На верхней границе фанерозоя (о нашем поколении исследователей недр) Ампилов Юрий
Спустя минут сорок появился наш «голубенький» с необходимым объемом требуемого напитка.
– Взял из запасов следующего рейса, – пожаловался он.
– Давно бы так, – ответил Григорий, – ведь можете, если захотите. Теперь будем всем говорить: «Летайте самолетами KLM».
По прилету в Амстердам нас встретил симпатичный высокий голландец Роб Артс лет тридцати с небольшим. С ним мы потом сотрудничали много лет в рамках европейского проекта «Инко-Коперникус», выпустили в соавторстве монографию на английском языке и до сих пор поддерживаем приятельские отношения.
Офис института геоисследований, входившего в систему многопрофильного научно-исследовательского холдинга TNO, располагался в небольшом симпатичном университетском городке Дельфт, в часе езды от Амстердама. В центре старого города со средневековым обликом находилась главная торговая площадь – Маркет платц, а рядом возвышалось старинное здание ратуши с высокой красивой башней. Весь город смотрится, как игрушечный, из иллюстрированной книги сказок. Очень много людей на велосипедах – и молодых, и пожилых. Впрочем, по всей Европе на дорожных разметках выделены отдельные полосы для велосипедистов. И туда ни за что, даже в случае самой тяжелой пробки, не заедет автомобиль. Разве что кто-то из наших русских водителей захочет добровольно отдать колоссальный штраф. Но куда там! Наши дорожные хамы с толстыми кошельками, на которых в Москве нет управы, попадая туда, трусливо пождимают хвост и ведут себя за рулем на дорогах смирно, соблюдая все правила. Знают, что если предложишь полицейскому взятку, как по привычке нашему «гаишнику», – сразу тюрьма. Вот бы у нас так.
По вечерам общались с коллегами за ужином в национальных индонезийских или китайских ресторанах, где очень вкусно готовят. Наш старый знакомый Ганс Коттеринк, стоявший у истоков заключенного контракта, также участвовал в этих дружеских беседах. Мы говорили не только о работе, но и об увлечениях, музыке, культуре, футболе и просто о том о сем. По обоюдному согласию пришли к выводу, что между русскими и голландцами очень много общего, причем гораздо больше, чем между голландцами и немцами, живущими по-соседству. Недаром нашему Петру Первому оказался близким и понятным исторический дух голландцев, и именно от них он взял очень много для России. Не помешало бы вновь поучиться уму-разуму у этого маленького и трудолюбивого народа.
Позже я несколько раз приезжал в Дельфт один согласовывать с Робом Артсом промежуточные результаты совместных исследований, поскольку в конце у нас должен был быть подготовлен общий окончательный отчет перед Европейской комиссией, финансировавшей проект. Роб был настолько душевным и открытым человеком, что с ним всегда было очень легко найти взаимопонимание. Он жил один, снимая двухкомнатную квартиру на окраине Дельфта. По молодости во время учебы в Париже женился на француженке, но, прожив с ней непродолжительное время, вскоре развелся и, по словам Ганса Коттеринка, сильно переживал это событие. Действительно, в тот период я не наблюдал рядом с ним никаких подружек, и это при том, что он в свои 32 года был просто красавцем. Слава богу, вскоре Роб нашел себе верную подругу и не так давно женился на ней после нескольких лет совместной жизни. Во время моего приезда в декабре 1997 года у него гостил американский друг Пол со своей супругой. Вечером в день моего очередного визита в TNO Роб забрал меня из гостиницы на своем «Пежо», потом мы вместе заехали к нему на квартиру, взяли Пола с супругой и отправились в Гаагу поужинать в ресторане. Голландия – страна небольшая, и в порядке вещей для разнообразия съездить поужинать в другой город за несколько десятков километров, когда к тебе приехали гости. Тем не менее, поездка заняла около часа в один конец. Приехав в Гаагу, выбрали индонезийский ресторан прямо на берегу штормящего Северного моря. На темной набережной, освещенной несколькими фонарями, дул пронизывающий декабрьский ветер, в самом же ресторане, в изысканной восточной обстановке и под тихую музыку, было тепло и уютно. Блюда были исключительно вкусны и оригинальны. Роб, находившийся за рулем, ограничился бокалом пива – максимально допустимой и официально разрешенной дозой, а мы втроем с удовольствием продегустировали несколько хороших вин. За разговором не заметили, как пролетело время. Всякий раз убеждаешься, что ни во взглядах обычных людей в разных странах, ни в их отношении к жизненным ценностям почти нет серьезных различий и противоречий. Гораздо больше их между соседями в своем собственном подъезде. А все эти барьеры между людьми искусственно создаются в своих странах политиками и власть имущими, куда стремятся по преимуществу люди, неспособные реализоваться профессионально в силу своего невысокого интеллекта и потому действуют они крайне неуклюже, нанося в конечном счете вред как своим народам, так и цивилизации в целом.
В эту декабрьскую поездку Ганс Коттеринк в очередной раз обеспечил мне часть культурной программы в выходные дни, показывая другие близлежащие уголки Голландии. С особой любовью он познакомил со своим родным городом Ляйденом и старейшим в Нидерландах Ляйденским университетом, где прошла его студенческая молодость. В Ляйдене жил и творил Рембрандт, и его дом сохранился. Рядом с Собором святого Петра, в верхней части одного из домов, неожиданно увидел написанное крупными буквами четверостишие Марины Цветаевой. Как оно здесь оказалось в композиции голландских построек? Непонятно.
С интересом осмотрели музей внутри очень большой старой мельницы, возведенной еще в 1742 году. Это огромное инженерное сооружение, где все до мелочей продумано и нет ничего лишнего. Голландия – это вообще страна мельниц. Почти в любой точке страны, где дома не загораживают горизонт, оглядевшись, можно насчитать с десяток мельниц. Но отнюдь не все они мололи муку: столько не собрать ее на небольшой территории. Большинство мельниц выполняло функции насосов и попросту откачивало воду, которой в этой низменной стране чрезвычайно много.
Еще раз я приехал в Нидерланды летом 1998 года вместе со своей супругой. К этому времени отдел TNO временно перебрался в новый офис в город Гарлем, с тем чтобы еще через два года переехать, но уже окончательно, в Утрехт. Почти все сотрудники переместились вместе с работой в новый город. В этом главное отличие граждан активного возраста в большинстве развитых стран от нас. Они легко меняют место жительства в зависимости от того, где есть устраивающая их работа. Жилье они большую часть жизни арендуют и обзаводятся собственным уже ближе к пенсионному возрасту. Перебрался в Гарлем и Роб, Пока мы с ним работали над завершающей стадией проекта, Людмила днем читала книжки или гуляла неподалеку от гостиницы, а вечерами после работы мы уже вместе ужинали и прогуливались, осматривая окрестности. На что мы обратили внимание, так это на совершенно незашторенные окна в домах. Проходя по тротуару, в большой оконный проем можно наблюдать крупным планом, как, например, семья сидит за ужином или дети играют в игрушки. Нам с нашим менталитетом показалось бы это неуютным. Еще бы, чувствовать на себе невольные взгляды прохожих, все равно что находиться голым в городской сутолоке, когда все другие одеты. Однако голландцы к этому, видимо, привыкли, и это своего рода знак того, что ничем предосудительным они не занимаются и скрывать им нечего. Напротив, если окно зашторено, значит, тут что-то неладно: оружие, наркотики, разборки и тому подобное, и стоило бы подумать о вызове полиции на всякий случай.
Однажды во время очередной прогулки мы забрели на какие-то крохотные возделанные участки земли в пределах городской черты, в которых однозначно угадывалось что-то похожее на наши дачи. Но площадь каждого из них была не больше одной-двух соток. При этом не было никаких построек и никаких заборов, если не считать забором коротко постриженный низкорослый кустарник по периметру. На большинстве участков были посажены разные цветы и отдельные овощи в количестве буквально нескольких штук. Кое-где были детские качели и гамаки при полном отсутствии каких-либо ограждений и замков. На каком-то участке росла карликовая яблоня высотой с куст садовой ромашки. Но при этом на ней было с десяток крупных плодов. Понятно, что на этих участках люди просто отдыхают, упражняясь в выращивании отдельных культур и получая от этого удовольствие. Встретившиеся старушки, узнав, что мы из России, очень этим заинтересовались и быстро разнесли эту весть по соседкам. Когда мы возвращались после осмотра этой своего рода сельскохозяйственной выставки, нас провожали десятки любопытных глаз, при этом люди здоровались с нами.
Прогуливаясь по улицам почти любого голландского города, убеждаешься, что, начиная с петровских времен, очень много мы переняли у жителей этой страны. Мало того, что каналы, разводные мосты и архитектура Петербурга имеют свои корни здесь, но даже и цвета государственного флага те же самые. А исконно русская, как мы думали, гжельская голубая роспись по белому фарфору – не что иное, как голландский стиль фарфоровой росписи «Дельфт блю», который минимум на 200 лет старше. Этих фарфоровых фигурок «под Гжель» здесь на каждой витрине сотни.
Механизм разведения мостов в Голландии давно обновился, в то время как в Санкт-Петербурге все осталось, как и 100 лет назад. Здесь их разводят быстро и оперативно при каждом прохождении судна. Вся операция занимает три-четыре минуты, после чего мост снова сводят и движение возобновляется. А рабочий по разведению мостов садится на велосипед и едет к следующему мосту, обгоняя медленно движущееся судно. Таким образом один человек обслуживает несколько мостов, если они расположены недалеко друг от друга.
В один из вечеров мы с женой с удовольствием вновь пообщались с тем самым Гансом Коттеринком и Робом, проведя вечер в ресторане с испанской кухней. Оба наших голландских приятеля очень развеселились, когда во время стихийно возникшего урока русского языка за столом они пытались по-русски произнести слово «лосось», а потом слово «бабушка» с ударением на второй слог. Им это показалось очень забавным.
Чтобы сильно не загружать Роба, мы с Людмилой съездили самостоятельно в один из дней на экскурсию в Амстердам на обычном скоростном пригородном поезде, благо, дорога в одну сторону заняла всего полчаса. Там прошлись по уже хорошо знакомым мне местам и совершили водную прогулку на катере по каналам. Но все же самым главным мероприятием, запланированным в этот наш визит, была поездка в Париж на выходные дни.
«Парижские тайны»
Имевшаяся у нас шенгенская виза позволяла беспрепятственно перемещаться по большинству европейских стран. Мы заранее, еще за месяц, будучи в Москве, договорились с Робом по телефону, что он с нами съездит в Париж на уик-энд в качестве экскурсовода и водителя. Роб с удовольствием согласился, поскольку любил бывать в Париже, где провел свои студенческие годы. Я при этом взял на себя все расходы на бензин, хотя Роб поначалу возражал против этого, пытаясь тем самым сполна проявить свое и без того непомерно щедрое гостеприимство. Но я возразил ему, сказав, что мне будет крайне неловко так сильно злоупотреблять его временем и расположением, еще вводя и в серьезные материальные затраты.
Рано утром в субботу он забрал нас с женой из гостиницы, и мы отправились в эту долгожданную поездку. С нами была еще Стефани, студентка-француженка, проходившая в TNO нечто вроде производственной практики. Она просто попутно добиралась до Парижа, чтобы повидаться в выходные дни со своими родителями-парижанами. Роб «лихачил» с самого начала. Стрелка спидометра опускалась ниже отметки «140» только в тех местах, где на дороге имелись скрытые следящие видеокамеры, а Роб все эти места знал наизусть.
Путь к Парижу лежал через Бельгию. Подъехав к границе, мы не увидели никаких препятствий, кроме мигающего желтым светом светофора. Снизив скорость до положенных 50 км/ч, мы, не останавливаясь, миновали границу и сразу вновь разогнались до 140. Миновали Антверпен и вскоре с таким же успехом без остановки пересекли бельгийско-французскую границу. Считая с момента выезда из Гарлема, до предместий Парижа мы добрались за четыре часа, преодолев расстояние около 500 км. Но потом еще пару часов колесили по городу, преодолевая пробки и пробиваясь поближе к центру. Главная задача была в том, чтобы где-то припарковать машину на два дня и потом забыть про нее до самого отъезда назад. Перемещаться по городу гораздо быстрее было на метро, как и в нынешней Москве. Наконец это удалось. Мы попрощались со Стефани, а сами на метро добрались до гостиницы, которую Роб заранее забронировал. Гостиница была достаточно скромной, поскольку здесь мы за все платили из своего кармана, а не из командировочных, как в Гарлеме. Тем не менее, все необходимое в номере имелось, и чистота была гарантирована. Вид из нашего окна на последнем этаже можно было назвать «Крыши Парижа». Роб остановился на два этажа ниже. По его словам, мы находились недалеко от центра, в районе, где проживал литературный герой – известный сыщик комиссар Мегрэ.
Немного отдохнув с дороги, отправились осматривать город. Действительно, многие знаменитые места были в пешеходной досягаемости. Прошли по улице Риволи, свернули к городской Ратуше, перешли по мосту через Сену. Довольно часто слышалась русская речь с разных сторон. Оказались у собора Парижской богоматери – Нотр-Дам де Пари. Повсюду попадались художники с мольбертами, рисующие городские пейзажи или портреты туристов.
Прошли дальше по набережной, а потом – через мост и оказались рядом с Лувром. Но внутрь заходить не стали, поскольку времени на это ушло бы очень много, и вряд ли после этого мы успели бы еще что-либо посмотреть.
Порядочно устав после длинной пешей прогулки по центру города, присели отдохнуть на скамеечке в сквере Людовика XIII. Здесь, прямо на газоне, под теплым уже закатным солнышком расположилась молодежь, непринужденно обсуждающая какие-то свои дела. Потом пошли в небольшой уютный ресторанчик, который Роб любил посещать еще во времена своей учебы. А после продолжили свою экскурсию уже по ночному городу, снова проходя мимо подсвеченной ратуши и любуясь светомузыкой фонтанов на набережной Сены. Потом оказались на какой-то ночной улочке, где полно всевозможных музыкантов, маленьких оркестров и гуляющей молодежи. Пару раз прибегли к помощи метро, чтобы подъехать к другому месту сосредоточения достопримечательностей. Следует сказать, что парижское метро, насчитывающее больше 300 станций, ничуть не похоже на московское. Поезда более короткие и, скорее, похожи на подземные трамваи из четырех-пяти вагонов. Да и расстояния между станциями в центральной части очень короткие – как между трамвайными остановками. Когда на очередной станции из туннеля выходит первый вагон, последний только скрывается на предыдущей. Сами станции тоже попроще и просто выполняют свое функциональное назначение, не являясь архитектурными произведениями.
Осмотрев здание парижской Оперы и пройдя еще несколько кварталов, вышли к Сорбонне – старейшему в мире университету. Не все знают, что словам известной песни Давида Тухманова «На французской стороне, на чужой планете предстоит учиться мне в университете…» несколько сотен лет и посвящены они Сорбонне.
На следующее утро продолжили насыщенную программу знакомства с городом. Теперь уже к помощи метро прибегали часто, поскольку город очень большой и хотелось посмотреть побольше. Сначала добрались до одного из варьете «Мулен-Руж», расположенного у подножия горы Монмартр, известной большинству из нас по оперетте Кальмана «Фиалка Мон-мартра». После затяжного пешего подъема по довольно узкой улочке достигли вершины. Здесь оказалось множество самодеятельных художников, торгующих своими картинами: в основном живописными видами Монмартра. И действительно, с вершины горы открывалась обширная панорама всего города.
Дальше мы направились в совершенно противоположную часть города. Посетить Париж и не побывать на Эйфелевой башне было бы обидно. Мы непременно должны были это сделать. У подножия башни оказалась довольно большая очередь. В основном она образовалась из-за недостаточной пропускной способности лифтов. Лифты имелись в каждой из четырех опор башни, но функционировали только два. Пришлось в целях экономии времени начать пеший штурм башни по маршевым лестницам. Нижний уровень находился на высоте примерно ста метров от земли, и спустя минут десять, изрядно запыхавшись, мы его достигли. Здесь располагалось немало ресторанов, кафе, магазинов, киосков с сувенирами и совсем немного стендов и фотографий со времен возведения этого уникального инженерного сооружения. В специальных нишах за стеклом демонстрировались интересные подвижные голографические изображения, на которых автор проекта Густав Эйфель ходит по высотным перегородкам своего детища и пробует руками прочность металлической конструкции.
На следующий, второй уровень башни, который еще метров на сто выше, ходил лишь один лифт вместимостью человек на тридцать. Пришлось его дождаться. Зато отсюда открывалась настолько великолепная панорама Парижа, что ее обязательно стоило посмотреть. Внизу хорошо видна Сена с островом посередине. До самого горизонта простирались кварталы огромного города со шпилями и куполами соборов и храмов. Поскольку башня существенно сужается кверху, площадка второго уровня уже была совсем небольшой по сравнению с нижней. Здесь расположены мощные подзорные трубы, чтобы рассматривать детали городского пейзажа. Нам повезло с погодой: солнечный день без единого облачка, и видимость была хорошей. На противоположном конце города хорошо был виден храм с золотыми куполами на вершине Монмартра, где мы побывали с утра.
С чувством выполненного долга мы спустились вниз и, отойдя от башни, сделали несколько снимков на прощание на ее фоне. При этом, рассматривая сейчас те фотографии, видишь крупные светящиеся цифры на башне – «531». Столько дней оставалось тогда до 2000 года.
После этого восхождения мы прогулялись еще по улице Елисейские поля, чем-то напоминающей нашу центральную улицу в Москве – Тверскую. Потом разыскали машину, брошенную у тротуара два дня назад, забрали Стефани и абсолютно уставшие, но счастливые от впечатлений вернулись к ночи в свою гостиницу в голландском городе Гарлеме.
Бедный Роб! Как, наверное, он устал, «намотав на колеса» за эти дни больше 1000 км и пройдя с нами пешком еще десятка два километров по городу, показывая и рассказывая о самых интересных его местах! Но если бы не он, великолепный знаток Парижа, мы ни за что не успели бы столько увидеть за столь короткое время.
Как там у бюргеров?
В июне 1998 года мы с Евгением Владимировичем Захаровым, директором отделения «Шельф» ВНИИГАЗа и моим непосредственным начальником, отправились на европейскую конференцию EAGE, которая на этот раз проходила в Лейпциге. О заказе гостиницы мы заранее не позаботились и попросили об этом Гришу Кривицкого, который приезжал туда же сутками раньше. Договорились встретиться на вокзале, но Гриша банально проспал, приняв «на грудь» сто граммов с дороги. Связаться и выяснить, в чем дело, не получалось, поскольку мобильные телефоны стали у нас появляться примерно через год. Мы упорно стояли на привокзальной площади, пока не стемнело. Увидели прогуливающихся знакомых мурманчан – Валерия Мартиросяна и Константина Долгунова. Пообщавшись немного с ними, продолжали стоять дальше. Почему-то на ум стали приходить строчки из «Пиковой дамы», которые на ходу перефразировались под ситуацию: «Уж полночь близится, Григория все нет». Выхода не было, и мы пошли сдаваться в ближайшую гостиницу. Нам повезло – удалось поселиться в очень комфортные номера. Однако выяснилось, что утром их надо было освобождать для вновь приезжающих по брони. Находившееся рядом турагенство ничего предложить нам не смогло – город был переполнен гостями. Зарегистрировавшись в оргкомитете конференции, мы попросили помочь с гостиницей. После многочисленных звонков нам предложили адрес неподалеку и сказали, что больше ничего подходящего найти не удается. Когда мы прибыли в эту гостиницу, оказалось, что имелся лишь один свободный номер, но там якобы вполне можно остановиться вдвоем. Войдя в него с чемоданами, я как-то сразу скис, поскольку имелась лишь одна полуторная кровать. Трудно было представить, как мы будем спать на ней вдвоем. Евгений Владимирович чувства юмора не потерял. Германия – это его стихия, ведь он когда-то проработал здесь несколько лет. Найдя горничную и немного пошушукавшись с ней, он радостно сообщил, что проблема решена. И действительно, нам нашли точно такой же номер, но кровати там стояли раздельно.
Вечером на открытии конференции и последующем фуршете мы наконец встретили кающегося Григория. После тысячи его извинений, перемежающихся дополнительными покаяниями после каждого выпитого глотка, выяснилось, что в их гостинице есть отличные свободные номера и мы можем в них перебраться. Но делать это на ночь глядя, уходя с фуршета, было некстати. На следующий день эта эпопея, слава богу, завершилась. Мы перебрались в их гостиницу, единственным недостатком которой была существенная удаленность от конгресс-центра, где проходила конференция. Евгению Владимировичу достался отдельный большой номер, где стоял к тому же сервант с большим количеством посуды. Теперь проблем с местом для товарищеского ужина в тесной компании не было. Кроме Григория еще были мурманчане – Аркадий Мадатов и Андрей Скрицкий. О своих приключениях с Андреем в разных странах я еще не раз буду писать в следующих главах.
А в Лейпциге дальнейшие дни конференции прошли традиционно. Несколько разнообразила наш вечерний досуг годовщина свадьбы Александра Политучего из Полтавы – специалиста по восстановлению скважин, а ныне довольно успешного украинского бизнесмена, который вместе с женой пригласил нас отметить это событие тесным кругом. Мы с Александром были знакомы еще по предыдущим конференциям в Амстердаме и Женеве, куда он приезжал вместе с моим бывшим мурманским коллегой Владимиром Ковалевым, работавшим потом в Полтаве. Мы с супругой даже останавливались у них однажды, совершая поездку на автомобиле по Украине.
В Лейпциге Александр привел нас в фешенебельный пивной бар, оформленный скульптурами литературных героев из произведений великого немецкого писателя Гёте. Особенно интригующе выглядела черная фигура Мефистофеля. Якобы, в этом баре сам писатель в свое время был завсегдатаем. Конечно, скульптур героев его произведений тогда еще не было. Бар располагался в подвале, где царил полумрак, и все же по своим размерам и роскошному меню больше напоминал ресторан. Мы с удовольствием приступили к дегустации всевозможных бюргерских шпикачек, жареных колбасок и прочей традиционной немецкой вкуснятины, запивая все это знатным пивом. Однако, отмечая такое событие, пивом не отделаешься, и Александр заказал большую фирменную бутылку французского коньяка «Хеннесси», Потом, при получении счета, глаза его округлились, но виду он не подал.
Лейпциг интересен, у города, как говорят, свое лицо. Традиционный немецкий стиль построек в центре города ближе к окраинам «разбавлялся» типовыми жилыми домами советского периода. Ведь это был второй по величине город бывшей ГДР, который в те времена был знаменит традиционными Лейпцигскими ярмарками. В них участвовали со своей продукцией, как правило, предприятия стран «социалистического лагеря», как тогда говорили.
В один из дней, когда мы не были задействованы на конференции, съездили с Евгением Владимировичем на экскурсию в Мейсен, где издавна производится знаменитый мейсенский фарфор. Здесь действительно был богатый музей фарфора. Опытные мастера показали нам «в живую» отдельные элементы технологического процесса.
В конце Лейпцигской конференции организаторы отличились и устроили такой роскошный гала-ужин в стеклянном павильоне на 3500 человек, какого ни до, ни после я на подобных мероприятиях не встречал.
В следующий раз мы оказались в Германии в апреле 2000 года, когда делегацией ВНИИГАЗа из пяти человек прибыли в фирму «Винтерсхалл», являющуюся давним партнером «Газпрома». Визит был связан с ее вхождением на правах акционера в проект освоения месторождения Приразломное в Печорском море. Штаб-квартира фирмы находилась в небольшом городе Касселе, до которого надо было добираться на скоростном поезде из аэропорта Франкфурта на Майне. В аэропорту Франкфурта мне потом пришлось бывать многократно по пути в различные страны мира, особенно при перелетах через Атлантику. Это один из крупнейших пересадочных узлов в Европе. Между отдельными терминалами внутри аэропорта пассажиры перемещаются на специальных поездах, рельсы для которых проложены на большой высоте над зданиями и служебными постройками аэропорта. Кажется странным: вроде бы едешь на поезде, а различные машины, здания и даже самолеты видны внизу.
Расстояние в 200 км от Франкфурта до Касселя преодолели меньше, чем за полтора часа. На отдельных участках поезд развивает скорость свыше 300 км/ч. Такие скоростные железные дороги существуют почти по всей Европе сравнительно давно, а у нас при нашей огромной территории даже и серьезных планов нет, кроме как «проваленного» несколько лет назад и недавно возобновленного проекта дороги «Москва – Санкт-Петербург».
Автоматические стеклянные прозрачные двери между вагонами, исключительная отделка дорогими материалами сидений, столиков и другие атрибуты стильного дизайна – все, что при нашей культуре пассажиров и особенно подростков быстро будет разбито, порезано, сломано. Поэтому нам пока что такое не подходит.
В нашей совместной работе и заседаниях участвовали известные специалисты немецкой компании – Рольф Пилинг, Маттиас Штолленверк, с которыми мы раньше и потом встречались несколько раз и в России. Была также очень интересная немолодая женщина – специалист по проектированию Нилуфар – персиянка по национальности. Ее родители давно эмигрировали из Ирана, и она выросла и училась уже в Европе.
Кассель очень понравился. Особенное впечатление он произвел на Юрия Яковлевича Чернова, впервые посетившего цивилизованную часть Европы, Нина Реутская тоже часто удивлялась: ну почему у них так чисто, нет нигде ни одной пылинки на улице, а машины все как будто только из магазина? (Хотя по статистике на тот момент средний возраст автомобиля на дороге был семь лет). С непривычки это может травмировать психику российского человека: что это за деревенская дорога, на которой нет пыльной обочины? Да, это именно так. В деревне, в 50 км от Касселя, куда нас потом привезли в рамках культурно-экскурсионной программы в сельский ресторан, тротуары и проезжая часть были к вечеру вымыты с мылом. Всю эту деревенскую идиллию дополняли цветущие в конце апреля каштаны. Интерьер этого ресторана, куда мы с немецкими коллегами пришли отужинать в экзотической обстановке, был оформлен под старинную большую сельскую избу. На фоне выбеленного потолка и стен выделялись специально подкопченные деревянные балки. На них были развешаны предметы сельской утвари: колесо телеги, орудия труда и прочее. Музыканты ходили между столами и исполняли сельскую немецкую музыку. А в рационе присутствовало просто непомерное количество различно приготовленного вкуснейшего мяса и различных колбасок и шпикачек.
В последний свободный день перед отъездом немецкие коллеги организовали нам поездку в живописный городок Ганновер-Мюнде на бурной речке Вэза. Он, как и многие старинные европейские городки, в нашем представлении ассоциировался со средневековыми картинками из сказок Андерсена. И только исполняемый на баяне нашим русским пожилым мужчиной, перед которым лежала коробочка для пожертвований прохожих, вальс «Березка» напоминал о том, что уже заканчивается XX век.
В конце экскурсии, возвращаясь в город, мы посетили красивейший замок, на вершине которого возвышалась статуя Геркулеса. Вниз с этого холма спускалась система каскадных водопадов, которая выглядела, пожалуй, даже более внушительной, чем в Петродворце.
На следующий день мы уже вернулись в Москву.
Лондонские приключения и «геология виски»
В 2000 году, вскоре после возвращения из Германии, я в очередной раз собрался с докладом на конференцию Европейской ассоциации геоисследователей и инженеров (EAGE), проходившей на этот раз в Шотландии, в Глазго. И в очередной раз это мероприятие оплатил мне оргкомитет конференции, отобравший доклад в программу вместе с грантом на оплату расходов. Я по возможности всегда ездил за их счет, чтобы не просить денег у администрации ВНИИГАЗа, во-первых, чтобы не получить отказ, а во-вторых, чтобы сохранить в своих собственных глазах видимость научной независимости. Однако в условиях жесткой газпромовской иерархии это все равно было невозможно, но я тогда тешил себя такими иллюзиями.
Мы договорились ехать вместе с Андреем Скрицким, моим приятелем из Мурманска. Андрей был прирожденным конструктором. Разработанный им пневмоисточник для морской сейсморазведки «Пульс-2» в свое время опередил по своим характеристикам лучшие мировые образцы. Андрей также, как и я, был докладчиком на конференции.
Билеты у нас имелись только до Лондона. А затем мы намеревались добраться до Глазго на автобусе или поезде с тем, чтобы попутно проехать почти через всю Англию и познакомиться с ней хотя бы из окна автобуса. Встретились при вылете в аэропорту Шереметьево.
Прилетев в Лондон, мы быстро перебрались на метро на центральный автовокзал. Отстояв очередь до касс, обнаружили, что ни на один рейс до Глазго в этот день билетов не осталось. Мы растерялись и не знали, что делать дальше. На рейсы следующего дня билеты были, и мы, в принципе, не опаздывали при этом на конференцию. Но где ночевать в Лондоне? Попытка взять билет на поезд успехом не увенчалась. Цена была выше, чем на самолет, и таких средств у нас не было. После некоторых размышлений решили, что выхода нет и надо брать билеты на завтра, пока они еще есть, а потом решать вопрос с ночлегом. Но пока мы снова стояли бы в немаленькой очереди, билеты на подходящие утренние рейсы могли бы кончиться. Заметив у кассы молодую женщину, которую я видел в самолете из Москвы, я подошел к ней и попросил взять еще два билета на тот же рейс, на который берет она. Она пробурчала что-то в ответ про бесцеремонных москвичей. Тем не менее билеты на следующее утро взять удалось. Теперь перед нами четверыми стояла задача решить вопрос с ночлегом. Наши нечаянные попутчики – Елена и Олег – оказались из Саратовского НИИ геологии и геофизики, и эта мимолетная случайность послужила прологом дальнейшего нашего трехлетнего сотрудничества, а по большому счету – и толчком моих серьезных начинаний в области экономической геологии, закончившихся впоследствии подготовкой первого в России университетского учебника по этой дисциплине…
…Однако надо было решать проблему ночлега. Перспектива ночевать на автовокзале показалась неуместной, да и наверняка были бы осложнения с полицией. Тем более, что по местному времени еще и полдень не наступил. Увидев здесь же, на автовокзале, нужную вывеску с информацией для туристов, мы подошли к окошку и объяснили проблему. Девушка попросила подождать полчаса, пока она сможет подобрать что-нибудь. Поиск номера осложнялся тем, что мы прилетели в субботу – в начале уик-энда, когда многие провинциальные англичане вместе со своими детьми приезжают отдохнуть и развлечься в свою столицу, забронировав номера в недорогих гостиницах. Через некоторое время девушка подозвала нас и сказала, что удалось найти лишь один номер на четыре койко-места. Я даже не ожидал, что такое еще бывает в цивилизованной Европе. Мы посмотрели на единственную среди нас женщину – Елену, согласна ли она провести ночь с тремя мужчинами? Лена оказалась без комплексов, да и выхода иного, собственно, не было. Гостиница оказалась недалеко – с полчаса пешком, и, вооружившись туристической схемой Лондона, мы ее быстро разыскали. Номер был маленьким, но довольно чистым. Удобства в минимальном объеме были в наличии: душ, умывальник и туалет в одном помещении размером метр на метр. Однако вместо четырех обещанных отдельных кроватей имелись две широкие полуторные – одна над другой в два этажа и еще одна, отдельно стоящая, широкая тахта. Но размеры ее были таковы, что каждый из двух претендентов мог расположиться на своем краю, и середина осталась бы свободной. Мы с Андреем заняли двухэтажное сооружение, а саратовцам предоставили возможность делить тахту. Было очевидно, что они приходились друг другу коллегами, и никаких иных взаимоотношений между ними не имелось. После того как мы расположились, Елена предложила обменяться визитками – ведь мы действительно были совершенно незнакомы – мало ли что, вдруг мы какие аферисты? Я никогда не уделял внимания внешнему антуражу и просто не нашел времени, а скорее, забыл заказать визитки. Пришлось в последний день распечатать их на принтере.
– Надо же, – произнесла Елена, прочитав визитку, – доктор наук, профессор, а визитка на какой-то промокашке.
– Ну извините, забыл заказать перед поездкой.
Насколько я понял, это только повысило мой рейтинг у новых знакомых, поскольку, по мнению обычного нормального человека, броской внешней атрибутике придают особое значение те люди, которые не представляют собой ничего интересного по сути. А саратовцы были вполне нормальными.
Остаток дня мы провели, осматривая самые знаменитые достопримечательности Лондона: Биг-Бэн, парламент, Вестминстерское аббатство, Королевский дворец, Тайм сквер, колонну Нельсона на Трафальгарской площади. Прокатились на двухэтажном лондонском автобусе, прошлись по улице Пикадили.
Следующим утром на автобусе мы отправились к месту назначения – в Глазго. Нам предстояло пересечь в течение дня почти весь Британский остров с юга на север. Поначалу с любопытством разглядывали предместья Лондона с небольшими и симпатичными коттеджами, где проживало большинство горожан. Потом чаще стали попадаться заливные луга с сочной травой и пасущимися коровами. Обращало на себя внимание то, что места для выпаса были строго огорожены.
Промежуточные остановки были немногочисленны. На автовокзале в Бирмингеме попытались попробовать местные пирожки. Но взять их в рот было невозможно – настолько они оказались острыми. Ближе к Шотландии стали встречаться довольно высокие холмы и даже горные вершины, у подножия которых паслись невероятных размеров овцы.
Прибыли в Глазго глубоким вечером. На автовокзале взяли такси и вчетвером добрались до гостиницы вблизи выставочного центра, где нам были забронированы места. Такси было весьма интересным, поскольку по форме напоминало старинные лондонские кэбы, и расположение мест внутри было совсем непривычным.
На следующее утро конференция началась с пленарного заседания, и после приветствия и обязательных выступлений руководителей и организаторов форума в программе значился доклад шотландского геолога Джона Квернера под названием «Геология виски». Понятно, что в Шотландии производят лучшие в мире виски, но причем тут геология? Все относились к этому докладу как к шутке, но ученый стал приводить такие аргументы, что временами казалось, что он говорит серьезно. Дело в том, что в геологическом отношении Шотландия сильно отличается от остальной части Британского острова, поскольку здесь на поверхность выходят различные породы и образования, сформировавшиеся в период каледонской складчатости. Естественно, что современные поверхностные почвы имеют разный состав в зависимости от того, по каким породам они образовались. Это означает, что на них будут произрастать различные сорта ячменя, который является основой для производства виски. Ученый приводил сравнение геологической карты Шотландии с картой распространения сортов виски, и получалось, что по сорту производимого в районе этого крепкого напитка можно было определять возраст и свойства геологических образований. Благодаря изысканному мастерству и юмору оратора интрига серьезности или шутки сохранялась до самого конца его выступления. Но когда в завершение он предложил нам воспользоваться пребыванием в Шотландии не только для научных дискуссий и глубокомысленных выводов, но и для дегустации основных сортов виски с целью подтверждения его геологических гипотез, все поняли, что это все же была очень удачная шутка. Но объективная реальность за этим все же имелась.
Глазго представляет собой довольно крупный промышленный город и порт на Атлантическом побережье, сочетающий в архитектуре современные небоскребы с традиционными европейскими постройками. В начале июня здесь было довольно прохладно, но, несмотря на это, горячие шотландские девушки на улицах были одеты в короткие юбочки и футболки, в то время как мы ощущали себя комфортно лишь в ветровках. Каких-то особых достопримечательностей здесь не запомнилось, чего нельзя сказать об Эдинбурге – историческом центре Шотландского королевства, расположенном в двух часах езды от Глазго уже на противоположном восточном побережье Британского острова. Туда мы отправились в один из свободных дней на конференции той же четверкой, которой добирались до Глазго из Лондона: я, Андрей и саратовцы Лена и Олег.
Эдинбург похож на город из средневековой сказки. В центре, на высокой скале за крепостной стеной, возвышается замок XII века, в те времена неприступный со всех сторон для возможного неприятеля. Сейчас туда, конечно, проложили дорогу, чтобы могли подъезжать автомобили и туристические автобусы. Мы добрались до замка пешком, минуя узкие улочки, облик которых сохранился с незапамятных времен. Замок просто великолепен и охраняется почетным караулом шотландских гвардейцев в традиционных юбках. Каждые полчаса они маршируют строевым шагом на глазах у любопытных туристов. На другом холме возвышается башня адмирала Нельсона, и, в отличие от знаменитой колонны Нельсона в Лондоне на Трафальгарской площади, а нее можно войти. Вообще этот старинный город просто изобилует достопримечательностями, а его внешний вид настолько меня поразил своей красотой, что в тот момент он мне показался самым красивым городом не только в Великобритании, но и в мире.
Один штрих той поездки забыть невозможно. Не секрет, что особенно в первые годы нашего заграничного туризма многие брали с собой нехитрый набор непортящихся продуктов в виде каких-то консервов, печенья, галет и тому подобного, чтобы сэкономить на повседневных расходах. Еда в Европе, действительно, существенно дороже, чем у нас. Но в тот раз я решил, что пора ездить, как все цивилизованные люди, и впервые не стал брать с собой никаких съестных припасов – ну, не разорюсь же я от того, что несколько дней буду питаться за валюту. Но этому намерению не суждено было сбыться. Во-первых, завтрак, как принято, входил в стоимость номера и по системе «шведский стол» можно было наесться так, что чувство голода не наступило бы до самого вечера. Во-вторых, в рамках конференции было несколько вечерних мероприятий, где «наливали и закусывали». И, в-третьих, самое главное, Лида, жена Андрея, снабдила его такой тяжелой сумкой с продуктами, что до конца командировки нам вдвоем съесть все это так и не удалось. Андрюша был таким щедрым и душевным человеком, что возражать ему было очень трудно. Проще было затолкать в себя через «не могу» какой-нибудь кусок, чтобы он не обиделся. Справедливости ради следует отметить, что походное меню было сформировано профессионально и разнообразно, а после глотка шотландского виски все шло за милую душу. Андрей был таким же заботливым во всем. Он заметил, что я получил свой чемодан из багажа после прилета в Лондон с оторванной ручкой. Я сразу же забыл об этом, потому что имелась вторая ручка с торца и, кроме того, за еще одну выдвижную ручку можно было везти чемодан на колесиках. И вот в день отъезда, когда до условленного времени выхода из гостиницы оставалось полчаса, я позвонил ему в номер по внутреннему телефону, но ничего, кроме длинных гудков, не услышал. Подойдя к его двери, я долго стучал и звонил, но никто так и не ответил, и не открыл. Позвонил Лене и Олегу, но они тоже ничего не могли мне сказать про Андрея. Администратор гостиницы, заглянув в компьютер, сказала мне, что Андрей уже отбыл. Не может быть! Я вдруг подумал, что Андрей обиделся на меня, поскольку я немного задержался на последней секции, чтобы дослушать доклад, в то время как он говорил, что пора идти собираться. Стал вспоминать и другие случаи своего упрямства, но ничего серьезного или обидного для своего товарища не припомнил.
Но вот, наконец, когда я уже отчаялся его дождаться, появился улыбающийся Андрюша, держа в руках какие-то непонятные принадлежности. Оказалось, что он обошел почти все павильоны и боксы закрывающейся выставки в поисках каких-нибудь приспособлений и подручных материалов для того, чтобы отремонтировать мой чемодан. Я от радости, что Андрей нашелся и от переполнявшего меня чувства благодарности, крепко обнял его. За оставшиеся несколько минут до отъезда Андрей привел в порядок мой чемодан. Ей богу, в этой поездке он мне заменил и маму, и папу, и старшего брата, а я вдруг почувствовал себя на мгновение в непривычной роли маленького ребенка, окруженного заботой и вниманием. Немного можно встретить в наше время таких надежных мужиков, на которых во всем можно положиться. Жаль, что до этого, работая в Мурманске несколько лет бок о бок в соседних подразделениях, мы были мало знакомы и почти не общались, привычно приветствуя друг друга при встрече лишь кивком головы. 8 следующий раз после Глазго мы увиделись только спустя три года, когда провожали Андрея на работу в Южный Вьетнам, в Вунг Тау, где он и трудится по сию пору в компании «Вьетсовпетро». Полтора года назад, когда я был там в командировке, мы встретились и провели вместе несколько чудесных дней. Прекрасный человек и надежный товарищ. Дай бог ему здоровья.
«Сказки венского леса»
Как Вы уже поняли, я старался по возможности регулярно посещать наш основной профессиональный европейский форум – ежегодные конференции и выставки Европейской ассоциации геоисследователей и инженеров – EAGE, которые проходили поочередно в различных городах Европы. Летом 2006 года конференция была организована в одном из красивейших европейских городов – австрийской столице Вене. В этот раз мы решили съездить вдвоем с женой, поскольку ее поездка мне обходилась практически бесплатно. Дело в том, что набранные мной в многочисленных командировочных полетах призовые баллы по системе «Аэрофлот-бонус» могли быть использованы для приобретения бесплатного авиабилета любому лицу. А платить за проживание второй персоны в том же самом гостиничном номере надо было совсем немного. Конференция проходила в благодатное время – в первой половине июня, когда природа была в полном расцвете после закончившейся весны, а летний изнуряющий зной еще не вступил в свои права.
Поселились в пешеходной досягаемости от центра города, но довольно далеко от конгресс-центра – места проведении конференции, куда надо было добираться на метро и трамвае. Но это оказалось удобнее с точки зрения возможности свободных вечерних прогулок по прекрасной Вене. Вблизи нашей гостиницы был великолепный величественный монумент с колоннадой, воздвигнутый в честь освобождения Вены Советской Армией. Перед ним был бассейн с целой системой красивых фонтанов, переливающихся вечером различными цветовыми оттенками. Состояние всего ансамбля было идеальным – таким, как будто он был торжественно открыт только вчера. Пожалуй, в нашей собственной стране не найти столь великолепных и ухоженных памятников своим погибшим солдатам. Вот это действительно пример цивилизованной Европы. Никому здесь даже и в голову не придет демонтировать и переносить куда-либо этот памятник. Как тут не вспомнить меланхоличных эстонцев, тоже стремящихся считать себя европейцами, но избравших себе таких руководителей, которые ведут себя хуже дика рей-вандалов.
Мы оказались в Австрии в год празднования 250-летия со дня рождения мирового музыкального гения – Вольфганга Амадея Моцарта и решили во что бы то ни стало как можно больше за это короткое время узнать о стране, ее людях, обычаях и традициях. С помощью того же самого Володи Ковалева из Полтавы, о котором я уже писал в «бюргерских» историях, мы разыскали хорошего гида с автомобилем, который согласился за умеренную плату провезти нас по окрестностям Вены, по самым интересным местам. Этим гидом оказалась женщина, наша бывшая соотечественница с Украины – Ольга, эмигрировавшая в Австрию в конце 80-х и зарабатывающая на жизнь с тех пор проведением экскурсий для русских туристов, как в составе групп, так и индивидуально. Мы попросили для начала показать нам места, связанные с Моцартом.
Наслаждаясь иногда его вечными произведениями и особенно симфонией «№ 40 – соль минор», мы почти ничего не знали, к своему стыду, о жизни композитора, если не считать легенду «Моцарт и Сальери» из «Маленьких трагедий» Пушкина, правдоподобность которой до сих пор оспаривается. Прибыв на кладбище, где был похоронен Моцарт, мы не нашли его могилы, потому что таковой не было. Оказывается, в то время абсолютное большинство горожан хоронили в общих муниципальных могилах, причем в многоразовых гробах с открывающейся снизу крышкой. А родственников даже не пускали на территорию кладбища вслед за повозкой. Эта же участь постигла и Моцарта. Для того, чтобы иметь персональное место на кладбище, следовало заплатить 25 гульденов – годовое жалование учителя в то время. А великий композитор умер практически в нищете, и никто из современников не соизволил внести эту сумму. Удалось лишь примерно установить номер участка, где предположительно мог быть захоронен 35-летний Моцарт вместе с сотней других смертных. Здесь и находится нечто вроде памятного надгробия. Как ни странно, никого из посетителей, кроме нас троих, в этот момент там не было.
Выехав из Вены, мы почти сразу оказались в Венском лесу. Пейзажи, действительно, были живописными и завораживающими, но, наверное, потому, что в мыслях звучали знаменитые мелодии Штрауса из «Сказок венского леса». В другой ситуации мы, вероятнее всего, просто бы привычно смотрели из окна и просто наслаждались хорошей погодой и свежей июньской лесной зеленью.
Оставив автомобиль на одной из лесных стоянок, мы в сопровождении Ольги пошли по лесной опушке, с удовольствием вдыхая чистый воздух. Неожиданно в просветах между деревьями взору открылся высокий холм, на котором возвышался невероятной красоты старинный замок с неприступными крепостными укреплениями. Замок появился раньше Москвы, т. к. был сооружен в начале XII века, сейчас же является частным владением князя Лихтенштейна. Очень хотелось попасть внутрь, что мы и намеревались сделать, но оказалось, что доступ всех желающих открыт туда только по выходным. После некоторых переговоров Ольги с администрацией и «домоправительницей» для нас, как туристов из России, сделали исключение и отворили тяжелую решетку, пропустив внутрь и снабдив соответствующими корешками билетов. В замке было очень прохладно, если не сказать холодно, несмотря на июньский жаркий полдень. Крутые и темные винтовые лестницы внутри предполагали, что фехтующий защитник крепости сможет на них обороняться в случае прорыва неприятеля внутрь. Но, судя по неприступным отвесным высоким стенам, это было возможно только после физической смерти всего гарнизона. Здесь было предусмотрено абсолютно все для долговременной осады, включая выдолбленные в камне корыта для сбора дождевой воды. Мы с удовольствием посидели на нарядном княжеском троне и сфотографировались. С высокой башни замка открывался великолепный вид на пригороды Вены. Уютные частные домики с красными крышами и маленькими бассейнами во дворе, как выяснилось, стоят в разы дешевле, чем подмосковные коттеджи похожего размера. Вызвал неподдельный интерес туалет конструкции XII века. За обычной дверью находилось привычных размеров каменное помещение. В полу на месте традиционного отверстия имелся прямоугольник небольшого размера, закрытый толстыми стальными прутьями. Но вместо ожидаемой ямы внизу виднелось пространство для свободного полета вдоль крепостной стены высотой примерно 100 м, заканчивающееся у подножия крутой скалы.
При выходе из замка посмотрели на различные орудия средневековых пыток и даже примерили некоторые из них.
Дальнейший наш путь по Венскому лесу привел к подземным затопленным шахтам «Зеегроте» времен войны, где некая предприимчивая австрийская мадам устроила частный музей с катанием по подземному озеру. Особой исторической ценности это место не представляет, но пользуется вниманием туристов и приносит хозяйке неплохой доход. Место стало особенно популярным после того, как здесь в 1993 году были сняты кадры последней американской версии фильма «Три мушкетера». После съемок авторы фильма оставили здесь и часть реквизита – ладью, украшенную стилизованной позолоченной женской головой. Теперь на этой ладье и катают туристов, в том числе и нас. Во время войны немцы в здешних заброшенных гипсовых шахтах собирали отдельные агрегаты и узлы боевых истребителей «Хенкель», о чем в подземелье имеются памятные знаки в виде моделей самолетов. В остальном это музей истории нелегкого шахтерского труда, где даже есть подземная часовня Святой Варвары – покровительницы горняков.
Еще одну экскурсионную остановку Ольга сделала для нас в монастыре Святого креста, основанного в 1189 году. Здесь, по преданию, есть своя монастырская реликвия – кусочек креста, на котором был распят Иисус Христос. Монастырь очень интересен, но особенно поражает то, как он мог сохраниться в таком хорошем состоянии более 800 лет. Умели же строить.
Во время поездки Ольга не раз начинала рассказ о тяжелой судьбе Сиси – жены австрийского императора Франца Йозефа. Она была любимицей всех венгров и весьма известной в Европе личностью, занимавшейся серьезной благотворительностью в начале XX века. Да и сам Франц Йозеф, по отзывам современников, был человеком весьма добрым и интеллигентным и до последнего сопротивлялся назревающей мировой войне. Мы посетили часовню, где застрелился их сын – принц Рудольф. Нелады родственников вокруг австрийского престола, косвенно приведшие к убийству австрийского посла в Сараево, привели в конце концов к развязыванию первой мировой войны. Кто знает, если бы не столь серьезная драма внутри правящего семейства, все могло сложиться и иначе. Сама Сиси тоже трагически погибла, будучи застреленной каким-то маньяком а одной из своих поездок. Она принципиально не прибегала ни к какой охране, считая, что это отдаляет ее от народа.
Мы двигались дальше по окрестностям Вены и венского леса. Спускаясь по удивительно красивой горной лесной дороге под звуки вальса Штрауса, который нам Ольга воспроизводила в автомагнитоле в качестве музыкального оформления нашей экскурсии, мы въехали в чудесный и романтический музыкальный город Баден. (Не путать с немецким курортом Баден-Баден!) Здесь бывали и творили едва ли не все знаменитые композиторы XVIII и XIX веков, а венская знать регулярно приезжала сюда отдыхать и развлекаться. И даже серьезный Бетховен написал здесь свою «Девятую симфонию». Мы пытались заглянуть в окошко на втором этаже одного из домов, откуда в свое время доносились аккорды бессмертного произведения в исполнении самого автора.
Утверждают, что действие знаменитой оперетты «Летучая мышь» разворачивается именно в Бадене. Обстановка в городе с тех пор мало изменилась. В городском парке осталась знаменитая беседка Штрауса, где до сих пор с пятницы по воскресенье выступают лучшие музыкальные коллективы мира.
Но слово «Баден» по-немецки означает «купаться», и мы были просто обязаны это сделать. Купален тут много, и курорт появился на этом месте еще во времена римлян с их пристрастием к термам, благодаря наличию целебных сероводородных источников. Но в современной и комфортной купальне много ванн и бассейнов, как с обычной водой, так и с сероводородной различной концентрации. Можно и просто позагорать на солнышке или релаксировать в кресле у бассейна в крытом помещении. Все точки внутри купальни удобно сообщаются между собой. В Баден можно попасть и на городском трамвае, который отправляется от здания Венской оперы и находится в пути примерно один час.
Уже к вечеру Ольга доставила нас, совершенно уставших, но полных незабываемых впечатлений, к нашей гостинице. Она действительно выполнила наш экскурсионный заказ профессионально. Самое интересное, что наша дочь Анюта, совершавшая самостоятельную поездку с группой месяцем позже, случайно встретилась с Ольгой в обзорной экскурсии по Вене. По ее словам, это был единственный приличный гид, попавшийся в их поездке по четырем европейским странам. Значит, нам повезло.
В один из дней по окончании конференции мы побывали на экскурсии по Нижней Австрии и Дунаю, присоединившись к группе наших московских коллег из ЦГЭ, позаботившихся о заказе тура заблаговременно, еще в Москве. По пути к Дунаю сделали остановку для осмотра красивейшего в Нижней Австрии монастыря Ордена святого Бенедиктина. Описать его великолепие невозможно. Все следует увидеть своими глазами, особенно алтарь и зал библиотеки XII века. Если у Вас окажется свободное время, стоит заглянуть и в роскошный садик рядом с монастырем. Кроме небольшого отдыха среди неповторимой красоты и благоухания самого сада здесь стоит осмотреть небольшую галерею, где все стены и потолки заняты изображениями экзотических животных: страусов, верблюдов, обезьян, тигров и т. д. Древние художники, авторы этих росписей, никогда не видели сами таких животных и составили данные изображения по описаниям из древних книг. Конечно, все животные формально узнаваемы, но выглядят очень забавно.
Наконец мы оказались на борту теплохода «Принц Ойген», для того чтобы совершить двухчасовую прогулку вниз по течению Дуная, Река в этих местах течет в теснине альпийских предгорий, и потому в «зажатом» горами русле скорость течения сильно возрастает. Требуется недюжинное мастерство судоводителей при выполнении любого маневра. На высоком правом берегу попадаются многочисленные красивейшие замки на утесах. Непонятно, как можно к ним подобраться на автомобиле. На левом берегу, на многих довольно крутых откосах, видны ухоженные виноградники.
Конечной точкой нашего водного путешествия по Дунаю, где мы вновь пересели на автобусы, был городок Дюрнштайн. Наверное, основной достопримечательностью здесь является древний замок, где долгое время в заточении находился английский король Ричард Львиное Сердце, которого впоследствии соотечественники выкупили за несколько тонн серебра. На мысе при излучине Дуная стоит красивая высокая часовня, видная издалека и называющаяся «Голубой перст». Затем, в завершение экскурсии, уже на автобусе мы ненадолго остановились в небольшом средневековом городке Креме. Самое интересное, что жилой фонд города находится преимущественно в зданиях XV–XVI века, и все они в хорошем состоянии. На некоторых реставрируют остатки росписей, которым около 500 лет. Здесь имеется и в некотором смысле шуточная городская скульптура, посвященная мужьям, которых бьют жены. На скамеечке рядом с ней сидят местные современные бабушки и о чем-то сплетничают.
Наши самостоятельные прогулки по Вене со схемой в руках дополняли организованные экскурсионные мероприятия, и благодаря этому мы изучили центральную часть города и неплохо в ней ориентировались. В принципе ее можно исходить и пешком, но временами все же лучше немного и проехать на трамвае, который ходит по замкнутому кольцу вокруг центральной части. Трамваи, которые идут по часовой стрелке, имеют букву «А», а против часовой – «В».
Своеобразным символом Вены еще с XV века является собор святого Стефана, расположенный в самом центре. Внутри он просто огромен. При входе слева под мраморным надгробием похоронен принц Евгений Савойский, освободивший Австрию от турецкого ига. В центре зала расположена уникальная кафедра постройки 1485 года, в оформлении которой много интересной символики. Да и весь собор просто уникален внутри, и даже поверхностный его осмотр может занять целый день. У задней стены обозначено место, где стоял гроб с телом Моцарта во время его отпевания. И вообще каждый камень на этой площади помнит историю музыкальной столицы мира, как тогда называли Вену. Во многом это название остается справедливым и сейчас, хотя, бесспорно, благодаря преимущественно великим композиторам прошлого.
Нельзя пропустить в центре Вены и знаменитый дворец-музей Хофбург. Это фактически город в городе. Со стороны центра при входе огорожен фрагмент раскопок построек римского времени. На их месте позже был воздвигнут этот монументальный дворец. С фасада в центре дворцовой площади стоит памятник австрийскому национальному герою – принцу Евгению Савойскому на коне. С этим же дворцом связано и более печальное событие. Стоя на балконе, Гитлер отсюда объявил об аннексии Австрии. Сколько же мировых исторических и культурных событий переплелись таким сложным образом вокруг этой маленькой европейской страны! Наверное, устав от всего этого, в своем стремлении к миру и совершенству Австрия провозгласила вечный нейтралитет и со времен войны не входит ни в какие военные и политические блоки.
Неподалеку от Хофбурга расположен чудесный благоухающий городской сад «Фолькс-гарден». Столько цветущих роз всех мыслимых цветов и оттенков в таком количестве и разнообразии я, пожалуй, нигде в мире еще не видел. Да, наверное, таких мест попросту больше нигде нет. Некоторые кусты высотой с деревья, в то время как другие – обычных размеров.
Недалеко от нашей гостиницы был расположен Бельведер – имение принца Савойского, чем-то напоминающий шикарные дворцы в пригородах Санкт-Петербурга. Длинные нарядные аллеи, украшенные по сторонам многочисленными статуями нимф и русалок, спускающиеся вниз от помпезного дворца.
Однажды мы с женой провели вечер вместе с Александром Гертом (соавтор нашего с ним учебника «Экономическая геология»), его супругой и дочерью в уличном кафе «Моцарт» при Венском оперном театре. Получается, что со своими коллегами на таких зарубежных встречах видишься едва ли не чаще, чем в России, где деловое общение происходит преимущественно по телефону. Перед этим мы зашли в вестибюль знаменитого на весь мир театра «Венская опера», чтобы просто посмотреть и подышать этим воздухом искусства. Билеты сюда проданы на два месяца вперед.
Ну и, конечно, в таком городе традиционный гала-вечер в конце конференции должен быть совершенно необычным. Он и был таковым. В старинном здании городской Ратуши столы почти на 5000 человек – участников и членов их семей – были накрыты на нижнем и верхнем уровнях. Внизу шла концертная программа с эстрадно-джазовым репертуаром, а наверху, в огромном зале, все было оформлено, как во времена Штрауса. Когда музыканты во фраках вдруг заиграли венские вальсы, мы неожиданно увидели в качестве танцующих в парах с профессиональными танцорами наших Люду Золотую, Таню Смирнову и других девушек из «Геомодели», наряженных в пышные классические танцевальные платья XIX века. Ведь теперь эта компания принадлежит EAGE, и они как члены команды, участвующей в организации конференции, готовились по вечерам к этому великолепному шоу.
На этот раз организаторам все удалось. Действительно, конференция в одной из красивейших и музыкальных столиц мира запомнится навсегда.
ТЕХАССКИЕ «ШТУЧКИ»
В 2001 году известная российская компания «Стройтрансгаз», занимающаяся проектированием и строительством трубопроводов как у нас в стране, так и за рубежом, получила предложение одной из американских фирм о совместном участии в проекте по разведке и освоению газового месторождения на шельфе Южно-Африканской Республики. Американцы выиграли в рамках тендера, проводимого в ЮАР, лицензию на этот участок и подыскивали солидного партнера для того, чтобы разделить неизбежные в таком деле геологические риски. Все материалы были в офисе компании в Хьюстоне, что в штате Техас. Российской компании требовался консультант для изучения на месте имеющихся геолого-геофизических материалов на английском языке и имеющий представление об экономической оценке ресурсов. Таким образом, в порядке оказания технической помощи дирекция ВНИИГАЗа отпустила меня в эту командировку, оплачиваемую за счет «Стройтрансгаза». Предполагалось, что если дело будет стоящим, то ВНИИГАЗу закажут договор по данной тематике. А у меня появилась возможность впервые посетить наших заокеанских коллег и самому на месте ознакомиться не только с материалами, но и с опытом их работы, что, бесспорно, было полезно. Мы отправились втроем – вместе с вице-президентом «Стройтрансгаза» Эрцманом и начальником геологического управления Сологубом.
Полет в этот раз был не из приятных. После пересадки во Франкфурте почти все девять часов полета над Атлантикой и Американским континентом не прекращалась болтанка. В Хьюстоне нас встретил бывший наш соотечественник Гелий Мирзоев, который затем сопровождал нас в этой поездке от имени принимающей нефтяной фирмы «Форест Ойл». Дорогущая по тем временам пятизвездочная гостиница (250 долларов в сутки), в которой мы остановились, не произвела никакого впечатления. Из окна номера открывался «урбанистический» пейзаж с небоскребами, хозяйственными помещениями двора гостиницы и прямоугольной чашей простого бассейна. Дизайнеры явно не перестарались при проектировании этих объектов. Да и сервис ничуть не превосходил ни европейский, ни даже египетский, если сравнивать с теми же пятью звездами. Что же касается красоты и дизайна, по этим показателям отель проигрывал абсолютно всем предыдущим. Похоже, прагматичные американцы уделяют серьезное внимание функциональным возможностям любого своего детища, ничуть не заботясь об эстетическом восприятии. Хотя, вероятнее всего, у них другие стандарты красоты, если стоящие рядом друг с другом простые прямоугольные небоскребы не кажутся им уродцами.
К тому же неожиданно образовались проблемы с расчетами за гостиницу. Выданные нам в качестве командировочных наличные американские доллары у нас не хотели принимать даже в качестве залога и требовали кредитную карту. Пришлось Гелию после серии согласующих звонков зарезервировать залог по корпоративной карте принимающей фирмы. Так что в отличие от нас большинство американцев да и западных европейцев наличные деньги не любят и относятся к ним подозрительно.
Сам Хьюстон, являющийся одним из ведущих центров США в области разработки современных промышленных и наукоемких технологий, произвел неплохое впечатление. Наверное, потому, что наряду с футуристическим архитектурным стилем «техно» в деловом центре имелись и обычные кварталы и даже внушительных размеров зеленый парк, где можно было увидеть пробегающих трусцой добропорядочных граждан, заботящихся о своем здоровье.
Поскольку прибыли мы в выходной день, Гелий организовал нам поездку на автомобиле в Галвестон на побережье Мексиканского залива. Это находилось примерно в 100 км от Хьюстона. По дороге лишний раз убедились, что в дорожном строительстве и организации многоуровневых транспортных развязок американцам нет равных.
Прибыв в Галвестон, прогулялись немного по набережной, рассматривая пришвартованные суда и частные яхты, а затем зашли подкрепиться в рыбный ресторан. Здесь мне было любопытно, как американцы, не имеющие обычно 8 кармане наличных денег, а только кредитные карточки, будут давать официантам чаевые. Оказалось, очень даже просто. В чеке, который клиент подписывает, давая для расчета свою карту, есть отдельная графа, где стоит сумма чаевых в размере примерно 10 % от стоимости заказа. Клиент, если он недоволен обслуживанием, может не вписывать в чек рекомендуемую сумму чаевых, либо вписывать не полностью. Но налоговая система все равно официанту зачтет это в личный доход и удержит с него налог, даже если официант по капризу клиента этого дохода фактически не получит. Но зато как старается при этом официант! Отсюда чрезвычайно высокий уровень сервиса. Понятно, что при нашей системе его никогда не достичь.
После небольшого отдыха и прогулки мы попытались найти место, хоть немного пригодное для купания. В условиях приличного ветра и серьезных волн сделать это было непросто, несмотря на то, что открытые пляжи тянулись вдоль берега на несколько километров. Из-за того, что дно здесь сложено тонкозернистыми песчано-глинистыми отложениями, вода была почти черной и абсолютно мутной, хотя и теплой. Но отметиться омовением своего тела в волнах Мексиканского залива было необходимо, что мы и сделали.
Деловая часть нашего визита проходила довольно продуктивно. Офис компании «Форест ойл» находился в одном из небоскребов в деловом центре Хьюстона. Парковка огромного количества машин сотрудников и гостей производилась под землей на пяти уровнях. Только так можно решить проблему транспортных пробок в мегаполисе. У нас в Москве продолжают эту проблему усугублять строительством новых зданий без парковочных мест для автомобилей.
Прямо из-под земли, где вы оставили свою машину, поднимаетесь в лифте на любой необходимый этаж. В это же время на экране телевизора в лифте вы можете ознакомиться со свежими новостями, которые непрерывно транслируются по деловому каналу.
В эти дни я находился в контакте с геофизиком Тимом Берге и геологом Крисом Холтоном. Оба были профессионалами своего дела, особенно Тим. Следует признать, что за прошедшие несколько лет нашего смутного времени, когда в России упала до нуля активность в изучении недр, мы заметно отстали и методически, хотя продолжали утверждать, что у нас лучшие мозги и большие достижения. Тим, кроме прочего, очень здорово играл на гитаре и сам сочинял песни. Он даже дал послушать свой диск, записанный на студии. Если честно, то спокойный ритм этих песен и вполне осознаваемый смысл слов мне действительно понравился. Все это явно напоминало по стилю нашу бардовскую песню. «Талант есть талант», – произнес я в присутствии его старшего сына-подростка, увлекавшегося больше джазовыми композициями, нежели любительским творчеством своего отца. Все понимающе улыбнулись, воспринимая это одновременно и как шутку, и как факт.
Хоть мы и сильно критикуем американцев, у них, действительно, надо многому учиться, и не только передовым техническим достижениям, но даже и человеческим взаимоотношениям. В этом мы сами себя безосновательно всегда считали выше, убеждая друг друга, что у них все основано на деньгах, а у нас на высокой духовности. Думаю, что про нынешнюю высокую духовность нашей нации лучше помолчать. А вот о том, как люди могут уважать мнение друг друга, даже если с ним не согласны, свидетельствует следующий случай.
На прощальном ужине в фирменном ресторане, где персонал гордился своими уникальными способами приготовления мясных стэйков, по нашей инициативе вдруг зашел разговор о политике, и в частности – о предпочтениях наших коллег в связи с президентскими выборами в США. Выяснилось, что Тиму категорически не нравился Буш и он за него ни за что и ни при каких обстоятельствах голосовать не будет. А Крис утверждал безапелляционно: «Только Буш!», и никого другого он в настоящее время президентом США не видит. Этот факт не только не мешал им быть коллегами по работе, но оставаться на протяжении многих лет близкими друзьями, и это было видно. И я в десятый и сотый раз убедился, что, как бы далеки ни были друг от друга по своим взглядам и убеждениям обычные люди в разных странах, занимающиеся конкретными профессиональными делами, они всегда смогут понять друг друга и договориться, в отличие от политиков. Если бы можно было пробудить в них желание управлять своими государствами, земная цивилизация была бы намного ближе к совершенству, чем сейчас, когда мир управляется ограниченными и далеко не умными людьми.
Чем бесспорно бедна Америка, так это культурно-историческими достопримечательностями. Триста лет существования страны – совсем небольшой срок. Поэтому любителям культуры и искусства старины тут будет совершенно скучно, а современные пейзажи больших городов их будут только раздражать.
Уезжали мы в аэропорт на шикарном лимузине, в котором был даже бар, а на потолке внутри салона переливалось различными цветовыми оттенками искусственное звездное небо.
Все же Америка не произвела на меня должного впечатления. Скучновато и однообразно, а городские виды с небоскребами раздражают глаз. Желания поехать туда еще раз, испытывая при этом серьезные неудобства длительного перелета с пересадкой, как-то не возникало. Наверное, именно поэтому, чувствуя мое внутреннее сопротивление, американское консульство в Москве затягивало мне выдачу визы в апреле 2007 года до тех пор, пока необходимость в командировке в Даллас с делегацией «Газпрома» не отпала по срокам. Их, наверняка, смущало наличие в моем паспорте огромного количества виз разных стран, и особенно – немилых для американского уха Венесуэлы и Сирии. Они, наверное, тщательно проверяли мою причастность к каким-то спецслужбам, запрашивали дополнительно список моих научных трудов, чтобы убедиться, что я не шпион. Наивные люди. Да что с них взять? Когда настало время слетать в короткий отпуск погреться и перевести дух в одной из теплых стран, пришлось попросить их вернуть паспорт, не дожидаясь положительного решения. Но каково же было мое удивление, когда получив свой паспорт в самый последний момент, я обнаружил там годовую многократную американскую визу, которая мне уже была не нужна.
ЮЖНОАМЕРИКАНСКИЕ ЭПИЗОДЫ
В Южной Америке довелось бывать лишь однажды. Но было это совсем недавно, в начале 2007 года, и, скорее всего, на этом дело не закончится. После выполнения нами двух контрактов по интерпретации данных объемной сейсморазведки на шельфе Венесуэльского залива разведка здесь, несмотря на не очень радужные перспективы, еще продолжится и, вероятнее всего, с нашим участием. Кроме того, генеральный директор Роман Самсонов заключил долгосрочный контракт между ВНИИГАЗом и государственной Венесуэльской компанией PDVSA на разработку генеральной схемы развития газовой промышленности Венесуэлы. Прорабатываются и вопросы нашей нефтегазовой «экспансии» в соседние латиноамериканские страны, прежде всего, в Боливию. Так или иначе, мы будем в этом участвовать, а значит, снова приезжать сюда.
Из Москвы до Каракаса – столицы Венесуэлы – проще всего лететь двумя путями: либо через Париж, либо через Франкфурт на Майне. Удобные «пристыкованные» рейсы позволяют провести в аэропорту пересадки не больше полутора-двух часов и следовать дальше. Вылетев в 7 утра из Москвы, Вы в 4 часа по местному времени уже приземлитесь в столице Венесуэлы – Каракасе. Правда, разница во времени семь часов – в первые дни дает о себе знать: к 5 часам вечера вам уже очень трудно перебороть сон, а в 2–3 часа ночи вы уже просыпаетесь. Требуется дня три, чтобы как-то приспособиться к новому времени.
Многочасовой перелет через Атлантику в этот раз показался мне не слишком утомительным в отличие от предыдущего опыта полетов в Хьюстон, когда большую часть пути сопровождала «болтанка». Наверное, повезло с погодой по трассе полета. Голубая безбрежная синь с дымкой, по которой плывут облака белой вереницей, простирается вдаль, насколько видит глаз. А вверху – непривычное для солнечной погоды лиловое небо. Космос, как никак, при высоте полета одиннадцать с лишним километров – уже ближе. И немного кажется заметной кривизна линии горизонта: земля-то «круглая». Ближе к американскому континенту над Карибским морем облака вытягиваются в длинные, тонкие и почти прямые вереницы на многие десятки километров, и объяснения мы этому не придумали.
Встретил нас в аэропорту наш авангард – Василий Тоткало и Александр Казак, первыми десантировавшиеся на ВНИИГАЗовский плацдарм в Венесуэле. А еще с ними была и вооруженная охрана из национальной гвардии, сопровождавшая потом нас во всех поездках. По ощущениям это было излишне. Никаких угроз ни разу нигде не наблюдалось. Кстати, сотрудники другого нашего совместного с венесуэльцами предприятия «Урданетагазпром», в которое я, собственно, и приехал, охраной никогда не пользовались, и никаких «эксцессов» не было. Просто не стоит появляться в проблемных бедняцких кварталах, где могут ограбить, а в деловом и фешенебельном центре Каракаса все выглядит вполне прилично и пристойно и отвечает образу современной столицы. Высотные дома с квартирами в спальных районах, где проживает средний класс, построены с хорошим архитектурным вкусом и прекрасно вписываются в природный ландшафт. По внешнему виду они явно выигрывают по сравнению с московскими спальными районами. Город находится на высоте около километра и со всех сторон окружен живописными лесистыми горами, наивысшая из которых, Ориент, имеет высоту 2640 м. Каракас – это действительно город контрастов. Когда едешь по современному шоссе из центра к окраинам, по склонам этих гор замечаешь многочисленные маленькие, ветхие домики бедноты, буквально прилепленные один к другому. Туда не то что автомобиль не подъедет, непонятно, как пройти человеку между этими скворечниками, чтобы попасть в свое собственное убогое жилище. А в случае, если произойдет, не дай бог, землетрясение, которое в этих местах не исключено, или с гор после тропических ливней сойдет селевый поток, то при такой стихийной градостроительной архитектуре жертвы могут быть очень велики. И такие случаи были 8 истории.
Глядя на все эти сочетания бедности и богатства, понимаешь, что со страной что-то не так. Венесуэла – член организации стран – экспортеров нефти (ОПЕК) и одна из богатейших нефтяных стран. Здесь на душу населения добывается едва ли не наибольшее количество нефти в мире после Саудовской Аравии и Арабских Эмиратов. Но там-то коренные жители с рождения миллионеры, а здесь большинство населения рождается и умирает в нищете.
Невольно задумываешься о России в постперестроечный период и нашем пути к всеобщему «изобилию» и демократии. Вы знаете, очень похоже, что движемся мы по латиноамериканскому, а не по цивилизованному европейскому пути. Огромная разница по уровню жизни между столицей и провинцией и растущая пропасть между зажиточными членами общества и простыми гражданами при высочайшем уровне коррупции – точная модель большинства стран Латинской Америки. Почти все про нас написано. И, кстати, нефти на душу населения мы производим тоже немало, а газа – так вообще больше всех в мире. Все эти промахи в конце концов при неумелой политике могут привести к социальным взрывам, хотя сейчас кажется, что все у нас спокойно. Привело это к смене власти и здесь. Нынешний президент Уго Чавес – лучший друг бывшего нашего друга Фиделя, которого мы так легко бросили и, можно сказать, предали. Чавес недавно избран на новый шести летний срок, получив 60 % голосов избирателей, а его ближайший соперник – остальные 40 %. Т. е. раскол общества налицо, и это чувствуется. Фигура он, конечно, одиозная, но пришел к власти на волне борьбы за социальную справедливость. Назван и основной виновник всех бед – американский империализм. Чавес взялся осчастливить простых граждан и построить в Венесуэле социализм. Как говорится, дай-то бог, чтобы нищету победил, тем более, что нефтедолларов достаточно и бензин здесь в несколько раз дешевле воды. На полтора доллара можно заправить целый бак. Но, к сожалению, методы для достижения благоденствия выбраны вполне традиционные: отобрать и поделить. Как-то забывается при этом, что работать надо. А специалисты нефтяной промышленности, неверные режиму и посмевшие организовать забастовку, уволены в одночасье с «черной меткой», т. е. без права работать в государственных компаниях. И сейчас нашим специалистам, приехавшим помогать поднимать местную промышленность назло «дядюшке Сэму», буквально не с кем работать и не от кого получать исходную информацию. Точь-в-точь как у Булгакова в «Собачьем сердце»: тут и там на рабочих местах Швондеры, а на улицах часто слышны песни явно революционной направленности. Как тут не вспомнить слова профессора Преображенского: «Разруха, батенька, – это когда все поют, вместо того, чтобы работать».
Впрочем, до настоящей разрухи дело пока не дошло. Есть все же надежда, что удастся что-то сделать в этой стране с богатейшими недрами. Так тоже нельзя было жить дальше, когда все основные нефтяные промыслы хищнически эксплуатировались иностранцами, а в казну шли гроши. Бесспорно, надо строить социально направленное государство, но как и какими методами? Это очень важно.
Национальным героем Венесуэлы является Симон Боливар, под предводительством которого в начале XIX века страна освободилась от колониального господства Испании. Даже в полном названии государства осталось его имя: Боливарианская республика Венесуэла, а денежная единица так и называется – боливар. В стране очень много музеев Симона Боливара, а в центре Каракаса ему стоит памятник, где он восседает на коне. Мы застали возле памятника группу людей в костюмах, репетировавших какое-то действо и поющих под маршевую мелодию: как оказалось, гимн города. Как обычно, вокруг собралось много любопытных. Прошли оттуда мимо национальной библиотеки, бывшего президентского дворца и здания национального собрания. Увидели плакат с надписью, где призывалось продлить президентство Уго Чавеса еще на один шестилетний срок, когда кончится нынешний. Когда спрашиваешь простого венесуэльца, а как же быть: ведь по конституции президент не может находиться у власти больше двух сроков, тот, ни минуты не сомневаясь, ответит: «Мы изменим конституцию».
Многое о Венесуэле мы узнали благодаря «главному венесуэльцу» в нашей ВННИГАЗовской делегации Василию Алексеевичу Тоткало, нынешнему советнику генерального директора ВНИИГАЗа. В 90-х годах он был здесь в течение нескольких лет российским консулом, а потом уже в Москве работал экономическим советником посла Венесуэлы в России. Наверное, лучше него у нас в стране никто Венесуэлу и ее обычаи и традиции не знает.
Кроме работы мы, конечно, попытались хоть в минимальном объеме посмотреть страну и окрестности Каракаса. На следующий день после приезда все захотели искупаться в Карибском море. Несмотря на то, что по прямой от Каракаса до побережья очень близко, нормальной кратчайшей дороги к морю нет. Та единственная, что ведет к аэропорту, постоянно забита транспортом в связи с тем, что строится новый мост взамен пришедшего в негодность старого. Да и на море вблизи аэропорта особенно не расположишься. Никакого приемлемого пляжа нет. В проекте, а скорее, в мечтах – «пробить» туннель и построить зону отдыха вблизи столицы. А пока пришлось ехать на микроавтобусе в сопровождении следующей за нами на джипе вооруженной охраны на восток от Каракаса примерно два с половиной часа. Наши российские коллеги, работающие здесь в совместном предприятии «Урданетагазпром», ездят туда безо всякой охраны, и пока ничего не случалось.
Прибыли на публичный городской пляж, арендовали несколько зонтиков и расположились под ними, поскольку выходить на открытое экваториальное солнце было бы по меньшей мере не на пользу. «Сгореть» можно за пять минут даже и в январе. Для того, чтобы пройти от зонтика к воде и обратно, надо намазаться солнцезащитным кремом. Но, как мы ни береглись, все равно сгорели, хотя и без серьезных последствий. Пляж впечатления не произвел. Очень похоже на наш городской пляж 70-х годов на Крымском побережье. Не слишком стараются уборщики, а следы от кострищ, видимо, для приготовления шашлыков, можно встретить где угодно. Да и море с прибрежными пейзажами очень похоже на Крымское побережье где-нибудь между Ялтой и Алуштой, правда, вместо черноморской крупной гальки под ногами светлый песок. Приехал народ отдыхать на самых разных автомобилях: от ржавых и «потрепанных» до новых и дорогих. Отдыхающих в воскресенье много. Женщины на пляже очень разные, но в большинстве своем пышногрудые и, что называется, «в теле», причем иногда весьма запредельно. Видимо, здесь такие стандарты красоты. Но Александр Соломонович Казак, знаток местных нравов и обычаев, пошутил: «Мужики, лучше не смотрите. Местные болезни у нас в Москве не только не лечатся, но даже и не диагностируются». Мужчины тоже в большинстве своем показались толстыми. Наверное, тут принято много и чрезмерно есть, либо рацион питания слишком несбалансирован, что представляется более правдоподобным.
В море вблизи берега плавает и летает большое количество серых пеликанов, не обращающих никакого внимания на людей.
Очень интересно наблюдать за их рыбной охотой. Они парят на высоте примерно метров десяти над водой, высматривая добычу. Увидев цель, они, сложившись в стрелу с длинным острым клювом на конце, камнем падают вниз, и рыбешка обречена на съедение. Наши коллеги, побывавшие на одном из островов, рассказывают, что в тех местах рядом с пеликанами плавают многочисленные чайки. И как только пеликан схватил добычу, они с криками и гамом набрасываются на него, пытаясь отобрать пойманную рыбешку. Тому надо быстро управляться со своим длинным клювом, иначе действительно отберут да еще и «тумаков» наставят. Но здесь, на материке, мы чаек не видели, и пеликаны спокойно лакомились рыбкой.
Как я уже упоминал, вблизи города возвышается живописный и лесистый горный хребет, хорошо просматривающийся из окон нашего отеля «Рэдиссон-Евробилдинг». Одно из развлечений горожан в выходной день заключается в том, чтобы подняться по канатной дороге на вершину горы Авила, на высоту более 2 км, и там провести несколько часов, вдыхая чистый горный воздух. Там же, на вершине, имеются кафе, ресторан и детские аттракционы. Канатная дорога очень качественная. В вагончиках сидячие места на четыре человека. Сам подъем происходит над красивейшими горными склонами. Временами захватывает дух, особенно когда кабина примерно посередине подъема проходит горизонтальный участок по «провису» между далеко отстоящими в этом месте друг от друга опорными мачтами. Кажется, что под нами до густого леса больше сотни метров.
Вид с вершины открывается изумительный. С одной стороны – далеко внизу, в дымке огромный Каракас, а с другой – сквозь разрывы в белых облаках, которые плывут под ногами, просматриваются нарядные маленькие горные деревушки, утопающие в благоухающей зелени. А в безоблачную погоду хорошо просматривается и море.
Еще одной достопримечательностью вблизи Каракаса является старое немецкое поселение под немного странным названием Колония Товар. Добираться до него на автомобиле около двух часов по горным дорогам. Причем последняя часть уж больно сильно петляет, и туристам с ослабленным вестибулярным аппаратом надо быть осторожнее. Этому поселению более 200 лет. Когда-то выходцы из Германии уединились здесь и построили себе красивую и нарядную деревню, каковых немало и сейчас у них на родине. После сотни лет обособленного проживания они стали плохо противостоять местным заболеваниям, вероятно, из-за родственных браков и вынуждены были постепенно ассимилировать с местным населением. Но дух и уклад немецкой бюргерской жизни сохранился до сих пор. Изумительная чистота дорог, отделка домов и приусадебных участков коренным образом отличает это поселение от всего, что есть в Венесуэле, Повсюду на крутых горных склонах видны посадки клубники, которая растет тут круглогодично. Это место тоже стало своеобразной туристической Меккой местного масштаба. Здесь есть национальные рестораны, кафе, большое количество сувенирных магазинов. Но главное достоинство – чистейший горный воздух и изумительные горные пейзажи.
Все же нельзя не сказать несколько хороших слов и о качестве Венесуэльского рома. Я не являюсь поклонником этого напитка, но несколько сортов дегустировал. Все они однозначно лучше распространенного в России «Гавана клаб» и «Бакарди». Особо тонким вкусом и ароматом отличается «Дипломатико». Практически сопоставим с ним по всем параметрам, да при этом еще немного дешевле ром «Аниверсарио», который друзья-москвичи часто заказывают в качестве презента. Надо только иметь в виду, что в подарочной коробке он в два раза дешевле, чем в кожаном футляре, в то время как бутылка одна и та же. Очень хорошее впечатление производит «Селекто». И даже недорогой и слегка резковатый, но все же приятный «Касикью» (в нашем простонародье – «косичка») вполне пригоден для умеренного употребления и наутро не оставляет никаких последствий. Разумеется, если доза была не чрезмерной.
А в целом, к концу недельного пребывания страна нравится больше, чем в начале. По достоинству оцениваешь вполне комфортный климат для европейского человека, что в экваториальных широтах бывает нечасто. Многие «страсти» об этой стране явно преувеличены, а степень разгула криминала, с которым здесь стараются бороться, явно не выше московского. Единственная предосторожность, которую следует соблюдать европейцу – не выходить на улицу в темное время суток в городских окраинах. И тогда страна вам точно понравится.
ЕГИПЕТ ДРЕВНИЙ И НАСТОЯЩИЙ
Страна древних пирамид волновала воображение еще со школьных времен. Конечно, хотелось прикоснуться руками к творениям, которым без малого пять тысяч лет. Но никак не ожидали, что эту страну мы прежде всего узнаем с другой стороны – как место чудесного морского отдыха, где подводные морские пейзажи одни из красивейших в мире.
Впервые посетить Египет мы решили в марте 2002 года, когда поняли, что дочь Анюту, истязающую себя утомительной учебой в 11-м классе одной из московских школ с углубленным изучением английского языка и единственную из выпускников, претендующую на золотую медаль, надо вывезти развеяться и отдохнуть. Начали мы свое познание Египта с наиболее освоенного к тому времени курорта на Красном море – Хургады.
В первый же вечер после прилета, выйдя на берег подышать теплым морским воздухом, любуясь южным звездным небом, Аня произнесла: «Надо же, как хорошо! Я думала, так не бывает». На следующий день удивляться пришлось еще больше. Необычный и разноцветный подводный мир Красного моря с зелеными, желтыми, фиолетовыми кораллами, морскими ежами и рыбами всех мыслимых расцветок и форм вплоть до каких-то длинных «веревок» с глазами вызывал полный восторг. Для того, чтобы поближе посмотреть эту красоту, наняли катер со стеклянным дном, сквозь которое можно было осматривать эти красоты. Но эффект при этом был не слишком хорош. Гораздо лучше все выглядело, когда катер бросил якорь на мелководье возле большого коралла, а мы с маской и трубкой рассматривали богатый подводный животный мир, проплывая между коралловыми скульптурами. В довершение подводных впечатлений в один из дней приобрели билет на желтую подводную лодку «Синдбад» и совершили двухчасовое путешествие вдоль огромного барьерного рифа с погружением на 10 м. По обоим бортам лодки имелся целый ряд больших иллюминаторов диаметром около метра, в которые хорошо все просматривалось вокруг, а под иллюминатором находился монитор, куда выводилось одновременно изображение с видеокамеры, находящейся сверху лодки. Пока мы медленно двигались вдоль рифа водолазы в аквалангах плыли параллельно и подкармливали рыб, которые тут же большими стаями приближались к лодке, приводя в восторг находящихся в ней туристов. В середине подводного маршрута увидели остатки затонувшего здесь когда-то деревянного судна, наскочившего на риф и разломившегося почти пополам. В носовой части отчетливо виднелась голова лошади, украшавшая раньше эту быстроходную каравеллу. Хотя по всему видно, что было это давным-давно. Подумалось о моряках, которые были на борту в момент крушения. Наверное, большинство из них все же добрались вплавь до берега, который тут недалеко, но выжить в пустыне, вдали от цивилизации вряд ли кому удалось.
В конце экскурсии каждому находившемуся на борту нашей желтой субмарины выдали памятный сертификат, свидетельствующий об этом погружении.
Гостиница, которую мы выбрали в Хургаде по рекомендации знакомых, была без излишеств, но в нашем номере с двумя смежными комнатами все необходимое имелось. В эту первую поездку мы попытались по возможности максимально совместить морской отдых с познавательными экскурсиями и потому предварительно заказали в московской туристической фирме четырехдневный круиз по Нилу в середине двухнедельного срока нашего пребывания в Египте.
Поскольку у нас за плечами уже были длительные речные круизы по крупнейшим рекам Европы и Азии – Волге и Амуру, пройти хотя бы участок по самой длинной реке в мире, Нилу, следовало обязательно. Интерес подогревался еще и детективным романом Агаты Кристи «Смерть на Ниле», хотя и без этого страсть к водным путешествиям у меня была еще с детства.
Первая половина пути от Хургады до начальной точки круиза – Асуана – пролегала по каменистой горной пустыне, а вторая половина – вверх по долине Нила. В Египте запрещено двигаться по пустыне одиночными туристическими автобусами. Поэтому на специальном сборном пункте в 30 км от Хургады к назначенному времени собираются десятки автобусов, а затем в сопровождении армейского конвоя весь караван движется по пустыне до достижения долины Нила. Объясняют это отнюдь не возможностью терактов, которые в пустыне сведены к минимуму, а вероятной угрозой жизни людей в случае возникновения непредвиденной экстремальной ситуации: отказа техники и т. п. Эта причина в современных условиях все же представляется надуманной. Более разумное объяснение заключается в том, что Египет со времен войны с Израилем содержит довольно многочисленную армию, которой особо нечем заняться, но которая дорого обходится государственной казне. Плата, взимаемая за конвоирование и входящая в конечном счете в стоимость каждой экскурсионной путевки, – один из способов хоть частично обеспечить самофинансирование армии.
По окончании «пустынного» участка конвой расформировывается, и дальше каждый автобус движется своим маршрутом. А маршрута здесь всего-то два: вниз по долине реки в сторону Каира и Средиземного моря и вверх – в сторону Асуана, куда мы и направились.
Интересны многочисленные небольшие и невзрачные частные дома в поселениях вдоль дороги: почти на всех начаты и не достроены последние этажи. Все это создает совершенно неопрятный вид. Как нам объяснил гид, каждое следующее поколение семьи строит следующий этаж и заселяется в него.
Во второй половине дня достигли Асуана и взошли на борт своего круизного теплохода с романтическим названием «Невеста Нила». Теплоход был великолепен и по уровню комфортности и сервиса соответствовал пятизвездочному отелю. На корме имелся даже очень немаленький бассейн, что на речных судах я встретил впервые. В переходах между стоянками мы с удовольствием в нем освежались. После быстрого перекуса на борту судна мы отправились в первую же экскурсию по окрестностям города, несмотря на то, что после долгой автобусной дороги успели подустать. Нам повезло в том смысле, что вместе с гидом Натальей группа насчитывала всего десять туристов, и нам предоставили для экскурсии комфортабельный микроавтобус «Мерседес» с кондиционером, в то время как поляки разъезжали полным автобусом в 40 человек с гидом-египтянином, плохо говорившим по-польски.
На другом берегу Нила виднелась Нубийская деревня, которую Наталья настоятельно рекомендовала посетить за дополнительную плату. Люди там проживали в пещерах и не слишком ушли в своем развитии от первобытного строя. Но мы предпочли оставить это на потом, если будут силы после обязательной программы и время до отхода теплохода в круиз. А обязательную программу начали на древних развалинах храма и каменоломнях, где одной из достопримечательностей была огромная колонна – стела в «лежачем» положении, сохранившаяся со времен единственной женщины-фараона в истории Египта – царицы Хачапсут, правившей этим древним государством около 3500 лет назад. Колонна так и осталась лежать невостребованной с тех времен, поскольку в ней обнаружился брак – серьезная трещина.
Когда подъезжали к знаменитой Асуанской плотине, стали встречаться типичные советские пятиэтажки 60-х годов, оставшиеся от наших гидростроителей, создавших уникальную по тем да и нынешним временам Асуанскую ГЭС. Находившаяся здесь же рядом более старая плотина, возведенная англичанами за 30 лет до Асуанской, казалась просто мизерной. На вершине плотины стоит высокий обелиск из трех колонн, на котором изображены гербы СССР и Египта и слова на арабском и русском языках о возведении плотины и дружбе между нашими народами. Сейчас много говорят, что возведение плотины имело серьезные последствия для экологии долины Нила: прекратились паводки с разливами в период ливневых дождей в верховьях реки, нильские крокодилы ниже по течению плотины почти исчезли. Да, многое из этого справедливо. Но одно несомненно: без Асуанской ГЭС Египет остался бы очень отсталой и бедной африканской страной. Он до сих пор не может обойтись без нее, что бы ни говорили.
Вечером того же до предела насыщенного дня мы еще успели посетить местный восточный базар, на котором традиционно было что посмотреть. Все торговые павильоны были хорошо освещены. Если торговаться с продавцом, что поощряется, цена может быть снижена в два-три раза. Здесь можно купить все, что угодно. Хороши изделия из местного хлопка. Многие интересовались сушеными красными лепестками каркаде, который здесь еще называют суданской розой и заваривают вместо чая. Стоит он здесь в разы меньше, чем в Москве, при качестве несопоставимо более высоком.
Первая стоянка была на следующее утро в местечке Комомбо. На берегу увидели хороший зеленый парк, пройдя который, поднялись на небольшую гору, где взгляду открылся Храм Крокодила. Его строительство началось примерно 1300 лет до н. э. при царице Хачапсут, а завершилось позднее. Здесь же, в отдельном помещении, находятся мумии двух нильских крокодилов. Против ожидания они были совсем небольшими по размеру – чуть более метра. В самом храме и постройках вокруг него в настенных иероглифах и изображениях запечатлены свидетельства о правлении фараонов в различные эпохи вплоть до самых поздних периодов, времен Клеопатры и Александра Македонского, когда древнеегипетская цивилизация уже фактически прекратила свое обособленное существование и стала объединяться с европейской и азиатской.
На этой стоянке наша попутчица Ира из Белоруссии имела смелость сфотографироваться рядом со старым бедуином, держащим в руках живую кобру, которая обвивала их обоих.
Дальше в этот день был длинный переход вниз по реке, большую часть которого мы провели на корме теплохода, принимая солнечные ванны и освежаясь в бассейне. Временами у правого берега встречались нагруженные сеном лодки «туземцев». Правый берег Нила густо порос пальмами и густыми зарослями кустарников, а на левом был преимущественно обычный пустынный пейзаж. При этом нередко встречались неплохо сохранившиеся остатки древних построек и захоронений. Ведь по древнеегипетской мифологии правый берег был царством живых, а левый – царством мертвых, и всех хоронили именно на левом, перевозя туда тело умершего на лодке. Шли тысячелетия, но этот обряд сохранялся почти до конца древнеегипетской цивилизации, просуществовавшей без малого 3000 лет и разрушившейся уже в период укрепления Римской империи.
На следующий день подошли к довольно крупному поселению на правом берегу, где всех туристов теплохода доставили на наряженных конных экипажах к крупнейшему в Египте храму бога Гора. Его строительство, также начатое при Хачапсут, завершено через тысячу с лишним лет Птоломеем – соратником Александра Македонского. Храм оказался столь богат настенными выбитыми на камне росписями и текстами, что казалось, будто он до сих пор действующий и построен не тысячи лет назад, а вчера. Однако проходя по внутренним помещениям дальше, замечаешь, что многое здесь повреждено и, как ни странно, христианами во времена крестовых походов в первые века нашей эры. На очень многих изображениях богов и фараонов «сбиты» и затерты лица, простоявшие здесь до этого невредимыми полторы тысячи лет. Причина такого варварства – запрещение в те времена христианской церковью изображать лики людей. Пожалуй, уничтожение тысячелетних древних реликвий тогдашними христианами – это действо того же плана, как недавнее разрушение талибами уникальной статуи Будды в Афганистане, являвшейся уникальным культурным памятником человеческой цивилизации. В этой связи нельзя удержаться от того, чтобы не задать самим себе крамольный вопрос: «А кто дал право церкви решать, что можно и что нельзя изображать? Двумя или тремя перстами креститься? Справа налево или слева направо?» И множество других таких же вопросов. Неужели сам господь бог сказал это церковникам? Тогда почему всем по-разному? И из-за этих пустяков на протяжении только истории христианства сколько людей казнено или погибло в междоусобных войнах. То же самое можно сказать обо всех религиях со множеством течений и конфессий, различия в которых не раз приводили к братоубийственным войнам. Неужели богу было угодно, чтобы его именем люди истребляли друг друга? Господь бог, наверное, с удивлением наблюдает, что творили и творят люди, называющие себя его служителями. Ответ очевиден: все эти религиозные условности и обряды придуманы людьми. И церковь на протяжении веков была инструментом овладения и манипулирования душами и умами людей и власти над ними. Простой человек гораздо ближе к своему богу, чем любой поп, епископ, ксендз, пастор, раввин, мулла, лама и другие служители религий, которые в своей ежедневной, пусть даже искренней, деятельности и вере невольно, на подсознательном уровне, преследуют корыстные цели. Главная цель одна: собрать вокруг себя побольше верующих в их собственного бога и тем самым оправдать смысл своего существования и своей жизни, да еще получать от верующих средства на эту самую жизнь. Особенно отчетливо мы это видим на примере жрецов и фараонов древнего Египта, управлявших своими народами около трех тысяч лет и правивших от имени богов, потомками и служителями которых они объявляли себя.
Самый грандиозный храм, который мы увидели в нашем круизе – это Луксорский. Начало его строительства – около 3500 лет назад, во времена уже нового царства и через 1200 лет после сооружения пирамиды Хеопса. И вообще весь круиз проходил по местам с достопримечательностями периода нового царства фараонов. Перед воротами храма находится целая галерея сфинксов. Сразу после входа расположены обширный первый и второй залы, куда допускался народ. Сохранились почти в идеальном состоянии 112 высоких колонн огромного диаметра, которые не обхватить даже вдвоем. Чем дальше, тем меньше залы и меньшее количество жрецов туда имели право входить. И самая последняя маленькая комната с фигурками бога – святая святых: туда уже не мог заходить никто, кроме фараона.
Осмотрев эти хорошо сохранившиеся древности, мы по традиции попрыгали вокруг статуи египетского жука-скарабея, чтобы сбылись все желания. При выходе сфотографировались на фоне статуи фараона Рамзеса Второго. Потом в небольшом отдалении от Луксорского храма был еще один, менее внушительный по размерам, но не менее впечатляющий своим совершенством и красотой. Все же поразительно, как могли сохраниться в таком хорошем состоянии эти древние постройки, самым «молодым» из которых больше 3000 лет. Основная причина в сухом пустынном климате и практически полном отсутствии дождей. Главный и единственный источник жизни всей древнеегипетской цивилизации – Нил и его плодородная долина, почти полностью заливавшаяся водой во время половодий. Но откуда половодья в пустыне, если нет дождей круглый год? Источник воды в тысячах километров к югу Африки в верховьях этой могучей реки, где в африканских тропиках сезон ливней длится несколько месяцев.
В дальнейшем в поездке по стране часто встречались с основными символическими древнеегипетскими цветами, присутствующими на многих древних изображениях: цветком лотоса – символом верхнего Египта и цветком папируса – символом нижнего Египта. Фактически окончание этого 3000-летнего периода человеческой истории пришлось на период царствования Александра Македонского в начале нашей эры.
Следующим этапом экскурсионной программы было посещение Луксорской фабрики папируса, где экскурсию провел бывший бакинец Саша, перебравшийся в Египет в годы развала Советского Союза. Глядя на женщин из нашей группы, он несколько раз вспоминал изречение товарища Саахова из «Кавказской пленницы: «Спортсменка, студентка, комсомолка и, наконец, красавица». По окончании экскурсии всем предлагали купить наиболее понравившиеся папирусы с персонажами древнеегипетской мифологии. При этом нам настоятельно напоминали, что в других местах мы обязательно купим дешевую подделку из бананового папируса. Как показал опыт, такая опасность действительно высока, если купить папирус у уличных торговцев, в любом же стационарном магазинчике в Хургаде в большинстве случаев папирус настоящий и со штампом магазина или фабрики.
Кульминацией нашей экскурсионной программы было путешествие на ялике в «царство мертвых» на западный берег Нила. После переправы мы пересели на наш микроавтобус, переехавший по мосту, и отправились в долину фараонов. Там пересели на маленький автопоезд, какие ходят в больших парках и на выставках между павильонами, оформленный, как паровозик. Он доставил нас непосредственно в долину, к гробницам. Температура воздуха здесь в середине марта достигла 36 °C. Древние египтяне нового царства, к периоду которого относились гробницы, в отличие от египтян древнего царства пирамид стали прятать захоронения фараонов. Спустя тысячу с лишним лет, прошедших к тому моменту со времен пирамид, жрецы увидели, что гробницы в пирамидах разграблены, и потому изменили ритуал. Захоронения стали тайными. Археологи современности после планомерных исследований с большим трудом находили эти гробницы, а некоторые до сих пор так и не найдены. Наиболее значимым археологическим событием второй половины XX века было обнаружение гробницы фараона Тутанхамона. И не потому, что она была какой-то уж очень уникальной. Как раз в этом смысле она оказалась сравнительно небольшой, т. к. Тутанхамон умер в возрасте 18 лет и потому ему не успели отстроить большую гробницу (их строили при жизни царствующих особ, как и пирамиды). Главным было то, что гробница оказалась неразграбленной. Все сокровища из нее перевезли впоследствии в Каирский национальный музей, где нам удалось их увидеть спустя два года, в период другого посещения Египта. А в этот раз мы посетили две гробницы: Рамзеса II и Рамзеса III. В подземелье были духота и застоявшийся воздух. В гробнице было множество комнат, смоделированных из реальной жизни. С умершим в гробницу, кроме многочисленных золотых украшений и доспехов, клали множество фигурок домашних животных и рабов. Предполагалось, что в загробном мире все это оживет и будет продолжаться своя особая жизнь, чем-то похожая на земную. Стены и потолки отдельных помещений были расписаны сюжетами древнеегипетской мифологии. Причем краски были такими яркими, как будто художник только вчера закончил свою работу, в то время как в действительности изображениям было больше 3000 лет, и с тех пор их никто не реставрировал. Такая сохранность объяснялась совершенно особой атмосферой, царившей в подземелье. Глядя на эти древние рисунки, ощущаешь присутствие того древнего художника. Как будто он был среди нас и интересовался нашим впечатлением от его работ. Интересно, как он жил и о чем думал тогда?
На обратном пути сделали остановку у великолепного дворца той самой единственной женщины – фараона – царицы Хачапсут, Как все же много она оставила напоминаний о себе по всему Египту! Древний и хорошо сохранившийся дворец, построенный чуть ли не в современном модернистском стиле, располагается у подножия крупной горы с обрывистым склоном. Древний архитектор очень эффектно вписал его в окружающий ландшафт.
В прощальный вечер на круизном судне нам устроили большую шоу-программу с танцами живота и другими интересными национальными номерами.
Настолько впечатлили нас эта страна и Красное море, что мы стали приезжать сюда чуть ли не каждый год во время школьных зимних каникул. В это время дневная температура воздуха здесь обычно 23–25 градусов, а морской воды – 20–23, Но больше стало «тянуть» на курорт Шарм Эль Шейх на другом берегу Красного моря. Здесь подводный мир был еще более впечатляющим, нежели в Хургаде, Я увлекся подводной видеосъемкой этого чудного мира, приобретя no заказу специальный бокс для видеокамеры. Обычно, находясь уже под водой, перед съемкой надо лишь достать несколько хлебных крошек, и, спустя несколько секунд, ты оказываешься в гуще самых разнообразных рыб, которых спокойно снимаешь на фоне разноцветных кораллов.
Из Шарм Эль Шейха есть несколько экскурсий. Самая дальняя и утомительная – в Каир, с посещением национального музея и пирамид, которую мы все же совершили, чтобы дополнить свои впечатления от верховьев долины Нила и нового царства «прикосновением» к древнему царству, начинающему свою историю около 5000 лет назад. Даже влезли на самую крупную пирамиду Хеопса метров на десять. А в третью по размеру пирамиду Микрена я из любопытства спустился внутрь. Интересного оказалось гораздо меньше, чем в гробницах в долине фараонов. Просто пустые подземные склепы, где раньше были захоронения.
В Каирском музее очень много интересного, но, пожалуй, больше всего впечатляют настоящие сокровища из гробницы Тутанхамона, занимающие почти весь второй этаж.
На самом деле Каир все же ближе ехать на экскурсию из Хургады, но и оттуда это занимает целый день с раннего утра и до поздней ночи. А из Шарма многие ездят на экскурсию на гору Моисея – того самого, бродившего 40 лет по пустыне в поисках пристанища для еврейского народа. Экскурсия предполагает встречу восхода солнца на вершине горы. По пути еще посещают обычно очень необычный монастырь святой Екатерины.
Вообще в Шарм Эль Шейхе за последние лет настолько развилась индустрия туристического отдыха, что он превратился в один из лучших курортов окрестностей Средиземноморья, а неповторимое Красное море, пожалуй, ставит его на первое место. Разве что вход в море по лестницам с пирсов сразу на большую глубину создает неудобства для тех, кто плохо плавает. До сих пор среди туристов бытует мнение, что Европейские отели выше классом, нежели египетские. За все время многочисленных поездок в Европу ни разу не встречал ни в одной стране ни одного отеля, который можно было бы поставить рядом с гостиницами «Рэдисон Сас», «Саввой», «Мёвенпик Гольф» в Шарм Эль Шейхе ни по богатству территории и дизайну, ни по разнообразию и качеству питания.
За последние годы эта страна стала настоящей туристической Меккой.
СТРАНА, ГДЕ БЫЛ РАЗРУШЕН КАРФАГЕН (ТУНИС)
Уже на протяжении нескольких лет взять полный отпуск не представляется возможным, поскольку практически всегда параллельно у нас выполняется несколько срочных проектов. Поэтому реально получается приурочить «кусочки» отпуска к периодам праздничных дней по всей стране, когда поневоле производственная жизнь «притормаживается». Обычно это начало января и начало мая. В эти дни руководство снисходительно разрешает уехать на недельку-другую в счет отпуска. Вот и получается, что все наши поездки по теплым странам приходятся на эти дни, когда туристические фирмы, перегруженные заявками, резко поднимают цены.
В начале мая 2006 года мы решили посмотреть новую для себя страну на севере Африки – Тунис. Кроме обычного весеннего морского отдыха хотелось посмотреть на знаменитые развалины Карфагена или по крайней мере побывать на месте, где они когда-то были.
Заказали мы путевку в туристическом агентстве «Куда-ру», как чаще всего делали и раньше. Девушки в агентстве нам предложили для первой половины мая выбрать курортный город Сус, где весной, может быть, чуточку скорее прогреется морская вода до приемлемой для купания температуры. Так мы и сделали, выбрав себе пятизвездочную гостиницу «Пальм-марина».
Сразу хочу сказать, что эстетам, привыкшим к комфорту и обходительности обслуживающего персонала, в Тунисе следует заранее снизить планку своих требований, чтобы не расстраиваться во время отдыха. Даже по сравнению с египтянами местная обслуга выглядит ленивой и в пятизвездочных отелях. Сам отель более или менее ничего: три бассейна, неплохое питание, хороший дизайн и море посаженных со вкусом цветов на клумбах. Но есть одно «но»: надо закрывать окно на ночь, иначе крик петухов из подсобного хозяйства рядом с отелем разбудит вас в пять утра. Температура воды в море в начале мая – 18–19 градусов, а воздуха днем – 24–26.
В целом отдых мало отличается от аналогичного отдыха в других странах Средиземноморья. Различные развлечения на пляже: волейбол, водная гимнастика в бассейне, стрельба из лука. Тренажерный зал, финская и турецкая бани. Некоторая особенность в полетах на парашютах за катером, в которых есть небольшие элементы экстрима. Я попытался пройти через этот небольшой аттракцион. В процессе твоего «запуска» в воздух участвуют по меньшей мере четыре человека. Двое держат наготове парашют, не давая ему прежде времени раскрыться. Один разгоняет катер, пока разматывается большая бухта капронового фала, и потом ведет его в открытое море. И один поддерживает тебя до момента «взмывания» вверх. Получается довольно высоко: временами паришь над морем на высоте до 100 м. И хорошо отработан момент приземления почти точно в заданную точку на берегу. Тут на подстраховке, на случай непредвиденных порывов ветра и сноса парашюта в нежелательном направлении, стоят те же три человека, что помогали на старте. В других местах, где приходилось бывать, катер при приземлении «подматывает» к себе парашютиста с помощью имеющейся небольшой лебедки, либо приводнение происходит прямо на акваторию, как в нашем Геленджике.
На третий день, когда надо было сделать паузу в солнечных и морских ваннах, отправились в нашу целевую экскурсионную поездку по ближайшей части страны с главной задачей побывать на месте Карфагенских развалин. По пути остановились в городке Бордо, где, как оказалось, находится один из богатейших в мире музеев римской мозаики. Но не только мозаика здесь в изобилии. Есть залы с другими, не менее интересными, экспонатами. Самый первый из них посвящен древнейшим человеческим цивилизациям, остатки которых обнаружены на территории Туниса. Произвели впечатление женские украшения тончайшей работы, которым более 20 тысяч лет. Такое ощущение, что не каждый нынешний хороший мастер с самыми современными приспособлениями в состоянии это сделать. Мы даже ничего фактически не знаем о тех малоизвестных цивилизациях. Самая древняя, египетская, находится в нашей исторической «досягаемости» лишь с момента 5000-летней давности. Да и то там нигде не встречалось образцов столь тонкой работы. В одном из залов можно посмотреть на образцы надгробий финикийцев, по которым можно определить, чем при жизни занимался покойный.
А римская мозаика, широко представленная в музее, большая часть которой изготовлена не более 2000 лет назад, на фоне древних тунисских изделий кажется совсем уж юной. Но отдельные ее образцы просто великолепны. Мозаика здесь повсюду: на потолках, полах и стенах почти во всех залах. На одной из мозаик с острова Джерба в деталях изображена легенда об Одиссее. В музее встречаются первые известные образцы знаков зодиака, еще мало похожие на наши общепринятые. Неизвестно, кто и когда их придумал.
Дальше по пути к остаткам Карфагена мы проехали через столицу Туниса – город Тунис, Все здесь показалось очень чистым и симпатичным, впрочем, как и в других городах. Граждане живут довольно цивилизованно при сравнительно высокой грамотности и образованности. Судя по статистике, жители этой североафриканской страны по своему благосостоянию в среднем далеко превосходят россиян, хотя Тунис не обладает значительными ресурсами полезных ископаемых.
Наконец, мы достигли места, где когда-то стоял Карфаген. Около 700 лет, начиная с VIII века до нашей эры, расцветала карфагенская цивилизация и с определенного времени стала составлять серьезную конкуренцию Риму. Виднейший полководец Карфагена Ганнибал со своим непобедимым войском и боевыми слонами долгое время наводил ужас на римлян. У могущественного Рима Карфаген, остававшийся непокоренным, был, словно бельмо на глазу. В конце концов римский сенатор и полководец Сципион, прозванный Африканским, произнес те самые знаменитые слова: «Карфаген должен быть разрушен». Это произошло в 142 году до н. э., после многих лет и ослабления Карфагена, когда самого Ганнибала уже не было в живых. Место, где когда-то был Карфаген, было перепахано и посыпано солью. Мы увидели лишь небольшой остаток стены, сохранившийся с тех лет, и несколько небольших пушечных ядер времен пунического Карфагена, умещавшихся в одной руке, ими римляне, вероятно, и обстреливали обороняющихся карфагенян.
Зато теперь на этом месте стоят хорошо сохранившиеся римские бани I века до н. э., построенные примерно 100 лет спустя после падения Карфагена. Побродить по этим местам, фотографируясь на их фоне, чрезвычайно интересно.
После карфагенских развалин экскурсия прибыла в находившийся неподалеку небольшой туристический городок Сидибу Санд, что в переводе означает «бело-голубой», в соответствии с основными цветовыми тонами зданий в этом городе. Прошлись вверх по улице с многочисленными сувенирными лавками и достигли высокого мыса, откуда открывался живописный вид на море, яхты и горы. К вечеру вернулись в свой отель и продолжили свой в целом удачный отдых. Но вряд ли мы приедем сюда еще раз. Мир слишком велик, и чтобы успеть хоть немного его посмотреть, вряд ли стоит слишком часто ездить в одни и те же города и страны без крайней необходимости, а тем более в отпуск.
ОЧЕНЬ РАЗНАЯ АЗИЯ
Самая большая часть света на планете населена и самым большим количеством народов и народностей, настолько различных по своей культуре и обычаям, что объединить их в рамках моего повествования можно лишь формально. Не так уж много мест мне удалось увидеть в Азии, но почти все они были чрезвычайно интересны, своеобразны и неповторимы в своем национальном колорите.
Вьетнамские мотивы
Во Вьетнаме довелось бывать многократно. Представление об этой стране и ее людях у нас сложилось еще в 70-е годы, когда эта маленькая страна смогла противостоять всей мощи американской военной машины. Конечно, помощь Советского Союза была тогда весьма серьезной. В наших вузах после той войны училось очень много вьетнамцев, которым предстояло потом не только восстанавливать свою страну, а во многом строить ее заново. Они были одеты очень скромно и в наши непривычные для них холодные зимы выглядели по-казенному: одинаковые шапки, брюки, ботинки, закупленные, видимо, централизованно. На нашем курсе тоже было семеро вьетнамцев. А во время аспирантуры с одним из них – Чан Дык Тьинем – я даже сдружился. У нас был общий руководитель по кафедре сейсмометрии и геоакустики – Татьяна Ивановна Облогина. А Тьинь временами в дни праздников или всеобщих «сабантуев» в общежитии подключался к нашему дружному аспирантскому коллективу. До сих пор помню, как во время Олимпиады-80 в Москве при исполнении песни «До свиданья, наш ласковый Миша…» у него на глаза наворачивались слезы.
С тех пор прошла целая эпоха. Мы в одночасье бросили тогда почти всех наших бывших друзей – слишком были заняты собой. А сейчас, когда пришло время собирать камни, вдруг обнаружили, что они уже совсем и не наши. Что их дети уже учатся не у нас, а в Америке, и без России они теперь спокойно могут обойтись.
Но все же контакты остались и, возможно, постепенно будут восстанавливаться. Наверное, теперь мы больше в них заинтересованы, чем они в нас.
В Южном Вьетнаме все эти годы совместное российско-вьетнамское предприятие «Вьетсовпетро» продолжало добывать нефть из месторождения «Белый тигр», принося существенный доход в казну нашей страны в самый тяжелый для нее период, и продолжает сейчас, хотя вьетнамцам жаль отдавать нам свою нефть и они хотели было не продлевать на новый срок контракт. Но запоздавшие усилия нашего руководства все же в последний момент привели к тому, что удалось уговорить вьетнамских партнеров на еще одну пролонгацию взаимоотношений.
«Газпром» в конце 90-х годов стал вести разведку на шельфе Северного Вьетнама, однако перспективы здесь совсем не те, что на юге. Тем не менее, работы пока продолжаются. В начале этих работ, когда требовалась экспертиза результатов проведенной ранее морской сейсморазведки, я впервые прибыл в Ханой вместе с Александром Тимониным и Александром Дзюбло, которые считались знатоками Вьетнама. Мы пробыли несколько дней, и что удивительно, страна уже не казалась абсолютно бедной. В магазинах не было никакого дефицита. Народ весь был в работе: копошился на рисовых плантациях, выращивал креветок в искусственных водоемах, строил дома и туристические гостиницы, запускал свое производство, добывал нефть. В Ханое тогда были сплошь все на велосипедах.
Мы всегда останавливались в лучшей гостинице города – «Дэу». Судя по фотографиям в книге почетных гостей, там впоследствии останавливался и наш премьер Михаил Касьянов. Вероятно, на тот момент это была лучшая гостиница в юго-восточной Азии. В таких мне не приходилось бывать ни в Европе, ни даже в Америке. В том же Хьюстоне пятизвездочная гостиница была значительно примитивнее. Да и сейчас мало кто превзошел этот оригинальный проект. В обширном холле гостей встречали симпатичные улыбающиеся вьетнамки в ярких национальных костюмах. Полностью отделанные зеркалами и инкрустацией скоростные «говорящие» лифты мгновенно и мягко доставляли на нужный этаж, а в номере свет автоматически включался в том месте, куда перемещался гость. Бассейны, джакузи, сауны, фитнесс-центр – на высшем уровне, и все включено в стоимость номера.
В ту первую поездку я разыскал в Ханое того самого товарища по аспирантуре Чан Дык Тьиня, который уже занимал высокий пост в государственной компании «Петровьетнам». Мы с удовольствием вспоминали былое.
С тех пор мы с моим коллегой Сашей Тимониным приезжали в Ханой несколько раз в командировку, в совместную российско-вьетнамскую компанию «Вьетгазпром», где трудилось два десятка наших соотечественников. И каждый раз были налицо положительные изменения в жизни вьетнамцев. Вместо велосипедистов все улицы Ханоя теперь заполнены мотоциклистами, причем мотоциклы под ними не какие-нибудь, а престижной японской марки «Хонда», пусть даже и китайской сборки. В городе появилось очень много приличных ресторанов с вкусной океанской пищей, к которой я неравнодушен. И даже в дешевых «народных» забегаловках, куда мы однажды из любопытства заглянули, нам подали вкусные колечки запеченных кальмаров «мыки» с местным приличным лицензионным пивом «Тайгер». С тех пор «мыки» стали любимым лакомством Александра Тимонина.
Самый дешевый фрукт во Вьетнаме – это ананас. В сезон в переводе на наши деньги – по два рубля за килограмм. А самый дорогой – манго. Но манго здесь чрезвычайно вкусны, не сравнить с южноамериканскими. Еще есть очень красивый и очень дешевый фрукт – плод дракона: ярко розовый, похожий на огромную редиску размером с небольшую дыню или крупный кабачок. Внутри он белый с мелкими зернышками, будто маковыми. Но вкус – так себе, кисло-сладкий. Традиционные тропические фрукты здесь в изобилии и очень дешевы, зато яблоки и груши, привозимые издалека, чрезвычайно дороги.
Во время выходных дней в каждый из визитов наши коллеги из «Вьетгазпрома», среди которых были наши старые знакомые Сергей Михайленко и Коля Иванов, старались организовать какую-нибудь интересную поездку с ночевкой и сами отправлялись с нами. Так мы познакомились с двумя настоящими морскими жемчужинами Северного Вьетнама: заливом Ха Лонг и островом Катьба. Но путь до них был неблизкий.
Сначала около четырех часов ехали на микроавтобусе в сторону Хайфона, наблюдая по пути, как живут вьетнамцы в глубинке. Населенные пункты вдоль дороги не прекращаются. Я не ожидал, что вьетнамцев так много – около 90 миллионов человек на этом маленьком клочке земли. У нас, на всей обширной территории России, проживают 140 миллионов, причем русских из них лишь немногим больше, чем вьетнамцев здесь.
Добравшись до небольшого приморского поселка, увидели десятки небольших морских судов, которые мы почему-то называли джонками. Наняли одну из них и небольшой командой из восьми человек отправились в путешествие по заливу Ха Лонг. Джонка фактически представляла из себя небольшой теплоход метров двадцать в длину с крытым пассажирским салоном и капитанской рубкой. Посередине салона стоял большой стол, за которым можно было принимать экзотическую морскую пищу. Собственно, услуга по приготовлению такого обеда была включена в общую стоимость прогулки по заливу, и как только мы отчалили, два вьетнамца принялись за готовку.
Такого чуда, какое открылось взгляду, даже во сне представить было невозможно. Тысячи маленьких, но сравнительно высоких островов, выступающих из воды на десятки метров, были видны со всех сторон, и судно должно было хорошо маневрировать между ними. Вершины большинства из них поросли лесом. Все это чудесным образом отражалось в морской глади с водой зеленоватого цвета. Между островов на воде встречались небольшие поселения вьетнамцев прямо на плотах, связанных между собой. На них имелась пара хижин, где можно было спать и есть, укрывшись от дождя. Причем в каждом таком «морском хуторе» жила одна семья в составе двух-трех поколений: бабушки-дедушки, родители, дети. С ними прямо на воде обитала и своя живность: куры, петух, собака. Семейство было занято ловлей рыбы и продажей ее туристам и закупочным конторам. Такая конструкция жилья позволяла дрейфовать всему «хутору» к разным рыбным местам, но делали это они нечасто, поскольку для ловли рыбы использовались и подвижные лодки, которые были привязаны тут же к плотам. У одной такой семьи и была куплена нами живая трепыхающаяся крупная рыбина, которая, наряду с креветками и крабами, составила основу нашего экзотического обеда на судне. Рисовая вьетнамская водка «Ла мойка» весьма приличного качества была хорошим дополнением к ухе и другим морским деликатесам.
Но до этого вкуснейшего обеда нам удалось посетить еще одно сказочное место. Причалив к одному из крупных островов, мы стали подниматься вверх по оборудованным деревянным лестницам и вскоре вошли в огромную пещеру, состоящую из многих залов, соединяемых небольшими переходами. Повсюду были видны свисающие с потолков и «растущие» из пола каменные «сосульки» – сталактиты и сталагмиты. Пещера была оборудована, залы и переходы подсвечивались. Она охранялась ЮНЕСКО как уникальный природно-ландшафтный памятник. Посчитав мысленно карстовые пещеры, которые мне удалось увидеть в разных точках мира, я определил, что эта была девятая. Сравнивать и говорить, какая из них красивее, невозможно. Каждая уникальна по-своему.
Причалив еще к одному острову, устроили купание. Вода в марте здесь еще не прогрелась как следует, и ее температура составляла около 20 градусов. Купание все равно доставляло большое удовольствие.
В следующий свой приезд во Вьетнам с Сашей Тимониным мы посетили еще одну жемчужину Южно-Китайского моря – остров Катьба. Поначалу путь из Ханоя тоже был в том же направлении – к Хайфону, а затем свернули к побережью немного раньше. Дорога была несколько сложнее, чем в предыдущий раз, поскольку пришлось дважды переправляться на морских паромах вместе с нашим микроавтобусом. Первый отрезок между материком и промежуточным островом (название не помню) проходил мимо устья реки Красной. Затем, переместившись на другой конец этого небольшого острова, мы въехали на другой паром, и уже после этого через час достигли экзотического острова Катьба, на котором намеревались провести уик-энд с одной ночевкой. На острове полным ходом строился самый настоящий курорт международного уровня. Мы без труда нашли трехзвездочную гостиницу всего-то за 20 долларов в сутки, которая ни в чем не уступала европейской и значительно превосходила лучшие гостиницы в наших областных центрах в провинции, да и заурядные московские типа «Измайловской» или «Царицыно».
Песчаные пляжи в окружении гор просто сказочные, а ласковая морская вода расслабляет и омолаживает. До самого заката наслаждались всем этим. Вечером вдоль набережной расположились торговцы украшениями. Жемчуг здесь можно найти самый разнообразный: от простого и дешевого до высочайшего качества и дорогого. Но дорогой здесь означает примерно в десять раз дешевле, чем в Москве, да и еще такого качественного у нас не найти ни за какие деньги. А здесь все это производится и вылавливается рядом, поэтому при отсутствии транспортных расходов и малом пока количестве иностранных туристов соответствующая и цена. Да и подделки исключены, потому что в такой ситуации изготовление любой подделки здесь обойдется дороже, чем настоящий жемчуг среднего качества.
На следующее утро спустились в бухту, где стоят сотни маленьких суденышек, наняли примерно такое же, как и раньше в Ха Лонге, и отправились на прогулку вдоль сотен островов немного другой формы, но все равно похожих на те, что видели на Ха Лонге в предыдущий год. Опять мы повторили весь процесс закупки рыбы у местных рыбаков на «плавучих хуторах», последующего купания среди чудных островов и употребления морских деликатесов, Здесь на одном из островов есть небольшой «обезьяний» питомник. Одна из обезьянок прокусила Саше Тимонину палец, и он плохо потом заживал. Но это была единственная досадная неприятность, которой можно было не придавать особого значения. В остальном создавалось ощущение, что именно так должно быть в раю, если таковой имеется на том свете.
Во многом все по-другому в Южном Вьетнаме. До сих пор между северянами и южанами существует соперничество, несмотря на то, что после войны с американцами, победа в которой была одержана преимущественно северянами, прошло тридцать с лишним лет. Да и уровень жизни населения на юге остается более высоким. Прилетели мы в Южный Вьетнам из Ханоя после защиты очередного отчета во «Вьетгазпроме» в декабре 2005 года. Цель визита – попутно наладить контакты ВНИИГАЗа с «Вьетсовпетро», коль уж все равно приходится выполнять работы в этой стране и летать в дальние командировки. Нашей поездке туда способствовал Ренат Мурзин, знакомый мне еще с морской студенческой практики, когда он только пришел молодым специалистом в Мурманскую экспедицию. А теперь Ренат занимал должность начальника управления в «Зарубежнефти». Генеральным директором «Вьетсовпетро» с российской стороны во время нашего визита был Вячеслав Исмагилович Урманчеев. Как все же тесен мир! В 1990 году я снимал у него гараж в Мурманске, и теперь мы встретились здесь.
Если оставить за кадром деловую часть визита, то главным событием стала наша встреча с тем самым Андрюшей Скрицким, с которым мы вместе работали в Мурманске, а потом вместе проводили время с приключениями в Лейпциге и особенно в Лондоне и Глазго, о чем уже шла речь в предыдущих историях. Руководство «Вьетсовпетро» для ознакомления с окрестностями в свободное от работы время любезно выделило нам машину с водителем-вьетнамцем и Андрея в качестве сопровождающего. Андрей нам показал город Вунг Тау, где базировалось предприятие. Здесь очень много достопримечательностей, связанных с историей французской колонизации. Оригинальный дворец французского губернатора со старинной резной мебелью, лежачая статуя Будды внушительных размеров и, наверное, главное местное «чудо» – статуя Иисуса Христа с распростертыми руками на вершине горы, смотрящая в открытое море. Она точно таких же больших размеров, как и всемирно известная статуя Христа в Рио-де-Жанейро. Но здесь ее на французский манер называют Сент Жак – Святой Жак.
Вечером мы с Сашей побывали дома в гостях у Андрея и посмотрели, как живут здесь наши специалисты. Отдельный охраняемый городок был спроектирован и построен еще в советские времена. Лида, жена Андрея, все очень здорово приготовила, и мы отведали с удовольствием многие местные деликатесы.
Природа и животный мир Южного Вьетнама неизмеримо богаче, чем Северного. Здесь рукой подать до экватора, и потому настоящий тропический климат с соответствующей флорой и фауной. Все это очень хорошо описано в книге нашего коллеги по Мурманску Леонида Кузьменко «Вьетнамский дневник» – автор сейчас является заместителем генерального директора «Союзморгео» в Геленджике. Он провел здесь несколько лет и поделился в этой книге своими интересными воспоминаниями и наблюдениями конца 80-х – начала 90-х, когда в Вунг Тау наведывались многие знакомые нам личности, в том числе Яков Петрович Маловицкий. Я с неподдельным интересом прочел ту книжку, подаренную мне автором.
Что касается нас, то, проживая даже в одной из самых приличных гостиниц города, мы временами обнаруживали вдруг быстро бегающих по стенам ящериц и шарахались от неожиданности. Как нам сказал Андрей, здесь их называют «Машки» и они совершенно безобидны. Еще поначалу пугали очень мелкие муравьи, которые могли выбрать себе какой-то путь на одной из стен гостиничного номера и ползти по нему непрерывно один за одним целыми сутками нескончаемым потоком. Таких же муравьев мы видели раньше в своем номере на острове Катьба. Но на второй-третий день ко всему этому привыкаешь и уже не обращаешь внимания.
На два выходных дня мы перебрались в близлежащий курорт Лонг Хай, где с в середине декабря с удовольствием купались в теплых водах Южно-Китайского моря. В субботу подъехал сюда и Андрей со своей Лидой. Они привезли очень много замаринованных шашлыков. Мы долго под любопытными взглядами вьетнамцев сооружали кострище между камнями вблизи зоны прибоя. Чтобы ветер не задувал огонь и не выдувал быстро угли, городили всевозможные щиты из подручных материалов. В конце концов, благодаря конструкторской смекалке Андрея, это удалось, и денек мы провели на славу, чередуя морские купания с шашлычком и пивком.
Вообще здешнее побережье очень живописно и благодатно для организации серьезного центра международного туризма. Предприимчивые вьетнамцы очень быстро начали все здесь обустраивать, и уже сейчас Вьетнам стал излюбленным местом отдыха россиян с Дальнего Востока. Особенно нашим нравится курорт На Чанг, где великолепный подводный мир, местами даже не уступающий Красному морю. Но по секрету скажу Вам, есть еще одно сказочное место. Это остров Фу Куок на самом юге Вьетнама, вблизи с камбоджийской границей. Он пока еще не «раскручен» в туристическом плане, но экзотическая реальность здесь превосходит все мыслимые мечты. Попасть сюда можно пока только на маленьком самолете либо морским путем, но это сложнее.
Думаю, что в ближайшем будущем Вьетнам станет одной из самых процветающих стран юго-восточной Азии и нам стоит развивать с ним тесные отношения, пока там еще не совсем забыли, что своей свободой это государство обязано в том числе и Советскому Союзу.
Турецкое «рондо»
Рондо – это короткое музыкальное произведение, исполняемое, как правило, в быстром темпе. Очень веселенькое рондо написал в свое время великий Моцарт. Почему-то это слово пришло на ум, когда я думал, как же озаглавить свои впечатления от беглого осмотра некоторых интересных мест Турции в период нашей короткой десятидневной поездки.
Как-то так получилось, что эта страна, ставшая фактически первой туристической Меккой россиян времен начала перестройки, долгое время оставалась вне поля нашего внимания, если не считать моего визита в Стамбул в рамках средиземноморского круиза еще в 1984 году. Но тогда это было совсем другое время. И вот в мае 2007 года мы с супругой решили восполнить этот пробел, решив отдохнуть здесь несколько дней. В качестве места базирования выбрали Анталию, поскольку, судя по справочникам, море весной здесь прогревалось раньше, чем в других местах и, кроме того, здесь было ближе до знаменитого ландшафтного заповедника Памуккале, называемого иногда восьмым чудом света, который тоже хотелось посмотреть.
Погода, действительно, вначале была весьма теплой – до 30 градусов днем, а море – до 22 градусов: теплее, чем в это же время годом раньше в Тунисе. Потом, правда, немного похолодало и покапал дождик, но жаловаться на погоду было грех.