Кое-что по случаю Чейз Джеймс

Глава 20

Плейер готов был разорвать Кэлворта. Но как ни странно, он не сделал ни малейшего движения в его сторону, не произнес ни единого слова в его адрес.

Его подручный с бесформенным лицом стоял немного в стороне с опущенными руками, критически разглядывая Кэлворта и искусно маскируя дубинку, словно предусмотрительный дантист, скрывавший до поры до времени от пациента свой зловещий инструмент…

В том углу зала, где Род держал под дулом пистолета Люси и Бостона, Кэлворт услышал звук. Он попытался повернуться, но шейную мышцу так свело, что сделать это было невозможно. Наконец напряжение спало, и, подняв голову, он увидел плотно сжатые губы Плейера. Его большая и тяжелая голова тряслась, а вместе с ней тряслись волосы короткой стрижки, словно иголки на туловище ежа. Но вот к этой тряске подключилось все его тело. Оно задрожало, как будто он вышел на сильный мороз. Улыбка стала широкой, бескровные губы раздвинулись и еще больше искривились, а в уголках губ появилась пена. Трясущейся рукой он вытер губы и резким движением повернулся к «звероподобному» типу.

– Эй, Джо, а ну-ка врежь ему!

Голос прозвучал хрипло и невнятно, как будто язык его распух и прилип к нёбу.

– Давай, давай!

Джо сделал уже шаг вперед, все еще пряча дубинку за спиной, затем молниеносным движением фокусника выхватил ее оттуда.

Кэлворт закрыл глаза.

«Только не дрогнуть», – молча приказал он себе. Его тело качнулось назад, а к горлу, в ожидании удара, подступила тошнота. Но удара не последовало, и в следующий момент он услышал голос Джо. Кэлворт с удивлением открыл глаза.

– Ведь его нужно кое о чем расспросить. Он ведь нам еще ничего не рассказал.

Он вплотную подступил к Кэлворту и, опустив дубинку, зловеще оскалился.

– Черт с ним, врежь ему, – задыхаясь от ненависти, дико прорычал Плейер.

– Если я возьмусь за него, от него ничего не останется. Мне все равно, – пожал плечами Джо, – но для дела…

Из угла послышался голос Эда Рода:

– Том, возьми себя в руки и перестань трястись. Ты что, с ума сошел?.. Не забывай о главном.

– Врежь ему, Джо.

Плейер уже не мог себя контролировать. Дикая злоба исказила его черты. Пена снова проступила в уголках рта.

Теперь голос Рода прозвучал, как удар хлыста, резко и четко отчеканивая каждый слог.

– Том, сейчас же прекрати! Не будь идиотом…

Затем, немного мягче, Род добавил:

– Ты ведь понимаешь, как нам важно все выяснить об этой расписке.

– А мне наплевать на твои дела и на расписку. У нас с ним личные счеты. Он – мой!

– Я поговорю с ним, если вы не возражаете, – пришел на помощь Джо.

Он умолк, ожидая ответа.

Кэлворт взглянул на тупой профиль Джо.

«Нужно быть спокойнее, – старался он убедить себя: глубоко внутри, свернувшись пружиной, рвался крик: – Скажи им, скажи все, не давай изуродовать себя…»

Но что теперь значило его признание, если бы он даже и сказал. Ведь расписка все равно находится в полиции, в маленьком конверте, ожидавшем детектива Фрэда Ходжа, пока тот возьмет ее своими наманикюренными пальцами… Возможно, как раз сейчас он ее читает… Нет, теперь уже нет ни малейшего смысла раскрывать свои карты. Это только навредит, взбесит, приведет в отчаяние и заставит торопиться. Нужно ждать и тянуть время, пока возможно. Джо спокойней и профессиональней Плейера, он не впадает в ярость: пусть расспрашивает.

– Том, еще раз прошу тебя, возьми себя в руки. Пусть Джо им займется.

– Давайте поговорим, мистер, – наклонился Джо. – Подумайте хорошенько и не усложняйте ситуацию. Отдайте им эту чертову расписку. Где она?

Кэлворт старался не опускать голову и без дрожи и колебания смотрел в глаза Джо.

Плейер вздрагивал, как работающий с перебоями мотор.

«У него явно не в порядке с головой. Ему нужно обратиться к врачу, а то его когда-нибудь хватит удар. А теперь еще этот тик, который пробегает по всему его телу… Почему же его так трясет?.. Может быть, причиной возбуждения является его садизм, жажда крови, предвкушение нового убийства… Как у профессионального палача – ни дня без крови».

Плейера продолжало трясти. Джо, не обращая на него внимания, продолжал спокойно втолковывать Кэлворту.

– Неужели вы хотите, чтобы я переломал вам все кости, мистер. Будьте благоразумны, поберегите наше время, говорите же что-нибудь. Я не собираюсь с вами возиться всю ночь, мистер…

Голос его становился жестче, более угрожающим. Терпение бандита, видимо, начало иссякать.

«Теперь все равно, – думал Кэлворт. – Они собирались заставить Гастингса подделать подпись Ван дер Богля на следующей неделе. Но что-то их подстегивает, путает карты. Возможно, приезд голландцев, с которыми Бостон провел весь день в переговорах… Какова же его доля участия, насколько глубоко он в этом увяз? Одно ясно – он знал, что вся эта компания здесь. Бостон подготовил ловушку и загнал меня в нее. А Люси он воспользовался как приманкой. А как же пистолет Рода, нацеленный в живот Бостону? Неужели Люси предала его? А может быть, отец предал дочь? Предположение абсурдное, однако…»

Он вновь услышал размеренный голос бандита Джо:

– Послушайте, мистер. Верните мне ее – и дело с концом. Все будет лучше. Я ведь не изверг какой-нибудь.

«Забавный малый этот Джо, немного сентиментален, но все же единственная чуткая душа в этом огромном зале… Вполне прилично выполняет свою работу. Отрабатывает свой хлеб по-джентльменски, в деловой манере. Выведывает информацию с почтением к жертве. Им нельзя не восхищаться. Не сравнить с этим неврастеником Плейером, который все еще трясется. Отпетый садист, никакого уважения к присутствующим. Ему вообще наплевать на расписку, ему бы только мучить и убивать».

– Ну, мистер… Смотрите, как я вас прошу…

Теперь в голосе Джо звучало сожаление. Кэлворт медленно поднял голову. Глаза Джо сузились, губы сжались, по скулам пробежали желваки, а рука рванулась вверх.

Инстинктивно Кэлворт попытался увернуться от этого взметнувшегося вверх рычага. В последний момент в поле его зрения опять попал трясущийся Плейер… Теперь он смеялся.

И вдруг в голове у него словно что-то взорвалось, волна боли подхватила его, закружила… и он начал как будто куда-то проваливаться. Куда-то глубоко… Сквозь угасающее сознание он видел, как они осматривают его бумажник, вытряхивая все его содержимое. Странно, он все видел, но голосов совсем не слышал.

«Может быть, удар повредил слух… Но, слава Богу, с глазами все в порядке».

И опять на полу он увидел свой бумажник, теперь уже отброшенный за ненадобностью в сторону… Когда все это произошло? Час тому назад? Десять минут, а может быть, прошел уже целый день? Когда они появились из коридора и ударили Лазаруса?.. В первый раз он вспомнил о нем… Интересно… Занятый собой, он совсем забыл о художнике. Надо бы извиниться перед ним. Но где же Лазарус? Там, где он лежал после удара, его больше не было. Расплывшееся пятно крови было на месте, но художника не было нигде видно.

Его глухота вдруг как-то сразу прошла. Тишина разорвалась взрывом, как будто из ушей вынули плотно набитые туда тампоны.

Он с трудом приподнял голову и увидел Джо, который, искривив брови дугой, с усмешкой наблюдал за ним.

Рядом стоял Плейер, скрестив на груди руки. Трястись он перестал, а на губах блуждало некое подобие улыбки.

Кэлворта затошнило, и голова снова упала на грудь.

– Дай-ка я им займусь, – услышал он голос Плейера.

– Он ее куда-то дел, – донесся голос бандита Джо.

– Наплевать мне на деньги и на весь этот бизнес, – опять раздался голос Плейера.

– Делай, что хочешь, но тогда какого же черта…

– Не хочу даже об этом говорить… Ладно, заткнись… Смотри, сейчас он придет в себя.

Кэлворт догадывался, что в паузах разговора Джо время от времени смотрел на него, изучая профессиональным взглядом. В это время его уши стали отчетливо различать отдельные обрывки речи, доносившиеся из противоположного угла зала, он даже узнал голос говоривших. Он слышал протест Бостона:

– Эди, я очень прошу тебя, останови же его.

– Нам во что бы то ни стало нужна эта расписка. Вы знаете об этом не хуже меня, не так ли?

– Да, но не таким же способом. Она не стоит того.

– Не стоит четверти миллиона?

Род коротко рассмеялся.

– Но это самая настоящая пытка, а мы ведь цивилизованные люди.

– Ничего не поделаешь, через это придется переступить, – упрямо возразил Род.

– Да это просто какое-то средневековье.

– Не можете, так не смотрите и заткните уши, – резко возразил Род.

Кэлворту сначала показалось, что Бостон был преисполнен негодования, но, когда он заговорил снова, голос его звучал уже иначе.

– Люси, дорогая. Надеюсь, ты понимаешь, как мне все это противно. Я протестую категорически против таких методов и совершенно их не одобряю.

Люси ничего в ответ не сказала, а Бостон между тем продолжал:

– Это просто смехотворно, Эд. Ты держишь нас под прицелом, как врагов. Ведь мы же с тобой партнеры.

Внезапно раздался отчаянный стон. Кэлворт, подняв голову, посмотрел в ту же сторону, куда смотрели Джо и Плейер. Слева от себя он увидел Лазаруса, сидевшего, прислонясь к стене, у входа в коридор с поджатыми под себя ногами и с головой, опущенной на руки.

На волосах запеклись сгустки крови. Либо он все еще пребывал в состоянии «грогги», либо пытался подчеркнуть свою беспомощность и старался вызвать чувство жалости к себе.

Быстро повернув голову, Плейер увидел, что Кэлворт открыл глаза.

– Смотри, Джо, он пришел в себя.

– На тебя опять находит. Ты опять начнешь трястись.

– Знаю, знаю, но ничего не могу с собой поделать… Врежь ему еще, Джо.

– Послушай, Том, – сказал Джо, – почему бы тебе самому за него не взяться? Ты ведь к нему не притронулся.

– Если я за него возьмусь, с ним будет все кончено.

Кэлворт ничуть в этом не сомневался. Так оно и было бы… Но куда же подевался Ходж?.. Неужели ему непонятно, что может произойти, если он не поторопится?.. Чертов коп, отвлеченно болтающий о преступлениях, когда они происходят на самом деле под его глупым носом!

Раздался телефонный звонок. Звук его едва доносился из глубины длинного коридора. Первой реакцией было оцепенение, всякое движение прекратилось, все прислушались.

«Это, конечно, Фрэд Ходж. Это должен быть он».

Звонки не прекращались и раздавались через равные промежутки времени.

– Пожалуй, кому-то нужно подойти, – нервно произнес Род.

– Пусть звонит, – проворчал Плейер.

– И все-таки интересно, кто это может звонить.

– Позвонит и перестанет.

Никто не двигался с места, как будто из них вышла вся энергия с тех пор, как зазвонил телефон.

А звонки продолжали раздаваться с той же неумолимой последовательностью.

Наконец Плейер не выдержал, его тело качнулось, и он произнес:

– Проклятье, когда же он прекратит наконец звонить?

– Ответьте же кто-нибудь, черт вас возьми, – сказал Джо.

Но все продолжали оставаться на местах, а звонки не прекращались, являя собой судьбу, ниспосланную свыше.

– Джо, возьми на себя этих двоих, а я подойду к телефону, – голос Рода разрезал тишину.

Кэлворт увидел, как Джо, прижимая к себе дубинку левой рукой, правой полез в карман за пистолетом. Он направился в дальний конец зала, где раньше стоял Род, а Плейер с оружием в руке перешел на место Джо и прицелился в голову Кэлворта.

Род, бледный, но как всегда подтянутый, выскользнул из помещения и скрылся в темноте коридора.

Кэлворт прислушался к его шагам. Они звучали как быстрое стаккато на фоне мягких, непрекращающихся телефонных звонков. Ритм шагов нарастал, как будто Род испугался вдруг, что звонки могут прекратиться до того, как он подойдет к телефону.

Напряжение в студии возросло до предела, и даже Лазарус, слегка склонив голову набок, в сторону коридора, весь превратился в слух. Только Плейер как будто не замечал этого.

Он продолжал держать пистолет прямо у головы Кэлворта, а в глазах его бегали красные огоньки, и он с нетерпением ждал, чтобы Кэлворт сдвинулся хоть чуточку с места или сделал какое-нибудь движение, оправдывающее выстрел в голову.

Но Кэлворт не шевельнулся даже тогда, когда услышал приближающиеся по коридору шаги Рода.

Они звучали все размереннее и отчетливее. Все тело Кэлворта напряглось, но заметить это было бы можно только разве по слегка вздувшимся и затвердевшим мышцам его шеи.

Из затемненного коридора появился Род. Темные брови его изогнулись, но на лице не было никакого выражения.

Войдя в салон, он подошел к Кэлворту и остановился перед ним.

– Это вас, – сказал он.

– В самом деле?

Кэлворт медленно поднял голову.

– Да. Он назвался Ходжем.

– Ах, Ходж.

– Он настаивал на разговоре с вами.

– Это не столь важно, – безразлично заметил Кэлворт.

– Но он настаивал, – Род замолчал и вдруг улыбнулся. – Я уважил его.

– Уважили? Каким образом?

– Я сказал ему, что я Кэлворт, – улыбка Рода стала зловещей. – Он сказал, что прочел записку, что расписка у него.

– Расписка у этого Ходжа?.. Кто он и где находится, Эд?

В голосе Бостона звучало недоверие и возбуждение.

Кэлворту не нужно было поднимать голову, чтобы увидеть триумф, загоревшийся на красивом лице Рода. Он нашел полное отражение в его голосе.

– Итак, Кэлворт, – проговорил Род, – я попросил его прийти сюда. Разумеется, вместе с распиской.

– Что ты хочешь этим сказать? – спросил Плейер. – Это слишком неожиданно и здорово, чтобы в это можно было поверить. Ведь это же невероятная удача.

– Представь себе. Все абсолютно так, как я говорю. Он будет здесь через десять минут.

С нескрываемой улыбкой он посмотрел на Кэлворта, сидевшего с опущенной от волнения головой.

Глава 21

Под сводами перехода галереи раздались голоса, спокойные и вполне дружелюбные, затем послышались шаги двух пар ног.

Первым из мрачного проема двери появился Ходж. На мгновение он задержался на грани тьмы и света, расправляя складки пальто на плечах.

Совершенно бесстрастное лицо, казалось, ничего не выражало, кроме желания продемонстрировать безукоризненный силуэт одежды.

Плейер настороженно следовал за ним, не зная, что делать со своим пистолетом, который был опущен стволом вниз.

Ходж молча стоял и осматривался. Увидев Кэлворта, дружески ему улыбнулся.

– Здесь слишком много огнестрельного оружия… Куда я попал? В художественный салон или в тир?

Кэлворт облизал пересохшие губы.

– Ходж…

– А теперь, приятель, руки вверх, – скомандовал Плейер.

– Стало быть, вас держали под прицелом, когда вы говорили по телефону? – обратился Ходж к Кэлворту.

– Это был не я.

Кэлворт покачал головой и указал на Рода, сделавшего шаг вперед.

– Я сказал, руки вверх! – хрипло сказал Плейер.

В его голосе чувствовалась угроза.

Ходж начал было поднимать руки вверх, но, заметив Джо, сделал движение подбородком в его сторону.

– А это еще что за обезьяна с оружием?

Губы Плейера искривились, он прорычал что-то невразумительное и шагнул в сторону Ходжа.

Кэлворт открыл было рот, чтобы вскрикнуть, но Ходж уже развернулся, угадав намерения Плейера по выражению лица Рода. Ловким неожиданным движением он увернулся от пистолета Плейера и кулаком правой руки молниеносно провел апперкот в челюсть, от которого тот закачался и отпрянул в сторону. В то же мгновение Ходж сумел оказаться вплотную с ним и сплетенными вместе ладонями нанес ему сверху вниз мощный удар по голове, от которого Плейера бросило к стенке, возле лежащего там художника. Лазарус, поджав под себя ноги, вскинул руки и прикрыл голову, так как Плейер едва не наступил на него.

Род с побелевшим лицом и поднятым вверх пистолетом устремился навстречу Ходжу, но в это время вскочил на ноги Кэлворт. Что-то ударило его по плечу, и он упал, растянувшись на банкетке. Второго удара Джо ему не нанес, а, обогнув банкетку, устремился к Ходжу и опустил на его голову свою дубинку. Коп закрутился на месте и получил второй удар по голове. Как бы вращаясь по спирали, он стал штопором падать, и тогда Джо нанес ему третий удар.

Плейер с раскрасневшимся лицом медленно встряхнул головой, отвалился от стены, оттолкнулся от нее, как пловец от борта бассейна. Он наклонился над Ходжем, вытащил его правую руку из-под скрюченного тела и сильно ударил по онемевшим пальцам стволом пистолета.

Род между тем уже держал в руках зеленую расписку, впрочем, не веря своим глазам.

Бостон, стоя рядом, тяжело дышал, с трудом сдерживая желание схватить заветный листок.

В стороне от него Джо держал на ладони полицейский значок Ходжа. Плоское лицо его с любопытством и страхом разглядывало отполированную поверхность металлической бляхи.

И все-таки больше всего Кэлворта поразило то, что за все это время Люси не издала ни малейшего звука, не сделала ни одного движения, указывающего на ее присутствие.

О Ходже совсем забыли. Он лежал на спине. Пальцы разбитой руки были растопырены и немного скрючены. Его серая шляпа, все еще сохраняющая свою первозданную форму, откатилась в направлении Лазаруса, который молча продолжал лежать у стены.

Кэлворт взглянул на Ходжа, затем быстро отвернулся, как будто распростертое тело полицейского было ему молчаливым и выразительным укором. Затем он опять взглянул ему в лицо, и на этот раз ему показалось, что застывшее лицо с чуть прикрытыми щелочками глаз старалось держать под контролем создавшуюся ситуацию, не теряя нить происходящего.

Джо прикрыл ладонью значок и повернулся к Роду.

– Послушай-ка, я не хочу вмешиваться в твои дела… Ведь этот парень – коп.

Род удивленно поднял глаза, а Джо раскрыл ладонь, показывая значок.

– Я хочу сказать, что, заполучив этот клочок зеленой бумаги, ты влез в такое грязное и опасное дело, из которого выбраться будет очень и очень нелегко.

Услышав последние слова Джо, Плейер повернул голову, бросив через плечо:

– Не беспокойся, Эд. Это все я беру на себя, и я все улажу.

– Конечно, – рявкнул Джо. – Дай тебе только волю, и ты никого не оставишь здесь в живых.

– Ну и что в этом плохого?.. – и Плейер по-волчьи оскалил зубы.

– По мне, так хоть всех перестреляй, – сказал Джо, пожимая плечами. – А мне нужно алиби. Малый вроде сыграл в ящик… Похоже, что он коп, а то откуда у него этот знак?.. Убийство копа – это не то, что убийство простого человека.

Плейер повернулся к Джо.

– По-моему, я ошибся в тебе, Джо. Ты – не та лошадка, на которую делают ставку.

Джо вспыхнул, и его лицо исказилось от бешенства.

Но тут вмешался Род:

– Подожди, Том.

– Пусть делает как знает, – проворчал Джо.

– А вы не думаете, что он мог сообщить своему начальству о том, что идет сюда?

– Не думаю, – возразил Плейер. – Иначе он пришел бы с другими копами. Но у нас есть шанс. То, что он попал сюда, еще не значит, что он был здесь. И непросто доказать, что он приходил сюда, разве только, если он вернется целехоньким в свое управление, но ведь по дороге он мог попасть под машину.

– Это как раз по твоей части, Том. Я не умею сбивать копов. Я обхожу их стороной.

Бостон, казалось, совсем не проявлял интереса к разговору, он как бы самоустранился. Он только теребил Рода за рукав и не спускал глаз с расписки.

– Тешите свою совесть, Бостон, – обратился к нему Плейер.

– Ничего я не тешу, но насилия видеть не могу. Никогда не понимал и не одобрял таких методов.

– Вы же не в суде, Бостон. Вашей речи никто не услышит.

Кэлворт сидел и думал о Люси. Он давно уже примирился с мыслью о смерти и решил, что из этой переделки ему живым не выбраться…

«Будет ли Люси оплакивать меня?»

Тогда он попытался повернуться, опершись руками о спинку банкетки, чтобы легче было поднять туловище, и с удивлением почувствовал, что к нему возвращаются силы. Правда, руки его дрожали, когда он, обхватив спинку, поднимался, но не от слабости. А голова хоть и болела, но была ясной.

Люси стояла у противоположной стены боком к нему. Ее руки были плотно прижаты. Все тело было напряжено, а взгляд, устремленный куда-то вдаль, пуст. В нем можно было прочесть лишь бездну отчаяния.

Наблюдая за ней, Кэлворт чувствовал, что краснеет от злости за свою беспомощность. Он повернулся, и перед ним вновь предстало все происходящее.