может, здесь собрались женщины, которые интересуются не мужчинами, а… женщинами?

Ник отрицательно покачал головой:

— Это не так.

— Ник. Подумай над этим. Они легко могут быть извращенками.

— Некоторые — возможно, но не Изабель.

— Ты не можешь быть в этом уверен.

Ник бросил на друга многозначительный взгляд:

— Нет, Рок, могу. Изабель не интересуют лесбийские утехи.

Рок мгновенно понял.

— Уже проверил?

Уже. И она была нежной и потрясающей, и ему хотелось гораздо большего.

Не сказав больше ни слова, Ник вернулся к столу, где работал ранее.

— Ну, Сент-Джон, — протяжно произнес Рок, — могу тебя поздравить.

С недовольным ворчанием Ник снова уселся за низенький стол и принялся просматривать свои записи, не обращая внимания на развеселившегося друга. Ему не следовало признаваться Року. Поцелуй с Изабель был огромнейшей ошибкой. Единственно правильным решением было поскорее выкинуть это событие из головы.

Правда, он уже пытался сделать это с того самого момента, как все случилось. Безуспешно.

Напротив, каждый раз, когда он думал, что ему удалось забыть Изабель и их встречу на чердаке, он снова отчетливо вспоминал ее — нежную и податливую в его объятиях.

Женские вздохи — неотразимое оружие, да спасет его Бог. Как можно, будучи в здравом уме, устоять перед ней?

Этого было достаточно, чтобы его потянуло к выпивке.

Что, в свою очередь, тоже оказалось проблемой. Как выяснилось, в этом чертовом доме не нашлось стоящего алкоголя.

Им с Роком сегодня подали маленький графинчик вина за ужином, который они поглощали в одиночестве. Леди отделались извинениями. Изабель заявила, что траур не позволяет ей принимать гостей, в результате чего Лара не смогла к ним присоединиться — под тем предлогом, что девушке одной не подобает находиться в обществе двух неженатых мужчин.

Очень трудно себе представить, но, судя по всему, вопросам пристойности придавалось особое значение в этом доме, полном женщин, переодетых мужчинами.

Поэтому Рок и Ник поужинали одни — вполне приемлемым блюдом из холодного мяса с вареными овощами, — и когда они опустошили тарелки, молоденький молчаливый слуга… нет, служанка, проводила их в библиотеку усадьбы.

Все происходящее вполне бы устроило Ника, если бы он был способен сосредоточиться на чем-то ином, кроме хозяйки дома, которая занимала все его мысли.

Он перебрал свои бумаги и перечитал заметку об этой Волюптас еще раз. «Она изображена в момент оргазма», — написал он раньше днем о роскошной статуе, прежде чем начал воображать ее владелицу в том же состоянии.

После этого ему уже мало что удалось сделать.

И тогда, отчаявшись выбросить из головы образ Изабель, распростершейся перед ним в момент наивысшего наслаждения, он бросил работу и отправился ее искать. Он знал, что его ждут крупные неприятности, что и доказала их встреча на крыше.

Нику хотелось, чтобы тот поцелуй никогда не кончался. Более того, он готов был уложить ее прямо там, на пыльном чердаке, и воочию показать ей, какой приятной может быть летняя гроза. Если бы их не прервал юный граф, Ник не мог поручиться, что сумел бы сдержаться.

Он поерзал в кресле при этой мысли. Никогда в жизни он не испытывал подобного разочарования и раздражения. Его выводила из себя собственная неспособность разобраться в ситуации. Не давала покоя властная неотразимая женщина, которая чуть раньше непостижимым образом вторглась в его жизнь. И страшно бесил проклятый нескончаемый дождь.

— Должно быть, у нее какие-то неприятности. — Ник снова встал и вернулся к окну, затем хлопнул ладонью по деревянной панели стены и обернулся к Року. — Этот непрестанный дождь тебе не надоел?

Уголки губ Рока приподнялись в подобии усмешки.

— Даже такие люди, как мы, не способны свернуть горы, Ник.

Эти слова еще больше разозлили его друга.

— Я не собираюсь останавливать дождь, Рок. Я просто хочу выбраться из этого дома.

— В самом деле?

Ник, сощурясь, взглянул на друга:

— Да. Ты мне не веришь?

— Отчего же? — Рок вернулся к своей книге, отказываясь продолжать дискуссию.

С ним всегда очень трудно в подобных обстоятельствах.

После продолжительного молчания Ник распахнул окно и высунулся наружу, в темноту. Вокруг по-прежнему бушевала гроза. Не видно было ничего, кроме черной, нагоняющей тоску пустоты.

Он желал леди Изабель сегодня днем.

И теперь, когда не мог понять ее, желал ее еще сильнее.

Ник стиснул зубы.

Глоток спиртного ему бы не повредил.

Он выпрямился, не обращая внимания на намокшие волосы, и, подойдя к серванту, принялся открывать дверцы и выдвигать ящики.

— Должна же быть хоть какая-нибудь выпивка в этом доме.

— Ты снова принялся за свое. Когда же это кончится?

Ник резко повернулся к Року:

— Боюсь, я не улавливаю твою мысль.

Рок криво усмехнулся уголком губ и снова вернулся к книге.

— Конечно, где уж тебе.

Ник сердито прищурился:

— Что ты этим хочешь сказать?

— Только то, — ответил Рок, не отрывая взгляда от книги, — что, сколько я тебя знаю, ты всегда был легкой мишенью для загадочных женщин. И еще более легкой — для женщин, оказавшихся в беде. Будешь отрицать? — Ник промолчал. Тогда Рок продолжил: — Я вытащил тебя из тюрьмы в самом сердце Турции, едва способного двигаться из-за побоев, которым ты подвергся из-за женщины. Мы побывали в многочисленных схватках, которым я потерял счет, из-за твоей склонности спасать каждую девицу, которую ты счел обиженной. И вот теперь мы прибыли в Йоркшир, чтобы спасти девушку, которую ты никогда раньше не видел. Мы вовсе не заточены в этой комнате, не имея других развлечений, кроме книг. И все из-за твоего неуместного чувства долга по отношению к каждой встречной женщине.

Ник сердито нахмурился:

— Разве не ты мне только что указал на незыблемость законов природы? Если дождь усилится, нам придется построить ковчег. Я не могу управлять погодой, Рок, еще раз тебе говорю.

Темные глаза турка пробежались по комнате.

— Не можешь. Но если бы леди Изабель была лордом Реддиком, разве мы сидели бы безвылазно в этой комнате?

Нику этот вопрос не понравился.

Когда Рок молча перевернул страницу, Ник опустился на корточки, разыскивая воображаемую бутылку. Он решил, что в этом деле не стоит быть слишком разборчивым, и собирался выпить все, что удастся найти.

Обычно он любил такие дождливые вечера. Погода не позволяла ему покидать дом, и он мог ни с кем не встречаться и никого не видеть.

Но не сегодня. Не сейчас, когда он под этой крышей. Под ее крышей.

Не сейчас, когда мысли об этой грозе заставляют его вспоминать рыжие локоны, с которых стекает вода, чудные округлости грудей, облепленных промокшей от дождя тканью.

Из горла его вырвался короткий хриплый смешок — совсем не веселый. Он находился в странном доме, в странной библиотеке вместе с Роком и своими заметками о статуе римской богини, запечатленной в момент экстаза. Он испытывал вожделение к самой поразительной женщине из всех, кого встречал, оказавшейся хозяйкой самого удивительного дома из всех, где ему довелось побывать.

Судьба явно ополчилась против него.

Он хотел вырваться из этой комнаты.

Повернувшись, Ник направился к двери, чем сразу же привлек внимание Рока.

— Куда это ты собрался?

— Возвращаюсь в студию. Здесь невозможно сосредоточиться.

— Интересно.

Ника остановил его холодный тон, и он со злостью посмотрел на друга. Тот ухмыльнулся:

— Просто меня забавляет, что мы ускользнули из когтей многочисленных женщин в Лондоне только лишь для того, чтобы застрять здесь — с толпой еще более опасных женщин.

— Ты преувеличиваешь. Они не представляют никакой опасности.

— Неужели?

Этот безобидный вопрос вызвал у Ника страшное раздражение.

— Я собираюсь работать.

Он пересек комнату и рывком распахнул дверь с твердым намерением выкинуть Изабель из головы.

Если бы она не находилась в этот момент в коридоре, возможно, ему бы удалось это сделать.

Но она оказалась там и мгновенно застыла на месте, и только вихрь взметнувшихся юбок указывал на то, что он напугал ее. Ник почувствовал разочарование и досаду при виде ее наряда — женского, как и подобает, но слишком консервативного для той дерзкой потрясающей женщины, какой она была днем. Платье было черным, таким черным, что со спины он вполне мог бы не заметить ее в темноте, если бы не так остро ощущал ее присутствие.

После продолжительного молчания напряженность между ними стала почти ощутимой, и Изабель слегка повернула голову. Свет, просачивающийся из библиотеки, высветил упрямый угол ее подбородка, изящную линию шеи, и Ник был зачарован алебастровой белизной ее кожи.

Она обернулась, и его окутал аромат цветов померанцевого дерева. Он проигнорировал легкое удовольствие, охватившее его при виде удивления в ее широко раскрытых глазах и того, как учащенно поднималась и опускалась ее грудь.

Он остановился в дверном проеме, небрежно опершись о косяк, и сказал:

— Вам что-то нужно, леди Изабель?

Странный вопрос. Это ее библиотека, ради всего святого. И ее коридор. Ну, если быть точной, библиотека и коридор Джеймса. Но уж в любом случае не лорда Николаса.

Поэтому у Изабель не было абсолютно никаких оснований чувствовать себя шаловливым ребенком, пойманным в неположенном месте. Она имеет полное право находиться здесь.

И может бродить повсюду, если ей вздумается.

Правда… когда она посмотрела на него, лениво привалившегося к косяку, словно ему больше нечего было делать, кроме как наблюдать за ней, самодовольно ухмыляясь, ей начало казаться, будто он знал, что она почти четверть часа простояла за дверью библиотеки, пытаясь набраться храбрости, чтобы зайти в комнату.

Она решила нанести джентльменам визит в надежде помешать поделиться информацией. Гвен и Ларе стоило немалых усилий привести ее сюда, после того как решение было принято.

Каждое мгновение, которое она провела в нерешительности, уставившись на огромную дверь, Изабель напоминала себе, что, может быть, именно в эту минуту Рок рассказывает другу об открытии, сделанном в конюшне. Или лорд Николас делится с приятелем подробностями их приключения на крыше.

Она собиралась постучать.

Действительно собиралась.

Пока не решила, что лучше позаботиться о том, чтобы мужчины получили хороший завтрак на следующее утро.

И направилась в кухню.

И надо же было лорду Николасу выбрать именно этот момент, чтобы открыть дверь!

И держался он при этом так естественно. Невозможный человек.

Ну что ж. Она тоже может вести себя непринужденно.

— Лорд Николас! Вас-то я и надеялась встретить!

— Буду рад оказать вам услугу, — произнес он, растягивая слова.

Свет из библиотеки освещал его сзади. В тусклом мерцании свечей из полутемного коридора его строгое лицо было трудно разглядеть. Но Изабель удалось заметить легкую улыбку, игравшую на его губах.

— Вы меня поддразниваете.

— Только чуть-чуть, — признался он, раскрывая дверь шире, чтобы дать ей пройти.

Она шагнула внутрь, но едва переступила порог, как он затворил дверь и она оказалась в ловушке.

Изабель остановилась, ощутив неприятный спазм в животе, когда окинула взглядом теплую комнату и заметила бумаги, раскиданные на письменном столе. Оказывается, мужчины сумели быстро освоиться и удобно расположиться.

В другом конце комнаты Рок закрывал окно. Он обернулся, услышав стук двери, и приветствовал Изабель дружелюбной улыбкой и коротким поклоном.

— Леди Изабель, — сказал он, — я только что проверил, не ослабевает ли дождь.

— Он вроде бы начал затихать, — сказала Изабель, с радостью подхватив безопасную тему. — Я думаю, завтра дороги уже подсохнут.

— И часто вы бываете отрезаны от города? — спросил Ник.

— Это нередко случается. Отчасти привлекательность и очарование Таунсенд-Парка таится в его уединенности, отрезанности от внешнего мира. Есть вещи гораздо хуже, чем быть затопленными или занесенными снегом. — Когда Ник уклончиво хмыкнул, она добавила: — Конечно, мы ведь не городские жители. Простите, что вам приходится терпеть такие неудобства.

Ник пристально смотрел на нее некоторое время, и Изабель с трудом сдержала порыв поднять руку и проверить состояние своей прически. Вместо этого она заставила себя встретиться с ним взглядом и остаться столь же спокойной, каким казался он. Напряженное молчание повисло между ними, и она машинально отметила его мокрые волосы, каплю дождя, стекавшую по носу. Неужели он выходил наружу?

Эта мысль едва успела сформироваться, как Ник внезапно шагнул по направлению к ней. Когда он заговорил, слова полились тихо и плавно, мгновенно взвинтив ей нервы.

— Вам что-то было нужно от нас?

Зачем она пришла?

Чтобы помешать ему раскрыть их секреты. И все разрушить.

Ну вот. Это уж точно неподходящий ответ.

На краткий миг ее словно парализовало. Изабель застыла, крепко сжимая бутылку, которую держала в руках. Наконец вспышка веселья, полыхнувшая в его голубых глазах, вернула ей дар речи.

— Я принесла вам выпить, — объявила Изабель, пожалуй, чересчур громко, подняв пыльную бутылку вверх. Заметив озадаченные взгляды мужчин, она поспешно продолжила, сознавая, что слова слетают с ее губ слишком торопливо. — Понятия не имею, что это такое… У нас целый ящик его внизу… в подвале… Там есть и другие… Но это кажется наиболее подходящим в данный момент. — Она умолкла, затем начала снова: — Ну, не для меня… я, конечно, не пью… но понимаю, что мужчины… как вы… ну, может быть, вам оно понравится. — Тут она остановилась, заметив их изумленно поднятые брови, полную неподвижность под ливнем ее несвязных слов. «Замолкни, Изабель!»