Паника, убийство и немного глупости Обухова Оксана

Все посмотрели на него, молодожен движением брови отдал кошке какой-то приказ, и та, жеманно поведя плечиком, мол, как угодно, я предлагала наилучший вариант, грациозно склонилась над небольшой тумбочкой и вынула из ее верхнего выдвижного ящика изящный кожаный футляр.

Надежда Прохоровна решила, что в нем упрятана дорогая авторучка и сейчас кому-то из пленников предложат написать предсмертное письмо для острастки, для должного впечатления. И это в худшем случае. В лучшем подсунут под нос какую-то фиктивную бумаженцию и попросят Виталика на ней подпись оставить…

Но Клара, с пугающей небрежностью, двумя пальчиками извлекла из футляра наполненный шприц с пластмассовым набалдашником на игле. С язвительным прищуром оглядела гостей. Как мелкая опасная хищница приценилась: кого укусит первым тонюсенький железный зубик?

– Не надо, – хрипло произнес Маргадон. – Оставьте Надежду Прохоровну в покое. Она ничего не знает.

– Браво! – восхитилась саблезубая кошка. – Как замечательно, что вы, Виталий Викторович, так бережно относитесь к здоровью родственницы. Мы ведь не хотим делать тете Наде бо-бо? Правда?

Маленький отважный Мусин храбро вскинул голову, выпрямил спину и повторил с нажимом:

– Надежда Прохоровна ничего не знает.

С удивлением и уважением смотрела баба Надя, как горделиво приосанился павиан, как натянулись щеки на скулах, каким достоинством блестят глаза, высокомерие откуда-то берется…

Но как же заманили тебя в ловушку, Виталик?! Кларисса прелестями посверкала? Пообещала – целоваться будет?

А, все пустое. Чего догадки строить? Пригласить к себе в номер по-соседски мог и этот громадный Саша. Виталий Викторович по сути своей – добродушнейший человек! Такого обмануть ну чисто как ребенка можно!

Кларисса, словно бы раздумывая, тянула время, играя на нервах, крутила в когтистой лапке тонкий шприц.

Виталий Викторович бледнел, но спину держал твердо.

– Ну что ж, – пробормотала Клара. Подошла к Мусину и начала задирать рукав его вязаного, в оленятах, джемпера. – Не так, так эдак, все равно скажешь.

Маргадон отпихивал от себя цепкие пальцы, громадный Саша надвигался на него, пугая пистолетом.

– Постойте! – выкрикнула баба Надя. И пока Виталик не вставил ничего лишнего, быстро добавила: – Документы у другого моего племянника в Москве.

Немая сцена. Гвоздь программы – застывший с задранным рукавом, разинутым ртом и выпученными глазами владелец отелей Мусин. У прочих шеи, к счастью, были повернуты к заговорившей приме.

И, пока Маргадон обретал нормальный вид, Надежда Прохоровна продолжила ворчливо вещать:

– Ну чего зря барахтаться-то, Виталик? Все равно выпытают. Позвоним Ромке, он все привезет…

– Надежда Прохоровна… – проблеял Мусин.

– Я семьдесят шесть лет Надежда Прохоров на! Молчи и слушай старших!

При окрике Виталий Викторович опомнился, припомнил, видимо, как здорово работает кулаками «другой племянник», и решил, что Рома вовсе тут не помешает, но безапелляционно сдавать позиции мудро не собирался. В подобных ситуациях моментальный и бесповоротный проигрыш лишь вызывает подозрения.

Виталий Викторович прибрал с лица блеснувшую надежду, нахмурился:

– Надежда Прохоровна, неужели вы не понимаете, мы все живы до тех пор, пока не отдали документы!

– А, – беспечно отмахнулась баба Надя, – я Ромке строго-настрого велела – синюю папку отдавать только мне или тебе. Про нее даже Машка не знает.

– А-а-а…

– Не акай, а слушай, – пробурчала Надежда Прохоровна. – Когда хвост прижали, надо о шкуре думать – не о деньгах.

Кларисса отошла от Маргадона, встала над сползающей с подлокотника в кресло Надеждой Прохоровной, прищурилась:

– Разумно. Вы можете позвонить в Москву и попросить своего племянника привезти доку менты сюда?

Баба Надя поворочалась на сиденье, устроилась удобненько и, сложив руки на диафрагме, весомо кивнула:

– Могу. Чего ж не мочь-то?

– Тогда – звоните. Пусть везет.

– Гарантии! – звонко выкрикнул Виталик. – Где гарантии, что после получения документов вы оставите нас в живых?

– Ну, Виталий Викторович, – глумливо протянула кошка, – подумайте сами: зачем нам вас убивать?! Нам нужны документы, а не трупы! Все это бизнес, уважаемый, только бизнес.

– Но Марину же вы убили!

– Мы? – Кларисса насмешливо изогнула бровь, сморщила нос и послала дурашливый взгляд Александру. – Сашенька, ты слышал? Мы убили эту рыжую корову… Придет же в голову такое!

Муж Клары показательно хмыкнул.

– Надежда Прохоровна, ну скажите хоть вы своему неразумному племяннику – мы могли убить Марину?

– Нет, – совершенно не раздумывая, покачала головой баба Надя.

– Ну вот. Прислушайтесь к вашей многомудрой тете, Виталий Викторович. Мы – не могли. Мы – не убийцы. Нас интересует только бизнес и еще раз – бизнес.

– Виталик, им надо ноги отсюда уносить, – негромко проговорила Надежда Прохоровна. – В санатории второе подряд убийство, а у них небось все документы поддельные, скоро милиция приставать начнет.

Изображая потрясенное восхищение, Кларисса развела руками, потом хлопнула ладонями по бедрам…

– Ну и ну, – покачала головой. – Надежда Прохоровна, вы в шоу про самых умных не участвуете? Миллиончик еще не заработали?.. —

И Александру: – Я, Сашенька, всегда говорила: старушки на лавочках перед подъездом – самый толковый в расспросах контингент. У них на глазах не очки – алмазы!

Похваливая бабу Надю, убрала шприц и коробочку обратно в тумбу и приступила к переговорам с одной уже Надеждой Прохоровной. По-деловому, кратко, сидя с широко расставленными ногами на подлокотнике дивана напротив бабы Нади:

– Как быстро ваш племянник может привез ти сюда документы?

Надежда Прохоровна задумчиво ответила:

– От многого зависит… Надо позвонить.

– Звоните. – Кошка повелительно махнула лапой в кроваво-красном маникюре.

Надежда Прохоровна посмотрела на Виталика. Тот, еще недавно горделивый, съежился в испуганный комок и только глазками блестел.

Не отправив бедолаге даже одобрительного взгляда – не дрейфь, Виталька, баба Надя все сделает, комар носу не подточит! – медленно достала из кармана так и не снятого пальто мобильный телефон. Наморщила лоб, вытянула руку далеко вперед и, прищурившись, начала нажимать на кнопочки.

Времени на раздумье бабе Наде почти не оставили.

– Включайте громкую связь, – приказала Клара, и Надежда Прохоровна солидно мотнула подбородком:

– Конечно. Я ж понимаю. Так… так… Рома, дом.

– Почему – дом? – быстро попросила уточнить осторожная кошка. – У вашего племянника нет мобильной связи?

– Мозгов у него нет, – туманно ответила бабушка Губкина и нажала на кнопку вызова.

Клариссе пришлось заткнуться.

Длинные гудки неслись по огромному Роминому дому. Баба Надя молилась, чтобы трубку взяла Мария. Ромка, конечно, парень толковый. Но балбес и горлодер. А у Машеньки голова – чистое золото!

На небесах услышали молитвы пенсионерки.

– Алло, – сказала трубка Машиным голосом.

Надежда Прохоровна вступила в разговор, как в ледяную воду ухнула. В пальто, в ботах, в кепке, практически без надежды выплыть на сушу.

– Здравствуй, Машка, это баба Надя, – по здоровалась ворчливо. – Твой не спит? Еще не напился?

Совершенно зримо Надежда Прохоровна представила, как вытягивается Машино лицо. Еще ни разу обожающая Ромину жену Надежда Прохоровна не называла ее Машкой. А уж спрашивать о почти не выпивающем боксере – не напился еще?! – это уж вовсе ни в какие ворота!

И, пока жена племянника профессора не разразилась гневным писком, хитроумная любительница детективов продолжила нести ворчливую околесицу:

– Давай буди его. Скажи, баба Надя зовет, обещанную пол-литру ставит.

– Пол…литру? – ошарашенно пролепетала Мария.

– Да-да. Не брани его. Это наши дела. Буди.

Два злобных молодожена, конечно, не могли знать, что Роман Савельев типичнейший полуночник. Что Маша вечно ругает его за поздние просмотры телевизионных передач, за привычку сидеть над книгой до первых петухов… «Рома, тебе утром за руль! – говорила жена. – Выспаться надо! Глаза как у кролика…»

Роман отбрехивался тем, что и так всю жизнь подчинялся спортивному режиму, так уж дайте сейчас, на заслуженном отдыхе, ложиться в постель когда вздумается.

– А-а-а, – начиная подозревать, начиная догадываться, что все бабы-Надины нелепицы с чем-то связаны, протянула умница Маша, – а зачем он вам?..

– Да не беспокойся ты! – перебила Надежда Прохоровна. – Бутылку я ему сразу не дам. Потом проставлюсь, раз договор был. Буди давай.

– Зачем? – строптиво проговорила жена «зашибающего племянника».

– Он что – совсем встать не может?

– Ну-у-у…

– Тогда слушай сюда. И не перепутай ничего, как этим летом!

В начале этого лета Роман и Мария попали в жуткую историю и чудом остались живы. Понять, что баба Надя оказалась в схожей ситуации, умница Мария должна была. Все намеки произнесены, все пароли сказаны, Надежда Прохоровна двинулась далее:

– Если Ромка уже напился, буди его как можешь.

– Да-да, сейчас! Бегу…

Уф! Кажется, поняла все Машенька.

– Да не сейчас! – перебила Надежда Прохоровна. – Нет у меня времени ждать, пока он очухается! Слушай сама и запоминай. Разбудишь его и скажи – пусть сей же час берет синюю папку, что я ему намедни оставила, и едет сюда, в «Сосновый бор». Если сильно напился, пусть звонит Алешке, тот уже в «Сосновом бору» был, дорогу знает, даже ночью не заблудится. И вот еще. Скажи Алешке, что баба Надя просила Ромку на своей машине сюда подбросить. На вашей колымаге они сюда только к обеду доберутся. Пусть Алешка свой джип берет и дует сюда. Понятно? За мной не заржавеет. Даже если Алешка побоится на свой завод опоздать, скажи – баба Надя ему больничный оплатит.

Пусть больничный лист у своей врачихи покупает. Поняла?

Большей белиберды баба Надя в одну кучу свалить не могла. «Безлошадный» старший лейтенант Бубенцов не то что джипа – «запорожца» в жизни не имел! Чего уж там про опоздание на завод говорить…

Мария смекнула, что не зря Надежда Прохоровна обзывает Ромину машину колымагой, неспособной проехать двести километров, не зря перепутала, кто недавно Софью Тихоновну до «Соснового бора» вез, сказала:

– Да, Надежда Прохоровна, все сделаю, как просите.

– Если Алешка артачиться будет, скажи, что о моей даче в наследство может забыть.

Никакой дачи столичная пенсионерка не имела никогда!

– Я все поняла, Надежда Прохоровна. Ребят разбужу. К вам отправлю, – покорно проговорила жена «алкоголика», и баба Надя отключила связь.

Надула щеки, посмотрела на подозрительно сощурившихся молодоженов.

– Пьет наш Ромка, – сказала доверитель но. – Зашибает. Но я им с Машкой обещала свою квартиру в наследство оставить – они ж с двумя дитями в малосемейке ютятся, – так что, даже если на ногах не стоит, на карачках сюда доберется. – Надежда Прохоровна изобретатель но оправдала свой ворчливо-командирский тон разговора, описывая молодоженам «убогую квартирку родственников».

(Эх, видели бы они Ромины хоромы в три этажа! Да неподалеку от МКАД…)

– А Алеше, значит, дачу обещали? – понятливо усмехнулась Клара.

– Угу, – со значительностью на лице кивнула «богатая старушенция».

– Почему вы попросили приехать обоих ваших племянников? – с напряженной подозрительностью спросил Александр. – Документы мог привезти один. Тот, кто трезвый.

Надежда Прохоровна посмотрела на него презрительно и фыркнула так громко, что чуть вставную челюсть не выплюнула:

– Ну ты скажешь, голубь!.. Да Ромка папку, за которую бутылка обещана, в жизни не отдаст!

Тем более что я предупредила – отдавать только мне или Витальке. Понял?

Подельники переглянулись.

– Как быстро ваши племянники доберутся сюда? – спросила Клара.

Надежда Прохоровна выпрямилась, подняла глаза к потолку: минуту на то, чтобы Мария окончательно поняла – баба Надя куда-то влипла, потом разговор с Романом – это дольше, потом звонят Алешке…

Тот либо сам сюда позвонит, либо догадается с Софой связаться, что, кстати, более вероятно, так как Ромка обязательно ему про уже какое-то убийство в санатории насплетничает… Софья обязательно начнет звонить сюда. И это будет сигнал – дорогие, любимые, догадливые все поняли.

А если не поняли, баба Надя так с подружкой поговорит – никаких сомнений не останется.

Потом начнут трезвонить Лешкиному знакомому начальнику убойного отдела майору Дулину. Только майор Дулин во всей российской милиции знает, что к шуткам дурного тона Надежда Прохоровна не расположена. Что нет в ней маразма ни на грош и, если чудить начала, – все всерьез, взаправду, без нужды она такую комедию ломать не станет. Пошлет с Алешкой и Ромкой своих ребят с пистолетами. Наверное.

Но чтобы послал наверняка, надо такой сиг-налец Софье отправить, чтоб никаких сомнений – влипли Надя с Маргадоном всерьез, без баловства.

– Часа через четыре, думаю, здесь будут.

– На хорошей машине от Москвы чуть более двух часов будет, – осторожно напомнила Кларисса.

– А встретиться друг с дружкой? – усмехнулась баба Надя. – Они у меня не в одном доме живут… Пока встретятся, пока Алешка машину со стоянки заберет. Часа через четыре, не раньше.

– Может быть, лучше предложить Роману оплатить такси? – переглянувшись с мужем, спросила Кларисса.

– Такси? Для Ромки?! Да он за рупь удавится! Или по дороге так нажрется, что все на свете перепутает! Тут хоть Алешка за ним присмотрит…

– Ну, вам виднее, – сдаваясь, сказала Кла рисса.

«Конечно виднее, – подумала Надежда Прохоровна. – Ребятишек с пистолетами собрать – тоже время надобно».

Только успела о Дулине вспомнить, в руке запиликал, затрясся мобильный телефон: на дисплее высветилось имя Софа.

«Быстро скумекали», – порадовалась баба Надя, но внешне этого никак не показала. Прищурилась на телефон и на короткий вопрос Клариссы «Кто?» ответила, брезгливо кривя губы:

– Софа. Встретила тут одну приятельницу.

Тоже отдыхает. Мы с ней договорились после кино на сон грядущий по свежему воздуху про гуляться.

Телефон заткнулся, но через двадцать секунд затрезвонил снова.

– Ответить? – скуксилась Надежда Прохоровна. – Она – липучка. Просто так не отвяжется. Придет сюда, проверить, куда я делась, а у меня заперто. Переполох поднимет. Попросит номер отпереть, проверить, не случилось ли чего?

– Ответьте! – резко бросила Клара. – Но без фокусов.

Надежда Прохоровна «забыла» включить громкую связь, приложила мобильник к уху:

– Да, Софа.

– Наденька, у тебя все в пор…

– Да сплю я, Софа, сплю! – перебила бабушка Губкина. – Голова разболелась, приняла анальгин…

После этих слов Кларисса злобно дернула Надежду Прохоровну за рукав, приказала глазами активировать функцию громкой связи…

Но было уже поздно и без разницы. Магическое слово «анальгин» произнесено.

Недели две назад, копаясь в аптечке Софьи Тихоновны, большой любительницы всяческих таблеток, Надежда Прохоровна достала из коробочки упаковку анальгина, покрутила ее перед носом Софы, спросила:

– Помереть раньше времени хочешь? По телевизору показывали – в нормальных странах анальгин давно продавать запретили! Чистая отрава. – И демонстративно выбросила таблетки в мусорное ведро.

А память, надо сказать, у Софьи Тихоновны всегда была исключительной.

– …Анальгина? – переспросила она негромко, услышав только что, как в трубке раздался какой-то треск, помеха, словно трубку кто-то вырывал или дергал. А потом обычный фон изменился, как будто голоса в ведро заухали.

– Ну да, ну да, – недовольно проворчала Надежда Прохоровна. – Голова разболелась, выпила таблетку и легла спать.

– Может быть, мне прийти? – с вкрадчивостью, заметной только старинной подруге, предложила Софья Тихоновна.

– Отстань! Мне спать охота! – взревела баба Надя и оборвала разговор, злобно ткнув на клавишу телефона. – Вот пристанет же!

Никто в гостиной номера люкс не мог предположить, насколько нетипичен был разговор двух стародавних приятельниц. Ни тон, ни лексика не совпадали с их обычаями. Надежда Прохоровна никогда не позволила бы себе по-хамски оборвать подругу: «Отстань, мне спать охота!»; Софья Тихоновна не помнила такого – Наденька забыла пожелать ей на прощание «доброй ночи»!

Они расстались, как телефонную линию ножницами обрезали.

Что, впрочем, если вспомнить манеру разговора «богатой старушенции» с женой племянника, вписывалось вполне, вполне… Бабулька ушлая, хамоватая – бывает.

А Софья Тихоновна уже через три минуты прогуливалась под окнами номера Надежды Прохоровны, где царила полнейшая темнота. Уже перезванивала Алеше…

Все худшие опасения Софьи Тихоновны подтвердились. Она еще для проверки позвонила и в пустой темный номер Виталия Викторовича…

Там тоже не ответили, а это означало – два компаньона серьезно влипли.

Куда и как – вопрос вопросов. Но как показал первый разговор с Алешей, Надежда Прохоровна обязательно появится откуда-то на телефонный вызов Романа, который должен привезти мифическую папку синего цвета.

На этом и надо играть. Кажется, Наденька дала понять все совершенно четко.

Софья Тихоновна позвонила Алеше и попросила его сообщить ей телефонный номер майора Дулина.

– Владимир Николаевич, – тоном, не допускающим шуток и возражений, сказала она, – вы хорошо знаете Надежду Прохоровну. В отеле, где мы все сейчас находимся, уже совершены два убийства. Можете не перепроверять информацию сейчас – я говорю правду.

Часть третья. Развязка

Проснулась Надежда Прохоровна так поздно, что даже усомнилась в правильности часов на тумбочке – они показывали половину третьего. Не то что завтрак, обед продрыхла!

Чувствуя себя совершенно отвратительно – хоть аппетита нет, и то слава богу, – поднялась она с постели, вставила зубы и первым делом, даже не напившись толком, позвонила Дулину:

– Ну как там дела наши, Николаич?

– Да все нормально, Надежда Прохоровна. Петра освободили. Давид этот, акционер-руководитель одного хитрого холдинга, действительно мужик незлобивый оказался – Воронцова выпустил без шума, без пыли, без привлечения спецназа…

– Я не о том. Ключ нашли?

– Ключ?.. Ах да. Нет ни отмычки, ни ключа.

– Совсем, значит, ничего, – задумчиво протянула баба Надя.

– Ну почему же – совсем ничего, – хмыкнул Дулин. – Финтят что-то ребята. В спальне четвертого номера под балдахином над кроватью нашли передающее устройство для видеонаблюдения. Радиус приема хороший, как раз до главного корпуса, где Игорь жил, хватает… Так что врет Давид Адамович. Все он о своих подчиненных знал, приглядывал за ними плотно.

– Ты думаешь? – неуверенно спросила баба Надя.

– А что тут думать? Ведь это он за своей шустрой любовницей хвост пустил.

– А сам что говорит?

– Уперся – ни сном ни духом. Никакого отношения к «трансляции» не имеет, ничего о самочинных действиях подчиненных не знает, приехал только к шапочному разбору.

– Так, Николаич… он же и приехал, когда нас уже под пистолетом держали. У Игорька, кстати, эту… принимающую аппаратуру нашли?

– Ну, баба Надя! – фыркнул оперативник, передразнил: – «Принимающую аппаратуру…» Нет! Не нашли. Игорек вообще огородами от нас утек. Может, где и прячется эта аппаратура до сих пор.

– Понятно. Только вот послушай меня, Володя… Я с этим Давидом два часа взаперти просидела… Не врет он – не знал ничего. К шапочному разбору явился.

– И вы ему поверили?! Не ожидал от вас, Надежда Прохоровна, не ожидал…

– Ну ладно, – миролюбиво согласилась баба Надя, – обманул так обманул. – Но сама, по правде говоря, чуть-чуть обиделась – посмотрим, голубок, цыплят по осени считают. Еще неизвестно, кто кого обманул…

Попрощалась с Дулиным, позвонила Софе и узнала, что та успешно добралась до Москвы, «ах, Вадик рвет и мечет», Татьяне написала пространную челобитную с просьбой остаться в отеле.

Надежда Прохоровна поблагодарила подругу и отключила связь.

Потом долго сидела, комкая в руке носовой платок, глядя перед собой в одну точку.

Постепенно картина преступления, картина двух убийств складывалась в невероятный, но только так все объясняющий узор.

«А ведь могла бы догадаться обо всем давно… – укорила себя пожилая сыщица, оделась и вышла из номера, направляясь в чайную, чтоб напиться желательно кефиру. – Но кто же знал… кто ж знал, что все тут так запутано…»

На улице мороз и солнце, день чудесный.

На лавочке перед крыльцом Пал Палыч курит. Кого-то ждет.

Надежда Прохоровна прикрыла ладошкой-козырьком глаза от пышущего со всех сторон совершенно зимнего света – яркий, не московский чистый снег просто до слез слепил! – взглянула на шефа местной охраны и улыбнулась, как старому знакомому:

– Пал Палыч! Добрый день. Вернулись уже?

– День добрый, Надежда Прохоровна, – сказал Палыч, вставая со скамейки навстречу. – Наслышан уже о ваших подвигах.

– Как батюшка? Ему получше?

– Немного. Вчера перевели из реанимации в общую палату. Жена с мамой в Краснодаре осталась, я вот… – развел руками в огромных перчатках, – первым же рейсом сюда.

Надежда Прохоровна покачала головой – ай-ай, как все неловко получилось.

– Работа такая, – скромно пояснил охранный шеф. – Как вы себя чувствуете? Как самочувствие нашей героини?

– А, – отмахнулась баба Надя, спустилась с крыльца. – Какая там героиня.

– Ну, не скажите, не скажите…

– Ты лучше сам мне, Палыч, скажи, – вдруг перебила пенсионерка. – Бинокли в вашем заведении имеются?

– Имеются, – удивился Шеф, – как не быть. Летом с ними пляжные спасатели на вышке работают. Сезон заканчивается – на склад сдают.

– Понятно, – медленно топая по дорожке, кивнула баба Надя. – На складе, значит…

Пал Палыч приноровился к ее шагу, побрел рядом. Надежда Прохоровна задумчиво глядела на главный корпус, как будто к чему-то пристреливалась. Отставному службисту Палычу она даже чем-то полководца перед битвой напомнила: идет, посматривает с прищуром, как будто рекогносцировку производит.

– Ты, Палыч, мне бинокль дашь? – спросила неожиданно.

– Дам. А зачем? Следить за кем-то собираетесь?

– Может, собираюсь, а может, и нет, – туманно проговорила баба Надя. Дошла до стеклянного угла бухгалтерии, остановилась, обернулась на реку. – Когда у нас сейчас темнеет, Паша? Часов в семь уже темно будет?.. Давай-ка встретимся тут на углу в это время, когда народ к ужину соберется. Договорились?

– Можно.

– Ключи от этой бухгалтерии сможешь раздобыть?

– Конечно.

– Тогда возьми их обязательно.

Сказала и шаркающими шагами побрела к крыльцу главного здания.

Павел Павлович – он давно уже считал, что перестал чему-то в жизни удивляться, – оторопело наблюдал за этой усталой походкой. Если бы буквально недавно хорошо знакомый Князев не рассказал ему о том, как эта бабушка развела крутую столичную компанию, подумал бы: перенапряглась бабулька. Сбрендила. Чудит на старости лет – в детстве в казаков-разбойников не наигралась.

Но, по всем показателям, эта конкретная бабушка подозревать себя в маразме повода никак не давала. Пал Палыч нагнал старушку уже на крыльце, остановил, перегораживая путь, заглянул в лицо:

– Вы ничего не хотите мне объяснить, Надежда Прохоровна?

– Объяснить не хочу. Показать – покажу. Сегодня вечером. – Посмотрела долго-долго на охранного шефа и неожиданно сказала: – На том углу в ночь убийства покойный Боря стоял. Увидел что-то. Тебе ведь рассказали уже обо всем, что произошло?

– Да. Но что вы конкретно имеете в виду?

– Попозже сам поймешь.

– Надежда Прохоровна… – Слова «вы хорошо себя чувствуете?» просто рвались с языка. – Я могу вам чем-нибудь помочь?

– Можешь, – усмехнулась бабушка. – Свези-ка меня через часик в райцентр. Мне в магазин нужно, который сотовыми телефонами торгует.

– Свезу.

– Тогда я сейчас кефиру или чаю напьюсь, еще кой с кем поговорю и поедем.

Сказала, обогнула недоуменно застывшего охранного шефа и пошаркала к стеклянным дверям.

Предупрежденная звонком Татьяна ждала Надежду Прохоровну в своем номере. Умытое, без грамма косметики лицо сыщицы осунулось, румяные щечки поблекли.

– От начальства влетело? – сердобольно поинтересовалась баба Надя, усаживаясь в единственное кресло небольшого номера.

– Было дело, – вздохнула девушка.

– Уволить не грозились?

Страницы: «« « ... 678910111213 » »»