Золотая бабочка Вуд Алекс

13

Даниэль огляделся в поисках Элеоноры. Пора было ехать домой, а ее нигде не было видно. Безотчетный страх прокрался в его сердце. Куда она могла пропасть? Но не успел Даниэль как следует встревожиться, как Элли вновь появилась в зале. Рядом с ней шел Эдуардо, но улыбка гостеприимного хозяина исчезла с его лица, уступив место озабоченности и беспокойству. Он церемонно распрощался с Даниэлем, обещал связаться с ним завтра, чтобы уточнить время встречи, поцеловал руку Элли и ушел к другим гостям. Элли и Даниэль остались одни.

Господи, в панике подумал он. Мне же сейчас нужно везти ее к себе домой. Разве я смогу спокойно уснуть этой ночью, зная, что она в соседней комнате?

Но Элли, похоже, не чувствовала ни малейшего смущения.

– Я так устала, – зевнула она, деликатно прикрыв рот ладошкой. – Сегодня был тяжелый день. Поехали домой.

Так бы сказала вчерашняя Элли, в красных брюках и зеленом свитере, но от этой утонченной изысканной девушки было странно слышать такие обыденные слова… Даниэль тряхнул головой и пришел в себя. Перед ним все тот же человек, та же племянница Питера Дестена. Нет ни одной причины, по которой он должен относиться к ней не так, как вчера.

– Тогда вперед, – беззаботно ответил он и посторонился, пропуская ее.

Элли шагнула к машине и скользнула в салон. Дэн с силой вдохнул воздух, насыщенный ее ароматом. И все-таки относиться к ней так, как раньше, он уже никогда не сможет…

В машине она сидела очень тихо. Даниэль иногда мельком смотрел на нее и видел, что в профиль Элли напоминает обиженного ребенка. Сердце защемило от жалости. Что происходит в голове этого непонятного существа?

– Что-то не так, Элли? – осторожно спросил он.

– Все отлично, – через силу улыбнулась она, как-то странно посмотрев на Даниэля. – Было неприятно разочаровывать мистера Грациано…

– То есть?

– Я сказала ему, что Фабрицио не предупредил нас о его замысле.

– Ты что? – Даниэль резко крутанул руль. – Ты же сама говорила о том, что это глупо.

– Фабрицио – предатель, – монотонно произнесла Элли. – Ты бы видел его лицо, когда он понял, что мы вполне подготовились и ему не удалось опозорить нас перед Эдуардо. Я думала, что он сейчас растерзает тебя или Тэдди. Или меня.

– Ты считаешь, он стремился опозорить нас?

Если бы Даниэлю сутки назад сказали, что он будет всерьез советоваться с Элли Хасл, он бы высмеял эту идею. А сейчас он с нетерпением ждал ответа этой многоликой девушки.

– Может быть, – неуверенно пожала плечами Элли. – А может быть, здесь все поглубже. Как-то не верится в то, что Фабрицио до такой степени ненавидит Хьюстон Эдвертайзинг, что решился на столь детскую выходку.

Даниэль фыркнул. Кто бы рассуждал о детских выходках! Но в словах Элли было разумное зерно, и если бы его голова не кружилась от тонкого аромата ее духов, он бы непременно сообразил это сам.

– Теперь будет очень тяжело работать с Фабрицио, – продолжала девушка. – Он догадывается, что его подозревают. Я не знаю, что он наплетет Эдуардо, как оправдается перед ним. Возможно, что они как-то уладят этот вопрос. Но вот нам точно будет нелегко…

Даниэль чувствовал определенную гордость из-за того, что Элли принимает проблемы Хьюстон Эдвертайзинг так близко к сердцу. Она появилась в его жизни совсем недавно, а заняла в ней такое же важное место как, например, Тэдди.

Даниэль на мгновение представил, что рядом с ним сейчас сидит не Элли, а Теодора. С ней можно было бы серьезно посоветоваться насчет будущего компании, обсудить поведение Фабрицио, наметить план действий… Но ему почему-то было приятнее молчать рядом с Элли, а не рассуждать о проблемах Хьюстон Эдвертайзинг с Теодорой. Впервые в жизни что-то интересовало его больше, чем собственная компания…

Остаток дороги проехали молча. Даниэль заехал в подземный гараж и заглушил двигатель.

– Приехали, – негромко сказал он. Он неожиданно почувствовал сильную усталость. Прием стоил ему многих сил…

Элли не откликалась. Даниэль повернулся к ней и с удивлением обнаружил, что девушка мирно спит. Ее грудь мерно вздымалась, длинные реснички чуть подрагивали. Даниэлю захотелось просто вынести ее из машины и аккуратно донести до комнаты, там положить на кровать и всю ночь любоваться нежной красотой ее лица. Но не успел он как следует насладиться этой фантазией, как Элли открыла глаза.

– Мы уже приехали? – сонно спросила она.

Даниэль кивнул. Сил говорить у него не было.

Элли вздохнула и открыла дверцу машины. Даниэль последовал ее примеру. Вскоре они уже поднимались в лифте домой. Даниэль предпочел бы, чтобы Элли беззаботно болтала, критиковала кого-нибудь, отпускала язвительные замечания, как раньше. То, что она просто стояла и иногда смотрела на него своими огромными глазами, лишало его необходимого спокойствия. Даниэль всячески гнал от себя мысль о том, что сейчас они войдут в квартиру, закроют за собой дверь и останутся вдвоем. Что будет дальше?

Ничего, твердил голос разума. Элли – маленькая девочка, сумасбродная и нуждающаяся в постоянном контроле. Скоро приедет Питер и избавит тебя от этой обузы. Хотя, конечно, с Элли очень приятно работать и возможно, для нее найдется постоянное место в Хьюстон Эдвертайзинг…

Но голос разума глох, стоило Даниэлю только встретиться глазами с Элли. Как она красива! Если бы я познакомился с ней на вечеринке у Грациано, насколько все было бы проще…

Но ослепительная девушка в золотистом платье, стоявшая рядом, была не таинственной незнакомкой, а той самой Элли Хасл, которая безумно злила его своими нелепыми нарядами и неуместными замечаниями.

Даниэль открыл дверь и пропустил девушку вперед. Элли шагнула в квартиру, но свет включать не стала. Она прошла через весь холл и остановилась на первой ступеньке лестницы. Даниэль стоял у порога и с замиранием сердца ждал, что же будет дальше. Если бы на месте Элли была любая другая женщина, он расценил бы это как прямое приглашение. Дэн смутно различал мерцание блесток на ее платье и еле сдерживал себя, чтобы не броситься вслед за ней.

– Спокойной ночи, – сказала Элли и стала подниматься вверх по лестнице.

Даниэль вздохнул и захлопнул за собой дверь. Момент был упущен, а впрочем, что он мог бы сделать в сложившихся обстоятельствах? Дэн представил себе, с каким презрением посмотрела бы на него Элли, попытайся он осуществить хотя бы одно из своих безумных желаний, связанных с ней…

Даниэль Хьюстон, ты полный дурак, несмотря на все свои многочисленные успехи, с ехидной усмешкой сказал он себе. Ты проглядел кое-что очень важное, и теперь тебе не остается ничего делать, как кусать локти. Слишком поздно предпринимать что-либо сейчас…

А в это время в роскошном номере Эдуардо Грациано разыгрывалась сцена, совершенно не соответствующая ни времени суток, ни шикарной обстановке. Лючия выплескивала в присутствии отца негативные эмоции, скопившиеся в ней за вечеринку.

– Только подумать, – кипятилась она, – что ты спокойно предоставил этой финтифлюшке возможность блистать весь вечер, лишив меня, свою единственную дочь, этого законного права!

– Но ты не можешь не признать, что Элеонора очень эффектно смотрелась, – флегматично заметил Эдуардо.

Казалось, ничто не может потревожить его спокойствия, однако знающие его люди заметили бы, что в глубине его темных глаз клокочет ярость. Однако чувство это не было ни в коей мере связано с Лючией. Она была бы очень раздосадована, если бы поняла, что отец совсем не слушает ее…

– Эффектно? – взвилась Лючия. Если бы она только посмела высказать отцу все, что думает по этому поводу! Но домочадцы Эдуардо Грациано прекрасно знали, что, несмотря на всю его внешнюю мягкость в присутствии посторонних, он очень жесткий человек и не потерпит пререканий.

– Ты тоже была хороша, дочка, – произнес Эдуардо. – Не надо злиться, многие от тебя глаз не могли оторвать…

Лючия был поражена. Эдуардо Грациано всегда был довольно скуп на комплименты, по крайней мере, в отношении членов своей семьи. Чем она заслужила такой неожиданный подарок?

– Не надо заговаривать мне зубы, папочка! – сказала она со злостью, догадавшись, как ей показалось, об истинной причине такого великодушия отца.

Эдуардо ничего не ответил на нахальную реплику дочери. Он лишь смерил Лючию ледяным взглядом, и она моментально растеряла весь свой задор. Пожалуй, ей не стоит говорить с отцом в таком тоне, какова бы ни была его вина. С Эдуардо Грациано бессмысленно спорить или выяснять отношения…

– Лючия, – заговорил через некоторое время Эдуардо, убедившись, что дочь осознала свой проступок. – Меня всегда очень расстраивает твоя горячность. Когда же ты поймешь, что только выдержанный человек способен добиться успеха?

– Мне не нужен твой успех, – буркнула она. Сколько можно читать нотации! – Денег у нас полно, дела идут прекрасно, я не понимаю, чего ты от меня хочешь?

Эдуардо совершенно неожиданно улыбнулся.

– Лючия, ты полный ребенок. Кто же говорит лишь о деловом успехе? Ты во всем слишком импульсивна. Например, возьмем твою историю с Даниэлем…

Лючия застыла на месте. Эдуардо сидел в глубоком кресле, беззаботно покачивал ногой и как будто совсем не смотрел на нее, но девушка догадалась, что ее реакция не ускользнула от внимания проницательного отца.

– Ты увлеклась Даниэлем Хьюстоном. Как всегда, слишком быстро. Вместо того чтобы спокойно воздействовать на него своими неоспоримыми достоинствами, ты повела себя довольно глупо, начав настаивать на постоянных встречах, приглашая его на свидания…

– Это тебе Фабрицио донес? – вспылили Лючия. – Ты приставил его шпионить за мной?

– Ты опять торопишься, – поморщился Эдуардо. Напоминание о Фабрицио и надеждах, возлагаемых на него совсем недавно, пришлось ему не по вкусу. – Зная тебя, нетрудно догадаться о твоих методах. Раньше они почти всегда срабатывали, ведь ты имела дело с такими же богатыми бездельниками, как ты сама. Даниэль Хьюстон – другой, и он не пошел у тебя на поводу. Ты разозлилась и начала совершать одну ошибку за другой…

На глаза Лючии навернулись слезы. Она вообще очень легко переходила от ярости к отчаянию и наоборот.

– А с чего ты взял, что у меня ничего не вышло с Даниэлем? – встрепенулась она. – Может быть, это я его отвергла. Он мне надоел…

– Неужели? – усмехнулся Эдуардо. – Тогда почему ты так бесишься из-за того, что спутница Даниэля привлекала всеобщее внимание? Меня тебе не обмануть, Лючия Грациано.

Лючия поникла. Отец прав. Она вела себя как дурочка и понесла заслуженное наказание.

– Не переживай, дорогая. – Эдуардо уловил раскаяние дочери. – На твоем пути будет еще много достойных мужчин, хотя, не отрицаю, я был бы не против, если бы с Хьюстоном у тебя получилось что-нибудь серьезное…

Лючия во все глаза смотрела на отца. Такого поворота событий она не ожидала.

– Он был бы достойным мужем для тебя, – мечтательно продолжал Эдуардо.

– Мужем? – воскликнула Лючия. Даже в самых смелых мечтах она не заходила так далеко.

– Почему бы и нет? – философски вздохнул Эдуардо. – Тебе давно пора остепениться, да и ему тоже. Он отпрыск весьма достойной и состоятельной семьи, ты, смею надеяться, тоже. Вы оба молоды, красивы, богаты… Но, видимо, не судьба…

Сын стального короля и золотая принцесса, вспомнила Лючия свое шутливое сравнение.

– Неужели уже нельзя ничего исправить? – робко спросила она. Вера в отца была поистине безгранична. Стоит только Эдуардо Грациано повелеть – и весь мир склонится к его ногам.

– Ты думаешь, я могу заставить Хьюстона жениться на тебе? – с усмешкой заметил Эдуардо. Лючия побагровела от стыда.

– Нет, об этом нам лучше забыть, – продолжал Эдуардо уже менее язвительно. – Тем более что мысли Даниэля сейчас заняты совсем другой женщиной…

Лючия непроизвольно всхлипнула.

– У нас другие проблемы, – голос Эдуардо внезапно стал тверже, в нем слышалась угроза. – Боюсь, что рядом с нами предатель…

– Что?

– Да. – У губ Эдуардо залегла жесткая складка. – Человек, которому я всецело доверял, оказался недостоин этой чести.

– Фабрицио? – догадалась Лючия. Кто еще был удостоен полного доверия Грациано! – Но почему ты так думаешь?

– У меня есть свои причины. – Эдуардо был уклончив. Он подозревал, что Лючия будет далеко не в восторге, если узнает, что источник информации – Элли Хасл.

– Но в чем заключается его предательство? – Лючия была до такой степени заинтересована, что тут же забыла обо всех личных заботах. Она опустилась на низенькую софу рядом с отцом и приготовилась слушать.

– У меня пока не было времени как следует поразмыслить над этим, – признался Эдуардо. – Но суть в следующем: Фабрицио прилагает определенные усилия, чтобы оттянуть дату начала нашей рекламной кампании. Он очень рассчитывал на то, что сегодняшняя вечеринка застанет Хьюстон Эдвертайзинг врасплох, но ничего подобного не произошло. Теперь от того, насколько быстро мы разгадаем его замысел, зависит очень многое…

Эдуардо нахмурился. Он переоценил Фабрицио. Хотя кто бы не ошибся на его месте? Трудно даже вспомнить, сколько лет они знакомы. Фабрицио всегда был рядом, готовый исполнить любое, даже самое щекотливое поручение. И Эдуардо со своей стороны в долгу не оставался. Чего же захотел Фабрицио?

– Власти, – категорично сказала Лючия. Последний вопрос Эдуардо незаметно для себя произнес вслух.

– Ты считаешь? – задумчиво произнес он.

– Не сомневаюсь, – энергично кивнула девушка. – Он очень амбициозен. Ты даже не представляешь себе, как он переживал, когда ты назначит меня руководителем проекта Грациано в Америке. И как радовался, когда я по глупости лишилась твоего доверия…

– Фабрицио радовался? Переживал? – недоверчиво переспросил Эдуардо.

Его сомнение было вполне понятно – Фабрицио за годы работы в Золоте Грациано снискал себе репутацию абсолютно неэмоционального человека. Невозможно было представить себе радостную улыбку или горестную гримасу на его невозмутимом лице.

– Естественно, он не прыгал до потолка и не лил горючие слезы, – поправилась Лючия. – Но было заметно, что его ужасно раздражает тот факт, что я – босс. Он постоянно придирался ко мне, выставлял меня в нелепом свете перед Даниэлем…

Лючия увлеклась, перечисляя обиды, нанесенные ей отцовским советником.

– Не удивлюсь, если он решил составить тебе конкуренцию, – закончила она свой гневный монолог.

– Умница. – Эдуардо щелкнул пальцами. Детские обиды дочери мало интересовали ее, а вот случайно вырвавшееся у нее предположение, не имеющее на первый взгляд под собой никакой почвы, имело смысл…

Лючия не поняла, к чему относится похвала отца, но все равно почувствовала себя польщенной.

– Возможно, это как раз то, что надо, – бормотал Эдуардо себе под нос. – Я стал слишком доверчив и совсем не контролировал его в последнее время. Фабрицио владеет бесценной информацией, и ему ничего не стоило…

Лючия внимательно прислушивалась к бормотанию отца. Оказывается, бизнес отнюдь не такое скучное дело, как она предполагала.

– Ты не возражаешь, если я сделаю пару звонков? – спросил он дочь. Лючия догадливо поднялась и с вздохом направилась в соседнюю комнату. У двери она остановилась и, повернувшись к отцу, спросила:

– А ты уверен, что отсюда звонить безопасно? Мы с Фабрицио здесь уже две недели, кто знает, может быть, он с легкостью подслушает твой разговор?

– В моем номере жучки? – Эдуардо Грациано выразительно поднял брови. Лючия пожала плечами.

– Как хочешь, – с показным равнодушием сказала она. – Я просто предположила…

Она вышла, Эдуардо потянулся к телефону и быстро набрал номер портье.

– Соедините меня, пожалуйста, с номером… А, впрочем, не надо. Благодарю. Я позвоню позднее.

Он повесил трубку. Что-то мешало ему спокойно позвонить и дать задание насчет Фабрицио одному надежному другу. Он не принимал слова Лючии насчет подслушивания всерьез, но звериный инстинкт подсказывал ему, что на чужой территории нужно вести себя более осмотрительно. А Эдуардо Грациано привык доверять своим чувствам.

Эдуардо встал, взял плащ, который два часа назад кинул на кресло, и крикнул Лючии:

– Я скоро буду, дождись меня.

Услышав в ответ довольное «ага», он вышел из номера и спустился вниз. Швейцар, очень удивленный внезапным появлением столь солидного господина рядом с ним, выполнил его просьбу и вызвал такси.

Через десять минут Эдуардо Грациано вошел в почтамт на Пятой Авеню и как простой смертный заказал срочный разговор с Римом. Ему пришлось немного подождать, но Эдуардо не возражал. Он даже получал своеобразное удовольствие от этого небольшого приключения. Когда в последний раз он видел что-либо, кроме стен своего офиса и спины своего шофера?

Поговорив по телефону, Эдуардо также на такси вернулся обратно в отель. Лючия с нетерпением ждала его.

– Где ты был? – выпалила она, как только Эдуардо вошел в номер.

– Неважно, – загадочно улыбнулся он, вспомнив сутолоку почтамта.

Лючия надулась. Она натолкнула отца на мысль, а он не желает довериться ей.

– Но у меня есть для тебя небольшое задание, – продолжал он. – Вот послушай…

14

Теодора Беркли впервые в жизни с нелегким сердцем входила в здание Хьюстон Эдвертайзинг. Ни любимая работа, ни предстоящая встреча с Даниэлем не радовали ее. Вчерашняя вечеринка перевернула жизнь Тэдди на сто восемьдесят градусов.

Тэдди не спала почти всю ночь, и темные круги под глазами выдавали ее усталость. Что же ей теперь делать? – ответа на этот простой вопрос она так и не нашла. Как жить дальше?

Тэдди небрежно кивала сотрудникам, здоровавшимся с нею, и многие удивленно смотрели ей вслед. В таком настроении никто еще не видел Теодору Беркли. Несмотря на свою рассеянность, она заметила эту реакцию и невольно усмехнулась про себя.

Конечно, они недоумевают. Они же не были вчера на вечеринке и не знают о моем унижении.

Тэдди вошла в свой отдел. Все как обычно. Мэри колдует над бумагами. Наверное, опять рисует очередную мордашку. Старательная девушка, жаль, ни капли таланта. Джейкоб и Лоренс, братья-близнецы, склонили одинаковые головы над текстами и обрабатывают идеи. А там собралась небольшая толпа, все что-то очень живо обсуждают… Интересно, что?

Тэдди обогнула стол, который частично скрывал от нее это стихийное собрание. Только она собралась спросить, что происходит, как слова замерли на ее губах. На полу был расстелен огромный лист бумаги, на нем возлежала Элли Хасл и что-то усердно чертила, время от времени отпуская замечания. Ближе всего к Элли стоял Стив Спенсер и, не отрываясь, следил за работой своей подопечной. Праздные наблюдатели тоже не остались без дела. Кто подавал карандаши, кто советовал, кто просто восторгался.

Словно молния ударила в Тэдди. Эта нахальная девчонка беззастенчиво развалилась на полу, раскинув в стороны длинные ноги, одетые как обычно в потертые джинсы. Она совсем забыла о том, что находится в приличном месте! Сколько можно играть на нервах чужих людей? И почему никто не сделает этой малявке замечание?

Тэдди тигрицей ринулась вперед. Отчаянная ревность, неосознанная зависть, обида на весь мир смешались в ее сердце, превратив выдержанную женщину в разъяренную фурию.

– Что здесь происходит? – выкрикнула она, чувствуя, что ее голос звучит слишком визгливо.

Все немного расступились, и взору Тэдди предстал импровизированный плакат, который рисовала Элли. Девчонка лениво обернулась на свирепую Теодору и продолжала свое занятие. Никто не потрудился дать объяснение происходящему.

– В чем дело? – повторила Тэдди с угрозой.

– У Элли тут одна идейка появилась, – невозмутимо ответил Стив Спенсер, – она решила нам ее проиллюстрировать. Между прочим, весьма интересно. Советую посмотреть.

Даже и без этих слов, произнесенных в обычном для Стива покровительственном тоне, Тэдди была готова растерзать всех вокруг. Но уж теперь, после того, как он публично унизил ее…

– Мисс Хасл, – прошипела Тэдди. Воцарилась гробовая тишина. – Разве вам неизвестно, что в приличной компании принято работать за столом, а не развалившись на полу?

– Мне так удобно, – сказала Элли, но рисовать перестала и села, подтянув к себе ноги. – Стив разрешил…

Она посмотрела на Спенсера, ища у него защиты. И он не замедлил прийти ей на помощь.

– Все в порядке, мисс Беркли, – важно заявил он, не понимая, что лишь ухудшает положение. – Пусть девочка работает, как хочет, лишь бы результат был.

Тэдди почувствовала, как кровь отхлынула от лица. В словах Стива ей почудился оскорбительный намек на то, что от ее деятельности никакого результата не видно.

– Мистер Спенсер, – она повернулась к Стиву, – смею надеяться, что вы не забыли, что пока начальник в этом подразделении я, и разговаривала я не с вами, а с…э-э мисс Хасл.

Элли поспешно встала и принялась сворачивать бумагу. Она торопилась и нечаянно порвала лист.

– Успокойся, – бросил Спенсер. – Мисс Беркли не хотела сказать, что ты должна прекратить работу…

– Нет, я хотела сказать именно это, – отрезала Тэдди, с мстительной радостью наблюдая за неловкими движениями Элли.

Куда подевалась твоя грация и обаяние, дорогая моя? – ехидничала про себя Тэдди. Если бы тебя сейчас видел Даниэль, он ни за что бы не узнал в сегодняшней неумехе вчерашнюю принцессу. Вот так-то, голубушка, не стой на пути у Теодоры Беркли!

– Тэдди, ты не права, – подал голос Альберт Суини, помощник Теодоры.

– С сегодняшнего дня я для всех мисс Беркли, – был ответ на его нетактичное замечание.

С этими словами Тэдди триумфально удалилась в свой офис. Конечно, они все художники и творческие люди, но их надо время от времени ставить на место, чтобы не забывали, кто тут босс.

А от девчонки надо было давно избавиться. Подумать только, она еще предполагала, что Элли поможет ей добиться любви Даниэля! Какая глупость!

Тэдди не долго наслаждалась победой. Телефон на ее столе зазвонил, и она услышала в трубке голос Даниэля.

– Тэдди, зайди ко мне, пожалуйста, – холодно произнес он.

– Иду, – кокетливо отозвалась она, но в ответ донеслись лишь гудки.

Неужели ему уже доложили о происшествии? – недовольно подумала она. Вокруг сплошные шпионы. Скорее всего, девчонка сама побежала жаловаться… Ничего, Даниэлю придется сделать между нами выбор. Посмотрим, что для него дороже – многолетняя дружба и партнерство или мимолетное увлечение…

Но, войдя, в кабинет Даниэля, Тэдди обнаружила, что он не собирается говорить об утреннем скандале.

– Я хотел обсудить с тобой результаты вчерашнего приема. – Он жестом предложил ей сесть.

Тэдди кокетливо опустилась в кресло, вспомнив, как совсем недавно это проделывала Лючия, причем с огромным успехом. Но ей было не суждено удивить Даниэля своей внезапно проснувшейся грацией. Усаживаясь, она задела локтем кипу бумаг на его столе, те упали на чашку кофе, который тут же разлился…

Одним словом, следующие пять минут они дружно ликвидировали последствия ее грациозности.

– Что с тобой сегодня? – спроси Даниэль, как только опасность миновала.

– Все нормально, – ответила Тэдди с кислой миной.

– Вот и отлично. Теперь к делу. После вчерашнего вечера стало ясно, что Фабрицио Дамиано намеренно ввел нас в заблуждение относительно планов Эдуардо. Мы были бдительны, и ему не удалось поставить нас в неловкое положение. Не будем сейчас гадать над тем, что послужило причиной такого поведения. Надо решать, что делать, чтобы обезопасить себя в будущем от подобных моментов…

– Общаться напрямую с Эдуардо, – предложила Теодора.

Как это было похоже на старые добрые времена! Они снова вместе, советуются по важным вопросам, вырабатывают политику компании. И она может сколь угодно любоваться лицом Даниэля, порой дотрагиваться до его руки и мечтать о том, что когда-нибудь он посмотрит на нее не только, как на друга…

Пустые мечты. Никогда ей не целовать эти губы, никогда эти глаза не взглянут на нее с любовью. Потому что в сердце Даниэля Хьюстона царит совсем другая женщина.

В этом Тэдди убедилась, как только разговор коснулся Элеоноры Хасл.

– Знаешь, Тэдди, – конфиденциально поведал ей Даниэль, – мы стольким обязаны Элли. Если бы не ее догадливость и предприимчивость, у нас были бы большие проблемы…

– Ну, у мисс Хасл множество других достоинств, помимо догадливости и предприимчивости, – ответила Тэдди с плохо скрытым ехидством.

– Да, это верно, – задумчиво протянул Даниэль, погружаясь в свои, недоступные для Тэдди мысли. Она была ошеломлена. Даниэль, всегда очень остро реагировавший на интонацию, не заметил издевки в ее словах, принял все за чистую монету…

Тэдди повнимательнее пригляделась к нему, и безошибочным женским чутьем угадала, что думает он сейчас вовсе не о Хьюстон Эдвертайзинг или проекте Грациано, а о невысокой светловолосой девушке в золотистом платье, которая вчера была истинной королевой бала.

Неужели он влюбился в нее? – возникла в голове невероятная мысль. В эту замызганную девчонку? Неужели между ними что-то есть?

И ослепленная ревностью Тэдди решила проверить свою догадку.

– Знаешь, Дэн, – небрежно заметила она, – я думаю, что мы больше не нуждаемся в услугах нашей замечательной мисс Хасл. Конечно, она очень помогла нам вчера, но две недели, которые ты должен был опекать ее, заканчиваются, и тебя больше не связывают никакие обещания… Элли совершенно не умеет себя вести, она неопрятна, нелепа и недисциплинированна. Я даже была вынуждена сделать ей замечание сегодня утром…

– Да, Стив говорил мне, – со странным выражением в глазах произнес Даниэль. – Что ты влетела как ведьма, накричала на нее, помешала работе…

Тэдди побелела. Меньше всего она ожидала, что Даниэль начнет обвинять во всем ее.

– Значит, по-твоему, я уже не имею права распоряжаться в собственном отделе? – с угрожающим спокойствием произнесла она.

– Тэдди, что происходит? – задал Даниэль встречный вопрос. – Ты сама на себя не похожа последнее время. Все время противоречишь мне, придираешься, устраиваешь мелкие склоки. Кто-то обидел тебя?

Да, ты, захотелось выкрикнуть ей. Тем, что не обращаешь на меня внимания. Любой на твоем месте давно бы догадался, в чем дело. Я люблю тебя, и выносить твое равнодушие у меня больше нет сил!

Но Тэдди не стала изливать свое сердце. Она лишь крепче стиснула зубы.

– Со мной все в порядке. Просто мне кажется, что кое-кто забыл о том, кто здесь босс. – Ее ответ прозвучал двусмысленно и высокомерно. Даниэль нахмурился.

– И кто же здесь босс? – переспросил он ее. Тэдди сникла, осознав значение своего вопроса.

– Дэн, эта девочка разлаживает работу всего отдела, – заговорила она по-другому. Доверительно, как раньше.

– А, по-моему, она делает замечательные вещи.

– Спенсер и раньше был высокомерен, а сейчас возомнил себя ее покровителем и откровенно игнорирует меня…

– Стив всего лишь хочет научить Элли. Это нормально, значит, он видит в ней талант.

– Не притворяйся, что беспокоишься по поводу ее карьеры, – взвилась Тэдди. – Не надо тыкать мне в глаза ее способностями. Ты просто влюбился в эту девчонку и совсем потерял голову!

Даниэль дернулся, словно она ударила его. Тэдди замолчала, прижав ладонь ко рту. Как получилось, что сокровенные, наболевшие слова сорвались с губ? Как она могла опуститься до такого? Что теперь будет?

– Прости, Дэнни, я не имела это в виду, – заторопилась она с ненужными извинениями. – Я сама не знаю, что на меня вдруг нашло…

– А ты совершенно права, – прозвучал отстраненный голос Даниэля.

Тэдди посмотрела на него и увидела, что Дэн сидит, откинувшись на спину кресла, глаза его полуприкрыты.

– Наверное, я действительно влюблен в Элеонору. Иначе как объяснить тот факт, что мне хорошо, когда я думаю о ней и одновременно очень страшно, словно я стою на краю обрыва? Один неверный шаг – и я сорвусь в пропасть, из которой нет возврата…

Как будто ведро воды вылили на Тэдди. Одно дело подозревать, о чем-то догадываться, и совсем другое – когда тебе прямо об этом заявляют. Как он может быть так жесток со мной, с горечью подумала она. Хотя почему бы нет? Ведь он не знает о моих чувствах, поэтому откровенничает…

– Странно, – пожала плечами Тэдди. – Не ожидала я от тебя такого.

Она усмотрела в своем положении определенную надежду. Дэн доверяет ей, если ей удастся убедить его в том, что Элли ничтожество, то ее игра еще не проиграна.

– Что удивляет тебя?

– Такое внезапное чувство… У меня впечатление, что это плод твоего воображения.

Даниэль молча. Тэдди продолжала, входя во вкус.

– Конечно, она очень мила. Вернее, была вчера, – поправилась она. – Естественно, это не могло не произвести определенного впечатления. Но больше ничего нет. Элли Хасл всего лишь капризная девчонка, которая ведет себя, как ей вздумается. Не забывай, что она к тому же несовершеннолетняя. Не понимаю, чем она привлекает тебя…

Когда есть такая женщина, как я, с упреком добавила она про себя.

– Элеонора – не девчонка, – медленно произнес он. – Ей двадцать четыре года.

Тэдди хмыкнула.

– Тем более непростительно ее поведение. Спрашивается, чего она добивается, наряжаясь как огородное чучело и рисуя на полу?

Даниэль рассеянно катал ручку по столу. Тэдди почуяла близость победы.

– Дэн, мы так давно знакомы, – она понизила голос до интимного шепота, наклонилась к нему, накрыла его руку своей. – Что только мы не пережили вместе! Не всегда я была с тобой согласна, но твое нынешнее… настроение выходит за все границы. Прими мой совет, совет искреннего друга. Выкинь из головы эту блажь. Не создавая себе проблемы. Скоро вернется Питер, и ты с чистым сердцем сдашь ему на руки беспокойную племянницу…

Даниэль вздохнул. Ярая речь Тэдди заставила его признаться в том, что он пытался скрыть от самого себя, а сейчас, под потоком ее увещеваний он чувствовал, что теряет почву.

Элли Хасл. Она вызывала слишком противоречивые эмоции: от праведного негодования до мужского восхищения, от злости до жалости. За эти две недели он испытал всю палитру чувств по отношению к одной-единственной девушке. Какое из них верно? В двадцать восемь лет Даниэль Хьюстон не мог разобраться с собственным сердцем…