Догоняя закат Лайт Виктория
— Я понимаю, — вздохнул он и встал.
Кейт чуть не плакала. Она так радовалась вчера, что жизнь ее наконец приобрела смысл, а оказалось, что это самообман. Сейчас Дэннис оденется и уйдет навсегда, а ей предстоит объяснение с матерью и возвращение к Альфреду. Сотни, тысячи холодных одиноких ночей поджидают ее, бесконечная вереница пустых дней, еще более мучительных оттого, что она узнала другую жизнь. Ее нарядная вселенная — мираж, после которого особенно тяжело возвращаться к действительности. Но она привыкнет и, может быть, со временем научится ценить эту ночь и будет благодарна Дэннису Харрингтону за то, что хотя бы раз ее жизнь была полна настоящего тепла…
Дэннис уже полностью оделся, а Кейт все еще сидела на кровати, наблюдая за ним и не зная, какая тоска светится в ее глазах. Дэннис пригладил волосы и вдруг присел перед Кейт на корточки.
— Когда я тебя увижу?
Радость ударила ей в голову, как шампанское. Кейт и не догадывалась, насколько ждала этого вопроса. Он хочет встретиться с ней еще раз, он дорожит ею…
Но на ее ответ это никак не могло повлиять.
— Мы не должны больше встречаться… — Ее голос дрогнул, но она храбро выдержала его взгляд.
— Маленькая стойкая девочка, — непонятно сказал Дэннис и погладил ее руку. — Ты хотя бы понимаешь, что я не смогу без тебя жить?
Он говорил сухо и невыразительно, но вздувшиеся вены на висках выдавали его волнение.
— Ты не должна думать, что эта ночь — просто забава… Черт побери, Кейт, я люблю тебя! — вдруг вырвалось у него.
Кейт всхлипнула. Зачем он наносит ей новую рану? Разве мало ему того, что она обречена всю жизнь тосковать по нему?
— Но ведь Альфред… — начала она и поразилась тому, как стремительно изменилось его лицо. Лоб прорезала суровая складка, глаза загорелись гневом.
— Не говори мне о нем! — воскликнул Дэннис, забыв об осторожности.
Прежнюю Кейт это напугало бы до полусмерти, но сейчас она лишь покачала головой.
— Он мой муж, — твердо сказала она. — И я плохо поступила по отношению к нему.
Дэнниса передернуло.
— Ты любишь его? — требовательно спросил он.
Кейт опустила глаза. Еще совсем недавно она бы не колеблясь ответила «да». Человеку, никогда не видевшему живых цветов, искусственные кажутся верхом совершенства. Но стоит лишь одним глазком взглянуть на пышные розы или полевые васильки, и очарование пластмассы и ситца будет для него навсегда потеряно.
— Ты любишь его? — настаивал Дэннис.
Сейчас он почти ненавидел Кейт за ее молчание. Неужели он жестоко ошибся и она провела с ним эту ночь, уступив его напору? Дэннис знал, что красив, многие женщины падали к его ногам, пленившись его белозубой улыбкой и силой мускулов. Может быть, и Кейт Шелли попалась на ту же удочку его мужской привлекательности, а любви к нему не было и в помине?
— Нет, — выдохнула Кейт, и беспросветный мрак, окружавший Дэнниса, немедленно рассеялся.
— Тогда в чем дело?
В своем неистовом желании обладать этой женщиной Дэннис Харрингтон забыл обо всем на свете. Он пошел на все, чтобы завладеть ею, и когда он уже был готов праздновать победу, она швырнула его в пучину неизвестности.
Глаза Кейт наполнились слезами. Как он может быть таким жестоким и таким непроходимо глупым…
— Ты представляешь, что будет, если о нас кто-нибудь узнает? Разразится ужасный скандал семейный, политический, общественный. На нас ополчатся все, и в первую очередь друзья и сторонники. На носу выборы и…
Выборы. Магическое слово. Ошеломленный Дэннис осознал, что с той минуты, когда он увидел Кейт на улице, все мысли о губернаторстве вылетели у него из головы. Долгая подготовка, тщательно продуманный план, честолюбивые устремление, азарт игрока и уверенность в собственных силах — все пошло прахом, стоило Кейт Шелли поднять на него свои выразительные глазищи. Дэннис заглянул в пропасть, на краю которой он безрассудно балансировал, и ужаснулся. Джимми Роквай, его ближайший советник, умер бы на месте, если бы узнал, что эту ночь он провел с женой губернатора Шелли. Поддерживать отношения с Кейт будет равносильно самоубийству…
Кейт с печальной улыбкой наблюдала за ним. И этот человек собирается бросить вызов Альфреду Шелли! Альфреду, который никогда ни о чем не забывает, который просчитывает все свои шаги и держит в голове сложнейшие комбинации! Дэннис просто мальчишка по сравнению с ним, в голове которого любовный пыл вытеснил все остальное.
И все равно я его люблю, подумала Кейт с внезапной нежностью. Пусть он легкомысленный и безрассудный. Альфред по сравнению с ним черствый сухарь…
Она провела рукой по волосам Дэнниса. Как знать, может быть, она в последний раз дотрагивается до них.
— Ты права, — сокрушенно вздохнул Дэннис. — А я полный дурак. Влюбился как раз в ту женщину, на которую мне и смотреть-то не положено. Прости, что тебе пришлось напомнить мне парочку прописных истин.
Кейт часто-часто заморгала, стараясь удержать слезы, но они все равно катились по щекам. Она не хотела все усложнять, но глаза подло предали ее, оплакивая разбитые надежды на счастье.
Через час, тихо проводив Дэнниса и приняв душ, Кейт зашла на кухню к матери. Та стояла за столом и месила тесто для пирога. Увидев дочь, она недовольно нахмурилась.
— Наконец-то. Раньше ты не была такой соней…
— Извини, мама, — улыбнулась Кейт, изо всех сил стараясь казаться веселой. — Долго ждала тебя вчера и очень устала.
— А я задержалась у Сильвии Робинсон, — пояснила Марта. Беззаботный вид Кейт обманул ее, а покрасневшие глаза… что ж, и не такое бывает, если спать до десяти!
— Что же вы делали? — Кейт подошла к шкафу и принялась шарить по полкам в поисках печенья. — Опять играли в карты?
— Хуже, — рассмеялась Марта, раскатывая тесто. — Мы смотрели телевизор и спорили о политике.
Кейт замерла с печеньем в руке. Нет, мама, взмолилась она про себя. Только не надо о выборах…
— Ты же знаешь, Сильвия ярая демократка, хоть и моя подруга, — продолжала Марта. — А ее муж, наоборот, республиканец, и на время выборов они даже спят в разных комнатах. Представляешь?
Кейт вежливо хихикнула, хотя на самом деле предпочла бы поговорить о погоде, международном положении, народных приметах — о чем угодно, но только не о губернаторских выборах!
— И мы вчера устроили дебаты почище тех, что в телевизоре. — Марта достала грибную начинку и стала раскладывать ее на лепешке теста. — Сильвию чуть удар не хватил, так она разгорячилась, защищая своего Харрингтона, но нас с Робинсоном так просто не одолеешь…
Кейт присела на табурет, понимая, что ей придется выдержать это до конца.
— Я-то лучше всех знаю, насколько хорош Альфред, — Марта подмигнула дочери, отметив про себя, что Кейт несколько бледновата сегодня. Может быть, она наконец беременна? — мелькнула у нее радостная мысль. Вот было бы здорово.
— Но Сильвия горой стоит за красавчика Дэнниса. И как она нам только не расписывала его достоинства. И умный он, и везучий, и о нас сумеет позаботиться гораздо лучше Альфреда, но я-то знаю, что она просто влюбилась в него, вот и желает, чтобы он стал нашим губернатором.
Кейт сдерживалась, чтобы не зажать уши ладонями. Слышать имя Дэнниса, да еще произнесенное с таким пренебрежением, было невыносимо.
— Каждый имеет право на политические взгляды, — сухо заметила Кейт и стала помогать матери с пирогом, надеясь, что она сменит тему.
И Марта действительно забыла о выборах.
— Как поживает Альфред? — сладко спросила она, когда дочь ставила пирог в духовку.
Решетка чуть не выскользнула у Кейт из рук.
— У него все в порядке, — ровно ответила она. — Очень много работы.
— А ты уже не боишься выступать перед публикой? — хихикнула Марта. — Я смотрю все ваши шоу, и ты выглядишь очень испуганной.
Кейт усмехнулась. Мама может не беспокоиться. Сейчас у нее есть более веские причины для страха. Все прежние — просто детский лепет.
— Я вот что думаю, Кейт…
Марта в нерешительность посмотрела на дочь. Стоит говорить с ней об этом или нет? Кейт какая-то странная сегодня, совсем не похожа на себя. Но разве как мать она не имеет права обсудить с ней действительно важную тему? Кто-то же должен предостеречь девочку, направить ее на путь истинный…
— Да, мама?
— Как долго ты думаешь тянуть с ребенком? Вы уже три года женаты, о карьере ты не думаешь, средств вам, слава Богу, хватает… Пора бы и внука мне подарить.
Кейт вдруг почувствовала себя узником, приговоренным к пожизненному заключению, за которым захлопнулась дверь его камеры. Ребенок от Альфреда. Он навсегда свяжет их друг с другом, и для нее уже не будет спасения.
— У Альфреда есть сын, — через силу произнесла Кейт. — Думаю, ему этого достаточно.
— Деточка, о чем ты говоришь! — Марта всплеснула руками. — Неужели ты думаешь, что он откажется иметь ребенка от тебя? Еще одного мальчика или славненькую девочку… Альфред сейчас как раз в том возрасте, когда мужчине особенно хочется иметь дочку…
Двадцать пять, двадцать шесть, двадцать семь, считала про себя Кейт, стараясь не слушать мать, но ее слова все равно пробивались сквозь заслон и роем назойливых мух жужжали у нее в ушах. Ребенок, счастье, Альфред, семья… Ничего этого больше не существует для нее. Она отказалась от прошлой жизни вчера вечером, когда привела в свою комнату Дэнниса Харрингтона.
— Так что как только Альфреда переизберут, сразу поговори с ним об этом, — закончила свою речь Марта.
Она была чрезвычайно довольна, что смогла высказать дочери свое мнение. Для своих лет Кейт невероятно наивна и абсолютно не понимает, что мужчине нужно для счастья.
— Хорошо, мама. Я обязательно это сделаю, — сказала Кейт точно таким же тоном, каким в десять лет обещала матери прилично вести себя в гостях.
— Вот и славно, — просияла Марта.
Она явно собиралась добавить что-то еще, но Кейт подошла к маленькому телевизору и включила его. Лучше уж любая мыльная опера, чем рассуждения о ее семейном счастье с Альфредом Шелли. Но в тот день все, видимо, задались целью напоминать ей об Альфреде и Дэннисе. Шел выпуск одиннадцатичасовых новостей по местному каналу, и как раз в тот момент, когда Кейт щелкнула кнопкой, на экране появился сюжет о посещении Дэннисом Харрингтоном карсонского госпиталя.
Кейт прильнула к телевизору. Какое наслаждение смотреть на Дэнниса! Вот он легко взбегает по ступенькам госпиталя, а по пятам его преследует толпа репортеров с камерами и микрофонами, как будто свора гончих преследует оленя. Но Дэннис — не она, и его Кучкой фотоаппаратов не напугаешь… Вот он стремительно проходит по госпитальным палатам. На плечи ему набросили зеленый врачебный халат, и этот цвет так идет ему, что у Кейт сжимается сердце от тоски. Сегодня он принадлежал ей, и она заставила его уйти.
А что я могла сделать? — снова спросила она себя. Все эти люди имеют на него право. Как бы они накинулись на меня, если бы я испортила его карьеру…
— Судя по последним опросам центра общественного мнения штата Невада, позиции кандидата от демократов Дэнниса Харрингтона довольно сильны…
На экране появилась хорошенькая белокурая дикторша с аккуратным пробором. Ее хорошо поставленный голос заполнил всю кухню. Марта была глуховата и всегда включала телевизор погромче.
— Сорок восемь процентов избирателей отдали бы свои голоса за Дэнниса Харрингтона, — продолжала девушка, — в то время как за нынешнего губернатора Альфреда Шелли готовы проголосовать лишь сорок пять процентов. Конечно, предварительные прогнозы могут и не оправдаться, но для Альфреда Шелли это тревожный звонок.
Картинка сменилась, и Кейт увидела мужа. Она помнила это выступление. Альфред обратился к жителям штата сразу после того, как принял решение баллотироваться на второй срок. Он долго и пышно рассуждал о том, сколько сделала для штата республиканская партия, и даже намекнул на то, что сомневаться в его абсолютной победе смешно.
Кейт стиснула кулаки. Человек, с которым она прожила три года, показался ей вдруг таким далеким и чужим, словно он был выходцем с другой планеты. Это сухое бесстрастное лицо, надменный взгляд из-под густых бровей, узкие губы, которые легко образуют презрительную усмешку… Как хорошо она знала его! Конечно, перед избирателями он представал в другом виде — оплот традиций, гарантия стабильности. Мужчина, на которого можно положиться, который не подведет. И победить на выборах для него было так же просто, как выкурить сигарету.
Вот только Альфред Шелли не курил.
— Еще пару месяцев назад все полагали, что действующему губернатору никто не может составить конкуренцию, — звонко продолжала ведущая. — Но как это часто бывает, излишняя самоуверенность его подвела. Основной соперник Альфреда Шелли, ставленник демократической партии Дэннис Харрингтон оказался крепким орешком. Он полон решимости победить и сражается за каждого избирателя. Его рейтинг неуклонно растет…
Минуту Кейт и Марта любовались красочными диаграммами популярности обоих кандидатов.
— Как нам кажется, это связано с сенсационными разоблачениями Харрингтона. Он утверждает, что, управляя штатом, Альфред Шелли думал в первую очередь о своих интересах, и если интересы штата с ними не совпадали, что ж… Тем хуже для штата.
— Вот мерзавка! — с чувством выругалась Марта. — Как она смеет клеветать на Альфреда! Он должен подать на нее в суд!
Кейт ничего не ответила. Она вспомнила, как такой же вопрос задал Альфреду Гарри. Если разоблачения Дэнниса Харрингтона — ложь от начала до конца, почему Альфред позволяет трепать свое доброе имя?
— У Альфреда слишком много дел, чтобы ходить по судам, — спокойно сказала Кейт, но сердце ее тревожно екнуло. Разве Дэннис может намеренно лгать? И если он прав, то Альфред Шелли отнюдь не тот безупречный джентльмен, которым она привыкла его считать.
Однако Марту этот ответ не устроил.
— Слишком уж обвинения серьезные, — покачала головой она. — Вот и Сильвия Робинсон вчера прямо заявила мне, что мой зять — жулик.
— Я уверена, это просто недоразумение, — вяло пробормотала Кейт.
У нее не было ни сил, ни желания, чтобы защищать мужа. Раньше вера в Альфреда Шелли заменяла ей все — любовь, страсть, собственные интересы. Она жила ради него, а теперь вдруг оказалось, что все это — иллюзия. Как будто до сих пор она была обитательницей заколдованного замка, где все казалось прекрасным — и роскошная мебель, и золотая посуда, и толстые свечи в витых канделябрах, и пышная одежда, а самое главное — хозяин замка, красивый, величественный, благородный. Теперь же у нее открылись глаза, и она увидела, что чудесный замок — полуразрушенная хижина, а прекрасный принц — злобный карлик, который навел на нее чары…
— Но эти рейтинги мне не нравятся, — продолжала ворчать Марта, не обращая внимания на настроение Кейт. — Очень хорошо понимаю, откуда они берутся. Улыбочка Харрингтона кому угодно голову вскружит. Взять ту же Сильвию, только о нем и твердит, муж ее даже ревнует. Альфреду нужно срочно предпринять что-то, чтобы все увидели, какой он гнусный обманщик. Харрингтон, я имею в виду… Поговори с ним. Неужели он не понимает, насколько это серьезно?
Кейт послушно кивала, но мысли ее витали далеко. Выборы выборами, но сейчас ее собственная жизнь занимала ее гораздо сильнее.
— Кейт, ты меня слышишь? — Марта энергично потрясла ее за плечо. — Что с тобой творится сегодня? Альфред хоть знает, что этот Харрингтон становится популярнее его?
— Конечно, мама, — устало проговорила Кейт. — Неужели ты думаешь, что есть что-нибудь, о чем бы не знал Альфред?
12
И Кейт была совершенно права. Каждое утро секретарь Ларри приносил Альфреду Шелли свежие отчеты статистического центра. Губернатор был осведомлен обо всех настроениях в штате, и нельзя сказать, чтобы они были ему по вкусу.
— Сорок восемь за Харрингтона и сорок пять за вас, — сообщил Ларри своему патрону в то утро, когда Кейт проснулась в доме матери рядом с Дэннисом Харрингтоном. — Это поступит в одиннадцатичасовой выпуск новостей.
Ларри положил на стол перед Альфредом лист с последними данными. Они сидели в рабочем кабинете губернатора, который находился на двенадцатом этаже здания администрации штата. Из окна открывался чудесный вид на город, и Альфред нередко любовался особенно живописным закатом или рассветом, но сегодня ему было не до красот природы. Странные вещи происходили с ним. Твердая почва под ногами вдруг заколебалась. Альфред испытывал удивление старого опытного карточного игрока, который неожиданно встретился с более удачливым противником.
— Черт возьми, Ларри, что же делать? — Он скомкал лист бумаги и кинул его в мусорную корзину. — Мы же были уверены, что Харрингтона никто не воспримет всерьез.
Ларри сидел напротив, в низком кожаном кресле, закинув ногу на ногу, и посасывал свою любимую мятную конфетку. Никто не знал о том, какую роль играет этот на первый взгляд неприметный человечек в жизни Альфреда Шелли. Все были уверены в том, что он всего лишь секретарь, ответственный за мелкие поручения, но на самом деле Ларри был советчиком, шпионом, стратегом и лучшим другом губернатора. Он знал все и был предан Альфреду Шелли всей душой.
— Ты выяснил, откуда у Харрингтона сведения о покупке западных земель? — резко спросил Шелли.
Ларри еле заметно сморщился. Разоблачения Дэнниса Харрингтона были больной темой в последнее время. Пока сторонники Альфреда Шелли кипели от возмущения, губернатор и его помощник выясняли, откуда произошла утечка информации. Им было известно лучше, чем кому бы то ни было, что страшные обвинения Харрингтона не так уж далеки от действительности. И если дело дойдет до предъявления доказательств, песенка Альфреда Шелли будет спета. До сих пор Дэннис Харрингтон был осторожен, ограничиваясь намеками, которые походили на заурядное забрасывание грязью противника на выборах. Но Альфред заволновался. Эти намеки были предназначены для него, и он их отлично понял…
— Крис Бигелоу, — лаконично произнес Ларри, разворачивая новую конфетку.
Брови Альфреда взлетели вверх. Ларри энергично кивнул. Можно было не волноваться — с Крисом Бигелоу разобрались.
— Но это проблему не решает, — сказал Альфред через некоторое время. — Я могу проиграть, если так будет продолжаться…
Он впервые признал возможность проигрыша, и Ларри понял, что губернатор действительно встревожен.
— Надо что-то предпринять. Нельзя допустить, чтобы такой человек, как Дэннис Харрингтон, стал губернатором Невады, — вздохнул Шелли.
И победил тебя, добавил про себя Ларри. Да, это стало бы катастрофой для многих влиятельных людей штата. Альфреда Шелли не пощадят, если он подведет их…
— Нужно опровержение по всем пунктам, — сказал Ларри.
— Это несложно. — Шелли откинулся на спинку кресла и сплел пальцы. — Но ведь Харрингтон на этом не остановится…
— Не думаю, что он пойдет до конца. Если он попытается предъявить доказательства, его задавят…
— Но в определенных кругах уже поговаривают о создании федеральной комиссии для расследования, — сердито бросил Альфред. — Как будто у меня мало проблем!
— Когда вас переизберут, все вопросы отпадут сами собой, — усмехнулся Ларри.
— Когда меня переизберут… Как ты видишь, мои шансы уже не столь велики, как месяц назад!
— Это временно, — спокойно сказал Ларри. — Нужно продемонстрировать избирателю, что на слова Дэнниса Харрингтона нельзя полагаться.
Альфред насторожился. Эти двое понимали друг друга с полуслова.
— Ты разузнал что-то стоящее?
— Сущий пустяк, — покачал головой Ларри. — Но нам любая мелочь пригодится. Ваши рейтинги практически равны, и хватит перышка, чтобы весы качнулись в вашу сторону.
— Что ты предлагаешь?
— Женщины, — сказал Ларри. — Как всегда.
Шелли хрипло рассмеялся.
— Увы, мой дорогой Ларри, это нам ничем не поможет. Холостой мужчина волен вести себя так, как ему заблагорассудится. Мы разворошили его прошлое и добавили немало красочных деталей… И что? Популярность Харрингтона растет с каждым днем. Представляю, что бы избиратели сделали со мной, если бы обо мне такое стало известно!
Альфред поджал губы с видом оскорбленной добродетели.
— К тому же, — продолжил он через некоторое время, — сейчас Харрингтон очень осторожен. Да и времени, наверное, на интрижки не хватает…
— И все-таки стоит попробовать, — негромко заметил Ларри.
Альфред посмотрел на него. Его серьезная физиономия была непроницаема, но все же он почувствовал, что помощник раздобыл по-настоящему стоящую информацию.
— Что ты раскопал? Не тяни, Ларри, выкладывай!
— У меня есть проверенные сведения, что Дэннис Харрингтон проявляет повышенный интерес к одной высокопоставленной женщине. Если грамотно пустить слух, это может повредить ему…
— Может! — выразительно произнес Альфред. — Но не обязательно повредит.
— А нам и не нужно уничтожать его. Подмоченной репутации будет вполне достаточно. Перевес голосов будет вам обеспечен. Избирателям такое не понравится…
— Ты меня интригуешь, — засмеялся Альфред. — Кто же дама его сердца?
— Ваша жена, — ответил Ларри, и ни один мускул не дрогнул на его лице.
Альфред побледнел.
— Ты сознаешь, что ты говоришь?
— Вполне, — кивнул Ларри. — Не кипятитесь, Альфред. Выслушайте меня спокойно. Как невероятно это ни звучало бы, но Дэннис Харрингтон влюблен в Кейт, и насколько я понимаю, довольно серьезно.
— Как ты смеешь оскорблять мою жену? — Шелли стукнул кулаком по столу.
— Ни в коем случае. — Ларри холодно рассматривал патрона, словно прикидывал. — Миссис Шелли вне всяких подозрений. Но у него хватило наглости заинтересоваться ею…
— Рассказывай, — мрачно сказал губернатор. — Все, что знаешь.
— Они познакомились на благотворительном приеме у Дороти Брукфилд. Почти весь вечер он не отходил от нее, танцевал с ней, ухаживал…
— Кейт ничего мне не говорила, — процедил Альфред сквозь зубы.
— Она знала, что вам это будет неприятно, — быстро сообразил Ларри.
— Да как она посмела принимать его ухаживания…
— Будьте же благоразумны, Альфред! — воскликнул Ларри, начиная терять терпение. — Кейт вела себя, как подобает хорошо воспитанному человеку. И если у Дороти Брукфилд не хватило ума не приглашать Харрингтона на прием, а у него было достаточно наглости, чтобы ухаживать за вашей женой, при чем тут Кейт?
Оспорить это было трудно.
— Продолжай, — буркнул Шелли.
— Потом они случайно встретились в баре на окраине Карсона, — осторожно сказал Ларри.
Он знал, что одно неверное слово, и он все погубит. Им представился прекрасный шанс расправиться с Харрингтоном, и нельзя было допустить, чтобы губернатор из ложного рыцарства помешал ему.
— Случайно? — Альфред заскрипел зубами. — С какой стати моя жена таскается по барам?
— Боюсь, об этом вам нужно спросить вашего сына, — засмеялся Ларри, показывая мелкие зубы. — Она была там вместе с ним.
— Ах, да, их совместные тайные вылазки, — с облегчением вздохнул Альфред. — Великий секрет, о котором знает весь дом…
— Видимо, Харрингтон искал случая поговорить с Кейт наедине и подкараулил ее там…
— Как хорошо ты осведомлен! — воскликнул губернатор с горечью.
— Это моя профессия, — скромно сказал Ларри. — И моя осведомленность всегда приносила вам пользу…
— Прости. — Черты лица Альфреда смягчились. — Что-то еще?
— Практически все, — развел руками Ларри. — Но мои ребята постоянно следят за Харрингтоном, и могу сказать, что он крутится около вашего дома…
— Неслыханно! — Альфред забарабанил пальцами по столу. — Убить его мало!
— Мы его и убьем, — усмехнулся Ларри. — Представляете, какое впечатление это произведет на избирателей, если слух о его интересе просочится в прессу…
— Да, редкий случай, — согласился Альфред, но тут же опомнился. Его лицо покраснело. — Ты предлагаешь мне намеренно опозорить честное имя моей жены?
— Не горячитесь, Альфред, — вкрадчиво произнес Ларри. — Кейт ничуть не пострадает. Разве женщина виновата в том, что в нее влюбляются? Все знают, что она безупречна и вашим отношениям можно позавидовать… Тем хуже для Харрингтона. В разгар предвыборной кампании пытаться соблазнить жену противника — разве это не позор?
Альфред молчал, но Ларри достаточно хорошо знал его, чтобы понять, что он задумался над его словами.
— Я буду очень осторожен. Никто не поймет, откуда ветер дует…
— Я не могу подставлять Кейт.
— Тогда вы подставите себя! Не будьте ребенком, Альфред! От вас не требуется никаких жертв. Дэннис Харрингтон сам нарывается на неприятности. Мы всего лишь немного поможем ему…
— Но моя жена не заслужила такого отношения, — нерешительно произнес Альфред. — Эта клевета ее убьет.
— Ваша жена не заслужила, чтобы вы провалили выборы, — жестко сказал Ларри. — К тому же можно сделать так, что она ничего не узнает. Глупо упускать удачу, когда она сама идет в руки, из-за каких-то моральных соображений. Я обещаю, что вы и Кейт выйдете из заварушки без единого пятнышка. Вся грязь достанется Дэннису Харрингтону.
Кровожадная усмешка осветила лицо Альфреда Шелли, но он подавил минутный порыв.
— Нет, Ларри. Я не могу. И потом, я не уверен, что это уменьшит его популярность. Скорее наоборот, я буду выставлен в смешном свете.
— Предоставьте это мне, Альфред… — начал Ларри, но губернатор решительно покачал головой.
— Я не желаю об этом больше говорить. Придумай еще что-нибудь.
Ларри сокрушенно вздохнул. Такая великолепная возможность упущена из-за того, что кое-кто чересчур разборчив в средствах!
Дом встретил Кейт непривычной тишиной. Она вошла через парадный вход и как-то по-новому поразилась размерам холла. Огромный, как и все остальные комнаты, увешанный дорогими картинами, обставленный с большим вкусом. Дом, в котором она прожила три года и который по-прежнему с трудом называет своим.
Она тихонько поднялась в свой кабинет, радуясь тому, что не встретила никого из слуг. Ей нужно было время, чтобы немного прийти в себя и приготовиться к встрече с Альфредом. Теперь так будет всегда. Она не сможет прямо смотреть в глаза мужу, будет продумывать каждое слово и заставлять себя улыбаться ему… Кейт села в кресло у окна и расплакалась. Почему она так слаба? У нее не хватило сил противостоять соблазну, у нее нет мужества стать хозяйкой своей жизни. Слишком труслива, чтобы предпринять что-нибудь…
Кейт просидела в кабинете до вечера и, только почувствовав, что ужасно проголодалась, решила спуститься в столовую. Альфред и Гарри уже ужинали. Кейт мельком взглянула на часы и ужаснулась собственной забывчивости. Половина девятого, время традиционного семейного ужина. Все члены семьи собираются за столом и обмениваются впечатлениями и событиями дня… Сегодня впервые Кейт не хотела ничего знать и не собиралась ничего рассказывать.
— О, Кейт, ты дома? — удивленно воскликнул Гарри и помахал ей рукой.
Она выдавила из себя улыбку и подошла к своему стулу по правую сторону от Альфреда.
— Добрый вечер, детка, — ласково сказал он. — Я думал, что ты еще не вернулась от матери.
— Недавно приехала, — сказала Кейт. — Очень устала и заснула у себя.
Она села, и предупредительный слуга тут же появился у нее за спиной и принялся накладывать ей салат. Она ела, не чувствуя вкуса еды, говорила, не понимая смысла слов, слушала и немедленно забывала услышанное. Она превратилась в автомат, в робота, запрограммированного для имитации человеческой деятельности. Она улыбалась и отвечала на вопросы, методично жевала и глотала пищу, но это была лишь видимость. Настоящая Кейт съежилась в крохотный комочек и дрожала как осиновый лист на ветру. Раскаяние, угрызения совести, страх перед будущим и грызущая тоска по Дэннису безжалостно терзали ее.
Если бы только Альфред не был таким милым и внимательным! Если бы только Дэннис не был его соперником на выборах! Если бы они все были обыкновенным и людьми! Если бы у нее хватило ума противостоять Дэннису! Но сделанного не воротишь, и Кейт принуждала себя смотреть в глаза Альфреду и беззаботно отвечать на его вопросы. Я предала его, я неверная жена, стучало у нее в голове. Но раскаяние не могло быть полным — ведь, несмотря ни на что, Кейт не могла избавиться от мыслей о Дэннисе…
— Ты очень бледна сегодня, — заметил Альфред, когда Гарри отправился к себе после двойной порции десерта. — Ты хорошо себя чувствуешь?
— Меня немного укачало в машине, — солгала Кейт.
— Моя бедная девочка. — Альфред протянул руку и погладил ее по голове. — Думаю, сегодня нам стоит лечь спать пораньше. Я знаю, что надо сделать, чтобы ты почувствовала себя хорошо.
У Кейт сердце ушло в пятки. Неужели она позволит Альфреду дотронуться до нее после того, как она и Дэннис…
— О, Альфред, я бы лучше сразу легла спать, — неуверенно проговорила она, опуская глаза.
— Не говори глупостей, — самодовольно рассмеялся он. — Можешь поверить мне, я то знаю, чего тебе не хватает.
Он встал из-за стола, и Кейт ничего не оставалось делать, как последовать его примеру. Она поднималась за ним в спальню словно преступник, приговоренный к казни. Можно было сколь угодно долго твердить себе, что она совершила сегодня постыдный поступок по отношению к Альфреду и что ее долг теперь — быть с ним самой нежной и ласковой. Тело Кейт не признавало никакого долга. Оно жаждало другого мужчину и возмущалось при каждом прикосновении Альфреда.
Как обычно Кейт переоделась в ночную рубашку, пока Альфред был в ванной. Хоть бы прорвало трубу, мечтала она. Или ему срочно позвонили из предвыборного штаба. Неужели у них там не может случиться что-нибудь незапланированное? Кейт не думала о том, что на каждую ночь происшествий не хватит и однажды ей все равно придется быть с Альфредом…
— Детка, как я по тебе соскучился, — сказал он, выходя из ванной.
Кейт повернулась на бок и закрыла глаза, притворяясь спящей. Она услышала, как Альфред выключил свет и лег рядом с ней.
— Ты спишь? — спросил он как обычно.
Кейт молчала, собираясь с духом.
— Я же знаю, что ты не спишь. — Альфред придвинулся к ней и обхватил ее рукой.
Кейт стиснула зубы. Отвращение волнами накатывало на нее, и она знала, что рано или поздно она не выдержит. Сейчас ей было ясно, что на самом деле она никогда не любила Альфреда и не хотела его как мужчину. Она терпела его, потому что не догадывалась, что может быть иначе. До сегодняшней ночи она не знала, что физическая любовь — не просто неприятная обязанность жены удовлетворять своего мужа, а великое наслаждение для обоих. Глупо строить семейную жизнь на одном только уважении и чувстве благодарности. Все эти три года Кейт обманывала себя, и теперь ее ждала страшная расплата за слепоту…
— Кейт, детка, ты сегодня холодна как лед, — прошептал Альфред ей на ухо. — Что с тобой?
Я все время холодна как лед, чуть не брякнула она. Но только ты никогда этого не замечал.
— Я устала, Альфред, — с ноткой раздражения ответила она. — Прости.
— Что такого ты делала, чтобы устать?! — воскликнул он с досадой. — Ты удивляешь меня, Кейт.
Раньше этого было достаточно, чтобы привести ее в смятение. Сегодня она лишь вздохнула с облегчением, когда Альфред отпустил ее.
— Я весь день помогала маме, — сказала Кейт и решила направить мысли мужа в более спокойное русло. — Она очень беспокоится из-за тебя.
— С какой стати?
— Все дело в рейтингах, — пояснила Кейт. — Мы смотрели утренние новости, и там сказали, что у Дэнниса Харрингтона столько же голосов, сколько у тебя.
Альфред недовольно засопел.
— Мама считает, что тебе следует подать на него в суд за клевету, — продолжила Кейт.
— Марте не стоит совать свой нос, куда не следует! — неожиданно рявкнул Альфред.
Кейт никогда не слышала, чтобы он разговаривал в таком тоне.
— Я не могу позволить, чтобы мое имя трепали в суде! — продолжил он более спокойно.
— А так его треплют во всех выпусках новостей, — заметила Кейт.
Читать бесплатно другие книги:
