Воды любви (сборник) Лорченков Владимир
– Да брось ты мне «выкать», – сказал он.
– Слушай, не получается уважить твою просьбу, – сказал он.
– Какую просьбу? – сказал я.
– Ну, встретиться, – сказал он.
– А, – сказал я.
– Так что давай завтра? – сказал он.
– Ну конечно, Эдуард, как вам будет угодно, – сказал я.
– Да не «выкай» ты мне, ты чего, Дима Быков? – сказал он..
.«димабыков», написал я рядом с «медведев», «ходорковский» и «багиров». Телефон вновь зазвонил. Я понял, что сорок тысяч исчезли в ночи, как бледные шлюховские ляжки. Взял трубку.
– Привет, это Дима Быков, – сказал голос.
– Здравствуйте, Дмитрий, – сказал я.
– Ну ты прям, не «выкай», чего ты, – сказал он.
– Че ты, Эдик Багиров, что ли, – сказал он.
– Кстати, он звонил, – сказал я.
– А, привет ему, – сказал он.
– Слушай, я хотел спросить… – сказал он.
– Да бросьте, – сказал я.
– Все вы кривляетесь просто, – сказал я.
– А если по делу, то все вы в курсе, что среди русских писателей есть только один, который пишет не хуже, чем Маркес, Апдайк, Воннегут, Фаулз или Мейлер, – сказал я.
– И это я, – сказал я.
– Владимир Владимирович Лоринков, – сказал я.
– Верно, – сказал он.
– Ты, кстати, говоришь прямо как Горал Линорик, – сказал он.
– Она звонила сегодня, – сказал я.
– Что же ты сразу не сказал, – сказал он.
Мы поговорили еще немного о том, как подорожало метро, и я повесил трубку. Телефон зазвонил сразу же.
Это был мой литагент.
– Привет, – сказала она.
– Я никогда тебе не звоню, – сказала она.
– Мы работаем по электронной почте, – сказала она.
– Так что к чему этот цирк? – сказала она.
– Верно, – сказал я.
Так что я положил трубку и продолжил работу. От меня требовалось написать сценарий к двухчасовому фильму про цыган. В голову мне пришла отличная идея. Я написал «кошка любит коня, а сверху на них падают лепестки подсолнечника». Открыл шкаф и вытащил бутылку вина. Следовало это отпраздновать. Оставалось оформить идею культурно, подчистить ее, и расписать на 50 страниц, но это была ерунда. Главное-то было сделано. Идея. Так что я уже и не нервничал, когда позвонили.
Я отключил телефон. Выпил вина, любуясь идеей сценария. Сунул шнур на место.
– Здравствуйте, – сказал мягко голос.
– Привет тебе, – сказал я.
– Вы же, москвичи гребанные, все хотите на «ты», – сказал я.
– Это президент России Дмитрий Анатольевич Медведев, – сказал голос.
– Здравствуйте, – сказал голос еще раз.
– Мне в общественную приемную пришло какое-то идиотское письмо с дебильными рисунками, – сказал он.
– Муха какая-то, про говно…. – сказал он.
– А я здесь при чем? – сказал я.
– Ваш адрес был указан в качестве обратного, – сказал Медведев.
– Горал, сучка, – сказал я.
– Какой «горал», какой «видал», – сказал Медведев недоумевающе.
– На конверте написано «Лоринков» какой-то, – сказал он.
– Какой-то… – сказал я.
– Да бросьте вы придуриваться, – сказал я.
– Можно подумать, ваши шестерки не доложили вам… – сказал я.
–… что есть только один человек, который пишет на русском языке не хуже, чем Маркес, Апдайк, Воннегут, Фаулз или Мейлер, и это я, – сказал я.
– Владимир Лоринков, – сказал я.
– Ладно, – сказал он.
– Доложили, конечно, а я так… – сказал он.
– Придуриваюсь, – сказал он.
– Как Ваши дела? – вежливо сказал я.
– Да брось ты мне «выкать», – сказал он….
Мы договорились, что он возьмет все шесть последних книг по издательской цене, – причем эротический детектив про Стамбул он просил в двух экземплярах, – а мне за это продлят визу на месяц, и я положил трубку. Я успел выпить полбутылки вина и раскрыл окно. Снял трубку.
– Это Ходорковский, – сказал голос из гулкого помещения.
– Что-то знакомое, – сказал я.
– Вам не звонил Медведев? – сказал он.
– Только что, – сказал я.
– Позвонит еще раз, передайте, пожалуйста, что… – сказал он.
Я тщательно записал его просьбу и обещал передать. Положил трубку, подумав, что он так ни разу и не обратился ко мне на «ты». Ну вот. Стоит в России человеку сесть в тюрьму, как он становится по-настоящему вежливым.
* * *
Я отвечал на звонки уже из чистого любопытства. Половина ночи прошла. Сценарий, как ни странно, двигался. Конечно, в следующий раз позвонили на середине фразы.
– Привет, Володь, – сказал голос с чистейшим московским акцентом.
– А, Эдуард, – сказал я.
– Звонили Горал Линорик и Дмитрий Быков, – сказал я.
– Еще Ходорковский и Медведев, – сказал я.
– Ну, ты им хотя бы не «выкал»? – сказал он.
Мы поговорили немного о том, можно ли стать великим писателем благодаря одному лишь желанию им стать, и мне пришлось огорчить собеседника. Мы попрощались и я попробовал все-таки продолжить работу. Конечно, телефон опять зазвонил
Я даже трубку положить не успел, просто прижал рычажок, и отпустил. Так и есть.
На том конце провода уже был человек.
– Добрый день, – сказал он.
– У нас ночь, – сказал я.
– Это Маркес, – сказал он.
– Я узнал, – сказал я.
– Ну, как там у вас в Молдавии? – сказал он.
– Смотря что вас интересует, – сказал я.
– Давай на «ты», – сказал он.
– Меня интересует то, что Действительно важно, – сказал он.
– Шлюхи? – сказал я.
– Шлюхи, – сказал он довольно.
– Шлюхи везде, – сказал я, пожав плечами.
– Молоденькие? – сказал он.
– Преимущественно да, – сказал я.
После этого я, наконец, поговорил за всю ночь о важном. Маркес оказался приятным стариком и знал толк в шлюхах. Мы договорились созваниваться и попрощались.
Потом я дописал сценарий и положил трубку. Выпил вина еще. Увидел, что фонарь уже не светит, потому что наступает четвертая стража. Тускло светилась Венера. Запели петухи.
После этого никто уже не звонил.
Утро встречи изменить нельзя
…и вот, когда Колька Наумов совсем было прощался с жизнью, прямо из стены и появилась гостья из будущего.
Красивая женщина в обтягивающем серебристом комбинезоне, с шлемом в левой руке и длинным бластером в правой. Целилась она им прямиком в Колиных обидчиков. Алиса, миелофо…. подумал Коля, и потерял сознание. Чтобы очнуться спустя несколько минут от любовных похлопываний по щекам да объятий ребят, которые его тормошили. Одноклассники, неделю разыскивавшие Кольку по всем чердакам да подвалам Москвы, где парня спрятали похитители, уж и не думали найти его живьем…
Женщина в это время наводила порядок.
– Стоять на месте, – сказала женщина с бластером.
– Федеральная служба безопасности Галактики, – сказала она.
– Просто поднимите руки и встаньте к стене, – сказала она.
– И вторую пару рук тоже, – сказала она.
– И третью, и хвостами не шевелить, – сказала она.
Космический пират Крыс и его подельник Крас нехотя, но повиновались. Сразу было видно, что с женщиной они знакомы, и знают, что на расправу она скора.
– Я вас давно знаю, – сказала женщина.
– Вы в курсе, что я на расправу скора, – сказала она.
– Стоять и не двигаться, сейчас вас автомолекулотранспортизируем, – сказала она.
– Начальник, – заныли пираты.
Но было поздно: лица их окаменели, тела скукожились, и стали похожи на тюбики из-под пасты, которой Колька с одноклассниками мазали одноклассниц во время поездок в пионерский лагерь, где пионервожатый Сеня Егоров…
– Что ты вечно о какой-то ерунде думаешь, – сказала Алиса.
– Откуда ты знаешь, о чем я дума… – сказал Коля.
– А, миелофон, – сказал он.
Алиса развязала Коле руки и помогла встать. Сказала тихо:
– Пора прощаться, дружок.
– Меня ждет 22 век, космолеты и Космозоо, – сказала она.
– Удивительные открытия, путешествия в космосе, – сказала она.
– Конечно, и тебя это ждет, – сказала она.
Ребята окружили Алису. Взволнованные, раскрасневшиеся лица, пионерские галстуки, школьная форма, жадные, любопытные глаза… Женщина в комбинезоне, тактично ждавшая у стенки, кашлянула. Сказала:
– Алиса, пора прощаться, – сказала она.
– Третий порт космодверей во время вот-вот закроется, – сказала она.
– Скажите, а можно нам хотя бы… ну на минуточку, в будущее, – сказал Герка Поливаев.
– Нет, дружок, – сказала женщина, но не строго.
– Ну тогда… тогда скажите хоть, кто из нас кем станет! – сказала Аллочка Гербер.
– Вы и сами знаете, кто из вас кем станет, – сказала женщина.
– Ну, пожалуйста, – хором сказали ребята.
– Ну, пожалуйста, Громозека, – сказала Алиса.
Женщина улыбнулась, поправила челку – ребята ахнули, пораженные ее красотой, – и присела прямо на ступеньки подвала. Сказала:
– Спрашивайте, – сказала она.
– Третий порт космодверей подождет, – сказала она.
– Спасибо, Громозека, – сказала Алиса.
– Не за что, Алиса, – сказала Громозека.
– С тебя альпанатра пфы всо ре ку ке, – сказала она.
– Хорошо, – сказала Алиса, покраснев.
– Тогда уже и пру енг мпры щока за щока, – сказала она.
– Ах, шалунья, – сказала гостья.
– Но торпитесь, ребята, – сказала она.
Первым, как всегда, начал Герка.
– Кем я буду, когда вырасту, – сказал он.
– Только честно-пречестно, – сказал он.
– Мы, советские люди будущего, не врем, – сказала женщина и почесала бластером ухо.
– Ты, Гера, станешь рекетиром, – сказала женщина.
– Это как? – сказал Гера.
– Ты будешь привлекать к ответственности бесполезных членов коллектива, – сказала женщина.
– За их нежелание разделять нетрудовые доходы с другими членами общества, – сказала она.
– Попаду в звездную милицию, как вы! – сказал Гера.
– Нет, по мусорской дорожке пойдет Толик, – сказала женщина.
– Ты, Толик, станешь милицейским, дослужишься до полковника, – сказала она.
– Собьешь человека в центре Москвы, ляжешь после этого в госпиталь, – сказала она.
– Возьмешь отпуск, поедешь на Гаваи, встретишь там Машу Петрову, – сказала она.
– Будет как раз первая суббота февраля и вы решите провести маленькую встречу выпускников, – сказала она.
– Ну, а какая встреча выпускников без пьянки, драки и свального греха, – сказала она.
– Вы поймете, что всегда любили друг друга и поженитесь, – сказала она.
– Тебя даже не будет смущать то, что Маша путанила в юности, – сказала она.
– А путанить это как? – спросила Маша.
– О, ты займешься этим всего месяц-другой, так что тебе и знать незачем, – сказала Громозека.
– А вот Тоня Слицкер… – сказала она.
– Тоня, – сказала она и погрозила пальцем.
– Я тоже буду путанить? – спросила отличиница Тоня.
– Еще как! – сказала женщина.
– Это будет 1989 год, твоя мать бросит отца за то, что он… – сказала она.
– Сам еврей, а в жизни так и не устроился на хрен, – сказала она голосом мамы Тони.
– Есть будет нечего и ты пойдешь на панель, – сказала она.
– Панель… это такое место, где дают продукты всем, кто нуждается, – спросила Тоня.
– Ну… в рот точно дают, – сказала женщина и рассмеялась.
Щеки ее порозовели. Стало видно, что разговор доставляет ей удовольствие. Женщина даже перестала поглядывать на третью дверь космопорта. Закинула ногу на ногу. Обтягивающий комбинезон чуть не треснул. У ребят перехватило дыхание. Женщина достала из шлема коробочку с порошочком. Отсыпала на ладонь, вдохнула. Остатками протерла десны.
– Громозека, – сказала с укоризной Алиса.
– Руки же грязные, антисанитария, – сказала она.
Женщина улыбнулась, и погладила по голове Никиту Дражкина. Сказала:
– А ты, Никитос, будешь настоящий пацан, – сказала она.
– Займешься рекитом, но не как лох этот, – сказала она, кивнув на Герку.
– Сколотишь бригаду, круто поднимешься, – сказала она.
– Будешь беспощадно расправляться с должниками, – сказала она.
– И не посмотришь, брат, кум, сват, одноклассник, – сказала она.
– Своими руками Герке паяльник в зад сунешь, – сказала она.
– За коммерсанта того с заправкой в Мытищах, – сказала она.
– А что потом будет? – взволнованно сказал Герка.
– Для тебя ничего, – сказала женщина.
Женя Волков вышел вперед, взволнованно глядя на женщину.
– Ты, Женя, не ссы, – сказала Громозека.
– Пойдешь по гражданской теме, – сказала она.
– Станешь инженер, будешь сандалии на носок обувать, – сказала она и рассмеялась.
Из угла кашлянул Арон Фендельман.
– Ой, я тебя умоляю, – сказала Громозека.
– Вот за это вас не любят, – сказала она.
– А то ты с мамочкой по ночам эсперанто это ваше не учишь, – сказала она.
– Но ты поосторожней, – сказала она, сжалившись и глядя, как наливаются слезами глаза Арона.
– Вырастешь, пойдешь в армию… там не откосишь, – скзазала она.
– Придется поехать в Ливан на танке, а там такое…… хуже чем во вторую кампанию в Чечне, – сказала она.
– Чечня эта галактика такая? – сказал Арончик.
– Ага, черная, можно сказать, дыра, – сказала женщина.
– Короче в Ливане берегись человека в зеленой повязке, – сказала она.
– Хотя какая разница, от судьбы не уйдешь, – сказала она.
– А если я останусь, – спросил Арон.
– Вечно вы торгуетесь, – сказала женщина.
– Мироздание не обманешь, я же сказала, – сказала женщина.
– Останешься тут, пойдешь в коммерсы, все равно тебя выкрадут и все равно Чечня тебе светит, – сказала она.
– И все равно человек в зеленой повязке, – сказала она.
– Ну, кто там еще остался, – сказала она.
Леночка Белкина вздохнула и набралась храбрости.
– Ишь ты какая, – сказала женщина.
– Шестой класс, а титьки уже растут… – сказала она.
– Ты, короче, зря в Володаркина влюбилась, – сказала она, не обращая внимания на покрасневшего шефа кружка воздухоплавания Петю Володаркина.
– Он ведь притырок правда по этой теме поедет, в школе останется кружком руководить, – сказала она.
– В лихие девяностые запьет от тоски да унижения, – сказала она.
– Бить тебя станет, – сказала она.
Читать бесплатно другие книги:
