Во власти мракобесия Ветер Андрей
Смеляков кивнул.
Он понял, что Шабдурасова, ставленника премьер-министра, вряд ли удастся сковырнуть. А вот за Зверько-ва никто, скорее всего, вступаться не станет. Впрочем, он распорядился подготовить справки на обоих чиновников и отвёз их Коржакову.
Через несколько дней после этого начальник СБП направил справки Черномырдину. Председатель правительства вызвал к себе Зверькова и долго, в ему одному свойственной манере произносить много несвязных слов, говорил о сложной обстановке, государственных интересах, необходимости соблюдать порядок и дисциплину, упомянул о чести мундира, под конец сказал:
– Нельзя, Андрей, вот так, чтобы просто так… Могут ведь подумать, шо с моей лёгкой руки всё это. А она у меня не лёгкая. И если что, я даже могу прихлопнуть. Нельзя же так – несколько паспортов и ещё бизнес за границей. Надо же всё-таки отвечать. А то ведь по всей стране языками молоть начнут, шо у нас тут междусобойчик и шо все тут повязаны. А правительство – это не тот орган, где работают языком. Это надо понимать. И ты лучше по собственному желанию уйди, не то…
Премьер-министр не договорил. Но его «не то» показалось Зверькову вполне веским аргументом, и в тот же день руководитель Экономического департамента распрощался со своим креслом.
Шабдурасов остался работать на прежнем месте. Он по-прежнему улыбался, показывая крупные белые зубы, рыскал по сторонам чёрными глазищами, поглаживал тонкими пальцами щёточку своих ухоженных усиков. Он был одним из многих, кто хранил огромные суммы на счетах в иностранных банках и кто чувствовал себя вполне уверенно, даже когда над головой сгущались тучи уголовного расследования.
В здании аэропорта Шереметьево-2 стоял привычный гул: со взлётной полосы доносился рёв двигателей, в залах сновало множество людей, стучали каблуки, шаркали подошвы, мягко поскрипывали колёсики нагруженных тележек, мелодично звучали сигналы перед объявлением какой-либо информации о рейсах, в барах раздавалось шипение кофеварных аппаратов, слышался лёгкий перезвон посуды. Воздух был насыщен голосами и пропитан приятным возбуждением.
Геннадий Воронин и Вадим Игнатьев в сопровождении заместителя начальника отдела военной прокуратуры Иванова и ещё трёх сотрудников СБП приехали на место предстоящей встречи заранее. Пройдя в зону таможенного контроля, они расположились в креслах и стали ждать.
– О! – Воронин поднял указательный палец, услышав объявление о совершившем посадку самолёте из Лондона. – Кажется, наш рейс.
– Наш, – согласился Игнатьев и машинально взглянул на часы. – Без опозданий.
Они стояли в нескольких шагах от двери, из которой выходили прилетевшие этим рейсом пассажиры, и сразу увидели двух мужчин с «дипломатами» в руках. Оба заметно нервничали.
– Кажется, это наши клиенты, – сказал Воронин своим спутникам.
Иванов и Игнатьев сделали несколько шагов по направлению к двум пассажирам. Те оцепенели. На их напряжённых лицах застыл вопрос: всё ли в порядке?
– Наверное, мы должны представиться? – начал Иванов. – Хотя это, конечно, лишнее… – Он протянул им своё удостоверение. – Замначальника отдела военной прокуратуры Иванов.
Первый из приехавших взял в руки удостоверение Иванова и принялся изучать его, волнуясь и громко сглатывая слюну.
– Хорошо, – проговорил он наконец. – Ещё должен быть Игнатьев. Нам были названы эти две фамилии.
– Это я, – сказал Вадим. – Вот моё удостоверение. Служба безопасности президента.
Посмотрев удостоверения, мужчины поставили на пол чемоданчики.
– Поди тяжёлые? – поинтересовался Воронин.
– Килограммов по двадцать каждый.
Дождавшись, когда все пассажиры рейса скрылись, Иванов отщёлкнул замки «дипломатов». Чемоданы были плотно набиты ювелирными изделиями. На многих кольцах, диадемах и серьгах виднелись бирочки, так и не отклеенные при покупке.
– Никто даже не собирался носить это, – проговорил Иванов, глянув на Воронина. – Просто вбухали деньги в золото. А ведь тут много по-настоящему красивых вещей. Посмотрите-ка…
Сотрудники СБП неотрывно наблюдали за посланцами Моржа и держали в поле зрения всё пространство зала.
– Всё? – спросил один из курьеров. – Мы можем идти?
Вадим выразительно посмотрел на Иванова.
– Ну, если у вас нет желания побродить по Москве, – ухмыльнулся Иванов, – в музей сходить или ещё чего…
– Нет уж, спасибо. Как-нибудь обойдёмся без экскурсий… Билеты на обратный рейс у нас в кармане.
– Обратный рейс ещё не скоро, – напомнил Игнатьев.
– Это нас не пугает. Мы подождём.
– Скатертью дорога, – сказал Иванов.
Второй курьер взглянул на своего товарища и произнёс:
– Я бы пропустил сейчас стаканчик.
– А я бы хватанул два и даже больше, – отозвался первый.
Они повернулись, чтобы уйти.
– Эй, мужики! – окликнул их Вадим.
Они остановились и настороженно уставились на оперативников.
– Что?
– Если у вас ещё чего заваляется, вы не стесняйтесь, привозите, – засмеялся Игнатьев. – Механизм теперь отработан.
– Ну вы, блин, и шутники!
Оба курьера облегчённо вздохнули и почти одновременно отёрли лбы руками.
ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ. 1–15 АВГУСТА 1995
С тех пор как появилась Служба безопасности президента, многое в планах Машковского пошло наперекосяк. Григорию Модестовичу пришлось отказаться от некоторых очень интересных задумок, хотя он надеялся, что эти идеи всё-таки воплотятся в жизнь, но чуть позже.
Он стоял перед бильярдным столом и равнодушно смотрел, как блестевшие под низкой лампой белые шары медленно раскатывались по зелёному сукну. Геннадий Петлин довольным взглядом окинул стол и, поигрывая кием, сделал несколько шагов. Опираясь на трость, Маш-ковский подошёл к Петлину и сказал:
– Почему вы все такие нетерпеливые? Неужели вот здесь, – он постучал себя кулаком по лбу, – у вас только жадность? Гусинский зарвался, Березовский тоже забыл об осторожности. Такие возможности, а они… Они считают, что если прибрали к рукам кое-какие средства массовой информации, то сумеют всей стране вкручивать мозги. А вот не смогут! Идеология – дело тонкое. Идеология не похожа на крики базарной тётки.
Петлин склонился над столом и примерился, как лучше бить.
– Не понимаю вас, Григорий Модестович.
– Врать надо с умом. Они врут нагло и глупо. Так делали в сталинские времена – тупо давили установленными лозунгами. Идиоты! Сейчас нужно работать изящно. Народ уже не такое быдло, как в прежние времена, хотя всё равно быдло. Гусинский брызжет слюной, но ведь он не единственный хозяин СМИ. Он не может контролировать всю информацию. Есть и другие газеты. Вы только представьте, что будет, когда на их страницах появится информация о Шумейко и Филатове… Хотя бы о них! А СБП уже бьёт копытом! Это не шутки, дорогой вы мой!
Петлин выпрямился и упёр кий в пол.
– Что вы хотите от меня, Григорий Модестович?
– Поговорите с Шумейко. Объясните ему, что нам надо собраться и хорошо обсудить сложившуюся ситуацию. Сейчас обстановка в стране очень шаткая. Ельцин может рухнуть в любую минуту. Нужна единая стратегия сильных людей, а у нас сегодня каждый гребёт под себя. Лишних людей надо отсечь, как больной орган. Неуёмных надо осадить.
– Боюсь, что это будет пустой разговор, Григорий Модестович. – Петлин поправил очки, повернулся к столу и, почти не примеряясь, ударил кием. С громким щелчком два шара один за другим закатились в лузу. – Вы человек мудрый, но даже если они будут кивать вам в знак согласия, действительного согласия у них хватит максимум до ближайших президентских выборов. Что касается Шумейко, то я увижусь с ним завтра. Я заброшу удочку насчёт того, чтобы собраться большим кругом и поговорить.
Зеркальная дверь отворилась, и в помещение вошла девушка в строгом тёмно-синем костюме. В руках она держала поднос с бокалами.
– Чего-нибудь ещё? – спросила она, сахарно улыбаясь.
Петлин взял оба бокала и проговорил:
– Машенька, солнышко моё, нам бы кофейку.
– Хорошо… Девушка кивнула и вышла.
В клубе наступила долгожданная тишина, клиенты ушли. Из душа доносился шум льющейся воды. Мимо Ларисы прошла высокая девушка, уже полностью одетая и наскоро причёсанная, и чмокнула её в щёку:
– Всё, Ларчик, я помчалась. С ног валюсь сегодня. Целую…
Лариса небрежно махнула рукой и, затянув пояс халата, пошла в раздевалку.
В коридоре появилась громадная фигура Чеботарёва.
– Лариса! Ты ещё здесь? А ну мигом ко мне.
– Митя, – застонала девушка, – я устала, сил нет.
– Разговор к тебе.
– Может, завтра? – Лариса понуро склонила голову набок.
Чеботарёв подошёл к ней и, притянув за талию, дыхнул перегаром в лицо:
– Там у меня нужный человек. Он тебе работёнку подкинет, если ты ему понравишься. Я тебя расхвалил как лучшую нашу тёлку. Кучу денег можешь срубить. Усекла?
– Усекла…
Тяжело переставляя ноги, Лариса прошла в кабинет Кочерги. Там сидел крупный мужчина, которого она ни разу не видела в клубе. На вид она дала бы ему лет тридцать, но точно определить не могла. Он оскалился при виде девушки.
– И впрямь штучка! А ну поди… – поманил он её.
Лариса повиновалась, тем более что Чеботарёв звонко шлёпнул её ладонью по заду.
– Меня Артём зовут, – представился мужчина и крепко взял её за руку. От него пахло хорошим одеколоном.
Распахнув её халатик, Артём деловито осмотрел женские ноги, потрогал живот, сунул пальцы ей между ног.
– Хорошенькая, – заключил он и поглядел на Чеботарёва. – Кочерга, она мне подойдёт. Соблазнительная конфетка… – Он перевёл взгляд на Ларису. – Сегодня вечером сведу тебя с клиентом. Будешь работать всю ночь. Кочерга, ты на эту ночь её отдай мне, ладно?
– Буги, мы вроде на дневное время договаривались. Лариска у меня спросом тут пользуется…
– Вот тебе деньги, Кочерга, и не ворчи! – Артём достал из кармана пачку долларов и швырнул её на стол. Он встал и повернул вверх голову девушки, поддёрнув за подбородок. – А ты, куколка, сейчас иди, отдохни хорошенько. А как отоспишься, подгребай вот в этот салон. – Артём протянул ей визитную карточку. – Спросишь директора. Скажешь, что тебя послал Артём Бугаев. Это я… Пусть тебя оденут как надо, нижнее бельё пусть подберут какое следует. Ну и причёску, маникюр, всё такое прочее… Если понравишься клиенту, то будешь работать всю неделю. Поняла? Денег там не пожалеют. В шесть вечера я буду ждать тебя у входа в «Метрополь». Там будем ужинать, а уж дальше – куда клиент тебя повезёт…
Лариса послушно кивнула. С таким потребительским отношением к себе она сталкивалась не впервые.
Ещё в начале года в отдел «П» из оперативных источников поступила очень тревожная информация о Владимире Шумейко, председателе Совета Федерации. Информация требовала немедленной проверки, и одной из первых фигур, с которой сотрудники СБП пошли на контакт в связи с возникшим вопросом, был Михаил Шевчук, директор фирмы «Авеста», на счёт которой, как показала проверка, были перечислены два года назад несколько десятков миллионов долларов из государственной казны. В недавнем прошлом с Шевчуком поддерживал тесные отношения Владимир Романюшин, бывший помощник Владимира Шумейко. Романюшин был носителем огромного объёма информации, поэтому Служба безопасности президента предприняла шаги для его разыскания. Сам же Романюшин сбежал из России в Канаду в 1993 году, когда против него было возбуждено уголовное дело. Но, поскольку между Россией и Канадой не было договорённости о выдаче преступников, российская сторона не смогла потребовать экстрадиции Романюшина.
Встретиться с Шевчуком Смеляков поручил Воронину.
– Прощупай его хорошенько, – сказал Виктор. – Уверен, что он добровольно не откроет нам ничего, разве что против конкурентов своих подбросит что-нибудь. Но ты втолкуй ему, что мы вполне можем взять его за горло, если он будет упираться. У нас есть возможности…
Геннадий застал Шевчука в тот самый момент, когда бизнесмен выходил в сопровождении телохранителя из своего дома. Завидев приближающегося Воронина, телохранитель остановил его предупредительным жестом.
– Всё в порядке, – поспешил успокоить охранника Воронин. – Михаил Леонидович, здравствуйте. Хорошо, что я застал вас.
– С кем имею честь? – Шевчук приосанился.
– Не уделите мне несколько минут? – Геннадий протянул своё удостоверение. – Я из Службы безопасности президента. Мне нужно поговорить с вами.
Шевчук внимательно прочитал документ и надул губы.
– Вообще-то я спешу, но если у вас что-то срочное…
– У меня короткий, но очень важный разговор. Уверяю, я отниму совсем немного времени.
– Что ж. Прошу вас.
Шевчук толкнул металлическую калитку и вернулся на мощёную дорожку. Воронин последовал за ним на территорию дома, огороженную высоким кирпичным забором. Внутри буйно пестрели цветы.
– Красиво у вас, – с уважением сказал Геннадий.
– Жизнь должна быть красивой, – ответил Шевчук. Телохранитель двинулся было следом за ними, но Шевчук остановил его:
– Не надо, Павло, обожди здесь. Всё нормально. Охранник пожал плечами.
– Как скажете, Михаил Леонидович.
Он развернулся и направился к стоявшему перед воротами чёрному автомобилю. Потоптавшись несколько минут возле машины, охранник сунул руку во внутренний карман пиджака и достал трубку мобильного телефона.
– Алло, Фёдор? Это я, – заговорил он, поглядывая через плечо на дом. – Слушай, к моему тут какой-то фрукт припёрся из Службы безопасности президента, ксиву показал… Что? Ты не проспался, что ли? Служба безопасности президента. Улавливаешь?.. Не знаю. Мой хоть и спешил, но всё-таки принял его… Ты на всякий случай доложи своему … Ладно… Бывай…
Он ждал минут пятнадцать.
Первым на пороге дома появился Воронин. Не произнеся ни слова, он вышел из калитки и направился к своему автомобилю, припаркованному поодаль. Минуту спустя дверь снова отворилась, показался Шевчук. Он сделал шаг, другой, задержался на лестнице, размышляя, и вернулся в дом. Подойдя к телефону, Михаил Леонидович набрал номер и стал ждать.
– Алло? – послышался в трубке голос Романюшина.
– Володя, здравствуй!
– Михаил Леонидович? Чёрт возьми, неужели кто-то вспомнил обо мне? Давно от вас ни слова… Да и вообще все вы свиньи! Бросили меня! Вышвырнули, как тряпку использованную.
– Перестань ныть, Володя.
– А я не ною! Я кричу! Я матерюсь! Заграница, знаете ли, приятна, когда по собственному желанию за кордон едешь. А когда удираешь во все лопатки от прокуратуры, тут совсем иначе себя чувствуешь.
– Володя, замолчи! Я по делу звоню. Плохие новости.
– Что ещё?
– Служба безопасности начинает вопросы задавать по твою душу. Похоже, интерес глубокий. Так что ты особенно голову-то не поднимай.
– К вам приходили? И вы сдали меня? Опять сдали? Как тогда? Говнюки! Только своими задницами и дорожите! Вы, блин, все готовы подставлять меня всякий раз, когда к вам приходят менты! Вы просто сволочи! Я для вас – разменная монета! Вы меня уже не первый раз предаёте!
– Я никому ничего не сказал, Володя. Но я вижу, что под меня копают, – внушительным тоном проговорил Шевчук. – Тут, похоже, широкая кампания началась, так что имей это в виду. Я счёл нужным предупредить тебя…
Докладывая Смелякову о результатах встречи с Шевчуком, Воронин сказал:
– Он почти сразу раскололся. Поначалу возмущался, но скис довольно быстро. Геройством не страдает. Что касается его собственной фирмы, тут Шевчук отпирается вовсю, мол, деньги честные и тому подобное. Словом, знакомая песня… А вот Романюшина сдал мгновенно. Готов слить кое-какую информацию, но думаю, что он поторгуется. По крайней мере, насчёт десяти миллионов долларов он сказал однозначно – вернёт. Мол, деньги Шумейко распорядился перевести для поддержки какой-то программы, но теперь надобность в этой сумме отпала, поэтому он, Шевчук, переведёт их в казну в ближайшие дни. Кстати, по его словам, Романюшин уже больше месяца, как перебрался в Израиль.
– Выясните точно, где он, – сказал Смеляков. – И готовьте группу. Надо навестить этого путешественника. Без его показаний мы никак не прищучим господина Шумейко… Я со следующей недели в отпуске, так что все вопросы решайте с Иваном Николаевичем.
Артём Бугаев провёл рукой по прилизанным волосам и расстегнул верхнюю пуговицу рубахи. На его могучей шее блестела толстая золотая цепь. Сидевший напротив него Машковский задумчиво смотрел куда-то в пространство перед собой.
– Стало быть, коржаковцы копают под Шевчука? – спросил он. – Любопытно, за какую ниточку они зацепились?
– Григорий Модестович, какая бы ниточка там ни была, с помощью Шевчука можно размотать любой клубок. Он же со всеми связан. Тут эспэбэшники могут богатый урожай собрать. Странно, что Шевчук до сих пор не слинял за кордон. Боюсь, что он уже не сможет уехать из страны.
– Полагаешь, чекисты прихватят его за узду? Что ж… Значит, надо решить этот вопрос как-то кардинально… И побыстрее.
– Ладно, я придумаю что-нибудь, – сказал Бугаев.
– Но только очень тихо, без шума. Чтобы никаких подозрений. А то некоторые из наших знакомых любят быстро и шумно… Как вон тогда с Листьевым устроили хрен знает что – всю страну на уши поставили… Если бы не связи, то сейчас бы уже парились за решёткой.
– Я вас понял.
– Артём, ты в Вену когда собираешься?
– Недели через две, а что?
– Хотел просить тебя встретиться с Моржом. Уточнить кое-что надо. Ну да разберёмся. Может, сам слетаю к нему.
Артём поднялся и хрустнул костяшками пальцев. Попрощавшись с Машковским, он сел в машину и позвонил Ларисе.
– Это я. Как ты там?
– Артём? Привет!
Лариса нравилась ему. Он даже стал понемногу жалеть, что свёл её с Шевчуком. Михаил Леонидович настолько серьёзно увлёкся ею, что Лариса почти перестала появляться в клубе Чеботарёва, проводя чуть ли не каждый вечер с Шевчуком. Бугаев с удивлением заметил, что в нём проснулось некое подобие ревности. Он мог купить любую путану, но мыслями постоянно возвращался к Ларисе. Она возбуждала его, как никто другой. Он постоянно хотел её.
– Ты свободна вечером? – спросил он.
– Да.
– Тогда приезжай ко мне.
– К тебе домой?
– В офисе у меня кровати нет. Ха-ха-ха!
Она проворковала в ответ что-то утвердительное, и Артём отключил телефон.
Бугаев перезвонил на работу, справился, нет ли каких проблем, и решил заехать в магазин, чтобы купить чего-нибудь на вечер. Почему-то ему хотелось баловать Ларису. При встречах он обязательно поил её дорогим вином, хотя она ничего не понимала в этом, и угощал какими-нибудь изысканными сладостями.
«Такую кошечку не грех порадовать. Очень хороша она, когда улыбается».
Когда она приехала, он уже разобрал постель и сразу повёл Ларису в душ. Прямо там, под сильными струями горячей воды, он овладел ею, прижав к голубому кафелю стены. Затем они мокрые пришли в спальню и плюхнулись на кровать.
Бугаев был крупный, но вовсе не жирный. В молодости он занимался борьбой, и его тело до сих пор не потеряло своей подвижности, хотя мышцы давно не радовали глаз прежней рельефностью. Рядом с ним Лариса казалась маленькой девочкой. Артёма восхищала её миниатюрность и редкая пропорциональность. Он любил играть с её грудями, обожал целовать напряжённые соски, не уставал раздразнивать пальцами её лоно. С другими женщинами Артём только спаривался, с Ларисой он наслаждался.
– Я начинаю подумывать, что зря отдал тебя Леонидычу.
– Я тебе нравлюсь? – Лариса прильнула к нему, положив колено ему на живот.
– Вкусная ты… – Бугаев дотянулся до её рта. – Вкусная штучка. А лучше всего в тебе то, что ты всё делаешь с удовольствием. Другие бабы просто отрабатывают. Трахаются, а на рожах у них, знаешь ли, будто маска. Губы раздвинут, глаза закатят – по их мнению, это выражает страсть. Дуры…
– Значит, я тебе нравлюсь… – Она скользнула рукой вниз по его телу. – А у тебя уже снова стоит.
– С тобой иначе нельзя… Знаешь, а ну его, этого Шевчука, в жопу…
– Э-э, нетушки… Он такие деньги мне отваливает. Как можно отказаться?
– Деньги надо зарабатывать не писькой. Или, может, у тебя мечта до конца дней путанить?
– Ты можешь предложить что-то другое? Сам же платишь мне за это.
– За преданность и послушание платят гораздо больше. Хочешь кой-чего по секрету?
– А у тебя есть секреты? – Её глаза хитро сощурились.
– Эх ты, дура-девка, – засмеялся он и стиснул её ягодицу. – Вокруг меня сплошные секреты. Я кручусь среди таких людей, каждый шаг которых оставляет только вопросы.
И за каждым – деньги, на которые можно купить всё.
– И при чём тут преданность?
– А ты смышлёная. Умеешь нужное слово схватить… Ладно. Твой Шевчук кое-кому дорогу перешёл и потому скоро умрёт.
– Умрёт?.. – Лариса внимательно посмотрела в глаза Артёму. – Не сам умрёт?
– Я же говорю, что ты смышлёная.
– Ну и…
– У тебя есть шанс помочь ему.
Девушка порывисто отодвинулась от Бугаева и села на колени.
– Я?.. Нет… – Она испуганно затрясла головой.
– Чего ты боишься? – Артём вытянул руку и втиснул пальцы Ларисе между ног. – Иди ко мне… Ты не понимаешь. Твой Шевчук всё равно умрёт. А у тебя есть шанс зарекомендовать себя и войти в круг…
– В какой круг? – не поняла она.
– В круг избранных, в круг своих. – Он шевельнул пальцами, стараясь проникнуть в женское тело. – Мир делится на своих и чужих. Чужих можно давить, а своим всегда помогают… Но себя нужно зарекомендовать, доказать преданность… Понимаешь? Тогда у тебя всегда будут деньги и всё остальное.
– Деньги… – Лариса произнесла это слово так, словно пробовала его на вкус, как конфету. – Деньги я люблю, очень люблю… Но убить я не смогу…
– Всё-таки ты дура. Кто сказал, что тебе придётся убивать?
– Ты.
– Вот женщины! – Бугаев рассмеялся и дёрнул девушку к себе. Она вытянулась на спине и развела ноги. – Ничего подобного я не говорил.
– Но ты же… Про смерть сказал… И что Шевчук скоро умрёт…
– Глупости. Это лишь проверка на верность твою, что ли, на готовность твою служить мне…
– Нет, – Лариса опять покачала головой, – я не могу убить никого.
– Убивать и не надо, глупая. Я ещё ничего не сказал, а ты уже паникуешь. Пойми, что если ты захочешь стать нашей, то есть стать серьёзным человеком, то тебе придётся завязать со своей путанской житухой. Если хочешь, помогу тебе. Но и ты должна помочь мне.
– Как?
– У Шевчука сердце шалит. Ты дашь ему препарат, который спровоцирует сердечный приступ.
– И он умрёт прямо в постели? Прямо возле меня?
Бугаев навалился на неё и впился губами Ларисе в грудь.
– Не трясись, девка. Всё будет не так. Ты вообще ничего не увидишь…
После долгих колебаний Лена Жукова решила встретиться со Смеляковым. Она не знала, с чего начать, и, собственно, не знала, о чём просить. Признаться, что она в действительности готовила девушек не столько для работы фотомоделями, а, скорее, выпускала из-под своего крыла «мотыльков по вызову», она не могла. Но уж слишком сильно её пугала перспектива остаться под сапогом Тимура Тамаева, в котором Лена видела только безжалостного бандита, а никак не делового партнёра.
Смеляков принял её в своём рабочем кабинете.
– Вот как тут у тебя… – неопределённо сказала Лена.
– Как «так»? По-моему, вполне обыкновенно.
– В общем-то… Конечно… Это я просто не знаю, как начать разговор…
– Таня, – Смеляков надавил на кнопку селектора, – сделай два чая, пожалуйста.
Он посмотрел на Лену.
– Странно, что ты чувствуешь себя растерянной, – проговорил он. – Сколько тебя помню, ты всегда была уверена в своих силах.
– Тут дело не в моих силах, Витя… Страна стала другой…
– Это мне известно.
– Понимаешь, бандиты продохнуть не дают… А что я могу противопоставить им? Приходят крепкие мужики и берут дань. Палец о палец не ударят, чтобы в работе помочь, но требуют кусок пожирнее…
Виктор остановил её жестом.
– Ты хочешь сказать, что на тебя «наехали»? – уточнил он.
– Если бы просто «наехали», а то ведь чеченцы…
– А чем чеченцы хуже русских? – Смеляков усмехнулся. – Бандит, он и есть бандит…
– Видишь ли, – Лена вздохнула, – они мне сказали, что их мужчинам нужен отдых и нужны хорошие женщины, чтобы набраться сил… Отдых от чего? Наверное, речь идёт о боевиках.
– Любопытная деталь… Дверь открылась, и вошла секретарша с подносом.
– Таня, позови ко мне Трошина, – сказал Смеляков. Когда пришёл Сергей, Виктор представил ему Лену и попросил её рассказать всё по порядку. Выслушав внимательно, Смеляков произнёс:
– Не в наших полномочиях заниматься такими бандитами, Леночка, но мы подумаем над всем, что ты сообщила нам. Может, прищучим твоего Тимура на чём-нибудь…
– Спасибо. – Она встала и деловито пожала руку обоим мужчинам.
– Неужели нам ещё и этим дерьмом заниматься? – спросил Смеляков, обращаясь к Трошину, когда Лена ушла. – Чисто по-человечески мне, конечно, хочется помочь ей, но ведь наша контора не вездесуща!
– Виктор Андреевич, – заговорил Трошин, – а ведь я сталкивался уже с этим Тамаевым.
– Да ну?
– Помните, я рассказывал о встрече в ресторане, на которой мне взятку предлагали, чтобы я посодействовал насчёт квоты на нефть. А ко мне потом ещё «наружка» прилипла…
– Разумеется. Вы с Игнатьевым хорошо тряхнули их. Как же не помнить!
– Так ведь это был Тимур Тамаев. Он и предлагал мне деньги.
– Так, так, так… Забавная картина вырисовывается. Стало быть, Тамаев заглядывает в Белый дом?
– Наш пациент, – усмехнулся Трошин. – Вполне можем приступать к медицинским процедурам.
Смеляков покачал головой.
– До чего же тесен мир… Куда ни повернись, непременно наткнёшься на кого-нибудь, с кем знаком если не лично, то уж через своего знакомого наверняка. Что ж, прощупаем его для начала через Кочергу…
Шевчук лежал на спине и жадно смотрел на Ларису. Она сидела верхом на его бёдрах и улыбалась той сладкой улыбкой, которую он не видел больше ни у кого. Её изящная фигура с небольшими, но очень красивыми грудками, чуть склонилась. Лариса медленно двигалась, словно пробуя, можно ли отлепиться от грузного мужского тела, но лишь едва приподнималась – и вновь опускалась, дразня Шевчука и держа его в постоянном возбуждении.
Читать бесплатно другие книги:
