Снежная пантера Лайт Виктория

— Вы все время говорите загадками, Кэтрин.

— О нет, все очень просто. Местные жители считают, что в замке… э-э… живет нечистая сила, и предпочитают держаться от нас подальше.

— Странно. Ведь наверняка мало кто бывал в окрестностях Гленку. Выдумывают всякую ерунду…

— Предания о Гленку передаются из поколения в поколение. Жителям Гэллоуха совсем не обязательно ходить к нам в гости, чтобы сочинять о нас небылицы.

Возможно, не такие уж небылицы, подумал Дик, вспоминая свои ночные наблюдения.

— Поэтому я и не хочу отдавать детей учиться в Гэллоухе, хотя там есть очень неплохая школа. Боюсь, что к ним будут относиться с предубеждением.

— Вы серьезно? На дворе двадцатый век, Кэтрин! Максимум, с чем придется столкнуться мальчикам, это зависть к их благородному происхождению. А в остальном, мне кажется, вы преувеличиваете.

— Может быть, — вздохнула Кэтрин. — Но мне спокойнее, когда они рядом.

— Что ж, ваше право, — пожал плечами Дик и добавил шутливо: — Кстати о плохой репутации Гленку. Пожалуй, я тоже могу кое-что добавить в копилку дурных слухов.

Но Кэтрин не была готова шутить. Она вздрогнула, а ее руки с такой силой вцепились в руль, что костяшки пальцем побелели.

— Что случилось? — прошептала она сдавленно.

— Ничего особенного, — ответил Дик. — Вчера вечером я сидел в гостиной…

Он покосился на Кэтрин, рассчитывая, что она как-то выдаст себя, но она молчала, сосредоточенно вглядываясь в темноту.

— Потом решил немного проветрить комнату, подошел к окну и… — Дик сделал эффектную паузу.

— Что? — Голос Кэтрин задрожал от волнения.

— Представляете, мне показалось, что по двору пробежала женщина с головой зверя! Наподобие той статуэтки, что хранится в вашей семье. Признаюсь, я чуть струсил… Обстановка, так сказать, располагает к средневековым страхам… Древний замок и…

— Что было дальше? — перебила его Кэтрин.

— Дальше? Я поднялся к себе и посмеялся над собственной глупостью. Что только не привидится в свете луны…

— О господи! — всхлипнула Кэтрин и резко нажала на тормоз.

— В чем дело? Вы плохо себя чувствуете?

— Я чувствую себя отлично! — с горечью воскликнула она. — Мы приехали.

Дик глянул в окно и с разочарованием увидел покосившиеся ворота замка. Какая жалость. Их разговор только-только свернул в чрезвычайно интересное русло…

— Надо разбудить детей, — нехотя проговорил Дик, берясь за ручку двери.

— Подождите. — Напряженный голос Кэтрин остановил его. — Скажите мне, Ричард, только честно, не произошло ли еще что-нибудь в эти дни? Что-нибудь, о чем бы вы никогда не стали говорить со мной? Что-то, на ваш взгляд, странное, может быть, страшное или…

Кэтрин умоляюще взглянула на Дика. Она действительно ничего не помнит, подумал он. Бедняжка больна и сознает это. Я должен ей помочь.

— Да, было кое-что, — кивнул Дик. Кэтрин стиснула руки. — Только я не знаю, как вам об этом сказать…

— Говорите все, без прикрас!

— Вчера, когда я заглянул в гостиную…

Дик запнулся. Впервые в жизни ему приходилось рассказывать женщине о том, что она к нему приставала! Как подобрать нужные слова, чтобы не слишком шокировать ее?

— Одним словом, вы… вы ждали меня там…

Быстрый взгляд на Кэтрин — а вдруг это всего лишь неудачный розыгрыш? Но ее голова была опущена, и Дику пришлось продолжать.

— Мы… Я… Когда я пришел, вы сидели в кресле у камина и… черт, я не могу! — Дик ударил кулаком по оконному стеклу. От шума Франсуа заворочался на заднем сиденье.

— Мам, мы уже приехали? — прошептал он спросонок.

— Нет еще, спи, — тихо ответила ему Кэтрин, а потом подняла голову и посмотрела Дику в глаза.

— Скажите мне прямо, Ричард, я… к вам приставала?

Слышать такой откровенный вопрос из уст Кэтрин было удивительно.

— Д-да, — кивнул Дик. — Что-то в этом роде.

Лицо Кэтрин потемнело.

— Мы целовались?

— Д-да.

— А дальше? — Несмотря на решимость Кэтрин, было заметно, что ей нелегко продолжать столь необычный допрос. — Что было дальше?

— Мы…

— Переспали?

Если бы не трагическое выражение лица Кэтрин, Дик непременно бы рассмеялся.

— В принципе, нет, — серьезно ответил он. — Хотя были очень близки к этому.

— Слава богу, — выдохнула Кэтрин с облегчением и открыла дверцу автомобиля, явно считая, что разговор окончен.

Это было уже чересчур. Дик схватил ее за руку и потянул к себе.

— Вы можете объяснить мне, что все это значит? — потребовал он.

Но его вполне справедливая просьба почему-то разозлила Кэтрин.

— Послушайте меня, мистер Ричард Маллори! Никогда не заходите в гостиную вечером. Вообще не ходите по замку после захода солнца. Сидите в своей комнате, в крайнем случае, в детской. И никогда, запомните, никогда не позволяйте мне соблазнять себя!

Кэтрин вырвалась из рук Дика, хлопнула дверцей и принялась будить мальчиков. Через пару минут она уже вела их к замку. Дику ничего не оставалось делать, как следовать за ними.

11

Следующие несколько дней прошли безмятежно. Дик почти не видел Кэтрин, все свое время посвящая мальчикам. Он обнаружил, что они не лишены способностей, и порой ему становилось стыдно за свои неправдоподобные ответы и варварские методы преподавания. Но что делать? Ведь Дик Тревис был не учителем, а агентом по продаже редкостей, и даже знания в его излюбленной области — в искусстве — носили вполне определенный, ограниченный характер. Он наперечет знал великие произведения старины и их рыночную стоимость, однако история их создания, жизнь их авторов частенько ускользали у него из памяти…

Чему учил он Франсуа и Джеймса? Дик вряд ли мог ответить на этот вопрос. Кэтрин не вмешивалась в процесс обучения, и Дик каждый раз импровизировал, надеясь, что его не осудят потом слишком строго. Впрочем, об одном Дик мог не волноваться — в сердцах своих маленьких учеников «мистер Дик» занял достойное место!

И лишь для одного у него не находилось времени — для Снежной Пантеры. Лорд Бруксфилд был так же далек от своей мечты, как и в тот день, когда Дик впервые переступил порог Гленку. Нужно было связаться с клиентом, сочинить для него байку, но Дик день ото дня откладывал неприятное дело. К вранью ему было не привыкать, но Дику ужасно не хотелось вспоминать про свою миссию…

И все же чувство ответственности победило. Убедившись однажды вечером, что Кэтрин читает детям в гостиной, Дик проскользнул в холл, где стоял единственный в Гленку телефонный аппарат, и набрал номер коммутатора.

Когда ровный голос телефонистки ответил на том конце провода, Дик зажал трубку рукой и сдавленно прошептал:

— Разговор за счет вызываемого абонента, пожалуйста. Англия, Лондон… — И он назвал номер городской резиденции лорда Бруксфилда.

Несколько минут ожидания, и Дик услышал рокочущий басок лорда.

— Тревис? Это вы? Куда вы пропали? Как продвигается наше дельце?

— Не все сразу, сэр. К статуэтке не так просто подобраться.

— Я рассчитываю на вас, Тревис!

— Я знаю. И делаю все, что могу. Но с леди Кэтрин нелегко иметь дело. Пантеру хорошо охраняют, а о продаже она даже слышать не хочет.

— Вот упрямая баба! — выругался лорд Бруксфилд. — Скажите ей при случае, что я готов увеличить цену. На сто тысяч. Но это максимум. Миллион сто тысяч фунтов.

Дик облизал пересохшие губы. Безумные деньги! Кэтрин смогла бы жить как королева, если бы согласилась на предложение Бруксфилда.

— И еще кое-что, Тревис. Я тут подумал… в случае удачи ваше вознаграждение будет увеличено в два раза. Слышите меня? В два раза! Правда, при одном условии…

Дик провел рукой по лбу. Ладонь стала мокрой от пота.

— В конце месяца я устраиваю ежегодный праздник в Бруксфилдхолле, — продолжал лорд, — и мне бы очень хотелось похвастать Снежной Пантерой перед своими друзьями… Вы меня понимаете?

— Да. Не беспокойтесь, сэр, вы получите свою статуэтку.

— Я в вас верю, Тревис.

Они попрощались, Дик положил трубку и воровато оглянулся. Остается надеяться, что любопытная Лиза не подслушивала у двери…

Дик отодвинул щеколду входной двери и вышел на улицу. В лицо повеяло вечерней прохладой, что было очень своевременно. Мысли Дика путались, и ему требовалось уединение, чтобы привести их в порядок.

Он порылся в карманах, достал пачку сигарет и стал прогуливаться прямо под окнами гостиной, мало заботясь о том, что его могут увидеть дети или Кэтрин. Дику Тревису нужно было ответить себе самому на один очень важный вопрос. Что произошло с ним в Гленку за последнюю пару недель, раз он совершил ужасное святотатство — напрочь позабыл о работе?

Здесь, в Гленку, деньги почему-то не имели большого значения, но ведь остальной мир по-прежнему жил по другим законам, где главной правящей силой является банковский счет. И в этот мир Дику рано или поздно надлежит вернуться, а значит, ему придется вспомнить о деньгах и пожалеть о том, что он был недостаточно усерден в Гленку!

— Я должен получить пантеру во что бы то ни стало, прошептал он сквозь стиснутые зубы. — Для всех будет лучше, если кошмарная статуэтка исчезнет отсюда. Я заработаю комиссионные, да и у Кэтрин появится много денег…

И она знать тебя не захочет, ехидно подсказал Дик самому себе.

А вот и нет. Я расскажу ей всю правду и смогу открыто ухаживать за ней. Все-таки домашний учитель более ограничен в своих действиях, чем агент по продаже редкостей…

Неизвестно, сколько Дик простоял под окнами замка, но когда он решил, что пора возвращаться, входная дверь была надежно заперта. Дик постучал. Вначале негромко, потом все сильнее и сильнее. Бесполезно. Кэтрин наверняка укладывает детей спать, а эта ведьма Лиза сидит на кухне и не выглянет, даже если танки начнут штурмовать замок. Просто удивительно, как она вообще оказалась в холле в день его приезда. Сказочное везение!

А ночь тем временем вступала в свои права. Вот и редкие звезды зажглись над горизонтом, и небо сменило свой оттенок с пепельного на угольно-черный. Зловещий лес, зловещий замок — все вокруг навело бы ужас и на самого отъявленного скептика. Дик бы с удовольствием посмеялся над суеверными страхами, сидя с друзьями в жарко натопленном пабе, однако, стоя на пронизывающем ночном ветру в глухой части северной Шотландии, он уже не считал суеверие бредом. Леса вокруг Гленку казались населенными призраками, самый главный из которых пугает случайных прохожих оскаленной пастью пантеры…

Что есть мочи Дик забарабанил в дверь кулаками. Что за проклятие иметь живое воображение!

Но на призыв Дика никто не откликался. Обитатели замка сидели в уютных комнатках за толстыми стенами и знать не знали о бедолаге, который застрял ночью на улице. Должен же быть другой вход в замок! Какая-нибудь потайная дверь, сгнившая за ненадобностью, через которую можно попасть в жилые помещения…

С бьющимся сердцем Дик начал свой обход. Он старался держаться поближе к стенам, чтобы ничего не пропустить, но, увы, лишь трещины и вездесущий мох нарушали кладку стен. Он дошел почти до самой башни и уже собирался повернуть обратно, чтобы покричать под окнами Кэтрин, как вдруг заметил маленькую дверцу в самом основании башни. К удивлению Дика, дверь была приоткрыта.

Так-то вы спасаетесь от воров, уважаемая Кэтрин, проворчал про себя Дик. Вопиющая небрежность…

Дик нажал на дверь, и она пронзительно заскрипела. Внутри был узкий темный проход, где пахло затхлостью и пылью. Дик случайно прислонился к стене и почувствовал, как его пальцы угодили в паутину. Брр. Что за мерзость. Должно быть, это как раз та южная башня, закрытая из-за аварийного состояния. И в окне которой он отчетливо видел силуэт женщины в белом…

Дик поежился. Пожалуй, сейчас лучше не вспоминать об этом. Нужно отыскать переход в жилую часть замка, а в крайнем случае, можно и тут переночевать. Все же приятнее, чем на улице.

Дик осторожно двинулся вперед. Пару раз он больно стукнулся головой о низкие переборки, один раз чуть не застрял ногой в полусгнившей ступеньке. Но в целом все шло неплохо. Коридор нигде не разветвлялся, и Дик надеялся, что он выведет его куда нужно. Он даже притерпелся к запаху вековой пыли и жалел лишь о том, что в зажигалке кончился газ и он не может подсветить себе путь. А заодно взглянуть на интерьер башни. Вдруг тут что-нибудь интересное завалялось из прошлых времен?

Стоило Дику только подумать о свете, как далеко в кромешной тьме перед ним мелькнул огонек свечи. Мелькнул и пропал, как будто его заслонил кто-то, кому свеча освещала путь. Не думая ни о чем, Дик рванулся вслед за исчезнувшим огоньком. Неважно, кто бродит со свечой по замку. Интересно уже то, что этой ночью в заброшенной башне он оказался не один…

Преследовать кого-либо тайком Дику было не впервой. Он неслышной и невидимой тенью крался за человеком со свечой, и хотя путеводный огонек был виден лишь на поворотах, Дик ни разу не сбился со следа. Инстинкт, который не раз выручал в трудную минуту, вел его сейчас по черным коридорам Гленку. К счастью, пол в этой части замка был целиком каменный, и Дику не нужно было опасаться чересчур громких половиц. Ни разу человек со свечой не заподозрил, что он не один шествует по ночному замку…

Вначале Дик пытался сориентироваться, куда ведет этот бесконечно длинный коридор, но потом махнул на это рукой. Куда-нибудь да выведет его дорожка, недаром его проводник идет так уверенно… Вдруг шаги впереди стихли. Дик прижался к стене, затаив дыхание. Неужели он неосторожно выдал себя? Ох, как не хотелось бы вступать в объяснения… Но он волновался напрасно — Дик услышал скрежет открываемой двери. Его так и подмывало заглянуть за поворот, но инстинкт требовал затаиться. Может быть, сейчас его таинственный проводник стоит, высоко подняв свечу, и всматривается в коридор за своей спиной в надежде увидеть того, кто за ним крадется…

Бам! Дверь с оглушительным шумом захлопнулась, и Дик выругался про себя. Неужели обязательно было закрывать за собой дверь? Сколько теперь ждать, прежде чем можно будет идти дальше? Дик нажал на кнопку часов, и слабый зеленый свет омыл циферблат. Что ж, десять минут покоя и неизвестности, а затем вперед, навстречу приключениям!

Десять минут тянулись дольше часа, но Дик стоически все выдержал. Как только стрелки показали заветное время, он вышел из своего укрытия и пошел к массивной двери в конце коридора. Он старался не шуметь, но открыть дверь тихо все равно не получилось — несмазанные петли оглушительно заскрипели. С бьющимся сердцем Дик проскользнул внутрь и…

И застыл на месте, потрясенный увиденным.

Вытаращив глаза, Дик оглядывался по сторонам. Комната, в которую он попал, сделала бы честь любому музею или антикварному магазину. Даже в скудном свете луны, который просачивался сквозь занавешенные окна, Дику была отлично видна и редкая мебель, и тканые гобелены, и персидский ковер на полу, и тяжелые драпировки в стенной нише, и горки старинного фарфора в шкафчиках из красного дерева, и массивные канделябры на стенах.

Комната была, бесспорно, захламлена, как будто тот, кто обставлял ее, слишком торопился, чтобы разместить дорогие вещи как следует. Однако это не уменьшало их стоимости. В Дике моментально проснулся делец. Он прикинул на глаз примерную цену, которую можно было бы взять за всю эту роскошь на аукционе в Лондоне, и сам же ахнул. За одну только мебель коллекционеры горло друг другу перегрызут…

Потрясенный Дик пошел дальше. В следующей комнате его встретила такая же роскошь, но здесь его цепкий глаз определил другую эпоху. XVIII век, похоже, что настоящий Чиппендэйл. Стулья из красного дерева с изогнутыми резными ножками, застекленные книжные шкафы из ореха, большие напольные часы… Сокровищница для истинного любителя искусства. Дик взял со столика маленькую вазу и повертел ее в руках. Антикварный фарфор, вот что пылится на задворках Гленку. Какое расточительство… Дик достал из кармана носовой платок и тщательно протер вазу и руки. Пусть хоть что-то в этой комнате будет чистым.

Еще две смежные комнаты, полные таких же сюрпризов, ожидали Дика. Он совершенно позабыл о своем намерении посмотреть в окно и сориентироваться, куда идти дальше. Он позабыл обо всем на свете — история страны разворачивалась перед ним в складках занавесей и парадных портретах, форме диванов и кресел, нежной поверхности шелка. Похоже, Макрои позаботились о том, чтобы оставить своим потомкам как можно больше ценных вещей. Понимает ли Кэтрин, каким сокровищем она владеет? Им надо пользоваться, а не прятать по темным углам!

Дверь в последнюю комнату была завешана темной портьерой, и Дик не сразу заметил ее. Чтобы войти внутрь, ему пришлось согнуться — потолок там опускался ниже, чем в других помещениях. Но, если бы понадобилось, Дик вполз бы туда и на четвереньках, потому что в этой маленькой комнатушке без окон находилось то, зачем он приехал в Гленку, — Снежная Пантера.

Как и в галерее, статуэтка стояла в самом центре комнаты, однако здесь не было стеклянного колпака и электрического освещения. На полу вокруг нее было расставлено множество свечей. Все они горели, и в отблесках красноватого света пантера имела особенно зловещий вид. Она располагалась лицом к вошедшему Дику, и столько в ней было свирепой ярости, что на одно мгновение ему вдруг почудилось, что статуэтка ожила и вот-вот набросится на него. Конечно, в этом виноваты были свечи. Из-за их непрерывного мерцания воздух в комнате словно дрожал, и мертвая глина казалась живой. Но кто принес сюда эти свечи и устроил подобие алтаря вокруг древней скульптуры?

Дик повернул голову вправо и отшатнулся, больно ударившись головой о переборку. Прислонившись к стене, на расстоянии вытянутой руки от него, стояла Кэтрин Колинворт. На ней было темное платье, и непривыкшие к свету глаза не заметили ее сразу. Кэтрин молча смотрела на пантеру, и ее лицо озаряли огневые отблески…

— О, Кэтрин… А я шел по коридору и вдруг увидел…

Дик запнулся. Любое оправдание бессмысленно. «Случайно» и «вдруг» не применимы к его сегодняшнему блужданию по заброшенной башне. Он намеренно выслеживал человека со свечей, вместо того, чтобы окликнуть его, и теперь ему предстоит очень неприятный разговор…

Однако Кэтрин не торопилась задавать щекотливые вопросы. Она без удивления посмотрела на Дика, как будто рассчитывала увидеть его здесь.

— Вы знаете, что это? — спросила она, кивая на статуэтку. — Снежная Пантера, величайшее произведение искусства. Многие коллекционеры душу бы продали, чтобы заполучить ее…

Точно, подумал Дик. И я лично знаю одного.

— Очень красивая вещица, — вежливо произнес он. — Но немного жутковатая. Я видел ее в галерее Тейтгейт… Помните, на выставке, когда мы с вами познакомились?

— Да… выставка… конечно… — рассеянно пробормотала она. — Как давно это было…

Дику стало не по себе. Голос Кэтрин звучал глухо, не так, как обычно. Да и сама она была какой-то другой. Из-за горящих свечей было тяжело дышать, и у Дика чуть закружилась голова. Может быть, ему все это только кажется — и загадочная статуэтка, и ослепительно красивая женщина, и море свечей, разлившееся по полу…

Нужно было говорить, чтобы не терять связи с реальностью, и Дик бросился выяснять интересующие его обстоятельства.

— Странное место вы выбрали для хранения такой ценности, — проговорил он, оглядывая маленькую комнату. — Как я понимаю, ни сигнализации, ни надежной охраны… Вы не боитесь, что вашу пантеру попросту выкрадут?

— Не боюсь, — лучезарно улыбнулась Кэтрин. — У пантеры отличная охрана. В прошлом году парочка смельчаков попыталась ее украсть…

— И что же им помешало? — небрежно бросил Дик. — Лиза со шваброй?

— Их тела нашли на смотровой площадке около замка. У обоих было перегрызено горло. Брр… не самое аппетитное зрелище.

Дик вздрогнул. Его больше поразила беззаботность, с которой говорила Кэтрин, чем ужасная участь воров.

— И кто же их так отделал? — пробормотал он.

— Доктор из Гэллоуха сказал, что раны нанесены клыками какого-то крупного животного. В местных лесах звери с такими резцами не водятся.

Кэтрин шагнула к статуэтке и подвинула одну свечу. Дик машинально перевел глаза на оскаленную морду пантеры. Казалось, она смотрит прямо на него, и слюна вот-вот закапает из пасти в предвкушении обильного ужина. Да, такими клыками запросто можно прокусить человеческое горло, внезапно подумал Дик.

И одернул сам себя. Он, наверное, бредит, если думает о статуэтке в таком духе. Это всего лишь неодушевленный кусок глины, который один сумасшедший превратил в произведение искусства. Кэтрин просто хочет нагнать на него страху, и, надо отдать ей должное, у нее неплохо получается.

— Не повезло парням, — хмыкнул Дик. — А как же туристы и местные жители? На них таинственное животное не нападает?

— Туристы не появляются в Гленку ночью. А в Гэллоухе и без того знают, что от замка надо держаться подальше.

— Да, вы говорили, что здесь до сих пор сильны суеверия, — рассмеялся Дик.

— Здесь до сих пор силен страх смерти.

Смех замер на губах Дика, когда он увидел глаза Кэтрин. Она обошла пантеру и стояла теперь как раз напротив Дика. Черная проекция белой статуэтки, Кэтрин возвышалась над ней, в точности копируя ее позу. У Дика потемнело в глазах.

— Здесь очень душно, — прохрипел он, хватаясь за сердце. — Пойдемте отсюда… Мне не хватает воздуха…

— Да-да… — Кэтрин словно очнулась и снова стала похожей на саму себя. — Конечно, быстрей отсюда! Здесь может быть опасно!

Она подбежала к Дику и буквально вытолкала его из каморки. Взявшись за руки, они пробежали через всю анфиладу комнат, заставленных антикварной мебелью. Только когда за ними захлопнулась тяжелая дверь, отделяющая закрытую часть замка от жилого коридора, Кэтрин остановилась и перевела дух.

— Господи, Кэтрин, как же вы меня напугали, — пробормотал Дик.

— Я сама себя иногда пугаю, — всхлипнула она и вдруг, к великому ужасу Дика, расплакалась.

— Ну-ну, что вы… не стоит так расстраиваться… — Он неловко привлек Кэтрин к себе и погладил ее по голове. Тело женщины сотрясали рыдания. — Прошу вас, Кэтрин…

— Вы ничего не знаете…

— Я знаю достаточно, — мягко возразил Дик. — Вы не очень хорошо себя чувствуете…

Кэтрин подняла на него изумленные глаза.

— Вы думаете, что я больна?

Так странно было видеть искреннее удивление на заплаканном лице, что Дик немного растерялся…

— Но… как же иначе все это объяснить?

Естественный вопрос Дика спровоцировал новый поток слез.

— Кэтрин, милая, не надо… — Дик уже по-настоящему обнял женщину и прижал к себе, баюкая точно младенца.

— Я… я не могу больше, — задыхалась от рыданий Кэтрин.

— Вы можете рассказать мне, в чем дело? Может быть, я смогу помочь?

— Н-нет…

— Я действительно хочу вам помочь. — Дик взял Кэтрин за плечи и пытливо заглянул ей в глаза. — Доверьтесь мне. Я же вижу, как вы страдаете…

Кэтрин глубоко вздохнула.

— Хорошо… Пойдемте ко мне.

Дик напрягся. Ко мне? Как провокационно это прозвучало… Неужели Кэтрин забыла о собственном предупреждении? И никогда не позволяйте мне соблазнять себя … Впрочем, она и не соблазняла. Дик взглянул на серьезное, побледневшее личико Кэтрин и устыдился своих мыслей.

Комната, куда Кэтрин привела Дика, была небольшой, но уютной. Здесь гораздо меньше, чем во всем остальном замке, ощущалось дыхание старины. Вполне современный диван в углу, кресло у окна, письменный стол и узкий шкаф составляли всю ее меблировку. Но, несмотря на скудную обстановку, чувствовалось, что здесь живет человек с большим вкусом. Изящество и простота — вот как Дик описал про себя стиль комнаты Кэтрин. Очень похоже на нее.

Движением руки Кэтрин предложила Дику сесть на диван, а сама устроилась в кресле напротив него. Она зажгла не люстру, а небольшой светильник на стене, и от этого атмосфера в комнате сразу стала теплой, располагающей к откровенности. Дик предпочел бы, чтобы Кэтрин села рядом с ним. Ему хотелось чувствовать ее тело, успокаивать ее, прижимать к себе, как он только что делал на лестнице. Однако Кэтрин была как никогда далека от романтики. Сложив руки на коленях, скорбным размеренным голосом она начала свой рассказ.

12

Немолодая толстая женщина в просторном сером платье заглянула в темную каморку в углу кухни и сокрушенно покачала головой. Ах, как же жаль мальчика… Такой красивенький, такой молодой, картинки рисовал — залюбуешься… А вот сгубила его ведьма, не пощадила. Ох, что за времена настали для старого замка… Чем только все это закончится…

Женщина занавесила вход в каморку грязной тряпкой и отправилась по своим делам. Требовалось замесить тесто и порезать лук. Много еды нужно приготовить для вечернего пира, нет времени посидеть рядом с больным мальчиком, протереть его лоб прохладной водой…

Йен-англичанин ничего не сознавал. Ни заботливых вздохов старой поварихи, ни едкого запаха сала, ни духоты тесной вонючей каморки, где он лежал в беспамятстве уже который день. Сердобольные служанки присматривали за ним, надеясь, что хозяин замка не выкинет бедняжку на улицу. Они могли не волноваться — Данслаффу Макрою приходилось сейчас туго. Он больше думал о том, как бы загладить свою вину перед королем после неудачного восстания Дональда Дуфа, чем о судьбе лондонского художника.

Йен и не подозревал, что столько сердец сочувствуют ему. Он боролся за жизнь. Страшные видения одолевали его больной мозг. Звери невиданной породы набрасывались на него и остервенело рвали живую плоть. С клыков капала кровь… Йен кричал, но ни одного звука не вылетало из его горла. Ему чудился лес, безмолвный, мрачный, покрытый снегом, на котором мягкие лапы животного оставляют странные следы… Они чем-то похожи на след человеческой стопы, очень маленькой и изящной, стопы ребенка или женщины… Йен брел по лесу, затирая следы, и чувствовал на себе чей-то взгляд. Опасность была повсюду, и нужно было бежать прочь из этого жуткого места, но ноги Йена отказывались повиноваться ему… Он ждал, сам не зная чего, высматривал кого-то за деревьями и в то же время сознавал, что встреча эта принесет ему лишь гибель…

Йен стонал и ворочался на своей тонкой подстилке, разложенной прямо на холодном каменном полу. Светлые волосы англичанина слиплись в грязные пряди, сквозь прорехи в одежде проглядывало голое тело. Только руки, крепкие и одновременно изящные руки с гибкими длинными пальцами, руки творца, напоминали о былой красоте юноши.

Бред не выпускал Йена из своих объятий, и кухонные служанки были уверены, что недалек тот день, когда его окоченевшее тело вынесут из каморки и похоронят в замковом рву. Слишком многое пришлось вынести бедняге… Разве не на его глазах взбесившиеся собаки сэра Макдональда разорвали на куски хорошенькую Маргрит, служанку из Гэллоуха, которая была неравнодушна к Йену? Собак, конечно, пришлось убить. Леди Линн настояла на этом, хотя сэр Макдональд был против. Хорошую свору нынче нелегко достать, а что стоит жизнь одной служанки? Но леди Линн приказала, и собаки были тотчас убиты. Разъяренный сэр Макдональд немедленно покинул замок, и знающие люди поговаривали, что именно этого и добивалась капризная хозяйка Гленку!

Но Йен ничего не знал об этих сплетнях. Как и о том, что Данслафф Макрой наконец просватал красавицу дочь за Эрика Кэмпбелла, графа Аргайла, королевского любимца, владельца множества земель и поместий в западной Шотландии. А что было делать гордому Данслаффу? Его свобода, а может быть, и жизнь была под угрозой до тех пор, пока в сердце графа Аргайла не вспыхнула любовь к Линн!

Долго пролежал Йен-англичанин без сознания, и никто не надеялся увидеть его живым. Но крепкий организм победил болезнь, и разум вернулся к Йену, когда ткачихи Гленку готовили богатое приданое для Линн Макрой.

Как же отличался этот Йен от того красавца, который несколько месяцев назад приехал в Гленку вместе с графом Кэмпбеллом! Лицо Йена осунулось, некогда прекрасные волосы неровными клоками свисали с головы. Страшно было смотреть ему в глаза — бессмысленно-вялые в одно время, они вдруг загорались безумной энергией, как будто Йен припоминал что-то, что вызывало у него прилив сил. Те, кто пророчили ему скорый конец, ошибались. У Йена-англичанина было еще дело на этом свете. Дело, ради которого он выкарабкался из сумеречных глубин сознания и которое он должен был довести до конца.

Раньше, в лондонской жизни, Йену не раз приходилось наблюдать за тем, как его учитель смешивает с водой сухую глину, мнет ее руками и лепит из нее фигурки. Никогда Йену не хотелось самому попробовать вылепить что-нибудь, он предпочитал воплощать свои фантазии кистью и красками. Но сейчас неведомая сила управляла им и заставляла браться за то, к чему у него не было привычки…

Йен бродил по окрестностям Гленку, подыскивая нужные материалы. Лишь глубоко в лес он боялся заходить и старательно обходил полянку, на которой была растерзана несчастная Маргрит. Йен собирал глину и смешивал ее с песком, добиваясь нужного эффекта. Откуда он знал все это? Йен себя не спрашивал. Видения рождались в его голове, и он должен был воплотить эти видения в жизнь, чтобы обрести покой.

— Совсем рехнулся парень, — судачили между собой служанки, наблюдая за стараниями Йена. — А все она виновата… У кого жизнь заберет, у кого разум… Ох, не видать нам покоя в Гленку, пока она тут хозяйничает… Скорей бы уж уезжала в Аргайл!

Наконец у Йена было достаточно глины, и он приступил к работе. Конечно, не на кухне. Оттуда его сразу же прогнали бы. Нет, в пустой комнатке на вершине южной башни, куда рыжая колдунья заманила его в первый раз, сотворит он свое чудо! Йен работал без продыху, мял податливую глину и не чувствовал бега времени. Видение с каждым разом являлось Йену все отчетливее, и он уже не понимал, что плод его воображения, а что — действительность. Она была повсюду — преследовала его в снах, склонялась над его плечом, рыскала с ним в поисках глины, и все время Йен ощущал на лице ее зловонное дыхание… Он лепил, вкладывая в каждое движение пальцев силу своей любви и ненависти, проклиная и желая…

Йен больше не любил — он ненавидел, но ненависть эта была с привкусом страсти и тоски. Где бы он ни был, тоска всегда была с ним, тоска по ее губам, по ее телу, по ее надменному жестокому смеху… И все же Йен знал, что ни минуты не стал бы колебаться, если бы мог убить ее… Не должно жить на свете чудовище, которое с такой легкостью лишает других людей жизни и воли. Не будет счастье в Гленку до тех пор, пока по замку витает дух колдуньи. А он будет жить вечно, потому что зло неистребимо и не умирает вместе с бренным телом. И все же он, Йен-англичанин, сделает все, что в его силах… Он скует дух ведьмы оковами ненависти и заточит его в своей скульптуре. Будь проклята, проклята навсегда, шептали губы художника, а пальцы умело лепили голову кошки на хрупком женском теле. Ненавижу тебя, и пусть сила моей ненависти вечно преследует тебя…

Последний взмах руки, и странное творение Йена-англичанина было готово. Женщина шла вперед, защищаясь от порывов ветра, женщина-чудовище с головой хищного животного, чьи зубы впивались в тело бедной Маргрит и жадно рвали его на куски. Никогда Йен не забудет страшную сцену, увиденную в лесу, и никогда не простит женщину, к которой до сих пор стремится его несчастное сердце…

— Тело юного художника нашли случайно через несколько дней. Приехали новые гости, и служанку отправили срочно подготовить новые комнаты в башне. Увидев труп, она подняла крик. Сбежались люди… Йен лежал на полу, и мука застыла на его красивом изможденном лице. А рядом с ним стояла удивительная скульптура, словно живая женщина с головой животного высотой не больше фута. Нельзя было без дрожи смотреть на мерзкую пасть с клыками, и слуги неистово крестились, проходя по делу мимо комнаты, где умер англичанин.

Сэр Данслафф хотел было разбить эту пакость, но леди Линн статуэтка понравилась, и она забрала ее с собой, когда вышла замуж за Эрика Кэмпбелла. Через год у нее родился ребенок, а потом еще один… А еще через пять лет сэра Кэмпбелла нашли в кровати с прокушенным лицом. Леди Линн исчезла. Ее старший сын остался в Аргайле и наследовал богатство отца, а дочь отправили обратно в Гленку, так что род Данслаффа Макроя не прерывался… Статуэтка, как вы знаете, получила в наше время имя Снежной Пантеры и хранится в Гленку в той самой комнате, в которой, по легенде, Йен-англичанин ее вылепил. Такова предыстория…

Кэтрин задумалась.

— К-красивая легенда, — пробормотал Дик. — Красивая и жутковатая. Правда, многие старинные предания грешат этим. Знаете, если обнародовать эту историю, ценность вашей Снежной Пантеры обязательно возрастет…

— Я не собираюсь ее продавать!

Дик очнулся. Увлеченный рассказом Кэтрин, он позабыл о своей роли.

— Конечно, — торопливо кивнул он. — Но вам не кажется, что такой редкости место в музее? Со всего мира люди приезжали бы взглянуть на такое чудо… Да и, наверное, не очень приятно держать дома вещь, с которой связано такое кровавое предание.

— Боюсь, что у меня нет выбора, — криво усмехнулась Кэтрин. — Я еще не дошла до самого главного… Проклятие Йена сбылось. Уже несколько столетий дух Линн Макрой не оставляет в покое ее потомков.

Дик натянуто рассмеялся. Что за нелепица… Оставьте эти средневековые глупости для Голливуда! Однако улыбка застыла на его лице, когда он увидел глаза Кэтрин. Боль, страх, ненависть, все смешалось и зажгло в них скорбный огонь…

— Смешно? — вздохнула она. — Пожалуй, так оно и должно быть. Глупая легенда, в которую верит глупая женщина, не так ли?

— Я… я не имел это в виду…

— Не оправдывайтесь, Ричард. Я вас понимаю. Я сама думала точно так же, пока… Одним словом, поверьте мне, дух Линн заключен в Снежной Пантере и время от времени пробуждается.

— Время от времени?

— В каждом пятом поколении женщина из семьи Макрой, из потомков Линн, испытывает на себе всю силу проклятия Йена-англичанина. Четыре столетия записи об этом ведутся и хранятся в нашей семье в строгом секрете… Как вы понимаете, это не та тайна, которую можно открыть постороннему человеку.

Кэтрин поставила руки на подлокотники кресла и закрыла лицо ладонями. У Дика голова шла кругом. Много непонятного случилось с ним в Гленку, но объяснение Кэтрин было слишком… неправдоподобным, чтобы поверить в него!

— И что творит этот самый дух? — спросил он.

— Убивает, — глухо ответила Кэтрин.

Дик стиснул руки. Отличное продолжение для готической истории.

— Простите, Кэтрин, но все это… немыслимо! Я… я прагматик и не могу поверить…

— Я все понимаю. — Кэтрин отняла руки от лица и откинулась на спинку кресла. — Не нужно мне было вам все это рассказывать… Но мне так хотелось поделиться с кем-нибудь!

В голосе женщины прозвучало такое отчаяние, что Дику невольно захотелось быть к ней ближе. Неважно, больна она или нет, но она нуждается в помощи… Дик сел перед Кэтрин на колени и взял ее ладонь.

— Я готов вас выслушать… Вы можете мне довериться.

— Я прекрасно знаю, что мои слова кажутся бредом сумасшедшего, — горько улыбнулась Кэтрин. — Когда я поняла, что я та самая Макрой, рожденная в очередном пятом поколении, мне тоже показалось это глупостью. Но вся моя жизнь — доказательство того, что дух Линн Макрой действительно преследует меня… Вернее, мужчин, которые меня окружают…

— Мужчин?

— Да. Вы ведь сами сталкивались с ней, Ричард. Вы видели, как она бродит вокруг замка… И в тот вечер, когда, как вы сказали, я чуть было… — Кэтрин покраснела. — Одним словом, когда я соблазняла вас… это была не я, а Линн Макрой.

Дик провел рукой по лбу. Час от часу не легче. Кто-то здесь точно сошел с ума. Или она, рассказывающая невероятные бредни, или он, спокойно слушающий их.

— Но… разве так бывает?

— Бывает все. Даже то, во что невозможно поверить. Скажите мне откровенно, Ричард, почему тогда ничего не произошло между вами и… как бы мной?

Дик замялся.

— Говорите все, как есть. Что было? Как она себя вела?

Странно было слышать, как Кэтрин рассуждает о себе в третьем лице. Раздвоение личности? — гадал про себя Дик. Если бы только мне удалось убедить ее посетить психиатра…

— Вы… то есть она… дали мне понять, что…

— Господи, Ричард, вы же взрослый человек! — взорвалась Кэтрин. — Называйте вещи своими именами!

Хочешь правду? — невольно обозлился Дик. Получай!

— Вы накинулись на меня как ненормальная и затащили на диван в гостиной, — непринужденно заявил он, отодвигаясь от Кэтрин, но не сводя с нее глаз. — Мы разделись…

Щеки Кэтрин покрыл румянец, однако сосредоточенное выражение не покидало ее глаза.

— И очень неплохо проводили время. Сразу скажу, что вы меня очень удивили…

— Чем?

— М-м… своей страстностью… Я не ожидал, что под маской воспитанной леди скрывается такая огненная женщина…

Страницы: «« 12345678 »»

Читать бесплатно другие книги:

Кольдиц – старинный замок, в котором расположился один из первых лагерей для военнопленных на террит...
На краю Безымянного леса стоит деревня Хренодерки, и кроме хрена хренодерчанам сложно что-либо вырас...
В книге Эдварда Янга, морского офицера-подводника, рассказывается о боевых действиях британских субм...
На острове Святой Елены Наполеон писал о войне 1812 года: «Эта роковая война с Россией, в которую я ...
Издание рассказывает о политических организациях, деятельность которых оставила значительный след в ...