Приключения Василисы, или Как Царевна-лягушка за счастьем ходила Велесова Светлана

Глава 27

Ночь, ливень как из ведра, далекие раскаты грома, вспышки молний, озаряющие верхушки деревьев. И четыре человека бредущие по лесу по щиколотку в грязи. Впереди Славий и Тонас с лопатами, за ними Лия и Лисса с мешком, куда они сложили останки мумии. Призрак жреца кружился рядом с ней. Оказалось, больше никто его не видел и не слышал. И поэтому Лиссе пришлось исполнять роль переводчика.

– Долго еще до кладбища идти? – Славий, с которого ручьем текла вода, оглянулся. Воевода был зол. Еще бы, потащили куда–то ночью и заставляют мокнуть.

– Уже нет. Еще одна верста. – Призрак покружился над воеводой, отвлекая его внимание от Лиссы на себя. Славий почувствовал его шестым чувством, завертел головой, но никого не увидел и раздраженно отбросил мокрые волосы с лица, поняв, что его дурачат. Жрец завис прямо перед ним, скрестив руки на груди и неодобрительно качая головой.

– Мальчик совершенно не умеет держать себя в руках.

Лисса закусила губу, чтобы не расхохотаться, и поспешила обнадежить спутников, переиначив слова жреца на свой лад:

– Уже скоро.

– Скоро было три версты назад. – Тонас, в отличие от Славия, был полон сил и жаждал приступить к рытью могилы.

Когда они с Лией предложили мужчинам вместо разговоров немного поразмяться и подышать воздухом, он улыбнулся супруге и тут же согласился. Славию ничего не оставалось, как тоже взяться за лопату.

Кто же знал, что на улице гроза? Лисса думала, будет теплая летняя ночь. Они прогуляются на кладбище, быстренько закопают останки и вернутся обратно.

– На этот раз действительно скоро. – Лисса прочнее перехватила узел от мешка. Он постоянно норовил выскользнуть из мокрых пальцев, и от попыток крепко его держать уже болели руки.

Тонас, увидев, как они с Лией волочат останки по земле, передал свою лопату Славию, отобрал у них мешок и перекинул себе за спину.

– Так дойдем быстрее.

– Я люблю тебя. – Лия чмокнула супруга в мокрый нос.

Славий зашагал вперед, да так быстро, что им пришлось догонять его бегом, иначе бы не успели и потеряли среди сосен.

– Кажется, кому–то не нравится, что ему запретили доступ к твоему телу, – шепнула Лия ей на ушко, – но по–другому никак нельзя, вы ведь не женаты.

Лисса покраснела и была рада, что на дворе ночь. Она подозревала, что так будет. Недаром Тонас всю дорогу с ехидной ухмылочкой поглядывал то на нее, то на воеводу. Вот только если выбирать между поцелуями и использованием Славия вместо подушки, она бы, не раздумывая, выбрала второе, да и парень, похоже, тоже проголосовал бы за подушку, так как постоянно зевал и тер глаза, чтобы не уснуть на месте.

Наконец в просвете деревьев показались кованые оградки, за ними поросшие кустами дикой ежевики, почти сровнявшиеся с землей могилы. Покосившиеся, полуразрушенные от времени каменные надгробия со стертыми датами и именами, которые уже нельзя было прочесть.

– Это оно? – Славий воткнул лопаты в землю.

Тонас поставил рядом мешок с останками, и все оглянулись на нее.

Лисса нашла взглядом призрака, застывшего у одной могилы.

– Ты знал его? – Подойдя, девушка встала на колени и стала снимать со старого камня мох, чтобы прочесть руны на надгробии. Но сделала только хуже: от старости камень начал крошиться, и надпись почти осыпалась. Призрак долго молчал, а когда заговорил, в его голосе звучало великое почтение к почившему здесь мертвецу.

– Это мой учитель. Он умер задолго до нашествия варваров. Но я до сих пор помню все его наставления. Достойнейший был человек. Если можно, закопайте меня здесь. Это будет честью для меня.

– Как скажешь. – Лисса встала, отряхнула руки ото мха и грязи и повернулась к спутникам, ждущим конца переговоров. – Он хочет, чтобы его похоронили здесь.

– Здесь так здесь. Мне без разницы. – Славий взялся за лопату, подошел к Лиссе и отодвинул в сторону. – Отойди, а то в яму свалишься.

Лисса отошла. В яму она хотела меньше всего на свете. На ее место встал Тонас, и работа закипела. Вернее, зачвакала. Комья грязи вытаскивались наверх с громким противным звуком, а затем летели в кучу, которая под ливнем оползала обратно в яму, наполняя ее жижей.

Славий сквозь зубы матерился, Тонас хмыкал, а Лию осенило:

– Василиса, а какие именно молитвы нужно спеть, чтобы душа призрака отошла в вечные чертоги?

– Я научу, – тут же оживился жрец, словно это не его упокаивать будут. – Там немного – всего шесть псалмов.

Как радостно он об этом заявил. И улыбка заискивающая, словно приготовил пакость, а Лисса в нее со всего размаху вляпалась.

– Всего шесть? – подозрительно осведомилась девушка.

Призрак активно закивал головой и заулыбался еще шире:

– Ты не пугайся, их легко запомнить.

– Да ну? И сколько в псалме строчек?

– О чем спор? – Тонас выбрался из ямы передохнуть. Славий остался, только оперся на лопату, чтобы иметь хоть какую–то опору.

– О том, что молитв много и я вряд ли все запомню, – пожаловалась Лисса деду.

Тот понимающе хмыкнул:

– Это да. Память девичья, она такая. Обиду будет помнить долго, а нужные вещи забудет через пять минут. А ну–ка, жрец, быстренько напугай нашу Василису, чтоб она от всей души захотела отправить тебя на небо.

– А–а–а! – завопил жрец ей в ухо.

От неожиданности Лисса шарахнулась в сторону, налетела на оградку и сползла по ней на мокрую траву, обдирая о торчащие прутья рубашку и царапая кожу.

– Идиот! – завопила она в ответ, едва оправившись от испуга. – Так и заикой стать можно.

– Зато ты на меня злишься, и есть шанс, что все запомнишь.

Призрак довольно улыбнулся, протянул ей руку, чтобы помочь подняться, опомнился, что он мертвый, и завис в паре метров, наблюдая, как она встает и осматривает порванную во многих местах рубашку.

– Ужас, я так разорюсь на одной одежде. За сутки вторая рубашка безнадежно испорчена.

– Ничего подобного. – Тонас развернул ее, провел руками по спине, и она почувствовала, как сразу перестало дуть в дырки. От удивления перекрутила край рубашки вперед, чтобы полюбоваться на ровное полотно.

– Спасибо, Тонас. Я бы, конечно, их зашила, но так намного лучше.

Дед расплылся в довольной улыбке и вернулся к прерванной работе, а они с бабушкой, спасаясь от проливного дождя, устроились под раскидистой елью и под монотонное бормотание жреца стали учить молитвы.

Лия запоминала слова сразу, и голос у нее был хороший, а вот она…

Славий снял рубашку и замотал уши, чтобы не слышать, как она поет. Понимая, что бабушка поет лучше, девушка предложила спеть отходную одной Лие, но призрак уперся, заявив, что ему плевать на то, что у нее нет голоса. Главное, от ее пения он уже видит вечные чертоги. Лисса обиделась, и на вопрос Тонаса, почему замолчала, пожаловалась, что призрак над ней смеется. Дед, узнав причину, сложился пополам от хохота и сполз в яму, плюхнувшись прямо в жижу. Славий зажевал рукав рубашки, чтобы не ляпнуть лишнего. Лисса оценила его старания сдержать смех и немного остыла. Какой умный мужик пошел, знает, когда надо вставить слово, а когда лучше дать женщине перебеситься.

– Ты не пой, а читай стихи, – посоветовала Лия.

– Отличная идея, – поддержал жену дедуля. – От стихов не так болят уши. А то еще полчаса, и я сам уверую в того бога, которому вы хвалу поете.

– Перестань зубоскалить. Лучше копайте, а то торчим здесь уже невесть сколько, а у вас яма по колено.

Мужчины вернулись к прерванной работе, а они – к учению. Гроза медленно стихала. Без вспышек молний стало совсем темно, и Тонас, испросив через Лиссу разрешения у призрака, зажег по углам оградки магический свет. Они уже выкопали яму по пояс, осталось еще столько же. Но усталость брала свое, и дело продвигалось медленней, чем хотелось. Не волновался только жрец. Он был так возбужден предстоящим вознесением, что неудобства людей его не волновали.

– Четвертый стих читаем медленно, – поправил ее призрак, когда Лисса увлеклась и очень быстро его проговорила.

Она послушно повторила строчку. Поняла, где сбилась с ритма, и заговорила дальше. Вскоре яма достигла нужной глубины, и Славий с Тонасом, выбравшись наверх, отдыхали возле оградки, пытаясь с помощью капель дождя, стекавших с веток, отмыть от грязи лица и очистить руки.

Наконец они с бабушкой заучили псалмы наизусть и когда в третий раз повторили без запинки, Лисса взмолилась:

– Перерыв хоть пять минут.

– Отдохните, девочки. Вы заслужили, – похвалил их жрец. – А я пока расскажу, как правильно надо провести захоронение, чтобы душа не осталась привязанной к телу.

Лисса слушала, передавая слова призрака мужчинам, так как это им предстояло укладывать останки в яму. Мешок, сооруженный из плаща… весьма и весьма дорогого плаща, губа у жреца не дура… использовали как саван.

Закидать яму оказалось проще и быстрее, чем ее копать. Пока мужчины трамбовали лопатами землю, Лисса стащила с соседней могилы чашу и, вылив из нее воду, вытерла от собравшегося на дне ила.

– Вот, сойдет за жаровню.

Водрузив ее на образовавшийся небольшой холм, каждый собственным ножом обрезал клок волос и положил внутрь. Тонас все тем же магическим огнем их поджег, и когда дым сизой струйкой начал подниматься к небу, Лисса и Лия заговорили молитвы. Их голоса, тихие в ночи, но такие громкие для того, кто их слышал, звучали все увереннее, вибрируя вместе с воздухом, заставляя его светиться.

– Что за… – Тонас оглянулся. Славий быстро зажал ему рукой рот и кивнул на ближайшие могилы и окружающие деревья. Все было залито мягким голубоватым светом, а от надгробий столбами в небо поднимался яркий свет, уходящий в небо.

Лисса глазами указала на жреца, ни на секунду не сбиваясь с ритма. Она была уверена, что сейчас его увидят и остальные, и была права. Тонас от удивления распахнул глаза. Убрав руку воеводы от своего лица, с уважением поклонился. Славий тоже отвесил призраку земной поклон.

– Свершилось. – Лицо жреца озарилось неземным блаженством, он воздел руки и, глядя вверх, словно на самом деле видел чертоги вечности, стал медленно возноситься вместе с потоками света и с последними словами «Покойся с миром» растворился в серой рассветной дымке.

Минуту никто ничего не говорил. Лия шевельнулась первой.

– Как это символично. Рассвет новой жизни, пусть и загробной. Он так долго этого ждал, что заслужил заупокойную службу.

– Я пообещала ему поминки. – Лисса обхватила себя руками за плечи, взирая на унылое кладбище и чувствуя себя здесь почти как дома. А что? Чем подземное убежище со склепом отличается от этого места? Разве что тут солнца больше. Вот только его тепла не хватало, чтобы заполнить вязкую пустоту в душе. Словно с исчезновением призрака из мира ушло нечто важное. То, что он держал здесь своим присутствием тысячи лет. И сейчас эта нить оборвалась. Последняя связь живых с давно исчезнувшим богом. Плохо это или хорошо, Лисса не знала, но дело сделано, и уже ничего нельзя исправить. А может, так оно и надо? Если за все это время божество не восстановило свой культ, может, этой ночью и оно обрело окончательное освобождение? И словно соглашаясь с ее мыслями, неподалеку ухнула сова и, сорвавшись с ветки, бесшумно скрылась в мрачной глубине леса.

– Тогда надо их устроить. – Тонас обнял жену и повел от могил и мертвецов под сень леса, где просыпались птицы, веселым гомоном и щебетом приветствуя наступление нового дня. – Только после того, как хорошенько выспимся. Славий, Василиса, вы идете?

Славий взвалил обе лопаты себе на плечо и, подав ей руку, ободряюще сжал ледяные пальцы:

– Ты все сделала правильно.

– Знаю. Но все равно на душе тяжело.

Она шла рядом с воеводой, ни на мгновение не отпуская его руку. Было так естественно держаться за руки, с силой сжимать его мозолистую ладонь и чувствовать ответное пожатие.

– Так всегда бывает после похорон. – Славий нагнулся, легко поцеловал ее в макушку и, высвободив пальцы, шлепком под зад отправил вперед себя. – Тропа узкая, я пойду последним.

Лисса вздохнула и поплелась за Тонасом с Лией.

Обратный путь, вопреки расхожему мнению о том, что дорога домой всегда короче, оказался бесконечным. Они шли, шли и шли… Солнце уже стояло высоко над лесом, когда они наконец–то вернулись к храму и спустились в убежище. Какой бы усталой она ни была, первым делом отправилась в купальню. Как они с Лией туда шли, мылись, переодевались и добирались до спальни, Лисса не запомнила. Наверно, уже спала. Лия уложила ее в кровать, укрыла одеялом, приглушила свет масляных ламп (из–за отсутствия окон Лисса отказывалась спать в кромешной тьме), пожелала сладких снов и оставила одну. Ненадолго. Дверь тихонько скрипнула, и мгновение спустя матрас прогнулся под тяжестью воеводы, устраивающегося рядом.

– Тонас пустил тебя? – сонно пробормотала она, инстинктивно придвигаясь ближе к теплу и укрывая парня свободным краем одеяла.

– Я не спрашивал. – Славий обнял ее и блаженно вздохнул, вытягиваясь в полный рост.

– Ну и ладно. – Лисса потерлась щекой о его плечо и провалилась в сон.

Проснулась она одна и долго не могла вспомнить, привиделся Славий ей во сне или приходил на самом деле? Перевернувшись на живот, она уткнулась носом в подушку, вдохнула едва ощутимый запах спавшего на ней парня и, как кошка, почуявшая валерьянку, чуть не заурчала от удовольствия. Захотелось зарыться в подушку еще глубже и проваляться так до самого вечера.

Приходил! Не удержался, несмотря на запрет Тонаса.

Лисса заулыбалась. Выходит, ей не снилось, как он поцелуями пытался разбудить ее среди ночи, как теплые ладони скользили под ее рубашкой, лаская грудь, оглаживали спину, пробуждая ответное желание. Она же так устала, что не нашла в себе сил проснуться, вяло реагируя на ласку, и Славий не стал настаивать.

Улыбка стала еще шире. Ничего, будут и другие ночи. Теперь она это знала. От подобной мысли Лисса не выдержала и от радости задрыгала ногами. Кош и уж тем более Ванюша не будили в ней таких чувств. Желания вцепиться и не отпускать от себя ближайшие лет сто, а может быть и двести. Господи, неужели она наконец встретила того единственного, кто будет с ней в радости и горе? Будет любить, холить и лелеять? И станет отцом ее детей?

Тут лирические мысли споткнулись о практическое воплощение. Представив вытянутое от удивления лицо воеводы, когда она вместо нормального ребенка родит дракончика, Лисса захихикала, как девчонка. Кстати, а она может родить? Надо уточнить этот вопрос у бабушки. Или ей, как водному дракону, полагается метать икру? Родители Славия в обморок попадают, увидев внуков – сотню резвых головастиков в пруду.

Осознание пришло внезапно, как яркая вспышка, заставив ее подпрыгнуть на постели и вытаращиться в темноте на невидимую стену. Она влюбилась!

Лисса обняла подушку и, уткнувшись в нее подбородком, задумалась. Как такое могло случиться? И главное – когда? Не на болоте, это точно. Там всем не до любви было, лишь бы в живых остаться. Хотя привычка спать вместе взялась именно оттуда. Потом беготня в неглиже по крышам домов в городе Марьяны, знакомство с тетушкой и поцелуй в ванной… Она вспомнила взгляд воеводы, его дыхание, его губы на своих губах. Мерцание свечей и колыхание воды, словно сама стихия подталкивала их друг к другу. Если бы им тогда не помешали, вряд ли она нашла бы в себе силы отказаться. Слишком острым было вспыхнувшее желание. Но даже замутненным сознанием она понимала, что любовью там не пахло. Потом их нашел Ванюша, и пришлось расстаться. А наткнувшись на деревню вурдалаков и повстречав Коша, Лисса и думать забыла о воеводе. Но Славий напомнил о себе, прокравшись в терем Лучезара и напугав до визга и потери пульса… в буквальном смысле.

Так когда же она в него влюбилась? И что теперь с этим делать?

– Тук–тук. Уже проснулась? – Лия без стука вошла в спальню.

Через открытую дверь из коридора на пол упал луч света, заставив зажмуриться. Все–таки плохо, когда в комнате нет окон.

– Доброе утро, Лия. – Лисса положила подушку на место и, зевнув, потянулась до боли в мышцах. Сказывались последствия вчерашней работы по сооружению крыши. Кто просил ее таскать тяжеленные ветки? Тонких бы вполне хватило. Хотя хорошо у них вышло. Добротно, даже Тонасу понравилось.

Лия, увидев, как она кривится при каждом движении, толкнула ее обратно на подушки и, пройдясь по комнате, зажгла светильники, заодно дверь закрыла. Правильно, нечего заглядывать в девичью спальню. Вернувшись к ней, бабушка села рядом на постели.

– Если с умыванием потерпишь, я разомну тебя, иначе при резком движении запросто потянешь мышцы.

– Потерплю. – В ожидании массажа Лисса распласталась, как медуза, но когда Лия взялась с силой мять ей спину, вскрикнула от боли: – Ой, ой, синяки будут.

– Синяки сойдут. А вот если не размять, как следует эти шишки… – Лия для наглядности раздавила особо болезненный узел на пояснице. Лисса взвыла и заколотила руками по подушке, но не смогла увернуться. – Об этом я и говорю. Терпи, иначе будешь неделю мучиться… – И тут бабушку осенило: – Или тебе надо на минутку отлучиться?

– Еще как надо! – Лисса опрометью кинулась в маленькую каморку, служившую уборной.

За десять минут она успела не только умыться и почистить зубы, но и расчесаться и переплести косу, попутно убедившись, что волосы не только остались зелеными, но и стали ярче, окончательно похоронив надежду на возвращение им русого цвета. Что ж, это не самая плохая новость за это утро. Волосы всегда можно покрасить. А вот что делать с ее новым чувством? Не идти же самой свататься? Это должен делать мужчина. Или послать местную мораль к лешему и вспомнить, что она дитя другого мира, где сексуальная революция свершалась более полувека назад, и сделать самой первой шаг навстречу? Только ни в коем случае не признаваться в своих чувствах. Мужики как услышат про любовь, сразу убегают. Может, просто дать понять, что он ей небезразличен и физически очень привлекает?

– Василиса!

Оклик бабушки заставил ее очнуться. Отведя взгляд от пустой стены, Лисса выпустила измочаленную косу. Ей бы с Анькой посоветоваться, вот кто мастерица интриг и спец во взаимоотношениях, да где ее взять так, чтобы при этом не встретиться с Кощеем? Письмо написать и назначить тайную встречу? Вот бы позвонить? Эй! А это мысль. Осталось только выяснить, где берут переговорные устройства и как определяют нужный адресат. Вдруг попадешь к кому не надо, проблем не оберешься.

– Василиса! – Лия расхохоталась. – Хватит прятаться. Там нет другого выхода и негде утопиться.

Понимая, что Лия так просто не отступится, Лисса вернулась в спальню и, рухнув на постель, сдалась на милость бабули.

Полчаса ее мяли. Лия пыхтела от натуги, Лисса постанывала от боли, зато когда экзекуция закончилась, девушка с легкостью поднялась с постели, не чувствуя собственного тела.

– Вот теперь можно одеваться и идти завтракать. – Бабушка встала и подала ей чистую одежду.

– Ура! – Лисса впрыгнула в штаны, сунула ноги в мягкие туфли (не верьте тем, кто говорит, что в параллельном мире все без исключения ходят в сапогах, да еще и летом), заправила рубашку и, на ходу застегивая пуговицы, выскочила в коридор. Но там пришлось остановиться и ждать бабушку. Где находится кухня, Лисса не знала, но здравый смысл подсказывал, что вряд ли в подземелье, иначе бы они давно задохнулись от дыма. Или нет? И инженерия в этом мире достаточно развита или используется другой источник топлива? А может, дед наколдовал вечный огонь без дыма? Она читала об умениях магов, позволяющих не только дым рассеивать, но и готовить на магическом источнике. Картинка – дед, выдыхающий пламя, чтобы поддерживать огонь в печке, заставила ее рассмеяться, вернув хорошее расположение духа.

Все оказалось намного сложней и одновременно проще. Естественно, магию никто не использовал. Никто в здравом уме не будет понапрасну разбрасываться силой. Бабушка от души посмеялась над ее предположением и пообещала непременно рассказать дедушке, чтобы и он оценил шутку.

Кухня действительно находилась под землей. Причем на самых нижних уровнях. Печи топили углем. А тягу обеспечивала вентиляция, выходящая на поверхность и отлично замаскированная. От дыма избавлялись с помощью сложной системы дымоходов и многоступенчатой очистки через кучу фильтров. Излишнее тепло использовалось для отопления убежища, в котором даже летом было холодно, и на поверхность выходил чистый воздух. Так что определить, что здесь обитает куча народу, было практически невозможно. Разве что кто–то может видеть в инфракрасном диапазоне и заметит, что возле старого заброшенного храма воздух на полградуса теплее, чем в округе.

Завтракали быстро, не садясь за стол, так как на кухне вовсю шли приготовления к поминкам по почившему жрецу. Весть о том, что она упокоила призрака, разнеслась среди людей Тонаса со скоростью лесного пожара. Оказалось, не только она его видела. Многие чувствовали потустороннее присутствие, заставлявшее даже матерых разбойников ежиться от страха и ночью класть топор с амулетами под подушку. Теперь все радовались, что отныне можно спать спокойно. Поэтому желающих на нее поглазеть было много. Люди приходили и уходили. Толпились в дверях кухни. Шептались, тыкали в нее пальцами. Но при этом держались на почтительном расстоянии.

Лисса чувствовала себя диковинной зверушкой, выставленной на всеобщее обозрение. И только успокаивающая улыбка бабушки помогла ей пережить этот завтрак. И еще огромный дядька–повар, с умильной улыбкой подкладывающий ей вкусности в тарелку и приговаривающий при этом:

– Кушай, детка, кушай.

И она ела, а когда поняла, что в нее больше не лезет, от души поблагодарила повара и, прихватив бумажный пакет, полный горячих пирожков с капустой, заявила, что хочет на поверхность, воздухом подышать.

Лия согласно кивнула, и они медленно побрели по коридорам и ступеням вверх.

– Молодец, – похвалили ее бабушка. – Отлично держишься.

– Спасибо. – Лисса уже не думала, что наесться до отвала было отличной идеей. На будущее надо бы соразмерять аппетит. Подниматься на пять уровней вверх на сытый желудок оказалось очень тяжко. – Сейчас утро, день, вечер?

– Вечер второго дня. Ты проспала больше суток.

– Ничего себе, – от удивления она остановилась, – горазда же я спать.

Лия тихонечко вздохнула. Кажется, бабушка тоже объелась, но не желала в этом признаваться.

– Тебе необходимо было выспаться.

Лукавый взгляд из–под голубых ресниц, и Лисса покраснела как морковка. Глупо было надеяться, что бабушка с дедушкой оставят ее без присмотра. Хорошо хоть не вломились среди ночи и не прогнали Славия.

– Он сейчас с Тонасом? – Интересно, дед тоже проводит воспитательную беседу? Или он обходится без всякой философии: кулаком в зубы – и сразу все понятно без всяких разговоров?

– Где–то на полпути к своему царевичу.

– Вот… гад. – С расстройства Лисса зашуршала пакетом и сжевала пирожок с капустой. Хотела обидеться, но передумала. Она знала, что Славию надо возвращаться. Просто не думала, что это произойдет так скоро. И Лисса ему не завидовала. Одна надежда: он парень умный и заранее продумал все последствия своего поступка. Иначе придется в срочном порядке вызволять его из неприятностей. И тут ее осенило. В голове родился шикарный план, заставивший ее расплыться в довольной улыбке от уха и до уха.

– Только без глупостей, – тут же предупредила Лия.

– И не думала. – Лисса бросила на бабушку наивный взгляд, правда никого не обманувший.

– Василиса!

Лия напустила на себя строгий вид, хотя было видно, как ее радует подобная реакция. Видимо, истерик и капризных слез ей хватило еще при воспитании трех дочек. Не приведи бог! Пусть у нее будут три сына, их можно будет спихнуть на воспитание папе.

– Поклянись, что не задумала ничего плохого.

– Клянусь, все безобидно.

– Отлично. Так что же ты задумала?

– Сначала отправлюсь в Слободу, наведаюсь к Кощею. Надо вернуть колечко. Не хочу, чтобы в довершение ко всему он считал меня воровкой. А потом найду родителей Славия и сосватаю себе мужа.

Лия расхохоталась.

– Только не вздумай требовать за ним приданое, а то не поймут шутки.

Лисса улыбнулась. Что за чудо у нее бабуля. Может, еще и денег даст на поиски, и правильную дорогу укажет. Ведь не зря они с воеводой столько лет играют в кошки–мышки.

Глава 28

Для путешествия ей опять выделили коня, вернее кобылу. Животное смирное, глаза добрые, вон как смотрит на корзинку с пирожками, хотя для нее запасли два мешка отличного овса. Только вот ездить на лошадях Лисса так и не научилась!

– Ой, мамочки! – взвизгнула она, когда лошадь под ней пошла. И, свалившись на Мамуку, девушка повисла на его руках, застряв ногой в стремени.

Хорошо хоть разбойник успел вовремя поймать, не дав стукнуться головой о пень, с которого она взбиралась на кобылу.

– Давай–ка еще раз. Брысь, подсоби дивчине.

– Нет, нет, я не поеду верхом, я не умею! – начала протестовать Лисса. Кто бы ее слушал. Мамука пихнул ее обратно в седло, Брысь поймал с той стороны ногу и вставил в стремя.

– Держитесь за луку, тогда не упадете.

Лисса заставила себя убрать руки от лица и вцепиться в указанную штуку. Да–да, она закрывала глаза, когда ее пихали на коня… тьфу ты, на кобылу.

– Сидите?

– Сижу.

– Тогда я отпускаю. – И мужчина шагнул назад, медленно убрав лапищи с ее коленки. – Вот видите, совсем не страшно.

Лисса бросила на Мамуку умоляющий взгляд и чуть не завопила, но сдержалась. За что ей такие муки? Лучше бы она пешком пошла, пусть долго, зато надежно. И Тонас с Лией вместо того, чтобы помочь, стоят в сторонке и загибаются от смеха.

Брысь тоже отпустил ее, и Лисса, затаив дыхание, замерла, боясь пошевелиться. И тут вредная лошадка развернулась к ней мордой и нагло фыркнула, выражая мнение о такой наезднице.

– Подумаешь, какая привереда. Я, можно сказать, подвиг совершила, взобравшись на тебя, а ты мне морды корчишь, – отругала она кобылу, медленно успокаиваясь, и даже в седле немного поерзала, устраиваясь удобнее.

– Василиса, прекращай разговаривать с лошадью, иначе подумают, что ты умом тронутая. – Тонас, прекратив смеяться над ее попытками держаться ровно, подошел ближе. Она думала, чтобы внучку приободрить, а дед принялся утешать кобылу. Гладил по носу, шептал что–то ласковое, расчесывал пальцами гриву. Надо признать, кобыла ей досталась красивая, серая в яблоках, с влажными черными глазами, черными хвостом и гривой. Но предпочитала лошадь явно деда. Тыкалась ему в плечо, словно жаловалась: забери ее отсюда, никуда не повезу такую неумеху, она свалится и сломает шею, а я виновата буду.

Лисса тряхнула головой. Так, хватит с нее лошадиной телепатии. Еще немного – и она начнет понимать, о чем пищат мокрицы, спрятавшиеся от солнца под рыхлым дерном.

– Все запомнила? – Тонас соизволил переключиться на нее.

– Ты мне или кобыле?

Дед не стал одергивать, только удивленно бровь вскинул, и вся ее бравада тут же испарилась.

– Слушаться во всем Мамуку, ни на шаг не отступать от Брыся. В терем к Лучезару не соваться и всеми силами избегать встречи с Отторалом. – И не утерпев, вспылила: – Он, наверно, давным–давно домой вернулся.

На сопровождение Лисса согласилась из соображений элементарной безопасности, так как путь предстоял неблизкий. Она и подумать не могла, в какую даль ее унес Славий. Кстати, амулет, открывающий портал через каменную стену, ему дед сделал, а она все голову ломала, как воевода, не владеющий магией, сумел умыкнуть ее из терема.

Как ни странно, дед не стал давать ей прямых и четких указаний, прекрасно сознавая, что всего не предусмотришь.

– Вернулся или нет, этого мы не знаем, но ты сейчас как никогда похожа на Селену. Что будет, если он ее в тебе узнает?

– Эй! – Лисса забыла, что сидит верхом и, нагнувшись к дедушке, потрепала его за плечо, заглянула в погрустневшие глаза и вдруг поняла: он не хочет ее отпускать, переживает и боится, что она, как и ее мать, не вернется. Сердце защемило от нахлынувшей нежности. С Лией у нее уже сложились дружеские отношения, но только сейчас она поняла, что и деда очень любит. Поэтому сказала мягко, как только могла, проглотив застрявший в горле ком: – Я не моя мать. Мне доверять можно.

Тонас только улыбнулся.

– Просто будь осторожна. – И, хлопнув лошадь по крупу, скомандовал: – Но, пошла.

Кобыла тронулась с места. Лисса завертела головой, махая бабушке, оставшейся стоять в сторонке, пока она прощалась с дедом. Ее сопровождающие уже давно были в седлах и последовали за девушкой.

Лисса сдержала смешок, чтобы не обидеть Мамуку с Брысем. Обоих заставили десять раз помыться, подстригли, гладко выбрили, замаскировали шрамы и одели в респектабельные одежды. Теперь если спросят, кто такие, они запросто сойдут за двух охранников, сопровождающих дочь купца в соседний город в гости к тете. Почему дочь купца? Да потому что селянки не ездят верхом на лошадях, все больше на телеге. А благородные в карете, и охраны у них в пять раз больше.

Три дня ушло на то, чтобы выбраться из чащи. Брысь оказался отличным охотником, и на ужин у них всегда была свежая дичь. Только для студента, привыкшего к хлебу и печенью с чаем, жевать изо дня в день чистое мясо было странно. Эх, где они, пироги Велены. Вот бы их сюда. Лисса невольно покосилась на сумку, которую не отпускала от себя ни днем, ни ночью. Не потому, что боялась ее потерять. Об этом она позаботилась, крепко–накрепко привязав к ремню на брюках. Там лежало величайшее сокровище, подаренное ей дедом.

Когда она задала вопрос Тонасу о переговорных устройствах, которыми пользовались сильные мира сего, дед вынул из–за пазухи висящий на цепочке кристалл и, не скрывая улыбки, поинтересовался:

– Такое?

– Да! Можно и мне… – Тут она запнулась, понимая, что такую вещицу вряд ли купишь в магазине. – Наверно, очень дорогое? – уже не надеясь иметь «телефон», поинтересовалась она.

– Да уж, не дешевое. – Дед спрятал кристалл обратно под рубашку и кликнул мальчишку, служащего у него посыльным по всяким мелким делам: напиток принести, бумагу и чернила для письма, Лию позвать. Или, например, доставить из хранилища кристалл.

– Ты какой цвет предпочитаешь? – И тут же хлопнул себя по лбу: – Что я спрашиваю. Конечно, изумруды, они отлично подойдут к твоей сущности. Не зря же твоя чешуя окрасилась зеленым.

Лисса изнервничалась, пока молча ждали возвращения мальчишки. Дед смотрел куда–то поверх ее головы, барабаня пальцами по столу. Она изо всех сил удерживала руки на коленях, борясь с желанием сунуть пальцы в рот и от волнения сгрызть все ногти.

Наконец парнишка вернулся, сияя радостью как новый златень.

– Этот? – И он положил на стол между ними отшлифованный изумруд размером с ладонь, сразу же засверкавший всеми гранями в свете многочисленных свечей. Оказывается, дед тоже не выносил темноты подземелий.

– Сойдет. – Тонас взял в руки изумруд и завертел и так и эдак, небрежным жестом отпустив мальчишку.

Лисса чуть не свалилась с краешка кресла, на котором сидела. Сойдет? Да это же целое состояние. Она уже хорошо ориентировалась в местных ценах (спасибо Ане) и понимала, что за такой камешек можно купить дом в Слободе, окнами выходящий на терем князя, и безбедно жить ближайшие десять лет.

– С кем связываться собираешься? Только учти: количество людей ограниченно, так что выбирай с умом, перезаписать информацию будет невозможно, только уничтожить, распилив на обыкновенные драгоценные камни.

Ага, это она уже слышала. По такому же принципу действовали фотографирующие кристаллы, что купил ей Кош в цирке.

– Сколько человек я могу выбрать?

Дед еще раз внимательно осмотрел камень и положил на стол.

– От пятнадцати до двадцати. Все зависит от внутренней силы адресата. Если она огромна, то и один не поместится.

Волна света прошла по граням, словно подтверждая слова деда, заставив Лиссу на миг задохнуться от восторга.

– Первый контакт установлен. – Тонас подтолкнул изумруд к ней. – Возьми в руки, почувствуй его силу. Он должен впитать твою ауру, чтобы в будущем никто не мог им воспользоваться.

– Ух ты! – изумилась Лисса, бережно взяв камень и пряча его в ладонях. Кристалл словно был сделан специально для нее и даже не царапал кожу острыми гранями. Производители средств связи в ее мире отвалили бы целое состояние ради такой защиты. Увы, на Земле применить эту технологию невозможно, так как она основана на магии. И девушка поняла, как ей повезло с дедом–магом.