Принц на белом коне Галкин Анатолий
– Идемте, мисс Брукс, – негромко проговорил он. – Обопритесь на мое плечо и идемте. Я отвезу вас домой.
– Но позвольте... – попыталась вмешаться одна из женщин, – надо дождаться «скорую».
Он отмахнулся.
– Пусть «скорая» займется тем подонком. Идемте же, мисс Брукс. Вам надо отдохнуть.
Она покорно последовала за ним, доверившись сильному объятию, но, уже выходя из комнаты, заметила на полу окровавленное распухшее лицо Мередита и громко рассмеялась.
Шокированные ее поведением люди расступились и без дальнейших возражений пропустили двух главных участников неожиданной драмы, разыгравшейся прямо на их глазах.
– Спасибо, – прошептала Саманта, глядя на поддерживавшего ее парня, – даже не знаю, как...
Она не закончила фразы, перед глазами снова поплыло, и она упала бы во второй раз, но он держал ее крепко. Поняв, что сил идти у нее нет, он подхватил ее на руки, бегом кинулся на улицу, где остановил проходящее такси, погрузил свою ношу на заднее сиденье и сел рядом.
– Мисс Брукс, мисс Брукс, Саманта... – осторожно похлопывая ее по щекам, взывал он. – Очнитесь, ну же, пожалуйста, все уже позади. Саманта. Саманта!
– Куда едем, приятель? – спросил таксист, с полным безразличием глядя на них в зеркало. – В больницу, что ли?
– Езжайте пока прямо.
– Нет, парень, так не пойдет. Ты мне адрес давай. Неизвестно куда я не поеду.
Взволнованный и одновременно раздраженный молодой человек сунул руку в карман, вытащил двадцатку и швырнул на переднее сиденье.
– Прямо, я сказал.
И снова обратил безраздельное внимание на Саманту, стараясь привести ее в чувство. Вскоре сквозняк от всех открытых окон оказал желанное действие и она очнулась. Но далеко не так, как в предыдущий раз. Оцепенение испарилось, и осталось лишь отчаяние. Она не могла заставить себя взглянуть на своего спасителя, ее терзал нестерпимый стыд. И ощущение, что вся она с ног до головы вывалялась в нечистотах.
– Саманта, слава богу! Наконец-то! – воскликнул он, заметив, что она открыла глаза. – Назовите скорее свой адрес, а то шофер нам попался не очень сговорчивый.
Но она молчала, не в состоянии выдавить из себя ни единого слова. И отказывалась повернуть голову в его сторону.
– Ну же, Саманта, прошу вас. Вы ведь помните, где живете? – неожиданно заволновался он. – Мисс Брукс, ответьте мне, пожалуйста, скажите хоть что-нибудь!
– Я хочу умереть, – еле слышно выдавила Саманта и опустила голову, пряча глаза.
Он схватил ее обеими руками, повернул к себе и, тряхнув, заставил посмотреть на него.
– Тебе нечего стыдиться! Ты слышишь меня? Нечего! Если кому и должно быть стыдно, так это той мрази и остальным баранам, которые сидели и слушали разинув рты. Ясно? Тебе ясно? – Он снова тряхнул ее.
– Ты не понимаешь... – И она заплакала.
– Я отвезу тебя к себе, – решительно заявил он, пальцами вытирая катившиеся по щекам крупные слезы.
Но она потрясла головой, сглотнула, собрала в кулак остатки воли и громко назвала адрес.
– Так бы сразу и говорили, – буркнул шофер, разворачивая машину. – А то корчат тут непонятно что...
– Ну-ка ты, заткнись и езжай. Твоего мнения тут никто не спрашивает.
Через четверть часа такси остановилось.
– Прибыли. С вас тридцать четыре.
Он быстро и молча расплатился, вышел и протянул Саманте руку. Но она лишь качнула головой и пошла по дорожке к двери, где остановилась в растерянности.
– Что такое?
– Черт, моя сумочка! Там ключи и все документы...
– Вот она.
Она покорно, не глядя на него, приняла ее, открыла дверь и вошла. Остановилась. Повернулась. Он стоял по ту сторону и смотрел на нее огромными синими глазами, в которых светилось нечто неожиданное, непонятное, невозможное... Если бы это не было совершенно невероятным, она бы сказала – нежность...
– Заходи... пожалуйста...
Он не заставил просить себя дважды, вошел и улыбнулся ей. Улыбнулся так, что темный холл словно озарился солнечным светом.
– Спасибо. Вы... ты... Меня зовут Реймонд. Рей Ирвин. Думаю, вам... тебе стоит выпить.
Она согласно кивнула и направилась в сторону кухни, жестом пригласив его за собой.
– Бренди пойдет? Виски у меня нет, извини.
– Я вообще-то не пью... – начал было Рей, но передумал. – Пойдет. Спасибо.
Саманта достала два бокала, сняла с полки бутылку и наполнила каждый до половины, один взяла себе, второй протянула ему. И только тут решилась заговорить о том, что волновало ее в эту минуту больше всего.
– Послушай, Рей, я тебе очень признательна, что ты вступился за меня. Я видела, как ты на него кинулся. Жаль только, до конца не досмотрела. – Она грустно усмехнулась. – Судя по его виду, я пропустила кое-что довольно интересное.
– Наверное. – Он смущенно пожал плечами. – Если честно, я не очень-то помню, как это было. У меня словно в голове помутилось. Вообще-то я дрался первый раз в жизни.
– Правда? Никогда бы не подумала, судя по результату. Но... я хотела сказать о другом... – Она сделала глоток, закашлялась, отдышалась, поставила бокал на стол. Подошла к Рею. Посмотрела прямо в синие искренние глаза. – Я не... Он не... Черт! Черт, даже не знаю, как это сказать!
– А тебе ничего и не надо говорить. Я прекрасно знаю, что в словах подонка не было ни грамма правды.
– Знаешь?! Откуда ты можешь это знать? – поразилась она.
– Просто знаю. Потому что люблю тебя, – просто ответил он, обнял ее обеими руками и притягивая к себе. – Саманта, я люблю тебя, это правда. Люблю с того самого первого дня, как увидел тебя. Ты веришь мне? Скажи, веришь?
Она смотрела на него полными ужаса глазами. Что это значит? Неужели слова Мередита все же оказали свое действие, влили в его душу смертоносный яд? Неужели этот симпатичный парень действительно считает, что она настолько сексуально озабочена, что готова отдаться кому угодно и когда угодно?
Рей наблюдал за ней и словно читал ее мысли. Он уже готов был самому себе дать пощечину за то, что не сдержался и вывалил на нее все, что старательно держал внутри эти последние недели. В ее состоянии она, естественно, восприняла его признание однозначно.
И все же, когда она попыталась высвободиться, он не отпустил ее. Понимал, что должен переубедить ее здесь и сейчас, что второго шанса не будет.
– Нет, Саманта, не думай обо мне плохо! Прошу, я ведь не такой, как этот Мередит! Слышишь, не такой! Я не знаю и знать не хочу, почему он так поступил, но я не он! Поверь мне, Саманта, умоляю, поверь! Что же я наделал, жалкий болван?! Конечно, я веду себя, как полный идиот. Я же полюбил первый раз в жизни. Можешь ты такому поверить? Мне двадцать три, а я впервые полюбил...
В его голосе было столько искренности, отчаяния и мольбы, что она перестала вырываться. Его слова падали на ее израненную душу подобно каплям целебного бальзама. Больше всего на свете ей хотелось сейчас слушать его и верить. Верить в то, что это правда. Что она любима. Тоже впервые в жизни...
Руки ее медленно поднялись и обвили его шею. Она прижалась к нему всем телом и ощутила, как он задрожал. Задрожал от желания. И испытала ответную дрожь. О-о-о...
– О, Рей, – прошептала она, разыскивая его губы, – говори еще, говори... прошу...
– Ты веришь мне? Саманта, я с ума схожу по тебе, не сплю ночами, думая, мечтая о тебе...
Он мог бы говорить часами, но ее губы окончили поиск и приникли к найденной цели. Больше никто из них не мог ничего сказать...
12
– О-о-о... Саманта, милая, подожди... о... подожди же... я не могу больше... не могу... пощади... я же не железный...
Он с неимоверным трудом оторвался от благоуханной сладости ее рта и попытался отодвинуться от близкого и в то же время недостижимого тела, но она, ничего не слыша и не понимая, только застонала в ответ и прижалась еще теснее, с наслаждением ощущая каменную твердость напротив своего живота.
– Нет, Саманта, любовь моя, о, прошу, не терзай так...
До ее сознания наконец докатились его слова, и она открыла глаза.
– Но почему? – В ее голосе прозвучала истинная мука. – Ты... ты не хочешь меня?
– Как ты можешь так говорить, Саманта? Я умираю от желания быть с тобой.
– Сэм, зови меня Сэм. Так почему же тогда?
– Я... я боюсь... боюсь того, что будет потом... что разочарую тебя... что ты пожалеешь... или еще того хуже...
Она вспомнила о своих ранних подозрениях и вздрогнула как удара хлыстом.
– Ты боишься, что сам будешь разочарован, верно? Думаешь, я нимфоманка, у которой между ног постоянно горит? Что Мередит был прав, точно?
Он упал на колени, обхватил ее за талию, поднял голову и посмотрел прямо в темно-зеленые, наполненные болью обиды глаза.
– Не говори так, любовь моя. Я не могу думать о тебе дурно, а уж тем более верить словам первого встречного. Сэмми, Сэм, я наблюдал за тобой все эти дни, каждую минуту, глаз оторвать не мог. Ты... ты фантастическая. Сног-сшибательная. И даже сама об этом не догадываешься. Твое лицо... это картина, достойная кисти мастера. Клянусь, такими лицами бредили Рафаэль и Тициан. Ты...
Она прижала пальцы к его губам и тихо рассмеялась.
– Тсс, не говори больше ничего. Вставай же, поднимемся наверх.
Но он в ответ лишь крепко зажмурился и молча покачал головой.
– Я не... не знаю, Сэмми, не знаю...
Она нежно взяла его лицо в ладони и посмотрела ему в глаза.
– Чего не знаешь, Рей? Почему сомневаешься? Или... – Тут ей в голову пришла столь ужасная мысль, что она похолодела. – Ответь, пожалуйста, мне честно на один вопрос, Рей. Ответишь? – Он кивнул. – Ты женат?
Он рассмеялся.
– Да что ты такое говоришь, Сэмми?! Конечно нет. Совсем наоборот.
Она облегченно вздохнула, но тут же оценила необычность его ответа и удивилась.
– Не понимаю... Что значит наоборот?
Он залился пунцовой краской, как недавно в суде, и безмолвно глядел на нее так, что она позабыла обо всем на свете. Их губы слились в новом, еще более страстном поцелуе. Саманта медленно опустилась на пол рядом с ним, взяла его руку и приложила к своей груди.
– О-о-о... – Их стоны слились в один, долгий и протяжный, исполненный наслаждения и муки.
– Рей, Рей... – лихорадочно бормотала она, нетерпеливо дергая то пуговицы своей блузки, то край его футболки, не желавший вылезать из-под ремня. – Я не могу больше, не могу ждать...
Рей уже ничего не соображал, кроме того что прямо перед ним лежит женщина, о которой он грезил столько дней и ночей, женщина, желающая его, женщина, которая может сделать его счастливым. Таким счастливым, как он никогда еще не был...
И он покрывал ее тело быстрыми, жаркими поцелуями, наполненными уже не благоговением, но откровенной, животной страстью, не ощущая ничего, кроме всепоглощающего желания слиться с ней, раствориться в ней...
Окончательно потерявшая голову Саманта лишь стонала и вскрикивала, рывками срывая с себя одежду, стоявшую на пути к упоительному наслаждению...
И вот наконец преград не осталось, и она, распластавшись на полу, принялась тянуть и дергать застежку на молнии его джинсов.
Он издал хриплый полустон-полурык, ощутив прикосновение ее пальцев к твердому как сталь, болезненно пульсирующему члену, и навалился на нее всем телом, ища путь к тому источнику, где его ждало нечто потрясающее, неизведанное, сверхъестественное...
Она истекала соком желания, и он вошел в нее сразу и закричал, ощутив неописуемую сладость жаркого женского лона, принявшего его целиком. Одно движение – и терпеть эту райскую муку стало невозможно и он потек в нее, задыхаясь и бормоча:
– Сэмми, Сэмми, Сэмми... – А потом упал, не слыша ничего, кроме оглушительного грохота собственного пульса в ушах, и лежал, обессиленный и опустошенный. Но вскоре чувства начали возвращаться к нему, и он понял, что сбылись не только самые смелые мечты, но и самые ужасные предчувствия. Не открывая глаз, ибо ему было невыносимо стыдно, Рей прошептал: – Прости меня, пожалуйста. Прости.
– Простить? О чем ты говоришь? – отозвалась она вздрагивающим от только что пережитого голосом.
– Я... я... ничего не сумел сделать... я не...
– О Рей, милый... – Саманта чуть подвинулась, нежно поцеловала его в губы, в закрытые глаза, в плечо. – Боюсь, я тоже была не на высоте, но... – Она провела кончиками пальцев по его подбородку и добавила: – Посмотри на меня, пожалуйста.
Усилием воли он заставил себя выполнить ее просьбу и, к своему невероятному удивлению, обнаружил, что взгляд ее светится нежностью. И чем-то еще, чего он пока не мог понять.
Она легонько засмеялась и лукаво самым кончиком языка облизала губы.
– Но мы ведь еще не закончили, верно?
Рей задохнулся – от благодарности и... вновь зарождавшегося где-то внизу живота волнения.
– Ты... ты хочешь сказать... – выдавил он.
– Я хочу сказать, что неплохо было бы перебраться в спальню. Любовь на полу – это, конечно, романтично, но...
– Ты не прогоняешь меня? – еще до конца не веря, что не все потеряно и у него может быть второй шанс проявить себя, спросил он.
– Ха! Мы только начали, неужели ты уже хочешь отступить? – дразнящим тоном отозвалась она.
Он не стал терять время, дабы не дать Саманте возможности передумать, вскочил и помог ей подняться. Им некогда было собирать разбросанную одежду, ибо они спешили к началу второго раунда их любовного поединка.
Лежа на прохладных простынях и лаская пальцами ее тело, Рей решился на признание:
– Сэмми, милая, я так и не сказал тебе...
– Не сказал – чего? – Она встревоженно подняла голову и внимательно посмотрела на него.
– Ну... почему я... в общем... в общем, у меня это в первый раз... Поэтому ничего и не вышло...
Саманта рассмеялась нежно и мелодично.
– Глупыш ты! У нас обоих ничего не вышло. Не могу сказать, что я секс-бомба и умудренная опытом жрица наслаждения. У меня ведь этого так давно не было, что можно сказать, я тоже в первый раз... по крайней мере за последние шесть лет... – Она приподнялась на локте и окинула его тело восхищенным взглядом. – А ты красавец, Рей, настоящий красавец!
– О нет, милая, красавица – это ты, – перебил он, пожирая ее глазами. – Ты даже еще красивее, чем я представлял себе в мечтах. Ты – богиня, настоящая Афродита. Пеннорожденная... Если бы ты знала, сколько ночей я провел, думая о тебе... Я даже не надеялся, что мне когда-то выпадет такое счастье. – Легким движением руки он заставил ее лечь, поцеловал в губы, долго и сильно, а когда оторвался, они оба уже тяжело дышали. – Сэм, красавица, я хочу доставить тебе удовольствие. Ты научишь меня, правда?
– О, Рей, ты даже не представляешь, какое для меня наслаждение просто слышать твои слова...
– Но я хочу, чтобы ты наслаждалась не только словами, сокровище мое. Я хочу любить тебя и быть любимым в ответ.
– О-о-о... у меня даже голова кружится...
– Да... у меня тоже... но я все же настаиваю.
– Давай попробуем просто не спешить, растянуть наслаждение. Хочешь?
– О да... – Его пальцы легко пробежали по ее шее, спустились к груди, погладили чудесную округлость и легонько сжали твердый сосок, сорвав с ее уст стон удовольствия.
– Да... да... еще...
Он не послушался и позволил пальцам продолжить дорогу вниз, но грудь не осталась без внимания. Его губы обхватили один сосок, потом второй, а язык начал дразнить и ласкать чудесные твердые изюминки. Она выгнулась ему навстречу, страстными вздохами прося не прерывать сладостную игру. Он и не планировал разочаровывать ее и гладил языком то левую, то правую грудь, осторожно покусывая напрягшиеся соски, рождая новые вздохи и стоны, ласкавшие его слух. Но пальцы продолжали неумолимое скольжение вниз, изучая и познавая сокровища ее тела – гладкость кожи, тонкость талии, женственный изгиб бедра, упругую твердость живота и – о, сладость из сладости! – нежные губы, скрывающие уже снова истекающую соком ее сокровенную плоть.
Они вскрикнули в унисон, когда он коснулся заветного места, от наслаждения этим прикосновением и предвкушения следующего. Указательный палец нащупал напряженный клитор, слегка надавил, ощутил ответный трепет и, прочтя в нем руководство к действию, принялся легонько тереть круговыми движениями.
Саманта дышала все чаще и чаще, изгибалась и извивалась, стонала и лепетала, моля не останавливаться.
– Пожалуйста... о, пожалуйста, Рей... ну же... – лихорадочно пробормотала она.
– Да милая, да, любовь моя... Тебе приятно? Скажи, приятно?
– Это пытка, настоящая пытка... Но какая же сладкая! – задыхаясь от возбуждения, вскричала она. – Я хочу тебя... так хочу... умираю от желания... возьми меня, прошу...
– Нет... нет, подожди, ты сама говорила не спешить... я еще не упился тобой...
Она изогнулась дугой и начала качать бедрами, пытаясь захватить терзавшего ее соблазнителя и пленить в раскаленном горниле страсти. И поймала... и снова вскрикнула... и услышала ответный вскрик...
Он ощутил, как его палец сдавило кольцом упругой плоти, и принялся вращать и двигать им, массировать истекающую их совместными соками пещеру любви.
– О... о-о-о... еще... еще! Я больше не могу... не могу терпеть... – отчаянно пробормотала Саманта и отдалась подхватившей ее приливной волне страсти.
А когда последняя судорога утоленного желания утихла, упала на спину, тяжело переводя дыхание и счастливо улыбаясь.
Он пожирал ее взглядом, полным обожания, готовый умереть и убить за право обладания этой чудесной женщиной, его первой и последней – в этом он был абсолютно уверен – любовью в жизни.
– Рей, ты чудо, настоящее чудо, – томно проговорила она. – Ты даже не представляешь, как мне хорошо... А ведь это только начало, верно? – И, лукаво усмехнувшись, глазами указала на его член – по-прежнему напряженный в ожидании продолжения эротического банкета.
Он тоже хмыкнул, немного смущенный, но и гордый тем, что на сей раз не сплоховал, нашел ее руку и повел вниз.
– Возьми его...
Она с радостью уступила его желанию и тут же восхищенно воскликнула:
– Ого!
Потому что обнаружила, что одной ладони явно не хватает, чтобы полностью обхватить мощное орудие ее любовника. Она сменила тактику и принялась губами прокладывать себе путь следом за рукой. И когда они достигли границы мягких, чуть вьющихся светлых волос, языком нежно лизнула горячий, благоухающий их общим соком стержень.
Рей охнул, откинулся навзничь и закрыл глаза, смакуя новое ощущение.
– Тебе нравится, милый?
– Ты сводишь меня с ума, я и не представлял, что это может быть таким... таким...
– Каким? – поддразнивающим тоном поинтересовалась Саманта, продолжая быстро поглаживать его языком снизу вверх. – Ну же, говори!
– Не могу, – прохрипел он. – Мне кажется, я сейчас умру и отправлюсь прямо в рай...
– Отправишься, да, но не сейчас, – продолжала она соблазнительные речи. – А так тебе нравится? – Ее губы приоткрылись и коснулись сначала лишь самого кончика головки, а потом принялись вбирать в рот сантиметр за сантиметром возбужденной плоти, а язык продолжал свое дело, облизывая его, словно изысканное эскимо.
– Сэм! Сэмми! Подожди, остановись! – вскричал он, хватая ее за голову обеими руками.
Она замерла, кинула на него тревожный взгляд, но тут же удовлетворенно улыбнулась. Да, ее простые ласки действительно сводят его с ума. Лицо Рея исказилось, отражая неимоверные усилия, которые ему потребовались, чтобы сдержать себя и не кончить раньше времени.
– Вижу, что нравится... Но надо ли так мучить себя? Дай себе волю...
– Нет, еще рано...
– Ну же, давай попробуем, я хочу узнать твой вкус, хочу выпить твой сок...
Он застонал.
– Не терзай меня, а то не смогу терпеть...
– Не терпи, – хрипловато шепнула она. – Мы поднимем его снова. Ну же... Доставь мне удовольствие... Как ты мне доставил... Я... никогда так не делала...
Он молча мотнул головой в знак согласия и отдался ласкам ее рта. Язык приступил к прерванному делу, забегал вверх и вниз по всей длине его члена, а губы опять открылись и приняли его внутрь. Она вбирала его все глубже и глубже, посасывая и чуть-чуть покусывая, потом отпустила, отстранилась и снова взяла. Движения ее постепенно ускорялись, и он тоже двигался ей навстречу, непрестанно повторяя, как молитву:
– Да... да... да... – И вдруг: – О-о-о... еще... еще... только не останавливайся... не останавливайся... я умру... умру... о-о-о...
Он содрогнулся и выстрелил ей в рот струей своего животворного сока, чувствуя, будто он действительно умер и попал прямо в рай. Рай плотского вожделения и наслаждения...
Прошло, однако, совсем немного времени, как Саманта начала следующий раунд их поединка. И он тут же отозвался, и член его встал во всей своей гордой красе и молодой силе.
– Я хочу тебя, Сэм. Хочу почувствовать тебя всю. Иди ко мне...
Она не заставила повторять предложение и, оседлав его, поскакала, как гордая амазонка на прекрасном чистокровном жеребце, откидывая назад волосы и тяжело дыша, ощущая, как с каждым толчком он все глубже и глубже погружается в нее, заполняя ее целиком.
Радостный, победный крик рванулся из самой ее души, когда наслаждение достигло вершины и она отдалась ему полностью, без остатка, содрогаясь и раскачиваясь, и не услышала, но ощутила ответный крик и спазм его наслаждения...
И снова они лежали в объятиях друг друга и болтали нежные глупости, и иногда задремывали, а потом просыпались и снова накидывались друг на друга, как изголодавшиеся накидываются на еду. И наконец, окончательно насытившись, уснули, по-прежнему не размыкая объятий. Последним, что Саманта услышала, погружаясь в глубокий безмятежный сон, были его слова:
– Люблю тебя! Навсегда!
– Отец! Отец, проснись!
– А? Чего? Сколько времени? Черт возьми, ты что, спятил совсем, мальчишка?! Уже почти три.
– Отец, прошу тебя, – как можно тверже сказал Реймонд. – Мне необходима твоя помощь.
– Господи, неужели это не может подождать до утра? Что с тобой опять стряслось? – недовольно буркнул старик.
– Не может. Послушай, отец, я знаю, у нас с тобой последнее время не самые лучшие отношения. И ты обо мне невысокого мнения. Но сейчас я прошу тебя забыть обо всем, кроме того что ты мой отец, а я твой сын. Что мы с тобой – два человека, связанных кровью. И памятью о матери. Пожалуйста, оденься и приходи на кухню. Я заварю кофе.
Ирвин-старший был настолько потрясен неожиданными словами, а главное, серьезным тоном сына, что моментально проснулся, накинул на плечи халат, воздержавшись от привычного ворчания и брюзжания и, шаркая ногами, побрел на запах свежего кофе. Усевшись за стол, окинул Реймонда пристальным взглядом, разыскивая следы новых побоев, но не нашел таковых. И тут только заметил содранные костяшки пальцев на правой руке.
– Так-так... И что же ты натворил?
Рей достал две кружки, налил обе до краев, одну поставил перед отцом, а сам остался стоять, отхлебывая из второй.
– Так в двух словах не расскажешь, – начал он. – Ты ведь знаешь, что я участвую в процессе Уэстлэнда, да?
– Знаю-знаю. По тридцатке за день. Сумасшедшие деньги, – по привычке начал бурчать старик, но, заметив строгий взгляд сына, прикусил язык. – Извини. Так что из того?
– Ты, наверное, читал и знаешь, за что его судят, верно?
– Верно.
– Думаю, ты понимаешь, насколько это для меня серьезно?
Отец тяжело вздохнул. Конечно, он понимал. Марта, его обожаемая жена, мать Рея, восемь лет назад тоже погибла подобным образом. Ее убийцу так и не нашли. Вернее, не потрудились искать, отмахнувшись от показаний молодого наркомана, случайно оказавшегося рядом с местом происшествия и все видевшего, не сочтя его достойным доверия.
– Так вот... – сказал Рей, с точностью до запятой прочитав мысли отца, и постепенно рассказал ему все, что случилось с ним за последние две недели.
13
– Милли, куда ты пропала? С тобой все в порядке? Если ты дома, подойди к телефону, пожалуйста. Я за тебя очень беспокоюсь.
– Привет, Стефи! – осторожно отозвалась Милли Тэтлер – крашеная кукла, ибо именно ее так окрестила про себя Саманта.
– Господи, Милли, как ты могла исчезнуть больше чем на две недели, никому ничего не сказав? Почему не подходишь к телефону? Я звоню тебе практически каждый вечер и никак не могу застать. Поэтому и пришлось с утра тебя разбудить. И почему не ходишь на работу?
– Ну что ты на меня накинулась, Стефи? – обиженно надув губки, буркнула Милли. – Ты же первая со мной поссорилась, а теперь снова ведешь себя как лучшая подружка.
– Ну ладно-ладно, извини, Милли, я тогда погорячилась. Но я действительно твоя лучшая подруга. И искренне тревожусь за тебя.
– Ну и напрасно! У меня все отлично! Лучше не бывает!
– Вот как? Может, поделишься новостями? Давай пойдем вечером куда-нибудь, выпьем пива и поговорим? – предложила Стефани, внезапно ощутив неприятный холодок в глубине живота. – Расскажешь, что у тебя и как, а? Ну же, соглашайся.
– Не знаю, право, будет ли у меня сегодня свободное время... – Милли решила немного поломаться, намереваясь отомстить Стефани за то, что та отругала ее и назвала дурой. Но ее буквально распирало от желания поделиться хоть с кем-то своей фантастической удачей, и упустить такой шанс она не могла. – Ну ладно, давай часиков в половине девятого встретимся. К примеру, «У длинного Джо». Надеюсь, я успею... – Она положила трубку с ощущением, что выиграла первый раунд.
Стефани же была сильно озадачена странноватыми интонациями своей подружки. Она мысленно заново проиграла их короткий разговор, пытаясь понять, что же именно так встревожило ее. Да, точно! Самодовольно-высокомерный тон, которого прежде никогда от Милли не слышала.
Полная дурных предчувствий и опасений, Стефани отправилась на встречу и точно в назначенный срок уселась за столиком «У длинного Джо». Милли еще не было. Она заказала пиво и сидела, не глядя по сторонам, уныло размышляя о смене поведения маленькой, но такой симпатичной дурочки Тэтлер. Сегодня утром, надо признать, она не показалась ни маленькой, ни симпатичной. И даже ни дурочкой. Но, может быть, это ей только оказалось? Да и в трубке что-то похрюкивало...
Милли в шелковом длинном платье с открытыми плечами, совершенно неуместном в пивном баре, появилась без трех минут девять, постояла в дверях, полупрезрительно озирая накуренное помещение, потом заметила Стефани и походкой, как ей казалось, королевы прошла к столику.
– Приветик, Стеф, – проговорила она тем самым новым тоном, что так не понравился утром ее приятельнице, но потом не выдержала и широко улыбнулась. – Как тебе мой наряд? Что скажешь, а?
Та заставила себя улыбнуться в ответ и кивнула.
– Классно выглядишь. Куда-то собираешься позже?
– Нет. Почему ты спрашиваешь? – удивилась Милли.
– Да слишком уж классное платье для такой дыры. Не очень-то подходит...
– Теперь я всегда буду классно одеваться, – заверила ее дуреха Тэтлер и повернулась кругом, дабы позволить подруге лучше разглядеть ее.
– Пиво будешь? – спросила Стефани, когда демонстрация завершилась и Милли уселась.
– Пиво? – Она презрительно наморщила носик. – Я бы шампанского выпила...
– Ты что, спятила?! – воскликнула Стефани. – Когда это тут шампанское подавали? Да что с тобой такое, Милли? Тебя словно подменили... И почему ты на работе не появляешься? Наш козел слюной исходит от злости, говорит, что уволит тебя, как только придешь в следующий раз.
– Ха! Нет у него права меня увольнять. Я же присяжная. Закон на моей стороне.
– Это точно. Но неужели заседания каждый день? Если нет, то... Смотри, будут у тебя неприятности. Серьезные.
Но та лишь засмеялась и легкомысленно махнула рукой.
– Да плевать, пусть увольняет. Вернее, я сама уйду! Ты даже не представляешь, Стефи, как мне повезло! Я выиграла главный в моей жизни приз!
– Да ну? Вот это здорово! – воскликнула Стефани, искренне обрадовавшись за подружку. – Ну расскажи же, расскажи мне все скорее. С самого начала.
– Ладно, – смягчилась Милли, поняв, что подруга вовсе не собирается пилить ее за прогулы, а заранее радуется ее удаче. – Меня выбрали, как ты сама догадалась. Процесс Уэстлэнда, слыхала? Он племянник губернатора, между прочим. Сначала все было жутко скучно, такая тягомотина, все эти жеребьевки, расспросы, анкеты какие-то. Но я там познакомилась... – Она сделала эффектную паузу. – Ты сроду не догадаешься с кем!
– Ну говори, не томи!
– С кинопродюсером! Вот с кем! Он без ума от меня! Влюблен по уши! Мы с ним почти каждый вечер куда-нибудь ходим. Денег у него хоть лопатой греби. И платье это он мне купил, между прочим. Но самое главное...
– Да не тяни же, Милли, черт тебя подери!
Читать бесплатно другие книги:
