История Оливера Сигал Эрик
— На всякий случай.
Я обнаружил, что нахожусь совсем не в таком приподнятом настроении, как ожидал бы.
— На случай чего?
— Снега, например, — и крепче сжала мою руку.
Официантка принесла Марси её бокал, а мне — графин. Огонь камина напару с вином основательно подогрели моё Право Знать.
— Скажи, Марси, а на чьё имя ты делала заказ?
— Дональда Дака, — с непроницаемым лицом ответила она.
— Нет, в самом деле, Марси. Мне интересно, какие имена ты выбираешь для разных случаев.
— ?
— Например, Кливленд.
— Мы опять вернулись к Кливленду?
— Просто — как ты была зарегистрирована в Кливленде? — влез в разговор юрист Бэрретт.
— Честно говоря — не была, — ответила она, не задумываясь. И не растерявшись.
Ага!
— Я имею в виду, что не останавливалась там в отеле, — добавила она.
Ого?
— Но ты была там?
Марси поджала губы.
— Оливер, — сказала она после небольшой паузы, — Зачем весь этот допрос?
Я улыбнулся. Выпил ещё бокал, подзаправляясь в полёте. И попытался зайти с другой стороны.
— Марси, друзья должны делиться друг с другом, не так ли? — это вроде сработало. Моё «друзья» зацепило её.
— Очевидно, — ответила она.
Похоже, что моя лесть и спокойный тон смягчили её. Тогда я спросил прямо, без малейших эмоций:
— Марси, ты скрываешь некоторые факты о себе?
— Я на самом деле была в Кливленде, Оливер.
— О'кэй, но как насчёт прочего?
Пауза.
Потом она кивнула.
Смотри-ка, я был прав. Ситуация наконец прояснилась. Или прояснялась.
Долгая пауза. Марси просто сидела и молчала. Но на этот раз что-то сломалось в окружавшей её ауре несокрушимой самоуверенности. Она выглядела почти ранимой. Я почувствовал угрызения совести. Которые безжалостно подавил.
— Так...
Она наклонилась вперёд и коснулась моей руки.
— Послушай. Знаю, я была скрытной. Но пожалуйста, не обижайся. Я расскажу всё.
И что это должно значить? Её ладонь осталась лежать поверх моей.
— Может, закажем обед? — предложила Марси.
Что сейчас? Дать ей небольшой тайм-аут? С риском упустить то, что мы имеем сейчас — момент истины?
— Марси, мы можем вначале поговорить о паре вещей?
Она заколебалась. Потом ответила:
— Если ты настаиваешь.
— Пожалуйста, помоги мне разобраться, о'кэй?
Она кивнула. И я приступил к зачтению свидетельства обвинения.
— Что можно подумать о леди, которая не оставляет ни адресов, ни телефонов? Которая путешествует и остаётся неизвестно где инкогнито? Которая никогда не рассказывает — точнее, тщательно избегает — любых разговоров о своих занятиях?
Марси не собиралась облегчать мне задачу.
— И что ты подумал?
— Ты трахаешься с кем-то, — сказал я. Спокойно и без всякого осуждения.
Она улыбнулась немного нервно. И покачала головой.
— Или же ты замужем. Или он женат.
Она посмотрела на меня.
— Подразумевается, что я должна выбрать правильный ответ?
— Да.
— Ни один из названных.
О, чёрт! Она не выглядела напуганной.
— Оливер, я не такая.
— Хорошо, тогда какая?
— Не знаю, — сказала она, — Немного авантюристка, наверное.
— Ты — дерьмо.
Ответа не последовало. И я немедленно пожалел, что сказал это.
— Это пример вашего профессионального красноречия, мистер Бэрретт?
— Нет, — вежливо ответил я, — Но тут я не могу притянуть тебя за лжесвидетельство.
— Оливер, ну не будь же таким придурком! Чрезвычайно обаятельная и не слишком уродливая женщина прямо-таки кидается тебе на шею. И вместо того, чтобы вести себя как нормальный мужчина, ты начинаешь изображать Великого Инквизитора!
Это «нормальный» меня и добило. Какая сука!
— Послушай, Марси, если тебе не нравится — мы можем закончить.
— Не сказала бы, что что-то начиналось. Но если ты ощущаешь настоятельную необходимость поехать в суд — или в церковь — или в монастырь — так иди!
— С удовольствием, — ответил я и встал.
— Пока!
— Пока! — но ни я, ни она не двинулись с места.
— Иди. Я заплачу, — сказала Марси и отмахнулась от меня, как от мухи.
Но я не мог улетучиться просто так:
— Слушай, я же не законченный сукин сын. Не могу же оставить тебя здесь одну, в милях от чёрт-знает-где.
— Пожалуйста, не надо играть в галантность. Машину я достану.
У меня опять выкинуло фазы. Опять враньё, и притом очевидное.
— Ты же говорила, что ни разу не была здесь. Откуда появится машина? На дистанционном управлении?
— Оливер, — сказала Марси, и было видно, что она здорово разозлилась, — Вообще-то твоих параноидных мозгов это никак не касается. Но для того, чтобы ты мог спокойно отваливать, скажу, что машину мне привёл парень, с которым я работаю. Потому что независимо от того, чем кончится наше свидание, утром я должна быть в Хартфорде.
— Почему в Хартфорде? — потребовал я, хоть это меня на самом деле не касалось.
— Потому что мой любовник-миллионер хочет сделать мне подарок, — не выдержала Марси, — А теперь можешь катиться к чёрту!
Я понял, что в самом деле зашёл слишком далеко и слишком быстро, и смутился. Мне стало ясно, что нам обоим надо перестать орать и успокоиться. Но только что мы наговорили друг другу слишком много такого, что остаться теперь я просто не мог.
Снаружи шёл летний ливень. Стоя под ним я пытался открыть машину.
— Эй, может вернёмся?
Марси стояла позади меня. Она вышла под дождь прямо так— даже не накинув плаща — и лицо у неё было очень серьёзным.
— Нет, Марси. Мы уже слишком долго ходим кругами, — мне наконец удалось справиться с замком.
— Оливер, у меня были причины.
— Я уверен в этом.
— Ты не дал мне ни одного шанса.
— Ты не сказала мне ни одного слова правды.
Я сел в машину и закрыл дверь. Марси стояла рядом, пока я заводил мотор. Стояла всё так же неподвижно и смотрела на меня. Я опустил окно.
— Ты позвонишь? — тихо спросила она.
— Ты не оставила мне своего номера, помнишь? — сказал я без малейшей иронии, — Подумай об этом. Потом нажал на газ и уехал в дождь — в сторону Нью-Йорка, чтобы забыть Марси Нэш навсегда.
16
— Чего вы испугались?
Это было всё, что спросил доктор Лондон, когда я закончил рассказывать.
— Я не говорил, что испугался.
— Но вы убежали.
— Послушайте, это ведь очевидно: Марси на самом деле — совсем не такая симпатичная девушка.
— Вы имеете в виду, что она хотела спать с вами?
Наивно.
— Дело в том, — попытался я объяснить терпеливо, как только мог, — Что моя фамилия Бэрретт, и не требуется много труда, чтобы выяснить, что это значит «деньги».
Всё. Заявление сделано, в зале суда тишина.
— Вы не верите в это, — наконец произнёс доктор Лондон. Его уверенность заставила меня задуматься.
— Кажется, не верю.
Опять молчание.
— Хорошо. Вы — доктор. Так что я чувствую на самом деле?
— Оливер, — сказал он, — вы находитесь здесь именно чтобы понять себя, — Как вы себя чувствуете?
— Немного уязвлённым.
— И?..
— Немного испуганным.
— Что вас пугает?
Я не мог ответить на этот вопрос немедленно. Если честно, я не смог бы произнести ответ вслух. Я испугался. Но не того, что она скажет: «Да, я живу с игроком НХЛ, который к тому же имеет степень по астрофизике и вообще без ума от меня».
Нет. Больше всего я боялся услышать: «Оливер, ты мне нравишься».
Что потрясло бы меня куда сильнее.
Да, Марси была загадкой. Но — не Матой Хари и не Блудницей Вавилонской. На самом деле, её единственным недостатком было именно отсутствие какого-нибудь явного, убедительного недостатка.
И её ложь, чем бы она не объяснялась, не оправдывала моей. В которой я пытался убедить себя. О том, что Марси мне... безразлична.
Потому что это было не совсем так. И даже почти совсем не так.
Вот оттого-то я и запаниковал и сбежал. Потому что почувствовал, что это будет предательством — по отношению к единственной девушке, которую я любил.
Но сколько ещё можно жить так — закрывшись от всего мира — чтобы простые человеческие чувства не застали меня врасплох?
Я осознал проблему — но легче не стало. Сейчас меня раздирали два вопроса:
Первый: Что делать с памятью о Дженни?
Второй: Как найти Марси Нэш?
17
— Бэрретт, ты, хренов лунатик!
— Заткнись, Симпсон!
— Какого чёрта — зачем нам это было нужно? Будить теннисные мячики? — было видно, что он зол и ничего не понимает.
И у него были веские причины. Часы показывали еле-еле шесть утра, когда я выдернул его после дежурства и потащил в теннисный клуб Готхем.
— Ну, Бэрретт, — ныл Симпсон, меняя свою больничную форму на мою — теннисную, — расскажи ещё раз, зачем тебе это нужно.
— Это просьба, Стив. Мне нужен партнёр, которому я мог бы доверять.
Он не понимал: я не рассказывал ему всей истории.
— Слушай, — продолжал он, — мы и так бегаем всё моё свободное время. Я не могу посвящать жизнь культивированию твоего мазохизма. Зачем играть в сумерках, чёрт побери?!
— Пожалуйста, — сказал я. Настолько убеждённо, что Симпсон проникся. По крайней мере, брюзжать он перестал.
От раздевалки мы шли не торопясь. Он — от усталости, я — потому что был занят.
— У нас — номер шестой, — сказал Стив. И зевнул.
— Знаю, — по дороге я рассматривал публику на кортах с первого по пятый. Знакомых лиц не обнаружилось.
Мы гоняли мячи до восьми утра. К этому моменту Стив еле стоял на ногах, и слёзно просил отпустить его. Впрочем, я и сам был не на высоте.
— Ты играл, как кусок творога, — пропыхтел он, — Небось и сам переутомился?
— Да-да, — я усиленно размышлял, где она может быть. В Кливленде?
— Стив, я хочу попросить тебя об огромном одолжении.
— Каком? — подозрительно спросил он.
— Ещё одна игра. Завтра.
По моему тону Симпсон почувствовал, что дело серьёзное.
— О'кэй. Но не в шесть утра.
— Нет, в этом-то и штука! Это непременно должно быть в шесть.
— Нет, чёрт побери! Всему есть предел! — прорычал Симпсон и врезал кулаком по стене раздевалки.
— Пожалуйста, — повторил я. И признался, — Стив, тут замешана девушка.
Он широко раскрыл слипающиеся глаза:
— Да-а?
Я кивнул. И рассказал, что мы встретились в этом клубе и не я знаю других путей найти её.
Симпсон похоже успокоился. И согласился играть. Потом ему пришло в голову:
— А что если она не придёт и завтра?
— Мы просто будем ходить сюда, пока не встретим её.
Он только пожал плечами. Друг остаётся другом, даже если он не выспался и вымотан до последней степени.
В офисе я продолжал допекать Аниту. Даже если требовалось выйти по зову природы, всего на минутку, по возвращении следовал непременный вопрос: «Мне кто-нибудь звонил?» .
Когда она выходила на обед, я заказывал себе сэндвич. Так что телефон ни минуты не оставался без присмотра (не доверяю этим новомодным коммутаторам). Я не пропустил бы звонка Марси.
Только вот она не звонила.
В среду днём я должен был присутствовать на предварительных слушаниях. Это заняло полных два часа. Вернулся к четверти шестого.
— Анита, были звонки?
— Ага.
— Отлично... Кто?
— Ваш доктор. Будет дома этим вечером после восьми.
Кто это может быть? Не решил ли Лондон, что мне нужна экстренная помощь?
— Что точно он передавал?
— Боже, Оливер, я же говорила вам! Она просто просила передать...
— Она?
— Просто дайте мне закончить, хорошо? Она просто просила передать вам: «Доктор Стейн этим вечером будет дома».
— Доктор Стейн... — разочарованно протянул я. Это была Джоанна.
— А кого вы ждали, доктора Джонаса Солка? — полюбопытствовала Анита.
Я на секунду задумался. Может быть, то, что мне нужно сейчас — дружеская беседа с кем-нибудь вроде Джоанны? Но это будет нечестно. Она слишком... цельная, для такого парня, как я.
— Больше ничего? — уточнил я.
— Я оставила несколько записок. Внутриофисных. Мне уже можно уходить?
— Да, да...
Я ринулся к рабочему столу. Все внутриофисные записки, как и можно было предполагать, относились к делам, которые вела фирма. Ни слова от Марси.
Через два дня старик Джонас пригласил меня на совещание в свой офис. Чёрт! Я обещал Аните, оплатить ей ленч, если она посидит пока в офисе. Босс пригласил меня — опять вместе с мистером Маршем — обсудить дело Гарольда Байя, работавшего в ФБР на прослушивании телефонных переговоров и обнаружившего, что собственное ведомство прослушивает его самого. Такое встречалось теперь сплошь и рядом. Гарольд мог рассказать кучу историй о слежке за многими обитателями Белого Дома. Естественно, с бабками у него было негусто. Но Джонас считал, что фирма должна заняться этим делом, чтобы «держать общество в курсе».
Через секунду, после того, как совещание закончилось, я помчался обратно.
— Анита, были звонки?
— Вашингтон, — ответила она, похоже сама впечатлившись, — Директор Бюро Экономических Перспектив.
— Ого, — сказал я без энтузиазма, — Больше никого?
— А вы ждали звонка от Жаклин Онассис?
— Не надо так шутить, — холодно парировал я и захлопнул дверь офиса.
Успев ещё услышать, как Анита удивлённо пробормотала:
— И какая муха его укусила?
Разумеется, я не просто ждал звонка.
Теннис каждое утро. Когда бедняга Симпсон не мог играть, я брал «уроки» у Петти Кларка, тамошнего тренера-ветерана .
(— Послушай меня, сынок, Петти учил всех. Отсюда шли прямиком на Уимблдон.
— Эй, может вы помните и Марси Нэш?
— Ты о той маленькой красотке...
— Да, да...
— ... которая в паре с этой рыжей выиграла в сорок восьмом году?
— Проехали, Петти. Забудьте.
— Сказать по правде, не припомню, тренировал я её, или нет.)
И ещё каждый день я бегал. Против движения, чтобы видеть лица. Бесполезно. Чем бы не занималась Марси, но это требовало долгих отъездов из города. Но и я собирался быть упорным.
Хотя я вступил в Готхемский теннисный клуб немедленно (единственным критерием членства оказалось наличие зелёных), помогать мне не стали. Клуб не предоставлял никакой информации о своих членах.
(— Вы хотите сказать, что у вас нет списков?
— Они только для внутреннего пользования. Прошу прощения, мистер Бэрретт).
В какой-то момент мне даже пришло в голову попросить Гарольда Байя прослушать их телефон. Я вовремя остановился, но само по себе это неплохо демонстрирует моё тогдашнее состояние.
Иногда я мечтал организовать запрос на проверку всех счетов в «21». Когда я попытался выяснить у Дмитрия, с кем я ужинал в тот день, у него немедленно проявились признаки необъяснимой амнезии.
Естественно, я заходил и в «Биннендэйл». При помощи сомнительной истории о богатой тёте и её наследстве, мне удалось узнать, что у них на самом деле работают трое по фамилии Нэш. Я лично проверил их.
Первой, в отделе женской обуви, мне удалось встретиться с Присциллой Нэш. Это была приятная женщина, проработавшая здесь больше сорока лет. Она никогда не была замужем, единственным живым родственником имела дядю Хэнка из Джорджии, а единственным другом — кота по кличке Агамемнон. Эта информация стоила мне восьмидесяти семи баксов, на пару ботинок — «подарок на день рождения для моей сестры», как сообщил ей в дружеской беседе. (Ботинки я брал на размер Аниты. Подарок похоже добавил ей уверенности, что со мной не всё в порядке).
Потом в мужской отдел. Там я познакомился с мисс Элви Нэш. «Привет», сказала она, сверкая шармом и шиком. Эта Нэш была чернокожей и очень красивой.
— Чем я могу помочь вам сегодня? — просияла она. И на самом деле — чем?
Мисс Элви Нэш убеждала меня, что мужчинам в наше время стоит носить рубашки со свитерами. К тому моменту, когда она закончила, я стал обладателем целых шести штук. Непостижимым путём расставшись с трёхста долларами и какой-то мелочью.
— Девушки не отведут от вас взгляда. Вы выглядите просто потрясающе! — сказала мисс Элви напоследок. И я удалился, выглядя просто отлично. Но, к сожалению, только выглядя.
К счастью для моих финансов, третьим и последним из Нэшей оказался Родни П. Нэш, последние шесть недель находившийся в Европе.
— И где же она? — спросил Стив, героически продолжавший ходить со мной на утренние игры.
Читать бесплатно другие книги:
