Некроманты, алхимики и все остальные Алексеева Яна
Упс! Со звоном посыпались вниз бутыли элитных вин. В воздухе поплыли пряные ароматы.
Еще раз приложила плетью, задев ящики, за которые метнулся мелкий гаденыш. Запахло паленой шерстью. Под потолком метались тени. Внезапно со свистом мне на голову спикировало нечто. Пригнувшись, поймала за крыло мумию летучей мыши.
Прелесть какая!
А вот это уже наглость! Ножами кидаться! Поймав на лету, на волосок от шеи, короткий серебристый клинок, зло оскалилась. Чистая ярость огнем затопила разум. Ну я вот сейчас… дам!
Чары заплясали на кончиках пальцев, набирая силу. Потоки магии, закручиваясь среди стен, пронзали ящики. Затрещали доски. Сейчас…
Поток холодной воды, обрушившийся на голову, заставил захлебнуться словами активации. Сила рассыпалась пеплом, а следом рухнуло, придавливая к земле, сине-фиолетовое, густое, как желе, сияние. Стиснув зубы, выпрямилась, медленно вытаскивая из ножен клинок.
Шаги некроманта отдавались дрожью во всем теле. Тот скользящим шагом обогнул скульптуру «полуэльф в ярости посреди разгромленного склада», меня то есть, скрылся за углом и одним движением вытащил оттуда нечто тряпкоподобное. Встряхнув за шиворот, убрал остатки отводящих глаза чар.
И передо мной предстал мальчишка, натурально мальчишка. Лет шестнадцати, худой, большеглазый, по самые брови заляпанный пеплом и грязью. Синие глаза метали молнии, руки и ноги судорожно подергивались, а тело под подпаленным балахоном мелко дрожало.
Ну чем бы нас двоих некромант ни приложил… Мне действительно плохо, хочется лечь в грязь и умереть. Что уж об этом таланте говорить.
– Ну что, молодой человек, попались? – снисходительно-укоризненно спросил маг, еще разок встряхивая паренька.
– Ар! – выдала я, подаваясь вперед.
– Спокойнее, красавица. – Меня обдало холодом. Зеленые глаза сощурились. – Лечить тебя еще и лечить!
Это меня?! От возмущения я полыхнула белым огнем. На пару мгновений, пока он жадно пожирал остатки зомби-крыс, на складе стало светло и жарко, как в полдень на плацу.
– Вот видишь, с кем работать приходится? – Это некромант снова мальчишке. – Ты-то хоть как, говорить будешь?
Тот упрямо помотал головой, пытаясь выдохнуть и нащупать ногами пол. Вот ведь некромант, вроде и невысокий и хлипковатый, а сильный. На вытянутой руке вредителя подвесил.
Я, улыбнувшись, сделала шаг вперед. Малыш еще и неразговорчивый? Вот и отлично. Сейчас я очень-очень злая и плохая.
– Можно мне… несколько лет назад узнала парочку очень интересных чар. Темных… Я их адаптировала под себя.
Буквально чувствуя, как выцветают до алого глаза, выпустила когти. Преодолевая фиолетовый кисель незнакомой магии, блокирующей ауру, двинулась вперед.
Я плохая, я злая… И это игра. Знакомая. Со мной тоже так играли. После Острова.
Я плохая, я злая. А некромант?
Тот улыбнулся, поймав мой взгляд. Прекрасно понимает, что со мной творится, и молчит. Подыгрывает.
А я схожу с ума при виде испуганного лица жертвы.
Брезгливо передернувшись, господин Мерлен опустил руку, позволяя парню коснуться ногами пола.
– Надевай амулет, буди гномов – и пойдем порасспрашиваем добычу. – Он свободной рукой кинул мне камешек, щелчком снял свои чары, вновь поразив меня их полной магической бесшумностью, и поволок паренька наружу.
Тот был все еще в шоке и слабо упирался сапогами в пол.
– Меня очень, очень интересует твой учитель, – встряхнув его за шиворот, доверительно сообщил некромант, – а вот ты сам не настолько ценен, так что сгодишься и в мертвом виде. Шагай.
О-ой, а вот этот тон мне знаком. Экспериментаторский, вкрадчивый, от которого по спине ознобные мурашки полками маршируют. Пока маг не надумал и на мне опытов поставить, надела амулет.
И почувствовала, как сознание окутывает легкое, прохладное полотно спокойствия. Горный хрусталь чуть заискрился в темноте. И я поспешила следом за некромантом, уже сознательно поигрывая маленькой белой огненной змейкой.
И старательно не оглядывалась на разгромленный склад. Ох, кто это все оплачивать будет? Плакало мое повышение. И премии…
Я – идиотка.
– Нет, просто с ума сходишь, и быстро.
И еще я вслух разговариваю.
Обернувшись к некроманту, возюкающему мальчишку в пыли, сдернула разом все чары. Защитные, купол, сонные, незаметности, мороки… Движением руки опрокинув на гномов по ведру воды, удовлетворенно улыбнулась. Не все же мне мокнуть. Кстати… липкие волосы и промокшая насквозь одежда вопияли.
Промаршировав к некроманту, заявила:
– Мне надо переодеться, – белая змейка, засевшая на плече, согласно зашипела.
– Не наглей.
– А мне плевать, я неадекватна.
Мальчишка смотрел на нас с ужасом во все более расширяющихся глазах.
– Вот уж точно. Радуйся, что твое желание в чем-то совпадает с моим. – И маг одним движением ладони, затянутой в перчатку, раскинул пентаграмму перемещения.
Шаг вперед, лиловый огонь, судорога тела, миг пробравшегося в кости холода… И мы снова в подземелье, в черте медленно угасающей синей стационарной звезды перемещения. Мужчина изобразил поклон, указывая на один из проходов:
– Тебе направо, нам налево. Приводи себя в порядок, о королева!
Он направился в указанную сторону. Я – в противоположную, подавив желание проверить центральный ход. В конце концов, я в гостях, и мне, кажется, доверяют… Ну еще бы… Столько защитной магии, аж кожу дерет.
Короткий темный коридор вывел меня в анфиладу уютных комнат. Вот где эта темная личность обитает. В небольших, уставленных книжными шкафами комнатках, где на продавленном диване брошены какие-то бумаги, в углу пылится отличный короткий тонкий клинок, от которого прямо разит темной, жгучей силой, сплетенной в тугой жалящий комок, из шкафа торчит бархатная пола дорогого плаща, а у изразцового камина с еще не остывшими угольями стоит кресло, обитое веселой, желтой в клеточку тканью. Вытертый ковер, прожженный в паре мест, был как будто бы подран кошкой.
Я принюхалась. Животными не пахло. Оставляя на полу грязные следы, отправилась на поиск ванной, дергая за все, что придется, и открывая все, что открывается. Комната, кладовая, комната, столовая…
Две монументальные светлые двери с ручками в виде голов виверн в конце анфилады меня не пустили. Животные, едва я коснулась косяков пальцами, зло ощерились, скаля внушительные клыки.
– Пусти! – стукнула по дереву.
– Не дошшдешшься-а! – протянула правая ручка.
– Но мне надо! – демонстративно обернулась вокруг оси, демонстрируя, что мокра с головы до ног, да еще и в серой грязи измазана.
– В с-шпальню? – Виверна выпучила глазки. – Нам там такие не нушшны! Впроч-шем, если очень хочешшшшь…
Я отскочила. Не хочу, хотя и любопытно. Подозреваю, что если я в некромантскую спальню войду, то живой уже не выйду.
– Нет? Ш-шаль… бесшшш хозяина шкушшшно…
Обернулась ко второй. Виверна с хохолком насупилась и разговаривать не пожелала. Только злобно фыркнула:
– Тебя не фф кабинет, а фф лабораторию, на опыты…
Ага, значит, кабинет… тоже интересно. Но я не самоубийца, хотя иногда и очень похожа. А одушевленные двери – оригинально.
Роскошная ванна обнаружилась за портьерой с геометрическим узором. Кажется, это было стилизованное изображение кровавого ритуала полного Подчинения. Синее на черном, золотые спирали, алые мерцающие кляксы огня.
В том же стиле и ванная была оформлена. Синий мрамор пола, черные стены с золотым узором, алые огоньки по потолку, большой бассейн и куча барахла на одной из скамей. Полотенца, халаты элегантных бежевых оттенков… Красота. И вода горячая. Только раздевшись, задумалась: отчего так доверяю хозяину таких замечательных подземелий? Ведь и все оружие сняла, побросав на пол.
Вероятно, это безумие происходит потому, что не верить ему нельзя. Какие есть варианты? Верить – не верить… Хотел бы некромант избавиться от неудобной свидетельницы – сделал это еще десять лет назад. К тому же обещания он держит. Так или иначе. И заключил договор с Главой дома Деррейн.
Как бы эта помощь боком не вышла… мне. Услуга за услугу, я прекрасно помню принцип. Что ему от меня нужно, кроме банального желания поставить пару опытов на измененной полукровке?
Страшно немножко…
Пока же я желаю получить от данной ситуации все, что только можно. Для начала – горячую ванну.
Наплескавшись, закуталась в один из халатов и выползла к камину. Странно, но ощущала я себя на редкость уютно. Было тихо, огонь вновь разгорелся – не сам собой, разумеется. В ярком забавном кресле сидел некромант, бездумно глядя в камин.
Вздохнув, я наглым образом уселась у него в ногах и принялась заплетать в косу распущенные волосы. Плечом упираясь в резной подлокотник, задумчиво перебирала пряди. Огонь плясал на закопченных камнях маленькими огненными саламандрами. Те подмигивали мне рыжими глазками и, весело выгибаясь, пытались покусать друг друга за хвостики.
Одна неожиданно перепрыгнула через решетку и подбежала, оставляя подпалины следов, к моим ногам. Завороженно протянув руку, я коснулась мелких чешуек, украшавших спинку алой ящерки. Та вскочила на предложенную ладонь, затанцевала, закрутилась золотисто-алым вихрем, согревая кожу. И сорвалась вверх со свистом, оборачиваясь обжигающим языком пламени.
Зашипев, я отдернула руку.
– А вот не надо баловаться, красавица, – раздалось у меня над головой.
Подув на ладонь, хмыкнула:
– Мои руки – что хочу, то и делаю.
– Но дом – мой, – отрезал маг, вставая. – И чары на нем – мои. Радуйся, что слепок твоей силы есть в домовом камне. Садись уж, бедная родственница.
А вот снисходительности не надо. И я осталась на полу. Гордая!
– Прими решение. Окончательное. Доверяешь и остаешься или… уходишь и умираешь. Решишь – заходи. Скучно не будет.
Мягкие шаги. За спиной хлопнула одна из дверей:
– Приффетстффую, хоссяин, – донеслось до меня восторженное шипение дверной ручки.
Дверь захлопнулась.
Прими решение, понимаешь ли! Сволочь. Мало мной играли? Что сейчас происходит, как не игра? Да я же уже все решила, не так ли? Еще в нише у многострадального склада. Хотя стоп… Я просто смирилась. А некромант требует принять решение. Осознанное. Очередное… Вслепую! Мерзость какая.
Но голову поднимало любопытство. Чувство, за последние годы изрядно придавленное яростью и безумием, кружило голову. Магия танцевала на кончиках пальцев, не желая служить орудием убийства.
Что маг сделал с пойманным вредителем, кто его нанял и как мы будем с ним разбираться?
И что собой представляет господин Мерлен, бывший Великий магистр ордена Бездны, простой наемный маг?
Мне интересно. Очень, очень…
А еще обещанные Главой деньги. И сила, которую можно подчинить.
И брат, которого можно будет освободить, не отправляя в Бездну…
В прострации я выпустила когти и принялась снимать стружку с подлокотников. Тонкие курчавые завитки осыпались на халат, устилали пол и вытертый подранный ковер золотистой шелухой.
Это, кстати, тоже интересный вопрос. Кто подрал ковер?
Значит… доверяем? Вверяемся заботам некроманта? Поползла к камину, запустила руки в огонь, позволяя лепесткам пламени сплестись вокруг пальцев в сложном узоре.
Подскажешь?
Поможешь?
Магия закружилась, призрачно-алая воронка объяла тело теплым пуховым платком. Разошлась волной, скользя меж затаившихся защитных чар.
Есть ли у меня выбор? Сколько я протяну на успокаивающих ярость шаманских песнопениях? Год, два? Потом сорвусь, и никто меня не остановит… И не спасет потом с трудом заработанная репутация.
Пламя согласно рыкнуло, стискивая запястья.
Я не хочу умирать.
Достойно ли ради жизни и разума податься в подопытные к опасному, жестокому и безжалостному магу, пусть и скрывающемуся за маской обывателя? А это – маска… я уверена. Другие не выживают там, где выжил он.
О… этому я тоже хочу научиться.
Поднявшись, затянула потуже пояс на халате, на цыпочках крутанулась вокруг себя, позволяя огненному вихрю завиться спиралью, путаясь в так и не заплетенных волосах, осесть плащом на плечах и рассеяться, вливаясь в общий круговорот здешней силы. Прокралась к двери. Прислушалась, приложив ухо к двери.
Мерзкая виверна раззявила пасть и зашипела, попытавшись укусить меня за нос:
– О, решшила, шшшоштавить компанию-у?
Стоит ли связываться? О да… Мой разум, моя магия, моя жажда наживы, мое любопытство, мои ярость и безумие в кои веки согласны друг с другом. Этот маг интересен. И рано или поздно я разберусь, что именно ему от меня нужно.
– Открывай, – не церемонясь, пнула ногой дверь.
И поджала пальцы от боли, потому как сапоги благополучно забыла в каком-то углу. Вот так вот, подпрыгивая, прихрамывая и поругиваясь, я собралась вступить в очередную новую жизнь.
Дверь медленно и торжественно отворилась, пуская меня в святая святых.
Поговорим о будущем.
О кабинетах…
Мерль, некромант
Мое имя последние лет сто – господин Мерлен. Не самое заметное, но для успешного геронийского дельца весьма подходящее. Еще и известное – в узких кругах истинных знатоков.
И для меня как для человека, занимающегося решением различных сложных вопросов, очень важен кабинет. Или приемная. Примерно как раньше был необходим тронный зал и подвалы для пленников и ритуалов. Для произведения нужного впечатления и внушения… хм, должного почтения. И подтверждения статуса. Но это только последние лет сорок, с тех пор как я окончательно смирился с тем, что этому месту никогда не стать больше уютным убежищем для усталого, но довольного жизнью Великого магистра в отставке. Видимо, грандиозное уничтожение последней моей резиденции и вместе с нею любимой спальни и лаборатории негативно сказалось на будущем прочей личной собственности крупнее избы.
Так вот, с кабинетами мне как-то не повезло.
Самый первый, любовно обустроенный в скрытном особнячке в Ксашасских отрогах, почти у самого Геронийского перевала, одна милая леди разносила раза три, не меньше.
Можно было бы догадаться, когда Лиссаэль, нет, уже Лисил, в первый раз ворвалась туда, резко распахнув дверь. Объятая магическим пламенем, в развевающихся, тлеющих одеждах. Первой потерей стал халат. М-да… не жалко, правда. Зрелище того стоило.
Стоит прикрыть глаза, вспоминаю…
Она легко скользила над полом, едва касаясь ногами полированного мрамора, чуть диковато улыбаясь. С любопытством оглядывалась, кривя полноватые губы в хитрой гримаске. На светлой коже играл золотом огонь, запутавшийся в волосах.
Свернувшись в клубок наподобие кошачьего, устроилась в глубоком бархатном кресле и внимательно следила за мной. Пыталась понять, что я задумал, высчитывала свой выигрыш. Гипотетический. Наивная и смешная, но очень сильная… красавица моя. Моя.
Меняющиеся глаза отслеживали каждое движение, коготки машинально драли подлокотники. Потом она неожиданно заинтересовалась чучелом дикой горной кошки, стоящим на столе. Пятнистая шкурка, черные агаты глаз, острые стальные когти. Одна из моих лучших работ на тот момент. Сторожевой малый лич. Каждую декаду я выпускал животное на волю – погулять. Попугать зверье и заблудших путников. В застывшем состоянии кошка, выгнув спину, щерила зубки в зачарованное зеркало, используемое в качестве окна. Оно могло показывать любое место, где оставалась моя магическая метка. Обычно серебряный, отполированный до блеска овал в бронзовой раме демонстрировал дорожку к крыльцу. Изображение могло дробиться, если надо, да так мелко и часто, что потом болели глаза, а в голове образовывалась такая смесь мыслей и образов, что никакого вина не надо.
В общем…
Пока я не приручил толком Огненную Лису и ее силу, дважды менял столы, между прочим, из лучшего лиственя, выбросил оплавленные канделябры, позже заказывал полный комплект полок для свитков и новый сундук, обитый устойчивой к возгоранию материей. Ну а ковров, гобеленов и драпировок было пожжено без счета.
Ну и сторожевой лич регулярно менял шкурку. Выдержку полукровка тренировала именно на нем. Милое дело за ними было наблюдать, особенно вначале. Потому что победителем тогда по большей части выходила именно горная кошка, в которую была заложена рациональная управляющая программа. Она и уворачивалась лучше, и шипела язвительнее, и мышей ловила быстрее.
Впрочем, та трехлетняя эпопея была оправдана. В итоге я получил в свое распоряжение огненного мага, причем полуоборотня. Доверие такого экземпляра дорогого стоит. Выгодная сделка.
Особенно если учесть, что часть снятой с ее ауры информации о воздействии различных боевых и блокирующих чар пошла в счет изучения аномалий бывшего Внутреннего моря. Правильно я от него подальше отселился тогда… предусмотрительно и разумно. Изменения, инициированные на Острове, не просто закрепились в поколениях хищников, но и получили развитие. В сторону адаптации к условиям окружающей среды и общего повышения кровожадности. Хорошо, что не разумности. Так что ежегодно мигрирующие и выбирающиеся на охоту в земли людей твари доставляли жителям много радости и экзотических развлечений.
Нет худа без добра, как говорят крестьяне. Я так и заявил в ответ на обвинение одного очень опасного Дракона в недостаточном купировании последствий экспериментов бывших подданных. Быстро сошли на нет мародеры и разбойники в Темной Империи, стремительно поделились территории, и резко прекратились пограничные стычки между Инсолой, Геронией и Ронией. Предгорная гномья провинция впервые со времени обретения независимости оставила побережье, стремительно превращающееся в болото, более крупному соседу. И развернулась в сторону перевала, неожиданно ставшего самым быстрым и пока единственным путем сообщения между севером и югом. Коротышки коротышками, а соображают побыстрее некоторых… светлых.
Правда, уже лет с полсотни именно мне приходится приглядывать за ситуацией. И политической, и магической. Постоянно – хорошо еще, не лично.
Ну за все надо платить. За возможность жить, как хочется, в особенности.
Виррдан Деррейн тоже был доволен. Этот гном получил в свое распоряжение хладнокровную стерву, готовую порвать любого, кто косо взглянет на Главу. Вот такое впечатление производила Лиса, затянутая в кольчугу, увешанная кучей оружия и по мере возможности сохраняющая на лице ласковую, вежливую улыбку. Лучшая из телохранителей Геронии, сейчас – хозяйка крупного Дома, торгующего «особыми» услугами. Очень удобно и экономно использовать ее подчиненных для моих скромных нужд.
А как снимет амулет Спокойствия… В последнее время просто вспыльчивость и раздражительность повышается, но этого эффекта пришлось добиваться путем долгих, до изнурения тяжелых тренировок и штопки ауры. Ну я упоминал уже про кошколича, да? В ранние годы, помнится, жуть что творилось, по выражению моего первого ученичка. Собственно, тогда и был в первый раз порушен кабинет.
Или вот еще… Не кабинет, но тоже показательный случай, способный поведать всем живым, насколько опасна неуравновешенная стихийница. И все живые должны быть по гроб благодарны, что Лису теперь только я и могу из себя вывести. Огненная поддается на мои провокации с невообразимой легкостью.
Так вот.
Пару дней поморозив в лабораторных камерах пойманного вредителя, доведя его до тихой истерики проникновенными нотациями, чуть ли не дословно взятыми из учебника основ магической благопристойности двухсотлетней давности, и до испуганных воплей при виде Лисы, отвел его к Деррейну. Мальчишка был готов говорить.
Самым зримым результатом сего действа стал разгромленный до состояния щебня приемный покой Торгового дома. Мальчик оказался весьма талантлив, но мало устойчив к нервирующему кружению хищной зверицы вокруг себя. Я Лисил имею в виду. Она так аппетитно скалилась и так жадно поглядывала на тощие мощи мальчишки, что даже мне его жалко стало. На миг примерно.
Дрожа и нервно оглядываясь, молодой недоучка по имени Ардан выложил все, что знал. И то, где жил, и кто его родители, и где он работал… Мальчиком на побегушках в доме Шейнрар, кстати.
Нет больше такого Дома, ибо Глава дома Деррейн оказался мстителен.
А потом бедный мальчик нашел старые книги в каких-то развалинах, куда полез, движимый извечной детской глупостью и опасным для жизни любопытством. Впрочем, почему в каких-то? Во вполне определенных, я проверял. Уютное потайное логово какого-то мага, давно и глубоко Темного, не скрывавшего пристрастий и потому прожившего насыщенную, но короткую жизнь. Если судить по подпалинам на стенах, силуэтам, отпечатанным в камнях убежища, и тяжкому, затрудняющему дыхание застою магических потоков, кончина его тоже была красочной. Но хуже моей – хотя бы потому, что я-то жив.
Ардан нашел в заброшенной пещере остатки нескольких ритуальных кругов, пару свитков, горсть разряженных амулетов, ну и книги. «Ритуалы первого круга», «Малая книга возрождений» и обрывки трактата о редких видах животных.
Сумел не попасть ни в одну из десятка ловушек, выбраться целым, скрыть найденное от приятелей, с которыми шлялся по отрогам, и на добытых отрывочных знаниях развить скрытый талант. Да еще не в том направлении.
Но язык придерживать еще не научился.
Когда разговор зашел о последнем налете на склады дома Деррейн и его последствиях, он несдержанно заявил, ткнув пальцем прямо в лицо синеглазой полукровке:
– Это она виновата!
Глаза огненной полыхнули алым.
Я предусмотрительно скрылся за дверями зала. Прислонившись к дверям, прислушался. Голоса мгновенно взлетели до истеричных криков, перекрываемых гудением шаманской песни. Пол под ногами слегка дрогнул, с низкого потолка посыпалась мозаика. Разноцветные стеклянные капельки заскакали по камням. Из щелей потянуло гарью, разноцветный дымок просочился по полу, путаясь в ногах ласковой змейкой. Светлый, освещенный десятками магических фонарей коридор сразу прибавил в загадочности и таинственности.
Глаза у младших стражей Дома, прибежавших на грохот, были такие испуганные… Почти как у моих магистров, попавших под горячую руку. Приоткрыв двери, выпустил в коридор клубы дыма и пыли, осевшие на одежде тонким слоем серо-черной грязи.
В итоге за порушенный склад и приведенный в негодное состояние приемный зал расплачивалась Лиса – из своей премии. Я благополучно избежал сей радости, потому что в договоре традиционно предусмотрительно прописал пункт о возмещении ущерба, нанесенного любому имуществу, по вине заказчика.
А как же? Порушила полукровка? Полукровка. Работница заказчика, временно выданная в подручные? Именно так. Вот пусть и выплачивает компенсацию. Включая и сумму, необходимую на возмещение ущерба лишенному половины волос Лиррдану Деррейну, спаленных при оглашении данного решения. Вот уж кто ни в чем не виноват…
Я же только с прибылью оказался. Пусть и сомнительной. Помимо выплаченной до монетки по договору суммы, сумасшедшей полукровке удалось заполучить еще один контракт: на лишение приемлемого статуса дома Шейнрар и ученика. В конце концов Ардан оказался достаточно талантлив для того, чтобы выжить в моих лабораториях. После получения полноценного магического орденского образования, за исключением только практического раздела Бездны, молодой некромант отправился просвещать массы. И до сих пор этим занимается, директорствуя в частной школе.
Так я, кажется, о кабинетах рассказывал?
Хм… еще один, в неприметном особнячке в пригороде Ардарра, пострадал после осознания Лисой странного и ужасного факта. Весьма долгий, можно сказать, многолетний эксперимент над собственной природой и силой завел ее в дебри личных отношений. Со мной. Добровольных и весьма продуктивных личных отношений, как бы это ни было странно.
Инициатива принадлежала женщине, между прочим, и было бы справедливо оставить Лису саму разбираться с последствиями. Но… взыграла кровь. Не в смысле страсти, упаси Бездна, совершенно неконтролируемая и потому бесполезная эмоция. Хотя мне не на что жаловаться… Я свои порывы вполне контролирую. Кровь ритуальная, связывающая к тому времени нас с полукровкой почище брачных обрядов, данных перед ликом ушедших богов, воззвала к силе и миру.
Пусть бы только моя красавица попробовала избавиться от ребенка! Я бы ей напомнил, отчего так боялись Великого магистра ордена Бездны.
Потому что чего у меня никогда не было – так это ребенка. Интересный опыт, с какой стороны ни глянь. Наследник опять же. Не только и не столько состояния, которое я лучше сам потрачу, чем отдам кому, сколько силы. Во что превратит дитя наша измененная кровь?
Обошелся мне этот опыт в восстановление прожженного насквозь во время скандала потолка и ремонт выгоревшего второго этажа. О чем не жалею, потому как отданное мне на поруки полгода спустя пищащее существо демонстрировало потрясающие способности истинного магического оборотня в совокупности с плотной аурой пси-мастера.
Вот чему могут научить такого ребенка некромант-теоретик и огненный маг?
Первые лет десять пришлось посвятить простому воспитанию. Мне, бывшему Великому магистру ордена Бездны, нянчиться с сопливым младенцем? Да ни за что. Впрочем, как я говорил, интересный опыт. Над окружением.
Ардан выдержал год и окончательно покинул Ксашасскую резиденцию, когда милый ребенок разнес его лабораторию, просто пожелав стащить с одной из полок чучело скальной химеры.
Лисил гордо заметила, разгребая обломки, что у нас растет будущий Охотник. Я промолчал, надо заметить, ибо мнение мое состояло тогда из сплошь нецензурных фраз, а при дамах выражаться я не приучен. Мелкий кошкоящер, которого я держал за шиворот, только трагически фыркал. Нет, неужели он думал, что если он обернется, то избежит наказания? Шестилетку не отправили, конечно, ловить еще одну химеру, но за малыми личами заставили погоняться.
Полукровная мамаша выдержала еще три года, но когда на девятый день рождения Сейлин, а наше чадо именно так было названо, погрыз ее любимый клинок… Амулет Спокойствия опять пробило дикой магией, и сгорели не только конюшни, но ограда гостиного подворья Ардарра, куда мы впервые за десять лет выбрались всей семьей, так сказать. На следующий же день Лисил исчезла и появлялась с тех пор раза три в год – на день рождения сына, Новый год и Божественное Пятидневье.
Личная жизнь в такой ситуации постепенно сошла на нет, разумеется. К счастью, к счастью, избавь меня впредь Тьма от страстных, обделенных мужским вниманием полукровок.
Следующий кабинет взорвал уже ребенок. В день первого совершеннолетия.
То была вообще-то приемная одного съемного особняка в Роне, куда я выехал по делам… хм, Дракона.
От кого Сейлин унаследовал истеричный характер, неясно, но последствия его вспышек впечатляют до сих пор. В тот раз причиной послужило нежелание некоторых персон принимать мальчишку в Высшую магическую школу. По возрасту, видите ли, не подходит.
Хорошо, что руна Стабильности на ладони, намертво впечатанная в плоть и прекрасно гасящая все вспышки и силы и характера, так хорошо работает. Так хорошо, что я сам себе порой напоминаю промаринованного мертвеца, которому все происходящее вокруг глубоко безразлично. Потому что после Острова я тоже изменился, и не в лучшую сторону. Дурная сила, способная пробивать реальность до самых нижних планов, засела где-то в самом сердце сущности, так что избавиться от нее не представлялось возможным без полной чистки тела и души, и порой прорывалась сквозь сдерживающий резерв ауры. Но вот сам резерв как раз остался прежним, внушавшим жалость всем прочим магам. Если бы кто-то о нем узнал… Среди живых таковых не числится. Подобных ошибок я не совершаю. Даже наследник мой и то не в курсе, на что я способен без подручных средств. Но это так… частности.
Так что мне рекомендована специалистом стабильность плоти, разума и магии, полное спокойствие и флегматичное отношение к жизни. И блокирующие амулеты.
Но в тот день я вспомнил, что моей стихией является Тьма. И она отозвалась, наполняя ауру силой. Тьма и Смерть, мои самые верные любовницы… Вдобавок к весьма впечатляющему пожару я едва не устроил прорыв Бездны в миниатюре.
Впрочем, почти – не считается.
Но что бы произошло с вами, когда плоды десятилетней работы были уничтожены одним вспыльчивым подростком? Мне это, разумеется, не понравилось. Как и причина истерики. Своего обижать не позволю, сам отлуплю. Мы с кровиночкой, надо заметить, до рукоприкладства особого не доходили. Магией бывало, да…
Так вот…
Что в итоге я делал, после того как взял под контроль настроение?
Восстанавливал данные по памяти, разумеется. Выплачивал неустойку за задержку! Первый и единственный раз это произошло, причем только потому, что у меня записывающих кристаллов не было с собой запасных. Точнее, вся партия была весьма ловко испорчена моим кошкоящером, стремительно убегавшим с места преступления. А еще говорят, что оборотни ловкие до невозможности! Не тогда, когда удирают от разъяренного некроманта.
Потом отправился вымещать дурное настроение на преподавателях той Школы. Нормальных темных магов там со времен Морана Великого не видели!
Так что взяли моего истерика на обучение, взяли, и даже сразу на пятый курс, диплом писать по теории стихийных ритуалов. И правильно. Кто ему практиковаться доверил бы?
Вот так потихоньку-полегоньку мы и добрались до нынешних времен.
Сто лет – это вам не… хм. Разлюбил простонародные фразы. Ну например, не ведро кукурузной муки.
Кабинет мой после очередного ремонта обрел мрачное великолепие и роскошь древних родовых замков. Лиса, порушившая прежнее убранство в приступе на сей раз восторга… В подарок на очередную годовщину отношений я ей пару клинков по знакомству заказал. У гномских кланов с севера, подданных Тирита. Длинные тонкие, чуть изогнутые полуторки с затейливыми гардами и рукоятями под когтистую руку привели полукровку в дикую радость. И она их тут же решила проверить на устойчивость к огню.
Брызги пламени красивы только в полете, а в виде уродливых ожогов на дереве и проплавленных в камне мышиных ходов просто неуместны. Что самое интересное, от истинного пламени ни один щит не спасает. Прожигает на раз-два-три, в зависимости от мощности… Впрочем, меня не задело, ибо после одного ритуала – какого, не стоит пояснять – дикая магия Лисил принимает меня за своего. И огибает.
Весьма странное зрелище. Оранжевые горячие капли замирают в паре ладоней от лица, затем, задумчиво покружившись, изображают пьяную петлю в произвольном направлении, впиявливаются в столешницу и со смущенным шипением прожигают ее насквозь.
Ремонт производится за счет моей Огненной. Сама виновата.
Весело. Было.
Но сейчас что-то не очень…
Отложив перо, которым правил очередное пособие для начинающих некромантов ронийской Школы, потер переносицу. Что-то мне не давало сосредоточиться, подсознание зудело, будто комар из болотищ, добравшийся до аппетитной девичьей шейки.
Пробежал взглядом по панелям темного дерева, темно-зеленым портьерам, скрывающим узкие ниши, затейливым изгибам барельефов на потолке и остановился на прикрытой тонким шелком раме.
Вот что мне покоя не дает! Встав, обогнул монументальный стол и сдернул ткань, обнажая серебряную полупрозрачную поверхность магического зеркала, закованного в массивную раму. Тонкое марево, отражающее неведомые дали, слегка вздрагивало и шло темными волнами, тревожа тихие потоки силы.
Коснувшись кончиками пальцев ряби, собрал их щепотью. Резкое движение – и марево рассеялось, обнажая четкую картинку.
Провел рукой поперек, и понятливое псевдоразумное зеркало, в которое весьма удачно вписались остатки полуразвеянной души брата моей красавицы, разделилось надвое. На верхней половине Лисил, крутя перед собой недавно подаренные клинки, весело хлестала огненной плетью сгусток тьмы. Происходящее было весьма опасно и доставляло ей несказанное удовольствие, ибо только в таких случаях она полностью перевоплощалась. Красноглазая клыкастая демоница вряд ли оставит кого-то в живых. Судя по интерьерам, действо происходило в каком-то подвале.
Ничего особенного.
Нижняя часть продемонстрировала мне сына. Тот, опасливо оглядываясь, несся по дороге на лошади и думал явно обо мне. Иначе чего бы метка силы сработала и пробилась на связь с зеркалом? За спиной мальчишки я разглядел пассажирку. Блондинку, судя по развевающимся длинным волосам. Тьма побери… кого еще Сейлин подобрал? Вроде уже взрослый человек, а как начнет чудить. Наследственность дурная сказывается. Не моя.
Вдали виднелись преследователи. От них неожиданно прилетела стрела, оставляющая за собой размытый дымно-пушистый след. Парочка на лошади слаженно пригнулась, привет от догоняющих их персон пролетел выше, животное резко остановилось, подчиняясь натянутым поводьям. Где-то впереди грохнул взрыв.
Та-ак, кто посмел на мое покуситься?
Сами виноваты. В таких случаях я действую, не разбираясь, кто первый начал. Мое – мне, не так ли? Зря я, что ли, его растил, этого кошкоящера недобитого?
Сосредоточившись на лице сына, прошептал:
– Вижу тебя… – и коснулся кончиками пальца зеркальной поверхности.
Его взгляд на мгновение расфокусировался. Перед тем как серебро пошло рябью, скрывая картинку, успел разглядеть, как шевельнулись его губы:
– Рония…
Отлично. Просто замечательно.
Развернувшись, набросил на зеркало ткань, подхватил со спинки кресла камзол, натянул перчатки и, четко печатая шаг, вышел из кабинета. Миновав анфиладу, вышел в темный промозглый коридор, щелчком пальцев активизировал круг перемещения. Проверил кольца. Полные.
Шаг.
Полыхнуло фиолетовым. Так. Спокойнее, спокойнее… Тьма и Бездна! Встав в центр звезды, развел руки, выпуская силу из амулета.
Ориентация, наполнение, перемещение.
Провал.
И еще одна звезда. Выжженная на деревянном полу в уютной комнате, стены которой обиты золотистой тканью.
Мой ронийский особняк.
Добро пожаловать, дорогой хозяин.
Перешагнув погасшие линии, стукнул кулаком по стене. Одна из панелей отошла, открывая проход в соседнюю комнату. Метнувшись к окну, отодвинул пыльную портьеру, вглядываясь в надвигающийся сумрак. Дом напротив зиял пустыми темными окнами, заросший сад сплетал ветви, не давая разглядеть, что творится во дворе, выщербленная мостовая пуста, фонарные столбы свалены кучей у поворота в город. Только тени от облаков, периодически набегавших на алый круг солнца, мечутся по камням.
На дороге, куда выходил фасад, показались черные точки.
Скачут, красавцы мои.
Ну-ну…
Я, не снимая перчаток, с хрустом размял пальцы и направился к выходу. Пара коридоров, поворот, мимо синих светильников, в которых при приближении самостоятельно зажигается рассветной синью магия. Широкий холл, откуда на первый этаж спускается лестница, устланная пыльным багровым ковром. Золотые канделябры вдоль стен, семисвечники у входа, вспыхнувшие при моем приближении мертвенными огнями. А за монументальными дверями – почти заброшенный пригород Серниса, второго по величине города Ронии. После того как почти сгорел столичный дом, я там больше помещений не снимаю.
Распахнув двери, вышел на улицу. Вовремя.
Читать бесплатно другие книги:
