Серенада для невесты Лайт Виктория

7

Анне лишь под утро удалось забыться в коротком сне. Но когда она проснулась утром, она почувствовала себя на редкость бодрой и отдохнувшей. А, главное, решительно настроенной. Замуж за Артура Беллингейма она не выйдет ни в коем случае. Если раньше ей было все равно, и она с готовностью повиновалась воле отца, то сейчас все изменилось. И дело не только в том, что ее сердце несвободно. Просто безобразие, что Артур женится на ней вовсе не изза желания угодить отцу, а чтобы получить полностью наследство. Хотя бы поэтому он заслуживает, чтобы его оставили с носом.

Анна умывалась и напевала веселую песенку. Если бы матушка Магдалена, хорошо изучившая настроения своей воспитанницы, увидела ее сейчас, она сразу бы поняла, что Анна чтото замышляет. Но матушка Магдалена осталась в далеком Блуа, и никто не мог заподозрить, что творится в голове Анны. Флора была счастлива, что ее кузина находится в таком прекрасном настроении. Вчерашняя истерика, казалось, не оставила ни малейшего следа.

Наверное, это была просто реакция на новую обстановку, подумала Флора. Разве эта глупышка разбирается в том, что такое любовь? Вряд ли монахини учили ее этому… И Флора решила не забивать себе голову вымышленными проблемами Анны. Тем более, что она вроде бы осознала, что у нее изумительный жених.

Лорд Чизвик тоже заметил перемену в настроении Анны. Вчера она была задумчива и сдержанна, а с утра за завтраком ее глаза блестели, а губы то и дело норовили улыбнуться. Анна была шаловлива и энергична. Если бы Артур был здесь, не без сожаления подумал Чизвик, он бы точно влюбился…

Но девушка меньше всего сейчас думала об Артуре Беллингейме. Все это представление было затеяно ею исключительно ради лорда Чизвика. Ей было необходимо сбить его с толку, обмануть своим радужным настроением, чтобы выпытать важную информацию. Случай представился вскоре, когда служанка принесла аппетитные блины с клубничным джемом. Лорд Чизвик был большим лакомкой, и его кухарка отлично готовила.

— О, дядя Джордж, блины просто чудо! — воскликнула Анна, откусив немного. — Никогда не ела ничего подобного!

Флора энергично закивала. Она была слишком занята жеванием, чтобы отвлекаться на слова. Лорд Чизвик довольно улыбнулся.

— А вы, наверное, думали, что в Англии и готовитьто как следует не умеют? — спросил он, лукаво подмигивая девушкам. — Мне известно мнение французов на этот счет…

Флора пожала плечами и невозмутимо продолжила есть. Анна сказала:

— Надо, чтобы на свадьбе тоже была отменная еда…

Флора закашлялась, подавившись блином. Нет, какова девчонка! Вчера горькими слезами обливалась, твердила, что жить не может без Гарольда, а сегодня преспокойно рассуждает о меню на свадьбе с Артуром! Ужасно безответственно с ее стороны.

Но лорд Чизвик не был свидетелем вчерашней истерики Анны, поэтому благосклонно воспринял ее слова.

— Конечно, тебе не стоит волноваться. У вас будет все самое лучшее. Не забывай, ты выходишь замуж за человека, который принадлежит к высшему свету Лондона. Внимание к такому событию тоже будет повышенное.

Анна лучезарно улыбнулась. Глядя на нее, можно было смело сказать, что свадьба с графом Шафтсбери — величайшая радость в ее жизни. Флора многозначительно хмыкнула. Она была девушкой прямой и ненавидела притворство. Поведение кузины ее удивляло. Но, в конце концов, она слишком мало ее знает, чтобы делать какиелибо выводы. Может быть, за ночь Анна разлюбила Гарольда и полюбила Артура. Всякое бывает в наши дни, особенно, когда не имеешь никакого опыта в таких делах… К тому же Артур Беллингейм такой красавец, тихонько вздохнула Флора.

— Артур знатен и богат, — как бы про себя повторила Анна.

— И ты не можешь отрицать, он весьма недурен собой, — добавил лорд Чизвик.

Анна кивнула и потупилась, как и подобает благовоспитанной девушке.

— Вы будете чудесной парой, — с убеждением продолжил Чизвик.

Настрой Анны безгранично радовал его. Вчера она была так молчалива и холодна, что он решил, что всетаки совершает огромную ошибку, позволяя молодым людям слепо следовать требованию отцов. Но сегодня девочка прямотаки светится от счастья. Было восхитительно смотреть на нее и любоваться.

— Вы просто созданы друг для друга. — Лорд Чизвик умилился. — Как правильно поступили ваши мудрые отцы. Современная молодежь испорчена, не понимает, что хорошо и что плохо и нуждается в постоянной опеке…

Неизвестно, как далеко бы зашел Чизвик в своих рассуждениях, если бы не свирепый взгляд, который в его сторону кинула представительница той самой современной молодежи. Флора терпеть не могла подобные разговоры, и только мысль о приличиях удержала ее от язвительного ответа.

Чизвик закашлялся, правильно истолковав взгляд девушки. Пожалуй, он поторопился. Анна, конечно, прелесть, но ее кузина… Как раз та самая современная девица с накрашенными губами. Наверняка в ее чемодане куча возмутительных юбок с разрезами до талии и непременная пачка сигарет. Лорд Чизвик был добр, но старомоден, поэтому Флора, в отличии от Анны, казалась ему несколько вызывающей.

— Да, папа всегда был предусмотрителен, — важно кивнула Анна, — и заботился о своей семье…

Флора с ожесточением принялась за блины. Лицемерка! Но что еще ожидать от воспитанницы монахинь? Провела лучшие годы взаперти и думает, что разбирается в людях. По ее мнению папочка Анны был просто самодур, помешанный на своем происхождении. Недаром он со своей сестрой, матерью Флоры, даже не пожелал видеться, когда она вышла замуж за обычного человека.

— Видимо, отец Артура был таким же, — невозмутимо продолжала Анна.

Она видела, что Флора то краснеет, то бледнеет от злости, не специально не обращала внимания. С кузиной она объяснится потом, сейчас нужно разобраться с милым дядюшкой Джорджем…

— Да, — кивнул лорд Чизвик. — Антуан Шафтсбери был предусмотрительным.

А также деспотом, который не считался ни с чьими желаниями, кроме своих, захотелось ему добавить. Но зачем ворошить прошлое, раз все устроилось к всеобщему удовольствию?

— Это замечательно, что существуют на свете такие отцы, — вздохнула Анна. — И такие сыновья…

Чизвик довольно улыбнулся. Итак, девочка с самого утра расхваливает Артура. Что же будет вечером? Но Флора насторожилась. Она уловила в голосе Анны нотки, которые явно указывали на то, что за словами кузины кроется нечто большее, чем простое желание восхищаться своим женихом и его семьей. Как бы мало Флора ни знала Анну, она не считала ее дурочкой. К чему бы эти неудержимые восхваления?

— Да, Артур — неплохой мальчик, — сдержанно проговорил Чизвик.

Емуто была досконально известна история «послушания» Артура. Но Анне совсем не обязательно знать об этом.

— Нет, это действительно достойно восхищения! — воскликнула Анна. Она отставила в сторону стакан с соком и мечтательно подперла подбородок рукой. — Только подумайте — отец на смертном одре выражает желание, чтобы сын взял в жены неизвестную ему девушку, потому что отец, двадцать лет назад заключил соглашение об этом браке. Настоящее Средневековье. В наше время подобное послушание уже стало легендой. Тем приятнее знать, что есть еще люди, для которых слово родителей — закон.

Флора прыснула и наклонилась над тарелкой, чтобы скрыть усмешку. Голос Анна прозвучал с таким патетическим надрывом, что было ясно — она просто издевается. Даже лорд Чизвик забеспокоился. Тон девушки давал понять, что не стоит принимать ее слова за чистую монету.

— Артур не такой уж идеал… — попытался рассмеяться он. — Поначалу он не был в восторге, узнав о желании отца.

— И я его вполне понимаю. — Анна со строгостью посмотрела на опекуна. — Ни один мужчина не обрадуется подобному известию. Но как и подобает послушному сыну, он не смог оказать умирающему отцу…

— Все было немного не так. — Чизвик задумался. Наверное, ничего страшного не будет, если он расскажет Анне, что Артур узнал об этой договоренности из завещания. — Покойный граф ничего не говорил сыну при жизни. Он включил пункт насчет вашей свадьбы в завещание.

Флора презрительно фыркнула. И эти люди живут в двадцатом веке!

— Завещание… — медленно проговорила Анна. — Как романтично…

Лорд Чизвик с подозрением покосился на девушку. Но Анна так мило улыбнулась ему, что его сердце оттаяло. Конечно, она всего лишь маленькая сентиментальная девочка. Воспитывалась в монастыре, читала книжки о возвышенном. Никакой современной грязи и развращенности. Клад, а не невеста!

— Отец просит сына выполнить его волю — жениться, — мечтательно продолжила Анна. — И сын выражает готовность связать свою жизнь с женщиной, которую ни разу в жизни не видел. Это ли не самопожертвование? Ведь ничего не мешало Артуру просто проигнорировать слова отца и жить дальше, как захочется. Но Артур не стал так поступать, и уже одно это достойно уважения…

Лорд Чизвик огорченно крякнул. Флора с любопытством разглядывала его покрасневшее лицо. Нет, здесь дело нечисто, раз он смущенно отводит глаза.

— Я восхищаюсь Артуром! — Анна молитвенно сложила ладони.

Чизвик забарабанил пальцами по столу. Этот разговор нравился ему все меньше и меньше. Легко Анне восторгаться, она же не знает, что произошло на самом деле. И он ей правду не расскажет. Но как неприятно выслушивать ее оды Артуру… Лорд Чизвик был честен, и эти незаслуженные похвалы больно ранили его. Но с другой стороны, что это меняет? Несомненно, что со временем Артур и Анна полюбят друг друга и будут счастливы. Какая разница, что Артура буквально заставили жениться?

Но Анна отнюдь не исчерпала свой запас восторгов до конца.

— Молодой человек, богатый, красивый, из прекрасной семьи, перед ним открыты все ворота… Ничто не мешает ему наслаждаться жизнью…

Чизвик слушал ее с добродушной улыбкой, Флора — затаив дыхание.

— Бескорыстно решает принести себя в жертву, лишь бы выполнить волю отца, — продолжала Анна. — Уступает, не требуя ничего взамен…

Лорд Чизвик закусил губу. Бесспорно, Артур — славный малый, но Анна перегибает палку в своих похвалах.

— Прекрасно, что в мире еще существуют такие люди, — не унималась Анна. — Не каждый способен на такое бескорыстие…

Она украдкой посмотрела на лорда Чизвика. Он сидел со скучающим выражением лица и время от времени делал глоток сока. Спокоен и расслаблен, ждет — не дождется, когда сентиментальная девица прекратит петь дифирамбы своему жениху.

— Бескорыстие, не так ли, дядя Джордж? — вдруг резко спросила Анна. Ее голос из нежного и медоточивого в одно мгновенье стал суровым и требовательным.

Лорд Чизвик подпрыгнул на месте.

— Ччто тты имеешь в виду, дорогая? — пробормотал он.

— Почему Артур женится на мне? — Анна смотрела в упор на несчастного Чизвика, который буквально съежился под ее взглядом.

Флора была готова захлопать в ладоши. Браво, Анна! Сценка была разыграна превосходно, старичок настолько растерялся, что даже потерял дар речи.

— Итак, дядя Джордж, в чем дело? — спокойно проговорила Анна. — Я жду ответа.

— Нно ведь ты ссама собралась за него замуж только по велению отца, — пробормотал Чизвик.

— Я послушалась отца, когда он сообщил мне, что подыскал для меня достойного жениха. Я женщина, к тому же я давно знала о том, что гдето в Англии живет человек, за которого я выйду замуж. Артуру стало известно о нашей помолвке только из завещания. Я не верю, что он не возмутился. Так почему же он всетаки согласился?

А из нее вышел бы отличный следователь, подумала Флора с восхищением. Чизвику точно не выстоять.

— Я сумел убедить его, что так будет лучше…

Лорд Чизвик знал, что лгать он не умеет. Но Анна должна ему поверить!

— Неужели? — Девушка усмехнулась. — И в завещании не было никаких дополнительных условий? Например, чтонибудь насчет того, что если Артур не женится на мне, то не сможет пользоваться частью своего наследства.

Она знает, подумал Чизвик, холодея. А ведь я с самого начала был уверен, что это не самая лучшая затея…

— Какая мерзость! — воскликнула Флора, не удержавшись. — А с виду такой симпатичный молодой человек.

— Что скажете, дядя Джордж? — спросила Анна, хотя по лицу лорда Чизвика все было ясно без слов.

— Анна, мы могли бы обсудить это наедине? — через силу проговорил он.

— Очень мне все это надо! — с обидой проговорила Флора и встала изза стола. — Секретничайте, сколько хотите!

Она вышла из столовой, вызывающе крутя бедрами.

— Я хотел сказать, что мы можем поговорить об этом после завтрака, — растерянно пробормотал Чизвик.

— Флора — добрая девушка и не обидится, — сказала Анна сухо. — Я — совсем другое дело. И у меня повод для обиды посерьезнее…

У Чизвика мурашки по спине побежали от ее тона.

— Анна, дорогая моя, но что я мог поделать? — взмолился он.

— Значит, это правда. — Она довольно улыбнулась. — Не хотите ли еще сока?

— Откуда это тебе известно?

— Сорока на хвосте принесла.

Ее спокойствие пугало лорда Чизвика больше всего.

— Ты не должна слишком строго судить его, — пробормотал он, прекрасно сознавая, что с точки зрения Анны все это отвратительно.

— А как я должна к этому относится? — Девушка наклонилась вперед. — Вряд ли отец предполагал, что Артура будут заставлять жениться на мне. Это унизительно.

— Анна, попробуй посмотреть на это с другой стороны. Как иначе граф Шафтсбери мог воздействовать на сына? — воскликнул лорд Чизвик.

— А зачем надо было на него воздействовать? Артур отказался, что ж, вот и конец глупой истории с помолвкой! — отрезала девушка.

Чизвик вздрогнул. Никогда он не думал, что Анна так решительна.

— В любом случае, это сейчас неважно, — успокаивающе произнес он. — Ты… гхм… Артуру понравилась, так что о чем можно говорить?

И тут Анна показала себя во всем блеске. Матушка Магдалена и не догадывалась, что в ее воспитаннице дремлет недюжинный актерский талант.

— О чем говорить?! — воскликнула девушка, поднимаясь со стула. Она отшвырнула в сторону салфетку. Ее губы дрожали, в глазах застыли слезы. — Как вы можете, дядя Джордж!

Из горла Анны вырвалось рыдание. Чизвик в ужасе смотрел на нее.

— Я провела в монастыре пять лет. Я ничего не знаю о современной жизни. Я надеюсь, что муж, выбранный для меня отцом, будет уважать и защищать меня, что он станет для меня опорой в этом мире. Я приезжаю в чужую страну, где у меня нет ни родственников, ни друзей, только вы, дядя Джордж, и он…

Голос Анны дрогнул. Она заломила руки — воплощенное горе.

— Детка, прошу тебя… — Чизвик сделал безуспешную попытку успокоить девушку.

— И тут я узнаю, что человек, который должен стать моим мужем и защитником, просто боится потерять свои деньги!

Анна как подкошенная рухнула обратно на стул. Ее бледное личико было залито слезами. Она действительно чувствовала себя очень несчастной. Быть невестой одного и любить другого — что может быть хуже?

— Анна, милая, только не нервничай. — Чизвик подбежал к девушке так быстро, насколько ему позволял артрит, и схватил ее за руку. — Я даже не думал, что ты будешь так переживать…

— Разве мне может понравиться, что меня попросту продали? — всхлипнула Анна и закрыла лицо руками. Несмотря на серьезность положения, она чуть не рассмеялась — столь комично было страдание, написанное на лице лорда Чизвика.

— Ну, не так все ужасно, — пролепетал перепуганный Чизвик. — Мы не думали…

Он запнулся.

— Вы думали, что я ни о чем не узнаю, — с горечью проговорила Анна. — Что я спокойно выйду замуж за Артура и буду счастлива…

— Но ведь это было бы очень хорошо, — робко заметил лорд Чизвик.

— Жить с такой ложью? — вспыхнула Анна. — Никогда!

Они замолчали. Через несколько минут, прерываемых лишь судорожными всхлипами девушки, Чизвик осмелился спросить:

— И что же ты теперь будешь делать?

Анна беспомощно захлопала глазами.

— А что вы посоветуете мне, дядя Джордж? Ведь у меня нет никого ближе вас. Тетя Анжела и ее семья не в счет, я не поддерживала с ними никаких отношений, разве что с Флорой… но вы — совсем другое дело…

Лорд Чизвик был растроган. Девочка права. Он ее опекун и обязан позаботиться о ее будущем.

— А ты не хочешь просто забыть об этом завещании? — предложил он. — У тебя будет прекрасный муж. К чему забивать голову пустяками?

Анна покачала головой с видом мученицы.

— Это невозможно, — тихо сказала она. — Я все время буду помнить о том, что было написано в том гадком завещании. Это встанет между мной и Артуром. Начинать брак с обмана — ужасно…

Лорд Чизвик был с ней полностью согласен. Какая здравомыслящая девушка! Но откуда она всетаки выяснила насчет завещания?

— Дядя Джордж, неужели ничего нельзя придумать?

Анна умоляюще посмотрела на опекуна. Ее черные глаза излучали боль. Добрый лорд Чизвик не мог этого вынести.

— Конечно, нужно чтото сделать, — решительно сказал он. — Поговорить с Артуром…

— Ах, только не это! — всплеснула руками Анна. — Что он обо мне подумает? Нет, это ужасно неприлично… Я никогда не осмелюсь сказать ему, что знаю об этом позорном условии…

Анна встала и принялась ходить по столовой. Откровенная беседа с Артуром не входила в ее планы. По крайней мере, пока. Тот сразу догадается, что рассказать ей о завещании мог только Гарольд, и получится очень некрасиво для них обоих. Конечно, можно было бы просто признаться в том, что она любит другого и… Анна призадумалась. Да, звучит заманчиво. Но становиться причиной ссоры друзей ей не хотелось, да ей и нельзя предпринимать никаких шагов, не посоветовавшись с Гарри. Она должна быть осторожной, чтобы никому не навредить.

— Лучше бы мне никогда не приезжать в Англию! — воскликнула девушка.

— Анна, дорогая, с Артуром могу поговорить я, — предложил лорд Чизвик.

— Это было бы замечательно, — с наигранной грустью вздохнула Анна. — Но чего мы этим добьемся? Разве Артур легко откажется от выгоды, которую ему сулит брак со мной?

Лорд Чизвик призадумался. А девочка права. Но неужели не существует никакого способа расстроить эту свадьбу? Бедняга и не заметил, как ловко Анна перетянула его на свою сторону.

— Разве в завещании нет никаких оговорок? — продолжила девушка. — Например, на случай, если со мной чтонибудь произойдет. Представьте себе, что я сбежала из монастыря с красивым офицером и пропала…

Лорд Чизвик рассмеялся. Такой вариант развития событий казался ему наименее правдоподобным.

— Ты слишком благоразумна, чтобы сбегать с офицером! — воскликнул он с улыбкой.

Была, захотелось добавить Анне. До того, как встретила Гарольда. Если бы он предложил мне убежать с ним… Что ж, у нас всегда останется эта возможность, если не получится решить дело похорошему.

— Знаешь, согласно завещанию Артур не теряет свое наследство, если не женится на тебе, — задумчиво проговорил лорд Чизвик.

Анна навострила уши. Вот как раз это она и хотела выяснить, затевая столь неприятный разговор.

— Он просто не сможет свободно распоряжаться им… Ах, да, и фамильный замок он тоже потеряет.

— Как несправедливо, — поежилась Анна. — Вот значит, во сколько меня оценили. А кто же будет распоряжаться имуществом Артура, если не он сам?

— Я, — смущенно пробормотал Чизвик. — Душеприказчиком назначен я…

— Дядя Джордж! — Все свое негодование Анна вложила в этот возглас. — Как вы могли…

— Но, дитя мое, таково завещание Антуана Шафтсбери. — Лорд Чизвик развел руками. — Я был его лучшим другом.

— Похоже, у вас немало безумных друзей, — заметила Анна с едкой иронией. — Мой отец, отец Артура. И как вы только могли допустить такое?

Если бы лорд Чизвик не был бы смущен словами девушки, он бы давно обратил внимание на то, как сильно изменилось ее поведение. Она больше не была несчастной девочкой, жертвой обстоятельств. Наоборот, на ее лице была написана суровая решимость сражаться за себя.

— Дядя Джордж, неужели вы не можете отказаться и отдать все Артуру без всяких условий? — воскликнула Анна.

— Не могу, — кивнул он. — Думаешь, мне это приятно? Но Антуан во что бы то ни стало хотел, чтобы вы поженились. Он предусмотрел все. Я не имею права отказываться от управления компаниями Шафтсбери, потому что в таком случае Артур вообще может потерять все.

Анна с досадой ударила рукой по старинному комоду, который стоял в углу столовой, и опрокинула вазочку с цветами. Все ополчились против нее!

— Так что будет лучше, если ты попытаешься забыть о завещании, — вкрадчиво сказал Чизвик. — Присмотрись к Артуру. Он должен понравиться тебе…

Анна вполуха слушала рассуждения опекуна. Никакого обходного пути, никакой лазейки. Она должна просто признаться всем, что любит Гарольда. И что будет с ней дальше? На что готов он пойти ради нее? Девушке вдруг стало страшно. Никто не поможет ей. Никто.

Ингебьерг так торопилась вернуться к себе в комнату, что пробежала почти весь коридор, прежде чем поняла, что забыла, какая именно из дверей — ее. Ужас охватил ее. Не может же она заглядывать во все комнаты подряд, чтобы найти свою. Мысль о том, чтобы пойти и разыскать хозяина в этом темном и пугающем доме, тоже не казалась благоразумной.

Осторожно, стараясь не стучать башмаками, Ингебьерг дошла до конца коридора. Там была вторая лестница, ведущая на первый этаж, и девушка заключила, что внизу располагается кухня и помещения для прислуги. Может быть, спуститься вниз и попросить помощи? Ингебьерг вспомнила угрюмые сальные лица тех, кого работал в этом доме, и ей стало не по себе. К тому же, как она сможет объясниться с этими людьми?

Девушка беспомощно оглянулась. Из одной комнаты донеслись бессвязные крики и ругательства. Ингебьерг вздрогнула. Если она сейчас закричит, то перебудит весь дом. Конечно, выйдут Олаф и Кристин, но как потом она объяснит им, что она делает в этом коридоре? Нет, лучше уж попытаться найти общий язык с прислугой.

Решившись, Ингебьерг стала спускаться по лестнице. В отличие от первой, ведущей в общую залу, эта совсем не скрипела и была намного длиннее. Дрожа от страха, Ингебьерг спускалась вниз в полной темноте. Наконец впереди забрезжил свет. Забыв об осторожности, девушка поспешила и вскоре очутилась в маленькой комнатке, освещенной лишь жалким огарком свечи. За столом, спиной к Ингебьерг сидел мужчина. Он перебирал какието бумаги и чтото бормотал себе под нос.

— Извините, — неуверенно произнесла девушка поанглийски и замолчала.

Мужчина подпрыгнул от неожиданности и в мгновение ока оказался на ногах. Он был молод, высок и крепок. Его лицо заросло бородой, длинные спутанные волосы спускались на лоб, маленькие глазки подозрительно поблескивали сквозь патлы.

— Я заблудилась, — забормотала Ингебьерг понорвежски, — вы не могли бы помочь мне найти мою комнату? Я приехала сегодня вечером с отрядом воинов…

Мужчина с плотоядным интересом разглядывал девушку, красоту которой отнюдь не скрывал плащ. Его взгляд испугал Ингебьерг, и она попятилась назад, чуть не споткнувшись о ступеньку. Мужчина в один прыжок оказался рядом с девушкой. Он схватил ее и крепко прижал к себе, в нос Ингебьерг ударил противный запах пота и давно не стиранной одежды. Мужчина сказал чтото, пришепетывая, но Ингебьерг не было нужды понимать его слова — все было ясно и так. Она отчаянно забилась в его руках. Мужчина ухмыльнулся и, оторвав девушку от земли, понес ее в угол, приговаривая чтото.

Страх парализовал Ингебьерг. Железные руки обидчика стиснули ее ребра, девушка задыхалась. Но когда он с силой бросил ее на наваленную в углу солому, и Ингебьерг больно ударилась затылком, силы неожиданно вернулись к ней. Она закричала что есть мочи и принялась колотить мужчину ногами и руками. Несмотря на внешнее изящество, Ингебьерг была крепкой и сильной девушкой. Мужчина грязно выругался, получив от нее несколько ощутимых ударов. Но силы были слишком неравны, и Ингебьерг с отвращением почувствовала, как чужие грубые руки шарят по ее телу.

Но в ту же секунду послышались чьито быстрые шаги, и мужчина отлетел в сторону. Ингебьерг быстро села. Страшная картина предстала ее глазам — Ричард без кольчуги, сжимая в руке маленький кинжал, стоял напротив ее обидчика, который успел схватить со стола огромный кухонный тесак. Они негромко переговаривались, и в их голосах звучала ненависть. Ни тот, ни другой, не хотели привлекать лишнее внимание. Ричард беспокоился о репутации Ингебьерг, а насильник рассчитывал продолжить свое дело после того, как разделается с этим аристократишкой.

Ингебьерг зажмурилась. Ей казалось, что все происходящее — дурной сон, и стоит лишь приказать себе, и он закончится, а она проснется в своей комнатке рядом с Кристин. Но Ингебьерг открыла глаза, а кошмар никуда не делся. Перед ней в неровном свете свечи дрались двое мужчин — один за право обладать ею, другой, стремясь покарать его.

Ингебьерг стало дурно. Она знала, что должна подняться, чтобы както помочь Ричарду. Его противник был на голову выше и намного шире в плечах. Он размахивал своим смертоносным оружием, по сравнению с которым кинжал Ричарда казался детской игрушкой. Но девушка не могла пошевелить ни рукой, ни ногой. Ее тело отказывалось повиноваться ей.

Апатия Ингебьерг была на руку Ричарду. Больше всего он боялся, что она попробует вмешаться и только подвергнется ненужной опасности и не даст ему наказать мерзавца. Ричард не сомневался в себе. Ни Ингебьерг, ни этот огромный ухмыляющийся детина не могли знать, что перед ними один из лучших воинов личной гвардии короля Эдуарда. Ричард отменно владел всеми видами оружия, да и в рукопашной схватке мало кто мог выстоять против него. Поэтому, глядя на своего огромного противника, он испытывал лишь холодную ярость при мысли о том, что этот простолюдин осмелился посягнуть на Ингебьерг.

Мужчина бросился на Ричарда, но тот проворно отскочил и нанес ему удар ногой. Ингебьерг следила за ними, затаив дыхание. Как ни странно, она совсем не думала о себе и о том, что произойдет, если противник Ричарда выйдет победителем. Больше всего она боялась сейчас, что этот страшный тесак в его руках нанесет Ричарду смертельную рану… Но ничего подобного не случилось. Одно молниеносное движение, и детина распростерся на полу, зажимая руками рану. Ричард засунул кинжал в ножны на поясе и подошел к Ингебьерг.

— Ты в порядке? — тихо спросил он.

Девушка кивнула. Это она уже научилась понимать.

— Пойдем. — Ричард протянул руку и помог ей встать.

Они осторожно стали подниматься по лестнице. Ричард крепко сжимал руку Ингебьерг, словно боялся отпустить ее хотя бы секунду. Девушка же лихорадочно припоминала слова, чтобы объяснить Ричарду свое затруднение. Но слова не понадобились — когда они поднялись на второй этаж, Ричард вопросительно посмотрел на Ингебьерг, показывая на ряд дверей. Девушка растерянно пожала плечами.

— Я заблудилась, — сказала она понорвежски.

Ричард кивнул. Было ясно, что Ингебьерг не знает, какая комната ее. Пока он не спрашивал себя, как вообще она очутилась в той подвальной комнате вместо того, чтобы мирно спать у себя. Он думал. Что делать? Стоять всю ночь в коридоре — невозможно. Если их увидят здесь вместе, то им несдобровать. Старый Олаф и так подозрительно косится на него изза излишнего внимания к девушке. Оставался только один выход — приютить ее пока в своей комнате, а самому попытаться отыскать ее кормилицу. Рискованно, конечно, но ничего лучше Ричард придумать не мог. Надо поскорее увести Ингебьерг из этого коридора, пока раненый не пришел в себя и не поднял тревогу.

Он посмотрел на девушку. Ингебьерг держалась молодцом — не плакала и не шумела. Лишь настороженный взгляд выдавал, что с ней произошло нечто неприятное.

— Пойдем, — шепнул Ричард, внезапно решившись. Ингебьерг послушно последовала за ним.

Они вошли в комнату, где хозяин разместил Ричарда. Еще повезло, что я здесь один, подумал он с невеселой улыбкой. Ингебьерг с любопытством оглядывалась по сторонам. Непохоже было, что она боится или смущается.

— Садись, — сказал Ричард.

Ингебьерг опустилась на лавку. Ричард зажег свечу. Теперь, когда они были в относительной безопасности, он вдруг почувствовал ужасную усталость. Как мало времени прошло с тех пор, как он, случайно выглянув в коридор, услышал крик Ингебьерг. Ричард уже успел снять оружие, лишь маленький кинжал попрежнему висел у него на поясе, но он даже не подумал об этом. Ингебьерг в опасности — вот единственное, что занимало его в тот момент.

Ричард не сомневался в том, что кричала именно Ингебьерг. Он слишком хорошо знал ее голос, и к тому же разве тревога не поселилась в его сердце с тех пор, как они вошли в этот дом? Его страхи оправдались. Слава Богу, что он успел вовремя!

Он подошел к девушке и присел перед ней на корточки.

— А теперь расскажи мне, как ты туда попала.

Ингебьерг смутилась. Вопрос Ричарда был понятен ей, но как объяснить ему, что с ней произошло? Путая английские и норвежские слова она принялась рассказывать о своем приключении.

Ричард внимательно слушал ее. В общих чертах он все понял. Безрассудная девчонка! Страшно подумать, что случилось бы, не услышь он ее криков.

— Ты поступила плохо, Ингебьерг, — сурово сказал он, точно был ее отцом или старшим братом.

— Спасибо, — проговорила девушка.

Ингебьерг умела быстро забывать плохое. Кошмарное нападение уже стало терять реальные очертания в ее памяти. Все это казалось всего лишь вступлением к самому главному — тому, что она сейчас наедине с Ричардом и об этом не знает ни одна живая душа.

— Защищать тебя — моя обязанность, — ответил Ричард, усмехнувшись.

Он постепенно приходил в себя. Страх за Ингебьерг отпускал его, уступая место не менее сильным эмоциям. Ричард внезапно осознал, что они совершенно одни в его комнате, а за окном глубокая ночь. Он отошел от Ингебьерг, не в силах выносить ее ясный доверчивый взгляд.

— Я слышала, как ты пел, — сказала девушка. — Красиво. Но я не все поняла.

— Если бы я знал, что ты подслушиваешь, я бы спел другую, — сердито бросил Ричард.

Ингебьерг нахмурилась. Какой трудный язык! И как мало она еще знает. Почему Ричард сердится? Неужели она сказала чтото обидное? Неожиданная суровость Ричарда пугала ее.

— Я хочу, чтобы ты спел для меня, — тихо произнесла она.

— Я всегда пою только для тебя, — ответил Ричард.

Было ясно, что Ингебьерг не понимает, какая борьба идет сейчас в его сердце. Демон нашептывал Ричарду, что Ингебьерг полностью в его власти и что она питает к нему склонность. Перед его глазами до сих пор стояла картина, которую он увидел, когда сбежал вниз на крик девушки — Ингебьерг отбивается от мужчины, который подмял ее под себя. Отвратительное, кошмарное зрелище, от которого кровь вскипела в жилах. Но в то же время Ричард на секунду представил себя на месте того наглеца, и все его тело охватил огонь.

Он проклинал себя за это. Раньше его чувство к Ингебьерг было чище снега на горной вершине. Когда Ричард увидел ее на берегу, ему показалось, что перед ним богиня, сошедшая с небес, чтобы осветить их жизнь своей неземной красотой. А теперь он понял, что она такая же женщина, как и все остальные, способная задыхаться в объятиях мужчины, откликаться на его поцелуи. Способная любить и вызывать нестерпимое желание…

Ричард провел рукой по лбу. Голова пылала. Лучше всего поскорее отправить Ингебьерг к себе, пока он не совершил непоправимое зло. Ричард кинул боязливый взгляд на девушку. Она сидела на том же месте не шевелясь, и лишь ее глаза неотступно следили за ним.

Ингебьерг не понимала, что с ней происходит. Словно всей ее предыдущей жизни не существовало — не было ни родительского дома с темными деревянными пристройками, ни бурного прозрачного Логана, разливающегося каждой весной, ни песен Эрленда, сына Бьергюльфа. Словно ее, Ингебьерг, не было до сих пор. Лишь с появлением этого человека она научилась осознавать себя, чувствовать свое место в этом мире.

И сейчас к этим ощущениям добавились новые. Ингебьерг помнила его ярость, когда он расправлялся с ее обидчиком, тепло и силу его ладони, когда он сжимал ее руку, тоскливый взгляд, устремленный на нее. Инстинктивно она чувствовала чтото новое, чего не было в их отношениях до сих пор. Ей было и жутко, и радостно одновременно, словно она заглянула в глубокую пропасть, испугалась, но уже не может оторвать глаз от притягивающей глубины.

— Тебе нужно вернуться к себе, — хрипло сказал Ричард. — Мне кажется, твоя комната — рядом с Олафом. Пойдем, я провожу тебя.

Его голос был уверен и спокоен, но Ингебьерг все равно уловила в нем напряженные нотки. Она поднялась со скамьи и сделала шаг к двери.