Наших бьют! Кровавый спорт, американская доктрина и водоворот тупости Томпсон Хантер

- Вот свинья! - взревел Уоррен. - У меня совсем нет на это времени. Я каждый день торчу в студии с Бобом Диланом. Скажи ему, что мы встретимся в аду!

- Не будь таким чувствительным! - я решил заговорить о другом. - Я только что облажался со своими футбольными ставками. Я опозорен. Я потерял все!

- Да уж, - протянул он. - А как насчет «Рэме»? Это же была великолепная игра?

- Нет, - сказал я. - У меня были «Сан-Диего Чарджерс» и три очка разницы. Да. И еще я поставил на «Майами» плюс 2,5. Мой собственный редактор побил меня как младенца. Он продолжает ставить на «Джетс» и «Джайентс», и обе команды покрывают разницу.

- Почему бы тебе не завязать с игрой? - спросил Уоррен. - Ты превращаешься в неудачника.

Вместо ответа я повесил трубку и вернулся к анализу таблицы результатов и коэффициентов, пытаясь не впадать в ступор от печали и потерь. Почему Уоррен не захотел слушать мою историю о принцессе Омин и случайном передозе гашишем? О том, почему я проиграл все свои пари? Что с ним было не так? И никто не стал меня слушать. Все только смеялись. Черт, вот я никогда не встречался с дочерью Донни Рамсфелда. Все, на что я оказался способен, - это идти по тем подозрительным следам в снегу, пока они не оборвались прямо на вершине скалы, так что мне пришлось остановить свой джип.

Ох, но это уже другая история, и сейчас не время для нее.

11 ноября 2002 года

В воскресенье вечером моим вниманием полностью завладел матч «Тампа» -«Нью-Орлеанз». Обе команды безнадежно завязли в одной из тех «классических оборонительных схваток», о которых раньше писал Грантленд Райс - в старые добрые времена, еще до того, как у него появились странности.

Так о нем говорят спортивные журналисты, ну и что? Я-то знаю Гранта с детства, с одной случайной встречи, и мне он никогда не казался странным. Во всяком случае, не более странным, чем любой другой таинственный немолодой человек, очень серьезно относящийся к своей работе. Мы его видели редко, только во время дерби и безумной баскетбольной недели турнира Юго-Восточной конференции, когда «Кентукки» были на гребне славы. Вот тогда-то я и увидел его играющим в гольф в Чероки-парке.

В те дни мы знали его как «мистера Райса» и понимали, что он делает чрезвычайно важную работу, которая может быть связана, а может, и не связана со спортом, но не понимали толком, в чем же она заключалась, и поэтому немного побаивались его. Мистер Райс рассказывал увлекательные спортивные истории, и у него была дружелюбная манера положить руку тебе на плечо или взять тебя за руку во время разговора. Он мог смотреть тебе прямо в глаза, когда говорил, и тебе приходилось очень внимательно слушать его.

Разумеется, и нечто зловещее исходило от «дяди Гранта» (он любил, чтобы его так называли), и мне это по-своему нравилось. Он был учтив, и его манеры говорили о причастности к роковым драмам и опасным приключениям, связанным с тайными убийствами и международными интригами, подоплеку которых мы никогда не узнаем - по крайней мере от него. Райс был слишком серьезным профессионалом, чтобы на каждом углу болтать об этой стороне своей жизни и вообще о том, чем он живет. А нам и не надо было об этом знать. Черт, мы были просто оравой любопытных соседских ребятишек, называвших себя ужасными «ястребами мести».

По тем временам мы были серьезными хулиганами и контролировали обширную территорию, простиравшуюся на несколько кварталов от Чероки-парка до городского арсенала в центре Луисвилла, и, я думаю, именно по этой причине мистер Райс любил и даже уважал нас.

Он помог нам получить что-то вроде официального разрешения на то, чтобы устраивать собственные маленькие тренировки по броскам в перерыве между матчами на главной площадке турнира Юго-Восточной конференции и использовать мячи, которыми играли команды, выступавшие в тот же день: «Джорджия» против «Алабамы», команда Университета Луизианы против могучих «диких котов» Кентукки, которые в те дни были на вершине славы. Мы тусовались с игроками и возвращали на площадку мячи, улетевшие на трибуны; мы крутились вокруг столика для прессы, где сидели дядя Грант и его друзья; а иногда нам разрешалось забраться по длинной узкой лестнице прямо к комментаторской кабинке, и возбужденные болельщики оставались внизу, за нашими спинами. Мы, как говорится, «рулили» там и самым серьезным образом охраняли свое привилегированное положение.

То были действительно старые добрые дни, да? Сегодня, в Америке 2002 года, за такое поведение вас могут по приговору какого-то якобы легального военного трибунала бросить за решетку в Гуантанамо. И ведь еще не так давно все было иначе: едва ли 20 лет минуло с тех пор, когда люди могли открыто говорить друг с другом, не шарахаясь от полиции, и бродить по округе свободно, где и сколько хочется, никому не мешая. В те времена невозможно было представить ту панику, которой наш народ объят сегодня. Роль загадочных призраков «террористической войны» исполняли агенты мстительного коммунистического блока, но в самих старых добрых Соединенных Штатах Америки ничего страшного просто не могло случиться.

Ох, похоже, я совсем отвлекся, так что давайте оставим в покое мирное прошлое и вернемся в суровую действительность - в зловещий постамериканский век. А здесь ситуация такова: я проиграл все мои пари на некогда гордых «Тампа Бэй Баккэнирс» и пять или шесть других игр, и эти страшные потери заставили меня погрузиться в меланхолию. Я уже было отменил путешествие на Гавайи, которое должно было состояться на этой неделе с целью посетить 30-й ежегодный великий и ужасный марафон Гонолулу. Он пройдет в следующее воскресенье, 8 декабря, - в тот же самый день, когда истечет срок ультиматума Ираку, и, кроме того, это будет последний день существования погрязших в долгах остатков того, что раньше было United Airlines. Все эти зловещие события вместе взятые означают бедствия для миллионов людей по всему миру.

Вот тогда перспектива застрять на Гавайях без денег и возможности когда-либо выбраться с этих островов будет выглядеть как рай на земле по сравнению с тем, во что может быть ввергнут весь остальной мир. Это будет похоже на череду сильнейших землетрясений с эпидемией тропической лихорадки, охватившей все человечество. Вспоминается «Откровение Иоанна Богослова», да не будет эта книга упомянута всуе. На земле воцарится Ад, и четыре всадника Апокалипсиса будут скакать повсюду в потоках крови и трупного яда, которые уничтожат все живое навсегда.

Ну и хватит об этом, не так ли? Точно говорю, и заканчивай со своими проповедями, док. Лучше объясни, чего ради ты решил полететь на далекий остров в центральной части Тихого океана, который ближе, скорее, к Северной Корее, чем к Беверли-Хиллз, и который гарантированно будет одним из худших мест в мире, когда утром в воскресенье солнце взойдет над пляжем Вайкики? Гели вам не оторвет ноги взрывом бомбы, заложенной в аэропорту, то вас подвергнет личному досмотру военная полиция и отправит без объяснения причин как подозреваемого в содействии террористам в место без адреса для дальнейшего дознания.

Вот тут и начнется веселуха, правда, не для вас. Нет. С вами будут обращаться, как со шпионом из ада, пока вы не сможете доказать обратное. Тут-то вы и поймете, как много у вас друзей.

Только это и объясняет мое вымученное решение лететь завтра с Анитой в Гонолулу, чтобы вместе со многими нашими друзьями принять участие в гнусном представлении -скандально известном марафоне Гонолулу, который я «освещаю» в своей обычной манере уже 21 год и еще ни разу не был им разочарован.

- Зачем мы снова туда едем? - спросил я Аниту, когда мы собирали чемоданы. - Мы что -идиоты? Неужели ты не помнишь, что произошло в прошлом году?

- Конечно помню, - ответила она. - Но все равно хочу поехать. Мы должны это сделать. Ну пожалуйста! Я хочу загорать на балконе, и купаться с дельфинами, и кататься по горам в серебристом кабриолете с Доном Хо, поющим по радио.

- Черт возьми! - опомнился я. - У меня, должно быть, крыша поехала! Как я мог хоть на минутку задуматься о том, чтобы отменить поездку? Жду не дождусь этого кайфа от бега под дождем, хлещущим как из ведра! Мы побежим вдоль Кахала-авеню в плотной толпе полуголого незнакомого народа, убитого эфедрином и обезумевшего от феромонов, витающих в воздухе, среди орущих зрителей, которые будут стоять вдоль всей трассы марафона. И мы будем там, на финишной черте, я и мистер Райс!

4 декабря 2002 года

Бывают дни, когда беды валятся со всех сторон, словно вас гонит через переполненную автостоянку стая гнусных бродячих псов, и вы точно знаете, что они хотят загрызть вас, но не знаете почему. Или как если бы вас пришибло крылом, только что отвалившимся от военного реактивного самолета, у которого кончилось топливо. Ситуация в мире стала настолько нестабильной, что бедствия, которые два года назад казались невообразимыми, сегодня выглядят почти обыденно. Это не наша вина, но мы живем в страхе, и так же живут профессиональные спортсмены.

Это, а также многое другое я понял, выполняя недавно задание на Гавайях, где я освещал марафон и оценивал новейшее спортивное снаряжение Nike. А еще по своему обыкновению ворчал, напряженно вслушивался в реплики каких-то людей и закидывался непомерными дозами спиртного по вечерам, когда солнце тонет в океане где-то в стороне Японии. В такие вечера я подолгу общался с игроками, тренерами и одним ректором университета, которому приходится чуть не ежедневно разбираться с этими страхами.

Мой старый друг Джун Джонс, главный футбольный тренер университета штата, рассказал мне, что все больше его молодых игроков, как чумой, заражаются боязнью собак.

- Собак? - переспросил я. - Странно - на этих островах полно собак, их здесь тысячи.

- Знаю, - ответил он. - Они плодятся, как тараканы, ненавижу их!

Я засмеялся.

- Не глупи, Джун! Ты хочешь сказать, что футбольная команда Гавайского университета все эти годы загибалась, потому что игроки боятся собак?

- Нет же! - встрепенулся он. - Дело не только в собаках - почти половина моих первокурсников считают, что непременно погибнут, если полетят на самолете.

- Ну и что здесь странного? - не понял я.

Он молча посмотрел на меня, отвернулся и пошел прочь.

Я хотел сказать ему, что пошутил относительно того, что футбольная команда загибается (на самом деле все в точности наоборот: Гавайи создали новый тип спортивной школы с ускоренным обучением футболу, но об этом позже), однако в этот момент меня отвлекли две женщины из России, обе очень маленького роста. Они со смехом заявили, что хотят кое-что мне показать.

И им было что показать. У женщин была золотая русская монета с моим лицом, отчеканенным на ней. Я был совершенно потрясен этим, но скоро пришел в себя. То были победительницы марафона прошлого года, девушки из Санкт-Петербурга, крайне впечатляющие маленькие красотки, которые обвели меня вокруг пальца. Я даже знал их имена, но эта невероятная золотая монета в одно мгновение превратила мой мозг в яичницу.

- Не волнуйся, - мягко сказала мне одна из них. - Мы тебя прощаем. Встретишься со мной завтра на финишной черте, и я подарю тебе большой русский поцелуй.

- А где Шон Пенн? - спросила другая. - Я хочу поцеловать его!

- Забудь об этом, - сказал я ей. - Шон отправился в Ирак, может быть, навсегда.

- Да и пусть! - вмешалась первая девушка. - Кому нужен этот долбанутый Шон Пенн?! Я лучше собаку поцелую!

Я улыбнулся и пожелал им доброй ночи, так как у нас оставалось еще несколько часов сна перед забегом. В благоуханном Гонолулу наступила ночь.

Около четырех утра - за час до начала состязания - мы были на стартовой линии, но к тому времени это место уже успело превратиться в сумасшедший дом. Половина бегунов явно провела на ногах всю ночь, не сумев заснуть, но их слишком колбасило, чтобы разговаривать. В воздухе клубились зловонные пары человеческих испражнений и вазелина. К пяти часам были сформированы огромные колонны бегущих - напротив ряда биотуалетов, организованных президентом марафона доком Барахалом и его людьми. Диарея перед пробегом - обычный кошмар подобных состязаний, и Гонолулу не исключение. Существует множество уважительных причин, чтобы отказаться от участия в забеге, но расстройство желудка не входит в их число. Финишируют ли они? Вот в чем вопрос. Все хотят получить майку «добежавшего до финиша». О победе не думает никто, кроме очень немногих: Мбарака Хусейна, Джимми Муинди. может быть, Ондоро Осоро. Это настоящие спортсмены-бегуны. И для них это настоящее состязание.

Остальные участники забега выстроились в ряды позади профессионалов - они стартуют не сразу. Лучшие бегуны Кении уже находятся, считай, на полпути к финишу, а позади них еще толпятся 30 000 человек, бросающих на землю свои тюбики с вазелином и подбирающихся к стартовой линии. Все они понимают, что даже мельком не увидят победителя, когда пробег будет закончен, и не получат его автограф на банкете.

Мы имеем дело с двумя совершенно разными группами людей, двумя разными марафонами. Профессиональные спортсмены финишируют и уже будут наполовину пьяны к восьми утра, когда остальная толпа только доберется до отметки половины пути. Профессионалы бегут ровно и спокойно, почти бесшумно, их движения экономны и точны. Никакой впустую растрачиваемой энергии, никаких столкновений на улице или резких телодвижений, как у тех, кто занимается оздоровительным бегом трусцой. Эти люди словно проносятся в потоке, и они двигаются очень быстро. Наблюдать за тем, как бегут профессиональные марафонцы, - это как смотреть на Коби Брайанта на открытой площадке или на Майкла Вика, вышедшего на финишную прямую. Каждый из них в полном смысле этого слова один на миллион. От бегуна-профи, который выкладывается на полную катушку, невозможно отвести глаз.

По сравнению с тем, что было вначале, забег стал очень многолюдным: теперь это четвертый по количеству участников марафон в мире. Когда я впервые приехал освещать это мероприятие в декабре 1980 года, там было всего 8000 бегунов. А сегодня их больше чем 30 000 - на 10 000 больше, чем в прошлом году. Маленькая группка тех, кто участвует в этом забеге уже много лет, теперь просто задавлена количеством участников. В этом году марафон принес местной экономике более чем 62,5 млн долларов, большая часть которых была потрачена на болеутоляющие и минеральную воду.

Марафон, как и гольф, - это состязание для игроков, а не для победителей. Вот почему Callaway продает клюшки для гольфа, a Nike - спортивную обувь. Но бег удивителен тем, что лучшие бегуны мира находятся на одной дорожке с любителями, у которых шансов победить столько же, сколько у средненького футболиста-любителя заработать тачдаун в игре НФЛ.

На дорожке уже 30 000 людей, и у каждого свои причины на то, чтобы быть здесь. Вот вопрос так вопрос: для чего все эти извращенцы бегут? Что за нездоровый инстинкт, растравленный многими часами упорных тренировок, заставляет здравомыслящих людей проснуться в четыре часа утра и бежать 42 км по улицам Гонолулу в марафоне, в котором хорошо если десяток участников имеет хоть какие-то шансы на победу? С этим вопросом мы и прибыли в который раз на Гавайи. Люди приезжают сюда не для того, чтобы победить. Они делают это, чтобы выжить и отправиться домой с футболкой. Это просто проверка, и облажались только те, кто снялся с состязания.

Для победителя нет специальной майки, но зато есть чек на 40 000 долларов. Бегуны из Кении одержали безоговорочную победу, заняв первые четыре места. Кроме того, среди первых 15 все были из Восточной Африки, кроме одного японца, занявшего восьмое место. Хусейн обошел Джимми Муинди, выиграв с отрывом в четыре секунды и со временем 2 часа 12 минут 29 секунд. Он преодолевал 1600 м за 5 минут 3,2 секунды, а Муинди - за 5 минут 3,4 секунды. Проиграть забег в 42 км с разницей в четыре секунды - это задело бы самолюбие любого из нас, и нам было бы трудно пережить это, но кенийцы просто переоделись и уже были готовы к следующему забегу.

Среди женщин первые три места заняли русские. Победительницей стала Светлана Захарова, на 40-м километре немного опередившая Альбину Иванову, обладательницу рекорда России, и выигравшая с общим временем 2 часа 29 минут 8 секунд. Что есть общего между кенийскими мужчинами и русскими женщинами, я не знаю.

После марафона на званом обеде в клубе «Аутриггер» эфиопская женщина предлагала присутствующим налить из голубой пластиковой канистры из-под бензина особый, домашнего приготовления эфиопский ликер. Это было сомнительное предложение. Я узнал этот вкус -что-то вроде «белой молнии», кентуккийского горного «лунного света», того, что мы обычно называем «грозовым» дорожным виски.

Пробовать его было неразумно - это почти то же самое, что в туалете аэропорта нюхнуть кокаина с незнакомцем, - но в сложившейся ситуации выпить этого пойла казалось самым что ни на есть разумным и естественным решением.

16 декабря 2002 года

Хотел бы я поставить себе в заслугу то, что в прошлое воскресенье «Сан-Франциско Форти Найнерс» одержали умопомрачительную победу над этими бедными ублюдками из Нью-Йорка, но, к сожалению, никак не могу этого сделать. Эта выглядело бы так, как если бы Джек Николсон бил себя в грудь и похвалялся тем, что только благодаря ему «Лейкерс» получили свои последние три титула НБА.

Разумеется, Джек никогда бы не стал так поступать. Он - уважаемый человек и беззаветный фанат «Лейкерс». Он бы никогда не предал их, называя «обреченными» прямо перед матчем очередного судного дня плей-офф с «Сакраменто Кингз». Он никогда прилюдно не ставил против них и не высмеивал их, не проклинал ни в Интернете, ни по телевидению, не заявлял, что отныне будет любить «Клипперз». Нет. Джек - порядочный человек.

Ну а я, как всем известно, таковым не являюсь. Потому что это все я проделывал с «49-ми» на прошлой неделе, причем во всеуслышание. Я орал, ревел и грозился сломать им позвоночники, чтобы уж расстаться с ними навсегда.

Если честно, это было ужасно, и я был глубоко обескуражен собственным поведением, когда в воскресенье «Сан-Франциско» вырвались с футбольных задворок и отыграли 20 минут наипрекраснейшего, наихрабрейшего и наикрутейшего футбола в истории «49-х», побив в итоге обезумевших от отчаяния и совершенно раздавленных «Джайентс» благодаря одному по-настоящему победному очку - 39:38.

Это было невероятно, сногсшибательно! К концу матча я был близок к безумию. Люди, окружавшие меня, визжали, рыдали и молотили кулаками по стойке бара, как осужденные на казнь. Это были люди, поставившие на «Джайентс», а не просто фанаты или игроки-любители. Нет. Они были Игроками с большой буквы, птицами высокого полета, серьезными людьми с туго набитыми кошельками, прибывшими с обоих побережий Америки, из Англии, Польши и даже Швейцарии на эту ежегодную оргию игры на ставках во время плей-офф НФЛ… Эти люди бывали здесь и прежде, и они знали правила: неограниченные ставки, никакого насилия, никакой пощады. Caveat Emptor.

Было бы нечестно продолжать мой рассказ, не признавшись, что вообще-то я крупно поставил на проигрыш «Джайентс» с разницей не больше чем три очка. Хо-хо! Это был неплохой ход. Да, сэр, я проявил мудрость и искусность, рассчитывая свою ставку так, чтобы не проиграть и одновременно сохранить верность «49-м».

Но ведь получилось, что я всех обманул? Да. Давайте-ка посмотрим, что я говорил о «49-х» на прошлой неделе.

В колонке, озаглавленной «Смерть “49-х”», я написал следующее: «В играх плей-офф они загнутся. Это слабая команда, в которой нет души, и “Джайентс” побьют их, как больных крыс. Я переломаю хребты трусливым “49-м”».

Ух ты! Ужасно, правда? Какие глупые, мстительные речи! Еадкие и аморальные. Вы могли бы услышать такое от задрипанного алкаша, упившегося в хлам. Не хочу об этом думать.

И не буду комментировать - только скажу, что приношу «Сан-Франциско Форти Найнерс» глубочайшие и искренние извинения за этот бешеный поток ругани. Это было грубо, жестоко, оскорбительно и, как оказалось, весьма несправедливо. Постыдная ошибка. Я очернил себя этими словами, я покрыл позором свою семью! Они с отвращением избегали меня, как какое-то гнусное вонючее животное, и я страдал из-за этого.

Черт возьми! А теперь я чувствую себя прекрасно. Я чувствую себя чистым и замечательным, потому что, наконец, избавился от этого гадкого чувства стыда, переполнявшего меня. Я чувствую, что снова обрел себя, только в еще лучшем варианте - ведь я выиграл так много сложных пари в тот день, что ощущаю себя помесью Билла Уолша и Чингисхана. Это как выиграть в жестокой лотерее, где победитель становится сказочно богатым, а проигравших подвергают кастрации. Я чувствую себя почти святым.

Ну вот, эти лохи уже разбежались (за исключением одного или двух, которых я держу на прицеле, чтобы снова остричь, как овечек, на этой неделе), все немного успокоилось, возможно, на пару дней, а затем забурлит снова. Жить здесь, в глуши, непросто, но это все, в чем мы знаем толк. И мы держимся как можем, и неплохо справляемся.

Помнится, я так же крупно выиграл на матче «Нью-Йорк Джетс» и «Атланта Фэлконе» в субботу. Очень крупно. Можете не сомневаться. Эти иностранцы получили по заслугам. Их удачу как корова языком слизала. Они потеряли все, и нам их совсем не жалко. Это была настоящая веселуха.

Недавно Анита так виртуозно и жестоко развела на бабло заносчивых братьев Юингов из Чарльстона, что они совершенно потеряли над собой контроль. Они поставили на «Нью-Йорк Джайентс» плюс три очка разницы и к перерыву злорадствовали и расхаживали по комнате важные, как павлины. Это было отвратительно. Я хотел было дать им отведать моего электрошокера мощностью 225 000 В, который использую против нарушителей и злоумышленников, ведь эти напыщенные ублюдки выглядели именно как мерзкие нарушители частной жизни… Но мне удалось взять себя в руки, а во второй половине матча они были пущены под откос без какого-либо внешнего вмешательства.

Счет быстро превратился из плохого в кошмарный. «Джайентс» забивали и забивали, выставляя на посмешище защиту «Сан-Франциско». Счет был 38:14, а ведь ньюйоркцы еще только разогревались. «49-е» выглядели полностью разбитыми. Стиснув зубы, я курил сигары одну за другой - хорошие сигары, просто чтобы успокоить свои нервы, - но настроение становилось все хуже.

Время от времени матч прерывался заказанными Белым домом рекламными роликами, в которых полуголые детей курили траву и стреляли друг в друга из пистолетов или убивали судью в Турции, потому что глупый маленький Генри взял и выкурил косяк… Вот кретин! Просто очередная бессмысленная жертва войны с терроризмом.

Ну и что с того? На телеэкране происходили ужасные вещи. Но вдруг толпа завопила: несчастные нападающие «49-х» внезапно ожили, как скальные ящерицы. Безжизненный червяк превратился в неукротимого золотого дракона. Они были великолепны.

А все остальное - это уже история, чуваки. «Нью-Йорк Джайентс» были порваны в клочья. Совершенно деморализованные, они представляли собой жалкое зрелище. Беспомощные бродяги, сожранные и выблеванные. Они выдохлись и превратились в студень. Мне было жаль этих несчастных.

Итак, в завершение я поставлю на «Атланту» и «Теннесси» в субботу и на «Сан-Франциско» и «Окленд» в воскресенье. Наэтом пока все. Счастливо!

7 января 2003 года

Только я удобно расположился, чтобы посмотреть великую и ужасную игру «49-х», как в пустынное пастбище где-то за моим домом врезался метеорит и весь свет в доме погас. Сперва я подумал, что в нашей округе кто-то взорвал под землей ядерную бомбу или началось очередное землетрясение вроде того, что вдарило по Сан-Франциско во время чемпионата страны по бейсболу в 1989-м.

Я почувствовал, как вздрогнул дом, но особого грохота не было - просто громкий звук от удара, и все.

- Что это было, вашу мать? - спросил шериф. - Вы что - решили здесь пострелять? Меня прямо подбросило, будто я попал в авиакатастрофу.

- Ну и что с того? - сказал я с нервным смешком. - Матч-то начинается. Все остальное неважно. Шутки в сторону.

Толпа на полупустом стадионе зашлась в исступленном крике и аплодисментах, едва «Рэйдерс» вышли на поле и начали с важным видом прохаживаться вдоль боковой линии, молча пасуя друг другу. Они наводили ужас, словно банда высокооплачиваемых, профессиональных убийц, вышедших на дело. Рядом со скамейкой «Рэйдерс» Джерри Райс тренировал спринтерские рывки и ускорения, а затем безумно тряс руками, разогреваясь. Я и сам частенько использовал этот прием и настоятельно его всем рекомендую.

Мы только что пережили очередной позор «49-х». Их сезон закончился мрачно и уныло в мощных пастях «Тампа Бэй Баккэнирс» со счетом 31:6. Это было ужасно. Мне оставалось лишь бросить последний взгляд на эту толпу избалованных, невротичных ублюдков, сделавших так много для моей карьеры, и с печалью в голосе сказать: «Прощайте, свиньи! Теперь мое сердце на другой стороне залива, в Окленде, - там, где по-прежнему умеют выигрывать».

Можете не сомневаться, парни. Та игра с «Тампой» была настолько отвратительна, что я, как говорится, сдал свой значок. Я даже хотел кого-нибудь отметелить с горя.

- Гдеже Эл Дэвис? - спросил я Аниту. - Он мне нужен.

- Нет, не нужен, - сказала она убежденно. - Ты бы лучше сосредоточился на игре, а то кое-кто сейчас одурачит тебя. Они все еще злятся на тебя за прошлый год, хотя сами были виноваты. Но им хочется отомстить.

- Ты о тех гнусных ублюдках, которые наконец-то убрались из долины? - вмешался шериф. - Не могу расслабиться, пока они здесь.

- Тогда держи ухо востро, - предупредил я его. - Только один из них уехал. А другой может появится здесь в любую минуту, и он прямо-таки напрашивается на то, чтобы его ободрали как липку.

Вдруг в комнату ворвался один из гнусных братьев Юинг, одетый в свой костюмчик для поло, и щелкнул каблуками.

- Ну что, парни, готовы сегодня к тому, чтобы вам надрали задницу? - выпалил он. -Готовы достойно перенести проигрыш?

- Можешь не сомневаться, - ответил я спокойно. - Я, например, давно смирился с тем, что сегодня проиграю. Жду этого с нетерпением.

Он удовлетворенно кивнул.

- Мы будем ставить по-крупному на каждый розыгрыш мяча - каждый пас, каждый удар, каждую потерю мяча. Я хочу видеть, как деньги летают по этой комнате, словно дерущиеся петухи.

- Не беспокойся, - сказал я. - Кто-то сегодня останется ни с чем, и, возможно, это буду я. Ты не слышал, что случилось с квотербеком «Рэйдерс»?

- Нет, - ответил он нетерпеливо. - А что с ним стряслось?

- Он сломал большой палец руки в аварии, - мрачно проговорил шериф, - и выбыл из строя на год.

- Прекрасно, - хихикнул Юинг. - Вот каковы нынче «Рэйдерс»! У них нет ни единого шанса.

- Да, - согласился я. - Жаль, что я уже поставил на них. Пожалуй, мне нужно будет поставить на разницу в счете, раз Гэннон не играет.

В комнате повисла зловещая тишина, затем Юинг завизжал и затряс кулаками.

- На разницу? - завопил он. - Ты сумасшедший? Только осел может дать тебе «Окленд» с разницей в счете!

Я пожал плечами и сделал вид, что воспринимаю все как шутку.

- Хорошо, - сказал я наконец. - Да какого черта? Почему бы и нет? Забудь об этой разнице - ставлю на победу в основное время.

В этот самый момент «Рэйдерс» разыграли мяч, и игра началась. Никаких больше споров по мелочам. Юинг быстро кивнул мне, но ничего не сказал. Это была сделка.

Ну и вот. Все это уже история, ребята. Так уж получилось, что мне не понадобилась разница. К перерыву счет был равным - 10:10, и «Джетс» выглядели неплохо, так что мы увеличили ставки вдвое на чистую победу и приготовились к напряженному ожиданию.

- Черт возьми! - воскликнул шериф. - Высший класс, да? Дело, похоже, идет к овертайму, а то и к двум. Мы можем застрять здесь до самого вечера, и наплевать на все эти слухи о метеорите. Черт бы его подрал!

Наш король поло глубоко уверовал в счастливую звезду «Джетс» и вел себя довольно надменно, я бы даже сказал, нагло.

- Как ощущения, счастливчик? - насмехался он. - Приготовился к тому, что тебя высекут по полной программе? Готов помучиться?

Он ухмыльнулся и поднес ко рту бутылку джина, снова прищелкнув каблуками. Он уже оправился от того, что Рич Гэннон вышел-таки на поле, и теперь мысленно почивал на лаврах.

- Я так долго ждал этого, - бормотал он. - «Рэйдерс» обречены.

Я печально кивал, но молчал. Анита посмеивалась над тем, какой я неудачник, но она тоже поставила на «Окленд». Хо-хо!

Как мне продолжить рассказ без излишнего хвастовства и злорадства? Зачем обсуждать это? Никому не нужны такие жестокие подробности.

Разумеется, «Окленд» выиграл легко, не напрягаясь. Финальный счет был 30:10. «Джетс» с позором бежали из города. Они не вынести напора и разлетелись в клочья к четвертой четверти. Их вундеркинда квотербека носило по всему полю, как шарик для пинг-понга, и толпа начала освистывать их, окончательно доведя до отчаяния, а «Рэйдерс» молотили их до самого конца. Это была бойня.

Все-таки «Рэйдерс» - отличная команда. Я твержу это с тех пор, как они побили «Сан-Франциско» и «Денвер», прервав на половине сезона цепь неудач. Гэннон на этой неделе разделает медлительных второсортных «Теннесси Тайтанс», и «Окленд» попадет на Суперкубок как пятиочковый аутсайдер по отношению к «Иглз», а там уж от меня ничего не зависит. Кто знает, чем кончится дело? В этом вся фишка игры на ставках. Хо-хо-хо! Так что уж позвольте нам пошуметь, молодые люди! Всем удачи!

13 января 2003 года

В военное время Суперкубок всегда проходит мрачно и уныло - если вообще проходит -из-за «трагических событий, угрожающих национальной безопасности, подробности которых сейчас, конечно же, не подлежат разглашению по причине того и сего и т. д., и т. п.» Увы, все это мне знакомо. Это случается всякий раз, когда вы понимаете, что огромное полицейское ведомство прибирает к своим рукам контроль над всеми спортивными событиями в этой или любой другой стране.

Как же иначе?! Ведь это война, не так ли? Да, сэр. Военная машина вступает в свои права и берет все, что потребуется, чтобы нашим парням хватало бомб, где бы они ни были. Жертвовать, жертвовать, жертвовать. Черт возьми, так война же, брат! Это точно, но по крайней мере пусть она начнется не раньше следующего за Суперкубком дня, - а потом будет неизвестность. Больше никто ничего не знает. Ужас витает в воздухе.

Так что мы все должны внимательно посмотреть большую игру в Сан-Диего в воскресенье, потому что, возможно, она надолго, до окончания войны, станет последней. Хо-хо! Неприятная мысль, но это горькая правда. Несомненно это будет последний Суперкубок мирного времени на следующие пять, а может, и больше лет… А уж к тому времени мы все будем носить форму - ту или иную, и только «благонадежным» будет позволено перемещаться в пространстве как им заблагорассудится, конечно же, в пределах военных ограничений и, разумеется, только до тех пор, пока они не поднимут по какому-то поводу шум и не начнут собираться больше чем по трое.

Ну вот! Почему мы опять говорим о плохом прямо перед началом финального матча сезона и объявлением войны? Не берите в голову эту бредятину.

- Знаешь что? - прервал меня шериф. - Последнее место в мире, где я хочу оказаться в эти выходные, - это Сан-Диего. Это будет ад на земле.

- Не для «Окленд Рэйдерс», - сказал я. - Они будут там на высоте, как бы хреново ни выглядели.

- Именно это я и имею в виду, - продолжил он. - «Рэйдерс» будут веселиться. А все остальные будут страдать. Всех подряд арестуют и бросят за решетку за военные преступления. Военные преступления! Военная полиция, военные трибуналы. Военное правосудие - давай-ка привыкай к этому, ко всей этой военщине.

Я согласился и быстро сменил тему разговора.

- Сколько драфт-пиков «Рэйдерс» получили за Джона Грудена? - поинтересовался я.

- Много, - отозвался чей-то голос позади меня. - И еще они получили достаточно денег, чтобы оплатить бонусы при подписании. Эл Дэвис теперь навсегда правит бал.

Скорее всего, так и есть. Династия «Рэйдерс» - теперь уже состоявшийся факт, и не важно, выиграют они или проиграют в воскресенье. Семейка собирает урожай, держитесь от них подальше. Готовьтесь отдавать честь и платить дань. Вот как Дэвис и его люди видят это, и я думаю, что они не обманываются. Это серьезная футбольная команда, ребята.

Не могу сказать, что «Тампа Бэй Баккэнирс» несерьезна. Нет, сэр. Но «Окленд Рэйдерс» серьезны по-иному. Они убийственно серьезны, и понимайте это как хотите. Они - наемные убийцы и располагают полным арсеналом оружия: запредельной скоростью, талантом, умелым руководством, сыгранностью и небывалым интеллектуальным уровнем игроков. Это - боевая единица высокого класса, именно такая команда, которую ты захочешь приобрести, если пожелаешь завоевать Суперкубок. Шансы «Тампа Бэй» победить в воскресном матче составляют примерно 1:500. Добро пожаловать!

Я, разумеется, могу и ошибаться. Такое всегда может быть. И никто не в состоянии выигрывать постоянно. Это будет выглядеть подозрительно и означать, что система дала сбой. Зачем ставить на заранее предрешенную игру? Само собой, незачем. Суперкубок не может быть предрешенным, хотя бы в мирное время, но, даже если и может, я бы ни за что не предложил ставить на «Рэйдерс» с коэффициентом 500:1. Не в Интернете. Это было бы незаконно и даже абсурдно. Подумайте о неприятностях, которые обрушились бы на меня, прими я эти ставки! А когда пришла бы пора расплачиваться? Ух! Это был бы кошмар, настоящий кошмар, чумное нашествие рептилий и пиявок, грызущих друг друга. Эти зверюги всегда голодны.

Ладно, с этим можно поспорить. Пиявки вообще никакие не зверюги. Это представители класса кровососущих гирудиней, подвид червей-гермафродитов, которые используются, чтобы унять головную боль и облегчить другие человеческие страдания. Бывают от 8 до 33 см длиной, когда разбухают от крови. У них два отвратительных рта, по одному на каждом конце, заполненных крошечными, острыми, как бритва, зубками, с помощью которых они впиваются в плоть, чтобы высосать кровь. Кроме того, у пиявки много глаз.

«Окленд Рэйдерс» - единственная футбольная команда, которая по-прежнему регулярно использует пиявок для лечения травм. Это старинное средство, а причины его применения кроются в том, что команда родом из района залива с его могущественным итальянским сообществом, бакалейно-гастрономическими магазинами с экзотическими иностранными деликатесами, колбасами, свежей рыбой и пиявками. У меня осталось много теплых воспоминаний о том, как я шатался по изысканным итальянским ресторанчикам Северного пляжа в компании «Рэйдерс». Это было в старые добрые времена, когда серебристо-черная династия только-только зарождалась, и задолго до того, как она превратилась в могучую победоносную машину, каковой является сегодня.

Все было иначе в те годы, и нам никогда не бывало скучно. Каждая игра была потрясающим приключением вне зависимости от результата, но «Рэйдерс» образца 1970-х обычно побеждали, за исключением того раза с «Питтсбургом», когда рухнули надежды многих. И уже тогда были видны первые побеги того, что потом разрослось в многочисленную «нацию “Рэйдерс”» - самую зловещую банду головорезов из тех, что когда-либо собирались под одной крышей в англоговорящем мире. Правда, в большинстве из 50 штатов время от времени тоже возникают всякие малоприятные культы.

Ну и что с того? Мне больше нечего добавить. Я уже принял решение относительно «Рэйдерс». Они лучше, чем «Баккэнирс», и они выиграют. Разница, вероятно, составит 10 или 11 очков, но сейчас она колеблется в районе пяти-шести.

В конце это уже не будет иметь значения. Предстоит серьезная схватка. Удачи вам, и помните: если «Рэйдерс» проиграют, я появлюсь на национальном телевидении с пиявками на голове и принесу извинения. Мне будет стыдно за то, что я оказался такой задницей.

Да, но ведь в этом вся соль игры на ставках, правда? Вот почему я готов пойти на это. Хо-хо! И вот почему это так захватывающе.

20 января 2003 года

Прошедшая неделя выдалась для заснеженного Аспена просто чудовищной. Город определенно жаждет движухи. Торговцы с ума посходили. Черт возьми! Да, сэр! К нам прибывают Всемирные экстремальные игры и вместе с ними - толпа абсолютно диких людей. Хо-хо! Предварительные подсчеты показывают, что их будет не меньше 40 000 -ополоумевших от адреналина и жаждущих оргии скорости людей. В выходные город превратится в дурдом, и все ждут этого с нетерпением.

Почему бы и нет? Я тут подумал: давайте-ка посмотрим на эти игры, на эту феерию риска, которую ESPN привозит к нам каждый год в комплекте с шайкой телевизионщиков и репортеров, мошенников, рабочих и специалистов по безопасности. Вся долина бурлит и кипит в возбуждении, как в канун Олимпийских игр.

- Давай почудим сегодня, - предложил я Аните на рассвете в субботу. - Чувствую, сегодня нас ждет изрядное веселье, и, кроме того, это же просто наша профессиональная обязанность - освещать эти игры.

Я лениво улыбнулся и попытался расшевелить ее.

- Ты же помнишь, что я спортивный журналист? А эти Всемирные экстремальные игры как раз спортивное событие. Будет настоящий сумасшедший дом, толпа буйных психов. Сгораю от нетерпения! Она посмотрела на меня долгим взглядом, а потом вдруг завопила.

- Идиот! Ты что, с ума сошел? Тебе надо выступать сегодня на антивоенном митинге. Ты - главный оратор. Возьми себя в руки, - продолжала она. - Шериф приедет за нами в три часа дня. Какую рубашку ты наденешь?

- Что? - заскрежетал я зубами. - Да что ты несешь? Я хотел уже надеть полицейскую форму и парик, спокойно смешаться с этой безумной толпой и поболтать с незнакомцами.

И тут я вспомнил.

- Ну, конечно! Митинг, демонстранты! Я, должно быть, перебрал этой ночью!

Что за черт! Оценив ситуацию, я почувствовал, что моя решимость куда-то улетучивается. В эти несколько часов апогея Всемирных экстремальных игр я как раз должен буду произнести речь перед тысячей взбудораженных демонстрантов, которые съедутся в Аспен со всего штата Колорадо, чтобы протестовать против войны в Ираке.

Разумеется, это событие тоже обещало движуху на весь день, и кое-кто даже опасался вспышек насилия.

- Глупости! - сказал я шерифу. - Никакого насилия не будет, во всяком случае, пока мы будем там. Так что пусть эти паникеры успокоятся и наслаждаются происходящим.

Он неуверенно кивнул, изображая согласие.

- Нам бояться некого, - сказал он наконец, - кроме нас самих.

Засмеялся и крепко похлопал меня по спине.

- И эта чертовщина происходит по всей стране, так ведь?

- Именно так, - ответил я. - Мы превращаемся в нацию хнычущих рабов страха - страха войны, нищеты, терроризма; страха быть уволенными из-за кризиса; страха быть выселенными за идиотские долги или упрятанными в концлагерь за то, что якобы симпатизировали террористам.

Все это уже случалось с миллионами патриотично настроенных, законопослушных американских граждан, и это может произойти с каждым даже в ослепительном мире профессионального спорта, где суперзвезды имеют громадные заработки и оказывают огромное влияние на общественное мнение. Что, например, будет, если Майкл Джордан снимется для Nike в умопомрачительной антивоенной рекламе, которую будут крутить на национальном телевидении по девять раз в день? Подумайте об этом.

Ух ты! О боги! Мой самолет улетает в Нью-Йорк через два часа, и я в панике. Кто бы мог подумать! Нашу долину вчера накрыла мощная снежная буря, сразу же после того, как я закончил свою страстную обличительную речь, обращенную к благожелательно настроенной толпе в парке в центре города. Наряду с демонстрантами там стояли сотни прибывших на Всемирные экстремальные игры. Никакого насилия, ни одного конфликта. Приятно быть частью такой толпы. День оказался удачным во всех смыслах.

Однако мы выбились из графика, ребята. Я должен отправиться в Нью-Йорк, чтобы отметить выход в свет моей новой книги. Это будет короткий визит. Хо-хо! На сегодня все. Счастливо, и не забывайте следить за тылами!

3 февраля 2003 года

Матч за Суперкубок состоялся меньше чем три недели назад, но футбольным наркоманам типа меня кажется, что прошло уже 22 года. Только что я разблокировал это воспоминание, несмотря на то что ночные кошмары, когда мне снится это событие, заставляют меня покрываться испариной и кричать, словно таракан пробрался в мою селезенку, чтобы сдохнуть там.

Это воспоминание ослабляет меня. Я вижу Ричи Гэннона, он бросает мяч, который перехватывают нападающие, и падает под натиском монстров - необъятных 140-килограммовых спринтеров, пробегающих 36 м за четыре секунды и обожающих калечить людей, особенно ценных квотербеков.

Хваленый бросок «Тампа Бэй» порвал в клочья линию нападения «Рэйдерс», полностью обезоружив Гэннона. Это было жалкое, горькое зрелище.

Вся «нация “Рэйдерс”» была унижена международным ТВ, как банда трусливых маменькиных сынков. К перерыву я чувствовал себя тупым неудачником. Я словно умер и оказался в аду.

Ох, не берите в голову этот уродский матч! Для большинства из вас это уже история. Мы забудем его навсегда вместе с мифом о могучих «Окленд Рэйдерс», живших и погибавших ради своей некогда великолепной игры. «Рэйдерс» умерли. Да здравствуют «Рэйдерс»!

Правильно. И хватит об этом, ладно? Почти две недели я думал, что это избиение младенцев в Сан-Диего - худшее, что я видел в опасном и загадочном мире спорта. Но в прошлую пятницу у нас появился новый чемпион, и не обязательно быть спортивным фанатом, чтобы обратить внимание на это событие.

И к тому же Окленд - всего лишь один город в одной стране.

Настоящий кошмар произошел в тысячах километров от нас, в Новой Зеландии, парусной столице мира, где вся нация судорожно ожидала начала Кубка Америки в коварных водах южной части Тихого океана. Жуткое зрелище даже для невежественного, проявляющего псевдоинтерес иностранца.

Вообще-то я не интересуюсь яхтами, но у меня достаточно опыта хождения под парусом, чтобы испытывать некоторую ностальгию при виде большой белой гоночной лодки, рассекающей океанские волны на крейсерской скорости. Кстати, я по-прежнему вяжу убогий дугообразный узел почти из чего угодно меньше чем за 20 секунд.

Это чуть ли не единственное удовольствие в море - тянуть за веревки и стропы, управляя чрезвычайно тяжелыми парусами, примерно по 18 часов в день, при том что у тебя кровоточат руки, а ноги стерты от хождения по скользкой палубе. Даже в воспоминаниях это малоприятное времяпрепровождение, хоть в нем и случаются моменты созерцания удивительной красоты, а также интересные приключения.

Иногда это просто волшебно - на рассвете выйти под парусом из иностранной гавани и скользить по воде в полной тишине, уходя все дальше в море, чтобы провести там восемь долгих дней и ночей без топлива и радиосвязи. Но это, конечно, безумие. Только дурак или отчаявшийся человек может задумать такое. Риск слишком высок, и шансы достичь ближайшего острова с абы каким расчетом пути без двигателя и радио составляют примерно 1:44.

Кстати, имеется по крайней мере три неопровержимых довода в пользу того, чтобы немедленно убраться из этой страны, но давайте не будем их обсуждать. Лучше вернемся к трагедии, что произошла на прошлой неделе в Новой Зеландии: защищая свой титул чемпиона мира, лодка «Киви» (новозеландская) облажалась на первом же этапе первой гонки по совершенно необъяснимым причинам. Это было непостижимо. Полный бред. Будто «Янкиз» проиграли 65:3 в мачте открытия чемпионата страны по бейсболу.

На другой день события развивались еще страннее: из груди нации киви было вырвано сердце, потому что их команда осталась позади со счетом 0:2 в лучшей из девяти серий. Это было поистине разгромное поражение, и все случилось в последние 30 секунд трехчасовой гонки, когда новозеландцы уже захватили лидерство и как-то глупо позволили другой лодке настичь себя. В результате их всего лишь на длину судна опередила миллиардерская швейцарская яхта с командой, состоящей в основном из все той же банды новозеландцев, подаривших Новой Зеландии Кубок Америки впервые за 144 года и сделавшихся национальными героями и безусловными чемпионами мира. Они поменяли судно примерно три года назад, когда решили проверить, насколько будут «востребованы на рынке» их довольно специфические навыки. Оказалось, они настолько востребованы, что ребята решили стать настоящими профессионалами и нанялись в более могущественную компанию, которой владел швейцарский миллиардер по фамилии Бертералли. Он так отчаянно жаждал завоевать кубок, что решил потратить все, что имеет, и нанять лучших моряков в мире. Его целью было умыкнуть кубок из его последнего пристанища в Окленде и вернуть в Европу. Ничто не могло его остановить.

Итак, он нанял лучшую в мире команду, которая, так уж получилось, тоже оказалась из Новой Зеландии. Но теперь они представляли в регате Швейцарию, сухопутную страну. Это лишь еще одно подтверждение того, что в этом мире хорошо быть миллиардером. Миллиардер может позволить себе любой каприз и не беспокоиться о цене - что и случилось в Окленде: нанятые моряки вернулись в Новую Зеландию, задали трепку местной команде на их собственном поле и даже не вспотели.

Ух! Кажется, я устал и не могу сосредоточиться на главном - наверное, оттого что Кубок Америки в эти выходные подходит к концу. И вот что я скажу: невозможно взять кубок после того, как проиграл первые три гонки. Новозеландцы обречены. Они проиграют все пять.

Ну и что с того? Я уже переключился на баскетбол, сосредоточив все внимание на «Луисвилл Кардинале» и «Кентукки Вайлд Кэтс» - претендентах на победу в мартовском турнире Национальной ассоциации студенческого спорта. Черт возьми, да, сэр! Тут должно быть достаточно экшена, чтобы вылечить любого спортивного фаната, и я жажду этого. Футбол мертв. Да здравствует баскетбол!

17 февраля 2003 года

Март - опасный месяц для баскетбольного люда, и этот год не исключение, если только ты не один из тех из многих-многих тысяч американских горемык, вынужденных смотреть чемпионат Национальной ассоциации студенческого спорта в трепещущей на ветру палатке армии США где-нибудь в унылой иракской пустыне. Затруднительное положение, с какой стороны ни посмотри, но реальными победителями станет орава заядлых игроков на ставках и ярых фанатов баскетбола, которые есть в составе каждого военного подразделения американской армии с тех самых времен, как Вашингтон пересек Делавэр.

В армии игра на ставках очень популярна, и большинство в личной беседе охотно признаются вам, что это неплохое развлечение и отдых для тысяч обезумевших от стресса солдат, которые в любой момент могут сорваться в пропасть безудержного и безжалостного насилия.

Это недетская доза стресса, ребята, и я отдаю честь этим бедолагам в палатках. Я от всего сердца желаю им удачи, потому что она им понадобится!

Так-то. Ну и хватит о войне, по крайней мере об этой. Я ненавижу ее и знаю, к чему она приведет. Но какого черта?! Мы баскетбольные фанаты, а не собиратели костей, и март -наше время. Так что давайте сосредоточимся на нем. «Большой танец» может стать главным международным телевизионным событием следующих трех недель. Он может спасти нас от самих себя хотя бы на мгновение. Мы - баскетбольный люд, и имя нам легион.

А теперь вернемся к суровой действительности. Разумеется, я снова прикипел всем сердцем к «Кентукки» и пока относительно спокоен за свою ставку. Заявляю во всеуслышание: я поставил по-крупному на «Кентукки» против всех остальных команд - с коэффициентами, которые, как я вижу, пока не стоит раскрывать. Скажу только, что если мои парни завоюют в этом году чемпионский титул, то я полечу в Лас-Вегас смотреть очередной бой тяжеловесов на собственном реактивном самолете или же, возможно, просто отправлюсь на грандиозную оргию в Палме. Посмотрим.

И позвольте мне в очередной раз заверить вас в том, что я не букмекер, не полицейский и не шулерская подсадная утка. Я не руководствуюсь ничем, кроме собственных прикидок, размышлений и иногда видений, которые я всегда беру в расчет. Так что «все риски лежат на покупателе», и держите руку на пульсе. Пока!

Я пока еще не делал прикидок по второстепенным играм, в основном потому, что рановато. Но ждать осталось недолго, да? Да, сэр, и скоро мы утонем в этих откровениях. Так что не беспокойтесь, действо вот-вот начнется.

Все четыре «первых номера» распределились по регионам - «Кентукки», «Техас», «Канзас» и «Аризона». Они будут главными претендентами на попадание в восьмерку, если только по странной прихоти судьбы жеребьевка не столкнет в одной восьмой финала «Кентукки» с «Аризоной», а «Техас» с «Оклахомой».

Во всех прочих случаях итоги первых раундов будут очевидны для всех фаворитов, за исключением «Аризоны». Ненавижу эту команду, она страшно подводила меня на протяжении многих лет, особенно в играх против «Кентукки». Ужасно, ужасно. Помню один жуткий случай, когда в субботу днем ко мне в гостиную ворвался Эд Брэдли и обставил меня на 4000 «зеленых» прямо у всех на глазах - на моей собственной кухне! Он ободрал меня как липку на 22 дополнительных ставках, сделанных по ходу очередного позорного провала «Аризоны». Это был один из худших дней в моей жизни!

11 марта 2003 года

На прошлой неделе «Большой танец» почти скрылся в клубах дыма, который поднимается над разгорающимся пламенем войны: говорят, что чемпионат Национальной ассоциации студенческого спорта чуть не отменили, но каким-то образом он устоял, по крайней мере пока, вопреки брюзгливому ворчанию Дэна Рэтера, постоянного ведущего CBS. Тот проклинал собственный телеканал за то, что баскетбольному турниру позволили занимать эфирное время, которое можно было бы целиком и полностью посвятить незаконному вооруженному вторжению в беззащитную, богатую нефтью страну.

Почему Дэн Рэтер жалуется? Хо-хо-хо! Вот почему: во-первых, Дэнни совсем не Уолтер Кронкайт, а во-вторых, он сейчас находится в Кувейте и расхаживает там с важным видом, продолжая веселиться с остальными «прикомандированными» журналистами, которые отправляются на войну, как птицы в золоченую клетку.

Отвратительной новости о военном вторжении с меня бы хватило, но это оказалось только начало. За этим последовала снежная буря, которая на четверо суток оставила большую часть Колорадо без электричества. Ежегодная традиция игровой оргии была прервана. Эд Брэдли решил тряхнуть стариной и отправился на войну. Кертис вернулся в Вашингтон, чтобы внедриться в Лигу защиты евреев, а дегенеративные миллиардеры - братья Юинги из Северного Чарльстона, печально известные в игровых кругах своей крайне агрессивной тактикой и извращенными вкусами, - отказались лететь ко мне в снежную бурю и отправились в Лас-Вегас в поисках хоть какой-то движухи.

Снежная буря чуть не свела меня с ума. Я ничего не имею против снега. Я привык к нему, и снег никогда не мешал мне бродить там, где хочется.

Но эта снежная буря отличалась от всего, что я видел раньше. На неделю накрылось все -школы, автострады, аэропорты, доставка газет, а заодно еда, пиво, бензин и автомобильное движение через континентальный водораздел. Анита, моя красавица-невеста и почти жена, оказалась отрезана от меня.

Заказанное мною изящное обручальное кольцо с бриллиантом тоже зависло в слепящей снежной белизне где-то между мною и Новым Орлеаном, где я провел так много времени, мотаясь по спортивным делам.

Так что тут не было ни Аниты, ни кольца, и это тяжким грузом лежало у меня на сердце, когда начался турнир. Никаких ставок, никаких гостей, никакой невесты, никакого кольца - от всего этого у меня в конце концов поехала крыша, и я решил зафрахтовать какой-нибудь нелегальный самолет, чтобы, несмотря ни на что, полететь к Аните. Я был одержим этой идеей и не думал о последствиях. Это было безумие, терминальная стадия нервного срыва.

Но тут появился шериф и настоятельно предложил мне взять себя в руки, что я в конечном итоге и сделал, когда он сообщил мне, что межштатная автострада I-70 наконец-то расчищена и Анита уже в пути. Так что я вернулся к своим делам и стал смотреть баскетбол, пока не вырубился наконец, измученный неутоленной страстью и 40 часами без сна. Это была долгая и беспокойная ночь с мерзкими снами и бессвязным бормотанием на тему разницы в счете.

Анита заехала в гараж точно к концу матча «Батлер Булдогс» - «Луисвилл Кардинале», на котором я проигрался, но это меня не особенно расстроило, учитывая все обстоятельства. К счастью, в этом году у «Кентукки» уже не будет мучительной переигровки, но, если бы и была, не страшно - «Кардинале» были бы наголову разбиты.

В субботу я сделал Аните предложение и подарил ей кольцо, и после этого мы оба на какое-то время просто сошли с ума, что было очень правильно.

24 марта 2003 года

Ты сам - последняя из всех тайн… Кто может исчислить орбиту собственной души?

Оскар Уайльд.

Я заулыбался, когда «Маркетт» с огромным разрывом вынесли «Питтсбург» в одной шестнадцатой финала на прошлой неделе, но моя улыбка очень скоро превратилась в оскал мертвеца. Все мои прикидки по турнирной таблице были похоронены еще в региональных финалах, и пришлось отбросить всякую надежду на победу в официальном игровом пуле. Со времен Суперкубка со мной не случалось ничего хуже. Хо-хо! Ну и что с того?

После обручения с Анитой, о котором было объявлено в этой колонке восемь дней назад, я пребываю в приподнятом настроении. В субботу мы в первый раз отметили это событие, что помогло мне оправиться от потрясения, полученного, когда «Кентукки» позорно проиграли «Маркетт». Господи, 14 очков разницы! Лучше бы они в тот день вообще не просыпались! Это был полный провал.

Так что мне придется ставить на «Маркетт» в Финале четырех, который может оказаться для них - а может и не оказаться - сущим проклятием. Этот турнир превратился в праздник урожая для аутсайдеров (как и война в Ираке) и беспощадную бойню для игрового бизнеса. Что, как не внезапный всплеск побед аутсайдеров, может превратить жизнь профессиональных игроков на ставках в ад. Точно вам говорю: никто и не думал, что такие малоизвестные команды, как «Батлер», «Маркетт», «Гонзага» и «Висконсин», могут стать победителями в мартовских играх, и уж тем более никто не предполагал, что такие супермощные клубы, как «Кентукки» и «Аризона», вылетят.

Правда, «Гонзага» в конечном итоге все-таки продули, как и «Висконсин», но они могли с таким же успехом и выиграть, учитывая тот урон, который они нанесли своим противникам. «Гонзага» довели могучую «Аризону» до двух овертаймов и едва не добились третьего, проиграв только в самый последний момент из-за единственного промаха, который мог бы решить судьбу матча. Но зато им удалось выпить всю кровь у могучих парней из Тусона: те выложились по полной в игре с «Гонзага» и потом проиграли «Канзасу», так что теперь тот числится фаворитом в финале, который пройдет в Новом Орлеане в эти выходные. Кстати, этот мальчик Коллисон - высоченный, черт, и отличный баскетболист!

Но кто настоящая кувалда, так это Дуэйн Уэйд из «Маркетт», который почти в одиночку размазал «Кентукки». Они были настолько вымотаны после произошедшего двумя днями раньше чудесного спасения в матче против «Висконсина», что уже не имели никаких шансов в схватке с этой бандой иезуитов из Милуоки, несмотря на то что считались фаворитами с 11 очками разницы. Эту самую разницу в счете, понервничав, дал и я - дал и сразу же пожалел, как только лидер и основной разыгрывающий команды «Кентукки» Кит Богане выбыл из строя, получив растяжение связок голеностопного сустава после 15 минут на площадке и всего лишь пяти набранных очков. После этого все было кончено не только с Богансом, но и с «Кентукки». «Великая стена» из страны мятлика обвалилась, как дешевая штукатурка. Нечего и говорить, что без Боганса я потерпел сокрушительное поражение. Счастливо оставаться.

В иные времена после такой трагедии я мог бы на три-четыре недели или даже на несколько лет впасть в кому, но нынче я быстро пришел в себя и забылся часов на двадцать, так что сейчас уже едва могу вспомнить счет.

Или моя память просто блокирует тяжелые воспоминания. Так или иначе, безумие любви, охватившее нас с тех пор, как Анита выбралась-таки из снежной бури, затмило все остальное. В такие дни я чувствую себя лордом Байроном, Шелли и Китсом вместе взятыми, как говорят в Новом Орлеане, и для меня нет ничего невозможного.

Что, к сожалению, на самом деле неправда. Я по натуре романтик и прирожденный игрок на ставках и могу с полной уверенностью сказать, что проигрыши неизменно сопутствуют нашему бизнесу. Все игроки регулярно проигрывают, но редко рассказывают об этом. Это вредит имиджу, парни: ведь никто не захочет покупать ценные сведения у неудачника.

Помните об этом.

Это был впечатляющий турнир, с самого начала изобиловавший неожиданностями: зажигательными прорывами, многочисленными овертаймами, рухнувшими в последний момент надеждами и внезапными трагическими поражениями.