Золотая бабочка Вуд Алекс
– Ох, Тэдди, я совсем запутался…
Даниэль поднял глаза и посмотрел на свою помощницу. Он сделал это слишком быстро, чтобы Тэдди успела стереть с лица выражение хищного восторга. Дэн моментально насторожился. Он не узнавал свою кроткую мудрую соратницу в этой бойкой говорливой женщине.
Неужели она ревнует меня? – мелькнула в голове нелепая мысль. Нет, это невозможно, мы сто лет знаем друг друга и…
Но раз зародившись, мысль не желала погибать. Даниэль привык безоговорочно доверять Тэдди, сейчас он впервые засомневался в ее искренности.
Однако Тэдди истолковала сомнение в его глазах в свою пользу. Я заставила его задуматься, обрадовалась она про себя. Скоро Элли исчезнет из Хьюстон Эдвертайзинг и жизни Даниэля навсегда, а я останусь…
– Дэн, сейчас не время заниматься чувствами, – настойчиво продолжала она. – Если Фабрицио действительно предатель, то нам надо все силы направить на эту проблему, а твоя голова забита посторонними вещами…
– Да, точно, – признал Даниэль. – Наверное, я слишком тороплюсь с выводами.
Сердце Теодоры взыграло. Неужели она победила? Неужели Даниэль все еще прислушивается к ее мнению?
Но насладиться триумфом как следует она не успела. Дверь широко распахнулась, и в кабинет влетел Стив Спенсер. Но куда подевался его обычно невозмутимый вид? Борода Стива была всклокочена, глаза дико вытаращены.
– Даниэль, Элли пропала, – выпалил он, даже не взглянув на Тэдди.
– Какая ерунда, – фыркнула она, надеясь, что Дэн выставит наглеца за дверь. Но Даниэль не обратил на нее ни малейшего внимания.
– Что случилось? – спросил он с тревогой, поднимаясь из-за стола.
– Она сказала, что спустится в кафе за булочками, ушла и не вернулась. В кафе ее никто не видел…
– Когда она ушла?
– Час назад. Сразу после нашего утреннего инцидента…
Стив бросил уничтожающий взгляд на Тэдди. Она поджала губы. Как это примитивно – строить из себя обиженную бедняжку, чтобы все вокруг бросались тебя искать!
– Дешевый трюк, – неспеша произнесла она, пожав плечами. – Наверняка сидит где-нибудь и ждет, пока вы не начнете бегать за ней. Глупо… Так вот, Дэн, я хотела сказать, что…
– Охрана в курсе? – бросил Даниэль. Стив кивнул головой. Тэдди перестала существовать для них.
– Я иду. – Даниэль сорвался с места, и через секунду они вместе со Стивом покинули кабинет. Тэдди только рот раскрыла.
Зря я тут перед ним распиналась, подумала она со злостью. Стоило ему лишь услышать ее имя, он помчался за ней… Моя наивность безгранична…
Теодора встала и вышла из кабинета. Возвращаться к себе не хотелось, принимать участие в поисках пропавшей Элли тем более. Тэдди в нерешительности постояла в коридоре.
А не пойти ли мне домой? – устало подумала она. Хьюстон Эдвертайзинг прекрасно проживет без меня сегодня.
В здании царила суматоха, и Тэдди удалось выйти незамеченной. Накрапывал мелкий дождик, на душе у нее было также пасмурно, как и на улице. Она нехотя побрела к стоянке машин. Неожиданно темно-синий «бьюик» посигналил ей. Стекла были тонированы, и Тэдди не могла разглядеть, кто так настойчиво привлекает ее внимание. Тэдди подошла ближе. Боковое стекло опустилось, и она увидела Фабрицио.
– Добрый день, мисс Беркли, – вежливо произнес он. – Как ваши дела?
– Прекрасно, – буркнула Тэдди. Визит итальянца был совсем некстати. Зря она ушла. Раз приехал Фабрицио, то, наверное, состоится очередное совещание…
– Я вот решила немного прогуляться, – промямлила она неуверенно, пытаясь объяснить свое отсутствие на рабочем месте. Хотя зачем я оправдываюсь? – вяло подумала она. Фабрицио не будет ни в чем упрекать меня.
– Вот и замечательно. – Бесстрастное лицо Фабрицио изобразило нечто, похожее на удовольствие. – Если вы не возражаете, я составил бы вам компанию. Готов отвезти вас куда угодно. Указывайте дорогу…
Что-то в голосе Фабрицио заставило Тэдди пристально посмотреть на него. Он, не дрогнув, выдержал ее взгляд.
Фабрицио Дамиано – предатель, всплыли в ее памяти слова Даниэля. Если бы не Элли, у нас были бы большие проблемы…
– Хорошо, – твердо сказала она. Дверка немедленно распахнулась, и Тэдди нырнула вовнутрь.
15
Элли сидела на полу лестничной площадки последнего этажа и листала небольшой альбомчик с рисунками. Услышав шаги, она подняла голову. Неужели ее обнаружили? Меньше всего ей хотелось встречаться с кем-либо из Хьюстон Эдвертайзинг, за исключением, конечно….
Перед ней стоял Даниэль и укоризненно смотрел на нее.
– Элли, мы все с ног сбились, разыскивая тебя, – сказал он.
Элли нахмурилась. Опять этот менторский тон. Сколько можно поучать! Хотя она сама виновата. Зачем было затевать эту игру в подростка? Даниэль никогда не сможет иначе относиться к ней. Она для него навсегда маленькая глупая девочка…
– А я здесь сижу, – буркнула она недовольно.
Сердце Даниэля упало. Все, вчерашняя красавица испарилась, перед ним снова упрямая Элли Хасл. Та, к которой он привык. Не надо ничего менять в жизни, не надо мучиться и что-то решать. Все остается по-прежнему. Но желанного облегчения Даниэль не чувствовал.
– Можно, я посижу с тобой? – с показной беззаботностью спросил он и опустился рядом с Элли на каменные плиты. – Тебе не холодно?
– Нет. – Она повернула голову и посмотрела на него.
Волосы Элли были в обычном беспорядке, на ней был ее любимый черный свитер и ботинки на толстой подошве, но Даниэль понял по одному этому взгляду, что вчерашняя принцесса не привиделась ему. Она была совсем близко, достаточно чуть наклониться, чтобы вдохнуть неповторимый аромат ее пушистых волос, почувствовать жар кожи. У Даниэля закружилась голова.
– Элли…, – начал он и закашлялся. В горле пересохло. Казалось, что она ждет чего-то, молча и пассивно, не делая попытки подтолкнуть его к этому. Решение оставалось за ним…
– Элли, что произошло сегодня?
Что за ерунда? Сейчас они совсем одни, и ничто не мешает ему говорить обо всем на свете. Почему же он продолжает строить из себя серьезного делового человека?
– Ничего.
Одно короткое слово. Элли смотрела прямо перед собой. Даниэлю стало неловко, он почувствовал себя чужим. Как найти подход к этому загадочному существу? Не проще ли махнуть рукой и заняться своими делами?
Но Даниэль знал, что теперь ему никуда не деться. И весь мир ограничен для него сейчас этой бетонной площадкой.
– Знаешь, когда я был маленьким и отец обижал меня, я всегда прятался от него в маленькой комнатке под лестницей, – внезапно сказал Даниэль. Он откинулся назад, прислонился к стене и закрыл глаза. Горькие воспоминания детства нахлынули на него.
– У тебя были проблемы с отцом? Ты его боялся? – в голосе Элли прозвучало изумление.
– Безумно. Но не только это. Я восхищался им. И до сих пор восхищаюсь. Он потрясающе способный человек, очень многого добился. Но для семьи, настоящей семьи, этого было мало. Однако в шестнадцать лет я ушел из дома. Навсегда. С тех пор мы виделись раза два, не больше…
Элли затаила дыхание.
– А в чем дело? – осторожно спросила она.
– Не сошлись во взглядах, – усмехнулся Даниэль и открыл глаза. Элли едва успела отвернуться. Ей совсем не хотелось, чтобы Даниэль изучал ее лицо. Слишком многое мог наблюдательный взгляд прочитать на нем…
– Майкл Хьюстон вычеркнул меня из своей жизни, я вычеркнул его из своей.
– Ты не скучаешь по нему?
– Сейчас нет…
Было так странно сидеть под самой крышей Хьюстон Эдвертайзинг и вспоминать прошлое, забыв обо всем, что происходит вокруг. Где-то жизнь била ключом, но на этой лестничной площадке время остановилось. Даниэль был готов сидеть так вечно…
– Элли, все действительно очень волновались, когда ты пропала, – тихо сказал Даниэль, видя, что она упорно молчит.
– Я не хотела, – ответила она, но голос ее предательски дрогнул. Даниэль наклонился к ней и повернул ее к себе. Все лицо девушки было залито слезами.
– Элли, что с тобой?
Она молчала.
– Элли! – Даниэль прижал девушку к себе, пытаясь исцелить ее неведомое горе крепким объятием. Это подействовало, Элли перестала всхлипывать и затихла у него на груди. Даниэль боялся пошевелиться, чтобы не спугнуть ее.
Она словно маленький перепуганный зверек, подумалось ему. Прильнула на секунду и при любом неосторожном движении готова отпрянуть назад.
Но в то же время Даниэль не мог не чувствовать, что в его объятиях не заплаканный подросток, а взрослая привлекательная девушка. Хотя его мысли были заняты ее переживаниями, его тело бурно реагировало на близость Элли.
– Элли, что с тобой? – ласково спросил он, не в силах больше выносить это напряженное молчание.
– Ничего страшного, – ответила она и отодвинулась от Даниэля, как ему показалось, с сожалением. – Просто ты начал говорить про отца, и я вспомнила…
Элли закусила губу. Даниэль терпеливо ждал.
– Моего отца убили год назад, – вдруг выпалила она. – Он был моим лучшим другом.
– Я не знал…
Даниэль был потрясен. Все это время, когда она шутила, улыбалась, танцевала на балу, сочиняла стихи и рисовала забавные картинки, ее неотступно преследовало горе. Как я мог быть настолько слеп, чтобы не заметить этого…
– Мы зашли в один бар, где у него была назначена встреча, – заговорила Элли приглушенно. – Пьяные подонки, драка. Кто-то вытащил нож и…
Тут голос ее дрогнул. Повинуясь импульсу, Даниэль снова прижал ее к себе.
– Кровь, крики, и в центре этого хаоса он с ножом в груди…
Волна неведомого ранее чувства захлестнула Даниэля. Жалость переворачивала душу, рвала сердце на куски.
– Бедная девочка, – успокоительно бормотал он, поглаживая пышные волосы Элли.
И девушка откликалась на его прикосновения. Она окончательно перестала всхлипывать, ее тело больше не вздрагивало в руках Даниэля, ее головка прижималась к нему все ближе. На некоторое время воцарилась тишина…
– Теперь ты понимаешь, почему мне показались странными твои отношения с отцом? – спросила Элли уже своим, обычным голосом.
Она подняла голову, ее глаза оказались на уровне губ Даниэля. Несмотря на печальную тему их беседы, он почувствовал непреодолимое желание коснуться губами этого прелестного личика, так доверчиво обращенного к нему. Но он сдержал неблагоразумный порыв. Было бы кощунством воспользоваться ее уязвимостью. Ведь она смотрит на него сейчас как на старшего брата, друга, отца…
– Да, понимаю, – выдавил он из себя, убеждая себя, что ему лишь чудится огонек в ее глазах.
Элли еле слышно вздохнула и отодвинулась от Даниэля, как ему показалось, с некоторым разочарованием. Но почему? Разве он вел себя не безупречно?
– Пойдем вниз, – предложила она. – Тебя там точно все потеряли…
– Хорошо. – Он испытал жгучее сожаление оттого, что их откровенная беседа вдалеке от всех закончилась. А ведь он так и не сказал ничего важного…
Слежка за Фабрицио Дамиано не дала ощутимых результатов. Эдуардо знал, что время не ждет, и за эти дни ему необходимо узнать как можно больше, однако его советник вел себя на редкость осторожно. Создавалось впечатление, что он, как и раньше, усиленно трудится на благо компании Золото Грациано. Он был безупречно вежлив и предупредителен, ни разу он не коснулся вопроса рекламы на вечеринке, делая вид, что все прошло по заранее согласованному плану. Если бы Эдуардо был менее опытен или более доверчив, он был бы обманут. Но раз насторожившись, Грациано никогда не давал подозрениям затихнуть. Фабрицио Дамиано что-то затевает, и он обязательно выяснит, что.
Лючия, которую отец попросил как можно чаще бывать с Фабрицио, обсуждать с ним рабочие вопросы и наблюдать, также ничего не замечала.
– Либо он очень хорошо притворяется, либо это все выдумки, – безапелляционно заявляла она отцу. – Фабрицио точно такой же, как раньше, и причин подозревать его нет. Он, конечно, неприятный тип, но тебе искренне предан…
– Не знаю, – качал головой Эдуардо. – Не знаю.
За те два дня, что прошли после вечеринки, он не раз убеждался в том, что его помощник что-то скрывает. Иногда он натыкался на холодный испытующий взгляд Фабрицио, иногда видел, что тот роется в непонятных бумагах. Подозрение, даже ничем не подкрепленное, никак не желало покидать Эдуардо Грациано.
– Папа, но ведь нанятые тобой люди не могут ничего обнаружить, – убеждала его Лючия.
Она немного устала играть в шпионов. Ей хотелось домой, в солнечную Италию, где можно было бы нежиться на пляже и зализывать душевные раны.
– Фабрицио насторожился, только и всего. Естественно, он не такой дурак, чтобы заниматься своими грязными делишками сейчас… Он выжидает…
Беспокойство Эдуардо усиливалось из-за того, что человек, занимающийся сбором информации в Риме, тоже пока не сообщал ничего определенного. Времени было слишком мало, однако промедление было опасно. Неизвестность пугала больше всего…
– Мистер Грациано, можно к вам на минуточку? – В номер постучал Хьюго Мередит, старший детектив агентства, к которому всегда обращался Эдуардо для различного рода щекотливых дел.
– Конечно, заходите. – Эдуардо был рад его видеть. Их плановая встреча закончилась два часа назад, внезапное появление Хьюго означает, что ему удалось раскопать что-то новенькое.
– Одни из моих парней, – пробасил Хьюго, – вообще он, конечно, смышленый парень, но…
– Я вас внимательно слушаю, Хьюго, – перебил его Эдуардо. У этого во всех отношениях безупречного детектива была несносная привычка употреблять слишком много ненужных слов.
– Эти снимки были сделаны на следующий день после приема в Гранд Отеле, мистер Грациано, – Хьюго положил перед Эдуардо большой конверт. – Но я узнал об этом только сегодня, так как тот парень пытался выяснить, что представляет из себя эта женщина, и не стал сразу показывать мне эти фотографии…
Хьюго засопел, давая понять, что не одобряет поведения подчиненного. Эдуардо проворно открыл конверт. С глянцевой фотографии на него смотрела светловолосая женщина в легком плаще. Вот она выходит из здания Хьюстон Эдвертайзинг, вот она стоит у темной машины и разговаривает с сидящим за рулем Фабрицио, а вот садится к нему…
– Благодарю вас, Хьюго, – медленно произнес Эдуардо. – Я знаю эту женщину.
Еще бы он ее не знал. Теодора Беркли, правая рука Даниэля…
– Вашего подчиненного надо строго наказать, – сурово сказал он. Хьюго подобрался. – Но потом. Пусть немедленно предоставит мне всю собранную информацию и продолжает слежку уже за этой женщиной.
– Он и так следит за ней, – с гордостью доложил Хьюго. – Головастый парень.
– Отлично. – Эдуардо взглядом дал Мередиту понять, что он свободен. – Жду от вас известий, Хьюго.
Итак, Теодора Беркли. Какое дело может быть у нее с Дамиано? Хьюстон Эдвертайзинг – ее детище почти в той же степени, что и Даниэля. Неужели она решится причинить ему вред? Хотя… Пожалуй, есть один человек, который в состоянии ответить на этот вопрос.
– Лючия, детка, ты можешь уделить мне несколько минут? – Он позвонил дочери в номер.
– Могу, – ответила она довольно.
– Что ты знаешь о Теодоре Беркли и ее отношении к Хьюстон Эдвертайзинг?
– Об отношении к Хьюстон Эдвертайзинг ничего, – фыркнула Лючия. – А вот о ее чувствах к Даниэлю Хьюстону все. Она влюблена в него, как кошка!
– Спасибо, – поблагодарил ее Эдуардо и повесил трубку. Этого было вполне достаточно.
Итак, милая Теодора влюблена в Даниэля. А он вряд ли отвечает ей взаимностью. Эдуардо имел возможность понаблюдать за Даниэлем и его спутницей на вечеринке, и для него не осталось секретом то, что было скрыто еще для самих Элли и Даниэля.
Возникал один вопрос: способна ли ревнивая, обиженная женщина мстить мужчине, нанося тем самым удар по себе?
Эдуардо закрыл глаза и задумался. Он пытался воскресить в мыслях образ Тэдди и Даниэля и сделать правильный выбор.
Никогда нельзя сказать наверняка, но, скорее всего, Теодора Беркли способна на все…
16
Альф, охранник в Хьюстон Эдвертайзинг, очень не любил ночные смены. Так хочется посидеть дома, телевизор посмотреть, с сынишкой поиграть. А приходится бороться со сном в опустевшем здании. Но деваться некуда. Он должен быть благодарен за то, что у него такая хорошая работа, Даниэль Хьюстон очень внимательно относится ко всем своим подчиненным, всегда спросит про сынишку, да и премиальных к празднику подкинет. Вот только бы не ночные смены…
– Альф, по-моему, здесь кто-то остался. – К стойке подошел рыжий Берни, его напарник.
– Да нет, все ушли, – лениво бросил Альф. Что за дурацкая привычка у Берни всегда беспокоиться по пустякам. – Ключи все на месте.
– А вот и нет, – упорствовал Берни. – Посмотри.
Альф нехотя обернулся и посмотрел на панель с ключами. Действительно, одного не было.
– По-моему, я видел, как мисс Беркли уходила, – задумчиво произнес он. Отсутствующий ключ был от ее кабинета.
– Позвони ей и проверь, – предложил Берни. – Все-таки три часа ночи, негоже дамочке засиживаться за работой так долго.
– Хорошо, – пожал плечами Альф и повернулся к телефону. – Хотя это не дело мешать их работе…
Но на самом деле перспектива разговора с Теодорой отнюдь не вызывала у него отвращения. Тэдди нравилась ему, он считал ее самой привлекательной женщиной в Хьюстон Эдвертайзинг и никогда не упускал возможности пообщаться с ней.
– Никто не отвечает. – Он с легким вздохом разочарования повесил трубку. – Наверное, сейчас спуститься вниз…
– Может быть, она решила заночевать здесь? – предположил Берни.
– Нет, – покачал головой Альф. – Мисс Беркли всегда уезжает домой на ночь, только мистер Хьюстон порой остается… Она скоро выйдет.
Прошел час. Теодоры по-прежнему не было. Альф снова набрал ее номер. Безрезультатно. Он начал беспокоиться по-настоящему.
– Эй, Берни, – позвал он напарника. – Посиди тут за меня, я поднимусь наверх. – Может быть, мисс Беркли стало плохо. Ее телефон не отвечает, и сама она не спускается. Вдруг что-то случилось?
– Хорошо. Только возвращайся быстрее.
Альф пошел по темному коридору к лифту. Он не любил бродить по пустому зданию ночью, но долг требовал, чтобы он поднялся наверх и посмотрел, как дела у Теодоры.
Кабинет приветливой мисс Беркли был заперт. Альф постучал, потом позвал ее. Тишина. Он посветил карманным фонариком. Никакого ответа. Теодоры там не было. Альф вздохнул. Наверное, она уже спустилась вниз, а я все как дурак хожу, разыскиваю ее. Надо было сидеть на месте и спокойно дожидаться ее…
Альф вызвал лифт, коричневые двери с шумом распахнулись перед ним. Пройдусь я, пожалуй, по всему этажу, внезапно решил он. Все-таки этаж начальства, нечасто я здесь бываю. Лучше посмотреть, не случилось ли чего. Он развернулся и пошел в сторону кабинета Даниэля. Его шаги гасились мягким ковролином, тонкий луч фонарика выхватывал то стену, то диван, то дверь. Альф дошел до конца и уже собрался поворачивать назад, как что-то шлепнулось за его спиной. Он резко обернулся и направил фонарик в угол, откуда донесся звук падения.
– Ох, Альф, это вы…, – раздался голос Теодоры Беркли. – Вы так напугали меня.
Альф вздохнул с облегчением. В углу стояла Теодора с пачкой бумаг и небольшим портфелем в руках. Именно он, выпав из рук женщины, напугал Альфа.
– Мне показалось, что здесь кто-то чужой, – пояснила Теодора. – Я решила посмотреть и случайно уронила портфель… Простите, если напугала вас.
Ее голос звучал неестественно бодро, но Альф приписал это волнению от неожиданной встречи в неосвещенном коридоре.
– Ничего страшного, мисс Беркли, – важно произнес он. – Я звонил вам, но ваш телефон молчал, и я решил посмотреть, что с вами, не случилось ли чего-нибудь…
– Благодарю вас, вы очень внимательны, – улыбнулась Теодора, однако не стал пояснять, почему ее телефон молчал и что она делает в этой части коридора, так близко от кабинета Даниэля и так далеко от своего.
А, впрочем, это не мое дело, подумал Альф. Кто я такой, чтобы мне отчет давала сама Теодора Беркли?
– Я думаю, раз вы убедились, что со мной все в полном порядке, мы можем спуститься вниз? – спросила она. – Я очень устала и хочу спать.
– Да, конечно, – заторопился Альф. – Пойдемте.
Он довел Теодору до выхода и даже помахал ей рукой на прощанье.
– Интересно все-таки, что же она делала так долго здесь? – проворчал про себя Берни, но Альф лишь махнул рукой на любопытного напарника.
– Не задавай вопросов, ответов на которые тебе знать не положено, – назидательно произнес он. Молод этот Берни еще, всему его учить надо!
Даниэль знал, что совещание с Эдуардо Грациано должно состояться в два часа дня, поэтому очень удивился, когда секретарь сообщила, что мистер Грациано только что вошел в здание Хьюстон Эдвертайзинг. Он немного встревожился, так как в последнее время не ждал от неожиданных известий ничего хорошего.
Неужели что-то случилось? – задумался он. Опять Фабрицио воду мутит? После вечеринки он ни разу не общался с советником Эдуардо. Тот словно испарился, и Даниэль терялся в догадках. Поговорил ли с ним Эдуардо начистоту? К какому выводу он пришел? Каковы должны быть действия Хьюстон Эдвертайзинг?
Даниэль успокаивал себя тем, что если с Фабрицио действительно что-то неладно, Эдуардо непременно предупредит их об этом. Он больше всех заинтересован в том. чтобы рекламная кампания золота Грациано прошла гладко.
Но что означает этот внезапный визит? Даниэль набрал номер Теодоры.
– Алло, – резко сказала она.
– Тэдди, только что приехал Грациано, – произнес Даниэль, несколько задетый ее неприветливым тоном. – Вы о чем-то договаривались?
– Нет, – озадаченно протянула Теодора. – Я ничего не знаю. Сейчас подойду к тебе…
Не успел Даниэль сказать, что в этом нет необходимости, как она повесила трубку.
Даниэль вышел в коридор, чтобы лично встретить Грациано. Так получилось, что они втроем столкнулись в приемной. Вернее, вчетвером, потому что Эдуардо сопровождала Лючия. Мужчины пожали друг другу руки, женщины обменялись враждебными взглядами. Они читали сердца друг друга как раскрытую книгу. И Лючия, и Тэдди знали, что они не неприязнь по отношению друг к другу.
– Простите, Даниэль, что я намного раньше назначенного времени, – извинился Эдуардо, – но обстоятельства изменились, и нам необходимо обсудить сложившееся положение.
Теодора бросила испытующий взгляд на Грациано. Что хочет сказать этот хитрый лис?
– Хорошо. – Чувство тревоги не желало покидать Даниэля. Эдуардо Грациано ничего не делает просто так. – Я пригласил мисс Беркли, но, возможно, вы хотели побеседовать наедине со мной…
– Ни в коем случае, – расплылся в радушной улыбке Эдуардо. – Я собирался сам вас просить об этом. И еще я бы не возражал, чтобы на совещании присутствовала мисс Хасл… Если вы, конечно, ничего не имеете против.
Даниэль с готовностью кивнул. Со позавчерашнего дня, когда они вместе сидели на лестничной площадки, у него не было возможности повидаться с Элеонорой. Она приходила домой намного позднее его и сразу легла спать. А ему было необходимо видеть ее как можно чаще…
– Конечно. – Даниэль чувствовал, что его лицо против воли выдает его радость.
– Долорес, пригласите мисс Хасл, – обратился он к секретарю.
Тэдди обиженно поджала губы, Лючии удалось лучше скрыть разочарование.
Наконец, все расселись в кабинете Даниэля. Он уступил свое место Эдуардо, сам встал у окна. Лючия опустилась на стул рядом со столом, Тэдди, разозленная тем, что ее место заняла нахальная итальянка, уселась на диван у стены. Элли устроилась на маленьком табурете у входа.
Первые пять минут разговор шел ни о чем, но все время от времени выжидательно поглядывали на Эдуардо. Ведь это он затеял это внеплановое собрание, к тому же не зря Даниэль уступил ему свое кресло. Значит, главный на данную минуту – Эдуардо Грациано.
– Итак, – произнес итальянец. Он скрестил руки и пытливо оглядел присутствующих. – Приступим.
Даниэля снедало беспокойное любопытство, но это все равно не помешало ему заметить, что Элли почему-то бледна сегодня. Что могло расстроить ее?
– Как вы знаете, рекламная кампания Золота Грациано должна по-настоящему начаться на следующей неделе, – заговорил Эдуардо, и Даниэль тут же упрекнул себя за посторонние мысли. – А теперь давайте представим себе одну невозможную, о, абсолютно невозможную, ситуацию. Допустим, что аналогичная компания, также специализирующаяся на выпуске золотых изделий, решила одновременно с Золотом Грациано выйти на американский рынок…
Сдавленный возглас привлек внимание Даниэля к Тэдди. Почему она вдруг побледнела и вжалась в спинку дивана? Но остальные, кажется, ничего не заметили.
– Ваше мнение, Даниэль, по этому поводу?
– В этом нет ничего смертельного, – осторожно ответил Даниэль, – при условии, конечно, что производимая этой фирмой продукция кардинально отличается. Иначе рекламные кампании, начатые одновременно, приведут к тому, что обе марки сольются в одну в глазах потребителя. Насколько я понимаю, в золотом бизнесе Грациано самое главное – эксклюзивность. Мы подаем продукцию как единственную в Новом Свете и непревзойденную никем в Старом. Появление второй аналогичной марки не только создаст конкуренцию, но и разрушит образ компании, что гораздо страшнее.
Грациано назидательно поднял палец.
– Вот именно. Образ Золота Грациано создавался нашей семьей на протяжении многих лет. У нас свой, неповторимый почерк. В Европе нет аналогов нашей компании. Зато в Америке… Простите, мисс Беркли, вам нехорошо?
Все как по команде посмотрели на Теодору. Она была бела как мел.
– Все в порядке, мистер Грациано, – выдавила она из себя. – Просто здесь немного душновато…
Даниэль немедленно включил кондиционер. Теодора улыбнулась.
– Спасибо, – произнесла она, но было заметно, что она чувствует себя очень неловко.
– Так вот, Даниэль, – вновь взял слово Эдуардо, – благодаря усилиям моих сотрудников, и не без помощи ваших…
Он адресовал Элли ослепительную улыбку, девушка покраснела.
– Мне удалось выяснить буквально на днях одну очень интересную вещь. Некто, назовем его мистер, допустим, Ф. решил провернуть довольно рискованное предприятие. Будучи посвященным в мои планы, он обратился к второсортной компании по производству украшений с предложением опередить меня на американском рынке и составить мне конкуренцию… Мисс Беркли, вы определенно плохо себя чувствуете. Может быть, стакан воды?
Даниэль понял, что неспроста эти постоянные обращения Эдуардо к Тэдди. На что он намекает?
– Это было бы кстати, – со слабой улыбкой призналась Теодора. – Схожу, принесу…
– Ну что вы, – остановил ее Эдуардо. – Ни за что не позволю вам утруждать себя.
– Как мне позвонить секретарю? – спросил он Даниэля.
– Ах, не стоит беспокоиться. Я бы лучше посидела в приемной, – взмолилась Тэдди, – чтобы не мешать вашему совещанию…
– Вы прекрасно знаете, что не мешаете нам. Совсем наоборот…
Даниэль и Элли внимательно прислушивались к этому обмену любезностями. Нет, здесь дело нечисто, было написано на лице каждого. Лишь Лючия осведомленно усмехалась. Игра Грациано была понятна до конца только ей. Элли, Даниэль и Тэдди ждали, что же будет дальше.
– На чем я остановился? – нахмурился Эдуардо. – Ах, да. Конкуренция. Грязная, подлая, отвратительная тем, что удар наносится из-за угла… По-моему, пора перейти от языка недомолвок к делу. Назовем вещи своими именами. Мне очень стыдно признавать, что мой советник, моя правая рука Фабрицио Дамиано весь последний год работал против моей компании…
– Причины, заставившие его поступить таким образом, – в голосе Эдуардо послышалась угроза, – мы не будем обсуждать сейчас. Это моя личная проблема, она не стоит вашего внимания. Гораздо более интересны последствия его поступков. В Италии есть компания, занимающаяся экспортом дешевого золота и вульгарных украшений. Вчера я узнал, что ее фактический владелец – Фабрицио Дамиано…
– Его план был очень прост, если не сказать примитивен. Не в состоянии занять достойное место на рынке честными путями, Фабрицио решает воспользоваться путем, проторенным Золотом Грациано в Америку.
– Он намеревался, Даниэль, – тут Эдуардо обратился напрямую к Хьюстону, – начать рекламную кампанию на неделю раньше нашей и максимально скопировать разработанные вами приемы. Вы сами понимаете, что увенчайся его затея успехом, вся наша подготовительная работа пошла бы прахом, и вообще мое стремление укрепиться в Соединенных Штатах оказалось бы под угрозой.
Даниэль кивнул. Кто бы мог подумать, что Фабрицио затевает такое…
– Я был слеп, – с горечью признался Эдуардо, – и лишь счастливая случайность помогла мне обнаружить предателя. В его планах произошел небольшой сбой, и ему пришлось всеми правдами и неправдами задерживать начало рекламной кампании Золота Грациано. Положение было отчаянным, недельная передышка была как воздух нужна ему. И Фабрицио решается на довольно глупый поступок – он попросту не передает вам мои указания насчет приема. Видимо, в надежде на то, что между нами возникнут трения, и в любом случае это приведет к столь желанной для него задержке…
– Но благодаря Элеоноре, – тут Грациано кинул почти отеческий взгляд на притихшую девушку, – его маневр не остался незамеченным, и, потянув за одну ниточку, я вытянул весь клубок.
– Какой ужас, – нарочито громко сказала Тэдди. Даниэль обратил внимание, что ее лицо обрело свой обычный цвет. Теодора явно оклемалась от непонятного приступа.
– Абсолютно с вами согласен, мисс Беркли, – подхватил Эдуардо. – Тем более, что история еще не закончилась.
– После вечеринки я немедленно установил слежку за Фабрицио. Но он насторожился и не совершал ничего, что могло бы обличить его. Параллельно в Риме велось самостоятельное расследование. Однако он был весьма умен и ловко заметал следы. Мы бы долго распутывали это дело с ущербом для себя, но удача была на нашей стороне.
– Фабрицио затаился, но бездействие было для него столь же опасно, как и для нас. Не забывайте, что ему требовалось действовать, причем немедленно. Составной частью его плана было похищение рекламных материалов Хьюстон Эдвертайзинг, но доступа сюда у него больше не было. Он знал, что Даниэль Хьюстон настороже… Поэтому он избрал другой способ, более простой, но не менее эффективный. Он устроил так, что один сотрудник вашего агентства, Даниэль, сделал за него грязную работу и снабдил его всеми материалами по Золоту Грациано.
– Не может быть, – вырвалось у Даниэля. Страдание было написано на его лице. – Здесь никто не мог бы поступить подобным образом…
В это время Элли медленно повернулась и с интересом посмотрела на Теодору. Дэн последовал за ее взглядом и обнаружил, что краска вновь покинула лицо его заместителя.
– Здесь никто не мог поступить подобным образом, – повторил Даниэля твердо, глядя Эдуардо прямо в глаза. – Я в этом уверен.
– Я тоже был уверен в верности Фабрицио, – мягко заметил Эдуардо, – он был моим ближайшим помощником. Даже моя родная дочь не была до такой степени в курсе всех дел, как этот человек…
Лючия потупилась. Может быть, если бы она не была настолько легкомысленна и помешана лишь на одежде и мужчинах, у отца не было бы необходимости доверять посторонним. Все было бы в семье… Сама того не сознавая, Лючия постепенно проникалась чувством клана, тем самым, которое Эдуардо с детства пытался воспитать в ней.
– Одним словом, вчера из вашего офиса, Даниэль, – произнес Грациано другим, официальным тоном, – были вынесены копии всех рекламных материалов, подготовленных для Золота Грациано. Дамиано получил их, но использовать их у него не получится…