На пятьдесят оттенков темнее Джеймс Э.
– Я бы этого не хотел.
– Почему?
– Я не люблю, когда меня везут.
– Сегодня утром ты вытерпел это, да и Тейлора за рулем ты всегда терпишь.
– Я доверяю квалификации Тейлора.
– А моей не доверяешь? – Я упираюсь руками в бедра. – Честное слово – твои диктаторские замашки не знают границ. Я вожу машину с пятнадцати лет.
В ответ он лишь пожимает плечами, словно это не имеет никакого значения. Нет, он просто невыносим! Польза сомнения? Ладно, к черту это.
– Это моя машина? – злюсь я.
Он хмурит брови.
– Конечно, твоя.
– Тогда отдай мне, пожалуйста, ключи. Я два раза водила ее, да и то лишь до работы и обратно. Ты лишаешь меня этого удовольствия. – Я в воинственном настроении. Губы Кристиана дергаются от сдерживаемой улыбки.
– Но ведь ты не знаешь, куда мы собираемся ехать.
– Я уверена, что вы просветите меня на этот счет, мистер Грей. До сих пор вам это прекрасно удавалось.
Он изумленно смотрит на меня, потом улыбается. Его новая, робкая улыбка совершенно обезоруживает меня, и у меня от нее захватывает дух.
– Прекрасно удавалось, да? – бормочет он.
Я краснею.
– Чаще всего да.
– Что ж, в таком случае… – Он протягивает мне ключи, обходит вокруг машины и открывает передо мной водительскую дверцу.
– Налево, сюда, – командует Кристиан, и мы берем курс на север, на I-5. – Черт, осторожнее, Ана! – Он хватается за приборную панель.
Да ради бога. Я закатываю глаза, но не поворачиваю к нему голову. Из стереоустановки воркует Ван Моррисон.
– Сбавь скорость!
– Я сбавляю!
Кристиан вздыхает.
– Что сказал тебе Флинн? – В его голосе я слышу беспокойство.
– Я уже говорила: что я должна дать тебе почувствовать пользу сомнения.
Проклятье, пожалуй, надо было уступить руль Кристиану. Тогда я могла бы смотреть на него. Да… Я сигналю о том, что останавливаюсь.
– Что ты делаешь? – рычит он, встревожившись.
– Уступаю тебе руль.
– Почему?
– Чтобы я могла смотреть на тебя.
Он смеется.
– Нет уж, ты хотела вести машину – вот и веди, а я буду смотреть на тебя.
Я хмурюсь, глядя на него.
– Не отрывай глаз от дороги! – кричит он.
У меня лопается терпение. Правильно! Я останавливаюсь у обочины прямо перед светофором и выскакиваю из машины, хлопнув дверцей. Стою на тротуаре, скрестив руки на груди, и злобно гляжу на него. Он тоже выходит.
– Что ты делаешь? – сердито спрашивает он.
– Нет, что ты делаешь?
– Здесь нельзя останавливаться.
– Знаю.
– Так почему остановилась?
– Потому что я сыта по горло твоими командами. Либо садись за руль, либо заткнись и не командуй, когда я веду машину.
– Анастейша, возвращайся в машину, пока мы не получили квитанцию о штрафе.
– Нет.
Он растерянно моргает, не зная, что делать, потом проводит руками по волосам, и его гнев превращается в удивление. Внезапно у него становится такой комичный вид, что я невольно улыбаюсь. Он хмурится.
– Что? – снова рычит он.
– Ты.
– Ох, Анастейша! Ты самая несносная женщина на планете! – Он потрясает в воздухе руками. – Ладно, я поведу машину. – Я хватаю его за лацканы пиджака и тяну к себе.
– Нет, это вы самый несносный мужчина на планете, мистер Грей.
Он окидывает меня с высоты своего роста темным пронзительным взглядом, потом обнимает за талию и прижимает к себе.
– Может, мы и предназначены друг для друга, – тихо говорит он и, уткнувшись носом в мои волосы, вдыхает их запах. Я обхватываю его руками и закрываю глаза. Впервые с утра я чувствую душевный покой.
– Ах… Ана, Ана, Ана, – шепчет он, приникнув губами к моим волосам.
Я еще крепче сжимаю объятия, и мы неподвижно стоим, наслаждаясь мгновением неожиданного покоя среди уличной суеты. Отпустив меня, Кристиан открывает пассажирскую дверцу. Я забираюсь в машину и спокойно сижу, глядя, как он садится за руль.
Кристиан трогает «Сааб» с места и встраивается в поток машин, рассеянно подпевая Вану Моррисону.
Эге! Я никогда не слышала, как он поет. Даже под душем. Я хмурюсь. У него приятный голос – конечно. Хм-м… слышал бы он мое пение. Если бы слышал, то никогда бы не предложил мне выйти за него замуж! Мое подсознание скрестило на груди руки; оно нарядилось в эксклюзивную клетчатую юбку от «Бёрберри». Песня кончается, и Кристиан замечает с ухмылкой:
– Знаешь, если мы получим штрафную квитанцию, то на твое имя. Ведь машина зарегистрирована на тебя.
– Что ж, хорошо, что меня повысили, – теперь я могу позволить себе заплатить штраф, – лукаво отвечаю я, любуясь на его красивый профиль. Его губы складываются в усмешке. Звучит еще одна песня Моррисона, а Кристиан сворачивает на эстакаду, ведущую на I-5, на север.
– Куда мы едем?
– Сюрприз. Что еще сказал Флинн?
Я вздыхаю.
– Он говорил о ФФФСТБ или типа того.
– СФБТ. Последнее слово в терапии, – бормочет он.
– Ты пробовал и другие?
Кристиан фыркает.
– Детка, я перепробовал все. Когнитивизм, Фрейд, функционализм, гештальттерапия, бихевиоризм и все прочее… – В его голосе слышится горечь и затаенная злость. Последнее меня беспокоит.
– Как ты думаешь, этот новый метод поможет?
– Так что сказал Флинн?
– Сказал, что не надо цепляться за прошлое. Надо сосредоточиться на будущем – на том, где ты хочешь быть.
Кристиан кивает и одновременно пожимает плечами; на его лице я вижу недоверие.
– Что еще? – допытывается он.
– Он говорил о твоей боязни прикосновений, хотя назвал ее как-то мудрено. И о твоих ночных кошмарах, и об отвращении к себе.
Я гляжу на его лицо, озаренное вечерним солнцем. Кристиан задумался и грызет ноготь. Потом бросает на меня быстрый взгляд.
– Глаза на дорогу, мистер Грей, – строго напоминаю я и хмыкаю.
Мне кажется, что он немного разочарован.
– Анастейша, вы разговаривали целую вечность. Что он еще сказал?
Я сглатываю комок в горле.
– Он не считает тебя садистом, – шепчу я.
– Правда? – спокойно говорит Кристиан и хмурит брови. Атмосфера в салоне делается мрачной.
– По его словам, психиатрия не признает такой термин. С девяностых годов, – бормочу я, стараясь спасти наше недавнее тепло.
Лицо Кристиана мрачнеет, он вздыхает.
– Мы с Флинном расходимся в мнении насчет этого.
– Он сказал, что ты всегда думаешь о себе самое плохое. И я согласна с ним, – бормочу я. – Он также упомянул про сексуальный садизм – но сказал, что это выбор стиля жизни, а не сфера для работы психиатра. Может, об этом стоит подумать.
Он снова сверкает на меня глазами, а его рот сжимается в угрюмую линию.
– Так-так, один разговор с доктором – и ты уже эксперт, – едко говорит он и снова смотрит на дорогу.
О господи… Я вздыхаю.
– Знаешь, если не хочешь слушать, что он мне сказал, тогда и не спрашивай.
Я не хочу спорить. Вообще-то он прав: разве я разбираюсь во всей этой дребедени? Да и хочу ли разбираться? Я могу перечислить важнейшие «грехи» – его стремление все держать под контролем, опекать, собственнический инстинкт, ревность – и я прекрасно понимаю, откуда это идет. Я даже понимаю, почему он не терпит прикосновения – я видела его шрамы на теле. И могу лишь догадываться, сколько шрамов в его душе, я только однажды была свидетельницей его ночного кошмара. А доктор Флинн сказал…
– Я хочу знать, что вы обсуждали. – Кристиан прерывает мои раздумья. Он сворачивает с I-5 на 172-ю дорогу, идущую на запад, в сторону висящего над горизонтом солнца.
– Он назвал меня твоей любовницей.
– Правда? – Его тон теперь примирительный. – Что ж, он всегда разборчив в своих терминах. Пожалуй, это точное обозначение. Согласна?
– Ты считал своих сабмиссив любовницами?
Кристиан снова морщит лоб, на этот раз он думает. «Сааб» он снова поворачивает на север. Куда мы едем?
– Нет. Они были сексуальными партнершами, – бормочет он с опаской в голосе. – Ты моя единственная любовница. И я хочу, чтобы ты заняла еще более важное место.
А, опять это магическое слово, наполненное возможностями до краев. Оно вызывает у меня улыбку, и я мысленно обнимаю себя, сдерживая свою радость.
– Я знаю, – шепчу я, всячески пытаясь скрыть свой восторг. – Мне просто надо немного времени, Кристиан. А то у меня голова идет кругом в последние дни.
Он склонил голову набок и смотрит на меня странно, ошеломленно.
Через секунду загорается зеленый свет. Кристиан кивает и прибавляет громкость музыки. Наша дискуссия окончена.
Ван Моррисон все еще поет – теперь с большим оптимизмом – о чудесной ночи и танцах под луной. Я гляжу в окно на сосны и ели, окрашенные золотом заката; их длинные тени тянутся через дорогу. Кристиан свернул на местную дорогу, и мы едем на запад, к заливам.
– Куда мы едем? – снова спрашиваю я после очередного поворота. Я успеваю прочесть название – «9 Аве СЗ». Я озадачена.
– Сюрприз, – говорит он и загадочно улыбается.
Глава 18
Теперь мы едем мимо ухоженных одноэтажных деревянных домов, где дети играют в баскетбол, катаются на велосипедах или бегают по улице. Идиллическую картину дополняют пышные деревья. Может, мы едем в гости? Тогда к кому?
Через несколько минут Кристиан резко сворачивает влево – и мы оказываемся перед белыми узорчатыми створками металлических ворот, вмонтированных в шестифутовый забор из песчаника. Кристиан жмет кнопку на ручке дверцы, и стекло плавно опускается вниз. Потом он набирает номер на пульте, и ворота приветливо распахиваются.
Он смотрит на меня, и выражение его лица меняется. Кристиан выглядит неуверенно, даже нервничает.
– Что такое? – спрашиваю я, не в силах убрать озабоченность из своего голоса.
– Некая идея, – спокойно отвечает он и направляет «Сааб» в ворота.
Мы едем в горку по аллее, достаточно широкой, чтобы могли разъехаться два автомобиля. С одной стороны дороги густо растут деревья, по другую сторону, за рядом деревьев, вероятно, раньше была пашня. Теперь ею завладели травы и полевые цветы, создавая сельскую идиллию; вечерний ветерок мягко шевелит траву, позолоченную вечерним солнцем. Все мило и навевает покой. Внезапно я представила себе, как я лежу на траве и гляжу в чистое голубое летнее небо. Мысль настолько соблазнительная, что мне почему-то взгрустнулось по дому. Как странно!
После очередного поворота мы оказываемся перед импозантным домом из розового песчаника. Дом построен в средиземноморском стиле и напоминает дворец. Горят все огни, окна ярко освещены. Перед гаражом на четыре машины стоит большой черный «БМВ», но Кристиан останавливается возле величественного портика.
Интересно, кто же тут живет? И почему мы приехали сюда?
Кристиан с беспокойством оглядывается на меня и глушит мотор.
– Ты постараешься держать сознание открытым? – спрашивает он.
Я хмурюсь.
– Кристиан, с первого дня нашей встречи мне постоянно требуется открытое сознание.
Он иронично улыбается и кивает.
– Справедливое возражение, мисс Стил. Пошли.
Открываются двери из темного дерева. В них стоит женщина с темно-русыми волосами, искренней улыбкой, в элегантном сиреневом костюме. Я радуюсь, что переоделась после работы в новое платье-рубашку цвета морской волны, чтобы произвести впечатление на доктора Флинна. Ну да, я не ношу такие, как у нее, «каблуки-киллеры» – но я все-таки и не в джинсах.
– Мистер Грей, приветствую. – Она тепло улыбается, и они обмениваются рукопожатием.
– Здравствуйте, мисс Келли, – вежливо говорит он.
Женщина улыбается мне и протягивает руку, которую я пожимаю. От моего ревнивого взора не ускользает ее смущенный румянец и томные взгляды, которые она бросает на Кристиана.
– Олга Келли, – весело объявляет она.
– Ана Стил, – бормочу я в ответ.
Кто эта женщина? Она отходит в сторону, впуская нас в дом. Я вхожу и испытываю шок. Дворец пустой – совершенно пустой. Мы стоим в просторном вестибюле. Стены бледно-лимонного цвета, с более светлыми пятнами там, где когда-то висели картины. На них остались лишь старомодные хрустальные светильники. Пол темный, из какого-то твердого дерева. По обе стороны от нас – закрытые двери. Но Кристиан не дает мне времени, чтобы я могла осмыслить происходящее.
– Пошли, – говорит он и, взяв меня за руку, ведет через арку в еще более просторный холл.
В холле доминирует винтовая лестница с затейливой чугунной балюстрадой. Но Кристиан не останавливается и там, а ведет меня в большой зал. Он тоже пустой, если не считать огромного выцветшего ковра. Таких больших ковров я еще никогда не видела. Да, еще висят четыре хрустальные люстры.
Мне становятся ясными намерения Кристиана, когда мы проходим через зал и раскрытые французские двери на большую каменную террасу. Внизу – ухоженная лужайка размером с половину футбольного поля, а дальше… дальше открывается вид. Ого!..
Закат над заливом! От панорамы захватывает дух – от восторга у меня подкашиваются ноги. Вдали лежит остров Бейнбридж, а еще дальше в этот хрустально-чистый вечер солнце медленно уходит за горизонт, окрашивая в кроваво-красные и огненно-оранжевые цвета небосклон за Олимпийским национальным парком. Багряные полосы перечеркивают небесную лазурь, им вторят темный пурпур легких перистых облаков и фиолетовая масса лесов на дальнем берегу. Эта торжественная визуальная симфония исполняется небесным оркестром и отражается в глубокой, неподвижной воде залива. Я поражена – стою и безуспешно пытаюсь вместить в себя такую красоту.
Через какое-то время я обнаруживаю, что мне не хватает воздуха, – от благоговения я давно уже не дышу. Кристиан по-прежнему держит меня за руку. Я с трудом отрываю глаза от вечернего неба и замечаю, что Кристиан с беспокойством поглядывает на меня.
– Ты привез меня сюда полюбоваться закатом? – шепчу я.
Он кивает с серьезным лицом.
– Кристиан, это умопомрачительно. Спасибо, – бормочу я и снова наслаждаюсь роскошным зрелищем. Он отпускает мою руку.
– Тебе хотелось бы смотреть на эту картину до конца своих дней? – еле слышно спрашивает он.
Что? Я снова поворачиваюсь к нему; удивленные голубые глаза смотрят в задумчивые серые. Наверное, у меня отвисла челюсть. Я бессмысленно моргаю.
– Мне всегда хотелось жить на берегу моря. Я ходил по заливу на катамаране и с завистью поглядывал на эти дома. Они давно не выставлялись на продажу. Я хочу купить участок, снести этот дом и построить новый – для нас, – шепчет он, и в его глазах сияют новые надежды и мечты.
Черт побери! Я с трудом стою на ногах и не падаю. У меня кружится голова. Жить здесь! В этом прекрасном месте! До конца своих дней…
– Но это просто моя очередная фантазия, – осторожно добавляет он.
Я оглядываюсь на дом, прикидываю, сколько он может стоить. Должно быть, немало – пять, десять миллионов долларов? Мне трудно даже представить. Ого!
– Почему ты хочешь его снести? – спрашиваю я. Его лицо вытягивается. О нет…
– Мне хочется жить в более экологичном доме, где используются современные технологии. Элиот строит такие дома.
Я оглядываюсь на большой зал. Мисс Олга Келли держится поодаль, возле входа. Она, конечно, риелтор. Теперь мне бросается в глаза, что зал огромный и очень высокий, он немного похож на гостиную в «Эскале». Наверху тоже есть балкон – вероятно, туда можно подняться по лестнице, ведущей на второй этаж. Еще я вижу в зале огромный камин и целый ряд французских дверей, открывающихся на террасу. Во всем я чувствую обаяние былого уклада жизни.
– Можно, мы посмотрим дом?
Она с недоумением глядит на меня, потом соглашается.
– Конечно.
Лицо мисс Келли светлеет, когда мы возвращаемся в зал. Она с радостью устраивает для нас экскурсию.
Дом огромный: двенадцать тысяч квадратных футов на шести акрах земли. Кроме главного зала, есть кухня, соединенная со столовой – нет, с банкетным залом, примыкающая к ней «семейная» комната (семейная!), музыкальный салон, библиотека, кабинет и, к моему огромному удивлению, домашний бассейн и тренировочный зал с сауной. Внизу, в подвале, устроен кинозал и – о господи – комната для игр. Ну и в какие игры мы будем там играть?
Мисс Келли показывает нам всевозможные изъяны, но, в принципе, дом очень красивый и явно был когда-то счастливым семейным гнездом. Теперь он требует ремонта, но ведь приличная ремонтная фирма сможет это сделать.
Когда мы следом за мисс Келли поднимаемся по великолепной лестнице на второй этаж, я с трудом сдерживаю свой восторг… в этом доме есть все, о чем я могла мечтать.
– А этот дом можно сделать более экологичным и современным?
– Я спрошу у Элиота. Он неплохо разбирается в таких вещах.
Мисс Келли ведет нас в хозяйские покои, где огромные окна открываются на балкон, и вид еще лучше. Я могла бы сидеть и смотреть на залив целый день – на проплывающие мимо суда и переменчивую погоду.
На этом этаже есть еще пять дополнительных спален. Для детей! Я поскорее прогоняю эту мысль. Мне и без этого надо многое обдумать. Мисс Келли уже рассказывает Кристиану, как устроить на участке конюшню и загон. Лошади! У меня в сознании вспыхивают пугающие воспоминания о неудачных уроках верховой езды, но Кристиан, кажется, не слушает.
– Место для загона там, где сейчас луг? – спрашиваю я.
– Да, – весело говорит мисс Келли.
На мой вкус, на лугу можно лежать в высоких травах, устраивать пикники; там совсем не место этим четвероногим исчадьям сатаны.
Когда мы возвращаемся в большой зал, мисс Келли исчезает, а мы с Кристианом снова выходим на террасу. Солнце село, и теперь на дальнем берегу Залива мигают огни городов Олимпийского полуострова.
Кристиан обнимает меня и, приподняв указательным пальцем мой подбородок, пристально смотрит мне в глаза.
– Ну как, берем? – спрашивает он с бесстрастным видом.
Я киваю.
– Прежде чем покупать дом, я хотел убедиться, что тебе здесь понравится.
– Вид?
Он кивает.
– Мне нравится вид и нравится сам дом.
– Неужели?
Я застенчиво улыбаюсь.
– Кристиан, как хорошо нам будет заниматься любовью на лугу.
Он резко вдыхает воздух, приоткрыв рот, потом его лицо расплывается в усмешке. Внезапно его пальцы погружаются в мои волосы, и наши губы сливаются в поцелуе.
Когда мы возвращаемся в Сиэтл, Кристиан выглядит намного веселее.
– Так ты собираешься его купить? – спрашиваю я.
– Да.
– А «Эскалу» ты продашь?
Он хмурится.
– Зачем?
– Чтобы заплатить за… – Я замолкаю и смущаюсь.
– Поверь мне, я могу это себе позволить, – ухмыляется он.
– Тебе нравится быть богатым?
– Да. Покажи мне человека, которому бы это не нравилось, – мрачно отвечает он.
Ладно, пора менять тему.
– Анастейша, ты тоже научишься быть богатой, если скажешь «да», – ласково говорит он.
– Богатство – не то, о чем я всегда мечтала, Кристиан.
– Знаю. Мне это нравится. Но ведь ты никогда и не голодала, – возражает он. Его слова звучат убедительно.
– Куда мы едем? – весело спрашиваю я, меняя тему.
– Праздновать, – усмехается Кристиан.
Ого!
– Что праздновать, покупку дома?
– Ты что, уже забыла? Твое повышение по службе, ведь теперь ты и.о. редактора.
– Ах да, – усмехаюсь я. Трудно поверить, но я уже совершенно забыла об этом. – Где?
– Наверху, в моем клубе.
В твоем клубе?
– Да. В одном из них.
Клуб «Высотная Миля» расположен на семьдесят шестом этаже башни «Коламбия», еще выше, чем квартира Кристиана. Он очень стильный, и оттуда открывается улетный вид на Сиэтл.
– «Кристаль», мэм? – Кристиан протягивает мне бокал охлажденного шампанского. Я примостилась на барном табурете.
– О да, благодарю вас, сэр. – Я кокетливо подчеркиваю последнее слово и хлопаю ресницами.
Он смотрит на меня, и его лицо мрачнеет.
– Вы флиртуете со мной, мисс Стил?
– Да, мистер Грей, именно так. Что вы с этим поделаете?
– Что-нибудь придумаю, не сомневайтесь, – говорит он, понизив голос. – Пойдем, наш столик готов.
Когда мы подходим к столику, Кристиан останавливает меня, взяв за локоть.
– Ступай и сними трусики, – шепчет он.
Да ладно? Восхитительные мурашки бегут по моей спине.
– Иди, – спокойно приказывает он.
Что-что? Он не улыбается, он абсолютно серьезен. У меня напрягаются все мускулы, расположенные ниже талии. Я отдаю Кристиану бокал с шампанским, резко поворачиваюсь и иду в туалет.
Черт. Что он собирается делать?
Читать бесплатно другие книги:
