Приключения Василисы, или Как Царевна-лягушка за счастьем ходила Велесова Светлана

Глава 25

Очнулась она в объятиях мертвеца. Бездыханный Славий, остывший и окоченевший, словно умер три дня назад, стискивал ее в объятиях. От страха Лисса чуть не скончалась на самом деле.

Но воеводе мало было напугать ее до заикания подобным пробуждением. Как апофеоз всего происходящего, между ними, словно истосковавшись по ласке и мешая хорошенько видеть паршивца, засунувшего–таки ее в саркофаг, сдвинув челюсть набок и зияя пустыми глазницами, лежала мумия жреца. Давно покойный служитель богов по примеру воеводы обнимал Лиссу своими костлявыми руками.

Вообще–то она не боялась скелетов и всяких там мумий. Даже как–то украдкой трогала в музее кости доисторического мамонта. Но сейчас нервы были на пределе, и поэтому Лисса истошно завизжала.

От такого ультразвука крышка саркофага подпрыгнула, рухнула на каменное основание и раскололась надвое, подняв клубы вековой пыли и впустив внутрь воздух, свет и тени от разожженного поблизости костра. До Лиссы донесся удивленный возглас:

– Мамука, мертвяк восстал!

Затем последовал глухой удар повалившегося в беспамятстве тела, и девушка услышала кашляющий смех более стойкого к потрясениям дядьки:

– Брысь! Ты чего? Это ее милость очнулась.

– Помогите! Выньте меня отсюда! – завопила она, пытаясь освободиться из цепких объятий мумии. При этом девушка случайно вывернула костлявые руки жреца из суставов и заехала Славию в глаз. Так ему и надо. Если синяк останется, будет знать, как шутить над ней такие шутки.

– А ну замрите, ваша милость, чтобы ненароком не зашиб, – посоветовали ей снаружи. Лисса тут же прекратила брыкаться, застыла неподвижно, зачем–то продолжая прижимать к груди отломанную руку мумии. Осознала, отшвырнула и заехала Славию в другой глаз.

– Только вы быстрей, пожалуйста.

– Сейчас–сейчас. – Дядька хохотнул, услышав ее жалобный голос, схватился ручищами за обломок крышки, поднатужился и сдвинул настолько, чтобы она могла пролезть в образовавшуюся щель.

Девушка заморгала, щурясь от яркого света. От попавшей в нос пыли пару раз чихнула и выдавила из себя бледное подобие улыбки.

– А у вас не найдется что–нибудь покушать?

– Вот это я понимаю, дракон. Вернулась с того света и сразу опустошать кастрюли. Я вообще–то наварил три котелка каши. Только вам пока нельзя, а он скоро очнется и есть захочет. – Дядька ей подмигнул и кивнул на Славия.

Лисса села в саркофаге, покосилась на воеводу и умоляюще глянула на спасителя:

– Может, его тоже вытащим?

– А что ему там сделается? Лежит себе и лежит. Какая разница, он же все равно ничего не чувствует.

Поняв, что помощи не будет, девушка кое–как выбралась из саркофага и была вынуждена облокотиться о край, чтобы устоять на ногах. Такое простое действие отобрало у нее все силы. Кажется, с вытаскиванием Славия придется подождать.

– Идите сюда, к огню. – Дядька поманил ее на запах еды. – Вам надо больше двигаться.

Пошатываясь на нетвердых ногах, Лисса добрела до костра, разожженного посреди склепа, и рухнула на подстилку. Ей тут же сунули в руки чарку с горячим напитком.

– Пейте.

Девушка с опаской принюхалась. Она и так уже выпила неизвестно что, и вот где оказалась.

– Мы все в том же склепе? – Лисса глянула на потолок, надеясь увидеть там выход, хотя откуда ему взяться, лестницы–то нет. Зато есть три двери. Наверно, в храме только совершали службы, а здесь жили или хоронили часто. Девушка покосилась на другие саркофаги, каждый из которых был украшен каменным изваянием захороненного в нем жреца. Служители были изображены в мантии и доспехах, с щитом в одной руке и обнаженным мечом в другой. Неизвестный резчик довольно точно смог передать суровые мужественные черты жрецов. Воинственный, однако, культ у божества.

Дядька не стал отвечать на то, что и так очевидно. Вместо этого взялся приводить в чувство второго мужика, вместе с ним караулившего их пробуждение. Лисса оглянулась на саркофаг, где все еще находился Славий, не подававший признаков жизни. Надо бы как–нибудь разузнать, что это за эликсир, сумевший так качественно уморить здоровущего парня. Мало ли, вдруг пригодится в будущем.

– А вы ему в лицо чем–нибудь плесните, – посоветовала она, когда ни тряска, ни пощечины не возымели действия. – Кстати, меня зовут Василиса.

И удерживая чарку с напитком одной рукой, Лисса протянула вторую дядьке для знакомства. Тот хмуро глянул сначала на девушку, потом на ее руку и нахмурился еще сильнее:

– Я не целую дамам ручки.

Лисса от удивления моргнула:

– А вы ее пожмите.

– Но вы же не мужчина.

– Верно. – По мере разговора она все шире улыбалась. Страх перед дядькой почти прошел, осталось только опасение, но это нормально в ее ситуации, когда защитник «мертв», а единственный свидетель валяется без памяти. Девушка наконец решилась и отхлебнула глоток.

– Это Славий вас нанял?

Мужчина резко обернулся. Лисса улыбнулась, стараясь излучать как можно больше дружелюбия.

– Нанял сторожить, пока мы не очнемся? Кстати, как долго вы ждали? И что за это время здесь происходило?

– Во–первых, зарубите себе на носу, ваша милость, – похоже, Лисса что–то не то сказала, так как дядька стал мрачнее тучи, – мы не нанимаемся. Нас попросили, и мы согласились. Что до остального, скоро все узнаешь.

Лисса незаметно перевела дух и вернулась к напитку. У варева были весьма ощутимые градусы, так что ее перестало колотить и могильный холод, сковавший все внутри, сменился ласковым теплом, словно у нее в животе поселилось солнышко. Она решила больше не задавать вопросов, пока не очнется Славий или не придет тот, кто будет в состоянии ответить на них спокойно.

– Мамука, – простонал пришедший в сознание мужчина. Он стал суматошно оглядываться по сторонам и наткнулся на нее взглядом.

– Привет! – Лисса помахала рукой и улыбнулась, надеясь, что хоть этот адекватный и не будет на нее ни за что злиться.

– А–а–а! Дракон! – завопил мужчина и шустро спрятался за спину напарника.

– Какой она тебе дракон? Зародыш только, да еще и без моря. Прекрати дурить и не пугай ее милость. Ей и так досталось.

– Интересно девки пляшут. – Лисса, пошатываясь, встала и шагнула к мужикам. – Вы знаете о моей драконьей сути, зовете «ваша…» «моя…», а, неважно… «милость». И отвечать на вопросы не хотите. А ну признавайтесь, кто у вас тут главный, или прямо к нему ведите.

Видя, что ее слова не возымели никакого действия, девушка топнула ногой.

Пол дрогнул, потолок треснул, и огромный кусок плиты свалился прямо на костер. Огонь потух, склеп наполнился дымом, на головы закапала вода, а потом полилась грязь. И молодая ель, лишившись опоры в виде камня, провалилась внутрь.

– Ну… вы… эх… туда… ваша милость!

Мамука (ура! она знает, как его зовут) вытер лицо от грязи. Брысь (тоже вполне нормальное имя) опять повалился в обморок. Лисса, получив по лбу веткой, села на пол, потирая здоровенную шишку и недоумевая, где в одном человеке может помещаться столько дури?

– Ваша милость! – Мамука продрался к ней сквозь ветви ели, поднял с пола, оттащил в единственный свободный угол, прислонил к стене и стал ощупывать, проверяя, не сломала ли она себе чего. – Все в порядке? Голова не кружится? Не тошнит?

– Не–э–эт! – Лисса смеялась от щекотки. – Пожалуйста, пустите!

На грязном лице мужчины расцвела улыбка.

– Убери от нее руки, – донеслось со стороны саркофага.

Они замерли, переглянулись и одновременно повернулись к каменной усыпальнице. Привстав над саркофагом и хватаясь непослушными руками за его край, Славий пытался выбраться наружу.

– Ну, вот и ваш муженек очнулся.

Муженек? Лисса вскинула глаза на Мамуку, начиная догадываться, откуда у мужика самого злодейского вида не предназначенная для всеобщей огласки информация.

– Славий! – Пробравшись через ветки, она подставила ему плечо, помогая сохранить шаткое равновесие.

– Ты в порядке? – Воевода попытался заглянуть ей в глаза, но покачнулся и чуть не рухнул, вовремя схватившись за еловую лапу. – Разве мы на улице?

– Нет.

Парень завис, явно не понимая: если они в склепе, то почему под землей растут деревья.

– Откуда тогда… – Он осторожно завертел головой, видно было, что тело его еще плохо слушается.

– С поверхности свалилась. Ее милость, ваша жинка – зараза, а не девка, тьфу на нее. – Мамука от досады сплюнул на пол. – Очнулась и за пять минут разрушила все, что только можно. Сотню лет бед не ведали, а теперь… эх… Тонас узнает, головы поотрывает. – И тут мужчина гаркнул, заставив девушку подпрыгнуть от испуга: – Брысь, хватит прикидываться ветошью, пошли крышу чинить. Не видишь, их милостям надо по душам пошушукаться.

Лисса придвинулась к Славию ближе. Воевода попятился, правильно решив, что его сейчас будут отправлять в мир иной по второму кругу. Брысь вскочил с пола, стукнулся о ветку, рухнул на пол и на четвереньках выполз наружу через открытую Мамукой дверь.

– Вы тут сильно не шумите, а ну как привлечете кого ненужного, крыша то тю–тю. – И Мамука захлопнул дверь, оставив их одних.

– Славий, лапушка. – Лисса загнала воеводу в угол и прошлась пальчиками по его груди вверх до горла. – Ты ничего не хочешь объяснить?

– Нет! А надо?

– Очень. Например, почему позволил думать, что воруешь меня для Ванюши? Знаешь, сколько я из–за этого потеряла нервов?

– Простишь за шоколадку?

Лисса улыбнулась:

– Нет. А у тебя есть?

– Достанем.

Она представила себе масштабы этого доставания. Найти мага, умеющего открывать межмировые порталы, не так просто. Еще сложнее уговорить его пойти на это ради шоколадки. Он должен быть слишком хорошо расположен к просителю, иначе шоколадка выйдет из золота, а вместо орехов в ней будут бриллианты. Такая встанет поперек горла, не проглотишь. И Лисса решила простить парня совершенно бескорыстно.

– Ладно, живи. Сегодня моему великодушию нет предела.

– Только сегодня? – Славий иронично вздернул бровь, но она видела, как он рад, что гроза прошла мимо.

– Сегодня особый день!

– Я вижу, ты уже успела его отметить. Не поделишься радостью?

Лисса подняла ладонь и покрутила у ничего не понимающего парня перед носом. Она сама только что заметила, прямо после того как ель по голове шарахнула. Может, Славия стукнуть, чтобы лучше соображал, а то пока что у него с этим туго.

– Кольцо Коша! Его нет!

– Оу! Это, конечно, повод напиться… с горя.

Лисса его все–таки стукнула… куда дотянулась. Ему хоть бы что, а у нее от боли на глаза навернулись слезы.

– Ты! Знаешь, кто ты после этого? – воскликнула она больше от обиды.

– Знаю. – Славий поймал ее ладошку и поцеловал кончики ушибленных пальцев, при этом не отрывая от девушки смеющегося взгляда. – Уже не болит?

Ей вдруг стало жарко. Лисса сделала слабую попытку высвободить руку, но парень удержал и переместился с поцелуями на запястье, подтягивая девушку к себе все ближе.

– Эй, вы там все живые? – В дырку в потолке свесился Мамука и развел ветви руками, чтобы лучше видеть. Убедившись, что никому поминки заказывать не надо, он кивнул Славию: – Слышь, парень, подсоби. Надо дерево вытянуть наружу. Эта дура торчит тут на пять метров, а спилить нечем.

Лисса шарахнулась прочь от воеводы. Щеки пылали от смущения. Боже, что на нее нашло? Ее уже один раз обломали. Больше не надо.

Славий, будто ничего и не было, подошел к дереву, примерился к стволу и, обхватив его руками, попробовал приподнять. Мамука тут же скрылся из виду, наверху послышалась возня. Они с Брысем тянули ель снаружи.

– Давай, на раз, два, три… Подняли!

Рывок вверх. Ель подалась. Затрещали ветви, и дерево застряло. От крыши отвалился еще один кусок и с грохотом упал на пол.

– Может, затянуть ее внутрь? – Лисса понимала, что лучше не лезть с советами к мужчинам, и смутилась, когда все трое глянули на нее с укоризной, но предупреждению не вняла. – Так ветви мешать не будут. Их же переломало, и они вверх торчат.

– Ее милость дело говорит. – Мамука почесал затылок и опять ухватился за накренившуюся макушку. – А ну, давай обратно.

Лисса, рассмеялась, услышав, как Славий ругнулся, сообразив, что сразу надо было так делать. Но ему простительно. Человек был мертв неизвестно сколько, не успел очнуться, а тут такие страсти. Но остальные… не иначе, это она на них плохо влияет.

Они почти затащили ель в подземелье, выломав по такому случаю одну из дверей, которая все время норовила захлопнуться. Да и дерево попалось высокое, в одном помещении не поместилось. Зато потом Лисса взобралась на ствол и, усевшись на мягкие еловые лапы, подняла глаза к небу.

– Как красиво! – выдохнула она и вцепилась в руку Славия, когда он, взмокший после ликвидации последствий стихийного бедствия по имени Василиса, взобрался к ней и сел рядом.

– Рассвет как рассвет. – Воевода смотрел на нее. Плывущие по розовеющему небу облака и птичий гомон его в этот миг явно не волновали.

Лисса смущенно улыбнулась.

– Ничего ты не понимаешь. – Как же объяснить ему, что это не просто рассвет, это символ начала ее новой жизни.

– У меня для тебя кое–что есть.

Лисса удивилась. Неужели сюрпризы еще не кончились? Может, хватит уже на сегодня. Но то, что Славий протянул ей на раскрытой ладони, заставило задохнуться от накативших чувств. Двумя пальцами, как ядовитую гадюку, она взяла обручальное кольцо Коша.

– Ты можешь поступить с ним так, как хочешь.

– Думаю, его надо вернуть владельцу. Если я отправлю его по почте, это будет очень некрасиво?

Славий улыбнулся.

– Вообще–то такие вещи возвращают лично. Ты же не хочешь с ним поссориться?

Лисса фыркнула и сунула кольцо в карман штанов.

– Можно подумать, он будет рад меня видеть.

– Как знать.

Лисса посмотрела на воеводу.

– А ну рассказывай, что знаешь ты, чего не знаю я?

– Э… нет. Пусть твой дракон сам тебе скажет. А то не по–мужски получится. И вообще, хватит сидеть, пошли помогать чинить крышу. Не ровен час, явится твой дед со всей бандой, а мы сидим без дела.

Славий соскочил с дерева, подал ей руку, и она со смехом съехала прямиком в его объятия.

– И как ее чинить? – Лисса нагнулась над дырой под ногами. Славий тут же ухватил ее за рубашку между лопатками, чтобы не упала. Было скользко. Недавно прошли дожди, землю развезло, и она отваливалась кусками, постепенно заполняя склеп через дыру в крыше.

– М–да–а–а! – Мамука почесал затылок. – Вот это котлованище.

– А если сначала укрепить свод, а потом закидать яму? – выдал идею Брысь.

Славий хмыкнул:

– У тебя есть инструменты? У меня только это. – И он продемонстрировал устрашающий набор наемного убийцы. Отравленные иглы, метательные ножи, стилет. Куча амулетов. Маскировочная сеть, помещающаяся в кулак, тонкая и легкая, как паутина.

Брр! При мысли о пауках Лисса вздрогнула. Все–таки пауков она ненавидела. Видя, что никто умных идей не выдвигает, она решила предложить свою, вдруг понравится.

– А может, попробовать заложить дыру кирпичами? – Видя недоумевающие лица вокруг, девушка пояснила: – Вот так. – Она свела руки над головой дугой. – Куполом. Тогда не понадобится раствор для кладки. Такой купол может стоять веками.

Славий больше не мог смотреть, как Лисса опасно скользит босыми ногами по краю, и оттащил ее подальше от обвала.

– Василиса, где ты здесь кирпичи видишь? А чтобы расколоть камень, нужны кувалда и зубило, хотя идея хороша. Но в нашем случае совершенно не подходит.

– Тогда давайте просто прикроем ее ветками, чтобы дыру с неба не было видно, а потом попросим прощения у Тонаса.

Славий захохотал. Мамука и Брысь побледнели, видимо представили, что им за это будет, а потом вдруг дружно закивали головами.

– Это мы запросто. Только нельзя брать ветви поблизости, слишком заметно будет.

Брысь с Мамукой собрались в лес, но Лисса воскликнула:

– Стойте. Никуда ходить не надо. Вон у вас целая ель бесхозная валяется. – И она указала вниз.

Разбойники глянули друг на друга, потом на нее, и их лица осветились довольными улыбками:

– Соображаете, ваша милость.

Потом опять переглянулись и, не утруждая путешествиями по лабиринтам до порушенного склепа, просто съехали по земляному настилу вниз. Все равно грязнее, чем сейчас, они уже не будут, а так сэкономят на походах туда–сюда кучу времени и сил.

– И вы не стойте, помогайте, – послышалось снизу.

Лисса со Славием тоже переглянулись. Воевода улыбнулся:

– Своих в беде не бросим.

Девушка кивнула.

Верхушку ели ободрали быстро. А вот когда начали ломать толстые ветви у основания, пришлось трудно. Славий, как самый сильный, спустился вниз, помогать Мамуке, а Брысь отправился к Лиссе, принимать ветви.

– Положим ствол, как балку? – предложил Славий. – Тогда для настила можно будет использовать мелкие ветки, чтобы дождем не затопило.

Лисса глянула на небо, затянутое тяжелыми низкими тучами, предвестницами дождя. Мамука с Брысем только вздохнули. Мокнуть никому не хотелось, передвигаться вплавь по подземелью – тоже, а подземелье непременно затопит, если будет сильный ливень. Так что команда утроила усилия, чтобы успеть до темноты.

Поперек дыры положили бревно. Как его тащили наверх – отдельная история. А что делать? Крышу–то сооружать надо, причем такую, чтобы сквозь нее даже лось не провалился. Им только лося в склепе для полного счастья не хватало. Затем стали сооружать настил. У Славия отобрали сеть и расплели ее на нити, чтобы соорудить первый слой крыши, потом все завалили тремя слоями веток, и даже Славий прошел по крыше, не боясь провалиться внутрь.

– Теперь вынесем мусор из склепа, и можно отдыхать. – Мамука в последний раз поправил сползшую ветку и еле разогнулся, потирая ноющую поясницу.

– Мусор так мусор. – Брысь оглянулся. – Славий, Василиса, вы идете?

За время работы их милости очень быстро превратились в Славия и Василису, что девушку очень радовало. Не привыкла она к подобному обращению. Славий одинаково откликался и на вашу милость, и на собственное имя, и даже на слова покрепче (особенно когда не удержал бревно и уронил его на ногу Брысю).

– А можно уборку отложить до завтра? – Девушка с трудом уселась на траву под ближайшим деревом. Если кто–то захочет ее отсюда сдвинуть, ему придется ее нести. Сил совсем не осталось. Зверски хотелось есть. Но еще сильнее Лисса хотела искупаться и переодеться в чистую одежду. Только вот мечты не спешили осуществляться.

– Можно, – непререкаемым тоном заявил Славий.

– А если завтра Тонас объявится? – Мамука покосился сначала на Лиссу, потом на воеводу. – Чем меньше улик, тем меньше нам влетит. Это, кстати, и ваших милостей касается.

– Хорошо–хорошо! Я встаю. – Девушка и без того весь день чувствовала себя виноватой, поэтому напоминание о том, что ее первая встреча с новым родственником начнется с объяснения, зачем она разрушила его убежище, добавило ей сил, чтобы встать и заковылять за остальными к храму.

На этот раз мужчины сдвигали постамент втроем. Все устали, и только страх перед Тонасом заставлял их продолжить работу. Лисса уже начала сомневаться, действительно ли хочет познакомиться с легендарным родственником. И когда провал в земле открылся, и из него пахнуло сыростью, решила, что все–таки не хочет. Ведь из–за Тонаса ей снова придется спускаться во тьму, а там пауки…

– Погодите, я зажгу свет. – Брысь, заметив, как она переменилась в лице, первым спустился в подземелье.

Раздалось громыхание, словно мужчина в поисках лампы постоянно натыкался не на те предметы. Наконец в провале забрезжил неяркий свет. Разбойник до половины вылез из склепа и передал лампу Мамуке.

– Я зажгу остальные. – И опять скрылся в темноте.

Лисса вклинилась между Славием и Мамукой, чтобы не идти последней. Все–таки в склеп спускаются, а не в винный погреб. Не очень–то весело.

Вскоре явился Брысь, неся связанные из еловых лап веники. Котелки приспособили под ведра. Все равно каша разлилась на пол.

Мужчины подняли упавшие с потолка плиты и, сложив их у стены, начали выносить наружу «ведра» с землей, которые наполняла Лисса. Несмотря на отсутствие потолка и наличие саркофагов, находиться в склепе было не так страшно, как в остальной части подземелья. Наверно, потому, что здесь пахло смолой и елью и было слышно улицу, где уже громыхала далекая гроза.

К концу уборки девушка так устала, что не чувствовала ни рук ни ног. Голова кружилась от голода. Лисса сгребла последний мусор в «ведро», вручила груз Славию, бросила веник на пол и пошла прямиком к саркофагу.

– Ты куда? – удивился воевода.

– Спать. – Девушка зевнула, едва успев прикрыть ладошкой рот, и, подвинув на край мумию жреца, забралась внутрь.

Славий бахнул котелок на пол и подошел убедиться, что глаза его не обманывают.

– Ты серьезно?

– Ну да. – Лисса привстала на локтях, глянула в удивленное лицо парня, перевела взгляд на сиротливо прижавшуюся к стенке мумию и опять посмотрела на воеводу. – Это самое сухое место, и оно больше остальных похоже на кровать. Так что как вынесешь мусор, можешь присоединяться, я подвинусь.

– Ну дела! – Брысь, вернувшийся с пустым котелком, явно не ожидал увидеть подобную картину. – Заработалась девочка, раз от мужика к мертвяку сбежала. Мотай на ус, Славий, где твоя жинка будет спать, когда шибко разобидится.

Вот зря он про усы сказал. Лисса покраснела как свекла, вспомнив, как подпалила воеводе бороду, вынудив побриться. Славий тоже вспомнил, судя по тому, как у него вспыхнули глаза и уголки губ дрогнули в улыбке.

– Брысь, будь другом, вынеси оставшийся мусор, а то устал я как собака. – Парень вручил разбойнику свое «ведро» и вытолкал его из склепа. – Двигайся, я тоже лягу.

Лисса подвинулась, улыбаясь от уха до уха. И пока воевода устраивался в саркофаге, заталкивая под крышку ноги, она быстренько переложила мумию так, чтобы уже изрядно потрепанный безрукий жрец оказался между ними. На удивленно выгнутые брови парня пояснила:

– Чтобы вел себя прилично.

– Он или я? – Славий пихнул мумию ей под бок, чтобы самому улечься поудобнее. Долго не знал, куда деть руки. Под голову – локти не помещались, вдоль тела – неудобно, к склепу подушка не прилагалась, а если когда–то и была, то сейчас от нее одна пыль осталась. В конце концов воевода кое–как устроился на боку. Теперь из саркофага торчали его плечи, вернее, одно плечо. Лисса рассмеялась.

– Не тесно?

– Ну, как тебе сказать. Утром было лучше.