Догоняя закат Лайт Виктория

13

Следующая неделя была самой ужасной в жизни Кейт. Предвыборные страсти накалялись, и Альфред становился все раздражительнее. По обрывкам фраз, услышанным случайно, она догадывалась, что дела Альфреда идут не особенно хорошо. Избиратели разделились на два лагеря. Дэннис Харрингтон не опережал его, но и не уступал. Все чаще и чаше раздавались призывы устроить проверку деятельности нынешнего губернатора. Для Альфреда Шелли наступили горячие деньки.

В присутствии посторонних людей Альфред сохранял хладнокровие, но за закрытыми дверьми своего дома он всячески поносил Харрингтона и его команду. Кейт была его неизменной слушательницей, и ничего, кроме раздражения, в ней не вызывали откровения мужа. Как хорошо она понимала его сейчас! Когда его власти ничего не угрожало, он был великодушен, мудр и рассудителен. Он был идеален, и она искренне полагала, что нет в мире мужчины лучше. Однако как только над ним нависла серьезная угроза, его душевное равновесие было утрачено, и Кейт увидела, сколько мстительной злобы накопилось в его душе за многие годы безупречной выдержанности.

Но самое страшное начиналось, когда они с Альфредом ложились спать. Всеми правдами и неправдами Кейт старалась игнорировать пыл мужа, и пока ей удавалось держать его на расстоянии. Но с каждой ночью Альфред становился все настойчивее, и она знала, что однажды он не примет ее «нет». Кейт рассчитывала лишь на то, что со временем ее отвращение к нему притупится и она сможет его вытерпеть. Напрасная надежда! Тоска по Дэннису становилась все сильнее, и Кейт решилась на немыслимое. Она собралась серьезно поговорить с мужем. Конечно, она не будет рассказывать Альфреду о том, что любит другого, но хотя бы попытается объяснить ему, что больше не может жить рядом с ним…

Весь следующий день Кейт продумывала детали предстоящего разговора, но как только она вошла вечером в библиотеку, где работал Альфред, все мысли моментально улетучились из ее головы.

— В чем дело? — спросил он довольно резко, потому что ему нужно было ответить на несколько неприятных писем.

— Я хочу поговорить с тобой, — робко ответила Кейт.

— Я занят.

Альфред вернулся к своим бумагам, но его неприветливость внезапно придала Кейт смелости.

— Мне нужно поговорить с тобой сейчас, — с нажимом сказала она.

Что-то в ее голосе заставило Альфреда пристально посмотреть на жену.

— Я тебя слушаю.

Слова ворочались в голове Кейт как огромные неподъемные валуны. От стройных, заранее приготовленных фраз остались одни осколки.

— Альфред… я больше не могу так жить… это невыносимо.

— Всем сейчас приходится нелегко, — нахмурился он. — Если бы ты только знала, какие гадости мне порой приходится читать…

Он кивнул головой на груду писем, потом перевел глаза на жену. Она стояла перед ним, бледная как мел, и отчаянная решимость была написана на ее измученном личике. Альфред встал из-за стола и подошел к Кейт.

— Нужно немного потерпеть. Выборы скоро закончатся, и все пойдет как прежде, — участливо сказал он и попытался обнять жену.

Она отстранилась.

— Я не хочу, чтобы было как раньше, — пробормотала Кейт.

— Хорошо, будет намного лучше, — улыбнулся Альфред. — Только не грусти, малышка. Это всего лишь нервы.

Кейт была готова разрыдаться прямо у него на глазах. Невозможно разговаривать с человеком, который не воспринимает тебя всерьез!

— Альфред, мне очень тяжело. Неужели ты не понимаешь, что моя жизнь превратилась в кошмар? Я не хочу больше жить с тобой, спать с тобой в одной постели!

— Но если дело в постели, я могу спать в соседней комнате, — смутился он. — Я же не знал, что ты сейчас в таком состоянии…

— Да дело совсем не в этом! — воскликнула Кейт. — Просто если люди не любят друг друга, продолжать жить вместе — это преступление!

— Но я люблю тебя, — возразил он с недоумением.

Кейт прижала руки к груди. Нечасто она слышала это признание из уст своего мужа. Пожалуй, в тот памятный день, когда он делал ей предложение, он признавался ей в любви в первый и последний раз. Тогда она была тронута. Сейчас она ему не верила. Разве говорят о любви таким сухим тоном, словно рассказывают скучный урок? О нет, у влюбленного яростно колотится сердце, а в глазах горит огонь… Теперь она знает, каким должен быть влюбленный мужчина, и Альфред ее не обманет.

— Ты ничего не понимаешь! — воскликнула она.

— Нет, мне все ясно, Кейт. — Он все-таки умудрился погладить ее по спине. — В последнее время тебе пришлось нелегко. Все эти передачи, интервью, да и я все время занят… Естественно, что ты расстраиваешься… А может быть, дело совсем не в этом?

Его вопрос прозвучал с определенной долей игривости. Кейт подняла на мужа изумленные глаза. Альфред мило улыбался.

— Может быть, дело совсем не в выборах? — Он понизил голос. — Мы случайно не ожидаем прибавления в семействе, а, Кейт?

Она была так ошеломлена, что не нашлась, что ответить.

— Это было бы чудесно, — развивал свою мысль Альфред. — Малыш — как раз то, что нужно, чтобы связать нас еще крепче…

— Но как раз этого я и не хочу! — выкрикнула она.

— Послушай, детка… — Альфред взял ее за руку, подвел к диванчику у стены и почти насильно усадил. — Сейчас у нас у всех трудное время. Я предупреждал, что придется нелегко. Но мы выстоим и после выборов дружно посмеемся над твоей истерикой.

— Это не истерика, — перебила она его. — Я долго думала, прежде чем поговорить с тобой… О, Альфред, неужели меня так сложно понять? Я… я люблю тебя, но не так, как жене положено любить своего мужа, и это невыносимо… Почему ты не хочешь отпустить меня на свободу?

Лицо Альфреда мрачнело все сильнее по мере того, как Кейт говорила.

— Ты очень странно рассуждаешь, — сказал он тоном отца, упрекающего неразумную дочь. — Ты думаешь только о себе. А как я буду жить без тебя? Я губернатор штата, и у меня должен быть дом и нормальная семья… Ты забыла о Гарри? Ты же заменила ему мать. Как он отнесется к тому, если ты предашь нас?

— Я никого не предам! — Кейт прижала руки к груди. — А Гарри я никогда и не была матерью. Мы с ним скорее друзья, и ничто не помешает нам общаться.

— Но это же нелепо! — воскликнул Альфред с досадой. — Что вдруг взбрело тебе в голову? У нас прекрасная семья, я всегда заботился о тебе и старался быть тебе примерным мужем. Тебе не кажется, что я не заслужил такого обращения?

Кейт опустила глаза. Конечно, он прав. Она ведет себя как идиотка. Но другого выхода у нее нет.

— Неужели я чем-то обидел тебя? — Альфред больно сжал ее подбородок и поднял ее голову. — Посмотри на меня.

Кейт повиновалась. Его суровый испытывающий взгляд проникал в самые сокровенные уголки ее души. Безжалостный судия, вот кем на самом деле является ее муж, а она наивно полагала, что он в состоянии понять ее…

— Ах, Альфред, я совсем запуталась, — выдохнула Кейт. — Я… я ничего не знаю…

— Пора бы знать, — заметил он таким тоном, что Кейт совершенно растерялась.

Маленькая неловкая дурочка — она всегда себя чувствовала именно так рядом с Альфредом. Ей с самого начала не стоило связываться с ним. Тяжело жить с человеком, чье моральное превосходство давит на тебя как чугунная гиря.

— Кейт, давай не будем торопиться… — Голос Альфреда стал нежным, ласкающим. — Нужно немного подождать. Сейчас мы слишком взволнованы, чтобы принять разумное решение. Время — лучший советчик. Будь рядом со мной до выборов, а потом, я обещаю тебе, мы сядем и спокойно все обсудим. Я слишком люблю тебя, чтобы удерживать силой. Но, возможно, ты передумаешь, и мы чудесно заживем…

У Кейт на глаза навернулись слезы. Как несправедлива она была! Альфред самый замечательный человек на свете, самый благородный и мудрый. Она — злая, дрянная женщина, которая бессовестно обманула его, а он так великодушен по отношению к ней!

— Ну-ну, детка, не плачь. — Он погладил ее по голове. — В мире нет ничего, из-за чего тебе стоило бы проливать слезы. Мы поступим так, как ты захочешь. Нужно лишь немного подождать. Ты согласна?

Кейт кивнула. Ее плечи сотрясались от беззвучных рыданий. Она была уже готова признаться ему, что любит другого мужчину, но он своей добротой сделал это признание невозможным. Ее предательство просто убьет его! Значит, остается прикусить язык и ждать, ждать, ждать…

— Иди к себе, детка, и отдохни. У тебя выдался нелегкий день. А мне нужно еще поработать.

Альфред помог Кейт подняться с дивана и проводил ее до дверей библиотеки.

— Послезавтра мы идем на ток-шоу Боба Мелони, — напомнил он. — Я хочу, чтобы ты была там самой красивой женщиной.

Он по-отечески поцеловал Кейт в лоб и закрыл за ней дверь. Но как только он остался один, выражение его лица сразу изменилось. Ласковый блеск в глазах сменило упрямое, жесткое выражение. Видит Бог, он заботился о Кейт даже лучше, чем родной отец! Он опекал ее, был к ней всегда внимателен. Разве каждая женщина может похвастать таким отношением мужа? Нет. И все равно ей чего-то не хватает. Он сто раз объяснял ей, что предвыборные гонки потребуют все силы, но оказалось, что она не желает ничего понимать! Эгоизм чистейшей воды и обычная женская истерика. А он еще выгораживал ее перед Ларри из страха, что сплетня о чувствах Дэнниса Харрингтона к ней может ее расстроить. К черту сантименты! Если Ларри действительно считает, что с помощью Кейт им удастся унять Харрингтона, он не будет чинить ему препятствий.

Альфред снял трубку старинного телефонного аппарата, который имел прямой выход на его помощника. Ларри немедленно ответил.

— Я как следует подумал над твоим предложением, — спокойно сказал Альфред. — Это неплохая идея. Проследи, чтобы мы извлекли из нее максимальную пользу.

Он повесил трубку. Можно было не сомневаться, что Ларри понял, о чем речь. Эта маленькая истерика дорого обойдется Кейт.

В предвыборном штабе Дэнниса Харрингтона царило оптимистическое настроение. До дня голосования всего три недели, а рейтинги их кандидата как никогда высоки. Дэннису удалось невозможное — пошатнуть позиции Альфреда Шелли, который казался непобедимым. Его потрясающая осведомленность о темных делишках губернатора сыграла свою роль, и хотя он не предъявил пока ни одного стоящего доказательства, репутация Альфреда Шелли была подмочена.

— Черт побери, Дэнни, мы все-таки сделаем из тебя губернатора! — с энтузиазмом воскликнул помощник Дэнниса Джимми Роквай, просматривая последние рейтинги кандидатов.

Джимми вольготно расположился в рабочем кабинете Дэнниса. Он сидел в кресле, взгромоздив ноги на стол будущего губернатора, курил толстенную сигару и стряхивал пепел в кофейную чашку. Его круглое лицо светилось от радости. Многие его знакомые крутили пальцем у виска, когда он взялся работать с Дэннисом Харрингтоном. В личных качествах Дэнниса, конечно, никто не сомневался, но все были уверены, что составить серьезную конкуренцию Альфреду Шелли невозможно. И вот на тебе — им удалось невероятное. Штат Невада просто влюбился в Дэнниса Харрингтона!

— Невада влюблена в тебя, Дэнни. — Джимми с удовольствием озвучил свою мысль. — И она жаждет поскорее отдаться тебе, как сельская девчонка в день ярмарки!

Сравнение пришлось Джимми по вкусу, и он весело расхохотался. Но Дэннис Харрингтон, который стоял к нему спиной и рассматривал что-то на книжных полках, даже не повернулся.

— Хэй, Дэнни, ты чего притих? — удивился Джимми. — Разве не об этом мы с тобой мечтали год назад? Ты кумир Невады, и я уверен, что таких больших ставок букмекерские конторы Лас-Вегаса не видели очень давно!

Джимми снова захохотал во все горло. Однако Дэннис не торопился присоединиться к его веселью. В последнее время его помощники не раз обращали внимание на то, что он — самый печальный из всех, кто работает в штабе. Его обаяния и отличного настроения хватало только на встречи с избирателями и телепередачи, все остальное время Дэннис Харрингтон откровенно хандрил.

— Не понимаю я тебя, Дэнни, — вздохнул Роквай. — Ты до потолка прыгать должен от радости, а у тебя вид, словно ты схоронил богатую тетушку, которая не оставила тебе ни цента!

Когда Джимми бывал в благодушном настроении, остроты, удачные и не очень, сыпались из него как из рога изобилия. Но Дэннис опять остался безучастным к его остроумию.

— Все в порядке, Джимми, — наконец произнес он. — Я просто очень устаю.

— Ничего, еще недолго осталось, — Джимми поспешил его успокоить. — Когда тебя официально объявят победителем, мы закатим такую пирушку, что чертям тошно станет!

— Ты думаешь, что губернатору прилично закатывать пирушки? — усмехнулся Дэннис.

Джимми собрался было сострить в ответ, но, увидев глаза Дэнниса, осекся. Их беседа явно его не занимала, а Джимми Роквай не привык общаться с собеседниками, которые думали о чем-то своем.

— Слушай, Дэнни, хватит киснуть. Возьми себя в руки. Если ты себя так чувствуешь, то представь, каково приходится Шелли!

Некоторый интерес мелькнул в глазах Дэнниса.

— Он, бедняга, совсем замучился. Мало того, что его рейтинг чуть меньше твоего, так еще поговаривают, что у него ужасные проблемы с женой…

Апатия моментально покинула Дэнниса.

— Откуда ты знаешь? — спросил он живо.

— Ээ… ты же знаешь, сплетни распространяются быстро… — пробормотал Джимми.

— Откуда? — потребовал Дэннис. — И что еще тебе известно?

Джимми только диву давался. Куда пропала его вялость? Перед ним был былой Дэннис Харрингтон — напористый, властный, не признающий отказа. Вот уж ни за что бы не подумал, что Дэнни интересуется сплетнями, мелькнула у Джимми мысль.

— Да мне намекнула одна девчонка, — туманно сказал он, — что в доме Шелли очень неспокойно. Кажется, даже о разводе идет разговор…

— Какая девчонка? — нетерпеливо перебил его Дэннис.

— Какая тебе разница! — изумился Джимми. — Стефани Гленнарван, если это так важно! Мы с ней на днях… Короче, она очень милая…

Джимми закашлялся. Дэннис улыбнулся. Он знал, что неустрашимого Джимми Роквая может смутить лишь одно — женщины.

— Я понял, — кивнул Харрингтон. — Продолжай.

— Стеф очень дружна с Дороти Брукфилд, а Дороти знает все на свете, И она утверждает, что у Альфреда Шелли большие неприятности с женой. Дороти, естественно, на седьмом небе от счастья. Стеф утверждает, что она сама неравнодушна к Шелли, представляешь, какой бред?

— Не отвлекайся, — поморщился Дэннис. — Это меня не интересует.

А что тебя интересует? — чуть не спросил Джимми, но, взглянув на Дэнниса, решил не рисковать. Что-то неладное с парнем творится, сейчас его лучше не волновать.

— Неизвестно, в чем дело. Кажется, жена Шелли хочет развестись с ним… Вообще-то я точно не знаю, но она собралась от него уходить. Представляешь, какой разразится скандал?

— Что? — Дэннис подскочил к Джимми. — Ты уверен?

— Так Стеф сказала, — пробормотал озадаченный Роквай. — Что она даже не хочет ждать выборов и готова уйти прямо сейчас. Ума не приложу, откуда они это взяли. Наверняка выдумали половину. Но кое-что правда, в таких делах иначе не бывает. Теперь все гадают, с чего это Кейт Шелли взбеленилась… Эй, Дэнни, что с тобой?

У Дэнниса было лицо человека, которому сообщили, что смертельной опасности для его жизни больше нет.

— Черт возьми, Дэнни, тебе-то какое дело до развода Шелли?

Джимми озадаченно уставился на Харрингтона. Он был сообразительным малым, но предположение, молнией сверкнувшее в его голове, было настолько невероятным, что он отказывался воспринимать его всерьез.

— Хватит дурить, — решительно сказал он. — Давай лучше обсудим с тобой твою речь для завтрашнего выступления…

— Мне сейчас некогда! — бросил Харрингтон и быстро пошел к выходу.

У Джимми отвисла челюсть.

— Немедленно вернись! — взревел он как раненый бык. — У нас дел невпроворот, у тебя вечером дебаты с сенатором Вудсом!

— До вечера еще дожить нужно! — беспечно сказал Дэннис и скрылся за дверью.

Джимми расстегнул еще одну пуговицу на рубашке. Ему внезапно сдавило грудь. Его чутье, безошибочное чутье, которое ни разу не подводило его, в полный голос кричало об опасности. Произошло нечто непредвиденное, что грозило нарушить идеальный ход событий. Джимми чуял неладное, но понятия не имел, откуда грянул гром, и это угнетало его больше всего…

Кейт медленно ехала по городу. Машин было мало, и она вполне могла разогнаться, но спешить ей не хотелось. Чем медленнее она едет, тем позднее вернется домой. А в последнее время жизнь дома стала невыносимой. После разговора, который ничем путным не закончился, Альфред вел себя с подчеркнутой вежливостью. У Кейт мурашки от нее бежали по всему телу. Она притворялась беззаботной — ради себя, ради Гарри, но актриса из нее всегда была никудышная. Временами на нее накатывал дикий страх. Что если после выборов ничего не изменится? Альфред позабудет о своем обещании, а она не сможет настоять на своем? Что если он запрет ее в этом огромном доме и больше никогда не отпустит? Она дала ему слово, что подождет до выборов, но как часто ей хотелось просто собрать чемоданы и сбежать, куда глаза глядят…

Например, сейчас Кейт вела машину и представляла себе, что она свободна как ветер и может ехать, куда угодно. К вечеру она доберется до границы штата и сразу направится к океану. День, два, три — ей все равно, сколько продлится ее путь. Она будет ехать быстро, чтобы догнать закат и посмотреть, как солнце окрашивает безбрежные воды Тихого океана…

Протяжный требовательный гудок автомобиля заставил Кейт очнуться. Она с ужасом посмотрела в зеркало заднего вида. Неужели она замечталась настолько, что нарушила какое-нибудь правило? Вроде бы нет. Она свернула на боковую пустынную улицу пару кварталов назад и теперь спокойно ехала по ней, а за ней по пятам следовала большая черная машина… Кейт резко свернула к обочине. Она поняла, кто ее преследует.

Подтверждая ее правоту, черная машина остановилась неподалеку от нее. Кейт выключила мотор и вышла из автомобиля. Ее била мелкая дрожь. Она не видела Дэнниса с тех пор, как провела с ним ночь в доме матери. Она знала, что встречаться сейчас — настоящее безумие, но ничего не могла с собой поделать. Желание обнять его оказалось сильнее всех разумных соображений.

Она прислонилась к дверце своей машины и смотрела на Дэнниса, который рванул к ней, даже не закрыв свой автомобиль. Через секунду он уже сжимал ее в объятиях, и все добрые намерения Кейт таяли в тепле его поцелуев.

— Дэннис, мы не должны… Нет, это невозможно… Перестань немедленно, — лепетала она, но он не обращал на ее возражения ни малейшего внимания.

— Как же я по тебе соскучился, — наконец пробормотал Дэннис, прижимая головку Кейт к своей груди.

Она обхватила его обеими руками, до конца не веря в то, что это происходит наяву, а не во сне.

— Это правда, что ты разводишься с Шелли? — спросил он.

— С чего ты взял? — удивилась Кейт.

— Слухи разные ходят…

Она нахмурилась, но Дэннис поспешил стереть поцелуями выражение озабоченности с ее лица.

— Это же ведь здорово, да? Теперь ничто не помешает нам быть вместе…

— Подожди. — Кейт сделала честную попытку освободиться из его объятий, но ее хватило лишь на то, чтобы положить руки Дэннису на плечи и немного отстраниться от него. — Ты же понимаешь, что это невозможно! Сейчас выборы и вообще… Нужно ждать… Твоя карьера…

— Ты хочешь остаться с Альфредом? — сурово спросил Дэннис.

— Нет, но…

— Никаких но. Я больше не могу ждать. Ты сегодня же уедешь со мной…

Кейт молчала. Разве не об этом она мечтала пять минут назад? Избавиться наконец от этой двусмысленности, обрести свободу, начать все сначала… Вот и ответ на ее горячую мольбу. В одиночку ей не справиться, но рядом с Дэннисом она будет сильной и сможет выдержать все!

— Но я обещала Альфреду подождать до выборов, — проговорила Кейт еле слышно.

— Зачем? — воскликнул Дэннис. — Чтобы не разрушать слащавый образ примерного отца семейства?

Кейт кивнула. Ей не хотелось посвящать Дэнниса в подробности своего разговора с мужем. Он упрекнет ее в нерешительности и будет прав…

— Но это же глупо, — фыркнул Дэннис. — Кажется, уже весь Карсон в курсе, что вы на грани развода.

— Откуда?

Кейт прижала руки к пылающим ушам. Она искренне полагала, что неприятности ее семейной жизни — огромный секрет, который надо прятать от посторонних глаз во что бы то ни стало. Как получилось, что об этом уже болтает весь город, ведь она ни с кем не откровенничала? Наверное, несмотря на все ее усилия, это заметно со стороны…

— Понятия не имею, — пожал плечами Дэннис. — И если ты думаешь, что мне приятно, что твое имя треплют сплетники, ты ошибаешься.

— Что же делать? Наверное, это ужасно вредит Альфреду…

Дэннис поморщился. Ревность заворочалась в его сердце. Неужели Кейт по-прежнему ставит интересы Альфреда Шелли выше своих?

— Смею тебя заверить, что твоему мужу не так легко навредить, — со смешком сказал он.

— Но ведь любой скандал…

— Кто говорит о скандале? — усмехнулся он. — Это всего лишь слухи, которые никто не воспринимает всерьез.

Дэннис не стал говорить Кейт, что сплетники называют и его имя в связи с разладом в семье губернатора, и что это вредит ему гораздо больше, чем ее мужу. Ничего конкретного, всего лишь домыслы и предположения, которые только подстегивали интерес. Весь Карсон затаил дыхание в предвкушении неслыханного скандала. Такому мог позавидовать даже Голливуд. Кандидаты в губернаторы штата соперничают не только в политической, но и любовной сфере. Все были заинтригованы до предела. Не хватало лишь доказательств, чтобы запустить огромную машину сплетен, которая в одночасье перемелет его или Альфреда… или Кейт… А может быть, и всех троих!

Но ей было необязательно об этом знать. Дэннис был готов на все, чтобы уберечь ее от малейшего огорчения.

— Давай уедем, Кейт, — прошептал он, уткнувшись в ее волосы. — В Калифорнии у меня есть поместье на берегу океана, и ты там будешь в полной безопасности…

Кейт вздохнула. Как было бы здорово разом избавиться от всех проблем и сомнений. Но сможет ли она быть счастлива, зная, что нарушила свое слово и поставила крест на карьерных устремлениях дорогих ей людей?

— Скажи, если я уеду сейчас с тобой, это может повлиять на ход выборов? — серьезно спросила Кейт.

Дэннис замялся. Он чувствовал, что она никогда не простит его, если он сейчас обманет ее.

— Скорее всего, да, — признался он. — Конечно, неизвестно, как дело повернется, но на меня обрушится праведный гнев избирателей. Впрочем, не всегда симпатии публики на стороне обманутых мужей, так что…

Он шутил, но Кейт уже услышала то, что ей было нужно.

— Я не могу так поступить, — сказала она решительно. — Мы должны дождаться выборов.

— И ты будешь со мной, независимо от результатов?

Кейт улыбнулась впервые с тех пор, как остановила машину, чтобы поговорить с Дэннисом.

— Да, — кивнула она. — Я буду с тобой, чем бы ни закончились эти ужасные выборы.

14

— В день выборов вся Невада прильнула к экранам телевизоров. Такого еще не было в истории штата, да, пожалуй, и всей страны. Политическое соперничество переросло в любовное. Жена губернатора Шелли стала яблоком раздора между Альфредом Шелли и его конкурентом, представителем демократов Дэннисом Харрингтоном. Кого выберет прекрасная Кейт? — этот вопрос занимает умы жителей нашего штата не меньше, чем имя будущего губернатора. Может быть, она достанется победителю, как в доисторические времена женщина всегда принадлежала тому, кто в схватке убивал своего противника…

Кейт в раздражении щелкнула пультом и выключила телевизор. В день выборов все словно сошли с ума! Многозначительные намеки шли вперемешку с отчетами о ходе выборов. Конечно, более уважаемые и серьезные каналы не опускались до того, чтобы комментировать личную жизнь губернатора, но были и такие, кто не гнушался поднимать свой рейтинг передачами вроде той, что она сейчас смотрела. Доисторические времена! Ну и сравнение. Ее, Кейт Шелли, обсуждают и осуждают в каждом доме Невады. Пожалуй, она впервые в центре внимания, а не в тени своего мужа. Кейт усмехнулась. Хорошо, что она еще не потеряла способность смеяться…

Рядом с ней затрезвонил аппарат. Кейт подпрыгнула на месте и потянулась к трубке, надеясь, что это не очередной репортер в погоне за сенсацией. Она уже неоднократно беседовала с ними сегодня. Будете ли вы поддерживать губернатора на выборах, миссис Шелли? За кого вы собираетесь голосовать — Альфреда Шелли или Дэнниса Харрингтона? — и это были еще самые безобидные вопросы.

— Алло, Кейт, говори громче, я тебя не слышу! — услышала Кейт голос матери.

— Да, мама, это я.

— Кейт, по телевизору говорят ужасные вещи! Включи пятнадцатый спутниковый канал, там утверждают, что…

— На твоем месте я бы не стала верить во всю эту чушь.

Кейт провела рукой по лбу. Она знала мать. Та не успокоиться, пока не выведает у нее всю правду.

— У тебя и Альфреда все хорошо? — продолжала Марта.

— Отлично.

— Вы ведь не собираетесь разводиться?

— Ни в коем случае.

— Слава Богу!

Кейт улыбнулась. Наивная мама полагает, что она будет откровенничать по телефону. Как глупо. Вполне возможно, что линия прослушивается. Никогда не знаешь, на что решатся охотники за свежими сплетнями.

— Не знаю, что там говорят насчет тебя и Харрингтона, но ты будешь идиоткой, если уйдешь от Альфреда!

— Мама, давай поговорим позднее. Мне некогда.

И не дождавшись ответа Марты, Кейт повесила трубку. Телефон тут же зазвонил снова. На этот раз это была одна знакомая Кейт, которой не терпелось узнать последние новости. Но Кейт не спешила удовлетворять ее любопытство, и дама наконец отважилась спросить прямо:

— А почему ты не в избирательном штабе рядом с Альфредом, Кейт? Знаешь, тут говорят странные вещи. Вроде бы ты и Дэннис Харрингтон…

— Бред, — резко перебила ее Кейт. — Выдумки журналистов. А к Альфреду я поеду чуть позднее, ближе к тому времени, когда будут оглашать предварительные результаты.

Кейт нажала на рычаг и услышала короткие гудки вместо противного женского голоса. Какое облегчение!

И почему люди обожают совать свой нос в чужие дела? — размышляла она, одеваясь в спальне. Телефон разрывался от звонков, но Кейт упрямо игнорировала его. Слугам были даны соответствующие указания, и она не боялась, что ее позовут беседовать с очередной любопытствующей кумушкой. Кейт методично собиралась. Ей предстояло испытание, последнее и самое сложное. Она должна будет стоять рядом с Альфредом Шелли на глазах у всего штата в момент его позора или триумфа. Своим присутствием она опровергнет глупые сплетни, которые, как она знала лучше всех, совсем не были ни глупыми, ни сплетнями. Их союз с Альфредом нерушим. Пусть все избиратели убедятся в этом сегодня, потому что завтра наступит день прозрения. Она больше не будет притворяться, и Альфреду придется примириться с ее уходом. Конечно, ей будет нелегко говорить с ним, но она выдержит. Ради Дэнниса и ради себя самой.

Кейт достала костюм, купленный специально для сегодняшнего дня: узкая юбка по колено и короткий пиджак сочного темно-зеленого цвета с большими круглыми пуговицами. Она распустила волосы и немного подкрасилась. Сегодня ей нужно быть особенно привлекательной. Красота будет ее надежной защитой, ее талисманом. Кейт бесстрастно осмотрела себя в зеркале, пытаясь взглянуть на себя со стороны. Кажется, неплохо. Она прихватила сумочку и быстро спустилась в холл, где ее уже поджидал шофер.

В избирательном штабе царила суматоха. Несколько телевизоров, настроенных на разные каналы, работали одновременно. Стройные длинноногие девушки и прыткие юноши в рубашках с закатанными рукавами жадно выслушивали сообщения и строчили что-то в своих блокнотах. Журналисты, допущенные в святая святых республиканского штаба, наставляли микрофоны и камеры то на одного, то на другого члена партии, и те с глубокомысленным видом давали пояснения. Серьезные немолодые мужчины в дорогих костюмах разбились на группки и обсуждали что-то важное вполголоса. Кто-то курил прямо в помещении, и от сигаретного дыма першило в горле. Все находились в состоянии нездорового возбуждения. Кандидаты шли ноздря в ноздрю, и до сих пор невозможно было с высокой долей вероятности назвать победителя.

Когда Кейт зашла в главное помещение штаба, к ней со всех сторон бросились репортеры, но Ларри, секретарь Альфреда, ловко оттеснил их и провел Кейт в соседнюю комнатку, где губернатор в комфорте и относительной тишине следил за ходом выборов. Рядом с ним находились только доверенные лица и, как с облегчением заметила Кейт, ни одного журналиста.

— Кейт, детка, как я рад!

Альфред раскрыл ей объятия, и Кейт ничего не оставалось делать, как прильнуть к нему.

— Надеюсь, эти ужасные передачи не очень расстроили тебя? — участливо спросил он, словно у него не было других проблем, кроме пустых сплетен, пущенных о его жене.

Кейт смутилась. Все, кто находился в комнате, с подозрением поглядывали на нее. Нет дыма без огня — эта поговорка, несомненно, пришла в голову многим… Кейт собралась с духом и храбро посмотрела Альфреду в глаза. Это она должна выдержать. А завтра все закончится.

— Я ни на что не обращала внимания, — отчетливо произнесла она.

— Молодец. — Альфред поцеловал ее в щеку. — А мы тут считаем часы до предварительного оглашения результатов…

— И как дела? — поспешно спросила Кейт. — В машине не работает радио, так что я не знаю ничего о последних изменениях.

— Все идет неплохо, — сказал Альфред, потирая руки. — Но пока слишком рано что-нибудь утверждать.

— Вы опережаете Харрингтона на полтора процента, — вмешалась Дилси, помощница губернатора.

— Полтора процента, — с презрением повторил Альфред. — Это всего лишь опрос общественного мнения. Когда голоса будут точно подсчитаны, они легко могут испариться…

— Или увеличиться, — справедливо заметила Дилси.

— Подождем до конца. Через два часа голосование закончится, и…

Альфред весело рассмеялся и подмигнул своей помощнице. Он вел себя непринужденно, но Кейт видела, как он напряжен.

— По крайней мере, я уверен в одном, — продолжил он в том же бодром тоне. — Что в этом здании все желают мне победы и переживают из-за меня.

Говоря это, Альфред с силой сжал плечи Кейт. Все вокруг бурно зааплодировали, а она попыталась улыбнуться. Желает ли она ему победы? Не повлияет ли выбор жителей Невады на ее жизнь? Если Альфред проиграет, хватит ли у нее духу нанести ему еще один удар?

Нет, она не должна об этом думать. Завтра, все завтра. Сегодня она еще преданная жена Альфреда Шелли, что бы ни твердили журналисты.

В предвыборном штабе демократов обстановка была не менее накалена. Да и сам штаб во многом походил на прибежище республиканцев — те же телевизоры и секретари, вездесущие работники прессы и деловые люди. Пожалуй, вся разница заключалась в развешанных на стенах плакатах и партийной символике. Так же как у Альфреда Шелли, у Дэнниса Харрингтона был отдельный кабинет, в котором он отдыхал от шума общего помещения. Сейчас он находился там наедине со своим помощником Джимми, который пребывал в крайне плохом настроении. Джимми бегал по кабинету взад-вперед и бормотал себе под нос, что отчаиваться нельзя и что на опросы мнений вообще полагаться не стоит.

Дэннис Харрингтон, человек, которому полагалось волноваться больше всех, сохранял удивительное хладнокровие. Он сидел за столом с чашкой кофе и с легким изумлением следил за Джимми.

— Ты отстаешь от него, — твердил Джимми. — Пусть на чуть-чуть, но отстаешь. А ты обязан быть первым. Твои разоблачения должны были подействовать!

— Они и подействовали, — заметил Дэннис. — Ты же знаешь, что федеральная комиссия затеяла расследование…

— Да, тайное! — с видом трагического героя воскликнул Джимми. — И никакой связи с выборами не видно! Можно подумать, что Шелли всех подкупил…

— Ну, это вряд ли, — покачал головой Дэннис.

— И все равно ты отстаешь от этого жулика, — сокрушался Джимми. — Какая сволочь запустила в эфир эту байку насчет тебя и жены Шелли? Возмущенные пуритане, естественно, на стороне мужа! Честное слово, так ловко придумано, что я почти уверен, что эта утка исходит из предвыборного штата Шелли. Он и женой готов пожертвовать…

— Это не утка, — спокойно сказал Дэннис.

— Чтобы победить, — закончил Джимми и только тогда смысл слов Харрингтона дошел до него. — Что ты несешь?!!

— Это не утка, — повторил Дэннис. — Я не знаю, как это всплыло, но я на самом деле люблю Кейт Шелли.

Дэннис говорил так невозмутимо, как будто сообщал о самом обычном происшествии.

— Я тебе не верю, — расхохотался Джимми. — Хватит меня дурачить.