Смерть на кончике пера Белякова Людмила

«Не любопытный он – поэтому живой. А я вот любопытный…»

Ждали минут сорок. Приближавшегося быстрым шагом Павлючка из кромешной тьмы вырвал свет фар пролетавшей мимо машины.

– Цел?

– А чё нет-то, цел.

– Поехали, – сказал Андрей, пересаживаясь назад, чтобы поскорей допросить лазутчика. – Рассказывай в общем, потом детали.

– Ну, я так понял, вы той девушкой интересовались? Ее держат на первом этаже, там такая большая комната с камином, она в комнатке, за углом справа. Я видел, как ей еду носили.

– Что значит «держат»? Она ж не собака, чтобы ее держать.

– Как? Я думал, вы для этого меня и посылаете – узнать, какая охрана, сигнализация…

– Ничего не понимаю… Ладно, поговорим дома.

Они уже ехали вдоль кремлевской стены, неясно угадывавшейся в рассеянном свете фар.

«Анну К. – «держат»?! – колотилось в голове. – Что значит «держат»? Да показалось пацану – он тюрьмы боится, вот и мерещатся казематы… Ладно, спокойно, сейчас все выясним».

Когда Павлючок уселся на табуретку, подоткнув под себя руки, Андрей строго спросил:

– Рассказывай, что за дом, кто там есть. Беленькую девушку видел?

– Дом двухэтажный, не очень большой, но спрятаться есть где. Окна на втором этаже без решеток – пустяк открыть. В доме две женщины, но вашей девушки я конкретно не видел.

– А почему ты думаешь, что там есть второй человек, и он – женщина?

– Ну, если одна говорила по телефону «она то, она се», значит, есть и вторая? Думаете, я глупый?

– Нет, Серега, в чем, в чем, но в глупости я тебя не подозреваю. Просто мне важно знать все. Ты же там – мои глаза и уши. Дальше.

– На втором этаже никого нет – там свет не горел, я оттуда наблюдал – с лестницы. А на первом кухня, большая комната с камином…

– Холл.

– Да, холл. И там такая… – Павлючок развернул плечи и напряг бицепсы, – как воспитатель из приемника, она в холле сидит и телевизор смотрит. Потом принесла на подносе еду – кефир, печенье, отперла двери, отдала еду, заперла двери. Потом забрала поднос и опять заперла двери. Я подумал: это то, что вам нужно, и не стал больше наблюдать.

– Правильно. А как ты ушел?

– Под воротами пролез. Подрасту – не смогу в такие дырки пролезать.

– Ну, может, и лучше, – сумрачно заметил Андрей, разливая чай. – У тебя сложилось впечатление, что в комнате рядом с камином…

– Слева от камина, – нравоучительно поправил Павлючок.

– …держат пленницу женского пола?

– Да то-о-очно! – протянул мальчишка, берясь за бутерброд с сыром. – Я сразу догадался, что вы хотели узнать.

– Как раз об этом я и не знал. О том, что ее держат под замком. Я думал, она там просто живет.

– Нет, ее запирают. Я бы запросто мог ключи стибрить, но сейчас зачем они нам? А кто эта, ну, девчонка?

– Я и сам пытаюсь выяснить. Я ее всего три раза видел, мельком.

– А вы ее… любите, да?

– Нет, Серж, – через силу рассмеялся Андрей, прекрасно зная, что Павлючок, с его наблюдательностью, ему не поверит. – Я просто пытаюсь разобраться, что она за человек – плохой или хороший.

Они молчали, попивая чай.

– В дальнейшем на тебя можно рассчитывать, Серега?

– Залезть куда-нибудь? Без проблем! Вообще – чего хотите. Мне такая жизнь нравится. Это куда прикольнее, чем барахло или деньги тырить… Может, мне тоже журналистом стать?

– Спасибо заранее. Но подобные вещи в журналистской практике не очень часто встречаются. Читать бы тебе побольше… Ты допил? Я тебя провожу, а то поздно.

– В хату вломиться не испугался, а темноты забоюсь? Соображаете, что говорите?

Он весело, чуть снисходительно рассмеялся.

Андрей выпустил Павлючка, пожал ему на прощание руку и остался один.

«Итак, Анна К. – пленница?!»

Изо всех сюрпризов, которые преподнесла ему девушка, этот, кажется, был самым неожиданным. Хотя сейчас – временно – по сюрпризам вперед вышла Тамара. Вот, значит, как она его обошла – решила перебить тему. Отловила на доверие Анну К., посадила ее под замок и вывозит в свет, чтобы та не скучала?

«Может, этим и объясняется то, что поведало чутье Ксении Петровны? Кто же будет особенно счастлив, сидя взаперти… Или Тамара пытается оградить Анну К. от необдуманных поступков? Запирает, чтобы та не наделала глупостей, но возит развлекаться – для моральной поддержки?… И кто тот седой – пытающийся помочь Анне К.?»

Время приближалось к полуночи, но о сне речи не было.

«Что случилось с тех пор, как я привлек Томку к расследованию? Она встретилась с Анной К. Сказала ли ей про мои предположения, теперь нельзя знать точно. Томка, видимо, приняла сторону Анны К. и отчаянно мне врет. Кто-то – может, сама Томка – забрал Анну из монастыря. Как – непонятно, но и не слишком важно. А затем, логично, Анна К. заводит себе богатого молодого поклонника, который благополучно врезает дуба через непродолжительное время после начала их общения. Анна узнает об этом, вспоминает, что такое случалось и раньше, с ее мужем, респондентами, делается очень и очень несчастной, мечется, ее приходится довольно жестко опекать, чтобы она не наделала глупостей.

Теперь Тамара, решив, что я поврежу попавшей в очередную передрягу девушке, вывела меня из игры. Возможно, Анна К. рассказала ей, что я перехватил ее в монастыре, угрожал идиотскими разоблачениями… Да, после этого она и сбежала. Может, действительно Анна К. ни в чем не виновата, просто ей катастрофически не везет в жизни, а я наехал на нее, как бульдозер на ромашку, и, по сути, ее в этом кирпичном сарае прячут… от меня и моих бредовых идей?!!»

Это открытие его так поразило, что он остановился посередине комнаты. На будильнике было без двадцати час. Начался новый день. Надо ложиться, за ночь в голове что-нибудь да оформится.

Андрей поставил будильник на девять и плюхнулся спать. Заснул, кажется, еще не коснувшись головой подушки.

В редакции застал Бороду с Виктором за версткой, Валю с каким-то внештатником и еще незнакомую девушку, что-то печатающую на его компьютере.

– Я вам мешаю? – спросила девушка виновато. – Мне совсем немного осталось.

– Работайте. Я пока позвоню.

Он набрал московский телефон эниологов. Ответил раскатистый бас Терпсихорова.

– Ну чего, русалки пробудились? Можно выдвигаться с сетями и удилищами?

«Русалки не только проснулись, но и проявляют необыкновенную светскую активность», – подумал Андрей и сказал:

– Русалки в сборе и ждут только вас. Вы когда сможете приехать?

– Когда хотите.

– За один день управитесь?

– Можно постараться, но лучше задержаться денька на три. Как у вас там с обеспечением гостиницей?

– Я поговорю с главным, а вы пока настраивайтесь на скорейший выезд.

Терпсихоров положил трубку, Андрей заглянул в комнатку к главному:

– Михал Юрич, вы сильно заняты?

– А ты не знаешь, что в среду мы сдаем номер? – недовольно ответил тот, не оборачиваясь.

– Я отлично знаю, что и когда мы сдаем, и, между прочим, выдал вам два материала.

– Ты молодец, – примирительно произнес Борода. – Но давай после обеда, а? Тогда я весь буду твой… да, и у Вали возьми…

У Вали он обнаружил письмо некоего отца семейства. Тот, не осмеливаясь пожаловаться в милицию, написал по старой памяти в газету, излил душу, мол, я никому ничего, а меня вот так.

Девушка, виновато поглядывая на него, усиленно молотила по клавиатуре. Андрей сел на гостевой стул и принялся читать тщательно выведенные строчки.

…Небогатый, в общем, человек сорока восьми годов от роду, положительный и семейственный, купил подержанную иномарку и, чайник чайником, начал на радостях подвозить всех кого не лень, причем почти бескорыстно, – так распирало его запоздалое автолюбительское довольство.

На какай-то загородной дороге его остановила девица в белом плащике и попросила подвести – я, мол, скажу, где затормозить. Скомандовала она любезному извозчику притормозить у поста ГАИ, где от безделья маялась пара милиционеров.

«Женщина в белом» тихонько прошипела, что, если водитель тотчас не отдаст бумажник, часы и кожаную куртку, она заявит ментам, что он пытался ее изнасиловать, и в знак серьезности намерений начала расстегивать тот самый белый плащик, под которым оказалась изодранная в клочья блузка. Конечно, обалдевший от наглости «чайник» отдал все, умчался с места грабежа настолько резво, насколько мог под бдительным оком ГАИ, а через три дня, оправившись от шока, сел писать в газету. В милицию не пошел: стыдно было, да и боялся, что повяжут – для статистики.

«Да, девушки, с вами не соскучишься… Еще чуть-чуть и я стану этим самым… как его… мезогинистом».

Андрей отксерил письмо и конверт с адресом.

– Чего, берешь тему? – спросила, загадочно улыбаясь, Валя.

– А как же. Надо же, в конце концов, поставить вопрос: да, женщин от крайних проявлений мужской натуры мы защитить можем, если сильно захотим. А как защитить мужчин от женских хитростей?

Андрей услышал, что шлепанье по клавиатуре за его спиной прекратилось, и обернулся.

– А, девушка?

Та спешно уткнулась в писанину.

Выйдя из здания, Андрей с неудовольствием увидел, что небо затянуло противной тоненькой пленкой облаков; сделалось не по-весеннему душно. Он прошелся до центральной площади и вернулся в редакцию.

Валя с Виктором уехали в типографию, а Борода сидел за компьютером, пил чай с сахаром и передвигал мышкой шахматные фигуры.

– Вы свободны, шеф? – заглянул Андрей за косяк.

– А, да! – обрадовался Борода, поворачиваясь к нему. – Залетай.

– У меня вопрос. Нельзя опять владельца иномарки узнать – по вашим каналам?

– Можно. Но не сегодня.

– Пусть так. И в отношении этого письма… Как там у ваших людей из ментовки… Нельзя узнать, не было ли заявлений на схожую тему? Не все же, как этот дядька, милиции боятся? Мог кто-то заявление подать.

– Ты ж с Загашниковым на дело ходил? Ну, к нему и обратись. Он контактный.

– Про БМВ не забудьте, – напомнил Андрей, видя, что Борода вновь взялся за мышь.

Андрей отправился звонить доблестному майору. В милиции его долго перекидывали с номера на номер, пока он не попал к Загашникову, который согласился принять его прямо сегодня. Андрей поехал в РУБОП – невзрачное помещение на первом этаже жилого здания.

Проходя мимо дверей с табличками: «Следователь Н. Н. Н-ов», Андрей подивился – сколько их? И все при работе? У нас вообще честно кто-нибудь живет?

Майорский кабинет располагался в конце мрачноватого коридора. Андрей выложил майору на стол копию письма. Загашников отмахнулся – мол, знаем. Оказалось, у них было еще два заявления на девиц, которые останавливали иномарки и потом буквально до нитки на сексуальный «гоп-стоп» обчищали владельцев, только через несколько дней приходивших в милицию с заявлениями. Одного из невезучих грабанули здорово – на пятнадцать штук баксов, по стечению обстоятельств оказавшихся в борсетке.

– Угу, значит, если я правильно понял, все случаи имели место в пятницу после трех дня.

– А почему вы пришли к таком выводу?

– Вы мне сами сказали. И дядька, что нам написал, на то же время указывает.

– Это случайность. Места разные, девицы тоже разные – одна стриженая блондинка, другая типа цыганки, про третью ничего не сказано…

– Факт, все это молодые дамы.

– И какие выводы?

– Ну… Может, деньги на воскресный шопинг нужны.

– Может быть, – сумрачно пожал плечами капитан.

– Я сам, как говорится, человек нездешний… Приглашен по контракту из Москвы. Поэтому хочу спросить – географически – эти три места как-то связаны?

– Нет, это разные дороги.

– Я очень удивился бы, если б они, как придорожные путаны, на одном месте торчали. Но они далеко, их «точки»?

Майор неуклюже оглянулся на висевшую за спиной карту.

– Ну, где-то в радиусе пяти километров.

– Да, это многовато. Дайте я запишу, где это. Можно?

– Хотите съездить? – презрительно процедил капитан. – Думаете, поймаете?

– Вот как раз туда я и не поеду. Я отправлюсь на неокученные угодья.

Во взгляде капитана мелькнуло нечто похожее на уважение.

– Охотиться на этих «белянок» не стану, – улыбнулся Андрей. – Это не моя работа. Но в пятницу как раз в это время в область поеду – может, мне тоже сильно не повезет.

– А… что вы делать будете?

– Играть по ее правилам, только с точностью до наоборот. Начнет бабки у меня вымогать – я откажусь, возмущаться стану. Станет на помощь звать – дам себя забрать. Прикроете бедного журналиста? Не дадите по сто семнадцатой загудеть?

– Она теперь сто тридцать вторая, – ухмыльнулся капитан. – Ладно, только не очень-то самодеятельностью занимайтесь. Нам и без вас хлопот довольно.

Андрей вышел наружу. Душное марево сгущалось над городом.

«Похоже, надо поскорей нах хаус. Будет гроза – еще до начала мая».

Солнце, довольно высоко стоявшее над горизонтом, выглядело тусклым желтым пятном. Андрей заметил автобус, направляющийся к центру, вскочил в него и проехал пару остановок.

Окна редакции были раскрыты, значит, Борода еще не ушел.

– Ну чего, гений, узнал чего-нибудь?

– А как же! Это, похоже, организованный бизнес – отлов идиотов на длинные ноги. В милиции есть пара заявлений на такие же развратные действия в отношении состоятельных мужчин половозрелого возраста.

– Я вижу, концепция статьи у тебя уже сложилась.

– Ее, как песнь, сложила сама жизнь. А что там с серебристым БМВ?

– Да, я чего сижу-то!.. Сейчас факс придет от моего старинного дружка… Ты ведь опять угадал.

«Ой, вот некстати!»

– Этот БМВ принадлежал некоему Рубену Оганесяну, сорок девятого года рождения, предпринимателю – торговля фруктами и все такое. А вчера днем он в своем серебристом БМВ попал в аварию – выскочил на встречную полосу и въехал под трейлер, но жив остался. Сам был за рулем – шофер заболел накануне.

– Потому и выскочил, что с шофером ездить привык, – мрачно процедил Андрей. – Практика нужна.

Затрещал телефон.

– Не поднимай! – предупредил Борода. – Это факс пришел.

Из аппарата полез листок.

– Про Оганесяна. Ты особенно никому не показывай, это мне по старой памяти из органов дают.

– А вы в органах работали? – поднял брови Андрей.

– А кто ж в них, сынок, не работал! – сокрушенно вздохнул Борода, вынимая из стола ключи от редакции.

Он успел прийти к себе и распахнуть окна, чтобы выгнать из комнаты густую воздушную недвижимость. По подоконнику зашлепали крупные капли, снаружи пахнуло холодным ветром и потревоженной уличной пылью. Где-то высоко полыхнуло призрачно-голубым.

Пока заваривался чай, Андрей прочел листок, присланный Бороде из родных органов. Там говорилось, что этот ныне усиленно реанимируемый Оганесян был владельцем сети торговых точек. Два дня назад его шофер угодил под капельницу с несвойственным его возрасту гипертоническим кризом. Оганесян был вынужден сесть за руль сам, въехал под КамАЗ и тоже оказался на больничной койке.

«Я и минуты сомневаться не буду, что гипертония разыгралась у одного из тех амбалов, которые сопровождали седого и Анну! А ведь хорошая комбинация, изящная… Вывести из строя шофера, чтобы посадить за руль малоопытного водителя, – не подкопаешься. Вопрос: не слишком ли это заумно, чтобы оказаться правдой? Этот повелитель бананов кому-то мешал торговать. Тот его и заказал – так умненько, так чистенько… Как того короля железяк. Конкурентов смели, ни громких дел, ни разоблачительных статей… Материал налицо, а сажать некого. И писать не о чем».

Дождь снаружи перешел в умеренную фазу. Гром окатывал город несильными, но долгими переливами. Андрей прикрыл окно и помешал остывший чай.

«И в каком качестве теперь выступает Анна К.? Раньше после встречи с ней старички еще недели две-три трепыхались, а теперь молодые за три дня концы отдают! Кто, кто мне докажет, что это случайность?!»

Он равнодушно дожевал бутерброды и сунул посуду в мойку.

«Да, но как в этом участвует Тамарка?! Все-таки поверила в темные делишки Анны К. и, подобравшись к ней близко, изучает? А как тогда трактовать то, что Анну держат под замком? Какая такая тут должна быть подоплека, чтобы все эти факты выстроились в логичную, непротиворечивую схему? Тьфу ты, опять тупик!»

Кажется, дождь прекратился. В рваных облаках появились просветы багрового закатного неба.

Андрей набрал домашний телефон Тамары.

– Привет, как тебе гроза в конце апреля?

– Ой, привет. Только домой заскочила, тут и ливануло. Как дела?

– У меня все о'кей. Что у тебя на субботу? А то я в пятницу целый день в отъезде.

– А где в пятницу будешь? – осведомилась она как бы между прочим.

– Задание на целый день на выезде – от самого. У нас в окрестностях появился экзотический, чисто женский вид криминального бизнеса.

Андрей услышал: Тамара судорожно глотнула.

«К чему бы это?»

– На пустынном проселке, – продолжил Андрей весело, – «голосует» особь в мини-юбке, просит подвезти к ближайшему отделению милиции, а там, угрожая жалобой на грязные домогательства, отнимает у шофера деньги, ценности и скрывается в неизвестном направлении.

– О-хо-хо! Вот это да!

В голосе послышалось откровенное облегчение.

«Ага!»

– И сколько было таких случаев?

– У меня на контроле три, но их может быть и тридцать три. Мужики стесняются признаться, что их так легко кинули.

– Ты хочешь словить эту мини-юбочницу на живца, то есть на себя?

«Это ты точно определила – на себя и буду. Только не ее, совсем других».

– В принципе да. Большая часть таких выходок падает на вечер пятницы.

– Ага… Ну, удачной охоты. В субботу утром позвонишь?

«Тамарка уверена, что в пятницу меня не будет в городе. Если у них с Анной К. выходы в свет систематические, в четверг они объявят выходной, а на дело пойдут в пятницу. Если есть на свете какой-то журналистский божок, он завтра попридержит Анну К. в комнатке, а нам с Павлючком поможет ее там прищучить!»

В четверг Андрей проснулся рано, безо всякого будильника, хотя было только семь часов. За окном ослепительно сияло солнце.

«Надо поймать Серегу до того, как он пойдет на дело».

Не завтракая, Андрей отправился искать своего помощника и нашел его на трамвайной остановке. Павлючок был в приличном костюме под хорошей курткой, в белой рубашке, с сумкой через плечо.

– Ты куда это? – искренне удивился Андрей.

– Как куда? – так же искренне удивился тот. – В школу, куда ж еще?

– Как отучишься, заглянешь ко мне? Или в редакцию, или домой? Визитку с телефонами я тебе давал?

Он сел в трамвай и уехал за знаниями, а Андрей, несколько озадаченный, пошел приводить себя в порядок. Дел до вечера только и было, что просмотреть почту и выпросить у Бороды машину на завтрашнее утро, а значит, и на сегодняшний вечер… В десять утра Андрей застал в редакции одну Валю с трубкой около уха.

– Михал Юрич когда будет?

Валя, не отрываясь, показала большой палец.

«Или в час, или через час… Ладно, машину выпросить успею», – подумал Андрей и сел к компьютеру, чтобы развить тему обоюдной незащищенности полов.

– Ты чего опять так злорадно ухмыляешься? – поинтересовалась Валя, наговорившись по телефону.

– Думаю, какое у Бороды будет выражение лица, когда он это прочтет.

– За что ты его так? Он же на тебя молится.

– А зачем он мне такие материалы подбрасывает?

– Про девиц на дороге?

– Угу. Целый организованный бизнес на имитации изнасилования устроили эти минишницы придорожные!

В разгар веселья явился Борода.

– Чем это вы в отсутствие начальства заняты?

– Общественно полезной деятельностью, Михал Юрич.

– Умницы. А у меня новость. Костик утром звонил – жена выродила двойню.

– В редакции наконец появится еще один штатник, – пробормотал себе под нос Андрей, но Борода его все-таки расслышал.

– Не вредничай, богатырь. Когда придет твое время рожать, поймешь, каково ему сейчас.

– А я никому не признаюсь, что беременный. Вы мне на завтра машинку поиграться дадите?

– До пяти вернешь – дам.

– Я раньше верну.

– А чего ваяешь?

– Предварительно про девиц в белом. Загашников материальчику подкинул.

Борода удалился к себе. Зазвонил телефон.

– Тебя, – сказала Валя.

– Это Сергей Павлючок, – услышал Андрей серьезный голос на фоне отчаянного детского гомона. – Что у нас сегодня на вечер?

– После восьми-девяти сможешь подойти?

– А как одеться?

– Как в разведку.

Он отключился, Андрей положил трубку.

– Это кто? – поинтересовалась Валя. – Ребенок какой-то…

– А помнишь – я писал про воришку? Вот он.

– И чего у тебя с ним? – подняла она брови.

– Большая мужская дружба.

Позвонил Терпсихоров, они договорились на понедельник. Тот пообещал привезти специалиста по древней фауне – криптозоолога.

«Считай, следующую неделю я занят, – прикинул Андрей. – Надо в пух и прах расшибиться, но Анну К. добыть уже сегодня. При минимальном везении точка в этой затянувшейся истории будет поставлена до исхода дня».

«Теперь главное, чтобы Серега не подвел», – размышлял Андрей вечером, мыкаясь по квартире.

В половине девятого зазвонил городской телефон.

– А чего ваш мобильник не отвечает? – послышался голос Павлючка.

– Он на подзарядке. Ты где?

– К вам иду.

Павлючок появился в девять вечера, одетый в черные штаны и черную куртку с капюшоном.

– Лыжную шапочку припас? – спросил Андрей, пропуская его в квартиру.

– Зачем? У меня настоящая есть, омоновская. Великовата, но сойдет. А чё мы сегодня делать будем?