Новая работа Бабарыкин Евгений

Глава 1

Следующий день Антон провел в комнате, стараясь выходить как можно реже. Добровольный домашний арест утомлял, но на улицы, после вчерашнего приключения, его больше не тянуло.

Наконец наступил час совещания, ради которого он проделал такой долгий путь. Антон понял, что совещание будет проходить в этом же особняке. Что от него хотят? Чего будут добиваться?

В дверь постучали, и Антон вслед за сопровождающим поднялся на второй этаж, открыл дверь и вошел в комнату, где его уже ждали.

Черные шторы были задернуты, комната освещалась яркими лампами над столом. В торце длинного стола сидел человек в светлой форме. Остальные стулья, не меньше двадцати, были пусты.

Человек встал и слегка поклонился.

– Здра… Э-э, добрый вечер! – От неожиданности, что разговаривать придется только с одним представителем Штаба, Антон растерялся.

– Садитесь. – Мужчина, плотного телосложения, с чисто выбритой головой, показал Антону на стул рядом с собой. Антон сделал вид, что не заметил жест и сел напротив. Стул был неудобный, жесткий, с высокой прямой спинкой. Антон примостился на краешке, чувствуя себя по-дурацки. Ну не мог он избавиться от ощущения, что его вызвали на ковер к начальству, и все тут!

– Антон, я представляю правительство Виллиджа…

– Вот как? Мне сказали, что я должен встретиться со Штабом, ведущим борьбу против Корпораций.

– Ну… В некотором смысле так и есть. Мы пригласили тебя к нам, чтобы просить о помощи. Нам необходим человек с твоими способностями. С твоими уникальными способностями землянина…

– Я готов. В смысле готов выслушать, что от меня требуется.

– Мы верим, что ты можешь помочь нам в деле, которое мы делаем сообща, ради общего блага.

– Да, я уже понял. Но хотел бы узнать, что это за дело и о чем идет речь.

– Бороться силой против Корпораций – бессмысленно, этот путь ни к чему не приведет. Мы планируем объединить под своим началом независимые миры, создать единый фронт! Мы подорвем их мощь изнутри! Ударим по самому больному месту – по экономике!

В этом месте слушатели должны были зааплодировать. Но слушателей, кроме Антона, не оказалось.

Выдержав паузу, лысый продолжил:

– Мы не хотим рисковать таким ценным агентом, конечно, если ты согласишься. И просим всего лишь немного изменить схему твоей работы. А именно – на несколько минут доставлять почту к нам, а затем доставлять несколько наших посланий по адресам, которые мы укажем.

– Что это даст?

– Не знаю, сказали ли тебе, но ты переносишь экономическую информацию. Мерку зарабатывает на бирже, используя разницу во времени между скоростью доставки биржевых новостей звездолетами и землянами…

– А вы хотите зарабатывать на этом сами?

– Видишь ли… Главное – создать им проблемы…

– А мне показалось, что у вас на планете хватает и своих проблем.

Его собеседник немного сбавил тон:

– Наша планета стара и уже неспособна прокормить себя сама. Мы должны искать новые пути, чтобы не допустить гражданской смуты и социальных потрясений…

– Поэтому вы отрываете людей от реальной жизни, толкая их в кабаки?

– Мы снимаем социальное напряжение, Антон.

– А по-моему, вы просто дурачите их.

– Мы должны думать не только о себе, но и о планетах, которые пойдут за нами!

– А мне кажется, вы просто хотите стать еще одной Корпорацией. Или заменить Мерку?

Слова, похоже, попали в цель.

Бритый опустил голову и по-стариковски пожевал губы. Вскинул на Антона ставшие жесткими глаза:

– Ты отказываешься?

Антон кивнул и встал. Говорить было не о чем.

– У нас есть еще одна просьба.

– Да?

– С тобой хотел бы встретиться один человек. Он летит с другой планеты, специально чтобы поговорить с тобой.

– Ну ладно… А когда он появится?

– Утром. Я организую встречу в этом зале. Он будет тебе очень признателен. Извини, что заставили тебя проделать такой длинный путь.

– Ничего, мне было даже интересно.

Антон вернулся к себе в комнату. Ладно, одна ночь ничего не решит, а человеку отказать неудобно, тем более издалека летит…

Антон поужинал и лег спать.

Разбудил его негромкий стук в дверь.

Что? Неужели проспал?

Антон торопливо натянул джинсы и футболку и распахнул дверь.

Человек, стоящий за дверью, нажал на курок. Раздался легкий хлопок. Антон опустил голову и увидел ампулу, торчащую у него в груди. Он успел поднять глаза на стрелка и начал падать. То, что стрелявший подхватил его и аккуратно опустил на пол, Антон уже не почувствовал.

Стрелок уложил миниатюрный арбалет в открытый чемоданчик, лежащий у его ног. Шагнул к Антону и присел на корточки. Осторожно оттянул веко и, видимо, остался доволен увиденным. Наклонился, убеждаясь, что ампула в груди Антона пуста. Выдернул ее резким движением. Достал из внутреннего отделения чемоданчика пластиковый пакетик с застежкой, открыл его и опустил туда ампулу. Снял тонкие резиновые перчатки и положил туда же. Спрятал пакет в чемодан, щелкнул замками. Встал и, не оглядываясь, пошел к лестнице.

Через минуту со стороны лестницы появились два человека в форме со складными носилками. Разложили их и переложили Антона. Поднялись на первый этаж, вышли на улицу, безлюдную в ночной час, и погрузили Антона в микроавтобус с черными стеклами, припаркованный задней дверцей к самому крыльцу.

Оба носильщика сели внутрь, захлопнули дверцу, и автомобиль тронулся. Ехали недолго. Через пару кварталов, застроенных такими же респектабельными особняками, автобус остановился у небольшого одноэтажного дома, с узкими непрозрачными окнами серо-синего цвета. Впрочем, цвет окон в свете фонарей казался просто черным. Дом словно затаился, поджидая гостей.

Автомобиль развернулся, подъехал задним ходом к невысокому крыльцу. Шофер, недавно стрелявший в Антона, вышел и посмотрел по сторонам. Никого. Легко похлопал по машине ладонью и пошел к двери. Дождался, когда Антона вынесут из машины, и открыл перед носилками дверь. Затем вернулся в машину, глядя в боковое зеркало на крыльцо. Напарники вышли через две минуты. Один кивнул в зеркало шоферу, погрузил в машину сложенные носилки, и все трое уехали. По странному стечению обстоятельств, автомобиль взорвался через пятнадцать минут, не успев доставить пассажиров на место.

Прошло несколько часов. Антон начал приходить в себя. Он открыл глаза и увидел белый потолок, составленный из нешироких пластиковых реек. Приподнял голову, пытаясь понять, где находится, но перед глазами все поплыло, и Антон опять потерял сознание. Очнулся он от звука открываемой двери. Сквозь веки рассмотрел силуэт человека, наклонившегося к нему. Человек дружелюбно улыбнулся и взмахнул рукой. Антон попробовал защититься, но руки не слушались его. Почувствовал удар в грудь и снова потерял сознание.

В следующий раз Антон очнулся уже под вечер. Открыл глаза и осторожно попробовал приподнять голову. На этот раз ничего не плыло и не кружилось. Антон сел на узкой кровати и посмотрел на грудь. С правой стороны увидел на футболке два небольших засохших пятна крови. Задрал футболку и обомлел. Его «паук», бывший всегда приятного зелено-голубого цвета, почернел от краев к середине. Теперь «лапы», почти невидимые раньше, резко выделялись под кожей, и Антона удивило, что, оказывается, они тянутся под кожей во все стороны на добрых полметра от центра.

Антон встал, немного покачнувшись, и схватился за голову. Две инъекции, свалившие его с ног, давали о себе знать. Он потер виски и осмотрелся.

Комната-пенал, три метра в ширину и пять в длину. У одной стены узкая кровать с металлическим каркасом застлана колючим одеялом. Напротив кровати столик, под него задвинут металлический стул. В ногах кровати небольшая тумбочка, Антон открыл дверцу – пустая. Наискосок от тумбочки дверь в санузел – душ, унитаз, умывальник и пара полотенец на стене. Стены и потолок отделаны пластиковыми рейками, как в небогатом офисе. Дешево и сердито. Точечные светильники довершали сходство. В одной торцевой стене – высокое узкое непрозрачное окно, в другой – металлическая дверь.

Где он?

Антон подошел к двери и дернул ручку. Убедился, что дверь заперта. Усмехнулся, подумал, что сейчас не время выяснять, кто его похитил и где он находится, решил переместиться. Вот только куда? Безумно жаль было оставлять «Терру». Но делать нечего. Хватит с него приключений, мнимых революционеров и высоких идеалов. Все, решено! Домой. Вот только куда? В Штаты или в Москву? Едва вспомнив про Москву, он понял, насколько соскучился и по дяде Сереже, и по городу. За время его отсутствия любые спецслужбы уже должны были успокоиться и ослабить надзор. В конце концов, такой риск, в свете последних событий, не казался слишком экстремальным. Решено. Антон представил прихожую своей московской квартиры и переместился. Вернее, попытался переместиться. Что за хрень! Антон попробовал еще раз. И еще. Уже злясь, представил по очереди рубку «Терры», даллаский дом и квартиру дяди Сережи.

Ничего.

Ноги задрожали. Антон дошел до кровати, сел и оперся локтями в колени, закрыв лицо руками. Вновь вскочил и попробовал взлететь. Ничего не получилось. Взялся за спинку кровати, пытаясь ее согнуть. Раньше он смог бы завязать ее узлом. Но не сейчас. Антон скосил глаза на пятна крови и все понял. В бешенстве схватил стул и с размаху врезал по окну. Раздался глухой звук, но на окне не осталось даже отметины.

Антон лег на кровать, отвернулся к стене и беззвучно заплакал. Теперь он знал, что чувствует птица, когда ей подрезают крылья. Он настолько привык к своей абсолютной свободе, что не замечал ее. Только сейчас он понял, насколько был спокоен во время последних приключений, да и до них – он всегда знал, что ему практически ничего не угрожает, в любой момент он мог отправиться куда угодно. А теперь… Теперь он потерял свободу. Он стал таким, как все…

Наутро, едва Антон привел себя в порядок и принял душ, раздался щелчок замка. В открывшуюся дверь вошли два здоровяка и, схватив отчаянно сопротивлявшегося Антона, прижали его спиной к кровати. Вошедший следом человек в белом халате приставил к груди Антона прибор, похожий на строительный степлер, и сделал укол. Здоровяки дождались, пока медработник выйдет, и отпустили Антона. В комнату вошел еще один человек, в серой форме. Он внес рюкзак Антона, поставил его на стол и сухо произнес:

– Соберитесь. Через десять минут я отведу вас на допрос.

Здоровяки и серый вышли. Антон вытащил из рюкзака чистую футболку и натянул ее. Вот как, допрос. Ну, хоть узнаем, кто его похитил и чего от него хотят.

Его вывели в коридор. Та же пластиковая рейка, только серого цвета. В одном конце коридора дверь, в другом – глухая стена. По три двери с каждой стороны, его вывели из средней. Маленькая тюрьма или крыло большого комплекса?

Повели к выходу, но остановились у первой от выхода из коридора двери. Один из сопровождавших открыл дверь и посторонился, пропуская Антона.

Антон вошел в небольшую комнату. Вероятно, комнаты для допросов выглядят на всех планетах одинаково. Лицом к Антону сидел за столом невысокий сухощавый тип в темно-сером костюме, похожем на френч. Возле стола – металлический стул, такой же, как в камере. На столе – лампа. Нужно отдать следователю должное – лампу он не включил, довольствуясь верхним светом. Жестом предложил сесть. Антон подвинул стул (надо же, не прикручен!) и уселся, закинув ногу на ногу.

Человек за столом с искренним любопытством разглядывал Антона, по-птичьи наклоняя голову набок. У Антона в детстве жил щегол, так же разглядывающий корм. Серые прилизанные волосы только добавляли сходства.

– Ну что же, вот мы и встретились.

– Серьезно? А мы договаривались?

– Антон, ваш сарказм понятен. Но мы приложили большие усилия, чтобы эта встреча состоялась. Кстати, меня зовут Стат. Ничего, если мы перейдем на ты?

– Ничего, – буркнул Антон. – А мы, это кто?

Прилизанный улыбнулся.

– Вы все узнаете в свое время. Если мы договоримся, – со значением добавил он.

– А давайте я попробую угадать? Я должен стать вашим агентом, верно?

– Ну-у… В общем, если отбросить дипломатические экивоки, то да, совершенно верно.

– Знаете, вы неоригинальны. У меня возникло ощущение, что, кроме биржевых котировок, в космосе больше ничего интересного нет.

На этот раз Стат позволил себе рассмеяться по-настоящему.

– Браво, Антон! Отличная шутка… Но в этот раз ты ошибся. Финансовые сводки нас не интересуют.

– Да? А я думал, не мытьем, так катаньем…

– Антон, не путай нас с властями Виллиджа, мы встречаемся с тобой без их согласия. Возможно, использовать тебя как информатора в финансовой войне и выгодно, но мы считаем, что ты можешь дать нам больше. Намного больше.

– Вот как? Ну что ж… Дайте-ка подумать… Такую операцию на независимой планете просто так не провернешь. Вы явно представитель Корпорации. Мерку? Но красть меня у самих себя никто не будет… Кому же достался такой приз? Ди-Сайнс? Или Армарс?

Стат опять улыбнулся:

– Ты умный человек, даже удивительно, как ты попался на удочку агентов Виллиджа.

Антон опустил голову. Он почему-то не связал предложение, сделанное ему властями планеты, с экипажем «Бэлка». А ведь верно, получается, его одурачили. Но как Сет мог так поступить? Он казался таким искренним…

Избегая встречаться глазами с собеседником, Антон произнес, скрывая грубостью смущение:

– Ну, хорошо. Что ты хочешь мне предложить?

– Так я ведь уже сказал, – искренне удивился Стат. – Мы хотим, чтобы ты стал нашим агентом. И выполнял соответствующие этому понятию поручения. Можешь называть это как хочешь – агент, шпион, разведчик, наблюдатель. Суть не меняется.

Антон хотел было возразить, но Стат поднял руку, останавливая его.

– Подожди. Детали можно обсудить и потом. Прежде чем ты дашь ответ, позволь один небольшой вопрос. Почему ты носишь знак одного кулона? Где второй?

От неожиданности Антон открыл рот и уставился на Стата.

– А при чем здесь это?

– Позволь мне объясниться после тебя.

– Ну, он на Земле остался, если честно… Мы их с приятелем разделили… Но мне не хотелось бы говорить…

– И не надо. Я не спрашиваю, у кого он. Просто ответь. Его не носили? В смысле, на теле?

– Нет…

– И он, вероятно, почернел?

– Да… А откуда ты знаешь? И что это значит?

– Наверно, ты отдал его кому-нибудь?

– Да… Откуда ты знаешь? – повторил Антон.

– Все просто. Человек, надевший кулон и обнаруживший его фантастические возможности, обязательно наденет и второй. Ну, подумай, был бы у тебя второй кулон, что бы ты сделал?

– Допустим. А почему почернел?

– Антон, не земляне изобрели эти кулоны.

Антон второй раз подряд почувствовал себя простофилей. Действительно, не ему рассуждать о высоких материях…

Стат продолжил:

– Так вот. Мы можем взамен твоего согласия работать на нас предложить тебе второй кулон.

– А зачем он мне?

– Ты не задумывался, почему кулонов было два?

Нет, положительно, сегодня все доказывало, что Антон – просто восторженный от свалившихся на него способностей, наивный дурак. Человек во френче опять ткнул его носом в очевидные для любого посвященного вещи. Отбросив гордость, Антон спросил:

– Я как-то не подумал… А почему?

– Если активировать второй кулон, твой организм сможет в несколько раз быстрее регенерировать клетки.

– Это значит…

– Верно, – перебил его Стат, – ты сможешь прожить несколько жизней. Почти перестанешь болеть. Раны будут затягиваться за несколько часов. Не все, конечно. Смертельные раны – это смертельные раны. От них ты умрешь. Но и то, что мы предлагаем, уже немало.

– Хм. У меня и так уже много чего есть, правда?

– Ну, сейчас у тебя нет ничего…

Это был удар ниже пояса. Как слепому напомнить, что он не видит мир.

– Мы не торопим тебя, Антон. Времени у нас много. Подумай. Даже если ты не согласишься, то все равно нам поможешь. Даже против воли. И еще. Каждое утро будет приходить человек и делать тебе укол. Можешь выбирать. Или согласись добровольно, или тебя будут колоть силой. Сейчас мы расстанемся. Как только согласишься, дай знать любому нашему сотруднику.

Стат встал, давая понять, что разговор окончен.

Видимо, он нажал скрытую кнопку, вызвав сопровождающего.

Антон вернулся в комнату-камеру, чувствуя себя оплеванным. Отчитали, как ребенка! Сколько глупостей он совершил! И не просто глупостей, а глупостей, которых сам не заметил. А это еще обиднее.

Единственное, что примирило его с действительностью, – горячий завтрак, больше похожий на обед. Ну, по крайней мере, голодом морить его не собирались. Антон отдал должное мясу, овощам и фруктам.

Как следует подкрепившись, лег на кровать и задумался.

Ди-Сайнс или Армарс? И есть ли разница? А если есть, то в чем?

Его размышления прервал охранник, забравший поднос с пустой посудой.

Когда за ним закрылась дверь, Антон продолжил размышлять о своем будущем. Дать согласие? Хуже вроде не будет? Но он уже столько глупостей натворил, доверившись своим чувствам, что вновь ввязываться в очередную историю совсем не хотелось. Сидеть в тюрьме? Человеку, всего несколько часов назад за секунду перемещавшемуся в любую точку Галактики?

Но, давая согласие, он переступит определенную черту. Соглашаясь работать на Мерку, чтобы посодействовать Алли, он искренне полагал, что будет участвовать в благородном деле, способном оказать помощь многим людям. Сейчас он понял, что высокие идеалы для него не пустой звук. Соглашаясь на предложение Стата, Антон точно знал, в чем придется участвовать. О благородных целях можно забыть. Ему предлагают стать наемником. За тридцать сребреников делать то, что прикажут другие. Их планы точно не направлены на борьбу за мир и процветание планет Галактики.

Как говорится, не ошибается только тот, кто ничего не делает. Вот и не будем дергаться. Посмотрим, как события станут развиваться дальше. По крайней мере, если кормить и дальше будут не хуже, то можно немножко потерпеть.

То ли от инъекций, то ли от перенесенных переживаний Антон чувствовал себя ослабевшим. Для восстановления сил нужно побольше спать. Чем Антон и занялся, делая паузы только на обед и ужин. Больше его никто не беспокоил.

Глава 2

На следующий день после завтрака в комнату вошел вчерашний медик со шприцом-пистолетом в руке. Вопросительно поднял бровь. Антон молча задрал футболку. А что оставалось делать? Превращать процедуру в борьбу нанайских мальчиков? Было еще одно соображение. Антон решил пока побыть образцовым заключенным, чтобы Стат подумал, будто склоняется к сотрудничеству и вот-вот даст согласие. Да и не был Антон уверен, что не даст. Сколько он выдержит в тюрьме? И сколько выдержит без своих способностей, к которым так привык?

Через полчаса снова пришел медик и жестом пригласил выйти. Очередная беседа со Статом? Но на этот раз его завели в среднюю дверь на противоположной стене.

Это помещение походило на медицинский спортивный центр. Антон в школе немного занимался борьбой, и один раз, перед соревнованиями, их привозили на обследование в какой-то институт, изучающий проблемы спорта. У Антона и его товарищей тогда, кроме пульса и давления, ничего не проверяли, но оборудование, которое он там видел, поразительно напоминало увиденное здесь.

Антона встретили еще два медика, по крайней мере, на них были белые халаты. Для начала они провели малый круг, по которому гоняют каждого посетителя наших поликлиник: взяли кровь из пальца и вены, померили давление, спросили, сможет ли дать материал для анализа мочи, и тут же отправили его с баночкой в туалет. Вернувшегося Антона уложили на кушетку и облепили проводочками с липкими кругляшами на концах. Больше всего кругляшей налепили на голову и грудь.

Затем его начали гонять на различных тренажерах, продолжая лепить на него проводочки. Антон бегал по дорожке и крутил педали велотренажера. Но тут пользы от него было мало – через пять минут он сдох. Ему дали отдышаться и погнали по кругу более спокойных процедур. Помещали в устройство, похожее на барокамеру, опускали в ванну с зеленой маслянистой жидкостью и освещали ярким светом, после которого у него высохла кожа и все тело чесалось, пока не дали крем. Были еще какие-то шлемы, которые ему надевали на голову, и повязки, которыми ему обматывали то ноги, то руки. В конце у него опять взяли анализы крови, посчитали пульс, померили давление и отпустили.

Часов у Антона не было, но по ощущениям прошло три-четыре часа. Оказалось, он не ошибся. Не успел он выйти из душа, как принесли обед. Антон не спеша поел, ожидая, что после обеда все продолжится. Но на сегодня его оставили в покое.

На следующий день все повторилось. До обеда его обследовали, крутили и вертели на приборах и кололи иголками. После обеда до следующего утра он был предоставлен сам себе. Потянулись однообразные дни.

Человек в течение дня даже не замечает, что делает множество разных дел. Он ест, болтает с коллегами, мимоходом знакомится с новостями в Интернете, работает, смотрит телевизор или читает газету, играет с детьми или целуется с женой. Некоторые занятия ему даже надоедают, и он жалуется окружающим или самому себе на свою нелегкую долю.

Совсем по-другому эта ежедневная суета воспринимается в тюрьме. Антон, во всяком случае, сразу понял, что самый страшный враг в его положении – это безделье. Да, иногда человек рад «сачкануть» от трудной или надоевшей работы, но, как правило, он заменяет его полезным или интересным занятием, от какого-нибудь хобби до вылазки на природу. Такой возможности Антон был лишен.

На просьбу о книгах получил отказ. Прогулки тоже оказались под запретом. Антон вспомнил все, что читал о знаменитых заключенных. Заниматься самообразованием, как Эдмон Дантес он не мог и решил, за неимением лучшего, приналечь на физкультуру. Правда, размеры помещения не позволяли особо развернуться, но отжиматься и приседать они не мешали. Кроме того, Антон заставлял себя напрягаться на тренажерах, и скоро его успехи начали удовлетворять даже исследователей.

Антон давно для себя решил, что его похитители – из Ди-Сайнса. Не было похоже, что он с его способностями представляет для них особый научный интерес или тем более загадку. Насколько Антон помнил по разговору с Алли, именно Ди-Сайнс проводил в свое время исследования в данной области. Должно быть, его обследовали только для того, чтобы не пропадал даром лабораторный материал. Но проверить свои догадки он не мог. Стат не давал о себе знать, а напрашиваться на беседу у Антона не было никакого желания.

Так он и жил, не зная, на что надеяться. Но в один из дней, стоя под душем после очередного сеанса обследований, Антон обратил внимание на небольшие дырочки в потолке над унитазом. Вернее, видел он их и раньше, но не придавал значения. Антон посмотрел на потолок над ванной. То же самое. Вентиляция? Если такая, как в американских фильмах, то это шанс выбраться отсюда.

Антон даже вспотел от возбуждения. Стоп! Главное – не спешить и все хорошо обдумать. Если он попадется, то второго шанса не будет. Нужно выбрать время, когда его не смогут застать. И проверить, что за вентиляция, можно ли в нее залезть и куда она ведет. И самое главное – можно ли с ее помощью выбраться наружу?

В принципе, охрана не докучала ему. Убирал свою камеру он сам. Охранник появлялся в его камере семь раз в день. В первый раз, когда Антону делали укол, блокирующий способности, и затем приносил еду и забирал пустые тарелки. Между завтраком и обедом его обследуют, сейчас как раз принесут обед, и у него будет минимум пять часов свободного времени, а затем и вся ночь до утра. Сутки здесь примерно равны земным, поэтому десять часов ему обеспечены.

Антон решил действовать так. После обеда попытаться освободить вентиляционный люк и проверить, сможет ли он туда забраться. Если да, то обследование вентиляции нужно оставить на ночь, а до ужина скрыть все следы.

Охранник принес обед, и Антон за пять минут все съел. Затем ему пришлось сидеть как на иголках целых полчаса, дожидаясь охранника. Наконец посуду унесли.

Антон вернулся в санузел. Встал на унитаз и принялся рассматривать потолок. Похоже, отделочные материалы примерно такие же, как на Земле. Вот только с инструментами беда. Антон вернулся в комнату и заглянул в рюкзак. Его тюремщики, похоже, не ждали, что Антон покончит жизнь самоубийством, и оставили ему все вещи. Антон вытряхнул все из рюкзака и нашел, что искал – ремень со сплошной прямоугольной пряжкой из тонкой нержавейки. То, что надо!

Антон опять влез на унитаз и осторожно поддел панель, закрывающую потолочный плинтус. Вытащил пластиковый профиль. Отлично! Плинтус оказался прикрученным к стене обыкновенными шурупами, да еще, словно для облегчения задачи, головки шурупов были с шайбами и выпуклыми. Антон краем пряжки открутил все три шурупа. Затем освободил один край плинтуса на правой от себя стене. Слева стояла душевая кабина, и пришлось сходить в комнату за стулом.

Все было готово. Антон вытащил из душа стул и поставил его между кабиной и унитазом. Кое-как просунул пальцы между стеной и крайней рейкой и осторожно потащил ее, наклоняя вниз вместе с боковыми плинтусами. Посыпался песок и мелкий мусор. Рейка выскочила из паза. Дальше все пошло проще. Антон согнул ее дугой и вытащил сначала с одной стороны, потом – с другой. Вытащить следующие семь реек вообще не представляло никакого труда. Антон аккуратно сложил их возле стены.

Как он и предполагал, в пластике реек были просверлены отверстия, а сам вентиляционный люк представлял собой металлический прямоугольный короб со сторонами около полуметра, вделанный в плиту перекрытия. Антон поднял руки, привстал на цыпочки и достал до края короба. Подтянулся и поднял голову над краем. Его короб врезался в центральный, немного большего размера. В шахте вентиляции было темно, и Антон увидел только стену центрального короба. И пыль. Откуда здесь столько пыли? И почему в фильмах вентиляция всегда такая чистенькая?

Как ни хотелось Антону влезть в вентиляцию прямо сейчас, он решил не спешить. Аккуратно установил обратно рейки и прикрутил плинтус на место.

Все оставшееся время до ужина он просидел, строя туманные планы по обследованию вентиляции и дерзкому побегу.

Наконец пришло время ужина. Антон дождался, пока заберут посуду, и принялся за дело.

Через полчаса он освободил лаз. На всякий случай подошел к двери и прислушался. Тишина. Дальше оставалось только ждать. Он решил дождаться ночи, то есть, по его подсчетам, должно пройти еще три-четыре часа. Наручных часов у него не было, и пришлось отсчитывать секунды про себя. Наконец Антон решил, что пора.

Он вернулся в ванную и разулся. Встал на унитаз и, зацепившись кончиками пальцев, подтянулся. Уперся босыми ногами в стену и рывком, ободрав одно плечо, втиснул себя в лаз. Теперь он лежал грудью на горизонтальной поверхности шахты, а ноги остались болтаться в воздухе. Антон попробовал подтянуться на руках. Но от волнения руки вспотели и скользили по металлу. Тогда он попробовал по-другому. Уперся локтями в боковые стенки и начал по чуть-чуть, по сантиметру, подтягивать корпус. Наконец он смог согнуть ноги и упереться ими в стенку вентиляции. Антон весь влез в лаз и замер. Все тихо. Стараясь не шуметь, пополз на локтях, вытирая пятисантиметровый слой пыли. Прополз около метра и попал в широкий короб. Решил, что это центральная шахта системы.

Антон выглянул и, тараща глаза, посмотрел направо, затем налево. Его план с треском провалился. В шахте было темно, хоть глаз выколи. Чуть дальше металл шахты отсвечивал еще от одного вентиляционного хода, но Антон сразу понял, что это свет из его собственной комнаты. Он задумался, чувствуя, как струйки пота побежали по вискам и спине. Вероятно, в здании, кроме него, никого нет. Проход, в котором он сейчас находился, был слабо, но освещен светом из ванной комнаты. Если нигде больше не видно даже проблеска, значит, в здании больше нигде не включен свет. В коридоре светло всегда, по крайней мере, когда Антона выводят на обследование. Значит, вентиляция проведена только в комнаты и санузлы. Дерзнуть и попробовать изучить систему вентиляции на ощупь? Но Антон решил не рисковать. Он боялся нашуметь в темноте и вызвать тревогу. Тогда у него вообще не осталось бы шансов.

Попасть обратно в камеру было намного проще. Еще полчаса ушло на сборку потолка и уборку пыли.

Антон выключил свет и лег спать. На следующий день, если с утра все пойдет по-старому, придется рискнуть и залезть в вентиляцию сразу после обеда. Во-первых, где-нибудь в комнатах может гореть свет, во-вторых, он надеялся на главное – увидеть отблеск дневного света, а значит, путь к спасению.

Наутро все пошло по графику. Работая на тренажерах, Антон убедился, что вентиляция в это помещение проведена. В коридоре, когда его вели в спортзал, отверстий в потолке он не увидел. Если окна в одном из помещений окажутся обычными, их можно будет открыть или разбить. Но в трех комнатах, где Антон бывал, окна такие же, как в его камере. Скорее всего, и в других комнатах то же самое.

В этот раз у него было два преимущества. Во-первых, не пришлось изводить себя ожиданием, во-вторых, он уже достаточно наловчился собирать и разбирать потолок. Пообедав и дождавшись ухода охранника, сразу принялся за дело.