Нежность ночи Лазарева Ярослава

Мой голос прерывался от волнения, но я улыбалась, чтобы не напугать его, пока он окончательно не пришел в себя.

— Лада,— прошептал он.

— Да, да,— торопливо заговорила я, стараясь сдержать подступившие слезы,— ты видишь? Слышишь?

 Грег протянул ко мне руки. Я попыталась обнять его, уже ни о чем не думая, но ощутила пустоту под руками и отпрянула.

— Это бесполезно,— прошептал он.— Лучше вообще не двигаться. Вот только что я довольно ясно видел твои прекрасные глаза, твою нежную улыбку, по которой так сильно тоскую, но как только ты склонилась ко мне, все будто смазалось. У меня перед глазами пронеслось что-то мутное, твое лицо превратилось в движущиеся полосы тумана.

— Я не буду двигаться!— прошептала я и замерла у него в ногах.

— Да, так хорошо,— тихо произнес он и впился в меня взглядом.

 Я тоже не отрываясь смотрела в его становившиеся все печальнее глаза. Казалось, вся его душа сосредоточилась в них. И слов уже было не нужно, я все прочитала в его глазах. Все его опасения, тоску, любовь, печаль, все тревоги и страхи— в них было все.

— Я люблю тебя, - одновременно произнесли мы.

 Мне вновь захотелось расплакаться, но усилием воли я сдержала слезы.

— Грег, милый,— быстро сказала я,— у меня совсем мало времени! Рената пыталась нарисовать тебя, но пока она изобразила лишь твой двор и этот барак. Она даже вошла внутрь, но тебя не увидела. Она говорит, что пока ты не появишься перед ее внутренним взором в твоем нынешнем качестве, все бесполезно.

—  Понимаю,— прошептал он и сжал руки.— Но надежда есть!

—  Конечно!— уверенно произнесла я.— И все получится! В этом я не сомневаюсь. Но у меня все меньше твоей прежней крови. Я сегодня искала в книге Гарца об особенностях вампирской крови и нашла много чего интересного. Оказывается, она обладает магическими свойствами. И я подумала, что надо найти возможность как-то увеличить ее количество в моем кулоне. Ты что-нибудь слышал об этом?

 Грег задумался, потирая лоб. Потом вскинул  на меня глаза.

— У вампиров что-то выяснять бесполезно,— сказал он. - Никогда никто не занимался изучением свойств ни крови, ни наших тел, ни наших сверхспособностей.

— Да! - перебила я. - Гарц тоже об этом писал.

—  Но вот что я вспомнил, - продолжил он, я замерла, стараясь не пропустить ни слова, - некоторые кланы оборотней обладают тайными знаниями. Одно время от скуки я много читал об иных формах жизни. Сама знаешь, какая богатейшая библиотека у меня собрана. В одной из книг имеется легенда о племени славов. Это люди-рыси. Я читал о Багровой Жемчужине...

Его голос начал затихать, а лицо смазываться...        

— Грег!— крикнула я.

 - Любовь моя!— еле слышно ответил он, не сводя с меня расплывающихся глаз...

 ...Я очнулась и поняла, что по-прежнему нахожусь в кабинете. Лол покачивался на сиреневом сгустке с весьма скучающим видом.

— Благодарю тебя,— сказала я и попыталась ему улыбнуться.

— Не за что,— ответил он и словно утонул в сгустке.

— Лиле привет!— спохватилась я, но он уже исчез.

 Тонкие полосы голубовато-сиреневого тумана какое-то время еще висели в воздухе, но скоро растаяли и они. Я бросилась к книжному шкафу, моля лишь о том, чтобы книга, о которой говорил мне Грег, оказалась именно здесь, а не, скажем, в его квартире в Сохо. Там тоже имелась приличная библиотека. Издания об оборотнях занимали несколько полок, и хорошо, что они были собраны вместе. Грег вообще отличался любовью к порядку, и его библиотека была тщательно систематизирована. Я взяла толстый том, изданный в начале двадцатого века, называвшийся «Славянские мифы». Но нашла лишь сказку об Арысь-поле. Ее предваряла заметка, что образ матери-рыси был широко распространен среди славян и породил множество сюжетов. Но самый популярный был вот этот:

  «Один старик овдовел, но осталась у него дочь, и жили они тихо и мирно. Вот решил он жениться. И попалась ему злая ведьма. Невзлюбила она красавицу-падчерицу, пристала к мужу, чтобы прогнал ее из дома. И старик выдал свою дочку замуж. Живет она с мужем да радуется, и родился у них мальчик. А ведьме зависть покоя не дает; улучила она время, обратила свою падчерицу зверем Арысь-поле и выгнала в дремучий лес, а в ее платье нарядила свою родную дочь и подставила ее вместо стариковой дочери. Ни муж, ни люди обмана не заметили. Только старая мамка все поняла, а сказать боялась. Ведьмина дочка кормить-то не могла. Тогда мамка несет ребеночка к лесу и поет:

Арысь-поле! Дитя кричит,

Дитя кричит, пить-есть хочет.

 Арысь-поле прибежит, сбросит свою шкурку под колоду, возьмет мальчика, накормит; после наденет шкурку и уйдет в лес.

 «Куда это мамка с ребенком все ходит?»— думает муж. Проследил и увидел, как прибежала из леса рысь, сбросила с себя шкурку, превратилась в его жену и стала кормить малютку. Он подкрался из-за кустов, схватил шкурку и спалил ее.

— Ах, что-то дымом пахнет; никак, моя шкурка горит!— говорит Арысь-поле.

— Нет— отвечает мамка,— это, верно, дровосеки лес подожгли.

 Так шкурка и сгорела, колдовство закончилось, Арысь-поле приняла прежний вид и рассказала все мужу. Тотчас собрались люди, схватили ведьму и прогнали ее вместе с ее дочерью».

Я прочитала сказку и пожала плечами, ни о какой Жемчужине здесь речи не было. Однако я ясно помнила, что Грег просил найти именно о людях-рысях. Я пересмотрела еще несколько книг, но так ничего и не обнаружила. Через пару часов, окончательно устав от обилия информации, решила перекусить. Пока пила чай, все думала о словах Грега. Он назвал именно Багровую Жемчужину, я не могла ошибиться. И это было связано с племенем славов.

 «Надо в инете поискать,— подумала я.— Может, там что-то есть!»

 Я чувствовала утомление, у меня уже слипались глаза, но я открыла ноутбук и начала просматривать ссылки.

 «Рысь— символ неожиданностей, мгновенных переворотов, прыжков из засады, умения тайное делать явным, а явное относительно долго маскировать. Человек-Рысь обладает огромной силой, у него мягкие кошачьи повадки, но поведение непредсказуемо...»

 «В первой песни дантовского «Ада» восхождению поэта на холм спасения препятствуют три зверя: Рысь, Лев и Волчица. Они олицетворяют три порока: гордость, сладострастие и корыстолюбие. Рысь олицетворяет сладострастие...»

 «Существует очень древнее племя оборотней, это люди-рыси. Они называют себя «славы» и почитают своим Отцом славянского князя Изяслава. Легенда гласит следующее: «Супруга Сварога[12] Лада любила обращаться белой лебедушкой (Лебедь-Сва). И вот как-то розовым туманным ранним утром она опустилась в виде прекрасной птицы на озеро. А на берегу дремал князь Изяслав. Увидел он птицу, не признал в густом тумане прекрасную Лебедь, решил, что это дикая утка, и поднял лук. Но не успел он пустить стрелу, так как Лебедь будто растворилась в тумане, а испуганный князь услышал женский смех. Разгневался Сварог на князя, схватил его и бросил на серп заходящей луны. Зацепился князь кафтаном за острый конец серпа и повис. И начал он умолять Ладу простить его. Ее женское сердце не выдержало, обратилась она белой лебедушкой и полетела к князю, чтобы помочь ему спуститься на землю. Но Сварог так разъярился, наблюдая за этим, что обратил Изяслава в рысь. Прыгнула рысь с серпа, зарычала. Лада испугалась и улетела прочь. А рысь благополучно опустилась на землю и исчезла в лесу. Вот с тех пор и вел князь Изяслав двойную жизнь, пока не умер в довольно преклонном возрасте. Оставил он многочисленное потомство. И все его дети были оборотнями, людьми-рысями».

 Больше мне ничего не удалось найти. Я закрыла ссылки и выключила ноутбук. Было около восьми вечера, но я настолько устала, что казалось, будто уже глубокая ночь. И я больше не могла думать об оборотнях, свойствах вампирской крови, тайных знаниях славов и прочих загадках. Мне нужно было срочно  переклю-читься на что-нибудь другое. И когда я услышала звонок мобильного, то даже обрадовалась. Правда, глянув на дисплей и поняв, что это отец, сразу напряглась. Да, я простила его и уже не чувствовала той злобы в душе, которая так подтачивала меня со времен нашей ссоры, но все еще не могла до конца преодолеть предубеждение.

— Привет, папа,— сказала я.

— Здравствуй!— оживленно ответил он.— Ты одна? Не помешал?

—  Нет, что ты! Грег еще в отъезде. Что-нибудь случилось?

— Я тут встречался с одним человеком... по делу... В общем, я рядом, буквально на соседней улице. Разговор к тебе есть,— сообщил он.

— Могу подойти,— сказала я.

 Не знаю почему, но мне совершенно не хотелось приглашать отца в дом. Видимо, осталось в душе что-то от обиды, и это по-прежнему мешало мне до конца доверять ему. А возможно, подсознательно я обрадо-валась появившемуся поводу выйти из квартиры и таким образом хоть немного развеяться.

 - Хорошо, - неуверенно произнес отец и назвал адрес ресторана.

 -  Но если хочешь, то можешь прийти ко мне,— все-таки предложила я, ощутив угрызения совести.

—  Нет-нет,— торопливо отказался он,— я ненадолго. К тому же не хочу, чтобы нам мешали.

—  Папа!— рассмеялась я. - Да кто нам может помешать? Говорю же, Грега пока нет, а его родственники не вхожи в наш дом.

—  Вот даже как!— задумчиво проговорил он.— И все равно лучше тебе прийти в ресторан. Мало ли! Вдруг твой суровый парень неожиданно вернется! Не думаю, что он вот так сразу вникнет в ситуацию. А сталкиваться с ним мне бы не хотелось. Того раза хватило! Или могу просто подъехать к дому, если тебе не хочется выходить на улицу. Поговорим в машине,— предложил он.

— Сейчас оденусь и приду,— сказала я.— Тем более мне не мешает прогуляться. Минут через пятнадцать жди.

 Я вошла в ресторан, метрдотель провел меня к столику. Отец выглядел несколько напряженным. Но когда я непринужденно улыбнулась, он сразу расслабился.

— Ты голодна?— заботливо поинтересовался он.— Я заказал твой любимый капучино и пирожное. Может, хочешь что-нибудь посущественнее?                                                          

—  Нет, меня все устраивает,— ответила я.

На душе стало приятно, будто мы вернулись в прошлое, когда я ничего не знала о темных делишках отца, обожествляла его, считала идеалом и беззаветно любила. Почти каждый отпуск он проводил со мной, мы куда-нибудь уезжали, вот так же сидели в уютных кафе и говорили обо всем. И отец всегда был очень заботлив.

 «Ничто не мешает мне забыть нашу ссору,— сказала я себе, - сделать вид, что ничего не  произошло. И хоть в душе я буду знать, что он совсем не такой, каким был в моих детских мечтах, но ведь и я повзрослела. Мне кажется, самое трудное— это понять, что любить нужно не свои фантазии, а реального человека. А я всегда упивалась именно своими фантазиями. Отец обычный мужчина со своими недостатками... как и мать».

 - О чем ты так глубоко задумалась?— спросил он, подождав, пока официантка, принесшая заказ, уйдет.

 Я посмотрела на его гладкое холеное лицо, на карие блестящие глаза и улыбнулась.

 - Ты все еще сердишься на меня?— уже тише произнес он.

 - Почти нет, - честно ответила я.— Но мне нужно время.

 - Да, да, я понимаю! - явно обрадовался он.

 - О чем ты хотел со мной поговорить? - после паузы поинтересовалась я.

 Отец перестал улыбаться, и я заметила, что он все еще нервничает.

— Дочка,— серьёзным тоном начал он и сцепил пальцы в замок— я хочу вернуть деньги твоему парню. Всю сумму. Я не воспользовался его чеком.

—  Вот, значит, как, - тихо проговорила я и ощутила, как с души упал камень.

— Мое решение окончательное,— твердо проговорил отец,— обсуждать я его не намерен. И хочу попросить у тебя прощения за всю ту боль, которую невольно причинил тебе. Сам не знаю, что на меня нашло! Я был сильно раздражен нашей затянувшейся ссорой и твоим непонятным поведением.

 Я внимательно посмотрела в его глаза. Отец ответил мне открытым взглядом, было видно, что он искренен. Он достал бумажник, вынул свернутый чек и протянул его ко мне. Я молча взяла и убрала в сумочку.

—  Вот и слава богу!— с облегчением произнес он.— Даже представить не можешь, как меня все это мучило! Деньги огромные, а я живой человек, подвержен всевозможным искушениям. А тут ситуация, будто в каком-нибудь голливудском кино, да и сумма как раз подходящая. Потом я понял, что это искушение... дьявола!

 Последнее слово он произнес громче. Я вздрогнула, подумав, что отец и не представляет, насколько близок к истине.

—  Не волнуйся,— мягко сказала я,— ведь я уже не маленькая девочка и в состоянии все понять правильно.

— Я так рад!— вздохнув, ответил отец и улыбнулся. - Когда твой Грег вернется, мне стоит и перед ним извиниться. Бог знает, что он обо мне подумал! А ведь мы почти родственники.

 На душе у меня становилось все радостнее.

 Я представила, что все уже закончилось, что мой любимый действительно вернулся в наше время и он самый обычный парень. Как просто ему будет общаться с моими родителями, друзьями, и жизнь наконец войдет в нормальную колею. Мне так этого хотелось! Я всегда мечтала о простом счастье: о любящем муже, здоровых красивых детях.

 - Как мама?— спросила я, чтобы перевести разговор на другую тему.

— Прекрасно!— оживился отец.— Ты сотворила чудо! Маму не узнать! Она быстро привыкла к новому имиджу и сейчас говорит, что к старому возврата нет, она будет регулярно посещать салоны, покупать себе новые вещи, пользоваться косметикой. Она и на работе произвела настоящий фурор. Мы завтра собираемся поиграть в боулинг. Хочешь составить нам компанию?

—  Не знаю,— неуверенно ответила я.— А что, мама уже и в боулинг-клуб собралась? Вот здорово! Скоро на ночные дискотеки будет ходить!

 И мы рассмеялись.

 - Говорит, такую красоту грех дома прятать, - сообщил он. - Уже на какую то диету села. Хочет похудеть.

 Мы пробыли в ресторане еще с полчаса, болтали, как в прежние времена, обо всем. И мне становилось все легче и легче. Отец, как я видела, тоже совершенно успокоился.

 Когда мы вышли на улицу, обнаружили, что снова пошел мокрый снег.

— Ну и погодка!— пробормотал отец, открывая дверцу джипа. - Давай я тебя до подъезда доставлю?

— Нет, пап! Тут же совсем рядом! - отказалась я и стряхнула с его плеч снежинки.

— Ах, как трогательно! - раздался рядом звонкий голосок.— А мужичок аппетитный!

 Я вздрогнула. Возле нас стояла Лера. Отец вопросительно посмотрел на меня. Но я настолько растерялась, что молчала. К тому же знакомить его с вампиром? Еще чего не хватало!

— Лада! Привет!— рассмеялась Лера.— И не делай вид, что ты видишь меня первый раз в жизни!

— Чего ты хочешь?— раздраженно ответила я.— Иди, куда шла! Понятно?

—  Фу, грубиянка!— капризно надула губы Лера и кокетливо глянула на отца.

 Он улыбнулся и с любопытством на нее посмотрел.

— А дружок у тебя очень даже,— продолжила она и провела рукой в перчатке по подбородку опешившего отца.— Только что Грег скажет?

 Я с размаху ударила по ее руке. Неприятно поразила ее стеклянная твердость. Лера отскочила и завизжала:

— Дура! Разобьешь!

— Полегче, девушка!— встрял отец.

— Убирайся!— твердо сказала я.

 Лера, к моему удивлению, спорить не стала. Она ощупывала руку в перчатке. Мне показалось, что ей не терпится посмотреть, нет ли трещин после моего удара.

 - Встретимся еще!— злобно произнесла она.

 - Рената тебя предупредила, чтобы ты не появлялась на этой территории! Забыла?

— Атанас главнее! А я сейчас с ним!

 И Лера быстро пошла прочь. Когда она скрылась из вида, отец встревоженно на меня посмотрел. Но у меня просто не было сил на объяснения. Я вдруг ощутила такую тоску от всего происходящего, что хотелось завыть.

— Кто это?— все-таки не выдержал он.

— Это из окружения Грега,— сказала я первое, что пришло в голову.— Но я не выношу эту... девушку. Ты уж пойми! Лера в свое время совершенно беззастенчиво вешалась на Грега, хотя отлично знала, что мы вместе. Это вообще ее стиль поведения. Не пропустит ни одного парня!

— Хамоватая девица,— заметил он.— Забирайся в машину! Лучше уж я тебя довезу!

 Я не стала спорить. Отец высадил меня возле входа во двор. Я поцеловала его в щеку и видела, что ему очень приятно.

—  Маме привет!— сказала я.

 Отец подождал, пока я наберу код на замке калитки и войду во двор, и уехал.

 В квартире я первым делом набрала номер Ренаты. Она ответила сразу. Я рассказала про выходку Леры.

—  Не волнуйся! Она сейчас «радужная». Атанас у меня в квартире в таком же состоянии. Они недавно употребили, потом ко мне заявились, тут как раз Дино был. Все сразу начали спорить. Дино удалился, как только понял, что они оба под кайфом. А Лера поругалась с Атанасом и исчезла. Значит, к тебе отправилась?

 - Типа шла мимо, - хмуро ответила я. - Мы на улице встретились.

 - Доиграется она у меня! - сурово проговорила Рената.— Когда Атанас придет в себя, я с ним побеседую. Пусть убираются отсюда оба! На земле места хватает! Как я поняла, в Китае им очень понравилось.

—  Чем дальше отсюда, тем мне спокойнее,— ответила я.

 Спала я очень плохо. Бесконечные кошмары следовали один за другим. То я видела стеклянную руку Леры, которая тянулась к лицу отца, то хохочущего Атанаса с широко раскрытым ртом и торчащими из него клыками, то разбитый кулон, из которого вытекли последние капли крови. Я без конца просыпалась, уходила на кухню, пила воду, снова ложилась. А под утро увидела совершенно другой сон. Будто бы я оказалась в комнате Грега. Он сидел на топчане, на одеяле были разбросаны скомканные листы, он грыз кончик карандаша, глаза выглядели страдальческими.   Возле двери стояла Маришка. Я сразу узнала ее пухленькое румяное лицо, короткие темные волосы. Она прислонилась к косяку, заложив руки за спину. Мне показалось, что она улыбается лукаво.

— Дурью ты маешься, Гриша!— говорила она чуть нараспев.— Выброси ты все это! Или лучше агитки пиши. Ребята с завода называют тебя «наш малахольный поэтишка».

— Твое какое дело? - вроде бы спокойно произнес Грег, но я видела, что он напряжен и его раздражает этот разговор. - Занимаюсь, чем хочу. Тебя забыл спросить!

— Ты что-то грубить стал, - разозлилась она. - А я к тебе со всей душой!

 - Надоело! - громко сказал он. - Все лезут, все поучают! Оставьте меня в покое!

 - Ну я не хотела.— промурлыкала она и приблизилась,  бочком  протискиваясь  между топчаном и столом.

 Грег отодвинулся в самый угол, но Маришку это не смутило. Она уселась на топчан и положила руку ему на колено. Грег вскинул глаза. И вдруг я увидела, как прозрачную голубизну его глаз заполняют расширяющиеся зрачки. Он вперил неподвижный взгляд в лицо Маришки. Она замерла. Потом медленно поднялась, развернулась и словно сомнамбула двинулась к выходу. Ее лицо было застывшим, глаза— остановившимися. До меня дошло, что она явно под гипнозом. И я вспомнила, что Грег после превращения обнаружил, что обладает сильнейшими гипнотическими способностями. Видимо, сейчас он ими восполь-зовался. Когда Маришка удалилась, он глубоко вздохнул. Его глаза приняли нормальный вид. И тут Грег поднял лицо и будто глянул мне прямо в душу.

— Лада, Лада,— тихо заговорил он с мукой в голосе,— не могу больше здесь оставаться! Это невыносимо! Не могу без тебя ни минуты, ни секунды! Любовь жжет изнутри. Пишу стихи как одержимый, но даже это не помогает обрести хоть какое-то успокоение! Лада, Лада зову тебя! Шлю эти слова сквозь время, сквозь пространство, что нас разделяет, верю, что ты их услышишь. Не можешь не услышать, ведь моя любовь так сильна, что превосходит все на свете. Я чувствую ее, как поток нежности, летящий из моего сердца к тебе. Лада, любимая!

 Грег вытер слезы, схватил листок и начал сбивчиво читать:

Как любимая моя далеко!

Словно солнце, высоко-высоко.

Только солнце каждый день вижу я.

А любимую увидеть нельзя!

Между нами расстояние— век,

Ее образ лишь во тьме сжатых век...

Но под солнцем мы с ней ходим одним,

И на звезды мы все те же глядим...

 Грег опустил листок и поднял на меня влажные глаза.

— Любимый,— прошептала я и расплакалась.

 И от этого проснулась. Сев на кровати, вытерла слезы, с трудом понимая, где я, что со мной. Увидев привычную обстановку спальни, глубоко вздохнула и постаралась успокоиться. Однако сон врезался в память. Я так ясно видела Грега, слышала его слова и даже запомнила стихотворение. А так как я сама была лишена поэтического дара и во сне ко мне стихи никогда не приходили, то уверенность, что я только что каким-то неведомым способом общалась с любимым, лишь окрепла. Видимо, Грег сделал настолько мощный посыл, что его мысли проникли в мой мозг во время сна. Ничем другим я это объяснить не могла.

 Я нашла листок бумаги и быстро записала стихотворение, которое он мне читал, боясь его забыть.

— «И на звезды мы все те же глядим»... - повторила я и улыбнулась. - Да, звезды над головой одни и те же, хотя между нами почти сотня лет,— сказала я.

 Позавтракав, я уселась в гостиной. Настроение было решительным. Вначале я хотела открыть ноутбук и снова попытаться найти легенду о Багровой Жемчужине. Но потом меня осенило. Я взяла телефон и позво-нила Тину. Он ответил сразу и, как мне показалось, совершенно не удивился.

— Здравствуй, Лада,— мягко произнес он.— Как поживаешь?

—  Неважно!— ответила я.— Ты говорил, что любишь всем помогать, что делаешь это просто так, следуя своей натуре. Я прошу помощи!

— Слушаю тебя внимательно!— участливым тоном сказал он.— Если, конечно, это телефонный разговор.

 Я задумалась. И правда, по телефону все объяснить было довольно трудно.

— Я могу с тобой встретиться,— предложил он. - Если тебе, конечно, это нужно.

— Очень нужно! - подтвердила я. - Ты действительно не занят? Мне неудобно...

—  Прекрати! Знаешь, мы собирались с Тиной на выставку ручной вышивки. Она проходит в музее Бахрушина[13], но моя сестрица только что отказалась. Ей интереснее погулять с очередным поклонником. Так что можем совместить приятное с полезным. Ты как?

— С удовольствием! - обрадовалась я, здание музея было в пятнадцати минутах ходьбы от моего дома.

— Тогда через часок у входа, - сказал Тин.

 Когда я подошла к музею, он как раз припарковался и вышел из машины. Я невольно залюбовалась его яркой неординарной внешностью. Видимо, сыграло еще то, что окружающее пространство выглядело серым, туманным и унылым. И Тин со своими густыми яркими волосами рыжевато-медового оттенка, персиковой кожей, прозрачно-зелеными раскосыми глазами и алыми губами казался сказочным героем. Да и одет он был ярко: красно-коричневая кожаная куртка с большим капюшоном, с внутренней стороны отделанным лисьим мехом, нежно-персиковый свитер с высоким горлом, коричневые вельветовые джинсы. Я заметила, как оглянулись две прошедшие мимо него девушки и тут же о чем-то оживленно заговорили. Но Тин реагировал спокойно. Увидев меня, он расплылся в улыбке и махнул рукой. Я улыбнулась в ответ. Он мягко пожал мою руку, и мы вошли в музей, Выставка занимала один из залов. На стенах были развешаны сочные цветастые вышивки шелковой гладью, некоторые из них напоминали картины, настолько искусно были сделаны. И все они были в китайском стиле.

— Как красиво!— восхитилась я, останавливаясь перед одной из них.

Крупные цветы пионов были вышиты четырьмя оттенками розового цвета, листья - темно-синим, желтым и ярко-зеленым пяти оттенков, которые переходили один в другой!

— Рисовальный шов - это разновидность вышивки теневой гладью, которая воспроизводит с точностью живописи орнамент любою рода, цветы, людей, - тоном экскурсовода заговорил Тин.

 Я повернулась к нему. Видно было, что он испытывает сильнейшее удовольствие от созерцания. Тин не переставал меня удивлять, ведь я не могла забыть, что он— оборотень!

—  Изумительно!— поддержала я и перешла к следующей вышивке.

 На ней была изображена девушка под цветущим деревом.

— Это работа времен династии Юань[14],— охотно продолжил Тин.— Тогда как раз активно развивался культурный обмен между Западом и Востоком, чему способствовал Шелковый путь.

—  Все это очень интересно,— заметила я и замолчала.

 Тин понял без слов.

—  Если хочешь, мы можем сначала поговорить о твоем деле, а потом досмотрим экспонаты,— любезно предложил он.

— Хорошо,— обрадовалась я.

 Мы уселись на скамейку. Тин с готовностью повернулся ко мне. Его взгляд был внимательным и доброжелательным. Но я просто не знала, с чего начать. На меня нашло какое-то странное оцепенение, я даже подумала, что зря собираюсь побеспокоить такого славного парня, пусть и оборотня. Ведь в конечном итоге это были только мои проблемы. Однако воспоминание о полных страдания глазах Грега, которого я недавно видела во сне, придали мне решимости.

— Ты ведь оборотень, - тихо начала я, но выражение его лица не изменилось.

 Лишний раз я убедилась, что Тин живет в полной гармонии и с собой, таким, какой он есть, и с окружающим миром. И это его внутреннее спокойствие неведомым образом начало передаваться и мне. И я перестала нервничать и решила рассказать все начистоту. Я поведала ему о том, в каком времени оказался Грег после превращения, об угрозе вампиров расправиться со мной, если он не вернется, об энергии его вампирской крови, при помощи которой я могу оказываться в прошлом, и о том, что у меня ее осталось совсем мало. Я вынула из выреза блузки кулон и продемонстрировала его Тину. Он, правда, сощурился и отодвинулся, но тут же взял себя в руки, его лицо вновь стало спокойным. Я убрала кулон.                                       

— Когда я виделась, если это можно так сказать, с Грегом последний раз, - сказала я,— он мне сообщил о тайных знаниях оборотней и о каком-то племени славов. Будто бы у них есть легенда о Багровой Жемчужине. Но больше он ничего не успел мне рассказать: действие крови закончилось, и я вернулась в наше время. Я пыталась найти в Сети упоминания  об этой таинственной жемчужине, но нашла лишь скудные сведения о славах и легенду о том, как князь Изяслав основал это племя. Тогда я подумала о тебе. Других знакомых оборотней у меня нет. Ты ведь любишь учиться, поэтому, думаю, ты настоящий кладезь всевозможных знании.

 Тин глубоко задумался. Я ему не мешала. Мне казалось, что он принимает какое-то важное решение. Наконец он улыбнулся и сказал, что сможет мне помочь. Я вздохнула с облегчением, сказав, что от его решения зависит моя жизнь. Он тут же стал серьезным.

 - Не волнуйся! Ты даже не представляешь, насколько по адресу обратилась! - заявил Тин. - Легенду я тебе сегодня же вышлю на почту. У меня много книг, в том числе очень редких и старинных. Есть и совершенно уникальный сборник легенд славов, людей-рысей. Мне кажется, именно там я читал о Багровой Жемчужине. Это основная реликвия племени славов.

— Какое счастье!— обрадовалась я.— И как хорошо, что ты настоящий «ученый лис» и не перестаешь всем интересоваться, все познавать!

— Дело даже не в этом,— улыбнулся Тин.— Я ведь знаком с представителями этого племени. Получилось так, что я спас одного из них, и они мне обязаны. Его зовут Станислав. У него есть два брата— Ростислав и Владислав. Они погодки. Ты же в курсе, мы с сестрой родом из Приморского края, а славы как раз там и обитают. В тайге есть несколько поселений. Они живут обособленно, с другими племенами оборотней не дружат, но это и понятно! Мы стараемся соблюдать границы территорий, как и все звери. Сама представляешь, как могут дружить лис и рысь.

— Да, представить такое трудно! - ответила я, видя, что он замолчал. - Как же ты ему помог?

— Случилось так, - продолжил Тин, - что Стае попал ногой в капкан. Вернее, задней лапой, когда бегал в образе зверя. Он вообще отличается бесстрашием, граничащим с безрассудством. Братьев поблизости не оказалось. Как потом признался Стас, он просто играл с одной самкой, но она удрала от него. А он, сам не понимая как, влетел в капкан. Хорошо, что я оказался поблизости и помог ему. Иначе он просто замерз бы. Это было поздним вечером, морозы стояли до минус сорока. Срок его рысиной сущности еще не вышел, освободить себя лапами он не мог. Я катался на лыжах. У меня такая привычка каждый вечер— проходить несколько километров на лыжах зимой или пробегать летом, чтобы держать себя в форме. Ведь в человеческом облике мы двигаемся намного меньше, но аппетит у нас по-прежнему звериный, поэтому стремительно набираем вес. В тот вечер я довольно далеко зашел в лес, услышал рычание, унюхал запах крови и помчался на помошь.

—  И ты не боялся?— поинтересовалась я, вглядываясь в его разрумянившееся лицо.

—  Конечно, это не мое лисье дело— вмешиваться в дела других оборотней,— ответил Тин.— Но я никогда мимо не пройду, если кому-то нужна помощь. Я освободил рысь из капкана, несмотря на закономерный ужас, который  испытывал, приближаясь к нему. Даже в образе человека. У меня с собой всегда походная аптечка и приличный запас всевозможных лекарств. Я обработал рану, сделал перевязку. Затем уложил его на свои лыжи и повез к селенью славов. Двигаться по глубокому снегу было тяжело. Поэтому мне понадобилось почти три часа, чтобы добраться до селения. И уже возле него, когда я заметил огоньки между деревьями, Стас вдруг зарычал и начал дергаться на лыжах. Я отвернулся, так как понял, что он проходит обратное превращение. «Ты кто?»— услышал я и повернулся. Передо мной стоял молодой человек атлетического телосложения. Одну ногу он поджимал. Увидев, что бинты врезались довольно туго, я первым делом снова сделал перевязку. А потом уже мы познакомились. В селение идти я отказался. Как-то пугало очутиться среди рысей. И вот с тех пор Стае и его братья, да и все его соплеменники относятся ко мне с уважением.

 - А ты с тех пор с ним общаешься?— удивилась я.

 -  Прошло уже два года с того случая. Но когда я приезжаю домой, то обязательно встречаюсь со Стасом. Мы разговариваем, бегаем по лесу. Вот такая странная дружба рыси и лисы. Ну и бывает, что вижусь с братьями на гастролях. Они и в Москве выступали несколько раз.

 Я не смогла сдержать изумления и спросила:

 -  На гастролях?! Я думала, рыси не покидают свои селения.

— Лада! - рассмеялся Тин. - Мы ведь тоже люди, хотя и необычные! Многие из нас адаптируются в обществе. Взять хоть меня. Я уже говорил, что учусь в университете. Пусть и заочно, но сессии-то я сдаю наравне с обычными ребятами.

—  Ну про тебя разговор особый! - с улыбкой заметила я. - Ты вообще очень неординарная личность!

—  Наша с Тиной мать была лисой-оборотнем, как ты знаешь. И вела себя так же, как сейчас Тина. Обожала развлекаться, путешествовать, у нее было неимоверно много поклонников. Но когда она влюбилась в обычного человека, нашего отца, то тут же бросила эти свои замашки и стала просто женщиной, матерью, хозяйкой. Понимаю, что последнее время ты общалась в основном с вампирами,— добавил он.— Но мы совсем разные! В вампирах мало человеческого. Твой Грег исключение.

 —  Ну а славы?— перевела я разговор на интересующую меня тему.

—  Славы на самом деле очень славные!— ответил Тин.— Братья, о которых идет речь, работают в шоу гимнастов.

—  Представляю, какие они совершают головокружительные прыжки!— задумчиво проговорила я.

—  Именно! Ты уловила суть,— обрадовался Тин.— Под музыку, при красивом освещении братья смотрятся великолепно.

—  Им нужно было в цирк идти с подобными номерами.

— В цирк нельзя, - сказал он. - Звери не выносят оборотней.

 - И вампиров тоже, - со вздохом ответила я.

 Закончив разговор, мы еще какое-то время побродили по выставке. Потом я заторопилась домой. Тин смотрел на меня серьезно. Я понимала, что он проникся важностью задачи.

— Тебя подвезти?— любезно предложил он, когда мы вышли на улицу.

— Нет, я лучше пройдусь,— отказалась я.— И очень тебя прошу, как только найдешь легенду о Багровой Жемчужине, сразу вышли мне! Раз Грег упомянул про нее, то это важно!

— Не сомневайся!— с готовностью ответил он.— Я сейчас же еду домой. Главное, чтобы этот сборник был здесь! У нас несколько квартир в разных городах, так удобнее,— пояснил он.— Но ты не волнуйся! Даже если книги не окажется в Москве, хотя у меня тут внушительная библиотека, то я свяжусь со Стасом. А уж он-то точно знает предания своего племени. По-любому текст до вечера будет у тебя. А там посмотрим, что делать дальше.

 Тин выглядел решительным, мне стало приятно, что кто-то хочет оказать мне помощь и я уже не одна. Я верила ему. Насколько я могла судить о его характере, Тин действительно был благожелательным, добрым, открытым, что меня немного удивляло, ведь по сути он обладал лисьей натурой. А все мы знаем из сказок, что лисы хитры, лукавы и всегда готовы на обман. Однако Тин мне казался совершенно другим.

 Он уехал, а я медленно пошла по улице. Я любила разглядывать старинные особнячки, а их в этой части города было предостаточно. Я посматривала на дома, но думала о Греге. И видела выход только в одном - в картине Ренаты. Если бы она смогла нарисовать моего любимого в его нынешнем состоянии! Мне кажется, что как только я увидела бы его на полотне, решение пришло бы само собой. А пока нужно было любым путем увеличить количество крови в моем кулоне. И если вдруг имелся такой способ, то я знала, что сделаю все, чтобы достичь нужного результата. Ведь только кровь позволяла мне переноситься в прошлое и видеть Грега.

 Я пошла быстрее, хотелось уже очутиться дома и проверить почту, хотя, конечно, я понимала, что Тин еще ничего не успел ни найти, ни переслать мне. По всей видимости, он еще даже до своей квартиры не добрался. Но прогуливаться мне уже не хотелось.

 «Пока продолжу поиски в Сети,— думала я, ускоряя шаг,— и буду параллельно проверять почту».

 Я решила сократить путь и направилась в узкий проход между домами, чтобы выйти на соседнюю улицу. Завернув за угол, оцепенела. Навстречу мне как ни в чем не бывало двигались Атанас и Лера. Они выглядели как добропорядочные граждане, вышедшие на прогулку. Седовласый осанистый Атанас казался дедушкой юной хорошенькой Леры. Я не верила своим глазам. Конечно, на улице было очень пасмурно, к тому же декабрь вообще самое темное время года, но ведь был день! А они спокойно разгуливали. Они приблизились ко мне - переулок был очень узким, и миновать их было невозможно. Я обратила внимание на их ненормально расширившиеся зрачки, раздутые ноздри и напряженное выражение лиц. Даже для вампиров они выглядели крайне неестественно. И тут я вспомнила, как Грег рассказывал, что все paдужные могут выходить днем на улицу, особенно когда они под кайфом. Атанас давно уже сидел на этом допинге, а сейчас к нему присоединилась Лера. Я решила, что просто пройду мимо них, будто мы незнакомы. Но, конечно, мне это не удалось. Атанас встал у меня на пути. Правда, вид у него был довольным и каким-то озорным. Он громко расхохотался и хитро проговорил:

— Попалась!

 Лера захихикала, потом нахмурилась и сдернула перчатку. Подняв стеклянную руку к моему лицу, грозно сказала:

— Ты зачем меня ударила? А?! Руку разбить хотела?

— Не надо было лезть к моему отцу!— ответила я, чувствуя злость. - И потом, думаю, твою уродливую руку так легко не разобьешь!

—  Нарываешься? - с веселым изумлением спросил Атанас и взял Леру под локоть.

—  Ничуть! И вообще, это вы встали у меня на пути и не даете мне пройти. Разве безопасно вампирам вот так разгуливать средь бела дня, Да еще и по городским улицам? Совсем офонарели?!

 - Ой, она о нас заботится! - дурашливо произнес Атанас и придвинулся ко мне.

 Его стальные глаза впились в меня, неприятный холодок побежал по спине. Лера вдруг громко истерично расхохоталась, запрокинув голову. Шедший мимо нас паренек глянул на нее с удивлением и ускорил шаг. Когда он скрылся за углом дома, Лера, до того жадно смотревшая ему вслед, резко повернулась ко мне и облизнулась. И это мне уже совсем не понравилось. Я знала, что от радужной крови вампиры впадают в состояние эйфории,  поэтому произойти могло все, что угодно. Если наркоманов-людей пытались лечить, проводили исследования, то кто этим занимался у вампиров?

 Я обошла Атанаса и быстро двинулась прочь, но перед моими глазами что-то промелькнуло, и парочка снова возникла на моем пути. Атанас улыбался весьма ехидно, а Лера выглядела хмуро. Ее дрожащая верхняя губа сказала мне о многом. Я расстегнула куртку, выхватила кулон и быстро провела короткую черту перед их лицами. Атанас тут же отпрянул. Лера сжалась, ее лицо приняло сосредоточенное выражение. Я не стала дожидаться, пока они придут в себя, и бросилась прочь. Мне хотелось как можно скорее оказаться в квартире, куда не было доступа ни одному из вампиров. Но они меня уже не преследовали. Я остановила такси. Хотя идти было минут пятнадцать, рисковать я не хотела.

 Зайдя в квартиру и закрыв дверь на все замки, вздохнула с облегчением, но с трудом сдержала слезы, глядя на остатки крови в кулоне. Ситуация начала казаться безвыходной.

 «Главное, не распускаться! - твердила я про себя. - Но что нужно Атанасу? Зря я поддалась своему страху и убежала от них! Нужно было напрямую выяснить, чего он хочет. Лера тут ни при чем, все дело именно в Атанасе. А ведь обещал, что оставит меня в покое на полгода! Хотя когда это Атанас хоть что-то говорил напрямую! Он же хитер, изворотлив и жесток». В этот момент из сумочки раздался звонок мобильного. Я вздрогнула, так как ожидала последнее время только плохих вестей. Но это была Рената.