На верхней границе фанерозоя (о нашем поколении исследователей недр) Ампилов Юрий

Что сразу удивило в Турции – это фактически жестко насаждаемый правящей элитой со времен первого президента Мустафы Кемаля Ататюрка курс на построение светского государства. Стремление гражданского населения к исламизму, мягко говоря, не приветствуется. Запрещается появление в государственных учреждениях и государственных учебных заведениях в мусульманских и других религиозных одеждах. То, что во Франции не так давно вызвало большие волнения, здесь воспринимается как должное. И действительно, религиозность городского населения минимальна, и скорее, это дань традиции, нежели искренняя вера. Женщины на улицах одеты так же, как и в Европе и имеют близкие права с мужчинами, что узаконено с 1928 года. Многоженство законодательно запрещено и практически встречается лишь в опальных курдских районах на востоке страны, где исламские обычаи фактически препятствуют даже получению женщинами минимального образования, несмотря на то что среднее образование является в стране обязательным. Центральная власть пытается чуть ли не насильственно привлечь курдов к цивилизации, надеясь, что после повышения образовательного уровня они сами станут более послушными и менее непредсказуемыми, поскольку главная опасность, исходящая отсюда, – это терроризм. Для Турции курдские районы – примерно то же, что для России была Чечня в 90-е. И это самый болезненный вопрос для власти. Врачи и учителя, получившие бесплатное государственное образование, часто направляются сюда по обязательному распределению с необходимым требованием отработать не менее пяти лет. При этом им дают весьма высокую зарплату в 1500–2000 долларов ежемесячно, обеспечивая и другими льготами. Но все равно турки идут туда неохотно, и вся надежда на «продвинутую» местную интеллигенцию. Вообще-то вопрос Курдистана, разделенного с давних пор между Турцией, Ираном и Ираком, сродни палестинскому. Большой по численности народ не имеет своей государственности.

Турция очень стремится в Евросоюз и потому во что бы то ни стало поддерживает имидж светского государства, выдвинутого Ататюрком. Это приводит даже к тому, что примерно раз в десятилетие армия берет здесь власть под контроль именно в те моменты, когда проявляется хоть минимальная опасность исламизации государства. И в этом смысле Турция – уникальная страна. При 95 %-ном формально исламском населении управляется исключительно по европейскому образу и подобию, и реально менталитет граждан гораздо ближе к европейскому, чем в большинстве вновь принятых в Евросоюз бывших социалистических стран. И что совсем нехарактерно для мусульманского государства – это существующее здесь производство и свободная продажа алкогольной продукции, преимущественно виноградных вин разных сортов.

Армия довольно многочисленна для 70-миллионного населения – 850 тысяч человек, и «проедает» она до трети государственного бюджета. Это вызывает некоторое недовольство турецкой интеллигенции, считающей, что необходимо направлять больше средств на образование, культуру, здравоохранение. Здесь нет проблем с комплектованием армии, поскольку служба является обязательной и от нее никак не отвертеться и не откупиться. Система со сроками службы довольно гибкая. Отсрочка для студентов вузов есть, но после получения высшего образования надо служить всего шесть месяцев бесплатно или 15 месяцев младшим офицером с ежемесячным жалованьем до 1000 долларов. Бизнесменам, которые докажут документально, что у них есть серьезный бизнес и его нельзя оставить надолго, с которого они исправно платят налоги, надо все равно отслужить в полевых условиях 28 дней и заплатить официально в казну дополнительные «отступные» в размере 5128 евро. Эти деньги дополнительно идут на содержание армии.

Вообще, Турция производит впечатление относительно цивилизованного и социально ориентированного государства. Так, минимальная зарплата, которую следует платить работнику, равно как и размер пенсии, составляют на 2007 год в пересчете по курсу примерно 360 долларов, и это строго отслеживается. Такое пока недостижимо для многих бывших соцстран и, к сожалению, для России. Довольно развитая промышленность, сельское хозяйство и бурно развивающийся туристический бизнес создают серьезную экономическую основу для процветания государства. Однако политическое устройство, несмотря на явные признаки демократизма, все еще нестабильно.

В Турции, имеющей богатейшую историю, есть что посмотреть. Мы, бегло ознакомившись с историческим центром курорта Анталия, в первую экскурсию отправились к уникальному природному памятнику Памуккале. Как оказалось, он совмещен территориально и с исторической достопримечательностью – античным городом Хиераполисом, впервые обнаруженным археологами при раскопках в конце XIX века. До этого места от Анталии – 240 км преимущественно по извилистой горной дороге, и экскурсия занимает полный день с 6 утра до 10 вечера. Из других курортов-спутников Анталии до Памуккале еще дальше. Наиболее короткий путь туда от традиционных мест отдыха россиян – из Мармариса на Эгейском побережье, но там в мае море еще прохладно, и потому туда лучше ехать ближе к лету или ранней осенью. Первым по пути от Анталии попадается небольшой город Коркутели, где население занято преимущественно сбором и переработкой сельскохозяйственной продукции. Но наиболее интересный город по дороге – Денизли с 350-тысячным населением. Говорят, что город гордится своими боевыми петухами, и одного из таких даже подарили бывшему американскому президенту Клинтону, когда тот был здесь в гостях. Но больше всего тут развиты текстильная промышленность и виноделие, поэтому экскурсионные гиды пытаются завести группы наших туристов в соответствующие магазины и дегустационные залы.

Буквально в 10 км от Денизли и находится конечная точка экскурсии – остатки древнего Хиераполиса и природный комплекс Памуккале. Программа построена так, что первоначально дается три часа на купание в бассейне Клеопатры – естественном термальном источнике – и самостоятельное хождение по абсолютно белым склонам известковых образований, по которым стекает вода, и на купание в известковых природных ваннах – травертинах. Памуккале в переводе означает «хлопковая крепость». Видимо, потому, что у турок это образование создает ощущение огромной горы хлопка, в то время как у нас однозначно возникает ассоциация с огромными ледяными горами и свисающими с них сосульками. Для людей, которые там не были, на фотографиях кажется очень странным сочетание массива «льда» с попадающими в кадр зелеными деревьями или купающимися в травертинах почти обнаженными людьми в купальных костюмах.

Бассейн Клеопатры расположен у источника теплой воды (+36 °C) с большим содержанием сульфатов и гидрокарбонатов кальция, а также других анионов и катионов и углекислоты. Источник связан с наличием здесь глубинного «живого» разлома земной коры, а значит, и тектонически активной зоной. Недаром в новейшее геологическое время в начале нашей эры здесь несколько раз происходили разрушительные землетрясения, после которых античный город отстраивался заново. Сейчас бассейн находится прямо на месте бывшей центральной улицы Хиераполиса, построенной в I–II веке до н. э. Купаясь в этом источнике, плаваешь прямо среди обломков мраморных колонн, стоявших здесь больше 2000 лет назад. По преданию, Клеопатра вместе с Антонием были здесь уже во II веке нашей эры, существенно позднее двух землетрясений, случившихся в 17-м и 60-м годах нашей эры, а значит, возможно, она тоже плавала среди этих колонн. Во время купания в теплой и целебной воде источника замечаешь, что тело покрывается маленькими воздушными пузырьками, словно стенки бокала с шампанским. Собственно, это и есть такой же углекислый газ, как и в шампанском. При выходе из земных глубин происходят дегазация термальной минеральной воды и последующее выпадение осадка карбонатов и сульфатов кальция, образующих эти самые намывные известковые склоны Памуккале вместе с травертинами и каменными сосульками. Они расположены буквально в нескольких сотнях метров от бассейна Клеопатры.

После трехчасового сеанса купания гид вновь собирает группу и ведет ее вверх от бассейна к римскому амфитеатру на 15–20 тысяч мест – наиболее сохранившемуся объекту древнего Хиераполиса. Здесь существенно отреставрирована сцена с многочисленными скульптурными композициями из найденных при раскопках остатков. Оттуда, с верхних рядов амфитеатра, открывается вид на место античного города. Гид дает лишь очень краткую информацию. Посещение музея раскопок в стандартную программу экскурсии не входит, и интересующимся стоит зарезервировать час из времени купания, чтобы, вооружившись путеводителем с фотографиями, походить среди древних развалин. Входной билет в музей стоит лишь 1 евро, а посмотреть есть что.

На обратном пути завозят на фабрику оникса, где при желании можно приобрести очень много всевозможных изделий из этого полудрагоценного камня. Цены при этом нельзя назвать дешевыми.

Еще одна очень интересная экскурсия из Анталии, с несколько необычным названием «Мира-Кекова», предполагает посещение христианской святыни – церкви Николая Угодника в городе Демре (древнее название Мира), где до 325 года жил и проповедовал почитаемый на Руси святой Николай, а святой Павел останавливался по пути в Рим. Здесь еще весьма интересен древнеликийский наскальный некрополь. Экскурсия очень хорошо совмещается и с отдыхом на яхте вместе с купанием в бухтах, по которым проходит эта яхта. Основная цель водной части маршрута – знакомство с затонувшим римским городом Симена вблизи острова Кекова. Под водой видны даже остатки улиц, а отдельные постройки еще находятся над уровнем моря. Город оказался под водой в результате разрушительного землетрясения в начале нашей эры.

Конечно, достопримечательностей в этой стране не счесть, и за одну краткую поездку в ритме турецкого «рондо» можно увидеть лишь малую их толику.

На земле обетованной

В период нашего кипрского отдыха летом 1997 года нам захотелось побывать и в библейских местах, которые были не так уж далеко от острова Афродиты. В этот раз с нами отдыхала и дочь Анюта, которой тогда было 12 лет. В Израиль с Кипра регулярно отправлялись комфортабельные океанские лайнеры в двух-, трехдневный круиз, однако в разгар сезона попасть на него было непросто: все путевки были раскуплены заранее. Наш кипрский гид Саша, постоянно опекавший нас во время отдыха, обещал посодействовать и записал нас в лист ожидания на случай, если кто-то откажется. И нам повезло: за сутки до отхода теплохода «Принцесса Виктория» на нем оказалась свободная трехместная каюта, на которую нам в день отхода выдали путевку прямо в порту Лимассола. Теплоход был великолепен. Уж на что я знаток морских путешествий на разных судах, но такого шика и комфорта еще не видел. Бассейн на корме был весьма внушительных размеров. Рестораны, бары, концертные залы, шикарные каюты и прекрасный сервис отвечали всяким взыскательным вкусам и прихотям. Во всяком случае, мы к такому в то время еще не привыкли, несмотря на уже приличный опыт заграничных поездок.

Вечером на закате отошли от стенки причала и направились на юго-восток. Переход занял ночь, и на следующее утро пришвартовались в израильском порту Хайфа.

Процедура выдачи однодневных виз израильскими пограничниками, большинство из которых были женщины, оказалась довольно тщательной и малоприятной. Они внимательно смотрели на пассажира, будто подозревали в нем террориста, и иногда некоторым задавали вопросы, не имеющие отношения к поездке и ставящие в тупик. Говорят, что три человека остались на судне по причине того, что в их паспортах была вклеена виза Арабских Эмиратов. Но мы этихлюдей не видели, да и трудно среди тысячи с лишним незнакомых людей отыскать кого-то конкретного. Так что, возможно, это были ложные слухи.

В порту туристов теплохода разместили в несколько десятков туристических автобусов, и мы направились в однодневную поездку по стране. По пути слушали рассказ о житье-бытье и проблемах евреев, который нам поведала гид Наталья – бывшая советская гражданка, эмигрировавшая в Израиль вместе с родителями в середине 80-х. А житье-то здесь у некоторых наших тоже складывалось несладко. Те, кто «с головой», использовали Израиль как трамплин и вскоре переезжали дальше в США, Канаду, Германию, потому что работать, например, таксистом в Израиле, имея какие-то научные амбиции, было не слишком приятно. Другие, не найдя иной достойной работы, мирились с этим, поскольку заработок был очень хорошим по тем временам, особенно в сравнении с Россией а постперестроечный период, когда все шло «наперекосяк» и предприятия закрывались и разорялись. Третьи «вывозили» вместе с собой своих дедов и отцов – участников войны, которым в Израиле назначались хорошие пенсии, и на них можно было сносно жить всей родне. Ну, что ж, как поется в известной бардовской песне: «Каждый выбирает по себе».

Тем временем наша экскурсия продолжалась, и через некоторое время мы уже проезжали по улицам израильской столицы – Тель-Авива. На улицах было довольно много военных и полицейских, что придавало городу несколько необыкновенный облик; не совсем обычными показались и принципы градостроительства в условиях пустыни. В то же время на городских улицах было немало ухоженной зелени. Но ведь для этого надо довольно много воды, которой здесь явно недостает. Израильтяне нашли выход из положения и успешно используют капельный полив, экономя при этом тонны воды ежегодно чуть ли не на каждом крупном дереве. Что еще бросилось в глаза, так это пальмы и другие деревья и кустарники, растущие прямо на крышах или на балконах последних этажей многоэтажных домов.

Проехав Телль-Авив, двинулись дальше, в Иерусалим, и вскоре въехали в город, где сошлись пути трех мировых религий: христианства, мусульманства и иудаизма. В истории каждой веры этот город имеет ключевое значение. Но почему? Наверное, это действительно святая земля.

Экскурсию по городу начали со знаменитой во всех этих трех религиях Илионской горы. Отсюда открывался прекрасный вид на старую историческую часть Иерусалима, находящуюся за крепостной стеной. Привлекают взор замурованные ворота, которые должны играть ключевую роль во время второго пришествия. Прямо под горой расположено кладбище, откуда, согласно библейским легендам, должны подняться мертвые в назначенный час.

Потом мы вошли в сам город и задержались у знаменитой иудейской святыни – Стены плача. Здесь отдельно были участки стены для женщин и мужчин. Все мало-мальски заметные трещины или углубления в неровной поверхности были заполнены свернутыми записочками с пожеланиями людей, побывавших здесь. Оставили свои записочки и мы. Считается, что если верить, то желания эти должны исполниться.

После этого отправились по последнему пути Иисуса Христа на Голгофу, останавливаясь на каждой точке, где останавливался Иисус, неся свой крест. Так дошли до храма Гроба Господня, сооруженном на том самом месте, где когда-то стоял крест с распятым Иисусом. Храм поделен на несколько частей, каждая из которых принадлежит различным церквям: русской православной, греческой, армянской и другим. После входа в ворота храма поднялись направо по небольшой лестнице вверх к тому месту, где осталось отверстие от когда-то стоявшего здесь креста с распятием. Желающим предложили на несколько секунд положить имеющиеся у них крестики в это отверстие, и тогда они будут освящены по-настоящему и приобретут чудодейственную силу. Отдавая дань обычаю, сделали это и мы. Возможно, чудодейственная сила этого освященного крестика когда-нибудь и проявится. Будем надеяться.

После этого спустились на первый, основной, уровень храма и остановились у «камня омовения», где лежало тело Христа, снятое с распятия. Камень был влажным от розового масла с водой и многочисленных лепестков роз. Затем перешли в основной зал храма с высоким куполом. Именно в нем тысячи паломников в дни Пасхи ждут чудотворного огня из «кувукли», сооруженной на месте пещеры, где было обнаружено исчезновение тела Христа, после чего разнеслась весть о его чудесном воскресении. Нам было позволено заглянуть внутрь этой бывшей пещеры. Почти точную копию этого основного большого зала храма Гроба Господня приходилось видеть и в Софийском соборе в Стамбуле, и в подмосковной Истре, в храме Нового Иерусалима.

После храма путь лежал в Вифлеем, находящийся на территории Палестинской автономии. Но, простояв около часа в ожидании на пропускном пункте, вынуждены были повернуть назад: палестинцы не пропустили туристов, ссылаясь на повышенную террористическую опасность. И действительно, на следующий день у них на базаре прогремел взрыв.

Вместо запланированной поездки в Вифлеем гид предложил посетить Гефсиманский сад – место «Тайной вечери» Христа со своими учениками. Они сидели здесь в последний раз перед тем, как после предательства Иуды Иисус был схвачен стражниками Понтия Пилата. Мы с удовольствием согласились посетить еще одно знаменитое библейское место.

В Гефсиманском саду построен небольшой храм. В его центре находится огороженный большой плоский камень, за которым, по преданию, и сидели Иисус с соратниками, В храме мы застали группу из двух десятков китайских паломников – православных христиан, исполнявших на своем языке очень мелодичные и красивые песни во славу Христа, никак не похожие на наши заунывные церковные песнопения. В саду вблизи храма находится дерево с огромным стволом, обхватить который смогут разве что три взрослых человека, если возьмутся за руки. По словам гида, этому дереву больше двух тысяч лет, и именно в его тени отдыхал Христос со спутниками.

Ближе к вечеру направились назад s Хайфу и по дороге посетили известную фабрику огранки алмазов. На фабрике преимущественно работают наши бывшие граждане. Считается, что качество огранки алмазов в Израиле – лучшее в мире. Здесь же есть свой ювелирный магазин, в котором персонал опытным глазом выискивает богатых покупателей среди туристов и пытается «раскрутить» их на дорогую покупку.

Глубоким вечером прибыли на борт своего теплохода «Принцесса Виктория» и после ночного перехода по Средиземному морю вернулись на остров Афродиты, где продолжили свой отдых.

Сирия: мифы и реальность

Одна из российских компаний топливно-энергетического комплекса изучала возможность своего участия в объявленном сирийским правительством тендере на право разведки и освоения месторождений нефти и газа на территории Сирии. Меня эта компания пригласила в качестве консультанта в состав своей делегации. Чаще всего я вынужден отказываться от таких предложений из-за сильной занятости на основной работе. А тут появилось небольшое «окно» в рабочем графике, и, взяв несколько дней в счет отпуска во ВНИИГАЗе, я полетел с ними в Дамаск.

Надо сказать, что Сирия в отличие от многих других стран Ближнего Востока «обделена» богатыми ресурсами нефти и газа, добыча которых на ее территории быстро падает. И надо предпринимать неординарные шаги, чтобы выправить ситуацию.

В процессе командировки нам надо было с утра до вечера изучать материалы в специальной комнате данных в офисе государственной сирийской нефтяной компании, чтобы предварительно определиться с наиболее перспективными блоками. Затем на платной основе требовалось заказать более подробные материалы по выбранным блокам, с тем чтобы впоследствии в Москве можно было проводить более детальный их анализ. Результатом должно было быть решение российской компании об участии или неучастии в конкурсе на том или ином блоке. Прибыли мы в Дамаск рейсом Эмиратской авиакомпании втроем: я, Роман Сологуб и Валериан Миронов. Несмотря на напряженный график работы, удалось составить хотя бы приблизительное впечатление об этой стране, которую американцы пытаются внести в свой список стран-изгоев. Рабочее общение с сирийскими специалистами, совместные ужины в ресторанах, вечерние прогулки по Дамаску и две ознакомительные поездки за город – вот основные источники информации и личных ощущений.

Поселились в очень комфортабельной гостинице в центре города под названием «Семирамис-отель», что тут же напомнило о том, что мы находимся в месте древней цивилизации – в междуречье Тигра и Евфрата, где когда-то было одно из семи чудес света – вавилонские висячие сады Семирамиды.

Дамаск с первого взгляда в целом понравился. Полицейские и уличные регулировщики в очень чистой и безупречно отглаженной красивой светлой форме своим видом только украшали оживленные перекрестки. Несмотря на то, что страна мусульманская, в специальных магазинах продавался алкоголь без ограничений, включая неплохую водку местного производства, которую здесь называют «Арак». Никаких признаков нищеты не было ни на улицах столицы, ни в пригородах, куда мы однажды съездили. Да и вообще спокойная и безопасная обстановка в городе, полные полки магазинов, изобилие самых разнообразных товаров, золотых и серебряных украшений на огромном восточном базаре в Дамаске создавали ощущение того, что находишься в обычной и вполне цивилизованной стране. Никаких внешних признаков авторитарности власти за неделю нашего пребывания мы не наблюдали, хотя президент Асад, сын известного президента Сирии Хафеза Асада, правит страной уже много лет, пытаясь маневрировать и сочетая рыночную экономику с социалистическими идеалами.

В первый же вечер Владимир – постоянный представитель российской компании в Дамаске – вместе со своей супругой Натальей пригласили нас в национальный сирийский ресторан на живописной окраине Дамаска – у подножия горы на берегу горной реки. В сирийской кухне, как и во многих других восточных, присутствует большое количество зелени, всевозможных овощных блюд из баклажанов, кабачков, гороха, а также их смеси с брынзой или молодым сыром, зачастую измельченных до состояния пасты. Получается неожиданно и вкусно.

Вечерами, когда спадала жара, мы бродили по частным магазинчикам, торгующим самыми разнообразными товарами: изделиями из хлопка, коврами, сувенирами, серебром, сукном, картинами художников, наконец. Запомнились замечательные сирийские молодые девушки-художницы, продававшие свои картины с видами Дамаска, местными пейзажами и восточными мотивами. Иностранный туризм из европейских стран в Сирии почти отсутствует из-за негативного отношения к стране, культивируемого американцами. Поэтому торговцы, не избалованные иностранцами, рассчитывают в основном на внутреннего покупателя. Но как только они признавали в нас россиян, они тут же предлагали максимальные скидки. Положительный образ России тут все еще остался в памяти народа со времен Советского Союза, оказывавшего Сирии помощь во многих областях и прежде всего – в военной.

Особо стоит отметить одну поездку в выходной день, которую нам организовал Владимир, проработавший в Сирии многие годы. Рано утром мы выехали из Дамаска по старой дороге на Бейрут – столицу Ливана. Справа была река Борода, слева, а потом и по обеим сторонам, возвышались большие холмы, в которых нередко попадались пещеры. По словам Владимира, во многих из них обнаружены следы пребывания первобытных людей и древние наскальные рисунки. Вскоре выехали на новое Бейрутское шоссе и, миновав престижный пригород Демас, направились в сторону ливанской границы. Но, немного не доезжая ее, свернули на горную дорогу и стали подниматься по ней в самые что ни на есть библейские места, о которых знаем из Ветхого завета. Здесь, согласно преданиям, взрослели и пасли овец сыновья Адама и Евы – Каин и Авель. Здесь же и произошло первое в истории человечества убийство. Каин убил своего брата Авеля из зависти. К могиле Авеля мы и направлялись. С высокой горы отчетливо были видны многочисленные пещеры на противоположном горном склоне, в которых несколько десятков тысяч лет назад проживали древние люди.

Достигнув плоской вершины и выйдя из припаркованного автомобиля, мы увидели мусульманский храм с полумесяцем на вершине, но с очень необычной архитектурой. Ниже купола по периметру окружности были изображены фигуры, напоминающие перевернутые «сердечки» червовой масти игральных карт, немного похожие по очертанию на православные купола. Через одну фигуру они чередовались с обычными пятиконечными звездами, что выглядело очень странно. Храм был сооружен как раз на месте могилы Авеля; сама могила находится внутри храма. На стоянке было много автобусов с мусульманскими женщинами в черных одеждах, прибывших, как выяснилось, из Ирана специально для того, чтобы побывать на этом святом месте. К стыду своему, я, получивший советское атеистическое воспитание, как и все мы, не знал, что Адам и Ева, а также практически все ветхозаветные персонажи признаются не только христианами, но также мусульманами и иудеями. На изображенном перед входом в храм генеалогическом древе, где в основании был Адам, вдоль ствола десятка через полтора звеньев значился основатель ислама – пророк Мухаммед. Вот так да! Ну, теперь понятно, почему тут кроме нас одни мусульмане.

Разувшись, мы вошли в храм, встали в хвост длинной очереди мусульманских паломников и медленно, гуськом стали продвигаться вглубь. Наконец, приблизились к самой могиле. Она представляет собой каменное надгробие высотой метр с небольшим и длиной 7 м (таков, якобы, был рост Авеля). Вся эта конструкция была накрыта зеленым сукном. Держась левой рукой за плиту, вся процессия и мы вместе с ней обходили эту плиту против часовой стрелки. Рядом истово молились пожилые мужчины – мусульмане. Вот дела! Оказывается большая часть человечества верит в одни и те же легенды, которые лишь в некоторой своей части различаются. И во многом из-за этих различий на протяжении многих поколений люди убивали и вырезали друг друга миллионами. А некоторые и сейчас, находясь почти внутри одной веры (например, сунниты и шииты), продолжают истово ненавидеть и уничтожать друг друга. Видел бы бог, что делали и делают грешные люди, прикрываясь его именем.

После посещения этого святого для мусульман, христиан и иудеев места двинулись назад. Немного отъехав, остановились и вышли из автомобиля: открывался красивый вид на горы, за которыми совсем недалеко были Ливан, долина Бекаа и Средиземное море. Да и Израиль с Палестиной, в которых побывал несколько лет назад, тоже совсем близко. Видимо, еще долго будет неспокойно в этих библейских местах, где люди, обращаясь каждый к своему богу, никак не могут договориться друг с другом.

Вернувшись в Дамаск, проехали еще по нескольким незнакомым кварталам. Притормозили у представительства московской патриархии и находящегося рядом православного храма. Немного погодя стали подниматься по серпантину на самую высокую гору в окрестностях Дамаска. На вершине оказался уютный современный ресторан с большими стеклянными окнами почти без оконных рам. Отсюда открывалась чудная панорама пятимиллионного восточного города с его узкими улочками и широкими проспектами, многочисленными старинными храмами и современными гостиницами. Пока, не торопясь, ужинали и беседовали, наступили сумерки, превратившиеся буквально за несколько минут в абсолютную ночную темноту. Отсюда, с высоты птичьего полета, светящийся яркими огнями Дамаск казался еще красивее.

В последний вечер пожилой сириец Фарес, немного говоривший по-русски и помогавший нам в подборе и копировании материалов, устроил нам еще одну поездку за город, в район компактного проживания христиан, составлявших до 15 % численности населения этой страны. Причем на памяти нескольких поколений здесь ни разу не было конфликтов между мусульманами и христианами, мирно проживающими по соседству, работающими бок о бок на одних и тех же предприятиях и в компаниях. Сам Фарес тоже был христианином. Чувствовалось, что он все же недолюбливает своих соотечественников иной веры, хоть сам и принадлежит к той же нации. Но в основном это касалось их неопрятности, безответственности при рождении большого количества детей, обреченных из-за этого на бедность, и других моментов быта и жизненного уклада, но никак не веры, к которой он относился терпимо. Фарес искренне гордился абсолютной чистотой, ухоженностью и красотой христианских районов и пригородов Дамаска. Действительно, они впечатляют. Застроенные преимущественно красивыми особняками состоятельных граждан, эти районы выглядят очень привлекательно. А многочисленные христианские храмы красивы особенно вечером, в разноцветных подсветках. Светящиеся неоновыми цветными лампами кресты на куполах довершают непривычную для нас красоту христианских архитектурных ансамблей. И внутри храмы тоже непривычно красивы и торжественны. Никаких мрачных сумерек, а только сеет, легкость и яркие красочные иконы, отличающиеся от привычных нам только более живой гаммой цветов. Встретившаяся монашка, говорившая немного по-русски, рассказала, что училась иконописи в нашем Сергиевом Посаде под Москвой.

По пути сюда Фарес завез нас в богословский университет, основанный сирийскими христианами, которые называют себя сирияками. Сирияки, по его словам, довольно развитое христианское течение, в том числе и за пределами Сирии, причем возникло оно одним из первых и гораздо раньше оформившихся католицизма, православия и протестантства. Этот университет и храм при нем построены на деньги прежде всего зарубежных сирияков. По своей сути это течение очень мало отличается от православного христианства. Мы прошлись по коридорам, по сторонам которых были привычные академические аудитории, только более светлые и аккуратные, а на дверях надписи арабской вязью. Из отдельных классов слышалось мелодичное хоровое церковное пение. Осмотрели украшенные иконами холлы и залы, сфотографировались с проходившими мимо монашками (с их позволения).

После всего этого глубоким вечером посидели в очень экзотическом национальном ресторане в одном из христианских кварталов, по достоинству оценив новые вкусовые оттенки сирийской национальной кухни.

На обратном пути в свою гостиницу увидели на одной из площадей ярко подсвеченную высокую стелу в виде дамасского меча – символ знаменитой на весь мир в давние времена дамасской стали, которая закаливалась особым способом: на ветру, на скаку быстроногого коня.

Бесспорно, очень интересная и своеобразная страна, не похожая ни на какую другую.

Пакистан – это неожиданно

Пакистан относится к числу тех стран, к которым мы проявляем крайнюю настороженность и где наши соотечественники бывают очень редко. Из-за этого сложившегося стереотипа у меня тоже не возникало желания туда ехать. Но руководство института в лице первого заместителя генерального директора Платовского Юрия Витальевича настоятельно просило помочь нашим партнерам из дочерней Газпромовской компании и войти в состав их делегации для участия в выставке «Нефть и газ 2004», проводимой в крупнейшем Пакистанском городе Карачи. Предполагалось, что мы будем внедряться на этот рынок с наукоемкими технологиями в области моделирования природных резервуаров углеводородов и поиска подходящих мест организации подземных газохранилищ.

Несмотря на явное внутреннее нежелание, я вынужден был ехать в эту командировку. Февраль 2004 года оказался для меня самым «полетным» месяцем, в течение которого пришлось побывать в четырех климатических поясах. В начале месяца мы с сотрудниками ВНИИГАЗа Сергеем Вальковским и Дмитрием Люгаем летали на север Западной Сибири, в Новый Уренгой, где принимали участие в рассмотрении результатов 3Д-сейсморазведки на крупнейшем Уренгойском газовом месторождении. Температура воздуха там доходила до – 40 градусов. Потом на несколько дней я летал один в Геленджик в «Южморгеологию» для экспертизы сейсмических материалов на четырех участках Черного и Азовского морей. Здесь наряду с затихающими «норд-остами» уже появлялись признаки приближающейся весны при дневной температуре +10–12 градусов. Ну, а в Карачи в это время стояла духота с температурой +30 и выше. И все эти неблизкие, прямо скажем, места моих визитов перемежались промежуточными остановками в февральской заснеженной Москве.

Мы полетели втроем, вместе с сотрудниками фирмы «Газпромгеокомсервис» Андреем Плотниковым и Алексеем Монаховым. Путь лежал через Дубай в Арабских Эмиратах, где мы делали пересадку. Я тогда в первый раз летел рейсом компаний «Эмирэйтс» и был поражен степенью комфортности самолета даже в экономическом классе. В кресле каждого впереди стоящего кресла был телеэкран, где по выбору можно было индивидуально смотреть свыше 30 развлекательных программ на разных языках или играть в различные компьютерные игры. Тут же имелась трубка спутникового телефона, и ты мог при желании прямо из своего кресла позвонить в любую точку мира, оплатив разговор любой пластиковой картой, либо приобретя телефонную карту у стюардессы. После пересадки мы до конечного пункта назначения Карачи летели рейсом той же авиакомпании «Эмирэйтс» на таком же суперкомфортном самолете чуть более полутора часов.

В Карачи в конце февраля оказалось очень жарко, в связи с чем и в помещениях, и в автомобилях были постоянно включены кондиционеры.

Город был очень большим и довольно разнородным. Деловой центр с ансамблем современных зданий и гостиниц мало отличался от любого другого большого города мира, в том числе и европейского. Лишь попадающиеся изредка мужчины в длинных белых одеждах свидетельствовали о том, что мы находимся в исламской стране. Но люди на улицах были одеты очень разнообразно. Многие женщины были одеты по-европейски, в то время как в закрытых мусульманских одеждах их было совсем немного. Понятно, что страна все же является светской, и исламский фундаментализм ей не присущ.

На перекрестках перед светофорами между машинами без конца сновали цыганки, беспрестанно стучащие в стекло автомобиля и просящие милостыню. Однако их вполне приличный внешний вид и большое количество золота в ушах и на пальцах заставляли усомниться в их действительно бедственном положении. Просто это образ жизни, впитанный несколькими поколениями цыган. Но здесь их было как-то многовато. Недаром по одной из теорий исторические корни цыган – в Индии, которая тут совсем рядом.

Что особенно впечатляет на улицах Карачи – это внешний вид городских автобусов. Каждый из них – это чуть ли не отдельное произведение фольклорного искусства. Множество цветных «рюшечек», бахромы, атласа и колокольчиков по всему периметру, расписанные рисунками борта и своеобразный индивидуальный звуковой сигнал – все это придает неповторимый индивидуальный образ каждому «железному коню», который много говорит о характере и пристрастиях своего хозяина. Но большинство этих автобусов не оборудованы кондиционерами и ездят по городу с полностью распахнутыми окнами и дверями.

Кроме каких-либо типичных сувениров в Пакистане можно приобрести весьма качественную кожу, которая, по отзывам знатоков, значительно превосходит и индийскую, и турецкую, а по стоимости просто символическая, конечно, если вы не будете покупать ее в бутиках. Недалеко от гостиницы, прогуливаясь с Алексеем Монаховым, мы обнаружили торговые ряды, состоящие из многочисленных маленьких павильончиков, В одном из них торговал пакистанец, называвший себя Васей. Он немного говорил по-русски, поскольку в советское время учился в Баку. Алексей, взявший с собой размеры всех своих женщин, заказал ему несколько кожаных костюмов, которые все были пошиты через три дня. Я не был готов к такому мероприятию, т. к. покупать готовые вещи было рискованно – местный типовой покрой плохо подходил под наши российские фигуры. Поэтому ограничился покупкой нескольких разноцветных кожаных дамских сумок и стильных кожаных штанов для себя. Сейчас не помню, сколько все это стоило, но тогда знаток Алексей прикинул, что в Москве аналогичное было бы а 7–8 раз дороже, да и такого качества кожи у нас было не сыскать.

Довольно разнообразен и отличен от привычного растительный и животный мир этих мест, хотя посмотреть на него удалось лишь в городских условиях. В небе постоянно кружат десятки и сотни огромных птиц с большими клювами, похожие на грифов. И растительность совсем непонятная: какая-то смесь видов различных поясов. Это и не тропики в обычном понимании, и не пустыня. Сложное взаимодействие воздушных масс находящегося рядом Индийского океана и горно-пустынного раскаленного воздуха прилегающей суши создают неповторимое климатическое своеобразие а этом районе. Адаптироваться к этому тяжеловато: потребуется несколько дней, а как только более или менее привыкнешь, надо лететь назад. Говорят, что совершенно другой климат в расположенном в горах Исламабаде – столице Пакистана.

Гостиница наша примерно соответствовала заявленным четырем звездам, и сервис в ней был вполне на уровне. Она достаточно серьезно охранялась по периметру и внутри, поскольку экстремистских групп в Пакистане достаточно. Внизу имелся бассейн с шезлонгами вокруг, где лишь два раза за всю командировку удалось поплавать и погреться на вечернем солнышке. В остальное время были довольно плотно заняты на выставке, где у нас был свой совсем не маленький бокс. Кроме того, разъезжали по представительствам различных фирм, предлагая свои услуги. Пару раз мне пришлось делать доклад перед менеджерами и руководством двух местных компаний.

Шефство над нами во время поездки осуществлял некий пакистанец Мериб, имевший какой-то бизнес в области металлургии на Украине и выступавший в данной поездке посредником между нами и местными газовыми компаниями. Мы постоянно были окружены заботой его и прикрепленных к нам сотрудников-консультантов. Все они были настроены весьма приветливо и дружелюбно и совсем не отказывались, когда мы по-домашнему предложили распить в номере за знакомство некоторое количество виски. Понятно, что мусульманские традиции были для них не догмой, а лишь символом, который надо стараться соблюдать, принадлежа к своему народу. А вы думаете, у нас не так? Что наши руководители в один миг смогли стать искренне верующими, после того как выросли атеистами?

Когда дня через три привезенные с собой запасы спиртного кончились, наши пакистанские товарищи на своем «черном» рынке достали необходимое количество шотландского виски «Блэк лэйбл». Официально в магазинах спиртное, действительно, не продавалось.

Несколько раз они приглашали нас по вечерам в различные рестораны и один раз – в национальный, который очень понравился. Оформлен он был в восточном стиле, к которому добавлялись совершенно нетрадиционные декоративные водопады. Имелась открытая часть кухни, где на твоих глазах жарились крупные креветки – прауны и многие другие различные деликатесы, названия которых запомнить невозможно. Но вкусно было очень, и качество приготовления было идеальным, поскольку при столь обильном и разнообразном ужине никаких негативных последствий на следующий день не обнаружилось.

Так что эта поездка в неизвестную восточную страну оказалась неожиданно приятной и весьма интересной.

Эмиратский рай в пустыне

Однажды в школьные осенние каникулы 2004 года, когда супруга могла взять отгулы на работе, а у меня выдалась неделька в рабочем графике, чтобы отпроситься в короткий отпуск, захотелось догнать ушедшее лето и погреться на теплом солнышке. Девушки из бюро путешествий на Пречистенке, где мы стали уже завсегдатаями и пользовались скидками, посоветовали в это время года съездить в Арабские Эмираты, тем более что у них образовалась горящая путевка в очень комфортабельный отель «Хилтон Джумэйра» чуть ли не за половину цены. Поскольку раньше они нас никогда не подводили, мы согласились. Дочь Анюта тоже напросилась с нами.

После четырех часов полета из Москвы приземлились в аэропорту Дубай – главном городе одного из крупнейших эмиратов. Я уже бывал здесь ранее, пролетом в другие страны, но каждый раз не перестаешь удивляться грандиозности и комфорту построенного здесь уже много лет назад здания аэропорта, оформленного к тому же с большим художественным вкусом. В середине очень длинного зала, по обеим сторонам от движущихся дорожек с поручнями, по которым перемещаются пассажиры, протянулась аллея высоченных пальм. Они достают чуть ли не до прозрачного стеклянного потолка, находящегося на высоте метров двадцати.

Пальмы, конечно, искусственные, но выглядят в этом художественно-архитектурном ансамбле потрясающе. Их стволы, состоящие из отдельных своеобразных чешуек, очень похожих на настоящие, окутаны сотнями маленьких лампочек, каждая из которых находится в центре такой чешуйки. Глядя на эту красоту, издалека задаешься вопросом: «Не из золота ли все это сделано?» В аэропорту до мелочей продуманы все посадочные боксы и терминалы, А магазины беспошлинной торговли – «Дьюти фри» – занимают здесь чуть ли не весь цокольный этаж и по богатству выбора самых различных качественных товаров: от алкоголя и парфюмерии до бытовой техники, одежды и золота – им, пожалуй, нет равных в мире. Причем здесь все существенно дешевле по сравнению со всеми другими зонами свободной торговли в аэропортах, в которых мне довелось бывать.

Поселившись в действительно роскошной гостинице «Хилтон» на берегу Персидского залива, мы поняли, почему номера оказались существенно дешевле номинала. Рядом, в двух сотнях метров, разворачивалось грандиозное строительство нового туристического комплекса, не прекращающееся ни днем, ни ночью. Хотя при включенном кондиционере и закрытых окнах шум в номере отсутствовал, приятного в таком соседстве, согласитесь, было мало. Не очень комфортно, будучи на пляже, слышать скрип перемещающегося по рельсам крана. Остальные моменты, включая гостиничный сервис, соответствовали пяти звездам.

Заплыв в воды Персидского залива не произвел на меня впечатления. Мелкий и мягкий песочек на пляже и в воде был хорош для купания молодых мам с малышами, но никак не для нас. Малейшее дуновение ветерка и легкое волнение тут же делало прозрачную воду абсолютно мутной, а смотреть в такой воде за бедной прибрежной живностью было неинтересно. Может быть, такое ощущение создавалось потому, что после буйства красок подводного мира Красного моря любой другой водоем воспринимался скучновато. Но, например, для отдыхающих немцев это было все равно. Насколько я успел заметить, на всех курортах большинство из них предпочитают купаться в бассейнах, имеющихся туг же на пляже или при гостинице, но нам это не подходит.

Недалеко от нашего пляжа, напротив единственной в мире уникальной семизвездочной гостиницы «Парус», стоящей в море, есть совершенно изумительный аквапарк с невиданными нами доселе в других аквапарках аттракционами и даже создаваемыми искусственно тропическими ливнями с громом и молниями. Но ехать туда пришлось на такси, поскольку идти пешком было невозможно из-за отсутствия тротуара, а другим транспортом тут никто не пользовался. С удивлением обнаружили, что такси существенно дешевле московского. Водитель-таксист был индусом. Одет был в форму, основным элементом которой являлась белоснежная рубашка. Видно было, что работой он очень дорожит.

По поводу работы здесь разговор особый. Практически все рабочие места заняты иностранцами, причем многие из них – граждане развитых европейских стран. Даже в эмиратской авиакомпании «Эмирэйтс» стюардессами работают англичанки, француженки, немки и т. д. Про пилотов и говорить нечего. Всех привлекают большие заработки, которые на таких рабочих местах зачастую выше европейских. А что же сами граждане Объединенных Арабских Эмиратов? Они в большинстве своем не работают, либо, если работают, то занимаются преимущественно управлением собственного бизнеса. При этом получают образование в самых лучших и престижных университетах мира. Работать им по материальным соображениям не требуется. Иногда шутят: «Здесь же все миллионеры». Но это не шутка. Когда рождается гражданин Арабских Эмиратов, он получает от государства на свой личный счет очень серьезный депозит, который постепенно вырастает за счет банковских процентов и может обеспечить его безбедное существование в течение всей жизни. Во как! Позвольте, а откуда это и почему у нас не так?..

Оглядываясь вокруг, понимаешь, что в Объединенных Эмиратах нет каких-либо серьезных исторических и культурных ценностей, за исключением тех, которые пытаются придумать и создать для дополнительного привлечения туристов. Да и страны-то, как таковой, по большому счету несколько десятков лет назад и не было. Были отдельные маленькие эмираты с нищим населением, которое жило в этих пустынях с незапамятных времен чуть ли не на уровне первобытного строя. А сейчас вокруг сплошные суперсовременные города с морем огней, построенные с применением таких строительных технологий, каких нигде больше и не увидишь. Лучшие специалисты в мире «куплены с потрохами» и трудятся на благо местного населения, совсем недавно вышедшего из «песка», в котором бедуины некоторых соседних стран живут по сию пору. И это всего-то за 30–40 лет после того, как нашли большую нефть. А что же мы? Ведь у нас не только нефть и газ, а еще и золото, алмазы, железо – чего только нет! И такого добра на душу населения больше, чем у кого-либо в мире. И не 30–40 лет назад их обнаружили, а они всегда были в немалом количестве на памяти нескольких поколений. Но ни при царе, ни при советской власти и ни теперь, когда в стране уже семь лет как имеются грандиозные финансовые возможности, каковых не было никогда в нашей истории, мы не можем выбраться из нужды. Наоборот, все больше населения к ней скатывается, если сравнивать не с нами же, вчерашними нищими, а с тем, как живут люди даже в относительно отсталых странах. Слушать бредни нашего правительства о том, как все лучше и лучше обстоят у нас дела, ей богу стыдно. Конечно, если сравнивать с периодом того коллапса, который был в 90-х, то да. Но кому нужны такие сравнения? Мировая цена на нефть возросла в семь-восемь раз по сравнению с 1998 годом. Попробуйте условно умножить свой тогдашний уровень жизни на это же число. Что у Вас получилось после такой оценки теперешнего Вашего уровня благосостояния? Семикратное улучшение или фиг с маслом? То-то же. А куда делись денежки? Ясно куда… Большие дяденьки «растренькали» на себя, а кивают на какой-то стабилизационный фонд, где осталась лишь небольшая часть, которую они с их «высоким» интеллектом не придумают, как потратить с пользой для государства. А ведь за это время на такие средства можно было уже перевооружить всю промышленность, построить дороги, наладить производство на основе новых технологий и жить уже в совершенно другой стране. И большинство таких вложений не вызвали бы неконтролируемых инфляционных процессов, которых так боялось наше полуграмотное правительство. Ведь средства не были бы направлены напрямую на потребление. Семь лет упущенных возможностей прошло, и перед нами все то же разбитое корыто, только слегка замазанное и подлатанное. Так что не будет у нас «эмиратского» рая. Да и русского никогда не было и не будет. Такие мы: будем дальше тешить себя надеждами на призрачное счастье и богатство, которое когда-нибудь само свалится нам в руки «по щучьему велению». Но такое бывает только в сказках, причем чаще всего именно в русских народных.

Индонезийские встречи

Когда в очередной раз одна из известных российских компаний попросила меня оказать ей консультационные услуги на предмет изучения на месте геолого-геофизических материалов и в качестве страны назначения назвала Индонезию, я испытал двоякое чувство. Лететь в такую даль и тратить на это несколько дней своего законного отпуска (по-другому никак не оформить эту поездку) не хотелось, потому что накопившаяся усталость требовала настоящего отпуска, не отягощенного утомительной и напряженной работой. Но с другой стороны, побывать на знаменитом острове Ява, почти на другом конце Земли, было заманчиво.

Мы отправились в эту дальнюю поездку втроем. Вместе со мной летели специалисты пригласившей меня компании – Валентин Мамонтов и Роман Сологуб. Билеты нам были заказаны так, что полет проходил с многочисленными посадками и одной пересадкой. Первый отрезок по привычному уже маршруту Москва – Дубай преодолели за четыре с небольшим часа на комфортабельном самолете Эмиратских авиалиний. Там через три с лишним часа сели на новый борт той же авиакомпании и летели уже довольно долго. Сначала, перелетев часть Индийского океана, совершили промежуточную посадку в столице Шри Ланки Коломбо, а затем, после второго отрезка пути, сели уже в Сингапуре, откуда до столицы Индонезии Джакарты оставался лишь час полета, однако главное при этом то, что мы пересекали линию экватора и оказывались уже в южном полушарии. При посадке и взлете в районе Сингапура обратили внимание на сотни, если не тысячи больших и маленьких судов внизу, плотно заполнивших всю акваторию вблизи огромного города.

В Джакарте нас встретили представители принимающей фирмы и доставили в роскошную гостиницу с номерами в национальном стиле. Небольшие скульптурные композиции довершали совершенный и оригинальный дизайн помещения, оборудованного всеми возможными средствами связи, включая высокоскоростной Интернет. Причем все это входило в стоимость номера.

Офис, где мы работали, располагался в непосредственной близости от гостиницы, составляя с ней фактически единый многоэтажный комплекс из нескольких зданий, который довольно строго охранялся. Хотя никакой внешней опасности не ожидалось, но так было положено. По городу мы могли ходить свободно, не опасаясь криминогенной обстановки, которая, судя по всему, была гораздо спокойнее, чем в российских крупных городах, а тем более в Москве. Но взглянуть на Джакарту хоть одним глазом удалось лишь на третий день, когда организаторы выделили нам машину с водителем для обзорной поездки. Начали мы с района нашего расположения Мега Конинган, где находились посольства многих стран, включая и российское. Мы делали короткие остановки в наиболее интересных местах, выходили из машины и фотографировали друг друга.

Честно сказать, я не ожидал, что Джакарта произведет на меня такое благоприятное впечатление. Небоскребы и высотные здания в деловом центре, в отличие от большинства американских крупных городов, гармонично вписывались в городской пейзаж, составляя с ним единое целое. В городе чрезвычайно много зелени: садов, скверов и парков прямо среди многоэтажных урбанистических конструкций, что существенно смягчает впечатление от агрессивных форм суперсовременного градостроительства. Как и во многих азиатских странах, в городе очень много мотоциклистов. И этот факт наряду с совершенной системой многоуровневых транспортных развязок спасает крупные города, в том числе и Джакарту, от катастрофических транспортных пробок, которые мы имеем в Москве. Можно себе представить, что было бы, если бы все вдруг здесь или во Вьетнаме пересели с мотоциклов на автомобили. Еще одно средство борьбы с пробками здесь состоит в том, что в центр города запрещен въезд легковых автомобилей, в котором находится менее трех человек. То есть везти одного себя в машине нельзя, да и вдвоем с приятелем или супругой тоже маловато будет. Но местные автомобилисты быстро нашли способ, как обойти это ограничение. На перекрестках при подъезде к центру дежурят мальчишки, которые за один доллар прокатятся с вами в машине, обеспечивая вам необходимую загрузку.

Еще индонезийцы придумали, как обеспечить свободу передвижения городским автобусам, чтобы те не толкались в пробках и не усугубляли транспортные проблемы в городе. Для них на большинстве транспортных городских магистралей предусмотрена отдельная полоса, причем не крайняя правая у тротуара, а крайняя левая – в центре дороги. И на эту полосу недисциплинированные водители других автомобилей даже при желании не смогут заехать, поскольку она отделена от остальной части дороги высоким бордюром. Да, но как же сажать и высаживать пассажиров на остановках, которым надо оказаться на тротуаре? Для этого в местах остановок 8 центре проезжей части есть специальная высокая платформа наподобие тех, которые у нас построены для пригородных электричек, только короче. Пассажиры попадают на нее либо по переходному мосту над проезжей частью, либо по подземному переходу. То или другое есть на каждой остановке, Система работает очень эффективно. Пока мы медленно ползли на автомобиле вместе с транспортным потоком, справа нас постоянно обгоняли комфортабельные городские автобусы, которые шли точно по расписанию. Вся эта комплексная система мер привела к тому, что в Джакарте, превышающей нашу столицу по количеству жителей и гостей, а особенно по количеству автомобилей, всегда рабочая дорожная обстановка. У нас же при гораздо меньшем количестве транспорта в пробке можно простоять иногда целый день. Стоящие на московских улицах вместе со всем транспортом троллейбусы и автобусы в разы ухудшают ситуацию. И по большому счету никто из московских властей ничего не делает, а положение все усугубляется.

Неожиданным для меня было и то, что в Индонезии неплохо развиты многие отрасли промышленности и добывается более 60 млн т нефти в год, несмотря на то что большинство месторождений мелкие и малорентабельные.

Конечно, здесь есть и экономические, и политические проблемы. Одну из них и нам надо было принимать во внимание при выборе перспективных участков для разведки. Это касается межэтнических отношений с коренным населением на острове Папуа-Новая Гвинея.

Наш обратный вылет приходился на глубокий вечер, и в последний день принимающая сторона организовала нам великолепную поездку на «сафари» в национальный парк на острове Ява, примерно в 80 км от Джакарты. По дороге поднимались все выше в горы. Вокруг, почти на всех окрестных холмах, аккуратными рядами росли чайные кусты. Была предусмотрена промежуточная остановка с посещением еще одного ландшафтного парка на крутой вершине, с которой стартовали многочисленные дельтапланеристы и парили потом многие километры по горной долине, ловя восходящие потоки воздуха. Но проехать туда было непросто. На некоторых участках автомобиль еле «втискивался» по ширине между отвесной стеной слева и крутым обрывом справа. Получалась экзотика вместе с «экстримом».

Наконец мы добрались до места назначения – «Таман сафари». Конечно, ни о какой охоте речи не было. Мы объезжали на автомобиле парк установленным маршрутом на медленной скорости, а свободно гуляющие животные с любопытством подходили к машине в ожидании лакомства. Кормить их, как ни странно, разрешалось. И перед въездом на территорию парка местные жители продавали мытую морковку и связки бананов. Мы закупили этот корм в достаточном количестве.

Во время нашего перемещения по парку особенно бесцеремонными были зебры и ламы. Они просовывали голову в открытое окно и требовали угощения. После того как оно было получено, животины не собирались быстро уходить. Одна из лам встала перед автомобилем и не давала двигаться дальше. Разнообразие животных здесь было потрясающим. Кроме уже упомянутых зебр и лам тут разгуливали жирафы, слоны, бегемоты, верблюды, олени, козероги, медведи, носороги, крокодилы и даже настоящие хищники: львы, тигры, пантеры и пумы. Из крупных птиц тут находились павлины, фламинго и высокорослые австралийские страусы эму. Хищники были отделены от остальных двойным высоким металлическим забором и двойными воротами для проезда автомобилей с туристами. А автомобилистам предписано перемещаться по территории хищников медленно и с полностью поднятыми стеклами.

На отдельном, довольно большом, участке, накрытом прозрачными сетками, где уже следовало ходить пешком без автомобиля, над головой тут и там пролетали крупные красочные попугаи и туканы, норовя чуть ли не сесть на плечо. Здесь же были смоделированы темные пещеры в рукотворных горах, куда могли залетать совы, боящиеся яркого солнечного света. Между этими мини-скалами были проложены тропинки и ступеньки с поручнями. На поручнях тут и там сидели с философским видом крупные попугаи с большими гребешками и при нашем приближении к ним, даже вплотную, никуда не собирались перелетать. Когда мы пытались поговорить с ними, они наклоняли голову и внимательно слушали. Потом неожиданно что-то отвечали, скорее всего, на индонезийском языке. То ли они посылали нас подальше, то ли требовали лакомства: «Чё, дурак, пялишься, пожрать дай», – сие осталось неизвестным. Впечатление от такого общения с животным миром незабываемое. Никак не сравнить с зоопарком.

Еще на территории этого парка было грандиозное ковбойское шоу со стрельбой, настоящими пожарами, натуральным падением людей с большой высоты и подобными сложными трюками.

Но все же скоро настало время покидать эту экзотическую страну. В целом организация городского хозяйства в этом островном азиатском государстве превзошла все мыслимые ожидания. От этого еще больше «за державу обидно», как говорил таможенник Верещагин в «Белом солнце пустыни». Как же так? Даже самые средние страны оставили нас далеко позади по большинству вопросов, связанных с качеством жизни обычного человека.

ПО РОДНЫМ ПРОСТОРАМ

Как бы хорошо и интересно ни было в зарубежных странствиях, со временем все больше понимаешь, что своя земля все равно лучше. Но захламили мы ее – не приведи господи. Никто в мире не имеет таких природных богатств, как мы. Жаль только, что мы не ценим этого. Люди в других странах, миллионами ютящиеся на клочках благоустроенной земли, вылизывают и вычищают ее ежечасно. Довольно образно выразился по поводу наших обширных просторов мой коллега по работе в Мурманске Юрий Драница. В погожие дни конца августа – начала сентября, когда в пору осенних ягодно-грибных сборов идешь по бескрайней тундре Кольского севера среди живописных сопок, часто возникает ощущение, будто бы ты один на один со всем пространством и вечностью. Над тобой бесконечное небо и абсолютная тишина. Даже не слышно пения птиц. Только ты и Вселенная, больше никого. Разве можно испытать такое где-нибудь в Европе, Японии или любой другой благополучной и сытой стране? Никогда! Мы многократно богаче их. Надо только научиться всем этим богатством бережно и по-хозяйски распоряжаться. А вот с этим у нас намного хуже, если не сказать совсем плохо. Следует предпринять срочные меры, по крайней мере, в области экологического воспитания молодого поколения, да и взрослого населения тоже. Надо, чтобы люди инстинктивно, на подсознательном уровне относились к нашему главному национальному богатству так же, как к своей личной собственности. Увы, с нашим менталитетом нам пока далеко до цивилизованных стран.

А ведь сколько же у нас таких красот и прекрасных уголков, которых нигде в мире не сыскать! И чтобы посмотреть их все хоть одним глазком, целой жизни не хватит.

«Самое синее в мире – Черное море мое»

Эти слова известной песни я запомнил еще с детства, поскольку у нас дома была черная пластинка на 78 оборотов в минуту с синей наклейкой, на которой была записана эта замечательная песня в исполнении знаменитого тогда певца Георга Отса. Как тогда хотелось увидеть это самое Черное море! Впервые я побывал там вместе с родителями летом 1970 года в возрасте 14 лет. Отец был по путевке в военном санатории в Крыму, а для нас с мамой и сестрой Татьяной он снял комнату в частном секторе довольно далеко от моря.

Как декларировалось еще в советское время, Черноморское побережье – это всесоюзная здравница. И это не было преувеличением. Люди со всего Союза съезжались сюда в разгар летних месяцев, причем значительная часть из них ехала без путевок, т. е. «дикарями», как их тогда называли. В этом смысле были «дикарями» и мы с мамой и сестрой. Первая встреча с ласковыми морскими волнами оправдала ожидания и не разочаровала. Но в памяти остались многочисленные длинные и изнурительные очереди в обеденный перерыв в предприятия общепита. Готовить самим в доме хозяйки далеко от моря было «не с руки», тем более, возвращаться туда обедать в июльскую жару в битком набитом городском автобусе было невозможно. Поэтому период полуденной жары использовали для обеда и отдыха на скамейке где-нибудь в тенистом парке.

У меня осталось незабываемое впечатление от экскурсии в город-герой Севастополь, которая была организована от военного санатория, где папа отдыхал. Только что построенная «Панорама обороны Севастополя», мемориал на Сапун-горе и чудный аквариумный комплекс приводили меня в восхищение. Пионеры в парадной форме и со свистками, делающие замечания пешеходам, намеревающимся перейти улицу в неположенных местах, довершали ощущение того, что мы находимся в городе «коммунистического завтра». Потом, а крымские практики студенческого периода, а еще позже уже и со своими детьми, я не раз возвращался в этот город русской славы.

С 1983 по 1994 год мы приезжали всей семьей с детьми отдыхать в Крым практически ежегодно, предпочитая его здоровый и целебный воздух более влажному Кавказскому побережью. В первый раз мы приехали из Апатитов в пансионат «Геолог» в Гурзуфе вдвоем с Сергеем Зубаревым. Путевки достать помог его дядя – высокопоставленный чиновник Министерства геологии. Многие геологи старшего поколения наверняка помнят этого порядочного и профессионального управленца, которых сейчас не сыскать. Мы взяли своих детей – Сергей дочь Марину – первоклассницу, а я четырехлетнего Антона. Днем мы с Сергеем были заняты детьми, обеспечивая полноценный отдых после долгой полярной ночи. Пляж пансионата был далековато, и мы пытались ходить на ближайший пляж для сотрудников пионерского лагеря «Артек», расположенный рядом, как раз напротив двух живописных останцов в море, называемых Адалларами. Их часто изображают на фирменных открытках с видами Крыма. Пропусков на пляж у нас не было, но вместо них обычно хватало недешевой тогда бутылки пепси-колы вахтеру. Зато купались мы на свободном пространстве и в чистой воде. Вечером, уложив детей, мы с Сергеем ходили на разные «развлекалки» – от бильярда и дискотеки до ресторана. Однажды, возвращаясь примерно в два часа ночи с каких-то ресторанных посиделок, мы вдруг увидели свет в горящем окне нашего номера. Забеспокоившись, мы ускорили шаг и, быстро войдя в номер, обнаружили, что наши малые дети тоже «гуляют». Перед ними на столе стояли стаканы с пепси-колой, но глаза их были совсем заспанными. Видать, держались из последних сил, но попировать без родителей уж больно хотелось.

Начиная со следующего года, мы ежегодно в течение десяти лет останавливались у одной и той же хозяйки, Балакиной Антонины Дмитриевны, в селе Малореченское, что недалеко от Алушты по дороге в сторону Судака. Адрес нам дала случайная попутчица по купе, пожилая женщина Людмила Дмитриевна, с которой мы в предыдущий год как раз и возвращались с Антоном на поезде из Симферополя. Дом, о котором идет речь, находился прямо на берегу, в 30 м от пляжа. Мы всегда заранее договаривались с хозяйкой, и она держала нам места в доме даже в самый горячий сезон. Как только родилась Аня, ездили мы уже всей семьей и зачастую прихватывали с собой знакомых или родственников. Однажды с нами собрались туда всей семьей приятели Сафаргалеевы из города Апатиты. В другой раз мы взяли с собой мою маму с моей племянницей Машей. Тогда мы умудрились с полной ватагой маленьких детей пройти пешком в горы до водопада Джур-Джур и обратно, всего 13 км. Удивительно, но даже наша трехлетняя Аня выдержала.

Но даже когда приезжали одни, никогда скучно не было. Мы тогда очень легко сходились с людьми. И случайные знакомые по отдыху надолго становились нашими приятелями вплоть до того, что потом ездили друг к другу в гости: мы к ним в Минск или Подмосковье, а они к нам в Мурманск. Можно сказать, что по нашему крымскому семейному отдыху мы и замечали, как растут наши дети. Аню в первый раз привезли сюда в возрасте полутора лет, когда она, отщипывая от булки крошки и давая их хозяйской курице, произносила: «Куся куля куку», что означало: «Кушай, курочка, булку». А через десять лет это была уже девочка-подросток. Антон практически ежегодно отмечал свой день рождения в середине июня здесь, в Мапоречке. На торт или пирог за столом во дворе хозяйки в тени вьющегося виноградника собирались вся соседская ребятня и дети отдыхающих. А взрослые баловались домашним крымским виноградным вином. Что там говорить, конечно, мучит ностальгия по тем почти беззаботным временам, когда казалось, что все мы пребывали в состоянии, близком к абсолютному счастью. Потом, в середине 90-х, все тут очень быстро начало разваливаться, и мы уже стали ездить на летний отдых в основном за рубеж. Очень жаль…

Крым – это все же настоящая природная жемчужина, которую мы на всю жизнь полюбили еще со студенческих лет. В первой части, в историях «Мои университеты» и «Аспирантский интернационал», я писал немного о наших крымских приключениях. Но, увы, сейчас уже нет того Крыма, который радушно встречал людей со всей большой страны. Сейчас там люди делят власть, землю, деньги. Слава богу, нашим удалось договориться о сохранении там полигона геологического факультета МГУ, где до сих пор проходят учебную практику наши студенты. Надолго ли?

На Кавказское побережье ездили отдыхать в те годы лишь три раза, еще до вышеописанных ежегодных крымских каникул: в Новый Афон – вместе с будущей супругой Людмилой, потом с ней же – в свадебное путешествие в Хосту близ Сочи и еще раз туда же – через два года.

Но зато в наше время приходится ежегодно бывать в середине сентября в Геленджике на конференциях «Геомодель». И еще пару раз в конце 90-х мы в Геленджик заявлялись на отдых всей семьей с уже почти взрослыми детьми, когда в Крыму стало совсем не комфортно. Отдыхать здесь было приятно и как-то по-домашнему. Многие наши мурманчане после трудных 90-х стали геленджичанами, когда патриарх морской геологии и геофизики Яков Петрович Маловицкий перевез сюда из Мурманска вместе с собой остатки объединения «Союзморгео». Но это уже была совсем другая организация. Сейчас ее возглавляет Борис Сенин, а заместитель у него – Леонид Кузьменко. Там трудятся до сих пор многие из старой гвардии мурманчан. Еще очень много наших коллег, однокашников и знакомых – в других геленджикских организациях: «Южморгеологии», «Геохазаре», «Севморнефтегеофизике-юг». Даже Андрюша Богомягков из нашей студенческой группы живет в Геленджике, а еще и Валера Ковригин – приятель по мурманским еженедельным баням. Потому-то так хорошо и легко нам здесь отдыхать. Днем поплещешься на море, а вечерком зайдешь чайку попить к старым приятелям да вспомнить былое. Так незаметно и коротенький отпуск пролетит. Теперь, когда пишешь эти строчки, понимаешь, как же дороги мне все эти люди. Дай бог им здоровья, и поскорей бы увидеться снова.

Все же Черное море – это большая часть нашей жизни. В том числе и оно сформировало нас такими, какие мы есть, пусть во многом и разными.

Наверное, слова из той же песни в исполнении Георга Отса будут вполне к месту в завершении этих моих черноморских зарисовок:

Море в далекие годы

Пело мне песни, как мать,

Море меня научило

Грозные бури встречать…

Одну десятилетнюю бурю мы пережили. Будут ли еще? Но как бы там ни было дальше и какие бы новые проблемы нас ни поджидали, старая песня всегда будет греть душу теплыми воспоминаниями из далекого детства и юности:

Пусть нелегка эта доля,

Мне не прожить без нее,

Самое синее в мире —

Черное море мое…

Волжские дали

Круизы по родной матушке-Волге стали излюбленным видом нашего отдыха с 1989 года, когда мы впервые прошли на комфортабельном теплоходе «Михаил Фрунзе» по маршруту «Москва – Астрахань – Москва». Теплоход был почти новенький, чешской постройки. В каждой каюте кондиционер и полный набор удобств с небывалой по тем временам импортной сантехникой. У нас была трехместная каюта, в которой мы находились с супругой и десятилетним сыном Антоном.

Первый круиз по великой русской реке почти от истоков до устья и обратно произвел неизгладимое впечатление. Посетили большинство крупнейших волжских городов: Углич, Кострому, Ярославль, Горький, Казань, Куйбышев, Чебоксары, Ульяновск, Саратов, Волгоград, Астрахань – и несколько малых городов и зеленых стоянок. Здесь перед глазами проходит почти вся русская история, начиная от Ивана Грозного, присоединившего большинство этих земель к России. Времена смуты и лже-царей и освободительное ополчение Минина и Пожарского, родина Ленина и героическая Сталинградская битва – все это лишь некоторые крупные вехи волжской истории, которая во многом определяла историю всего Российского государства.

Кажется, лучше и интереснее отдыха придумать невозможно, когда знакомство с новыми городами и их историей сочетается с купанием на стоянках и праздником Нептуна, с многочисленными развлечениями и даже комедийными постановками народного театра, находившегося на борту. А вечерние танцы на корме под звездным небом, при «лунной дорожке», под звуки живой музыки ансамбля? Наша мурманская туристская группа, к которой мы присоединились при посадке на борт на Московском северном речном вокзале, была одной из самых активных на судне и собирала большинство призов в различных конкурсах, проводившихся во время переходов между городами. Потом мы еще многие годы поддерживали отношения и вместе встречали некоторые праздники.

Второе наше путешествие состоялось спустя 15 лет, в 2004 году, и захватывало лишь часть верхней Волги от Нижнего Новгорода до Москвы. Но зато мы прошли по совершенно новой для нас части маршрута «Московская кругосветка» по Оке. Мы отошли от причала южного речного вокзала Москвы летним вечером на небольшом частном комфортабельном судне «Бородино». Большие пассажирские волжские суда по Оке не пройдут из-за того, что местами в фарватере глубина здесь едва достигает 2 м. Встречали каждую пару пассажиров радушно: с хлебом-солью, песнями и частушками. И маршрут, скажу я Вам, просто великолепный. Ока здесь имеет столько излучин, что, пройдя по ней с десяток километров, можно переместиться на местности на расстояние не больше двух верст. Очень интересно наблюдать, как другое судно, находящееся впереди или позади на несколько излучин реки среди низких берегов, поросших небольшими кустарниками, реально оказывается совсем близко, на расстоянии взгляда.

Первая остановка на маршруте – на родине Сергея Есенина, в селе Константиново, – была чрезвычайно интересна. От пристани долго поднимались вверх по крутому склону. Открывающийся с высокого берега живописный вид на безграничные русские просторы никого не оставит равнодушным. До самого горизонта простирается пойма Оки с заливными лугами, и надо всем этим – небесная синева с причудливыми кучевыми облаками. Становится понятным, откуда молодой поэт черпал свое вдохновение. С интересом осмотрели музей есенинской литературной героини Анны Снегиной, расположенный в отдельном небольшом особняке, Невдалеке был и дом родителей Есенина, к которым он приезжал, уже будучи известным поэтом. На центральной площади села, вблизи церкви, сохранилась сельская школа, где поэт постигал азы грамоты.

Дальше по маршруту были старые русские города: Рязань, Касимов, Муром, Павлово-на-Оке. Каждый по-своему неповторим и интересен: и старинными храмами со святыми иконами, и потомственными мастеровыми, и легендами о русских богатырях, конечно же, прежде всего об Илье Муромце, который был родом из этих мест.

И, наконец, достигли знаменитой «стрелки далекой», где Ока впадает в Волгу, вошли в Нижний Новгород. Здесь лучшие сыны земли русской Минин и Пожарский в 1611 году собрали ополчение, пополнили его в Костроме и Ярославле и двинулись на Москву, освобождая Русь от непрошеных гостей. Город буквально полон достопримечательностей, связанных с огромными историческими периодами, начиная с тех времен и до наших дней.

В Костроме много любопытного, но особо знаменит Ипатьевский монастырь, где после долгого времени смуты русские люди избрали себе нового царя Михаила Романова, от которого и пошла династия.

Дальше вверх по Волге прошли через знаменитый волжский городок Плес. Здесь многие годы творил великий Левитан. В городе есть его дом-музей, с экспонатами которого мы с интересом ознакомились.

И уж точно нельзя забыть жемчужину золотого кольца России – город Ярославль. Со времени нашего волжского круиза 1989 года явно обновились и похорошели отреставрированные храмы – церковь Ильи Пророка в центре города и Спасский монастырь. Кроме обязательных экскурсий по городу и кремлю стоит посетить частный музей музыкальных инструментов, где чего только нет: от старинных клавесинов и граммофонов до музыкальных колокольчиков, которые вешали на шею коровам, чтобы те не потерялись.

Особенно удивил никому ранее неизвестный городок Мышкин. Лет 20 назад здесь не останавливался ни один круизный теплоход, а сейчас, наоборот, – ни один из них не пропустит этой пристани. За трудные для всей страны годы местные жители сами сделали свой город местной туристической Меккой, на полную катушку «раскрутив» брэнд, основанный на простой мышке. Каждый теплоход на пристани встречают с музыкой и полномасштабным театрализованным представлением, главными действующими лицами которого являются ряженые мыши, исполняющие местные песни и частушки. Жители своими руками и на свои средства создали два народных музея: музей мыши и музей старинных ремесел. В последнем во дворе поместили даже первые советские тракторы и грузовики, которые до сих пор на ходу. Кузнец в простой кузнице на глазах изумленной публики делает за несколько минут какую-нибудь простую вещицу, которую туристы нарасхват пытаются купить, предлагая несусветную цену, да еще выстраиваются в очередь. Еще почти рядом с пристанью есть музей валенок, где из этой простой русской обуви делают все, что угодно, даже фигурки самолетов, и подвешивают их к потолку. А в завершении визита в этот веселый городок настоятельно рекомендуем посетить чайный домик, где местные ряженые барышни со своими частушками и прибаутками не дадут вам скучать. Этот город – яркий пример того, как силами простых людей, без всякой помощи государства в очень тяжелые для страны годы удалось на простом энтузиазме создать процветающий городок, жителей которого теперь по масштабам российской глубинки можно считать зажиточными. В то время как в большинстве других малых городов России все приходило в полный упадок при пассивном ожидании их гражданами лучших времен и надежды на господа бога и милость новых властителей.

Ну и последняя традиционная стоянка перед входом в канал имени Москвы – старинный город Углич, где во время экскурсии основное внимание гиды уделяют обстоятельствам убийства царевича Димитрия. Хотя в городе очень много самых разнообразных достопримечательностей. К одному из чудес местного масштаба относится постепенное проявление ярких росписей на стенах и потолке одного из заброшенных храмов. При этом никто не проводит никакой реставрации.

На десятый день теплоход «Бородино» доставил нас к причалу северного речного вокзала Москвы. «Московская кругосветка» закончилась. Мы душевно попрощались с прекрасным экипажем. Удовольствие от этой поездки получили огромное.

Еще через год мы в третий раз прошли часть уже хорошо известного маршрута верхней и средней Волги, но уже в круизе до Соловецких островов через Карелию и Беломорский канал. Но об этом отдельная коротенькая история чуть позже.

На байдарках по России

Отдых на реке на комфортабельном теплоходе, конечно, хорош, но при этом ты не ощущаешь полной близости с природой. Ты как бы отгорожен от нее благами цивилизации. И чтобы почувствовать себя внутри природы, ее составной частью, требуется совсем другая обстановка.

Когда Татьяна и Михаил Сазыкины, с которыми мы работали сначала в Апатитах, а потом в Мурманске, предложили нам сходить несколькими семьями на байдарках по тихим и спокойным речкам средней полосы России Мы с радостью согласились. Правда, до этого у нас не было никакого опыта байдарочных походов, тем более, с детьми. Но со слов наших опытных попутчиков, маршрут не представлял ни малейшей сложности, и байдарки использовались лишь для того, чтобы перебираться с одной понравившейся стоянки на другую, проводя большую часть времени на берегу с купанием и рыбалкой.

Сбор всех байдарочников происходил в Воронеже, где жили родители Сазыкиных. Участники похода являлись их бывшими однокашниками по Воронежскому университету.

В первый двухнедельный поход мы отправились по реке Медведица в пределах Саратовской области. Следует отметить, что это уже была третья часть нашего чудесного двухмесячного летнего отпуска. У жителей Крайнего Севера были тогда такие продолжительные отпуска. До этого момента мы уже успели съездить на Черное море, в круиз по Волге до Астрахани и обратно, а также побывать у родителей в Железногорске и у бабушки в Москве. И все это только за одно лето. Мы тогда почти каждый год отдыхали с такой насыщенной программой. Благо, наши северные заработки позволяли нам это делать.

Сначала добирались поездом из Воронежа до небольшого городка Аткарска – с пересадкой в Тамбове. Сойдя с поезда, стали искать какой-нибудь грузовичок, водитель которого за умеренную плату смог бы доставить нас со всем нашим снаряжением и скарбом на берег реки. Через час-другой желающий «подкалымить» местный водитель, как обычно, нашелся. Мы распределились на пять семейных байдарок. Причем все они были единственной продаваемой в Советском Союзе марки – «Таймень». Сазыкины находились в своей байдарке с двумя детьми – Сашей и Темой; Винокуровы – с дочерью Юлей; мы с Люсей и десятилетним Антоном – тоже втроем; в четвертой лодке Сергей с Ольгой были в полном комплекте: со своими двумя очень беспокойными мальчишками да еще фокстерьером Филей, который зачастую был вместо впередсмотрящего, облаивая неизвестные и подозрительные предметы и предупреждая о возможной или мнимой опасности. Семья Холиных, присоединившаяся через несколько дней на второй стоянке, в буквальном смысле размещалась, как в известном произведении «Трое в лодке, не считая собаки»: Владимир с Ольгой, их чадо и собака Доня, тоже фокстерьер. Фокстерьеры Доня с Филей весь поход забавляли нас своими непростыми взаимоотношениями, а наша ребятня была просто счастлива, наблюдая за ними.

Этот первый для нас поход запомнился навсегда. Маршрут от Аткарска до Лысых гор проходил по чудным местам, где был когда-то природный заказник, и потому здесь сохранился хороший лес по берегам, полный всякой живности. Можно было наблюдать, как журавли учат летать своих птенцов, видеть изредка белок, «улепетывающих» перепуганных зайцев и даже встречать иногда в маленьких притоках реки подобие небольших плотин, которые бобры пытались соорудить из поваленных деревьев. Случалось, что и лесные гадюки грелись невдалеке на солнышке, и потому в густую траву не следовало заходить босиком, чтобы невзначай не наступить на одну из них. Эти змеи сами никогда первыми не нападают. Их интересует живность не крупнее маленькой лягушки. Купались мы без конца, с превеликим удовольствием – как на песчаных отмелях, так и в заводях с большим количеством водных лилий и кувшинок. Однажды даже устроили и сами срежиссировали праздник Нептуна со всевозможными забавными водными конкурсами на надувных матрацах и без них.

Приготовление пищи осуществлялось на костре. А после ужина, уложив детей по палаткам, сидели вокруг костра, смотрели на звездное небо, вели неспешные беседы и пели туристские и геологические песни. До чего же было хорошо и душевно!

Приготовление пищи на столь большую компанию при отсутствии по берегам каких-то населенных пунктов с магазинами было непростым делом, но наши женщины как-то очень неплохо справлялись с этим. Никогда не возникало никаких проблем, кому чистить картошку, кому варить кашу. Были лишь проблемы, из чего все это делать. В основе рациона были всевозможные крупы и консервы, закупленные впрок на весь поход. Готовилось обычно целое ведро или очень большой казан. Именно столько требовалось, чтобы накормить 16 человек и две собаки. Для того, чтобы немножко повысить питательную ценность утренних каш из какой-либо крупы, иногда использовали детские сухие молочные смеси «Малыш» на рисовой или гречневой основе, предназначенные для детей при недостатке грудного молока. Этими смесями были завалены все магазины, в то время как купить просто сухого молока иногда было проблематично. Но этот факт тщательно скрывали от Володи и Сергея, справедливо предполагая, что им в рационе не понравятся добавки для грудного молочного вскармливания. Тем не менее, они с удовольствием уплетали за обе щеки все, что было приготовлено, в том числе и на основе детских молочных смесей. Но однажды коробку из-под смеси не успели бросить в костер, и она попалась на глаза Володе.

– Усатый, ты посмотри, чем они нас кормят, – произнес он, рассматривая упаковку и собираясь внимательно читать инструкцию, – А это, случайно, не ты? – продолжал он, показывая на изображение румяного малыша на коробке.

– Да нет, не я, – ответил Сергей, нахмурившись, – видишь, у него еще усы не выросли.

– Да, точно, не ты, – продолжил Володя и стал читать вслух инструкцию. – …Предназначено для дополнительного вскармливания детей в возрасте старше трех месяцев…

– Тебе три месяца есть? – прервал Володя свое чтение.

– Есть, – ответил усатый, но шутить ему явно не хотелось, поскольку, действительно, он испытывал сложные и в целом неприятные ощущения от того, что уже целую неделю употреблял в пищу детские молочные смеси.

– Ладно, – продолжал Вовка, – …старше трех месяцев при недостатке грудного молока.

– Понял, – опять прервался Володя, – значит, тебе грудного молока не хватает. А я-то думал, тебе водки и сигарет мало, и потому ты такой хмурый. Придется поискать тебе в деревне молочницу с большой грудью, чтобы тебе с твоими ненасытными губищами молока хватило.

Молочницу мы Сергею, к сожалению, не нашли. Да, думаю, и Наталья, его жена, возражала бы против большегрудой молочницы. Но зато сходили на ферму за 5 км и купили пластмассовую канистру молока по 24 копейки за литр. В последующие дни Володя с Сергеем старались не есть никаких каш, опасаясь, что им опять добавят какой-нибудь детской неожиданности.

Перед походом Сергей с Володей серьезно готовились к предстоящей рыбалке. Взяли с собой кроме удочек небольшую сеть да еще специальное рыболовное приспособление под названием вентерь, который имел немалую массу, из-за чего полностью нагруженная людьми и провизией байдарка шла, едва не черпая воду через борт. Он представлял собой металлический обруч с натянутой на него длинной сетью. Предполагалось, что рыба зайдет в него, а выйти не сможет. Несмотря на то, что местные рыбаки по берегам всегда были с хорошим уловом, у нас ничего не получалось. Лишь наш десятилетний Антон пару раз после нескольких часов терпеливого стояния вылавливал какую-то мелочь. Упражнения с сетью, в которую мы пытались, топая и хлопая, загонять рыбу, успеха не имели. Один комичный случай стоит того, чтобы о нем упомянуть. На очередной стоянке Володя с Сергеем еще с вечера установили вентерь, а сами ранним утром, взяв одну из байдарок, отправились по дальним заводям искать рыбацкого счастья. В это время женщины, приготовив завтрак и накормив детей, ждали возвращения рыбаков. Недалеко от места нашей стоянки у небольшой заводи подъехавший на велосипеде деревенский мальчик успешно вытаскивал на удочку и спиннинг одну рыбку за другой. Мы подошли посмотреть улов и обнаружили пару серьезных щук. Ольга, сориентировавшись в ситуации, попросила мальчика продать одну щуку, чтобы к обеду сварить хотя бы полведерка жиденькой ушицы на всю нашу немаленькую компанию. К обоюдному удовольствию, цена в 3 рубля устроила и покупателя, и продавца. Тут же у женщин созрел коварный план разыграть наших рыбаков. Решили сказать, что щуку вытащили из вентеря, и этот секрет им не открывать. Завидев приближающуюся байдарку с очередным «пустым» уловом, Ольга высоко подняла рыбину над головой и стала ею размахивать. Мы все кричали: «В вентерь зашла». Сергей с Володей стали от радости так быстро грести, что через несколько секунд байдарка уже ткнулась носом в берег возле нас.

– Слышь, усатый, я же говорил тебе, что вентерь – это вещь, – сказал Володя, обращаясь к Сереге.

– А я разве тебе сильно возражал? – ответил Сергей, с удовлетворением разглядывая «пойманную» щуку.

С этого момента на каждой стоянке ребята тщательно выбирали место для установки этого «успешного» орудия лова, тратя на это немалое время. Но рыба в него больше не зашла. Женщины строго хранили молчание и «раскололись» лишь на Новый год, когда воронежцы приехали погостить к нам в Мурманск, Тогда все лишний раз посмеялись, но Сергей с Володей довольно строго посмотрели на своих жен. Как же могли они такое допустить: «дурить» заядлых рыбаков столько времени?

Мы с удовольствием просматривали в те новогодние дни кадры любительского кинофильма с нашим байдарочным походом, который я снимал на пленочную камеру «Кварц» (эпоха доступных портативных видеокамер тогда еще не наступила). За окном завывала заполярная январская вьюга, а на экране мы плескались в теплых водах реки среди лилий и кувшинок. Здорово!

На следующий год байдарочный поход в том же составе был повторен, но уже по реке Хопер – от города Балашов до станции Пески. Река не обманула ожиданий, предоставив очень много живописных мест для отдыха и стоянок с ночлегами и даже неплохой рыбалкой на этот раз.

Какая была чудесная и беззаботная пора!

Амурские волны

В то же лето 1990 года, по возвращении из байдарочного похода и после небольшой остановки в Железногорске, мы отправились в Москву, чтобы потом присоединиться в аэропорту Домодедово к нашей группе туристов из Мурманска, направлявшейся в Благовещенск. Мы были вчетвером: я, супруга Людмила, сын Антон и моя мама, которая провела свое детство в годы войны на Дальнем Востоке и с тех пор ни разу там не была. Поэтому ей очень хотелось побывать в этих местах.

Многочасовой перелет до Благовещенска с промежуточной посадкой в Красноярске был довольно утомительным, но все обошлось без происшествий. Прибыв в Благовещенск, мы провели здесь три дня в ожидании отхода судна «Ерофей Хабаров». Были запланированы экскурсии по городу и окрестностям. Для середины августа погода показалась чересчур жаркой.

Посмотреть в Благовещенске было что, но три дня – все же многовато для сравнительно небольшого областного центра. Запомнился выезд на Мухинскую турбазу, где красивейшие окрестные сопки, поросшие богатой таежной растительностью, местные жители называли Амурской Швейцарией. Почему-то наш российский человек очень часто норовит назвать понравившиеся ему места на западный манер. Да здесь, как минимум, не хуже, чем в швейцарском альпийском лесу.

Напротив Благовещенска, на другом берегу широкого Амура, просматривался китайский город Хэй-Хэ. Во время запланированной речной прогулки мы подходили близко к китайскому берегу и наблюдали, как в речном порту работали сотни, если не тысячи китайцев, разгружавших вручную речные баржи и строивших портовые помещения.

В то время жителям Благовещенска и приграничного Хэй-Хэ стали разрешаться однодневные безвизовые некоммерческие поездки друг к другу. Но предприимчивые граждане находили способы сделать такие визиты хотя бы немного коммерчески привлекательными. Было очень комично наблюдать сцену несанкционированной торговли на площади перед гостиницей. Китайцы приезжали обутыми в новые не по размеру, большие для них кроссовки и спортивные костюмы, а уезжали иногда в сваливающихся с них женских шлепанцах и запахнутых старых халатах.

Амур оказался очень мощной и полноводной рекой с сильным течением. Наша Волга в сравнении с ним могла показаться небольшим весенним ручейком. Другой берег местами был еле виден, и это при том, что ширина реки здесь повсюду естественная, т. к. на Амуре нет ни одной плотины и водохранилища. Купаться в нем при таком течении даже вблизи берега было непросто. Если грести изо всех сил против течения, то в лучшем случае относительно берега будешь оставаться на месте.

В один из вечеров мы с супругой и Кузнецовыми из Мурманска решили немного разориться и сходить в здешний китайский ресторан – отведать известной по тем временам китайской пищи. Самым дорогим блюдом были лягушачьи лапки по 29 рублей за порцию – неслыханная по тем временам «обдираловка». Взяли одно блюдо на четверых и чуть-чуть попробовали. Думаю, вряд ли нам захочется их еще раз. Наверное, для нас это примерно то, что детские молочные смеси «Малыш» для воронежцев Сергея и Володи из рассказанного выше «байдарочного похода».

Наконец отошли от причала Благовещенска и направились вниз по течению реки. Населенных пунктов по берегам амурской тайги почти не было. С китайской стороны время от времени появлялись небольшие деревушки, и в бинокль было видно, что вместо домов там часто были укрытые соломенными крышами землянки, едва возвышающиеся над землей, наверное, лишь для того, чтобы оставались щели для проникания солнечного света. Часто попадались моторные лодки с китайцами, и мы махали руками, приветствуя друг друга. Однажды щедрые китайцы, догнав наш теплоход и идя рядом с бортом на одинаковой скорости, перекинули в руки кому-то из наших на корме пару спелых арбузов.

На следующий день была чудесная зеленая стоянка на песчаной отмели, с прекрасными условиями для купания и загара. Антон поймал на удочку несколько средних рыбешек, но, поскольку готовить их было негде, скормили чайкам, сопровождавшим нас в пути почти все время. Погода стояла чудесная. Мы загорали на верхней палубе, любуясь живописными берегами Амура. Когда становилось жарковато, ополаскивались под душем, который был здесь же, на палубе, и предназначался прежде всего для загорающих. Это, конечно, не бассейн, как на больших круизных судах, но все же освежало.

Первая полноценная экскурсионная стоянка была в Хабаровске, которого достигли через два дня после отхода из Благовещенска. Стояла 30-градусная жара при 100 %-ной влажности воздуха, и создавалось полное ощущение, что мы находимся в парилке. Тем не менее, экскурсию по городу мы совершили. Амур здесь разлился так широко, что другой берег в дымке просматривался с трудом.

В Хабаровске был особый культ певца Виктора Цоя, который погиб за год до нашего визита. На улицах слышались песни в его исполнении, а на одном из домов была мемориальная доска, перед которой лежали свежие цветы. В основном мы ходили по городу пешком. Посетили краеведческий музей и панораму «Волочаевский бой». Много узнали о русском офицере и исследователе Дальнего Востока Г.И. Невельском, который, ослушавшись царя, позволившего лишь налаживать торговые связи, приказал снять с корабля орудие и выставить его на высоком утесе, водрузив рядом российский флаг. Оставшийся при этом боевой расчет из нескольких человек стал первым форпостом России в Приамурье. Американцы, китайцы и японцы, намеревавшиеся было тоже «прикарманить» эти земли, не стали вступать в конфликт с сильной и авторитетной Россией второй половины XIX века. Так Дальний Восток стал нашим. И что же сейчас? Теперь этот богатейший край «влачит» жалкое существование. Очень непросто в нашей нынешней ситуации, в условиях уменьшения численности населения и полной бездарности и непрофессионализма управленцев всех звеньев, удержать то, что наши предки собирали с таким трудом.

Мы попытались найти в Хабаровске своих старых знакомых: моего однокашника Юрку Талтыкина и коллегу мамы по работе в Железногорском НИИ КМА Хорошевского, перебравшегося в Хабаровск. Юра оказался в отпуске в отъезде, а вот бывшего железногорца нашли и пообщались с ним полчаса к обоюдному удовольствию. Еще мы в магазине «Океан» купили огромных тихоокеанских крабов, уже пригодных для употребления. Вернувшись на теплоход, мы сели за столик на прогулочной палубе и стали с удовольствием их «уплетать» за обе щеки, запивая прохладным пивом. Вкуснятина!

Удивительный факт состоял в том, что Амур в 1990 году был полон рыбы. Прямо на стоянке в порту на простую удочку один из пассажиров поймал огромного сазана. Взвесив его на безмене, получили результат – почти 9 кг.

На следующий день прибыли в Комсомольск-на-Амуре. Здесь было совсем не жарко. В молодом современном городе, крупнейшем промышленном центре Дальнего Востока, кроме памятника на набережной, воздвигнутого в честь высадки здесь 10 мая 1932 года первого комсомольского десанта, и художественного музея со скромной экспозицией, смотреть было особенно нечего. Довольствовались краткой обзорной экскурсией по городу.

Еще через день причалили к пристани большого села Мариинское, основанного в одну из экспедиций Г.А. Невельского. Здесь женщина-экскурсовод с такой любовью рассказывала о своем крае, что мы, слушая ее с неподдельным интересом и восхищением, сами искренне полюбили этот Амурский край. С высокого холма открывался хороший вид на окрестности реки и на гору Шамана. Шаманы в этих местах долгое время определяли жизнь и быт коренных народностей, основными из которых были «ульчи». В этом же селе в эпоху наступившего дефицита и «полусухого» закона деньги были малоупотребительны в товарообмене, а самой твердой валютой у местных жителей стала водка, которую мы возили с собой именно для бартерных сделок. На одну пол-литровую бутылку водки удалось выменять три красных рыбины приличного размера. А еще за одну бутылку емкостью 0,7 л мы получили трехлитровую банку красной икры. Потом, во время каждого приема пищи в судовом ресторане, Людмила, боясь, что мы не довезем икру в сохранности, заставляла нас есть ее большими столовыми ложками. Вновь вспомнились слова Верещагина в «Белом солнце пустыни», но уже по поводу этого деликатеса: «Опять эта икра…».

Во второй половине того же дня достигли села Богородское, где главным образом знакомились с языческой культурой проживавших здесь долгое время «ульчей». Вечером на берегу развели костер, пели песни и лакомились икрой, поскольку все ее набрали в избытке.

Наконец достигли конечной точки маршрута – Николаевска-на-Амуре, откуда до выхода в Охотское море и Тихий океан было рукой подать.

На обратном пути в Благовещенск зашли в город Амурск, где особо запомнился крытый ботанический сад с очень богатой коллекцией тропических растений, созданный руками самих жителей.

Несмотря на то, что бюро путешествий из Благовещенска слабовато подготовило развлекательную программу круиза, наша мурманская группа была на высоте. Опять большинство призов было за нами. Все танцевальные и песенные конкурсы мы безоговорочно выигрывали за счет Виктора и Людмилы Кузнецовых, ставших впоследствии нашими друзьями на много лет. Но, наверное, «гвоздем» нашей программы было исполнение «Танца маленьких лебедей» в постановке моей супруги. Тогда еще мужчины в женских ролях были не так «затасканы», как сейчас, когда совсем не смешные новые «русские бабки» не сходят с экрана телевизора. Нас было всего три лебедя: рослый и лысый немолодой мужчина Александр, бородатый лебедь среднего телосложения – это я, и маленький лебедь – наш одиннадцати летний Антон. Пачки и короны балерин удалось соорудить очень похожими на настоящие. В некоторых танцевальных движениях «лебедей» явно просматривалось нечто, напоминающее битье лошадиным копытом по земле, Публика в салоне «укатывалась» от смеха.

В общем и целом Амурский круиз все же удался, и спустя годы остались самые хорошие воспоминания об этом.

К Соловкам через Онегу и Кижи

Водные путешествия в любых видах: на байдарках и теплоходах, по морям или рекам – для меня всегда были самым лучшим способом проведения отпуска. И похоже, что вода – это вообще моя стихия. Как бы ни были прекрасны загородный лес или раздольные степи, или чудесные горы, но если на дворе лето, а рядом нет приличного водоема, где можно было бы «макнуться», у меня всегда возникает чувство сильного дискомфорта и ощущение того, что время проходит зря. Поэтому быть летом всегда рядом с водой – неотъемлемая составляющая душевного спокойствия. И, конечно, наилучшим образом это реализуется в водных путешествиях с созерцанием новых мест, знакомством с новыми людьми, когда все это чередуется с «зелеными» стоянками для купания и отдыха.

Выбирая в очередной раз маршрут для речного круиза в период короткого летнего отпуска 2005 года, мы исходили из того, что Волгой мы уже налюбовались вполне, а заграничный отдых с некоторых пор стали практиковать только зимой или весной, когда кусочками иногда удавалось «догуливать» отпуск. (Полный отпуск за последние несколько лет взять ни разу не получалось из-за напряженного графика выполнения проектов). В то же время в период нашего жития на Севере мы так и не удосужились посетить ни Соловки на Белом море, ни знаменитые Карельские Кижи. В общем, северный маршрут на теплоходе от Москвы до Соловецких островов и обратно показался нам очень заманчивым, тем более что другие популярные и освоенные речные маршруты нами уже были пройдены.

Теплоход «Белинский», на котором мы отправлялись в путь, принадлежал частной компании «Агидель-круиз» и был широко разрекламирован в интернете как единственное пассажирское судно класса «река-море» с «евроремонтом» в каютах, способное как пройти каналы, так и доставить туристов прямо по морю на Соловки без пересадки на морское судно в Беломорске. Большинство других компаний пересаживали пассажиров. Поскольку у нас был положительный опыт речного круиза на частном судне «Бородино» в предыдущий год, мы с удовольствием собрались и в этот раз на «частнике», тем более что нам достались лишь каюты полулюкс, т. к. более дешевые стандартные были все проданы еще за три месяца до отхода. Надо сказать, что отдохнуть организованно по путевке в России обойдется значительно дороже, чем слетать на отдых в дальнее зарубежье. При этом уровень сервиса здесь будет многократно ниже. Это так называемый бизнес по-русски. Тем не менее, мы в своем полулюксе ожидали увидеть хоть что-то приемлемое. Комфортабельных кают, как на большинстве предыдущих судов, на которых мы путешествовали, нам и не требовалось. Главное – насладиться природой, обогатиться новыми впечатлениями, вновь посетить родную Карелию, которую уже давно не видели после отъезда из Мурманска, и обязательно искупаться в ее чудных озерах.

Но когда мы пришли на борт и, с трудом открыв замок, заглянули внутрь своей каюты, взору предстало очень маленькое пространство, по размерам едва превышающее купе в поезде. Единственная полуторная кровать была с трудом втиснута между стенкой каюты и самодельно сооруженным боксом с душем и туалетом, внешняя стенка которого была обита дешевым пластиком «под дерево». Заглянув в этот туалетный бокс, обнаружили, что, например, чистить зубы за мизерным умывальником, равно как и принимать душ, можно было лишь сидя здесь же на унитазе. Вся площадь этой санкомнаты вряд ли превышала один квадратный метр. «Полулюкс» отличался от стандартной каюты наличием с трудом втиснутого потрепанного кресла и закрывающимся шкафчиком для одежды, куда даже два пиджака вряд ли можно было повесить. В стандартной каюте у Никитиных, отправившихся с нами в компании в этот круиз, не было разве что этого шкафчика. А вместо него было два мощных крюка для одежды прямо в стенке. К тому же их маленький холодильник «Самсунг» морозил явно лучше, чем совсем уж крохотный «Морозко» в нашем полулюксе. Чемоданы с вещами тоже деть было особо некуда, кроме как поставить «на попа» под маленький столик, прикрепленный к стене под иллюминатором. При этом сесть за этот стол в случае необходимости и поставить под него ноги не представлялось возможным.

Все же переживали мы недолго и, чтобы не портить себе настроение, а быстрее настроиться на приятную волну отдыха, прихватили с собой коньячок с шоколадкой, вышли с Никитиными на палубу, сели за столик под навесом и под музыку и накрапывающий июльский дождик отправились в это увлекательное путешествие. Теплоход отошел от причала Северного речного вокзала, и мы пошли знакомым уже маршрутом вверх по Москве-реке, а потом – по каналу имени Москвы с его многочисленными шлюзами.

Как всегда, первая остановка на этом пути – старинный русский город Углич. Поскольку это было наше третье посещение Углича, мы хорошо знали типовую экскурсионную программу: немного хождения по городу с рассказами гида, посещение церкви Димитрия-на-крови с выдуманными «страшилками» об убийстве царевича и свободное время на магазины. Поэтому, покинув группу и вооружившись путеводителем, мы сами обошли историческую часть города, побывали в заброшенной церкви Иоанна Предтечи с хорошо сохранившимися очень редкими изразцами и в Воскресенском мужском монастыре. Далее, пройдя немного вверх и миновав справа бывший женский монастырь, мы заглянули в церковь Федоровской иконы Божьей матери, где за год до этого стало происходить нечто наподобие чуда: старинные фрески очень ярких синих тонов стали без всякой реставрации самостоятельно проявляться на стенах. Действительно, со времени нашего прошлого визита немного проявились новые фрески и усилилась четкость ранее проявившихся. Некоторые из них стали выглядеть, как совершенно новые – только что написанные. Большинство прихожан сочли это за божью благодать. Думаю, что этому есть более простое объяснение. Церковь уже несколько лет как стала действующей и потому более теплой от присутствия большого количества свечей и от человеческого дыхания. Сырость и налет стали потихоньку подсыхать, пропуская очень яркие краски, использовавшиеся здесь иконописцами.

Потом с планом города в руках разыскали редчайшую по архитектуре на Руси трехшатровую церковь, выглядевшую очень необычно.

После Углича и Рыбинского водохранилища, оставив по правому борту промышленный центр северо-запада – город Череповец, вошли в воды реки Шексна, уже на территории Вологодщины. Первая стоянка здесь была в старинном селе Горицы. Здесь, на берегу Сиверского озера, находится известный на всю округу Кирилло-Белозерский монастырь, построенный еще в начале XV века. Кроме осмотра монастыря я не преминул искупаться как в Сиверском озере, так и в Шексне. В Горицах еще очень многое можно посмотреть, но это было запланировано на обратном пути.

Вскоре миновали Волго-Балтийский канал. В последнем шлюзе впечатлила разница в уровне воды по обе стороны от него, составившая почти 16 м. При нижней точке казалось, что наш теплоход находится в глубоком колодце. Почти тут же проходила административная граница между Вологодской областью и Карелией. Оглянувшись назад, увидели надпись: «Добро пожаловать в Вологодскую область, на родину Деда Мороза». Но эта надпись для тех, кто идет с севера. Мы же оставили родину Деда Мороза позади и вошли в Карелию, в изумительно чистые воды огромного Онежского озера. Погода выдалась на славу, и мы почти весь день загорали с книжками в руках на палубе, ополаскиваясь иногда чуть прохладной забортной водой из душа, находящегося здесь же, на палубе. Местами берегов озера не видно совсем, как в открытом море. Часто попадались многочисленные живописные необитаемые острова, и, глядя на них, можно было строить «маниловские планы»: а не построить ли здесь дачку и обзавестись хорошим катером? В шутку мы определяли, кому и какой островок неплохо было бы заполучить. Переход по озеру был довольно долгим.

Наконец прибыли в поселок Повенец на северном берегу озера. Здесь начинался Беломоро-Балтийский канал, в который нам предстояло войти. Но перед этим мы ознакомились с местным музеем строительства канала. Это была поистине ударная стройка социализма, но понятно, какой ценой в конце 30-х годов XX века он был сооружен. Все до единого инженеры, проектировавшие и строившие канал, а также все руководители стройки были политзаключенными.

Итак, мы вошли в канал. Это поистине уникальное инженерное сооружение. Прямо от Онежского озера на север – крутой и высокий берег. В итоге здесь шлюзы расположены целым каскадом – один за одним. Этот подъем занимает многие часы. Ширина канала здесь небольшая, поэтому большие пассажирские суда не пройдут и после Онеги сворачивают на Ладогу и дальше – в Санкт-Петербург. Это наиболее популярный маршрут, заказываемый иностранцами.

Мы же шли дальше по Карелии. Недалеко от городка Надвойцы у нас была «зеленая» стоянка. Автобусами нас доставили в прекрасный карельский лес, где поблизости был очень живописный водопад. Высота уступа невелика – 5–6 м, но из-за огромного потока воды шум был такой, будто мы стояли перед Ниагарским водопадом. Нашли вблизи место поспокойнее и с удовольствием поплавали в бодрящей водичке карельского озера.

Наконец, хмурым туманным утром прибыли на Большой Соловецкий остров. Тут проявились преимущества нашего теплохода, имевшего расширенный регистр «река-море». Другие группы, оставив свои «борта» в Беломорске, прибывали сюда на «Кометах». Всего Соловецкий архипелаг в Белом море насчитывает около ста больших и маленьких островов. Мы начали свой осмотр с подъема на Секирную гору. Миновав несколько старых монашеских скитов и преодолевая полчища комаров, достигли вершины. Здесь со смотровой площадки открывается вид на остров, поросший густым лесом, сквозь который видны просторы Белого моря. Осмотрели и церковь на вершине. Здесь, на Соловках, причудливым образом переплетаются сложные перипетии русской истории – от монашества, посвятившего всю жизнь богу, до полного безбожия и истребления лучших людей России во времена ГУЛАГа. Спустившись с Секирной горы по крутой деревянной лестнице с 270-ю ступеньками, увидели у подножия памятник – сооружение в виде большого креста, как бы накрытого двускатной поверхностью. Этот знак был открыт и освящен Патриархом всея Руси Алексием Вторым в 90-х годах в память о жертвах ГУЛАГа.

Следующей достопримечательностью острова был ботанический сад, основанный монахами в XIX веке. Удивительно, но здесь, на Севере, совсем недалеко от полярного круга, под открытым небом прижились разнообразные достаточно теплолюбивые деревья и кустарники с разных концов земного шара. На краю сада стоит двухэтажное деревянное здание середины XIX века – дача архимандрита, основавшего этот сад. В 30-е годы здесь располагалось лагерное начальство ГУЛАГа, а сейчас находятся небольшие музейные помещения со сменяемыми экспонатами.

После обеда на судне при прояснившейся погоде продолжили осмотр Большого Соловецкого острова. Теперь главной задачей было знакомство с Соловецким монастырем, представлявшим собой с внешней стороны фундаментальное крепостное сооружение. Его башни и стены были сложены из огромных валунов, скрепленных таким составом древних цементов, что за 400 с лишним лет в них не появилось ни одной трещины. Основанный в середине XVI века монахами Саввой, Зосимой и Германом монастырь был все эти годы оплотом веры и духовности на русском Севере.

Перед монастырем раскинулась бухта Благополучия, куда приставали суда купцов и паломников в разные времена. Вот и сейчас мы застали последний день Соловецкой ярмарки, проводившейся с размахом на берегу бухты. Ряженые с песнями ходили меж торговых рядов, где было что купить. Текстильная продукция предприятий российского Севера, различная посуда частных фирм, ковры, украшения заполнили все прилавки.

Еще одно интересное явление осталось здесь пока исторической загадкой. Выложенные из камней спиралевидные лабиринты, датированные примерно XI веком до нашей эры, встречаются на нескольких Соловецких островах.

Глубоким вечером отправились в обратный путь. Было несколько «зеленых» стоянок, оказавшихся очень кстати, поскольку июль в Карелии в тот год выдался жарким.

Жемчужиной Онежского озера, конечно, является остров Кижи с находящимся здесь музеем русского деревянного зодчества. Больше нигде в мире не встретишь такой великолепной 22-главой церкви, построенной без единого гвоздя. Да и другие многочисленные памятники деревянной архитектуры вызывают неподдельное восхищение. Полдня для знакомства с таким уникальным островом явно недостаточно.

Произвел очень благоприятное впечатление чистый и опрятный Петрозаводск – столица Карелии. Город очень выгодно отличается от типичных и безликих областных центров России. Очень оригинальная набережная с причудливыми абстрактными фигурами, изображающими различные человеческие эмоции и привычки.

Из Онежского озера через Волго-Балт вновь вошли в Шексну. Не показалась лишней и небольшая экскурсия по небольшому городку Вытегре – одному из райцентров Вологодской области. К тому же на специальной поляне недалеко от причала шеф-поваром ресторана были организованы шашлыки.

И вновь на Шексне знаменитое вологодское село Горицы, но теперь уже на обратном пути. Небольшая, но интересная поездка на автобусе от пристани в Ферапонтов монастырь, основанный в конце XIV века, стоит того. Перед монастырем озеро, а на нем вдалеке виден небольшой остров с большим крестом, который во второй половине XVII века собственноручно поставил здесь опальный Патриарх Никон. Но знаменит Ферапонтов монастырь прежде всего хорошо сохранившимися фресками Дионисия, большинство из которых уже аккуратно отреставрированы, причем рука мастера на фресках сохранена почти полностью.

Почти рядом с пристанью села Горицы – остатки женского монастыря, основанного еще теткой Ивана Грозного Евфросиньей. Здесь же впоследствии, якобы по приказу самого царя, и утопили в Шексне непослушную тетушку. Монастырь находится в заброшенном состоянии, но кое-какие реставрационные работы начались.

За сутки до прибытия в Москву вновь посетили интересный городок Мышкин, о котором уже шла речь ранее. Затем в очередной раз увидели полузатопленную красивую колокольню близ Калягина, на фоне которой всегда хочется сфотографироваться. Вскоре вошли в канал имени Москвы и, пройдя по живописным и красивым местам Подмосковья, вернулись в столицу. Все же, несмотря на ненавязчивый российский сервис, эта поездка чрезвычайно увлекательна,

Эпилог

Ну что же, дорогой читатель, спасибо, что Вы прочли хотя бы часть моего повествования. Может быть, это Вам напомнило и свои годы молодости, а в ком-то из героев Вы узнали и себя, хотя не все персонажи здесь реальны, Некоторые «типажи» могли выступать и в качестве «собирательных образов» и не иметь прямых прототипов. Но все же я надеюсь, что мне правильно удалось подметить приметы того и нынешнего времени и «перевести» их в наши с Вами переживания и эмоции. Но будут ли кого волновать наши с Вами ощущения и мысли через несколько десятков лет? Или весь этот набор частных событий, из которых состоит наша жизнь, «сгинет» безвозвратно в бесконечном течении времени? Ведь это просто миг в масштабе геологической истории Земли. Представьте себе, что с помощью ускоренной киносъемки 5 млрд лет существования нашей планеты удалось сжать до одного месяца. Тогда, просматривая на экране этот гипотетический фильм непрерывно целый месяц, мы увидим начало эпохи фанерозоя, когда появились простейшие ростки жизни, только на 28-й день т. е. за три дня до окончания фильма. Строительство египетских пирамид в такой шкале времени промелькнет на экране за три секунды до конца, а мы с вами родились лишь мгновение назад (три сотых секунды), не успев моргнуть. А через секунду пройдет еще 2000 лет.

Да, действительно, на фоне вечности кажутся ничтожными наши мысли, чувства, переживания. Но нам представляется это несправедливым. Как же так? Мы же здесь! Мы есть, мы живем, работаем, ссоримся, миримся, любим, наконец. Неужели это никому не будет интересно уже через историческое мгновение?

Увы, по большому счету это так, А в чем тогда смысл жизни? Поесть, выпить, попрыгать на дискотеке, хапнуть деньжат, оставить пару «отпрысков» и все??? Как-то маловато будет.

А что же деньги, вокруг которых ломается столько копий и из-за которых рушится столько судеб? Разве они заслуживают того. чтобы за ними постоянно охотиться и набивать ими карманы, покупать все новые и новые вещи, шикарные автомобили и строить особняки, хвастаясь перед знакомыми? Конечно, нет. Почему-то многие люди, испытывающие нужду, думают, что с деньгами приходит счастье. Но, как показывает опыт человечества, большинство богатых людей умирают несчастными, в то время как немало людей без достатка могут испытать мгновения запредельного счастья, и бывает это гораздо чаще.

Но вы, наверное, хотели бы оставить своим детям в наследство нечто материально существенное: большую квартиру, дом, доходный бизнес и т. п. А представьте, что все это в одночасье будет утрачено из-за нестабильности нашей системы и бездарности наших политиков. Поэтому самое ценное наследство, которое мы могли бы оставить не просто абстрактным потомкам, а своим собственным детям – это процветающая страна, в которой они могли бы зарабатывать, творить, любить, наслаждаться счастливой жизнью, ничуть не опасаясь за последствия. Но до этого пока что, ох, как далеко.

Ну а как же с нашим поколением геологов-романтиков и прагматиков? Действительно, нелегко приходится многим. Но и ворчать на судьбу не стоит: случались испытания гораздо более тяжелые в жизни поколений. Нечего пенять на власть, на своих начальников, на несправедливость вокруг. Не так уж мало зависит и от нас самих.