Записки на кардиограммах (сборник) Сидоров Михаил
Потом я домой вернулся.
– Слышь, врачишка, ты мне вот чё скажи…
– Ох, ни х…я ты пукнул, родной! Ничего не напутал, часом?
Вскинулся:
– А чё ты, на?
– А хули ты думал? Ты мне – врачишка, а я те – Александр Иваныч?
Исход – жалоба.
На хамство.
Приехал, сука, такой весь из себя…
И хоть где-нибуд,
хоть когда-нибудь,
хоть бы одна бл…дь,
табуретку у кровати поставила!
Заранее.
Выходим с вызова – барышня.
– Поднимитесь со мной до квартиры – освидетельствовать кое-кого, на предмет опьянения.
– Пардон, это не к нам.
– Ха-а-арошенькая у нас «Скорая»…
Город в снегу.
Увязли, толкаем, боковым зрением – снимают на телефон.
Закончат – трубу в карман и дальше, своей дорогой.
Зависли на перекрёстке – не уступают.
– Хоть одна падла пропустит «Скорую» под мигалкой? – В мегафон, громко. – Вы ж только и жалуетесь, что к вам едут долго…
Ой, зря!
До этого хоть глаза отводили, а тут услыхали – и с чистой совестью: вот хотел пропустить, бля буду, но раз вы та-а-ак…
Мятая сторублёвка.
Ветхая, комканая – как из жопы!
– Да не стоит, оставьте.
– Бери-бери, это от чистого сердца…
– Ну долго ещё вашу «Скорую» ждать – я на работу опаздываю!
Говорят – сочиняю.
Наивняк!
Эльфы.
– Не нравится – валите дворы мести!
Это куплет.
– Э, бля, «Скорая», чё так долго?
Это припев.
Русский народный.
Ментальность сменилась, потребительство торжествует, народ держит медика за халдея.
Дёрнут к бабке, ссаной и сраной: заберите, пахнет, достала! – и в залупу, когда откажешь.
Сунут просроченное направление: вчера не мог, хочу сейчас! – и рвут рубаху, услыхав «нет».
Вызовут на фазенду: везите в город, у нас там свой врач! – и по всем каналам: ату их, ату!
Скажешь: ничего экстренного, самостоятельно к терапевту – и взрыв в блогосфере.
Мы, уверяют, налоги платим, нам вас, бляха, и танцевать!
А значит – на любой пук!
И доезжать за минуту.
И чтоб ещё руки по швам.
Понятно, нах?
Гиппократ, в нынешнем понимании это: мы творим, что хотим, вы – сглатываете.
Молча.
Ибо клялись.
Аполлоном, сцуко, целителем.
– Как же он с больным ухом в поликлинику-то пойдёт?
– Ногами.
– Норма-альна, мля! Чё аще за отношение, ёпт?
– То есть бахилы вы нам приготовили, а присесть доктору, полис и выписки из больниц – нет?
– Вот только хамить тут не надо!
Начало конфликта.
Болеет месяц.
Вызвал ночью.
Поскандалил, что долго едем.
Поскандалил насчёт бахил.
Предложили стационар – поскандалил: не та больница!
Наотрез отказался.
Вернулись – перезвонил: везите!
Квинтэссенция.
Халява, плиз!
Двадцать лет, девочка, герпес.
– У неё завтра свадьба… И что, это не экстренно?.. Короче, можете что-нибудь?
Общаясь на вызовах, особо не церемонятся… сидишь, слушаешь:
– Так, родной, давай без бл…дей? И без пи…децов заодно.
И все в шоке – врач, а такой неинтеллигентный!
– Вы всегда в уличной обуви по коврам ходите?
Всегда.
Как менты.
И пожарные.
И военные во время войны.
Нападения на бригады.
Версии обвиняемых – как побасенки пациентов, тех самых, с предметами в анусе.
Один в один.
На полном серьёзе.
Возьмём нотариусов.
Важное дело – за хорошие деньги.
Выезд на дом – не забесплатно.
По мелочам не работает – счёт за воду хер вам заполнит!
Обматерил, ударил – статья.
И на «вы», волнуясь, обтирая потные руки…
– Так то нотариус, ёпт!
Верно.
Но уйдут нотариусы – никто не умрёт.
Упрекают за мат.
Вы же, говорят, врач!
Вы же интеллигент!
Бог с вами!
Я золотарь.
Работяга.
Ваше говно ловлю – на лету.
А на меня покрикивают.
Недовольно.
«Скорая помощь»… угрозе жизни… экстренного вмешательства»
Бес-пон-то-во!
На икоту вызывать стали.
– Я одинокая, мне поговорить не с кем.
– Ночью?
– Ну и что? Вы ж круглосуточно…
Повод к вызову: «Не уснуть».
Оно, конечно, уже привычно.
Но не в час дня.
«Ну пло-о-охо же!!!»
Н. Стрижак, телеведущая.
Новогодний похмел.
Уж казалось бы, да?
А пофиг – всё равно вызывают!
– Так вы чё, больничного не дадите? Тогда вызывайте мне участкового, а то ж я, получается, целый день пропустила… Нет уж, звоните сами – мне от сегодняшнего числа нужен…
– На приём? К терапевту? Чтоб я там в очереди сидела?
Прямым текстом.
– А я не знал, что с этим мне в поликлинику…
И ресничками этак: хлоп-хлоп, хлоп-хлоп!
Больна неделю.
Участкового не звала.
Лекарств не пьёт.
От укола отказывается.
В больницу не едет.
Какого х…я?
– Вы мне просто скажите, что у меня…
Суть времени: вызвать не потому, что надо, а потому, что могу.
«…принимая участие в акции, связанной со спасением белых медведей, Александр Ревва и Татьяна Геворкян фотографировались с дефибриллятором, а для того, чтоб воспользоваться им, пришлось вызвать карету «Скорой помощи».
Газета «Метро», 20 октября 2011, стр.14
Так и просится:
Сидят, курят, молчат – дым слоями, глаза в пол у всех…
Наконец со вздохом:
– Ничего не поделать – придётся.
И, затоптав окурки, тянут спички из кулака.
Древние были умней, почитая учителей, врачей и военных. Понимали – больных, беззащитных неучей сомнут первым набегом. А вы плодите чуму, ибо полно вокруг стран, которым мы поперёк горла… Короче, горе побеждённым! Слыхали?
Перекуривал с терапевтом у поликлиники.
– Бл…дь, не могу! Смотришь обстоятельно – жалоба: долго ждём! Смотришь на отъе…ись – с говном едят! Объяснительными зае…али!
Пересеклись через пару лет – послал всё на хер, закончил курсы, работает на бульдозере.
Доволе-е-ен!
Не пропустив, въе…ашила в борт.
Выбросило в бетонный забор, «Газель» в говно, сами чудом, а через час с экранов: «Скорая» виновата!
Знаки, видеокамеры, регистратор – пох…й! Без сигналов, говорят, по встречке, обкуренные…
Звоним: вы чё творите?
– А вы кто? Со «Скорой»?
И кладут трубку.
Приёмный покой.
Заехал на тачке, вышел: я ненадолго!
– Мужик, тут «Скорые» заезжают.
– Я ненадолго.
– Мужик, бл…дь, проезд перекрыл!
– Да я ненадолго…
Сидит на кухне, жрёт водку.
– Мерь мне давленье! – набычась, не глядя, жуя-глотая.
И так лет десять.
Наконец помер.
Праздник, складчина, шампанское по стаканам:
– Ну, земля ему стекловатой!
- «Погодите, медведь, не ревите.
- Объясните, чего вы хотите?»
Терминальная онкология.
Без вариантов.
– Да мы понимаем… Конечно… Уже родственникам позвонили…
И ещё два раза туда же.
– Да мы понимаем… Такой диагноз… Сделайте ещё что-нибудь…
В четвёртый раз – с констатацией.
Зашли, а там очередь: измерь давление, нацеди корвалолу…
Суббота.
Родительский день.
Подъезжают к полудню и ну звонить
Приедешь:
– У нас мама, ей надо кардиограмму…
– А кровь на сахар? Я знаю, вы делаете…
– Вот посмотрите – тут эндокринолог в карточке написал…
Встречают в верхней одежде, с баулами и пледами.
– Наконец-то! Везите нас на Учебный, мы там договоримся…
Направления нет, участковым не заморачивались.
– Мне надо вас осмотреть.
Раздражение.
– Ну мы же уже одеты!
– Я должен вас осмотреть, понимаете?
Срывают, разматывают, кто-то в комнате ретранслирует происходящее неведомому абоненту.
– Ну всё? Едем?
– Минутку. Мне надо узнать куда.
– На Учебный, мы ж вам сказали. Везите, мы там договоримся.
– А если нет? Нам что, стоять ждать?
И разверзается ад.
Пытаешься объяснять:
– Понимаете, друг мой…
И тут же:
– Я вам не друг!!!
Возмущённо.
С негодованием.
Как посмел только?!
А дальше так:
– Сколько вам?
Лопатник пилоткой, два пальца выбирают купюры.
– Нисколько. Мы на деньги не набиваемся.
Ладони к вискам, потом потрясти ими в воздухе.
– Нет, я первый раз таких вижу! Что за хамство вообще?
– Возьмите трубку.
Ищи дурака!
Обвинят в попытке украсть, ещё и отпечатки предъявят.
Бережно сохранённые.
Плавали, знаем!
Функция начальства – контроль исполнения должностных инструкций.
Читать бесплатно другие книги:
