Дикий мир. Колонисты Извольский Сергей

25 апреля, поздний вечер

Старцев Александр, Великопольская волость

Первые минут десять за рулем были для меня хуже пытки, потому что заболело все. Руки-ноги просто наливались слабостью. Когда сидел в кафе, организм почуял, что сейчас будет отдых, и внутренняя пружина расслабилась. Вернуть обратно состояние собранности оказалось непросто. Я даже кофе попросил, уходя. Кофе не дали, дали кружку кипятка с чем-то напоминающим жженый сахар, хотя на банке, откуда сыпали, было написано именно «кофе». Ну и на том спасибо, хотя не сказать что меня этот напиток особо взбодрил.

Еще одна проблема нарисовалась – вести «уазик» было очень тяжело, так как первый раз в жизни ехал за рулем по неосвещенной дороге. Зимой я далеко на машине и не ездил никогда, а летом у нас ночи белые. Дороги видно не было, все припорошено снегом, и я пару раз чуть не зарулил в канаву. После этого, наклонившись над рулем как коршун, внимательно высматривал дорогу, которая часто виляла, и даже при дальнем свете я далеко не видел. Хотя тут и фары не айс, у меня на «субарике» ближний дальше светит. Вскоре под бровями от напряжения появилась тупая боль.

Позади, вызывая белую зависть, иногда раздавался храп Геши. Он, как выехали, разложил какую-то дерюгу и устроился на том самом месте, где лейтенант мертвый лежал. Я Геше об этом сказал, когда он себе ложе готовил, но тот только махнул рукой и сладко уснул. Вообще без бампера чувак. Я поежился – сам бы вряд ли смог так.

Рация больше не хрипела, как днем, встречных машин не было. Нас окружала почти абсолютная темнота, разрезаемая только светом фар. Будь я один в машине, было бы страшно. Но я был не один – рядом сидел Артем, так же как я вглядываясь в темень, а сзади бодрствовали Толстый и незнакомый мне чернявый парень Женя. Его Толстый откуда-то выцепил сразу после посиделок в кафе, представил Джексоном. Выглядел парень вроде невозмутимо, но поигрывал желваками, и видно было, что напряжен. Сейчас Джексон сжимал в руках помпу, с которой до этого ходил Толстый. А тот сидел напротив и между коленей держал гомовский «калашников» с деревянным вытертым прикладом. Я очень удивился, когда автомат ему Артем отдал, но комментировать не стал. Оружие Толстый уже подшаманил – навесил фонарь сбоку от ствола и рукоятку на цевье. У меня похожая на перфораторе дома. Еще и жилет надел модный, по карманам которого рожки магазинов рассовал.

Общее нервозное состояние зацепило всех. Стремновато. Темно, мы в машине как на ладони и видны издалека. Вроде не немцы и не по партизанской области едем, а неуютно. У меня холодные капельки пота по спине катились, когда я представлял, что сейчас те, кто отмародерил магазин в Зеленовке, нас с берданкой в темноте караулят.

Увидев знакомый поворот на Великополье, вздохнул с облегчением, и меня чуть отпустило. Посигналив сзади, Антохин грузовик почти сразу ушел в сторону по неприметной дороге. Подудев в ответ, я повернулся вперед, всматриваясь в темноту.

Город выглядел пугающе. Небо еще со вчерашнего дня плотно затянуто облаками, и силуэты домов видны нечетко, размыто. Электрического света нигде нет, только за многими окнами отблески живого огня. От свечей, скорее всего. На улице ни души. Вроде приехали уже почти, но напряжение во мне все нарастало, появилось предчувствие чего-то плохого. Сидел я как на иголках, пытаясь успокоиться, но все больше накручивая себя. В одном из дворов увидел какое-то движение, но в темноте не рассмотрел, а притормаживать не стал. Вскоре подъехал к пятиэтажкам, из дворов которых еще совсем недавно выскочил паркетник. Тут же вспомнилась мэрская дочка с зарумянившимися щеками и развевающимися смоляными волосами, ее симпатичное даже в злости лицо.

– А чего это они? – От голоса сержанта я вздрогнул, за мгновение вернувшись к реальности. По направлению взгляда Артема посмотрел на тротуар слева.

Там стояли два человека. Вроде ничего особенного, если не думать о том, что они здесь делают в поздний час. Как раз на несколько секунд их осветило, и оба синхронно закрыли лица руками. Странно, вроде и не пьяные. Бывает, что человек напьется вумат и еле на ногах стоит, не пойми как, будто стержень вынули. Эти, похоже, изображают, вот только реакция совсем не пьяная. Тут оба исчезли из круга света, и я начал притормаживать. Посмотрел на Артема, тот чуть кивнул. Я врубил заднюю передачу и все с тем же завыванием двигателя поехал назад. Очень хотелось достать пистолет, но руки с руля боязно убирать.

– Куда они делись? – с изумлением спросил Артем. – Только что здесь же были!

– Да пьянь какая-то, увидели нас и смылись, – подал голос Толстый.

– Да хрен знает… – протянул сержант и обернулся ко мне:– Алекс, давай поехали, поехали.

Блин, и этот туда же – наслушался в Змеином, как меня парни с поезда называют. Поморщившись, я тронул «уазик» вперед потихоньку, внимательно осматривая дорогу. Обернувшись, глянул на Толстого и подумал о том, что он сидит на самом дальнем месте от окон, видно ему плохо. Но, если действительно эти два тела были обычной пьянью, я только рад. И все же какая-то неправильность запала мне в память.

Эхо двигателя последний раз в густой темной тишине отразилось от близко стоящих к дороге пятиэтажек, и мы выехали на площадь. У здания отдела стояло машин восемь, в основном «буханки» и пара обычных «козликов». Стояла еще пожарка, беззвучно помаргивая синей мигалкой. Та самая шишига, которую я у морга видел. Суетились рядом люди, несколько окон светило ровным электрическим светом. Ровный свет был и в стоящем напротив здании администрации. Как раз когда мы въезжали на площадь, человек пять выбежали из ОВД и скрылись в мэрии. А там у крыльца машины были в основном импортными в противовес стоящим у отдела полиции. Все сплошь на больших широких колесах и с плавными обводами. Интересно, а паркетник обиженный тоже там стоит – не к месту подумалось мне.

– Мне так обязательно идти? – раздался сзади голос разбуженного Геши.

Толстый, как я заметил, только кинул на него раздраженный взгляд, отвечать не стал.

– Да ладно, ладно, спросить, что ли, нельзя… – нудел между тем Геша, сладко потягиваясь после сна.

– Все, парни, пошли скорей, – Артем уже вылез из машины и ждал нас. – Не, не пошли, – вдруг осмотрел он нашу компанию, – давайте-ка оружие в машину.

– Во, я как раз и посторожу, – вскинулся Егор.

– Пошли, сторожитель, – сказал ему Толстый, накрывая дерюгой оружие. – Ничего здесь не случится, машину только закрыть надо, – сказал он и посмотрел на Артема. Тот согласно кивнул.

Парни подождали, пока я закрывал двери, потом тесной гурьбой мы все вместе пошли к крыльцу. Видок еще тот у компании, осмотрелся я – сразу и не поймешь, что за братия. Толстый и Геша в оливковых прыжковых костюмах, только один в берцах по колено и модной жилетке, второй в кроссовках. Джексон в охотничьем костюме камышовой расцветки, я в горке и сержант впереди, в бушлате и кроссовках, которые он так пока и не переодел.

Артем открыл входную дверь и остановился, пропуская всех вперед. Ввалились в помещение, вызвав некоторый переполох, – я со своим лицом питерского интеллигента положение не спас, Жека парень хоть и не очень здоровый, но взгляд у него тяжелый, исподлобья, у Толстого вообще рожа протокольная. Ну и Геша помятый со сна тоже в картину вписался. Дядьки в форме и без начали переглядываться, заметно удивившись появлению такой незнакомой гопоты и уже надумали заволноваться, когда сержант выступил из-за наших спин.

– Мужики, Митрич где? – Появление знакомого лица вкупе с упоминанием подполковника сразу всех успокоило, и помещение вновь заполнил гомон предельно занятых людей.

На нас тут же перестали обращать внимание, только дежурный за стойкой неопределенно махнул рукой в сторону, куда мы и двинулись, шаркая каблуками по деревянному полу.

Подполковник в компании человек пяти, среди которых я заметил пару военных, находился в помещении, которое было столовой еще с утра. Сейчас же большинство столов было сдвинуто, и на них расстелили карты. Между картами вразнобой дымились кружки с кофе и ежики полных с горкой пепельниц, в одной из которых чадила плохо затушенная сигарета. Фу, блин, ненавижу, когда так оставляют. В воздухе хоть топор вешай, так накурено. На одном из столов, стоящем в углу и накрытом ретроклеенкой, белой в синюю клетку, сидел парень в песочке рядом с рацией, монотонно повторяя что-то, сжимая тангенту. В углу прямо на полу спали несколько человек, на солдат похожих.

Мы встали гурьбой в проходе, ожидая, пока на нас обратят внимание. Внимания на нас не обращали долго, и я услышал много интересного, но, к сожалению, мало что понял. Тут Митрич заметил, что многие косятся в нашу сторону, и обернулся:

– Оба-на, кто приехал. Давайте за мной, – бросив пару слов своим собеседникам, подполковник скрылся в коридоре, и мы в быстром темпе зашагали за ним, пока не уперлись в обитую дерматином дверь.

– Ты старший? – обратился он к Толстому, обернувшись, тот только кивнул. – Пойдем тогда, Артем, ты со мной, а вы, парни, подождите пока, – Щербаков указал рукой на несколько скамеек в закутке, по три сиденья в ряд, с откидывающимися спинками.

Они втроем скрылись за дверью, а мы примостились на скамьях. Я поерзал чуть, пытаясь удобно устроиться, и ушибленная еще вчера задница сразу заныла. На сиденье было не развалиться, мешали деревянные подлокотники. Геша с Жекой присели и начали тихо переговариваться, даже меня о чем-то спросили, но я только махнул рукой и, плюнув на все, слез со скамейки и просто завалился на пол. Лег, и сразу стало неудобно руке под головой, заныли бока. Я даже начал думать, что зря, как дурак, на полу валяюсь. Только подумал и тут же вырубился.

Сколько раз уже за пару дней я мучительно пробуждался. Сейчас, правда, в отличие от предыдущих побудок, сразу понял, где я и кто я. Вот только в глаза как песка насыпали, с трудом открыл. Разбудивший меня Геша уже двинул по коридору, и я, чертыхаясь, поплелся за ним. Синхронный перестук шагов по деревянному полу все удалялся, пришлось даже перейти на бег, чтоб догнать. Естественно, влетел в спину остановившемуся Геше, тот даже подскочил от неожиданности. Видно ничего не было, свет от фонаря, который нес Артем, до нас почти не доходил. Следом за сержантом мы прошли в кабинет, расселись вокруг одинокого стола, и вскоре нам принесла поднос с чаем миловидная женщина лет тридцати пяти. Тоже сотрудница, судя по тому, что из-под ее дубленки выглядывал краешек форменной серой юбки.

– Елена Николаевна, – обратился к ней Артем, – Щербаков сказал здесь нам его ждать?

– Нет, он просил тебя к нему в кабинет сходить, Зорин там уже, – покачала головой она и, махнув полой дубленки, вышла, оставив за собой приятный аромат парфюма. Следом за ней вышел и Артем.

25 апреля, поздний вечер

Ермаков Станислав, Красный Бор

Стас, Дим-Дим, Ольга и Ира расположились в одной из комнат поместья, и парни раскочегарили печку. Стас подобную в первый раз видел – не русская, большая, а просто колонна, диаметром в метр примерно. И стоит ближе к углу, наполовину вросшая в стену. На две комнаты сразу. Дров натаскали с улицы, уже наколотых – бойцы времени не теряли. Поначалу все заволокло дымом – давно не протапливали. Минут пятнадцать в комнате стояла серая пелена, потом дымоход нормально заработал. Огонь радостно разгорелся, потрескивая, с шипением встречая закинутые в печь поленья. Помещение озарилось оранжевыми отблесками, проникающими сквозь небольшие отверстия в двери печки. Чуть погодя стало тепло и уютно, несмотря на ободранные стены и почти полное отсутствие мебели.

Вскоре в гости заглянул лейтенант. Дим-Дим достал несколько бутылок, оставшихся со вчерашнего дня, устроили небольшие посиделки. Несмотря на убогость обстановки, обшарпанный стол и пластиковые стаканчики на нем, Стас расслабился – ему было хорошо. Ольга, уже не стесняясь, сидела прижавшись к нему, потягивая водку с апельсиновым соком. И пила она гораздо активнее, чем вчера вечером. Дим с Ириной тоже не особо терялись. В комнате уже было тепло, так что все скинули куртки. Разговор шел душевный, о проблемах никто не вспоминал. Совсем стемнело, и зажгли несколько свечей, икеевских таблеток, которых у Дима упаковка в машине была.

– Ладно, с вами тут хорошо, конечно, но надо посты проверить да задач нарезать, – налил себе сока в стакан лейтенант, выпил и поднялся. На водку он не налегал особо, как, впрочем, и Стас. Грамм по сто пятьдесят в обоих плескалось, для согрева.

– Заходи, как закончишь. И это, Саш, можешь нас с Димом, если что, на дежурство поставить. Постов-то у тебя тут много, смотрю, – козырнул Стас знанием.

– А где заметил? – поинтересовался лейтенант.

– На чердаке один и в здании старом, там, – Стас мотнул головой в предполагаемую сторону соседнего здания.

– А и не должно там быть никого, – удивился Савичев, – может, Старый кого туда отправил, хотя вряд ли. Точно там кто-то был?

– Да точно, точно, – уверенно произнес Стас – ему хорошо помнилось движение в окне того здания.

– Пойдем, покажешь, – позвал парня лейтенант, легко поднимаясь.

Стас встал следом, нарвавшись на недовольный взгляд Ольги, но внимания обращать не стал. Было интересно, кто там в здании бродил. Или сейчас бродит.

Быстрым шагом Савичев со Стасом прошли по коридору и вышли в общую комнату, где старшина дремал за столом.

– Сергеич, слышь? – подошел к нему Савичев.

– А? – открыл глаза тот и помотал головой, приходя в себя.

– Ты за пределы здания отсылал кого?

– Куда? – Моргая, старшина непонимающе смотрел на лейтенанта.

– В каком здании? – переспросил тот Стаса. Он сориентировался и двинулся к одному из окон.

– Вон, левее, прямо на нас окнами смотрит, третье окно справа, там было, – показал Стас подошедшему старшине. Тот сощурился, всматриваясь в темноту.

– Нет, никого не посылал туда, – покачал Сергеич головой.

– Надо сбегать, посмотреть. Парни говорят, там был кто-то, – подошел к окну и Савичев, тоже вглядываясь в темноту.

– Сейчас отправлю. Сеня! – проорал старшина куда-то в коридор. – Давай шустро, Сергеева, Рыжего и Кириллова сюда, они сменились только что, пусть оружие не сдают.

Стас обернулся – Сени даже не увидел, зато три бойца появились довольно быстро. Короткие волосы у всех темно-русые, и, почему один из них рыжий, непонятно.

– Так, парни, сюда смотрите. Вон тот дом, второй этаж. Аккуратно только входите, мало ли. Проверить, кто там есть, и посмотреть насчет следов, кто там быть мог. Старший Сергеев. Колхоз, задача ясна?

Сергеев по кличке Колхоз, на которого посмотрел Савичев, кивнул, но немного неуверенно. Лейтенант посмотрел на бойцов, скривился и тихо выругался.

– Так, отставить, старший я, за мной, – скомандовал он и двинулся к выходу.

Стас тоже пошел следом – интересно. Протоптанных тропинок к соседнему зданию не было, приходилось высоко поднимать ноги, преодолевая сугробы. Идти было тяжело – под трескающимся настом снег сыпучий, ноги вязли. Но сотню метров до нужного дома группа преодолела довольно резво, лишь один из бойцов немного отстал. Ввалились в единственный подъезд здания, переводя дыхание.

– Рыжий, стоять здесь и не отсвечивать. Всех пускать, никого не выпускать, – проинструктировал отставшего лейтенант, когда запыхавшийся боец появился на крыльце. – Оружие наготове держите, – сам Савичев уже держал свой пистолет в руках. Достал, пока шли. – Стас, со мной, а с вас первый этаж, – повернулся он к оставшимся двум бойцам, – все проверить, по возможности без шума. Как закончите, Кириллов к нам наверх, – произнес лейтенант и, увидев кивки, двинулся к лестнице.

Двое бойцов – Колхоз и Кириллов, двинулись вперед по длинному коридору, поочередно открывая двери. Фонарь у них был, один на двоих. У Стаса тоже был, небольшой диодный, он его достал вместе со своим травматом. В одной руке пистолет держал, во второй на отлете фонарик. Стас включил его, но светил пока совсем по чуть-чуть, прикрывая диоды пальцами, которые казались от этого красными.

Перепрыгивая через ступеньки, лейтенант со Стасом мягко забежали наверх. Оказались в начале длинного коридора, в котором дверей по пять было с каждой стороны. Некоторые были раскрыты настежь. Чуть подвывал сквозняк.

– Стас, дай фонарь, – услышал он шепот и отдал фонарь Савичеву. – Давай, с начала пошли, – показал глазами тот, – двери открывай, тише старайся, но быстро и отходи сразу, ясно?

– Понял.

Лейтенант притормозил и слегка кивнул в сторону пээма в руке Стаса.

– Травмат, – ответил он.

– Хм, – хмыкнул Савичев и покачал головой, – ну лучше чем ничего.

В первых двух комнатах не было ни мебели, ни окон, лишь голые дощатые полы. И свет фонарика в руке лейтенанта придавал всему синеватый оттенок, гуляя по стенам, оставляя вне зоны освещения пугающие тени.

Парни тихо передвигались по коридору приставными шагами, шурша мелким мусором под подошвами. Изредка под ногами что-то хрустело, и это было громче их дыхания и стука сердца. Звуки от резкого открытия дверей били по натянутым нервам, заставляя морщиться. Двигались быстро, но секунды тянулись так долго, что Стасу хотелось поторопить время. Он часто крутил головой, чувство чужого взгляда навалилось на него. Казалось, что сейчас вот-вот увидит… что увидит?

В третьей комнате что-то было. Когда Стас дернул дверь, заметил смутное движение, но ушел влево, прислонившись спиной к стене. Лейтенант сначала было дернулся, потом осветил всю комнату и двинулся дальше. Стас пошел за ним, быстро глянул – в комнате было разбросано много газет – лежка бомжовская. Оконная рама здесь была без стекол. Створки были открыты, и от сквозняка некоторые газеты шелестели, создавая иллюзию шевелящегося покрывала.

Шли слаженно. Стас видел, как лейтенант шагает в сторону, еще шаг – и он прислонится к стене справа от двери. В ожидании следующего шага Стас напрягся, намереваясь дернуть за ручку и уйти влево. Но последний шаг лейтенант не сделал, и Стас по инерции врезался в него, притом чувствительно – носом в спину, двигался ведь резко. Он выругался беззвучно, а потом глянул вперед и застыл. Но буквально через мгновение Стас почувствовал легкость – ожидание встречи держало его в напряжении, а сейчас все. Встретились. В начале коридора у окна стоял человек. Лейтенант посветил на него, и тот резко вскинул руки к лицу, наклонив голову. Но больше не двигался. Стас встал боком и каждые три четыре секунды оглядывался назад, но свой пистолет держал направленным на незнакомца.

– Руки подними, – это Савичев произнес.

Незнакомец даже не шелохнулся.

– Руки поднял! – рявкнул лейтенант так, что Стас чуть сам пистолет не бросил.

А незнакомцу было все равно на командирский рык. Его поза была неподвижной, но одновременно… плавной. Пугающей. Савичев направил фонарь ему под ноги, и незнакомец отнял руки от лица. Луч фонаря сразу же вернулся обратно.

Стас с лейтенантом выдохнули ругательства одновременно. Вся нижняя часть лица незнакомца была в чем-то буром. Ладони метнулись вверх, раздался резкий стон. Далеко не жалобный. Повеяло злобой.

Мужик качнулся, плавно двинувшись вперед.

– В ногу, в ногу ему звездани, – не оборачиваясь, тихо сказал лейтенант, стоящий чуть впереди Стаса.

Эхо выстрела разнеслось по всему зданию. И сразу же второго. Незнакомец дернулся и скрылся в комнате.

– Попал, один раз точно, – быстро произнес Стас.

– Видел, – уже бросившись вперед, бросил лейтенант.

Шаги забухали по коридору – парни побежали за незнакомцем. Стасу слева почудилось движение, и он приостановился, осматриваясь. Нет, никого. Савичев уже скрылся в комнате, Стас рванул следом. Забегая в дверь, он услышал выстрелы – лейтенант стрелял, высунувшись в окно. Стрелял четко и равномерно, как гвозди забивая.

– Все, лежит, – оттолкнувшись рукой от подоконника, обернулся Савичев. – Вроде не наглушняк, шевелится, – это после паузы, в ответ на взгляд Стаса.

– Давай последнюю проверим, потом вниз, – шагнул в сторону двери лейтенант.

В последней комнате, куда заглянули, нашли. Два мужика и одна женщина. Женщина сидела в углу и смотрела безумными глазами перед собой, ни на что не реагируя. Один из мужчин лежал, не подавая признаков жизни. Другой валялся рядом и подавал признаки смерти.

Стаса даже замутило немного, когда луч фонаря выхватил голые ноги трупа. Одна была почти целая, согнутая в колене, а на второй ноге от колена до таза просто не было мяса. Не то чтобы совсем не было, но белая кость, с которой свисали небольшие оставшиеся лоскуты, была ясно видна. Перед глазами Стаса фотографически мелькнуло лицо мужика, который только что выпрыгнул из окна.

Вниз, вниз быстрее, чтоб не ушел, – Савичев со Стасом скатились с лестницы вместе с поднимавшимся Кирилловым. Упырь далеко не уполз. Бежали к нему вчетвером, Рыжий так и остался у двери.

Незнакомец лежал и шипел, глядя на подошедших. Две пули попали ему в спину, ноги его не двигались. Стас и Савичев переглянулись с тенью испуга перед неизведанным в глазах, а Сергеев и Кириллов вид имели недоуменный. Вдалеке уже слышались крики.

Меньше чем через минуту подбежало еще человек восемь, вместе со старшиной. Упырю связали руки и, не перевязывая, оттащили в здание поместья. Несмотря на две пули в спине помирать мужик совсем не собирался, лишь шипел злобно.

После сходили наверх за оставшейся женщиной. Совершенно невменяемая особа. Лет сорока, одета как на светское мероприятие, на лице до сих пор сохранились следы косметики. На второй этаж поднимались только Стас с лейтенантом и старшина. Остальным лейтенант запретил, отправив обратно в задние поместья – нечего, мол, потом страшилки и слухи разводить.

В комнате, куда пришли за женщиной, осмотрелись. По полу были раскиданы одноразовые пластиковые стаканчики синего цвета. Стас и не видел подобных раньше, все белые только. Валялись несколько водочных бутылок и пузатые пивные баклахи, литра на три каждая. Было по виду несколько целых, но брать их не стали.

В углу стояло подобие накрытого стола, там лежали обветренные остатки закуски, даже пепельница была из обрезанной алюминиевой банки.

– Не реагирует, вообще ни на что, – отошел от женщины Сергеич. Пока Стас осматривался, старшина пытался с ней беседовать, даже хлопнул ее по щекам пару раз. – Эмоций никаких, как зомби, – добавил старшина и склонился над объеденным трупом, который лейтенант уже разглядывал.

Стас особого удовольствия от созерцания погрызенного со всех сторон человека не испытывал и отошел к окну. Свежий морозный воздух его взбодрил. Он постоял так с минуту, стараясь ни о чем не думать. Естественно, не получалось – мысли обгоняли друг друга, одна догадка о происшедшем сменялась другой.

– А этот тоже нормальный. В смысле жмур обычный, с глазами у него нормально, – старшина перевернул второй труп на спину и приоткрыл один глаз, показывая что-то лейтенанту.

– А что с глазами? – подошел поближе Стас.

– У этого ничего. Мертвые разве что. А у этой, смотри, – старшина легко поднялся, подошел к женщине и, взяв ее двумя руками за голову, повернул ее лицо, – на зрачки глянь.

Стас всмотрелся, приблизившись. Зрачок был настолько большой, что закрывал всю радужную оболочку. Как у кошки в темноте.

– Брр, – передернуло его, – это что за…

– Повели ее отсюда, у упыря еще посмотрим, – не стал отвечать Савичев, – у него вроде такие же, но я не особо внимание обратил.

Старшина поднялся, потянул за собой женщину, и та безропотно встала. Лейтенант взял ее под руку с другой стороны, и все медленно двинулись в поместье.

25 апреля, вечер

Васильева Василиса, Великополье

Василиса была просто в ярости, расхаживая перед дверью в приемную отца. К нему она не могла попасть почти целый день, еще с того момента, как этот ментовский урод на своей машине ее в канаву отправил. Девушка мерила шагами коридор в ожидании, пока совещание кончится, и уже чуть не в голос материлась, хотя обычно матом совсем не ругалась.

День не задался сегодня с самого утра. Сначала узнала, что на нее уже приобретена путевка на Мальту, причем с вылетом сразу после сессии. И ведь случайно получилось – встретила Анжелу из турфирмы, та и проговорилась. Наверняка ведь козы этой белесой идея – с ненавистью подумала Василиса – сплавить подальше хочет.

Так мало того, когда Василиса забежала к отцу в кабинет, желая высказать все, что думает, он на нее наорал, чего никогда в жизни не случалось. Даже когда она в семнадцать лет его новенький «БМВ» разбила, дело ограничилось только серьезным разговором. И машину, обещанную ей на восемнадцатилетие, он подарил, но с водителем, который ее целый год возил. Притом подарил на свой вкус: вместо желаемого «мерседеса» Василиса теперь на «ситроене» катается.

Девушка подошла к окну и сжала кулаки, раздувая ноздри. На улице уже смеркалось, но по площади сновало приличное количество людей. Василиса покачала головой, решившись. Развернулась резко и зашагала к лестнице – больше она ждать не будет, папа ее сам найдет. И пусть поволнуется, на пользу ему пойдет. Как раз связи нет, так что придется ему ее поискать.

Но надо все же сделать так, чтобы нашел. Василиса спустилась на первый этаж, подошла к стойке охраны, где сидели два молодца, похожих друг на друга.

– Как до Тихой Заводи доехать, коттеджного поселка на Искре? – с умыслом задала девушка вопрос, ведь, как ехать до поселка, она прекрасно знала.

Охранники переглянулись, но отвечать не спешили. Притом смотрели они на девушку едва ли не с небрежением. Мало того, один вышел из-за стойки и откровенно пялился на ее фигуру. Второй привстал, облокотившись на стойку руками, и тоже плотоядно уставился на девушку.

– Вы что, оглохли? – раздраженно спросила Василиса, чувствуя себя немного не в своей тарелке. Надо папе сказать, пусть он увольняет этих жлобов, они ей уже сильно не нравились.

– А че те там? – спросил ее тот, который за стойкой. Он жевал жвачку и слегка покачивал головой, будто в такт музыке.

– Не тебе, а вам! Разговаривать научись!

– А че там? Вам? – Парень прекратил жевать и приоткрыл рот, все так же покачивая головой. Второй хмыкнул, растянувшись в мерзкой усмешке.

Василиса было собралась обозвать этих мужланов быдлом, но сдержалась и, развернувшись на своих каблучках, вылетела на улицу.

– Ниче так булочки, – протяжно донеслось вслед.

Девушка почувствовала себя очень неуютно – слишком многое позволяли себе эти охранники, раньше они вели себя совершенно по-другому. Василиса почти бегом двинулась к машине и прыгнула за руль. Повернула ключ, и приборная панель приветливо мигнула огнями. С силой хлопнув дверью, вымещая хоть чуточку накопившееся раздражение, Василиса резко рванула машину с места, так что из-под колес брызнули фонтаны снега.

Автомобиль медленно набирал скорость, порыкивая двигателем и выбрасывая из-под колес фонтаны снега, но девушка вдруг заметила знакомую фигуру на крыльце отделения милиции и резко топнула на педаль тормоза. «Ситроен», загребая всеми четырьмя утрамбованный снег на дороге, проехал немного юзом и боком остановился у ступенек.

– Скажете, что я в Тихой Заводи! – крикнула Василиса одному из помощников отца, имени которого не знала, махнув рукой в сторону здания администрации.

Тот кивнул и вместе со стоящим на крыльце людом проводил глазами взревевший мотором паркетник.

Василиса любила водить машину и уже через минуту, резко входя в повороты, немного успокоилась. Злость на отца все же оставалась, но не шла ни в какое сравнение с тем бешенством, которое вызывали воспоминания об этих уродах. Козел этот, который ее в канаву отправил и даже не помог выехать, еще и два мужлана-охранника. Завтра она все про них папе расскажет, пусть устроит им сладкую жизнь.

Пролетев постамент с танком, девушка включила дальний свет и прибавила скорость. Глухо застучали амортизаторы на выбоинах, и внедорожник вылетел на трассу. Девушке попалось несколько встречных машин, одна из них даже моргнула несколько раз возмущенно, но Василиса и не подумала на ближний свет переключить. Вот еще, она всегда так ездит.

До Тихой Заводи по такой дороге минут тридцать, прикинула девушка. Все еще адекватные там будут, когда она приедет, – сейчас в одном из коттеджей справлял день рождения Коля. Ник, как он просил чтобы его все называли.

Коля приходился сыном одному из чиновников администрации Красного Бора и был одним из ведущих представителей местной золотой молодежи. И даже пытался приударить за Василисой, которая после московской тусовки с умилением взирала на местную элиту. Ухаживания Николая девушка с легкостью отвергла, но оставила смутную надежду, чтоб уж совсем не портить отношения. Отец, зная ее характер, убедительно просил ее демонстративно не ставить себя выше всех в местном истеблишменте, чтоб ему проще работать было.

На день рождения Коли Василиса поначалу ехать совершенно не хотела, несмотря на настойчивые приглашения, которые начались еще две недели назад. Но сейчас Василиса решилась съездить – хоть как-то время проведет, все не наедине с собой. И пусть за ней отец побегает, поволнуется.

Совсем стемнело, но яркие фары разрезали тьму на много метров вперед, и Василиса летела по дороге, не сбавляя скорости. Справа мелькнула вышка сотовой связи. Так, поворот уже скоро. Лесок справа закончился, уже вот-вот, и девушка чуть притормозила. «Ситроен», качнувшись, плавно съехал на проселок, скорость тут же пришлось сбавить.

Потянулся сосновый бор. Василиса поколебалась немного и все же закурила длинную тонкую сигаретку. Это уже пятая с утра, но сегодня ей можно – слишком много пришлось понервничать. Едва докурив до середины, девушка выехала из леса в поле. Все, почти приехала, сейчас лодочная станция, и буквально немного осталось. Низкое здание мелькнуло слева, и впереди надвинулась темная громада леса. Василиса отвлеклась от дороги, выкидывая сигарету в окно, и, посмотрев вперед, вскрикнула от неожиданности, надавив на педаль тормоза.

– Ты что, придурок?! – бросила девушка в сердцах и добавила пару крепких словечек.

Посередине дороги стоял мужчина в белой куртке и смотрел на машину. Вот идиот, обернись она чуть позже – и прокатила бы его на капоте. Несколько долгих секунд Василиса смотрела на мужика в ожидании, когда тот отойдет. Странно, но он не двигался – только пристально рассматривал машину и уходить с дороги не спешил. Девушка надавила на клаксон – протяжный сигнал взорвал окружающую тишину. Никакой реакции. Мягко зашуршал стеклоподъемник, и Василиса высунулась в окно.

– Слышь, может, с дороги отойдешь? – крикнула она.

Никакой реакции. А нет, дергано повернув голову на звук, мужик сделал несколько шагов в ее сторону.

– Дай проехать-то, а? – снова закричала девушка, но уже не так уверенно.

Мужик зашагал быстрее. Ткнулся в капот и, бедром задевая крыло, пошел к водительской двери. Василиса судорожно зашарила рукой, не сразу найдя кнопку стеклоподъемника. Опять зашумел моторчик, и стекло быстро поднялось. Тут же в него уткнулось две ладони. Будто слепой, мужчина начал водить по стеклу руками. Девушка застыла, от удивления находясь в ступоре.

– Пьяный, что ли? – спросила она саму себя и тут же вскрикнула от страха.

Незнакомец приник к стеклу, ткнувшись в него лицом, и девушка встретилась с ним взглядом. На нее смотрели абсолютно черные глаза, а выражение лица пугало тем, что у лица… не было выражения. Абсолютно пустое лицо, абсолютно пустые глаза.

Сердце у Василисы билось сейчас так, будто собиралось выпрыгнуть из груди. Девушка надвила на педаль, и машина прыгнула вперед, унося ее от этого странного человека.

– Ну что я запаниковала-то, обычный пьяный, что страшного? – заговорила Василиса сама с собой, пытаясь успокоиться. – Ну что как девочка испугалась?

Успокоиться не получалось. Девушку колотила легкая дрожь, влажные ладони скользили по рулю. Страшное в своей неподвижности лицо все стояло перед глазами. Василиса помотала головой, сгоняя оцепенение, сделала громче музыку.

Дорога пошла вверх, петляя в подъеме, фары выхватывали из темноты теперь в основном только стволы деревьев. Василиса почти сразу же сделала музыку тише, чувствуя себя неуютно. Еще немного осталось, вот еще, когда же поселок-то… Девушка уже жалела, что сорвалась сюда, надо было домой поехать. А папе бы она и вечером все могла высказать…

– Ааа!!! – закричала девушка.

Она резко крутанула руль, инстинктивно уходя от столкновения, и тут же раздался глухой стук удара. На мгновение фары выхватили фигуру в рабочей одежде, и сразу деревья из леса будто прыгнули вперед, оказавшись прямо перед капотом. «Ситроен» съехал с дороги, и снизу раздался скрежет – днище оказалось на земле. Василиса машинально открыла дверь и выпрыгнула из машины, всматриваясь в темноту.

– Как вы, нормально? – Девушка, утопая в снегу, прошла несколько шагов и остановилась у багажника. Габаритные огни горели красным, и фигуру сбитого человека было видно. Когда такая непроглядная темень вокруг, даже небольшого источника света хватает, чтобы многое рассмотреть. – Вы в порядке? – повторила вопрос Василиса. Ее окатило холодом страха от того, что она человека насмерть сбила.

Впрочем, в памяти у девушки тут же возникло лицо папы, когда она как-то приехала домой с трясущимися руками, буквально чудом не сбив дурака пьяного. После ее жалоб папа подошел тогда к ней, обнял за плечи и сказал любя: «Доча, не волнуйся. Собьешь кого, я тебя отмажу. Только старайся не на пешеходном переходе. Хотя, если на переходе, тоже отмажу». При воспоминаниях об этом Василиса чуть успокоилась, но все равно ее колотило: человека сбить – это не комара прихлопнуть.

Пострадавший вдруг пошевелился и попытался встать. Получилось не сразу, но получилось. Движения человека показались ей немного рваными, неестественными, но девушка поначалу не обратила на это особого внимания. Тут мужик полностью встал и застыл, будто набычившись.

– Вы в порядке? – неуверенно, уже чувствуя неладное, спросила девушка.

Пострадавший не ответил и пошел в ее сторону, двигаясь рвано, дергано. Василису пронзила волна паники. Девушка развернулась, оскальзываясь на снегу, и бросилась к водительской двери. Поскользнулась, разворачиваясь, чуть не упав. Все же удержалась и, пробежав несколько шагов, распахнула дверь и запрыгнула в салон, больно ударившись головой о верхний край дверного проема. Рука скользнула по ручке двери, девушка приземлилась на сиденье, а дверь так и осталась открытой. Не обращая внимания на боль, Василиса потянулась к двери, цепляясь за все в салоне, что под руку попадалось, и чувствуя, как ломаются ногти. Схватившись за ручку, Василиса с ужасом заметила, что пройти незнакомцу осталось всего несколько шагов. Дверь девушка захлопнула в последний момент – пальцы незнакомца лишь скользнули по металлическому краю. Судорожно щелкнув блокиратором, Василиса вцепилась в руль, глядя в темноту за окном.

Сбитый мужчина остановился, а потом медленно, будто неуверенно, начал водить ладонями по стеклу. Руки его скользили бесшумно, лишь только когда незнакомец отнимал ладони, снова прислоняя их, слышался глухой звук легких ударов подушечками пальцев о стекло.

Василиса, уже поскуливая от страха, перебралась на пассажирское сиденье. Машина чуть качнулась, и незнакомец начал действовать активнее – он уже постукивал ладонями по стеклу, по стойкам двери. Несколько минут девушка наблюдала за ним, находясь в ступоре от страха, не зная даже, что предпринять. Этот странный человек внушал ей просто животный ужас. Вдруг незнакомец с силой ударил по стеклу. Еще раз. Девушку от страха заколотило. Сильные удары посыпались на стекло.

Тут Василиса что-то почувствовала. Спиной. Цепенея от страха, девушка медленно-медленно обернулась и столкнулась взглядом с тем самым человеком, которого недавно видела у лодочной станции. Он смотрел на нее в упор, прислонив лицо к стеклу. Василиса не сдержалась и завизжала что было сил.

Со стороны водительской двери удары посыпались еще сильнее. Девушка, пытаясь не поддаться панике, вцепилась себе в запястье – ногти вонзились в кожу, до крови. После она закусила губу, понимая, что сейчас не время паниковать – надо что-то делать. Решившись, Василиса перепрыгнула на заднее сиденье со стороны того, который выглядел более неповоротливым – просто стоял и пялился, пока сбитый долбил в окно.

Мужчина в белой куртке оторвался от стекла и сделал неуверенный шаг к задней двери. Василиса на мгновение обернулась – второй так и продолжал долбить. Девушка щелкнула центральным замком и чуть приоткрыла дверь. Когда неповоротливый подошел, она схватилась руками за подголовники переднего и заднего сидений и, уперевшись обеими ногами в обшивку, что было сил, толкнула дверь от себя. Результат превзошел все ожидания – подошедший почти вплотную мужик не просто упал, а отлетел на несколько метров от машины. Василиса мгновение помедлила, собираясь с духом, а потом выскочила наружу, оказавшись по колено в снегу. Преодолев несколько метров сугробов, девушка выскочила на дорогу и побежала что было сил.

Василиса держала себя в форме и через день посещала тренажерный зал, в основном занимаясь на беговой дорожке. Но никогда в жизни она не бегала так быстро, как сейчас. Страх гнал ее вперед, и девушка, как на крыльях, вылетела из леса. Пробежав метров сто, она обернулась на бегу, но вслед за ней никто не появился. Василиса чуть сбавила темп. Коттедж отца Коли был в самом конце улицы, и видно пока его не было.

«А вдруг их там нет? Вдруг они где в другом месте?» – мелькнула мысль, от которой у девушки чуть ноги не подкосились, она даже запнулась на бегу. Пробежав еще немного по пустынному поселку, периодически оглядываясь, Василиса, наконец, увидела искомый дом за высоким забором. Несколько окон светило ровным светом, и девушка едва не закричала от радости.

Василиса подбежала к калитке и дернула за ручку. Заперто. Оглянулась вокруг. Вроде никого не видно, только дома щерятся на нее темными провалами окон. Девушка запаленно дышала и, кроме своего дыхания и скрипа снега, больше ничего не слышала. Лишь стучало сердце в горле. Продолжая давить на кнопку звонка, она все оглядывалась по сторонам. Движение чудилось со всех сторон, но, стоило только посмотреть на то место, где почудилось шевеление, и ничего там не было.

– Ну что же вы там, оглохли все?! – в отчаянии проговорила девушка.

Вдруг взгляд зацепился за что-то, и Василиса резко повернула голову направо. Метрах в двадцати от нее, прислонившись плечом к забору, стоял человек. Увидев, что девушка смотрит на него, он медленно поднял руку и помахал ей. Притом сделал это будто с насмешкой, задерживая руку, карикатурно.

У Василисы перехватило дыхание от страха. Как у нее это получилось, вспомнить впоследствии она не смогла, но девушка подпрыгнула и просто перелетела через двухметровый забор. Забежав на крыльцо, она, захлебываясь истеричными криками, одновременно начала колотить в дверь руками и ногами и давить на кнопку звонка. Реакции из дома никакой, лишь слышны отголоски громко играющей музыки. Девушка в отчаянии дернула дверь, и та внезапно открылась.

Василиса на мгновение обомлела от неожиданности, но быстро пришла в себя и заскочила внутрь. Захлопнула за собой дверь, закрыв на два замка и щеколду, и прислонилась к стене, пытаясь прийти в себя. Дышала она сейчас часто и глубоко, сердце колотило где-то в горле. В глазах потемнело, девушку повело, и она сползла вниз, прикрыв глаза. Отдышавшись, Василиса поднялась, повесила куртку на вешалку и глянула в зеркало. Свет в прихожей не горел, но дверь в холл была приоткрыта, так что рассмотреть себя она смогла. Глаза как блюдца, бледная как полотно. Девушка поправила расхристанные волосы и пошла к двери. Дыхание до конца так и не успокоилось, но здесь она его уже не слышала, настолько громко звучала музыка.

Зайдя в холл, Василиса зажмурилась от яркого света. Картина предсказуема – накрытые столы с большим количеством бутылок, подносы с коктейлями, стойка диджея в углу. Несколько человек уже танцевали, одна девушка даже на стол влезла. В момент, когда Василиса зашла, та как раз освободилась от кофточки, кинув ее на глазевших парней.

«Фу, дешевка», – машинально отметила качество нижнего белья девицы Василиса и зашарила глазами по залу, пытаясь увидеть Колю. Надо рассказать ему об этих странных людях, которых она встретила. Хотя стоп, а что рассказать? Мужики в неадеквате стучались ей в окна машины? И еще один ей рукой помахал? Да Коля ее на смех поднимет. Но сделать же что-то надо…

Николая девушка заметила в самом углу, сидящего за столом с несколькими приятелями. Судя по их движениям – один картой водил по столу, второй катал в руках что-то вроде купюры, они явно собрались коксом закинуться либо чем-то подобным. Василиса двинулась туда – надо успеть, пока парни там совсем в хлам не обдолбились, попробовать хоть что-то им объяснить.

– Опа, стой, красавица! – довольно грубо схватил девушку за плечо какой-то хлыщ.

Василиса глянула на него – рыбьи глаза, подернутые пленкой опьянения. Лицо незнакомое, наглое.

– Слышь, я тебя тут не видел, – констатировал парень, – а ты ниче так, пойдем в ванную?

Он, покачнувшись, схватил ее за грудь, сделав больно, но девушка удержалась, даже не скривилась. Мягко взяла его за руку и убрала ее со своей груди, положив себе на плечо.

– А чем мы будем в ванной… заниматься? – с придыханием спросила Василиса и, далеко высунув язык, быстро облизнула себе верхнюю губу.

– Ммм… – покачал головой хлыщ, положив ей вторую руку на плечо, – я тебе буду делать хорошо… а ты мне…

Пока он говорил, Василиса положила раскрытые ладони парню на грудь и повела руки вверх. Чуть приподняла ему подбородок и потянулась губами, показывая намерение поцеловать в шею. Хлыщ запрокинул голову, в ожидании поцелуя, а Василиса размахнулась и, что было силы, ударила его коленом в промежность. Парень издал то ли взвизг, то ли стон, схватившись за свое хозяйство, и упал на колени. Василиса размахнулась и с силой ударила сапогом ему по рукам. Хлыщ опять взвизгнул и упал лицом в пол, поскуливая от боли.

Даже танцующая девушка в дешевом нижнем белье – она уже успела и от юбки освободиться – замерла, глядя на Василису.

25 апреля, около полуночи

Старцев Александр, Великополье

– Слышь, командир, это чего было? – спросил Геша, обращаясь к Толстому, с шумом прихлебывая принесенный милиционершей чай.

Как только Егор задал вопрос, сразу же затихло хлюпанье, сопровождавшее питие горячего напитка. Замолчали все и с интересом смотрели на Толстого. Даже Джексон сбросил с себя маску невозмутимости.

Толстый на вопрос сразу не ответил. Сморщился, почесав в затылке. Снова почесал в затылке и снова сморщился. Потом начал, как видно издалека:

– Слово «милиция», кстати, произошло от испанского милития, сиречь народное ополчение, – сказав это, он снова почесал в затылке. – Ну и это… короче, я вас поздравляю, мы с вами теперь народное ополчение, – не стал дальше думать Толстый. И замолчал, нахмурив свои густые брови.

– Не, ну а чего грустить, я, может, всю жизнь мечтал, – иронично выдал Геша и хмыкнул многозначительно.

– Меня, допустим, и так уже в добровольные помощники напрягли, – я тоже высказался.

– Саш, а поподробней если? – спросил у Толстого Жека.

– Короче ситуация такая. Помните ров, в который поезд ухнул? За ним горы сейчас, которых там быть не должно. Так? Так. В общем, Щербаков, – Толстый мотнул головой назад, в сторону, откуда пришли, – отправил в соседние райцентры две машины. Одна не вернулась до сих пор, вторая приехала днем сегодня. До райцентра, который в другой стороне от поезда нашего, не доехала, такой же обрыв. Дорога в него упирается. На другой стороне дороги как не было – лес стеной. На дне рва уже вода течет в приличном количестве, но там хоть гор не видно, правда.

Вояк видели в столовой, когда пришли? Тоже куда-то дернули, доехать не смогли, догадайтесь с одного раза, куда уперлись? И связи у них нет ни с кем. Так что вот. Все сначала думали – война, а теперь никто не знает, – Толстый сделал витиеватое движение рукой, – что и думать. Теперь про нас. В санаторий не за красивые глаза заселили, как Николаич и предполагал. Щербаков с нами человека в санаторий отправляет, за командира, приведет сейчас его, так понимаю. Я становлюсь заместителем. Завтра все дееспособное население нашего городка напрягаем на работы по благоустройству, обеспечению и прочему, кто отказывается, на хрен с пляжа. Примерно так.