Ничья по-английски. Исповедь эмигрантки Петрова Юлия
Не помню, как я заснула в его руках, а он тем временем целовал и обнимал меня.
Я проигнорировала этот эпизод. По крайней мере, притворилась, что проигнорировала. Роджер ни о чем не вспоминал, но, чувствуя себя виноватым, превратился в невероятно заботливого мужчину: делал мне комплименты, держал за руку, обнимал, а однажды принес огромный букет красных роз. Это поведение продлилось некоторое время и вселило в меня оптимизм.
«Может, он все-таки понял? — наивно думала я. — Может, теперь все изменится?»
Но ничего не изменилось.
Новое разочарование последовало очень скоро — как-то утром на пороге дома появилась пожилая дама. Увидев ее, Роджер побледнел.
— Привет, мам, — выдохнул он. — Не ожидал, что ты сегодня придешь.
— Я принесла тебе свежую выпечку.
— А, спасибо, — Роджер выглядел сконфуженным. Он даже не попытался пригласить мать в дом.
— Можно войти?
— Конечно, конечно.
Сказав это, Роджер беспомощно оглянулся. Я могла прочитать на его лице безнадежное желание спрятать меня в буфете. Как будто его поймали с постыдной секс-игрушкой. Но почему? Я считала себя его девушкой. И встреча с родителями была нормальным атрибутом более-менее серьезных отношений.
Но Роджер, похоже, этого остерегался. Он довольно часто навещал отца и мать, но всегда один, говоря: «Я быстро, только на чашку чая!» Мне хотелось пойти с ним, но напрашиваться я не смела — у нас и без того было достаточно проблем. В нужный момент, когда он будет готов, мы сделаем это по обоюдному согласию, решила я.
А теперь время пришло — только вот отнюдь не по обоюдному и не по согласию.
— У, Роджер, кто это? — женщина заметила меня.
— Это? Моя знакомая, Мария. — Роджер выдавил из себя эти слова с явным трудом.
— Привет, Мария! — сказала женщина весело и непринужденно. Она явно не имела понятия, кто я на самом деле.
— Здравствуйте. Приятно познакомиться, — сказала я, улыбаясь так широко, как только могла.
— Мария, это моя мама, Кэтрин, — сказал Роджер глухим голосом.
— Приятно познакомиться, — повторила я и спешно добавила. — Чаю?
— У, да, пожалуйста, — Кэтрин присела и начала болтать с Роджером.
Он отвечал невпопад и казался очень растерянным. В его глазах застыла тревога. Что, черт возьми, происходило?
Однако Кэтрин не замечала напряженной атмосферы. Она беззаботно рассказывала Роджеру о том, как ходит в тренажерный клуб для пенсионеров, и, похоже, уже совсем обо мне забыла.
Но, когда я подала Кэтрин чашку чая, она про меня вспомнила.
— Спасибо, дорогая.
— Пожалуйста.
— Так откуда ты? У тебя очень интересный акцент.
— С Украины.
— У-у!
И все. Больше она со мной не разговаривала.
Минут через двадцать Кэтрин ушла. Роджер с облегчением вздохнул и начал готовиться к деловой встрече. Через час он должен был обсудить в офисе новый контракт.
Молчать и дальше было просто невозможно! Сцена с Кэтрин показалась мне отвратительной. Я оставалась никем — так, знакомой, о которой никто не знал. Ни статуса, ни настоящей близости, ни… будущего? А как же нас могло что-то ожидать, если мы в своих отношениях не дошли даже до того, чтобы меня представили родителям! В такой важный момент Роджер просто отвернулся от меня. Но я хотела знать, в чем дело. Я просто должна была!
— Э… Дорогой?
— Да? — он даже не посмотрел на меня — так и продолжил застегивать свою рубашку перед зеркалом.
— Думаю, нам надо поговорить.
— Я сейчас тороплюсь. Потом.
— Это важно!
— Думаю, это может подождать до вечера.
— Пожалуйста! — взмолилась я.
Он повернулся ко мне, одновременно усталый и раздраженный.
— Ну что еще?
— Ты разве не рассказывал обо мне своим родителям?
— О, не начинай! У меня нет времени на это дерьмо!
— Нет, послушай, пожалуйста! Я могу на многое закрыть глаза, но это уже слишком. Кто я? Кто я для тебя? Как мне отвечать, если меня спросят?
Роджер злился. Я знала, что мне следовало заткнуться, но не могла больше сдерживаться.
— Пожалуйста, поговори со мной! Ты не видишь, что я пропадаю? Это невыносимо!
— Хватит на меня давить! — взревел он.
Я в ужасе отпрянула. Сейчас он выглядел по-настоящему пугающим.
— Если тебе что-то не нравится, катись отсюда! Мне надоело! Вечно ты жалуешься, вечно скулишь! У меня своих проблем достаточно! Я хотел счастливую девушку, веселую! А, если ты не довольна, я могу купить тебе билет до дома!
— Но твоя мама…
— Моя семья тебя не касается!
Не позволив мне сказать что-то еще, он ушел, хлопнув дверью.
А я осталась одна, в слезах — как всегда…
Со временем все стало еще хуже. Отправляясь утром в офис, Роджер оставлял меня дома одну. И, даже несмотря на то, что его короткий рабочий день был ненормированным, часы в одиночестве тянулись мучительно долго. Мне было нечем заняться, кроме как уборкой дома и прогулками по саду. У меня не было собственных ключей. Роджер сказал, что сделает мне копию и… ничего. На самом деле он просто не хотел мне их давать, вот и все. Из-за недостатка внимания, или из ревности, или он хотел держать меня в зависимости… или, может быть, все сразу. Я превратилась в узника дома моей мечты. Было ли это иронией судьбы? Не знаю. Скорее, болью и мучением.
Я отчаянно пыталась найти себе какое-то полезное занятие. Начала импровизировать с готовкой, вычистила в доме все углы, погладила все рубашки Роджера, постаралась заинтересовать себя садоводством. Но ему, похоже, все мои потуги были глубоко параллельны. Я начала вспоминать свою недавнюю жизнь — полуголодную, но активную. И почему-то почувствовала ностальгию…
Мои тело и дух стремились к новым начинаниям, к новым достижениям… или хотя бы к развитию старых. Так я вернулась в Интернет, надеясь найти где-то поблизости модельную работу. И какова же была моя радость, когда мне удалось отыскать кастинги совсем неподалеку! Местным салонам красоты нужны были люди для демонстраций и тренировок, так что мастера находились в активном поиске. Но в маленьких окрестных деревушках было непросто найти подходящих моделей для наращивания волос или, допустим, для мастер-класса по макияжу. Очень скоро хозяйка одного из салонов захотела ангажировать меня на три вечера для учебных серий визажа. Оплата предполагалась в размере десяти фунтов за час. Это была отличная возможность что-то сделать и немного подзаработать! У Роджера я деньги больше не брала — и сам он тоже перестал предлагать.
Переговоры я провела через e-mail. Дама, которая все организовывала, показалась мне очень милой. Салон находился всего в нескольких минутах езды от Телфорда на машине. Поезда туда, увы, не ходили. И я надеялась, что Роджер меня отвезет.
Но, когда я ему рассказала о работе, он отреагировал одним-единственным «Чушь!».
Я потеряла дар речи. Этого я от него никак не ожидала!
— Что?!
— Чушь! Тебе это не нужно!
— Но почему?
— Это для тупых деревенских баб! Ты выше этого!
— Но я не могу тут ничем другим заниматься! Роджер, это ведь всего лишь визаж. Совсем безобидный! У меня будут новые фото для портфолио!
— Возможно. Только у меня во вторник нет времени.
— Это в четверг.
— И в четверг тоже. Я всю неделю занят. Я не могу тебя отвезти.
— Милый, ну пожалуйста! Это для меня большой шанс! — я попыталась уговорить его.
— Если ты туда поедешь, то потеряешь шанс со мной! Я тебя предупредил!
Что мне оставалось делать? Только подчиниться, как обычно. Тем же вечером с тяжелым сердцем я отменила свое участие в фотосессии…
14
Все мои способности убила тоска.
Эмиль Мишель Чоран
Но я не собиралась опускать руки. Раз Роджер не хотел помогать, я решила помочь себе сама.
Вскоре мне удалось найти фотографа из Дадли, который согласился не только на совместную съемку, но и, что еще более важно, вызвался помочь мне с транспортом. Я выбрала день, когда Роджер собирался пробыть в офисе весь день, и договорилась с фотографом, которого звали Нилом. Чтобы заполучить ключи мне пришлось сказать Роджеру, что я должна сходить в магазин и купить еды. Ненавижу врать, но это был единственный способ выбраться. Я надеялась тихо улизнуть, часа два потратить на съемку, по пути назад забежать в магазин и вернуться как ни в чем не бывало.
Но все пошло не по плану. Стоило мне сесть в машину Нила и отъехать на километр, как зазвонил телефон. Голос в трубке оказался самым психическим из всех, что мне доводилось слышать.
— Сука! — орал Роджер. — Ты где?
К тому времени я настолько привыкла к оскорблениям, что никак на них не отреагировала. Важно было другое — каким-то образом Роджер обо всем узнал. Врать не имело смысла.
— В машине, — ответила я.
— В какой машине, твою мать?! Ты где?
— Я тебе сказала — в машине. Еду на съемку.
— Мария, ты играешь с огнем. Сейчас же возвращайся домой, и мы поговорим. По-моему, тебе пора назад на Украину.
Я знала, что однажды он это скажет. Я слишком долго жила на грани. Поэтому мне удалось остаться спокойной — даже более, чем следовало.
— Ты дома? — спросила я.
— Что? — его взбесило, как я перехватила инициативу.
— Ты едешь сейчас домой? Потому что мне надо два часа на съемку. Думаю, я это заслужила. Через два часа я вернусь, и мы поговорим.
— Дай телефон водителю.
— Нет!
— Сейчас же, я сказал!
— Ты выставляешь меня дурой. Не могу.
— Дурой? Да я тебя убью, когда ты вернешься!
Он отключился.
Я ничего не сказала Нилу. Но в том не было необходимости — он и так все слышал.
— Проблемы? — спросил он.
— Нет, — безразлично ответила я. — Друг.
— То есть проблемы, — заключил Нил. — С моделями это часто бывает. Один из ревнивых дружков заявил на меня как-то в полицию. Так что я под наблюдением.
— Меня это не беспокоит, — ответила я.
— Хорошо. Меня тоже.
И мы оставили этот разговор.
Съемка была очень плодотворной. После Нил отвез меня в магазин, а затем — домой. Роджер уже ждал под дверью, злой как черт. Он ничего не сказал Нилу. Подождал, пока тот уедет, пока я зайду в дом — и уже тогда поприветствовал меня в своем стиле.
— Ты шлюха!!!
— Здравствуй, — я прошла мимо него.
Роджер опешил. Честно говоря, мне показалось, что он сейчас на меня бросится. Но нет — Роджер лишь прорычал, тяжело дыша:
— Мне пришлось ждать на улице!
— По-моему, ты специально приехал пораньше, чтобы устроить скандал! Это, кстати, тебе, — я подала ему пакет с молоком и сосисками.
Он молча взял еду, но сразу завелся по новой.
— Ты уезжаешь с чужими людьми и делаешь из меня посмешище! В моем собственном доме! Если бы мама не увидела тебя, я бы ни о чем не знал! Ключи больше не получишь!
Так-так! Выходило, что информатором оказалась его мамаша! Значит, она меня запомнила при первой встрече. Но с чего бы ей вообще за мной следить? Может, Роджер все о нас рассказал? Это придало мне уверенности:
— Тебе бы стоило давно сделать для меня ключи! Тогда и проблем бы не было!
— Я тут буду решать, что мне делать! — взревел Роджер и швырнул об пол фарфоровую фигурку.
Тогда я ушла наверх, ожидая, что он немедленно забронирует мне обратный билет. Но Роджер этого не сделал. Он предпочел высвобождать гнев, ругаясь и бросаясь вещами. А затем был фантастический секс, как будто ничего и не произошло.
Мое время в Англии подходило к концу.
Это было ужасно. Здесь я жила странной жизнью, но мне все же не хотелось ее терять. За этой чертой, за гранью окончания визы, меня поджидало что-то неизвестное и, как мне казалось, злое. Это было похоже — и я не преувеличиваю — на приближающуюся смерть. Как если бы у меня был рак, и я точно знала, что скоро умру.
Время бежало вперед, проходили дни, и я полностью потеряла покой — если он у меня вообще когда-то был. По ночам я тихо лежала с открытыми глазами, уставившись в одну точку, тогда как мои мысли неудержимо скакали в разные стороны. Но в основном я плакала — тихо, как беспомощная мышка со сломанной лапкой. Спящий Роджер даже не подозревал, что со мной творится. Ему это было попросту не интересно.
Мы все больше и больше ругались. Я теперь не боялась дерзить в ответ. Это началось в день моего неповиновения и переросло в настоящие стычки. Я была изранена и хотела спровоцировать разрыв. Странное, мазохистское желание. Я по-прежнему любила Роджера, но в глубине души понимала, что так будет лучше. Между нами произошло слишком много ссор, и еще капелька горечи пошла бы только на пользу.
К тому времени мне уже было абсолютно ясно, что у нас с Роджером никогда не будет семьи. Я попыталась инициировать несколько разговоров, но Роджер всегда раздражался, говоря, что сейчас для этого неподходящий момент.
— Мария, у меня стресс. Проблемы в офисе. Почему ты не можешь просто наслаждаться хорошим днем и дать мне наслаждаться тобой? — обычно говорил он.
А за этими словами я слышала: «Брось все это. Может, в следующей жизни, детка».
Будучи в основном дома и выходя только с Роджером, я стала асоциальной. Как это случилось? Почему? Ведь раньше в силу своей профессии я постоянно встречалась с людьми, общалась с ними и тем самым зарабатывала себе на хлеб! А теперь мне казалось, будто все это происходило с другим человеком в другой реальности…
Давление было невероятным! Я тайком пила из бара — неважно что, мне просто нужен был расслабляющий эффект алкоголя. Как в детстве, когда я тайком от папы отливала водку из бутылки, чтобы распить ее потом с друзьями. Но то было ради веселья, а теперь — от горя. И еще мне было все равно, заметит ли Роджер, как испаряются его алкогольные запасы.
В конце концов он заметил. К тому времени я уже опорожнила литровую бутылку джина «Bombay» и перешла к портвейну.
Показывая на бар, Роджер стал кричать:
— Ты ведешь себя как проститутка! Что это значит?
— Как потерянная, — безразлично поправила его я. — Не ори.
Но он завелся снова, еще громче:
— Если будешь так делать, я отошлю тебя обратно в твою дебильную Украину!
— Так давай. Рано или поздно ты все равно это сделаешь! Так что, пожалуйста, забронируй мне билет.
Да, мне пришлось попросить его об этой последней услуге. Я потратила все свои деньги, по глупости надеясь, что мой скромный вклад в общий бюджет будет что-то значить.
Роджер явно не ожидал от меня такой просьбы вместо мольбы о еще нескольких днях вместе.
— Что?
— Пожалуйста, Роджер, забронируй мне билет. Я хочу домой.
Это была ложь. Но кто-то должен был положить конец безумию. И лучше было сделать это самостоятельно.
— Ты уверена?
— Абсолютно.
— Но почему? У тебя еще есть время. Ты можешь побыть тут.
— Роджер, пожалуйста!
Он шумно сглотнул и побелел. Этот человек совершенно не умел притворяться — вот и теперь эмоции буквально плясали у него на лице. Он не хотел, чтобы я уезжала. Он испугался! В другое время я бы ощутила триумф, но не сейчас. Сейчас я просто бесконечно устала…
— Я… я не могу… Нет, не сейчас. У меня будут деньги завтра. То есть, через пару дней. Скорее всего, через неделю. Тогда все и сделаем.
Итак, мне предстояла еще одна неделя в этом доме. Я должны была ждать. Мне не по силам было даже повлиять на собственный отъезд! Я вздохнула.
— Пожалуйста, сделай это как только сможешь, хорошо?
Он кивнул, но то был фальшивый кивок. Я отвернулась и ушла в спальню. Он беззвучно последовал за мной. Секс был грациозным, красивым, почти как в первый раз. И мы оба плакали.
Вскоре Роджер пригласил меня в гости к родителям.
— Что? — я не могла поверить своим ушам.
— Да, они хотят познакомиться с тобой поближе, — сказал он.
— Но, Роджер, они ведь ничего обо мне не знают. Или… знают?
— Конечно, да. Я рассказал им, когда мама увидела тебя во второй раз.
— И что ты им рассказал?
— Что ты моя подруга и живешь в доме.
Итак, подруга в доме. Все-таки это было лучше, чем ничего. Или… да черт с ним! Я ведь уезжала, и все это уже не имело особого значения.
— Сказать им, что мы придем?
— Конечно.
Я хотела увидеть этих людей. Я все еще любила Роджера, и мне были интересны те, кто подарил ему жизнь. Ну, и понять, что они обо мне думают тоже хотелось. Ведь я была их неофициальной невесткой (эта мысль заставила меня усмехнуться).
Так что мы отправились к родителям Роджера. Это был странный визит.
Мать Роджера улыбалась так широко, насколько это вообще было возможно, а отец задавал мне кучу вопросов, как будто его действительно интересовала моя жизнь. Мы очень вкусно пообедали, а на закуску была сырная тарелка. Роджер вел себя так, словно действительно гордился быть рядом со мной. Но никто не произнес ключевого слова «girlfriend»[6]. Для этой семьи я была просто Марией с Украины — по значению где-то между полуденным чаем и дождливой погодой. Кэтрин спросила меня, что я собираюсь делать по возвращении домой — очевидно, даже не допуская мысли о нашем с Роджером совместном будущем.
Мы сидели за столом и смеялись над семейными шутками, на заднем плане играла музыка «Queen», и моей единственной параноидальной мыслью было: «Что Роджер им сказал? Что они о нас думают? Что?..»
В общем, обед не вселил в меня оптимизма. Он принес больше боли, чем удовольствия. Роджер, тем не менее, понятия не имел, о чем я думаю.
Когда мы вернулись домой, он обнял меня.
— Моей маме нравятся твои волосы, — сказал Роджер.
— А, — ответила я.
— И моему отцу ты тоже нравишься. Он умный и хорошо разбирается в людях.
— Хм.
— Ты всем нравишься. И особенно мне.
— Пожалуй, мне стоит сплясать от радости, — агрессивно отозвалась я. Подобная манера общения стала для меня в последнее время типичной.
— Что? Нет, почему? — он не понял моего сарказма.
Роджер был пуленепробиваем. Точнее, эмоциенепробиваем. Это приводило меня в бешенство.
— Так когда ты купишь мне билет домой? — немедленно спросила я.
— Э… — он в упор меня не понимал. — Ты все еще хочешь уехать?
— Роджер! Я, твою мать, должна уехать! У меня нет выбора! Мне придется! Моя короткая виза кончается!
— Эй, тихо, не нервничай!
— Я? Я не нервничаю! Просто я реалистка. И мне все это дерьмо уже поперек горла! Я так больше не могу! Я хочу вернуться домой, в мою хреновую жизнь, и обо всем забыть.
— Мы слишком много съели. Ты просто устала…
— Да! Устала! — чем дальше, тем сильнее распалялась я. — Устала и хочу уехать!
Роджер с секунду стоял молча, не зная, что сказать и подыскивая линию поведения. А затем выдал единственное, что знал:
— Боже, ты такая сексуальная, когда злишься! Я тебя хочу!
— Хватит! Ты не можешь решать этим все свои проблемы! Просто оставь меня в покое!
— Но я хочу тебя, и хочу, чтобы мы остались вместе!
— Если ты этого так хочешь, давай поженимся! — выкрикнула я.
Упс! Эти слова материализовались прежде, чем я успела закрыть рот. Мы с секунду молча смотрели друг на друга, оба испуганные и жалкие.
А затем лицо Роджера начало меняться. И вскоре он уже выглядел как человек, надкусивший самый кислый лимон на свете.
— Ну почему ты вечно все портишь! Мы провели такой хороший вечер с моими родителями, а теперь ты вот так себя ведешь! — протянул он.
— Я никак себя не веду. Ты ведь знаешь, что единственная возможность остаться вместе — пожениться.
— Но я не хочу жениться!
— Я знаю.
На самом деле не думала, что его слова так меня ранят. Я понимала, что у Роджера нет ни малейшего желания связывать себя обязательствами. Но все же услышать это от него напрямую… Чувство было такое, словно мне на голову сбросили тяжелый груз.
— Извини, я не могу этого сделать, — повторил он.
— Можно спросить почему именно? — почти прошептала я, не уверенная, действительно ли хочу знать ответ на этот вопрос.
— Потому что я нужен тебе только для гражданства.
— Что?!?!
Это было уже слишком!
— Откуда ты взял эту чушь? Я просто люблю тебя!
— Все знают, что русские девушки ищут английских парней ради гражданства.
— Какая хрень! — вскричала я. — Значит, все это время я была тебе нужна только ради секса?!
— Нет, Мария, нет. Я действительно люблю тебя. Но жениться — неправильно. Потому что мы уничтожим все волшебство между нами. Посмотри на себя — ты молодая и красивая. Ты найдешь другого мужчину и бросишь меня.
— Это идиотизм! Я этого не вынесу! — закричала я, зажимая уши руками.
Поток этого беспросветного бреда был невыносим! Я выбежала на улицу.
Роджер даже не попытался остановить меня…
Я блуждала по пустым улицам, разъяренная и обиженная. У меня даже не было сил плакать. Все меня опустошило — осталась только тупая, бесконтрольная ярость. Я чувствовала такую безнадегу и была так беспомощна! Единственное, что мне оставалось, это… да ничего в общем не оставалось. Я ничего не могла сделать. Я полностью утратила контроль над ситуацией и возненавидела Роджера, Телфорд, Англию… но в то же время все равно продолжала их безумно любить!
Я пришла домой, когда уже стемнело. Не знаю, как долго меня не было.
Роджер выглядел очень взволнованным. Он подбежал ко мне и нежно поцеловал.
— Ты права. Нам надо сесть и обо всем поговорить. Очень серьезно.
Этого я не ожидала! Мое сердце замерло.
— Эй, малыш! Ты в порядке? — он снова был самым восхитительным мужчиной на свете.
Читать бесплатно другие книги:
