Отчаянные Стивенс С.
– Я поставил задачу: пройти алфавит до конца. Но пока не получается, – нахально ухмыльнулся он. – Но я не оставлю попыток!
Он вторгся в меня до упора. Дыхание перехватило, я вцепилась ему в спину. Когда Келлан отстранился, я застонала: он убивал меня.
– А с тобой так делали? – спросила я, подавляя желание схватить его за бедра и насесть плотнее.
Келлан помедлил, целуя меня в шею.
– Алфавит? Нет, вряд ли.
Лишь тут я смекнула, о чем осведомилась. Не дикий ли вопрос? Можно ли сделать это с парнем? Понравилось бы ему? Одна лишь мысль об этом породила во мне желание прежнего накала. Он только что меня удовлетворил. Если я в силах подарить ему хоть толику того же…
Не успел он произнести ни слова, как я оттолкнула его и принялась целовать в грудь, спускаясь ниже. Дыхание у него сбилось, едва он понял, что я задумала.
– Кира, я знаю, что ты это не очень любишь. Не надо делать ради меня вещи, которые неприятны… – Наши взгляды пересеклись. – А сам я делаю, потому что мне нравится твой вкус.
От этих слов я исполнилась томления.
– Да, занятие не из любимых, – отозвалась я, улыбнувшись ему в пупок, – но мне нравится, как ты реагируешь.
Я играючи прикусила тощую мышцу в низу его живота. Келлан смежил веки и откинулся на подушку.
– Ладно… давай, – промямлил он.
Его рука прошерстила мне волосы, а я поцеловала головку. Не вполне уверенная в дальнейшем, я осторожно приняла ее в рот. Я и вправду не очень жаловала это занятие, но слышать Келлана, внимать его глубоким стонам, пока он зажимал в кулак мои волосы – да, вот это мне очень нравилось, на этом я и сосредоточилась. Водя рукой по его члену, я глубоко забирала его в рот и выпускала, догоняя маковку языком. Обводя им головку, я с каждым кругом выписывала очередную букву алфавита. Добравшись до «G», я поняла, что уже довела его до самого настоящего безумия. Мне тоже сорвало крышу. Я забылась, упиваясь процессом все больше. Рука Келлана, зарывшаяся в мою шевелюру, затряслась, как будто он сдерживался и запрещал себе насадить меня целиком. На букве «L» он стал извиваться на кровати, со стоном произнося мое имя. Я чуть не сбилась, однако продолжила дразниться. Когда я описала языком огромное «О», он сел, снял меня и встал на колени. Не успела я понять зачем, как он впился мне в губы – крепко, жадно – и придвинулся так, что я оседлала его. Не говоря ни слова, он надел меня на себя, и я задохнулась от остроты ощущений.
Вцепившись друг в друга и приближаясь к неистовству, мы стали двигаться синхронно. Я никогда не видела Келлана таким взвинченным. Машины мчались вокруг, не ведая о нашей страсти, и я воспарила над облаками. Мгновением позже оцепенел и Келлан, взлетевший на пик. Кончив, мы обмякли друг у друга в объятиях. Бедняга-шофер, кативший за нами, оставался безучастным и апатичным.
Осторожно снявшись с Келлана, я с довольным вздохом повалилась на постель. Келлан прикорнул рядышком, его дыхание сбилось. Я извернулась, чтобы прилечь ему на грудь, и он негромко простонал:
– Боже… ты мой… это было великолепно.
– Мне тоже не удалось дойти до «Z», – пробормотала я, сдержав улыбку.
В душ я отправилась, чуть пошатываясь. С другой стороны шторки, отгораживавшей наш отсек и ванную от салона автобуса, доносился храп. Отлично: наверное, нас не услышали. «Ох, и чудный способ проснуться!» Мои сознание и тело кипели энергией, творческий зуд призывал к перу. Я решила не задерживаться в душе, чтобы поскорее засесть за работу.
Когда я вернулась, Келлана не было, но я нашла его быстро. Автобус был не так уж велик. Пробираясь мимо спавших людей, я добралась до общей зоны. Шофер кивнул мне, и я помахала в надежде, что он ничего не слышал. О наших водителях я порой забывала. Этот был милый пожилой человек, звали его Джонатан. Да что это я? Джонатан был профессиональным шофером, перевозившим рок-звезд. Я не сомневалась, что он всякого насмотрелся и наслушался.
Келлан сидел за столом и настраивал гитару. Он поднял на меня взгляд и улыбнулся, а я задержалась полюбоваться им. Он кивнул на дымившуюся чашку:
– Кофе? Но он растворимый.
Келлан скривился. Близ туалетов находилась кухонька с микроволновкой и плиткой – тем дело и ограничивалось.
Но я благодарно взяла чашку:
– Спасибо.
Келлан смотрел, как я раскладывала записки и устанавливала ноутбук. Затем он вернулся к своей гитаре. Какое-то время мы трудились бок о бок, тишину нарушали лишь гитарные переборы и перестук клавиш. Дальше Келлан принялся напевать песню. Я ее прежде не слышала и оторвалась от романа, чтобы понаблюдать, как он работает над чем-то новеньким. Похоже, вдохновение посетило не только меня. Мне нравилось, что мы были вместе и в то же время могли заниматься собственными делами. У каждого была своя жизнь, радость, друзья. Нам было хорошо и порознь, но вместе это чувство усиливалось.
Минуты текли, и я подумала, что при такой идиллии запросто выдержу путешествие до конца. Затем из хвоста салона донесся удивленный возглас. Мы обернулись, но шторка была на месте, и мы ничего не увидели. Однако расслышали, что это было. Вернее, кто.
Гриффин громче, чем нужно, твердил:
– Ох, мать-перемать!
Снова и снова. Вокруг заворчали, шикнули на него – час был ранний. Я похолодела от ужаса. Меня заранее до смерти пугало все, что могло шокировать Гриффина.
Келлан отставил гитару и встал.
– Побудь-ка здесь, – предложил он.
Я подчинилась в виде исключения. С колотившимся сердцем я проследила, как Келлан скрылся за шторкой.
До меня долетело возбужденное перешептывание и невнятные жалобы. Я совершенно не понимала, в чем дело. Чем дольше Келлан оставался в спальне, тем сильнее разбирало меня любопытство. Я сто раз привстала лишь с тем, чтобы снова сесть. Так ли уж мне хотелось знать? И да и нет.
Келлан появился, когда терпеть уже не было мочи. Мне, наверное, мерещилось, но он слегка побледнел. Он приблизился ко мне, и я услышала, как далеко-далеко звонит мой мобильник. Умолкнув, он сразу же снова ожил.
Келлан молча сел рядом, а Гриффин высунулся из-за шторки. Я не могла понять, что написано у него на лице: неверие, возбуждение или безудержное любопытство. Через пару секунд он залез обратно в спальный отсек. Отчаянно труся и делая большие глаза, я уставилась на Келлана.
– Что случилось? – шепнула я.
Келлан мучительно сдвинул брови, как будто не находил слов. Мой телефон так и трезвонил.
– Надо подойти – может, это сестра, – заметила я, пока Келлан думал.
Лицо Келлана потемнело.
– Не удивлюсь.
– В чем дело, Келлан?
Он вздохнул и положил руку мне на колено:
– Джоуи слила видео. Сегодня о нем только и говорят.
Все во мне оборвалось, но я быстро взяла себя в руки. Это был ожидаемый удар.
– Тьфу, а я-то перепугалась!
Келлан пожевал губу, и я мгновенно поняла, что это не все.
– Что еще?
Он потер висок, как будто снимая головную боль.
– У Джоуи была дерьмовая камера, – сообщил он резко и саркастически. Оставив висок в покое, он посмотрел на меня. – Сплошное зерно, ничего не понять. А потому, коль скоро Ник затолкал меня в это турне плюс байки да фотки, – короче говоря, все считают, что я… – (У меня замерло сердце.) – Они думают, что это с Сиенной. – Келлан кивнул. – Они довольно похожи, и ошибиться легко. Ракурс неудачный, дата не проставлена… Одно очевидно: там точно я. – Он закатил глаза. – Есть крупный план моего лица, потому что я… начал записывать… а Джоуи часто называет меня по имени.
Меня замутило, но я отогнала тошноту. Это видео было сделано давным-давно.
– Ты выступишь с заявлением?
– Да, разумеется, но… – пожал плечами Келлан, – не уверен, что это поможет. Люди поверят тому, чему хотят верить. – Он прикрыл глаза и неожиданно показался очень усталым. – Даже Гриффин считает, что это Сиенна. – Подняв веки, он положил ладонь мне на щеку. – Прости, но я, похоже, предоставил им бесспорное доказательство, которого они жаждали. Боюсь, мосты сожжены.
Понимая, что он, вероятно, прав, я в изнеможении вздохнула. Мы не могли ограничиться заявлением и понадеяться, что все вдруг поймут реальное положение дел. Публике слишком нравилась идея о союзе Келлана и Сиенны. Келлану не верили и до того, как вылезла эта взрывная запись, а уж теперь не поверят наверняка. Твердя «без комментариев», мы ненароком подкинули в топку дров. Ник и Сиенна победили и запустили маховик, а нынешняя порнушка лишь сорвет тормоза. Локомотив, нагруженный бредом, стал неуправляем. Нам оставалось лишь ждать неминуемого крушения и надеяться выжить.
Я оттолкнула компьютер, лишившись всякого вдохновения.
Затем я просмотрела входящие – масса звонков: от сестры, Дженни, Шайен, Кейт и, что ужасно, от родителей. Последние, слава богу, не смотрели ни роликов, ни фото, но даже маме с папой не удалось бы остаться в неведении насчет ажиотажа вокруг порновидео с участием Келлана и Сиенны. Когда я сказала маме, что свадьба состоится, та вряд ли поверила мне.
Родителей я худо-бедно успокоила, но мне предстояло убедить в том, что видео снято давным-давно, всех друзей до единого. В итоге все свелось к татуировке. Я велела всем пересмотреть запись и обратить внимание на грудь Келлана. Если там не окажется моего имени, то им придется поверить, что ролик был снят до того, как мы заключили союз. Этот факт не помог бы справиться с широкой публикой, ибо мало кто знал про татуировку, ведь перед съемкой клипа ее предусмотрительно заретушировали, однако друзья заколебались и нехотя поверили мне.
Последний звонок был от Денни – его я боялась пуще всех. Телефон ожил, когда я сидела на нашей с Келланом кровати. Автобус уже стоял, и многочисленные техники взялись за дело, готовясь к вечернему концерту. Я уже сбилась со счета и знать не знала, в каком мы городе.
Ребята выкатились на разведку местности, – возможно, они знакомили «Крутой поворот» со своими странными забавами. Группы отлично поладили, и это не удивило меня, так как «Чудилы» держались просто и находили общий язык с большинством людей. Келлан звал меня с собой, но я отказалась. Тогда он предложил остаться со мной, однако мне и этого не хотелось. Я предпочитала побыть одна: смотреть на дождь, стекавший по окнам, и размышлять над своими жизненными перипетиями. Когда Келлан ушел, я нашла на зеркале в ванной цветочный лепесток со словами: «Прости». Я знала, что он сожалеет. Я тоже сожалела.
На проснувшийся телефон я уставилась в раздражении. У меня уже не было сил объяснять очередному товарищу, что Келлан не крутил роман с Сиенной Секстон. Скорость, с которой они запрыгнули на поезд под названием «Он из „Чудил“», слегка угнетала. Но я не слишком их упрекала, так как улики были убийственные: клип, фото, смена турне, а теперь еще и порнографическое видео. Не будь меня рядом с Келланом, я тоже могла бы поверить.
Увидев на дисплее имя Денни, я помялась, но затем ответила:
– Денни?
Меня клонило в сон.
– Привет… Спорим, ты устала от звонков?
Я улыбнулась – наверное, впервые за последние часы.
– Даже не представляешь. Но рада, что позвонил ты.
– Значит… можно спросить?
– Это запись Джоуи из тех, о которых я тебе говорила. Она наконец слила ее… И все считают, что это Сиенна. Дело, конечно, обидное. Джоуи так хотелось искупаться в лучах славы, но ей это не удастся даже с документальным подтверждением, – невесело рассмеялась я.
– Так я и знал, – протяжно выдохнул Денни. – Держишься?
Я испытала облегчение. До чего же здорово никого ни в чем не убеждать!
– Как могу – с учетом того, что Келлан красуется с другой во всех заголовках. Противно независимо от того, кем она является. Боюсь даже компьютер включить.
– Ну, выжди немного. Скоро они сменят пластинку.
Я посмотрела на капли, стекавшие по стеклу. Дождь отлично успокаивал. Я и привыкла к покою. Нынешнее утро лишь исключение?
– Это понятно, но очень может быть, что Келлан будет фигурировать и в следующей истории, – фыркнула я, злая на то, что меня это беспокоило. – Я скучаю…
Я умолкла. На языке вертелось, что я скучала по временам, когда никто его не знал, но это не было правдой. Келлан всегда пользовался известностью, неизменно оставался звездой. Просто в баре Пита это имело гораздо меньший размах. Делить его с кем-то мне было не в новинку – нынче это просто обходилось дороже.
– Понимаю, – закончил за меня Денни. Повисло молчание, затем он добавил: – Кира, ты всегда можешь вернуться домой. Ну его на фиг на время, этот мир?
Притянув колени к груди, я обдумала предложение. Можно было сидеть в пустом доме и писать круглые сутки. Навестить сестру, друзей. Даже слетать к родителям ненадолго или побыть с Денни. Перспектива казалась заманчивой, но мое сердце было приковано к Келлану. Покинув его, я разорву душу надвое. Это было больно. Нет, мучительно. Он был для меня всем, и я не хотела пропустить минуту его славы лишь потому, что та не всегда сопровождалась вещами приятными. Нет. Согласившись стать его женой, я пошла и на то, чтобы оставаться рядом и в радости, и в горе. И если уж я сумела присутствовать при съемке проклятого клипа, то выдержу и последствия его поступков в бездумной юности. Я никуда не бежала, ничего не чуралась – это больше не повторится.
– Нет… Я должна быть с Келланом. Но спасибо, что выслушал, Денни.
Вечером, когда я столкнулась с Сиенной, та сияла от счастья, довольная вниманием. Конечно, на всех интервью она изображала ужас и даже ушла от светского журналиста, воздевая руки и негодуя, как будто была оскорблена до глубины души досужим упоминанием столь интимной подробности своей жизни. Одним лишь этим она подтвердила слухи: Сиенна и Келлан записали откровенное видео. Общественность жадно проглотила новость, и хвалебные отзывы о них как о паре вознеслись до небес.
Келлан пытался затушить пожар. Физически он держался от Сиенны так далеко, как только мог, и даже дошел до крайности: он пел с другого конца сцены. Всем, кто готов был слушать, он твердил, что в ролике не Сиенна и у него нет и не было с ней романа. Но этого было слишком мало, к тому же его слова прозвучали чересчур поздно. Ничто не могло остановить разогнавшийся состав, нагруженный чепухой.
Через две недели после появления видео о них еще болтали вовсю. Мы находились в Атланте, в штате Джорджия, где я давно хотела побывать. Ребята давали полуденное интервью на радиостанции, а я сидела у стеночки рядом с Тори, которая всегда присутствовала при общении группы с прессой. Я облокотилась на спинку стула, а Тори сидела, словно аршин проглотив, чуть подавшись вперед и готовая вмешаться. Ястребиные глаза зорко следили за «Чудилами», – а может, она напоминала медведицу, опекавшую медвежат.
– Скажи мне, Келлан… слухи не утихают, творится безумие. Что ты поведаешь нам о милой и безусловно талантливой Сиенне Секстон? – Диджей подчеркнул слово «талантливой», и всем стало ясно, что он говорил не о музыке.
Келлан поерзал на стуле:
– Скажу, что мы просто знакомы, хотя повторю это уже в миллионный раз. Мы сотрудничаем, и ничего более.
Тори прищурилась, однако она, как и Сиенна с Ником, отлично знала, что высказывания Келлана на сей счет не имеют никакого веса, – факт, который сразу же и подтвердил ведущий.
– Конечно… сотрудничаете. – Он повернулся к напарнику. – Я бы не отказался от такого сотрудничества!
Оба от души рассмеялись, а Келлан стал мрачнее тучи.
– У меня нет и никогда не было романа с Сиенной.
– Значит, в ролике не она? – изумленно уставились на него мужчины.
Келлан закрыл глаза и, видно, сосчитал до десяти, прежде чем ответить:
– Нет.
– Но очень похоже, – откликнулся второй диджей. – Даже на стоп-кадре.
Меня замутило, и я стиснула кулаки. Все, буквально все видели это кино! Кроме меня, конечно. Я не стала бы смотреть его ни за какие коврижки. Есть вещи, которые не удастся забыть, и к ним относились Келлан и Джоуи в качестве порнозвезд.
Пригвоздив диджея взглядом, Келлан прямо сказал ему:
– Я не понимаю, какое это имеет отношение к музыке. Женщина в ролике – это девушка, с которой я встречался несколько лет назад, задолго до знакомства с Сиенной. Может, она и похожа, но это не Сиенна.
Диджеи переглянулись.
– Но в этом случае странно, что девушка не объявляется, согласись? Если видео слила твоя «не Сиенна», то где же она? – Ведущий сделал жест, показавший, что он так и не поверил Келлану.
Увы, для нас это было камнем преткновения. Джоуи не появилась. Она не вышла сражаться за свои права как гордая участница фильма. Она не вкушала от популярности Келлана. Не предъявила претензий на известность. Она сидела тихо как мышь и дозволяла Сиенне купаться в лучах ее «славы». Мне казалось, что это совершенно не похоже на Джоуи.
– Я… не знаю, – смешался Келлан.
Понимая, что загоняет себя в угол, он обернулся к Тори, безмолвно взывая о вмешательстве ради смены темы разговора.
Своими мыслями поделилась особа из черной будки:
– По-моему, это здорово, что он все отрицает и защищает Сиенну. – Она указала на диджеев. – Вам бы у него поучиться!
Мне захотелось пырнуть эту девку авторучкой. Что он сказал непонятного, куда яснее?
Тори шагнула вперед и чиркнула по горлу ребром ладони. Намек ведущим был ясен: «Смените тему, иначе я уведу его». Те быстро переключились на вечерний концерт, и Келлан заметно расслабился.
Когда интервью закончилось, он хмуро подошел ко мне, искренне раздосадованный своей неспособностью повлиять на общественное мнение. Он был марионеткой, попутчиком, а не подлинным участником путешествия. Нет, это шоу целиком принадлежало Сиенне и Нику. Я сочувственно потрепала его по плечу, а затем уронила руку, стараясь свести к минимуму публичные проявления любви. Дело было не только в том, что я не хотела очутиться в центре внимания. Безумство по поводу пары Келл-Секс достигло апогея. И если Келлан не был властен над мнением людей о себе, то явно не смог бы повлиять на их представления обо мне. Если сплетники выяснят, кто я такая, они уже не оставят нас в покое. Они выставят меня третьей стороной любовного треугольника. Меня возненавидят, осудят, а то и закидают яйцами. Скандал на весь мир настолько пугал меня, что, когда мы вышли, я даже попросила Келлана надеть кольцо на другую руку. Мне не хотелось лишних неприятностей. Пусть буря немного уляжется. Когда турне завершится, это неизбежно произойдет.
Нелепо, но я была постыдным секретом Келлана. До боли знакомое чувство, о котором я не подумала. Как сохранить в тайне нашу свадьбу, намеченную на декабрь? Еще не известно, состоится ли она. Разрешение на свадьбу – документ публичного характера. Любой, кому вздумается копнуть ради поиска сведений о Келлане, непременно наткнется на него.
Мы прибыли в город утром, однако концерт был вечерним, и музыкантов разместили в отеле. Мы с Келланом решили покинуть любовное гнездышко на колесах и перебраться в просторные апартаменты с джакузи. Едва неприлично большой внедорожник доставил «Чудил» и компанию обратно в гостиницу, зазвонил мой мобильник. Порывшись в сумке, я нашла его между страницами книги, которую пыталась читать на досуге. Я была так занята писательством, что скорее бы одолела роман, если бы Келлан читал мне вслух. Не такая плохая идея, если подумать.
– Привет, сестренка, – ответила я, взглянув на дисплей. – Чего тебе?
– Где ты?
Я глянула в окно:
– В Атланте, а что?
– Я знаю, что в Атланте, – фыркнула сестра. – Где в ней сию секунду?
– На шоссе. Мы только что выехали с радиостанции и направляемся в отель, в какое-то шикарное место – Бакхил или Бакхед, не помню. А тебе зачем?
Судя по голосу, сестра просветлела.
– Здорово! Я приеду на шоу вечером. Можешь подсуетиться и заскочить за мной в аэропорт?
– Ты в Джорджии? – Я не сразу поняла, о чем она толкует.
Гриффин извернулся на переднем сиденье и эхом подхватил:
– Анна в Джорджии? – Глаза у него буквально загорелись. – Классно! Где она?
Я ответила ему, что она в аэропорту, а сестра пояснила уже мне:
– А то! Только что прилетела.
Ошеломленная, я думала об одном: «Зачем ты в Джорджии?» Потом о другом: «Как это – „заскочить“?» Аэропорт был далеко от отеля. Последний, вообще говоря, располагался чуть севернее центра Атланты, где был назначен концерт, тогда как аэропорт – на юге. Забирать Анну мне было совсем не по пути. Но я не могла бросить ее в аэропорту. Не мог и Гриффин, он уже приказывал водителю разворачиваться.
– Я же сказала, зачем я здесь, – всхрапнула Анна. – Давай дуй за мной! Чмоки!
Она отключилась. Я покачала головой, убирая мобильник в сумку. Конечно, если моей сестре взбредет в голову такая блажь, она отправится на концерт и через полстраны.
Глава 18
Компания
Моя сумасбродная, взбалмошная, легкая на подъем сестрица прибыла навьюченной багажом. Мне хватило одного взгляда, чтобы понять: одним концертом дело не ограничится. Ее живот сильно вырос по сравнению с тем, каким он был при нашей прошлой встрече. Утиная походка перестала быть притворной. Я обняла ее, и младенец прижался к моему животу. Улыбнувшись, я нагнулась, положила ладонь на выпуклость и проворковала:
– Приветик, Макс!
– Максимус, – поправил Гриффин и отпихнул меня в сторонку, чтобы облапить Анну.
Взяв в ладони ее лицо, он поздоровался языком. На людях это было лишним, но я наблюдала за Гриффином с того момента, как он признался в своем воздержании по случаю беременности Анны, и, судя по увиденному, он сказал правду. Для такого бешеного кобеля это было настоящим испытанием, – должно быть, он ежедневно пребывал на грани жизни и смерти.
Когда они отстранились друг от друга, сестра буквально съела Гриффина своими зеленющими глазами, словно она изголодалась, а он был бифштексом. Она тоже «воздерживалась» и сделалась такой же ненасытной, как и басист. Круто. Пора валить! Иначе мне придется слышать, а то и видеть их сексуальные подвиги. Визит обещал быть долгим.
В машине начались сплошные обжимания и засосы. Мэтт, усевшийся рядом, состроил мину и осведомился:
– Надеюсь, мы успеем доехать до отеля?
Келлан и Эван прыснули, а я постаралась проигнорировать любовные утехи Гриффина и своей сестры. Мне пришлось сделать вид, что я изучаю окрестности, но я все равно слышала шуршание одежды. Черт, хоть бы не оголились! Если вжикнет молния, я выскочу из машины, не заботясь, скоростная ли там автострада.
Наконец наш автогиппопотам подъехал к шикарному отелю «Сент-Реджис». Величественное высотное здание воплощало изысканность и достаток. Крытый въезд с фонтаном был вымощен чем-то вроде сланцевых плит. Архитектурный замысел заключался в том, чтобы подавлять и впечатлять. Но мне в тот момент было не до красот, я хотела одного – выбраться из машины. Когда та остановилась, ребята высыпали наружу, как будто в салоне разбрызгали яд. Эван и Келлан, посмеиваясь, принялись выгружать багаж Анны. Мэтту было тошно. Анна с Гриффином остались внутри.
Коридорный возник как по мановению волшебной палочки. Он прибыл с багажной тележкой, и наш водитель сменил Эвана и Келлана на разгрузке. Куда бы мы ни отправлялись, в нашем распоряжении всегда имелось несколько шоферов. Все они были наняты фирмой. Этого звали Полом. Он был учтив, хорошо знал свое дело и оказался самым молчаливым из всех – говорил, лишь когда его спрашивали. Я не сомневалась, что за это его и наняли. Одному богу известно, сколько он дал подписок о неразглашении.
Эван и Мэтт ушли с коридорным, а Пол проследовал к водительскому месту и скрылся в салоне. Мы с Келланом стояли сзади, дожидаясь, когда выйдет моя сестра. Секунды превращались в минуты. Погода для конца октября была отличная. Если дома уже зачастили дожди, а по ночам начались заморозки, то здесь веяло настоящей весной. Но мне все-таки не улыбалось провести весь день в ожидании, пока сестрица соизволит вылезти из проклятой машины.
Пол сидел за рулем и деликатно ждал, когда рок-звезда закончит то, чем он занимался с Анной. Не желая мешать им лично, я развернулась к Келлану:
– Сделай что-нибудь, а?
Я указала на заднее сиденье нашего танка.
– С удовольствием, – мстительно ухмыльнулся Келлан.
Он важно подошел к двери, распахнул ее и сунулся внутрь. Господи, мне искренне хотелось, чтобы они были одеты. Через секунду Келлан выудил растрепанного Гриффина. Тот гневался на Келлана и отводил его руки. Его джинсы были расстегнуты. Меня замутило. Гриффин приготовился разразиться проклятьями, но тут из машины выбралась Анна. Она чмокнула басиста в щеку и оправила облегающее платье для будущих мам. Тот мгновенно притих. Анна взяла меня под руку, как будто и не крутила минутой раньше сальто в битком набитом автомобиле.
– Кира, ну и оттянемся же мы! – взвизгнула она, прижимая меня к себе.
Она потащила меня в отель, я оглянулась. Гриффин, не отрываясь, таращился на ее задницу; штаны он так и не застегнул.
В вестибюле нас ждал коридорный. По моей шкале отель заслуживал высшего балла. Холл словно сошел со страниц «Унесенных ветром», точнее, воплотился из кино: широкие лестничные пролеты, хрустальные канделябры, темного дерева паркет и роскошные ковры. Анна ахала, дивясь великолепию, а Мэтт и Эван оформляли ее у стойки. Мне было радостно, что ребята с легкостью принимали в команду подружек и жен, будь то надолго или нет. Для рок-звезд, которым не было еще и тридцати, они не походили на стереотипных раздолбаев, погрязших в гулянках с развязными девицами и сорящих в номерах. Во всяком случае, в своем большинстве, а Гриффина держали в узде.
Когда коридорному дали добро на препровождение Анны в наши номера, мы направились к лифту. Келлан и Гриффин вернулись, но им пришлось ждать следующей кабины. Этот отель был шикарнее всех, что я видела, – в десять раз лучше того, где мы проводили медовый месяц. Мы с Анной отразились в полированной латуни, из которой были сделаны внутренние двери лифта. Сестра залюбовалась собой, а я окинула взглядом ее живот:
– Анна, я страшно рада тебя видеть, но неужели ты всерьез собралась путешествовать в твоем положении?
Анна оставила в покое свои прямые каштановые локоны:
– В каком еще положении? Я здорова.
У коридорного чуть дрогнули губы. Он смотрел прямо перед собой, но полировка выдавала его: взгляд был откровенно прикован к пышному бюсту Анны. Испытывая некоторое желание смазать ему картину, я заявила сестре:
– Да, но вдруг начнутся преждевременные роды – в самолете или еще где?
Анну это позабавило. Она улыбнулась и приобняла меня одной рукой:
– Не надо так волноваться. Да и история получится классная! – Она начертала в воздухе заголовок. – «Малыш, рожденный на высоте тридцать тысяч футов!» Подробности в следующем выпуске!
Коридорный фыркнул и притворился, будто закашлялся. Анна наградила его победной улыбкой. Я не могла не испытать легкой зависти. Эх, быть бы мне такой же ветреной! Но мне почему-то не достался ген пофигизма. Лифт звякнул, остановился, и коридорный учтиво пригласил нас выйти. Не знаю, была ли то выучка, или ему захотелось оценить корму, к которой примеривался Гриффин.
Мы зашагали по толстому ковру, и я взглянула на впечатляющий багаж, без которого, очевидно, не могла прожить моя сестра.
– Многовато для одного концерта, – пробормотала я.
– На самом деле я остаюсь, – хихикнула Анна, поймав меня за руку.
– Что-что ты делаешь? – с трудом выговорила я. – А как же работа?
Анна работала в семейном ресторанчике «Хутерс». Начальница потратила много сил на обучение ее ведению дел, и до вчерашнего, скажем, дня Анна планировала после родов войти в администрацию. А теперь возьмет и уволится? Впрочем, я бы нисколько не удивилась.
– Я решила уйти в декрет, – беспечнее некуда пожала плечами Анна.
Мы дошли до конца коридора, где находились номера рок-звезд. У нас с «Чудилами» было два с одной стороны, а у троицы из «Крутого поворота» – один с другой. Сиенна заняла целый пентхаус. У меня зародилось подозрение, что Анна с Гриффином отхватят себе один номер, и нам, оставшимся, придется всерьез потесниться на какое-то время. Возможно, мы с Келланом вернемся в свое автобусное убежище раньше, чем мне казалось.
– Но тебе же остался какой-то месяц, – промямлила я, все еще будучи в легком шоке, и вставила ключ в замок.
Анна вошла как хозяйка:
– Знаю! Последний месяц свободы и безумства! – Она повалилась на простыни, накрахмаленные до хруста. – Зачем мне тратить недолгие свободные дни на ресторан, когда я могу поездить по стране с оравой рок-звезд?
Она вскинула брови, как будто выбор был очевиден – пора бы мне и понять. Я понимала. Не только это, но и ее положение.
Багаж Анны вкатили в номер, и я присела к ней на постель:
– А как же ребенок? Где ты собираешься рожать?
– Считай, что я спятила, но в планах была больница! – Она скорчила веселую рожицу.
– А вдруг у тебя начнутся схватки, а поблизости ни одной не окажется? – покачала головой я. – Вдруг мы застрянем на полпути в никуда?
Боже, неужели мне придется принимать роды у собственной сестры? В автобусном туре? Мне стало плохо при одной мысли об этом. Я не терпела ни крови, ни слизи.
– Да все будет в порядке, Кира, – отмахнулась Анна. – Не накаляй страсти.
Я знала, что роды все-таки беспокоили мою безалаберную сестрицу, и начала задумываться об истинной причине ее побега из Сиэтла. Отбрыкиваться она умела лучше некуда.
Через минуту в номере нарисовались Гриффин и Келлан. Келлан дал коридорному на чай, а Гриффин улегся рядом с Анной. Не успела я отвернуться, как он уже полез ей под платье. Начались поцелуи, комната заполнилась чмоканьем, и меня бросило в жар. Я поспешила к Келлану. Он знай посмеивался над резвостью воссоединившихся любовников. Схватив его за руку, я устремилась прочь из номера и бросила через плечо:
– До скорого, ребятки…
Анна буркнула что-то в ответ, а затем издала тихий стон. Я быстро прикрыла дверь и ринулась в другой отведенный «Чудилам» номер. Анна с Гриффином могли безраздельно владеть помещением. Оно и к лучшему.
Анна сделала, как сказала: осталась с нами после концерта. Когда все погрузились в автобусы и покинули Атланту, она собрала пожитки и отправилась с нами. Гриффин был на седьмом небе. Часть моего «я» хотела поверить, что это было связано исключительно с регулярным сексом в большом количестве, однако порой у них возникали короткие нежные интерлюдии, и я начинала гадать: а вдруг и правда любовь?
Меня, безусловно, радовало то, что в нашем обществе появилась еще одна женщина, и я была довольна воссоединением с сестрой – теперь мне было с кем поговорить в атмосфере повального безумия. Одно мне не нравилось: потеря супружеского ложа. Гриффин и Анна выставили нас с Келланом из спальни в тот самый миг, когда Анна загрузилась в автобус. И я не смела жаловаться, так как она была беременна, да еще и на позднем сроке. Было бы жестоко оставить ее ночевать в неудобном закутке.
Поэтому каждую ночь я недовольно ютилась между Келланом и стенкой автобуса, пытаясь не принимать в расчет нехватку места, интима и комфорта. «Ничего страшного, я люблю сестру, ей нужно места больше, чем мне» – это сделалось моей ежевечерней мантрой, когда я пыталась уснуть среди храпа, ворочания и болтовни своих звездных соседей.
Проснувшись после очередной беспокойной ночи со сведенной шеей, я прикинула, не нанять ли нам с Келланом отдельный трейлер. Пристеночные койки заставили меня тосковать даже по матрацу в автобусе Джастина. В нашем отсеке было темно, а во всем автобусе – необычно тихо. Я решила, что еще либо слишком рано, либо поздно. Точно я не знала. Ночные сборы и отъезды вкупе с выездами на заре лишали меня всякого ощущения времени. Смена часовых поясов еще больше запутывала дело. Мои внутренние часы сошли с ума. Я понимала лишь, что бодрствовала, тогда как другие, видимо, спали.
В спальной части автобуса не было окон, а тонкая серая занавеска, дарившая нам иллюзию уединенности, оказалась полностью задернутой. Полный покой, пускай и в тесноте. Мои глаза быстро привыкли к нехватке света, и размытые тени приобрели четкие очертания. Первым, что я увидела, была улыбка.
– С добрым утром, – шепнул Келлан.
Я расправила разнывшиеся суставы и осторожно повернула шею – та изрядно болела. Скоро придется обзавестись ортопедической подушкой.
– Доброе утро… Ведь утро же? – зевнула я.
Он убрал руку с моего живота, положил ее на бок и потянул меня к себе:
– Понятия не имею.
Келлан был высок, для этого закутка – даже слишком: его колени упирались мне в бедра. Прижавшись к нему, я обхватила его ногами. Случайно вышло, что наши тела сомкнулись в «том самом месте». Келлан улыбнулся шире и нежно поцеловал меня:
– Хорошо спала?
Шея ныла, и я помотала головой:
– Не очень. Скучаю по нашей кровати.
Келлан нахмурился, едва повернулся: он ударился головой в потолок, коленями – в стенку, а локтем задел занавеску.
– Я тоже. Чувствую себя сардиной в банке.
Вздохнув, я обняла его за шею:
– Может, нам не спать вместе? Лучше врозь.
Келлан прижал меня к голой груди, обвив своими длинными руками:
– Мне лучше без сна, чем без тебя.
Мы легонько поцеловались, и руки Келлана скользнули мне под майку. Чувствуя, как его плоть ерзает по моей коже, я растаяла. Может, не так уж и плохо ютиться скрюченной, хотя с интимом возникали трудности. Мы нечасто занимались любовью с тех самых пор, как пару недель назад в турне влилась моя сестрица. Мне смерть как хотелось секса.
Келлану тоже, судя по тому, как пробежала по спине и остановилась на моих ягодицах его рука. Я подавила стон и вжалась в него бедрами. Тесно или нет – у нас получится! Наш поцелуй стал глубже, когда Келлан принялся массировать мне спину. Мои пальцы запутались в его волосах, и я потянула Келлана к себе.
Ворочаясь, чертыхаясь и чуть ударяясь о стенки, мы передвинулись так, что Келлан оказался снизу, а я сверху. Места было мало, и я почти касалась хребтом потолка. Мне было странно сознавать, что на несколько футов выше почивал Эван. Когда я оседлала Келлана, он согнул колени и прижался к задней стенке, чтобы двинуть бедрами. Я отогнала мысль о том, что сразу за его ногами покоилась голова Мэтта.
Теперь, когда чутким частям наших тел ничто не мешало соприкоснуться, вожделение, которое расцветало в глубине моего существа, растеклось по всем клеточкам и породило пожар. Не желая кричать, я закусила плечо Келлана. Он со свистом втянул воздух и начал стаскивать с меня домашние брюки. Чертова одежда! В такой тесноте ничего не снять, особенно если на нас накрутились простыни, но мы оба трудились изо всех сил. Господи, почему я не спала голой? Барахтаясь и ругаясь, мы наконец сумели спустить брюки до колен. Келлан потянулся и сдернул их с одной ступни, я дрыгнула другой, ничуть не заботясь, куда полетят вещи. По-моему, они скрылись за занавеской.
Пока Келлан разбирался со своими боксерами, я атаковала его рот. Я так хотела его, что могла разорвать тряпки, к чертовой матери. Придерживая мои истомившиеся бедра, Келлан приподнял свои и приспустил трусы. Мне хватило и этого – лишь бы не мешались. Готовая взорваться в любую секунду, я приняла его. Келлан застонал, и я зажала ему рот. Покуда стояла тишина, я могла вообразить, что мы одни.
Мы начали двигаться с удвоенной решимостью. Я не нуждалась в прелюдиях и любовных играх. Мне нужен был только он. Кроме того, я слишком отчетливо сознавала, как громко мы скрипим, неестественно часто дышим и сладко тремся телами. Любой со стороны, некстати проснувшись, мог безошибочно распознать, чем мы заняты. Но мне уже было все равно, и в голове остался лишь Келлан – выражение его лица в сочетании с пламенем в точке нашего касания.
Приблизившись к финишу, я отняла ладонь от его рта и заменила ее губами. Келлан придержал меня за шею, чтобы я не отстранялась. Мы тихо всхлипывали между поцелуями. Поняв, что больше не выдержу, я отдалась восторгу оргазма. Келлан замер подо мной, и мне стало ясно, что он тоже кончил. Мне очень понравилось, что мы успели одновременно. Я вся содрогалась, стараясь утихомирить ударные волны, расходившиеся от взрыва внутри. Келлан поерзал подо мной, тоже сдерживаясь и оттого зажмуривая глаза. Нарочитая тишина странным образом лишь обострила переживание.
Читать бесплатно другие книги:
