Окончательный монтаж Март Михаил

6

Мамедов приехал в ювелирный салон Печерникова. Алина сама его пригласила, так как место это было тихое, здесь им никто не мог помешать.

Алина повесила на двери табличку «Закрыто» и пропустила гостя в зал, где стояли голые манекены на фоне черных бархатных стен и витрин с пуленепробиваемыми стеклами, в которых сверкали изумительным многоцветьем украшения.

– Я готовлю осеннюю коллекцию, скоро этим манекенам будут завидовать больше, чем живым красоткам.

– Да уж, Алина Борисовна, вы умеете удивлять.

– У вас ко мне какое-то дело, Рашид? Такой человек не тратит время на пустяки. Не стесняйтесь, говорите напрямую, чем я могу вам помочь? Всегда рада сделать что-то полезное для делового человека. Мы все связаны незримыми нитями, сегодня я для вас, завтра вы для меня.

– Всегда готов. У меня вопрос непростой и даже обескураживающий в чем-то, но для меня он первостепенной важности.

Алина с любопытством посмотрела на гостя.

– Пахнет выгодной сделкой? Вы же знаете, ювелиры – народ корыстный, когда речь идет о бизнесе.

– Пожалуй, для вас сделка может стать выгодной. Я готов на компромисс, если вы способны претворить мой замысел в жизнь.

– Я вся внимание.

– К сожалению, ваш бизнес мне совсем не знаком, чувствую себя школьником, начиная этот разговор. Мне нужна ваша консультация, а возможно и помощь. Я хочу сделать крупную покупку, речь идет о бриллиантах.

Он замолк, пытаясь уловить реакцию Алины. Она слушала его спокойно, будто ждала этого разговора.

– Не вижу проблем. Теперь я вхожу в совет директоров ангольского синдиката по добыче алмазов.

– Я знаю, о чем вы говорите, до меня доходили слухи. Но ведь чтобы войти в состав учредителей, нужно внести большие деньги.

– Или купить акции на крупную сумму. Все так. Я этот вопрос решила. Теперь я имею привилегии и могу покупать камни по себестоимости. Ангольские алмазы мне обойдутся на порядок дешевле якутских, и по качеству они превосходят «якутов». Вы же понимаете, что это значит для ювелира.

– Догадываюсь.

Снежная королева принялась протирать губкой манекены, изредка поглядывая на гостя, который застыл в центре зала и не отрывал от нее глаз.

– Сколько вам нужно? – спросила она.

– На пятьдесят миллионов долларов. Вы можете рассчитывать цену камней по полной их стоимости, разницу возьмете себе. У меня два условия: все камни должны быть по пять карат и доставлены в Москву в течение двух-трех дней.

Алина долго молчала, потом тихо сказала:

– Чтобы купить камни по себестоимости, деньги на счета концерна должны прийти от моего имени и уже сегодня.

– Нет проблем. У нас есть свои счета в офшорных зонах. Деньги будут переправлены сегодня же на указанный вами счет, где в качестве отправителя будет фигурировать ваше имя. Что еще?

– Я жду приезда своего заказчика, он должен появиться на днях. У него дипломатический паспорт. Я могу выслать ему доверенность на получение бриллиантов, он ради меня готов сделать крюк и прибыть в Москву через Анголу. Это упростит доставку. Вы правы, предложение выгодное. Я получу за свою услугу две сотни камней. Вы же расчетливый бизнесмен, Рашид, мне очень трудно поверить, что вы идете на сделку, ничего с нее не имея. Получив бриллианты, вы не сможете продать их дороже, чем заплатили. Я отдам вам их по рыночной цене.

– Я слишком далеко зашел и не имею возможности остановиться. Приходится терпеть убытки. На кону стоит все. Либо я выиграю, либо стану банкротом и продам свою долю, вложенную в отель.

Алина рассмеялась:

– Это невозможно, партнеры вас не отпустят. У них нет другого кандидата на роль генерального директора, а вы не станете сидеть в кресле менеджера за зарплату. Думаю, они вытащат вас из любого болота.

– Надеюсь. Так мы договорились?

– Да. Нам нельзя терять времени, начнем действовать сейчас же.

Можно сказать, что сегодняшний день для Алины, прозванной Снежной королевой за свой ледяной нрав, стал судьбоносным. Вот только мало кто знал, что похожих результатов она ждала больше года. Нет, не ждала, трудилась в поте лица, ничего ей с неба не падало. Каждый шаг продумывался и просчитывался.

Это время было трудным для всех наших героинь. Ирина, дочь Гурьева, могла остаться ни с чем. Банкир все до гроша вложил в акции ангольского синдиката. В случае его смерти банк получит лишь акции в качестве погашения кредита. Стоит убрать Гурьева, как Фельдман со Шпаликовым будут торжествовать победу. Ему ничего не стоило погасить кредит, но азарт не позволил этого сделать. Савелий Георгиевич превратился в наркомана, денежного наркомана, и не мог остановиться. А это уже не бизнес, а диагноз. Его даже смерть не пугала.

Юлия Баскакова получила удар не легче, чем Ирина Гурьева. Она прожила с нелюбимым человеком пять лет, строила грандиозные планы, вкалывала день и ночь: вела переговоры, оформляла покупки, прибегала к воровству с помощью Дербенева, рисковала свободой. И чего добилась? Адвокат семьи Роман Лурье рассказал ей о новом завещании мужа – галерея перейдет в руки государства. Доигралась. Отблагодарили. Таких женщин обижать нельзя!

Ирина не могла простить отцу смерть матери, и вот теперь из-за собственного сумасбродства он может сделать ее нищей. Юлия никогда не любила своего второго мужа, Илью Баскакова, но она честно и преданно служила его делу. Она хотела добиться больших успехов и добилась. Благодаря ей, ее уму и усердию галерея получила международную известность. Первый муж, талантливый, но безалаберный человек, жил в нищете, своему сыну Юлия давала деньги тайком, так как Баскаков ненавидел пасынка. Скорее всего, он ненавидел всех, кроме себя любимого. Этот идиот воспринимал труд жены как должное и счел возможным лишить ее наследства.

У Алины в то время больших проблем не существовало. Конечно, бизнес шел не так, как хотелось бы, не хватало денег на сырье, приходилось покупать фирменные стекляшки Сваровски и выставлять их в оригинальной оправе на витрину. Когда заказчик сам предоставлял камни, их вставляли в понравившуюся ему оправу вместо стекляшек. Лишнее время, лишний труд и небольшие, сравнительно небольшие доходы, из которых добрая половина уходила на рекламу. Что касается взаимоотношений с мужем, годящимся ей в отцы, то она им восхищалась. Юлиан Печерников стал ее открытием. Она работала представителем компании «Де Бирс» в России и была на хорошем счету: образованная, знающая несколько языков, с хорошим вкусом. Алина была дочерью ювелира, ей с юности привили любовь к красоте и понимание материала. Ее эскизы высоко ценились. В конце концов она была приглашена в лондонский филиал компании «Де Бирс» в качестве консультанта, а потом и эксперта. Карьера быстро пошла вверх, вскоре Алина взяла под свое крыло и парижский филиал. Все шло вроде бы прекрасно, но не хватало творчества, она превращалась в чиновника. И вот однажды ей на глаза попался скромный гарнитур русского ювелира Печерникова. В нем было столько легкости, изящества, что девушка решила познакомиться с автором. Она практически уже не бывала в России, рабочий график был слишком плотный – Лондон, Париж, Амстердам, Нью-Йорк… Взяв недельный отпуск, Алина приехала в Москву: кто-то над ней подшутил, сказав, будто Печерников молодой красавец, русский самородок, и если его хорошенько раскрутить, то он станет вторым Фаберже.

Печерников оказался шестидесятилетним инвалидом с костылями. Работал в одиночку на даче, так как квартиры в Москве не имел. Больших капиталов не нажил. Это был истинный художник, напрочь лишенный коммерческой жилки. Их взаимоотношения выстроились сразу после нескольких фраз ювелира.

– Достаточно на вас посмотреть, и в душе вспыхивает вдохновение, – сказал он, увидев девушку. – Вы, как Галатея или муза, несете в себе неисчерпаемый заряд энергии. С вами можно творить чудеса.

– Вы и без меня чудотворец. Но если я помогу художнику творить, то могу в этом усмотреть свою миссию. Наконец от меня будет какая-то польза. Вы готовы жениться на мне?

Печерников потерял дар речи. Через три месяца был создан гарнитур знаменитого «Ока света». Алина сумела протолкнуть фотографии во все мировые каталоги, и о Печерникове заговорили в полный голос. Начался наплыв потенциальных покупателей. Приезжали со всего мира, но всем было отказано, так как речь шла о покупке авторских прав. И хотя предлагали большие деньги, Алина оставалась непреклонной. Печерников уже махнул рукой и готов был идти на компромисс, но молодая жена знала, что делает, а он не смел с ней спорить.

И вот однажды в их салоне, который открыла Алина на собственные сбережения, появились гости из Арабских Эмиратов. Шейх Абу Фат – крупный бизнесмен, миллиардер, политик, человек-легенда, его сын Абу Фат-младший и крупнейший дипломат королевства, к нему прислушивался весь Ближний Восток и страны Персидского залива, двоюродный брат шейха шейх Аургент Зеба. Они прибыли в Россию по вопросам торговли, но первый свой визит нанесли ювелиру. Разговор шел на английском языке, которым Алина владела свободно. Ювелир понимал, о чем шла речь, но сам говорить не решался. Впрочем, от его слов ничего не зависело.

Шейхи знают толк в ювелирных изделиях. Увидев гарнитур воочию, арабы открыли рты, не в силах скрыть восхищение.

– Через год мой сын женится, – начал Абу Фат-старший. – Я хочу, чтобы его жена, принцесса Амана, была на свадьбе в этом ожерелье. Ничего лучшего я не видел. Такой гарнитур достоин самой красивой девушки Востока.

– Нам льстит ваша оценка нашего скромного труда, – улыбаясь, сказала жена ювелира.

– Как я понимаю, вы показали нам образец? – спросил Аургент Зеба. – В нем нет бриллиантов. Впрочем, это не важно, камни мы предоставим свои. Коллекционные, индийские, особой огранки, их отбирали в семейную коллекцию столетиями. Наконец-то им найдется достойное применение.

– Конечно, – согласилась Алина. – Но мы должны официально оформить заказ, а камни вы обязаны занести в таможенную декларацию с полным описанием. Мы работаем легально.

– Безусловно, – кивнул Абу Фат. – Но есть маленькая деталь, о которой придется умолчать.

Он кивнул брату, Зеба достал из кармана замшевый мешочек и высыпал на стол, застеленный черным бархатом, семь крупных бриллиантов синего цвета.

– Эти мы декларировать не будем. Один камень в двадцать четыре карата пойдет в центр, а шесть по пятнадцать карат расположите вокруг. Что-то вроде русской ромашки. Должен получиться кулон, который мог бы легко присоединяться к ожерелью как завершающий аккорд и с легкостью сниматься. Надо продумать этот вариант, я лишь подал идею. Не хотелось бы, чтобы эти камни выглядели как инородное тело. Никто об этом не должен знать, камни я провез в дипломатическом багаже, так же их и вывезу в виде отдельной готовой детали.

Печерников и Алина едва сдерживали свои эмоции. Голубые бриллианты такой чистоты, огранки и размеров никто еще не видел. О них можно прочитать в приключенческих романах, фантастике или справочниках по ювелирному искусству, где упоминаются редкости, но вот так у себя на столе в таком количестве увидеть подлинники?

– С таким материалом работать одно удовольствие, – пробормотал Печерников по-русски.

Жена перевела его слова гостям.

– Остальное я привезу в следующий приезд, через две недели, – продолжил Зеба. – И как вы сказали, оформлю все как полагается.

– Будем ждать. Можно не придерживаться точных размеров, мы постараемся поиграть на разнице. В любом случае оправа будет делаться заново. К свадьбе успеем.

Оформив необходимые документы, гости ушли. Алина и ее муж взяли лупы и начали с восторгом рассматривать уникальные камни.

Наконец Алина пришла в себя, выпила вина, закурила и, прохаживаясь по комнате, сказала:

– Ты будешь делать две оправы. Точные копии нашего образца. Одну мы заполним «якутами».

– Зачем? Если мы продали эксклюзив, то не имеем права делать копии.

– Будешь делать то, что я сказала.

– Но где же мы наберем столько бриллиантов? У нас не хватит денег.

– Возьмем в долг. Под проценты. Плевать. У нас есть образец, мы должны сделать копию из натуральных бриллиантов и, наконец, сделать заказ с индийскими камешками. Представляю себе, что это за стекляшечки, отбираемые в коллекцию столетиями.

Печерников долго смотрел на жену, у которой горели щеки и блестели глаза, потом тихо сказал:

– Ты нас погубишь, Аля. Черт со мной, но тебе еще жить и жить.

– Вот и начнем. Я хочу открыть мастерскую. Наберем молодых, талантливых, не испорченных еще ребят, ты начнешь готовить мастеров. Нам пора выходить на мировой уровень, а не жить кустарями-одиночками. На следующей неделе я вылетаю в Париж.

В Париже Алина остановилась в отеле «Ритц». Она всегда жила там, иногда месяцами. «Де Бирс» оплачивал капризы самого молодого и красивого своего представителя. К тому же в «Ритце» работал директором-распорядителем ее любовник – Эдик Нечаев. Тоже талант в своем роде. Молодой человек очень серьезно относился к своей профессии, а главное – любил ее. У каждого свои заморочки и свой потолок возможностей. Эдик мог бы стать генеральным директором, но тут возникал барьер. Престижный отель Парижа должен возглавлять француз. Во Франции, как и везде, существуют негласные законы, и с ними приходилось мириться.

С месье Жераром Барто она договорилась встретиться в своем номере на следующее утро. Барто был лучшим знатоком драгметаллов в парижском филиале «Де Бирс». Жерар неровно дышал при виде Алины, но умел быть хорошим другом и наставником. Девушка многому у него научилась. Но завтра есть завтра, а сегодня Алина принимала в своей спальне Эдика. В Москве жена ювелира была слишком занята повседневными заботами о хлебе насущном, ей не хватало времени на личную жизнь. Здесь можно было расслабиться. Она соскучилась по Эдику, по Парижу, по его атмосфере и бургундскому вину.

Два часа страстей, а потом они голые сидели на ковре, пили вино и болтали ни о чем. Им легко было друг с другом, и они могли подурачиться как дети.

– Когда-нибудь ты разбогатеешь, Эдя? Тебе же за сорок, а ты на месте.

– Возможности есть, принципы не позволяют.

– Бог ты мой! Какая важная персона! Можешь позволить себе иметь принципы?

– Тут были ребята из Москвы. Кое-что кумекают в гостиничном бизнесе. Ты же знаешь, у вас строится суперотель.

– Да. Слышала и даже видела.

– В него вложен миллиард долларов. Бандюки России скинулись и решили отмыть свои денежки. Правительство их поддержало. Разгар кризиса, а Москва всему миру в морду плюет. Но одного желания мало, им нужны спецы, вот и мотаются по свету в поисках понимающих в деле людей. Мне предложили тепленькое местечко, но ехать надо прямо сейчас, поработать над планировкой, подкорректировать, проследить и тому подобное.

– И ты отказался.

– Меня в этом путешествии соблазнила не зарплата, а то, что ты будешь рядом.

– Не выдумывай, Эдди. Я не твоя судьба. Мы умеем вместе расслабляться, и не более того.

– Уже много. Я обещал подумать. Но за московскими эмиссарами следит тысяча глаз. Здесь меня пригласили на собеседование, собралась кучка говнюков. Кого там только не было! Предложение простое – вилла на берегу Лазурного Берега и яхта за провал премьеры. Им нужен хороший скандал мирового уровня, чтобы Москва больше никогда не высовывала своего носа на гостиничный рынок. К тому же все они закупили земли в России для строительства своих филиалов. Врубилась?

– Врубилась. Соглашайся. В Москве без скандала ничего не проходит. Ты можешь ни в чем не принимать участие, но виллу и яхту получишь. Главное – возьми с них гарантии, что они выполнят свои обещания. Я не верю в удачные российские проекты, если в них нет доли государства.

– Возможно, ты и права. Честно говоря, я начал уставать от французов. Порой хочется выйти в чисто поле и заорать благим матом во всю глотку. Там бы меня поняли, а здесь упекут в психушку.

– Начинать что-то с нуля, Эдик, дело очень интересное. Я тоже все бросила и начала с нуля. Теперь меня за уши не оттащишь от моего дела.

Они еще долго разглагольствовали, пока не напились и не заснули.

Жерар Барто прибыл вовремя. Деликатнейший эстет – цветы, шампанское, сувенирчики, поцелуйчики. С таким, голым, на ковре вина не попьешь. Пять минут на отвлеченные «Как дела?» – и к настоящему делу, ради которого Алина прилетела в Париж.

– Это только фотографии, Жерар. Сам понимаешь, оригиналы я привезти не могла.

Француз стал серьезен и наморщил лоб.

– Большой камень называется «Малый Кох-и-Нор», что переводится как «Гора света». А это шесть сателлитов. Камни уникальные. Когда-то эти бриллианты принадлежали шаху Буту. Во время войны за независимость Индии они пропали, их след появился в Англии, а потом в Саудовской Аравии. Камни украли из дворца шейха Махмед ибн Рашид аль Мактума в пятьдесят шестом году, с тех пор о них никто ничего не слышал. Знаю только, что шейх поклялся отрубить голову вору.

– Он еще жив?

– Живы восемь из его четырнадцать сыновей. Но это ничего не меняет. Никто с кланом аль Мактума связываться не станет. Мало того что они очень богаты, их называют стервятниками Ближнего Востока. Воины Аллаха и прочее.

– Однако Абу Фат-старший из Абу-Даби решился бросить ему вызов. Эти камни на свою шею наденет невеста его сына. Свадьба через год. Значит, Абу Фат имеет крепкие тылы.

– Абу Фат – вор, все свои войны строил как захватнические, когда еще Эмираты создавались. Сейчас он имеет поддержку на Западе и ведет прозападную политику, но во имя его спасения никто войну в Персидском заливе развязывать не станет. К арабской резне все уже привыкли и предпочитают наблюдать за ней со стороны.

– Спасибо, Жерар. Я услышала то, что хотела услышать. Значит, и я подвергаю себя опасности?

– Ты – нет. В Россию они не полезут. Но если камни вернутся в Эмираты, Абу Фат-старший недолго будет ими любоваться.

Алина в задумчивости походила по номеру, потом повернулась к Жерару и спросила:

– Ты можешь организовать утечку информации?

– Легко, но слова ничего не стоят.

– Возьми эту фотографию. Хозяин узнает свои камни.

– Ты лишишься заказчика.

– Возможно. Но свадьба из-за этого не отменится, заказ останется в силе.

– Зачем они тебе? Ни один сайтхолдер из компании дистрибьюторов их никогда не купит.

– Мой муж сделает мне корону, и я в ней буду полоть грядки на своем дачном участке.

– Мне вас, русских, не понять.

– Сделай милость, Жерар, не утруждай себя. Медведь, балалайка и водка – это все, что мир знает о России. А большего и знать не следует.

Спустя десять дней Аургент Зеба вновь появился в доме ювелира. Он сдержал свое обещание и привез индийские бриллианты, которые зарегистрировал по всей форме и вручил их Алине. И опять Печерников и его жена не могли скрыть своего восхищения. Каждый камешек был уникальным, без единого изъяна, чистейшей воды и безукоризненной ручной огранки.

– Я уверена, невеста вашего племянника затмит все королевские дома мира. Таких бриллиантов нет даже у Елизаветы Второй.

– Вы правы, – согласился араб. – Свадьба Абу Фата-младшего – событие политическое. По свадьбе определяется сила и могущество хозяина. Такие события продумываются и просчитываются заранее. Планируется все, любая мелочь, каждая деталь. В среду я уезжаю в Дубай и приеду через месяц. Во время визитов в Россию я обязательно буду навещать вас.

Они простились. Гостя сопровождала охрана из шести человек.

– Наверняка у него свой частный самолет, – задумчиво сказала Алина.

– Но это не спасает его от таможни, – пожал плечами муж.

– От таможни его спасает дипломатический паспорт. От нападений – охрана.

– О чем ты, детка?

О чем? О том, что она рассказала самому опытному аферисту Москвы Севе Дербеневу. Этот человек не давал плохих советов и не брал денег за консультации. Но если его просили включиться в игру, то он требовал долю.

– Как, говоришь, его зовут? – спросил он, проводив гостью в подсобку своего антикварного магазина.

– Шейх Аургент Зеба. Статус высокий. Уровень нашего заместителя министра иностранных дел. Меня мучает вопрос – на чем он летает? У него свой самолет или он пользуется рейсовым?

– Узнать – не проблема. Что ты хочешь?

– Чтобы он утратил свою самоуверенность. В среду он улетает. Его сопровождают шесть телохранителей. Парень чувствует себя защищенным со всех сторон, и вдруг у него пропадает портфель с документами. Не в России, а в Дубае. Потом он замечает, что в его чемоданах кто-то рылся, но при этом он не должен подозревать русских.

– Я могу организовать для тебя этот спектакль, но ребятам придется хорошо заплатить. Подобное могут делать только люди подготовленные, опытные. У меня есть такие на примете, но они берут за работу серьезные деньги.

– Я заплачу. Аургент Зеба должен засомневаться в своем могуществе и неуязвимости. Я знаю, кого он заподозрит. Не пройдет и месяца, как его брат получит черную метку от сыновей ограбленного Шаха. Тогда все встанет на свои места, арабы поймут, какую глупость совершили.

– И чего ты этим добьешься?

– Они побоятся ввозить в Арабские Эмираты бриллианты, переданные мне для выполнения заказа. Пока это все, что я хочу.

– Бедные женщины, – развел руками Дербенев. – Сплошные проблемы. Ваша логика мне недоступна. Ты хочешь подменить уникальные камни на стандартное сырье?

– Я хочу, чтобы эта идея исходила от заказчика, а не от меня.