Человек с двойным дном Гриньков Владимир

Он Корнышева не видел, но его помнит. Тут парадокс.

– Мы лично с тобой не встречались?

– Нет.

– А где видел? На фотографии? – спросил Корнышев наугад.

– Да!

Уф-ф! Вот оно!

– Кто показывал? – быстро спросил Корнышев.

– Милиция.

– Да? А что такое? – непритворно удивился Корнышев.

И снова толстяк замешкался с ответом. Он смотрел на Корнышева с мольбой. Не спрашивайте, мол, меня, не мучайте. Сами ведь знаете. Но Корнышев не знал. Мог только по фрагментам восстанавливать мозаику.

– Меня искали?

– Да, – подтвердил толстяк.

Захаров говорил, что он, Корнышев, исчез. Вместе с Катей.

– Это когда я исчез? – уточнил Корнышев.

Он продвигался наугад.

– Да.

И его искала милиция? ФСБ пустила по его следу милицейских оперов? Тут что-то не то. Какая-то нестыковка. Просто невозможная ситуация. Что говорили толстяку? Почему он так боится Корнышева? Чем Корнышев ужасен?

Захаров говорил, что вместе с Корнышевым исчез капитан Маркин. И позже Маркина нашли убитым…

– Меня искали как убийцу? – спросил Корнышев.

Толстяк судорожно вздохнул.

– Да? Или нет? – напирал Корнышев.

– Да!

– Ну расскажи, как было. О чем менты тебя расспрашивали? Что говорили?

– Говорили, что офицер погиб. Который дежурил на объекте.

– Фамилия офицера?

– Маркин, кажется.

Совпадало.

– Как он погиб?

– Убили и сожгли, – пробормотал толстяк, скукоживаясь на глазах.

Наверное, он сейчас хотел бы исчезнуть. Раствориться в воздухе. Но никак не получалось.

– Убийца – я? – будничным голосом осведомился Корнышев.

Толстяк смотрел на него остановившимся взглядом. Такому, мол, убить – что чихнуть. Вон как спокоен.

– Я?! – возвысил голос Корнышев.

Толстяк испуганно кивнул.

– Ты Маркина этого видел живым?

– Да.

– А мертвым?

Толстяк снова кивнул, и его лицо скривилось.

– Как труп выглядел? – спросил Корнышев.

– Черный! – сказал толстяк. – Прям блестел!

– Его ты видел на объекте, – сказал Корнышев. – Еще живым. А меня – нет. Может, меня там и не было?

– Про то мне не докладывали, – ответил толстяк. – Мое дело – чтоб на территории чисто, чтоб никого посторонних, ну и еду приготовить, когда требуется.

– Ты им готовил? Ну то есть нам, когда мы там жили?

– Я.

– На сколько персон?

– На троих.

– Капитан Маркин, – стал загибать пальцы Корнышев. – Я еще был… А третий – кто?

– Не знаю.

Корнышев испытующе посмотрел на толстяка.

– Правда, не знаю! – клятвенно заверил тот.

Мог и не знать, конечно. Вон как его Потапов… Когда Корнышева привезли на объект… Просто развернул лицом к стене… Толстяк и не пикнул… Привычно ему, видно. И прежде с ним не церемонились.

– Но этот третий… Это мужчина? Женщина? Как думаешь?

– Женщина! – ответил толстяк почти без раздумий.

– Почему уверен?

– Запах, – сказал толстяк. – В той комнате, где третий жил… Я же потом в доме прибирал за ними… Там запах был типично женский. Кремом пахло или пудрой. Косметика, в общем.

Вполне могла быть Катя. Захаров говорил, что девушка тут жила.

– После баб вообще следы остаются, – доложил толстяк. – Волос там, к примеру, на подушке. Или заколка какая под кровать закатится. Оно же видно.

– Часто женщины бывают? – невнимательно поинтересовался Корнышев.

Толстяк прикусил язык. Похоже, он выдал какую-то тайну. Но было поздно. Корнышев среагировал.

Вряд ли этот толстяк говорил про свои похождения. Если бы его были бабы – так какая же для него в этом тайна?

– Из офицеров кто-то водит женщин? – понимающе сказал Корнышев.

И по тому, как засмущался собеседник, он понял, что угадал.

– Ну, давай, колись, – добродушно предложил Корнышев.

– Ваш водит, – пробормотал его несчастный собеседник. – Который был недавно.

– Которого ты видел в то же время, что и меня? – насторожился Корнышев. – Когда ты в обморок упал?

– Ага, – совсем уже расстроился толстяк.

Он чувствовал себя, наверное, предателем. Изменником Родины.

– Тот, что потемнее? Здоровый? – быстро спросил Корнышев. – Или тот, что ниже?

– Ниже.

Нырков!

– Часто тут бывает? – ковал горячее железо Корнышев.

– Считайте, каждую неделю.

– По каким дням? В выходные?

– По пятницам. Конец недели, вечер – он приезжает с девушкой.

– А сегодня что? – наморщил лоб Корнышев.

И сам себе ответил:

– Пятница!

Вот оно что! Вот почему толстяк оставил объект! Отгул у него сегодня.

– Он уже там? – спросил Корнышев.

Толстяк утвердительно кивнул.

– С бабой?

Снова кивнул толстяк.

Удача сама шла в руки.

– Когда он уезжает? – уточнил Корнышев.

– Обычно по утрам. Часов в девять.

Корнышев откупорил бутылку и собственноручно налил толстяку полный стакан водки.

– Пей! – сказал ласково. – В горле, поди, пересохло.

* * *

Толстяк свалился уже под утро. Поначалу его держал в тонусе страх. Он так боялся Корнышева, что никак не мог отключиться. Но вторая бутылка водки все-таки сделала свое дело. Не выдержал толстяк. В какой-то момент уронил голову на стол и захрапел.

Корнышев деловито обшарил карманы своего недавнего собеседника. Документы и деньги не тронул. Мобильный телефон отключил, чтобы тот несвоевременным звонком не разбудил спящего. А связку ключей забрал.

Вышел из особняка, осторожно прикрыл за собой дверь. Ночное небо из черного стало серым. Скоро будет утро. Корнышев вышел за калитку. Прошел по пустынной улице, свернул в переулок, потом еще один поворот, и вот он, обогнув квартал, уже стоял перед знакомыми воротами. В воротах была дверь, а в двери замок. Ключ из связки Корнышев подобрал без труда.

Первое, что увидел за воротами Корнышев, – большой серебристый внедорожник. Судя по всему, в этой машине Нырков привез свою даму. Корнышев взялся за ручку двери и потянул. Дверь внедорожника легко поддалась. Видимо, Нырков был настолько уверен в неприступности спецобъекта «Белуга», что не видел необходимости запирать на ночь машину.

«Мы бы давно всех победили, если бы не наши люди», – вспомнилась Корнышеву присказка покойного генерала Калюжного. Генерал знал жизнь и знал людей. Он вряд ли был бы столь же беспечен и наверняка запер бы машину.

В дом Корнышев не пошел. Здесь, на режимном объекте, действовать было опасно. Долго оставаться тут нельзя, надо дать возможность Ныркову выехать за ворота. А там уже – по обстановке. Куда Нырков может отправиться утром выходного дня после ночи, проведенной с любовницей? Наверняка домой. Сначала довезет любовницу, а после – домой. Это нормально. Это шанс для Корнышева.

Корнышев забрался в багажник внедорожника, устроился поудобнее на прорезиненном покрытии. Пистолет достал из-за пояса, положил рядом, прямо под руку – чтобы не замешкаться в случае чего.

* * *

Корнышев, который ночь провел без сна, сам не заметил, как задремал. А очнулся он от того, что дверь машины распахнулась. Он поспешно взял в руки пистолет.

– Где же он? – произнес мужской голос.

– Будем ждать? – Женский голос.

– Еще чего! Поехали!

Внедорожник качнулся, принимая седоков.

– Иди ко мне! – сказал мужчина.

Чмок! Звук поцелуя.

– Я устала, – призналась женщина.

– Отоспишься, – посулил скорый отдых мужчина.

Зарокотал двигатель. Поехали. Но шумно в салоне автомобиля не было и до Корнышева долетали обрывки разговора.

Женщина:

– Ты домой?

Мужчина:

– Угу.

Женщина:

– Слушай, я съездила бы куда-нибудь. Пока тепло.

Мужчина:

– За город?

Женщина засмеялась:

– Хитрый какой! «За город!» За границу, Сереж! Мы же говорили с тобой. Помнишь?

– Не могу.

– А тогда мог?

– Я думал, что смогу. Но сейчас не получится. Не отпустят. У меня проблемы.

– На работе?

– Да.

– Большие проблемы?

– Очень.

– Это надолго?

– Не знаю. Боюсь, что да. Начальство рвет и мечет.

Потом была долгая пауза в разговоре. Ехали по улицам субботнего города и молчали. Остановились.

Женщина:

– На неделе позвонишь?

Мужчина:

– Обязательно!

Приехали. Сейчас женщина уйдет.

Мужчина:

– А за границу съездим. При первой же возможности. Ты куда хочешь?

– В Прагу, Сереж. Хотя бы на выходные.

– Хорошо! Можно и в Прагу.

Чмок! Поцеловались.

– Пока!

– Пока!

Женщина вышла из машины, захлопнула дверь, и почти сразу внедорожник тронулся с места.

Теперь действовать.

Корнышев бесшумно снял пистолет с предохранителя. Но покинуть свое убежище не успел. Потому что человек за рулем автомобиля уже набрал телефонный номер и сказал в трубку:

– Алло, Ань! Это Нырков. Как не дозвонилась? Это потому, наверное, что я уже из дома вышел. К тебе еду. Уже в пути. Минут через пятнадцать буду.

* * *

Пока Корнышев соображал, что ему предпринять, они проделали бльшую часть пути. Было слышно, как Нырков повторно позвонил.

– Аня! Это снова я. Подъезжаю. Ты уже выходишь? Ну давай… Да, у подъезда…

Корнышев скрипнул зубами. Весь его план летел в тартарары. Сейчас внедорожник примет на борт еще одну пассию Ныркова. И куда они отправятся? На следующий спецобъект?

Машина остановилась. Нырков сказал через открытое окно:

– Доброе утро! Садись!

Хлопнула дверь. Женщина в салоне.

Чмок! Поцелуй.

Ну и кобель он, этот Нырков! У него конвейер работает без остановки. Пауза между двумя рандеву – меньше двух часов.

Женский голос:

– Вот здесь останови.

Нырков:

– Ага, вижу. Я сам схожу. Ты посиди здесь. Я даже кондиционер не буду выключать.

– Хорошо. Только вот сумка эта…

– Поставь пока в багажник. Дверь знаешь как открывать? За ручку тянешь…

– Да, знаю.

Корнышев схватился за пистолет. Кто же знал, что все так нелепо обернется! Теперь бы ноги унести. Тут ставка только на внезапность.

Шаги женщины. Святослав сгруппировался. Дверь багажника распахнулась. И он с пистолетом в руке выскочил из багажника.

Женщина в ужасе отпрянула. Корнышев сейчас действительно был страшен. Ныркова поблизости не видно. Теперь бежать! Святослав решительно шагнул вперед. И тут вдруг женщина, совершенно неожиданно для Корнышева, бросилась на него, вцепилась мертвой хваткой, буквально повисла на нем и истошно закричала:

– Коля! Коленька! Не надо!!! Не убивай его!!! Ты не так все понял!!! Это не то, что ты подумал!!!

Опешивший Корнышев безуспешно пытался стряхнуть с себя женщину. Но та вцепилась намертво. Прохожие на них оглядывались. А у Корнышева, как назло, в руке был пистолет.

– Коля! Не надо! Умоляю!!! Не убивай!!!

Корнышев рванулся. Прохожие испуганно отпрянули.

– Коленька! Я все объясню!!! Миленький! Не надо!!!

Женщина исступленно целовала Корнышева. Лицо ее было мокрое от слез.

– Маркин, родненький мой!!! Поверь мне!!! Сейчас ты все поймешь!!!

Маркин?! Корнышева будто током ударило. Он перестал сопротивляться. Женщина рыдала, уткнувшись в его грудь лицом Корнышев метнул окрест обеспокоенным взглядом. Прохожие смотрели на происходящее со страхом. Оставаться здесь нельзя.

Корнышев распахнул дверь внедорожника, бесцеремонно затолкал женщину в салон. Обежал машину, чтобы сесть за руль. И вдруг увидел Ныркова. Тот только что вышел из цветочного киоска, и в руках у него был огромный букет. Похоже, что встретить здесь Корнышева Нырков совсем не ожидал. Оцепенел, превратился в статую. Эти мгновения все и решили. Святослав метнулся на водительское сиденье и рванул машину с места. В зеркало заднего вида он увидел, как бросился следом Нырков, но было уже поздно.

* * *

– Коленька! Мы же на кладбище ехали! Мы ехали к тебе! Сегодня ты умер! Ну в этот день! Ты помнишь?! Мы на твою могилку ехали!

Женщина тараторила без умолку, и со стороны казалось, что она окончательно сошла с ума.

Корнышев гнал машину по широкому проспекту, лихорадочно соображая, куда бы им лучше направиться, но безуспешно. Безумные речи женщины его отвлекали.

– Это же Нырков Сережа! Твой друг! Он цветы купил! Тебе на могилку!

Корнышева передернуло от этих слов.

– Пять лет, как ты умер! Такая дата! Я обязательно должна к тебе поехать!

Тут Корнышев увидел, как впереди ему наперерез бежит от своей будки инспектор с жезлом. Но до инспектора Святослав не доехал, крутанул руль вправо и свернул на узкую дорогу-дублер, по ней домчался до перекрестка, еще раз повернул направо и погнал машину, поглядывая в зеркало заднего вида.

– А я так испугалась, когда ты выскочил… Я же к тебе ехала! На кладбище. Мыслями уже там… А ты вдруг – здесь!

В зеркале Корнышев увидел милицейскую машину. Точнее, пока ее только угадал – по вспышкам проблесковых маячков. Он прибавил скорость. Вовремя. Потому что, проскакивая перекресток, обнаружил стремительно приближавшуюся слева еще одну машину с мигалками. Он ее опередил буквально на какие-то секунды. Миновал перекресток, а через пару мгновений и та машина пулей вылетела на проспект, заложила крутой вираж и устремилась следом.

– Коля! Я с тобой буду всегда! Ну как ты мог подумать! Да и люди скажут что? Ты умер, а я хвостом верчу!

Зазвонил мобильный телефон. Он висел на шнурке на шее женщины. Та встрепенулась, но Корнышев ее опередил. Резким движением взял телефон в руку, открыл его. Женщина не протестовала.

Впереди был очередной перекресток, и все машины там остановились, потому как – красный свет. Ведомый Корнышевым внедорожник летел в корму какому-то огромному грузовику. А сзади уже настигала машина с мигалками. Но останавливаться было никак нельзя. Между грузовиком и бордюром оставалась узкая щель. Будь Корнышев за рулем малютки-малолитражки, он бы протиснулся там без труда. А на внедорожнике – тут не поймешь. На сомнения времени не оставалось. Корнышев направил машину в спасительную щель, даже не сбрасывая скорость. Левое зеркало заднего вида, зацепившись за грузовик, с хрустом рассыпалось на осколки. Да и левый борт нырковской машины Корнышев, судя по всему, прилично отрихтовал. Но прорвался. А впереди, на перекрестке, два троллейбуса-мастодонта разъезжались. Один влево ехал, другой вправо, и надо же им было оказаться перед Корнышевым одновременно. Они были как крепостная стена. Как внезапно возникшая на пути гора. Корнышев увидел их с запозданием и инстинктивно ударил ногой по педали тормоза.

Они врезались бы в троллейбус и неминуемо погибли бы, потому что даже не были пристегнуты, если бы троллейбусы не разъехались прямо перед ними, будто створки раздвижных ворот. И в этот узкий и ежесекундно расширяющийся проем они и проскочили. Случившееся лишь на мгновение прервало поток женской речи. Женщина запнулась, проводила невнимательным взглядом уезжающий троллейбус, который только что едва их не убил, и продолжила свою мысль:

– Я не думала, что ты именно сегодня заявишься. Все-таки пять лет!

Похоже, она до сих пор не оправилась от потрясения, вызванного внезапным появлением Корнышева, и по этой причине не замечала того, что вокруг них творилось.

Зато Корнышев отдавал себе отчет в том, чем эти гонки могут закончиться. Их либо загонят в ловушку, либо они угодят в ДТП.

Их преследовали уже несколько машин. Корнышев предусмотрительно менял направление движения, проскакивал через дворы, выныривая из проездных арок там, где его никто не ждал, – и только это, возможно, пока и уберегало его от засад на пути, от поставленных поперек дороги грузовиков или автобусов, которые не объедешь, как ни пытайся.

В одном из дворов дворник-таджик толкал перед собой тележку и едва успел отшатнуться, когда внедорожник, ударив бампером в тележку, смел ее с пути, как прошлогоднюю траву.

Только тут спутница Корнышева заподозрила неладное. Пискнула испуганно:

– Ой, Коля!

И обеспокоенно завертела головой. За окном мелькали деревья и дома. В подобном ралли по городским улицам женщина, видимо, принимала участие впервые.

Тележка таджика оказалась всего лишь репетицией перед новым испытанием. Прорвавшись через дворы, внедорожник выкатился на площадку, заставленную коммерческими палатками. Здесь шла бойкая торговля. И проехать не было никакой возможности. Единственный проезд запружен людьми, и по нему, завывая сиреной, уже пробиралась навстречу Корнышеву милицейская машина.

Вот она, ловушка.

Святослав крутанул руль и направил машину на павильон, торгующий колбасами. Это был маленький остекленный автоприцеп, снятый с колес и водруженный на хлипкие даже на взгляд опоры. Корнышев видел, как женщина-продавец за стеклом витрины метнулась к выходу перепуганным зверьком, и едва она оказалась снаружи, внедорожник на большой скорости врезался в павильон, и тот разлетелся в щепки, осыпая окрестности нераспроданной колбасой.

– Коленька!!! – визжала корнышевская спутница. – Убьемся!!!

Они разметали еще какие-то коробки с яблоками и превратили в хлам парочку припаркованных скутеров, прежде чем снова вырвались на простор.

Фора по времени оказалась непродолжительной. Уже через пару минут их настигла погоня. Три милицейские машины пытались их обойти, взять внедорожник в клещи. Корнышев маневрировал, распугивая преследователей резкими бросками вправо-влево.

Женщина вертела головой, теперь уже ясно осознавая, что происходит нечто необыкновенное.

– Коля! Я и не думала, что ты так умеешь! Где ты такому научился? У нас же не было машины никогда!

Корнышеву некогда было ей ответить. Он уходил от погони. А женщина ему мешала – отвлекала от дороги, теребила за рукав…

– Коля! Коленька! Ты почему молчишь все время? Ты обиделся? Ты мне не веришь? Коля! Не молчи!

И когда Корнышев понял, что это просто так не прекратится, что еще чуть-чуть, и они слетят с дороги и убьются, он бросил быстрый взгляд на женщину и спросил:

– Коля – это кто?