Черный орден Роллинс Джеймс
Пейнтер поймал руку Лизы, поцеловал ладонь и осторожно опустил.
Девушка вспыхнула, оглянулась на окно соседней комнаты, но руки не отняла и заговорила с медсестрой о каких-то мелочах.
Пейнтер внимательно рассматривал Лизу. Он приехал в Непал, чтобы изучить загадочную болезнь, о которой сообщал Анг Гелу, и поразмыслить о жизни. Он ждал дыма курильниц, медитаций, молитвенных песнопений, а обстоятельства ввергли его в пучину адских переживаний. И в результате Пейнтер получил то, чего так хотел.
Пейнтер сжал руку Лизы: он нашел ее.
Хотя за последние дни они вместе прошли через столько испытаний, Лиза и Пейнтер мало знали друг о друге. Какая она на самом деле? Какая у нее любимая еда, над чем она смеется до упаду, как танцует, что шепчет, прощаясь на ночь?
Сидя рядом с Лизой, в коротком халатике, почти голый, Пейнтер думал только об одном: он хочет знать о ней все.
14 часов 22 минуты
Спустя два дня безоблачное голубое небо над зелеными полями Арлингтонского Национального кладбища раскололи искры военного салюта.
Грей стоял в стороне, пока похороны не закончились. В отдалении, над группой людей в темных костюмах, высился мемориал Неизвестного солдата – восемьдесят тонн мрамора из штата Колорадо. Монумент олицетворял безымянных погибших, пожертвовавших жизнью ради служения родине.
Теперь и Логан Грегори стал одним из героев. Еще один неизвестный солдат. Мало кто узнает о его героическом подвиге, о крови, пролитой во имя нашей жизни.
Однако его товарищи не забудут о Логане Грегори.
Грей смотрел, как вице-президент вручает свернутый государственный флаг закутанной в черное матери Логана, которую поддерживал под руку отец погибшего. Ни жены, ни детей у Логана не было. Вся его жизнь принадлежала «Сигме»… как и его смерть.
После соболезнований и прощаний церемония закончилась. Цепочки людей потянулись к черным лимузинам.
Грей кивнул Пейнтеру. Директор ходил прихрамывая, только с помощью палки, однако с каждым днем набирался сил. Доктор Лиза Каммингс держала его под руку – просто чтобы быть рядом. Они пошли к стоянке, Монк плелся сзади.
Кэт пока оставалась в госпитале. Прошло совсем немного времени с того дня, когда она сама чуть не погибла.
Грей подошел к Пейнтеру: нужно было кое-что уладить.
Лиза поцеловала директора в щеку.
– Увидимся позже.
Она поехала с Монком в дом Логана на скромные поминки.
Грей удивился, узнав, что отец и мать Логана живут всего в нескольких кварталах от дома его родителей в Такома-парке. Это лишний раз показало, как мало он знал о товарище.
Пейнтер подошел к «линкольну» и открыл дверцу. Мужчины сели на заднее сиденье. Съехав с обочины и вырулив на дорогу, водитель поднял звуконепроницаемый экран.
– Я прочитал ваш рапорт, – произнес Пейнтер. – Все это очень интересно. Продолжайте и доведите начатое до конца. Потребуется еще одна поездка в Европу.
– Мне как раз нужно уладить там личные дела. Я, собственно, и собирался попросить несколько свободных дней.
Пейнтер скептически изогнул бровь.
– Не знаю, сможет ли мир пережить еще один ваш отпуск…
Грей с напускным раскаянием опустил голову.
Пейнтер поерзал, явно испытывая неловкость.
– А как быть с рапортом доктора Марсии Фэрфилд? Не думаете ли вы, что потомство Вааленберга…
Грей тоже читал донесение. Он помнил, как вместе с Марсией осматривал эмбриологическую лабораторию в недрах подземной части дома Вааленбергов. Доктор Фэрфилд тогда сказала, что чем больше сокровище, тем глубже оно зарыто. Ее слова в полной мере относились и к тайнам Вааленберга, экспериментам над организмами-химерами, в мозг которым вводили стволовые клетки человека.
И это еще не самое ужасное.
– Мы проверили медицинские записи начала тысяча девятьсот пятидесятых годов, – сказал Грей. – Данные подтвердились. Балдрик Вааленберг был стерилен, неспособен к деторождению.
Пейнтер покачал головой.
– Неудивительно, что старик помешался на генетике и постоянно изменял организмы вопреки их природе, ради собственных целей. Он был последним в роду Вааленбергов. А что его новые детища, те, которых он получал в экспериментах? Это правда?
Грей поежился.
– Балдрик был тесно связан с секретной программой нацистов в области евгеники. Они хотели вывести арийскую расу, а также учились сохранять яйцеклетки и сперму. Очевидно, к концу Второй мировой войны ксерум-пятьсот двадцать пять был не единственной секретной программой. Образцы биологических тканей, замороженные в стеклянных пробирках, он использовал для оплодотворения своей молодой жены.
– Вы уверены?
Грей кивнул. Тогда в подземной лаборатории доктор Фэрфилд нашла истинное, полное фамильное древо обновленного клана Вааленберга. Она прочитала имя, написанное рядом с именем жены Балдрика: Генрих Гиммлер, глава Черного ордена. В конце войны нацистский преступник покончил с собой, однако он намеревался продлить себе жизнь, родив нового арийского сверхчеловека, новый род королей Германии из собственного порочного семени.
– Теперь, когда клан Вааленбергов истреблен, чудовище Гиммлер уйдет в небытие.
– По крайней мере, будем надеяться.
Грей кивнул.
– Нас информируют о зачистке поместья. Схватили почти всех охранников. К сожалению, некоторым животным из зверинца удалось сбежать и укрыться в джунглях. Правда, большую часть уничтожил взрыв. Кхамиси продолжает поиски.
Кхамиси временно назначили главным инспектором по дичи в заповеднике Хлухлуве-Умфолози. Кроме того, к нему откомандировали представителя правительства Южной Африки, который вместе с вождем Мози Д’Гана помогал наладить отношения с местным племенем. Доктор Пола Кейн и ее подруга доктор Марсия Фэрфилд оказывали техническую помощь, столь необходимую после разрушительного взрыва.
Обе женщины были живы и здоровы. Они счастливо вернулись в свой дом в заповеднике, а заодно приютили и Фиону. Шпионки со стажем помогают девчушке готовиться к экзаменам в Оксфорд.
Грей задумался, вспоминая недавние события.
Надо надеяться, что в Оксфорде все надежно приколочено и заперто, подумал он. Иначе уровень преступности в округе может резко подскочить.
Размышляя о Фионе, Грей вспомнил, что должен связаться с Райаном. После убийства отца молодой человек выставил на аукцион фамильный дом, твердо решив избавиться наконец от гнетущей тени Вевельсбурга.
Пейнтер вывел Грея из состояния задумчивости, спросив, как дела у Монка и Кэт.
– Я слышал, они вчера поженились?
– Верно.
– Бог в помощь.
И вновь Грей согласился. Они все разделяли радость, переполнявшую новобрачных. Жизнь продолжается.
Грей и Пейнтер успели обсудить и другие служебные дела, пока водитель не миновал обсаженные деревьями улочки Такома-парка. Машина подкатила к стоянке перед небольшим домом под зеленой черепичной кровлей.
Пейнтер выбрался из автомобиля. Лиза ждала любимого у крыльца.
– Сообщите мне обо всем, что узнаете в Европе, Пирс. Даю вам несколько свободных дней.
– Благодарю вас, сэр.
Пейнтер согнул руку, Лиза взяла его под локоть, и пара проследовала к дому.
Как только Грей вылез из машины, к нему подскочил Монк и кивнул в сторону директора, идущего рядом с Лизой.
– Заключим пари?
Грей смотрел вслед парочке. Покинув поместье Вааленбергов, Пейнтер и Лиза почти не разлучались. Теперь, после того как Анна героически погибла, а Гюнтер пропал без вести, Лиза осталась единственным источником информации о действии Колокола. Она долгие часы проводила в «Сигме», где с ней беседовали. И все же Грей подозревал, что совместная работа над отчетом экспедиции служила Пейнтеру и Лизе лишь поводом, чтобы постоянно быть вместе.
Очевидно, Колокол совершил нечто большее, чем простое исцеление плоти.
Пристально глядя, как парочка рука об руку поднимается по лестнице, Грей вспомнил вопрос Монка: «Заключим пари?»
Не рановато? Если жизнь и человеческое сознание – квантовый феномен, то не относится ли это и к любви?
Любовь или нелюбовь. Волна или частица.
Возможно, для Пейнтера и Лизы эти две противоположности пока одно целое, потенциал, который только время превратит в единственную реальность?
– Не знаю, – пробормотал Грей, отвечая на вопрос Монка.
И побрел к дому, уйдя в размышления о собственной жизни.
Как и все люди, он должен сам направить будущее в нужное русло.
Эпилог
18 часов 45 минут
Вроцлав, Польша
Грей быстро шагал по барочному кованому мосту. Он опаздывал. Внизу в лучах предзакатного солнца блестело широкое зеленоватое зеркало Одры.
Как раз в эту минуту в аэропорту приземлился самолет Рейчел. Они условились о встрече в кофейне напротив отеля, в историческом центре старого города. Однако сначала нужно довести дело до конца, взять последнее интервью.
Грей поглядывал на чаек, парящих в небе и отражавшихся в речной глади, по которой медленно плыла пара черных лебедей. В воздухе пахло морем, на берегах буйно цвела сирень. Грей начал свое путешествие на мостике в Копенгагене, а закончит здесь, на другом мосту.
Взгляд его блуждал по черным шпилям старинного города, медным остроконечным кровлям, часовым башням времен Возрождения. Вроцлав некогда назывался крепостью Бреслау и служил важным оборонительным сооружением на границе между Германией и Польшей. Крупные районы Вроцлава были стерты с лица земли во время Второй мировой, когда части германского вермахта оборонялись от наступавшей Красной армии.
Впереди возвышался Соборный остров; две башни кафедрального собора Иоанна Крестителя, давшего название острову, ярко сияли в лучах заката. Однако не сюда держал путь Грей. Вокруг главного храма теснились многочисленные костелы поменьше, и Пирсу нужен был тот, что стоял в нескольких шагах от моста.
Он шагнул на мощенную булыжником улицу.
Костел Святых Петра и Павла скромно стоял слева, почти сливаясь с кирпичной стеной. Грей заметил маленькую угольную дверь дома священника, что выходила прямо на каменистый берег.
Неужели здесь некогда играл в камешки совершенный ребенок?
Из архивов русских, до сего дня так и не рассекреченных, Грею стало известно, что в сиротском приюте при костеле Святых Петра и Павла рос мальчик-сирота. После войны таких обездоленных детей было много; поиск удалось сузить благодаря данным о возрасте ребенка, его поле и белоснежном цвете волос.
Грей также изучил материалы Красной армии об обследовании города и горного района, поисках подземных лабораторий нацистов, о том, что обнаружили в Венцесласском руднике. Досадное стечение обстоятельств помешало русским захватить отряд обергруппенфюрера Якоба Спорренберга, деда Анны и Гюнтера, эвакуировавший Колокол. Лиза выведала у Анны, что именно в этом городе и в этой реке дочь Гуго Хиршфельда утопила ребенка.
А если мальчик не погиб?
Грею с группой специалистов «Сигмы» посчастливилось работать со старыми записями, где они обнаружили давно утерянный след и сложили из обрывков фактов цельную картину. Затем им в руки попал дневник священника, того самого, что ведал приютом. Он писал, что подобрал замерзающего младенца мужского пола у мертвого тела матери. Женщину похоронили на ближайшем кладбище в безымянной могиле.
Найденыш вырос в приюте и благодаря опеке и участию того самого священника, который его спас, поступил в семинарию и принял имя Петр.
Грей подошел к дому шестидесятилетнего пастыря. Он заранее позвонил ему по телефону и, назвавшись журналистом, который разыскивает сирот Второй мировой войны, чтобы написать о них книгу, попросил разрешения задать несколько вопросов.
Грей поднялся на крыльцо и постучал в дверь специальным железным молоточком.
Из костела долетало молитвенное пение – шла месса.
Очень скоро дверь отворилась.
Грей сразу узнал старое, хотя и без морщин лицо, виденное им на фотографиях. Пушистые седые волосы священника расчесаны на пробор, глаза лучатся добротой. Отец Петр был одет в джинсы, черную рубашку с круглым воротником и светлый свитер на пуговицах.
Священник заговорил по-английски с сильным польским акцентом:
– Вы Натан Сойер?
Грей кивнул, внезапно почувствовав стыд за то, что лжет священнику. Однако уловка была необходима. Для безопасности старика.
– Благодарю вас за согласие дать интервью.
– Прошу, будьте как дома.
Отец Петр провел гостя по коридору в маленькую комнату. В камине жарко пылал огонь, кипел чайник. Мирная картина.
Священник указал на стул, и Грей сразу достал записную книжку с заранее подготовленными вопросами.
Петр разлил по чашкам чай и уселся в вытертое кресло-качалку с подушками, давно принявшими форму его тела. На соседнем столике под настольной лампой лежала Библия, рядом несколько потрепанных детективных романов.
– Вы пришли, чтобы поговорить об отце Варике, – с искренней улыбкой начал священник. – Замечательный был человек.
Грей кивнул.
– Еще я хотел бы узнать о жизни в здешнем приюте.
Вопросы были по большей части не самые важные, они лишь помогали заполнить пробелы в истории жизни отца Петра. Дядя Рейчел, глава отдела разведки Ватикана, снабдил «Сигму» полным и исчерпывающим досье на католического священника, в том числе и медицинской картой Петра.
Святой отец вел при церкви жизнь непримечательную, если не считать самоотверженной и неусыпной деятельности по окормлению стада Христова. Здоровьем тем не менее он отличался отменным, озадачивая едва ли не полным отсутствием болезней. В подростковом возрасте он как-то упал со скалы но отделался переломом. За этим небольшим исключением, отец Петр был абсолютно здоровым человеком. Он не обладал ни могучим сложением Гюнтера, ни неестественной скоростью реакции потомков Вааленберга. Просто здоровый мужчина.
Интервью не дало ничего нового.
Грей закрыл блокнот и поблагодарил священника за беседу. При следующем медицинском осмотре у Петра будут взяты анализы крови и образцы ДНК. Хотя Грей и здесь не ожидал никаких открытий.
Совершенный ребенок, созданный Гуго Хиршфельдом, оказался не более чем порядочным и умным человеком с очень крепким здоровьем. Возможно, этого вполне достаточно, чтобы считаться самим совершенством!
Уходя, Грей заметил на угловом столике незаконченную картинку-головоломку и кивнул на нее.
– А вы, значит, любите головоломки?
Губы отца Петра расплылись в обезоруживающей виноватой улыбке.
– Просто хобби. Помогает сохранять остроту ума.
Подобное увлечение было у Гуго Хиршфельда. Может, Колокол передал ребенку некоторые нематериальные качества еврейского ученого?
Покинув церковь и направившись обратно к реке, Грей задумался о связи между отцами и детьми. Интересно, есть ли здесь нечто большее, чем чистая генетика? Что-нибудь на квантовом уровне?
Грей не впервые задавал себе этот вопрос. Его отношения с отцом всегда оставляли желать лучшего. Лишь в последнее время им удалось найти общий язык. Было и другое, что не давало Грею покоя. Что он унаследовал от отца? Грей не мог отрицать, что боится болезни Альцгеймера, передающейся по наследству.
Каким отцом будет сам Грейсон Пирс?
Несмотря на то что он уже заметно опаздывал, Грей резко остановился, внезапно вспомнив слова Монка: «Видел бы ты свое лицо, когда я сказал, что Кэт беременна. Ты перепугался до смерти. А ведь это мой ребенок».
Вот где корни его панического страха: на кого будет похож Грейсон Пирс, став отцом? Не повторит ли он ошибок своего родителя?
Грей получил ответ в самом неожиданном месте. Мимо по мосту быстро прошла девочка в кофте с капюшоном. Сразу вспомнились пальцы Фионы, вцепившиеся в его ладонь. То, как сильно она в нем нуждалась и при этом постоянно противилась его опеке. Нахлынули переживания недавних тревожных дней.
Грей крепко схватился за поручни моста. Как было тогда здорово!.. Ему захотелось вновь испытать это чувство.
Поняв, что ответ найден, Грей рассмеялся. Он вовсе не обречен повторить судьбу отца, хотя потенциальная возможность заложена в генах. Ведь свободная воля и человеческий разум способны направить потенциал в любую из сторон.
Радуясь, что обрел наконец свободу, он шагал по мосту, позволяя этой единственно верной реальности разрушить все остальные потенциальные возможности, которые рассыпались, словно костяшки домино, оставив лишь одну неразрешенную проблему – Рейчел.
Придя к месту назначенного свидания, Грей увидел во внутреннем дворике Рейчел. И замер, потрясенный ее красотой. Всякий раз она поражала его, словно он видел ее впервые. Высокая, длинноногая, с женственными линиями бедер, груди и шеи, с чарующей улыбкой. Глаза цвета карамели светились теплом.
Какой мужчина не пожелал бы провести с ней всю оставшуюся жизнь?
Грей решительно преодолел разделявшее их расстояние и протянул Рейчел руку.
В тот же миг ему вспомнилось предостережение Монка. Кажется, это было так давно! Монк пересчитал по пальцам грядущие испытания чувств: жена, ипотека, дети. Другими словами, реальность.
Отношения между людьми не могут вечно оставаться потенциальными, не могут застыть между любовью и нелюбовью. Эволюция не терпит подобной двойственности и непременно направит их в единственное русло. Именно это происходит сейчас с Греем.
Жена, ипотека, дети.
Грей знал ответ. Он готов ответить на вызов.
Любить или не любить. Волна или частица.
Грей взял в руки ладонь Рейчел и потянул любимую женщину к маленькому столику, заметив на нем тарелку с булочками и две темные кружки с кофе.
Рейчел всегда так предусмотрительна!
Усадив ее, он сел рядом.
Грей пристально смотрел ей в глаза. Ему не удалось скрыть грусть, прозвучавшую в голосе, но он уже принял твердое решение.
– Рейчел, нам нужно поговорить.
И вдруг он прочитал в ее взгляде то же самое – реальность. Две карьеры, два континента, два человека, которые пойдут отныне каждый своим путем.
Она сжала его пальцы:
– Я понимаю.
Отец Петр прислонился к косяку угольной двери, что вела в винный погреб отца настоятеля, и посмотрел вслед журналисту. Дождавшись, когда посетитель скроется, он вздохнул.
Приятный молодой человек, но такой таинственный…
Впереди у бедного юноши немало испытаний.
Такова земная жизнь.
Раздалось мяуканье. Тощая полосатая кошка, задрав хвост, терлась о ноги священника, вопросительно глядя на него снизу вверх. Одна из найденышей отца Варика, а теперь и его подопечная. Отец Петр поставил на камень блюдце с остатками пищи. Бродяжка последний раз потерлась о его ноги и принялась за еду.
Священник, стоя в лучах солнца, любовался рекой. Вдруг он заметил лежащий на земле маленький комочек пестрых перьев – воробья со сломанной шеей. Одно из многочисленных подношений от благодарных четвероногих сирот.
Покачав головой, отец Петр взял в ладони безжизненное тельце, поднес к губам и подул. Перышки взъерошились, задрожали крылышки, и птичка вдруг ожила. Воробей выпорхнул из ладоней священника, стрелой взлетел вверх и заплясал в небе.
Петр проследил за полетом, пытаясь прочитать в воздухе начертанные птичкой невидимые знаки. Потом потер ладони и потянулся.
Жизнь навсегда останется чудесной загадкой.
Даже для него.
Заметки автора
Истина или вымысел?
Благодарю читателей за то, что сопровождали меня в этом новом путешествии. Как обычно, я хочу отнять у вас немного времени, чтобы разобрать роман, открыть, где заканчивается наука и начинается вымысел.
Начну с менее важного.
УППОНИР действительно разработаны протезы конечностей с использованием революционных технологий (правда, не думаю, чтобы они добавляли взрывчатку в состав своей пластмассы).
В Стэнфордском университете создали линию химерных мышей, чей мозг, подобно укуфе из книги, содержит нервные клетки человека. Сейчас ученые работают над тем, чтобы получить мышей, чей мозг на сто процентов будет состоять из человеческих нейронов.
В 2004 году в Германии родился мальчик с мутацией гена, отвечающего за синтез миостатина, что привело к явлению, названному «двойные мускулы»: большой физической силе и повышенному тонусу мышц. Может быть, это первый рожденный естественным путем рыцарь Короля-солнца?
В 1998 году далеко в Гималаях была открыта мифическая Шангри-Ла, оазис журчащих вод и густых лесов, затерянный среди снежных пиков. Что еще может скрываться среди белоснежных вершин?
Теперь о более сложных идеях.
Как уже говорилось в начале книги, Колокол существует в реальности, подтверждая старую истину: жизнь зачастую превосходит самый дерзкий вымысел. Нацисты создали загадочное устройство, горючим для которого служило неизвестное вещество под названием ксерум-525. О его действии известно только то, что работавшие с ним ученые заболели неизвестной болезнью, поразившей и людей, живших в ближайших деревнях. После окончания войны Колокол исчез, всех ученых уничтожили, и по сей день все, что с ним связано, скрыто завесой тайны. Если вы захотите узнать больше об этом загадочном периоде истории, о послевоенной гонке, затеянной союзниками с целью захвата нацистских технологий, и о достижениях немецких ученых в области квантовых исследований, я рекомендую вам книгу, ставшую моей Библией на время работы над романом: «Охота за точкой “зеро”» Ника Кука.
В своем романе я уделил немало внимания Генриху Гиммлеру и его приверженности оккультизму, его поискам родины арийской расы в Гималаях. Все написанное основано на реальных фактах, и даже Черный Камелот Гиммлера в Вевельсбурге существует и поныне. Для получения дополнительной информации рекомендую вам книги Кристофера Хайла «Крестовый поод Гиммлера» и Питера Левенда «Несвященный союз».
Центральную линию романа помогла построить книга «Квантовая эволюция» Джонджо Макфаддена. В ней вы найдете настоящий научный трактат о квантовой механике и ее возможном влиянии на мутационный процесс и эволюцию. Она также касается эволюции разума – проблемы, которой я лишь вскользь коснулся в своем романе. Для глубокого анализа этих тем я настоятельно рекомендую обзавестись экземпляром этой книги.
Финальные страницы романа затрагивают проблему выбора: что нам ближе – акт разумного творения или процесс эволюции? Надеюсь, роман дает ответ на все поставленные в нем вопросы. И все же я твердо убежден, что большая часть дискуссий сегодняшнего дня движется в неверном направлении. Вместо того чтобы упорно докапываться до ответа на вопрос, откуда мы взялись, необходимо все внимание обратить на более насущный: куда мы идем?
Нет более захватывающего занятия, чем поиск ответа на него.
Благодарности
Написание романа – вовсе не сидение один на один с чистым листом бумаги, а длительная совместная работа. На страницах этой книги оставили отпечатки пальцев множество людей.
Во-первых, позвольте выразить особую благодарность Пенни Хилл за продолжительные завтраки, вдумчивые комментарии, а самое главное – за дружбу. То же могу сказать и о Каролин Маккрей. Она и сейчас не дает мне покоя и активно убеждает не останавливаться на достигнутом. Затем имею честь поблагодарить моих друзей, с которыми регулярно встречался в ресторане «Кокос»: Стива и Джуди Прей, Криса Кроу, Ли Гарретта, Майкла Гэллоугласа, Дейва Мюррея, Дениса Грейсона, Дейва Мика, Джейн О’Рива, Дэна Нидлса, Зака Уоткинса и Каролину Уильямс – моих единомышленников и соучастников. Отдельный поклон Джо Конрату за его энергию, поддержку и подробное обсуждение некоторых тем романа и Дэвиду Сильвиану за то, что всюду таскал за собой камеру, даже на самую высокую вершину Сьерры.
Что касается книг, вдохновивших меня на написание «Черного ордена», не могу не упомянуть работ Ника Кука и захватывающего исследования Джонджо Макфаддена. Наконец, выражаю глубокую благодарность людям, помогавшим мне в издании книги: редактору Лайссе Кейш и ее коллеге Мэй Чен, агентам Рассу Гэлену и Дэнни Бэрору. И как всегда, в завершение считаю необходимым заявить, что лично несу ответственность за все возможные ошибки в фактах и деталях событий.
Читать бесплатно другие книги:
