Заклятье зверя Набокова Юлия

– Обезглавь его и сожги тело. – Некромант подобрал с пола меч убитого мертвеца и протянул Вернеру. – Тогда он не сможет вернуться.

Вернер взял меч целой рукой и замахнулся. Рука повисла в воздухе – вампир выглядел совершенно беззащитным. «Блондинку оставь мне», – вдруг отчетливо прозвучал в голове Вернера его голос, и меч упал вниз, яростно отсекая голову от плеч. Синяя молния сорвалась с пальцев, язычки пламени побежали по одежде вампира, обращая труп в прах.

Вернер ожидал, что его тело вновь скрутит судорогой и заклятье Гидеона даст о себе знать, но ничего не произошло. Заклятье распространяется только на живых существ, смекнул Вернер, а вампир уже давно был мертв.

– Почему ты помог мне? – обернулся он к некроманту.

– Когда-то я был таким, как ты, учеником мага, – глухо ответил тот. – Когда нежить под руководством Джайдена напала на нашу деревню, я был с невестой, Лией. Джайден пообещал мне, что не тронет ее, если я пойду с ним и стану служить Мортис. Я согласился. На прощание Лия крикнула мне: «Лучше бы ты умер!» – Скрипучий голос некроманта дрогнул. – Я ушел с Джайденом. Мы поселились здесь. Я изучал некромагию. Джайден пополнял армию Мортис за счет людей. Однажды по поручению Безмясой я покинул замок. Меня не было около месяца. А когда я вернулся, я нашел здесь Лию… – Некромант тяжело замолчал. – Она носила ребенка Джайдена. Он потом клялся мне, что не помнил лица моей невесты, что похитил ее по ошибке. Я даже не успел поговорить с ней. В ту же ночь Лия бросилась вниз с крепостной стены. А я поклялся отомстить Джайдену. Но что толку с некромантии, если она не может причинить зла моему врагу? И я принялся ждать мага, который появится здесь и отвергнет дар Мортис, не поддастся искушению вампира и сможет одолеть его. Магов было много. Но отказался лишь ты один. Наивный, практически беспомощный ученик мага. – Он горько усмехнулся, дернул головой, так что черная прядь волос взметнулась вверх. – Другого случая я мог и не дождаться. Пришлось тебе помочь.

За спиной раздались ободренные крики воинов: мертвецы отступали.

– Теперь и ты мне помоги.

Вернер непонимающе взглянул на некроманта.

– Убей меня.

– Что? – Вернеру показалось, что он ослышался.

– Убей меня, – бесстрастно повторил некромант. – И сожги, как его. – Он дернул подбородком, указывая на кучку праха, которая осталась от вампира. – Я не хочу, чтобы Мортис смогла поднять меня. А она обязательно это сделает, потому что некромантов такого уровня, как я, мало.

«Но заклятье!» – хотел возразить Вернер, но только стиснул зубы и кивнул, покрепче перехватив меч здоровой рукой. Он был обязан своей жизнью и жизнью своих спутников этому изможденному человеку в черном балахоне. Окажись на его месте другой чернокнижник, все они стали бы прислужниками Мортис. А это гораздо хуже смерти.

– Хорошо.

Одновременно с клинком, пронзившим живое сердце некроманта, Вернера скрутила дикая боль. С каждым разом превращение становилось все мучительнее. Штаны, разошедшиеся по шву на левой ноге, обнажили звериное бедро. «Теперь я уже наполовину волк», – с содроганием понял Вернер. Тело еще сохраняло человеческие навыки, еще удерживало вес на ставших волчьими ногах, но до полного превращения осталось уже немного. «Успею ли я довезти Ивонну до дома прежде, чем окончательно превращусь в зверя?» – с тревогой подумал Вернер, торопливо снимая плащ с некроманта, и завернулся в него, скрывая подранные штаны. Когда на пути попадется одежная лавка, он непременно купит новый плащ. А пока нельзя допустить, чтобы его спутники заметили неладное.

Уставшие, но радостные крики воинов за спиной возвестили о победе. Подскочивший сзади Хартвиг хлопнул по плечу так, что Вернер едва устоял на ногах.

– Дружище, ты нас всех спас! В одиночку уложил вампира и некроманта. Я уже сомневаюсь, что ты обычный ученик мага. А ты, я гляжу, времени зря не теряешь, и приодеться успел!

– Оставь его, Харт, – прозвучал мягкий голос Ивонны, и рядом прошелестело ее платье, – не видишь, он едва держится на ногах!

– Да у тебя рука сломана! – воскликнула Бенедикта и принялась оказывать первую помощь.

В зале тем временем сделалось еще темнее: на Невендаар опускались сумерки.

– Надеюсь, никто не желает задержаться здесь на ночлег?

Хартвиг обвел всех взглядом, и Ивонна виновато повесила в голову.

– Простите меня. Это из-за меня мы все попали в беду, – еле слышно пробормотала она.

– Надеюсь, впредь ты станешь прислушиваться к словам старого вояки, – проворчал Хартвиг. – А теперь идемте отсюда, пока в гости не пожаловала сама Мортис.

По дороге воины уложили еще с десяток мертвецов, бродивших по замку.

К счастью, кони, оставшиеся во дворе, были целы. Вот только от Вернера не укрылось, как они испуганно прянули при его появлении. Присутствие зверя в нем становилось все более явным для лошадей, но его спутники, к счастью, даже не догадывались о его превращении.

– Ну что, спалим это гнездо Мортис? – спросил Хартвиг и отдал распоряжение воинам. Те скрылись за воротами и вскоре вернулись, волоча за собой срубленные сухие деревья. Сложив их на ступени замка, воины разожгли огонь. Пламя весело затрещало, переметнувшись на деревянные двери, взбежало по дубовым перекрытиям.

– Едем! – отдал команду Хартвиг, и отряд выехал за ворота.

Несмотря на окутавшие Невендаар сумерки, пламя от горящего замка нежити освещало путь воинов до самых холмов. Оранжевые всполохи ложились на иссушенную землю, и казалось, что в глубоких трещинах течет огненная лава.

Перейдя на ту сторону холмов, отряд как будто попал в другой мир, вернулся с мертвых земель нежити на благодатные луга Невендаара. Копыта лошадей тотчас увязли в высокой траве, ветерок принес аромат спелых яблок и полевых цветов, вспорхнула с земли испуганная сова, казавшаяся серебряной в лунном свете, застрекотали цикады.

Хартвиг снял шлем, вдохнул полной грудью свежего ночного воздуха, пробормотал:

– Как будто в Алкмааре побывали.

Вернер с любопытством взглянул на него:

– А ты что, бывал там?

– Приходилось, – коротко ответил воин. И было видно, что распространяться на эту тему он не намерен. Добавил только: – Еще до того, как к Корнелию на службу поступил.

– Куда мы теперь? – окликнул предводителя один из мечников.

Хартвиг огляделся, принимая решение. Последняя на их пути деревня осталась далеко позади, возвращаться нет смысла. Ехать вперед ночью тоже рискованно. Но не в чистом же поле ночевать, вблизи от сгоревшего замка нежити? Кто знает, сколько еще отрядов скелетов-разведчиков и мертвецов Мортис бродит по округе и может вернуться к замку?

– Вперед! – скомандовал воин, выезжая на дорогу.

Впереди, там, откуда явилась Кармилла, дорога взбиралась на пригорок, и Хартвиг надеялся, что внизу за холмом окажется деревня или придорожная харчевня, где всегда можно договориться о комнатах на ночь. Было бы золото.

Однако надежды его не оправдались – за пригорком начинался молодой лесок. Редкий поначалу, вдалеке он переходил в густую черную стену, куда опытный воин не рискнул бы пойти темной ночью. Но вдруг между деревьев мелькнул огонек, потянулся к звездному небу тонкий дымок только что разведенного костра. Ветер донес приглушенное ржание лошадей и мужской смех.

Хартвиг подал отряду знак следовать за ним и направил коня на свет костра. Вскоре они очутились на круглой поляне, окруженной деревьями. Расположившиеся на ночлег рыцари вскочили, схватившись за мечи, но, заметив своих, встретили их приветствиями.

– Располагайтесь! – приветливо махнул рукой их предводитель – крепкий мужчина с обветренным в походах лицом и лучистым молодым взглядом. – Вместе веселее. А мои-то соколы, – он с насмешкой кивнул на воинов, – переполошились. Наверное, уже орков приготовились увидеть.

Молодые рыцари пристыженно вспыхнули румянцем. Появление Ивонны вызвало оживление в их рядах, и теперь им было неловко, что она услышит слова их предводителя, Лайнуса.

– Здесь скорее следует нежити опасаться, – серьезно заметил Хартвиг и, пока Ивонна отогревалась у костра, Бенедикта вызвалась помочь с ужином, а другие воины заняли места на поваленных бревнах и валунах, рассказал о том, что с ними приключилось.

– Дела, – с озабоченным видом протянул Лайнус. – Замок нежити прямо в центре Невендаара, под носом у инквизиции. Совсем осмелели прислужники Мортис! Среди бела дня людей похищают… А Кармиллу-то эту отец ищет, – вдруг заметил он и тяжело вздохнул. – Проезжали мы днем один замок, старик любые деньги обещал, если найдем его дочь, которая уже неделю как пропала. Но у нас свое дело, отлагательств не терпит. – Он взглядом указал на край поляны, и Хартвиг только сейчас заметил пленного эльфа, привязанного к сосне. – Пленника везем инквизиции.

– Чего натворил? – поинтересовался Хартвиг. Скорее из вежливости, чем из любопытства.

– Сам не знаю. – Лайнус досадливо почесал бороду. – Асассины, которые его изловили, нам ничего не сказали, а сам не признается. Наше дело доставить. А там пусть разбираются.

От костра потянуло дымком, запахло жареным мясом. За время рассказа Хартвига кабанчик на вертеле уже пропекся, и оголодавшие за день воины потянулись за своей порцией. Хартвиг только сейчас понял, как проголодался.

Привал был в полдень, а надежда отобедать в замке Кармиллы обернулась гнилыми яблоками и боем, который вымотал его и отнял все силы. Бенедикта, строго делившая мясо на порции, сжалилась над усталым воякой – выделила кусок окорока побольше да понежнее. А вот Вернеру, который подошел следующим, повезло меньше. Ему достался подгорелый кусок лопатки – сплошные жилы да кости. Не любит его Бенедикта, отметил про себя Хартвиг. И чем парень перед ней провинился?

Бенедикта проводила тревожным взглядом удалявшегося мага и в задумчивости закусила губу. Не нравится ей этот Вернер, ох, не нравится! Что же с ним не так? Что он от всех скрывает? Чего боится? Еле ноги передвигает, а от ее помощи рьяно отказывается. Даже посмотреть не дает, что у него за рана. Как будто у него там не ноги, а лапы демона! И плащ этот некромантский нацепил зачем-то.

Говорит, что его одежда пришла в негодность, вот и пришлось прикрыться первым попавшимся. Да только чует сердце, он что-то скрывает. Дайте ей только немного времени, она непременно узнает всю правду!

Проследив, чтобы никто не остался голодным, Бенедикта бросила кусочек мяса в свою походную деревянную миску и подсела к Ивонне. Девушка была грустной и притихшей: все переживала, что из-за своего сумасбродства втравила их в неприятности.

– Не переживайте, госпожа, – шепнула ей Бенедикта. – Кармилла была так убедительна. Нельзя было ее не пожалеть.

– Но ведь ты сразу почуяла запах мертвых, – с убитым видом возразила Ивонна. – Теперь я понимаю, почему. Невозможно жить в замке с нежитью и не пропитаться запахом гниения и тлена.

– Нельзя знать все наперед, – заметила Бенедикта. – Но прислушиваться к интуиции стоит.

– И что она говорит тебе сейчас? – Ивонна вымученно улыбнулась.

– Говорит, что все будет хорошо. Скоро вы будете дома и встретите своего жениха, – ободряюще сказала Бенедикта.

– Так надолго я не загадываю, – вздохнула Ивонна. – Пережить бы эту ночь.

Она поежилась, обведя взглядом темнеющий по сторонам лес.

– Все будет хорошо, – повторила Бенедикта. – Сегодня нас охраняют вдвое больше воинов. Ничего не случится.

И отвернулась прежде, чем Ивонна почувствует фальшь в ее голосе. Вопреки благоприятным прогнозам, которые она дала Ивонне, ее чутье вопило об опасности. Лес, обступивший поляну со всех сторон, казался затаившимся вражеским войском, которое только и ждет, чтобы начать наступление. «Откуда придет беда? – с тревогой думала монахиня, поглядывая по сторонам. – И что на этот раз нас ожидает?»

За спинами воинов мелькнула черная тень, и Бенедикта испуганно вскочила с места. Ах, нет, это всего лишь Вернер в своем темном плаще, снятом с некроманта. Но погодите, что он делает? Осторожно обойдя пирующих воинов, увлеченно рассказывающих о своих подвигах и передающих по кругу фляжку с элем, Бенедикта увидела, как Вернер остановился неподалеку от сосны, к которой был привязан пленный эльф.

Отвернувшись в другую сторону, маг делал вид, что рассматривает лес, но монахиня видела, что его губы шевелятся, ведя едва слышный разговор. И губы пленника шевельнулись, отвечая ему. Пользуясь тем, что воины увлечены выпивкой и разговором, их маг расспрашивал пленника. О чем?

Вернер бросил еще пару слов, повернулся к эльфу спиной и снова подошел к костру. А Бенедикта так и осталась стоять на месте, с тревогой глядя на мага. Что задумал этот мальчишка? Какие беседы у него могут быть с пленным эльфом? Возможно ли, что они раньше были знакомы?

– Ох, голубчик, – пробормотала Бенедикта, – инквизитора на тебя нет. Уж он бы тебе мигом язык развязал.

Сейчас приходится мириться с его странным поведением: мальчишка хоть и ученик мага, а вампира с некромантом в одиночку уложил. Бенедикта уже чуть с жизнью не простилась, а Вернер их всех спас. В пути его поддержка еще очень пригодится. А по окончании инквизиторам найдется, о чем с ним побеседовать. Уж Бенедикта-то проследит, чтобы ни одна странность мага не осталась без объяснений! А то, что жених Ивонны – племянник инквизитора Себастьяна, ей только на руку. Можно быть уверенной, что сухим из воды Вернеру выйти не удастся.

– Ты снимешь с меня заклятье? – тихо повторил Вернер, с тревогой оглядываясь на спящий лагерь.

– Клясться не буду, – прошелестел в ответ пленный эльф. – Но сделаю все возможное. – Он усмехнулся. – На свете не так много заклятий, которые были бы мне не по силам. И все они наложены величайшими эльфийскими магами, а не людьми.

Вернер в сомнении посмотрел на лагерь, отыскал глазами спящего Хартвига. Если тот узнает, что он отпустил пленника, – убьет! Потом взглянул на лицо эльфа, которое в свете луны казалось красивой маской, отлитой из серебра. Красивой, но не безупречной. Впечатление портили свежий шрам, пробороздивший щеку, и разбитые губы. Видно, что эльф сражался за свою свободу до последнего.

– Ты так и не сказал, кто ты такой, Альвиан, и за что тебя ищут инквизиторы, – угрюмо заметил Вернер.

– Я же не спрашиваю, за что на тебя наложили заклятье и что скрывает твой плащ, – дерзко прошептал в ответ эльф, и его голубые глаза сверкнули сталью.

Вернер вспыхнул, а Альвиан уже спокойно продолжил:

– Какое это будет иметь значение, если ты избавишься от заклятья, а я перестану быть пленником?

– Обещаешь не причинять зла моим спутникам и сразу же исчезнуть? – уточнил Вернер.

Эльф кивнул:

– Клянусь Галлеаном.

Решившись, Вернер наклонился и перерезал его путы. Пленник вскочил на ноги неслышно и легко, будто бы не провел долгое время в неудобной позе. Поманил его за собой, уводя от лагеря.

«Что я творю? – в смятении подумал Вернер. – Он ведь может меня убить голыми руками». Но терять ему все равно было нечего: за возможность избавиться от заклятия Гидеона и стать нормальным человеком он был готов рискнуть жизнью.

Эльф легко шагал впереди, едва касаясь ногами земли. И казалось, еще немного, и он оторвется от земли и воспарит в звездное небо по лунной дорожке. Его кудри отливали бронзой. Наверное, такого же цвета листва в Священном лесу – родных местах Альвиана, куда тот торопится вернуться.

– Здесь.

Дойдя до залитой лунным сиянием цветочной поляны, эльф остановился, вдохнул полной грудью аромат ночного цветения, обернулся.

– Подойди.

Глаза эльфа были двумя яркими звездами, ладони, которые коснулись его сердца, – прохладной родниковой водой. Вернер почувствовал, как чужая волшебная энергия заструилась по его венам, и возликовал: вот оно! Альвиан найдет метку заклятья, снимет разрушительные чары. Но внезапно блаженство, окутавшее его тело, прекратилось. Эльф резко отдернул руки.

Вернер застонал от опустошения, которое разом на него накатилось. Такое уже однажды случалось: когда он впервые отведал хмельного гномьего эля, мать, нашедшая его в опьянении, кинулась за помощью к Гидеону, и волшебник жестоко вырвал Вернера из сладкого мира грез.

– Прости.

Глаза эльфа сделались черными, как Бетрезеновы разломы.

– Я не могу.

– Но почему? – На глазах у Вернера вскипели слезы отчаяния.

– Это заклятье, оно… – Альвиан потряс головой, словно хотел забыть то, что ему открылось.

Он все понял, стало ясно Вернеру. «Он знает, что я становлюсь зверем, когда убиваю».

– Прости. Его может снять только тот, кто его наложил.

– Стой! – с гневом прорычал Вернер. – Ты обманул меня. И ты вернешься со мной.

Но эльф только покачал головой – и растворился в лунном свете. Лишь колыхнулась пышная еловая ветка, да где-то вдалеке ухнула потревоженная сова.

«Ушел… – с горечью подумал Вернер. – А я дурак. Разве можно верить эльфам?»

Чувствуя себя преступником и молясь Всевышнему, чтобы никто не заметил его отсутствия, в кромешной тьме он возвратился в лагерь. Проскользнул к своему месту, закрыл глаза – и через минуту проснулся от тревожного крика.

Было утро. Пленника хватились.

– Никаких следов.

Воины, посланные Лайнусом на разведку, вернулись ни с чем. Неудивительно: походка эльфа так легка и невесома, что следов почти не оставляет.

– Вернер! – оклик Лайнуса заставил его подпрыгнуть на месте.

«Он знает», – тревожно забилось сердце. Но чем он себя выдал?

– Ты же маг? – хмуро глядя на него, спросил Лайнус.

– Ученик, – поправил Вернер.

– Можешь применить магию, чтобы узнать, куда он скрылся?

Едва не потеряв сознание от облегчения, Вернер молча покачал головой.

– Мы хорошо заплатим, – умоляюще добавил Лайнус и дрогнувшим голосом добавил. – Инквизиторы с нас шкуру сдерут, что упустили.

Вернера бросило в жар. Как он не подумал, что из-за бегства эльфа могут пострадать те, кто его охранял?

– Нашел!!! – Из леса выбежал взбудораженный мечник Лайнуса, сжимая что-то в кулаке. – Вот!

На ладони лежал серебристый эльфийский медальон, который накануне висел на шее пленника.

– В погоню, быстро! – распорядился Лайнус, срываясь с места. – Догоним мерзавца!

– Помоги Всевышний, чтобы нагнали, – прошелестела рядом Бенедикта.

Вернер с тоской поглядел вслед отряду, который исчез за деревьями. Проклятый эльф позаботился о том, чтобы пустить погоню по ложному следу. С другой стороны, может, оно и к лучшему. Поймают эльфа – уж тот его покрывать не станет. А Лайнус шутить не любит – догонит их отряд и Вернера за шкирку в инквизицию потащит. Помощь в бегстве опасного преступника – разве это шутки?

– Что ж, и нам пора. – Хартвиг дал приказ собираться, и вскоре отряд продолжил путь, прерванный вчера появлением Кармиллы.

Глава 8

Спасение

Леса, поля, леса… В первый день пути Вернер с интересом смотрел по сторонам, сейчас же дорога казалась монотонной и однообразной. Поэтому когда к полудню впереди мелькнула голубая гладь озера, он оживился, предвкушая купание. Окунуться бы сейчас в прохладную воду, смыть с себя дорожную пыль, а потом пообедать на живописном берегу, восполнить силы.

Такие мысли посетили не его одного, воины тоже изъявили желание освежиться с дороги. Да и лошадей надо напоить, так что Хартвиг отдал приказ, и отряд свернул к озеру.

Вскоре кони уже баламутили воду у берега, а воины, раздевшись до рубах, соревновались, кто быстрее переплывет озеро. Хартвиг задержался, вороша что-то в своем мешке. Вернер с сомнением топтался неподалеку: лезть в мутную воду совсем не хотелось, к тому же показывать волчьи лапы никак нельзя. Придется пройтись по берегу подальше от шумной компании.

– А ведь это ты эльфа освободил, – неожиданно повернулся к нему Хартвиг, взглянув в упор. – Не отпирайся. Я видел.

Вернер замер на месте. К счастью, воины были слишком увлечены купанием, а Ивонна с Бенедиктой, отойдя к лесу, наблюдали за белками, резвившимися в кронах деревьев. Слышать Хартвига никто не мог.

– Если видел, что же не остановил? – выдавил Вернер.

– Я заметил, что ты ушел в лес, и не придал этому значения. А уже потом забеспокоился, что тебя долго нет, и увидел, что эльф пропал. – Хартвиг смахнул со лба выступивший пот. – Тут-то и смекнул, что к чему. Да только что толку шум поднимать было? Если бы Лайнус понял, кто освободил пленника, всем нам не поздоровилось бы, а тебе – больше других. Эльфа бы уже не догнали, а ты нам еще нужен.

– А если бы я не вернулся? – угрюмо возразил Вернер.

– Вернулся бы, – убежденно сказал Хартвиг. – Ты бы не смог оставить ее. – И он кивком указал на Ивонну.

– Я не понимаю, о чем ты. – Вернер в замешательстве отвел взгляд.

– Зря ты это, парень, – просто сказал Хартвиг. – Знаю, сердцу не прикажешь. Но ты ей не пара.

От продолжения тяжелого разговора Вернера спасла сама Ивонна. Девушка махнула рукой в их сторону и звонко крикнула:

– Харт! Мы с Бенедиктой отправляемся купаться. Туда, подальше.

И она указала в сторону берега, окруженного лесной чащей.

– Я провожу, – торопливо вызвался Вернер, почувствовав беспокойство оттого, что девушки будут в одиночку бродить по лесу.

– Не нужны нам провожатые, – вспыхнула монахиня.

И Вернер тут же устыдился своего предложения. Конечно же девушки хотели уединиться, искупаться в стороне от мужчин. Наверняка теперь решат, что его желание помочь – не что иное, как желание подглядеть за ними!

– Пускай, – мягко удержала ее Ивонна.

И Вернер с благодарностью взглянул на нее.

– Если Вернер будет неподалеку, нам ведь будет спокойнее, правда? – добавила Ивонна, положив руку на плечо монахини.

Вернер взглянул на Хартвига: а тот как? Позволит ли? – Ступай, – одобрил воин. – Я пока за лошадьми присмотрю, костер разожгу. В округе вроде все тихо, но ты уж будь поблизости, пригляди за нашими девочками.

– Вот уж приглядывать за нами не надо! – Монахиня ракраснелась как рак.

– Да не буду я за вами подглядывать! – рассердился Вернер. – Больно надо!

Развернувшись, Бенедикта торопливо зашагала по лесу вдоль берега. Ивонна не спеша тронулась следом, то наклоняясь к красивому цветку, то застывая на тропинке с запрокинутой головой, следя за какой-нибудь птицей.

Вскоре коричневого платья монахини уже не было видно – так далеко вперед та оторвалась. Вернеру можно было представить, что в лесу они вдвоем с Ивонной. И не было большей радости, чем не таясь разглядывать ее гибкий стан, обернутый в легкий шелк платья, изучать ее прелестный профиль, когда она оборачивалась к птичке, присевшей на ветку с боку от тропинки, и оставлять свои широкие следы рядом с отпечатками ее изящных туфелек – словно они шли вровень.

Волк появился из ниоткуда. Только что лес был тих и спокоен, а вот уже летит в прыжке гибкое серое тело, скалит острые зубы опасный хищник, собираясь напасть на жертву со спины. Молния сорвалась с пальцев быстрее, чем Вернер успел сообразить. Защита Ивонны уже вошла в его кровь на уровне инстинктов. Как есть, как спать, как дышать. Охранять, оберегать, защищать.

Она даже не обернулась, не увидела, какую опасность он от нее отвел. Ее силуэт скользнул в солнечный круг: там, впереди, лес расступался, тропинка сходила на берег реки. Вернер же согнулся пополам, упал на колени, пронзенный болью внизу позвоночника. Затрещали, разрываясь в лоскуты, штаны.

Для волка, пусть и крупного, одной молнии было достаточно. Зверь погиб, и заклятье Гидеона не замедлило напомнить о себе, по иронии Всевышнего, уподобляя его точно такому же зверю, как поверженный хищник. «Что же на этот раз?» – промелькнуло в голове у Вернера.

И мгновением позже черный плащ взметнулся за его спиной, волчий хвост с силой ударил по бедрам, разодранные штаны упали к ногам. Вернер остолбенел. Потом торопливо запахнул плащ, испуганно огляделся: не заметил ли кто?

Сердце колотилось как бешеное. Он нащупал нарост, ставший продолжением спины, и сквозь стиснутые зубы вырвалось проклятье. Хвост! Теперь у него хвост, как у настоящего зверя! И хвост этот живет своей отдельной жизнью: виляет, хлещет по бокам. И как теперь скрывать это от спутников?

И в этот момент с озера донесся истошный женский вопль. Ивонна! Вернер с рычанием сорвался с места, молясь об одном: только бы успеть, только бы спасти! Опрометью выскочив на берег, он замер. Девушки, раздетые до рубах, как ни в чем не бывало плескались в воде.

Солнце ярко освещало девичьи фигуры, делая скрывающее их белье почти невидимым, открывая взору тонкие силуэты с высокой грудью и стройными ногами, которые по колени скрывала вода. В самом центре озера цвели водяные лилии, такие же белоснежные, как кожа Ивонны.

Раздался еще один истошный визг. Это Ивонна, воспользовавшись тем, что Бенедикта засмотрелась на что-то на другом берегу, сложила руки ковшиком и, набрав в них воды, вылила монахине за шиворот. Так вот в чем дело! Купальщицы просто веселились, обливая друг друга. Никакой опасности нет.

Вернер в смятении попятился, молясь уже о другом – только бы его не заметили, только бы не подумали, что он явился на них поглазеть. Оглушительно громко треснула под ногами сухая ветка, и Бенедикта моментально обернулась. Увидев Вернера, закрыла себя руками и гневно заголосила.

«Вот влип!» – мелькнуло в голове Вернера, пока он размахивал руками и пытался оправдаться:

– Простите, я услышал крик, и решил что…

– Бесстыжий! – верещала монашка. – Немедленно поди прочь!

А хуже всего было то, что Ивонна теперь тоже смотрела на него, прячась за спину монахини. И во взгляде ее было столько негодования и упрека, что Вернер почувствовал себя последней скотиной.

– Ухожу, ухожу! – Он слабо махнул рукой и, отвернувшись, опрометью бросился в лес. Хвост, выдавая волнение своего хозяина, с силой рассек воздух. И Вернеру оставалось только молиться, чтобы купальщицы этого не заметили.

Удалившись от берега, он плюхнулся к корням косматого дуба и тут же заскулил от боли – дал о себе знать отдавленный хвост. «Похоже, скоро придется забыть о человеческих привычках, – с тоской подумал Вернер, высвобождая хвост и осторожно усаживаясь между корней. – Буду ходить на четырех лапах и отмахиваться хвостом от комаров. Если повезет, меня пристрелит какой-нибудь ловкий охотник, и не буду долго мучиться».

Со стороны озера донесся задорный женский смех, от которого Вернеру сделалось еще горше. Он готов за Ивонну жизнь отдать. Что ему хвост, если она осталась цела? Он бы согласился обзавестись еще дюжиной хвостов, лишь бы сберечь ее от опасности. Вот только она никогда об этом не узнает. Что ей до деревенского ученика мага, когда ее жених – племянник инквизитора, сын знатного господина? Пользуясь недавним привалом, Вернер осторожно расспросил Хартвига о Дамарисе. И каждое слово воина кинжалом рвало сердце.

Да, жених Ивонны молод и хорош собой. Он превосходный охотник и смелый воин. Он без ума от Ивонны и осыпает ее дорогими подарками. Его семья – одна из богатейших в Левенделле. Его замок – настоящий дворец. Дамарис считается лучшим женихом в Левенделле, и отец Ивонны целиком одобряет выбор дочери. «Они превосходная пара», – закончил свою речь Хартвиг, и было видно, что воину, на глазах которого выросла молодая хозяйка, тоже по душе ее жених.

От протяжного крика, донесшегося с озера, Вернер сперва подпрыгнул. Его тело распрямилось, как сжатая пружина. Он уже приготовился бежать, спасать, защищать. Понимание того, что это девушки опять веселятся, пришло мгновением позже. И Вернер устало опустился на землю. Не хватало еще выставить себя дураком второй раз.

– На помощь! – раздался истошный крик Бенедикты. – Спасите!

А потом плеск воды сменился тревожным шумом. Как будто озеро выплеснулось из берегов, исторгая из своих недр что-то большое и сильное…

Вернер уже несся к берегу во весь опор, ломая ветки. Куст, отделяющий лес от берега, наотмашь хлестнул по щеке, но Вернер выскочил к озеру, не почувствовав боли. По берегу, не рискуя войти в воду, металась Бенедикта, заламывая руки и истошно вереща. Из самого сердца озера, там, где еще недавно покачивались водяные лилии, вырастала, заслоняя собой солнце и раскачиваясь из стороны в сторону, высокая гора. Искрилась на свету серебристая чешуя, бил по воде огромный извилистый хвост, белели в открытой пасти длинные острые зубы.

– Дракон! – ахнул Вернер, вспомнив чудовище из сказок матери.

Но как он очутился в озере? Мать рассказывала, что эти существа живут в морях и топят корабли. Если змей живет в озере, значит, там могут быть и мерфолки с кракенами?

Но в следующий миг все эти вопросы сделались неважны. Вернер заметил покачивающийся на воде, у самого брюха чудовища, беззащитный белый цветок. Это Ивонна отчаянно молотила руками по воде, стараясь выплыть из воронки, которая образовалась на месте погружения дракона. Но пучина неумолимо тянула ее ко дну, и у девушки не осталось сил даже на то, чтобы закричать. Это за нее с успехом делала Бенедикта, которая бросилась к Вернеру, вереща, как резаная.

Он не стал даже времени терять, оттолкнул монахиню, в три прыжка одолел расстояние до озера, влетел в бодрящую прохладную воду.

Синяя молния, ударившая змею в нос, не остановила – лишь разъярила монстра. Тот оскалился и повернулся к человеку. Гладкая вытянутая морда выстрелила вперед, очутившись в нескольких шагах от Вернера. А следом заструилось по воде и само тело, устремившись к обидчику. Такую махину силой не одолеешь. Остается рассчитывать только на то, что змей не отличается сообразительностью.

Вернер торопливо избавился от сковавшего движения плаща и нырнул, уходя в сторону. Гибкое тело монстра прошло совсем близко. Мощная когтистая лапа пробороздила воду в опасной близости – Вернер успел увернуться в последний миг. Вынырнув на полпути к Ивонне, он быстро обернулся: плащ некроманта черными крыльями трепетал на воде, змей, раскрыв пасть, мчался к нему. Что ж, если повезет, это ненадолго его отвлечет.

Не теряя времени, Вернер поплыл к Ивонне. До девушки оставалось всего несколько гребков, когда та, слабо взмахнув руками, скрылась под водой. Шумно вдохнув, Вернер нырнул, стараясь поймать тонущую девушку. Пальцы ухватили широкий рукав рубашки, но в тот же миг ткань порвалась, оставив в руке лишь белый лоскут.

Вернер еще отчаяннее заработал руками и ногами, устремившись ко дну. Но тут забился по воде волчий хвост: зверь, наполовину завладевший его телом, не желал погибать. Он рвался наверх, к солнцу. И из-за этого проклятого хвоста Вернер терял драгоценные минуты, бултыхаясь на одном месте.

Юноша едва не захлебнулся от отчаяния, глядя, как камнем оседает на дно Ивонна, скрываясь в илистой наводи. Ее глаза были закрыты, волосы золотыми нитями разметались по воде. Руки в последнем отчаянном жесте тянулись к солнцу, оставшемуся высоко над головой. Стиснув зубы, Вернер рывком бросил тело вниз, заставил непослушные мышцы подчиниться разуму, который желал только одного: спасти тонущую девушку. Иначе зачем тогда жить?

И ему удалось. У самого дна, в темной, холодной воде, он отыскал неподвижную руку Ивонны. Схватил девушку за плечи, на мгновение утонул в облаке ее волос и, не теряя времени, устремился наверх, отчаянно преодолевая сопротивление озера. Вода стремилась удержать своих пленников, не дать им выплыть.

Время словно остановилось, казалось, он уже целую вечность плывет наверх, к солнцу, тускло блестящему через толщу воды, и не становится ближе к цели. Сотни ледяных иголок вонзились в кожу, судорогой свело ногу, но Вернер упрямо толкал тело вверх, волоча за собой Ивонну. И наконец, озеро сжалилось над смельчаком, так отчаянно боровшимся за свою жизнь, и вытолкнуло его на поверхность.

Уставший, ослабленный, едва державшийся на воде сам и с трудом удерживавший Ивонну, потерявшую сознание, Вернер в смятении огляделся. На берегу метались воины, раздавались неистовые крики. В воду никто войти не решался – у самого берега билось разъяренное чудовище. С берега в него летели стрелы и камни. Но стоило змею вытянуть шею в попытке схватить обидчиков, как мечники тут же пускали в ход мечи, пытаясь ранить монстра.

Появление Вернера с Ивонной осталось незамеченным и отрядом, и чудовищем. Плыть к берегу, на котором стоял их отряд, было нельзя: мимо змея не проскользнуть, с одной стороны густые камыши, с другой – отвесный берег, куда не вскарабкаться. Развернувшись, Вернер устремился к противоположному берегу, молясь, чтобы монстр не заметил их и не кинулся вдогонку. Каждый гребок давался с трудом, берег приближался очень медленно. Если змей увидит их, то настигнет прежде, чем Вернер догребет до берега.

Цель была уже близко, когда вода забурлила, окатила волной. Вернер в тревоге обернулся: монстр торопился уйти под воду. Из его мощной шеи торчали несколько глубоко увязших стрел. Вода потянула назад, закружила водоворотом. Еще чуть-чуть – и уже не спастись. Как глупо погибнуть в нескольких шагах от берега! Эта мысль придала Вернеру сил, и он замолотил руками, стремясь выплыть. Несколько долгих отчаянных мгновений – и ноги коснулись песчаного дна.

Подхватив Ивонну на руки, он выскочил на берег. За спиной взметнулась стена воды: это змей ушел на дно, скрываясь от метких стрел лучника. Вернер без сил рухнул на колени, осторожно опуская Ивонну на землю. Только бы она была жива, только бы начала дышать! А мгновением позже на другом берегу раздался крик: их заметили. Хартвиг вскочил на коня, посадил рядом монахиню и направился в объезд. Озеро не так велико, скоро они будут здесь. И Бенедикта приведет Ивонну в чувство, помоги ей Всевышний.

Когда на противоположном берегу не осталось ни души, Вернер бережно убрал прядки волос с белого лица Ивонны. Наклонившись, на мгновение прикоснулся губами к ее мокрым, пахнущим тиной холодным неподвижным губам. Задержал дыхание, запечатлевая в памяти этот сладостный миг. Их поцелуй. Первый и последний, принадлежавший ему одному. Другого не будет. Все следующие поцелуи достанутся ее жениху, Дамарису. А об этом, сорванном украдкой, она никогда не узнает.

Стук копыт приближался, скоро отряд будет здесь. Надо торопиться, пока его не заметили. Вернер оглядел себя и ужаснулся. Повезло, что Ивонна не видит его. Хорош же он сейчас!

Плащ остался на дне озера, и порванные брюки уже не скрывают звериную шерсть на ногах. Сапоги тоже соскочили в воде, и теперь видны крупные волчьи лапы с острыми когтями. Да еще этот хвост!

Сжав на прощание кончики пальцев Ивонны, Вернер торопливо нырнул в заросли орешника.

Его отсутствие заметили не сразу. Сперва Хартвиг бросился к лежащей на траве Ивонне, потом его оттеснила Бенедикта, и Вернер затаил дыхание. Минуты ожидания потянулись вечностью в Преисподней. Но затем послышался кашель, хлынула вода, освобождая легкие Ивонны, и до Вернера донесся ее слабый голос. Жива! Сердце затопила радость, а тело внезапно скрутило судорогой, как всякий раз, когда действовало заклятье. Вернер не сдержал мучительного стона. На этот раз за что его наказывают?

– Кто там? – вскрикнула Бенедикта.

– Это я, – стиснув зубы, процедил Вернер и торопливо снял рубаху, прикрывая ею ноги. Потом рассмотрит, что на этот раз с ним приключилось.

– А чего там делаешь? – Над ним навис обеспокоенный Хартвиг.

– Одежда изорвалась. Стыдно на глаза показаться, – выдавил Вернер, едва не теряя сознание от страха. А ну как Хартвиг сейчас поднимет его на смех, велит вылезать из кустов, и все увидят, в кого он превратился!

Но воин отреагировал на удивление серьезно.

– Сейчас все исправим, – пообещал он и направился к мечникам.

Дин, наиболее схожий с Вернером фигурой, на просьбу помочь магу с одеждой отозвался без возражений. И вскоре Хартвиг протягивал Вернеру целый ворох вещей, среди которых были и штаны, и рубаха, и сапоги, и даже короткий походный плащ.

– А это у тебя что? – Предводитель вдруг уставился на медальон на груди Вернера, который выбился из-под одежды.

– Нашел на дне реки, – соврал Вернер, пряча торопливо медальон за кипой тряпья.

Хартвиг не выказал недоверия и удалился, давая ему возможность переодеться. Вернер принялся стягивать с себя мокрые вещи.

Взволнованный голос Ивонны, рассказывающей о нападении змея, казался ему самой чарующей музыкой на свете. Выяснилось, что девушка захотела сорвать водяную лилию, которая росла на середине озера, и поплыла к ней. Бенедикта, которая плавала не очень хорошо, осталась у берега. Поэтому, когда дракон поднялся из глубины, Ивонна оказалась так близко к нему и уже не успела выбраться из воды.

«Как хорошо, что все обошлось», – с облегчением подумал Вернер, надевая штаны. Теперь бы еще хвост как-нибудь спрятать! Он торопливо коснулся рукой низа спины, но нащупал лишь границу между жесткой звериной шерстью и гладкой человеческой кожей.

Вывернув шею, Вернер в изумлении увидел, что волчий хвост исчез. Тогда как все остальное осталось прежним – звериные лапы, покрытые шерстью ноги. Но ведь был же хвост! Был, ему не приснилось! И хвост этот задирал плащ, так что Вернер боялся, что его заметят спутники. И болел, когда Вернер с разбегу шлепнулся на землю пятой точкой. И этот самый хвост молотил по воде, мешая ему нырнуть глубже за тонущей Ивонной, толкая его к поверхности.

Юноша в растерянности опустился на траву, не понимая, что происходит. Встрепенулся, вспомнив о недавней судороге, знаменующей действие заклятья. Покрутился на месте, разглядывая себя. Вдруг вместо хвоста у него возникло что-то другое? Но нет, выше пояса его тело по-прежнему оставалось человеческим, не тронутым заклинанием.

Выходит, что превращение повернулось вспять? Его сердце забилось чаще от неожиданной надежды. Получается, все можно исправить? То, что не удалось эльфу, хваставшемуся своими магическими умениями, свершилось само по себе? Но как, почему? И что надо сделать, чтобы вернуть себе прежний облик целиком?

– Ты там скоро? – кашлянул Хартвиг, подходя к кустам.

– Уже иду!

Вернер торопливо натянул оставшиеся вещи и вышел к отряду.

Каждое слово давалось с трудом, выплескивалось из горла тугим комом, оставляло привкус ряски на губах. Кажется, она выхлебала половину озерной воды, пока тонула. И далась ей эта водяная лилия! Ивонна уже сто раз пожалела о своем легкомысленном поступке. Подумаешь, захотелось подержать в руках цветок, чью белизну рыцарь Торвальд сравнивал с кожей возлюбленной Донателлы. Какая глупость! Даже признаться вслух стыдно! Скажет только, что хотела сорвать диковинный цветок…

– Хвала Всевышнему, все обошлось, – беспрестанно повторял Хартвиг.

– Вер…нер, – выдохнула непослушными губами Ивонна, кутаясь в плащ Хартвига и всем телом дрожа от холода. И, заметив недоуменный взгляд предводителя, добавила: – Это его благодарить надо.

Страницы: «« 23456789 »»

Читать бесплатно другие книги:

Я не знаю, дар это или проклятие. Наполняя мои дни таинственностью и страхом, меня навещают люди, по...
Монстры безумного ученого, рожденные в резервуарах сотворения, люто ненавидели одряхлевшее человечес...
Когда-то давно доктор Виктор Франкенштейн был вынужден собственноручно разрывать могилы преступников...
Эта история вовсе не закончилась двести лет назад. И гениальный безумец Франкенштейн, и созданный им...
У героини нового романа Даниэлы Стил Олимпии Рубинштейн есть все – успешная адвокатская карьера, сча...
Когда успешная фотохудожница Хоуп Данн приехала в Лондон, чтобы провести фотосессию с известным моло...