Лис Улисс и клад саблезубых Адра Фред

– Тут еще такой нюанс. Даже если судьба действительно выбрала именно тебя… Что вовсе не исключено. Она же избрала того Лиса Улисса, которым ты был до этой истории. Потому что были в тебе какие-то качества, которые ей оказались важны. Но теперь ты изменился. Я бы даже сказал, изменил сам себе. Методы Крота и Нимрода – разве ж это твое, Улисс? Вот и получается, что судьба выбрала одного лиса, а получила другого. А судьба ведь долго не думает. Не оправдал ее ожиданий – прощай. Найдет другого избранника.

– Что же теперь делать? – растерянно спросил Улисс.

Лис Луисс пожал плечами:

– Не знаю. Это уже твое дело. Я только должен был разъяснить суть твоих сомнений. Советы – не по моей части.

Стоящий на столике у кресла телефон внезапно разразился звонком. Лис Луисс снял трубку и протянул ее Улиссу:

– Это тебя.

Улисс взял трубку и прижал к уху. На другом конце линии звучал беспрерывный звон.

– Что это? – удивился Улисс.

– Будильник, – ответил черно-бурый Луисс. – Иначе ему до тебя не дозвониться, ты же сейчас очень глубоко в подсознании. В общем, тебе пора.

– Да! – Улисс вскочил, но Лис Луисс его одернул:

– Стой! С ума сошел? Вылетишь в реальность прямо отсюда, потом весь день в себя прийти не сможешь. Поднимайся на верхний уровень и уже тогда просыпайся.

Из воздуха материализовался лифт. Прежде чем войти в него, Улисс спросил:

– А почему мне пришлось спускаться к тебе через замок графа Бабуина?

На этот раз настала очередь Лиса Луисса удивляться:

– А что, наверху замок графа Бабуина? Надо же. Не знаю почему. Это материя сна, я в ней не силен. Счастливо, Улисс. Удачи.

Улисс на прощание кивнул своей черно-бурой сущности и покинул глубины подсознания…

Все время, пока Улисс занимался утренним обрядом – умывался, чистил зубы, готовил кофе, – он снова и снова прогонял в голове разговор с Лисом Луиссом, пытаясь прийти к какому-то решению. На душе было скверно – видимо, черно-бурый червь сомнений взялся за работу с удвоенной силой.

Решение пришло с последним глотком кофе. Оно было неприятным, но казалось единственно верным. Поэтому колебание было недолгим. Улисс потянулся к телефону…

Константин и Евгений шествовали вдоль ряда магазинов. Подготовка к путешествию – дело серьезное. Ранец Евгения уже был наполнен разными полезными предметами, необходимыми в любом походе. Здесь лежали фонарики, веревки, часы, компасы, молотки, отвертки, книги, кроссворды, карандаши, гитарные струны, сухой спирт, спички, зажигалки, дорожные карты, учебник по астрономии, мемуары знаменитых путешественников, справочник «Как привлечь внимание кораблей, находясь на необитаемом острове» и много-много носовых платков.

Константин захватил с собой из дому рюкзак. В нем также находились нужные для похода вещи: проигрыватель и диски с записями ансамбля «Мистерии» для путешествий за кладами, для поездки в поезде, для наблюдения за звездами, для засыпания в лесу, для скалолазания, для отпугивания комаров, для привлечения рыбы, для внеземных контактов, для пробежек по волнам, для веселого ныряния с дельфинами, для ностальгии по дому и для прослушивания музыки ансамбля «Мистерии».

На этом друзья не успокаивались и продолжали обходить магазин за магазином, боясь пропустить что-то важное, без чего они обязательно в путешествии пропадут.

– О! – воскликнул Константин. – Нитки! Надо взять побольше. Ну там, зашить чего-нибудь или дорогу назад найти.

– Надо, – важно согласился Евгений.

Они накупили ниток и зашагали дальше.

– Вот! – оживился Константин. – Мелки! Нам нужны мелки?

– Да, – сказал Евгений.

Они взяли мелки.

– Гляди! – остановился Константин. – Флажки! Сигнальные! Как думаешь, нам придется подавать знаки флажками? Как у моряков?

– Обязательно придется, – ответил Евгений.

Они набрали флажков. Взяли также открытки – на случай, если придется подавать знаки открытками.

Посетив еще несколько магазинов, друзья умаялись.

– Пожалуй, теперь у нас есть все, что нужно, – устало заметил Константин.

– Да, – моментально согласился Евгений. – Ничего не забыли.

– Можем хоть сейчас в кругосветное путешествие, а? – Константин задорно подмигнул товарищу.

– Даже в два. – Евгений подмигнул в ответ.

Внезапно кот схватил его за крыло:

– Нам надо зайти в этот магазин, срочно!

Евгений уперся. При мысли об еще одном магазине его начинало тошнить.

– Зачем? Это же магазин гвоздей. У нас есть гвозди!

– А вдруг каких-то нет?! И мы без них пропадем?! – Константин продолжал тянуть друга за собой. – Да не упирайся ты!

Но Евгений заупрямился:

– Не хочу! Хватит с нас на сегодня магазинов! Мы уже сами как магазин!

– Ладно, не хочешь, не надо, – сказал кот. – Тогда бежим ко мне. Быстро-быстро!

– Почему быстро? – удивился Евгений.

– Потому! Быстро и зажмурившись!

– Константин, что с тобой? – забеспокоился пингвин. – Ты в порядке? Может, у тебя шок после магазинов? С самцами такое бывает. Ты только не волнуйся, я сейчас позову на помощь. – Евгений принялся оглядываться по сторонам.

– Нет-нет! – вскричал Константин. – Не смотри по сторонам! Тебе нельзя видеть…

Но было поздно. Евгений уже увидел. Он растерянно повернулся к другу:

– Да как же?.. Да что же это?..

Константин лишь разочарованно махнул лапой. Он искренне пытался уберечь пингвина от зрелища, которое неизбежно бы его расстроило. Не вышло.

На другой стороне улицы в кафе за столиком у окна сидели Лис Улисс и Барбара. Евгения с Константином они не видели, так как были всецело поглощены обществом друг друга. А самое ужасное, что Улисс держал Барбару за лапу. И держал как-то совсем не по-дружески. И смотрел на волчицу не по-дружески. И она на него – тоже. А еще они друг другу улыбались.

И все это на глазах у дрожащего Евгения.

– Что это? Как это? – снова жалобно спросил пингвин.

Константин смущенно прокашлялся и попытался примирить друга с невеселой действительностью:

– Видишь ли… В принципе… Ну, если разобраться. То никто из них тебе ничего не должен. Встречаться друг с другом – это… как бы… в общем, это их личное дело.

– Личное дело? – искренне поразился Евгений. – Барбара – это мое личное дело!

– Дружище, хочу напомнить, что сама Барбара так не считает, – заметил Константин.

– Ну и что! – возмутился Евгений. – Я же все равно надеялся! Я завоевывал ее любовь – медленно, но верно. А тут… этот… друг. – Последнее слово он произнес с отвращением.

Константин натянуто улыбнулся и неосторожно ляпнул:

– Да ладно тебе, какая может быть дружба при сердечных делах.

Это была ошибка. Евгений вздрогнул, его глаза увлажнились, он задрожал и произнес:

– Ненавижу вас всех. Не хочу больше ни с кем дружить.

Пингвин развернулся и зашагал прочь. Константин бросился за ним.

– Ты что, расстроился? – затараторил он. – Это же такая ерунда, если вдуматься. Чепуха. Не стоит и гроша. Да ты знаешь, сколько еще у тебя в жизни будет таких барбар! Вот вернешься богатым и мудрым, и все барбары сами к тебе прибегут!

Евгений не отвечал. Да и сам Константин понимал, что говорит глупости, которые друга не утешат. Но все равно продолжал их говорить. Молчать он боялся, чтобы не прислушиваться к внутренним ощущениям. А они были однозначны – происходило что-то ужасное.

Берта сидела на уроке и даже не пыталась слушать учителя-медведя. На душе было тревожно, но она не могла понять почему. В школу она пришла в самом радужном настроении, ведь завтра в дорогу с Улиссом, а последний день в классе можно тайно от всех радоваться и торжествовать. Она для того и пошла – чтобы радоваться и торжествовать. Но сейчас ей почему-то было неспокойно.

Берта прислушалась к себе, но ничего существенного не услышала. Тогда она принялась искать причины беспокойства во внешнем мире. И довольно быстро нашла. Когда тебе смотрят в затылок, это всегда чувствуешь. А в затылок Берты упиралось не меньше десятка взглядов. Причем стоило ей перехватить какой-то из них, как застуканный на месте преступления одноклассник немедленно переводил глаза на что-нибудь другое. И все равно Берта успевала прочесть в этих взглядах у кого жалость, а у кого злорадство. Один раз ей даже показалось, как кто-то из подружек произнес: «Бедняжка Берта», а в ответ прозвучало несколько сочувственных вздохов.

Берта нахмурилась. Это она-то бедняжка?! Да она счастливица! Опять ей все завидуют, вот в чем дело! Но эта мысль ее не убедила, и тревога возросла. С трудом дождавшись звонка, Берта перехватила ежиху Дору, зажала ее в углу класса и потребовала объяснений:

– Ну-ка выкладывай, что это вы все на меня уставились!

Дора старалась не смотреть подруге в глаза.

– Мы уставились? – с неловкостью переспросила она.

– Еще как!

– Берточка, бедная моя, ты не подумай, мы все понимаем!

Берта охнула:

– Бедная? Что ты несешь?!

– Ты только не волнуйся. Мы все тебя поддерживаем и жалеем. Все самцы – сволочи!

– Какие самцы?! Какие сволочи?! Почему меня надо жалеть?!

– Не знаю, стоит ли тебе говорить… – замялась Дора.

– Только попробуй не сказать! – пригрозила Берта.

– Наверное, надо сказать, – решилась Дора. – Нехорошо, если ты не знаешь… А ты, похоже, не знаешь…

Берта стала закипать.

– Если ты сейчас же не скажешь, в чем дело, я тебе все колючки повыдергиваю, – прошипела она.

Дора вздохнула и сообщила:

– Мы вчера видели твоего Улисса на набережной… Он был не один…

У Берты на душе стало кисло.

– Продолжай, – мертвым голосом произнесла она.

– Он прогуливался с волчицей. Она, кстати, вполне даже эффектная самочка.

– Мало ли, с кем он прогуливался, – выдавила из себя Берта. – Может, просто знакомую встретил.

Дора посмотрела на подругу с жалостью. Берте захотелось ее убить.

– Нет, – сказала ежиха. – Так прогуливаются только влюбленные.

Берта не ответила. В ее душе пожар сменялся на наводнение, которое почти сразу сменилось на пожар.

– Я пойду, ладно? – пискнула Дора и выскользнула из угла.

Берта стояла, уставившись в одну точку. Какое крушение… Какой позор…

Было больно. От предательства Улисса. От разрушенных иллюзий. И больше всего – от жалости окружающих. Последняя становилась уже совсем невыносимой. Прочь, прочь отсюда! Берта схватила портфель и, глотая слезы, выбежала из класса. В голове стучала только одна мысль: «Ненавижу! Ненавижу!»

Именно в этот момент у Улисса в кафе, где он рассказывал Барбаре о поисках карты саблезубых, начались неприятности. Волчица выслушала рассказ с горящими глазами, а затем возбужденно воскликнула:

– Что же я сижу! Надо собираться – завтра в дорогу, а у меня ничего не готово!

Улисс напрягся.

– В дорогу? – переспросил он.

– Конечно! – подтвердила Барбара. – А… погоди. Ты хочешь сказать, что не собирался позвать меня с собой?

– Но ты никак не можешь ехать, – как можно мягче сказал Улисс.

– Почему? – удивилась Барбара. – Я хочу поехать! Разве этого не достаточно?

– Конечно нет! Группу Несчастных создала сама судьба. В ней не может быть лишних.

– Лишних? – сухо переспросила волчица.

– Прости, я неправильно выразился, – заверил Улисс. – Просто состав группы от нас не зависит.

– Неужели? – с сарказмом усмехнулась Барбара.

– Да пойми же! Нельзя тебе ехать вопреки судьбе. Путешествие и так опасное. Вдруг с тобой что-нибудь случится!

– А вдруг с другими случится? – парировала Барбара.

– Их ведет судьба, и она защищает! Как же ты не понимаешь! Конечно, и с ними может что-нибудь случиться, но все равно – у них есть защита. А у тебя нет!

Волчица недобро прищурилась:

– Значит, не возьмешь меня с собой?

– Прости… Я не могу так рисковать.

Барбара резко поднялась с места.

– Не провожай меня! – холодно бросила она.

Какое-то время после ее ухода Лис Улисс просидел в полном оцепенении. Потом расплатился с официантом и покинул кафе…

Вечером первым в дом Улисса явился Марио, и почти сразу за ним – Константин и Евгений. Улисс, хоть и был погруженным в собственные тревожные думы, моментально заметил, что с пингвином не все в порядке. Евгений уселся на свое место и отрешенным взглядом уставился в стол.

– Что-то случилось? – спросил Улисс.

Евгений даже не пошевелился, а Константин кинул на шефа взгляд, полный немого укора.

– Ребята, так не пойдет, – сказал Улисс. – Нам предстоит очень сложный вечер, а вы от меня что-то скрываете.

Евгений вздрогнул и, не поднимая глаз, произнес:

– Это не важно. Я решил уйти…

– Что? – поразился Улисс.

– Я ухожу. – Он резко вскинул голову и, прищурившись, посмотрел на Улисса. – Так друзья не поступают! – Встал и стремительно вышел.

– Евгений! – окликнул Улисс. – Постой!

Но пингвин не вернулся. Улисс повернулся к коту:

– Константин, что происходит?! Надо его вернуть!

– Не думаю, – угрюмо откликнулся кот. – Евгений расстроен, шеф, ты разве не видишь?

– Вижу! Но не понимаю почему!

– Потому что его расстроили, – пояснил Константин.

– Опыт мне подсказывает, что без самки здесь не обошлось, – подал голос Марио.

– Самки? – насторожился Улисс. – А ну, Константин, говори все как есть!

– Ну почему именно я? – жалобно протянул кот. – Мне неприятно об этом говорить! Я проникаюсь ако… апо… апокалиптическими мыслями.

– Я жду! – строго произнес Улисс.

Константин обреченно вздохнул:

– Видели мы тебя сегодня. В кафе.

– О… – сказал Улисс. – Теперь понятно. Но ведь Барбара – свободная самка!

– А вот ты догони Евгения и объясни ему это, – скептически предложил Константин. – Думаю, он будет рад твоему объяснению и сразу же его примет.

Улисс не скрывал, что расстроен.

– Плохо… – прошептал он. – Почему же все так плохо?..

Константин решил, что надо срочно перевести разговор на другую тему.

– А что это нашей примадонны не видно? – нарочито громко поинтересовался он.

– Не знаю, – бесцветно ответил Улисс. – Она еще час назад должна была прийти.

– Час назад? – удивился кот. – Странно, она прежде никогда так не опаздывала. Надо выяснить.

Константин потянулся к телефону и набрал номер лисички.

– Алло? – раздался в трубке равнодушный голос.

– Берта, привет! – как можно воодушевленней сказал Константин. – А чего это ты до сих пор дома?

– Я не приду, – прозвучал ледяной ответ.

У кота появилось нехорошее предчувствие:

– Почему?

– А зачем?

– Как – зачем? Ты же одна из нас!

– Больно надо! – Берта внезапно сорвалась в крик. – Пускай его волчица будет одной из вас!

– У-у-у… – понимающе протянул Константин. – Вот, значит, как… А Улисс-то ничего не знает.

– Это его проблемы!

– А может, все-таки?..

– Нет! Никогда! Езжайте за своими дебильными сокровищами со своими дебильными волчицами!

Берта отключилась.

– Что случилось? – напряженно спросил Улисс.

– Знаешь, шеф… Кажется, ты немного не ту подружку себе завел. Что-то никто твой выбор не одобряет.

– А Берта-то почему? – искренне поразился Улисс.

– Ты это серьезно? – недоверчиво нахмурился Константин.

– Да, совершенно серьезно!

– Ты не замечал, как Берта на тебя смотрит?

– Как?

– Вот так. – Константин попытался сделать влюбленные глаза. Получилось плохо, но Улисс понял.

Он спрятал морду в ладонях и простонал:

– О, нет…

– Да, плохо, – согласился Константин. – Похоже, наши ряды редеют.

– Это мне наказание… – прошептал Улисс. – Судьба наказывает меня за ошибки. За то, что изменил самому себе…

– Чего-чего? – не понял Константин. – О чем ты?

– Скоро узнаешь, – туманно ответил Улисс. – Нам предстоит трудный вечер. Будет много гостей…

– Каких гостей? – насторожился Константин.

Улисс принялся загибать пальцы:

– Сыщик Проспер с Антуанеттой, Бенджамин Крот, брат Нимрод…

Константин с ужасом уставился на Улисса.

– Крот? – не веря своим ушам, переспросил он. – Брат Нимрод? Здесь? Шеф, зачем?!

– Мы им кое-что должны, – ответил Улисс.

– Не спорю. Мы им задолжали пинков и тумаков. Но мне почему-то кажется, что ты не о них.

– Не о них.

– Меня это беспокоит. Шеф, что ты опять задумал?

– Я собираюсь восстановить справедливость! – заявил Улисс.

– У-у-у… – угрюмо протянул кот. – Как же мне не нравится эта идея… Не знаю, о чем ты, но уже не нравится. Она меня просто травмирует, эта идея.

Он хотел расспросить Улисса подробней, но не успел – в дверь постучали. Это пришли сыщик Проспер и Антуанетта. Помощница знаменитого детектива старалась казаться скромной и невинной. Мол, смотрите, я уже исправляюсь и больше никогда никого не обману. Но время от времени в глазах вспыхивала хитринка, заставляющая усомниться в ее искренности. Сам же Проспер источал добродушие и любознательность.

– Вот, значит, как вы живете, Улисс! Интересно, интересно…

Улисс вымученно улыбнулся:

– Присаживайтесь. Наливайте чаю.

– Спасибо, спасибо. – Проспер немедленно воспользовался приглашением и глазами велел помощнице сесть рядом. Антуанетта послушно пристроилась за столом и подарила присутствующим улыбку. Такую честную и открытую, что немедленно хотелось заподозрить лисицу в какой-то очередной каверзе.

Следующим явился Бенджамин Крот. Всем своим поведением археолог давал понять, что ни на секунду не забывает – он в логове врага. В ответ на приглашение присесть енот внимательно рассмотрел сиденье стула на предмет наличия кнопок или каких-либо иных колющих и режущих предметов. Затем нажал на стул, чтобы убедиться, что ножки не подпилены и стул не развалится. Когда Улисс предложил Кроту чаю, тот налил, а затем долго принюхивался и присматривался, пытаясь на запах или на глаз определить, есть ли в чае яд. Наконец, видимо, решил, что есть, и сделал вид, что ему расхотелось пить.

Последним из приглашенных пришел брат Нимрод. Пришел один, хотя Улисс подозревал, что гориллы-телохранители где-то недалеко.

Барс надел маску холодного безразличия, чтобы никто не смог понять его эмоции. От чая отказался.

С приходом брата Нимрода в воздухе повисло напряжение. Особенно тревожно поглядывали на барса Константин и Антуанетта. Но сверхобезьянец оставался бесстрастным, словно никого не замечал.

Улисс поднял правую лапу, прося внимания.

– Итак, я собрал вас здесь, чтобы… – начал он, но его речь прервал стук в дверь. Улисс удивленно вскинул бровь – Войдите!

Дверь плавно отворилась. На пороге, вернее, над порогом застыл знакомый призрак.

– Добрый вечер, – приветливо произнес Волк Самуэль. – А я тут мимо пролетал, смотрю – знакомые звери собираются. Стало любопытно. Можно? Вообще-то я мог и сквозь стену, но как-то неудобно… Как-то уж совсем незванно.

– Очень хорошо, что пришли, – сказал Улисс. – О Старом Кладбище я и не подумал! А ведь оно тоже имеет отношение к делу. Прошу вас, влетайте!

Волк Самуэль вплыл в дом, тепло со всеми поздоровался, приподнимая цилиндр, и повис рядом со столом.

Улисс вернулся на свое место и объявил:

– Теперь, когда действительно все в сборе, я скажу, зачем вас собрал. Дело в том, что прошедшей ночью мне снился сон…

Воцарилась тишина. Сны Улисса вызывали у присутствующих уважение.

– Не стану рассказывать, что именно мне снилось. Важно другое: благодаря этому сну я понял одну истину. Сокровища саблезубых достанутся избранному судьбой. При условии, что он будет достоин этого выбора. За то время, что мы с друзьями искали карту, мне приходилось пускаться на хитрость и обман. Хуже всего, что я даже не задумывался, что творю. А получается, что в погоне за картой я изменил собственным идеалам и убеждениям. Если судьба действительно избрала меня, то я ее подвел. Потому что я – уже не совсем я.