Последний вечер Браун Сандра
– Ты действительно позволишь нас разлучить какой-нибудь пародии на респектабельность вроде Мартина?
Она устало вздохнула.
– Я прекрасно понимаю, что это за человек. Если бы он не был ректором, мне было бы глубоко наплевать на его мнение. Но он – ректор университета, и ты – его подчиненный.
– В моем контракте не было пункта, регулирующего мою личную жизнь.
– Но преподаватели не крутят романов со студентами, это неписаный закон. Я тебя давно предупреждала, что реакция окружающих будет соответствующей. Ты меня словно не слышал! Тут тебе не прогрессивное восточное или западное побережье. Это материковая Америка. Такое фривольное поведение здесь невозможно.
– Но что в наших отношениях плохого? – воскликнул он наконец, потеряв самообладание. Она вздрогнула, он тихо выругался.
– Прости. Я злюсь не на тебя.
– Знаю, – тихо заверила она. Его злила безвыходность ситуации.
Но признаться в том, что их загнали в тупик, Гранту было непросто.
– Мне не нужны очередные неурядицы. Поверь, этого я хочу меньше всего. Еще меньше я хочу, чтобы неприятности каким-то образом затронули тебя. Но, черт возьми, отпустить тебя я тоже не могу.
– Но придется. Вдруг тебя уволят из-за меня? Как я буду с этим жить?
– Я сумел пережить и не такое, Шелли. Поверь, я живучий. Ничего страшного со мной не случится.
– Зато для меня это станет большой трагедией. – Она взялась за ручку дверцы. – Пока, Грант.
Он схватил ее за руку железной хваткой.
– Чем бы они ни угрожали, я не позволю им нас разлучить. И тебя я так просто не отпущу. Шелли, ты нужна мне. Я хочу тебя. И я знаю: ты испытываешь то же самое.
Он нащупал в темноте ее шею и притянул к себе.
– Нет, – только и успела выдавить она, прежде чем он прижался губами к ее губам. Они ожесточенно поцеловались – ее страсть смешалась с его разочарованием.
Продолжая удерживать ее голову одной рукой, он опустил вниз другую и схватил ее грудь. Соски быстро отозвались на ласки его горячей ладони. Умелые пальцы искусно пробудили в Шелли растущее желание.
– Прошу, не надо, – выдохнула она в его губы, дарящие нежный поцелуй, – не трогай меня.
Его язык скользнул по ее нижней губе и проник внутрь. Закрыв глаза от наслаждения, он прошептал срывающимся голосом:
– Не лишай нас этого, Шелли. Спустя столько времени не отбирай. Разве мы не достаточно заплатили? Я хочу познать тебя целиком.
Он легонько укусил ее за ухо. Тщательно исследовал изящную ушную раковину своим дразнящим бархатным языком. Она невольно положила руку ему на бедро, импульсивно сжала крепкие мускулы, усиливая хватку по мере того, как ее удовольствие росло.
Если Грант еще мог сдерживать желание овладеть ею немедленно, то ее рука стала более чем достаточным стимулом. Ее бессознательные ласки разожгли огонь его страсти и во много раз усилили решимость победить ее страхи и неуверенность.
Он пробовал на вкус нежную кожу ее шеи и спины, покусывая ее зубами и поглаживая языком. Шелли почувствовала, как внутри нее поднимается буря. Ей захотелось отдаться волнению, вихрю, взрыву, накрывшему ее мощной волной.
Грант принялся нетерпеливо целовать ее через одежду, запечатлел горячие влажные поцелуи на соблазнительной груди. Когда он достиг соска, она судорожно выдохнула и до боли схватила пальцами волосы.
Его язык нащупал возбужденную вершину, горящую сквозь голубой шелк и тонкое нижнее белье. Она часто, неровно задышала – его язык работал все интенсивнее – и наконец громко выкрикнула: «Грант!», – когда сосок оказался у него во рту.
Он нежно втянул ее плоть в рот. Сперва одна, а потом и вторая грудь стали объектами пристального внимания. Он чередовал легкие поцелуи со страстными ласками, отрываясь от сосков, лишь чтобы ласково повторить ее имя.
Она не сопротивлялась, когда его рука скользнула под юбку, и он принялся гладить ее бедро. Шелковистые капроновые колготки лишь усиливали ощущения. Она таяла под его прикосновениями, отвечая с удвоенной силой: ее движения вдохновляли его на дальнейшие смелые изыскания.
Хотя они были уже сильно возбуждены, когда его рука достигла конца своего пути по внутренней стороне бедра, обоих захватили невероятные, неожиданные эмоции. Он прижался лбом к ее груди, ее пальцы вцепились в его мощные плечи.
Он шептал ей слова любви, его большой палец, легко дразня, прикоснулся к нежному холмику, и она мгновенно расслабилась и развела ноги.
– Шелли, я буду любить тебя, – прошептал он и прижал ее к себе.
Она всегда мечтала об этом человеке, и вот он был перед ней и страстно желал ее. Почему она сомневалась? Потому что жизнь – не сказка. В реальном мире так не бывает. Мужчина, которого девушка любила многие годы, не мог вернуться в ее жизнь, словно рыцарь на белом коне. Все слишком идеально. Рано или поздно придется расплачиваться.
Откликнуться на его призывы и собственное жгучее желание было так просто. Она его хотела, хотела до смерти, но не могла положить их карьеры на алтарь ночи удовольствий. Ведь у преподавателя и студентки не может быть совместного будущего.
Он готов рискнуть. Но ведь он мужчина и сможет уйти от нее в любой момент. Овладеть ее телом и мыслями, снова разбить ей сердце и отступить. Он освободится, а ей снова придется собирать свою жизнь из осколков и зализывать раны.
На самом деле она не думала, что Грант такой бессердечный. Но ведь и от Дерила она удара в спину не ожидала. В конце концов, женщинам всегда остается уповать на милость своих возлюбленных.
Шелли очень любила Гранта, но не была готова вновь пойти на такие жертвы.
Сначала она даже не осознала, что пытается высвободиться из его объятий, вместо того чтобы прижаться крепче. Она вдруг застыла, и это стало для него самым ясным сигналом. Ее руки оттолкнули его. Он посмотрел на нее как-то беспомощно, моргнул и покачал головой, силясь понять.
– Шелли?
– Прощай, Грант. – Она резко открыла дверь и выскочила наружу.
– Шелли! – закричал он ей вслед. Но она уже мчалась по дорожке. Судорожно открыв дверь, ворвалась в дом и захлопнула входную дверь с оглушительным грохотом, словно за ней гнался сам дьявол.
Двигаясь механически, словно бесчувственный робот, она отправилась в спальню и разделась. В смятении рассмотрела влажные пятна на блузке и, поняв, что ее все же придется отдать в химчистку, горько расплакалась.
Воскресенье Шелли провела дома в полном уединении. Целый день шел дождь – отличный повод не выходить на улицу. Звонила мама, расспрашивала, что нового у дочки и нравится ли ей учеба. Шелли отмалчивалась или отделывалась односложными ответами, предпочитая не говорить о важном, тем более о преподавателе политологии.
Очевидно, Грант решил не перечить ее решению. Втайне она ожидала, что он позвонит, но жестоко ошиблась.
Весь понедельник она обдумывала, стоит ли идти на лекцию к Гранту или отказаться, как она угрожала неделю назад. Причины для отказа были очевидны, но Шелли все же решила остаться.
Во-первых, она не хотела, чтобы ректор Мартин подумал, что напугал ее. Возможно, он никогда об этом и не узнает, но она не простит себе, что так легко сдалась.
Во-вторых, она боялась утратить уважение и доверие Гранта, нельзя было допустить, чтобы он считал ее малодушной трусихой. Однажды он так ее назвал и был недалек от истины, но пусть не думает, что она будет отсиживаться в сторонке. Она хвасталась, что привела свою жизнь в порядок, стала независимой и самодостаточной. Если в их битве она признает собственное поражение так быстро и отступит, утратив чувство собственного достоинства, он посчитает ее дурочкой, незрелой и недостойной подаренного ей внимания. Ну уж нет!
Во вторник, с заплаканными глазами и толстым слоем косметики на нежном лице, она зашла в аудиторию. Грант стоял у стола, пролистывая свои заметки. Дрогнувший мускул на его челюсти стал единственным знаком того, что он заметил, как она вошла, но взглядом он ее не удостоил.
Так прошло две недели. Он словно не замечал ее. Несколько раз ей очень хотелось вмешаться в заведенную им горячую дискуссию, но она сдерживалась. Пусть почувствует на собственной шкуре, что она умеет хранить обет молчания так же долго, как и он!
Однажды днем она намеренно пришла пораньше, чтобы заставить Гранта с ней заговорить, и застала его в обществе мисс Циммерман.
Молодая девушка стояла у его стола в весьма соблазнительной и недвусмысленной позе. Он посмеивался над ней, покачиваясь на стуле, прикасаясь ногами к углу стола рядом с ее бедром. Шелли стиснула зубы, пытаясь побороть желание выбить из-под него стул и звонко шлепнуть мисс Циммерман по нарумяненной щеке.
Разозлившись на него и на себя за эти мысли, она не сделала за всю лекцию ни единой пометки. Все ее внимание захватил вид из окна. В конце занятия она схватила учебники и направилась к двери.
– Миссис Робинс?
На мгновение Шелли усомнилась, стоило ли обращать на призыв внимание, но Гранта слышали и остальные студенты. К тому же она не хотела давать новых поводов для насмешек. Она резко остановилась, из-за чего в нее врезался идущий следом студент. Выпрямив спину и расправив плечи, она повернулась навстречу серо-зеленым глазам.
– Да? – как можно холоднее спросила Шелли, хотя ее кровь забурлила, едва с его губ слетело ее имя.
– Мне нужен научный ассистент и сортировщик. Возможно, вас заинтересует эта работа… Миссис Робинс?
Глава 6
Поток студентов, выходящих из класса, закрутился вокруг нее – она остановилась как вкопанная и с вызовом уставилась на него. Кем он ее считает, своей марионеткой? Не разговаривает неделями, а теперь просит стать его ассистенткой. Возмутительно!
– Совершенно не интересует, мистер Чапман, – холодно сказала она.
Не успела она отвернуться, как он поспешно добавил:
– Извольте сначала выслушать условия! Принимать решение сразу вовсе не обязательно! Но если вы сильно заняты, я спрошу кого-нибудь еще.
На первый взгляд их разговор казался вполне обыденным. Но за вежливыми словами скрывались с трудом подавляемое влечение, стыд и неприязнь. Шелли хотела и разорвать его в клочья за то, что последние недели он ее игнорировал, и вместе с тем кинуться к нему в объятья.
Она презирала в себе эту слабость, но была достаточно взрослой и честной, чтобы ее признать. Не желая предавать собственные чувства, она пыталась сохранять спокойствие и остатки благоразумия.
Когда за последним студентом закрылась дверь, Грант спокойно сказал:
– Присаживайтесь, миссис Робинс.
– Я спешу, мистер Чапман. Лучше постою. Поймите, не смогу я стать вашей ассистенткой.
Он покачал головой и раздраженно закинул руки за спину. Вспомнив, как колоритно он однажды живописал портрет типичного университетского профессора, она чуть не рассмеялась. Меньше всего это описание подходило ему самому. Брюки сидели идеально, облегая узкие бедра, словно руку перчатка. Темная рубашка в клетку серых, зеленых и ржавых оттенков обтягивала гладкие мускулы на спине и плечах. Она оторвала взгляд от темных волос в вырезе рубашки и посмотрела ему в глаза.
Это оказалось роковой ошибкой. Он смотрел на нее слишком мягко и покорно, а увиденный в его глазах голод был отражением ее собственного.
– Мне нужен кто-нибудь, кто выполнял бы для меня исследования, миссис… Проклятье! Шелли. Они включают в себя чтение дополнительных материалов и отчеты – устные, не письменные. На следующей неделе экзамен, мне понадобится помощь в оценке работ. У меня пять групп, и в каждой больше сорока студентов. Неужели ты настолько бессердечна?
Она уставилась на собственные ботинки. Зрелище куда менее интересное, чем его мужественная фигура, зато более безопасное. Когда Шелли снова подняла взгляд на него, решимости у нее поубавилось, а кураж и вовсе улетучился. Собрав последние силы, она попыталась говорить твердо:
– Ничем не могу помочь, профессор.
Он продолжил как ни в чем не бывало:
– Ты – отличная студентка. Я знаю, в этом семестре ты сильно загружена, но уверен: средний балл у тебя высокий. Есть более весомые аргументы, конечно. После занятий ты не подрабатываешь, как многие студенты, у тебя нет семейных обязательств. И ты нужна мне.
Она перевела взгляд на его лицо. Эти слова прозвучали отзвуком других слов, сказанных несколько недель тому назад. Наверняка Грант вложил во фразу двойной смысл, но ему удалось пробить брешь в обороне Шелли и добиться желаемого. Она почувствовала, как рвутся последние тонкие нити ее сопротивления.
– Уверена, ты сможешь найти кого-нибудь еще, – теряя терпение, продолжала отнекиваться она.
– Я тоже в этом не сомневаюсь. Но мне не нужен никто другой. Я выбрал тебя.
Постепенно она расслабилась, упрямо расправленные плечи снова обрели женственную мягкость. Избегая смотреть в его глаза, внезапно окрасившиеся в необычный оттенок цвета мха, она выглянула в окно, на серый ветреный день.
– Где ты хочешь работать с ассистентом?
– Самое логичное – в моем дюплексе. Там все материалы. Тебе будет слишком тяжело их таскать. У меня отличная система хранения документов для экзаменов.
Она покачала головой.
– Грант, это смахивает на безумие.
Шелли не могла признаться, что делить с ним уютную комнату окажется для нее настоящей пыткой, и использовала этот предлог.
– Если ректор Мартин узнает…
– То я скажу ему, что мне понадобился ассистент, а ты – лучшая студентка, ведь это чистая правда.
Шелли изо всех сил старалась не терять самообладания.
– Уверена, будет лучше, если ты выберешь себе в ассистенты мужчину.
На его губах впервые наметилось подобие улыбки.
– Лучше для кого?
Он добился ответной улыбки Шелли и мягко проговорил:
– Я соскучился.
– Не надо, – выдохнула она, закрыла глаза и покачала головой, проклиная навернувшиеся слезы. – Пожалуйста, мне и так тяжело.
– Это ты все усложняешь. Я обещал, что не буду тебя торопить, но больше не могу находиться в подвешенном состоянии.
– Ты игнорировал меня почти три недели, – в ней заговорила оскорбленная женская гордость, – словно я умерла.
– О нет, Шелли. Не говори так. Просто я боялся. Надеялся, что ты страдаешь так же сильно, как я. Каждую ночь, лежа в постели, я вспоминал тебя, твой запах, твой вкус.
– Нет…
– Я до боли хочу тебя, – он сделал шаг вперед и положил руки ей на плечи, – Шелли…
Дверь распахнулась.
– Мистер Чап… Ой, простите, – подчеркнуто медленно извинилась студентка. Она праздно прислонилась к открытой двери, хитро прищурившись.
Шелли смахнула со щек слезы и отвернулась к окну, обхватив себя руками.
– Что такое, мисс Циммерман? – сухо спросил Грант.
Но девушку было не так-то легко смутить: она ответила на его резкость дерзкой улыбкой.
– Ничего. Не так-то уж важно, зайду позже, – ответила она, вышла и захлопнула за собой дверь.
Несколько напряженных секунд они стояли неподвижно, потом Грант подошел к ней.
– Шелли, я…
Она резко повернулась к нему.
– Почему бы не предложить ей стать твоим ассистентом? Уверена, она сделает для тебя все, что угодно.
С мрачным удовлетворением она отметила, что Грант удивлен. Шелли невольно выплескивала на него гнев, хотя злилась на себя. Она ничем не лучше других девиц, что постоянно на него вешаются. Сколько сердец он успел разбить? Мысль, что она одна из его многочисленного гарема, привела ее в ярость.
– Уверена, твоя мисс Циммерман и другие вроде нее готовы жизнь отдать за длинные вечера, проведенные с тобой за чтением пыльных книг.
Судя по напряженным мускулам челюсти и упертым в бока рукам, самообладание далось Гранту нелегко.
– Она не моя мисс Циммерман. Вообще, при чем здесь она? Эта маленькая глупая вертихвостка? Шелли, зачем ты так? Скажи, ты собираешься мне помогать или нет?
Это был вызов, открытый и безжалостный. Нужно было принять его с высоко поднятой головой.
– Да, помогу. Но это будут исключительно деловые отношения.
– Отлично.
– Я серьезно.
– Я понял.
Они оба лгали и прекрасно понимали это. Бурное выяснение отношений не имело ничего общего с делами университета, но им обоим было выгодно делать вид, что на самом деле они уточняют условия сотрудничества.
– Как ты будешь мне платить?
Он тихо выругался и засунул руки в карманы брюк, натянув ткань на бедрах. Она отвела взгляд.
– Как насчет двадцати долларов в неделю? Два раза в неделю, по вечерам.
– Я бы предпочла сорок долларов в неделю. Двадцать долларов за вечер, три часа, с семи до десяти.
– Согласен, – проворчал он. – Жду тебя сегодня.
– У меня экзамен по экономике, сегодня буду готовиться. Смогу завтра.
– Хорошо, – сухо сказал он, – я за тобой заеду.
– Я приеду сама.
Досада и раздражение образовали вокруг него осязаемую ауру. Он прямо кипел от злости.
– Ты знаешь, где я живу.
– Да. Завтра ровно в семь, мистер Чапман.
Она прошествовала мимо него, открыла дверь и вырвалась из аудитории, чуть не уступив желанию зарыться руками в его густые непослушные волосы, моля о поцелуе.
– Ты вовремя, – отметил он, когда открыл ей дверь на следующий вечер.
– Как и обещала.
– Заходи. – На нем были потертые джинсы и рубашка с короткими рукавами, обут он был в тапочки на босу ногу. Увидев его в домашней одежде, она почувствовала, как ее сердце заколотилось сильнее, а руки вспотели, но все же она решительно шагнула в квартиру.
На ней была чопорная белая блузка с плиссированным верхом, узкий черный галстук и черная шерстяная юбка. Строгий хвост дополнял лаконичный деловой стиль. Она с напускной неприязнью окинула взглядом горы бумаг на столе и полу.
– С чего начать?
Он повесил ее кофту на вешалку у двери и взмахом руки пригласил в комнату.
– Мне нужно, чтобы ты изучила три книги, я назову главы, отметив в них случаи, когда Конгресс отменял президентское вето. Также выпиши, оказался ли принятый законопроект полезным, и если да, то почему. Из этого материала получится отличный вопрос для экзамена: если студент знаком с другими научными работами, он сможет привести несколько хороших примеров.
– Разве я не буду сдавать тот же экзамен?
– У тебя будут другие вопросы. Я здесь, если что, обращайся.
Она кивнула, не осознавая сказанного, не думая ни о чем, кроме его удивительных глаз.
Весь остаток вечера они провели в одной комнате – и больше ничего. Он вел себя по-деловому отстраненно. Когда она удобно устроилась на диване, он включил музыку, направился к заваленному столу и углубился в собственную работу.
Примерно через час он встал и потянулся, подняв руки над головой. Шелли случайно подняла взгляд и увидела полоску кожи между рубашкой и джинсами с заниженной талией. Его пупок, покрытый темными шелковистыми волосами, что так хорошо помнили ее пальцы, казался запретным и соблазнительным. Потертые джинсы плотно облегали его мужское достоинство, и от этого зрелища сердце Шелли снова затрепетало.
Облизав пересохшие губы, она постаралась сосредоточиться на своей задаче, усердно уткнувшись в книгу, хотя не понимала прочитанного еще несколько минут.
– Колы? – выкрикнул он из кухни.
– Да, спасибо.
Он вернулся в комнату с двумя высокими стаканами в руках, один из которых поставил на кофейный столик.
– Спасибо, – холодно повторила она.
– Не за что, – вежливо ответил Грант.
Ровно в десять часов она убрала ручку в сумку, аккуратно сложила исписанные страницы с необходимой информацией, встала и положила бумаги на стол.
– Ты закончила, Шелли? – уточнил он как ни в чем не бывало, хотя за несколько минут до этого не мог отвести глаз от соблазнительных округлых форм, которые не скрывала, а подчеркивала блузка.
– Да, но, если понадобятся устные пояснения, готова обсудить прочитанное.
Его голые руки прекрасно смотрелись в приглушенном освещении. Игра света и тени подчеркивала рельеф гладких мускулов. Она хотела к нему прикоснуться, нежно приласкать, словно скульптор, восхищенный собственным безупречным творением, рожденным из грубой глины.
– Не сомневаюсь, в конспектах все структурировано и понятно. – Он встал. – Оплату хочешь получать раз в неделю наличными?
Он подошел слишком близко, и она сделала шаг к двери. Стараясь не встретиться с ним взглядами, сняла с вешалки кофту.
– Нет, можешь выписывать мне чек, допустим, раз в две недели.
– Отлично.
– Спокойной ночи.
Она повернулась и едва не задела подбородком его плечо. Взявшись за ручку двери, пару секунд помедлила, прежде чем ее повернуть. Ей вдруг до боли захотелось, чтобы он что-нибудь сказал, что-то сделал и закончил весь этот глупый фарс. Почему он не подошел к ней, не обнял, не поцеловал?
Его непроницаемое лицо не выдавало внутренней борьбы. Он резко, коротко попрощался:
– Спокойной ночи.
Прошла неделя. Весь вечер ей пришлось проверять экзаменационные работы. Грант дал ей список пунктов, которые должно содержать каждое эссе.
– Просто отметь, а я потом оценю.
В комнате царила атмосфера неловкости, как и в прошлый раз. Долгое молчание прервал телефонный звонок. Грант поднялся с дивана, где лежал на спине, положив книгу на грудь.
– Слушаю, – ответил он, взяв со стола телефонную трубку. – Нет, мисс Циммерман, еще не готовы. Нет, вы узнаете о результатах вместе со всеми… Это похвально, но… Нет. До свиданья, – раздраженно вздохнув, он повесил трубку. – До чего настырная девица!
– «Пру»?
Он повернулся к Шелли, изумленно приподняв бровь.
– Пру?
Она взяла экзаменационную работу студентки, проверенную несколько минут назад.
– Сокращение от Пруденс. Здесь написано «ПРУ». П-Р-У-Д-Е-Н-С, три первые буквы заключены в кавычки.
Он громко рассмеялся, откинув голову.
– М-да, если это не исправление, даже не знаю, что сказать!
– И часто она звонит? – буднично спросила Шелли, аккуратно складывая в стопку уже проверенные работы.
– Ревнуешь?
– Нет, – коротко ответила она, но особый блеск в голубых глазах подсказал ему, что он играет с огнем. Его губы чуть дрогнули, вовремя скрыв озорную улыбку.
– Она звонит в те дни, когда не оставляет в классе предлога, чтобы вернуться, или не сталкивается со мной в университете. Обходительна, как локомотив.
Шелли хотела было напомнить, что ему не должны звонить студентки, но какое она имела право? Ведь формально она ничем не отличалась от Пру Циммерман.
– Она по-своему привлекательна, – небрежно проронила Шелли.
– Ты имеешь в виду, у нее большие сиськи?
От изумления Шелли открыла рот, и он засмеялся. Она обиженно поджала губы.
– Вижу, ты заметил.
– Конечно, любой бы не избежал столкновения, если бы с ним постоянно шел на таран бульдозер, – ответил он, задыхаясь от смеха.
– Бедняжка, в тебя влюбляются все девчонки.
Радостный смех перешел в клокотанье и кашель, он обиженно нахмурился.
– Кто бы говорил. Я видел, как твой сосед чуть шею себе не свернул. Думаю, он не спит на парах исключительно благодаря тебе.
Он подошел к ней почти вплотную. Шелли пришлось откинуть голову немного назад, чтобы заглянуть ему в глаза.
– Между прочим, я сочувствую этому бедолаге. Могу понять, как ему трудно приходится. Мне ведь тоже случалось коротать бессонные ночи в холодной постели, мечтая о тебе.
У Шелли пересохло во рту, она отвела взгляд и быстро встала.
– Мне пора, – поспешно заявила она, аккуратно обошла Гранта и в спешке пребольно ударилась ногой о столик. Как ни странно, он не пытался ее остановить, но, словно охотник, наблюдал за ее перемещениями по комнате – как она взяла сумку, пальто, принесенную с собой папку.
– Шелли?
– Что?
Она повернулась на каблуках так быстро, что он не успел договорить ее имя.
– Ничего, – со вздохом ответил он. – В следующий раз встретимся в пятницу вечером, хорошо? В четверг у меня заседание кафедры.
– Договорились.
– До встречи.
– Это дождь?
Грант поднялся со своего кресла и подошел к окну, отодвинув жалюзи.
– Да, сильный дождь.
– Сегодня вечером холодно.
Она почти опоздала. Сегодня была встреча женского клуба их факультета. Она задержалась, чтобы помочь с уборкой, и ей пришлось идти до дюплекса пешком, чтобы не опоздать. До него было ближе, чем до машины.
Она пришла, тяжело дыша, все еще в нарядной серой жоржетовой блузке и синем английском костюме.
– Ты была на свадьбе? – не скрывая сарказма, осведомился он, открыв дверь. На нем были уже привычные домашние джинсы и желтый свитер без воротника.
Они молча проработали несколько часов и уже почти закончили с экзаменационными работами, когда Шелли подняла голову, услышав, как по крыше бьет дождь.
– Хочешь, я разожгу камин? Последний час ты сидела, поджав ноги, а я знаю, как сильно они мерзнут.