Записки на кардиограммах (сборник) Сидоров Михаил
Обращаться.
Нажраться таблеток и вызвать «Скорую»:
– А у меня уже всё прошло…
Почему не отменили?
Упаси бог спрашивать!
Выслушать.
Посочувствовать.
Гарантировать жизнь.
И укольчик.
На всякий случай.
Зря ехали, что ль?
«В экстренной помощи не нуждается. Рекомендовано обращение к участковому те…»
– Да что ж за ё…аная медицина?! Я буду жаловаться!!!
Жалуйся-жалуйся.
На медицину.
Заё…анную.
А то бывало – кинутся на капот: ТАМ ДРАКА! РАЗНИМИТЕ!! ВЫ Ж «СКОРАЯ»!!!
– Вы обязаны отвезти нас туда, куда мы вам скажем!
Ух ты!
Чё-т новенькое.
– Не-не, – фельдшер на ухо, – тут один хер по «России» плёл, что они больницу себе могут выбрать…
– Мы хотим в Николаевскую, нас там ждут…
Из города в пригород? Не возим по умолчанию!
– Мы заплатим.
– Так звоните коммерсантам – они отвезут.
– С ума сошли? За пять тысяч???
Вызвали коммерсов и вызвали нас – кто быстрей типа.
Те на полкорпуса обошли, но лечили мы, потому как бесплатны.
А им только за приезд заплатили.
– Ну попил месяц, так чё, помирать теперь? Какая, нах, абстенуха – мне с сердцем плохо…
Честно?
Вы должны нас целовать в жопу!
Принародно.
В День медика.
Хотя б одного – символически.
За то, что мы вас таких терпим.
И Гиппократ ни при чём.
Он бы тут сдулся.
На раз.
Только б его и видели…
Кстати, о Гиппократе – вот вам ещё цитатка: «Тот, кто лечит бесплатно, не ценит своё искусство. Тот, кого лечат, – своё здоровье. Не лечи даром, дабы не был пациент убеждён, будто то, что он получит без денег, ничего не стоит!»
Да-да – он, тот самый!
Непрост был, сучёныш, да?
Эй!
Алё?
Ну чё смолкли-то?
Часть шестая
Реакция на ситуацию
Двадцать лет, с самого института, возил с собою набор: зажим, жгут, бинты, ампулы, воздуховод взрослый и детский – килограмма на полтора всё.
Двадцать лет.
Всегда.
Всюду.
На бл…дки шёл – брал, веришь? Выскакивал из автобусов, проезжал станции, на стрелки опаздывал – перевязывал, обезболивал, стенокардию снимал…
А вчера выложил.
Совсем.
Нет желания.
Стухло.
И вообще – налегке лучше.
«Лёжа в постели, Битеринг чувствовал, как внутри шевелится каждая косточка, и плавится, точно золото в тигле, и меняет форму».
Рэй Брэдбери
«Мир меняется. Я чувствую это в воде, я чувствую это в земле… вот, теперь уже и в воздухе чем-то запахло. Много воды утекло, и всех, кто хоть чего-нибудь помнил, давным-давно замочили».
Перевод Гоблина
Грузовой лифт.
Всемером едем, кроме нас, ещё пятеро затесалось.
Каждый на свой этаж: остановка, другая…
– Люди! Когда будете ждать «Скорую» – а вы обязательно будете! – вспомните этот миг.
Ноль эмоций.
Каменные е…ала.
Истуканы с острова Пасхи.
А иной раз пытаешься лаской:
– Мужичок, – грянешь в микрофон посреди трассы, – вы чего на дороге-то озоруете? А ну как к вам едем или ваших везём?
Уж лучше б матом.
Кругом смеются, а ему ж обидно – и назло нам, назло…
Глухая ночь, подъезд, домофон.
Примчались, звоним.
– Кто?
Глухая ночь, повторюсь, но, пока сюда гнали, они нас уже дважды уволили.
– Кто?
– Доставка пиццы!!!
– Что?
– БЛ…ДЬ, «СКОРУЮ» ВЫЗЫВАЛИ???
Ну и – ясен х…й! – выговор.
За неэтичность.
– Поехали, поехали к вам – встречайте, чтоб не искать им…
Полагаете встретят?
Вы крайне наивны!
Нет, иногда бывает, но так: вывалилась бригада, навьючилась – дефибриллятор, реанимация, кислород, а оно, сука, весит, оттягивает, в двери не пролезает…
Думаете помогают?
Вы крайне наивны!
«Больной лжёт!»
Хью Лори, сын лекаря
Артериальная гипертензия.
– Приняла капотен – не помог.
– Да? Ну, примите ещё один.
Помог, надо же!
Через неделю:
– Два капотена взяла – не снижает.
– Значит, возьмите третий.
Снизил.
Вызывает опять:
– Да что ж такое? Целых три капотена – как было, так и осталось!
– Да-а, беда! Вот вам четвёртая – запивайте.
Наука победила, но снова:
– Весь день капотен пью, четыре штуки – и хоть бы что!
– Что ж, пейте пятую…
– Что ты мне всё время таблетки суёшь? Мои причём… Укол давай делай!
Кандидозный стоматит.
– Пятый день лечимся – никакого эффекта. Поставьте ей капельницу… Не знаю, вам видней – вы ж доктор, не я…
Российский гений – включить дурачка и, войдя в образ, рвать ворот, захлёбываясь правотой.
– Ой, у нас такой ЛОР – что она есть, что её нет.
– Так сходите к другому.
– Где ж его найдёшь?
– Ну как где… Неделю на собаках, потом лодкой вниз по реке, из фактории вертолёт на Большую землю раз в месяц, а там спросите – всяк покажет…
Пожаловались, конечно.
Шестьдесят пять, высшее образование, четверть века с гипертонией.
– Чем сбивали?
– Как обычно: кефирчик, лимончик, клюковки пососал…
А одной лошади я пятый год пишу, что ей от давления принимать.
Квадратными буквами, чтоб понятней.
Чисто по приколу – всё равно ж ведь не купит!
Но спросить спросит.
Регулярно.
У неё моих цидулек – коробка.
Последний год даже не прячет.
Ввели лекарство, ждём результата.
– Возьмите по конфете, ребят.
– Мы не в том возрасте, дорогой. Мне сорок, коллеге моему пятьдесят – на ребят не похожи.
– Да ладно! Ребята – это чтоб дружеское отношение подчеркнуть.
– Без обид – меньше всего нам нужно ваше дружеское отношение. И потом, если б не мы к вам, а вы к нам приехали, вам бы эти «ребята» и в голову не пришли…
Обиделся, настучал.
Дескать, вылечить вылечил, но такой грубиян, такой грубиян…
Толкуют: выгорание, выгорание, а на деле – как выключили.
Р-раз! – и всё, шабаш, штыки в землю.
Нет боле резона облизывать это ох…евшее от потребительства сучье племя.
Безнаказанное.
Вилли Токарев
- «Я прихожу домой усталый и разбитый
- и прям в одежде я валюся на кровать.
- А завтра снова для капризных паразитов
- мне спозаранку – будь я проклятый! – вставать».
Перекрыл проезд и стоит, разгружается.
А мы с больным на борту.
– Слышь, дядька, нам выехать надо.
С разбегу!
– Жопой сдай, – кивок на грузчиков. – У меня счётчик тикает… Да хули ты гонишь – я сам водитель! Проедешь…
Время открывать ампулы.
– Дайте блюдце, пожалуйста. И стул.
– Ты чё, бл…дь, чай сюда пить пришёл?
Конфликт.
Осмотрев, посмел пересесть в кресло.
А оно, оказывается, на заказ.
Прямо аж из Италии.
Мужчина, тридцать восемь.
Наведался к стоматологу, тот глянул:
– У-у-у! Челюстно-лицевой нужен…
И направление на руки.
Пришёл домой, вызвал: везите!
– Мужик, совесть имей! – повернулись и вышли.
Стукнул наверх.
На самый.
Приказали свезти.
Ещё и пи…дюлей навтыкали.
– Алё, отмените такси – меня «Скорая» отвезёт…
И глазами так: да?
Тело на тротуаре.
Ужратое в дым, битое… словом, классика.
Берём в салон, следом баба с пакетами:
– Куда его?
– В Тройку.
Усаживается.
– Вы родственница?
– Не, я там рядом живу – вам всё равно по пути…
Коллега.
Вежлив, спокоен – конфликты разруливать посылают.
Свистнули к телефону.
– Да?
Долгая пауза.
– Я понял. Это не экстренная ситуация, угрозы жизни не представля…
Долгая пауза.
– Пусть даже и ветеран…
Долгая пауза.
– Не грубите, пожалуйста…
Очень долгая пауза.
– Я дам номер ответственного, он скажет вам то же са…
Багровеет.
– Любезный…
Ещё попытка.
– Послушайте…
Никак.
– МЫ НЕ ЕЗДИМ НА ДОМ ОБРАБАТЫВАТЬ ПРОЛЕЖНИ!!!
И трубку в рогульки: н-н-на!
Аж телефон треснул.
Хорошо, их у нас несколько.
А как увольняют: ммм!
Песня.
Веско, уверенно:
– Всё, мля, козлина, ты больше тут не работаешь!
Диспетчерв особенно.
По телефону.
С безопасного расстояния.
Был в Польше.
– А пан кем работает?
– На «Скорой», врачом.
Не знали куда посадить.
Потом Словакия – и та же фигня.
Потом Чехия – и полное тождество.
Потом… что ж потом-то?
А!
Читать бесплатно другие книги:
