Искатели злоключений. Книга 3 Каришнев-Лубоцкий Михаил
– Брикле наверняка сидит на чердаке нашего дома за печной трубой, – сказал Пинтаэль, едва мы вышли на свежий воздух из душной мастерской господина Астрогастра. – Забирайся ко мне на спину и держись покрепче за воротник моей рубашки, а я полезу на чердак по лестнице.
Мой новый приятель согнулся в три погибели, и я ловко оседлал его.
– Смотри не свались! – на всякий случай предупредил я Пинтаэля. – Летать на гнэльфах удовольствие не слишком большое!
– А ты пробовал? Вот когда попробуешь, тогда и скажешь!
К счастью, экспериментальный полет не состоялся: уже через минуту мы были на чердаке, а спустя еще какое-то непродолжительное время я уже благоговейно сжимал нежную бархатистую ручку юного подвального страшилища и с плохо скрываемым любопытством рассматривал это невзрачное, в общем-то, созданьице.
– Извини, – спохватился вдруг Брикле, выхватывая свою ладошку из моей руки, – я забыл снять перчатку! А здороваться в перчатках невежливо!
Он стянул с правой кисти тонкую, серого цвета, ажурную перчаточку и вновь поприветствовал меня слабым детским рукопожатием.
– Откуда у тебя взялись перчатки? – удивился Пинтаэль. – Ты отнял их у какой-нибудь девчонки?
– Нет, я сам их связал из паутины, – признался Брикле. – Я долго сидел здесь один, очень соскучился, вот и придумал, как скоротать время повеселее.
– А где наш пуппетролльчик? – спросил Пинтаэль. – Я хочу познакомить его с Тупсифоксом!
– Нет пуппетролльчика, – вздохнул печально Брикле. – Наверное, снова играет в пуппескаута: прячется где-нибудь в кустах и изображает из себя храброго разведчика, получившего важное задание.
– Жаль, – произнес Пинтаэль, – вчетвером нам было бы веселее. Но ничего, мы и втроем что-нибудь придумаем.
– А я уже придумал, – Брикле смущенно потупил серые, почти бесцветные, глазки и почесал мизинцем за мохнатым ушком. – Давайте в печную трубу повоем. Это занятие хорошо развивает голосовые связки!
– И укрепляет нервную систему слушающих! – добавил Пинтаэль и весело рассмеялся. – Ну как, Тупсифокс, повоем? Или ты предложишь что-нибудь получше?
– Может быть, мы просто погуляем по улочкам Гнэльфбурга? – сказал я несмело.
– Господи, ну никакой фантазии! – возмутился Пинтаэль. – А ведь вы, пуппетролли, обычно не страдаете этим недостатком! Если хочешь посмотреть на Гнэльфбург, смотри на него отсюда: из чердачного окна город виден как на ладони.
Мои новые друзья подвели меня к большому, овальной формы, окну и распахнули его настежь.
– Пожалуйста, Тупсифокс, любуйся, – произнес Пинтаэль, радушно показывая рукой на открывшийся перед нами удивительной красоты городской пейзаж. – Возможно, хоть эти виды разбудят в тебе немного фантазии.
– Ты верно сказал, Пинтаэль, – улыбнулся Брикле. – Фантазия есть у каждого, только у некоторых она крепко спит и ее нужно будить!
– Но не воем в печные трубы, – огрызнулся я незлобно.
– Спорный вопрос, Тупси, – покачал головой Пинтаэль. – Но давайте не будем устраивать сейчас дискуссию!
Он склонился надо мной и, показывая рукой куда-то в даль, вдруг спросил:
– Видишь вон там в облаках маленькую точку? Думаешь, это птичка?
– На самолет не похоже… Конечно, птичка!
Брикле и Пинтаэль дружно рассмеялись.
– Это – Жозефина, внучка чародея Невракля! – сказал Брикле и, слегка оттолкнув меня в сторону, тоже припал к краю подоконника своим остреньким подбородком. – Вредная девчонка, я тебе скажу! Любит всех воспитывать, читать мораль…
– Особенно нашего пуппетролльчика завоспитывала, – добавил Пинтаэль. – Просто прохода ему не дает! Как встретит, так и начинает: «И как тебе не стыдно!.. В твоем-то возрасте!.. Пора за ум браться!.. Посмотри на других!..» Бедняга совсем озверел, поклялся ее помело в клочки разодрать.
– Какое помело? – не понял я.
– На котором она летает. Услышала в раннем детстве сказку про ведьму, которая носилась по воздуху на метле, и сама загорелась такую же себе сделать.
– И вот сделала! – восхищенно и даже с легкой завистью воскликнул Брикле. – Теперь порхает как бабочка над Гнэльфбургом, смешит всех!
– Родители ее сначала стыдили, – добавил снова Пинтаэль. – «Ты же не ведьма, – говорили они ей, – ты будущая волшебница. Это ведьмам положено на метлах летать, а волшебницы просто из воздуха возникают.» Но ты ведь знаешь, Тупсифокс, какая теперь молодежь пошла: старших не слушают, все по-своему делают…
Он махнул печально рукой и замолчал. Мы еще немного полюбовались на город, начинающий покрываться прозрачной, чуть заметной, вечерней дымкой, и разбрелись по домам. Играть нам почему-то уже расхотелось. Да и какие можно придумать игры после встречи с летающей на метле девчонкой? Разве что, какую-нибудь ерунду вроде вытья в печные трубы. То, что совсем недавно Пинтаэлю и Брикле казалось забавной и удивительной фантазией, теперь стало для них просто скучным и примитивным развлечением. На которое и время-то зря тратить не стоит!
Глава семнадцатая
Кракофакс мог бы проспать и до утра, но он проснулся в половине восьмого вечера. В тот момент, когда в жилище мастера Астрогастра вкусно запахло разогретым ужином и раздалось приятное для слуха позвякивание мельхиоровых ножей, вилок и ложечек.
– Тупсифокс, негодник ты этакий, – набросился на меня дядюшка с наигранной суровостью в голосе, – почему ты не разбудил меня раньше? Сейчас мы с тобой уже находились бы в каком-нибудь сельском монастыре и добрые монахи делили с нами свою скромную вечернюю трапезу!
– Зачем искать монастырь, дорогой господин Кракофакс? – улыбнулся Астрогастр и показал на два свободных стула за столом, на которых стопками высились коробки из-под обуви. – Садитесь, пожалуйста, сюда: моя супруга уже подготовила вам и вашему племяннику удобные креслица!
– Спасибо, но нам не хотелось бы вас стеснять… – Кракофакс торопливо сполоснул руки в медном тазике, вытер ладони о полотенце и ловко вскарабкался на башню из коробок. Взял в правую руку вилку, в левую нож и принялся яростно кромсать огромный бифштекс. При этом он не забывал время от времени смущенно бормотать и извиняться: —«Все из-за этого мальчишки… „Устал, – говорит, – бродить по дорогам… Давай, – говорит, – найдем где-нибудь приют хотя бы на недельку…“ Вот и нашли – себе приют, а вам заботу!»
Дядюшка на секунду замолчал и, ткнув рукой в сторону фарфоровой горчичницы, спросил у сидящего рядом с ним слева Пинтаэля:
– Это – горчица по-гнэльфски? Дай мне, пожалуйста, ее, а то я не дотянусь.
Воспользовавшись тем, что дядюшка на какое-то мгновение отвлекся от извинений, фрау Мэрлиона сказала:
– На вашем месте, господин Кракофакс, я пожалела бы мальчишку. От него и так остался только клоунский костюм, рыжий чуб да курносый носик! А если вы потаскаете его по Гнэльфланду еще с месяц или два, то от него и этого не останется!
– Поживите у нас, – предложил Астрогастр хитрецу-пуппетроллю. – Здесь, конечно, не так, как в отеле «Парадиз», но жить можно.
– И очень даже неплохо можно жить! – поддакнул я доброму сапожных дел мастеру. – Мы два года…
Дядюшка ткнул меня в бок рукой, и я чуть было не слетел с возвышения на пол. Но моя природная ловкость и, главное, любовь к жизни не дали мне погибнуть в расцвете лет. Побалансировав, как настоящий цирковой артист на раскачивающимся из стороны в сторону хлипком сооружении, я все-таки сумел вернуть свое «креслице» в первоначальное положение. Облегченно вздохнув, – вздохнули облегченно все, кто сидел за столом, но что это были за вздохи по сравнению с моим!.. – я закончил фразу, которую начал произносить перед дядюшкиным тычком:
– Мы два года мечтали найти что-нибудь подобное для себя, но так и не нашли!
Сказав это, я лукаво взглянул на Кракофакса: ты, наверное, думал, что я брякну языком нечто иное? Я не так глуп, дядюшка, как тебе кажется!
– Ну, я не знаю… – протянул старый лис-пуппетролль, набивая себе цену. – Конечно, можно задержаться на денек-другой…
– Хоть на месяц! – расщедрился Астрогастр. – Гнэльфбуржцы – народ не жадный, деньги на монастырь польются в ваши кружки рекой!
Нож и вилка в руках дядюшки вдруг заходили ходуном, и Кракофакс только огромным усилием воли заставил унять предательскую дрожь.
– Так уж и рекой… – хмыкнул он недоверчиво. – Мы с племянником будем рады, если они польются ручейком!
– Кстати, – спохватилась, явно не вовремя, фрау Мэрлиона, – а где ваши кружки? Пилигримы всегда ходят с кружками для сбора пожертвований.
– Они утонули, – не моргнув глазом, ответил ей дядюшка и, как ни в чем не бывало, отправил в рот еще один кусочек бифштекса. – Когда мы переправлялись через Тойфельзее, ну, вы знаете эту бурную реку, у меня с плеча соскользнула котомка, в которой находилось все наше небогатое имущество.
– Камнем на дно пошла! – добавил я для непонятливых и, на всякий случай, подтвердил свои слова красноречивым жестом: поднял руку вверх и резко опустил ее вниз.
– Боже, какое несчастье! – ахнула Мэрлиона.
– А может быть, счастливое провидение, – успокоил ее супруг. – Вместе с котомкой мог бы утонуть и сам господин Кракофакс.
Услышав эти слова, я чуть было не зашелся в рыданиях. Лишиться дядюшки!.. Моего наставника и учителя!.. Но я мужественно сдержался и плакать не стал, только тихонько всхлипнул и вытер салфеткой набухшие слезами глаза.
– А где они будут спать? – спросил вдруг Пинтаэль. – На моей постели?
– Нет, зачем же. – Астрогастр посмотрел в потолок, потом вновь взглянул на меня и Кракофакса. – Я сделаю для господ пилигримов две чудных кроватки из старых калош. А твоя мамочка, Пинтаэль, сошьёт им перинки, подушки и одеяльца.
– А заодно простынки и наволочки, – добавила фрау Мэрлиона.
– Вот здорово! – обрадовался я. – Никогда еще не спал в калоше! А ты, дядюшка, ты когда-нибудь спал в калоше?
– Нет, не приходилось. Не выпадало такого счастья!
Так за разговорами мы незаметно расправились с ужином и, поблагодарив хозяев за гостеприимство, пошли на вечернюю прогулку. А Пинтаэль остался дома: он решил помочь отцу делать для нас с дядюшкой чудо-кроватки.
Глава восемнадцатая
Кроватки получились просто замечательные! Правда, внешне они очень напоминали коляски для грудных детей – для большего сходства с ними шутник Пинтаэль приделал к кроваткам колесики и ручки, с помощью которых можно было перекатывать калоши-кровати с места на место, – но мы с дядюшкой обрадовались и такому подарку. Едва мы с ним улеглись на мягкие перинки, как сладкий сон тут же принял нас в свои объятья. Я даже не успел дослушать до конца колыбельную песенку, тихо струившуюся из глубин моей подушки – так я захотел вдруг спать!
Утром, свежие и довольные, накормленные сытным завтраком, мы с дядюшкой отправились на городской рынок собирать пожертвования «на строительство часовни». Я попытался, было, поотнекиваться – мне стало почему-то стыдно за то, что мы обманываем добрых гнэльфов Астрогастра и Мэрлиону, – однако дядюшка сумел настоять на своем.
– Такая уж у нас судьба, Тупсифокс, – сказал он, когда мы вышли на улицу. – Пуппетролли всегда обманывали гнэльфов. А деньги мы соберем на благое дело: мы купим маленький магазинчик игрушек и станем приносить радость детям!
Кракофакс дал мне подержать кружки для сбора будущих пожертвований – эти кружки нам сделал Астрогастр, – и вынул из кармана сюртука кипу крошечных листочков бумаги.
– Вот, посмотри: пока ты вчера вечером бегал допоздна по улицам, я трудился не покладая рук – писал предсказания для горожан. Один гнэльфдинг – одно предсказание, пятьдесят предсказаний – пятьдесят гнэльфдингов. Если торговля хорошо пойдет, то мы сколотим неплохой капитал!
Дядюшка самодовольно улыбнулся и спрятал бумажки обратно в карман.
– Домик-привидение никуда не денется из сквера. Столько лет там простоял и еще простоит. А мы должны воспользоваться счастливым случаем: в эти времена гнэльфы были еще доверчивее, чем в наши!
– Листочки с предсказаниями обычно вытаскивают из коробки попугаи, – напомнил я Кракофаксу, – иногда обезьянки. А кто сейчас их станет доставать?
– Ты плохо знаешь своего дядюшку, я все обдумал, Тупсифокс! Вот, держи, – старый пройдоха вынул из-за пазухи небольшой сверток и протянул его мне. – Пока Мэрлиона шила нам одеяла и перинки, я тоже время зря не терял!
– Что это, дядюшка? Неужели моя новая курточка?!
– Ну, ты прозорливец! – улыбнулся Кракофакс. – Попал в самую точку! Давай-ка отойдем за кустики и ты ее примеришь!
Мы нырнули в заросли акаций и вскоре оказались в укромном местечке. Дрожащими от волнения руками я развернул сверток и достал из него какой-то коричневато-рыжеватый балахон.
– Что это? – удивился я.
– Твой новый костюм! Точнее, твоя униформа.
Я расправил балахон и вгляделся в него повнимательнее.
– Похож на маскарадный…
– Можно и так сказать! Не ломай голову, Тупсифокс, лучше скорее примерь его!
С трудом втиснулся я в этот «рабочий комбинезон», а дядюшка помог мне натянуть капюшон и застегнуть пуговички.
– А это что? – показал я на мотавшийся сзади канатик с кисточкой на конце.
– Это – хвост. У многих обезьян есть хвосты, разве не так?
Только теперь до меня дошло, что за «униформу» сшил мой заботливый дядюшка: ну, конечно же, обезьяний костюм!
– Ты хочешь заставить меня вытаскивать глупые предсказания на потеху публике?! Вместо мартышки?! – Я чуть, было, не разрыдался, на этот раз вполне искренно.
– Ну, не я же стану этим заниматься… И почему «вместо мартышки»? Вот, например, шимпанзе – очень умная порода… – Кракофакс нежно смахнул с моих глаз слезинки и ласково проговорил: – Не плачь, Тупси, в серьезном бизнесе всегда бывают неприятные моменты. Зато потом тебе воздастся по заслугам! Лучше давай сейчас подумаем о том, как загримировать твою рожицу. Чтобы она больше походила на… Ну, ты сам понял, на чью именно.
Дядюшка поднял с земли обожженную спичку и нарисовал мне усы.
– Погримасничай, – попросил он вежливо.
Нехотя я выполнил его странную просьбу.
– А теперь попробуй сделать бессмысленным взор.
– А вот это у меня не получится!
– Подумай о какой-нибудь глупости – и все получится.
«Зачем мы все это делаем?! – подумал я. – Не лучше ли вернуться в наш дом, в наши времена?!»
– Вот видишь, – донесся до меня радостный голос Кракофакса, – у тебя получилось! Ты все можешь, если только захочешь!
Дядюшка достал из кармана сюртука – в предусмотрительности ему не откажешь! – тонкий длинный ремешок и самодельный ошейничек.
– Ну, Тупсифокс, ты сам его наденешь или мне тебе помочь?
Пока я возился с застежкой ошейника, Кракофакс аккуратно завернул мой старый костюмчик и обувь в сверток и спрятал за пазуху. Взял в правую руку коробку, в которой лежали кружки для подаяний, на левую руку намотал свободный конец поводка и задал мне риторический вопрос:
– Ну что, Тупси, идем на рынок?
Глава девятнадцатая
Гнэльфы – народ добрый. Однако к нам, пуппетроллям, они почему-то относятся с недоверием. На все призывы дядюшки жертвовать деньги на благое дело отозвалось не более десятка самых сердобольных гнэльфин. Мужчин вопли «пилигрима» Кракофакса не трогали совершенно. Зато вокруг меня они и, конечно, дети так и крутились!
– Макака, – тоном знатока объяснял пожилой гнэльф толпе зевак и тыкал в мою сторону скрюченым пальцем, – макаки все такие! Лопают одни бананы, с того и не растут толком. Вон, какая маленькая, словно мышь!
Самым мучительным для меня было то, что в ответ на все оскорбления и насмешки я не имел права проронить ни единого слова. Я только мог сердито показывать зубки, да еще ловко увертываться от желающих дернуть меня за хвост. Согласитесь, это слабое утешение!
Торговля предсказаниями тоже шла без особого успеха. Дядюшка поленился написать побольше вариантов, и потому уже первой тройке смельчаков, отважившихся узнать свое будущее, достались одинаковые предсказания: «ВАС ЖДЕТ ДАЛЬНЯЯ ДОРОГА. БОЙТЕСЬ ВСТРЕТИТЬ БЛОНДИНА С ЧЕРНЫМИ УСАМИ!»
– Хоть бы кому-нибудь из нас выпал брюнет с белыми усами… – проворчал один из гнэльфов, попавшихся на удочку Кракофакса. – Похоже, братцы, эта обезьянка – жулик!
Он хотел потрепать меня по загривку, но я отпрыгнул в сторону, насколько мне позволил это сделать поводок, и клацнул зубами.
– А может быть, это не макака, – неуверенно проговорил знаток обезьян. – Макаки не кусаются. Наверное, это карликовый гамадрил.
«Ну вот, – подумал я с грустью, – уже гамадрилом стали обзывать…»
К счастью, толпа вскоре стала понемногу рассеиваться, и мне чуть-чуть полегчало. Я даже позволил себе расслабиться и прилег на травку возле ног Кракофакса. Если я – обезьяна, значит, имею право лежать, где хочу и когда хочу!
Вдруг из-за спины придремнувшего на солнцепеке дядюшки мелькнула чья-то маленькая тень и, задержавшись на секунду у коробки с предсказаньями, попыталась скрыться.
Но Кракофакс не был разиней и воришку мгновенно сцапал. Им оказался мальчишка-пуппетролль, приблизительно моего возраста, может быть, чуть помладше.
– Ты кто такой?! – накинулся на него дядюшка. – Тебя как зовут?!
– Ну, Кракофакс… Ну и что?
– Кракофакс? – Дядюшка побледнел, пошатнулся, однако добычу из рук не выпустил. – Ты где живешь? Кто твои родители?
– Ну вот, сразу «где живешь», «кто твои родители»… Живу на Апельсиновой улице, родители – обычные пуппетролли.
Дядюшка освободил одну руку, достал из кармана носовой платок и вытер со лба и щек обильный пот. После чего, уже гораздо спокойнее, спросил у воришки:
– И тебе не стыдно? Разве можно хватать без разрешения у своих же пуппетроллей их вещи? Ну, зачем тебе понадобились эти предсказания? В них же нет ни единого слова правды!
– Я это знаю. Просто хотел немного повеселиться. Откровенное вранье иногда бывает таким забавным!
Дядюшка оценил по достоинству высказанную мысль и, видимо, в знак благодарности разжал вторую клешню.
– Ступай домой, мальчик. И больше так не хулигань. Обещаешь?
– Да чтоб мне лопнуть!
Едва мальчишка успел сделать от нас несколько шагов в сторону, как я, мучаясь от съедающего меня любопытства, чуть слышно прошептал:
– Кто это, дядюшка? Ты его знаешь?
– Еще бы не знать! – горько усмехнулся Кракофакс в ответ. – Ведь он – это я и есть!
Глава двадцатая
Разве мог я теперь спокойно лежать на травке и безмятежно поигрывать хвостиком, сшитым из коричневого плюша? Вмиг оказался я вновь на ногах и, натягивая поводок, стал рваться за уходящим от нас мальчишкой-пуппетроллем. Но дядюшка был начеку и к моему новому родственнику меня не пустил.
– Уймись, Тупсифокс! Никогда ничего не делай сгоряча! – прошипел он, косясь на снующих мимо нас гнэльфов. – Никуда этот юнец не денется, мы его потом разыщем. Устроим свидание без свидетелей!
Кракофакс вынул деньги из кружек для пожертвований, пересчитал их и, покачав головой, спрятал в карман сюртука.
– Идем в наш отель, Тупсифокс. Как видишь, день выпал для бизнеса неудачный.
Едва мы миновали пределы городского рынка и оказались в тихом местечке, как я опрометью кинулся в кусты и в три секунды переоделся в свой любимый клоунский костюм. А обезьяний балахон с ненавистью бросил Кракофаксу и пробормотал:
– Забери его себе! А еще лучше – выкинь в мусорный бак!
– Не волнуйся, больше ты этот наряд не наденешь, – успокоил меня хитрый дядюшка. – Мы придумаем что-нибудь более выгодное. А из твоей униформы получатся прекрасные стельки для моих ботинок. Так что давай не будем бросаться ценными вещами и прибережем их для лучшего употребления!
Он свернул обезьяний костюм и спрятал его на груди.
– Идем, Тупсифокс, я не хочу пропустить бесплатный обед госпожи Мэрлионы. Все наши проблемы мы обсудим позже.
Дядюшка выбрался из кустов, по-собачьи отряхнулся от прилипших к его одежде соринок и, гордо задрав подбородок вверх, зашагал в сторону нашего дома. Дома, который СЕЙЧАС был, увы, не наш!
Глава двадцать первая
За обедом фрау Мэрлиона затеяла неприятный для нас с дядюшкой разговор.
– Не знаю, что и делать, – сказала добрая гнэльфина, кивая на своего сыночка, уплетающего с аппетитом куриное крылышко. – Пинтаэль – хороший мальчик, но связался с дурной компанией. Вы не посоветуете, господин пилигрим, как мне лучше поступить?
Кракофакс не замедлил с ответом:
– У вашего супруга есть целая гора кожаных лоскутов. Пусть вырежет из одного из них ремень!
– Астрогастр пробовал сделать ремешок, но у него ничего не получилось. Ремень только свистел, хлопал и щелкал в воздухе, а Пинтаэля не касался.
– И настоящий художник имеет право на неудачу, – буркнул смущенный чародей-сапожник.
Фрау Мэрлиона презрительно фыркнула, сердито сверкнула глазами в сторону муженька и продолжила развивать неприятную тему:
– Если бы не эта дурная компания, наш Пинтаэль был бы образцом для подражания! Но его дружки… А заводила у них – пуппетролль! Ваш, между прочим, тезка, господин пилигрим! Слушаются этого мальчика-с-пальчика, как солдаты офицера! И чем он их так околдовал? Не понимаю!
– Возможно, умом? – смущенно пробормотал мой старик и слегка зарделся.
– Если бы! А то предлагает им делать разные глупости, а они и рады стараться!
– Ничего, – попробовал утешить добрую гнэльфину дядюшка, – все пройдет, все забудется. Вот я, например, ничего не помню из детских лет! Ну, разве что, самую малость….
– Непростительная забывчивость, – прошептал я чуть слышно. – Сколько бед и неприятностей можно было бы избежать, если бы ты, дядюшка, помнил свои детские проказы…
– Да-да, – кивнул головой Кракофакс, – старость не радость!
Не желая больше слушать жалоб фрау Мэрлионы, мы с Пинтаэлем вылезли из-за стола и помчались на чердак к Брикле.
Наш приятель сидел, как обычно, за печной трубой и с нетерпением поджидал своих дружков.
– А где пуппетролльчик? – поинтересовался Пинтаэль у бледного юного созданьица. – Куда подевался этот хитрюга? Я хочу познакомить его с Тупсифоксом!
– Он забегал сюда на минутку, но снова куда-то удрал, – ответил Брикле. – Наверное, пробует пробраться в дом к чародею Невраклю.
– Зачем? – удивился Пинтаэль.
– Чтобы стащить метелку Жозефины. Девчонка снова подкараулила его на рынке и долго смеялась над беднягой: ведь Кракофакс угодил сегодня в лапы какому-то старику с огромной кружкой на шее!
– Никуда он не угодил, – внес я небольшое уточнение. – Просто дядюшка подержал его немного в объятиях и отпустил. Мы так редко встречаем своих сородичей! – объяснил я, на всякий случай, причину дядюшкиной нежности к незнакомому пуппетроллю.
– Так это были вы?! – удивился Брикле. – Ты и твой дядя?! А Кракофакс мне ничего о тебе не говорил. Он рассказывал еще о том, что видел на рынке какую-то облезлую обезьянку…
– Слушай, хватит болтать о всяких глупостях! – перебил я его сердито. – Лучше давайте подумаем, как нам с дядюшкой без лишних хлопот заработать денег на строительство часовни. Ходить и клянчить гроши – занятие не из приятных!
– Для того, чтобы заработать большие деньги, нужно предложить покупателю товар, в котором тот очень нуждается, – сказал с умным видом Пинтаэль. – И которого в данный момент не имеется на рынке.
– На гнэльфбургском рынке все есть! – гордо произнес Брикле.
– Если не думать, то так можно подумать, – огрызнулся витиевато Пинтаэль. – А если поработать мозгами, то всегда найдутся варианты.
– На гнэльфбургском рынке нет птичьего молока, – вспомнил Брикле.
Я сразу отверг подобное предложение:
– Молочниц из нас с дядюшкой не получится.
– Тогда давайте продавать мышеотпугиватели! – воскликнул вдруг Пинтаэль, осененный яркой идеей. – Мой отец однажды сделал такой – все мыши из дома разбежались!
– Много ли их купят, – вздохнул я с тоской.
– Если устроить в городе мышестолпотворение, – сказал Брикле, – то много.
– А как мы его устроим? – посмотрел я на хитрого мальчишку с изумлением.
– Очень просто: поймаем в поле парочку мышек, откормим их как свинок отборными деликатесами и выпустим на свободу. Вот увидите, они не удержатся и проболтаются своим дружкам и подружкам о мышином рае! И тогда толпы…
– Стаи, – поправил Пинтаэль приятеля-фантазера.
– Орды мышей хлынут в Гнэльфбург! Начнется настоящее мышестолпотворение! – закончил Брикле свою мысль.
– А ты уверен, что они разбредутся по другим домам, а не задержатся в гостях у господина Астрогастра? – с некоторой долей сомнения спросил я у него.
– Уверен! Не найдя ни крошки хлеба – а вы должны позаботиться об этом! – мыши побегут к вашим соседям, а от них к другим соседям, а потом все дальше и дальше…
– Стоп! – поднял руку Пинтаэль. – Идея принимается! Ты, Брикле, отправляйся на ловлю мышек, а мы с Тупсифоксом пойдем готовить для них запасы еды и делать мышеотпугиватели. Для начала смастерим сотню штук, а там, если торговля будет успешной, сделаем еще.
На том мы и остановились.
Глава двадцать вторая
Наш план мы решили держать в тайне от дядюшки. Вдруг старик заупрямится и запретит нам делать мышеотпугиватели? «Ты – пуппетролль, Тупсифокс, – скажет он мне, – тебе не пристало работать руками!» Кракофакс он такой, он скажет! Нет, уж лучше мы промолчим. Правда, скрывая от дядюшки то, чем мы занимаемся, мне приходилось одновременно помогать и ему: старый пройдоха, оставив идею предсказывать гнэльфам судьбу, решил показывать им фокусы, на которые он был большой мастер. В мои обязанности входило иногда ассистировать Кракофаксу, а после представления обходить с клоунским колпачком почтенную публику и собирать в него звонкие монетки.
Я не стану описывать здесь многочисленные дядюшкины фокусы, расскажу только об одном – моем любимом. Кто-нибудь из толпы сообщал Кракофаксу тихим шепотом свое имя, а я, стоя в центре очерченного мелом круга с завязанными глазами, пытался это имя отгадать.
– Думайте, думайте, Тупсифокс, – громко и нервно выкрикивал фокусник. – Вы знаете это имя!
– Этьен? – то ли спрашивал, то ли отвечал я на вопрос.
И зеваки радостно вопили: —«Этьен! Ну да, Этьен!..»
Другой зритель называл по секрету дядюшке имя своей супруги.
– Думайте, Тупсифокс! – вскрикивал фокусник снова. – Это имя вам известно! Думайте!
– Изольда? – спрашивал я.
И толпа весело отвечала мне ревом: «Изольда! Его жену зовут Изольда!»
Этот примитивный фокус имел оглушительный успех у гнэльфов. Впрочем, как и все остальные фокусы. Деньги так и сыпались в мой клоунский колпачок, из которого я еле успевал пересыпать их в большой и вместительный карман дядюшкиного сюртука. Я даже стал подумывать о том, а не зря ли мы с Пинтаэлем и Брикле затеяли устраивать мышестолпотворение? Но отступать было поздно: две мышки уже сидели в укромном месте на чердаке в уютной железной клеточке и без перерыва поглощали бутерброды с сыром и с колбасой, закусывая их фисташками и арахисовыми орешками.
От такого рациона наши пленницы росли, как на дрожжах, и спустя неделю стали походить на жутких монстров. Брикле даже начал побаиваться оставаться с ними наедине и предпочитал в последние три дня спускаться в темный сырой подвал, если мы с Пинтаэлем и юным Кракофаксом (как я с ним познакомился, я расскажу чуть позже!) расходились по домам.
– Ну что, – спросил Брикле после того, как неделя истекла, – завтра отпускаем мышей на свободу?
– Можно и сегодня отпустить, – милостиво разрешил Кракофакс, палец о палец не ударивший ради общего дела. – Переводить на мышей вкусные продукты глупо!
И он ловко выхватил у зазевавшейся мышки кусочек сыра и отправил его себе в рот.
Мы сделали небольшие носилки и, накрыв клетку тряпочкой, под покровом ночи отнесли хвостатых пленниц на окраину города.
– Откры – вай! – скомандовал Кракофакс Пинтаэлю.
– А они на нас не набросятся? – в последний момент спохватился Брикле.
– Не набросятся. После голландского сыра и баварской колбаски они в нашу сторону и смотреть не захотят, – успокоил хитрюга-пуппетролль трусливого Брикле.
Пинтаэль отодвинул задвижку и громко хлопнул в ладоши:
– А ну, обжоры, марш к своей родне!
И чтобы вы думали? Наши пленницы охотно его послушались! Переваливаясь с боку на бок и, тяжело пыхтя, они протиснулись в ставшее для них очень узким отверстие и не спеша побрели в густые травы.
– Приходите к нам в гости! – крикнул им вслед озорник Кракофакс. – И приводите с собой своих приятелей!
В ответ мыши лениво взмахнули хвостами и скрылись в зарослях душистого клевера.
Глава двадцать третья
Увы, наши расчеты оказались верными только наполовину. Орды серых грызунов действительно вторглись следующей ночью в Гнэльфбург и прямиком двинулись к жилищу господина Астрогастра, не обращая никакого внимания на другие дома, которые попадались им по пути. Уже в полночь передовые отряды мышей неслышным ручейком втекли под каменные своды, соединяющие два здания на Вишневой улице, пересекли большой двор и, ныряя в щель под дверью, стали скатываться по ступенькам в сапожную мастерскую.
Читать бесплатно другие книги:
