Мое обнаженное сердце Бодлер Шарль
Гг. бельгийцам неизвестно большое искусство, декоративная живопись.
На самом деле из большого искусства (которое когда-то могло существовать в иезуитских церквях) здесь осталась только муниципальная живопись (опять муниципий, коммуна), то есть в итоге – анекдотическая и в больших количествах.
Независимая живопись
Вирц, шарлатан, идиот, вор, считает, что должен исполнить некое предназначение. Вирц, художник, философ, литератор. Современный вздор. Христос гуманитариев. Философская живопись. Такая же глупость, как и у Виктора Гюго в конце его «Созерцаний». Отмена смертной казни, бесконечное могущество человека.
Надписи на стенах. Брань в адрес французских критиков и Франции. Повсюду сентенции Вирца. Г-н Гань. Утопии. Брюссель – столица мира, Париж – провинция12. Острота Биньона о глупости дураков.
Книги Вирца. Плагиат. Рисовать он не умеет, а его глупость так же велика, как и его колоссы.
В общем, этот шарлатан сумел обстряпать свои делишки. Но что Брюссель будет делать со всем этим после его смерти?
«Оптические иллюзии».
«Пощечина».
«Наполеон в аду».
«Лев Ватерлоо».
Вирц и Виктор Гюго хотят спасти человечество.
Современная мирская архитектура. Халтура. Ненадежность домов. Никакой гармонии. Архитектурные нелепости. Хорошие материалы. Голубой камень. Стилизации под старину. В монументах подделки под Францию. Для церквей подделки под старину.
Прошлое. Готика. XVII век.
Описание Главной площади Брюсселя (очень ухоженная).
В вечно запаздывающей Бельгии стили тоже запаздывают и длятся дольше.
Похвала стилю XVII века, стилю непризнанному, замечательные образцы которого имеются в Бельгии.
Ренессанс в Бельгии. Переход. Иезуитский стиль. Стиль XVII века. Стиль Рубенса.
Церковь Бегинок в Брюсселе, церковь Св. Петра в Мехельне, церковь иезуитов в Антверпене, Сен-Лу в Намюре и т. д. и т. п.
Кобергер14, Файдхербе и Франкарт15.
Мнение Виктора Жоли о Кобергере, опять же вытекающее из мнения Виктора Гюго.
Общее богатство церквей. Немного от лавки диковин, немного халтура.
Описание этого рода богатства.
Несколько церквей либо готических, либо в стиле XVII века.
Раскрашенные статуи. Исповедальни, очень изукрашенные, – у бегинок, в Мехельне, в Антверпене, в Намюре и т. д.
Кафедры Истины. Очень разнообразные. Подлинная фламандская скульптура деревянная и особенно блещет в церквях.
Скульптура не скульптурная, не монументальная; скульптура игрушечная и побрякушечная, усидчивая скульптура. Впрочем, это искусство умерло, как и другие, даже в Мехельне, где оно так пышно расцвело.
Описание нескольких процессий. Следы прошлого, еще существующие в религиозных нравах. Большая пышность. Удивительная наивность в драматизации религиозных идей.
(Отметить мимоходом бессчетное количество бельгийских праздников. Здесь всегда праздник. Большой признак лености народа.)
Тупая бельгийская набожность. Суеверие. Христианский Бог недоступен бельгийскому мозгу.
Духовенство тяжеловесное, грубое, циничное, похотливое, жадное. Одним словом – бельгийское. Это оно устроило революцию 1831 года и считает, что вся бельгийская жизнь ему принадлежит.
Вернемся немного к иезуитам и иезуитскому стилю. Гениальный стиль. Двусмысленный и сложный характер этого стиля. (Кокетливый и ужасный.) Большие проемы, большой свет – смесь фигур, стилей, украшений и символов. Несколько примеров. Я видел завитки из тигриных лап. В целом церкви бедные снаружи, за исключением фасадов.
Брюссель. Архитектура
Горшок и всадник на крыше16 – самые броские доказательства экстравагантного вкуса в архитектуре. Лошадь на крыше! Цветочный горшок на фронтоне! Это соответствует тому, что я называю игрушечным стилем. Московитская колокольня. На византийской колокольне колокол, или скорее колокольчик из столовой, вызывающий желание отцепить его и позвонить своим слугам-великанам. Красивые дома на Главной площади напоминают курьезную разновидность мебели, именуемую кабинетом17. Игрушечный стиль. Впрочем, красивая мебель – это всегда маленький монумент.
Конная статуя на крыше! Всадник, скачущий по крышам! В общем, полное непонимание скульптуры, за исключением скульптуры в игрушечном стиле – скульптуры краснодеревщиков, в чем они очень сильны.
Архитектура. В основном, даже в современных постройках, она изобретательна и кокетлива. Отсутствие классических пропорций. Голубой камень.
Главная площадь
До обстрела Виллеруа18, даже сейчас, изумительное убранство. Кокетливое и торжественное.
Конная статуя. Эмблемы, бюсты, разнообразные стили, позолота, фронтоны, приписываемый Рубенсу дом, кариатиды, корабельная корма, Ратуша, Королевский дворец – мир архитектурных парадоксов. Виктор Гюго (См. Дюбуа и Ваутерс19.)
Архитектура и отсталые литераторы
Кобергер и Виктор Жоли. «Попадись мне этот Кобергер! – говорит Жоли. – Негодяй, извративший религиозный стиль!»
Существование Кобергера, архитектора церкви бегинок, августинцев и бригиттинок, мне было открыто журналом «Магазен питтореск»20. Напрасно я спрашивал у многих бельгийцев имя архитектора.
Виктор Жоли застрял на соборе Парижской Богоматери. «Нельзя молиться, – говорит он, – в иезуитской церкви». Ему подавай готику.
Есть лентяи, находящие оправдание своего вечного безделья в цвете штор собственной комнаты.
[На обертке заметок: ] Отзыв Виктора Гюго в пользу готики изрядно вредит нашему пониманию архитектуры. Мы в этом слишком отстали. Философия истории архитектуры как я ее понимаю: аналогии с кораллами, мадрепорами21: образование континентов и в итоге участие во вселенской жизни вместе разными видами мироздания. Никаких пропусков. Постоянное преобразование. Можно сказать, что рококо – это последний расцвет готики.
Церкви в целом выглядят богатыми; порой это богатство реальное, порой фальшивое. Как дома Главной площади похожи на курьезные предметы мебели, так и церкви часто напоминают лавки диковин. Но это не оставляет неприятного впечатления. Ребяческие почести, воздаваемые Господу.
Закрытые церкви: куда деваются деньги, собранные с туристов?
Католическая религия в Бельгии похожа одновременно на неаполитанское суеверие и на протестантский педантизм. Крестный ход. Наконец-то! Веревки с вымпелами, протянутые над улицей. Острота Делакруа о хоругвях. Во Франции крестные ходы упразднены из-за нескольких убийц и еретиков. А помните ладан, дожди из роз и т. д.?
Византийские хоругви, такие тяжелые, что некоторые приходилось нести горизонтально. Буржуазные святоши, тип столь же глупый, как и революционеры.
Второе шествие по поводу чуда с зарезанными облатками22. Большие раскрашенные статуи. Раскрашенные распятия. Красота раскрашенной скульптуры. Вечное распятие над толпой. Напитки из искусственных роз. Мое умиление.
К счастью, я не видел лица тех, кто нес эти восхитительные изображения.
Архитектура. Иезуитский стиль
Славный книгопечатник, который издает книги против священников и монахов, а возможно и учится по ним, убеждал меня, что нет никакого иезуитского стиля – и это в стране, которую иезуиты заполонили своими монументами.
Брюссель. Церкви
Церковь Святой Гудулы. Великолепные витражи.
Прекрасные яркие цвета – подобны тому, как глубокая душа облекает жизнью всякий предмет.
Церковь Святой Екатерины. Католическое благоухание. Ex voto23. Раскрашенные изображения девственниц, нарумяненные и разодетые. Выраженный запах воска и ладана.
И опять телеса – непомерные и театральные. Деревянные мизансцены. Прекрасный промысел, вызывающий желание заказать мебель в Мехельне или Лувене.
Снова церкви, закрытые по окончании службы. Выходит, молиться тут надо в положенное время, на прусский лад. Налог на туристов. Когда вы входите в конце богослужения, вам жестом показывают на табличку, где читаешь…
Попытаться определить иезуитский стиль. Стиль смешанный. Кокетливое варварство. Шахматы. Очарование в дурном вкусе. Версальская часовня. Лионский коллеж. Религиозный будуар. Огромные нимбы. Мраморный траур (черно-белый). Соломоновы колонны. Статуи рококо, подвешенные к капителям колонн, даже готических. Ex voto (большой корабль). Смешение разнообразных стилей и исторического справочника. Эта церковь – естественная мешанина из истории.
Раскрашенные и разодетые мадонны в уборах. Могильные плиты, надгробные статуи. Придел с колоннами (Ж.-Б. Руссо). Изумительные кафедры в стиле рококо, драматические исповедальни.
Как правило, стиль скульптуры домашний, а в некоторых кафедрах игрушечный. Кафедры – нагромождение эмблем, помпезная мешанина из религиозных символов, вырезанная ловким резцом умельцев из Мехельна и Лувена.
Пальмы, быки, орлы, грифоны, Грех, Смерть, толстощекие ангелы, орудия мучений Христовых, Адам и Ева, сцены Распятия, листва, завесы и т. д. и т. п.
Обычно гигантское раскрашенное распятие подвешено к своду, перед хором главного нефа. (Обожаю раскрашенную скульптуру.) Один из моих друзей, фотограф, называет это Иисусом Христом на трапеции.
Иезуитские церкви. Пламенеющий иезуитский стиль. Рококо религии, былые впечатления от книг с гравюрами. Чудеса диакона Пари. (Осторожно, янсенизм!)
Церковь бегинок. Изящное впечатление белизны. Иезуитские церкви вообще очень мало загромождены, очень много света. У этой вся белоснежная красота юной первопричастницы.
Декоративные вазы с пламенем, круглые окошки в стенах, бюсты в нишах, крылатые головы, взгроможденные на капители статуи, очаровательные исповедальни, религиозное кокетство. Культ Марии, очень красиво во всех церквах.
Часовенная церковь. Раскрашенное распятие и над ним – Nuestra Sekora de la Soledad (Богоматерь Уединения). Облачение бегинки, глубокий траур, большие черно-белые покрывала, платье из черной кисеи, пространное, как сама природа. Золотая диадема, инкрустированная стекляшками. Лучистый золотой нимб. Тяжелые четки, отдающие монастырем. Лицо раскрашено. Ужасный цвет, ужасный испанский стиль.
Кенсе (церкви Богоматери). На стене белый скелет, высовывающийся из мраморной могилы (еще более удивительный, чем скелет в Сен-Николя дю Шардонне).
Тучный, плодородный, как фламандская женщина. Зелень очень темная. Климат сырой, холодный, теплый и влажный – четыре времени года за день. Животная жизнь не слишком изобильна. Никаких насекомых, никаких птиц. Даже животное бежит из этих проклятых краев.
Мехельн – славная маленькая бегинка в капюшоне. Механическая музыка в воздухе. Марсельеза в исполнении карийона. Все дни похожи на воскресенье. Толпа в церквях. Трава на улицах. Старый испанский душок. Обитель бегинок. Множество церквей. Сен-Ромбо. Нотр-Дам. Сен-Пьер. Живопись двух братьев-иезуитов на стенах миссий. Сплошная исповедальня. Великолепный символ Святого Престола, обещающего иезуитам господство над миром, – единственная скульптурная скульптура, что я видел. Запах воска и ладана.
Рубенс и Ван Дейк. Ботанический сад. Ручей, быстрый и светлый. Хорошее мозельское вино в гостинице «Левретка». Что такое Частное общество.
Мехельн
Ботанический сад. Общее впечатление безмятежности, празднества, благочестия.
Механическая музыка в воздухе. Она представляет собой радость народа-автомата, умеющего развлекаться только с помощью дисциплины. Перезвон карийонов избавляет человека от потребности искать выход своему веселью. В Мехельне каждый день похож на воскресенье. Старый испанский душок. Церковь Святого Петра. История святого Франсиско-Хавьера, нарисованная двумя братьями, живописцами и иезуитами, и символически представленная на фасаде. Один из двоих готовит эти картины в красных тонах. Стиль театральный, на манер Ресту24. Характер иезуитских церквей. Свет и белизна. Кажется, будто эти церкви вечно причащаются.
Вся церковь Святого Петра внутри окружена помпезными исповедальнями, которые идут непрерывной линией и представляют собой широкий пояс самых замысловатых, самых пышных и самых странных резных символов. Иезуитская церковь вкратце выражена в кафедре. Земной шар. Четыре стороны света. Луи де Гонзаг, Станислас Коцка, Франсиско-Хавьер, святой Франсуа Режис25. Старухи и бегинки. Автоматическое благочестие. Быть может, настоящее счастье. Подчеркнутый запах воска и ладана, отсутствующий в Париже. Эманация, которую встречаешь только в деревнях. Суконные ряды во фламандском стиле Людовика XVI.
Через Мехельн протекает быстрый зеленый ручей. Но сонный Мехельн – это не нимфа, а бегинка, чьи потупленные глаза едва осмеливаются выглянуть из мрака капюшона.
Это маленькая старушка – не трагическая, не скорбная, но тем не менее довольно таинственная для постороннего взгляда, не знакомого с торжественными минутами благочестивой жизни.
(Картины на религиозные сюжеты, благочестивые, но лишенные веры, – по словам Микеланджело.)
Мирские мелодии, приспособленные к карийонам. В этих мелодиях, которые перекрещиваются и переплетаются между собой, мне послышались несколько нот Марсельезы. Гимн черни, сливаясь с перезвоном колоколов, несколько потерял свою кровожадность. Искрошенный молоточками, он перестал быть традиционным воплем и даже приобрел какое-то детское очарование. Словно Революция училась лепетать на небесном языке. И ясное голубое небо без всякого возмущения принимало эту дань признательности от земли среди прочих.
Встреча с архиепископом Мехельнским. Плоский край, черная зелень. Новые (!) и старые укрепления с садами на английский лад. Наконец-то город, у которого столичный вид!
Площадь Меир. Дом Рубенса. Королевский дворец. Фламандский ренессанс. Ратуша. Иезуитская церковь, шедевр. Опять иезуитский стиль (мешанина – шахматы, канделябры, мистический и ужасный будуар, траур в мраморе, театральные исповедальни, театр и будуар, нимбы и скульптурные витражи, ангелы и амуры, апофеозы и беатификации26).
Что я думаю о пресловутом Рубенсе, закрытых церквях и ризничих. Голгофы и мадонны. Современный помпезный стиль некоторых домов. Величавость Антверпена. Красота большой реки. Отсюда следует, что надо посмотреть Антверпен. Водоемы Наполеона I. Г-н Лейс. Дом Плантена27. Ридек, бал и проституция28. Ридек – это шутка. Напоминает длинный бордель парижского предместья.
Антверпенские нравы, чудовищно грубые. Похоронный вид ресторанных официантов. Антверпенская политика (о ней уже будет сказано в главе о политических нравах).
Первое посещение Антверпена
Отъезд из Брюсселя. Какая радость! Г-н Нейт.
Архиепископ Мехельнский. Плоский край. Черная зелень. (Вопли какого-то работника.)
Новые и старые укрепления Антверпена. Английские сады, разбитые на укреплениях. Площадь Меир. Дом Рубенса. Королевский дворец.
Старинные стили. Фламандский ренессанс. Рубенсовский стиль, иезуитский стиль.
Фламандский Ренессанс: антверпенская ратуша (кокетство, пышность, розовый мрамор, позолота.
Иезуитский стиль: иезуитские церкви Антверпена. Церковь бегинок в Брюсселе.
Очень разнородный стиль, мешанина из стилей. Шахматные полы, золотые канделябры. Траур в мраморе – черно-белый.
Театральные исповедальни. Есть в иезуитском убранстве некая театральность и будуарность. Искусная резьба по дереву, мехельнская или лувенская.
Католическая роскошь в самом клерикальном и самом будуарном смысле. Религиозное кокетство. Сцены Распятия и мадонны.
Кокетливый современный стиль в архитектуре домов. Голубой гранит. Смесь Ренессанса и умеренного рококо. Стиль Кейптауна.
Ратуша (розовый мрамор с золотом). В Антверпене наконец дышишь. Величавость и ширина Шельды, большие водоемы. Каналы или водоемы для прибрежного плавания. Рядом с судами ярмарочная музыка. Счастливый случай.
Церковь Святого Павла. Снаружи готическая, внутри иезуитская, помпезные, театральные исповедальни. Боковые приделы из цветного мрамора. Придел Лионского коллежа (любопытная сцена Распятия. Здесь драматическая скульптура доходит до непроизвольного, невольного комизма).
Антверпенский собор. Торжественность Квентина Метциса29. Джеймс Тиссо30. Алчность ризничих. Отреставрированные полотна Рубенса держат в ризнице, чтобы извлечь из них наибольший барыш (один франк с человека). Если бы французский кюре осмелился…
Великолепный столичный вид. Нравы грубее, чем в Брюсселе, более фламандские.
В Намюр мало ездят. Город пренебрегает путешественниками, естественно, потому что ослиные путеводители о нем не говорят. Город Вобана31, Буало, Ван дер Мелена32, Боссюэ, Фенелона33, Жувене34, Риго35, Ресту и т. д. Воспоминания о «Налое»36. Сен-Лу, иезуитский шедевр из шедевров. Общее впечатление. Некоторые детали. Иезуиты-архитекторы. Иезуиты-художники. Иезуиты-скульпторы. Иезуиты-орнаментисты. Церковь реколлетов37. Сент-Обен, маленький римский Святой Петр, из кирпича и голубого камня снаружи, белый внутри, с выпуклым порталом. Николаи, лже-Рубенс38. Улица слепых зябликов39. (Герцог Брабантский, нынешний Леопольд II – президент Зябличной академии40.)
Странности намюрской проституции. Валлонское население. Больше вежливости. Портрет Фелисьена Ропса41 и его тестя, сурового магистрата, и тем не менее весельчака, большого охотника, большого цитатчика. Он написал книгу об охоте и цитировал мне стихи Горация, стихи из «Цветов зла» и фразы д’Оревильи. Мне показался очаровательным. Единственный бельгиец, знающий латынь и умеющий беседовать по-французски.
Я еду в Люксембург, сам того не зная. Черный пейзаж. Шумная Меза с обрывистыми берегами.
Намюрское вино.
Из Брюсселя в Намюр
По-прежнему черная зелень, тучный край.
Намюр
Город Буало и Вандермелена. Меня не оставляло это впечатление, пока я там был. А потом, после посещения достопримечательностей, сменилось латинским впечатлением. В Намюре все монументы относятся к временам Людовика XIV (или, самое позднее, к временам Людовика XV).
Все тот же иезуитский стиль (в этот раз ни Рубенса, ни фламандского ренессанса). Три значительные церкви: реколлетов, Сент-Обен, Сен-Лу42. Хотя бы разок охарактеризовать красоту этого стиля (конец готики). Особое разнородное искусство. Поискать его истоки (де Бросс43). Церковь Сент-Обен, Пантеон, собор Святого Петра в Риме. Отметить рельефность портала и фронтона. Великолепные решетки. Особая торжественность XVIII века. Это в Сент-Обене или в церкви реколлетов я восхищался работами Николаи? Что такое Николаи? Картины Николаи, выгравированные за подписью Рубенса. Николаи-иезуит. Церковь Сен-Лу, мрачное и галантное чудо. Сен-Лу отличается от всего иезуитского, что я видел. Интерьер катафалка, расшитый черным, розовым и серебром44. Все исповедальни в смешанном стиле – изящном, барочном, новоантичном. Церковь бегинок в Брюсселе – первопричастница. Сен-Лу – ужасный и дивный катафалк.
Дворец князей-епископов. Подвалы. Пьянство. Большие претензии к французскому уму.
Сен-Бавон. Несколько красивых вещей. Мавзолеи. Дикое население. Былой город взбунтовавшихся мужланов45 стоит несколько особняком и тщится принять вид столицы. Унылый город.
Город-призрак, город-мумия, почти сохраненный. Это пахнет смертью, Средневековьем, Венецией в черном, обыденными призраками и могилами. Большая обитель бегинок; карийоны. Несколько монументов. Шедевр, приписываемый Микеланджело46. Тем не менее Брюгге уходит – он тоже.
Будущее. Советы французам.
Бельгия является тем, чем, возможно, стала бы Франция, если бы осталась под рукой буржуазии. Бельгия лишена жизни, но не испорченности. Нарезанная ломтями, разделенная, захваченная, побежденная, побитая, ограбленная, Бельгия все еще прозябает – чудо моллюска в чистом виде.
Noli me tangere47 – прекрасный девиз для нее. Кто же захотел бы тронуть мешалку для дерьма? Бельгия – чудовище. Кто захотел бы принять ее к себе? И притом в ней много признаков распада. Дипломатический Арлекин может быть расчленен со дня на день. Одна часть может отойти Пруссии, фламандская часть – Голландии, валлонские провинции – Франции. Большое несчастье для нас. Портрет валлона. Неуправляемые племена, не из-за избытка жизненной силы, но из-за полного отсутствия идей и чувств. Это – небытие. (Цитаты из Метьюрина и «Компаньона» Дюмурье.) На кону коммерческие интересы, которыми я не хочу заниматься. Антверпен хотел бы быть вольным городом. Еще раз вопрос об аннексии. Маленькие города (Брюссель, Женева) – злые города. Маленькие народы – злые народы.
Маленькие советы французам, обреченным жить в Бельгии, чтобы их не слишком обворовали, обругали и не слишком отравили.
[Отдельные заметки]
Брюссель.
Подмешать в рассуждения о нравах бельгийцев французские закуски перед десертом.
Надар, Жанин, реализм (Гиар).
Смертная казнь; собаки.
Добровольные изгнанники.
Жизнь Цезаря (Диалог Лукиана).
Для этих что-нибудь особо тщательное. Их возмутительная фамильярность1.
Отцы Лорике демократии2.
Гобленцы.
Откровения Телемака3.
Старые глупцы, старый Лапалис4.
Ни на что не годные, пустоцветы.
Ученики Деранже.
Философия содержателей пансиона и репетиторов.
Я хорошо понял это, лишь увидев полный идиотизм их убеждений. Добавим, что, когда с ними говоришь о революции по-настоящему, они приходят в ужас. Ходячие добродетели. Я же, когда соглашаюсь, что я республиканец, сознательно причиняю боль. Да! И да здравствует Республика!
Всегда! Вопреки всему!
Но меня не проведешь, дураком я никогда не был! Я говорю: Да здравствует Революция! Как сказал бы: Да здравствует Разрушение! Да здравствует Искупление! Да здравствует Кара! Да здравствует Смерть! Я не только буду счастлив сам стать жертвой, но не прочь побыть и палачом – чтобы прочувствовать Революцию обоими способами!5
Наши жилы заражены республиканским духом, как наши кости сифилисом; мы демократизированы и сифилизированы.
Письма желчного человека
[План]
Академия.
Нечестивцы и благочестивцы.
Непроходимости.
Женщины.
Главный редактор.
Артистический мир.
Вильмен1.
«Век».
Молодежь.
Вкусы французов.
[Канва]
Вильмен. Почему я доволен словом «желчный». Воздушный шар.
Вильмен. Об академической глупости. Она принимает всевозможные формы. Посмотрите на Дюрюи2. Слишком много рвения. Жажда популярности. У него в «Веке» есть избирательные голоса. Одна истина в день. Дюрюи и Жирарден.
Успех Вильмена – как и почему.
Я медленно учился смеяться
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
«Век», моя страсть к глупости. О пользе дурного чтения. Бальзак. Газеты, столоверчение. Светочи столов. Светочи газет. Бальзак не блестящий ум, но нечто лучшее.
Омовение. Танцы, бритье. Молитва: Я, «Век» [sic!].
Невосполнимая утрата. Надо бы написать большую книгу: «Классификация животных». Перечисление животных «Века», начиная с человека в красивых сапогах.
Романы «Века». Самодовольный Поль де Кок3. Фразочки «Века». Пчелы. Японцы4.
Прекрасный воспроизводитель (любовь народа).
Суровый фабрикант.
Единство «Века».
Рим, огромная ризница. Не может предложить ни одному творцу плодотворного волнения наших великих столиц.
Газета виноторговцев. Скромная трапеза пролетариев.
Я заметил, что некоторые из этих людей верят тому, что пишут.
Трудолюбивый эрудит.
Любимые авторы «Века».
Мольер, Беранже и т. д.
Главный редактор.
Жирарден.
Жирарден и истина.
Улитки.
Луна.
Воздушные шары.
Упразднение войны5.
Птоломей.
Любимые авторы Жирардена.
Монтескье.
Магомет.
Иисус Христос.
Жакото6.
Латынь и греческий Жирардена.
Pecudesque locutae.
Цветистый стиль шарлатана.
Место, изукрашенное каленым железом пера г-на Геру7.
Я лоцман, взятый на борт корабля, капитан которого г-н Руи. Напрасно я бросаю лот и стараюсь определить глубину трудного фарватера, которым нужно пройти, не потерпев кораблекрушения.
Бог делает насмешников, лжецов и шарлатанов легковерными.
Мысли и афоризмы
О некоторых современных предрассудках1
Что такое предрассудок?
Образ мыслей.
О г-не Беранже – поэт и патриот.
Об Отечестве в XIX веке.
О г-не де Ламартине2 – религиозный автор.
О религии в XIX веке.
О приятной религии – г-н Лакордер3.
О г-не Викторе Гюго – Романтик и Мыслитель.
О Боге в XIX веке.
О некоторых ложных идеях Романтического Возрождения.
О публичных девках и Филантропии.
(Об оправданиях вообще.)
О Жан-Жаке [Руссо]– сентиментальный и постыдный автор.
О лже-Аврорах4. Эпилог с Утешениями.