Дикий мир. Колонисты Извольский Сергей

– А не тыкать его нельзя было? – спросил меня Толстый.

– Он мне пообещал, что завалит, – отмахнулся я. Не то чтобы успокоился, просто устал уже от этого разговора.

– Если бы ты его не завалил, сейчас бы вполне себе без головняка договорились. И работали бы вместе, просто не пересекались бы.

– Не простил бы, а потом бы меня завалил без свидетелей, – перебил я Толстого, – он со спущенными штанами уже над ней был.

Опять я соврал, но почти от истины не ушел – к этому же все шло.

– Я с Алексом согласен, правильно он сделал, – произнес Стас под молчаливое одобрение присутствующих, глядя на Толстого.

– И второй момент, – усмехнувшись, покачал головой Толстый, вернув Стасу тяжелый взгляд.

– Я, что ли? – удивился он.

– Ты, что ли, – кивнул Толстый, – тебя он тоже хочет видеть. Одного и без оружия.

– Щербаков с севастьяновскими спелся, к нему целая бригада оттуда приехала, – пояснил Дим, глядя на своего друга, – из тех, кому мы в кафе наваляли.

– Слышь, а тебя видеть не хотят? – удивился Стас.

– Пфф… – усмехнувшись, покачал головой Дим, – меня не хотят, представляешь? Удивительно и обидно.

– Дискриминация какая, – тоже хмыкнул Стас.

– Кстати, знаешь, кто, оказывается, папик твоей красавицы, за которую мы впряглись? – поинтересовался у него Дим.

– Не знаю, – покачал головой Стас.

– Господин Васильев, глава Великопольского района, который скрылся сейчас в Красном Бору, – хмыкнул Дим, – прикольно, да? И его же дочку вы сюда приволокли.

– «Связанные одной целью, скованные одной цепью…» – тихо напел Николаич и усмехнулся, глянув сначала на меня, потом на Стаса.

– А что там случилось-то? Почему этот Васильев сразу «политическим трупом» стал, притом так резко? – спросил я у Толстого.

– Да хрен их знает, не рассказал никто, – откинулся на спинку стула он, – короче, берите вдвоем дочку этого Васильева и двигайте в Красный Бор. Только не сегодня – завтра утром. Этот товарищ там не на последних ролях, как разведка докладывает, поэтому не думаю, что проблемы у вас возникнут. Когда девчонку сдадите, посмотрите, что там как, и сваливайте. Вот сюда, здесь дивизион пэвэошников. Серег, ты же договоришься, примут там парней? – посмотрел Толстый на старшего лейтенанта, который сегодня там был.

– Пересидите пару дней, дальше посмотрим. Время сейчас такое, все измениться на раз может, – добавил Савичев.

– Я с Алексом поеду, – произнес вдруг Жека.

– Я со Стасом, – одновременно с ним сказал Дим.

Переглянувшись, парни улыбнулись.

– Да и я тоже, – пожал плечами Геша.

– Попозже тогда на кухню зайдите – продуктов возьмете, – не возражая против участия парней в мероприятии, кивнул Толстый. Но перед этим он на Савичева посмотрел и на Николаича.

– Алекс, а у тебя же «Джека» пара бутылок есть, я слышал? – спросил меня Стас, когда мы на крыльцо вышли. – Так давайте бахнем, – предложил он, – когда еще сможем? Время до утра у нас есть.

Предложение выпить все восприняли с энтузиазмом и с шутками и прибаутками завалились в коттедж. Раздав указания, мы со Стасом пошли и перегнали поближе к коттеджу «патриот» и «патрол». Бегло осмотрели машины, а я выкинул из кузова пикапа разный хлам. Пока девчонки накрывали на стол, мы со Стасом перетаскали в машины немного дров, одеял несколько, я в салон рюкзак свой перенес, оставив в комнате только спальник.

Наши приготовления незамеченными не остались, и подошедшие вместе Оксана и проводница Саша тревожно интересовались, куда мы собрались. Отделались пока общими фразами. Объясниться все же надо, но мы все пока непроизвольно тянули время. Один лишь Рома, тенью бродивший по углам, был явно обрадован приготовлениям. Видно было, что он не в своей тарелке при таком количестве людей вокруг, и его это угнетает.

Вернулись в дом, когда стол уже был накрыт. Разнообразием закусок застолье не поражало, но организовано вполне себе душевно. Места было мало – собралась приличная компания, и я уселся на тот же подоконник, где сидел позавчера во время ужина. Тогда Артем еще жив был.

Отстраненно наблюдая суету за столом, рассматривал присутствующих и подмечал невидимые мне раньше детали. К примеру, мушку на щеке у Оксаны или наколку у Стаса на предплечье. В то же время мыслями был далеко, вспоминая лица тех, кого с нами уже нет. И не будет. Собрание в лесу после аварии. Как мы в поезде познакомились. Надписи в лифте вспомнил, которые рано утром читал, на вокзал когда уезжал. Перед глазами замелькали картинки Питера, дома. Работы. Лица коллег, приятелей. А вот друзья не замелькали.

Единственный, кого можно так назвать, так это Серега, но он в Сургуте, не доехал я до него. Друзья сейчас все здесь. Геша, который когда начинает говорить, ощущение сразу, что пулемет заработал. Жека, полная противоположность – скажет что если, то по делу только. Стас. Вспомнилось сразу же, как я его на прицеле держал на заправке. С этими тремя хоть в разведку. Хотя были уже, машинально подумал я. Рома. Бедный парень. Двадцать лет всего парнишке, а во что его превратили. Хотя Геша над ним уже тоже прикалывается осторожно, и видно под маской – Рома улыбнулся. Оттаивает помаленьку.

Начал рассматривать девушек. Саша. Вспомнил, как она стояла, вся сжавшись, когда я бутылкой бугая вырубил. Тут же вспомнил вторую проводницу, Анечку, и даже губу закусил. Перевел взгляд на Оксану. Поймал ее ответный взгляд и отвел глаза. Смотрит она на меня с явной симпатией, даже такому дураку, как я, это понятно. Только вот от того, что мне понятно, легче не становится. Ребенок она еще, сколько ей, шестнадцать?

Хотя… непроизвольно я вновь к ней присмотрелся и увидел будто бы другими глазами. Одета она до невозможности просто – обтягивающие джинсы и светлый банлон с высоким горлом. Тут девушка нагнулась над столом, расставляя посуду, и у меня дыхание чуть не перехватило. И как раньше не замечал – ноги от ушей, тонкая талия выгодно подчеркивает округлости фигуры, грудь уже явно выделяется под тонкой тканью, а бедра… Я представил ее без одежды и тут же одернул себя, отвернувшись в темноту улицы.

Наклонившись, уткнулся лбом в холодное стекло. Пока копался в себе, вниз спустилась Белоснежка с подругой, Надей. Их вниманием завладел Джексон, усадил, перекинулся парой фраз. Я с легким раздражением увидел, как девушки смеются над его шутками, и опять отвернулся к стеклу. И чего мне раздражаться от этого – Василиса эта явно не про меня девушка, к тому же отношения у нас все больше как у кошки с собакой. В памяти всплыла картинка, как она с румянцем на щеках стояла у своего внедорожника, когда я ее первый раз увидел. И тут же – как мы только сегодня ночью в обнимку спали в доме у девушки-стоматолога. Я даже помотал головой и, постаравшись отвлечься, начал бездумно всматриваться в темноту за окном.

– Алекс! – позвал меня Геша.

Я обернулся, мне сунули в руку стакан с виски и подтолкнули к столу. Геша начал говорить тост, такой же длинный, как он задвинул несколько дней назад. Я, совершенно не слушая, с легкой грустью смотрел на лица всех присутствующих. Появилось чувство, будто именно здесь, в этом коттедже, последний раз нахожусь. Подумалось еще, что кого-то могу не увидеть больше, но эти мысли я поспешно прогнал. Тут до меня дошел смысл сказанного Гешей, я увидел озабоченные лица девушек и понял, что он сообщил о нашем отъезде.

– Но мы обязательно вернемся! – воскликнул Стас после окончания Гешиного спича, и звонко зазвенели стаканы и стопки.

Через некоторое время за столом установилась атмосфера веселья и совершенно свойская обстановка. Такое ощущение, что присутствующие знакомы уже долгое время.

Вдруг дверь распахнулась, и на пороге появился Николаич вместе с Димом. К огромному моему удивлению, они были не одни, а в компании тех самых двух девчонок-туристок, одну из которых Настя звали, а, как вторую, не знаю. А совсем уж я удивился, доктора вместе с ними увидев.

Пополнение органично вписалось в застолье, лишь Дим в уголке чуть пошептался со Стасом. Понеслись новые тосты за знакомство. Несколько раз я подходил к столу, подливать виски, меня пытались растормошить, но я лишь криво улыбался и просил меня пока не трогать особо. Не успели успокоиться разговоры с новоприбывшими, как к нам пожаловали новые гости.

– Серега, тут водкой пахнет! – С таким возгласом в дом зашел лейтенант Савичев.

Следом за ним зашел второй офицер. Гостей приняли радушно, и, налив им по штрафной, большая часть присутствующих вывалилась на улицу, перекурить. За столом остались немногие девушки, которых некурящий Геша развлекал беседой.

– Уже скоро, – подошел я к столу опять подлить себе виски.

– Что скоро? – вскинулся Геша.

– Скоро ночную тишину разорвут напевы на мотив знаменитой поэмы «ВВВ Ленинград» поэта-песенника Сергея Шнурова, – усмехнувшись, заметил я.

– Да ладно, до такого не дойдет, тут приличные люди собрались! – широко улыбаясь, отмел Геша. – Алекс, не уходи, чего ты там как сыч уселся, давай садись, – когда я собрался отойти, даже схватил он меня за рукав.

Уговорил. Стараясь пить все же поменьше, последующий час я провел за столом, разговорившись с господами офицерами, найдя большое количество общих тем. Между делом, к большому моему облегчению, Николаевича уговорили пожить в нашем коттедже, так что за Оксану и Сашу, которых оставляли здесь, можно было не волноваться.

Совсем скоро застолье разделилось на несколько небольших компаний, как это всегда и происходит. Оказавшись немного не у дел, потому что больше все же отмалчивался, я пошел на крыльцо проветриться. Выйдя на улицу, услышал равномерный стук и было насторожился. Но потом понял, что это вода с крыши капает – потеплело, снег начал таять.

Это просто замечательно, не считая того, что несколько дней придется теперь мокрым по уши ходить. Ладно, прорвемся, думал я, глубоко вдыхая свежий воздух. Дверь сзади чуть скрипнула, и ко мне подошла Оксана. Посмотрев на меня, девушка опустила глаза и плечом прислонилась к стойке на крыльце. Молчание затягивалось.

– Уезжаешь? – наконец собравшись с духом, просила она.

Просто кивнул утвердительно. Смотрел на нее и совершенно не знал, что делать даже. Какие бы слова найти, чтобы успокоить девчонку. И надежды ей ложной не дать.

– Я буду скучать, – тихо сказала Оксана и добавила совсем тихо: – По тебе.

Хотя с чего это ложной надежды? Почему я зациклился на том, что сюда мне путь закрыт? Я ведь могу ее и с собой забрать позже, да и вообще, как оно все сложится, неизвестно. Тут за пять дней всего сколько произошло, поэтому далеко загадывать дело неблагодарное. Я глянул в блестевшие в темноте глаза Оксаны. Пауза уже затянулась, и девушка явно чувствовала себя не в своей тарелке.

– Пойду, – совсем тихо сказала она.

– Я приеду скоро, – одновременно с ней сказал я.

Девушка стрельнула в меня глазами и опять потупилась. В воздухе повис ее невысказанный вопрос. Опять повисла томительная пауза, а я, просто махнув рукой на все свои переживания, подошел к ней и обнял. Для того чтобы посмотреть мне в глаза, Оксане пришлось задрать голову.

– Ко мне? – тихо шепнула она.

– К тебе. Или за тобой, – ответил я и поцеловал ее в губы.

Оксана не отстранилась, наоборот, прижалась, закинув руки мне на плечи. Я запустил руки ей в волосы и посмотрел на нее.

– Вкусные. Губы у тебя, – сказал я и вновь поцеловал.

Дальше время остановилось. Мы стояли, обнявшись, и весь мир вокруг просто перестал существовать. Только глаза Оксаны поблескивали в темноте, когда я отрывался от ее губ, чтобы перевести дыхание и шепнуть что-то бессмысленно глупое.

– Опа, мы не помешаем? – звонко раздался голос Жеки из массы вывалившихся на крыльцо курильщиков.

Оксана спрятала лицо у меня на груди, а я посмотрел на парней и покачал головой.

– Давайте-давайте, не мешайте, – прогнал Стас всех с крыльца.

Я глянул на Оксану, она смущенно улыбнулась в ответ. Когда наши глаза встретились, звук будто приглушили, и громкие голоса парней доносились как сквозь вату. Поцеловав девчонку в нос, я почувствовал, какой он холодный. Ну да, на улице мы уже прилично по времени, и, обругав себя за недогадливость, повел Оксану в дом, в тепло. Пробежав мимо стола, плеснул виски с колой два бокала и повел девушку на второй этаж. Когда уже поднимались по лестнице, краем уха слышал, как Геша со Стасом активно обсуждали возможность организовать музыку к застолью посредством подключения снятой магнитолы и автомобильного аккумулятора.

Уже минут через двадцать раздался дружный, но нестройный хор голосов. «Когда переехал, не помню, наверное, был я бухо-ой…» – полетело на всю округу.

Задорная песня далеко разносилась в ночной тишине. Где-то вдалеке завыла собака, и даже показалось, что подвывает она в такт. Но вслушиваться не стал, было не до этого.