Александр Македонский. Наследник власти Гульчук Неля

2

В душе Антигона поселилась тревога.

Глубокая тишина царила ранним утром в его строящемся дворце в новом городе Антигония.

Тройная линия охраны, личные телохранители оберегали покой повелителя Азии.

В эту ночь Антигон долго ворочался на своем роскошном ложе. И было отчего!

Прибывший накануне гонец тайной службы привез сообщение о движении армии Селевка.

– Тайная служба получила сведения, что войска Селевка захватили Мидию и Сузиану и движутся к границам Персии.

Услышав это, Антигон громко рассмеялся.

Гонец очень удивился:

– Непобедимый полководец не верит моим словам?

– Просто я представил себе Селевка, когда он увидит у стен Вавилона мою армию, в десятки раз превосходящую его.

Он снова расхохотался, но постепенно его лицо приняло жесткое выражение.

– Смерть Селевку!

Антигон махнул рукой, чтобы гонец удалился и ждал распоряжений. И Птолемей, и Селевк, и Лисимах, и присосавшийся к этой дружной троице Кассандр мечтают избавиться от него и его любимого сына Деметрия. Однако будущее покажет, что Антигон и Деметрий превзойдут Александра Великого! В ближайшее время они сметут все преграды со своего пути. От войска Селевка они оставят груду костей! Надо действовать! Немедленно!..

Однако, когда Селевк победителем вернулся в Вавилон, а затем разгромил стратега верхних сатрапий Никанора, планы Антигона начали разлаживаться.

Вскоре пришла трагическая весть об убийстве Кассандром в Амфиполе Роксаны и сына Александра, наследника царского престола.

Незадолго до этого сообщения Антигон после побед Кассандра в Греции мгновенно забыл, что именно он возвысил Кассандра и содействовал гибели царицы Олимпиады. Необходимо было срочно вычеркнуть из памяти македонян и персов свое участие в этом гнусном преступлении. Антигон немедленно решил встать на защиту юного наследника царского престола. Он выступил перед воинским собранием с обвинительной речью против Кассандра, призвав к решительным действиям: Кассандр должен вывести из греческих городов свои гарнизоны, предоставить им полную свободу и независимость, а главное, выпустить из заточения и передать в руки македонян юного царя Александра вместе с царственной вдовой Роксаной. Воины внимали его словам и соглашались. Но Кассандр разрушил его планы! Антигон опоздал! Как опоздал и с уничтожением Селевка!

Скольких диадохов уверял Антигон в своей дружбе, а потом беспощадно разорял! Отнять чужое и сделать своим – этому он научился у царя Филиппа, отца Александра. Нужно, как и Филипп, всегда стремиться к новым завоеваниям и к новым вершинам. И в этом ему поможет Деметрий. Деметрий потерпел поражение в битве с Птолемеем и Селевком. Но его сын быстро сумел собраться с силами после своего первого поражения, создать в Киликии новое войско, одержать победу над египетскими войсками и вернуть отцу потерянные в Сирии, в битве при Газе, области.

Получив известие о победе сына, Антигон был счастлив. Он всегда считал, что его сын достоин славы Александра и может довести замыслы великого завоевателя до конца.

Сейчас необходимо было сосредоточить все силы около владений Птолемея. Египет, как и Вавилония, лакомый кусочек! Пронырливые друзья, Птолемей и Селевк, знали, что себе отхватить! Но в первую очередь надо поставить на место Селевка и ослабить влияние Кассандра в Греции. А потом захватить Египет!.. В свои семьдесят лет Антигон чувствовал себя способным на покорение мира. Вся его жизнь с восемнадцати лет прошла на полях сражений. И впереди снова битвы! Но уничтожить Птолемея и Селевка будет непросто! Опытные полководцы – об этом забывать нельзя.

Нет, в эту ночь Антигон решительно не мог уснуть…

Чтобы отогнать от себя тяжелые думы и принять верное решение, старый полководец решил не дожидаться рассвета. Он отправился в купальню в надежде, что горячая вода восстановит душевный покой. Принимать по утрам горячую ванну вошло у него в привычку после пребывания в Персии.

Антигон покинул купальню бодрым и полным сил и приказал срочно вызвать Деметрия.

Трудно было представить себе большую противоположность, чем отец и его младший сын. Насколько отец был осторожен и расчетлив, настолько сын был расточителен и порывист. Антигон был однолюб. После смерти горячо любимой жены он редко удостаивал своим вниманием женщин. Деметрий же, быстро охладев к Филе, родившей ему сына Антигона и дочь Стратонику, со всей страстью молодости предался любовным приключениям. О нем говорили, что у него больше побед, чем у Аполлона.

Деметрий удивлял всех: одних – безумной роскошью, других – безудержной отвагой, третьих – безграничной разнузданностью и развращенностью.

Быть первым всегда и везде, поражая и порабощая людей и обстоятельства, – вот что стало доставлять истинное наслаждение его душе. После одержанной над египетскими войсками победы Деметрий возомнил, что на земле для него осталась одна цель, которой стоит добиваться, – повелевать всем государством Александра, сначала вместе с отцом, затем одному.

В ожидании сына Антигон неторопливо ходил по залу. Едва Деметрий вошел, лицо отца просияло.

Он вскинул руки вверх.

– Государство Александра до последней сатрапии должно принадлежать мне и тебе.

Деметрий увидел, какая мощь таится в отцовских руках.

– Согласен! И уверен, что мы способны осуществить это. Каким быть государству Александра, зависит от нас с тобой, отец!

– Я вызвал тебя в столь ранний час, чтобы обсудить неотложные планы, требующие немедленного решения. – Деметрий, – единственный глаз отца испытующе смотрел на сына, – наше положение первых лиц в государстве может поколебаться, если мы срочно не примем меры.

Заметив, что отец встревожен, Деметрий поспешил его успокоить:

– Наше положение никогда не было столь устойчивым.

Но Антигон резко возразил сыну:

– Известия из Вавилонии приходят одно тревожнее другого: ее жители на стороне Селевка. Он делает поразительно быстрые успехи. Нашей власти на Востоке грозит опасность. Деметрий, если мы не направим положение дел на Востоке в прежнее русло, Селевк сделается для нас опаснее, чем Птолемей, Кассандр и Лисимах, вместе взятые. Ты должен немедленно отправиться со своими войсками в Вавилон. Момент более чем благоприятный, – Селевк сейчас находится вдали от города.

Глаза Деметрия засияли:

– Отец, одна из немногих вещей, которые неизменно веселят меня, – это наши с тобой противники! Я вряд ли встречу среди них того, кто превзойдет меня по уму, изобретательности и воинской доблести!

Хотя Антигон и привык к подобным заявлениям сына, он тем не менее с изумлением взглянул на него.

– Ты должен всегда помнить, что Селевк – выдающийся полководец. Один из лучших военачальников Александра.

– Я совершенно согласен с тобой. Мне нравится противостоять и Селевку, и Птолемею. Они преподали мне блестящий урок, но в будущем они меня не победят. Вот увидишь.

– Как ты можешь быть так уверен?

– Очень просто, – усмехнулся Деметрий. – Они уже познали вкус старых славных побед и не жаждут новых так, как я…

Деметрий без промедления выступил из Дамаска и вскоре приблизился к берегам Евфрата. Он чувствовал себя в родной стихии: одержав победу над войсками Птолемея, ему предстояло сразиться с Селевком.

Деметрий всегда любил войну. Это – прекрасная игра для молодых и сильных. Он с детства любил сверкающие стройные ряды воинов и звуки битвы. Для воинов же война была не праздником и захватывающей игрой, а страхом, болью и преждевременной смертью. Война из людей делала зверей. Но какое до всего этого было дело Деметрию…

Весть о приближении вражеской армии стремительно неслась в Вавилон. Простые люди вспоминали недавние беспокойные времена правления Антигона. Недобрые предчувствия не давали уснуть и вавилонской знати, перешедшей на сторону Селевка.

Тревожные донесения обеспокоили Патрокла, которому Селевк на время своего отсутствия в Вавилоне поручил управление городом. В доме командования армии Патрокл напряженно обдумывал положение дел: войска противника значительно превосходили вавилонские.

Гонец, срочно отправленный в главный стан армии Селевка, в верхние провинции, уже был в пути. После присоединения к Вавилонии Мидии, Сузианы и Персии Селевк принял решение расширить страну.

Накануне его отъезда Патрокл, словно предчувствуя надвигающуюся опасность, спросил:

– Селевк, а если все-таки Антигон за время твоего отсутствия нападет на Вавилон?

– Не думаю. У Антигона не хватит сил: сейчас он вынужден вести борьбу на нескольких фронтах. Да и я буду находиться всего в нескольких днях пути. С нашим возвращением положение в армии изменилось к лучшему. Население тоже на нашей стороне: мы обеспечили зерном и мясом беднейших. Халдейский люд пресыщен благими обещаниями ставленников Антигона и хочет реальных дел.

– Мы уже владеем Мидией, Сузианой и Персией. Так ли важно именно сейчас присоединять еще и верхние провинции? – Патрокл, словно предчувствуя беду, старался удержать Селевка.

– Пойми, Патрокл, это откроет нам большие возможности для укрепления и развития Вавилонии, улучшит торговлю внутри объединенных земель и расширит торговлю с другими странами. А главное, мы создадим несокрушимую преграду на пути Антигона…

В сопровождении лучших войск Селевк приближался к границам верхних провинций, а враг тем временем приближался к Вавилону. Силы, оставленные для защиты города, были слишком малы для успешного сопротивления неприятелю. Единственное, что можно было сделать в создавшейся обстановке, – это выиграть время, предложив жителям покинуть город. Оставшиеся в городе воины постараются задержать противника.

Обеспокоенный тем, что не сможет своевременно отправить жену Селевка с детьми в Сузы, где они будут находиться в безопасности, Патрокл пришел в покои Апамы.

Апама сидела за ткацким станом. Она любила ткать ковры не меньше, чем изучать мудрость философов и поэтов. Рядом удобно устроился Антиох.

– В Персии мальчиков с малых лет учат двум вещам – быть порядочными и говорить правду, – рассказывала Апама сыну. – В Македонии – уметь сражаться и побеждать.

– А в Вавилоне? – спросил Антиох.

Апама задумалась.

– Понимать язык звезд.

Беседа была прервана внезапным приходом Патрокла. Лицо его было озабоченным.

– Дурные вести? – встревожилась Апама.

Патрокл устало опустился в кресло.

– Войска Антигона под командованием его сына Деметрия приближаются к Вавилону. Вам необходимо срочно покинуть город.

– То есть сбежать? – удивилась Апама.

Да.

– Куда?

– В Сузы. Дожидаться там Селевка.

Наступила гнетущая тишина.

– Что ты предпринял?

– Отправил гонцов к Селевку. А сейчас хочу выступить перед жителями города. Постараюсь убедить всех сторонников Селевка спасаться бегством. Если они останутся, их ждет неминуемая гибель.

– Ты прав, – согласилась Апама.

Патрокл встал.

– Поторопитесь с отъездом.

– Когда нужно покинуть город?

– Завтра.

Когда Патрокл вышел, Антиох постарался успокоить мать:

– Не бойся. Я буду рядом и всегда сумею защитить тебя и Лаодику.

Прежде чем покинуть Вавилон, Апама вместе с детьми и прислужницами решила возжечь благовония в жертвенном храме повелителя вавилонских богов Мардука.

У алтаря, пока юные рабыни насыпали в жертвенные чаши лепестки нарда, алоэ и мирта, Апама, опустившись на колени, долго молилась великому богу Вавилонии. Она просила Мардука, чтобы это бегство из города было последним. И обещала после победы Селевка над врагами воздвигнуть новые храмы вавилонским богам…

На вавилонских улицах царило смятение: люди спешно покидали свои жилища.

Патрокл, призвав жителей к хладнокровию и рассудительности, приказал всем сторонникам Селевка, а их было большинство, покинуть город и бежать за Тигр в Сузиану. В домах рабы надрывались под тяжестью сокровищ, накопленных десятками поколений и приумноженных нынешними хозяевами. Сундуки с золотом закапывали в садах, замуровывали в стенах.

За несколько дней город городов совершенно преобразился: дома затихли, многолюдные улицы стали безлюдными. С оставшимися в городе военачальниками Патрокл обсудил все до малейших подробностей и перед уходом из города лично проверил сторожевые посты многочисленных городских ворот.

Затем Патрокл с небольшим отрядом воинов расположился в перерезанном рвами, каналами и речными рукавами центре сатрапии, чтобы отсюда беспокоить неприятеля неожиданными нападениями и дожидаться помощи от Селевка.

С воинственным ревом приближалась армия Деметрия к городу городов. Воины жаждали крови противника и богатой добычи, Деметрий – единоборства с Селевком, победа над которым вознесет его на вершины бессмертной славы.

Трубы возвестили тревогу. Запасные отряды, оставленные в двух цитаделях города, приготовились к бою.

Деметрию удалось с ходу взять одну цитадель штурмом, и он отдал ее своим войскам на разграбление, но другая мужественно отражала натиск превосходящих сил противника.

В жестокой схватке шло время. Горстка воинов упорно защищалась. Ни малейшей надежды на спасение у них не было. Потеряв свыше половины своих товарищей, оставшиеся в живых воины пронзили себе сердца кинжалами.

Победители с азартом обирали убитых. Луки, кинжалы, мечи, щиты, копья, кирасы, поножи, шлемы сбрасывали в одну кучу, а затем делили поровну.

В городе начались грабежи. Двери многих домов и дворцов были изрублены топорами, имущество разграблено.

Вавилонские улицы словно вымерли. Деметрий не встречал на них ни знатных, ни простолюдинов. Но самым большим огорчением для него было отсутствие в городе легендарного Селевка. Именно с ним он желал встретиться в битве. И, хотя Деметрий знал о том, что Селевка нет в городе, он надеялся, что, узнав о приближении его армии, тот вернется и будет защищать Вавилон.

Деметрий на могучем вороном коне медленно объезжал город. Он пытался понять, что же томит его душу. Он так жаждал увидеть поверженного Селевка, что сейчас не радовался даже быстрой, почти без потерь, победе. Захват Вавилона не принес ему ни радости, ни удовлетворения. Он даже не считал это настоящей победой: ведь он вошел в пустой город, охраняемый лишь несколькими сотнями воинов.

Разведчики привезли неутешительные новости: Селевка нигде в близлежащих городах не было, выяснилось, что его нет и в самой Вавилонии…

Рассвет медленно гасил яркость звезд. Занималась заря. В тронном зале царского дворца восседал Деметрий. По его приказу, несмотря на ранний час, здесь собрались военачальники.

– Мы возвращаемся в Сирию! – хмуро произнес Деметрий.

– Деметрий! – изумленно воскликнул один из его ближайших друзей, Архелай.

– Но это не значит, что мы отдадим Селевку Вавилон. Вот когда он со своей армией сюда вернется, мы и сразимся с ним. Это будет грандиозная битва!

Военачальники внимательно слушали.

– Видя, что мы покидаем Вавилонию, Селевк тут же объявится в ее пределах. Я все обдумал. Уход наших войск Селевк и его военачальники сочтут признаком моего бессилия. Пусть они вернутся в Вавилон. Пусть славят Селевка. И вот когда о нас забудут, мы вернемся и победим.

Приказав военачальникам готовиться к возвращению, Деметрий остался наедине с Архелаем.

– Архелай, я даю тебе пять тысяч пеших воинов и тысячу всадников. Пройди с ними по сатрапии! Грабь, опустошай и жги все на своем пути.

Ночью армия Деметрия покинула Вавилон.

Патрокл первым узнал, что Деметрий форсированным маршем возвращается в Сирию. «Неужто сын Антигона почувствовал себя недостаточно сильным? – размышлял Патрокл. – Нет, этого не может быть. Он слишком самоуверен. И все-таки почему Антигон не оставил сына с войсками в Вавилоне?

Если он отозвал его, то не для того, чтобы снова отдать Вавилон в руки Селевка. Надо понять, что кроется за этим шагом врага!»

Селевк вошел в шатер Патрокла ранним утром, прежде чем успела высохнуть роса. Слушая рассказ друга о событиях в Вавилоне, он все сильнее и сильнее сжимал рукоять меча.

– Значит, Деметрий со своими войсками возвращается в Сирию, – заговорил Селевк. – Они внезапно пришли и внезапно уходят.

– Они хотят выждать и вернуться вновь, когда мы менее всего будем готовы к их приходу, – высказал свое мнение Патрокл. – Думаю, нам надо тщательно подготовиться. Грабежами Вавилона и других городов Деметрий и Антигон только усилили всеобщую ненависть к себе.

– Деметрий и Антигон должны понести самое суровое наказание за содеянное зло, – решительно произнес Селевк. – Сколько времени и сил уходит на междоусобные раздоры! Мы, бывшие товарищи по оружию, одержавшие при Александре столько славных побед, теперь ополчились друг против друга. Но в мире нет ничего случайного…

Уход армии Деметрия окрылил вавилонян: они легко прогнали гарнизоны под командованием Архелая.

Вскоре начали распахиваться ворота и двери домов. Жители Вавилона возвращались. Снова улицы города стали многолюдными.

С приходом Селевка жизнь в Вавилоне возродилась. Повсюду царило оживление: рабы и подневольные бедняки трудились у каналов; по водам Евфрата плыли плоты; из богатых поместий доносился шум хозяйственных работ. На самом большом базаре города опять царила суматоха, в воздухе смешивались запахи всевозможных продуктов и пряностей. В маленьких лавочках сидели торговцы, громко расхваливая свои товары. На улицах ювелиров, ткачей, гончаров, кузнецов, плотников кипела работа.

В Вавилонии воцарилось спокойствие, но оно оказалось недолгим: уже сам Антигон двинул войска к берегам Евфрата. После жертвоприношений, он обратился к воинам:

– Настало время вернуть Вавилон и низвергнуть Селевка. У вас острые мечи, непробиваемые щиты и меткие копья. Нет на свете воина более доблестного, чем македонянин. В вашей власти сохранить целостность государства великого Александра, уберечь его от разрушения предателями. С вашей отвагой, мои непобедимые воины, мы возьмем Вавилон.

Военачальники получили приказ начать атаку на третий день, как только забрезжит рассвет.

Известие о том, что армия Антигона приблизилась к стенам Вавилона, не застало Селевка врасплох. Он был готов к сражению и в своей победе не сомневался.

На рассвете третьего дня Селевк совершил богатое жертвоприношение.

– Тебя ждет великая судьба, Селевк, – сказал жрец, приносивший жертву богам – покровителям воинов. – Я никогда не видел лучших предзнаменований, чем сегодня.

Слова жреца Селевка не удивили. Он оставался непоколебимым в своем убеждении: рано или поздно именно он уничтожит Антигона.

С рассветом началось сражение. Жаркая сеча длилась до темноты и не была закончена. На следующее утро битва должна была возобновиться.

Утром с удесятеренной энергией и решимостью Селевк повел своих воинов на врага, который еще только готовился к сражению. И одержал решительную победу. По мирному договору Селевку были отданы Вавилония и верхние сатрапии. Вавилон снова занял ведущее положение на Востоке…

По возвращении Апама решила приступить к исполнению обещания, данного богу Мардуку перед бегством в Сузы. Ведь Мардук оказался милостив к ней, Селевку и их детям: даровал победу над Антигоном. Они все вернулись в Вавилон. Апама не сомневалась, что на этот раз навсегда. Сразу же по приезде она попросила мужа о встрече в саду, в его излюбленном месте отдыха.

В сопровождении телохранителя Апама прошла через анфиладу огромных залов и спустилась в сад. Здесь Селевк не только отдыхал, наблюдая за птицами, которые весело щебетали в клетках, развешанных на высоких, вытесанных из пальмового дерева шестах, но и принимал важные решения. Селевк уже ожидал Апаму.

Они не спеша прошлись по пальмовой аллее к беседке и удобно расположились на скамейке из черного дерева, покрытой шкурами леопардов. Это был уединенный уголок, где можно было наслаждаться красотами сада или беседовать.

Апама, глубоко вздохнув, решительно заговорила:

– Селевк, настало время, когда мы окончательно должны утвердить свое положение в Вавилоне, посетив крупнейшие храмы. Вавилоняне чтят тех правителей, которые чтят их богов.

Она подала мужу табличку со списком храмов, которые надлежало посетить, а также храмов, которые следовало восстановить или построить на месте старых.

– Мы должны оставить щедрые пожертвования во всех храмах. Разрушенные храмы надо восстановить. Необходимо заново построить на месте старого новый храм богу Эа, творцу мироздания и владыке вселенной. Эа является богом не чудес, а действий.

Селевк долго молчал. Слова Апамы заставили его задуматься. Он медленно потер ладони, словно молясь за осуществление прекрасной идеи своей мудрой жены.

– Мы обязательно сделаем все это в ближайшее время, – наконец произнес он.

Апама вздохнула с облегчением. Затем она достала еще одну глиняную табличку. Но, прежде чем начать читать, рассказала:

– Вавилонские цари, когда строили новый храм на том месте, где стоял старый, приказывали тщательно искать положенный прежним строителем в основание здания камень – закладной дар. Они желали исполнить высеченные на таких камнях предписания богов и очень гордились такими находками. Набонид, преемник Навуходоносора, пишет: «Закладная надпись от времени Саргона, царя вавилонского, не была обнаружена до времени правления Набонида, царя Вавилона. Навуходоносор, мой царственный предшественник, приказал многочисленным своим людям искать, они старались изо всех сил, копали глубоко, но он не нашел закладную надпись. Я же, Набонид, царь Вавилона, хранитель храма Эсагилы, во время моего законного правления в трепете перед богиней Иштар Аккадской увидел вещий сон. Я послал большое число своих людей искать закладной камень, три года искал, копал в вертикальных шахтах, прорытых Навуходоносором, наконец нашел и смог приступить к строительству нового храма».

Эти слова произвели на Селевка впечатление.

– Мы тоже найдем закладной камень.

– Обязательно найдем, – отозвалась Апама.

– И, кроме строительства храма богу Эа, заново отстроим в Вавилоне древний храм Эсагилы. Это был приказ Александра, и я его выполню…

3

Антигону пришлось позволить своим противникам значительно опередить себя. Он выжидал до поры до времени, терпеливо готовясь с сыном Деметрием к лучшим временам. В том, что эти времена непременно в ближайшем будущем наступят, ни он, ни Деметрий не сомневались. «Вы вообразили, будто уже победили меня, – думал Антигон. – Так вот, Селевк, Птолемей и Лисимах, запомните: вам никогда не удастся меня сломить».

А для Селевка пришло его время. Он преуспел быстрее и увереннее прочих диадохов. Поставленные перед собой задачи, уже не опасаясь вмешательства Антигона, он выполнил до конца. Подчинил себе все провинции от Сузианы и Мидии до границ с Индией. За три с небольшим года утвердил свое господство над Месопотамией, Арменией, Персидой, Бактрией, Согдианой, Арахозией, Гирканией и далее, вплоть до Инда. Это были восточные провинции государства Александра, которые своими гигантскими размерами оставили далеко позади сатрапии других диадохов. Сатрапы перешедших к Селевку провинций безоговорочно признали его верховную власть. Они видели в нем мудрого правителя, который мог защитить их от любых вторжений извне.

Селевк все яснее сознавал, что завоевать мир благодаря превосходству македонского оружия и мудрой политике нетрудно, гораздо сложнее держать народы в повиновении. В военных колониях на востоке жило множество македонян, которые могли находиться здесь лишь при поддержке Селевка.

– На этих землях я намерен поселить своих ветеранов, – поведал Селевк Патроклу. – Там недостает жителей, много пригодной для возделывания земли. Есть все предпосылки для развития торговли и строительства новых дорог и городов.

В лице Патрокла Селевк нашел верного единомышленника и соратника. Патрокл был вторым лицом в сатрапии. Во время отсутствия Селевка он оставался в Вавилоне и управлял провинциями.

По мере того как границы Вавилонии расширялись, Селевк получал контроль над все новыми и новыми богатейшими месторождениями золота, серебра, меди, железа. Его влияние росло и среди крупнейших торговцев, и среди землевладельцев, и среди банкиров.

После продолжительных маршей и походов Селевк решил сосредоточиться на мирных делах. Он задумал превратить Месопотамию в новую Македонию. Новые города должны были напомнить македонянам об их родине: из древнего поселения Тапсак на Евфрате образовался македонский Амфиполь, а расположенное далее к востоку поселение Дура стало именоваться Эвропос – так называлось маленькое селение в Македонии, где родился Селевк.

Однако мир длился недолго. Противником Селевка на востоке на этот раз оказался индийский раджа Чандрагупта, основатель династии Маурьев, создавший в области Инда и Ганга мощную державу со столицей Паталипутра. Он отказался признать себя подданным Селевка.

Порядок управления Индией, установленный Александром, продержался лишь несколько лет после смерти великого завоевателя. Сатрапом Эвдемом был убит царь Пенджаба Пор, а сам Эвдем, сохраняя верность Александру, вернулся в Персию для борьбы вместе с Полиперхонтом и Эвменом за сохранение царского дома. После победы Антигона он, как и Эвмен, был казнен. На его место в Индию другого сатрапа из-за междоусобной неразберихи послано не было.

Могущественный раджа Панда, происходивший по отцу от божественного рода Кришны, а по матери из низшей касты шудры, услышав о наступлении Александра, послал своего сына Чандрагупту в македонский лагерь на берегу Гифасиса. Юный Чандрагупта увидел великого македонского царя и его мощное войско и понял, что македонянам под силу захватить все владения его отца, ненавидимого кшатриями, богатыми воинами, за нечистое происхождение. После смерти Панды начались войны за его земли. Наконец с помощью индийских и поддерживающих его македонских войск Чандрагупта завоевал отцовское государство. Смерть Пора в Пенджабе и гибель от рук Антигона сатрапа Эвдема дали ему возможность распространить свое господство от Ганга до Инда. Обладая сильной армией, Чандрагупта, или Сандракотт, как его называли греки, отказался признать господствующее положение сатрапа Вавилонии Селевка и начал ожесточенную борьбу против македонян, вытесняя их с плодородных земель Инда.

Селевк решил предпринять поход в Индию, чтобы вернуть незыблемость своих границ, заставить Чандрагупту считаться с живущими по берегам Инда македонянами и присоединить к своим владениям земли, завоеванные Александром.

Новый поход стал главной целью Селевка. Он прекрасно помнил, что жизнь в Индии определяется совершенно иными климатическими и географическими условиями. Индия – тропическая страна. Там – иной ритм времен года. В большинстве стран лето – время засух. В Индии лето – время страшных ливней. Именно тропические ливни одолели Александра. Они стали роковыми для похода великого полководца.

Селевк решил выступить в конце осени. Незаменимым его советчиком стал географ Мегасфен, грек из Ионии, блестящий знаток страны чудес. Его знание Индии носило поистине всеохватывающий характер.

Когда Мегасфен вошел в зал приемов, Селевк поспешил ему навстречу.

– Хайре! Какая радость вновь увидеться с тобой, дорогой Мегасфен. Я крайне нуждаюсь в твоих услугах.

Мегасфен расположился напротив Селевка у стола, на котором лежала нарисованная Птолемеем на папирусе карта Индии.

– Значит, ты хочешь, как Александр, предпринять поход в Индию? – увидев карту, спросил Мегасфен.

– Да, – кивнул Селевк. – Я все окончательно решил.

– Селевк, ты когда-нибудь думал, почему Александр отказался от идеи повторить индийский поход? Почему он потерпел там поражение?

– Я много думал об этом, прежде чем принять свое решение. Александр понял полную невозможность освоения этой страны.

– Вот именно. Даже Александр понял несоразмерность своих сил с пространствами Индии. Но главное, мне кажется, было в другом. Индия никогда не была единым государством. Она не испытывала влияния единой власти. И возможно, именно это имело решающее значение. В Персии все привыкли к власти царя, поэтому переход царства от Дария к Александру прошел легко. Там Александр стал персом, царем царей. В Египте – фараоном. Стать раджей он раздумал, даже отказался от назначения македонских сатрапов над Порой, Абисаром и Фегеем. Признание местных раджей означало признание исключительности положения Индии. Индия оказалась недоступна покорителю мира, – заключил Мегасфен.

– После нашего похода в Индию минуло около десяти лет. И там многое изменилось. Чандрагупта после смерти Александра создал мощное государство, подчинив себе множество княжеств. Я хочу, чтобы он не нарушал границ моих новых владений и не изгонял с берегов Инда македонян. Я не собираюсь отдавать Чандрагупте завоеванные Александром земли. Мне нужно, чтобы ты разработал для моей армии самый удобный маршрут похода и стал моим послом в Индии.

– Не смею отказать тебе, Селевк. Твое доверие радует мое сердце. Я уже приступил к подробному описанию природы, нравов и обычаев этой удивительной страны. Но обязан предупредить тебя: в походе нас ждет масса трудностей и неожиданностей. Безусловно, твоему огромному опыту и таланту командира индийцы могут противопоставить только свою традиционную храбрость. Тебе хорошо известно, что в Индии победу обеспечивает не талант полководца, а самоотверженность сражающихся. Индусы смелый и свободолюбивый народ. Главной силой сопротивления будут брахманы. Миролюбие и близкая к спартанской простота нравов умножают их силы. У Чандрагупты многочисленная армия и великолепные боевые слоны…

Затянувшийся разговор мужа с гостем не на шутку встревожил Апаму. Неужели снова поход? Раз Селевк так долго беседует с Мегасфеном – значит, это будет поход в Индию.

Как только Мегасфен покинул дворец, Апама нарушила уединение Селевка.

– Ты пришла вовремя, – оторвавшись от изучения карты, с улыбкой встретил ее Селевк и поднялся, чтобы усадить рядом с собой. – Апама, я принял решение, куда мне идти теперь. В Индию…

– То есть на край света? – Апама нахмурилась. – Ты намерен превзойти Александра как величайший завоеватель?

Селевк промолчал.

– Селевк, я признаю, что удача тебя не покидает. Однажды люди проснутся и узнают, что ты затмил своего великого друга.

– Затмить Александра невозможно. Но быть равным ему по доблести и славе я постараюсь.

– И тогда самые близкие и дорогие твоему сердцу друзья превратятся в злейших врагов, даже Птолемей и Лисимах.

– Я постараюсь, чтобы этого никогда не произошло, а друзья остались друзьями.

С болью в голосе Апама вздохнула:

– Это непременно произойдет.

Селевк молчал. Мысленно он был уже далеко – на дорогах Индии.

Апама поняла, что ее снова ожидают бесконечные дни разлуки. Она смотрела на мужа с тем выражением любви и восхищения, которое всегда так трогало Селевка. Но слезы невольно навернулись на ее глаза.