Архангелы: Битва за Землю Истомин Евгений

26

Четверо охранников Креза появились в гостиной без приглашения. Сам Крез сидел на диване и перебирал телеканалы с выключенным звуком, наслаждаясь неподдельной тревогой на лицах дикторов.

— Что-то случилось? — буркнул он.

Ему не ответили. И тогда Крезу все стало ясно.

В следующую секунду он оказался рядом с ближайшим охранником, как раз выхватывающим пистолет с глушителем. От неожиданности тот шлепнулся навзничь.

Впрыскивая в кровь все новые порции адреналина, Крез ухватил противника за волосы и чудовищным рывком свернул ему шею так, что голова развернулась в другую сторону.

Оттолкнувшись от трупа, Крез метнулся к следующему, когда сразу три пули прошили его тело. Не обращая на это внимания, он мощным ударом выбил пистолет из рук второго охранника, тут же всадил ему в живот колено так, что тот выдохнул кровью, а затем ребром ладони переломил шею и ему.

В следующий миг в голове что-то звякнуло и полутемная комната исчезла окончательно, сменившись лишь чернотой. «Попали в голову», — мелькнула мысль. Крез кинулся в сторону, ударив на память, однако угодил лишь в пустоту. Пули продолжали рвать тело, ему пробило легкое, печень, обе почки, селезенку, перебило артерию в бедре, чиркануло по шее, хотя пока было неясно, насколько серьезно.

Снова что-то хрустнуло и хлюпнуло одновременно, теперь уже в затылке. Тело отказалось повиноваться мгновенно, и Крез тряпичной куклой рухнул на пол.

Охранники продолжали расстреливать его в упор. Крез еще слышал, как один из них поменял обойму. Свинец распахивал его плоть, а разум все никак не хотел покидать тело, с которым провел без малого семьсот лет.

Наконец все кончилось.

Когда охранники прекратили стрельбу, перед ними лежало уже нечто, лишь отдаленно напоминающее человека. Они переглянулись. Посланник Небес говорил им, что этого демона будет трудно уничтожить, но чтобы настолько…

Впрочем, обсудить это они уже не успели — позади распахнулась дверь и прозвучали два мощных револьверных выстрела. Охранники легли как подкошенные.

— Крез! Твою мать! — Грассатор подскочил к телу, но одного взгляда хватило, чтобы все понять. — Да что же это, а?! Опять у меня под носом! Опять я ничего не сделал!

— Грасс! — В гостиную вбежала заспанная Вера. — О господи!

— Я опять опоздал, девочка, — сокрушенно пробормотал Грассатор, пиная труп одного из охранников-убийц. — И на кой черт мы улеглись в другом крыле, ведь я же чувствовал, чувствовал, что не может быть все гладко, что эта мразь придумает чего-нибудь!

— Пистолеты с глушителями, — констатировала Вера. — Наверное, потом хотели взяться за нас. Вряд ли Экзукатор пояснил им, что ты все равно почувствуешь.

— Я подвел Креза, — бормотал Грассатор.

Но в Вере проснулся следователь. Она помнила, как за ужином Грасс поинтересовался у Креза, насколько тот доверяет охранникам, и Крез заверил, что с этим охранным агентством он сотрудничает уже давно и не настолько дурак, чтобы светить охрану перед Экзукатором, а на расстоянии промывать мозги тот не может. Тогда как?

Вера перевернула тело одного из охранников, не обращая внимания на изрядно попорченную мощной револьверной пулей голову, — благо успела навидаться за время работы и не такого, — проверила его карманы. Удостоверение личности, еще одна обойма, бумажник… ничего особенного. Тогда она перешла к следующему.

Правда, кое-что интересное нашлось во внутреннем кармане трупа с неестественно вывернутой головой. Портативный компьютер-наладонник. Одно из первичных следственных мероприятий — изучить контакты жертвы либо подозреваемого. Что же, тут у них — два в одном. Усевшись на диван, Вера принялась скрупулезно изучать лэптоп.

Грассатор тем временем свалил трупы охранников в углу, а останки Креза накрыл сорванной занавеской. Все равно скоро он исчезнет.

— Грасс, в лэптопе последнее сообщение пришло около десяти минут назад от абонента Grande, и по-испански это означает…

Грассатор насторожился:

— Великий…

— Так. В сообщении одно слово: «funcionen».

— Действуйте…

— Так. С испанским меню непросто, но…

— Давай помогу.

— Секундочку… — Вера оторвалась от лэптопа, подняла голову. Ее глаза возбужденно блестели. — Грасс, давай-ка прикинем. Мы полагали, что Экзукатор воплотился совсем недавно и тут же принялся избавляться от вас. А то, что он так лихо размахивает ножами и шарит во всем, списывали только на его особенность. Ведь вы не воплощаетесь уже с этими навыками, верно? Вот и Крез погиб от рук всего четырех людей, хотя и прикончив двоих, тогда как тот же Сутеки наверняка без труда бы с ними разделался.

— Мысль улавливаю, но продолжай.

— Контакт Grande, дорогой мой, был создан на этом лэптопе… чуть больше двух лет назад. Хм, странно, что вы их не раскусили, ведь других «обработанных» ты чувствовал. Может быть, он их «обработал» как-то аккуратнее.

Грассатор прикрыл глаза ладонью.

— Он не такой уж безумный фанатик, как мы думали, — продолжила Вера, — он не кинулся тут же разыскивать и убивать вас. Он все продумал.

— Как только понял, что мы его не чувствуем, — проговорил Грассатор, — он решил воспользоваться этим неведением. Изучал людей, изучал нас. — Грасс горько усмехнулся. — У меня мелькнула такая мысль поначалу, но он так ловко пускал пыль в глаза своими речами, так усердно демонстрировал свое превосходство над нами, что я уже решил, будто и все остальное пришло к нему само собой.

— А теперь смотри, — принялась рассуждать Вера, — два года назад он находит Креза и многое о нем узнает. Тут же перевербовывает охрану, но оставляет ее на потом. Значит, некий план у него созрел. Затем где-то пропадает столько времени, а в один прекрасный момент — бах! — выслеживает и убивает Лекса, зная, что после начнется заварушка. Где он был эти два года?

— Готовил вторую часть своего плана. — Грассатор развел руками. — Вот так да. Ха! Не нужно ему сейчас никакого времени ни на какую подготовку. У него все готово.

27

— Контакт: Минск-контроль. Доброе утро.

— Аэрофлот семьсот двадцать три. И вам того же. Заняли эшелон триста девяносто.

— Понял, три, девять, ноль. Держите эшелон.

— Понял.

Командир воздушного судна Глеб Яковлевич снял наушники, откинулся в кресле. Под брюхом самолета упругим плотным ковром раскинулись серые тяжелые облака. Скоро в этой части мира начнется дождь, но для витающих над облаками это не очень-то важно…

— Ну и чего, Вань, — повернулся командир ко второму пилоту, — надумал чего-нибудь с переездом, в Германию-то?

— Уже надумал было, теперь не знаю, — отмахнулся тот. — С бардаком этим всем… не знаю.

— А что, зовут? — поинтересовался штурман, не отвлекаясь от приборов.

— У меня жена — сибирская немочка. Ее брат в пригород Берлина перебрался лет семь назад, следом за дедом с бабкой, немного на ноги встал и вот теперь нас зовет. Обещал мне местечко пробить в «Люфтганзе», есть там у него русак знакомый. Сами понимаете, какая разница в зарплатах. А сейчас — вон что в мире творится. Кризис опять начинается какой-то, так что кто его знает, что завтра будет…

— Да может еще обойдется, — отозвался штурман. — Говорят, пока не ясно ничего.

— А меня после девяносто восьмого года отсутствием денег уже не напугать, — заметил командир. — Вы молодые, наверное, и не помните толком.

— Нам других кризисов хватило, — усмехнулся второй пилот.

Резко пискнул прибор, сообщающий о сближении с посторонним объектом.

— Эй, что за ёпа-мать?… — Командир указал на окно слева от себя. — Вань, смотри!

Вынырнув из облака, с кабиной пилотов поравнялся истребитель.

— Ни фига себе! Военный, блин!

— Не пойму… что за значки у него на фюзеляже?

— Кружочки какие-то…

— Какие кружочки? — уточнил штурман, с его места истребитель не был виден.

— Сине-бело-красный круг, как мишень, — отозвался командир.

— Английский что ли? — предположил штурман. — Внутри какой?

— Синий.

— Значит, французский.

— Мы же над Белоруссией.

— Может, учения какие?

— Ваня, свяжись с диспетчером, — распорядился Глеб Яковлевич, рассматривая пилота истребителя. Тот повернул к ним голову, но лицо было скрыто кислородной маской. — Пялится на нас, гад.

— Минск-контроль, Аэрофлот семьсот двадцать три. Наблюдаем истребитель по левому борту, следующий параллельным курсом. Предположительно — французский.

— Минск-контроль. На радаре видим его, борт семьсот двадцать три, видим. На связь не выходит. Военных запросили. Перехватчиков подняли. Попробуйте связаться с ним сами.

— Значит, не учения, — пробурчал командир. — Перехватчиков подняли, ядрена вошь. Во что-то мы вляпались, мужики. Вань, вызывай его.

— Я французский не знаю.

— По-английски вызывай, ты лучше меня говоришь.

— А как к ним обращаться-то?

— Черт, — выругался командир и приблизился к стеклу. — Так, вижу цифры… сто… двенадцать… «эс»… «вэ»…

— Скорее всего «си», «би», — поправил штурман.

— Вызывай уже!

— Борт сто двенадцать СВ, это Аэрофлот семьсот двадцать три, направляемся по курсу Вена — Новосибирск…

Командир видел, как пилот истребителя повернул голову к приборам.

— Слышит, — прокомментировал он.

Затем истребитель завалился на левый борт, продемонстрировав им внушительный набор вооружения на брюхе, и снова выровнялся.

— А это что значит? — спросил второй пилот.

— Угрожает нам, — мрачно ответил командир.

— Так чего ему надо-то? Чтобы мы сели?

— Вызывай еще! Скажи, что мы российский пассажирский лайнер.

— А то он не видит…

— Вызывай!

— Борт сто двенадцать СВ, — снова забубнил второй пилот, — это пассажирский лайнер Российской Федерации, на борту сто двадцать пассажиров…

— Сто двадцать три, — поправил на русском языке штурман, любящий во всем точность.

— Заткнись, Саня, — отрезал командир.

— Следуем курсом на Новосибирск, — закончил второй пилот. — Как поняли меня?

По-прежнему сохраняя молчание, истребитель вильнул и ушел в облака.

— Ну и что это было? — процедил командир.

— Может, про перехватчики узнал? — предположил штурман.

— Нет, а вообще нормально вот так на истребителе к пассажирскому самолету подлетать?! — не выдержал второй пилот.

— Вызывай Минск, — распорядился командир, но тут же осекся: — Эй, глянь, вон он опять, справа!

— Что это? — пискнул второй пилот, видя, как от истребителя отделились две белые полосы.

— Ракеты! Твою мать…

Взрывы пришлись на самую середину «боинга» и в хвост, лайнер развалился на три части, затем рванул и посыпался на землю уже сотней мелких деталей.

Российский авиалайнер в этот день стал первым из семи пассажирских самолетов, сбитых в небе над Европой, Китаем, Мексикой, Атлантическим и Индийским океанами пятью истребителями пяти разных стран.

С океана шел грозовой фронт. Небо над Сиднеем затянуло серыми облаками, принялся накрапывать дождик. Набережная начала пустеть, люди забавно суетились в поисках укрытия.

Джеф Вуджерс вернулся доедать хот-дог в машину. Разделавшись с едой, он достал из бардачка влажные салфетки и тщательно вытер руки, меланхолично наблюдая, как здание сиднейского оперного театра затягивает дымка дождя.

Неожиданно проснулась рация: «Патрульным машинам, патрульным машинам. 199 Джорж-стрит. Отель „Четыре сезона“. Проверить обстановку».

Джеф щелкнул пальцами, соображая, стоит ли ему отозваться. Патрульным он уже давно не был, но уж очень близко находился, да и особо срочных дел не имелось. Решив все же вспомнить молодость, он поднял рацию.

— Это офицер Джеф Вуджерс, криминальная полиция. Проеду к месту, гляну, что там.

— Хорошо, офицер, — отозвался строгий женский голос, — туда выдвигаются еще две машины, ориентировочно пятнадцать и двадцать минут.

— Принято.

Ну-ну, Джеф помнил, как и сам когда-то занижал время прибытия на место. Пятнадцать-двадцать минут, значит, полчаса, не меньше. Самому Вуджерсу понадобилось минут пять.

Остановившись у роскошных стеклянных дверей главного входа, Джеф сразу же обратил внимание на черный фургон с надписью «Star Force» на боку.

— Если спецназ уже здесь, так какого черта проверять? — буркнул он в рацию.

— Никак нет, — по-прежнему беспристрастно отозвался голос, — спецназу еще не сообщалось. Никакой информации о происходящем не имеется.

Джеф бросил рацию и выбрался из машины. Странно, неужели они в ресторанчик решили заглянуть или номера снять на всех? Фургон стоял как попало, явно оставлен впопыхах.

Вытащив из наплечной кобуры пистолет, Вуджерс дернул затвор и снял его с предохранителя. Однажды ему уже приходилось участвовать в перестрелке, что для австралийских полицейских редкость, а пострелять два раза за карьеру — так вообще нонсенс, и все же он решил не рисковать.

Зайдя в холл отеля, Джеф сразу же понял — что-то неладно. Холл был пуст. Такой огромный отель, субботний вечер… так не бывает.

Осторожно продвигаясь вдоль лестницы, уходящей на второй этаж холла, Джеф неожиданно наткнулся на труп в форме портье и даже замер от неожиданности. Вот это да! А в городе-то ЧП!

Он поспешил к выходу, чтобы сообщить в диспетчерскую, когда приметил спецназовца, замершего у противоположной двери, ведущей куда-то в глубь гостиницы.

— Эй, что тут… — начал было Вуджерс, но спецназовец договорить ему не дал.

Развернувшись, тот, не думая, врезал по Джефу очередью. Джефа спасла реакция и пальма в большущем горшке у входа. Упав за горшок, он сжался, телом чувствуя, как с другой стороны пули выбивают керамическую стружку.

— Идиот! Ты что творишь?! Я офицер полиции! — Джеф вытащил из кармана жетон и высунул его из укрытия.

Новая очередь прошла в каких-то сантиметрах от его руки.

— Полиция, твою мать! — снова заорал Джеф. Вполне возможно, что это новичок какой-нибудь, перенервничал, вот и палит куда ни попадя.

Но в следующее мгновение из противоположной двери прямо на спецназовца выскочили три человека в гражданке, испуганные, потрепанные, в дорогих одеждах, с первого взгляда было понятно, что это постояльцы. И каково же было удивление Джефа, когда спецназовец расстрелял их тремя короткими очередями, расстрелял неторопливо, смакуя, одного за другим.

Сомнения отпали. Джеф выпрыгнул из своего укрытия, перекатился за изящный дорогой диванчик, затем за стойку регистрации, на карачках пробежался вдоль нее и резким движением смахнул со стойки внушительную настольную лампу. Та с грохотом рухнула на гранитный пол. Спецназовец выстрелил, еще, еще, и тут его затвор бесполезно щелкнул. Не теряя ни секунды, Джеф высунулся из-за стойки. Спецназовец оказался хорош — он не стал лихорадочно перезаряжать автомат, а тут же выхватил пистолет. Но ему не хватило мгновения. Джеф уложил его тремя пулями.

Вуджерс поднялся, перезарядил пистолет. За стойкой он обнаружил еще три трупа, ноги высовывались и из-за столика чуть в стороне. Что это? Нападение террористов в форме «Star Force»? Похоже, что так.

Он поднял трубку телефона на стойке, тот не работал. Достал сотовый — связь отключена, да-да, Джеф слышал, что у спецназовцев имеются «глушилки». Он решил вернуться к машине, когда раздалось несколько выстрелов на верхних этажах. Ну что же, скоро и так станет ясно, что отель захвачен террористами, а время дорого. Здесь черт знает сколько этажей и проживающих, если террористы закрепятся, выбить их будет очень сложно. Нужно хотя бы проверить, как высоко они уже забрались.

Взгляд Джефа упал на труп псевдоспецназовца. Недолго думая он подобрал автомат, перезарядил его, распихал по карманам дополнительные магазины, которых оказалось на удивление много, затем подумал и забрал у трупа форменную жилетку с кепкой. Теперь если мельком, то террористы его могут принять за своего.

Лишь только Джеф начал подниматься по лестнице, как ему тут же открылась вся чудовищность происходящего: повсюду валялись трупы — в коридорах, в номерах с выбитыми дверями, в ванных комнатах. Смерть заставала постояльцев в постели, за завтраком, за просмотром телевизора, как угодно. На этажах выше, судя по телам в коридорах, люди поняли, что творится неладное, и начали выбегать, а их расстреливали в спину. Еще выше были выбиты практически все двери, а в коридорах людей стало меньше — постояльцы пытались спрятаться, запереться. Но что такое гостиничная дверь…

Джеф все поднимался и поднимался, и ему становилось все дурнее и дурнее. На девятом этаже он перестал считать трупы, остановившись на цифре «семьдесят пять», а сколько комнат он пропустил, в сколькие не заглядывал!

Сверху вновь послышались выстрелы, и Джеф поспешил.

Первого террориста в спецназовской форме он встретил на двенадцатом этаже. Тот только что разделался с пожилым седым мужчиной в белом легком костюме, видимо до того где-то прятавшимся, а теперь рискнувшим пробраться к лестнице. Мужчина сполз по стене, оставляя кровавое размазанное пятно, и уткнулся лицом в пол. Джеф понял стратегию террористов — отключив электричество, телефоны, лифты, выстроились цепочкой с определенными промежутками, так, чтобы постояльцы, сумевшие избежать встречи с первыми, так или иначе наткнулись на следующих, ну а те, кто обладает нервами покрепче и высидит подольше, должны были все равно встретиться с тем гадом, что поджидал их в холле на первом этаже.

Услышав позади шаги, террорист обернулся, признал своего и тут же отвернулся. Но спустя секунду обернулся вновь и глянул внимательнее. Джеф поразился его глазам — злые, пустые, безумные. Он не стал дожидаться, пока тот определится, свой перед ним или чужой, — вскинул автомат и расстрелял негодяя на месте.

Ну вот, разок камуфляж сработал, одним мерзавцем меньше. Может быть, и дальше повезет.

Еще один террорист, которого Джеф догнал, также шлепал в гордом одиночестве. С этим Вуджерс в гляделки играть не стал и прикончил сразу же, как подвернулась возможность. Однако скоро лафа кончилась: звуки стрельбы нарастали, причем сразу из трех автоматов и уже на следующем этаже.

Осторожно поднявшись, Джеф миновал лестничную площадку и выглянул в коридор. Террористы шли один за другим. Первые двое мощными пинками выносили двери, каждый по своей стороне, и на несколько секунд исчезали в номерах; раздавались выстрелы, затем они появлялись вновь, а третий прогуливался по уже взломанным, обстрелянным помещениям крест-накрест по коридору и добивал раненых и тех, кто спрятался лучше. Все это походило на бесцельное тотальное уничтожение, и оттого становилось по-настоящему жутко. Что это за террористы, которые не выдвигают никаких требований, не берут заложников, а просто ходят и расстреливают людей?

Джеф прицелился, но затем опустил автомат. Застрелить сразу троих не получится, а затевать длительный бой не хотелось, в конце концов, он не солдат и не спецназовец. Джеф решил попробовать для начала разделаться с третьим в одном из номеров, так как тот задерживался в них дольше двух других. Улучив момент, когда по комнатам разошлись все трое, он шмыгнул в ближайшую дверь, затем повторил этот маневр еще пару раз. Следующий бросок должен был стать решающим.

Снова подгадав случай, он бросился вслед за террористом, только что зашедшим в один из номеров, и уже приготовился спустить курок, однако террорист оказался проворнее. Мгновенно сориентировавшись, он извернулся, освободил руки, оставив свое оружие болтаться на ремне, перехватил автомат Джефа левой, а кулак правой всадил ему под дых. Не успел Вуджерс скрючиться, как тут же получил апперкот в челюсть и рухнул на пол. Противник встал над ним, неторопливо придвинул автомат из-за спины, прицелился от бедра. Джеф мысленно дал себе слово, что будет смотреть в его глаза до конца, хотя ему ужасно хотелось зажмуриться.

Но в этот день удача явно решила присмотреть за ним. Один из окровавленных постояльцев, лежавших у кровати, — молодой парень с длинной светлой шевелюрой — вдруг дернулся и схватил террориста за ногу. Тот покачнулся, пнул раненого и добил его короткой очередью. Воспользовавшись моментом, Джеф кошкой бросился на врага, повалил его на тело своего спасителя, двинул локтем в переносицу, затем снова и снова.

Однако противник оказался крепким малым, невзирая на дикую боль в сломанном носу и кровь, заливающую лицо, террорист умудрился подтянуть ноги, упереться в грудь Джефу и что есть силы отпихнуть его. Вуджерс не успел ни за что схватиться и через дверь вылетел в коридор. Бандит потянулся к автомату, но Джеф оказался проворнее — лежа на спине, он выхватил пистолет и сделал два выстрела, один из которых угодил врагу точно в лоб.

Опустив пистолет, Джеф глянул в сторону. Оба оставшихся террориста смотрели на него. Вуджерс был еще в спецназовских кепке и куртке, так что с такого расстояния они могли принять его за третьего товарища, боровшегося с кем-то из постояльцев. Джеф уронил вправо руку с пистолетом и расстрелял обойму в их сторону.

Один упал, хотя и продолжал шевелиться, схватившись за бок, другой успел юркнуть за угол.

В этот момент большие окна с дальнего конца коридора рассыпались и оттуда на канатах появились ребята в черном. На этот раз — действительно «Star Force». Послышался топот с лестницы. Раненый террорист и тот, что спрятался, попытались отстреливаться, но погибли за секунды.

Откинув пистолет, Джеф с облегчением опустил голову на пол и раскинул руки. Ну вот, теперь Брюсу Уиллису придется потесниться на пьедестале героев. Эта мысль так его развеселила, что Джеф засмеялся в голос, выплескивая весь стресс, поднакопившийся за последние полчаса.

К нему подбежали сразу три спецназовца и, окружив его, лежащего в коридоре, вскинули оружие.

— Перевернись лицом в пол! — заорал один из них.

— Спокойно, ребята, я полицейский. — Джеф осторожно достал жетон.

— Лицом в пол! Они тоже были полицейскими!

— Что?!

Джеф перевернулся, поморщился, когда на запястьях сомкнулись наручники. Его подняли рывком и повели к лестнице. По поводу своего ареста Вуджерс не особенно переживал — это формальность, в участке быстро разберутся, зато известие, что спецназовцы оказались настоящими, его шокировало.

— Эй, — спросил он своего конвоира, — что за ерунду сказал тот парень? Они действительно из «Star Force»?

— Да, — глухо отозвался тот. — Сам поверить не могу. Они были одними из нас.

Небольшой двухместный вертолет спасательной службы Азорских островов под бортовым номером R-4 нудно шелестел лопастями, отсчитывая километры. Внизу темнел океан — куда ни глянь, лишь вода, вода и вода. Впрочем, пилоту Луишу Монтейро и спасателю Даниэлю Зеке, выросшим на одном из островов архипелага, а именно на маленьком острове с красивым названием Грасиоза, такой пейзаж был ох каким привычным.

— Шеф узнает — головы оторвет, — пожаловался пилот, сверяясь с приборами.

— Эй, вообще-то это была твоя идея, — отозвался Даниэль. — Сам говорил, что ничего страшного не будет, если мы вылетим на патрулирование пораньше.

— Ага, — буркнул Луиш, — немного пораньше, немного в другую сторону… Топливо казенное, между прочим.

— Слушай, ты меня сейчас переубеждать взялся? А двадцать минут назад кто плакался, что в кои-то веки такая штуковина мимо проходит, а мы даже не взглянем на нее? Вот и не ной теперь.

Пилот замолчал, при этом приняв страдальческий вид.

Даниэль хмыкнул и отвернулся — иногда друг его просто раздражал.

До цели, судя по добытым благодаря знакомству координатам, оставалось совсем немного. Даниэль поднял бинокль, пытаясь высмотреть вдалеке нечто большое и белоснежное.

Шутка ли, на Азорах сегодня побывал самый большой в мире круизный лайнер! Более двух тысяч членов экипажа, более шести тысяч пассажиров! Там народу почти в два раза больше, чем проживает на их острове! Вот уж точно — «Царица морей». Океанский лайнер направлялся из Ливерпуля на Карибы и по пути зашел в столичный порт Понта-Дельгады на острове Сан-Мигель.

Друзья узнали о стоянке «Царицы морей» слишком поздно — лайнер вышел в море, но отойти успел еще не так далеко, поэтому они решили воспользоваться служебным положением, а точнее, вертолетом, догнать судно и насладиться зрелищем. Правда, Даниэль поначалу идею друга не одобрил. Он не слишком боялся гнева начальника — местные спасатели частенько вытворяют нечто подобное, бывает даже, что катают на вертолетах приглянувшихся туристочек, просто глазеть на корабль, пусть и самый большой, казалось ему сомнительным удовольствием. Но раз уж намылились, то поворачивать обратно глупо.

— Вон он, — воскликнул Даниэль, опуская бинокль и указывая рукой. — Видишь?

— Ага, что-то вижу, — отозвался Луиш, прибавив скорости.

Чем ближе вертолет подлетал к океанскому лайнеру, тем более грандиозная картина открывалась спасателям. «Царица морей» была поистине огромна! Лайнер напоминал небоскреб, уложенный на огромную баржу горизонтально, да еще и с надстройками поверх.

— Это круто, — выдохнул Даниэль, про себя поблагодарив друга за то, что тот уговорил его на полет. — Действительно круто.

— Точно, дружище, я такой громадины в жизни не видел.

— Посмотри, сколько людей!

Люди сновали на носу вокруг вертолетной площадки, на многочисленных балконах многочисленных этажей вдоль бортов, под стеклянной крышей в передней части и особенно ближе к корме, где виднелись бассейны, какие-то спортивные сооружения, площадки и черт знает что еще. Толпы и толпы народа.

Заметив подлетающий вертолет, многие замахали руками, приветствуя их, ведь по окраске и надписи сразу становилось понятно, кто решил проводить их в дальний путь. Вероятно, гостей заметил и капитан, потому что лайнер издал низкий трубный звук, точно гигантский кит.

— Подберемся поближе, — весело воскликнул Луиш.

— Давай, — согласился Даниэль. У него тоже на лицо наползала улыбка при виде такого праздника жизни.

— Глянь, сколько девчонок в купальниках! — Пилот завис чуть в стороне от судна, чтобы не беспокоить пассажиров вихрями от винтов, а иначе многочисленные модные шляпки и кепи тут же устлали бы воду вокруг лайнера. — Клянусь, накоплю денег и куплю билет на эту штуку в следующий же рейс.

— Ха, да тебе за пять лет не накопить, не то что… — Даниэль не выдержал и помахал рукой в ответ веселящимся людям.

— Видел на носу вертолетную площадку? Может, сядем? — осторожно предложил Луиш.

— Ты сдурел что ли? Вот тогда нам точно влетит. Сначала от капитана, потом от шефа.

— Да уж, — погрустнел пилот.

Заговорила рация.

— Приветствую вас, — раздалась в шлемофонах английская речь. — Говорит капитан Вильгельм Грит. Что-то случилось, джентльмены?

Луиш глянул на друга, сам он по-английски говорил неважно.

— Нет-нет, сэр, — ответил Даниэль, — просто хотели взглянуть на вашу малышку.

В рации послышался смешок.

— Ну что же, любуйтесь, господа.

Получив добро от капитана, Луиш облетел судно и завис уже с другой стороны.

— Еще минут десять, и надо бы возвращаться, — грустно заметил Даниэль. — Топливо.

— Знаю, — кивнул пилот.

И тут произошло нечто. «Царицу морей» сильно тряхнуло, будто какая-то чудовищная сила ударила по днищу лайнера. Вода вокруг судна вскипела, пошла большими пузырями. Люди на верхней палубе попадали, кто-то сорвался с балкона и с пронзительным воплем полетел в пучину. А высота там — не дай бог.

Тряхнуло еще раз, уже в задней части, и тут же еще, но уже у самого носа. Судно накренилось чуть влево и зарылось носом в воду по самую палубу. Шум поднялся неимоверный. Сквозь крики тысяч глоток отчетливо послышался могучий треск. На белоснежном боку «Царицы морей» стала разрастаться зияющая чернотой трещина, куда неудержимым потоком хлынул океан. Теперь крен пошел в правую сторону, причем стремительный и сильный. Вертолетная площадка на носу уже скрылась под водой.

— Что происходит! — закричал Луиш так, словно у него не было шлемофона. — Что это было?! Какого черта?!

— Взрывы! — Даниэль орал не хуже. — Взорвалось внизу, ниже ватерлинии! Видел?!

— Ни черта я не видел! Боже ты мой!

— Сан-Мигель, Сан-Мигель! Как слышите?! — Даниэль решил вызывать не родной спасательный центр Грасиозы, а сразу центральный, столичный. — Это борт R-4, спасательной службы Грасиозы, как слышите?!

— Слышим, R-4, — отозвался вальяжный голос. Вероятно, капитан еще не успел подать сигнал помощи. — Чего орешь?

— Мы находимся рядом с «Царицей морей»! Она тонет! Как поняли меня?! Тонет! Очень быстро! Наблюдали четыре взрыва ниже ватерлинии! Тонет очень быстро, вы меня поняли?!

По другую сторону замолчали. Затем заговорили вновь, теперь уже тревожно:

— Понял вас, понял. Капитан связался с нами. Помощь идет. Что видите?

Даниэль не ответил. Он не отводил взгляда от палубы, по которой метались люди. Сильный крен вправо уже утопил шлюпки с правого борта и затруднил спуск с левого. Громадные шлюпы с желтой крышей, каждый из которых был размером с приличную яхту, тронулись вниз по левому борту на лебедках, но угол был слишком острым, и они цеплялись за обшивку корабля. В воду полетели многочисленные спасательные круги и еще какие-то хитроумные плавсредства. Кто-то из людей уже прыгал в океан — ведь все знают, что нужно успеть отплыть как можно дальше от тонущего судна, но решались на это далеко не все, большинство по-прежнему в панике носилось по кораблю.

Даниэль метнулся за сиденья, достал оттуда четыре спасательных жилета, круг и сложенную резиновую лодку, открыл дверь вертолета и вышвырнул все это за борт, предварительно сдернув с лодки клапан, чтобы та раскрылась уже в падении.

Трещина увеличивалась с катастрофической скоростью, пока «Царица морей» не переломилась надвое окончательно. После этого судно пошло на дно уже камнем.

Океан вспузырился, словно кастрюлька на огне, вместе с воздухом на поверхность выскакивали стулья, шезлонги, пляжные зонты и еще кучи какой-то утвари. И люди. Люди кишели в пенящейся воде, как макаронины в той кастрюле. Около восьми тысяч человек! Они кричали, махали руками, хватались за все, что подворачивалось под руку, в том числе друг за друга, и друг друга же топили.