Лишнее золото. Судьбы цвета хаки Негатин Игорь
– Его звали Франклин Рено, – Джек выпустил клуб дыма и прищурился, – и что-то мне подсказывает, что он тогда не соврал.
– Сэр? – подал голос Уильям.
– Да, Билл, ты не ослышался, – кивнул Джек. – Поэтому твою находку мы можем смело датировать одна тысяча девятьсот сорок третьим годом. Никак не раньше – на это указывают некоторые вещи, найденные в пещере.
– Ты так уверен? – спросил я. – Именно сорок третий?
– Абсолютно уверенным может быть только Господь Бог.
– Всегда любил профессионалов, – усмехнулся я, – но и они, мерзавцы, часто ошибаются.
– Смотрите, – Чамберс выложил на стол несколько предметов, – этот боцманский нож, был сделан в тысяча девятьсот тридцать восьмом году. Есть дата на клинке. Образец, произведенный для флота. И надо заметить, очень интересная зажигалка «Зиппо». Можно сказать – раритет.
– Что в ней такого необычного? – Билл повертел ее в руках. – У меня и у мистера Поля такие же.
– Такие же, да не совсем. Посмотри на номер патента, выбитый на ее донышке.
– Такой же. Ой, нет, тут разница в одну цифру!
– Именно, – кивнул Чамберс, – ошибка в патенте. Вместо номера 2032695 выбит 203695. Зажигалки с этой ошибкой встречались в партии, произведенной в тысяча девятьсот сорок втором году.
– Откуда такие познания, Джек?
– Собирал коллекцию. Там, – он махнул рукой, – в прошлой жизни.
– Дальше…
– Далее – обувь, кокарды, плюс рассказ Франклина Рено. Этот старик – личность очень интересная. В молодые годы работал на дядю Сэма, о чем, если честно, вспоминать не любил. Незадолго до своей смерти, когда всех стариков тянет на разговоры, он рассказал молодому аспиранту про один из проектов, в котором участвовал вместе с Альбертом Эйнштейном.
– И что из этого следует?
– То, что мы нашли результат этого проекта. Некоторые о нем слышали как о проекте «Радуга», другие называли Филадельфийским экспериментом, но суть от этого не меняется. Я не буду утверждать, что совершенно в этом уверен, но что-то мне подсказывает, что не ошибаюсь, да и старик… Армия и физика… И знаете, господа, какие мысли у меня возникают? – Чамберс обвел нас взглядом и, сделав небольшую паузу, продолжил: – Проводились исследования для создания корабля-невидимки. Корабля, невидимого для радаров противника. На эсминец «Элдридж» были установлены специальные генераторы для создания мощного магнитного поля. К проекту привлекли всех крупных физиков. Даже Эйнштейна, хоть он и отрицал позже свое участие. Чтоы там ни утверждал Гувер про политические пристрастия Эйнштейна и симпатию к коммунистам, но то, что знаменитый физик работал на американские ВМС, это факт. Что произошло на самом деле, мы никогда не узнаем. Видимо, что-то пошло не так, и корабль, вместо того чтобы стать невидимым, проваливается сюда, в этот мир. Что происходит здесь – увольте, не знаю. Может быть, штормило, и парней просто смыло за борт, а может, еще что-нибудь… Так или иначе, но три человека остались здесь. Двое из них – с переломанными костями. У одного были сломаны обе ноги, а у второго – ребра и рука.
– И третий – с дыркой в черепе, – кивнул я.
– Скорее всего, когда те двое умерли, он застрелился, – высказал свою версию событий Уильям, – когда понял, что остался один.
– Может быть и так. Одиночество – это страшное испытание.
– Да, – Тернер дернул щекой и, немного помолчав, повторил. – Да. Это страшно.
– Ладно, парни, – сказал Чамберс после затянувшейся паузы и посмотрел на нас веселым взглядом, – не надо хмуриться! Жизнь, как ни крути, у каждого из нас одна. Хотите быть счастливыми? Тогда не ройтесь в своей памяти.
Когда я проснулся, Чамберса и Тернера на месте не оказалось. Судя по маленькому рюкзаку, который Джек постоянно таскал с собой, отправились они недалеко. Я встал, помылся и закурил первую сигарету. В небольшое окно лаборатории было видно, как вдоль периметра форта лениво прогуливается пеший патруль. Проехала машина, нагруженная досками. Метрах в двухстах, за проволочным забором – море. Курорт, дьявол меня раздери. Неподалеку послышались знакомые голоса. Вернулись, бродяги.
– Мое начальство может быть против, – раздался голос Уильяма. – Последнее время они уделяют большое внимание этому району. Мне доводилось слышать, что здесь будет новый исследовательский центр Ордена.
– Именно здесь?
– Нет, немного южнее. Там есть остров, на который положил глаз кто-то из руководства.
– Думаю, что вопрос о твоем переводе я решу, – сказал Чамберс. – Наш корабль уходит в Порто-Франко завтра утром. Если ты не передумал…
– Конечно нет, сэр! Я и сам чувствую, что засиделся. С удовольствием отправлюсь с вами в экспедицию, но вы сами понимаете, что просто закрыть лабораторию и уехать не могу.
– Смотри сам, Билл. Мы с Полем вернемся на Базу и начнем подготовку к новой экспедиции.
– Как долго вы будете готовиться?
– У меня есть еще небольшое дело, так что время, чтобы найти тебе замену, есть.
– Хорошо, сэр. Извините, но меня ждет комендант. Я вернусь через час.
– Конечно, Билл. Иди. А я пойду будить этого французского любителя поспать.
Хлопнула входная дверь, и через несколько секунд в дверном проеме возник улыбающийся Джек.
– Проснулся?
– Нет еще, – пробурчал в ответ я, – но пытаюсь.
– Кофе хочешь?
– Обязательно.
– Тогда сделай и мне чашку, – усмехнулся он. – Кстати, видишь эти яхты?
– Вижу. Новые переселенцы в поисках новой жизни?
– Как бы не так! Старые переселенцы. Они здесь уже полтора года. Русские из Порто-Франко. Говорят, что там становится слишком многолюдно, поэтому решили идти дальше, вдоль побережья на запад.
– Русские? – удивился я. – Откуда?
– Не знаю, – пожал плечами Джек, – они не сказали. Знаю, что идут на запад. Смелые, черти. Ничего, мы тоже туда отправимся, но чуть позже.
– Слышал я, как ты вербовал Тернера, – кивнул я.
– Вербовал? – засмеялся он. – Как бы не так! Он сам начал спрашивать про экспедицию.
– На вид – неплохой малый.
– Он был со мной в одной экспедиции, и, знаешь – я ни разу не пожалел, что взял его с собой. Хорошо стреляет, знает этот мир и свое дело. Хладнокровен. Разбирается в геологии. На первый взгляд молчалив и нелюдим, но в коллективе это не помеха. Даже скорее наоборот.
– Согласен, болтуны быстро надоедают. Смотри, – я показал в сторону моря, – твои знакомые снимаются с якоря.
– Да, – Чамберс подошел к окну и прищурился, – отходят.
Пока он рассматривал яхты, на спиртовке закипела вода. Из жестяной коробки я высыпал в большую кружку четыре больших ложки кофе и добавил две ложки сахара. Дьявол раздери этого Тернера – ни одной чистой чашки…
– Мне показалось, сэр, – язвительно спросил я, – или в вашем голосе я слышу нотку сожаления? Хочешь к ним присоединиться?
– Я бы не отказался, но есть одно незаконченное дело…
– Разбитый конвой и твой пропавший друг, – сделал вывод я. – Кстати, если хочешь кофе, то ищи кружку.
– Да, именно так, – сказал Чамберс и осмотрел комнату. Чистой кружки он, конечно, не обнаружил, поэтому вздохнул и полез в свой рюкзак. – Конвой и пропавший друг. А тут еще Билл со своей находкой. В общем, все складывается в одну очень нехорошую картину.
– Что в этих вещах может быть общего?
– Подумай, Поль. Подумай…
– Ну, провалился сюда «Элдридж», – разливая кофе, сказал я, – провалился и верну… Черт!
– Умница, – Чамберс довольно оскалился и ухватился двумя руками за кружку, – я всегда говорил, что ты не глуп. Сам факт, что здесь был этот корабль и он сумел вернуться, дает нам возможность…
– Предположить, что из этого мира есть путь обратно… – глухо закончил я.
– Именно, Поль, – согласился Джек, – ты совершенно прав.
5 год по летоисчислению Нового мира.
Порто-Франко
В Порто-Франко мы вернулись через четыре дня. Могли бы и раньше, но на обратном пути остановились у одного поселения – надо было забрать свежую рыбу. Вместо рыбы обнаружили два обнаженных женских трупа, убитого старика и помешавшегося от горя мужика. Он пил, расплескивая воду, которую ему поднес боцман, и хватал нас за руки, рассказывая о случившемся. По его словам, поселение разграбили бандиты. Судя по состоянию трупов – вчера. Мертвецов закопали, а мужика оставили сходить с ума – таким было решение капитана. По-моему, эту тварь надо было пристрелить. Почему? Рассказывать противно.
Меньше чем через пять часов мы пришвартовались в Порто-Франко. Простились с экипажем, подхватили рюкзаки и отправились в гостиницу, расположенную неподалеку от пристани. Когда-нибудь, лет через двадцать, этот город превратится в центр Нового мира. Слишком уж местоположение хорошее. А может, и нет: город – как человек, никогда не знаешь, что из него получится… Мы пылили по узкой улочке в надежде на хороший ужин и горячий душ.
Гостиница, в которой мы остановились, называлась «Колдингхуз». Несколько номеров на втором этаже и бар – на первом. Хозяин – плешивый датчанин из Оденсе. Он с хмурым видом забрал у нас по восемь экю за «номера с завтраком» и исчез в своей конторке. Судя по его настроению и небольшому количеству посетителей, отель не пользовался большой популярностью. Нам это только на руку – выспимся. Пока готовили комнаты, мы заняли места у стойки. Джек заказал виски, а я – пиво. Выпить не успели, как по лестнице спустился мужчина. По крайней мере, половые признаки в виде небольшой бородки у него присутствовали. Из разукрашенной кобуры, сделанной в стиле «Звезды Дикого Запада», торчала рукоять револьвера. Сначала он просто пил. Потом нахамил официантке. Пять минут спустя он уже перешел на визгливый фальцет, который нестерпимо резал слух.
– Заткнись, – я повернул голову в его сторону, – и перестань хамить девушке. Она не виновата, что ты родился придурком.
– Что? – Он встал со стула и положил руку на револьвер. – Да ты знаешь, кто я такой? Пристрелю, как собаку!
– Обычный мерзавец, – пожал я плечами и поднялся ему навстречу, – или ты не согласен с такой формулировкой?
Револьвер он успел достать. Даже поднять его успел. Почти. Когда его рука начала подниматься, я качнулся влево и, вывернув ему кисть, просто забрал эту опасную игрушку. Он попытался дернуться, но скривился от боли и затих. У него даже слюна побежала по подбородку. Не знаю почему, но именно это взбесило больше всего. Даже больше, чем попытка взяться за оружие. Я схватил его за дряблую шею и ударил головой о стойку бара. Он бы сполз на пол, но дуло револьвера уперлось в подбородок. Так что ему оставалось только хрипеть. Хрипеть и слушать.
– Запомни, мразь: когда ты достаешь оружие, это значит, что кто-то может выстрелить в ответ! Выстрелить и убить. Так что считай, что сегодня тебе повезло. Ты меня понял?! Кивни, если дошло!
– Он не может тебе кивнуть, – подал голос Джек. Он подошел сбоку, поставил пустой стакан на стойку и кивнул бармену. – Еще виски, будьте так любезны.
– Значит, не понял, – прошипел я. – Жаль…
– Ты ему ствол в подбородок упер, – пояснил Чамберс, – так что кивнуть, как ты этого хочешь, он просто физически не в состоянии.
– Ничего, захочет жить – сможет.
– Поль, брось эту падаль, – поморщился Джек, – он уже обмочился. Я не хочу сидеть в гостиной и вдыхать эту вонь.
– Пошел вон, – я отпустил горло этого идиота и кивнул ему на дверь, – вон! На револьвер не смотри, он останется у меня как трофей. Пшел!
– Надо было его пристрелить, и все. По закону ты был бы прав. Да и свидетелей, что он тебе угрожал, предостаточно. Покажи револьвер.
Я положил оружие на стол и проводил взглядом мерзавца, ковыляющего по улице. На его брюках темнело мокрое пятно – и правда обмочился. Падаль…
– С чего ты так взъелся на него, Нардин?
– Не знаю…
Врал. Я все прекрасно знал. Вспомнил убитую на побережье семью. Двух женщин и старика. И того толстогубого мужика, которого бандиты, словно в насмешку, оставили живым. Он тоже брызгал слюной, когда рассказывал, как просил бандитов не трогать его семью. До последнего верил, что его «просто ограбят». Скулил, унижался, размазывая слезы по щекам. Тварь, выросшая в слепой вере в справедливость и непротивление злу. Господи, он даже за оружие не схватился – оно так и осталось лежать на разгромленной кухне. По словам рыбака – «боялся их разозлить». Перед уходом бандиты просто разбили приклад дробовика и спокойно ушли. Они насиловали его жену, а он даже вслед не выстрелил.
– Мне иногда кажется, что я начинаю понимать женщин, – прищурился Джек.
– Да ты просто уникум, Джек Чамберс! И как часто тебя посещают эти мысли?
– Когда я вижу таких, как этот мужик, – он кивнул на входную дверь. – Их, к моему сожалению, становится с каждым годом все больше и больше. Унисекс – это уже не мода, это образ жизни. Сначала появилась бесполая одежда, потом бесполые профессии. А потом подошло время для бесполых людей. Женоподобные мужчины и мужеподобные женщины. Мы вовремя свалили из Старого Света, Поль Нардин.
– Что значит – вовремя?
– Мы не увидим закат цивилизации.
– Ты философ, Джек. Из одного инцидента вывел целую теорию.
– А это не простой инцидент, Поль. Помнишь того мужика на побережье? – Он посмотрел на меня и грустно усмехнулся. – Так вот почему ты сорвался… Понимаю.
– При чем здесь это?
– При том. Бесполым обществом легче управлять. Как превратить мужика в амебу?
– Надо заставить его забыть о чести.
– Это результат. Чтобы превратить людей в легко подчиняющихся повелениям существ, надо запретить им сопротивляться. Всему! Несправедливости властей, унижению. Для начала у них отберут право на оружие, приучат к слюнявой «толерантной» политике, а потом дойдет дело и до чести. Культура владения оружием исчезает, вот что грустно. Такими легко управлять. Брось им кость – будут вилять хвостом, как шелудивые дворняжки. Дай немного власти – загрызут ближнего. За деньги – предадут, не раздумывая. Даже размножаться они будут по плану, составленному власть имущими. Этот ресторанный забияка – прекрасный пример.
– Чего именно?
– Современной человеческой сущности. Ему дали оружие, и он сразу возомнил себя богом, но увы – не умеет им пользоваться! В нужный момент, когда на карту поставлена жизнь – поднимает лапы вверх. Прекрасный показатель, что новый мировой порядок уже действует и люди становятся быдлом. Ладно, идем отдыхать, Нардин. А трофей неплохой, – Чамберс кивнул на револьвер, лежащий на столе, – Colt Python калибра 0.357 Magnum с четырехдюймовым стволом. Дорогая игрушка.
Из Порто-Франко до нашей Базы добирались на попутной машине. Грузовая колонна из шести машин, которая отправлялась ни свет ни заря под охраной двух джипов. Командир конвоя проверил наши карты и дал добро. Место нашлось только в кузове, но устроились со всеми удобствами – в машине лежал огромный кусок брезента. Только пыль достала. Чамберс о чем-то думал, а я, надвинув панаму на лицо, собрался завалиться спать. В конце концов, если что-то пойдет не так, то выстрелы мы услышим.
– Поль, – окликнул меня Джек.
– Что? – Я приподнял край панамы и посмотрел на него. – Не можешь уснуть? Извини, но колыбельных песен не знаю.
– О том, что мы нашли, в отчете писать не надо.
– Мама мне запрещала говорить неправду, – пробурчал я и поднял повыше воротник куртки, – и вообще…
– Не переживай, мы ей ничего не скажем.
– Разве что так…
Перебил сон, зараза такая. Интересно, о чем он думает? Что-то лицо у него благостью не блещет. Грызет неизменную трубку, того и гляди – мундштук перекусит. Уже час прошел, как мы трясемся по этой пыльной дороге, а он молчит, как воды в рот набрал. Мыслитель… Мне на ум ничего дельного не приходило. Была одна шальная мысль, но что вам с нее? Даже если там, наверху, кто-то делит место под солнцем, это их проблемы. Лично для меня в этой жизни ничего не изменится.
На Базе наш ждал сюрприз. Даже несколько. Во-первых, в километре от нее нас остановил усиленный мобильный патруль. Парни дотошно осматривали машины конвоя и проверяли документы. Во-вторых, в районе «шлюза» Джек увидел несколько поддонов с ящиками. Они стояли в зоне карантина. Не надо быть семи пядей во лбу, чтобы понять очевидное – «ворота» работают полным ходом. Мы переглянулись, и Джек скривился, будто от зубной боли.
– Дьявол…
– Пока нас не было, здесь многое изменилось, – покачал головой я, – и как мне кажется, не в лучшую сторону.
– Идем к Виктору.
Офис службы безопасности напоминал муравейник – не протолкнуться. Незнакомые парни носились по коридорам, дымили на лестничных площадках и подозрительно косились в нашу сторону. Правда, на Чамберса смотрели уважительно. Легенда – не попрешь…
– Вы что, возобновили работу «ворот»? – спросил Джек, вваливаясь в кабинет.
– Не переживай, Джек! Время их работы знает очень ограниченный круг лиц. Вокруг Базы – плотное кольцо охраны. Вы и сами должны были видеть – мобильные и пешие патрули в радиусе километра. Дальности мастер-шлюза не хватит, чтобы сбить рабочие частоты.
– Ты сильно рискуешь.
– А что нам остается? – огрызнулся Виктор. – Ждать, пока бандиты опять выдвинут свои требования?
– Опять? Когда они выходили на связь? Откуда? Вы запеленговали точку выхода в эфир?
– Дьявольщина, Чамберс! – Виктор понял, что проговорился.
– Чего хотят эти бродяги? – спросил я.
– Джентльмены, – он поднялся из-за стола и оперся на него кулаками, – вам не кажется, что задаете слишком много вопросов? То, что следует знать – узнаете. Со временем. А теперь – проваливайте отдыхать, и без вас тошно.
– Раз твое начальство говорит – отдыхать, значит, так тому и быть, – сказал Джек. Правда, таким тоном, что я ему не поверил. Виктор, судя по выражению лица – тоже.
– И еще, – Виктор посмотрел на нас, – на Базе введен комендантский час. Так что не засиживайтесь в барах. Если уж загуляете, то ночуйте у местечковых шлюх, а то, не дай бог, подстрелят в темноте. Нечаянно…
– Это что за новости? – вытаращились мы с Чамберсом.
– Вынужденная временная мера. Ладно, валите отсюда. Поль, – окликнул меня Виктор, когда я уже был в дверях.
– Что?
– Утихомирь своего приятеля. Он на Базе всего ничего, но хлопот с ним выше крыши.
– Какого приятеля? – Я с недоумением посмотрел на Виктора. – Чамберса?
– К дьяволу Чамберса! Говорю о твоем протеже – Кариме Шайя.
21 год по летоисчислению Нового мира.
Гостиница «La Mancha», Сао-Бернабеу
– Никита, почему ты его просто не пристрелил? – спросил Поль и хмуро посмотрел на сына, стоявшего с виноватым видом у окна.
– Отец…
– Что – отец?! Сколько раз повторял, а все без толку, – отмахнулся Нардин-старший.
– Я хотел с ним поговорить.
– Поговорить? – искренне удивился Поль. – Но зачем?!
– Допросить, – уточнил Никита.
– А что толку в этом, как ты называешь, «допросе», не подскажешь? Ты не тушуйся, просвети стариков, а то так и умрем в неведении…
– Я думал…
– Думал?! Очень сомневаюсь. И куда потом тело спрятать? В ванну положить? Смысл? Он все равно ничего не сказал бы. Почему? Да потому, что сам ничего не знает!
– Сказал бы, – упрямо сжал губы Нардин-младший.
– Кто его хозяин, и так ясно – какой-нибудь местный бандит. Заказчик? Он известен. Для этого нет необходимости брать языка, рискуя своей шкурой, и допрашивать – пачкая руки кровью. Допрос в нашей ситуации это очень быстрое получение информации. Не мне тебе рассказывать, какими методами это делается. Убить – да, можешь, если перед тобой враг. Но пытать без крайней необходимости – не смей! Кровь – не вода.
– И что я должен был сделать? – Парень опустил голову.
– Эх, Никита, Никита… Раз уж сложилась такая паршивая ситуация, надо было убить. Перевести его в состояние трупа, дьявол меня раздери! Это лучшее, что ты мог предпринять. И с городскими законниками проблем было бы меньше. Единственная версия происшествия – твоя! А теперь мы имеем раненого урода, который выскажет свой вариант перестрелки. Угадай с трех раз, что он скажет? Тебе это надо? Ты профессионал или так, погулять вышел?
– Погоди, Медведь, – Карим задумчиво провел рукой по бороде, – зачем так сразу…
– Что? – дернул бровью Нардин-старший. – Никиту защищать будешь? Нашелся адвокат на мою голову!
– Стареешь, – усмехнулся Шайя, – бурчишь как столетний старик.
– Выпороть его надо за такие дела. Чтобы стрелял и думал – одновременно!
– Ну что ты напал на парня? Да, он привык к другим стычкам. Да, он не просчитал ситуацию. Уже ничего не изменишь. Думать надо: чем это чревато для нас? Прикинуть разные варианты…
– Раньше надо было думать, когда этому бродяге в плечо стрелял! – отмахнулся Нардин и потянулся за сигаретами. – Мыслитель…
Ситуация и правда сложилась не очень хорошая. Выстрел, прогремевший во дворе гостиницы, был сделан Никитой. Он возвращался со встречи с коллегой, когда заметил незнакомца, который пытался открыть их машину, стоявшую под навесом. Взломщик увидел Никиту и потянулся за пистолетом… В результате этой попытки получил пулю в плечо. Вдобавок – напугали повариху, некстати выскочившую во двор. Приехавший через десять минут патруль допросил Никиту, забрал раненого и убрался восвояси, попросив наших путешественников не покидать город. Как сказал старший патруля: «До выяснения всех обстоятельств происшествия».
– Ох и ворчун ты, Медведь, – покачал головой Карим и повернулся к парню. – Никита, будь добр, сходи на кухню. Узнай, что там на обед. Раз уж переспать не с кем, хоть живот набью.
– Так бы и сказали, что поговорить хотите, – буркнул Никита и вышел из номера.
Мужчины помолчали несколько минут, а потом вышли на балкон. Несколько минут они курили, рассматривая пустой двор. Даже соглядатаи и те куда-то исчезли. Только рыжий кот, лежавший на одном из стульев, так и остался на своем месте. Что ему эти выстрелы? Можно подумать, что он их мало слышал на своем кошачьем веку. Не первый и не последний раз…
– Догадываешься, чья работа? – спросил Поль.
– Трудно не догадаться, – ухмыльнулся алжирец. – Служба безопасности Ордена. Надо понимать, что сучонок из конвоя подсуетился. Ему необходимо нас задержать.
– Судя по грубой работе – любой ценой.
– Именно, – согласился Карим. – Убивать нельзя, вот и подрядил этого ублюдка, чтобы в машине покопался – вдруг найдется что-нибудь противозаконное? Или подбросить такое хотели.
– А тут еще Никита, – Поль недовольно покачал головой, – не вовремя вернулся.
– Слушай, Медведь: если тебя так плотно пасут, то почему сразу на хвост не сели?
– А я откуда знаю?
– И мыслей нет?
– Есть. Как ты там говоришь – «Его величество случай»?
– Еще версии?
– Нас задержали, чтобы кто-то успел сюда добраться. С Базы или острова Ордена.
– Весело… Мне это не нравится, – хмуро отозвался Карим.
– Чувствует мое сердце, что встретимся с кем-то из старой гвардии.
– А вот от этого я бы не отказался, – зло оскалился Шайя.
– Это не входит в наши планы, Карим!
– Раз так – надо валить отсюда. И чем быстрее, тем лучше. Вежливое «покидать город не рекомендуется» – это несерьезно. Даже на домашний арест не похоже. Медведь, а что, если с этим парнем поговорить? Перед отъездом. Без лишних глаз и ушей. В конце концов, взять его за горло. Как думаешь?
– Нежелательно. Может подняться большой шум.
– А что изменится? На крайний случай, просто свалим отсюда, и все. Погоню отправят? Сомневаюсь.
– Это смотря когда валить.
– Если под утро, то, может, и отправят. А если ближе к полуночи?
– Ночью – по саванне? – Поль покосился на Карима и покачал головой.
– Не в первый раз, Медведь! Вспомни, как уходили от банды на берегах Амазонки. Тогда, если не забыл, вообще шансов не было, но вырвались.
– Да, – согласился Нардин, – вырвались. Благодаря Верещагину. Вовремя он со своей компанией подоспел.
– Рисковый был мужик. А мы так и остались у него в должниках. Нехорошо.
– А как ты думаешь, почему мы сейчас едем на восток?
– Вот шайтан! – Карим полез в нагрудный карман за сигаретами, забыв, что держит одну из них в руках. – Так вот в чем причина…
– Одна из множества других. Ты не хуже меня знаешь, что есть долги, которые не имеют срока давности.
– Понимаю, – кивнул Шайя. – Так что, берем сучонка за горло?
– Заманчиво, но риск слишком велик. Нельзя так резко обострять ситуацию. Можно и до Рио не добраться.
– Кстати, – щелкнул пальцами Карим, – а нам обязательно попасть прямо в Рио?
– Нет, не обязательно. Есть запасной вариант, на побережье.
– Да, помню. Значит, в Рио нас не перехватят. Тогда что же мы теряем время?
– Хотелось добраться без приключений. Стар я для таких дел.
– Рано себя списываешь, Нардин! – улыбнулся алжирец.
Нардин задумался и посмотрел на пламенеющий закат.
– Ну же, Поль!
– Ты не изменился, Шайя, – усмехнулся Нардин.
– Все меняются, и я – не исключение. Иначе было бы скучно.
– Ладно, уговорил. Как там говорил наш знакомый из Демидовска – «где наша не пропадала»?
– Именно. – Глаза алжирца блеснули, а на скулах заходили желваки. – И еще… Я не люблю стукачей и шпионов. Орден, как ты знаешь, тоже не жалую. У меня с ними свои, давние счеты. Берем за жабры этого любопытного парня из конвоя. Он все расскажет.
– Не сомневаюсь, – ответил Поль.
Был у Шайя один талант – проникновенный разговор. Немного специфический, с легким оттенком убеждения. Даже если собеседник что-нибудь и забыл, то обязательно вспомнит. Вспомнит и расскажет. До мельчайших подробностей. Может, методы Карима и покажутся кому-нибудь слегка диковатыми, но разве это важно, когда речь идет о таком деле, как вернуть человеку память. А заодно и облегчить душу, не вводя в греховные мысли о возможности солгать. Лгать Кариму бессмысленно. Нет, попробовать, конечно, можно! Но зачем брать лишний грех на душу? В конце концов все равно придется сказать правду.
– Погода испортится, – Карим повел плечами и поморщился, – у меня кости ломит.
– Уверен?
– Да. Хамсин[34] идет. Каждым шрамом чувствую. Ладно, до утра времени много. Надо немного размяться. Засиделся.
– И куда собрался?
– Осмотрюсь, что в мире делается. Он, как известно – тесен. Глядишь, кого-нибудь из старых знакомых встречу. Что за жизнь без дружеской беседы? Тоска!
– Хоть ты не нарывайся, – попросил Поль.
– Не переживай, Медведь! Я буду осторожен.
– Сколько тебе потребуется времени?
– Часа четыре, не больше. К ужину вернусь.
Несколько минут спустя из дверей гостиницы вышел Карим. Он лениво осмотрел улицу, не спеша закурил и, не оглядываясь, направился в центр города. Идти было недалеко – около пятнадцати минут. Следом за ним, держа дистанцию, двинулся неприметный мужчина лет тридцати. Алжирец пересек несколько оживленных улиц, выпил чашку кофе в уличном кафе, выкурил несколько сигарет и поболтал с немолодой семейной парой, сидящей за соседним столиком. Супруги, как выяснилось, приехали в Сао-Бернабеу из Виго и собирались отправиться в Рио с завтрашним конвоем. Уговорив их отложить поездку на несколько дней, Шайя расплатился, попрощался с собеседниками и затерялся в толпе туристов.