Влюбленные в Лондоне. Хлоя Марр (сборник) Милн Алан

– Я думал, ты пойдешь с валета, – небрежно бросает он в конце игры.

– Милый Уильям, – отвечает его жена, – не могу же я ходить картой, которой нет на руках. Будь у меня козырной валет, я, конечно же, пошла бы с него.

– Но, мама… – пытается возразить Амелия.

– Поверь мне, доченька, уж я-то знаю, какие у меня карты на руках. Признаюсь, мне неизвестны карты других, и мне не важно, как они добывают необходимую информацию. Вот если бы Эдвард не знал, что у меня есть король, то мог бы пойти тузом, но почему-то пошел дамой. Конечно, я не намекаю…

– Амелия, – выпалил я, – нас предали! Позор, Золя![35]

– У кого сколько онеров? – интересуется отец Амелии, отрываясь от подсчета очков. – У меня была десятка и туз. У вас точно должны быть три оставшиеся. Шестнадцать очков сверху.

– Три оставшиеся были у нас! – тут же откликается мать Амелии. – Я уверена. Я точно помню.

– У них был король и дама, – продолжает он. – А валет у кого?

– У меня! – негодует его жена. – Не теряй наши онеры. Как кстати я вспомнила. Ты уже собирался добавить им шестнадцать.

Отец Амелии улыбается. Он всегда прав, как ни странно.

Итак, я оставил Амелию наедине с нелегким выбором. Она еще раз изучила все свои карты.

– Уже можно ходить? – спросила она.

– Еще нет, – упредил я. – Для начала назначьте козыри.

– Какие хочу?

– Эдвард, не подсказывайте ей! – велят мне. Полагаю, нет нужды представлять говорящего.

– Ну же, Амелия.

– Скажем, червы.

Первым пошел ее отец.

– У нее только пара червей, – хмыкнул он.

– Как же так, Амелия? Только два?

– Ничего, они быстро ползут, – парировала Амелия.

– Единым звуком бьются их сердца[36]. Некрупную, прошу вас.

Амелия положила трефовую фоску.

– Так правильно? – спросила она и невинно пояснила: – Они такие крошки. Хотя один уже почти взрослый, вырос из коротких штанишек.

– Амелия! – нахмурилась ее мама.

– Все в порядке, мама. Это не секрет.

Я забрал взятку и пошел с бубен. У Амелии оказались туз и дама. Прорезка не удалась.

– Ты безвреднее злобы людской[37], – посетовал я.

– Эдвард, милый мой! – негодующе воскликнула мать Амелии.

– Шекспир, – поспешно добавил я. – Разносись, зимний ветер, и вой! Ты безвреднее злобы людской… Так, что там у нас? Вы пошли с пик, не правда ли?…Злобы людской, и еще никого и ни разу не поранил так сильно… Так, пики. Не поранил так сильно твой зуб… три там и еще четыре, это девять, пять у меня, итого четырнадцать… Не поранил так сильно твой зуб… Итак, Амелия, по меньшей мере четырнадцать пик в колоде… Твой зуб… Что ж, попробуем с валета. Где я остановился?

– Не поранил так сильно твой зуб, – напомнила Амелия.

– Ах да. Не так…

– Если вы не можете играть нормально, лучше бросить, – заявила ее матушка.

– Прошу прощения, нервы. Тот мелкий козырь у Амелии еще возьмет… в смысле возьмет взятку.

Так и вышло.

– Ошибка, – заметил ее отец.

– Случайность, – парировал я.

– Вы потеряете взятку.

– Вы не видели моих карт. Надежды почти не было. Туз бубен, будьте добры.

Они забрали три взятки, и последовала обычная дискуссия.

– Зачем же вы пошли червами? – беззлобно посетовал я.

– Вы же сказали, что для победы нам достаточно двух червовых карт, а у меня и было как раз две.

– Да, конечно. Но, боюсь, у них было три.

– Разве не больше? – поинтересовалась маменька Амелии.

– Я знаю, что у нас одна, – ответил я. – Я следил.

– Ну, у меня было восемь, а у тебя три или четыре, Уильям.

– Две у Амелии и две у меня, – добавил я. – Что за нападки? В любом случае уже шестнадцать. У кого-нибудь есть еще?

– Что у нас с онерами? – снова спросил отец Амелии.

– У меня были все пять, – ответила ему жена.

– Да, к сожалению, – отметил я. – И они перевесили козырную четверку Амелии.

– Почему ты не заявила двойную взятку? И почему не вышла с козырей?

– Я просила козыри, – сухо отозвалась его жена.

– Боюсь, я не расслышал.

– А ты всегда злишься, если я не хожу той же мастью, что и ты, поэтому я не пошла с козыря.

– Я никогда не сержусь, – возразил он.

Похоже, настало время вмешаться.

– На днях прочитал одну милую задачку, – умиротворяюще начал я.

– Правда? – поддержала меня Амелия.

– А. и Б. играли против Н. и М.

– Но ты же знал, что у меня почти не было треф, – настаивала матушка Амелии.

Я громко кашлянул.

– Лорд А. и маркиз Б. играли против герцога Н. и… и князя М.

– Что это, Эдвард? – воскликнула мама Амелии. – Задача? Как интересно! Продолжайте, прошу вас!

– Так вот, у виконта А. была почти пустая рука. Один или два туза, но вы ведь знаете виконтов, им всегда мало. Он предоставил назначение козырей партнеру.

– Маркизу Б.?

– Совершенно верно. И тот назначил бескозырную. Счет составлял двадцать четыре – ноль в их пользу. Тогда граф В…

– А это кто? – перебила меня тетушка Энни. – Вы такого не называли.

Я и сам не знал. Хорош, нечего сказать, запутался в лордах и пэрах. А всего-то хотел разрядить обстановку.

– Нет-нет… – запнулся я. – Он… он просто наблюдал игру. И сказал: «Да вы осел!»

– Боже!

– Да-да. Тогда Н…

– Герцог Н.?

Тут меня осенило, что нужен кто-то нетитулованный.

– Нет, не герцог. Просто Н. Кавалер Викторианского ордена. И он… Ну вот. Я и забыл, что там дальше. Помню, заканчивалось вопросом: «Что должен сделать виконт А.?» Думаю, что ответ один – ничего.

Я вытер вспотевший лоб. Амелия всем видом выражала сочувствие.

– Никогда еще не слышал задачки лучше, – отозвался отец Амелии. – Счет двадцать четыре – ноль. У сдающего туз, король, шестерка и двойка червей, король и еще одна карта бубен, пять мелких треф и три пики. С чего он пошел?

Мы стали обсуждать решение.

– Конечно же, либо с пик, либо пас, – уверенно начал я. – Думаю, я бы сказал пас, впрочем, не буду утверждать.

– С червей! – воскликнула мама Амелии. – С чего же еще!

– Рискованно – их всего четыре.

– Что ты скажешь, Амелия?

– Я лучше не буду, папа. Тедди, а вы что предложили?

– Пас.

– Тогда я тоже скажу пас.

– С червей, – не унималась ее мама. – Я просто уверена.

– Так с чего же он пошел? – сдался я.

Отец Амелии, улыбнувшись, встал и направился к двери.

– Ни с чего. Сдача неверна – в руке было четырнадцать карт. Хорошо вы попались!

Глава XI

Эрлс-Корт

Мы сели на скамейку, и я вынул туристическую брошюру.

– Итак, с чего начнем? – поинтересовался я. – В брошюре лестно отзываются о безмятежной глади озера, но такое развлечение больше подходит для вечернего отдыха.

Амелия перевела взгляд с колеса обозрения на стремительно вращающуюся новомодную карусель – летательную машину сэра Хайрема Максима.

– Полагаю, лучше… – начала она.

– Точка зрения зависит от высоты над землей, – вставил я. – Так сказано здесь. – И я постучал пальцем по брошюре.

– А что это значит?

– По-моему, это означает, что если взглянуть с высоты – из кабинки, ваша «точка зрения» на самом деле будет зависеть от… – Я на секунду задумался. – «Точка зрения» – это просто приятный эвфемизм, – подытожил я.

– Кажется, я начинаю понимать, – задумчиво произнесла Амелия. – Вы получаете удовольствие от путешествия по морю, но избавлены от неудобства прибывать в чужие страны.

– Если кратко, то можно сказать, что это «движение без перемещения», – решил поумничать я.

– А под вами вода, которая усиливает иллюзию. О Боже! Как мне это знакомо.

И в самом деле, здесь все как в жизни. Грязь в метро и скорость поезда напоминают поездку в Дувр. Затем пару раз прокатиться на карусели, сделать несколько оборотов на колесе обозрения – и вуаля! – вы, пережив качку и морскую болезнь, будто бы попадаете в порт Кале. А отсюда всего шаг до ночной Венеции.

Очень скоро мы оказались в Венеции. В «Маленькой Венеции», как называют этот район лондонцы. Интересно, а в Венеции есть «Маленький Лондон», куда изнывающие от скуки венецианцы возят на экскурсии своих домочадцев?

– Наверняка, – заявила Амелия.

Конечно же, наверняка есть.

Вот Бассанио покупает билет и, пройдя турникеты, попадает в «Ночной Лондон». «Приглашаем на обзорную экскурсию!» – слышится возглас. Бассанио платит снова, и вся семья забирается в омнибус. Он плавно трогается с места. Водитель указывает рукой направо.

– Вестминстерское аббатство, – небрежно бросает он.

Бассанио восхищенно глазеет на собор Святого Павла.

– Дорогая, это Вестминстерское аббатство, – повторяет он по-итальянски.

– А-а, – отзывается его жена, – так это здесь жил Вордсворт?

– Нет, – поразмыслив, отвечает Бассанио.

– Саварино, милый, слушай, что говорит папа. Это Вестминстерское аббатство.

Саварино рассеянно смотрит на Тауэр.

– Да, у меня в учебнике географии есть такая картинка, – изрекает он, как и приличествует образованному ребенку.

Шарманщик заводит незатейливую мелодию старой любовной песенки про анютины глазки, и лицо Бассанио смягчается. Он украдкой опускает руку на талию жены, и вот они уже на пятнадцать лет моложе, она простая деревенская девушка, а он – ее счастливый ухажер.

Она поднимает голову и улыбается ему. Старинная мелодия плывет над булыжной мостовой…

– Не забудьте про… Благодарю вас! – провозглашает водитель по-итальянски. Это все, что он знает по-итальянски.

Вздрогнув, Бассанио приходит в себя и дает водителю мелкую итальянскую монетку, которую обычно дают водителям в Италии. Затем он легко спрыгивает на кучу грязи, помещенную на этом самом месте по настоянию муниципального совета «Маленького Лондона». Под впечатлением воспоминаний о бурной юности Бассанио помогает жене выйти из автобуса.

Вот так мы себе это представили.

После «Венеции» мы пошли в ресторан. Проникнувшись венецианской атмосферой, Амелия возжелала настоящий итальянский ужин. Начав с сардин из Сардинии, она завершила трапезу неаполитанским мороженым из Неаполя, – видите, я все больше преуспеваю в географии!

Еще она заказала макароны. Лично я к ним даже не притронулся. Как только она с ними расправилась, я рассказал, как они делаются. Сначала… (впрочем, может, кто-то из наших досточтимых читателей как раз наслаждается блюдом из макарон, обещанных на ужин за хорошее поведение). Так вот, потом… (Амелия сказала, что никогда больше смотреть на них не будет. А я, по ее мнению, ужасный и противный. Но моей вины здесь нет, я и не просил ее слушать, рассуждал сам с собой.) После этого остается только… Впрочем, говорят, так бывает с чем угодно. Якобы после рассказов о производстве шоколада вам навсегда расхочется его есть. Согласитесь, это звучит нелепо.

И тем не менее так их и делают.

Кстати, не следует путать «макароны» с «Гарибальди» – он все-таки человек. Это я так, заметил вскользь. (P.S. Амелии не терпится добавить, что существует печенье «Гарибальди»[38] – вот так вот! Не такой уж я и умный.)

Мы так и не поскользили по безмятежной глади озера, как намеревались вначале. Вместо этого мы парили в обволакивающей темноте под мерцающим сводом небес. В точности как каприйцы на Капри. Это на самом деле чудесно. Но нехватка места и законы о рекламе запрещают мне рассыпаться в похвалах.

Остаток вечера мы наслаждались игрой оркестра и пиротехническим представлением. (Амелия искренне полагала, что «пиротехник» – это испанский пират.) Мы сидели и размышляли о прекрасном. По крайней мере я.

Но когда мы уже собирались уходить, Амелия вдруг спросила:

– А откуда вы знаете, что так их и делают?

Глава XII

Самая короткая в книге

Эта глава, вероятно, самая короткая в книге. В ней рассказывается о том, как Амелия зашла в один приличный магазин купить для американской подруги скатерть с салфетками. Ей приглянулся один набор с необычным орнаментом – три перышка в уголке.

– Сколько это стоит? – спросила она у величественного продавца.

Тот посмотрел на нее сверху вниз.

– Это исключительно для резиденции принца Уэльского[39], мэм, – ледяным тоном произнес он.

Амелия покинула магазин и решила заказать на обед что-нибудь горячее.

Глава XIII

Мы наносим визит кузине Нэнси

Нэнси – моя кузина и не имеет никакого отношения к великому Американскому континенту. Иногда, в награду за безупречное поведение в прошлом, я беру Амелию с собой к ней в гости. Вполне недвусмысленно я дал понять, что Нэнси – исключительно моя прерогатива, а Амелия здесь посторонняя, если не сказать чуждая, и что мы с Нэнси… э-э…

В общем, при первой же их встрече… Если мне не изменяет память, это называется «укрощение».

– Что вы делаете завтра днем, Тедди? – спросила меня Амелия.

Конечно, она могла бы предположить, что я работаю, но ей, по всей видимости, это в голову не приходит.

– В планах на завтра у меня Нэнси.

– Это пьеса или что-нибудь еще?

– Кузина.

– Ах вот как, – холодно заметила Амелия.

– Милейшее создание на свете.

– Мы с Артуром, – начала она, – думали о…

(Понятия не имею, кто такой Артур.)

– Я надеялся, что вы пойдете со мной, – поспешил вставить я.

– Смею думать, что вам будет очень хорошо вдвоем. Так вот, мы с Артуром…

– Да, но как же мы? То есть я и Нэнси?

– Мисс…

– Нэнси. Все зовут ее просто Нэнси.

– Терпеть не могу девиц такого типа.

Я решил, что пора открыть правду.

– Но помилуйте, ей всего четыре года!

– Правда? Вы невозможный!

– А сколько лет Артуру?

Она подняла руку: к браслету был прицеплен брелок – маленький слоник. Разумеется, из слоновой кости.

– Это Артур, – представила она. – Душка!

На следующий день мы нанесли визит Нэнси.

Нэнси, как я уже говорил, моя кузина. Однако из-за разницы в возрасте она вполне закономерно называет меня «дядей». Это была исключительно ее идея, и я, разумеется, больше похож на дядю. Помню, как в школе почти все мои сверстники уже были дядями, а я еще ни разу не стал даже приемным отцом. Но благодаря Нэнси я теперь тоже могу важничать.

У Нэнси короткая стрижка – еще один ее каприз. Очевидно, ей хочется, чтобы я чувствовал себя дядей племянника.

Она слегла с простудой, но была готова к приему гостей – в голубой ночной сорочке.

Наш визит состоялся по всем правилам этикета.

– Входите, пожалуйста! – пригласила Нэнси.

– Позвольте осведомиться, как вы поживаете, миссис Джоунс? – вычурно поздоровался я.

– Прекрасно, благодарю вас, а вы? – отозвалась она.

– Я взял на себя смелость, дорогая миссис Джоунс, пригласить на нашу встречу миссис Дженкинс. Миссис Джоунс, это миссис Дженкинс, – представил я Амелию.

– Очень приятно! – со светской улыбкой ответила Нэнси.

Возникла пауза. Я слегка тронул Амелию кончиком туфли.

– Восхитительная погода, не правда ли? – спохватилась Амелия, то есть миссис Дженкинс.

– О да, – согласилась Нэнси, то есть миссис Джоунс. – Не… не угодно ли чаю?

– Когда я ехала в своем авто…

– Не угодно ли чаю? – повторила Нэнси, обращаясь ко мне.

– Так вот, к лорду Перси… – попыталась продолжить миссис Дженкинс.

– Дорогая миссис Джоунс, разумеется, мы не откажемся от чая, – вмешался я. – Вы должны извинить миссис Дженкинс, она впервые в гостях на чаепитии и слегка нервничает. А как поживает ваша несравненная дочь Белинда?

– О, у нее все великолепно… Прошу меня извинить – я отдам распоряжения горничной.

Нэнси отвернулась к изголовью и начала что-то яростно шептать. Мы уловили слово «чай». Амелия улыбнулась мне, а я всем видом постарался дать ей понять, что, мол, это Клапем[40], и негоже тут вспоминать про автомобили и лордов Перси.

– Горничная сказала, что чай будет через минуту, – повернулась к нам Нэнси.

– О, спасибо! – ответил я. – Миссис Дженкинс, это Белинда.

Амелия пожала безвольную кукольную руку.

– А вот и чай, – объявила Нэнси и склонила голову набок. – Вам с сахаром?

– Девять кусочков, пожалуйста, – попросил я.

– Спасибо, мне не нужно, – отказалась Амелия. – Благодарю вас, дорогая миссис Джоунс. Ах, какой вкусный чай! Где вы такой берете?

– В бакалее. Не могли бы вы вернуть мне вашу чашку?

И тут случилось нечто ужасное: растеряв свое обычное хладнокровие и позабыв про манеры, я проглотил чашку. Непростительное нарушение этикета! В высших кругах так не поступают.

– Покорнейше прошу меня простить, – сказал я, – но я проглотил чашку.

– Ах… – только и вымолвила Нэнси. Неожиданный поворот событий.

– Не представляю, как так вышло, – стал извиняться я. – Со мной прежде никогда такого не случалось.

– Боюсь, миссис Джоунс, он не привык к маленьким чашкам, – заступилась за меня Амелия. – Он предпочитает большие деревянные кружки.

– Но не глотать, – поспешил добавить я. – Дорогая миссис Джоунс, вы простите меня?

Нэнси овладела собой.

– До свидания, миссис Дженкинс, – сказала она. – Надеюсь, вы хорошо провели время. Я попрошу горничную все убрать.

Она снова зашептала, отвернувшись от нас.

Мистер и миссис Дженкинс ушли, но Амелия и Тедди остались – готовые к любой новой игре.

Я попытался уговорить Нэнси нанести нам ответный визит. Она восприняла это без воодушевления.

– Не могу. У меня простуда.

– Это не важно!

– Но у меня две простуды, – не сдавалась она.

– Правда?

– И… и… чих.

Страницы: «« 12345678 ... »»

Читать бесплатно другие книги:

Джим Бэгготт, ученый, писатель, популяризатор науки, в своей книге подробно рассматривает процесс пр...
Коварная ведьма побеждена, и в благословенную Кронию возвращаются мир и покой… правда, ненадолго. Ве...
Сборник «Невиданная Быль. Стихи и проза» открывает перед нами новые творческие грани Юрия Витальевич...
Малала Юсуфзай была дважды номинирована на Нобелевскую премию мира.Журнал «Таймс» включил ее в списо...
Агата бежит из тюрьмы и пускается в опасную гонку за свободой и счастьем. Ее невольной спутницей ста...
Книга калужских историков и поисковиков А. Ильюшечкина и М. Мосягина посвящена одной из трагических ...