Ключи от лифта Иванцова Мила

23

Работа оказалась не совсем в ресторане и не совсем официанткой. «Должность» Лизы в ночном клубе называлась «хостес». Потому что, как выяснилось, заграница нуждается либо в специалистах очень высокой квалификации, либо в «обслуге». Собственно, хостес этой самой обслугой и является.

Компанию ей в этом заведении составляли девушки в возрасте от двадцати до двадцати пяти лет, обычно без высшего образования, но очень приятной внешности. Имена, которыми их называли на работе, оказались псевдонимами. Самая яркая из них, Тамара, на самом деле была Ирой и уже не один год работала в ночных клубах разных стран. Стройная брюнетка с удивительно синими глазами, одевалась она со вкусом, характер имела сдержанный, наверное, закаленный такой работой. Как же была удивлена Лиза, узнав, что у нее в Москве есть пятилетняя дочка, которую воспитывает бабушка, а Ира финансирует отсюда свою семью.

Когда прошло первое настороженное отношение к новенькой, девушки понемногу раскрылись. У каждой из этих «экзотических бомб» здесь на чужбине была своя история, хотя Лизе казалось, что иные недоговаривают, а иные специально фантазируют и разукрашивают свои приключения выдумками. Но такими уж были девичьи посиделки в свободное время за чаем, кофе, вином и сигаретами.

О местных мужчинах клубные девушки говорили мало. А если и говорили, то либо с грустной усталостью, либо с отчаянной ненавистью и цинизмом, или с таким же отчаянным юмором, «опуская» и высмеивая их. Однозначно было понятно, что это работа, которую они ненавидят, и пошли на нее от безысходности, стремясь заработать денег и изменить свою жизнь, чтобы больше никогда (никогда!) так не работать.

Но почти каждая, несмотря на все пронзительные реалии сегодняшней жизни, в глубине души мечтала о настоящей любви, хотела, чтобы ее любили, и верила в чудо – а почему бы и нет? У некоторых девушек были на родине женихи, иные искренне влюблялись здесь в кого-нибудь из местных.

Но о клиентах речь не шла. Это другое. Гость ночного клуба – это источник их дохода, перед которым нужно «вертеться на пупе», он покупает твое внимание и благосклонность на некоторое время, и даже если продается не секс, а просто развлечение похотливого гостя, ты все равно чувствуешь себя изнасилованной. Ежедневно. Ежечасно. И – ненавидишь его с любезной улыбкой за его же деньги.

Вот такая девичья психология открылась Лизе с первых дней ее новой жизни, хотя отношение к новенькой в клубе поначалу было почти эксклюзивным, с повышенным вниманием клиентов и персонала (не без настороженности и ревности).

«Этого ли я хотела? – размышляла девушка, засыпая в своей комнате с темными шторами, куда возвращалась утром после работы. – Стоят ли эти деньги таких перемен в жизни?» Но решила, что раз другие выдерживают, то и она переживет – ведь не навсегда ввязалась. Все проходит. Пройдет и это. Это работа. Или игра. За которую неплохо платят. Главное – не терять из поля зрения маячок своей мечты…

– Лизка, ты уж прости, умница, что материмся, – говорила молоденькая простушка Кира, – мы нормальные, но на этой работе других слов нет!

Лиза, на время разделив с ними жизнь, ощущала себя какой-то другой, может, умнее или выше многих из ее новых подруг, может, не настолько загнанной жизнью в угол, чтобы надолго здесь оставаться и не видеть другого выхода. Вот заработает денег и вернется домой, вложит их в начало своего дела, выйдет замуж, родит детей, будет «мама-бизнес-леди», так она себе мечтала, не очень представляя, какого именно хотела бы иметь мужа рядом, но почему-то совсем не стремилась выйти замуж здесь, как некоторые из новых знакомых.

Обычно девушки в клубах имеют по нескольку постоянных клиентов, «гостей». У Лизы тоже появились постоянные поклонники, но, конечно, никаких симпатий у нее к ним не было – работа и есть работа.

– Лизка, то ли ты такая принципиальная, то ли цену себе набиваешь, хочешь подороже продать свою девственность, – хохотала Кира, удивляясь, потому что девушка-хостес хоть и имеет право не доводить отношения с клиентом до постели, но с непротивным посетителем почему бы и нет? Ведь все девушки здесь с одной целью – заработать.

– Не о девственности речь, – улыбнулась Лиза, вспоминая свою институтскую любовь, которая рассыпалась, когда Юрка недвусмысленно объяснил, что доучиваться собирается в Америке и вряд ли вернется, – а зарплата у меня и без этого неплохая.

– Лишних денег не бывает! Я вот мечтаю квартиру в Киеве купить, так придется попахать, пока молодая, – уперлась руками в бока и выпятила грудь Кира. – Конечно, если здесь замуж не выйду. Тогда зачем мне та квартира? Лизка, а вдруг к тебе кто посватается – пойдешь?

– А ты бы как посоветовала?

– Я? – теперь задумалась Кира. – Ну, я – это я, а ты – это ты. Я бы хотела бросить эту лавочку, не убиваться за свой кусок хлеба, пусть бы кто-то заботился обо мне и детишках, а ты… Ты – будто из другого теста. А может, это высшее образование так наших баб портит?!

Кира опять захохотала, и разговор перешел на другое – кто, где, когда и чему учился, кем мечтал (или все еще мечтает) быть и что, собственно, умеет, кроме развлечения гостей ночных клубов.

Но «жених» для Лизы нашелся довольно быстро.

24

Левушка заехал к сестре, побродил по комнатам, заварил себе кофе и вышел с чашкой из кухни на балкон постоять, подумать. Ничего нового в голову не приходило. Вся эта история казалась какой-то слишком киношной, потому что такого просто не могло случиться с ними – не первый день они с Игорем живут на свете, чтобы так по-дурацки… Ну так сами же хотели адреналина. Хотя вроде не адреналина, а «радости». И где она? Неужели и правда друга могут посадить за то, чего он не совершал? Да и само обвинение звучит по-идиотски – за кражу семи бутылок алкоголя! Но ведь под этим подразумевают проникновение в чужую квартиру… Но должны же быть отпечатки пальцев, инструменты, которыми были взломаны или открыты замки?! Или у его лифтодамочки тоже был «волшебный ключ»?! – Левушка даже хмыкнул от такого предположения, но вдруг замер и почувствовал, как по плечам пошли мурашки – за его спиной в кухне пустой квартиры послышалось шуршание и звякнуло что-то металлическое.

Несколько секунд Левушка не шевелился. Все стихло. Потом снова что-то зашуршало. Он медленно оглянулся и облегченно выдохнул – «виртуальный» хомяк вылез из халабуды, где обычно спал, и топтался по жестянке с едой.

– Ну ты напугал, чертяка… – сказал он зверушке. – Нервы никудышные…

Уже по дороге домой Левушка вдруг резко развернулся и пошел к отделению милиции. Конечно, не могло быть и речи о втором за сутки свидании с Игорем. Но он решил расспросить там у кого-нибудь о хозяине обокраденной квартиры, о его реакции или хотя бы адрес той квартиры уточнить и пойти поговорить с ним, может, нормальный человек, сжалится, поймет… Ведь вернутся же к нему те бутылки, разве можно человека за такое на зону отправлять, даже если он не поверит, что Игорь непричастен? Или уж как-то надо откупаться, чтобы забрал заявление…

Так размышлял Левушка, шагая к серому квадратному типовому строению, когда увидел идущего навстречу лейтенанта, который и посодействовал утром свиданию друзей, пусть всего и на десять минут. Конечно, не только из гуманных соображений, но и за это спасибо.

– Да что ж ты никак не успокоишься? Чего уж идти туда под вечер? Никто тебя и слушать не будет, и некому, и некогда, а к другу не пустят, это точно. Или что-то новое хочешь сообщить? – вдруг совсем неофициально спросил он.

– Да нет, нового нет. Я просто подумал… Ну, вы понимаете – идиотская ситуация. И как можно доказать, что человек невиновен?

– Ну, как-как? Привести за руку виновного! – хохотнул лейтенант.

– Где ж его взять? – вздохнул Левушка.

– Так зачем ты идешь, я не понял? Чего хотел-то?

– Да вот подумал… Может, расспрошу о пострадавшем, адрес его узнаю, да как он реагирует… Неужели засадит Игоря за решетку из-за какого-то коньяка?!

– Ну, во-первых, не коньяк, а виски, – ухмыльнулся милиционер. – А во-вторых, мы б и сами хотели на него посмотреть, на этого любителя иностранного самогона…

– То есть?

– Так ведь наряд-то соседка вызвала! Увидела приоткрытую дверь, позвала – никого, а она бдительная, телик смотрит весь день, криминальные хроники уважает, вот и вызвала быстренько. Как видишь – и не зря. А хозяина дома не было и, боюсь, в городе нет, потому что какой дурак в такую погоду в городе сидит? Разве что мы на службе.

– А не звонили ему?

– Да «вне зоны», говорят.

– И что теперь? Квартира открытой осталась?

– Ну, почему же? Там, как ни удивительно, замки целые. Если бы вор чуть сильнее толкнул двери, замок бы сам защелкнулся и соседка бы не заметила. Опергруппа «пальчики» поснимала, все пофоткали, протокол составили, понятые подписали, двери закрыли, опечатали снаружи – и все.

– Как думаете, стоит с ним поговорить? Может, как-нибудь бы и так разобрались…

– Да может, и разобрались бы, если нормальный чувак, мужики говорят, в доме у него не бедненько. Кстати, наряд сам удивлен, что сперли только алкоголь, потому что там, в принципе, еще было чем поживиться. Уж мы-то видели квартиры после домушников – все выпотрошат, повытягивают ящики из шкафов, столов, комодов, повыкидывают шмотки на пол, мебель от стен поотодвигают – шарят везде, иголки не спрячешь! А тут ничего не тронуто – только какой-то странный сервант-сейф у него в стене, говорят. Тоже хитро закрывался. Так вот одна полка была пустая. Кто знает, может, и не станет твоему другу жизнь ломать. Попробуй поговорить. Там уж сам сориентируешься, если откупаться придется. Жизнь сейчас тяжелая, денег лишних не бывает…

– Ага, спасибо. Попробую поговорить. А какой номер квартиры, не помните?

– Сто двадцать третья. Легкий номер – «раз, два, три» – я пока протокол составлял, запомнил. Ну, бывай, некогда мне тут долго разговаривать. Семья, дети… Мы ж тоже люди, – весомо отметил лейтенант и попрощался.

Левушка поблагодарил, еще раз взглянул на серое здание, где уже второй день «отдыхал» его друг, и пошел к остановке.

Он вышел из маршрутки напротив того злосчастного дома, куда сутки назад подались они с Игорем в поисках приключений. Готовя в голове фразы, которые должны были бы убедить пострадавшего хозяина квартиры, Левушка задумчиво прошел мимо остановки и хотел свернуть на тропинку, которая вела во двор, как его словно током ударило: «Она!»

Он оглянулся и метрах в десяти от себя на лавочке автобусной остановки увидел худощавую девочку-подростка в кепке, из-под которой выбивались русые кудри. Опершись ладонями о лавку, она сидела, не обращая никакого внимания ни на людей, ни на транспорт, и медленно болтала ногами в кроссовках.

Левушка развернулся. Подойдя и решительно став напротив девочки, он вдруг растерялся. Она без малейшего волнения или удивления перевела взгляд на незнакомца, который перекрывал собой обзор проезжей части.

У Левушки застучало в голове: «Что говорить? Ребенок как ребенок. Обычный себе городской акселерат. Сидит, никого не трогает. И даже никакого дурацкого объявления в руках не держит. Что ж у нее спросить-то?! А может, это вовсе и не она? Разве мало их в большом городе, тинейджеров?» И вдруг руки его, будто совершенно независимо от головы, достали из нагрудного кармана сложенный кусок мятой бумаги, развернули его и показали девочке.

– Это ты?

С выдержкой, достойной разведчика, она посмотрела на рисунок, потом в глаза взрослому дяденьке, который волновался много больше ее, и молча, как показалось Левушке, слегка надменно улыбнулась. Только глазами и уголками рта.

– Ты?!

– Я, – сдержанно и почти безразлично ответила девочка.

Левушка хватанул воздуха и словно захлебнулся им, не зная, что говорить дальше.

– Да ты… Да… Да ты знаешь…

Девочка наклонила голову набок и смотрела, теперь уже серьезно, на дяденьку, который пытался ее в чем-то обвинить.

– Мой друг сидит в милиции! Из-за твоих ключей! А может оказаться в тюрьме!

– Моих ключей? – удивленно пожала плечами девочка.

– То есть ты сказала, что его ключ… Ты же это сказала?!

– Да. Но я же не обманула. Дальше вы сами…

Левушка смутился. Действительно. Она ведь просто сказала, что тот ключ два дня будет открывать любые двери. А дальше уж они сами – и дубликат заказали, и приключения себе придумали… Чего ж он, собственно, от нее хочет? А! Может, она знает, что делать дальше? Как Игоря выручать? Девочка сидела и, глядя снизу вверх, наблюдала за оттенками эмоций на лице мужчины, что стоял напротив.

– Ты это… Извини, что наехал… – опять заговорил Левушка, сменив тон. – Просто я несколько растерялся. Конечно, ты не виновата, что мы затеяли эту фигню… Но его же забрали за квартирную кражу, которой он не совершал! Даже не заходил в ту квартиру!

– А было бы лучше, чтоб забрали в квартире, куда бы он уже вошел? – хмыкнув, спросила девочка.

Левушка замер. Возможности такого течения событий он за последние сутки почему-то не представил. Но ведь они не собирались что-то выносить, даже если бы кто-то и погорел. Такая была игра. На грани опасности. А иначе – какой же адреналин? Но… Но все равно что-то нужно делать.

Его мысли прервал голос провидицы:

– Собственно, я ему сказала, что из двух ключей один приведет к счастью, второй – наоборот.

– Что?! – оцепенел Левушка. – Ты ему это сказала?!

– Да, – опять пожала плечами девочка.

– Прикольненько, – пробурчал потрясенный Левушка. – Значит, мой приятель решил сыграть в «русскую рулетку»?! Только меня не предупредил…

– Выходит, что так, – вздохнула девочка и повозила носком кроссовки по песку под лавочкой.

– Что ж теперь делать-то?

– Не знаю.

– Но ведь ты… это, провидица, или как?

– Ну-у-у…

– Так можешь и мне что-то напророчить? – цепляясь за последний шанс, спросил Левушка.

– Десять гривень! – нагло посмотрела ему в глаза девочка.

В мужчине-художнике, воспитанном мамой, который был к тому же пацифистом, взыграли совершенно противоположные эмоции. Ему вдруг захотелось схватить за плечи эту девчонку, которая разрешает себе вмешиваться в человеческие судьбы, и трясти ее, пока не скажет, как исправить ситуацию, или сама не открутит события назад (даже такую гипотетическую возможность представлял себе Левушка при том, что все равно не слишком верил во всю эту ерунду), но он сдержался. Последующая волна чувств толкнула его униженно (хотя почему униженно, просто по-человечески!) просить помощи, раз уж она причастна… Запутавшись в своих эмоциях, Левушка потер лоб, снова глянул на девочку и вдруг переспросил:

– Десять?

Она кивнула совершенно спокойно. Он достал из кошелька две синие пятерки и протянул провидице:

– Что же мне делать?

Девочка внимательно посмотрела на него и ответила:

– Ничего.

– То есть?! – Брови Левушки поползли вверх.

– Ничего. Если не хочешь все испортить.

– А как же?… Разве я ничем не могу помочь Игорю?!

– Ты? Нет.

– Что, и ничего уже нельзя изменить, раз один ключ на счастье, а другой на беду?

– Ты не можешь. – Девочка встала, поглядывая на маршрутку, которая подъезжала к остановке.

– И это все?!

– Да.

Левушка окаменел, глядя, как провидица, словно в замедленной киносъемке, направилась к маршрутке, у которой как раз начали открываться двери.

– Эй, так хоть скажи, где же то счастье, которое должно было выпасть мне?! – неожиданно крикнул он.

– Совсем рядом, – оглянувшись, ответила девочка безо всяких эмоций.

25

В начале весны в городке, где работала и жила теперь Олька, появилась Александра. Лет двадцати семи, бывшая местная жительница, она обитала теперь в Киеве и приезжала время от времени на собственной иномарке погостить к родителям, «отдохнуть от толпы», как она говорила, и поболтать со старыми знакомыми.

Оксанка знала ее, потому что в городке, где живет полторы тысячи населения, все были либо родственниками, либо кумовьями, учились вместе или просто где-то когда-то пересекались.

Александра сначала заехала в кафе посидеть с каким-то нездешним приятелем (персонал шептался, не жених ли), потом зашла с местными подружками, бывшими одноклассницами, – девушки ели, выпивали, разговаривали-хохотали, расспрашивали столичную подругу о ее жизни и заграничных путешествиях. Из обрывков их разговоров Олька поняла, что землячка живет в Киеве, но зарабатывает за границей. То же подтвердила и Оксанка, которая уже не первый год слышала в городке истории, как удачно устроилась дочка тетки Серафимы – выезжает на сезонные заработки и крутится там как может, вот уже и квартирку купила в столице, хоть и небольшую, но свою, и машину – гляди, какая приезжает! Не сказать, чтобы хорошо училась в школе, а махнула в Киев в какой-то техникум да и не вернулась.

Потом Александра появилась одна, посидела, выпила кофе с пирожным, покурила, поглядывая на часы, а когда Олька подошла забрать пустую посуду, вдруг сказала:

– Не знаю, сколько тебе здесь платят, но именно с такой работы я начинала семь лет тому «за бугром», а через три года уже купила собственную квартиру в Киеве. Теперь езжу на более престижную работу, да и бойфренда имею, вон, видишь, машину подарил. – И она кивнула в сторону серебристой машины за окном. – А недавно прежний шеф спрашивал, не порекомендую ли кого-нибудь порядочного в его ресторанчик…

Александра, затянувшись сигаретным дымом, задумчиво смотрела в окно. Олька задержалась возле нее, не понимая, ожидает ли клиентка ответа или сказала это просто так. Александра взглянула на часы, потом на Ольку, вытащила из кошелька купюру, которая вдвое превышала стоимость кофе и пирожного, положила на стол, поднялась и вышла.

Через два дня они встретились на дискотеке. Олька, у которой не выходили из головы Роксана с ее женихом, история новой знакомой и ее короткая информация о быстрых заработках, выбрала удобную минуту, когда Александра вышла на улицу покурить, и подошла к ней расспросить о том, что, по ее мнению, было основным – много ли платят, есть ли выходные, дают ли деньги на руки, как платят – понедельно или помесячно, на какой срок можно договориться…

Правда, Александра основным считала совсем не это, а наличие загранпаспорта и рабочей визы, какие-то рекомендации, хотя о последнем она не волновалась – прежний шеф поверил бы ей на слово. Но, узнав, что девушке едва исполнилось шестнадцать, пожала плечами:

– Вот главная проблема! Разве ж тебя родители отпустят?

– Нет у меня родителей, я сама себе голова, – строго произнесла Олька.

– Все равно, подрасти пока, а там… может, когда-нибудь… – довольно безразлично ответила Александра, но, глядя куда-то в сторону, добавила: – Хотя я знала одну киевлянку, она как-то все же выкрутилась, помогли добрые люди…

Александра окликнула подружек, которые вышли из дискотеки, и через минуту компания отправилась развлекаться куда-то в другое место, оставив Ольку на руинах ее еще не очень определенных планов.

Прокрутившись с боку на бок еще одну ночь, Олька на следующий день сама разыскала Александру и твердо заявила ей, что хочет попробовать, потому что других шансов изменить свою жизнь не видит. Спросила, как все же решился вопрос с той киевлянкой, которая тоже была слишком молодой. Опытная новая подруга понизила голос: «Сделали ей загранпаспорт с «ошибкой» на пару лет. Конечно, не задаром…»

Они попрощались, договорившись, что Александра в столице расспросит, кто, как быстро и за сколько сможет сделать, а потом как-то сообщит Ольке. Потому что весна ведь и скоро там в ресторанчиках будет полно туристов, а значит, и работы, и даже если у прежнего шефа не сложится, то летом, куда ни ткнись, рабочие руки нужны – и на обслуживании туристов, и в сельском хозяйстве, которое не сравнить с нашим ни по механизации и культуре труда, ни по деньгам, которые за ту работу платят.

И Олька стала ждать.

Через два месяца она спускалась по трапу самолета вместе с Александрой и киевлянкой Дашей, которая так же впервые ехала на заработки в туристический сезон и надеялась на помощь их компаньонки. На выходе из аэропорта их встретил знакомый Александры, который говорил с ней на чужом языке, сначала будто извиняясь, но потом зачастил бодрее.

Девушки встревожились, стоя возле своих небольших дорожных сумок, искоса поглядывая то на Александру, то на туристов, которые разъезжались на автобусах от аэропорта. А еще они ловили на себе взгляды местных мужчин, некоторые даже подмигивали и показывали им жестами, что девушки очень симпатичные. И были правы. Обе были стройными блондинками. Даша немного ниже ростом, с длинными волнистыми волосами, перехваченными обручем-гребешком с блестящими камешками, была одета в коротенький летний сарафан. Олька, в льняных шортах и яркой футболке, с волосами, которые светлыми прядями трех оттенков касались плеч, не узнавала сама себя в витринах и стеклянных дверях аэропорта. Брови ее были ровненько выщипаны, а накрашенные ногти рук и ног радовали и ее саму. Так потрудилась над девушкой еще в Киеве подружка Александры, забежав к ней на квартиру. Конечно, пришлось ей заплатить, но новая компаньонка сказала, что в салоне было бы втрое дороже, а не помешает иметь приличный вид, нанимаясь на работу, да и если по документам ей прибавилось не два, а целых три года, то и прическа с макияжем должны были быть уже «взрослыми».

Денег за быстро оформленный «загранник» Александра не взяла, сказала: «Отдашь с первой зарплаты». На том и порешили.

После переговоров с местным помощником оказалось, что то место, которое пообещали Даше, уже занято девушкой из России, но есть альтернатива – в соседнем курортном городке имеется вакансия в ресторане отеля, куда они заедут по дороге.

– А мое? Мое место не занято?! – взволнованно переспросила Олька.

– Нет, твое тебя ждет, – серьезно ответила Александра, – иначе шеф бы уже звонил и извинялся. Очень вежливый мужчина.

По дороге, проезжая через сказочно красивый, весь в цветах, чистый, будто ненастоящий, городок, они остановились возле аккуратного двухэтажного белого домика: водитель набрал номер с мобильного и что-то коротко сказал. Из дверей вышел седой полный мужчина, поздоровался, с улыбкой глянул на юных пассажирок, Александра что-то сказала ему на непонятном языке, а потом велела Даше взять сумку и идти устраиваться.

– А вы разве со мной не пойдете? – нерешительно спросила девушка.

– Да нет, нам же еще сорок километров ехать, чтобы Олю доставить. Я к тебе заеду завтра, проведаю, посмотрю, как устроилась, – заверила ее Александра.

Оля восторженно разглядывала все вокруг – такой красоты ей еще видеть не приходилось. Все удивляло ее сочными красками, невероятным количеством цветов, отличием природы и строений от привычных родных. Правда, Киев, где она перед отъездом прожила почти неделю у Александры, тоже отличался от ее деревни и от городка, где проработала неполный год, но здесь все было совершенно иным. Даже люди.

Машина притормозила возле довольно высокого забора, выложенного из камня. Александра с Олей вышли из машины, открылась калитка, пропустив их внутрь. Какой-то старик прикрыл ее и, прихрамывая, провел их к дому через аккуратный двор с цветником и столиком в тени большого дерева.

– А где же ресторан? – спросила Оля.

– Ресторан дальше по улице, нужно же сначала договориться и устроить тебя, или ты уже готова с самолета и за работу? – хмыкнула компаньонка.

Мужчина, вышедший навстречу, кивнул Александре и, прищурившись, оглядел девушку. И, несмотря на всю окружавшую их красоту и щебетание птиц, ей стало неуютно и тревожно от этого взгляда.

В гостиной Александра велела Оле посидеть и подождать, пока она обо всем договорится, потому что девушка, которая едва знала английский, вряд ли смогла бы сама обсудить все детали с работодателем.

На улице стояла жара, но в этой комнате с окнами, затененными специальными соломенными ковриками, было даже свежо. По крайней мере, Оля ощутила прохладное касание кожаного дивана, на который присела, поставив сумку на ковер у ног. Войдя, она по привычке подумала, не снять ли босоножки на каблуках, и сняла бы, если бы не застежки. (Нужно же было выбрать такое вместо шлепанцев на лето?!) Александра посоветовала купить именно их, потому что это «по-взрослому эффектно». Да и никто из ее спутников не разулся на пороге, как обычно делали у них в деревне, вот и она пошла обутая по уютному ковру с высоким ворсом.

Через несколько минут диван стал теплым и липким, нагретый горячими Олиными бедрами, она пошевелилась, отклеилась и, подвинувшись, опять ощутила прохладу. За дверью были слышны обрывки фраз на чужом языке. Не сказать, чтобы там ссорились, но и слишком дружеским или веселым разговор не казался. Вскоре в дверях появилась Александра. Застегивая сумочку, она глянула на девушку, потом на входные двери.

И вдруг Олька осознала, что сейчас останется одна – в чужой стране, не зная языка, не представляя даже названия городка, куда они приехали. Сердце ее сжалось, камешком поднялось к горлу и заколотилось там часто-часто, а пальцы рук стали холодными.

– Ты… ты что, уже уходишь? – сдавленным голосом спросила она.

– Нет, отпущу водителя и вернусь, – ответила Александра, улыбнувшись девушке только губами, и вышла на улицу.

Олька опять почувствовала, что бедра прилипли к кожаному дивану, механически передвинулась в сторону, опять коснувшись прохлады неживой кожи.

Хлопнула калитка. Взревел мотор. Александра не вернулась.

26

«Траффикинг» – термин уже довольно известный. Им обозначают продажу женщин в сексуальное рабство. Тысячи девушек пытаются изменить свою судьбу в поисках работы за рубежом. Многие из них становятся жертвами отлаженного международного механизма, единственная цель которого – заставить человека приносить максимальный доход собственникам преступного бизнеса.[8]

– Вы говорите, подобные истории случаются часто. Почему? В обществе мало информации об опасностях быть проданной в рабство или есть другие причины?

– Информационных материалов распространено на многие-многие тысячи гривень. Но большинство девушек, поставивших цель выйти за иностранца, сменить страну на более богатую, чем Украина, получить образование, считают, что все написанное про торговлю людьми – это для малограмотных людей, это может произойти с кем угодно, только не с ними. Каждая из них уверена, что она – уникальна, каждая – красавица, каждая – умница. Чаще всего такие и попадают в сети торговцев. Сейчас существует такой модернизированный вид торговли людьми, как службы знакомств, брачные агентства, где специалисты «гарантируют» полностью правовую поддержку и даже социальную.

– То есть главная проблема наших невест для иностранцев – легковерность и завышенная самооценка?

– В большинстве случаев – именно так. Не зная ни языка, ни законов, не имея ничего, кроме желания хорошо устроиться и самомнения, многие даже не отдают себе отчета: какую работу они смогут там выполнять? Мало кто из них изучает законодательство страны, в которую едет, мало кто приходит проконсультироваться.

– В каких странах нашим гражданам следует быть особо осторожными?

– Во всех странах надо быть осторожным. Со многими из этих стран у Украины нет даже дипломатических отношений, то есть помощи ждать неоткуда.

– В школах, училищах, техникумах, вузах девушкам рассказывают об этих опасностях?

– Рассказывают. Но, увы, у нас в последние годы вырос уровень общей безграмотности. Доходит до анекдотических ситуаций. Девушке предлагают работать официанткой в украинском ресторане города Стамбул, и она думает, что это столица Эстонии. Садится в самолет, на котором написано «Стамбул», с уверенностью, что она летит в Прибалтику. И только когда видит пальмы и тропики, начинает понимать: «Что-то не так».

Едут в поисках счастья не только девушки из сельской местности, а и люди довольно обеспеченные, у которых есть деньги на туристические агентства, они выезжают по туристическим визам. Многие ищут по сайтам Интернета брачные агентства. Очень большой процент сайтов в Интернете занимается именно скрытой торговлей людьми. Доказать подобные преступления довольно сложно, многое зависит от самих потерпевших.

– Но ведь, наверное, такой размах торговли людьми был бы невозможен без «высокой крыши»?

– Организации, которые занимаются торговлей людьми, имеют очень серьезных покровителей, высокооплачиваемых юристов, психологов, потому что задействованы очень большие деньги. Торговля людьми – транснациональный криминальный бизнес. Звучит цинично и кощунственно, но, например, если продать человека по «запчастям», можно заработать на этом свыше миллиона долларов США. Человека для разных видов эксплуатации можно продать неоднократно, в отличие от наркотиков и оружия. Это касается и молодых людей, и достаточно взрослых.

– Из вашего рассказа я поняла, что вы – общественники – работаете вместе с правоохранительными органами?

– Проблема торговли людьми является проблемой всего общества. Необходимо объединять все усилия и возможности. Надо отдать должное сотрудникам отдела по борьбе с торговлей людьми. Они ценят результативность сотрудничества с нами. После контактов с нами потерпевшие обычно меньше боятся, дают показания и в дальнейшем не отказываются от них в суде.

• Киев, 30 июля 2009 года. Сотрудники Министерства внутренних дел Украины вчера задержали 11 членов организованной преступной группировки, которая занималась продажей гражданок Украины за рубеж. Как передает «proUA», об этом на конференции сообщил министр внутренних дел Украины. По его словам, группировка действовала с 2006 года, за это время около 500 украинских девушек было продано в сексуальное рабство в Объединенные Арабские Эмираты, Великобританию, Испанию и Германию.

Среди задержанных – четверо граждан Объединенных Арабских Эмиратов, подозреваемых в организации этой группировки, двое граждан Ирака, один гражданин России и несколько украинцев.

Министр считает эту операцию важной для работы МВД – ликвидация группировки, по его словам, станет примером для дальнейшей деятельности департамента по борьбе с преступлениями, связанными с торговлей людьми. Он подчеркнул, что среди девушек, проданных в рабство, есть дочери богатых граждан Украины.

Возбуждено уголовное дело по статье 149 Уголовного кодекса (торговля людьми).

• По данным исследований International Organization for Migration, сотни тысяч жителей Восточной Европы, в большинстве своем женщины и дети, становятся жертвами торговли людьми. Только в пяти странах региона – Беларуси, Болгарии, Молдове, Румынии и Украине – в сети работорговцев ежегодно попадает около 225 тысяч человек. Организация провела исследование проблемы торговли людьми в этих пяти странах и пришла к выводу, что украинцев, белорусов, молдаван, болгар и румынов преступники активно продают для работ на фермах, заставляют заниматься проституцией и попрошайничеством, а также втягивают в разного рода преступления. Этот бизнес в мире можно сравнить с доходами наркомафии и торговцев оружием. Миллиарды долларов. Многие из женщин, которые отправляются за рубеж, потом превращаются в секс-рабынь.

• Что такое торговля людьми, хорошо знают уже практически во всех странах бывшего Советского Союза. Пользуясь сложной экономической ситуацией и несовершенством правовой защиты граждан, определенные люди организуют бизнес на том, что приглашают других работать за границей, где последние попадают в жесткую эксплуатацию, зарабатывая мизерные деньги для себя и принося огромные барыши организаторам. Приоритетными странами, куда вывозят людей с Украины, есть Россия, Турция, Венгрия, Чехия, Хорватия, Германия, Объединенные Арабские Эмираты, Сирия, Китай, Нидерланды, Канада, Япония. Популярны в этом отношении также средиземноморские страны – Греция, Кипр, Израиль, Италия, Испания. Мужчины нередко становятся живым товаром в Португалии, Чехии, Испании и в Балканских странах, куда их приглашают как строителей и разнорабочих и где они нередко оказываются в условиях, близких к рабству.

• Объектом торговли людьми может стать любой человек независимо от возраста и пола. Мужчины – в целях эксплуатации, дети – в целях использования для попрошайничества, все вместе – для трансплантации органов. Составная часть этой преступной деятельности – торговля женщинами для их сексуальной эксплуатации. В большинстве случаев граждане едут за рубеж с целью трудоустройства.

• Пути вербовки на работу различные: объявления о трудоустройстве за рубежом, приглашения знакомых и даже родственников, турфирмы, сеть посредников. Опасность выезда через турфирмы состоит в том, что они оформляют туристические визы, которые не дают возможности легального трудоустройства. Ответственности за судьбы граждан, которые воспользовались их услугами, туристические агентства не несут. Еще один путь – это брачные объявления и контракты.

• Для того чтобы не стать жертвами работорговли, по мнению специалистов, нужно запомнить несложные правила. Прежде всего необходимо убедиться в наличии у фирмы, через которую человек собирается трудоустраиваться, соответствующей лицензии (не следует доверять ксерокопиям).

Помните, что работа в Европе возможна только при наличии рабочей визы – никакая другая виза такого права не дает. В договоре должны быть прописаны трудовые обязанности и права, обязанности работодателя, рабочее время, социальные гарантии, сроки начала и окончания действия договора, а также телефоны и адреса, которые вам перед отъездом необходимо оставить близким или знакомым.

При выезде за границу у вас должна быть нотариально заверенная копия паспорта, которую надо хранить отдельно от вещей. Необходимо знать наизусть адрес и телефон посольства страны, в которую вы выезжаете.

• Последние исследования, проведенные в Украине, показали, что чаще всего жертвы торговли людьми – это молодые женщины 18–26 лет, большей частью незамужние, с базовым средним образованием, в основном из небольших городков. Уровень их материального достатка можно оценить как низкий и очень низкий. Что касается мужчин, то большинство составляют женатые, в возрасте от 31 до 50 лет. Они выезжают с целью заработать денег за короткий срок для улучшения уровня жизни своей семьи. Дети – это подростки в возрасте 13–18 лет, большинство составляют девочки. Как правило, это дети из неполных и неблагополучных семей.

• Очень трудно доказать вину работорговцев. Жертвы чаще всего боятся давать показания. К тому же защита свидетелей, о которой так много говорят чиновники и правозащитники, часто отсутствует. Поэтому одна из главных проблем в борьбе с работорговлей – нежелание жертв идти на контакт с правоохранительными органами. Многие уверены, что правозащитники подкуплены, поэтому боятся мести сутенеров. Уговорить пострадавших дать показания очень непросто. «Я вообще постаралась это забыть. Я еще в Польше дала показания, но сутенера не называла, только сказала, что это были парни из России, которые нас привезли и которым мы поверили. Я ничего не хотела о нем говорить, потому что боялась, что могу вообще домой не доехать», – вспоминает Оксана.

27

Лиза работала уже полгода. Этого времени ей хватило, чтобы, во-первых, сцепив зубы, втянуться, во-вторых, больше никогда не судить новых подруг за их слова и поступки (потому что никто не святой и никто не железный) и, в-третьих, самой возненавидеть тот цирк, в который добровольно ввязалась. Но она продолжала работать, потому что знала зачем.

За это время она заметно повзрослела – и мыслями, и манерами, и телом. В голове прибавилось знаний о другой стороне жизни, а тело ее привыкло излучать женственность, соблазнительность, при этом сохраняя неприступность. И если последнее было ее личным выбором, то на женственности и сексуальности настаивал хозяин заведения, потому что не за мытье посуды платил он девушкам. Именно этих проявлений жаждали гости ночного клуба за свои деньги.

Лиза нравилась мужчинам. Вряд ли ее красоту можно было назвать безупречной, но была у нее какая-то неповторимая грация, осанка, которая без слов вызывала желание быть рядом, ощутить причастность к этой шатенке с роскошными прямыми волосами ниже плеч, темными бровями дугой и карими глазами. А еще от новой работы у Лизы появился и стал органичным какой-то особенный взгляд – будто смотрела она на тебя сверху, какого бы ты роста ни был. Взгляд – вызов для мужчин – поди разгадай!

А уж каких разных мужчин довелось Лизе увидеть вблизи – хоть роман пиши или галерею рисуй! Рисованием она и правда иногда развлекалась – могла довольно легко, несколькими штрихами, изобразить человека, просто так, «между делом», не уделяя этому занятию серьезного внимания.

Однажды, когда сидели они с девушками дома после работы (обычно возвращались после пяти утра), курили, пили чай и понемногу отходили от ночных событий, Лиза машинально за разговором нарисовала одного из ночных гостей, да так удачно, что Кира выхватила листок из-под ее рук, стала хохотать и тыкать его Ире, которая хоть и была уставшей и нездоровой, тоже рассмеялась:

– Надо же, Лиза, какая у тебя легкая рука! Такой он, сука, и есть, и рожа, и брюхо, и реденький чубчик, зачесанный через лысину! И что ты здесь делаешь? Лучше бы картины рисовала и продавала!