Заклятье зверя Набокова Юлия
– Ангела ищут демоны Бетрезена. Мы не знаем, зачем она ему, но мы хорошо помним уроки прошлого: к чему бы ни стремился Бетрезен, это обернется злом для всего Невендаара, и ему следует помешать.
Вернер промолчал, вспомнив страшный голос, звучавший в его голове и требовавший найти ангела. Со словами эльфа не поспоришь.
– Но Легионы Проклятых – не единственная опасность, которая грозит Иноэль, – продолжил Альвиан. – У нее есть другие враги, не менее опасные, и находятся они еще ближе.
– И кто же они?
Эльф взглянул на него с удивлением, как будто бы ответ был очевиден и не вызывал никаких сомнений.
– Инквизиция, конечно.
– Инквизиция? – недоверчиво воскликнул Вернер. – Ты врешь! Как служители Всевышнего могут замышлять зло против его посланницы?
– Ты слеп, если не видишь очевидного, – фыркнул Альвиан. – Появление небесной посланницы – знак благоволения Всевышнего к императору Мередору. И Великий Инквизитор Иоганн всерьез опасается ослабления своей власти. Не сегодня, так завтра Иноэль объявят самозванкой и еретичкой, а по ее следу пустят охотников на ведьм.
– Но это не… – «Невозможно» хотел сказать Вернер, но не закончил фразы, поняв, что проклятый эльф прав.
Это объясняет, почему в ликующей толпе на площади Фергала не было видно инквизиторов. В то время, как ангел беседовала с императором в его дворце, в здании инквизиции было подозрительно тихо, как будто там все вымерли. Неспроста Вернер сравнил его с черным кладбищенским вороном: в то время как народ ликовал, празднуя явление небесной посланницы, в резиденции инквизитора царил траур по утраченной власти…
Внезапно взгляд Вернера выхватил бледное лицо Ивонны в окошке кареты. Она смотрела в их сторону, но слышать разговора не могла и была напугана затянувшейся остановкой. Пусть инквизиторы плетут свои интриги, пусть борются за власть с правящей династией, ему-то до этого какое дело, когда сейчас над Ивонной нависла страшная опасность.
– Если ты такой добрый, если хочешь защитить ангела, мы-то тебе чем помешали? – угрюмо осведомился Вернер. – Мы Иноэль вредить не собираемся.
– Знаю, – кивнул эльф и пояснил: – Мне нужна только девушка.
– Но зачем? – проскрежетал Вернер.
– Она – невеста племянника инквизитора, который стоит у истоков власти.
– И что? – не понял Вернер.
– Если Иноэль окажется в руках инквизиции, мы сможем выменять ее жизнь на жизнь Ивонны.
– Что ты сказал? – Вернер с рычанием бросился на Альвиана и сбил его с ног, покатившись с ним по траве. Остроухие среагировали мгновенно: стоило Вернеру оказаться сверху и прижать Альвиана к земле, как сразу несколько острых клинков уперлись ему в шею и под ребра. Извергая проклятья, Вернер отпустил эльфа.
Тот поднялся, смахнул с плаща налипшие травинки.
– Когда ты это задумал? – процедил Вернер. – Впервые в лесу мы встретили тебя не случайно? Ты уже тогда хотел похитить ее?
Эльф насмешливо покачал головой.
– Тогда я даже не знал, кто она. И про упавшую звезду мне не было ничего известно. О том, что звезда – ангел, посланный небесами для спасения Невендаара, я узнал только вчера, в Фергале. Там же увидел в толпе тебя и вспомнил про твою спутницу. На привале ваши воины болтали, что ее жених приходится родственником инквизитору Себастьяну. И в моей голове сложилась изящная комбинация. Тогда я уже знал, что инквизиторы не обрадовались появлению Иноэль. Предугадать их дальнейшие действия нетрудно.
– Почему бы просто не присоединиться к отряду Ламберта и не предложить свою помощь? – выпалил Вернер.
Эльф покачал головой:
– Капитан Ламберт – человек принципов. Он никогда не примет помощи от тех, кому не доверяет. Мы сможем прикрывать Иноэль, только тайно следуя за отрядом. Но наши возможности не безграничны, а инквизиторы вездесущи. Рано или поздно они настигнут Иноэль, и тогда госпожа Ивонна станет нашей козырной картой.
– Я не позволю сделать ее разменной монетой в ваших интригах! – прорычал Вернер. – Не позволю рисковать ее жизнью.
– Даже ради спасения Невендаара? – Эльф остро взглянул на него и тихо заметил: – Да, серьезно она тебя зацепила.
– Не тебе об этом судить! – вскинулся Вернер.
– Итак, – скучным тоном произнес Альвиан, – это твое окончательное решение? Ты можешь уйти или умрешь, защищая ее. Девушка все равно поедет с нами.
– Провались ты к Бетрезену! – рявкнул Вернер и, оттолкнув Альвиана, принялся пробираться мимо настороженно замерших эльфов к своему отряду.
– Что ж, посмотрим, на что вы способны, – раздался за спиной смешок Альвиана.
– Что? – подался к нему Хартвиг.
– Они требуют Ивонну, – стиснув кулаки, сообщил Вернер.
Взгляд Хартвига полоснул его, как клинком, едва не сбив с ног. Воин один из всех знал, что эльфа, который руководил противником, освободил Вернер, и теперь винил его в том заведомо проигрышном бое, который им предстоит принять.
– Давай назад, – бросил ему Хартвиг, – возьмешь на себя лучников.
Затем предводитель обвел притихших воинов тяжелым взглядом.
– Думаю, вы уже поняли. Нас ждет трудный бой.
– Пусть начнется битва! – звонко выкрикнул Альвиан.
Первыми ударили эльфийские лучники. Стрелы, пущенные меткой рукой и способные пробить крепкие доспехи, могли бы сразить с первого выстрела, если бы Вернер не успел выставить защиту и усилить броню своих воинов. Не подкачал и собственный лучник, Стив: он ловко снял одного из остроухих стрелков, занявшего место в ветвях дуба. Тяжелый многозарядный арбалет, грозное и опасное оружие эльфийского альянса, выпал из руки мертвого эльфа и разбился о землю.
– Молодчина, Стив! – крикнул Хартвиг, отбивая удар Разящего Клинка в руках невысокого эльфа. – Вперед, парни! Прорвемся! Не впервой!
Вернер торопливо махнул рукой, придавая воинам быстроты. Эльфы – ловкие противники, их движения молниеносны и отточены. Его заклинание не поднимет воинов до уровня эльфов, но хотя бы даст им больше преимуществ.
Схватка закипела. Пронзали воздух стрелы с красно-белым оперением, рассекали прозрачный лесной воздух острые узкие клинки, со звоном скрещиваясь с широкими лезвиями имперских мечей, мелькали щиты, на которых можно было разглядеть герб альянса – дерево с двумя переплетенными стволами.
Повезло еще, что на стороне противника нет сильных магов. Перед дриадой с ее мощными артефактами им было бы не устоять. Да и с заклинательницей, которая владеет силой ветра и способна создавать мощнейшие вихри, справиться будет трудно.
Альвиан отчасти владел магией, но, судя по тому, что без посторонней помощи он даже из плена не смог выбраться, способности его ограничены исцелением – Вернер видел, как эльф торопится подлатать своих раненых союзников. О его талантах в отношении снятия чужих заклинаний Вернер слышал только на словах, а вот в бою от Альвиана особого толка нет: даже защиту от заклинаний Вернера выставить не может.
Приободренный этим открытием, Вернер чередовал заклинания поддержки, придающие воинам Хартвига то силы, то ускорение, с атакующими молниями, которые он пускал в многочисленных лучников, составляющих почти половину отряда противника.
Воины Хартвига яростно отражали атаку, но уже пролилась первая кровь. Вскрикнул Дин, в плечо которого глубоко вошла стрела, припадал на раненую ногу один из мечников, Ральф, постепенно отступая под натиском ловкого противника.
– Я чувствую их страх, – донесся возглас Альвиана, – смелее!
Вернер пока еще был цел, но заклятье Гидеона вновь напомнило о себе. С первым убитым молнией лучником захрустели суставы, затрещала грудная клетка, уподобляясь звериному скелету. С губ Вернера сорвалось волчье рычание, и он, холодея от ужаса, провел рукой по лицу: не превратилось ли оно в волчью морду?
Но нет, заклятье двигалось равномерно, снизу вверх, и теперь остановилось на уровне плеч. Надо быть предельно осторожным, чтобы не убить больше никого из эльфов. Он сосредоточится на заклинаниях защиты и поддержки, а с лучниками пусть расправляется Стив.
Однако заминка, вызванная бездействием Вернера, стоила жизни их лучнику. Острая стрела с красно-белым оперением вошла в грудь Стива, и тот повалился набок, а из его раскрытых губ потекла кровавая пена.
– Я уже не могу ему помочь, он мертв, – всхлипнула Бенедикта, закрыв лицо руками.
Поэтому не увидела стрелы, которая прошила воздух в смертельной близости от ее головы и вонзилась в стену экипажа. Вернер, с яростью стиснув кулаки, развернулся в сторону пустившего ее остроухого. Синяя молния сбила хрупкого стрелка, взобравшегося на поваленное дерево, и испепелила его лук. Вернер мстительно ухмыльнулся.
А мгновение спустя его левую руку пронзила адская боль. Показалось, что кости перевернулись вокруг оси. Вернер дернулся от боли, волчья лапа выпросталась из рукава его плаща, острые желтые когти пробороздили воздух. Похолодев от ужаса, Вернер натянул рукав, спрятал руку за спиной. Хорошо, монахиня, стоявшая в шаге от него, все еще прятала лицо в ладонях и не увидела его превращения.
Тем временем схватка достигла своей кульминации. Изящные хрупкие эльфы уступали людям в физической силе, но намного превосходили их в меткости и сноровке. Их слаженные пластичные движения напоминали танец – завораживающий, прекрасный, грациозный, замысловатый.
Эльфы кружили вокруг своих противников, и их коричневые одежды казались пожухлыми листьями, которые хаотично носит ветер. Движения эльфов то замедлялись, давая воинам Хартвига недолгую передышку, то становились резкими и ритмичными, с неумолимой точностью нанося болезненные удары.
В сравнении с их грациозными прыжками и стремительными выпадами движения людей казались грубыми и неуклюжими. Беспорядочные, выматывающие, размашистые удары, обрушиваясь на эльфов, часто не настигали цели, мечи рыхлили землю, кромсали деревья, разрубали листву. Тогда как клинки эльфов взмывали в несколько раз реже, но зато всегда достигали цели.
Хаотичные движения людей проигрывали отточенному скольжению эльфов. Кажется, что противники не ходили по земле – парили над ней, а клинки в их узких ладонях то летали, словно листья на ветру, то стремительными молниями взрезали воздух, нанося все новые раны, с которыми не успевала справляться Бенедикта.
Защитная магия Вернера уже тоже не спасала, воины выдыхались, а эльфы двигались легко и непринужденно, будто бы не дрались, а танцевали на балу. Круг танцующих сжимался, все ближе подступая к экипажу. За спиной эльфов остался лежать мертвый мечник, Кельс. Воины Хартвига, сбившись в кучу, плечом к плечу, уже подпирали спинами колеса. Стиснутый по бокам мечником Гаррисом и монахиней, Вернер беспомощно оглядывался по сторонам.
– Мы проиграли, – безнадежно прошептала Бенедикта, и Вернер заметил, как дрожит в ее руках посох, а костяшки пальцев, сжимающих его, побелели от напряжения.
– Это конец, – обреченно отозвался Гаррис. – Эльфов нам не одолеть.
Уловив движение в окошке экипажа, Вернер обернулся. Глаза Ивонны казались совсем черными на белом от страха лице, и у него сжалось сердце от тревоги за нее. Когда они погибнут, Ивонна останется один на один с враждебными эльфами. И остается только надеяться на то, что те будут добры к пленнице и Ивонна все-таки вернется домой после того, как Альвиан провернет задуманное.
Клинок вошел ему под ребро, и Ивонна вскрикнула, прильнув к окошку. Оседая на землю, Вернер видел слезы, закипающие на ее глазах, и от них, чуть повыше раны, там, где сердце, разгорался пожар. Если она плачет по нему, значит, он ей не так уж безразличен. Ради этого стоит умереть.
Но, кажется, у Всевышнего были другие планы. Неожиданно на дороге со стороны Фергала показался отряд имперских воинов, впереди которого ехал рыцарь в синем походном плаще. Подмога, радостно стукнуло сердце Вернера.
Заметив эльфов, окруживших людей, рыцарь сперва поднял руку, делая знак своим воинам, и те придержали коней. Предводитель помедлил, что-то сказал послушнице, которая ехала с ним рядом. Та отрицательно покачала головой, возражая ему. Темные до плеч волосы девушки взметнулись вороновым крылом, ветер донес обрывки ее слов:
– Нет… Важна только… Миссия…
Вернер заскрежетал зубами. Не может быть! Неужели имперские воины бросят своих в беде? Развернутся и уедут, как ни в чем не бывало?
Эльфы тем временем прекратили атаку, но клинков не опустили. Продолжая целиться в воинов Хартвига, они настороженно поглядывали в сторону новых имперцев.
– Братцы, – выкрикнул Хартвиг, – помогите, родные!
Полный отчаянной мольбы голос воина все и решил. Предводитель рыцарей пришпорил коня, направляя его в центр схватки, и выкрикнул:
– Во имя Империи!
За ним синекрылыми птицами в развевающихся плащах летели верные воины. Послушница держалась поодаль.
Появление подмоги застало остроухих врасплох, а воинам Хартвига придало сил, и они яростно набросились на противника. Эльфы беспорядочно заметались по земле, и теперь уже их движения напоминали не слаженный грациозный танец, а хаотичный бег волчьей стаи, пойманной в ловушку охотниками. Теперь с одной стороны их теснили воины Хартвига, все дальше отбрасывая от экипажа, а с другой наступали рыцари, полные сил и не измотанные долгой схваткой, как защитники Ивонны. Похоже, Альвиан понял, что его бой проигран.
– Уходим! – раздался его звонкий голос, и коричневые одежды эльфов словно разметал ветер. Скрылись в лесу, словно слившись с деревьями, воины альянса. Как упавшие листья, сорвались с ветвей лучники, занимавшие высокую позицию, и через мгновение только примятая трава осталась там, где они приземлились.
– Благослови вас Всевышний, – выдохнул Хартвиг, тяжело опираясь на меч и снизу вверх глядя на восседавшего на коне предводителя рыцарей. – Он послал вас нам во спасение. Кого мне благодарить в своих молитвах?
– Я капитан Ламберт, – ответил тот, спешиваясь. – Сильно тебя задели, друг?
– Ламберт? – воскликнул Хартвиг, будто не слыша его вопроса и забыв о глубокой ране, пробороздившей его плечо. – Уж не тот ли самый, который привез в императорский дворец небесную посланницу?
– Да, это я, – просто кивнул рыцарь и снял с головы шлем.
Вернер, едва не теряющий сознание от боли, нашел в себе силы повернуть голову и жадно разглядывал воина, имя которого вчера повторял весь Фергал. Ламберт был примерно лет на десять старше Хартвига. Его седые волосы были коротко подстрижены, серые глаза смотрели ясно и строго, аккуратная седая борода повторяла форму волевого подбородка. Даже не зная о том, что Ламберт считается одним из лучших рыцарей Империи и пользуется доверием самого императора Мередора, можно было понять, что этому воину неведомы страх и трепет.
А благородство в его чертах говорило о том, что его предки тоже сослужили верную службу Невендаару. Широкие плечи рыцаря покрывали доспехи, как у Хартвига. Но, в отличие от их предводителя, служившего вельможе, Ламберт поверх лат носил синий плащ имперского воина.
– И что же, – Хартвиг обратился к Ламберту, – правда то, что говорят о небесной посланнице?
– Спросите у нее сами. – Ламберт кивнул на девушку, державшуюся позади.
По поляне пролетел вздох изумления. Бенедикта шагнула вперед, преклонив колени перед ангелом. Все остальные жадно разглядывали девушку, посланную во спасение Невендаару.
Позабыл о боли и Вернер. Рассказать кому в деревне, что видел вблизи небесного ангела, – никто не поверит! Теперь понятно, почему Альвиан так быстро отступил. Значит, эльф не лгал, что хочет защитить ангела. Увидев ее среди отряда, пришедшего на выручку, он не стал причинять вреда ни ей, ни ее спутникам и поторопился скрыться.
Теперь, когда Вернер разглядел темно-синий, подбитый белоснежным мехом плащ Иноэль, делавший ее похожей на королевскую особу, он удивился, как он мог принять ее за послушницу. Во всем ее облике было что-то неземное. Иноэль можно было назвать красивой, но эта красота была не яркой и броской, как у Кармиллы, мечтавшей жить вечно, и не прелестной и солнечной, как у Ивонны.
Иноэль была красива, как изящная статуя тонкой эльфийской работы. Со стороны она казалась обычной девушкой – юной, хрупкой, темноволосой. Но стоило к ней приглядеться, как не оставалось сомнений в ее небесном происхождении. Это нежное одухотворенное лицо с необыкновенно белой кожей, эти бездонные синие очи не могли принадлежать земной женщине. Глаза смотрели отстраненно и равнодушно, словно девушке известно было наперед все будущее этого мира и ничто на свете не способно ее удивить.
Иноэль стояла молча, нимало не смущаясь тем, что на нее направлены взгляды стольких незнакомцев. Казалось, ей вообще нет никакого дела до того, что происходит, и до людей, которые здесь собрались.
Справившись с первым ошеломлением, спутники Вернера окружили ангела, принялись расспрашивать ее о воле Всевышнего, о том, что ждет Невендаар.
– Всевышний милостив, – нараспев ответила Иноэль, – поэтому я здесь.
Вернер попытался подняться, чтобы приблизиться к ангелу, но со стоном рухнул на землю. Бенедикта заметила его напитавшийся кровью плащ и, всплеснув руками, кинулась к нему.
«Это конец, – обреченно подумал Вернер. – Сейчас она распахнет плащ, и все увидят, в кого я превратился».
Он лишь слабо покачал головой, отстраняясь от монахини и пряча левую руку, ставшую волчьей лапой, за спину, но пальцы Бенедикты уже потянули тесьму его плаща. Спасти его могло только чудо.
И оно произошло.
Вдруг рядом мелькнул синий плащ, и рука ангела легла на плечо Бенедикты.
– Позволь лучше мне, – мягко сказала Иноэль. – Я умею исцелять.
Бенедикта покорно отошла в сторону и тут же отвлеклась на Хартвига, который тоже едва держался на ногах.
Иноэль опустилась на землю рядом с Вернером, синий плащ цветком упал у ее ног. Темные волосы, доходившие до плеч, свесились с лица ангела, когда она наклонилась над ним. Узкая белая ладонь коснулась груди Вернера, мгновенно окрасившись алым.
Не надо, хотел выдохнуть Вернер, умоляя не приподнимать плащ, но успел вымолвить только:
– Не…
– Тише, – прохладные пальцы Иноэль коснулись его губ, синие глаза смотрели печально и понимающе. – Я знаю.
Сквозь влажную, напитавшуюся кровью ткань плаща Вернер почувствовал тепло, льющееся с ее пальцев, приложенных к его ребрам. Его затопила внезапная надежда: ангел знает о его тайне и не презирает его, она не выдаст его спутникам. Быть может, она сможет и…
– Нет, – прозвучал тихий голос Иноэль. – Это мне не по силам. Ты должен сам разобраться с тем, что с тобой происходит.
Иноэль убрала руку, последний раз взглянула на него бездонным, всепроникающим, полным сочувствия взглядом и поднялась с земли. Вернер вдруг понял, что больше нет жгучей боли, оставленной эльфийским клинком, тело полно сил и жизни. Такого мощного прилива энергии он не получал даже от лучшей целительницы Трамории, аббатиссы Бригитты.
– Подожди! – Он вскочил на ноги, не осмелившись дотронуться до синих складок плаща.
Иноэль обернулась, спокойно глядя на него. Казалось, все, что он хочет сказать ей, она знает наперед.
– Тебе грозит опасность, – в смятении пробормотал Вернер, избегая ее взгляда. Казалось, глядя в глаза Иноэль, он смотрит в небо. – Демоны Бетрезена ищут тебя.
– Я знаю, – спокойно кивнула она.
– Есть еще кое-что, – торопливо добавил он, с опаской покосившись в сторону Ивонны, которая стояла в двух шагах. – Инквизиция не рада твоему появлению, они хотят объявить тебя еретичкой и схватить.
– Что ты такое говоришь! – возмущенно воскликнула Ивонна.
Ну вот, этого он и боялся.
– Инквизиция больше всех рада появлению ангела на земле! – пылко присовокупила Ивонна.
На этот раз за Иноэль ответил капитан Ламберт.
– Император предвидел подобное, – негромко, но так, что все услышали, промолвил он. – Поэтому я и сопровождаю Иноэль, чтобы никто не мог помешать ее священной миссии.
Ивонна потрясенно замерла. Ее взгляд заметался с Ламберта на Иноэль, а потом к Хартвигу. «Не может быть, – читалось в нем. – Не может быть, чтобы это было правдой».
Затянувшуюся паузу прервала Иноэль. Она шагнула к бледному Дину, коснулась рукой раны на плече от эльфийской стрелы, и молодой мечник, сгорбившийся от боли, на глазах порозовел и выпрямился.
– Спасибо, – с благодарностью выдохнул он.
И губы Иноэль впервые за все время тронула легкая улыбка. На миг небесная посланница превратилась в земную девушку. Но почти сразу синеву ее глаз вновь затопило отчуждение, и, повернувшись к Ламберту, она сказала:
– Нам не стоит более задерживаться.
– Конечно, – с готовностью отозвался он. – Уже едем.
– Куда вы направляетесь? – спросил напоследок Хартвиг, еще раз поблагодарив Иноэль и Ламберта за то, что пришли на помощь.
Иноэль, погруженная в свои мысли, его уже не слышала. Ламберт помог ей сесть на коня и обернулся: – Наш путь лежит в земли Горных Кланов. – И добавил, предупреждая готовые сорваться с уст вопросы: – Только не спрашивайте, зачем. Это не моя тайна.
– Помоги вам Всевышний, – пожелал на прощание Хартвиг.
– И вас он пусть не оставит, – кивнул Ламберт, пришпоривая коня, и скомандовал своим: – Отправляемся!
Отряд, сопровождающий небесную посланницу, сорвался с места, подняв в воздух облако пыли. Всадники спешили – их дело не терпело отлагательств и задержек.
Хартвиг обвел взглядом место сражения: вытоптанная трава была сплошь усыпана эльфийскими стрелами с красно-белым оперением. Одна из них торчала из груди мертвого Стива. Неподалеку лежал Кельс с глубокой раной, пересекающей грудь. Всеобщее ликование, возникшее из-за появления подмоги и встречи с небесной посланницей, развеялось, пришло время вспомнить о погибших товарищах.
Предводитель отдал короткие распоряжения, и воины занялись приготовлениями к погребению, выбрав место в стороне между деревьями.
Хартвиг тем временем подозвал к себе Вернера и поделился с ним своими опасениями:
– Меня беспокоят эльфы. Что, если они вернутся? Зачем им нужна Ивонна?
– Не думаю, что они вернутся, – угрюмо заметил Вернер и передал Хартвигу разговор, который состоялся между ним и Альвианом.
– Значит, они хотят защитить Иноэль от демонов и инквизиторов? – Хартвиг покачал головой. – Никогда бы не подумал. Но с чего ты взял, что они оставят нас в покое?
– Альвиан едет по следу Иноэль и Ламберта, – пояснил Вернер. – Очевидно, он заранее узнал их маршрут, поэтому выехал из города раньше них, чтобы не привлекать внимание и дождаться их в лесу, а затем тайно следовать за ними. Под прикрытием леса для эльфов это не составило бы труда. Из Фергала в земли Горных Кланов ведет одна дорога, и разминуться с Ламбертом он не боялся. Мы же подвернулись им случайно, и Альвиан решил воспользоваться нашей встречей, чтобы взять в заложницы Ивонну. Когда Ламберт пришел нам на помощь, это нарушило планы Альвиана, и он поспешил скрыться. Задача оберегать Иноэль для него важнее, чем похищение Ивонны. Думаю, сейчас эльфы мчатся следом за Ламбертом. Ты видел, как рыцарь гонит лошадей? Чтобы поспеть за ним, нельзя задерживаться и мешкать.
– Думаю, ты прав, – признал Хартвиг. – Но что, если Альвиан не отказался от своих планов в отношении Ивонны и оставил неподалеку несколько эльфов, чтобы похитить ее при удобном случае?
– Даже если так, то ослаблять свой отряд на нескольких воинов он бы не стал, – рассудил Вернер. – А один-два эльфа, если они будут следовать за нами, не решатся на открытое нападение. Нам остается только не спускать с Ивонны глаз ни днем, ни ночью. И тогда у остроухих ничего не выйдет.
– К счастью, до Левенделла уже недалеко, – заметил Хартвиг. – Поможет Всевышний – прорвемся!
А сердце Вернера вновь тревожно сжалось, звериные когти, спрятанные в кармане плаща, до крови процарапали бедро. Замок Ивонны все ближе, и все ближе их расставание. И каких бы опасностей ни был полон остаток пути, Вернер сохранит его в памяти, как самое счастливое время в его жизни.
Глава 11
Прозрение
Это путешествие Ивонна запомнит на всю жизнь. Прежде о приключениях и опасностях, выпавших на ее долю, она читала только в книгах. Теперь же даже похождения рыцаря Торвальда меркли на фоне тех событий, которые ей пришлось пережить с отъезда из Меласема. Ивонна отложила в сторону том рыцарского романа, так и не раскрыв его, и отвернулась к окну.
Зеленая река леса стелилась вдоль дороги, то убегая к пологим холмам и уступая место ровным квадратам полей, на которых белели фигурки крестьян, то подступая совсем близко к дороге, и тогда становились видны еловые шишки на разлапистых ветвях сосен, спелые бока яблок и груш, усыпавших ветви плодоносных деревьев, и яркая россыпь ягод малины.
Дом становился все ближе, пейзаж – все привычнее, а в душе Ивонны боролись два противоречивых чувства. С радостью по случаю завершения опасного пути и встречи с домом остро соперничало сожаление оттого, что самое захватывающее приключение в ее жизни подходит к концу.
Да, скоро она сможет обнять отца, по которому успела соскучиться за время разлуки, и вновь ступит за порог домашней библиотеки, где так любила проводить время прежде. И больше не будет долгой дороги, смертельных опасностей, веселых рассказов Вернера, посиделок у костра. А зеленокожих и эльфов она теперь увидит разве что на страницах книг. И потечет прежняя привычная, спокойная, размеренная жизнь… Но только почему она все чаще ловит себя на мысли, что это – не жизнь? И жила она по-настоящему только последние несколько дней, с тех пор как экипаж выехал за ворота тетушкиного дома?
Ивонна вновь нащупала книгу, положила на колени, легонько коснулась переплета, и ее губы тронула улыбка. Вспомнилось, как в утро, когда они выезжали из Триэля, Вернер, смущаясь, протянул ей сверток из красного бархата. Развернув его, она ахнула от радости при виде книги, которую уже не надеялась найти.
– Спасибо, Вернер, – воскликнула она, торопливо листая страницы в поисках того места, на котором закончила чтение. Найдя то, что искала, завороженно замерла. Вот же оно – возлюбленная Торвальда похищена, и рыцарь отправляется на ее поиски. Пальцы Ивонны пробежались, считая страницы. Самая середина книги! Сколько еще предстоит прочитать!
Она с благодарностью взглянула на молодого мага и, вспомнив, как дорого ей обошелся прежний экземпляр романа, торопливо спросила:
– Сколько ты за него заплатил? Я все верну.
Улыбка сползла с лица Вернера, голос дрогнул:
– Это подарок.
И, отвернувшись, он зашагал прочь от экипажа, оставив Ивонну в полной растерянности. Никогда прежде нанятые ею работники не дарили ей подарков. Тем более таких дорогих. Подарки она получала от отца, потом от жениха. Корнелий, отправляясь по делам в город, всегда привозил дочери новую книгу, зная, какую радость она ей принесет. Дамарис дарил только драгоценности, а ее увлечение книгами он всегда высмеивал. И вот теперь подарок, о котором она могла только мечтать, она получила от нанятого ею мага…
Он просто маг, просто случайный попутчик, твердила себе Ивонна, отчаянно сопротивляясь тому притяжению, которое влекло ее к загадочному и таинственному юноше со звездами вместо глаз. У Дамариса глаза были похожи на потускневшие серебряные монеты, и Ивонна всегда торопилась отвести от них взгляд. Почему-то казалось, что, если смотреть в них долго – закоченеет. А в глаза Вернера хотелось смотреть до головокружения, чувствуя, как начинает сильнее колотиться сердце, как за спиной взмывают невидимые крылья, как подгибаются ноги, словно собираясь оттолкнуться от земли и воспарить.
Она могла обманывать себя наяву. Могла, превозмогая себя, отводить взгляд, могла держаться подальше на привале, могла прятаться в экипаже во время пути, а останавливаясь в гостинице, торопилась сбежать в жилые комнаты – подальше от взгляда Вернера, который она постоянно ощущала. Она выстраивала вокруг себя крепостную стену запретов, гнала прочь дерзкие мысли и своевольные желания. Но во сне ей было не скрыться.
Вернер преследовал ее неотступно, неумолимо. Никогда прежде ей не снился Дамарис. И вот теперь молодой маг завладел ее снами, занял в них место жениха, запросто наведывался в ее замок и был принят Корнелием, занимал ее долгими беседами, сопровождал в прогулках по саду, держал за руку… И до чего же он был хорош в дорогих одеждах под стать Дамарису! До чего остроумен, весел, нежен, добр, обаятелен…
Каждое утро Ивонна просыпалась счастливой. Но стоило понять, что сон был всего лишь миражом, а Вернер – по-прежнему всего лишь ученик мага из бедной семьи, как Ивонна впадала в уныние. Отчаянно стыдясь своих смелых снов, она страстно ждала наступления ночи, чтобы вновь встретиться во сне с Вернером и почувствовать себя счастливой и… любимой. Кажется, только теперь она поняла, что это такое.
Дамарис был с ней вежлив, учтив, заботлив. Манеры Вернера были далеки до совершенства, его простоватая речь часто резала слух, но в его глазах сверкали звезды, которые делали ее крылатой. Вернер дважды рисковал жизнью, чтобы спасти ее. И, задумываясь о том, как бы на его месте поступил Дамарис, Ивонна не могла поручиться, что тот бросился бы за ней в озеро с бушующим монстром или, будь он магом, истратил бы последние силы на ее спасение, рискуя погибнуть сам.
Карету тряхнуло на кочке, книга, раскрывшись, упала с колен к ногам, и Ивонна, наклонившись, чтобы ее поднять, невольно взглянула на иллюстрацию из конца романа. На ней празднично одетый рыцарь держал за руку невесту в подвенечном наряде. Ивонна вздрогнула: у рыцаря было лицо Вернера, а невестой была она сама. В следующий миг карета повернулась, солнце осветило страницу, и наваждение прошло. Нарисованные герои книги снова стали теми, кем были – Торвальдом и Донателлой. Внезапно карета остановилась, Ивонна отложила книгу и свесилась из окошка.
Сначала она увидела напряженное лицо Хартвига, развернувшего коня и глядевшего в ту сторону, откуда они приехали. Потом различила топот приближающихся коней и вывернула шею, пытаясь рассмотреть нагонявших их всадников. Тревожно екнуло сердце – неужели, новое испытание? Всадники были уже совсем близко, когда лицо Хартвига разгладилось, губы тронула улыбка.
– Ивонна, – воскликнул он, – да это, никак, твой жених!
Никогда еще Вернеру не было так больно, как в тот миг, когда Ивонна выпорхнула из кареты навстречу торопливо спешившемуся всаднику. Ни рана, нанесенная орком, ни удар эльфийским клинком, ни судорога от превращения не шли ни в какое сравнение с той острой пульсирующей болью, которая пронзила его, когда руки Ивонны легли на ладони ее жениха, а потом тот закружил ее в объятиях.
– Красивая пара, – умильно прошептала Бенедикта за спиной.
И от ее слов невидимый клинок, который вонзился в его сердце, провернулся вокруг своей оси. Если бы он стоял, то упал бы от этой невыносимой боли. Повезло, что он был на коне. Лишь сцепил крепче поводья и слегка наклонился вперед, мутным взглядом глядя, как счастливый соперник гладит волосы Ивонны, а та что-то оживленно ему рассказывает.
– Повезло госпоже, – не унималась монашка. – Жених-то какой видный!
Видный… Словно невидимый кулак ударил его под ребро, и рана, исцеленная Иноэль, отозвалась взрывной болью. Стиснув зубы, Вернер неотрывно разглядывал высокого молодого мужчину с темными кудрями до подбородка, который со снисходительной улыбкой слушал Ивонну. Благородный – правильные черты лица, широкие брови вразлет, узкая бородка клином. Привлекательный – даже монашка млеет от восторга. Уверенный. Сильный. Взрослый – лет на пять старше Вернера и самой Ивонны. Спокойный. Выдержанный. Даже какой-то равнодушный. Кажется, встреча куда больше обрадовала Ивонну, чем его самого.
О чем же они там говорят? Вернер поморщился от очередного восторженного комментария Бенедикты, восхвалявшей жениха, и прислушался к разговору пары. Боль не отпускала. Просто сделалась привычной.
– Представляешь, огромное водное чудовище! – возбужденно воскликнула Ивонна, торопясь рассказать о своих злоключениях.
Дамарис смотрел на нее тепло и заботливо, и от его взгляда все события минувших дней словно теряли краски, покрывались пылью, как страницы давно прочитанной книги. Уже не верилось, что все это было с ней, и имели значение только эти серые глаза – и как она могла сравнивать их с тусклым серебром? – смотревшие внимательно и участливо, и рука, державшая ее твердо и уверенно.
Внезапно Ивонна запнулась, так и не дорассказав, как Вернер спас ее из озера. Какое это теперь имеет значение, если все неприятности позади! Дамарис здесь. Он выехал к ней навстречу, чтобы сопроводить ее до дома. Он знал, что на дорогах сейчас небезопасно. И хотя она должна была уехать от тетушки через месяц, он примчался за ней, чтобы защитить ее в пути. Странно, что Дамарис появился со стороны Фергала… Получается, что он проехал до самого Меласема, разминувшись с их отрядом в пути, а узнав от Нильды, что невеста давно выехала, повернул обратно. За то время, пока они вынуждены были несколько раз задерживаться в пути, Дамарис со своим отрядом вполне успел бы совершить такое путешествие.
Из-за ее кареты их отряд движется не так быстро, как всадники, которые гонят лошадей во весь опор. Дамарис всегда любил быструю езду… Она расспросит его обо всем потом, не сейчас же, посреди дороги, засыпать его вопросами. Сейчас главное, что они встретились. Важно, что он беспокоился о ней, искал ее – и вот нашел.
– Я так рада, что ты за мной приехал! – выдохнула она, в душе коря себя за то, что в последние дни позволила себе думать о женихе плохо. Как она могла увлечься Вернером? Просто наваждение какое-то! Дамарис любит ее и доказал свою преданность, отправившись ей навстречу.
В глазах жениха промелькнула какая-то тень.
– Рядом с тобой мне ничего не страшно, – пылко присовокупила Ивонна. – С такой охраной можно проехать хоть через всю Империю. Ну, чего же мы ждем? – Она задорно улыбнулась. – Поехали домой?
– Подожди, милая, – удержал ее Дамарис, и губы его тронула виноватая улыбка.
– Что-то не так? – насторожилась Ивонна.
– Я не смогу проводить тебя.
Ивонна в изумлении уставилась на него. Что он такое говорит?
– Я здесь по другому делу.
– По какому делу? – обиженно переспросила она. – Разве ты не искал меня?
– Прости, милая, но нет.
– Тогда что же…
Ивонна не успела договорить, когда за спиной раздался топот лошадей, и она обернулась, заметив приближение еще одного отряда. Бросилась в глаза высокая синяя шляпа на голове предводителя.
– Инквизиция, – пробежал испуганный шепоток среди ее спутников.
– Это мой дядя. – Рука Дамариса стальными тисками сжала ее запястье. – Я вас сейчас познакомлю.
– Ты едешь по делу с дядей? – разочарованно вымолвила Ивонна, потупя взгляд.
– По очень важному делу, – с самодовольством кивнул Дамарис и в один миг сделался чужим и неприятным.
Ивонне захотелось вырвать руку, и только воспитание не позволило ей этого сделать. В смятении она подняла глаза и вдруг встретилась взором с Вернером и вздрогнула. Его глаза уже не казались сверкающими звездами, в них была сплошь глухая, смертельная тоска.
Она торопливо отвернулась и принялась разглядывать подъехавший отряд инквизиции.
– Дядя Себастьян, позволь представить тебе мою невесту.
Ивонна с робостью смотрела на спешившегося инквизитора, опиравшегося на тяжелый посох. Худощавый старик с резким, пронизывающим взглядом и жестоким изгибом бескровных губ внушал страх и неприязнь. Не таким она представляла себе будущего родственника, о котором с восторгом отзывался ее жених.
– Вот так встреча! – Сухие, как пергамент, губы тронула улыбка, но в колких глазах инквизитора не было и тени радости. Они впились в Ивонну двумя стальными стрелами, и казалось, что Себастьян взглядом пытается взломать ее сердце, вызнать все потаенные мысли, выпытать все возможные тайны и прегрешения. По спине холодной лавиной пронеслись мурашки.
Такого безысходного ужаса, какой вызвал в ней взгляд инквизитора, Ивонна не испытывала даже на дороге, со всех сторон окруженной безумными орками. Ей стало не по себе при мысли, что после замужества ей придется часто видеть этого неприятного старика с колючим взглядом, сидеть с ним за одним столом, быть любезной, когда в сердце все переворачивается от неприязни, слушать его скрипучий голос…
– Рада знакомству, – нашла в себе силы выдохнуть Ивонна и сжалась, понимая, насколько фальшиво прозвучали ее слова.
Но Себастьян уже отвернулся к Хартвигу, потеряв к невесте племянника всякий интерес, и принялся о чем-то расспрашивать.
– И куда же вы направляетесь? – безжизненно спросила Ивонна, не глядя на Дамариса.
– Мы ищем самозванку, которая величает себя небесным ангелом.
– Что, прости? – Ивонна не расслышала ответа жениха – ей показалось, что Себастьян произнес имена Иноэль и Ламберта.
– Иноэль, – повторил Дамарис, и в его глазах зажегся фанатичный блеск, – так ее зовут. И сопровождает ее капитан Ламберт.
– Вы ищете Иноэль? – воскликнула Ивонна, не веря своим ушам.
Себастьян коршуном обернулся к ней:
– Ты ее видела?
– Видела, – в растерянности пробормотала Ивонна. – Но почему вы ее ищете? Она не самозванка. Она и впрямь ангел.
Резкий прерывистый звук, похожий на воронье карканье, вырвался из серых губ Себастьяна. Ему вторил угодливый смешок Дамариса.
– Ан-гел, – прокаркал Себастьян. – Подумать только! Племянник, да ты собираешься взять в жены еретичку?
Дамарис подавился смешком, Ивонна помертвела. Губы Себастьяна скривились в ухмылке.
Читать бесплатно другие книги:
