История человечества. Россия Хорошевский Андрей

В конце сентября создалась угроза прорыва неприятеля к Волге в районе площади 9 января и мельницы № 4, где находился командный пункт 42-го полка 13-й гвардейской стрелковой дивизии. Командир 7-й стрелковой роты этого полка старший лейтенант И. И. Наумов принял решение превратить в опорные пункты два четырехэтажных дома, расположенных параллельно на площади 9 января, и направил туда две группы бойцов. Первая группа состояла из четырех разведчиков под командованием сержанта Я. Ф. Павлова, вторая группа – взвод лейтенанта Н. Е. Заболотного, они захватили эти дома и закрепились в них. Впоследствии эти дома вошли в историю Сталинградской битвы как «дом Павлова» и «дом Заболотного». На третьи сутки на помощь разведчикам Я. Ф. Павлова прибыло подкрепление, и гарнизон дома увеличился до 24 человек. Гвардейцы при помощи саперов усовершенствовали оборону дома, заминировав все подходы к нему, прорыли небольшую траншею, по которой поддерживалась связь с командованием, доставлялось продовольствие, боеприпасы. Дом стал неприступной крепостью. Легендарный гарнизон удерживал его 58 дней.

Надвигающаяся зима усилила стремление германского командования быстрее завершить операции по захвату Сталинграда и Кавказа. Гитлер провел серьезные изменения в руководстве вермахта. 24 сентября был смещен начальник генерального штаба сухопутных сил вермахта Гальдер. Паулюса постоянно критиковали за то, что Сталинград до сих пор не взят. Фюрер утверждал, что советские резер вы вот-вот будут исчерпаны и необходим последний бросок к Волге. 6-я армия с приданными ей двумя корпусами 4-й танковой армии имела 19 дивизий и представляла собой самую крупную группировку вермахта численностью более 300 тысяч человек. Из них лишь 8 дивизий атаковали советские войска на улицах города, а остальные 11 были растянуты по всей линии фронта протяженностью 200 км.

Паулюс решил нанести удар в районе северо-западнее Сталинграда. 27 сентября в 6 часов утра наступление немецко-фашистских войск началось массированными бомбардировками советских позиций. К 11 часам австрийская 100-я егерская дивизия перешла в наступление в направлении на Мамаев курган с целью пробиться к Волге. Атака была сорвана частями 62-й армии. 95-я стрелковая дивизия стремительной атакой после короткого, но сильного огневого налета советской артиллерии очистила от противника западные и южные скаты Мамаева кургана. Однако, пополнив силы, гитлеровцы к 14 часам прорвались на западную окраину поселка Красный Октябрь и в юго-западную часть поселка Баррикады. Здесь разгорелись ожесточенные уличные бои. На отдельных участках части вермахта продвинулись на 2–3 км к востоку, а также оттеснили 95-ю стрелковую дивизию 62-й армии с западных и южных склонов Мамаева кургана. Кроме того, части вермахта прорвались к Волге южнее Царицы на участке протяженностью до 10 км. Натиск немецко-фашистских войск был настолько силен, что командование 62-й армии всерьез засомневалось, удастся ли его сдержать. Днем 28 сентября снова разгорелись уличные бои на территории рабочих поселков, причем в поселке Баррикады немецко-фашистским частям удалось продвинуться вперед. Самолеты Люфтваффе нанесли несколько массированных ударов по советским позициям и переправам, стремясь оборвать связь 62-й армии с восточным берегом. Однако в целом частям вермахта не удалось добиться решающего результата.

С 27 сентября по 4 октября шли ожесточенные бои на северных окраинах города за рабочие поселки Красный Октябрь и Баррикады. Одновременно враг вел наступление в районе Мамаева кургана (центр города) и на крайний правый фланг 62-й армии в районе Орловки (здесь, стремясь овладеть северной частью города, немцы отчаянно пытались ликвидировать «Орловский выступ»). 2 октября немцы захватили Орловку.

В конце сентября Сталинградский фронт, основные силы которого оказались отрезанными противником от города, был переименован в Донской фронт (63, 21, 24, 66 и 1-я гвардейская армии). Командующим Донским фронтом был назначен генерал-лейтенант К. К. Рокоссовский. В то же время Юго-Восточный фронт, войска которого вели бои непосредственно за город, переименовывался в Сталинградский фронт. Командующим Сталинградским фронтом был назначен генерал-полковник А. И. Еременко. В состав Сталинградского фронта вошли 62, 64, 57, 51 и 28-я армии.

Командование Сталинградского фронта (бывшего Юго-Восточного), стремясь ослабить натиск вражеских войск непосредственно на город и облегчить положение 62-й и 64-й армий, организовало ряд частных операций южнее Сталинграда. Контрудары войск 57-й и 51-й армий южнее Сталинграда заставили немецкое командование снять часть сил с главного направления, что временно ослабило давление непосредственно на город.

Гитлеровцы удерживали захваченную ими территорию в городе и любой ценой стремились полностью овладеть Сталинградом. Дни и ночи дивизии 64-й армии пробивались к северу, на соединение с 62-й армией, но расстояние между армиями почти не сокращалось, их разделяла территория нынешнего Советского района и центра города. В первые дни октября 1942 г. 62-я армия оборонялась на фронте протяженностью 25 км и глубиной от 200 м до 2,5 км. На этой узкой прибрежной полосе, целиком простреливаемой противником, передвижения частей и подразделений могли осуществляться лишь ночью. Маневр из глубины практически был невозможен из-за отсутствия постоянных переправ через Волгу. Когда противник занял часть районов города к югу от р. Царицы до Купоросного, а севернее ее вышел на вершину Мамаева кургана, он стал просматривать и простреливать всю территорию, удерживаемую защитниками Сталинграда, а также переправы через Волгу.

В руках немцев оказалась также территория северной и центральной частей города: Ерманского, Дзержинского, Краснооктябрьского, Баррикадного и Тракторозаводского районов. В ходе боев за север ную часть Сталинграда немецкие войска подошли к окраинам Рынка и Спартановки, но захватить эти поселки не смогли. С первых чисел октября начались бои за заводы «Красный Октябрь», «Баррикады» и СТЗ, расположенные к северу от Мамаева кургана. Немцы рвались к переправам через Волгу. К ним постоянно прибывали гитлеровские подкрепления.

14 октября немецко-фашистские войска предприняли мощное наступление на Тракторный завод и завод «Баррикады». Этой атаке противостояли 37-я гвардейская, 95-я и 308-я стрелковые дивизии и 84-я танковая бригада. Между поселками Баррикады и СТЗ отдельные дома и улицы по нескольку раз переходили из рук в руки. К вечеру 14 октября противник ворвался на территорию Тракторного завода, а затем, углубляя прорыв, ударными отрядами вышел к Волге. Положение войск 62-й армии стало еще более трудным. Ее правый фланг был отрезан от основных сил севернее р. Мокрая Мечетка. Отрезанная группа, которую возглавил командир 124-й стрелковой бригады полковник С. Ф. Горохов, охваченная противником с трех сторон и прижатая к Волге, свыше месяца продолжала стойко обороняться.

37-я гвардейская стрелковая дивизия, на которую пала главная тяжесть борьбы в эти дни наиболее мощного наступления захватчиков, продолжала сражаться отдельными подразделениями в поселке СТЗ и частью сил – в районе Минусинской улицы. Дивизия была почти полностью уничтожена. Тяжелые бои вели также 95-я стрелковая дивизия и 84-я танковая бригада. Остальные части армии вели бои с мелкими группами противника. Штурмующие силы были тоже измотаны. То, что удавалось захватить утром, ночью опять переходило в руки советской стороны. После 18 октября наиболее острая борьба велась на территории заводов «Баррикады» и «Красный Октябрь».

11—12 ноября противник предпринял еще одно крупное наступление на 62-ю армию, бросив в него пять пехотных и две танковые дивизии, усиленные отдельными частями, специально для этого переброшенными в Сталинград самолетами. К концу дня 11 ноября гитлеровцам удалось преодолеть оборону 241-го полка 95-й дивизии, захватить южную часть завода «Баррикады» и на участке шириной 500 м прорваться здесь к Волге. Но изменить общую обстановку враг уже не мог. На других участках все его атаки успешно отбивались. Дивизии противника несли такие огромные потери, что от многих из них оставались лишь номера. Обескровлены были и войска 62-й армии.

Оборона 62-й армии была расчленена на три основных очага борьбы: район Рынок; Спартановка, где сражалась изолированная с 14 октября от основных сил армии группа полковника С. Ф. Горохова; восточная часть завода «Баррикады», где на узком плацдарме продолжала упорно обороняться 138-я стрелковая дивизия И. И. Людникова численностью не более 500 человек; затем, после разрыва в 400–600 м, шел основной фронт 62-й армии – от «Красного Октября» до пристани (части 95-й, 45-й стрелковых дивизий, сводный полк 193-й стрелковой дивизии, части 39-й гвардейской и 284-й стрелковых дивизий). Левый фланг на этом участке занимала 13-я гвардейская дивизия, позиции которой проходили вблизи от берега Волги. Территорию Ворошиловского района (от центра города до Купоросной балки) занимали гитлеровцы. Южную часть города от Купоросного до Красноармейского (сельского) района продолжали оборонять части 64-й армии под командованием генерал-майора Шумилова. Оттеснив защитников Сталинграда почти к самому берегу Волги, войска Паулюса были бессильны сбросить в нее советских воинов. Каждый шаг продвижения стоил неприятелю колоссальных потерь.

В боях на территории Сталинграда не было длительных оперативных пауз. Бои шли беспрерывно. Они усиливались и стихали, но не прекращались. Немцы предприняли свыше 700 атак. Советские части и подразделения, обороняясь, в то же время использовали любую возможность для нанесения контрударов. В течение всего периода борьбы с обеих сторон активно действовали артиллерия, авиация и танки. За 68 дней оборонительного сражения в городе германская артиллерия выпустила около 900 тысяч снарядов и мин, не считая снарядов самоходной артиллерии, танков и малокалиберной артиллерии. Господствуя в воздухе, немецко-фашистская авиация бомбила и обстреливала советские войска, совершая каждый день от 1000–1500 до 2500 самолето-атак. На каждый квадратный километр Сталинградского фронта противник израсходовал до 76 тысяч снарядов и бомб. За это же время советская артиллерия и авиация обрушили на противника лишь на главном направлении свыше 100 тысяч снарядов, мин и бомб.

К середине ноября продвижение гитлеровских войск на территории города было остановлено на всем фронте и инициатива их действий парализована. Враг окончательно перешел к обороне. Его главная ударная группировка оказалась обескровленной, тогда как силы защитников Сталинграда возросли и окрепли. Как и под Москвой, сказалось большое преимущество СССР в способности восполнять потери в живой силе и вооружении. Советское командование готовило переход в контрнаступление.

* * *

Утром 19 ноября 1942 г. после мощной артиллерийской подготовки, которая завершилась залпом большого количества гвардейских минометов, началось наступление войск Юго-Западного и Донского фронтов, а на следующие сутки – и Сталинградского фронта. Хотя из-за тумана и низкой облачности авиация не смогла поддержать наступающие войска, огонь артиллерии был настолько эффективным, что стрелковые соединения первых эшелонов армии за 4–5 часов продвинулись на глубину 3–4 км, прорвав таким образом первую позицию обороны противника.

В 12 часов дня в полосе наступления ударной группировки Юго-Западного фронта были введены в бой на участке прорыва дополнительные советские танковые силы. Массированные удары крупных группировок танков ошеломили противника. Почти на всех участках он начал поспешное отступление. За 4–6 часов танковые корпуса совместно со стрелковыми соединениями полностью завершили прорыв тактической зоны обороны противника и вышли на оперативный простор.

В результате маневра были окружены три дивизии румын, которые вскоре капитулировали. В плен было взято 27 тысяч солдат и офицеров. Успешно был осуществлен прорыв обороны противника и ударными группировками Донского и Сталинградского фронтов.

При наступлении основную роль играли танковые и механизированные корпуса, которые в отдельные сутки продвигались вперед до 50–70 км. Особенно успешно действовали соединения 26-го и 4-го танковых корпусов Юго-Западного фронта и 4-го механизированного корпуса Сталинградского фронта. Они не ввязывались в затяжные бои за населенные пункты, занятые противником, смело маневрируя, наступали не только днем, но и ночью.

Флаг над освобожденным Сталинградом. 1943 г.

Для овладения единственной переправой через Дон в ночь на 22 ноября был сформирован передовой отряд в составе пяти танков Т-34 157-й танковой бригады и двух рот 14-й мотострелковой бригады под командованием командира этой бригады подполковника Филиппова. Отряд к рассвету вышел в район переправы. Командир группы принял решение двигаться на переправу в походной колонне с зажженными фарами. Охрана переправы не ожидала такой дерзости со стороны противника и приняла колонну за свою. После короткого боя к 5 часам утра важная переправа перешла в руки советских войск. Это позволило переправить на левый берег Дона главные силы двух танковых корпусов, что в значительной степени предопределило быстрый захват г. Калач – важнейшего узла вражеской обороны.

В 15 часов 23 ноября в районе Калача и населенного пункта Советский передовые части 26-го и 4-го танковых корпусов Юго-Западного фронта и 4-го механизированного корпуса Сталинградского фронта соединились. Так было завершено окружение главных сил группы армий «Б». С 23 по 30 ноября советские войска сжимали внутренний фронт окружения. Была ликвидирована задонская группировка войск гитлеровцев. Территория, занимаемая окруженной группировкой, уменьшилась вдвое и достигла в поперечнике 40 км. Таким образом, к 30 ноября закончился первый этап контрнаступления. В окружение попали 22 дивизии противника, насчитывавшие 330 тыс. человек.

Для освобождения из окружения 6-й полевой и 4-й танковой армий немецкое командование спешно создало две группировки: одну в районе Тормосина (около 17 дивизий) и другую – в районе Котельниково (13 дивизий), которые вошли в подчинение вновь образованной группы армий «Дон» под командованием фельдмаршала Манштейна. Эти группировки и должны были ударом с юго-запада освободить окруженные войска противника.

Советское Верховное главнокомандование в целях развития контрнаступления и срыва планов противника в начале декабря приняло решение силами 1 и 3 гвардейских и 5-й танковой армий Юго-Западного фронта и 6-й армии Воронежского фронта разгромить 8-ю итальянскую и остатки 3-й румынской армий. Эта операция была проведена с 16 по 30 декабря. Намеченные задачи были выполнены полностью. Советские войска продвинулись вперед до 150–200 км, выйдя на линию Кантемировка – Миллерово – Тацинская – Морозовский. 8-я армия была полностью разгромлена. В плен было взято около 60 тысяч солдат и офицеров, захвачено 2 тысячи орудий, 178 танков, 368 самолетов и много другой военной техники.

Успешные действия Юго-Западного фронта облегчили Сталинградскому фронту борьбу с котельниковской группировкой противника. Основу группы составляли три танковые немецкие дивизии (около 350 танков), успевшие сосредоточиться раньше тормосинской группировки. 12 декабря они перешли в наступление против 51-й армии, оборонявшейся на внешнем фронте окружения в полосе 140 км. Противник, используя подавляющее превосходство в силах, к 19 декабря продвинулся вперед до 50 км и вышел на рубеж р. Мышкова, пройдя примерно половину расстояния, отделявшего его от окруженной группировки.

В состав Сталинградского фронта из резерва Ставки была передана 2-я гвардейская армия под командованием генерал-лейтенанта Р. Я. Малиновского, которая раньше предназначалась для ликвидация окруженной группировки. Теперь эта армия была выдвинута на рубеж р. Мышкова правее 51-й армии. Попытки противника прорвать оборону этого рубежа успеха не имели. 24 декабря войска левого крыла фронта перешли в решительное наступление. Котельниковская группировка к 30 декабря была полностью разгромлена и отброшена на 100–150 км.

На втором этапе контрнаступления большую помощь советским сухопутным войскам оказала авиация. Ее действия значительно активизировались еще в конце первого этапа в связи с улучшением погоды. Авиация создала также надежную блокаду с воздуха окруженной вражеской группировки.

Немецкое командование продолжало кормить свое население и солдат победными лозунгами. Был одобрен план Геринга по организации воздушного моста, по которому немецкая армия должна была получать оружие и снабжение. Паулюс получил чин генерал-фельдмаршала с намеком на то, что ни один германский фельдмаршал не сдавался в плен. Впрочем, действия командования только разозлили измученных, замерзших солдат. Вместо одежды и нормальной еды им сбрасывали конфеты и ордена. Паулюс не считал необходимым покончить с собой ради бесноватого фюрера.

1 января 1943 г. Сталинградский фронт был переименован в Южный. В командование фронтом вместо убывшего на лечение из-за ранения генерал-полковника А. И. Еременко вступил генерал-лейтенант Р. Я. Малиновский. В конце января 1943 г.

Р. Я. Малиновский вступил в командование Юго-Западным фронтом, передав командование Южным фронтом генерал-лейтенанту Ф. И. Толбухину. Войска фронта продолжали стремительное наступление на ростовском направлении.

Таким образом, с 1 декабря 1942 г. по 9 января 1943 г. были отражены попытки противника деблокировать окруженную группировку. Проходившая с 10 января по 2 февраля 1943 г. ликвидация окруженной группировки врага составляла третий этап контрнаступления.

Этот этап проходил в условиях начавшегося в начале января общего зимнего наступления советских Вооруженных сил, развернувшегося на фронте свыше 1200 км. Ликвидация окруженной группировки, отклонившей ультиматум о капитуляции, потребовала проведения специальной фронтовой операции, получившей условное наименование «Кольцо». Главный удар наносился с запада на восток двумя армиями, что позволяло наступать вдоль оврагов, идущих к Волге, на тех направлениях, где оборона противника была значительно слабее. При прорыве обороны противника 10 января 1943 г. впервые в Великой Отечественной воине поддержка атаки осуществлялась огневым валом.

Операция продолжалась в течение 24 суток. 26 января в результате соединения наступавшей ударной группировки фронта в районе Мамаева кургана с 62-й армией войска гитлеровцев были рассечены на две части. 31 января капитулировала южная группировка во главе с фельдмаршалом Паулюсом, а 2 февраля была ликвидирована северная группировка противника. Только пленными советские войска захватили 91 тысячу человек, в том числе 2500 офицеров и 24 генерала.

Военно-политические итоги битвы на Волге были очень велики. В ходе контрнаступления, продолжавшегося 2,5 месяца, было разгромлено пять армий противника, в том числе попали в окружение и были полностью уничтожены 6-я полевая и 4-я танковая немецкие армии – лучшие гитлеровские силы. Общие потери противника составили 800 тысяч человек (в том числе около 180 тысяч пленными), свыше 10 тысяч орудий и минометов, до 2 тысяч танков и самоходных орудий, более 70 тысяч автомашин и около 2 тысяч боевых и транспортных самолетов. Германия вынуждена была прибегнуть к тотальной мобилизации.

Контрнаступление в битве на Волге еще до его завершения в начале января 1943 г. переросло в общее наступление Красной армии на центральном и южном участках советско-германского фронта. Разгром немецко-фашистских войск на Волге положил начало коренному перелому в ходе всей Второй мировой войны.

Курская битва (943 г.)

В ходе упорных боев на Курской дуге советские войска перешли от обороны к широкому контрнаступлению, освободив Орел, Белгород, Харьков. В рамках Курской битвы состоялось крупное танковое сражение под Прохоровкой. Курская битва ознаменовала перелом в ходе Второй мировой войны.

«Это был настоящий ад» – так вспоминают участники сражения под Прохоровкой самую большую танковую битву в истории. Танки стреляли друг в друга буквально в упор, их схватка напоминала рукопашную – только механизированную. Машины ехали с включенными фарами, а танкисты отличали своих от чужих только по силуэтам. Над полем в это же время происходила ожесточенная воздушная битва. Сражение под Курском продолжалось, можно сказать, недолго – не сравнить с Москвой и Сталинградом, – но упорство, напряжение битвы и количество техники сделали именно Курск кульминацией Великой Отечественной войны.

* * *

Соотношение сил по всем показателям к лету 1943 г. изменилось в пользу Красной армии. Коренной перелом произошел не только в положении на фронте, но и в работе советского тыла, непрерывно наращивающего выпуск военной продукции. Так, успехи советского тыла позволили к лету 1943 г. значительно увеличить количество танковых и механизированных корпусов, отдельных танковых бригад и полков. Было сформировано пять танковых армий. Гордостью советских вооруженных сил был танк Т-34.

В Германии также выросло производство военной техники. Гитлер очень рассчитывал на новые тяжелые танки «тигр» и «пантера», а также на новую самоходную артиллерийскую установку «Фердинанд». В результате проведенной тотальной мобилизации количество гитлеровских дивизий на советско-германском фронте возросло до 230.

На лето 1943 г. немецкое командование разработало наступательный план. Оно рассчитывало укрепить пошатнувшийся военный престиж и вернуть в свои руки стратегическую инициативу. Для наступления был выбран центральный участок, на котором орловский и белгородско-харьковский плацдармы, находившиеся в руках немцев, охватили Курский выступ, обороняемый советскими войсками. План гитлеровского командования предусматривал нанесение двух ударов в общем направлении на Курск – из района южнее Орла силами группы армий «Центр» и из района севернее Харькова силами группы армий «Юг» – с целью окружения советских войск, обороняющих Курский выступ. Этот план получил название «Цитадель». Общее руководство операцией осуществлял прославленный немецкий полководец Манштейн.

Сосредоточив для этой цели 50 дивизий, в том числе 16 танковых и моторизованных (свыше 900 тысяч человек), до 10 тысяч орудий и минометов, около 277 танков и штурмовых орудий (самоходных артиллерийских установок – САУ), свыше 2 тысяч самолетов, немцы 5 июля перешли в наступление.

Этому наступлению предшествовала долгая борьба разведок, в которой победу одержала в целом советская сторона. Место, способ и приблизительная дата наступления, силы нападающих были давно известны советскому командованию. Противник же был введен в заблуждение относительно сил, которые будут противостоять ему в июле. Сосредоточение сил проходило в обстановке строжайшей секретности, продовольствие выдавалось без накладных «под честное слово», были самым решительным образом ограничены все радиопереговоры, даже между небольшими резервными частями. Немецкие офицеры свидетельствовали, что появление в глубине советских войск такой крупной группировки, как Степной фронт, они полностью проморгали.

Долгое время в Ставке велись споры насчет того, как нужно вести себя советским войскам – самим перейти в наступление, упредив удар врага, или обороняться. В конечном счете с подачи Г. Жукова и А. Василевского решено было перейти на начальном этапе боя к преднамеренной обороне, измотать противника и затем перейти в контрнаступление силами пяти фронтов – Центрального, Воронежского, Брянского, Юго-Западного и Степного.

Непосредственно Курский выступ обороняли части двух фронтов. В составе Центрального фронта под командованием К. Рокоссовского и Воронежского под командованием Н. Ватутина к началу июля было 10 общевойсковых, две танковых армии, четыре отдельных танковых и два отдельных стрелковых корпуса, один кавалерийский корпус, две воздушные армии. Количество сил и средств было примерно равно противостоявшим силам противника. В непосредственной близости от выступа были расположены крупные стратегические резервы: четыре общевойсковых и одна танковая армия и шесть отдельных корпусов (танковые, механизированные и кавалерийские), объединенные командованием Степного фронта (командующий – И. Конев).

Советские войска готовились к обороне исключительно тщательно. Было создано несколько оборонительных полос на общую глубину 250–300 км – траншеи, мины (плотность минирования значительно превышала ту, что имела место под Москвой и Сталинградом), подвижные заградительные отряды, противотанковые опорные пункты и т. д. Понимая, что немцы будут стремиться атаковать у основания выступа, именно здесь командование сосредоточило основные силы – 13-ю армию Центрального фронта, 6-ю и 7-ю гвардейские армии Воронежского фронта. Полоса каждой из этих армий имела ширину от 32 до 60 км и глубину до 35–40 км. Во втором эшелоне Воронежского фронта за 6-й и 7-й армиями оборонялась 69-я армия. У основания Курского выступа в ближайшей оперативной глубине находились 1-я и 2-я танковые армии, предназначенные для нанесения контрударов.

В ночь на 5 июля советские разведчики поймали «языка», который показал, что наступление немцев начнется утром. Информация была доведена до командующего Центральным фронтом Рокоссовского, и он на свой страх и риск решил упредить противника, устроив с утра артподготовку. Мощнейший артобстрел застал готовящегося к атаке противника врасплох. Очевидцы вспоминают, что офицеры и солдаты пребывали в совершенном недоумении. «Кто же наступает, мы или русские?» – спрашивали они друг у друга. Обстрел нанес немецким войскам ощутимые потери, им пришлось отложить начало наступления на два часа.

Атака немцев началась в 5.30 утра. В семь часов Рокоссовский позвонил Верховному главнокомандующему и кратко доложил: «Немцы наконец перешли в наступление». Сталин холодно спросил генерала: «Чему вы, собственно, радуетесь?» – и получил ответ: «Тому, что наши расчеты полностью подтвердились, а значит, исход сражения предрешен».

На Центральном фронте главный удар немцев пришелся в основном по 32-километровой оборонительной полосе 13-й армии. Фашисты предприняли наступление на деревню Ольховатку. В атаку ринулись 500 фашистских танков и штурмовых орудий при поддержке 300 бомбардировщиков. Немцы сумели прорвать лишь главную полосу обороны армии и продвинуться на глубину от 8 до 12 км. На второй оборонительной полосе они были остановлены, чему способствовал контрудар, нанесенный оперативными резервами фронта 6 июля. Особенно ожесточенные бои происходили за деревню Поныри – она несколько раз переходила из рук в руки. Большую поддержку обороняющимся частям советских войск оказывали «катюши». С 9 июля войска гитлеровцев не имели продвижения, а 14 июля были вынуждены прекратить наступление.

На Воронежском фронте немцы основные удары нанесли по 6-й и 7-й гвардейским армиям. Здесь действовали отборные танковые войска, в том числе 2-й танковый корпус СС, входивший в состав 4-й танковой армии. Одна ударная группировка наступала на Курск через Обоянь, другая стремилась обойти Курск с юго-востока через Корочу. Более широкий, чем на севере выступа, фронт наступления немцев (до 140 км) и полуторное превосходство в танках позволили им прорвать оборону советских войск на полосе до 100 км и на обоянском направлении продвинуться до 35 км. Однако 9 июля на третьей полосе обороны наступление это было приостановлено во многом благодаря действиям 1-й танковой армии.

Немало советских воинов стали героями Курской битвы уже на этом этапе. Старшина А. Власов подбил 6 июля в одном бою 9 танков. Знаменитый летчик А. Маресьев, переживший ампутацию обеих ног, в первых же боях над Курским выступом сбил три самолета противника. Летчик-истребитель Горовец в одном воздушном бою сбил девять немецких самолетов – единственный случай в истории боевых действий в мире.

Немцы отчаянно пытались сломать наметившуюся тенденцию к затуханию своего наступления. 11 июля сильная немецкая группировка прорвалась в район железнодорожной станции Прохоровка.

* * *

12 июля в 8.30 силы 2-го танкового корпуса немецких войск в составе дивизий СС «Лейбштандарт Адольф Гитлер», «Рейх» и «Мертвая голова», насчитывавших до 500 танков и САУ, включая 42 «тигра», перешли в наступление в направлении Прохоровки. В то же самое время после 15-минутной артподготовки немецкая группировка была атакована основными силами 5-й гвардейской танковой армии Ротмистрова. В первые же минуты сражения, поднимая черные тучи пыли и дыма, навстречу друг другу ринулись две могучие лавины танков. На небольшом пространстве в районе Прохоровки с обеих сторон в бою одновременно участвовало 1200 танков. Так разгорелось крупнейшее в истории войн, невиданное по размаху и ожесточению встречное танковое сражение. Широкое поле под Прохоровкой оказалось тесным для огромной массы сражающихся. Сражение длилось до позднего вечера. На поле боя горели сотни танков и самоходных орудий, стоял страшный шум от скрежета гусениц, грохота снарядов, многие из которых, ударяясь о броню, с визгом летели в сторону.

Советские танкисты, используя высокую маневренность отечественных танков, находили уязвимые места и умело расстреливали бронированных монстров. Снаряды, посылаемые с коротких расстояний, рвали броню «тигров». Внутри танков взрывались боеприпасы, многотонные башни отлетали на десятки метров. Тяжелый черный дым поднимался над землей.

Генерал Ротмистров рассказывал о мужестве советских солдат. Так, танковому взводу под командованием лейтенанта Бондаренко был отдан приказ выйти на помощь второй роте, оказавшейся в трудном положении. Развернув взвод, он ринулся вперед. Наперерез танку Бондаренко двигались два «тигра», ведущие огонь. Умело маневрируя, Бондаренко поставил свой танк за один из горящих немецких танков. Фашисты были уверены, что советский танк горит. Тем временем командир взвода незаметно навел орудие и метким выстрелом поджег один из «тигров».

Бой шел не только на земле, но и в воздухе. Над танками сражались советские и немецкие самолеты. Вой объятых пламенем машин, несущихся в последнее пике, гром взрывов на земле – все слилось в этот день в один сплошной несмолкающий грохот.

За один день сражения под Прохоровкой 5 гвардейская танковая армия уничтожила около четырехсот танков противника (из них 70 «тигров»), 158 орудий и минометов, более трехсот автомашин, более трех тысяч пятисот солдат и офицеров. Главная вражеская группировка, наступавшая на Прохоровку, была разгромлена. Враг понес невосполнимые потери. В ходе сражения с обеих сторон вышло из строя свыше 700 танков. Всюду на поле боя виднелись тела убитых, искореженные танки, раздавленные орудия, бесчисленные воронки.

Курская битва. Немецкая танковая колонна. 1943 г.

Это распространенная версия событий. Однако, по подсчетам некоторых специалистов, 12 июля 1943 г. против армии Ротмистрова непосредственно на подступах к Прохоровке действовал лишь 2-й танковый корпус СС. 11 июля в составе этого корпуса СС было 211 боеспособных танков. Среди них 15 исправных «тигров» и ни одной «пантеры». Спорной остается и роль «Фердинандов» в каких бы то ни было частях Манштейна. Не все ясно и с потерями сторон. Сами немцы не признавали сражение под Прохоровкой переломным, вероятно, потому, что танковые силы, привлеченные двумя сторонами, были значительны и до 12 июля.

В направлении самой Прохоровки действовала только одна немецкая дивизия 2-го танкового корпуса СС – «Лейбштандарт СС Адольф Гитлер» в составе 56 танков (из них 4 «тигра»). Утром 12 июля она, стоя на позициях, встретила наступавшие на нее советские 18-й и 29-й танковые корпуса 5-й гв. танковой армии и 9-ю гв. воздушно-десантную дивизию 5-й гв. армии. Всего в двух корпусах было 336 танков, из них 190 Т-34. Советское наступление началось в 8.30 утра. К полудню 18-й танковый корпус приблизился к позициям немцев и, встретив сильное сопротивление, перешел к обороне. 29-й танковый корпус к 10.30 также подошел к немецким позициям (совхоз «Октябрьский»), где был остановлен немецкой авиацией. В 11.00 «Октябрьский» был взят мотострелковой бригадой 29-го корпуса, но после контратаки немцев бригада отступила. В 16.00 была предпринята последняя атака 29-го танкового корпуса (силами остававшихся 15 танков) на позиции «Лейбштандарта» в «Октябрьском», но безуспешно.

Другая дивизия 2-го танкового корпуса СС, «Рейх», сражалась 61 танком (в том числе 1 «тигр») южнее Прохоровки – против 2-го танкового корпуса, 2-го гв. танкового корпуса и 183-й стрелковой дивизии 69-й армии. Дивизии «Рейх» противостояло 180 танков, из них 93 Т-34.

Советский 2-й гв. танковый корпус начал наступление в 10.00, 2-й танковый корпус оставался на занимаемых позициях. К полудню наступление было остановлено немецкой реактивной артиллерией и авиацией, в 15.00 дивизия «Рейх» перешла в наступление, оттеснив советские части. В результате «Рейх» продвинулась на 2 км на восток (на участке шириной 5 км), понеся сравнительно небольшие потери.

Дивизия СС «Мертвая голова» (94 танка, из них 10 «тигров») на плацдарме за Пслом сражалась против 97, 95, 52, 42-й гв. стрелковых дивизий 5-й гв. армии. «Мертвая голова» начала наступать в 5.25 утра, переправившись через Псел. По донесению «Мертвой головы» от 20.00 12 июля, советских танков она не встречала. 12 июля «Мертвая голова» продвинулась на северо-восток на 5 км.

Итак, 12 июля на центральном участке (18-й и 29-й танковые корпуса и 9-я гв. воздушно-десантная дивизия против дивизии СС «Лейбштандарт») советское наступление было остановлено, после упорных боев в районе совхоза «Октябрьский» немцы остались на прежних позициях, однако 18-й танковый корпус вклинился на узком участке (2 км по фронту) на глубину 5 км между дивизиями «Мертвая голова» и «Лейбштандарт», а 29-й танковый корпус занял ничейную полосу перед «Октябрьским». На северном участке (97, 95, 52, 42-я гв. стрелковые дивизии и 24-я гв. танковая бригада против дивизии СС «Мертвая голова») немцы продвинулись на 5 км, на участке 6 км по фронту. На южном участке (2-й гвардейский и 2-й танковые корпуса, 183-я стрелковая дивизия против дивизии СС «Рейх») немцы продвинулись на 2 км, на участке 8 км по фронту.

Авторы альтернативного взгляда на историю Прохоровского сражения подсчитали, что 12 июля непосредственно под Прохоровкой 2-й танковый корпус СС потерял поврежденными и уничтоженными около 70 танков, а 5-я гв. танковая армия потеряла на подступах к Прохоровке в этот день 343 танка.

Зато в тот же день 12 июля удар 1-й танковой армии (генерал-лейтенант Катуков) и 6-й гв. армии (генерал-лейтенант Чистяков) дал прекрасные результаты. Немецкие 3-я танковая дивизия и механизированная дивизия «Гросс Дойчланд» были отброшены примерно на 4 км на участке 12 км по фронту. Также была потеснена (на 2 км на участке 10 км по фронту) 11-я танковая дивизия немцев и частично 332-я пехотная дивизия. Наверное, недаром Жуков вспоминал: «В своих мемуарах бывший командующий 5-й танковой армией П. А. Ротмистров пишет, будто бы решающую роль в разгроме бронетанковых войск армий «Юг» сыграла 5-я танковая армия. Это нескромно и не совсем так. Обескровили и измотали врага войска 6-й и 7-й гвардейских и 1-й танковой армий, поддержанные артиллерией резерва Главного командования и воздушной армией в период ожесточенных сражений 4—12 июля. 5-я танковая армия имела дело уже с крайне ослабленной группировкой немецких войск, потерявшей веру в возможность успешной борьбы с советскими войскам».

Создается впечатление, что немецкие войска не были потеснены в результате Прохоровского сражения. Более того, советские танковые войска (а именно армия Ротмистрова) понесли гораздо большие, чем противник, потери. По решению И. В. Сталина была создана комиссия под председательством Георгия Маленкова для расследования причин больших потерь, понесенных 5-й гв. танковой армией под Прохоровкой. В отчете комиссии, представленном Сталину в августе 1943 г., боевые действия советских войск 12 июля под Прохоровкой названы образцом неудачно проведенной операции.

Объяснение того, что после войны в СССР итоги этого сражения были поставлены с ног на голову, возможно, таково: Никита Хрущев, давший указание в конце 1950-х писать многотомную историю войны, сам пребывал на южном фасе Курской дуги в качестве члена Военного совета Воронежского фронта.

В день сражения под Прохоровкой 12 июля 1943 г. севернее города Орла началась операция «Кутузов». В ней участвовали войска Западного и Брянского фронтов. Операция проходила исключительно успешно, и, вероятно, именно поэтому день 12 июля по праву может считаться переломным в ходе Курской битвы (тем более, что с этого дня прекратилось продвижение немецкой 9-й армии против Центрального фронта Рокоссовского).

Но действиями здесь, на северном фасе Курской дуги, до 13 июля руководил Жуков, которого в октябре 1957 г. Хрущев снял с государственных и партийных постов – министра обороны и члена Президиума ЦК КПСС.

Для наступательных действий Красной армии в ходе операции «Кутузов» была создана огромная плотность огня: до 150–200 орудий и 15–20 танков на одном километре фронта. Утром 12 июля после мощной авиационной и артиллерийской подготовки, продолжавшейся около трех часов, войска Западного и Брянского фронтов перешли в наступление. Наибольший успех был достигнут на направлении главного удара Западного фронта. К середине дня советские ударные части прорвали главную полосу обороны противника.

К концу июля войска трех фронтов охватили орловскую группировку противника с севера, востока и юга. Немецко-фашистское командование, стремясь предотвратить окружение, 30 июля начало отвод всех своих войск с орловского плацдарма. Советские войска перешли к преследованию. Утром 4 августа войска Брянского фронта ворвались в Орел и к утру 5 августа освободили его. В этот же день был освобожден войсками Степного фронта Белгород. Впервые в Москве состоялся салют по поводу победы советских войск. 23 августа был освобожден Харьков.

События 12 июля 1943 г. на Курской дуге стали переломом в ходе Второй мировой войны. Престижу немецкого оружия был нанесен непоправимый урон. Разгрому подверглись 30 немецких дивизий, в том числе 7 танковых. Общие потери вермахта составили более 500 тысяч солдат и офицеров, до 1,5 тысячи танков, 3 тысячи орудий и более 3,5 тысячи самолетов. Советские войска потеряли свыше 860 тысяч человек, боее 6 тысяч танков, самоходок, свыше 1,6 тысячи самолетов. 132 соединения и части получили гвардейское звание, 26 были удостоены почетных наименований «Орловские», «Белгородские», «Харьковские».

Битва за Берлин (945 г.)

Завершающая операция советских войск в ходе войны с Германией. Ценой огромных потерь, опережая союзников, советские войска 2 мая 1945 г. взяли Берлин.

Взятие Берлина – еще одна неоднозначная страница в истории Второй мировой войны. В стреми тельной операции по окончательному разгрому вермахта и всего Третьего рейха советские войска понесли колоссальные потери. Сталин принес в жертву политике жизни сотен тысяч солдат. Цели советского руководства были очевидны: как можно быстрее взять Берлин – до того, как немецкую столицу начнут штурмовать западные союзники. Весной 1945 г. правители Германии вели оживленные переговоры с США и Великобританией, надеясь на заключение сепаратного мира, который мог бы спасти руководство рейха от физического уничтожения, а Германию – от прокоммунистического правительства. Опасность такого соглашения была велика, и Сталин не жалел средств для того, чтобы самому диктовать условия Западу по окончании войны. То, что немцы потерпят в ней поражение, было ясно и без взятия Берлина, а вот какой быть затем Германии – во многом зависело от того, в каком ключе пройдут последние дни войны.

* * *

В результате зимнего наступления 1945 г. войска 2-го, 1-го Белорусских и 1-го Украинского фронтов освободили всю Польшу, вышли к рекам Одер и Нейсе, захватив на западном берегу Одера несколько плацдармов, из которых наибольшее значение имел плацдарм, занятый 1-м Белорусским фронтом в районе Кюстрина. До Берлина оставалось всего 60 км.

Несмотря на серьезный производственный и военный кризис, Германия все еще оставалась сильным противником. Гитлеровское командование приняло самые серьезные меры по обороне столицы. К началу операции оборона состояла из Одерско-Нейсенского оборонительного рубежа и берлинского оборонительного района. Общая глубина обороны достигала 100–120 км. Одерско-Нейсенский оборонительный рубеж глубиной 20–40 км состоял из трех полос. Наиболее сильным участком обороны на второй полосе являлись Зееловские высоты (40–60 м высотой). Наиболее сильными участками на третьей полосе были Эберсвальде, Фюрстенвальде и участок на западном берегу р. Шпрее. Берлинский оборонительный район опирался на несколько препятствий в виде окружающих город рек, каналов, озер и лесов. Улицы Берлина перегораживались баррикадами и минными полями. В центре города были возведены сотни бетонных оборонительных сооружений.

На берлинском направлении немецкое командование сосредоточило крупную группировку в составе группы армий «Висла» (3-я танковая и 9-я армии) генерал-полковника Хейнрици (с 30 апреля генерала пехоты Типпельскирха) и 4-й танковой и 17-й армий группы армий «Центр» генерал-фельдмаршала Шернера (всего около 1 млн человек, 10 400 орудий и минометов, 1530 танков и штурмовых орудий, свыше 3300 самолетов).

Стены домов покрывали пропагандистские лозунги Геббельса: «Мы никогда не сдадимся!», «Каждый немец будет защищать свою столицу!», «Остановим красные орды у стен нашего Берлина!», «Победа или Сибирь!» Громкоговорители на улицах призывали жителей сражаться насмерть.

Советское командование планировало силами трех фронтов при поддержке Балтийского флота окружить всю берлинскую группировку противника, одновременно расчленить ее на части и уничтожить каждую из них в отдельности.

1-й Белорусский фронт (командующий Г. К. Жуков) должен был, перейдя в наступление на участке Шведт, Грос-Гастрозе, разгромить берлинскую группировку гитлеровцев, овладеть Берлином и, развивая удар на запад, не позднее 12—15-го дня операции выйти на Эльбу. Для обеспечения главной ударной группировки фронта с севера и юга приказывалось нанести два вспомогательных удара силами двух армий каждый: из района Цеден в направлении Фербеллина и с плацдармов севернее и южнее Франкфурта-на-Одере – в направлении Бранденбурга в обход Берлина с юга.

1-й Украинский фронт (командующий И. С. Конев) получил задачу разгромить группировку противника в районе Коттбуса и южнее Берлина и не позднее 10—12-го дня операции выйти на рубеж Беелитц, Виттенберг и далее по Эльбе до Дрездена. Частью сил в случае изменения обстановки фронт должен был содействовать 1-му Белорусскому фронту в овладении Берлином.

2-й Белорусский фронт (командующий К. К. Рокоссовский) получил задачу разгромить штеттинскую группировку противника и не позднее 12– 15-го дня операции овладеть рубежом Анклам, Виттенберг, обеспечивая наступление 1-го Бело русского фронта от контрудара противника с севера.

В качестве подвижной группы фронты имели: 1-й Белорусский фронт – 1-ю и 2-ю гвардейские танковые армии, 1-й Украинский фронт – 3-ю и 4-ю гвардейские танковые армии, 2-й Белорусский фронт – три танковых корпуса, один механизированный и один кавалерийский. Танковые армии намечалось ввести в прорыв в первый день операции после захвата стрелковыми подразделениями первой полосы обороны на 1-м Белорусском фронте и на второй день с рубежа р. Шпрее на 1-м Украинском фронте. Затем они должны были действовать в самом городе. Двухэшелонное построение войск давало возможность наращивать усилия из глубины. На участке 1-го Белорусского фронта было создано превосходство над противником более чем в три раза, на участке 1-го Украинского – в 8– 10 раз. Тщательно было спланировано применение артиллерийской подготовки – двойной огневой вал, одинарный огневой вал, последовательное сосредоточение огня. Четкие задачи получила и авиация. В частности, она должна была не допустить подхода к противнику резервов со стороны Берлина и Дрездена.

Все три фронта к началу операции насчитывали 2,5 млн человек, 41 600 орудий и минометов, 7500 боевых самолетов, 6250 танков. Столь большое количество сил и средств не применялось еще ни в одной операции.

* * *

В 5 часов 16 апреля 1945 г., еще затемно, началась артиллерийская и авиационная подготовка, а спустя 20 минут – общее наступление. С началом наступления были включены 143 прожектора, лучи которых направлялись в сторону противника. Это новшество на короткое время возымело психологическое воздействие.

Проведение артиллерийской подготовки только на глубину первой позиции осложнило положение наступающих. Когда советские войска вышли ко второй, а на некоторых участках – к третьей позиции, огневое сопротивление противника возросло, он переходил в контратаки. Войска 1-го Белорусского фронта резко затормозили наступление. В связи с этим Жуков в тот же день для завершения прорыва главной полосы ввел в сражение 1-ю и 2-ю гвардейские танковые армии. В результате к исходу первого дня операции удалось завершить прорыв главной полосы вражеской обороны и выйти ко второй полосе. Попытки с ходу прорвать вторую полосу не увенчались успехом. Приходилось действовать в условиях сплошного оборонительного плацдарма противника, со множеством рек, каналов и озер. Значительно сложнее, чем казалось советскому командованию до начала операции, было взять Зееловские высоты. Здесь полегло огромное количество советских солдат.

С утра 17 апреля после 20—30-минутной артиллерийской подготовки войска ударной группировки фронта начали прорыв второй полосы обороны и после ожесточенных боев к исходу дня прорвали ее, продвинувшись за день на 6– 13 км. В последующие два дня войска 1-го Белорусского фронта, отражая многочисленные вражеские контратаки, завершили прорыв третьей полосы вражеской обороны, то есть всего Одерского оборонительного рубежа противника, на глубину до 30 км.

16 апреля утром войска 1-го Украинского фронта форсировали р. Нейсе, захватили плацдарм на противоположном берегу и к исходу дня прорвали главную полосу обороны противника. На следующий день, 17 апреля, войска ударной группировки, в том числе и танковые армии, отразив контратаки резервов противника, прорвали вторую полосу обороны, продвинувшись за два дня на глубину 18 км. Немцы начали отход к третьей полосе обороны за р. Шпрее. 18 апреля советские войска форсировали Шпрее и взломали третью полосу обороны противника. Танковые армии приступили к окружению берлинской группировки. На четвертый день наступления 1-й Украинский фронт прорвал Нейсенский оборонительный рубеж на всем фронте и вклинился в оборону врага до 50 км.

18 апреля начались боевые действия войск 2-го Белорусского фронта. В течение двух дней войска фронта форсировали Восточный Одер, очистили междуречье от противника, заняли исходное положение для наступления на восточном берегу Западного Одера. Этими действиями 2-й Белорусский фронт сковал силы 3-й танковой армии гитлеровцев, которая не могла помочь соседней 9-й армии, терпящей поражение под ударами 1-го Белорусского фронта.

Завершив прорыв Одерско-Нейсенского оборонительного рубежа, войска ударной группировки 1-го Белорусского фронта продолжали наступать на Берлин с северо-востока и востока, а войска 1-го Украинского фронта – с юга и юго-востока. 20 и 21 апреля войска 1-го Белорусского фронта ворвались на окраину города с севера и северо-востока.

21—22 апреля с юга к Берлину вышли и части 1-го Украинского фронта. 24 апреля войска 8 гвардейской, 3 и 69-й армий 1-го Белорусского фронта соединились юго-восточнее Берлина с 3-й гвардейской танковой и 28-й армиями 1-го Украинского фронта. Этим они рассекли берлинскую группировку противника на две части и одновременно окружили его франкфуртско-губенскую группировку (9-ю армию).

25 апреля войска 47-й и 2-й гвардейской танковой армий в районе северо-западнее Потсдама соединились с войсками 4-й гвардейской танковой армии 1-го Украинского фронта, завершив тем самым окружение всей берлинской группировки.

В тот же день основные силы 5-й гвардейской армии 1-го Украинского фронта вышли в районе Торгау на восточный берег Эльбы и встретились с войсками 1-й американской армии. Территория Германии и ее вооруженные силы были рассечены.

Войска 2-го Белорусского фронта 20 апреля форсировали Западный Одер и до 25 апреля продолжали упорные бои с гитлеровцами за расширение плацдарма.

Группировка противника юго-восточнее Берлина была окружена и уничтожена. Правда, 45 тысячам немцев удалось здесь прорвать кольцо окружения и 30 апреля выйти в район Лукенвальде, а частью сил – в район восточнее Беелитца. Однако в этих районах 1 мая силами резервов обе группы были окружены и взяты в плен. Попытки 12-й немецкой армии, спешно сформированной к западу от Берлина, перейти в наступление в восточном направлении и прорвать советское окружение извне ни к чему не привели.

Общие потери вражеской группировки, окруженной юго-восточнее Берлина, составляли убитыми более 60 тысяч солдат и офицеров, пленными – до 120 тысяч.

Ликвидация берлинского гарнизона под командованием генерала Вейдлинга насчитывавшего более 200 тысяч человек, проходила в ожесточенных уличных боях. Фашисты оказывали упорное сопротивление. Они ожесточенно дрались за каждый квартал, за каждый дом. Приступив 26 апреля к расчленению противника, советские войска 28 апреля вышли к центральному сектору Берлина и развернули бои за него. На следующий день берлинская группировка немцев были разделена на три изолированные части, командование которыми фактически было нарушено.

Особенностью Берлинской операции можно назвать широкое использование крупных танковых масс в зоне сплошной обороны немецких войск, в том числе и в самом Берлине. В подобных условиях советские бронированные машины не имели возможности применить широкий маневр и становились удобной мишенью для противотанковых средств немцев. Это привело к высоким потерям. Достаточно сказать, что за две недели боев Красная армия потеряла треть участвовавших в Берлинской операции танков и самоходных артиллерийских установок.

Накануне капитуляции город представлял собой ужасное зрелище. Из поврежденного газопровода вырывались языки пламени, освещая закопченные стены домов. Улицы были непроходимы из-за груды обломков. Из подвалов домов выскакивали смертники с бутылками с зажигательной смесью и кидались на ставшие легкой добычей в городских кварталах советские танки. Переходящие в рукопашную бои шли повсюду – на улицах, на крышах домов, в подвалах, в тоннелях, в берлинском метро.

В течение 30 апреля развернулись ожесточенные бои за Рейхстаг, здание которого являлось одним из важнейших узлов сопротивления центрального сектора обороны Берлина. Подступы к нему прикрывались р. Шпрее, многочисленными крупными каменными зданиями и простреливались огнем зенитной артиллерии. Здание Рейхстага было приспособлено к круговой обороне: оконные и дверные проемы были заделаны кирпичом, отверстия оставлены лишь для бойниц и амбразур. В нескольких метрах от здания находились железобетонные лоты, а в 200 м проходили траншеи с пулеметными площадками и ходами сообщения, соединявшими траншеи с подвалом здания. Рейхстаг оборонял гарнизон из нескольких тысяч офицеров и солдат, в том числе 1 тысяча моряков из морской школы г. Росток, заброшенных в этот район на парашютах.

Захват Рейхстага проводил 79-й стрелковый корпус 3-й ударной армии, под командованием генерал-майора С. Н. Переверткина. Была подтянута артиллерия крупных калибров, гвардейские минометы. Бои за Рейхстаг начались рано утром 30 апреля после короткой, но сильной артиллерийской подготовки. Они приняли затяжной и упорный характер. На многих участках бои переходили в рукопашные схватки.

В 18.30 под прикрытием артиллерийского огня три стрелковых батальона бросились в последнюю стремительную атаку. Советские солдаты через проломы в стенах ворвались в здание Рейхстага, и через несколько минут на нем заалело множество красных флагов. Многие советские источники утверждали, что красное знамя на самом куполе рейхстага водрузили Егоров и Кантария. Но уже давно доказано, что это лишь легенда, в которой подчеркивается дружба представителей разных народов в советской армии.

Только в боях за Рейхстаг было убито и ранено более 2000 немецких солдат и офицеров противника, уничтожено 28 орудий, захвачено 2604 пленных, 1800 винтовок и автоматов, 59 орудий, 15 танков и штурмовых орудий.

В ночь с 30 апреля на 1 мая Гитлер покончил с собой. К утру 2 мая остатки берлинского гарнизона были расчленены на отдельные группы, которые к 15 часам капитулировали. Капитуляцию берлинского гарнизона принял командующий 8-й гвардейской армией генерал В. И. Чуйков.

8 мая фашистская Германия подписала Акт о безоговорочной капитуляции.

В ходе Берлинской операции только в плен попало около 480 тысяч немецких солдат и офицеров. Потери же Красной армии составили 352 тысячи человек. По размерам суточных потерь личного состава и техники (свыше 15 тысяч человек, 87 танков и САУ, 40 самолетов) битва за Берлин превзошла все остальные операции Красной армии.

Знаменитые катастрофы

«И всплыл Петрополь, как тритон…»

На Руси всегда было так: что написано пером – не вырубишь топором! Может, где-то результаты наводнений имели более трагические последствия, но питерские воспел сам Александр Сергеевич Пушкин в поэме «Медный всадник», и с тех пор Петербург (Санкт-Петербург, Петроград, Ленинград) считается «столицей наводнений». Со дня своего основания город пережил 323 наводнения, из которых три отнесены к разряду катастрофических…

Закладывая город, Петр I, видимо, рассчитывал, что Ладожское озеро – вполне надежный регулятор, обеспечивающий Неве завидную равномерность стока. Но, как показала история, месторасположение Санкт-Петербурга для «отсель грозить мы будем шведу» – идеально, а вот для спокойной жизни граждан – не совсем удачно. С самых отдаленных времен почти все пространство земли, занимаемое ныне городом, было покрыто водой на 4,6 м, а во время приливов окрестности погружались на глубину до 7,6 метра. При строительстве, конечно, был насыпан дополнительный слой почвы, но никто не просчитал, что устье Невы, превосходящее почти в семь раз ширину не разделенной на рукава реки, при ветрах, противоположных течению, может принять весьма много морских волн, которые не только останавливают исток, но делают его обратным, в результате чего вода начинает быстро выступать из берегов и заливать все низменные части этого побережья.

Не прошло и трех месяцев со дня основания Санкт-Петербурга, как случилось первое наводнение. В ночь с 30 на 31 августа 1703 года вода в реке поднялась выше ординара на 7 футов (более 200 см). Мощный поток разнес часть леса и других строительных материалов, приготовленных для сооружения Петропавловской крепости. Начальник гарнизона А. И. Репнин доносил Петру I: «Зело, государь, у нас жестока погода с моря и набивает в нашем месте, где я стою с полками, воды аж до моего станишки…». Петром были изданы указы о принятии мер по спасению имущества во время наводнений. Но следующие восемь, случившиеся еще при его жизни, немало озадачили царя.

Царь Петр издавал указы «возвышать сушу с великим поспешанием», заботился и об экологии, требуя «никакого сору и помета на Неву не бросать». После каждого наводнения следовали мероприятия по защите – возведение валов, проведение каналов, конкурсы проектов… Чтобы предотвратить частые наводнения в Петербурге, еще в первые годы, при его основании, архитекторы Леблон и Трезине предложили весь Васильевский остров и Петербургскую сторону поднять на 3,2 метра. Петр предполагал застраховать Васильевский остров от наводнений, перерыв его большими каналами, как в Венеции, но исполнению этого проекта, видимо, что-то помешало, и потому в 1723 году он повелел на острове выкопать пруды, чтобы везде иметь воду в случае пожара. Но и пруды тоже не были выкопаны. После, уже в 1736 году, последовал высочайший указ: от пожара вырыть на дворах колодцы. Император Петр II, после наводнения 12 октября 1729 года, даже подумывал перенести столицу навсегда в Москву, оставив в Петербурге одно

Адмиралтейство и 40-тысячное войско. При императрице Елизавете отец фельдмаршала Кутузова, Илларион Матвеевич, представил проект «О проведении канала для предотвращения жителей столицы от гибельных последствий наводнений». Проект этот был приведен в исполнение только в царствование Екатерины II. Канал назвали в честь императрицы Екатерининским.

Но не успели еще его достроить, как на город обрушилось наводнение, которое и было отнесено к разряду катастрофических (первое по времени и третье по мощности). В ночь с 21 (10) сентября 1777 года уровень воды поднялся на 321 см. Весь город был затоплен, только Литейная и Выборгская части не скрылись под водой. В седьмом часу вечера вода начала сбывать и в полдень вступила в свои берега. За два дня до этого бедствия в Петербурге прошла буря, которая принесла большие разрушения в город и сопровождалась человеческими жертвами. После этого бедствия Екатерина II в указе, данном вице-президенту адмиралтейств-коллегии и главному галерного флота командиру графу И. Г. Чернышеву, повелела учредить знаки и сигналы, по которым жители должны были принимать спасательные меры.

Но ни работы по строительству спасительного Екатерининского канала, окончившиеся в 1790 году, ни начатая постройка Обводного канала при Александре I не смогли предотвратить бедствия, названного «потопом XIX века». А ведь многие народные приметы предвещали катастрофу еще месяца за четыре до того рокового дня – 18 (7) ноября 1824 года. Так, летом камень, лежащий близ берега на Каменном острове, был весь покрыт водой, а муравьи устроили свои «склады» зимних запасов необыкновенно высоко – на верхней перекладине ворот. По приметам старожилов, это предвещало повышение воды осенью. За день до наводнения кошка в одном из домов перетащила своих котят на ту ступеньку лестницы, до которой вода потом не поднялась. Крысы и мыши из подвалов перебрались на чердаки. Но большая часть жителей отнеслась к чудовищным порывам ветра с беспечной легкомысленностью, хотя ветер вздымал воду в реках и каналах Петербурга и вода в Неве сильно поднялась. «Нева металась, как больной…» Многочисленные реки и каналы Невской дельты слились с водами, покрывающими улицы. Вода все продолжала прибывать. В середине дня ветер достиг особой силы. Именно это катастрофическое наводнение было описано в знаменитой поэме А. С. Пушкина «Медный всадник»:

Но силой ветра от залива
Перегражденная Нева
Обратно шла, гневна, бурлива,
И затопляла острова,
Погода пуще свирепела,
Нева вздувалась и ревела,
Котлом клокоча и клубясь…
И всплыл Петрополь, как тритон,
По пояс в воду погружен.

«Ужасный день!» С вечера 6 ноября, когда вода только поднялась на три с половиной фута, на Адмиралтействе были зажжены сигнальные фонари, и всю ночь (на 7 ноября) неоднократно раздавались пушечные выстрелы. Вот как писал об этом в своих записках писатель Фаддей Булгарин: «К 10 часам толпы любопытных все равно устремились на берега Невы, которая высоко вздымалась пенистыми волнами и с ужасным грохотом разбивала их о гранитные берега. Невозможно описать того ужасного явления, которому были свидетелями люди, бывшие в это время на берегу Финского залива и чудесно спасшиеся от гибели. Необозримое пространство воды казалось кипящей пучиною, над которой распростерт был туман от брызгов волн, гонимых против течения и разбиваемых ревущими вихрями. Белая пена клубилась над водяными громадами, которые, беспрестанно увеличиваясь, наконец, яростно устремились на берег… Люди спасались как могли, в уцелевшие дома, на бревнах, плавающих кровлях, воротах и т. д. Многие погибли, как и домашний скот и пожитки… в одно мгновенье вода полилась через края набережных, через подземные трубы она хлынула в виде фонтанов».

В полдень улицы уже представляли собой быстрые реки, по которым носились барки, галеоны, полицейские будки, крыши с домов, дрова и вообще всякий хлам. Среди порывов ужасной бури со всех сторон раздавались отчаянные людские крики, ржание коней, мычание коров и истошный лай собак. Исаакиевский мост, который представлял тогда из себя крутую гору, бурей был разорван на части.

Нева явила свою страшную силу, поднявшись выше ординара на 421 сантиметр!

В Адмиралтейской части и везде, где строения были каменные, наводнение оказало не столь пагубное воздействие. Но затопление всех нижних этажей, магазинов, складов, лавок, лабазов и погребов нанесло несметные потери. Было затоплено около половины всей площади города, полностью разрушено 324 дома, повреждено 3257 разных строений (т. е. половина всех имевшихся на то время). Из 94 судов, стоявших в гавани, удалось спасти только 12. Быков, лошадей, коров и прочей домашней живности в одном только Петербурге погибло 3609 голов. Их невозможно было свозить за город и закапывать, поэтому сжигали прямо в городе. Материальный ущерб составил 15–20 миллионов рублей. В городе погибло более трех тысяч человек, большей частью люди из низшего сословия. Но и те, которые уцелели, немногим отличались от мертвых – так они были измучены борьбой с волнами. Долгое время в городе свирепствовали простудные заболевания. Цены на продукты питания, сено и дрова резко подскочили.

Больше половины территории Петербурга было покрыто водой. А. С. Грибоедов вспоминал, что «…Невский проспект превращен был в бурный поток». Другой очевидец наводнения А. Философов описывал свои впечатления в письме: «По Невскому проспекту, до самого Белосельских дома, ездили в лодках. Летний сад, Царицын луг, Семеновского полку парадное место, все окрестности Петербурга, словом, весь Петербург до Фонтанки, начиная от Пантелеймона, был в воде, и все прибрежные улицы. Домы плыли по улицам, барки и лодки въезжали на набережную – деревья Летнего сада повалены, мосты все разорваны, исключая тех, которые на Фонтанке. Новый мост согнут, украшения, быки Суворовского моста вдребезги разбиты, парапет и сиделки большой набережной повалены. Галерной гавани, Кларкова чугунного завода едва след остался». Огромный ущерб был нанесен Кронштадтской крепости. Почти весь остров Котлин был залит водой. После этого в течение ряда лет продолжалось восстановление гаванских стенок, крепостных сооружений. Деревоземляные сооружения были заменены каменными. И еще долгое время спустя это наводнение именовалось «потопом».

Нельзя сказать, что стихия ежегодно «пробует на зуб» город на Неве. За свое почти 300-летнее существование Питер прожил 130 лет без наводнений, включая 32 годовых перерыва, 8 – двухгодовых и 10 – трехгодовых. Имели место перерывы в 4–9 лет, особенно на рубеже XVIII–XIX веков. Но случаются повторные наводнения, которые происходят через 5–7 суток после основного, а также и внутрисезонная повторяемость с интервалами в 1–2 месяца. Характер грозной стихии изучен до мелочей. Согласно многолетним исследованиям, природа невских наводнений вкратце такова. Циклон, несущий с собой ненастную, ветреную погоду, пересекая Балтийское море, выводит из равновесия его водные массы и чаще всего формирует особого рода длинную волну. Высота такой волны в центральных районах моря обычно не превышает нескольких десятков сантиметров, а ее длина сравнима с длиной самого моря. Особенно опасна волна, которую ветер гонит с юго-запада на северо-восток. Именно тогда циклоны увлекают длинную волну непосредственно в Финский залив и у его горла как бы возникает выпученность за счет воды, согнанной сюда из открытых районов Балтики и отчасти из центральных районов Финского залива. С подходом к вершине залива высота волны возрастает, так как залив делается уже и мелководнее, а атмосферный фронт как бы подхлестывает волну, создавая эффект резонанса.

Впервые предупреждения об угрозе наводнения в Петербурге (без указания ожидаемой высоты подъема) стали составляться Главной физической обсерваторией в 1897 году. С тех пор и по настоящее время предупреждения о наводнениях регулярно составляются в старом «Доме погоды». Но если предсказывать беду научились, то предотвращать – нет. Сколько было всевозможных проектов – от научно обоснованных до авантюрных. Большая часть специалистов и по сей день склоняется к предложению профессора П. П. Базена, который с 1824 по 1834 год занимал пост директора Института инженеров путей сообщения. Он через год после «потопа XIX века» представил правительству проект заградительной каменной дамбы длиной 22 км, которая перекрыла бы Финский залив от Лисьего носа через Кронштадт до Ораниенбаума. Это была бы в полном смысле слова дамба, так как предлагалось сделать лишь одно отверстие – шлюз в районе Морского канала для пропуска. А также водослив – у южной оконечности дамбы. Предложение не получило поддержки. В основном возражения вызвала необходимость проводить суда через шлюз и факт значительного подъема грунтовых вод в городе. Об этом проекте вспоминали, только когда город вновь попадал во власть стихии, а потом опять благополучно откладывали «на потом».

И это «потом» грянуло ровно через столетие. Наводнение 23 ноября 1924 года немногим уступало наводнению 1824 года, так как вода в Неве поднялась на 3,64 метра выше ординара. Волна хлынула через гранитный парапет Невы и добралась до Васильевского острова и Петроградской стороны. В центре тогда уже Ленинграда вода залила весь район от Адмиралтейства до Фонтанки. Толпы прохожих бежали изо всех сил от Гостиного двора и Садовой к Фонтанке с криками: «Вода! Вода!» Люди спасались бегством от гнавшейся за ними большой волны. Вода подняла знаменитую торцовую мостовую Невского, и деревянные торцы носились по волнам. К вечеру вода схлынула обратно в Неву, но встревоженный и промокший город гудел.

Убытки были огромны – позже их исчисляли в 100 млн рублей (червонцами). Было затоплено 65 км² территории города, снесено 19 мостов, повреждено более 5000 домов. Запасы дров, выгруженные с барж на набережных Васильевского острова и Петроградской стороны, были унесены водой. Город, большинство домов которого отапливалось дровами, мог остаться на зиму без дров. Продукты и товары на складах были испорчены. Их «сушили» на малопроезжих улицах. Человеческих жертв, к счастью, было не много (их количество так и не было обнародовано), так как все были предупреждены, а спасательные лодки, разъезжавшие по затопленным улицам и площадям, спасли множество ленинградцев, захваченных наводнением. Жители 2–3—4-х этажей охотно пускали к себе жильцов из залитых квартир и прохожих, отрезанных наводнением от своих домов. Несчастье сплотило горожан.

О потрясающей силе стихии свидетельствовала огромная баржа, в 30–40 метров длиной, «возлежавшая» на набережной Зимнего дворца. Поднятая волнами, она была переброшена через гранитный парапет и врезалась носом в стеклянную галерею первого этажа Дома ученых, пройдя внутрь зала.

Жизнь города, всего восемь месяцев носившего имя вождя революции, была серьезно нарушена. Сильно пострадали порт, ряд фабрик и заводов, а также склады. Были частичные пожары. Снесено несколько мостов: Сампсониевский, Гренадерский и другие. Местные и центральные газеты с пафосом сообщали о революционной борьбе со стихией и о мужественном сопротивлении красного питерского пролетариата природному бедствию. Печатались стихи типа «…иль страшна мне Нева озверелая, испугается ль страна моя краснотелая?..»

В «преступной ошибке и невнимательности» обвинили синоптиков. Заработали проверочные комиссии, правда, сошлись на том, что «обсерватория проявила не преступную халатность, а недопустимую небрежность», так что никто из ученых в данном случае не пострадал. И вообще в советские времена о наводнениях сообщалось весьма скупо и сдержанно, причем часто – искаженно. Например, когда 15 октября 1955 года произошло наводнение, оказавшееся четвертым по высоте в истории города (282 см), о нем сообщили в местных газетах, не указав главного – максимальной отметки уровня воды, ибо не подобало «столице трех революций» тонуть…

И вновь бросились осуществлять проект Базена, решив возвести к 1938 году защитные сооружения «централизованным способом, подобно «всесоюзным гигантам» – Магнитогорскстрою, Днепрострою и Беломорстрою. Но еще один объект ГУЛАГа, «у морских ворот Невы» не состоялся. Вначале помешали массовые репрессии, а потом были война и блокада и «возрождение». Проект не осуществлен до сих пор. Теперь ко всем экономическим проблемам добавились протесты «зеленых».

А угроза наводнений продолжает нависать над городом. Наводнения, отнесенные к группе «опасных» (161–210 см), случались в XX веке 105 раз. Так, 21 сентября 1977 года уровень воды поднялся на 321 см, а 30 ноября 1999 года – на 262 см. Три опасных подъема воды произошли в 2002 году. Расчеты ученых бесстрастно и беспощадно говорят, что возможны подъемы больше, чем в 1824, 1924 или 1977 годах. И цифры эти угрожающие: в Петербурге один раз в тысячу лет возможно еще не наблюдавшееся наводнение высотой 465 см над ординаром, а раз в десять тысяч лет – 530 сантиметров. А если учесть, что в последние тридцать лет участились зимние наводнения, то картина выглядит совсем удручающей. И с каждым разом ущерб от наводнений становился более значительным и исчислялся миллионами рублей. Историческому центру наносится тяжелый непоправимый ущерб. Принимая во внимание состояние старинных зданий, можно предположить, что в случае возникновения наводнения большое количество архитектурных ансамблей просто не сможет быть восстановлено. И не известно, что принесет 2024 год…

Светопреставление в окрестностях Москвы

Циклон, который прошел в тот далеко не прекрасный июньский день 1904 года над центральной частью России, вызвал к жизни сильнейшие смерчи в окрестностях Москвы. Скорость движения воронок достигала 60 км/ч, а скорость самого вихря – сотен метров в секунду. Светопреставление сопровождалось градом размером с куриное яйцо, отдельные градины весили 400–600 граммов и стали причиной смерти нескольких человек. Общее же количество жертв превышало сто человек, раненых насчитали 233. Страшный «хобот» сметал на своем пути прочные постройки, срывал крыши, переворачивал вагоны и… отсосал воду из Москвы-реки. К счастью, такие бедствия на нашей территории – редкость. Но люди, пережившие буйство стихии, вспоминают о происходившем с содроганием.

Смерч – одно из наиболее разрушительных явлений природы – часто сопровождается грозой, дождем, градом. Это не ветер, как считалось до недавнего времени, а скрученный в тонкостенную трубу «хобот» дождя, огромный пустотелый цилиндр, ярко освещенный внутри блеском молний и издающий оглушительный рев и жужжание. Он вращается со скоростью 300–500 км/ч, а перепад давлений (внутри смерча и наружного) разгоняет вторичный воздушный поток до 330 м/с (1200 км/ч) и более, т. е. до сверхзвуковых скоростей. Чудовищная воронка образуется на грани фронтов – в переходной зоне между теплой и холодной воздушными массами, в мощных грозовых облаках. Прогнозировать возникновение смерчей люди, увы, еще не научились.

К счастью, «хобот» живет недолго, но, несмотря на это, почти всегда успевает произвести огромные разрушения. Примером может служить один из сильнейших вихрей, когда-либо проносившихся над Московской областью.

29 июня 1904 года над центральной частью Русской равнины проходил циклон, двигавшийся в северо-восточном направлении. В нижней части образовавшихся мощных дождевых облаков то и дело возникали и исчезали смерчевые воронки. В тот день сильная гроза затронула территории нынешних четырех районов Московской области: Серпуховского, Подольского, Московского и Дмитровского. Грозы с градом прошли также в Калужской, Тульской и Ярославской губерниях. Начиная с Серпуховского района, буря превратилась в ураган, который постепенно усиливался. В Подольском районе он нанес существенный ущерб 48 селениям и стал причиной гибели и увечий большого числа людей. Но самые страшные опустошения принес смерч, возникший к юго-востоку от Москвы в районе деревни Беседы. Его путь лежал неподалеку от трех московских обсерваторий: Университетской, Межевого института и Сельскохозяйственной академии. Установленные там самописцы зафиксировали ценные данные о том, что же творилось в Москве в тот день.

На своем пути «хобот» произвел огромные разрушения, уничтожил деревни Рязанцево, Капотня, Чагино, Грайвороново, Карачарово и Хохловку; в Люблинской роще вырвал с корнем и сломал до 7 га леса.

По внешнему виду вихрь представлял собой черный столб, напоминавший по форме песочные часы. Многие очевидцы принимали его за поднимающийся дым от горящего дома. Одна из пожарных команд столицы даже примчалась тушить «пожар».

Все началось с того, что в районе деревни Беседы, восточнее линии Московско-Курской железной дороги, появилась двигавшаяся с запада громадная грозовая туча. Необычная, многоцветная, она неслась, почти касаясь земли. На нижней границе тучи небольшие, более светлые облачка хаотически двигались в разные стороны. Постепенно их движения становились спиральными. В 16 часов 38 минут к земле свесилась серая остроконечная воронка, которая почти сразу втянулась обратно в облако. Через несколько минут рядом появилась другая, быстро увеличившаяся в размерах; навстречу ей с земли поднялся столб пыли, становившийся все выше. Наконец столб и воронка соединились, и возникла колонна смерча, которая, достигнув ширины около 500 метров, двинулась к деревне Шашино. Там она подняла на воздух избы, разметала обломки строений и куски деревьев; люди и домашний скот сильно пострадали от буйства стихии. В это же время в нескольких километрах к западу, вдоль Московско-Курской железной дороги шла другая воронка. Расплывчатые очертания черных колонн, их большая ширина, значительная площадь разрушений и низко ползшая туча привели к тому, что люди не поняли, что это смерч. Даже в газетах и журналах его чаще всего называли ураганом.

Главная воронка начала свои бесчинства в Москве с Люблино, затем захватила Симонов монастырь, Рогожский район. Но больше всего досталось Лефортовской части, по обе стороны Яузы. Когда смерч надвинулся на город, стало совершенно темно; на одной из улиц даже столкнулись две кареты – извозчики попросту не видели друг друга. Темнота сопровождалась страшным шумом, ревом и свистом, заглушавшим все звуки. Вслед за этим небо начали рвать электрические явления огромной интенсивности. Из-за частых разрядов молний погибло два человека, несколько получили серьезные ожоги, тут и там возникали пожары. В Сокольниках наблюдалась шаровая молния. Прохождение воронки сопровождалось градом необыкновенных размеров: льдины были с куриное яйцо, а отдельные градины, имевшие форму звезды, достигали 400–600 г веса. Прямое попадание такого «снаряда» убило на месте нескольких человек, перерубало толстые ветви деревьев, срывало провода, сильно повредило посевы и сады.

Налетевший вихрь производил такой треск, вой и грохот, как будто рушилось небо. Вдоль улиц летали, точно пушинки, железные листы с крыш, стволы сломанных деревьев, куски бревен, доски, кирпичи, кареты. Все это продолжалось не более двух минут. Двинувшись дальше, смерч оставил после себя разрушенные строения, заваленные об ломками и разным хламом улицы. Массивная толстая металлическая фабричная труба смялась, точно была вылеплена из пластилина, и вершиной легла на мостовую.

В Лефортово на пути воронки оказалась знаменитая Анненгофская роща. Громадный парк напоминал сады французских королей: геометрически правильные скрещивающиеся дорожки, фонтаны и гроты, деревья ценных пород. По преданию, это чудо возникло в одну ночь. Государыня Анна Иоанновна, гуляя по лугу, как-то обмолвилась: «Очень приятно было бы гулять здесь, ежели бы тут была роща: в тени ее можно было бы укрыться от зноя». Несколько дней спустя рано утром на этом месте действительно появилась роща. Придворные разбили луг на участки и за ночь засадили его старыми деревьями. Простояв почти три столетия, парк так же внезапно исчез. На это потребовалось всего несколько минут. Коровы, бродившие в роще, летали по воздуху и были брошены воронкой в нескольких километрах от этого места. А поваленные, как спички, деревья, за которыми открылась Лефортовская тюрьма, стали сюжетом для почтовых открыток.

От смерча пострадали даже такие крепкие здания, как Лефортовский дворец и военный госпиталь. Не обошлось и без трагикомичных случаев. В том же Лефортово «хобот» опустошил кабинет участкового судьи, рассеяв по дворам, садам и крышам окрестных зданий все квитанции, дела, заключения, решения, приговоры и обвинения. Двое задержанных, которых должны были судить на следующий день, с радостью узнали, что все улики и материалы против них бесследно исчезли. Кроме того, отмечались случаи, когда куры, попавшие в полосу прохождения смерча, мгновенно оказывались голыми, как будто их ощипали.

Пройдя по Гаврикову (Спартаковскому) переулку, «хобот» ненадолго поднялся в воздух и с новой силой обрушился на Сокольники, где повалил вековой лес, проделав просеку шириной 200–400 метров. Затем смерч направился в Лосиноостровский район, где уничтожил 120 га крупного леса, и вышел к Мытищам, уйдя, наконец, из Москвы. Далее воронка распалась, уступив место сильной буре.

Напоследок смерч до полусмерти перепугал крестьянку с тремя детьми, которые шли через поле около Мытищ. Налетевший «хобот» слегка помял и отбросил в канаву старшего и младшего мальчиков, где они спаслись. Третьего малыша вихрь подхватил и унес. Ребенок почти сразу потерял сознание и был занесен в Сокольники, за несколько километров от того места, где его захватил смерч. Мальчик, совершенно невредимый, очнулся в яме, образовавшейся от вывороченной с корнями громадной сосны. Нашли его лишь на следующий день.

Всего московский смерч 1904 года преодолел около 40 км, при этом ширина полосы причиненных им разрушений все время колебалась от 100 до 700 м. Вторая воронка прошла Грайвороново, Карачарово, Измайлово и Черкизово, прежде чем распалась. Ширина пути у обоих «хоботов» была значительной, как это обычно бывает у расплывчатых смерчей, и достигла от 200 до 1000 и более метров. Изогнутая железная лестница, носившаяся по воздуху, доски, брусья, бревна, целые крыши, поднятые на десятки метров люди и домашние животные стали свидетельством того, что скорость московского вихря не уступала скорости громадных расплывчатых смерчей в США (несколько сотен метров в секунду).

Разрушительная сила смерча 1904 года казалась очевидцам ужасающей. Большинство домов, попавших в зону прохождения страшного «хобота», превратилось в развалины. Большие, солидные каменные дома остались стоять. Но крыши везде были сорваны, стропила поломаны, а местами повреждены верхние этажи и участки стен. Каменные заборы оказались снесены. В результате разгула стихии были уничтожены многие дома около Немецкого рынка. В этом же районе в центр страшного вихря попал городовой. Он «вознесся на небо» и затем, раздетый и избитый градом, был брошен на землю. На переезде подмосковной железной дороги ветер поднял высоко в воздух железнодорожную будку и швырнул ее на землю в 40 метрах от старого места. Странно, но обходчик, который не успел выскочить наружу, остался жив и даже не очень сильно пострадал. В Карачарово смерч снес половину колокольни. У Черкизово на землю опустилось черное облако и непроницаемой пеленой закрыло митрополичий сад и рощу. Вслед за темнотой пришли страшный шум и свист, удары грома и треск крупного града. Громадная липа влетела на террасу дома через окно толстым концом вперед. Ураган перебросил ее по воздуху на 100 метров. Роща за три-четыре минуты превратилась в поляну, которую завалило обломками огромных берез, местами с корнем вырванных из земли и переброшенных на значительные расстояния. Кирпичная ограда оказалась разметана. В тех местах, где смерч проходил через Москва-реку, он засасывал столько воды, что на какое-то время русло полностью оголилось.

Картина разрушений московского смерча оказалась очень сложной. Анализ его следов как раз и заставил считать, что 29 июня 1904 года через Москву промчались несколько «хоботов». Строения на расстоянии нескольких десятков метров от границ их пути остались абсолютно нетронутыми.

В последующие дни циклон ушел в Финский залив и вызвал серьезные бури на Балтике.

К счастью, на территории нашей страны смерчи – довольно редкое явление: здесь они наблюдаются не чаще двух раз в год. Но, по странному стечению обстоятельств, вихри, которые проносятся над Московской областью, обычно отличаются огромной разрушительной силой. Правда, в каждом отдельном месте черный «хобот» появляется не чаще одного раза в 100 лет.

…Может, обойдется?

Огненный шар над Тунгуской

Утром 30 июня 1908 года в небе над бассейном р. Подкаменная Тунгуска (Красноярский край) стремительно пронесся гигантский сверкающий огненный шар и взорвался на высоте около десяти километров. Сила взрыва была эквивалентна взрыву атомной бомбы мощностью от 10 до 40 мегатонн, что сравнимо с энергией двух тысяч единовременно взорванных ядерных зарядов, сброшенных на Хиросиму в 1945 году. На площади в 2250 км² в считанные секунды взрывной волной было повалено 80 млн деревьев, уничтожены звери, пострадали люди. Одновременно под действием светового излучения в радиусе 40 км от эпицентра вспыхнула тайга. Начавшийся пожар уничтожил то немногое, что уцелело после взрыва. Космический ураган на долгие годы превратил некогда богатую флорой и фауной тайгу в унылое кладбище мертвого леса. На месте катастрофы произошла частичная мутация растений, ускорился рост деревьев, изменился химический состав и физические свойства почвы и воды.

Летом 1908 года в природе чувствовалось напряжение и приближение чего-то необычного. Учеными отмечались частые появления ярких метеоров, на Средней Волге и в Сибири наблюдался эффект, похожий на северное сияние. В небе ярко светились длинные серебристые облака, вытянутые с востока на запад. За девять дней до Тунгусской катастрофы во многих местах Европы и Западной Сибири небо пестрело яркими цветными зорями.

Утром 30 июня 1908 года на территории нынешнего Эвенкийского автономного округа местные жители наблюдали фантастическое зрелище: по небу летело нечто огромное и светящееся. Огненное тело оставляло за собой след, как падающий метеорит. Люди приходили в ужас от ослепительно яркого света и грохочущих звуков, напоминавших раскаты грома и слышных на тысячу километров вокруг. Затем последовал невиданной силы взрыв. В радиусе более чем 100 км от его эпицентра дрожала земля, вылетали оконные стекла, падали деревья, в реках воду гнало мощным валом. В таежных поселках и эвенкийских стойбищах началась паника. Сотрясение почвы ощущалось на площади свыше 1 млн км² между Енисеем, Леной и Байкалом. Отзвуки вызванного взрывом землетрясения были зарегистрированы сейсмографами в Иркутске и Ташкенте, Слуцке, Тбилиси, а также в йене (Германия). Воздушная волна, порожденная чудовищным взрывом, два раза обошла земной шар. Она была зафиксирована в Копенгагене, Загребе, Вашингтоне, Потсдаме, Лондоне, Джакарте и в других городах планеты.

Из-за мощной световой вспышки и потока раскаленных газов возник лесной пожар в радиусе нескольких десятков километров, отличающийся от обычных лесных пожаров тем, что лес загорелся одновременно на большой площади. Но пламя тут же было сбито ударной волной. Затем вновь возникли очаги пожара, которые слились в один. Спустя несколько минут после взрыва началось возмущение магнитного поля Земли и продолжалось около четырех часов. Это было похоже на геомагнитные бури, наблюдавшиеся после высотных взрывов ядерных устройств.

Эвенки-кочевники и жители поселка Ванавара, обосновавшиеся на берегу Подкаменной Тунгуски, правого притока Енисея, находились ближе всех к эпицентру катастрофы. По их рассказам, после мощных световых явлений земля под ногами качнулась, раздался грохот, многократно повторившийся, как громовые раскаты. Многие из очевидцев не смогли устоять на ногах, а открытые части их тела оказались обожженными. Ожоги получили даже люди, находящиеся в сотне километров от места катастрофы. Ударная волна ломала многовековые деревья, как спички, и гнала воду в реке вспять. По встревоженной тайге метались обезумевшие звери, в воде плавали вывороченные с корнем деревья и трупы животных.

Через 15–20 часов после катастрофы от Центральной Сибири до Великобритании на территории площадью более 12 млн км² началось необычное свечение земной атмосферы. Облака, образовавшиеся на высоте около 80 км, интенсивно отражали солнечные лучи, тем самым создавая эффект светлых ночей даже там, где их прежде не наблюдали. Сияние неба было настолько сильным, что многие жители не могли уснуть. Ночью можно было свободно читать газету. Это явление продолжалось несколько суток. В июле – августе 1908 года на актинометрической станции в Калифорнии (США) ученые зафиксировали резкое помутнение прозрачности атмосферы и значительное снижение солнечной радиации. Оно было сравнимо с тем, что происходило после крупных вулканических извержений.

Что же случилось на самом деле в малонаселенном районе Сибири? Ответ пытались найти многие научные экспедиции. По сохранившимся документам, первая из них отправилась к месту Тунгусской катастрофы в 1911 году и была организована Омским управлением шоссейных и водных дорог. Ее возглавлял инженер Вячеслав Шишков, ставший впоследствии известным писателем. Экспедиция записала показания многих очевидцев необычной катастрофы, обнаружила в районе Нижней Тунгуски огромный вывал леса и следы колоссального пожара.

В 1921–1922 годах ученый-геофизик Леонид Алексеевич Кулик (1883–1942) предпринял разведочную экспедицию в Восточную Сибирь. В этой поездке он собрал много сведений о событии, произошедшем в глухой тайге 13 лет назад, и предположил падение на Землю огромного метеорита. В 1927 году Кулик возглавил специальную научную экспедицию в район Подкаменной Тунгуски. Ученые искали кратер внушительных размеров от упавшего небесного тела и его осколки. Но вместо этого они увидели безжизненную равнину и лес, поваленный веером. В эпицентре деревья стояли на корню, но были обуглены и без веток. Огромная часть тайги оказалась сожжена. Каких-либо обломков предполагаемого метеорита эта экспедиция ученого-геофизика найти не смогла, как, впрочем, и все последующие (1929–1930 годы и 1938–1939 годы). Как показали аэрофотосъемки, поваленный лес сверху напоминал форму бабочки. В этих местах наблюдалось ярко выраженное перемагничивание почв в радиусе примерно 30 км вокруг центра взрыва. Если за пределами района взрыва вектор намагниченности закономерно ориентирован с юга на север, то около эпицентра направленность его практически терялась. В 1940 году местная печать сообщала о «чертовом кладбище», или «поляне смерти» диаметром примерно 200 м. Ее обнаружили местные охотники в сотне километров от упоминавшегося уже поселка Ванавара. На этой поляне, по их словам, не росла даже трава, виднелись многочисленные кости зверей и птиц. Свежая ветка, положенная в этом гиблом месте, спустя несколько минут увядала и ее листья желтели. Охотничьи собаки скулили и становились вялыми. Люди чувствовали необъяснимую тревогу, потом возникала боль во всем теле и тяжесть.

Следующая экспедиция Кулика в 1941 году не состоялась из-за войны, а спустя год ученый скончался. 12 февраля 1947 года на Дальнем Востоке упал громадный Сихотэ-Алинский метеорит, изучение которого началось практически незамедлительно. Естественно, что исследования тунгусской загадки отложили на неопределенное время. С 1958 года были проведены еще несколько экспедиций Академии наук СССР в эвенкийскую тайгу, но ничего существенно нового они не принесли.

Картосхема и фотография места падения Тунгусского метеорита. Журнал «Вокруг света», 1931 г.

Сегодня существуют десятки гипотез, предлагающих различные сценарии катастрофы. Некоторые астрономы считают, что небесный объект был в действительности обломком кометы Энке. В космосе тело имело диаметр около 100 м, а его масса составляла от 100 тысяч до одного миллиона тонн, комета летела со скоростью до 40 км/сек. Пыль, образовавшаяся после измельчения в атмосфере, стала причиной «белых ночей», наблюдавшихся после тунгусского взрыва. Другие истолковывают этот взрыв как результат дробления и испарения кометного льда, что объясняет отсутствие кратера и крупных осколков. Обнаруженные оплавленные шарики – это твердые компоненты ядра космической гостьи. А свечение неба в июле 1908 года могло быть вызвано распылением хвоста кометы. По другой версии, все-таки в тайгу упал метеорит и утонул в болоте, а образовавшийся кратер затянула болотистая почва.

Другие ученые предполагают, что 30 июня 1908 года в эвенкийской тайге взорвалось огромное количество газа метана. В результате необычно жаркого для этих краев лета вечная мерзлота растаяла и выброс газа в атмосферу, по словам очевидцев, продолжался целую неделю, о чем свидетельствует вышеупомянутое свечение облаков. Ведь в районе Подкаменной Тунгуски находится один из огромнейших угольных бассейнов мира, а где уголь, там и метан. Кстати, многие месторождения полезных ископаемых были открыты благодаря случайным взрывам газа. Возможно, сначала произошел подземный взрыв, потом в небе появился огненный шар, затем начался пожар в тайге. Либо метан выходил вверх, пока его не подожгла в воздухе молния, и произошел взрыв – надземный, а не подземный.

По мнению вулканологов, тунгусская катастрофа могла явиться естественным продолжением вулканической деятельности более ранних эпох. В 1908 году случился газово-грязевой выброс вулканического пепла, грязи и раздробленного взрывом каменного материала. Газ рассеивался, и ветер относил его в сторону. В верхних слоях атмосферы, взаимодействуя с озоном, он окислялся. И в небе появилось свечение. Всего за сутки шлейф должен был растянуться на 400 км. Смешавшись с воздухом, газ превратился в огромное взрывоопасное облако. За многие километры от Тунгусской котловины, согласно данной гипотезе, шлейф газа прошел через грозовой фронт. И тут же, словно гигантский болид, пронесся по небу огненный хвост. В котловине, где концентрация газа была самой высокой, вспыхнул гигантский огненный шар. Взрыв потряс тайгу. От ударной волны земля просела, разломы закрылись и газ перестал выходить в атмосферу. По рассказам местных эвенков, после катастрофы вода в болоте «жгла людей и оленей, как огонь». Ведь в составе природного газа есть сероводород. Сгорая, он образует сернистый ангидрид, а тот, смешавшись с водой, превращается в своего рода кислоту.

Физики объясняют события 1908 года прорывом сгустка солнечной плазмы, вызвавшим образование, а затем взрыв нескольких тысяч шаровых молний с объемом в четверть кубического километра. Можно предположить, что огненные шары, обследовав районы поверхности нашей планеты, в урочный час сошлись над безлюдной Подкаменной Тунгуской, чтобы избежать совсем (или значительно уменьшить) количество человеческих жертв. Следовательно, тунгусская катастрофа могла быть целенаправленной акцией внеземного разума. Писатель-фантаст

А. Казанцев говорил об инопланетном космическом корабле, потерпевшем аварию в 1908 году над тайгой. Участники научно-исследовательской экспедиции Сибирского общественного государственного фонда «Тунгусский космический феномен» утверждают, что в Байкитском районе в окрестностях поселка Полигуса им удалось обнаружить блоки инопланетного технического устройства. Помимо этого, участники экспедиции нашли так называемый «олень» – камень, неоднократно упоминаемый в воспоминаниях очевидцев падения Тунгусского метеорита, и доставили в Красноярск его осколок весом около 50 кг для экспресс-анализа. На момент написания очерка о результатах исследований этого обломка и материала неземного происхождения ничего не известно.

Канадские ученые высказывают предположение, что разрушения в сибирской тайге в 1908 году были вызваны столкновением Земли с «черной дырой». Кстати, 31 марта 1965 года в 21 час 47 минут ослепительный метеор пронесся с запада на восток над Южной Канадой. Потом произошел взрыв, напоминающий тунгусский, только меньшего масштаба, в 450 км к юго-западу от города Эдмонтона в канадской провинции Альберта. Ударная волна выбила стекла в близлежащих селениях и переполошила население в радиусе 200 км. Сейсмические станции зарегистрировали землетрясение средней силы даже в Колорадо (США), т. е. на расстоянии 1600 км от эпицентра.

Смерч над Россией

Смерчи – явления столь же серьезные, как и землетрясения или наводнения. Разрушения они причиняют порой даже большие, а число жертв этих природных катастроф впечатляет. На что способен мощный смерч, хорошо проиллюстрировал случай, который произошел в центральных областях РСФСР в начале июня 1984 года. Ранее на территории СССР смерчи подобной силы не были зарегистрированы.

Порывы ветра буквально валят с ног. С неба, от темных низких туч, к земле спускается призрачная колонна, по форме напоминающая то ли хобот, то ли гигантские песочные часы. Она вплотную прижимается к поверхности почвы, а иногда взмывает вверх – как будто переступает с места на место, ощупывая землю. Там, где «хобот» опускается вниз, здания, машины, деревья, люди и животные подхватываются сильнейшим вихрем, безжалостно крошатся, ломаются, выворачиваются. Затем игрушки стихии отшвыриваются в сторону – за ненадобностью. Это – смерч. Чаще всего страшная воронка имеет диаметр от нескольких метров до полутора километров. Воздух в ней вращается с огромной скоростью, измерить которую еще ни разу не удавалось: приборы не выдерживают натиска стихии. Считается, что в отдельных случаях скорость вихря достигает 300–400 км/ч. В результате возникают огромные центробежные силы. Именно они создают внутри «хобота» сильное разрежение, позволяющее втягивать песок, почву, воду, различные предметы. Когда смерч проходит над строениями, они из-за разницы давления как бы взрываются изнутри. Полоса разрушения – след очередной катастрофы – может достигать нескольких километров в ширину и десятков и сотен километров в длину. Но путь смерча часто бывает прерывистым: иногда «хобот» вихря отрывается от земли, чтобы обрушиться на нее с новой силой.

Впервые о смерче в России официально упоминается в Троицкой летописи: в 1406 году под Нижним Новгородом вихрь поднял в воздух и унес упряжку вместе с лошадью и человеком. На следующий день телегу и мертвую лошадь нашли висящими на дереве по другую сторону Волги, а человек пропал без вести… Но вообще смерчи в средней полосе – гости редкие. Самый же мощный из них прошелся по территории России в июне 1984 года. Тогда в зоне бедствия оказались Московская, Калининская, Ярославская, Ивановская, Костромская, Тверская, Вологодская и Нижегородская области. Но наиболее круто стихия показала свой норов именно в Иванове.

Позднее Гидрометцентр СССР утверждал, что возникновению смерчей предшествовали сильные южные и юго-западные ветры. Они способствовали перемещению далеко к северу теплого влажного воздуха в нижней части тропосферы, а сухого холодного – в ее верхней части (выше 2–3 км). Именно закручивание этих потоков в вихри стало причиной образования страшных воронок. Но в тот день, 9 июня, никто из россиян не подозревал, какое бедствие обрушится на них через несколько часов. Несмотря на существование в центральной зоне России густой сети метеостанций, ни одна из них не зафиксировала прохождение смерчей… Все показания соответствовали грозовой обстановке со шквалами и градом. Так что перемещение русского торнадо пришлось воссоздавать по показаниям очевидцев, следам разрушений и другим косвенным признакам.

В этот день наблюдалось резкое усиление скорости ветра до 15 м/с. Смерч зарождался на западной окраине Иванова: примерно в 15.30 здесь прошло грозовое облако с крупным градом, а через четверть часа вблизи города появилось темное пятно с хоботом, который, раскачиваясь, опускался от грозовой облачной массы к земле. Почти коснувшись ее, «хобот» стал быстро расширяться и всасывать все, что находилось в пределах досягаемости. Нижний конец его неоднократно приподнимался и опускался. Призрачный столб, светящийся внутри, быстро вращался, издавая свист и гул, словно мощный реактивный самолет. От этого адского кипящего котла отрывались рукава, которые разлетались в стороны и вновь возвращались, «выплевывая» на высоте втянутые вихрем предметы. Облако, из которого опустился «хобот», быстро перемещалось на север, оставляя полосу шириной около 500 метров. Здесь оказались сорваны крыши домов (многие постройки просто разметало до основания), поломаны или вырваны с корнями деревья в лесу, повалены столбы и опоры электропередач, перевернуты тяжелые вагоны, раскиданы искореженные автомашины, автобусы, троллейбусы и даже погнуты рельсы железной дороги.

Налетев на Иваново, вихрь вмиг превратил все в сплошное месиво, оставив после себя трупы людей и вырванные с корнями деревья. Спаслись только те жители, которые успели укрыться в погребах каменных домов.

Особенно сильно пострадал район Балино. Вдоволь наиздевавшись над строениями, транспортом и зелеными насаждениями, превратив в груду металлолома подъемный кран весом 350 т, смерч обрушился на старое кладбище. Поскольку была суббота, там находилось довольно много народа. Внезапно налетел огромный расширяющийся кверху, ревущий коричнево-серый столб дождя и ветра. В течение полутора – двух минут он бесновался, раскидывая в разные стороны людей и куски камня. Затем смерч передвинулся, оставив картину полного разрушения: разрушенные могилы, поваленные или унесенные кресты и памятники, сметенные сады, вывернутые с корнем деревья (кладбищенский лес почти весь лежал на земле), груды искореженного металла. То немногое, что осталось, было залеплено серой грязью. Здесь надо отметить одно странное обстоятельство: все раненые и пострадавшие отмечали, что боль от полученных травм была несоизмеримо мала по сравнению с их тяжестью, а заживление повреждений происходило быстро и без осложнений. Но самым удивительным оказалось даже не это. По непонятным причинам мелкие предметы (щепки, ветки, соломинки, песчинки) наносили тяжкие повреждения, проникая в человеческие тела на глубину до 5 см.

Покинув Иваново, смерч отправился дальше и стер с лица земли деревни Беляницы и Говядово. Только в городской больнице № 7 сразу после катастрофы прооперировали 97 человек, еще 166 оказали первую помощь. Общее же количество жертв стихии было огромным, а точное число погибших и по сей день неизвестно.

Ивановский смерч, диаметр которого достигал 2 км, «нарисовал» на земле зигзаг замысловатой формы протяженностью около 100 км. Вихрь двигался скачками длиной 1–2 км со скоростью 70–80 км/ч в направлении с юго-запада на северо-восток. Призрачный «хобот» оставлял после своего соприкосновения с землей площадки разрушений диаметром от 500 до 1000 м, в центре которых имелось круглое ядро диаметром 300–400 м, хаотически заваленное переломанными соснами. По периферии некоторых таких площадок смерч оставлял еще по несколько коридоров длиной 300–400 м и шириной 50 м. Здесь сосны были повалены вдоль просек к ядру площадки. Судя по этим следам, воронка смерча опустилась на лес, ее нижняя кромка наткнулась на деревья и порвалась на пять кусков. Каждый из них под действием перепада давления, сил инерции и торможения двигался по сворачивающейся спирали и прорубил в лесу 5 коридоров. Вблизи центра смерча эти обрывки воронки смешивались и образовывали хаос из переломанных сосен.

Полоса разрушений протянулась через леса, поля, пригород Иванова, вышла к Волге, обошла город Волгореченск. Лесоповалы протянулись вплоть до восточной окраины города Любима. Активность вихря понемногу уменьшалась, но на холмистом берегу, примерно в 60 километрах к северо-востоку от Иванова, у турбазы Лунево (смерч добрался сюда приблизительно через час) ветер вновь резко усилился. Падали вывороченные с корнем ели, ломались сосны и березы. Бак водонапорной башни весом 50 тонн ветер, играючи, отбросил на 200 метров в сторону. Большие бетонные и кирпичные строения, правда, выстояли под натиском стихии, отделавшись лишь сорванными кровлями и разбитыми стеклами. Зато смерч с удовольствием отыгрался на щитовых и деревянных домиках – от них остались только фундаменты… Перед прохождением воронки над турбазой выпал град. Диаметр ледяных шариков внушал невольное уважение: он достигал трех сантиметров.

После того как град закончился, в небе над Лунево вновь засияло солнце. Но уже после обеда вдалеке, километрах в десяти, показался высокий темный столб, на который опиралась грозовая туча. Несколько левее и дальше маячил еще один (более светлый) «хобот». Через пару минут он исчез, а темный столб, озаряемый огненными проблесками, обрушился на дачный поселок. Ревущий ветер играючи гнул толстые деревья и срывал с них листву. Средь бела дня на берег Волги опустились сумерки. И вдруг наступила полнейшая тишина. Она совершенно не соответствовала тому, что творилось вокруг: ураган превращал в чудовищное месиво все, до чего мог дотянуться, но не было слышно ни звука. В жутком безмолвии срывались с места и улетали куда-то теплицы, словно клочки газетной бумаги; разлетались щепками новенькие дачные домики; бились о землю, превращаясь в груду искореженного металла, машины. Отдыхающие получили множество серьезных повреждений. Многих вихрь уволок из домиков на несколько десятков метров в сторону. Но наибольшее удивление вызвала странная избирательность смерча. На одном из участков, например, на клумбе росли два пиона: красный и белый. От красного не осталось и следа, а на белом ветер не тронул ни лепестка. Стоявший под навесом стол с инструментом бесследно исчез, а ящик с гвоздями почему-то остался. В домике, из которого стихия «прихватила» крышу, две стены и всю мебель, обнаружился холодильник (ранее у хозяев его не было). А на соседнем участке, где смерч тоже разрушил половину постройки и уволок мебель, остался шифоньер. Однако вместо одежды его почему-то заполнял битый шифер. У кого-то из дачников из кармана ветер вытащил документы. Их прислали пострадавшему из Костромской области.

Уничтожив турбазу Лунево, вихрь затих в лесном массиве вблизи Костромы. «Выдохшуюся» воронку последний раз видели в селе Владычное. В тот день смерчи были отмечены во многих районах Ярославской области, но по ряду признаков можно судить, что это был один и тот же торнадо. Прошедший вблизи Ростова, «хобот» окончательно затерялся над болотами в районе Варегово. Прохождение ревущих колонн в ряде мест сопровождалось градом диаметром 3—15 сантиметров. Вес отдельных градин достигал одного килограмма.

Вблизи Москвы стихия также не забыла оставить свою «визитную карточку»: еще один смерч прошел через аэропорт Шереметьево. Он разрушил ангар и проложил в лесу полосу поваленных деревьев.

Только в Ивановской области от вихрей существенно пострадали 680 жилых домов, 200 объектов промышленного и сельского хозяйства, 20 школ, детские сады, леса. Без крова остались 416 семейств, оказались разрушенными 500 садово-дачных строений. В дачном кооперативе «Южный», на который обрушился первый удар стихии, более 20 человек погибли, многие получили ранения. Из 200 домиков были уничтожены 130. Сильно пострадали леса.

Конечно же, вся страна тут же пришла на помощь пострадавшим. В район бедствия были отправлены строительные бригады, перечислялись денежные средства, отсылались одеяла, платки, консервы. Страшная рана, нанесенная стихией, постепенно затягивалась. Вот только забыть о том смерче люди не могут и по сей день. Тем более, что молодые деревья, высаженные на месте многих лесоповалов, заставляют местных жителей иногда с опаской поглядывать на небо…

Спитакский разлом

Армения – одна из стран с самым большим количеством континентальных землетрясений в мире. Здесь неоднократно происходили разрушительные сейсмические катастрофы, которые причинили огромный материальный ущерб народному хозяйству и стоили жизни тысячам людей. В памяти нынешнего поколения еще свежо ужасное по своим масштабам Спитакское землетрясение 7 декабря 1988 года.

За год на Земле случается от 300 до 600 серьезных землетрясений (от 7 баллов и выше). Чаще всего они происходят на Тихоокеанском кольцевом поясе. Но иногда центры сейсмической активности располагаются в горных районах, где существуют глубокие разломы земной коры. Так, на территории бывшего СССР толчки более 7 баллов возможны почти на 20 % площади страны. Обычно землетрясение начинается от гипоцентра, расположенного на глубине от 5 до 700 км. Причина – напряжение вдоль линии взаимодействия плит. Сейсмические волны вызывают поперечные и продольные (наиболее разрушительные) сдвиги. Продолжительность землетрясения – как правило, всего несколько секунд. Силу толчков принято характеризовать балльностью, а воздействие землетрясения на объект – его интенсивностью. Внешние проявления оцениваются по 12-балльной шкале Меркалли: сила землетрясения от 1 до 4 баллов не вызывает повреждения зданий и сооружений (разве что иногда на них появляются трещины), остаточных явлений в грунтах и изменения режима грунтовых и наземных вод. Толчки силой 5–7 баллов уже влекут за собой значительные разрушения не только строений, но и серьезные изменения грунтов: образование тонких трещин, перераспределение грунтовых вод и источников. Передвижение людей без дополнительной опоры становится затруднительным, а в помещениях находиться уже невозможно. И только землетрясения силой от 8 до 12 баллов относят к катастрофическим. Но, как свидетельствует история, иногда толчки меньшей силы приводят к ужасающим последствиям, если из-за них вступает в силу вращательный фактор перемещения тектонических плит Земли.

В прошлом Армении сильнейшие сейсмические катастрофы происходили довольно часто: в 735 году погибло около 10 тысяч человек, в IX веке Двинские землетрясения разрушили столицу древней Армении в Араратской долине – город Двин. Катастрофа 973 года уничтожила уникальный храм Звартноц около Еревана. Сильные землетрясения в Армении происходили и в 1679, 1827, 1840, 1926, 1931 годах. Однако несмотря на все это, территория Спитака и близлежащих городов на тот период времени не относилась к потенциально сейсмически опасным зонам. Поэтому дома здесь строились из расчета на гораздо меньшую интенсивность землетрясений, без точной оценки грунтовых условий, и отличались крайне низким качеством. Защиты от этого природного катаклизма нет, и единственное, чем можно помочь, – это просчитать его начало, чтобы предупредить людей.

Вот и 7 декабря 1988 года произошло печальное совпадение: в Ашхабаде, пострадавшем от разрушительного землетрясения сорока годами ранее, проходило Всесоюзное совещание сейсмологов, приуроченное к годовщине этой катастрофы. Прямо в зале заседания ученые рассматривали свежепроявленные пленки сейсмограмм. Огромные черные амплитуды колебаний в районе Памбак-Севанского и Амасия-Сарыкамышского разломов земной коры, с которыми были связаны сильные Ленинаканские землетрясения 1926 года, свидетельствовали, что катастрофу опять не удалось предсказать заранее, что разрушения будут велики, но никто не предполагал настолько печального исхода. Ученые снова проморгали. Так, директор Институ та сейсмологии РАН Г. А. Соболев свидетельствует, что за неделю до землетрясения в Спитаке уровень подземных вод – один из параметров сейсмоконтроля – заметно колебался, и шансы предсказать этот катаклизм все-таки были, если бы данные обрабатывались в реальном времени, но началась армяно-азербайджанская война, и наука отошла на задний план. Остался не услышанным и доклад киевского Института геофизики Академии наук УССР (докладчик Э. И. Несмеянович), опубликованный еще в апреле 1988 года, в котором сейсмолог предсказала зону и место Спитакского землетрясения. На рисунке, представленном ею, изображена именно эта зловещая зона – Спитак, Ленинакан, Кировакан, а на графике – пик амплитуды с указанием срока 7—13 декабря 1988 года!

Удары стихии обрушились в 11 часов 41 минуту – до школьного звонка оставалось всего четыре минуты… Подземные толчки силой до 7 баллов по шкале Рихтера за 30 секунд практически уничтожили Спитак, разрушили Ленинакан (ныне Гюмри), Степанаван, Кировакан (ныне Ванадзор). Центром землетрясения был Спитак. Толчки с магнитудой 7,0 разрушили этот районный центр до основания. Очаг землетрясения располагался на глубине до 20 километров от поверхности и в шести километрах на северо-запад от города. Землетрясение охватило всю северную часть территории Армении с населением около одного миллиона человек – трети жителей республики. Сейсмический толчок уничтожил до 80 % жилищного, социального и производственного фонда второго по величине города Армении Ленинакана. Также пострадали 350 селений, из которых 60 разрушены полностью (из 1063 населенных пунктов республики).

Землетрясение вывело из строя около 40 % промышленного потенциала Армении, нанесло значительный ущерб примерно 9 млн м² жилья, из которых 4,7 млн м² было просто уничтожено или снесено впоследствии из-за аварийного состояния. Непригодными для использования оказались 280 школ, 250 объектов здравоохранения, сотни детских садов, около 200 предприятий. Измеренный ущерб от Спитакского землетрясения – 20 млрд долларов. Но самое страшное – в Спитаке и Ленинакане, по официальным данным, погибли 28 854 человека (по неофициальным данным, число человеческих жертв достигло 55 тысяч), тяжелые увечья получили около 20 тысяч человек, без крыши над головой в тяжелый зимний период осталось 530 тысяч человек. Большинство из них до сих пор меряют жизнь на «до» и «после» землетрясения.

После землетрясения в Спитаке

После толчков возник 37-километровый разлом земной поверхности, с амплитудами смещения от 80 до 170 сантиметров. Он образовался на месте уже существовавшего здесь тектонического разлома. Характерной особенностью разрушительного Спитакского землетрясения было то, что в зоне бедствия рядом стоящие здания получили развороты и наклоны в противоположных направлениях. В самом Спитаке наблюдались смещения и повороты архитектурных памятников и надгробных камней при хорошем качестве цементного раствора. Подобное происходило в Ленинакане, Кировакане, Степанаване и во многих других населенных пунктах. На одной из фотографий видно часовню, верхняя часть которой получила сдвиг и поворот относительно нижней. Это подтверждает, что имевшие место вращательные силы проворачивали здания вокруг оси, тем самым разрушая их до основания. Были строения, которые наклонились под углом в 45°, были дома (пяти– и девятиэтажные), разрезанные пополам: одна половина в развалинах, другая стоит, а в разрезе свисают с каждого этажа на арматуре железобетонные плиты, одеяла, ковры…

Первый самолет Министерства обороны СССР вместе с военно-полевыми хирургами и лекарствами почти сразу, как стало известно о землетрясении, вылетел из московского аэропорта Внуково. В Ереване военные медики пересели на вертолет и уже через два часа приземлились в Ленинакане. Садились поздно вечером и в полной темноте. Ни одного огонька внизу не светилось. Казалось, город со всеми своими домами, улицами, площадями, скверами просто исчез. Курганы из красного туфа, щебня, бетона, кирпича, стекла и остатков мебели… Со всех сторон раздавались крики и стоны. С редкими фонариками на эти курганы взбирались мужчины, выкрикивая имена жен и детей и отыскивая своих потерявшихся родственников. Изредка в темноте виднелся свет фар машин «скорой помощи», которые подбирали раненых.

Генерал Николай Тараканов, президент Центра социальной защиты инвалидов Чернобыля, который в те трагические дни участвовал в работах по ликвидации последствий землетрясения в Спитаке и посвятивший ему несколько своих книг, в том числе «Разлом» и «Мертвые судят живых», на пресс-конференции, приуроченной к 15-й годовщине трагедии, говорил: «Это самая крупномасштабная катастрофа и великая трагедия ушедшего века. Как будто это была ядерная война – весь город лежал в руинах. Всю жизнь это будет стоять у меня перед глазами… Я не мог уложить в своей голове силу сдвига, который вызвал такой разлом, прошедший по самой окраине Спитака».

Оставшиеся в живых или ходили среди руин как потерянные, с потухшими, безжизненными глазами, или обреченно сидели на развалинах своих домов. Солдаты, прибывшие на место трагедии и разбирающие завалы, не могли ни есть ни спать после увиденного. Бывший армейский командир Геннадий Колышкин, встретивший первый день этой катастрофы в Спитаке, рассказал про похоронные команды, которые были созданы из солдат для захоронения погибших под завалами: «Славянская команда от пережитых впечатлений за 10 дней вышла из строя, пришлось создавать команду из мусульман». А когда открыли дверь класса одной из разрушенных школ и увидели мертвых детей, один французский спасатель-доброволец скончался от разрыва сердца. Некоторые сходили с ума. В первые дни наблюдалась полнейшая растерянность, но люди, особенно медики, работали на износ. Тот же Тараканов пишет: «Я наблюдал в одном из госпиталей такую картину. Хирург оперирует пострадавших, к нему приносят его раненую дочь, которой срочно нужна операция. Врач говорит, что будет оперировать девочку в порядке общей очереди. Когда подходит очередь его дочери, она умирает у него на руках…»

Врачи прибыли на место трагедии раньше спасателей и испили горькую чашу человеческих мук до дна. Раненых свозили не машинами «скорой помощи», а грузовыми, автобусами и даже самосвалами. «Из них – крики, стоны и кровь, просто ведрами лилась на землю кровь. Открываешь дверь автобуса – оттуда вываливаются окровавленные люди с поврежденными конечностями. Чья нога, чья рука – не поймешь. Оторванные конечности, переломанные. В том числе уже мертвые… – вспоминает исполняющий в то время обязанности главврача Ара Михайлович Минасян. – Знаете, я раньше никогда не плакал… Ну, есть люди, которые не могут плакать. Но тут не удержался. Убежал в кабинет, заперся и пять минут громко плакал. Думаю, так и другие. Потом мы справились с шоком и начали работать. Тяжело смотреть на людей и детей с аппаратами Илизарова и гирями на конечностях, которые врачи пытаются исправить, спасти. Но еще тяжелее – на выздоравливающих, которым некуда идти после выписки. Впрочем, всякий раз находились люди среди больных и родственников, которые брали таких к себе – “на время или насовсем”».

Еще более страшное зрелище являл собой городской стадион: тысячи трупов, накрытых чем попало и ждущих часа быть опознанными, и тысячи гробов. Гробы стояли и вдоль центральной улицы Орджоникидзе… Только за первые три дня из-под руин извлекли более 1700 живых и свыше 2000 мертвых. Возможно, что спасти можно было больше людей, но в то время никаких служб спасения, никаких МЧС еще не существовало. Не были отработаны методы борьбы со стихийными катастрофами, отсутствовали специально подготовленные кадры, техника. А когда первые иностранцы, прилетевшие на место трагедии, спрашивали: «А кто у вас занимается спасением людей?» – наши даже не понимали, о чем идет речь, и отвечали: ну, исполком, ну, райком, ну, милиция…